Завацкая Яна. Разорванный мир

   - Это очень опасно, - сказал Арнелиус.
   - Это здорово, - возразила Чена, - Я так хочу полетать еще раз! Это так здорово!
   В конце концов Хэлл задремал. Ночь стремительно катилась к рассвету. И когда рассвело, хруст ветки разбудил Хэлла. Привыкший к бдительности, он мгновенно вскочил, рука легла на приклад "Лютика". Тонкая длинная фигура, возникшая из сумерек, не казалась опасной. Подошедший поднял пустые руки, помахал. Хэлл опустил автомат и ответил тем же.
   Парень подошел ближе к затухшему костру. Самый обыкновенный бродяга... Лицо его сильно напоминало кого-то знакомого Хэллу. Темные беспокойные глаза, темно-русые волосы.
   Пришелец кивнул на спящих наркоманов.
   - Твоя шобла?
   - Нет, - сказал Хэлл, - я тут случайно. Временно. Садись.
   Парень последовал приглашению. Хэлл стал раздувать огонь.
   - Ты откуда?
   - Я с севера иду, - ответил парень.
   - Как тебя звать-то?
   - Мартин. А тебя?
   - Хэлл. А я на север как раз хотел пробираться.
   - Нечего там делать, - сказал Мартин, - Я еле ноги унес.
   - У нас жратвы немного есть, хочешь? - Хэлл достал вчерашние сухари.
   - Добрый ты, парень, - усмехнулся Мартин, - Недавно, что ли, здесь?
   - Не знаю, - сказал Хэлл.
   Три жизни назад - это давно или не очень? Четыре месяца, это вроде совсем недолго. А если за это время ты из человека превратился в волка? Если за это время ты видел и чувствовал столько, сколько другому на всю жизнь хватит? И такого, чего лучше бы совсем никогда не видеть...
   Вдруг ему захотелось рассказать о монахах. Может быть, потому, что последнее время он только об этом и думал. Мартин слушал сочувственно.
   - Знаю, - сказал он потом, - Я и сам был у монахов. Их тут много, общин этих, они уже в Единую Церковь какую-то собираются. Все знакомо. Знаешь, скажу тебе одно: если все вокруг озверели, то можешь кому угодно довериться, только не духовным людям. Хуже них никого не бывает.
   Наркоманы так и дрыхли. Мартин с Хэллом пошли в лес, поохотиться, но естественно, неудачно. Зато в бредень попались несколько рыбешек, и Хэлл наладился варить уху. После еды разговор возобновился.
   - Так что там, на севере? Думаешь, не стоит идти? - спросил Хэлл.
   - Во-первых, через наши позиции идти, если ты в армию не хочешь, все равно загребут. Во-вторых, даже если ты как-то и дойдешь... Мартин достал самокрутку, прикурил от огонька, со вкусом затянулся.
   - Что там?
   - Там республика Нордост. Баб не больше,чем везде в Свободном мире. Зато там они сидят в специальном гадюшнике, куда не всех пускают. Начальство там жирует. А работяг держат впроголодь, и кормят гадостью. И работа тяжелая, мрут люди... И главное, даже и такой работы не хватает, а если у тебя работы нет, могут пристрелить. Там мужиков, народу слишком много, понимаешь? А тебе... - Мартин окинул его взглядом,- Тебе сколько лет-то?
   - Семнадцать, - мрачно сказал Хэлл. До семнадцати ему оставался еще месяц.
   - Не советую. Все равно не прорвешься. Я не один шел, с хорошим бойцом, но все равно еле-еле прошли.
   - А что же делать? - спросил Хэлл, - Тут оставаться?
   - Тут оставаться - глупо. О жизни надо подумать. Ты еще пацан, сегодня жрачку нашел, завтра косяк, вот и все удовольствия. Так нельзя. Надо что-то серьезное искать. Если бы ты был бугаем, ну ладно, банду сколотил, тут бы жил. Да ты не сможешь, и я не смогу. И пешкой быть неохота. Да и что эти банды, тоже голодают, ведь тут мало кто землю пашет, и грабить-то особо некого. А знаешь, из-за кого это? - с неожиданной злостью сказал Мартин.
   - Из-за кого?
   - Из-за баб. Потому что когда баба считает себя свободной, это хуже нет. Если бы арвилонки не выпендривались, а жили бы, как раньше, с мужчинами, все и было бы по-божески. Мы без них не можем... Это точно. Видишь, что мы без них творим? А они нас, видите ли, потерпеть не могут! Совести у них нет. Раньше женщины прощать умели, все терпели, понимали, что мужчина должен чувствовать себя главным, иначе он не мужчина, а евнух. А теперь устроили нам... Знаешь, я жил с одной такой. Ужас! Она, видите ли, будет решать, когда мне трахаться, а когда нет. Вот от этого все и идет.
   Хэлл все ниже опускал голову. Ненависть, звучащая в словах Мартина... Точно такая же, как в речах отца Леонарда. И все это направлено на женщин... Почему? Может быть, подумал он, вот это давление, которое он и сам знал, зов плоти, с которым они не в силах справиться, заставляет их так ненавидеть тех, кто свободен... А Хэлл знал теперь, ненависть может и воплотиться в действия.
   Он никогда таким не будет! Лучше позор, лучше считаться евнухом или кем угодно! Я не буду таким, поклялся себе Хэлл. Я не причиню зла женщине, только потому, что она свободна, ни за что... Ему хотелось остановить поток ярости, изливаемый Мартином.
   - А где она теперь?
   - Кто?
   - Ну та женщина, с которой ты жил.
   - Не знаю. Там, на севере где-то осталась...
   - В гадюшнике?
   - Наверное. Это у них публичный дом такой. Но я думаю, что убили ее, скорее. Потому что гордая слишком. Так вот, ты спрашивал, куда идти? Я иду в армию. Там тяжело, конечно, был я там уже... Но это единственный путь, сломать нужно их оборону и захватить к чертовой матери Арвилон. Тогда все нормально будет. Самим нужно к ним прийти и навести порядок.
   Хэлл хмыкнул.
   - А ты что, не хочешь в армию? Зря. Там хоть какой-то порядок есть. И дело настоящее. Там из тебя мужика сделают.
   Какая-то темная волна нарастала внутри. Мартин продолжал бубнить, о бабах, какие они все сволочи, никому из них нельзя верить, и нужно их в ежовых рукавицах держать... И вставали видения... Мать, бабушка, Синди, Юлия, девчонки из школы, учительницы, ведь все они были добрыми, такими добрыми и умными... прекрасная, как сон, Листрана. Листрана таяла, как дым, и дым этот шел от костра, и над костром высился отец Леонард, и за ним еще фигуры в черных рясах, и горела Листрана, и корчились, исходили криками женщины в огне... И дальше, дальше - перекошенные рожи, Мартин, Кондор, вся шайка Кондора, те двое, ранившие Хэлла, и где-то маячили наркоманы, и шли, шли, шли молчаливые ряды в серой форме армии Нея. Втаптывая Листрану в грязь. И женщины висели на площадях, и черные отчего-то "Трегеры" летели над ними, и пронзительный свист бомб, гул моторов, грохот взрывов заглушал вопли убиваемых...
   Хэлл встал.
   - Пошел ты к ..ой бабушке! - заорал он, - Заткнись! - он кричал, потому что невозможно было иначе заглушить рев бомбардировщиков и вопли женщин.
   - Ты что, псих? - спокойно спросил Мартин, и все разом стихло. Хэлл тяжело дышал.
   - Ты кого хочешь привести в Арвилон? - спросил он, - Этих? - кивнул на валяющихся наркоманов, - Или шайки здешние, которые будут по домам ходить, резать и грабить? Или ты хочешь монахов туда привести, чтобы они заставили женщин нарожать детей, и матерей всех перебили за грехи? Или, может, этих, с севера, чтобы они публичный дом построили, и всех женщин туда загнали? Ты соображаешь, что ты говоришь? Да нам, дуракам, близко подходить нельзя к Арвилону. Нам надо сначала мыться год, грязь отмывать с мылом, потом нам нужно азбуку выучить, читать и писать снова научиться, и каждый день твердить: добрым нужно быть, нужно людей любить, нельзя людей убивать, нельзя им зло причинять, больно делать... Красть нельзя. Насиловать нельзя никого, ни женщин, ни мужчин. А когда мы, дураки, этому научимся, нам еще надо будет научиться работать, и любить свою работу, как они это умеют, и друг друга любить, не лапать руками за всякие места, а любить... И тогда можно будет в Арвилон вернуться. Запомни это на всю жизнь, на носу заруби!
   Хэлл быстро пошел прочь от костра.
   - Псих, - сказал Мартин ему вслед.
   Чена свернулась в комочек в багажнике. Таким образом Арнелиус вывез ее за территорию Второго города, к счастью, охранники не стали осматривать машину. Вскоре багажник открылся.
   - Вылезайте, - Арнелиус подал ей руку.
   - Где мы? - Чена выскочила, осмотрелась.
   - В гараже. Это пока моя клиника. Мне нужно взять кое-что, иначе мы не пройдем. И закончить кое-какие дела. Это пару часов продлится, боюсь. Как ваш муж?
   - Он меня еще не ждет. Думаю, нормально.
   - Подождете меня? - они шли уже по коридору клиники, убого серому, но чисто вымытому, - Наденьте белый халат, если кто-то спросит - вы врач из Арвилона, стажируетесь у меня.
   - Хорошо.
   Они вошли в кабинет Арнелиуса. Здесь на кушетке за ширмой лежал какой-то человек в серой пижаме, тяжело дыша. Арнелиус быстро подошел к нему.
   - Роберт, простите... Я должен уходить, иначе меня заберут. Вас долечит Илмар.
   - Как же мы без вас, доктор? - больной потянулся к нему.
   - Держитесь, Роберт, - тихо сказал Арнелиус, - Будьте мужчиной.
   Он взял какие-то бумаги, Чена вышла из кабинета вслед за ним.
   - Почему он в кабинете лежит?
   - Потому что он нелегал. Не подлежит лечению, - объяснил Арнелиус, - У него силикоз, это профессиональная болезнь. Он не должен в больнице лежать, а без больницы - умрет.
   - Много у вас таких?
   - Да.
   - Что теперь с ними будет?
   - У меня есть пара хороших ребят, они останутся за меня. Побудьте здесь, Чена. Я зайду к больным.
   Чена осмотрелась. В коридоре пустовал пост медсестры. Девушка подошла и села рядом на стул.
   Удивительная больница, подумала она. Как будто кусочек Арвилона здесь... Стены были увешаны горшками с комнатными растениями... И на подоконниках стояли лотки, в них росли алоэ, ромашки, травы - Чена узнала зверобой, мяту, валерьяну. От трав и зелени в коридоре было уютно... И картины на стене, хорошие картины, пейзажи, женское лицо, красивое, с огромными чистыми глазами. Чистенько так вокруг, хорошо... как дома. Как будто женскими руками все сделано. А может, и женскими, Арне, возможно, привлекал кого-то из Женского дома. Они же не только для той функции предназначены, для которой их там держат. А может быть, и совсем не для нее. Чена перевела взгляд на шкаф с лекарствами. Странные тут лекарства, у этого доктора. Баночки с наклейками - мази из трав, настойки трав. Видимо, он сам их выращивает, и сам готовит. Это в наше-то время, да не в Арвилоне, где давно уже ищут подходы к естественной медицине, а в Нордосте, где даже коров для роста кормят антибиотиками.
   Чудный человек этот Арне, думала Чена. Надо же в одиночку такое здесь сотворить. "Я здесь нужен", вспомнила она. А ведь он герой. Это не легче, чем взлетать каждый день в небо и вступать в бой с "Маггонами". Это труднее: работать, создавать здесь вот такой мир, и любить всех этих больных, и лечить их, и все это - зная, что в любой момент за тобой могут прийти и забрать в контрразведку. Как арвилонского шпиона, потому что тебя продолжают считать таковым.
   Вскоре Арне подошел к Чене.
   - Пойдемте. Да... перейдем на "ты", хорошо?
   - Конечно, Арне.
   - Еще на минутку, - он заглянул в одну из палат. Здесь лежало с десяток молодых парней, при виде Арне лица их просветлели, они потянулись к нему, здороваясь, глядя с надеждой - может, поговорит немного... Чена вдруг увидела лицо Арне - смертельная тоска блеснула на миг в его глазах. Он прикрыл веки, потом спокойно уже посмотрел на больных.
   - Так, ребята... Мне надо уходить. Илмар остается за меня...
   - О-о! - прокатилось недоуменно и обиженно по палате. Арне быстро подошел к крайней койке, сказал скороговоркой:
   - Матиас, тебе больше нельзя таскать тяжести. Попробуй поменяться с кем-нибудь, на другую работу. Иначе сляжешь, - он перешел к следующей койке.
   - Лин, не пей. Твоя печень этого не переживет, понял? - парень обиженно нахмурился, но Арне перешел дальше, каждому из больных он сказал что-то на прощание, потом поднял руку.
   - Все, до свидания.
   - Не уходите, доктор! - крикнул коротышка с крайней койки, но ему тут же мрачно ответили:
   - Дурак, тогда его уйдут... Скажи спасибо лучше.
   Арне махнул рукой, быстро вышел из палаты.
   - Это последняя, - сказал он, - Пойдем.
   Они скинули халаты, засунув их в пакет. Спустились вниз, к машине.
   - Опять в багажник? - спросила Чена.
   - Увы, - Арне поднял крышку, - Мы едем на авиазавод. У них там испытательный аэродром.
   - А что они производят?
   - "Маггоны", сколько я знаю. Ты сможешь на таком?
   - Да, это самое лучшее. Они же его с "Оса" слизали.
   Машина двигалась довольно долго, останавливалась, Арне о чем-то говорил с охраной... Не вскрыли бы багажник, с беспокойством думала Чена. Потом снова была тряска, воздух, без того спертый, стал совсем отвратительным, Чену начало тошнить... Как эта беременность некстати. Наконец Арне выпустил Чену из машины.
   - Пойдем. Сейчас попробуем прорваться через проходную. Надевай халат.
   Стремительным шагом, Чена едва поспевала за ним, Арне двинулся к проходной. Показал два пропуска (Чена отдала ему свой для выхода из Первого города).
   - А вы зачем, доктор? - лениво спросил охранник, - У нас сейчас пересменка.
   - Мне нужно кабинет подготовить, а потом медосмотр будет. Подходите тоже к пяти часам. Кстати, это моя коллега, она тоже врач... Здесь недавно. Из Арвилона.
   Охранник окинул Чену оценивающим взглядом.
   - Ладно... Погодите, имя-то запишу... ого! Вы не родственница...э...
   - Жена, - пояснил Арне. Они быстро прошли на завод.
   - А вдруг он Гланиусу позвонит? - спросила Чена.
   - Нам терять нечего. Или мы через четверть часа будем в воздухе, или...
   Чене все более безумным казалось это предприятие. С какой стати на поле обязательно будет самолет, да еще и заправленный? Все-таки, она сумасшедшая, схватилась за идею полетать... Конечно, полет опасный, но ведь они каждый раз вылетали, зная, что впереди игра со смертью в кошки-мышки. Это для нее не новость. Но ведь и в воздух не дадут подняться... Будь это военный аэродром, допустим, могли бы стоять заправленные машины... Тем временем они, пройдя какими-то коридорами, вынырнули уже на открытом воздухе.
   - Арне, а... думаете, там есть машины?
   - Машина есть, - терпеливо ответил Арне, - У меня на этом заводе работает знакомый... Пациент. Я позвонил ему и попросил, чтобы на поле стоял заправленный самолет. Это в его силах. И его никто не заподозрит.
   - Вот здорово, - воскликнула Чена, - Арне, я воскресаю!
   - Умирать вообще ни к чему, - сказал Арне, и тут они увидели истребитель. Легкий, чуть угловатый, уже покрытый сверху камуфляжными красками, он приник к земле, как птица. Он был на поле один... Очертания его чуть отличались от привычных. Новая модель какая-то, похолодев, поняла девушка. Крыло большей стреловидности, кабина другой формы, ракеты не подвешены, но балок больше, чем должно быть... и черт его знает, как он отличается от обычного внутри. И испытали ли его уже в воздухе. Ну что ж, подумала Чена, поработаю испытателем. Это не труднее, чем воздушный бой. Хотя и последнее не исключено... если не учитывать, что самолет наверняка безоружен.
   Ключ торчал в замке фонаря. Видимо, это была работа знакомого Арне. Хорошо все-таки, что "Маги" - на двух пилотов, да еще места рядом расположены, подумала Чена. Она уселась в пилотское кресло, натянула ремни, Арне занял место штурмана-стрелка.
   - Ну что, с Богом, - сказал он. Чена кивнула и стала разогревать мотор.
   Выстрелы сзади послышались, едва самолет вырулил на полосу. Чена дала полный газ, и "Маг" помчался по дорожке, все быстрее, удирая от преследователей, и оторвался от земли. Там, снизу, копошились люди, выкатывая какое-то орудие, но Чена была уже свободна. Она смеялась. В воздухе она не боялась смерти. И вообще не стоит бояться. Арне улыбался, глядя на нее. Тоненькие руки девушки касались управления, и хорошо слушалась машина, поднималась в голубизну...
   - Я пойду на пятистах метрах, - сказала Чена, - это от обстрела лучше.
   Странно было лететь так, без тяжелого "высотника", без шлема, в одном легком платье... Станция постановки помех уже работала. Установки ПВО наверняка где-то есть у города. Чена чуть вздрогнула - запищала и замигала станция обнаружения.
   - Что это значит, Чена?
   - Тихо... Держись теперь, - Чена резко повела самолет в сторону. Она не видела ракет, нацеленных в заднюю полусферу, но ощущала их, словно собственным телом... Арне вдавило в кресло, затошнило. Чена изменила угол траектории, потом еще и еще...
   - Терпи, - сказала она, - Он маневренный, ничего. Уйдем.
   - Что, стреляют по нам?
   - Да, - Чена вдруг увидела ракету, промелькнувшую мимо, ввысь, рассекшую голубизну... это только одна, а сколько их? Но "Маг", как и "Ос" - маневренная машина, не так-то просто попасть в него. Чена, почти интуитивно угадывая направление ракет, поглядывая на экран радара, бросала машину выше, ниже, в горизонтальных направлениях, непрестанно меняя их...
   - Ничего, - пробормотал Арне, - Это у города установки... А дальше чисто. А потом по "Магу" стрелять не будут.
   - Подожди, - сказала Чена, - Они на сто километров бьют... Мы еще не ушли.
   Но вскоре радар замолчал, Чена уводила истребитель выше и выше, и на пяти километрах над землей они тихо, казалось, неподвижно плыли в чудном сияющем небе.
   - А горючего хватит, как ты думаешь? - спросил Арне.
   - Если не хватит, сядем где-нибудь, пешком пойдем. Или катапультируемся. С парашютом прыгал?
   - Да. Но хорошо бы горючего хватило.
   - По-моему, должно хватить. В этой модели баки больше, чем в наших. И еще два дополнительных, это, видно, твой знакомый постарался... Не знаю. Может, дотянем и до наших.
   Облака плыли вокруг, тяжелые, сероватые, но слой их был небольшим, и когда самолет вынырнул, покров под ним засверкал, засиял, как полярная пустыня, под нестерпимо ярким солнцем...
   - Как красиво, - выдохнул Арне, - Я ведь ни разу...
   - Никогда не летал?
   - Никогда. Ох, Чена, я тебе завидую... Хотел бы тоже стать летчиком.
   - А я, когда была в больнице, тебе позавидовала. Такая работа хорошая... А вообще-то тут из кабины обзор хуже, из "Оса" вообще здорово, там все видишь.
   Облака внизу превратились в дымку, и дымка постепенно рассеивалась... Земля, расчерченная дорогами, распласталась там, и казалась маленькой, ненастоящей... Вокруг было настоящее - сверкающее синее небо.
   - А если мы до наших дотянем, они по нам стрелять не начнут?
   - А мы с ними поговорим. Рация тут есть. Волну поймаем и сообщим, кто мы и что.
   Чена посмотрела на Арне - его черные глаза смеялись.
   - Удивительно... Неужели мы домой летим? - сказал он.
   Хэлл шел долго, забирая все дальше к юго-востоку. Он шел остаток дня и всю ночь.
   Защищать Арвилон, вот настоящее дело, думал он. Если уж я не научился ничему, только убивать, и не бояться смерти, то я буду, по крайней мере, защищать Арвилон. От всех этих...
   И не стыдно это. Нет в этом ничего стыдного. Стыдно быть убийцей и насильником. Стыдно быть рабом или рабовладельцем. А в Арвилоне рабов нет.
   На рассвете Хэлл вышел к высокому забору, и по мачте за ним угадал аэродром. Сердце его взволнованно заколотилось. Он пошел вдоль забора, увидел из-за кустов девушек-часовых, но к ним не приблизился. В небе он увидел два маленьких самолета - они снижались, заходя на посадку. Он подошел к большим воротам. Постучал. Из караулки высунулось удивленное лицо охранницы.
   - Ты кто?
   - Я к вам, - сказал он, - Возьмете меня к себе?
   - Ну и дела, - девушка выскочила наружу. Она была хорошенькая, гибкая, смуглая. Хэлл залюбовался ее движениями, - Идем тогда к Мэррит, что ли... Тамми, покараулишь, я отведу этого... пришельца?
   Хэлл пошел вслед за девушкой. Они прошли по чистой аллейке среди осенних астр, миновали какие-то строения. Хэлл и охранница обогнули здание и увидели летное поле. Один из самолетов, видимо, только что приземлившихся, выруливал к стоянке. Хэлл невольно загляделся.
   - Красиво, да? - спросила девушка, - Я тоже хочу летать... Буду учиться, наверное.
   Хэлл увидел, как маленькая издали фигурка, грузная в высотном костюме, выбралась из люка на землю. И вдруг, почуяв, шагнул к ней.
   - Ты куда? - забеспокоилась девушка.
   - Это кто?
   - Это Дали, - сказала охранница, - и Харрис, наверное... Хотя Чена вернулась. Но она же не летает сейчас.
   - Дали Маттаури, - прошептал Хэлл, - Мама.
   Он повернулся к девушке.
   - Я... можно, я...
   - Иди, иди, - махнула рукой охранница. Хэлл помчался по летному полю, залитому утренним солнцем. Дали, заметив его, остановилась... Застыла. Ждала. Хэлл добежал. Дали смотрела в его глаза.
   - Мама, - сказал он.
   - Хэлл...
   - Мама, ты научишь меня летать?
   - Эй, парень, - Дали взъерошила ему волосы. Взяла за руку. И так они пошли через все поле, мимо самолетов, мимо ангаров, будить командира полка ни свет, ни заря.
   Конец.
   В романе использованы фрагменты стихов и текстов песен:
   - Марины Цветаевой,
   - Вероники Долиной,
   - Ольги Арефьевой,
   - Ольги Даниловой,
   - Светланы Бондаренко,
   - Александры Ключкиной,
   - Анжелы Миллер,
   - Ольги Кельм.