Страница:
Не дослушав её до конца, Мванза сорвался с места и ринулся в Большой Дом. Каури и Ндоло побежали за ним. Девушка с наколкой кинулась показывать им дорогу. Мванза, не знавший переходов Большого Дома, подбежал к двери кабинета, когда Каури и Ндоло беспомощно пытались открыть запертую изнутри дверь. Недолго думая, Мванза двинул её мощным своим плечом. Засов сломался — дверь открылась.
В кабинете никого не было. Открытый проем в стене явственно указывал, куда делись люди.
— Они увели его с собой! — закричал Каури. Мванза ринулся в подземный ход.
— Подожди, не торопись, — удержал его Ндоло. От его внимания не укрылась сорванная штора. — Сначала посмотрим здесь, в кабинете.
Он прошёл в дальний угол. Ни за креслами, ни в другом месте Томми не было. Мванза нетерпеливо рванул скатерть со стола. Ока-о-Ира, вбежавшая в комнату, вскрикнула. Мванза нагнулся. Но пролезть под стол ему было трудно. Тогда он поднял тяжёлый дубовый стол и откинул его в сторону. Он опустился на колени около мальчика, выдернул штору изо рта, стал рвать верёвки, стягивающие его руки и ноги.
Мальчик не проявлял признаков жизни. Ока кинулась на пол около него и приникла ухом к груди.
— Жив! — воскликнула она.
— Несите его из дома, — закричал Каури, выбегая из комнаты. — Я пригоню вибролет!
Вибролет Каури на всякий случай стоял в саду. Мванза как пушинку поднял Томми и вышел из комнаты. Вибролет подлетел почти сразу. Какая-то девочка подвела Джо-скрипача.
— Я — с ним, — сказал он.
— Очень хорошо, — ответил Каури, помогая ему сесть в кабину, — возьми его на колени. Ему будет покойнее.
Мванза поднял маленькое тело Томми и бережно уложил его на колени Джо. Даже удивительно было видеть, что эти громадные руки могут так нежно обращаться. Подоспел Кваме. Он бегал в сад за своей докторской сумкой. Каури вышел из кабины.
— Кваме, лети ты с ним. Поставишь вибролет на автомат, а сам окажешь ему помощь.
Кваме кивнул и влез в кабину. Вибролет улетел.
— Скорее в дом, посмотрим, куда ведёт ход!
В кабинете Ока-о-Ира сосредоточенно докладывала Дюма о случившемся.
— Вибролет вылетел, — сказал Каури, отбирая у неё микрофон. — Мы попробуем найти старика Пендергаста.
— Будьте осторожны, — ответил Дюма. Раненый зверь может огрызаться. На всякий случай высылаю вам ещё вибролет. Далеко он уйти не мог!
В кабинете никого не было. Открытый проем в стене явственно указывал, куда делись люди.
— Они увели его с собой! — закричал Каури. Мванза ринулся в подземный ход.
— Подожди, не торопись, — удержал его Ндоло. От его внимания не укрылась сорванная штора. — Сначала посмотрим здесь, в кабинете.
Он прошёл в дальний угол. Ни за креслами, ни в другом месте Томми не было. Мванза нетерпеливо рванул скатерть со стола. Ока-о-Ира, вбежавшая в комнату, вскрикнула. Мванза нагнулся. Но пролезть под стол ему было трудно. Тогда он поднял тяжёлый дубовый стол и откинул его в сторону. Он опустился на колени около мальчика, выдернул штору изо рта, стал рвать верёвки, стягивающие его руки и ноги.
Мальчик не проявлял признаков жизни. Ока кинулась на пол около него и приникла ухом к груди.
— Жив! — воскликнула она.
— Несите его из дома, — закричал Каури, выбегая из комнаты. — Я пригоню вибролет!
Вибролет Каури на всякий случай стоял в саду. Мванза как пушинку поднял Томми и вышел из комнаты. Вибролет подлетел почти сразу. Какая-то девочка подвела Джо-скрипача.
— Я — с ним, — сказал он.
— Очень хорошо, — ответил Каури, помогая ему сесть в кабину, — возьми его на колени. Ему будет покойнее.
Мванза поднял маленькое тело Томми и бережно уложил его на колени Джо. Даже удивительно было видеть, что эти громадные руки могут так нежно обращаться. Подоспел Кваме. Он бегал в сад за своей докторской сумкой. Каури вышел из кабины.
— Кваме, лети ты с ним. Поставишь вибролет на автомат, а сам окажешь ему помощь.
Кваме кивнул и влез в кабину. Вибролет улетел.
— Скорее в дом, посмотрим, куда ведёт ход!
В кабинете Ока-о-Ира сосредоточенно докладывала Дюма о случившемся.
— Вибролет вылетел, — сказал Каури, отбирая у неё микрофон. — Мы попробуем найти старика Пендергаста.
— Будьте осторожны, — ответил Дюма. Раненый зверь может огрызаться. На всякий случай высылаю вам ещё вибролет. Далеко он уйти не мог!
9
Ингрид привезла Сью на «Пасионарию». Дюма, которому она доложила по рации, решил, что ей нельзя оставаться среди бывших плантаторов. Во всяком случае — пока. А потом — будет видно.
В госпитальном отсеке Юсика и Флория заставили её выпить успокаивающее. Здесь же сидела Джейн с обеими девочками. За это время она окончательно оправилась от пережитых волнений. Она уже узнала, что Питера нет в живых…
Ингрид начала рассказывать. Услышав имя Сью, Джейн вдруг встала:
— Энн, Бесс, пойдёмте!
— Но, мама…
— Я сказала, пойдёмте! Что вам говорил дядя Сурен? Вы должны слушать свою мать!
Она почти вытолкнула их за дверь. Сама же вернулась и, прежде чем выйти, с ненавистью посмотрела на Сью. Сью заплакала:
— Что это она? Что я ей сделала? Я же совсем не знаю её.
— Успокойся, девочка, — Ингрид ласково обняла её худые плечики. — У неё убили мужа. Это — жена Питера…
Сью расплакалась ещё больше:
— Ах! Это я, я во всем виновата! Если… Дедушка не привёз бы меня… И Питер был бы жив…
Ласково поглаживая по спине, Ингрид говорила:
— Ну, не нужно так плакать. Ты ведь уже большая… — она чуть-чуть не сказала: «сегодня собиралась замуж выходить», но вовремя прикусила язык. — Успокойся. Не плачь. Пойдём ко мне. Отдохнёшь…
С этими словами она вывела её из отсека, Привела к себе в каюту. Уложила на свою постель и сама села рядом, поглаживая тонкие льняные волосы. Сью, всхлипывая время от времени, спросила: — Ты не уйдёшь от меня? Не бросишь? Ещё никто не был со мной так ласков, как ты!
— Не бойся, девочка, я не отойду от тебя.
Лекарство начало действовать. Сью, продолжая всхлипывать, повернулась лицом к стене, обняла руку Ингрид и заснула.
Проспала она совсем немного, около двух часов. Но сон принёс облегчение. Она почувствовала себя свежей и бодрой. Когда Сью открыла глаза, Ингрид сидела в кресле около кровати и читала книгу. Почувствовав её взгляд, она отложила книгу в сторону и улыбнулась. Сью с любопытством осматривалась. Взгляд её остановился на большой фотографии, висевшей на стене: Ингрид, смеясь, положила руку и голову на плечо Каури.
— Кто это?
— Это я и мой муж, Каури.
— Так он же чёрный?
— Ну и что?
— И тебе не запретили?
— А кто мне запретит, если я его люблю?
— Как кто? Мать, бабушка, отец…
— Я же выходила за него замуж, а не мать. У нас, на Земле, давно уже никто не смеет запрещать дочери любить того, кого она хочет!
Взгляд Сью упал на книгу.
— А это что у тебя?
— Книга.
— У тебя тоже есть Большая Книга? Я свою уже кончила переписывать.
— Это не такая книга. Не рукописная. Мы не переписываем книг. Это очень древняя история. Про белую женщину, которая полюбила чёрного мужчину. Хочешь посмотреть?
Сью взяла в руки книгу.
— «Тайна племени Ку», — прочитала она. — Какая странная книга… И буквы не такие… Странно, я думала, что есть только одна книга… «Евангелие»…
— Книг есть очень много. Миллиарды. Если собрать все книги, написанные людьми, не хватит всего нашего корабля, даже если забить каждый кусочек места!
— Так много? И что же… И о чем в них пишут?
— О людях, об их жизни… Обо всем. А что ты любишь?
— Музыку… Люблю слушать, люблю и сама играть на пианино,.
— Хочешь послушать?
— Хочу… А где у тебя пианино?
— А мы без пианино, — засмеялась Ингрид, вставляя кристалл. Нежные звуки наполнили каюту.
— Что? Что это? — закричала Сью.
— Это — Григ Песня Сольвейг. Это — девушка такая. Сольвейг. Ока живёт в маленьком домике в лесу и ждёт, когда вернётся её любимый, Пер Гюнт. А он все не идёт и не едет. Так она и прождала его всю жизнь…
— А потом он пришёл? И где он был?
— Он все искал счастье. Далеко. За морями, за горами… А счастье было совсем рядом. Он и пришёл потом, уже старый, Слышишь, как она поёт: «Мой милый вернётся»?
— Слышу. Как интересно ты живёшь…
Неожиданно щёлкнул динамик. Голос Дюма разнёсся по, всей каюте:
— Ингрид! Как там твоя подопечная?
Ингрид нажала кнопку связи:
— В порядке, капитан. Слушает музыку.
— Идите-ка вы обе ко мне. И срочно.
— Хорошо, Франсуа. Ну-ка, быстренько, одевайся, мы зачем-то понадобились капитану.
— А он добрый? Не страшный?
— Не бойся, он тебя не обидит. Да и я же пойду с тобой.
— А та женщина не придёт туда?
— Нет, не придёт, — успокаивала её Ингрид, помогая одеваться. — Ну, скорее, копуша. Капитан не стал бы нас беспокоить по пустякам!
В госпитальном отсеке Юсика и Флория заставили её выпить успокаивающее. Здесь же сидела Джейн с обеими девочками. За это время она окончательно оправилась от пережитых волнений. Она уже узнала, что Питера нет в живых…
Ингрид начала рассказывать. Услышав имя Сью, Джейн вдруг встала:
— Энн, Бесс, пойдёмте!
— Но, мама…
— Я сказала, пойдёмте! Что вам говорил дядя Сурен? Вы должны слушать свою мать!
Она почти вытолкнула их за дверь. Сама же вернулась и, прежде чем выйти, с ненавистью посмотрела на Сью. Сью заплакала:
— Что это она? Что я ей сделала? Я же совсем не знаю её.
— Успокойся, девочка, — Ингрид ласково обняла её худые плечики. — У неё убили мужа. Это — жена Питера…
Сью расплакалась ещё больше:
— Ах! Это я, я во всем виновата! Если… Дедушка не привёз бы меня… И Питер был бы жив…
Ласково поглаживая по спине, Ингрид говорила:
— Ну, не нужно так плакать. Ты ведь уже большая… — она чуть-чуть не сказала: «сегодня собиралась замуж выходить», но вовремя прикусила язык. — Успокойся. Не плачь. Пойдём ко мне. Отдохнёшь…
С этими словами она вывела её из отсека, Привела к себе в каюту. Уложила на свою постель и сама села рядом, поглаживая тонкие льняные волосы. Сью, всхлипывая время от времени, спросила: — Ты не уйдёшь от меня? Не бросишь? Ещё никто не был со мной так ласков, как ты!
— Не бойся, девочка, я не отойду от тебя.
Лекарство начало действовать. Сью, продолжая всхлипывать, повернулась лицом к стене, обняла руку Ингрид и заснула.
Проспала она совсем немного, около двух часов. Но сон принёс облегчение. Она почувствовала себя свежей и бодрой. Когда Сью открыла глаза, Ингрид сидела в кресле около кровати и читала книгу. Почувствовав её взгляд, она отложила книгу в сторону и улыбнулась. Сью с любопытством осматривалась. Взгляд её остановился на большой фотографии, висевшей на стене: Ингрид, смеясь, положила руку и голову на плечо Каури.
— Кто это?
— Это я и мой муж, Каури.
— Так он же чёрный?
— Ну и что?
— И тебе не запретили?
— А кто мне запретит, если я его люблю?
— Как кто? Мать, бабушка, отец…
— Я же выходила за него замуж, а не мать. У нас, на Земле, давно уже никто не смеет запрещать дочери любить того, кого она хочет!
Взгляд Сью упал на книгу.
— А это что у тебя?
— Книга.
— У тебя тоже есть Большая Книга? Я свою уже кончила переписывать.
— Это не такая книга. Не рукописная. Мы не переписываем книг. Это очень древняя история. Про белую женщину, которая полюбила чёрного мужчину. Хочешь посмотреть?
Сью взяла в руки книгу.
— «Тайна племени Ку», — прочитала она. — Какая странная книга… И буквы не такие… Странно, я думала, что есть только одна книга… «Евангелие»…
— Книг есть очень много. Миллиарды. Если собрать все книги, написанные людьми, не хватит всего нашего корабля, даже если забить каждый кусочек места!
— Так много? И что же… И о чем в них пишут?
— О людях, об их жизни… Обо всем. А что ты любишь?
— Музыку… Люблю слушать, люблю и сама играть на пианино,.
— Хочешь послушать?
— Хочу… А где у тебя пианино?
— А мы без пианино, — засмеялась Ингрид, вставляя кристалл. Нежные звуки наполнили каюту.
— Что? Что это? — закричала Сью.
— Это — Григ Песня Сольвейг. Это — девушка такая. Сольвейг. Ока живёт в маленьком домике в лесу и ждёт, когда вернётся её любимый, Пер Гюнт. А он все не идёт и не едет. Так она и прождала его всю жизнь…
— А потом он пришёл? И где он был?
— Он все искал счастье. Далеко. За морями, за горами… А счастье было совсем рядом. Он и пришёл потом, уже старый, Слышишь, как она поёт: «Мой милый вернётся»?
— Слышу. Как интересно ты живёшь…
Неожиданно щёлкнул динамик. Голос Дюма разнёсся по, всей каюте:
— Ингрид! Как там твоя подопечная?
Ингрид нажала кнопку связи:
— В порядке, капитан. Слушает музыку.
— Идите-ка вы обе ко мне. И срочно.
— Хорошо, Франсуа. Ну-ка, быстренько, одевайся, мы зачем-то понадобились капитану.
— А он добрый? Не страшный?
— Не бойся, он тебя не обидит. Да и я же пойду с тобой.
— А та женщина не придёт туда?
— Нет, не придёт, — успокаивала её Ингрид, помогая одеваться. — Ну, скорее, копуша. Капитан не стал бы нас беспокоить по пустякам!
10
Лошади неслись вскачь. Ни Ричард, ни Джошуа ни разу не оглянулись на оставшегося позади Теодора. Наконец, они доскакали до грязи. Никто из плантаторов не знал того перехода через грязь, которым пользовался Джо Куам. Поэтому они свернули вправо и проехали вдоль грязи добрый десяток миль.
На лугу паслись многочисленные стада. Пастухи издали с удивлением разглядывали Старого Хозяина и его племянника. Но хозяева не стали подъезжать к ним. Это пастухов только обрадовало. Рабы привыкли радоваться и тому, что хозяин проехал мимо и не обратил на них внимания.
Наконец, показались и три сосны.
— Гривка здесь узкая, — предупредил мистер Джошуа Ричарда. — Надо строго выдерживать направление вон на тот старый дуб. Видишь?
— Вижу.
— Ну, переводи обоих лошадей. По одной разумеется. А я чуть передохну. Все-таки мне уже тяжеловато выдерживать такую скачку.
Ричард благополучно перевёл своих лошадей и остановился, сжимая в руке поводья. Мистер Джошуа тем временем отдышался и тоже стал переводить свою лошадь. Она вдруг заупрямилась, не хотела идти в грязь. Мистер Джошуа хлестнул её раз, два и заставил сойти на гривку. До середины болота она шла нормально. И вдруг снова заупрямилась. Стала тянуть назад, взбрыкивать. Мистер Джошуа стал снова хлестать се по голове. Лошадь рванула в сторону, ноги её соскочили с гривки, и она рухнула веем телом в жидкую массу. Мистер Джошуа не успел выпустить повод, он тоже не удержался, левая нога сорвалась. Он пошатнулся, упал руками в грязь. Лошадь дёрнула ещё раз. Мистер Джошуа уже не ощущал опоры ни под ногами, ни под руками. Он медленно погружался в трясину.
Ричард стал привязывать своих лошадей, чтобы бежать к нему на помощь. Как вдруг ужас отразился на его лице. Мистеру Пендергасту не видно было, что же такое увидел Ричард за его спиной. Он только услышал чавкающие звуки, как будто несколько коров идут по болоту, одновременно вытаскивая ноги.
— Куда же ты, Ричард? — жалобно прокричал мистер Джошуа. Но тот уже вскочил в седло и рванулся прочь, оставив его на произвол судьбы в лице этого страшного, приближающегося сзади.
В страхе несчастный старик барахтался, стараясь нащупать ногами или руками край гривки. А чавкающие звуки уже раздавались за самой спиной. Мистер Джошуа и не пытался оглянуться. Он и так знал, кто к нему подходит. Когда-то, ещё совсем молодым, он один раз видел это существо. И на всю жизнь сохранил чувство ужаса и отвращения, охватившее его при виде этой страшной морды.
— Хоть бы сразу уже откусил голову, чтобы не мучиться!
Зловонное дыхание обожгло ему затылок. Мистер Джошуа закричал от страха. Он почувствовал, как мощные челюсти ухватили его одежду и потащили из грязи. Вот уже и руки полностью на свободе. И тут пьевр потащил его к берегу. Тело легло на грязь, левая рука снова погрузилась, зато правая нога почти полностью вышла на поверхность. Ещё немного, и он вдруг почувствовал, что его левое колено волочится по дну. В тот же момент коснулась дна и левая рука. И тут пьевр отпустил его.
Ещё не веря в спасение, ещё сомневаясь, мистер Джошуа медленно встал на ноги, а потом рывком, как только мог, ринулся на спасительный берег. Споткнулся, упал в грязь, вскочил, снова споткнулся и упал на прибрежную траву. Силы оставляли его. Все тело бил озноб. Раскрытый рот с трудом захватывал воздух. Но он ещё сумел выползти повыше и перевернуться на спину.
Он лежал и ждал. Вот сейчас этот страшный зверь вылезет на сушу и начнёт его пожирать. Но его не было ни видно, ни слышно. И тогда человек поднял голову.
А пьевр умирал. Многие, многие годы он держался только на том, что ел очень нежную пищу и не напрягал свой изношенный организм. То усилие, которое ему пришлось совершить, спасая этого обезумевшего от страха человека, оказалось слишком большим. Он почувствовал приход смерти. Он ещё нашёл — в себе силы выползти на середину трясины. Здесь он прожил свою очень долгую жизнь. Трясина была его родным домом. Она же будет и его могилой. Могучее когда-то сердце дало несколько толчков и остановилось. Пьевр странно завалился на бок и стал медленно погружаться в глубину.
Не в лучшем состоянии был и человек. Он ведь тоже был очень стар, тем более, такие переживания… Мистер Джошуа, лежал на траве, хватая воздух ртом, как рыба. В глазах поплыли красные круги, в голову пополз туман… И он потерял сознание.
На лугу паслись многочисленные стада. Пастухи издали с удивлением разглядывали Старого Хозяина и его племянника. Но хозяева не стали подъезжать к ним. Это пастухов только обрадовало. Рабы привыкли радоваться и тому, что хозяин проехал мимо и не обратил на них внимания.
Наконец, показались и три сосны.
— Гривка здесь узкая, — предупредил мистер Джошуа Ричарда. — Надо строго выдерживать направление вон на тот старый дуб. Видишь?
— Вижу.
— Ну, переводи обоих лошадей. По одной разумеется. А я чуть передохну. Все-таки мне уже тяжеловато выдерживать такую скачку.
Ричард благополучно перевёл своих лошадей и остановился, сжимая в руке поводья. Мистер Джошуа тем временем отдышался и тоже стал переводить свою лошадь. Она вдруг заупрямилась, не хотела идти в грязь. Мистер Джошуа хлестнул её раз, два и заставил сойти на гривку. До середины болота она шла нормально. И вдруг снова заупрямилась. Стала тянуть назад, взбрыкивать. Мистер Джошуа стал снова хлестать се по голове. Лошадь рванула в сторону, ноги её соскочили с гривки, и она рухнула веем телом в жидкую массу. Мистер Джошуа не успел выпустить повод, он тоже не удержался, левая нога сорвалась. Он пошатнулся, упал руками в грязь. Лошадь дёрнула ещё раз. Мистер Джошуа уже не ощущал опоры ни под ногами, ни под руками. Он медленно погружался в трясину.
Ричард стал привязывать своих лошадей, чтобы бежать к нему на помощь. Как вдруг ужас отразился на его лице. Мистеру Пендергасту не видно было, что же такое увидел Ричард за его спиной. Он только услышал чавкающие звуки, как будто несколько коров идут по болоту, одновременно вытаскивая ноги.
— Куда же ты, Ричард? — жалобно прокричал мистер Джошуа. Но тот уже вскочил в седло и рванулся прочь, оставив его на произвол судьбы в лице этого страшного, приближающегося сзади.
В страхе несчастный старик барахтался, стараясь нащупать ногами или руками край гривки. А чавкающие звуки уже раздавались за самой спиной. Мистер Джошуа и не пытался оглянуться. Он и так знал, кто к нему подходит. Когда-то, ещё совсем молодым, он один раз видел это существо. И на всю жизнь сохранил чувство ужаса и отвращения, охватившее его при виде этой страшной морды.
— Хоть бы сразу уже откусил голову, чтобы не мучиться!
Зловонное дыхание обожгло ему затылок. Мистер Джошуа закричал от страха. Он почувствовал, как мощные челюсти ухватили его одежду и потащили из грязи. Вот уже и руки полностью на свободе. И тут пьевр потащил его к берегу. Тело легло на грязь, левая рука снова погрузилась, зато правая нога почти полностью вышла на поверхность. Ещё немного, и он вдруг почувствовал, что его левое колено волочится по дну. В тот же момент коснулась дна и левая рука. И тут пьевр отпустил его.
Ещё не веря в спасение, ещё сомневаясь, мистер Джошуа медленно встал на ноги, а потом рывком, как только мог, ринулся на спасительный берег. Споткнулся, упал в грязь, вскочил, снова споткнулся и упал на прибрежную траву. Силы оставляли его. Все тело бил озноб. Раскрытый рот с трудом захватывал воздух. Но он ещё сумел выползти повыше и перевернуться на спину.
Он лежал и ждал. Вот сейчас этот страшный зверь вылезет на сушу и начнёт его пожирать. Но его не было ни видно, ни слышно. И тогда человек поднял голову.
А пьевр умирал. Многие, многие годы он держался только на том, что ел очень нежную пищу и не напрягал свой изношенный организм. То усилие, которое ему пришлось совершить, спасая этого обезумевшего от страха человека, оказалось слишком большим. Он почувствовал приход смерти. Он ещё нашёл — в себе силы выползти на середину трясины. Здесь он прожил свою очень долгую жизнь. Трясина была его родным домом. Она же будет и его могилой. Могучее когда-то сердце дало несколько толчков и остановилось. Пьевр странно завалился на бок и стал медленно погружаться в глубину.
Не в лучшем состоянии был и человек. Он ведь тоже был очень стар, тем более, такие переживания… Мистер Джошуа, лежал на траве, хватая воздух ртом, как рыба. В глазах поплыли красные круги, в голову пополз туман… И он потерял сознание.
11
Подземный ход окончился. Здесь между станками метался громадного роста мулат. Увидев выходящих из прохода Каури, Мванзу и Ндоло, он бросился им навстречу:
— Нет трех лошадей! Самых лучших!
— Значит, их было трое, — сказал Ндоло.
— Вторым был Ричард. А кто же третий? И куда они поскакали?
— На соседнюю плантацию?
— Тогда их уже перехватили.
Каури связался с «Пасионарией».
— Нет, — ответил Дюма, — на соседних плантациях они не появлялись. Там уже нет белых. Ни справа, ни слева… Там ребята из Вудстауна. Как раз из того посёлка, где лежал Андрей… Я у них уже уточнял… И на более дальних плантациях их не видели…
— Куда же они могли деться?
Прибежал Джо Куам:
— Их видели! Один мальчишка говорит, что трое поскакали по дороге на пастбища. Он не знает, кто… Но больше некому!
— Возможно. Прошло примерно четыре—пять часов. Далеко они уйти не могли. Сейчас прилетит вибролет и поищем…
Каури задумался.
— Знаете что, ребята? Пока вибролета нет, у нас есть немного свободного времени. Давайте пока пообедаем. У меня в животе совсем пусто, — он улыбнулся и похлопал себя по животу. — Да и надо попробовать, как готовит твоя мать, Джо. А то ты все хвастался. А они от нас не убегут… Ничего особенного они втроём сделать не смогут… Ну, не садится же нам на лошадей, в самом-то деле? Все равно вибролет летит раз в пять—шесть быстрее лошади!
Все с ним согласились. И они направились к поляне, где происходил пир. Неожиданно Мванза остановился:
— Нет, ребята, так не пойдёт! — он обернулся к Тому-большому, идущему за ним позади:
— Ты уже обедал?
— Да, масса.
— Какой я тебе «масса», — возмутился Мванза. — Я такой же чёрный, как и ты! Отвыкайте навсегда от этого! Вот что, сейчас возьми двух человек, садитесь на лошадей и скачите по дороге. Может встретите кого, кто их видел… Или следы какие найдёте… Хорошо бы вам рацию дать…
— А зачем это? — удивился Каури, — прилетит вибролет и мы сами полетим!
— Все сами и сами! Когда-то и они должны что-то делать. А кроме того, и ты, и Джо должны быть здесь. Вам уже не надо думать о погонях. Вам нельзя отлучаться с плантации. Я и Ндоло — другое дело. И то, было бы неплохо, если бы и мы могли с вами остаться. А представляешь, что творится сейчас на других плантациях? Прилетели какие-то люди, забрали белых хозяев, а что делать — не сказали! По всей Реке сейчас разброд и шатание!
К ним подошёл Том-большой с двумя конюхами.
— Вот, мы поедем. Что мы должны делать?
— Поезжайте по дороге на пастбище. Возьми вот эту штуку, — он снял через голову рацию и протянул Тому. — Если что-то найдёте или узнаете, нажми вот здесь, а сюда — скажешь. Никаких действий самим не предпринимать!
Конюхи ушли, рассматривая по дороге непонятный предмет.
— А теперь пошли обедать!
— Нет трех лошадей! Самых лучших!
— Значит, их было трое, — сказал Ндоло.
— Вторым был Ричард. А кто же третий? И куда они поскакали?
— На соседнюю плантацию?
— Тогда их уже перехватили.
Каури связался с «Пасионарией».
— Нет, — ответил Дюма, — на соседних плантациях они не появлялись. Там уже нет белых. Ни справа, ни слева… Там ребята из Вудстауна. Как раз из того посёлка, где лежал Андрей… Я у них уже уточнял… И на более дальних плантациях их не видели…
— Куда же они могли деться?
Прибежал Джо Куам:
— Их видели! Один мальчишка говорит, что трое поскакали по дороге на пастбища. Он не знает, кто… Но больше некому!
— Возможно. Прошло примерно четыре—пять часов. Далеко они уйти не могли. Сейчас прилетит вибролет и поищем…
Каури задумался.
— Знаете что, ребята? Пока вибролета нет, у нас есть немного свободного времени. Давайте пока пообедаем. У меня в животе совсем пусто, — он улыбнулся и похлопал себя по животу. — Да и надо попробовать, как готовит твоя мать, Джо. А то ты все хвастался. А они от нас не убегут… Ничего особенного они втроём сделать не смогут… Ну, не садится же нам на лошадей, в самом-то деле? Все равно вибролет летит раз в пять—шесть быстрее лошади!
Все с ним согласились. И они направились к поляне, где происходил пир. Неожиданно Мванза остановился:
— Нет, ребята, так не пойдёт! — он обернулся к Тому-большому, идущему за ним позади:
— Ты уже обедал?
— Да, масса.
— Какой я тебе «масса», — возмутился Мванза. — Я такой же чёрный, как и ты! Отвыкайте навсегда от этого! Вот что, сейчас возьми двух человек, садитесь на лошадей и скачите по дороге. Может встретите кого, кто их видел… Или следы какие найдёте… Хорошо бы вам рацию дать…
— А зачем это? — удивился Каури, — прилетит вибролет и мы сами полетим!
— Все сами и сами! Когда-то и они должны что-то делать. А кроме того, и ты, и Джо должны быть здесь. Вам уже не надо думать о погонях. Вам нельзя отлучаться с плантации. Я и Ндоло — другое дело. И то, было бы неплохо, если бы и мы могли с вами остаться. А представляешь, что творится сейчас на других плантациях? Прилетели какие-то люди, забрали белых хозяев, а что делать — не сказали! По всей Реке сейчас разброд и шатание!
К ним подошёл Том-большой с двумя конюхами.
— Вот, мы поедем. Что мы должны делать?
— Поезжайте по дороге на пастбище. Возьми вот эту штуку, — он снял через голову рацию и протянул Тому. — Если что-то найдёте или узнаете, нажми вот здесь, а сюда — скажешь. Никаких действий самим не предпринимать!
Конюхи ушли, рассматривая по дороге непонятный предмет.
— А теперь пошли обедать!
12
Дюма шёл по коридору. Большой Билл хотел осмотреть корабль, и сейчас капитан вёл его в госпитальный отсек. Внезапно ожил динамик:
— Капитан Дюма! Получено срочное сообщение! — в голосе Джен Хиллард явственно звучала нотка сильного беспокойства.
— Капитан, — зачастила Джен, как только он появился на пороге радиорубки. — Кваме передал. Мальчик в вибролете пришёл в себя. Он ещё очень слаб. Кваме его сразу же усыпил. Но он успел сказать. Какое-то пророчество. Все должны погибнуть. И ещё считалка детская… Семейная. Кваме считает, что все это очень серьёзно!
Дюма немедленно вызвал Ингрид и Сью. В это время включился Ю:
— Капитан! Спутник передаёт: в ста девяносто километрах к северу от плантации Пендергастов — скопление металла. Судя по теням — ракеты. Все стоит в котловине. Очень сложная игра теней. Рассмотреть трудно. Я пустил спутник на стационарную орбиту. Через полчаса он снова будет над этим местом.
В дверях радиорубки появилась Ингрид. Из-за её спины выглядывала Сью.
— Вы знаете пророчества? — с места в карьер обратился к ней Дюма.
— Знаю. Это — «Книга Пророчеств» из «Евангелия».
— Можете прочесть на память?
— Могу и на память… Могу и по Большой Книге.
— А где книга!?
— У Ингрид в каюте. Я же держала её в руках, чтобы вручить будущему мужу. Так с ней вместе и попала сюда.
Сью ещё не договорила до конца, а Ингрид уже выбежала из рубки. По выражению лица Дюма она поняла, что это очень важно.
— А считалка?
— Какая считалка?
— Откуда я знаю, какая у вас в семье есть детская считалка!
— Наверное, вот эта: «От конюшни ехать прямо»… Эта?
— Ещё не знаю. Ну-ка, прочтите её всю.
Сью прочитала всю считалку.
— Мы, всегда кончали здесь. Но есть ещё две строчки, их всегда повторял дедушка:
— Нет, это не просто набор слов! — закричал Дюма, и в микрофон: — Ежи Ковальский! Немедленно вибролет к полёту! — он прикинул по карте направление от плантации до того места, где спутник обнаружил скопление металла. — Похоже, что эта считалка имеет смысл! Какая скорость у лошадей? — спросил он Сью.
Сью не поняла.
— Сколько лошадь может проехать за час?
— Миль десять, восемь…
— Так. Пусть десять. Здесь почти сто миль. Это десять часов. Будем брать минимум. Начали мы в тринадцать по времени «Пасионарии». Не могли же они выехать раньше? Конечно, нет! Сейчас — девятнадцать… Осталось четыре часа! Билл, ты летишь? — тот только кивнул головой. Он не очень любил ’разговоры.
Включился Ежи:
— Капитан, вибролет готов!
— Иду! Герман Шмидт, полетите с нами. Бросайте все и берите бластер!
Когда Ингрид вбежала в радиорубку с книгой в руках, она застала там только растерянную Сью.
— Капитан Дюма! Получено срочное сообщение! — в голосе Джен Хиллард явственно звучала нотка сильного беспокойства.
— Капитан, — зачастила Джен, как только он появился на пороге радиорубки. — Кваме передал. Мальчик в вибролете пришёл в себя. Он ещё очень слаб. Кваме его сразу же усыпил. Но он успел сказать. Какое-то пророчество. Все должны погибнуть. И ещё считалка детская… Семейная. Кваме считает, что все это очень серьёзно!
Дюма немедленно вызвал Ингрид и Сью. В это время включился Ю:
— Капитан! Спутник передаёт: в ста девяносто километрах к северу от плантации Пендергастов — скопление металла. Судя по теням — ракеты. Все стоит в котловине. Очень сложная игра теней. Рассмотреть трудно. Я пустил спутник на стационарную орбиту. Через полчаса он снова будет над этим местом.
В дверях радиорубки появилась Ингрид. Из-за её спины выглядывала Сью.
— Вы знаете пророчества? — с места в карьер обратился к ней Дюма.
— Знаю. Это — «Книга Пророчеств» из «Евангелия».
— Можете прочесть на память?
— Могу и на память… Могу и по Большой Книге.
— А где книга!?
— У Ингрид в каюте. Я же держала её в руках, чтобы вручить будущему мужу. Так с ней вместе и попала сюда.
Сью ещё не договорила до конца, а Ингрид уже выбежала из рубки. По выражению лица Дюма она поняла, что это очень важно.
— А считалка?
— Какая считалка?
— Откуда я знаю, какая у вас в семье есть детская считалка!
— Наверное, вот эта: «От конюшни ехать прямо»… Эта?
— Ещё не знаю. Ну-ка, прочтите её всю.
Сью прочитала всю считалку.
— Мы, всегда кончали здесь. Но есть ещё две строчки, их всегда повторял дедушка:
— Но это же просто набор слов?!
В дверь большую заходи,
Кнопку красную нажми.
— Нет, это не просто набор слов! — закричал Дюма, и в микрофон: — Ежи Ковальский! Немедленно вибролет к полёту! — он прикинул по карте направление от плантации до того места, где спутник обнаружил скопление металла. — Похоже, что эта считалка имеет смысл! Какая скорость у лошадей? — спросил он Сью.
Сью не поняла.
— Сколько лошадь может проехать за час?
— Миль десять, восемь…
— Так. Пусть десять. Здесь почти сто миль. Это десять часов. Будем брать минимум. Начали мы в тринадцать по времени «Пасионарии». Не могли же они выехать раньше? Конечно, нет! Сейчас — девятнадцать… Осталось четыре часа! Билл, ты летишь? — тот только кивнул головой. Он не очень любил ’разговоры.
Включился Ежи:
— Капитан, вибролет готов!
— Иду! Герман Шмидт, полетите с нами. Бросайте все и берите бластер!
Когда Ингрид вбежала в радиорубку с книгой в руках, она застала там только растерянную Сью.
13
Сью не отходила от Ингрид. Встреча с Джейн в первый же момент пребывания корабле подействовала на неё так угнетающе, что она стала всего бояться. Да ещё…
Она шла с Ингрид по длинному коридору «Пасионарии». Только что Дюма и большой Билл бегом выбежали из рубки. Сью не роняла, что произошло. Она не уловила связи между пророчеством и считалкой, которые только что сама цитировала. И в то же время ей было ясно, что случалось что-то необычное. Видимо, Ингрид, хотя и не присутствовала в рубке, гораздо лучше разобралась в сложившейся ситуации. Её лицо сразу посуровев сна как-то вся поджалась.
Неожиданно из какой каюты донеслись странные звуки. Из широко распахнувшейся двери со счастливым смехом выбежали обе девушки и понеслись сломя голову по коридору. За ними громадными прыжками, издавая страшное рычание, вылетел Сурен: он изображал тигра. Заливаясь смехом, повизгивая, девочки налетели на Ингрид и Сью, уткнулись им в колени. Потом подняли свои залитые слезами смеющиеся лица и только теперь узнали Сью. Улыбка сбежала с их лиц. Энн, которую Сью придерживала обеими руками, вырвалась и молча побежала к выходу. Сестра кинулась за ней. За ними прошагал замолчавший Сурен, кинув быстрый взгляд на Сью.
Она почувствовала себя страшно несчастной и никому не нужной. Кинулась в спасительную каюту Ингрид и упала на кровать. Ингрид пыталась её утешить, Но слова звучали несколько фальшиво, ибо мысли её были далеко отсюда. Она думала о Дюма, о страшили опасности, нависшей над всей этой, только что освобождённой, землёй. Сью сразу же уловила фальшь и ещё больше замкнулась в себе. Именно в этот момент динамик голосом Энн Тейлор сообщил, что прилетел Кваме.
— Мне надо идти, — сказала Ингрид.
Сью вскочила на ноги:
— Не бросай меня! Я не могу быть одна!
Ингрид тоже понимала, что в таком состоянии се нельзя оставить.
— Пойдёшь со мной, — сказала она. — Только умойся…
— Туда? Ни за что! Не пойду! — Сью решительно тряхнула головой. Её глаза глубоко запали. Все лицо казалось сразу повзрослевшим.
— Надо, девочка… Или идти со мной, или остаться здесь, одной. Ты уже не маленькая…
— Не хочу я оставаться одна…
— Но я же медсестра, — уговаривала се Ингрид, — мне нужно быть там… Может потребоваться моя помощь… Лучше пойдём со мной… Поможешь чем-нибудь…
Сью поняла, что Ингрид не может оставаться с ней. Перспектива же сидеть в каюте наедине со своими далеко не весёлыми мыслями тоже не устраивала её… Она решительно встала…
— Хорошо! Я иду с тобой!
Они ещё не дошли до госпитального отсека, как в коридоре показался Сурен. Его сильные руки бережно несли маленькое тельце Томми. Перевязанная голова мальчика доверчиво лежала на плече Сурена. Ингрид схватила Сью за руку и бегом кинулась вперёд. В отсеке мальчика бережно положили на раскрытую постель. Юсика, Флория и Ингрид захлопотали около него. Томми спал. Немного погодя, Кваме ввёл в отсек Джо. Он посадил слепого в кресло около Сью, а сам присоединился к женщинам.
— Ну, как? — спросил Кваме Юсику, прильнувшую к окулярам переносной рентгеновской установки.
— Как будто все в порядке, — ответила Юсика, не поворачивая головы. — Трещины в черепе нет… Впрочем, посмотри сам, — и она уступила место Кваме.
— Ты права, — подтвердил тог. — Парень легко отделался. Могло быть гораздо хуже. Мне кажется, что сотрясение не очень сильное… Впрочем, это мы сможем узнать только завтра. Я ввёл ему успокаивающее, он проспит ещё часов десять—двенадцать…
— Ну что ж… Наберёмся терпения… — ответила Юсика. — Но какие звери, эти люди! Кто его так?
— Ричард… Жених.
Кваме не видел Сью, вернее, не обратил на неё внимания. Она же сидела, затаив дыхание, боясь, что Джо почувствует её присутствие. Теперь же, услышав слова Кваме, не выдержала и разрыдалась. Все переживания этого дня, беспокойство, одиночество — все это сейчас выплеснулось наружу. Слезы неслись потоком. Она уткнула лицо в колени, плечи её содрогались… Юсика и Ингрид переглянулись и не двинулись с места. Они понимали, что это реакция на нервное напряжение, и что Сью надо выплакаться.
Совсем иначе прореагировал Джо. Он сразу понял, кто это плачет около него. До сих пор он старался вырвать даже память об этой девушке из своего сердца. Временами ему казалось, что он ненавидит её так же, как и всех «белых хозяев». Теперь же из глубины его существа поднялась и заполнила все волна жалости к этой несчастной, всеми покинутой душе. Его рука неуверенно потянулась к ней, нащупала её плечо и легла на голову. Длинные тонкие пальцы стали поглаживать се льняные волосы… И тогда Сью сползла со своего кресла на пол и уткнулась головой в его грудь. Она почувствовала, что только здесь она в полной безопасности, что только этот человек — её опора и защита. Ингрид молча кивнула головой Юсике, и все вышли из отсека, оставив их вдвоём.
Она шла с Ингрид по длинному коридору «Пасионарии». Только что Дюма и большой Билл бегом выбежали из рубки. Сью не роняла, что произошло. Она не уловила связи между пророчеством и считалкой, которые только что сама цитировала. И в то же время ей было ясно, что случалось что-то необычное. Видимо, Ингрид, хотя и не присутствовала в рубке, гораздо лучше разобралась в сложившейся ситуации. Её лицо сразу посуровев сна как-то вся поджалась.
Неожиданно из какой каюты донеслись странные звуки. Из широко распахнувшейся двери со счастливым смехом выбежали обе девушки и понеслись сломя голову по коридору. За ними громадными прыжками, издавая страшное рычание, вылетел Сурен: он изображал тигра. Заливаясь смехом, повизгивая, девочки налетели на Ингрид и Сью, уткнулись им в колени. Потом подняли свои залитые слезами смеющиеся лица и только теперь узнали Сью. Улыбка сбежала с их лиц. Энн, которую Сью придерживала обеими руками, вырвалась и молча побежала к выходу. Сестра кинулась за ней. За ними прошагал замолчавший Сурен, кинув быстрый взгляд на Сью.
Она почувствовала себя страшно несчастной и никому не нужной. Кинулась в спасительную каюту Ингрид и упала на кровать. Ингрид пыталась её утешить, Но слова звучали несколько фальшиво, ибо мысли её были далеко отсюда. Она думала о Дюма, о страшили опасности, нависшей над всей этой, только что освобождённой, землёй. Сью сразу же уловила фальшь и ещё больше замкнулась в себе. Именно в этот момент динамик голосом Энн Тейлор сообщил, что прилетел Кваме.
— Мне надо идти, — сказала Ингрид.
Сью вскочила на ноги:
— Не бросай меня! Я не могу быть одна!
Ингрид тоже понимала, что в таком состоянии се нельзя оставить.
— Пойдёшь со мной, — сказала она. — Только умойся…
— Туда? Ни за что! Не пойду! — Сью решительно тряхнула головой. Её глаза глубоко запали. Все лицо казалось сразу повзрослевшим.
— Надо, девочка… Или идти со мной, или остаться здесь, одной. Ты уже не маленькая…
— Не хочу я оставаться одна…
— Но я же медсестра, — уговаривала се Ингрид, — мне нужно быть там… Может потребоваться моя помощь… Лучше пойдём со мной… Поможешь чем-нибудь…
Сью поняла, что Ингрид не может оставаться с ней. Перспектива же сидеть в каюте наедине со своими далеко не весёлыми мыслями тоже не устраивала её… Она решительно встала…
— Хорошо! Я иду с тобой!
Они ещё не дошли до госпитального отсека, как в коридоре показался Сурен. Его сильные руки бережно несли маленькое тельце Томми. Перевязанная голова мальчика доверчиво лежала на плече Сурена. Ингрид схватила Сью за руку и бегом кинулась вперёд. В отсеке мальчика бережно положили на раскрытую постель. Юсика, Флория и Ингрид захлопотали около него. Томми спал. Немного погодя, Кваме ввёл в отсек Джо. Он посадил слепого в кресло около Сью, а сам присоединился к женщинам.
— Ну, как? — спросил Кваме Юсику, прильнувшую к окулярам переносной рентгеновской установки.
— Как будто все в порядке, — ответила Юсика, не поворачивая головы. — Трещины в черепе нет… Впрочем, посмотри сам, — и она уступила место Кваме.
— Ты права, — подтвердил тог. — Парень легко отделался. Могло быть гораздо хуже. Мне кажется, что сотрясение не очень сильное… Впрочем, это мы сможем узнать только завтра. Я ввёл ему успокаивающее, он проспит ещё часов десять—двенадцать…
— Ну что ж… Наберёмся терпения… — ответила Юсика. — Но какие звери, эти люди! Кто его так?
— Ричард… Жених.
Кваме не видел Сью, вернее, не обратил на неё внимания. Она же сидела, затаив дыхание, боясь, что Джо почувствует её присутствие. Теперь же, услышав слова Кваме, не выдержала и разрыдалась. Все переживания этого дня, беспокойство, одиночество — все это сейчас выплеснулось наружу. Слезы неслись потоком. Она уткнула лицо в колени, плечи её содрогались… Юсика и Ингрид переглянулись и не двинулись с места. Они понимали, что это реакция на нервное напряжение, и что Сью надо выплакаться.
Совсем иначе прореагировал Джо. Он сразу понял, кто это плачет около него. До сих пор он старался вырвать даже память об этой девушке из своего сердца. Временами ему казалось, что он ненавидит её так же, как и всех «белых хозяев». Теперь же из глубины его существа поднялась и заполнила все волна жалости к этой несчастной, всеми покинутой душе. Его рука неуверенно потянулась к ней, нащупала её плечо и легла на голову. Длинные тонкие пальцы стали поглаживать се льняные волосы… И тогда Сью сползла со своего кресла на пол и уткнулась головой в его грудь. Она почувствовала, что только здесь она в полной безопасности, что только этот человек — её опора и защита. Ингрид молча кивнула головой Юсике, и все вышли из отсека, оставив их вдвоём.
14
Ежи выжимал из мотора все, на что тот был способен. Дюма не пытался торопить его. Хотя он и беспокоился, но понимал, что слова здесь бесполезны. Герман и Большой Билл невозмутимо молчали всю дорогу.
Когда они вылетали, Бетти (космонавты ещё не привыкли называть её — Гелис) сильно склонилась к западу. Ежи сумел выжать такую скорость, что Гелис постепенно стала подниматься над горизонтом. В отличие от Ричарда, не предполагавшего, что за ним следит неусыпный глаз спутника, преследователи уже на первом часу полёта знали точно, где находится их противник. По всем расчётам, они должны были успеть.
Так и случилось. Правда, Ежи не сумел вовремя сбросить скорость, и вибролет проскочил на запад. Теперь Ричард оказался в гораздо более выгодном положении: лучи били прямо — в глаза Дюма и его товарищам: К тому же, длинные тени от всевозможных уступов этой лестницы гигантов, по которой он карабкался, не позволили сразу найти его. Герман распахнул дверцу вибролета, упираясь головой в верх проёма, широко расставленные ноги и плечи прижались к боковым сторонам. Он казался огромным на фоне яркого света. Рука его уверенно манипулировала регулятором бластера.
— Боюсь, что даже и эта доза слишком велика, — бросил он через плечо, обращаясь к Дюма.
— Сейчас попробую распылить ружьё у него в руках, — продолжал он, тщательно наводя бластер.
Но эта минута промедления дорого ему обошлась. Ричард, добравшийся к этому времени до вершины пирамиды, внезапно выпрямился, повернулся к вибролету, вскинул ружьё и выстрелил. Все громадное тело Германа дёрнулось, и он отступил вглубь вибролета, постепенно оседая на пол. Бластер выпал из его рук и полетел вниз.
Конструкторы оружия всегда предусматривают возможность его падения, внезапного удара и т.д. Здесь же сила удара превзошла все запасы прочности. Далеко внизу полыхнула яркая вспышка. Вся энергия, рассчитанная почти на тысячу импульсов, выплеснулась враз. Грохот прокатился по горам и долинам. На «Пасионарии» единственный на планете сейсмограф зафиксировал толчок. Каменная пирамида, на вершине которой Ричард передёргивал затвор, пришла в движение. Громадные глыбы, складывающие её, шевельнулись, сдвинулись, и вся она рассыпалась как карточный домик. И в этом грохоте рассыпающихся камней потонул крик человека.
Столб пыли взвился к небу. Вибролет тряхнуло раз, другой; бросило в сторону, забило, затрясло… Потревоженная масса воздуха всколыхнулась, далеко унеслась волна. Её путь чётко прослеживался в степи…
Но людям было не до наблюдений. Дюма и Большой Билл, кинувшиеся на помощь Герману, старались удержаться и защитить его и себя от ударов и толчков. Ежи все своё внимание отдал машине. Самые тяжёлые штормы в Бискаях, где он проходил тренировку, казались детскими игрушками по сравнению с тем, что происходило сейчас.
Постепенно воздушная масса успокаивалась. Камни внизу уже не двигались, только нет-нет, где-нибудь вдруг начинала течь струйка песка или мелких камней. Вся груда стала меньше в высоту и значительно раздалась в стороны. Ежи повёл вибролет на посадку. Дюма и Большой Билл оказывали первую помощь Герману. Остановили кровотечение, наложили повязки…
Когда они вылетали, Бетти (космонавты ещё не привыкли называть её — Гелис) сильно склонилась к западу. Ежи сумел выжать такую скорость, что Гелис постепенно стала подниматься над горизонтом. В отличие от Ричарда, не предполагавшего, что за ним следит неусыпный глаз спутника, преследователи уже на первом часу полёта знали точно, где находится их противник. По всем расчётам, они должны были успеть.
Так и случилось. Правда, Ежи не сумел вовремя сбросить скорость, и вибролет проскочил на запад. Теперь Ричард оказался в гораздо более выгодном положении: лучи били прямо — в глаза Дюма и его товарищам: К тому же, длинные тени от всевозможных уступов этой лестницы гигантов, по которой он карабкался, не позволили сразу найти его. Герман распахнул дверцу вибролета, упираясь головой в верх проёма, широко расставленные ноги и плечи прижались к боковым сторонам. Он казался огромным на фоне яркого света. Рука его уверенно манипулировала регулятором бластера.
— Боюсь, что даже и эта доза слишком велика, — бросил он через плечо, обращаясь к Дюма.
— Сейчас попробую распылить ружьё у него в руках, — продолжал он, тщательно наводя бластер.
Но эта минута промедления дорого ему обошлась. Ричард, добравшийся к этому времени до вершины пирамиды, внезапно выпрямился, повернулся к вибролету, вскинул ружьё и выстрелил. Все громадное тело Германа дёрнулось, и он отступил вглубь вибролета, постепенно оседая на пол. Бластер выпал из его рук и полетел вниз.
Конструкторы оружия всегда предусматривают возможность его падения, внезапного удара и т.д. Здесь же сила удара превзошла все запасы прочности. Далеко внизу полыхнула яркая вспышка. Вся энергия, рассчитанная почти на тысячу импульсов, выплеснулась враз. Грохот прокатился по горам и долинам. На «Пасионарии» единственный на планете сейсмограф зафиксировал толчок. Каменная пирамида, на вершине которой Ричард передёргивал затвор, пришла в движение. Громадные глыбы, складывающие её, шевельнулись, сдвинулись, и вся она рассыпалась как карточный домик. И в этом грохоте рассыпающихся камней потонул крик человека.
Столб пыли взвился к небу. Вибролет тряхнуло раз, другой; бросило в сторону, забило, затрясло… Потревоженная масса воздуха всколыхнулась, далеко унеслась волна. Её путь чётко прослеживался в степи…
Но людям было не до наблюдений. Дюма и Большой Билл, кинувшиеся на помощь Герману, старались удержаться и защитить его и себя от ударов и толчков. Ежи все своё внимание отдал машине. Самые тяжёлые штормы в Бискаях, где он проходил тренировку, казались детскими игрушками по сравнению с тем, что происходило сейчас.
Постепенно воздушная масса успокаивалась. Камни внизу уже не двигались, только нет-нет, где-нибудь вдруг начинала течь струйка песка или мелких камней. Вся груда стала меньше в высоту и значительно раздалась в стороны. Ежи повёл вибролет на посадку. Дюма и Большой Билл оказывали первую помощь Герману. Остановили кровотечение, наложили повязки…