Зан Тимоти. Наследник Империи

   – Нет, я не сон, – сказал Оби-Ван. – Просто расстояние, разделяющее нас, преодолевать все труднее. Скоро для меня закроется и эта тропинка.
   – Нет! – услышал Люк свой собственный голос. – Ты не можешь бросить нас, Бен! Ты нам нужен!
   На лице старика промелькнула тень прежней улыбки.
   – Я не нужен тебе, Люк. Ты – джедай, и с тобой Сила.
   Бен оглянулся. Казалось, он видит что-то... кого-то, недоступного для Скайуокера. Старый рыцарь прислушивался, склонив голову к плечу, потом улыбнулся опять. Такой улыбки Люк у Кеноби не помнил – смущенная, почти детская.
   – В любом случае, – добавил Кеноби негромко, – это уже не мне решать. Я и так чересчур задержался. Больше я не могу откладывать путешествие на другую сторону жизни.
   В памяти ожило воспоминание: учитель Йода на смертном одре – как красиво звучит, когда прошло уже столько лет, а если вспомнить крохотную хижину на Дагоба, жесткую лежанку, рваное одеяло...
Силен я... но не настолько силен...
   
–Учитель однажды сказал мне: ткань жизни сплетается вне зависимости от случайностей, – сказал Бен. – Ты тоже когда-нибудь пройдешь по этому пути, – и вновь его внимание утекло на что-то иное. – Великая сила с тобой, Люк, а настойчивость и дисциплина помогут тебе стать сильнее. Просто не давай себе расслабиться, – взгляд Бена стал жестче. – Императора нет, но темная сторона существует по-прежнему. Не забывай этого.
   – Не забуду.
   – Впереди у тебя большие опасности, Люк, – Бен опять улыбался. – Но ты обретешь новых друзей и союзников в самый неожиданный момент и там, где меньше всего ожидаешь.
   – Новых союзников? – переспросил Люк. – Кто они?
   Видение задрожало и начало расплываться.
   – А теперь прощай, – прошелестел над барханами голос старого Бена, как будто Кеноби даже не расслышал вопроса. – Я любил тебя... как сына, как ученика и как друга. Мы встретимся снова, а до тех пор – да пребудет с тобой Великая Сила...
   – Бен!
   Но Оби-Ван повернулся, побрел вдаль, увязая в песке. Темный плащ трепал ветер. Люк подумал: как странно, он не слышит воя ветра, и в это мгновение понял, что Бен Кеноби ушел.
Теперь я один,сказал себе Люк посреди сновидения.
Я последний из джедаев.
   Но издалека донеслось сквозь внезапно набравший силу ветер: «Не последний из прежних джедаев, Люк. Первый из новых...» Голос умолк.
   Люк проснулся.
   Какое-то время он лежал, уставившись в потолок; за открытым окном текла ночь, играя с огнями спящего города. Нереальность происходящего и безмерная тяжесть печали заслоняли свет. Сначала погибли дядя Оуэн и тетушка Беру, потом Дарт Вейдер, его настоящий отец, пожертвовал собственной жизнью, спасая его от Императора, а теперь ушел Бен Кеноби. Он осиротел в третий раз. На душе было погано.
   Люк вздохнул, выполз из-под одеяла, нашарил в темноте шлепанцы и халат. В его покоях была оборудована небольшая кухонька, собственно, просто закуток, зато там было все необходимое. Люк за пару минут сварганил себе чрезвычайно экзотическое пойло, с рецептом которого его познакомил Ландо во время своего последнего визита на Корускант. После некоторого размышления Скайуокер сунул за пояс халата лазерный меч – просто на всякий случай и для общего спокойствия, – взял кружку и поднялся на крышу.
   Он активно возражал против переноса центра Новой Республики на Корускант, а еще больше – против размещения только что оперившегося правительства в Императорском дворце. Был в этом неуместный символизм, особенно для тех, кто, по мнению Люка, и так-то уделял слишком много внимания символам.
   Одно хорошо: с крыши дворца открывался потрясающий вид. Люк стоял, прислонившись к высокому каменному парапету, а прохладный ночной ветер ерошил ему волосы. Имперский город не засыпал никогда. И дело было даже не в том, что он занимал всю планету, просто даже на ночной стороне на фоне сплетающихся переходов и подвесных улиц сновали вездесущие флаеры, воздушные такси, гравициклы и прочие средства передвижения. А над головой спокойно и несуетно возлежали неподвижные облака, будто прихотливо вылепленный свод-купол над бесконечным городом. Далеко на юге, с трудом различимые, величественно поднимались горы Манарай, их покрытые снегом вершины, подсвеченные мегаполисом, сливались с облаками в своем безразличии к жизни внизу.
   Люк как раз предавался меланхоличному созерцанию гор, когда за спиной тихо открылась дверь. Рука сама потянулась к мечу, но замерла, не закончив движения. Во-первых, Люк и так знал, кто стоит задверью. Во-вторых, хорош бы он был в халате и шлепанцах – в одной руке лазерный меч, во второй – кружка с горячим напитком.
   – Я здесь, наверху, – крикнул Люк.
   Смотреть, как Ц-ЗПО осторожно семенит по крыше, излучая заботу и деловитость, было еще то удовольствие.
   – Приветствую вас, масса Люк, – проговорил дроид, пытаясь заглянуть в чашку, которую сжимал в руке Люк. – Я жутко извиняюсь, что причинил столько неудобств. Я...
   – Да ладно тебе, – прервал излияния Люк. – Я вот захотел немного подышать свежим воздухом.
   – Вы уверены? – спросил Ц-ЗПО. – Правда, я не хочу совать нос не в свое дело...
   Несмотря на свое настроение, Люк не смог сдержать улыбку. Попытки Ц-ЗПО сочетать любопытство, заботу и чопорную вежливость были неподражаемы.
   – Думаю, у меня легкая депрессия, – пояснил он дроиду, отворачиваясь, чтобы еще раз взглянуть на ночную панораму города. – Как оказалось, создать и заставить работать настоящее правительство несколько тяжелее, чем я ожидал. И тяжелее, чем ожидали многие члены Совета.
   И, немного замявшись, продолжил:
   – А вообще-то, похоже на то, что я нынче очень скучаю по Бену.
   На минуту Ц-ЗПО притих.
   – Бен был всегда очень добр ко мне, – сказал он затем, – и к Р2Д2, конечно.
   Люк поднес к губам чашку, пряча за ней улыбку.
   – У тебя особая роль в этом балагане, Ц-ЗПО, – произнес он и краем глаза заметил, как дроид замер. Интересно, это смущение или удивление?
   – Надеюсь, я не помешал вам, – заволновался робот, – это вовсе не входило в мои намерения.
   – Ты вовсе не помешал мне, – успокоил его Люк. – Дело в том, что ты просто помог постичь последний урок Бена.
   – Прошу прощения?
   Люк сделал глоток.
   – Альянсы, правительства и конфедерации – это, безусловно, страшно важные вещи, Ц-ЗПО. Но, если вдуматься, основа всему этому – обычные люди. В социальном смысле.
   Последовала короткая пауза.
   – О! – произнес Ц-ЗПО.
   – Другими словами, – продолжил Люк, – джедай не может вмешиваться в дела вселенской важности так, чтобы это не пересекалось с делами и судьбами конкретных людей, – и, взглянув на Ц-ЗПО, улыбнулся, – или дроидов.
   – О, я понял! – Ц-ЗПО наклонил голову и, улучив момент, все-таки заглянул в чашку. – Простите, но могу я спросить, что это такое вы пьете?
   – Это? – Люк тоже с интересом посмотрел в чашку. – Это подарок Ландо в его последний приезд.
   – Ландо? – отозвался Ц-ЗПО, и в голосе прозвучало явное неодобрение.
   Программируй вежливость, не программируй, но дроид не слишком жаловал Ландо. Впрочем, удивительно, что Ц-ЗПО не плюется, как раскаленный, при одном упоминании Ландо. Если вспомнить их первую встречу...
   – Да, не так, конечно, круто по сравнению с оригиналом, но тоже все-таки вполне кайфово получилось, – усмехнулся Люк. – Это называется – какава.
   – О! Ясно, – дроид выпрямился. – Хорошо. Если у вас и впрямь все в порядке, тогда, думаю, мне лучше уйти.
   – Это уж точно. Но пока ты здесь – что это тебя сюда привело?
   – Разумеется, меня прислала ее высочество принцесса Лейя, – Ц-ЗПО искренне изумился, что Люку пришло в голову задать столь нелепый вопрос. – Она говорит, что вы чем-то расстроены.
   – Выпендривается сестренка... – Люк покачал головой.
   – Прошу прощения?
   Люк махнул рукой.
   – Сестра демонстрирует, что обзавелась новым джедайским навыком, вот и все. Доказывает, что даже во сне может почувствовать мое настроение.
   Ц-ЗПО приуныл.
   – А мне показалось, что ее высочество искренне беспокоится о вас, масса Люк.
   – Я знаю. Я шучу.
   – О! Могу я сообщить ее высочеству, что у вас все в порядке? – успокоился Ц-ЗПО.
   – Конечно, – Люк кивнул. – И передай, чтобы перестала тревожиться и отправлялась спать. А то не выспится, и с утра ее замучает токсикоз.
   – Я непременно передам ее высочеству ваши слова.
   – И... это... скажи ей, что я ее люблю, – тихо добавил Люк.
   – Непременно. Покойной ночи, масса Люк.
   – Доброй ночи, Ц-ЗПО.
   Он проводил дроида взглядом, ощущая, как подступает новая волна одиночества. Откуда роботу понять? Да и в правительстве тоже никто не понимал. Плохо, что Лейя со своей трехмесячной беременностью столько времени проводит в делах. Во Дворце.
   Люк вздрогнул, но не от холодного ночного воздуха. Темная сторона Силы повсюду оставила здесь свои следы. Так мощно чужое присутствие ощущалось только в пещерке на Дагоба. Неделями память о встрече с Темной стороной преследовала его, и лишь гораздо позднее Люк понял, что хотел от него учитель, заставив встретиться там с призраком Повелителя Тьмы... с самим собой.
   Пещера носила на себе отпечаток своего прежнего хозяина.
   Подобно тому как здесь, во дворце, сохранялось некое незримое присутствие Императора...
   Люк снова вздрогнул. Действительность сводила с ума. В правительстве его спросили: не чувствует ли он что-то, связанное с предыдущим хозяином Дворца, какие-нибудь остаточные явления? Люк понятия не имел, что такое остаточные явления, и сказал, что нет, вроде нету.
   Но если он ничего не может почувствовать, это еще не значит, что их и на самом деле нет. Юный джедай тряхнул головой, приказывая себе прекратить самокопание. Игра теней не доведет его до помешательства. Ночные кошмары и бессонница – результат постоянного стресса, не более. Просто он слишком долго наблюдает, как Лейя вместе с соратниками пытается превратить военный мятеж в действительное гражданское правление.
   Будь у Лейи хоть тень сомнения, она бы и близко не подошла к проклятому месту.
   Лейя...
   Люк заставил себя расслабиться. Прикрыв глаза, он ощупывал невидимую паутину, опутавшую дворец, город, Галактику, мир. Вот где-то в центре дворца дремлет Лейя...
   Какое-то время он поддерживал с ней слабый контакт, стараясь не разбудить. И удивлялся, что внутри сияющего сплетения нитей спрятались два клубочка – двое неродившихся малышей. Еще не оформившихся, но уже открытых Великой силе.
   Он надеялся спросить это у Бена в один прекрасный день.
   Возможность упущена. Этот день никогда не наступит.
   Внезапные слезы нарушили концентрацию. Люк разорвал контакт. Чашка и напиток в ней совсем остыли. Проглотил ставший приторным и невкусным остаток, Люк в последний раз окинул взглядом панораму. Город, облака... звезды, прячущиеся за облаками. Планеты, обращающиеся вокруг них. Тех, кто там жил. Великое множество самых разных народов, и многих из них поманил свет Новой Республики.
   Люк закрыл глаза, желая хоть на мгновенье забыть о ярких огнях и таких же яростных надеждах. Никакая Великая сила тут не поможет.
   Даже джедаю.

 

* * *

   Ц-ЗПО, шаркая, вышел из комнаты, и Лейя Органа Соло, тяжко вздохнув, опять устроилась в подушках. Почему-то пришла на ум старая поговорка о том, что половина победы лучше, чем ничего.
   Старой поговорке она не поверила ни на минуту, полагая, что половина победы одновременно и половина поражения.
   И вновь вздохнула, ощутив «прикосновение» брата. Люк опять был в печали А так хотелось, чтобы встреча с роботом развеяла его мрачное настроение! Но когда дроид ушел, тоска и одиночество вновь вернулись.
   Видимо, ей стоило самой пойти к брату, чтобы Люк мог поплакать в ее жилетку обо всем, что тревожило его последнее время.
   Кто-то ощутимо пнул ее в живот изнутри.
   – Все в порядке, – Лейя успокаивающе погладила живот. – Просто я немного беспокоюсь о вашем дядюшке Люке.
   Постепенно внутриутробное движение прекратилось. Взяв с ночного столика стакан, Лейя героическим залпом выпила его содержимое, не поморщившись. Что ж, очередной подвиг за дело Альянса
*. Теплое молоко стояло далеко не на первом месте в списке ее любимых напитков, но зато оно наиболее эффективно успокаивало периодические приступы боли в животе. Доктора сказали ей, что все неприятности на днях исчезнут. Очень хотелось верить, что они правы.
   Из соседней комнаты послышались тихие шаги. Лейя быстро поставила стакан на ночной столик, второй рукой натягивая одеяло до самого подбородка. Не хватало третьей руки, чтобы приглушить свет ночника, и Лейя попыталась сделать это с помощью Силы.
   Лампа даже не мигнула. Упрямо стиснув зубы, принцесса попыталась снова, и опять не получилось. Контроля над Силой было явно недостаточно даже для такой малости, как выключатель. Выпутываясь из одеяла, она потянулась, чтобы хлопнуть по нему.
   И тут в другом конце комнаты открылась боковая дверь, и на пороге показалась высокая молодая женщина в пеньюаре.
   – Ваше высочество, – участливо спросила она, откидывая назад сверкающие белизной волосы, – у вас все в порядке?
   Лейя обреченно вздохнула и оставила безуспешные попытки выключить непокорный ночник.
   – Входи, Зима. Давно подслушиваешь?
   – Я не подслушивала, – отозвалась Зима и тихо вошла в комнату. Голос ее звучал почти обиженно. – Я увидела свет из-под двери и подумала, вдруг вам что-нибудь нужно?
   – Я в полном порядке, – заверила Лейя. Интересно, как привыкнуть к тому, что, даже проснувшаяся среди ночи, растрепанная, некрасивая Зима непостижимым образом выглядит значительно более величественно, чем Лейя и в лучшие дни? Уже и не вспомнить, сколько раз еще в детстве на Алдераане, увидев их вместе, какой-нибудь гость при дворе вице-короля, не раздумывая, заключал, что Зима на самом деле и есть принцесса.
   Но
Зима-то уж точно помнит все эти моменты. Чтобы дама, да еще с феноменальной памятью, не помнила во всех подробностях случаи, когда ее по ошибке принимали за принцессу?! Ха!
   Лейя часто спрашивала себя, каково было бы членам временного правительства узнать, что молчаливый помощник рядом с ней четко фиксирует каждое произнесенное слово, будь то на официальных встречах или в кулуарных беседах. Похоже, некоторых это выбило бы из колеи.
   – Еще молока, ваше высочество? Или печенья?
   – Нет, спасибо, – Лейя покачала головой. Только не молока. – Мой живот уже совсем успокоился. Это все... ну, ты знаешь, из-за Люка.
   – Из-за того, что его так волнуют последние девять недель?
   – Так давно? – нахмурилась Лейя. Зима пожала плечами.
   – Вы были так заняты, – произнесла она со свойственной ей дипломатичностью.
   – Расскажи мне подробнее, – хмуро попросила Лейя. – Я не знаю, Зима, я действительно не знаю. Он сказал Ц-ЗПО, что скучает по Бену Кеноби, но сдается мне, что это еще не все.
   – Возможно, он так озабочен вашим состоянием, – предположила Зима, – уже девять недель назад все должно было наладиться.
   – Очень может быть... – согласилась Лейя. – Но именно тогда Мон Мотма и адмирал Акбар
* начали подталкивать правительство осесть здесь, на Корусканте, и именно в то же время мы начали получать сообщения из приграничных областей о каком-то гениальном тактике и стратеге, принявшем на себя командование имперским флотом, – она развела руками. – Вот и выбирай...
   – Я полагаю, вам надо подождать, пока брат созреет для разговора, – вслух меланхолично размышляла Зима. – Может быть, капитан Соло сможет вызвать его на откровенность. Когда вернется.
   Лейя сжала пальцы, волна гнева и одиночества захлестнула ее. В адрес Хэна, который все еще сам отправляется с очередными дурацкими миссиями, бросив ее здесь совсем одну, она еще придумает немало теплых и нежных словечек...
   Вспышка гнева погасла, сменившись чувством вины. Да, Хэн опять в отъезде, но ведь даже когда он был здесь, им с таким трудом удавалось видеться друг с другом. Все больше и больше ее времени поглощала работа по формированию нового правительства, бывали дни, когда она едва успевала поесть, оставляя в одиночестве своего мужа.
   
Но это мой долг,твердо заключила она про себя,
и это работа, которую, к сожалению, могу сделать только я.
   В Альянсе алдераанская принцесса всегда занимала особое положение. В отличие от многих других, она прошла практическую подготовку и в политике, и в дипломатии была искушена. Она росла в королевском дворце на Алдераане, изучала системы управления под руководством отца, изучала прилежно, чтобы подростком уже представлять свою планету в Сенате. Теперь все могло попросту развалиться, особенно на этапе становления Новой Республики. Несколько месяцев, каких-то несколько месяцев, и она сможет спокойно передохнуть, и тогда они с Хэном наверстают упущенное.
   Чувство вины исчезло. Но зато одиночество прочно угнездилось на его месте.
   – А не лучше ли нам, – обратилась она к Зиме, – отправиться спать? Завтра у нас будет трудный день.
   Зима вскинула белесые брови:
   – Можно подумать, бывают другие?
   – Но-но! – Лейя предостерегающе усмехнулась. – Такой цинизм в столь юные годы... Маленьким детям пора в постель.
   – Вы уверены, что вам ничего не надо?
   – Я уверена. Выкатывайся.
   – Хорошо. Доброй ночи, ваше высочество.
   Зима неспешно выплыла из комнаты, и дверь за ней закрылась. Растянувшись на кровати, Лейя расправила одеяла и поудобнее устроилась на подушках.
   – Доброй ночи и вам обоим – ласково пожелала она своим малышам, участливо погладив свой живот.
   Хэн полагал, и не без оснований, что женщина, разговаривающая с собственным животом, явно не в своем уме. Ну и ладно, Лейя сильно подозревала, что Хэн втайне всех считал не вполне нормальными.
   Она ужасно по нему соскучилась.
   Вздохнув, Лейя протянула руку к ночному столику и выключила лампу. Через некоторое время она уснула.

 

* * *

   На расстоянии примерно в четверть Галактики от места предыдущих событий Хэн Соло отхлебнул из кружки и приступил к созерцанию хаоса и полного бардака, царящего вокруг. В голове вертелась цитата; где он ее подцепил, он вспомнить не мог, да и не пытался. А
разве мы не ушли с вечеринки?
   И все-таки весело было осознавать, что в Галактике, только и занятой тем, чтобы перевернуть все в себе с ног на голову, кое-что остается неизменным. А ведь в точно такой же обстановке он находился, когда впервые познакомился с некими Люком Скайуокером и Оби-Ваном Кеноби.
   А случилось это, по его подсчетам, несколько жизней назад.
   Сидящий рядом Чубакка забурчал себе под нос нечто нелицеприятное.
   – Не волнуйся, никуда он не денется, придет. Это же Дравис. Он опоздает даже на собственные похороны. – Хэн лениво разглядывал толпу.
   Нет, поправил он сам себя, кое-что в кантоне все-таки изменилось: нет никого из тех контрабандистов, которые бывали здесь в прежние дни. Кто бы ни подхватил эстафету Джаббы, он, должно быть, обделывает свои делишки где-то в другом месте. Хэн поставил в уме галочку – не забыть расспросить об этом Дрависа, когда тот соизволит явиться.
   Он все еще созерцал обстановку, когда на столешницу упала тень.
   – Привет, Соло, – прозвучали слова синтонацией больше напоминающей ржание.
   Хэн про себя досчитал до трех, потом повернул голову.
   – Привет, Дравис. Давненько не виделись. Присаживайся.
   – Ну да, – хмыкнул Дравис. – Как только и ты, и Чубакка положите руки на стол. Обе. Каждый.
   Хэн попытался выглядеть оскорбленным.
   – Ну уж... – он взял кружку обеими руками. – Ты полагаешь, что я пригласил тебя сюда только для того, чтобы пристрелить? Мы же вроде как старые друзья, не забыл? Кстати, у Чубакки нет рук.
   – Конечно, друзья, – согласился Дравис, бросая оценивающий взгляд на Чубакку, и сел. – Были когда-то. Но я слышал, ты подался в приличные люди.
   Хэй выразительно пожал плечами.
   – Приличие – такое расплывчатое понятие.
   Дравис приподнял бровь.
   – Ладно, давай будем конкретнее, – сардонически хмыкнул он. – Я слышал, ты присоединился к Альянсу, выслужился до генерала, женился на бывшей алдераанской принцессе и сделал ей близнецов.
   Хэн отмахнулся.
   – Вообще-то уже несколько месяцев, как я спустил в унитаз генеральские погоны вместе с почестями.
   Дравис фыркнул.
   – Ну, извини, друг. Так в чем там дело? Хочешь по-дружески предупредить?
   Хэн удивился.
   – Ты о чем это?
   – Не прикидывайся идиотом больше, чем есть, Соло. Республика сменила Империю, жизнь – радужная ягода и все такое прочее, но ты знаешь и я знаю, что таким ребятам, как мы, все это – глубоко по барабану. Так что, если ты притащился сюда официально, позволь мне рассмеяться тебе в лицо и уйти, – Дравис приподнялся.
   – Ты, как всегда, все перепутал, – спокойно заметил Хэн. – На самом деле я хотел нанять тебя.
   Дравис замер в странной позе на полдороги.
   – Что?
   – У тебя плохо со слухом? Хочу дать работу старым знакомым.
   Дравис ошарашенно опустился обратно.
   – Это имеет отношение к вашей разборке с Империей? – спросил он требовательно. – Если так, то...
   – Не имеет. Понимаешь, у Республики некоторая нехватка грузовых кораблей, я уж не говорю об опытных фрахтовщиках. Если жаждешь легко и по-быстрому срубить немного кредиток, то самое время открыть уши пошире.
   – Угу... – Дравис откинулся назад и даже закинул руку за спинку стула, но смотрел по-прежнему с подозрением. – А где подвох? Левак?
   – Никакого левого товара, – Хэн качнул головой. – Нам нужны корабли и пилоты, чтобы вновь раскрутить маховик межзвездной торговли. У тебя есть и те, и другие. Вот и все.
   Дравис погрузился в тягостные размышления.
   – А зачем нам работать на тебя и получать жалкие гроши? – наконец сказал он. – Мы же можем напрямую возить грузы и срубать гораздо больше. Да я лучше буду продавать кожу с собственной задницы на ближайшем аукционе на Камаре.
   – Это ты можешь, – согласился Хэн Соло. – Но клиенты-то – наши. Мы предложим им лучшую цену, – он широко улыбнулся, – они на вас и не посмотрят. Да, не забудь прислать приглашение на торги.
   Дравис сверкнул на него яростным взором.
   – Глуши реактор, Соло. Новое правительство с пустым карманом, и ты уверяешь, будто они не вздернут тарифы ?
   – Поступай, как знаешь, – с деланным равнодушием откликнулся Соло. – Вали и рискни поработать. Когда убедишься, найди меня.
   Дравис пожевал щеку, по-прежнему не спуская глаз с Хэна.
   – Знаешь, Соло, – сказал он задумчиво, – если бы я тебе не доверял, я вообще бы сюда не пришел. Ну, разве что посмотреть, что за тухлый спайс ты мне грузишь. И, может быть, я поверю тебе настолько, чтобы у меня возникло желание попробовать. Но я скажу тебе откровенно: многие из ребят не станут слушать твою сказку.
   – Почему?
   – Потому что ты стал приличным, вот почему. Не смотри на меня как обиженный жизнью макаут! Факт, что ты так давно не был в деле, что даже забыл, с какой стороны у корабля дюзы. Выгода, вот что заставит контрабандиста оторвать дюзы. Бабки и азарт.
   – Ну, и куда ты подашься? Перекинешься в имперские сектора?
   Дравис пожал плечами.
   – Там платят, – просто сказал он.
   – Пока платят. Но за последние пять лет имперцы здорово подсократили свои территории. Не думаю, что на этом все остановится. Оружия у нас сейчас не меньше, а наши люди гораздо лучше тренированы.
   – Может, и так, – согласился Дравис. – Только я тут слышал, что в колоде появилась новая карта. И очень крупная, не по вашим зубам. Система Оброа-скай, помнишь? Я слышал, вам не хило наваляли. Ай-яй, как некстати. Скольких вы там потеряли? Десантную дивизию?
   Хэн скрипнул зубами:
   – Запомни, что тот, кто доставляет хлопоты нам, не обойдет вниманием и вас. И если ты думаешь, что в Республике нехватка денег, подумай, как они нужны Империи. – Просто передай парням предложение, ладно?
   – Не сомневайся, передам. Может быть, кто-то и согласится. Никогда нельзя сказать наперед.
   Хэн кивнул. Большего от встречи он и не ждал.
   – И еще, Дравис. Кто теперь самая большая рыбка в болоте, где раньше квакал Джабба?
   Некоторое время его визави задумчиво разглядывал кореллианина.
   – Н-ну... – наконец протянул он. – Не думаю, что это большой секрет. Представь себе, место вакантно. Но если бы я делал ставку, то поставил бы все деньги на Когтя Каррде.
   Хэн нахмурился. О Тэлоне Каррде по прозвищу Коготь он, разумеется, слышал, но раньше шайка Каррде не особо котировалась, не говоря уже о том, чтобы играть первую партию. Либо Дравис ошибается, либо Кардде любит строить из себя скромницу.
   – Где мне его найти?
   Дравис хитренько улыбнулся:
   – Хочется знать, верно? Может быть, когда-нибудь я тебе это скажу.
   – Дравис...
   – Пора бежать. Увидимся, Чуй, – Дравис почесал в затылке. – Да, кстати. Можешь сказать вон тому лопуху, что он – худший выбор для прикрытия, какой мне доводилось видеть. Это так, по-дружески.
   Хэн изобразил благодарную гримасу. Один плюс – уходя, Дравис все-таки повернулся к нему спиной. Некоторых контрабандистов, с которыми он беседовал раньше, на это не хватало. Прогресс.
   Чубакка проворчал под нос нелитературное выражение.
   – А ты что ожидал от Акбара? – огрызнулся Хэн. – У него хорошо получается в Совете сидеть. Каламари и контрабанда – две вещи несовместные. Не бойся, придут, голубчики. По крайней мере, некоторые. Дравис может сколько угодно разглагольствовать о выгоде и всем прочем, но предложи ему надежное дело, где никто их не надует, как Джабба, и никто не будет стрелять, и он заинтересуется. Все они заинтересуются. Пошли, нам пора.