Зан Тимоти. Кобра

   И он повернулся, чтобы посмотреть в лицо Джейму. Тот прикоснулся к руке брата и молча кивнул.
   — Я пойду позову Гвен, — сказал он немного погодя. В дом вернулся Перс. Он ничего не сказал, но перед тем, как исчезнуть на кухне, разочарованно посмотрел на Джонни. Вздохнув, Джонни пошел мыть руки.
   Этим вечером за обедом было очень тихо.
   Деловые встречи следующего дня окончились полнейшим фиаско. Оба нанимателя сидели и смотрели на него просто из вежливости. Сжав зубы, Джонни вернулся домой и снова взялся за газету. На этот раз он немного снизил свои запросы, и его список оказался длиной в три с половиной страницы. Упрямо он приступил к обзваниванию номеров.
   К тому времени, когда пришел Джейм и позвал его обедать, он уже исчерпал весь список.
   — На этот раз не назначено ни одной встречи, — с отвращением сообщил он Джейму, когда они направлялись в кухню, где уже вся семья была в сборе. — Новости в этом городе распространяются действительно быстро, не правда ли?
   — Ничего, Джонни. Должен же быть кто-то, кому действительно плевать на то, что ты — экс-Кобра, — ответил Джейм.
   — Может быть, тебе нужно немного снизить свои запросы? — предположил Перс. — Ничего не случится, если ты немного поработаешь рабочим.
   — А может быть, ты смог бы поработать патрульным? — подала голос Гвен. — Вот было бы здорово!
   Джонни покачал головой.
   — Если вы не забыли, я уже пытался устроиться рабочим. Рабочие из дорожной бригады либо были запуганы, либо думали, что я перед ними выделываюсь.
   — Но если бы они тебя узнали, все было бы по-другому, — заметила Айрин.
   — Или, скажем, если бы они получше узнали, что ты сделал для Доминиона, то стали бы больше тебя уважать, — добавил Перс.
   — Нет, папа.
   Джонни уже однажды попытался объяснить отцу, почему он отказался от проведения публичных чествований. Тогда Моро-старший выслушал его и сказал, что все понимает. Но теперь Джонни глубоко сомневался в том, что тот действительно понял все. По всей вероятности, Перс еще не оставил мысли убедить Джонни дать свое согласие на проведение торжеств.
   — Из меня, возможно, получился бы неплохой патрульный, Гвен, — сказал он, обращаясь к сестре, — но боюсь, что эта работа будет напоминать мне о том, чем я занимался в армии.
   — Что ж, тогда может быть, тебе лучше вернуться в школу? — предложила Айрин.
   — Нет! — вырвалось у Джонни с неожиданной яростью.
   В комнате повисла напряженная тишина. Глубоко дыша, Джонни заставил себя успокоиться.
   — Послушайте, я понимаю, что вы пытаетесь оказать мне помощь, и я ценю это, но мне уже двадцать четыре года, и я в состоянии справиться со своими проблемами сам, — внезапно он положил на стол вилку и поднялся. — Я не хочу есть, думаю, что мне лучше прогуляться.
   Спустя несколько минут он уже ехал по улице и думал, что же ему предпринять. Он знал, что в городе только что открылся новый центр развлечений, но в таком настроении ему не хотелось появляться на людях. Мысленно он освежил в памяти адреса своих старых друзей, но сделал это просто так, не собираясь ничего предпринимать. Он уже знал, куда бы хотел поехать. Джейм предложил ему сначала позвонить Элис Карн прежде, чем ехать к ней, но Джонни хотелось сделать все наоборот. Повернув за угол, он направился прямо на улицу Блейкли Стрит.
   Ему показалось, что Элис была удивлена, услышав его голос в аппарате внутренней связи ее дома. Но, открыв двери, она встретила его лучезарной улыбкой.
   — Джонни, как я рада видеть тебя! — сказала она и протянула ему руку.
   — Привет, Элис! — с улыбкой отозвался он, беря ее за руку и входя в комнату. Он закрыл дверь и сказал: — Я боялся, что ты забыла меня, пока я отсутствовал.
   Ее глаза сверкнули.
   — Не совсем, — невнятно проговорила она и внезапно оказалась в его объятиях.
   Через некоторое время она отстранилась от него.
   — Почему бы нам не присесть? — предложила она. — Нам нужно успеть наверстать целых три года.
   — Что-нибудь не так? — спросил он.
   — Нет, но почему ты спрашиваешь?
   — Мне кажется, что ты немного нервничаешь. Я подумал, может быть, у тебя свидание?
   Она вспыхнула.
   — Не сегодня. Я полагаю, ты знаешь, что я встречаюсь с Дуаном.
   — Да, знаю. Насколько это серьезно, Элис? Я ведь имею право знать это.
   — Он мне нравится, — ответила она и от неловкости пожала плечами. — Я думаю, что пыталась немного отстраниться от боли на тот случай, если бы… ты… не вернулся.
   Джонни кивнул в знак понимания.
   — Мне это хорошо знакомо по Адирондаку. Это частенько касалось штатских семей, в которых мне приходилось жить.
   Элис как будто слегка поморщилась.
   — Прости… Но как бы то ни было, это стало немного большим, чем я предполагала. А теперь, когда ты вернулся… — голос ее умолк.
   — Сегодня тебе не нужно выносить никаких решений, — немного погодя сказал ей Джонни. — Кроме одного — провести со мной вечер или нет.
   Напряжение с ее лица немного спало.
   — Это решить нетрудно. Ты уже поел? Может быть, мне приготовить для нас кофе?
   Они проговорили почти до полуночи. И, когда Джонни уже уезжал, он обрел успокоение и удовлетворенность, которых у него не было, когда он приехал в Сидер Лейк с тех самых пор, как он выехал с таможни. Дуан Эстеридж в скором времени должен был исчезнуть с его горизонта. Он был в этом уверен. Ну, а вместе с Элис и своей семьей он горы мог свернуть. Его мысли были заняты планами на будущее, когда он вернулся домой и на цыпочках поднялся к себе в спальню.
   — Джонни? — раздался шепот из соседней спальни. — Ты в порядке?
   — Все прекрасно, Джейм, просто здорово, — тоже шепотом ответил Джонни.
   — Как тебя встретила Элис? Джонни хмыкнул.
   — Иди спать, Джейм.
   — Вот и хорошо. Спокойной ночи, Джонни.
   Но один за другим великие планы рушились. С постоянством, достойным лучшего применения, работодатели продолжали отвергать услуги Джонни. Наконец, ему ничего не осталось, как браться за физический труд, оплачиваемый девятыми и десятыми разрядами, чего он так надеялся избежать. Но ни на одной из работ он долго не задерживался. Злоба и страх его товарищей по работе создавали атмосферу мрачной враждебности, переносить которую более нескольких дней подряд Джонни был не в силах.
   Насколько неуверенно продвигались его поиски постоянной работы, настолько неувереннее становились его отношения с Элис. Она по-прежнему была с ним очень дружелюбна и с радостью проводила с ним время, но теперь между ними существовала дистанция, которой до войны не было. Но, что было еще хуже, Дуан не ушел благородно с их дороги, а продолжал сражаться с Джонни за внимание Элис.
   Но самым худшим было то, что его возвращение внезапно превратилось для всей семьи в клубок проблем и неприятностей. Он знал, что его родители и Джейм могли противостоять косым взглядам и шепотку, раздающемуся вслед, они спокойно могли переносить то клеймо, которое было поставлено и на них как на родственниках экс-Кобры. Но ему было совершенно невыносимо видеть, как страдала Гвен, как уходила она в себя от непреднамеренной жестокости своих сверстников. Уже не раз посещала Джонни мысль о том, чтобы покинуть Горайзон и вернуться на службу, чтобы наконец освободить семью от перекрестного огня, которому он их подвергал. Но уехать сейчас — значило для него отступить, чего он никак не мог заставить себя сделать.
   Такое неустойчивое положение продолжалось в течение трех месяцев, пока не произошел тот несчастный случай или убийство, как некоторые называли это.
   Джонни сидел в припаркованной машине и наблюдал за последними лучами заходящего солнца, дав выход злости и разочарованию. В голове была только одна мысль: что делать дальше. Он только что выскочил из квартиры Элис после их очередной, наверное, уже десятой по счету со дня их встречи ссоры. Как и с работой, его отношения с Элис вместо того, чтобы налаживаться, становились все хуже и хуже. Но в этом случае винить ему было некого, кроме себя.
   Солнце уже почти село, когда, наконец, он почувствовал, что в состоянии управлять машиной. Наиболее разумным было, конечно, поехать домой. Но все семейство Моро в этот вечер отправилось на званый обед, и ему совершенно не хотелось оставаться дома одному. Он решил, что ему как-то нужно развеяться.
   Он завел машину и направился к центру города, где размещался новый оазис развлечений Сидер Лейка «Раптопия».
   Джонни уже был в подобных центрах на Эсгарде до и после возвращения с Адирондака. По тем стандартам «Раптопия» не отличалась особой изощренностью развлечений. Ее пятнадцать залов и галерей предлагали своим посетителям некий набор чувственных стимулов. Выбор их казался несколько ограниченным и традиционным: музыка, еда и напитки, наркотические вещества, влияющие на настроение, световые шоу, игры и термические кабины. Но в списке явно отсутствовали экстремальные физические и интеллектуальные удовольствия, которые обеспечивались профессиональными проститутками и профессиональными собеседниками.
   Джонни несколько минут бродил по различным залам и наконец устроился в одном из них с громкой музыкой и диким световым шоу. Видимость в зале была плохой, и если ему удастся держаться подальше от других посетителей, то его вряд ли узнают. Найдя свободное место на обитом мягким ковром полу, он сел.
   Музыка была хорошей, хотя уже несколько устаревшей. Он слышал ее три года назад на Эсгарде. По мере того, как звуки и свет стали проникать в его сознание, Джонни начал расслабляться. Он увлекся настолько, что не заметил группки подростков, которые подошли к нему и встали напротив, пока один из них не задел его носком туфли.
   — Привет, Кобра! — сказал он, когда Джонни поднял на него глаза. — Что нового?
   — Так, ничего особенного, — настороженно ответил Джонни. Он заметил, что их было семеро, три девчонки и четверо ребят. Все они были одеты по последней подростковой моде, которую старшее и более консервативное поколение Сидер Лейка считало предосудительной. — Я разве вас знаю?
   Девчонки захихикали.
   — Не-а — протянул один из ребят. — Мы просто решили, что все должны знать, что здесь находится местная знаменитость. Давай скажем им всем, а?
   Медленно Джонни поднялся на ноги, чтобы быть с ними на одном уровне. С высоты своего нового положения он увидел, что у всех подростков были блестящие глаза и учащенное дыхание — верные признаки употребления стимулирующих наркотических веществ.
   — Я не думаю, что это необходимо, — проговорил он.
   — Ты что, хочешь подраться с нами? — сказал мальчишка и принял карикатурную стойку. — Ну, давай же, Кобра, покажи нам, что ты умеешь делать!
   Ни слова не говоря, Джонни повернулся и пошел к выходу. Гикающая группа подростков устремилась за ним. Как только он достиг выхода, двое особенно разговорчивых парнишек проскользнули мимо него и встали в дверях, загородив их.
   — Ты не уйдешь, пока не покажешь нам какой-нибудь трюк, — сказал один из них.
   Джонни посмотрел ему прямо в глаза, борясь с неукротимым желанием размазать этого сосунка о дальнюю стенку. Вместо этого он поднял обоих ребятишек за ремни, некоторое время подержал их над головой, а потом аккуратно поставил их рядом с дверным проемом и легким щелчком завалил на мягкий угол.
   — Я вам всем советую оставаться здесь и послушать музыку, — сказал он, обратившись к остальным, смотревшим на него, широко раскрыв глаза.
   — Надутый индюк, — проворчал один из сосунков.
   Джонни пропустил это открытое оскорбление мимо ушей и в полной уверенности, что они не последуют за ним, пошел прочь из комнаты. Но он ошибся.
   Настроение было окончательно испорчено. Джонни зашел еще в несколько залов, надеясь снова достичь того расслабленного состояния, которое испытывал некоторое время назад. Но все было напрасным, и через четверть часа он, оставив стены «Раптопии» и вдыхая прохладный воздух, направился к своей машине, которую оставил в квартале от увеселительного заведения. Он уже прошел весь путь и собирался перейти дорогу, когда услышал тихое шуршание шин медленно движущегося автомобиля. Он обернулся, собираясь перейти улицу, и в это самое время автомобиль внезапно включил все свои фары и со страшным визгом колес рванул в его сторону.
   Времени для размышлений не оставалось, но его и не требовалось. Впервые за то время, что он покинул Адирондак, контролем над его телом завладел нанокомпьютер, пославший его в длинный семиметровый горизонтальный полет, который перенес его на дальний край тротуара. Он приземлился на правое плечо, перевернулся, чтобы смягчить удар, больно ударился о здание, не успев вовремя остановиться. Автомобиль с ревом промчался мимо, и в это время иглы лазерного огня пальцев Джонни пронзили колеса с правой стороны. Двойной хлопок лопнувших шин был различим даже в шуме двигателя. Машина тотчас, потеряв контроль, закрутилась на месте и, задев два припаркованных автомобиля, врезалась, наконец, в угол дома.
   Испытывая боль во всем теле, Джонни поднялся на ноги и бросился к машине. Не обращая внимания на собравшуюся толпу, он самоотверженно работал над помятым металлом, стараясь открыть дверцу. Ему удалось это сделать как раз к тому моменту, когда прибыла спасательная бригада. Но его усилия оказались напрасными. Водитель был мертв, а пассажир скончался от внутренних повреждений по дороге в больницу.
   Ими оказались те два подростка, что приставали к Джонни в «Раптопии».
   Звук открывшейся двери прервал ход мыслей мэра Стиллмана. Он оторвался от созерцания утреннего неба как раз в тот момент, когда Саттон Фрейзер закрывал за собой дверь.
   — Почему ты никогда не стучишь? — с раздражением спросил он члена муниципалитета.
   — Можешь полюбоваться в окно и потом, — ответил Фрейзер и, придвинув стул поближе к столу, уселся.
   — А прямо сейчас нам нужно поговорить.
   Стиллман вздохнул.
   — О Джонни Моро?
   — Ты попал в самую точку. Уже прошло больше недели, Тиг, а напряжение в городе не спадает. Жители моего района интересуются, почему Джонни до сих пор не под стражей.
   — Мы с тобой это уже обсуждали, если ты помнишь. В правоохранительных органах Горайзон-Сити имеется рапорт патрульной службы, и пока они не вынесут решения, мы считаем действия Джонни самообороной.
   — Перестань, ты же не сомневаешься в том, что ребятки свернули бы, чтобы не наехать на него. Так, кажется, играют в этого дурацкого «индюка». Конечно, я признаю, что Джонни этого не знал. Но ты ведь в курсе, что он выстрелил в автомобиль уже после того, как тот промчался мимо? Теперь у меня есть уже три свидетеля, которые могут подтвердить это.
   — Как и сами патрульные. Возможно, это как-то связано с его военной подготовкой.
   — Замечательно! — проговорил Фрейзер. Раздался зуммер аппарата внутренней связи Стиллмана.
   — Мэр Стиллман, здесь находится мистер Вэнис Дарл, он хочет увидеться с вами, — сообщил секретарь.
   Стиллман вопросительно посмотрел на Фрейзера, но тот только пожал плечами и покачал головой.
   — Пусть войдет, — ответил Стиллман.
   Дверь открылась, в комнату вошел стройный темноволосый мужчина и направился к столу. Не успел он сделать и двух шагов, как присутствующие по его внешности, походке и одежде определили, что это гость с другой планеты.
   — Мистер Дарл, — произнес Стиллман и поднялся со своего места, Фрейзер тоже последовал его примеру, — я мэр Стиллман, а это член муниципалитета Саттон Фрейзер. Чем можем быть вам полезны?
   Дарл протянул ему золотой идентификационный значок.
   — Вэнис Дарл, представитель члена Комитета Доминиона Человека Саркииса Орме.
   В голосе незнакомца угадывался легкий акцент. Краем глаза Стиллман заметил, что Фрейзер весь напрягся. Он и сам почувствовал слабость в коленях.
   — Это большая честь для меня познакомиться с вами, сэр. Не хотите ли присесть?
   — Благодарю вас.
   Дарл сел в кресло, на котором только что сидел Фрейзер. Член муниципалитета сел поодаль, стараясь стать как можно незаметнее.
   — Это, неофициальный визит вежливости, мистер Стиллман, — сказал Дарл. — Тем не менее, все, о чем я собираюсь сообщить вам, будет сугубо конфиденциальным делом Доминиона. Я только что прибыл из Горайзон-Сити, где приказал прекратить рассмотрение обвинений, выдвинутых против К-3 в запасе Джонни Моро.
   — Понятно, — сказал Стиллман. — Могу я спросить, почему Центральный Комитет проявляет такой интерес к этому делу?
   — К-3 Моро теоретически все еще находится под юрисдикцией Армии, поскольку в любое время он может быть призван для прохождения действительной воинской службы. Член Комитета Орме, кроме того, имеет особый интерес ко всему проекту «Кобра» с самого начала его утверждения.
   — Вы знакомы с обстоятельствами того инцидента, к которому Моро… то есть, К-3 Моро имеет отношение?
   — Да, и я понимаю те сомнения, которые мучают вас и правительство планеты относительно обстоятельств происшествия. Тем не менее, в настоящее время Моро не может нести ответственности за свои действия. На него напали, и он действовал по обстоятельствам.
   — Неужели его боевая подготовка настолько сильна?
   — Не совсем, — Дарл помешкал. — Мне бы не хотелось сообщать это вам, поскольку до последнего времени эти сведения представляли военную тайну. Вы никогда не задавали себе вопрос, что скрывается под названием «Кобра»?
   — Но… — Стиллман замолчал, застигнутый этим вопросом врасплох. — Я полагаю, что это как-то связано со змеей, которая водится на Земле.
   — Это вторично. Первично же сокращение от «Компьютерайзед Води Рефлекс Амармент», что обозначает: «Компьютеризированные боевые рефлексы Армии». Я уверен, что вы знаете о керамических пластинах, сети сервомоторов и тому подобном. Возможно, вы слышали и о нанокомпьютерах, имплантированных в черепную коробку. Именно оттуда и берут начало все проблемы. Вы должны понимать, что солдат, задачей которого является война на занятой противником территории, должен обладать целым рядом хороших боевых рефлексов, чтобы выжить. Тренировкой можно достичь только части того, что ему необходимо. Кроме того, тренировка занимает много времени и имеет свои ограничения. Поскольку для управления всем снаряжением и для контроля за стрельбой понадобился компьютер, было решено ввести в него и некоторые запрограммированные боевые рефлексы. Иными словами, на любую атаку, угрожающую его жизни, Моро реагирует мгновенно и практически без контроля со стороны своего сознания. Этот случай как раз и подтверждает то, что произошло именно это. Он уклонился от удара, но остался в уязвимом положении — сбитым с ног и без прикрытия. Это и было основанием для атаки. Компьютер, одной из функций которого является контроль над системой вооружения, имел информацию о том, что кроме лазеров в кончиках пальцев никакого оружия не осталось, поэтому он дал распоряжение их использовать. В комнате повисла мертвая тишина.
   — Позвольте мне это сформулировать, — наконец произнес Стиллман. — Армия превратила Джонни Моро в автоматическую боевую машину, которая будет представлять смертельную опасность для каждого, чье движение или поведение покажется ему агрессивным. И вы позволили ему вернуться сюда, не предприняв попытки ничего изменить?
   — Система была разработана специально для того, чтобы защитить солдата на вражеской территории, — сказал Дарл. — Она не представляет такую опасность, как вы только что нарисовали. Что же касается его возвращения сюда, то у нас не было никакого выбора. Компьютер не может быть удален или перепрограммирован без риска нанести травму мозгу.
   — Что за чертовщина! — взорвался Фрейзер, позабыв о том, что должен соблюдать вежливость. — Какой же идиот выдвинул эту идею?
   Дарл обратил свое лицо к члену муниципалитета.
   — Центральный Комитет, мистер Фрейзер, терпимо относится к критике, — голос его прозвучал спокойно, однако было видно, что говорящий находится на грани срыва. — Но ваш тон неприемлем.
   Фрейзер не пожелал менять его.
   — Ну и плевать! И как мы, по-вашему, должны с ним ладить? — он фыркнул. — Атака! Просто двое пацанов играли в игру.
   — Подумайте головой! — вырвалось у Дарл а. — Мы не могли дать Трофтам шанс поймать Кобру, перепрограммировать его компьютер и снова вернуть к нам в качестве врага. Кобры первым делом были солдатами, и каждое оружие и оборудование, которым они снабжены, с военной точки зрения имеет совершенный смысл.
   — А разве никому не пришла в голову мысль, что рано или поздно война кончится? И Кобры вернутся домой, к гражданской жизни.
   Губы Дарла как будто бы дрогнули, но голос по-прежнему оставался спокойным и твердым.
   — Менее мощное оружие стоило бы Кобрам гораздо большего числа жизней, что они отдали в борьбе. А Доминиону могло стоить победы. Тем не менее война завершена, дело сделано, и вам ничего не остается, только учиться жить с ними как и со всеми остальными. Стиллман нахмурился.
   — Со всеми остальными? Насколько широко распространена эта проблема?
   Дарл повернул к нему свое лицо, по выражению которого было видно, что он раздосадован тем, что этот намек сорвался у него с языка.
   — Ситуация не слишком хороша, — наконец признался он. — Когда война кончилась, мы надеялись оставить на воинской службе максимальное количество Кобр, но все они имели законное право демобилизоваться, и более двухсот человек оставили Армию. У многих из них случаются те или другие неприятности. Мы, чем можем, стараемся помочь им, но это не так-то Просто сделать. Люди боятся их, и это в значительной степени затрудняет дело.
   — Вы чем-нибудь можете помочь Джонни? Дарл слегка повел плечами.
   — Я не знаю, его случай не совсем обычен уже тем, что он вернулся в маленький городок, где все знают, кем он был. Я думаю, ему бы следовало бы переехать на другую планету, может быть, сменить имя. Но от людей, как правило, трудно что-либо утаить. Не говоря уже о силе Кобры.
   — И о рефлексах Кобры, — угрюмо кивнул Стиллман. — Кроме того, здесь живет семья Джонни. Я не думаю, что он захотел бы оставить их.
   — Именно по этой причине я не рекомендую перемещать его, хотя в случаях, подобных этому, мы часто так и делаем. У большинства Кобр нет такой поддержки семьи, какую имеет Джонни, и это сильный фактор в его пользу, — Дарл поднялся. — Я покидаю Горайзон завтра утром. Но в течение следующего месяца я буду находиться на расстоянии не более нескольких дней полета. Если что-то случится, вы сможете найти меня через офис генерал-губернатора Доминиона в Горайзон-Сити.
   Стиллман тоже поднялся.
   — Я очень надеюсь, что Центральный Комитет найдет какое-нибудь разумное решение этого вопроса.
   Дарл спокойно встретил его взгляд.
   — Мистер Стиллман, Центральный Комитет гораздо больше вас обеспокоен этой проблемой. У вас перед глазами только один маленький пограничный город. Мы же управляем семьюдесятью мирами. Если ответ есть, мы обязательно найдем его.
   — Но что же нам делать до тех пор? — угрюмо спросил Фрейзер.
   — Все, что в ваших силах, конечно. Всего хорошего.
   Джейм подождал за дверью, потом сделал глубокий вдох и постучал. Ответа не последовало. Он поднял руку, чтобы постучать еще раз, но передумал. В конце концов, это была и его спальня. Открыв дверь, он вошел.
   Джонни сидел за письменным столом Джейма. Его руки, сжатые в кулаки, лежали перед ним. Взгляд Джонни был устремлен в окно. Джейм прочистил горло.
   — Здравствуй, Джейм, — не поворачиваясь, сказал Джонни.
   — Привет. — Джейм увидел, что стол усыпан магнитными формами официального вида. — Я просто зашел, чтобы сказать, что минут через пятнадцать будет готов обед. Что ты собираешься делать?
   — Хочу заполнить несколько заявлений в колледж.
   — Вот как? Решил снова вернуться в школу?
   — Можно попробовать. — Джонни пожал плечами. Встав рядом с братом, Джейм пробежал глазами по формам. Университет в Раджпуте, Технический институт на Зимбуэ, университет на Аэрай. И ни одного учебного заведения на Горайзоне. И все формы были заполнены только до графы «Служба в армии».
   — Тебе придется долго ехать, чтобы попасть домой на Рождество, — не удержался Джейм.
   — Я и не собираюсь часто приезжать домой, — поспешно сказал Джонни.
   — Ты что, собираешься сдаться?
   В свои слова Джейм вложил столько презрения, сколько смог. Но это не возымело никакого эффекта.
   — Я отступаю с вражеской территории, — слегка поправил его Джонни.
   — Ребята мертвы, Джонни. И ты совершенно ничего не можешь с этим поделать. Послушай, город не винит тебя. Против тебя даже не были выдвинуты обвинения. Ты что, забыл об этом? Перестань винить себя. Что было, то уже не вернешь. Забудь об этом.
   — Ты путаешь виновность перед законом и моральную вину. По закону я чист. А морально? Нет! И город мне этого тоже никогда не забудет. Теперь они боятся даже иронизировать при мне.
   — Ну… на мой взгляд, это все же лучше, чем вообще не пользоваться уважением.
   Джонни фыркнул.
   — Премного вам благодарен, — с кривой усмешкой произнес он, — но я бы предпочел, чтобы меня дразнили.
   Наконец-то задело. Это хоть какой-то признак жизни. Джейм с новой силой возобновил атаку, чтобы не упустить эту искорку.
   — Ты помнишь, что мы с отцом говорили о мастерской? Что у нас не было достаточно оборудования для трех рабочих?