Зан Тимоти. Пульт мертвеца

   И в очередной раз она с легкостью прочла меня и даже, если она не могла догадаться о том, что именно я задумал, она ясно видела: что-то здесь было не так. За спиной Куцко, упорно не желавшего поворачиваться, я бросил ей предостерегающий взгляд, и она спросила сдавленным от волнения голосом:
   — Куда мы отправляемся? — её вопрос явно был адресован именно Куцко.
   — В особняк губернатора, — не вдаваясь в подробности, объяснил он. — Мистер Келси-Рамос обеспечил вам повторное слушание дела.
   Но её глаза прочли, дешифровали меня… она просто была во мне, внедрилась в мой разум…
   — Я не желаю никуда идти, — вдруг произнесла она, отступив на шаг, вглубь камеры.
   Куцко, как бы ища поддержки, бросил на меня недоумённый взгляд.
   — Почему не желаете?
   Она раскрыла рот, чтобы что-то сказать.
   — Я… просто не хочу, — невнятно пробормотала она.
   Куцко фыркнул.
   — А вас никто и не спрашивает, — спокойно, но твёрдо ответил он. Чувствовалось, что в нем росло раздражение. — Вы отправляетесь в Камео и точка.
   Она вздохнула. Выло видно, что она вот-вот согласится, но медлила, и сквозь темный экран, закрывавший от меня ее чувства, я ощутил ее растущее беспокойство, даже страх. Она открыла рот, но так ничего и не сказав, лишь коротко кивнула.
   — Вот и хорошо, — облегчённо вздохнул Куцко, поскольку отпала необходимость убеждать и аргументировать. — Давайте, Джилид, отправляйтесь — я провожу вас до ворот.
   И мы вышли. За какие-то несколько минут при помощи одних лишь слов и моих способностей читать мысли людей два умных и серьёзных человека содействовали мне в освобождении женщины, считавшейся приговоренным к смерти преступником.
   Мы по коридору направлялись к воротам, и где-то в глубине моего разума зарождалась мысль, что, может быть, страхи Айкмана перед силой Смотрителей не так уж и необоснованны.

ГЛАВА 14

   Куцко продолжал стоять у ворот. Наш автомобиль выезжал со стоянки, когда Каландра повернулась ко мне. Подозрительность и беспокойство окутывали ее подобно густому туману.
   — Хорошо, Бенедар, расскажите мне, что происходит на Патри? — потребовала она.
   — Я вытаскиваю тебя отсюда, — объяснил я. — Вон там нас ждёт корабль, готовый к отлёту.
   Я предполагал, что увижу ее растерянность, даже неосознанную благодарность, но никак не ожидал взрыва злобы.
   — Что?! — кричала она прямо мне в ухо. — Идиот проклятый, ты что, не в своём уме?
   — Каландра…
   — Не понимаешь, куда ввязался? — не дала мне договорить она. — Они тебя наизнанку вывернут, выпотрошат, когда схватят нас!
   — Это будет зависеть от нас самих, сумеем ли мы что-нибудь отыскать, — ответил я, стараясь оправиться от шока, в который меня ввергла ее словесная атака.
   — Твои мозги окажутся на асфальте, — ворчливо, но уже без злобы продолжала она, наклонившись к микрофону управляющего устройства автомобиля. — Отмена пункта назначения, возвращение на «Вожак».
   — Нет! — рявкнул я, схватив ее за руку и отшвырнув на спинку сиденья. — Отмена предыдущей команды. Новое назначение: пусковая 57, космопорт «На краю радуги».
   Когда я повернулся к Каландре, мое сознание застилала темно-красная пелена охватившего меня гнева.
   — Слушай! Мы отправляемся в космос. Это единственный способ найти зомби тебе на замену.
   Она уставилась на меня, её гнев сменился ужасом.
   — Они расправятся с тобой, — сказала она дрожащим голосом. — И вместо одного зомби получат двоих. Разве ты не понимаешь?
   Сделав глубокий вдох, я попытался загнать свой страх вглубь. Из-за нее я вступал в битву со всей Вселенной, но меньше всего мне хотелось бороться с ней самой.
   — Риск есть, не спорю, — признал я, пытаясь избавиться от страха. По выражению лица Каландры я понял, что пока мне не удалось её убедить.
   — Но если мы так и будем сидеть, они определенно добьются своего. Это гарантировано.
   Она облизнула губы.
   — Джилид… Я этого не стою. Действительно, не надо. Пожалуйста, поворачивай назад и забудем все это. Прошу тебя.
   Я вздохнул.
   — Каландра, прости меня. Не заставляй меня сидеть сложа руки и смотреть, как казнят невинного человека. Я так не могу.
   Она сморщилась, как от сильной боли.
   — А если я признаюсь тебе, что я — не безвинный человек? — решила она разыграть козырную карту. — Что, если я действительно убила всех этих людей?
   Актриса из неё получилась что надо. Я вполне мог поверить в её искренность, она говорила так искренне, но ещё более сильным и неподдельным был её страх за меня.
   — Ты думаешь, я поверю, что передо мной хладнокровный убийца, и это после того, как ты испугалась за жизнь едва знакомого тебе чудака-пришельца? — спросил я, не скрывая иронии.
   Она закрыла глаза, смахнув слезу ресницами.
   — Джилид… Не могу я убегать от смерти ценою твоей жизни. Прошу тебя, прошу, отвези меня обратно.
   Я нерешительно потянулся к ней и взял её руку. Её ладонь напряглась, затем расслабилась, подчиняясь как бы с неохотой.
   — Я не имею права дать тебе погибнуть просто так, — тихо сказал я. — Не могу, пока остаётся хоть малейший шанс спасти тебя. И уж, конечно, это тем более отвратительно, что в мире полно людей, которые этого, действительно, заслуживают.
   Она широко раскрыла глаза.
   — О чем ты говоришь?
   Вглядываясь вперед, туда, где сквозь легкую дымку начинали мерцать звезды, затмеваемые светом прожекторов космопорта, я продолжал:
   — Здесь процветает откровенная контрабанда. Они похищают людей для обслуживания «Пульта мертвеца», чтобы иметь возможность совершать регулярные тайные рейсы в Облако и за его пределы. А Патри… Патри смотрит на это сквозь пальцы.
   Каландра вздрогнула, ей передалось моё отвращение и ужас.
   — И ты считаешь, что мы вдвоем сумеем положить всему этому конец?
   — Не такой я идиот, — вскипел я. — Но я сумел встретиться с одним человеком, который имеет шанс это сделать. Проблема состоит в том, что ему хочется отделаться от них одним махом, а для этого ещё не все готово.
   — И что же делать?
   — Мне кажется, в душе он симпатизирует нам, — ответил я. — И одновременно опасается, что если прихлопнет кого-нибудь из контрабандистов, то остальные сразу же смекнут, в чём дело, и тут же лягут на дно, чтобы их не достали.
   Она задумалась.
   — Значит, вот что ты придумал, — медленно произнесла она, — если мы сможем засечь группу контрабандистов, он спокойно начнет действовать и схватит их всех без риска упустить.
   Я поморщился.
   — Если Рэндон окажет ему поддержку в этой акции, а он непременно окажет, то адмирал Фрейтаг, без сомнения, сделает именно это. Хотя теперь… Надеюсь, он поступит как разумный человек, — сказал я.
   — Но ты в этом до конца не уверен? Ведь сомневаешься? — тихо спросила она.
   — Определенный риск, конечно, существует.
   Она вздохнула.
   — Джилид… послушай… я очень ценю, что ты пытаешься сделать для меня. Но поверь, все это не стоит такого риска. Пожалуйста, отвези меня назад.
   — По-моему, мы уже прошли эту стадию, — грубовато ответил я. — Разве ты забыла, одна из обязанностей Смотрителей — помогать беспомощным.
   — До тех пор, пока под угрозой не окажется их карьера?
   — Пока не возникнет необходимость отдать за это жизнь.
   Она судорожно глотнула.
   — Незачем тебе рисковать, — снова повторила она, предпринимая, как я понял, последнюю попытку. — Лучше отправь меня назад на «Вожак», а сам займись охотой за этим контрабандистом.
   — И что же произойдет с тобой, если я не управлюсь вовремя? — спросил я. — Казнят в назначенный срок?
   — Зато ты подвергнешься меньшей опасности, чем если возьмёшь меня с собой, — продолжала она. — Я хочу, чтобы ты воспользовался этим шансом.
   — А я не хочу, — раздраженно ответил я. — И кроме того, мне понадобится твоя помощь. Сполл — планета не маленькая, особенно, если вести поиски в одиночку.
   Вероятно, мне впервые удалось захватить её врасплох.
   — Сполл! — как эхо повторила она, явно недоумевая.
   — Сполл, — кивнул я. — Хоть об этом никто не распространяется, у меня сложилось впечатление, что некоторые контрабандисты имеют там свои базы.
   — Но… — попыталась возразить она.
   — Это имеет смысл, если только ты как следует подумаешь над этим, — опередил ее я. — Лишь два места в системе имеют то, что необходимо, а именно: достаточное количество площади и благодатный климат, а это Солитэр и Сполл, но Солитэр менее удобен для них, так как здесь острее стоит вопрос об обеспеченности скрытности перевозок.
   — А на Сполле ситуация диаметрально противоположная, — догадалась она. — Там вообще никто не живет — но это означает, что поселок контрабандистов обречен торчать на виду, и даже самое поверхностное сканирование наверняка его выявит.
   — Возможно, но дело в том, что Сполл не является абсолютно необитаемой планетой, как это принято считать, — доказывал я, отчаянно мотая головой. — Там есть и группы исследователей, болтающихся по всей планете вдоль и поперек… кроме того, существует еще и группа поселенцев, причем постоянных. Это — халлоа.
   — Что-то в этом названии или в том, как ты это произносишь, говорит мне, что это… это… религиозная группа? — осторожно уточнила она.
   Я взглянул на неё. В её глазах, почти различимые для меня, встали картины детства, прошедшего в поселении Смотрителей — Бетель. Горько-сладкие воспоминания…
   — Да, — подтвердил я. — И, судя по всему, отношение к ней здесь презрительное, если не сказать больше, впрочем, как и к любой другой религиозной группе. И именно поэтому они решились покинуть Солитэр.
   Она вздрогнула, нахлынули ещё более горестные воспоминания.
   — Ты собираешься встречаться с ними? — спросила она. В ее вопросе повисла напряжённость.
   — У нас нет другого выхода, — жёстко ответил я. — Нам понадобятся еда, транспорт, выход на наиболее скрытые от глаз места пребывания контрабандистов — ведь никто, кроме халлоа, этого нам не сообщит.
   — А почему ты считаешь, что они станут нам помогать?
   Я пожал плечами.
   — Их вера предписывает им это. И я надеюсь, что они оценят правильность наших действий.
   Она ничего не ответила. По тому, как вокруг стало светло, я понял, что мы уже подъезжали к космопорту. Я попытался представить себе разговор с представителями наземной службы, который сейчас предстоял мне.
 
   — Ладно, ладно, о'кей. Вот здесь находится главный банк данных контроля. — Старший команды указал на панель передо мной, дикция его заметно изменилась, вероятно, по причине прилипшей к зубам жвачки. — На большую часть всей этой ерунды можете не обращать внимания — эти «Крикетики» сделаны для того, чтобы крошить скалы в пыль, но почти все предназначенное для этого оборудование из них уже повытаскивали.
   Хоть я и не был особенно силен в технике, но всё же понимал, что это оборудование ничего не стоило нацепить вновь, если возникала такая необходимость. Как и все корабли, на которых мне приходилось колесить по Солитэру, даже эти «челночники» выбирались по принципу их потенциальной пригодности для использования на рудниках колец — одно из напоминаний, насколько же сильно привлекали эти рудники и то, что в них добывалось и вся действительность на Солитэре, каждый её аспект.
   — А как здесь с прокладкой курса?
   — Последний идиот справится, — успокоил меня старший. — Вот эта коробочка здесь… так вот, в ней и находятся валики с записью курсовой программы. Вставляйте тот, который на вас смотрит… и нажимайте кнопочку. — Он показал мне, как это делается. — Но уже после того, как вы, разумеется, пройдете атмосферу, до этого момента мы будем вести вас от стартовой; услышав гудочек, прочтёте то, что выскочит на дисплее, и будете делать, что он вам прикажет. — Он усмехнулся.
   Сидевшая возле меня Каландра, казалось, была не на шутку смущена.
   — Выбирать особенно не из чего, — показала она на небольшое число валиков в «коробочке».
   — А не так уж много мест в системе, куда можно лететь, — пожал плечами босс. — Туда, где «Рокхаунды» — четыре, исследовательские платформы на кольцах — шесть, да и Солитэр.
   Куда еще?
   — А как насчет Сполла?
   Он презрительно усмехнулся.
   — Вы, что имеете в виду эти «райские кущи» халлоа? А кому может прийти в голову отправиться туда?
   — Нам, — ответил я, стараясь, чтобы это прозвучало как можно более жёстко. В конце концов, это я должен был здесь капризничать, а не он. — Мне необходимо подкинуть туда мою подружку, а потом уж отправляться на Коллет.
   Он слегка помрачнел.
   — Мне казалось, вы один собираетесь лететь, — неуверенно произнес он. — Я имею в виду, что мы рассчитали все запасы на одного и…
   — Небольшие изменения в планах, — обрезал я. — Мне кажется, что капитан «Вожака» говорил о двойном запасе вашим снабженцам?
   Профессиональная гордость прогнала прочь всю неуверенность.
   — Конечно, конечно, никаких проблем. Этот Сполл часах в пяти-шести лёта.
   — Вот и хорошо, — удовлетворенно кивнул я. — Так вот, если вы подкинете нам валик для Сполла, то мы и отправимся.
   — Да, да, конечно… понятно… — Он задумчиво поскрёб подбородок. — Мне кажется, у них там на Башне банки переполнены, но я сейчас кого-нибудь отправлю туда, и всё уладится. Минут через несколько. Или же вы точно укажите, где вы собираетесь сесть, и мы всё загрузим в стартовую.
   — А что, нельзя там сесть, где на Сполле стартовая? — недоуменно спросил я.
   — А на Сполле нет её, стартовой, — замотал он головой. — Те, кто отправляется туда, никогда не знают, где сядут. А стартовать — так это тоже проще пареной репы. Захотите улететь, используйте форсаж. Конечно, спалите топлива побольше, но ненамного.
   Использовать форсажный режим, да ещё практически сразу же после старта…
   — А что же станет с ландшафтом? — спросил я. — Ведь сожжём же всё вокруг.
   — Хорошего, конечно, мало, — согласился он. — Но ничего, вся эта планетка-то практически — пустыня. Так что вам дать — один валик или целый ворох их?
   Я взглянул на Каландру, судорожно пытаясь сообразить. Мысль моя работала быстро. Разумеется, этот «ворох», как он выразился, оказался бы нам очень кстати — мы бы заполучили больше возможностей, больше мест посадок, что позволило бы нам расширить круг наших предполагаемых поисков. Но, с другой стороны, в этом случае нас будет легче отыскать тогда, когда, наконец, сработает принцип — «У лжи ноги коротки» — ведь список названий поселений у них в руках может стать для нас большущей обузой.
   — Знаете, наверное, остановимся на одном каком-нибудь самом удобном местечке поблизости от главного на Сполле поселения этих халлоа, — сказал я ему. — Как ты думаешь? — обратился я к Каландре.
   И в очередной раз она расшифровала мои планы.
   — Нет, лучше будет, если мы получим весь список поселений целиком, — сказала она. — Ведь у вас есть в программе карта всего Сполла, если не ошибаюсь? — вряд ли это было вопросом, скорее, утверждением.
   — О, да, конечно. Хотя какими бы опытными ни были наши картографы, они не очень утруждались, чтобы весь этот Сполл разбить на квадраты. Вот что я вам скажу: сейчас сообщу на Башню, чтобы они передели вам все для выхода на шесть основных поселений халлоа, самых крупных — о'кей?
   Я вопросительно поднял брови.
   — Да, это бы нас вполне устроило, — кивнула Каландра.
   — Отлично, — сказал босс.
   Нас обрадовало, с каким облегчением он понесся выполнять наш заказ, в секунду проскочив мимо нас к контрольной панели. Из ящичка рядом с анатомическими сиденьями извлёк пук беленьких миниатюрных валиков и аккуратно разложил их возле компьютера.
   — Вот сюда их и вставите, — бросил он нам через плечо, показав, как это делается на примере одного из них. — Когда раздастся сигнал, замените следующим…
   — Мне знакома эта процедура, — мягко уверил я его. — Благодарю вас.
   — Да-да. — Он выпрямился, обвёл на прощание взглядом кабину, взглянул на дисплеи и индикаторы. — Ну, вроде бы все в порядке. Теперь усаживайтесь поудобнее, а я пойду подготовлю всех для старта, пусть загрузят вас в пусковую. И скажу на Башне, чтобы работали с этими валиками.
   — Спасибо вам, — снова поблагодарил его я. Он, в очередной раз, перекатив жвачку во рту, коротко кивнул нам и отошел.
   — Ну, и что теперь? — нервно спросила Каландра, когда мягкий хлопок двери отделил нас от остального мира. Её аура непроницаемой холодности, предназначенная для босса, вмиг улетучилась.
   — А теперь усядемся поудобнее, — сказал я, страстно желая, чтобы это прозвучало непринужденно и лёгко. — И попытаемся настроиться на хорошее.
   Она хмыкнула. Повернувшись ко мне спиной, выбрала для себя одно из совершенно одинаковых сидений и принялась орудовать с ремнями безопасности. Я занялся теми же манипуляциями на другом, отметив про себя, что мой призыв к ней — настроиться на хорошее — действия не возымел.
   Вообще-то в этом ничего удивительного не было. У меня тоже было туговато с настроением.

ГЛАВА 15

   Шестью часами позже мы подлетали к Споллу. Рейс прошел спокойно. И она, и я пытались ненадолго заснуть, иногда нам это удавалось. Никому не хотелось ни о чем говорить. Я чувствовал, что Каландра опечалена и возникшей ситуацией, и моей возможной участью. Её беспокойство и глубоко засевший страх не уменьшались.
   Вряд ли я мог укорять её за это. Когда мы оказались вдали от Солитэра, мои нервы, от избытка адреналина уподобившиеся натянутым струнам, стали понемногу успокаиваться при мысли о том, что нам все же удалось задуманное. Именно тогда и пришли раздумья. Двое людей, отважившихся на обследование целой планеты — в этом было что-то настолько странное, если не сказать безумное, что уже теперь мне было трудно вообразить, что еще несколько часов назад я мог принимать этот сумасбродный план в качестве рациональной схемы. И всё же, мы могли рассчитывать лишь на него. Двое, выступившие против целого мира, имея на вооружении одну только веру… и, судя по всему, именно моей веры должно было хватить на двоих.
   И он привёл своих людей в пустыню, как пастух приводит своих овец… Оставалась лишь надежда, что в этих словах было нечто большее, а чем только поэтическое воображение автора.
   — Не очень-то гостеприимно выглядит всё это, — пробормотала Каландра, сидевшая рядом со мной, кивнув на дисплей.
   Взглянув туда, я увидел странный пейзаж.
   — Шеф наземной службы говорил, что здесь почти везде пустыня, помнишь?
   — Мне приходилось видеть пустыни, — ответила она. — Это не похоже на них.
   Я напряженно следил за пейзажем, проплывавшим на экране. Она была права: здесь присутствовало гораздо больше цветовых оттенков и различий в рельефе, чем в тех пустынях, которые и мне приходилось видеть из космоса.
   — Ну… а эта пустыня может обозначать лишь засоленные, непригодные для возделывания почвы, — предположил я.
   — Может быть.
   Я взглянул на неё.
   — Может, тебя беспокоит, что эти халлоа с трудом добывают себе пропитание и не очень-то горят желанием помогать всяким пришельцам?
   Лицо Каландры чуть напряглось. Читать других ей всегда удавалось без особых усилий, но она не очень-то задумывалась над тем, что иногда роли могут поменяться. Я ощутил вспышку недовольства где-то глубоко в её душе и через секунду задним числом понял, что я сам думал так же.
   — И мне эта мысль приходила в голову, — буркнула она. — А что, это вполне вписывается в образ поведения отсталых обществ. — Она явно ждала моей реакции. — Или поселение Кана — нечто другое?
   — Не понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал я, явно сознавая, что мне пришлось бы совсем не по душе такое поселение, в котором меня совсем не ждут.
   — Действительно. — Ее голос, казалось, источал презрение. — Религиозные группы, которые удаляются от остального мира и основывают новые поселения для того, чтобы избежать преследования, обычно весьма нетерпимы по отношению к меньшинствам, иногда появляющимся в их среде.
   — На Смотрителей это не распространяется… — начал я, но замолчал.
   Улыбка огорчения скривила ее губы.
   — Это верно, — согласилась она, следуя моей невысказанной мысли.
   — Аарон Валаам Дар Мопин в своем Бриджуэе пошел именно этим путём, пока его, в конце концов, не остановили.
   Я сжал зубы.
   — Никогда нельзя знать, кто каким путем пойдет, — процедил я, прекрасно понимая слабость этого аргумента. — К чему мне выступать в роли защитника Дара Мопина? — Я не могу вспомнить, чтобы меня учили этому в Кане, — ответил я, возвращаясь к предмету спора. — Но я не стал бы думать, что халлоа здесь уже настолько долго, что успели позабыть собственные проблемы, связанные с нетерпимостью.
   Она нерешительно пожала плечами.
   — Думаю, что скоро мы всё узнаем, — сказала она, кивнув на дисплей. — Мы почти прибыли.
   Процесс снижения и посадки прошел, как ни странно, без сучка и задоринки, особенно, если принять во внимание, что автопилот этих «Крикетов» был, наверное, раз в сто несовершеннее того, что имелся на борту «Вожака», да и систем наведения, как в космопорте, как впрочем и самого космопорта, здесь не было. Несколько рывков, толчков, от которых у меня в животе стало нехорошо, затем гул, завершившийся в последнюю секунду характерным, похожим на шлепок, только более громким, звуком, и мы были на поверхности планеты.
   Двигатель и все оборудование автоматически отключились. В наступившей тишине мы с Каландрой посмотрели друг на друга.
   — Пусть меня хоть завтра казнят, мне все равно, — равнодушно сообщила Каландра. — Но я ни за что больше не сяду ни за одну из этих штуковин.
   — Не вижу особого повода для шуток, — буркнул я.
   — А я и не собиралась никого веселить. — Она стала резкими движениями отстегивать ремни. — Есть там снаружи хоть какая-то жизнь?
   Найдя кнопку дистанционного управления камерой наружного наблюдения, я включил панорамное обозрение.
   — Гм… вон там над холмами собирается облако пыли. Вероятно, к нам кто-то едет.
   Она напряженно вглядывалась в экран, на котором появилась пара вездеходов, спускавшихся с вершины холма и направлявшихся прямо к нам.
   — Комитет по торжественной встрече от халлоа? — невесело предположила Каландра.
   — Все может быть. Но я не вижу в этих повозках ничего такого, что говорило бы о том, что это визит официальный. — Нажав на кнопку, я отстегнул ремни. — Давай-ка подготовим корабль к следующему отрезку пути, потом выйдем и поздороваемся с ними.
   Они терпеливо ждали, выйдя из своих машин, пока мы выберемся из «Крикета». Их было трое: двое мужчин и женщина. На первый взгляд, все трое поразили меня своими… прошло несколько секунд, прежде чем я понял, что именно показалось мне необычным. Видя их стоящими возле своих древних вездеходов, одетых в аккуратную, но однообразно-серую одежду, я не сразу понял, что они показались мне просто-напросто совершенно естественными. В лицах и чувствах всех троих было что-то такое, что излучало спокойствие. Нет, это не было той кратковременной умиротворенностью, разновидностью того покоя, который достигается при помощи таблеток и бутылок, и даже не тем настоящим умиротворением, которое большинству людей доступно пережить в редких случаях и очень ненадолго. Это было спокойствие более глубокое, устоявшееся, спокойствие, неотделимое от чувства собственного достоинства.
   Это было тем спокойствием, которое мне иногда приходилось встречать у моих старых учителей-Смотрителей, и ни у кого больше, куда бы меня не заносила судьба.
   — Доброго вам дня, — с улыбкой поприветствовал нас человек, стоявший в центре этой маленькой группы, когда мы с Каландрой приблизились. — Добро пожаловать на Сполл.
   — Благодарю вас, — кивнул я в ответ. По моим предположениям, ему было под пятьдесят — он выглядел вдвое старше своих спутников. У него была аккуратная бородка и специфические морщинки вокруг глаз, появляющиеся у людей, которые много трудятся на свежем воздухе и часто улыбаются. Его глаза изучали меня с проницательностью почти смотрительской, настолько восприимчивыми и заинтересованными они мне показались.
   — Вы, наверное, халлоа? — обратился я к нему. — Вероятно, один из старейшин?
   Его спутники восприняли мое предположение с неярко выраженным, но все же заметным недовольством.
   — Я — пастырь Божественного Нимба, — тактично поправил он меня. — Он, в отличие от своих друзей, не выглядел оскорбленным моей прямолинейностью. — Термин «халлоа» содержит в себе презрительный оттенок, должен вам сказать, и он здесь не принят.
   — Простите, — извинился я. — Нам никогда не приходилось слышать, чтобы вас называли по-другому.
   — Ах, вот оно что. Тогда вы, вероятно, прибыли сюда не для того, чтобы присоединиться к нам?
   — Нет, боюсь, что нет, — я покачал головой. — У нас на Сполле очень важные и очень срочные дела… в выполнении которых, как мы надеялись, вы сможете нам помочь.
   В его чувствах возобладала осторожность.
   — А какие это дела? — мягко спросил он.
   — Дела, касающиеся жизни и смерти, — прямо заявил я, в упор глядя на него. — И если мы потерпим неудачу, кто-то обречён на гибель.
   Его глаза продолжали буравить меня.
   — Люди всегда умирали и будут умирать, — ответил он, и в его голосе послышались вызывающие нотки. — А смерть — всего лишь переход от этой жизни назад, к Богу.