Страница:
Все это, дорогие мои, знамение «последних времен». Это значит, что святыня христианства, оскорбленная нашим вероотступничеством, неприметным для суетящейся толпы образом удаляется из среды человеческой, оставляя мир на произвол торжествующего зла. И оттого у многих, живущих на земле, возникает в наше время предощущение грядущей катастрофы. Но человечество, даже томимое тяжелым предчувствием, не хочет остановиться, задуматься, понять, что же с ним происходит. Грех поработил ум и сердце, согнул и исказил человека настолько, что он перестал видеть Бога, он уже не может выпрямиться, чтобы ум его осиял свет Божественной истины и тьма исчезла.
…Господи, имя Тебе Сила, подкрепи же нас всех, изнемогающих и падающих!
О СОБЛАЗНЕ ТЕПЛОХЛАДНОСТИ
ИДЕЯ ХОРОША, НАРОД ПЛОХ
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЖИЗНИ
ТАК!
…Господи, имя Тебе Сила, подкрепи же нас всех, изнемогающих и падающих!
О СОБЛАЗНЕ ТЕПЛОХЛАДНОСТИ
Константин Душенов
Так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия:
знаю твои дела: ты ни холоден, ни горяч о, если бы ты был холоден
или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден,
то извергну тебя из уст Моих
Откр. 3, 14-16.
Опубликованное в 24-м номере газеты «Завтра» письмо митрополита Иоанна «Так дальше продолжаться не может…» вызвало в среде православной общественности и духовенства жаркие споры. Одни приветствуют его публикацию как «давно назревшую меру», другие — клеймят как провокацию, а тех, кто дерзнул его обнародовать и «вложить персты в язвы» — объявляют врагами Церкви.
Не буду скрывать: это как раз тот результат, который мы и предвидели, предавая письмо гласности. Несмотря на все возможные обвинения, нам казалось чрезвычайно важным «взорвать» ситуацию, нарушить порочную традицию «зоны молчания», десятилетиями складывавшейся вокруг самых болезненных церковных проблем. Ведь, согласитесь, принцип «двойного стандарта», согласно которому дома, на кухне, все обсуждают одно, а на публичное обозрение выносят совсем другое, нельзя признать нормальным. Это — очевидный реликт «эпохи застоя», которая в церковном сознании странным образом сумела задержаться до сего дня.
Впрочем, хочется верить, что главное все же сделано: положено начало открытому и честному обмену мнениями по самым болезненным вопросам современной церковной жизни.
ЗА ДЕРЕВЬЯМИ ЛЕСА НЕ ВИДНО?
Однако в начинающейся дискуссии есть все же свои странности. Я, например, очень удивлен, что при обсуждении письма митрополита Иоанна так много внимания уделяется моей скромной персоне… Вот и глубоко уважаемый о. Дмитрий Дудко посвятил в 28-м номере газеты «Завтра» целую статью мне, грешному. Не вдаваясь в подробное цитирование, скажу лишь, что с точки зрения почтенного батюшки я «экстремист, подобный Глебу Якунину», «вношу в Церковь нецерковную струю» и действую «на руку и врагам государственным, и церковным».
Честно говоря, мне кажется бессмысленным вести диалог на таком уровне. Видит Бог, навешивание ярлыков — далеко не лучший способ аргументировать свою позицию. Тем более, что мне уже приходилось заявлять: я не претендую на бесспорную правоту, я лишь ставлю вопросы, которые волнуют (NB!) не одного меня, но миллионы других мирян Русской Православной Церкви.
Я могу ошибаться. Я готов признать свои ошибки и искренне, публично покаяться в них. Если только мне аргументированно, и — главное — со ссылками на православное вероучение и канонические основы церковной дисциплины объяснят, в чем заключаются мои проступки.
Но как раз такой-то аргументации я пока ни разу не слышал. Более того, как показывает опыт, сегодня при обсуждении злободневных церковных проблем вообще, как правило, нет спора по существу вопроса. Так случилось и с письмом митрополита Иоанна: обсуждается что угодно, но только не содержание того документа, который был опубликован в газете! И это притом, что в письме покойный святитель поднял важнейшие вопросы, без преувеличения являющиеся судьбоносными для дела русского национального и религиозного возрождения. Так почему же вместо того, чтобы честно высказаться по этим серьезнейшим проблемам, разнообразные критики предпочитают перемывать косточки какому-то Душенову?
Впрочем, понятно почему: приведенные в письме факты невозможно оспорить, а все основные положения документа подкреплены ссылками на святые каноны, которые в Русской Православной Церкви, слава Богу, до сих пор никто не отменял. Так что надо либо признать правоту написанного и, соответственно, сделать для себя определенные практические выводы, либо — полемизировать не с содержанием документа, а с его публикаторами, да и то по принципу «сам дурак».
Только вот в такой полемике не окажемся ли мы в положении известного фольклорного персонажа, который «за деревьями леса не увидел»?
ОТЦЫ И ДЕТИ
Надо иметь смелость посмотреть правде прямо в глаза, сколь бы малоприятной она ни была. К сожалению, в основании всех рассуждений о том, что «не надо ворошить грязное белье», «не стоит подогревать страсти», ибо «все это льет воду на мельницу раскола» лежит глубокое недоверие определенной части духовенства к собственной пастве. Такого рода священники и епископы, зачастую вполне благонамеренные и консервативно настроенные, тем не менее считают основную массу своих прихожан темной и необразованной, а потому и стараются держать ее подальше от какой бы то ни было информации по церковным проблемам.
Получается, что духовные отцы считают своих духовных чад неспособными разобраться в современной ситуации, неготовыми к восприятию горькой действительности во всей ее правдивой полноте. Так что стоит кому-либо из мирян коснуться «запретных» тем, которые батюшки оставляют, как правило, для обсуждения в своем «узком» кругу, как из среды духовенства тут же раздается грозное шиканье: «Не лезьте не в свое дело».
В этом отношении весьма показательным является интервью, данное недавно газете «Православный Санкт-Петербург» (N6, 1997) настоятелем Князь-Владимирского собора протоиереем Павлом Красноцветовым.
«От печати всегда требовалось донести до верующих то или иное действие церковных властей, чтобы они лучше понимали его значение, его смысл, — подчеркнул о.Павел. — Я думаю, что вторгаться во внутреннюю жизнь Церкви не следует. Мы должны просвещать людей, а не заниматься критикой и разоблачительством… Миряне не имеют права судить священника… Священник принимает на себя все грехи мирян — не им его судить. Писать же о слабостях архиереев и священников в газете — это трепать имя Церкви на стогнах мира сего».
В таких претензиях отца-настоятеля на право быть «неприкасаемым» для критики сквозит неподдельная озабоченность либерально-обновленческого крыла русского духовенства резким падением своего авторитета. Верующие понемногу отворачиваются от таких пастырей, чувствуя их лукавство и духовное бессилие. А сами церковные либералы не имеют аргументов, чтобы вести со своими критиками открытую, честную дискуссию на страницах церковной (или светской — не имеет значения) прессы. Отсюда и неприкрытая тоска по старым добрым временам, когда всякая информация, попадавшая на страницы православных изданий, проходила тщательнейшую проверку на предмет лояльности церковному начальству.
Кстати, ни одна официальная церковная газета сегодня ни за что не решится опубликовать на своих страницах какой бы то ни было материал, затрагивающий реальные внутренние проблемы РПЦ. Эти издания — будь то «Журнал Московской Патриархии», «Московский церковный вестник» или епархиальные газеты, которых сегодня в России уже более сотни, — отличаются полным отсутствием «живых», проблемных материалов. Прочитав их, можно подумать, что у Церкви нынче нет внутренних проблем важнее, чем достойная встреча разнообразных зарубежных делегаций, обильно прибывающих в Москву для встречи со Святейшим Патриархом Московским и Всея Руси. Из их содержания совершенно невозможно понять, что же в действительности волнует сегодня русского православного человека.
Единственное, что дозволено критиковать авторам таких изданий, — это тоталитарные секты вроде «Аум Сенрике» и «Белого братства». Так что упреки в том, что письмо митрополита было опубликовано в «нецерковной» газете, кажутся мне совершенно надуманными. Не критиковать, а спасибо надо сказать газете «Завтра» за то, что она предоставила свои страницы для подобной публикации. Честно говоря, невольно создается впечатление, что церковное священноначалие намеренно придерживает развитие общецерковных средств массовой информации, полагая, что чем меньше обычный прихожанин будет знать о том, что происходит в Московской Патриархии, тем легче будет избегать нежелательных инцидентов с «излишне активными» мирянами.
Но, к счастью, далеко не все наши иерархи таковы. Это подтверждают и последние Архиерейские Соборы, на которых, несмотря на сильнейшее давление либерально-экуменического лобби, целый ряд епархиальных архиереев недвусмысленно высказался за возврат к святоотеческим правилам и святым канонам, за возрождения истинной соборности в жизни Русской Церкви.
БЛАГОДАТЬ ЕДИНСТВА И ГРЕХ РАЗДЕЛЕНИЯ
Кстати, о соборности… Русская соборность — это, говоря словами митрополита Иоанна, «сознание духовной общности народа, коренящейся в общем служении, общем долге. Смысл этой общности — в служении вечной правде, той Истине, которая возгласила о Себе словами Евангелия: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин 14, 6). Эта осмысленность жизни как служения и самопожертвования, имеющих конкретную цель — посильно приблизиться к Богу и воплотить в себе нравственный идеал Православия».
Вот и судите теперь сами, что есть общего между святынями православия и заявлениями Патриарха Алексия II о том, что «мы едины с иудеями»? Между служением Вечной Правде и экуменическим вероотступничеством митрополитов Филарета (Вахромеева) и Владимира (Котлярова)? Между «осмысленностью жизни как служения и самопожертвования» и бесстыдной торговлей «гуманитарным» алкоголем и табаком, сказочно обогатившей митрополита Кирилла (Гундяева)?
Так что разрушенную подобными деяниями соборность нам еще предстоит восстановить. И одному Богу известно, сколько для этого понадобится времени и сил. Ясно одно: без активизации участия миллионов рядовых мирян во всех областях церковной жизни это невозможно. Ибо ругать иерархов — проще простого. Но при этом важно помнить, что никто иной как мы сами — своей бездеятельность, беспринципностью, соглашательством и нерешительностью — потворствуем всем тем нестроениям, всем тем отступлениям от Священного Писания и Священного Предания, которые имеют место ныне в Русской Православной Церкви.
И нечего смущаться возможными обвинениями в «нецерковности» и «экстремизме». Согласно православному вероучению, хранителем Истины является весь народ церковный в своей полноте. А это значит, что каждый из нас несет личную ответственность за то, что происходит в Церкви. «У нас ни патриархи, ни Соборы никогда не могли ввести что-нибудь новое, — писали Восточные патриархи в своем соборном послании «Ко всем православным христианам» в 1848 году. — Потому что хранитель благочестия у нас есть сам народ, который всегда желает сохранить веру свою неизменною и согласною с верой отцев его».
Попытка исключить мирян из церковной жизни, сосредоточив решение всех вопросов в руках исключительно духовенства есть ничто иное, как копирование католической практики, в которой паства не более как безгласное стадо, которое не имеет никакого права голоса. Между тем, нелишне было бы вспомнить собственную историю: ведь именно объединения рядовых мирян спасали чистоту православия во времена тяжких церковных смут. Наиболее яркий пример этого — борьба с унией на Украине в XVI-XVII веках, когда победоносное шествие униатов, поддержанных «окатоличенной» частью православных епископов-вероотступников было остановлено православными братствами, объединившими в своих рядах мирян-исповедников.
Только, пожалуйста, не надо толковать эти ссылки на историю как призыв противопоставить мирян и духовенство. Не может быть ничего лучше, благодатнее и спасительнее, чем единодушное соработничество на ниве Божией пастырей и паствы, учителей и учеников: епископата, священства и рядовых мирян.
Но очевидно и другое: не может быть ничего более пагубного для дела русского возрождения и спасения души, для церковного мира, единства и благолепия, чем ситуация, при которой вопросы, тревожащие миллионы мирян, повисают в воздухе, не получая со стороны иерархии никакого ответа, а болезни загоняются вглубь вместо того, чтобы приступить к их врачеванию.
Соблазн «теплохладности», а проще говоря — соглашательства и равнодушия, прикрывающегося благонамеренной личиной смирения — сегодня один из самых распространенных и самых опасных. Если что и способно погубить нас сегодня, — так это именно ложно понимаемое стремление к миру любой ценой. «Егда бо рекут мир и утверждение, тогда внезапу нападет на них всегубительство», — поучает нас Священное Писание (1Сол. 5,3).
Так давайте же решать все проблемы вместе, сообща, соборно — в полном соответствии с неискаженным церковным вероучением и каноническими основами церковного бытия. Видит Бог, в этом случае трудно будет найти паству более уважительную и благоговейную, чем наша, российская. И только тогда можно будет говорить о действительном духовном возрождении Руси!
Так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия:
знаю твои дела: ты ни холоден, ни горяч о, если бы ты был холоден
или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден,
то извергну тебя из уст Моих
Откр. 3, 14-16.
Опубликованное в 24-м номере газеты «Завтра» письмо митрополита Иоанна «Так дальше продолжаться не может…» вызвало в среде православной общественности и духовенства жаркие споры. Одни приветствуют его публикацию как «давно назревшую меру», другие — клеймят как провокацию, а тех, кто дерзнул его обнародовать и «вложить персты в язвы» — объявляют врагами Церкви.
Не буду скрывать: это как раз тот результат, который мы и предвидели, предавая письмо гласности. Несмотря на все возможные обвинения, нам казалось чрезвычайно важным «взорвать» ситуацию, нарушить порочную традицию «зоны молчания», десятилетиями складывавшейся вокруг самых болезненных церковных проблем. Ведь, согласитесь, принцип «двойного стандарта», согласно которому дома, на кухне, все обсуждают одно, а на публичное обозрение выносят совсем другое, нельзя признать нормальным. Это — очевидный реликт «эпохи застоя», которая в церковном сознании странным образом сумела задержаться до сего дня.
Впрочем, хочется верить, что главное все же сделано: положено начало открытому и честному обмену мнениями по самым болезненным вопросам современной церковной жизни.
ЗА ДЕРЕВЬЯМИ ЛЕСА НЕ ВИДНО?
Однако в начинающейся дискуссии есть все же свои странности. Я, например, очень удивлен, что при обсуждении письма митрополита Иоанна так много внимания уделяется моей скромной персоне… Вот и глубоко уважаемый о. Дмитрий Дудко посвятил в 28-м номере газеты «Завтра» целую статью мне, грешному. Не вдаваясь в подробное цитирование, скажу лишь, что с точки зрения почтенного батюшки я «экстремист, подобный Глебу Якунину», «вношу в Церковь нецерковную струю» и действую «на руку и врагам государственным, и церковным».
Честно говоря, мне кажется бессмысленным вести диалог на таком уровне. Видит Бог, навешивание ярлыков — далеко не лучший способ аргументировать свою позицию. Тем более, что мне уже приходилось заявлять: я не претендую на бесспорную правоту, я лишь ставлю вопросы, которые волнуют (NB!) не одного меня, но миллионы других мирян Русской Православной Церкви.
Я могу ошибаться. Я готов признать свои ошибки и искренне, публично покаяться в них. Если только мне аргументированно, и — главное — со ссылками на православное вероучение и канонические основы церковной дисциплины объяснят, в чем заключаются мои проступки.
Но как раз такой-то аргументации я пока ни разу не слышал. Более того, как показывает опыт, сегодня при обсуждении злободневных церковных проблем вообще, как правило, нет спора по существу вопроса. Так случилось и с письмом митрополита Иоанна: обсуждается что угодно, но только не содержание того документа, который был опубликован в газете! И это притом, что в письме покойный святитель поднял важнейшие вопросы, без преувеличения являющиеся судьбоносными для дела русского национального и религиозного возрождения. Так почему же вместо того, чтобы честно высказаться по этим серьезнейшим проблемам, разнообразные критики предпочитают перемывать косточки какому-то Душенову?
Впрочем, понятно почему: приведенные в письме факты невозможно оспорить, а все основные положения документа подкреплены ссылками на святые каноны, которые в Русской Православной Церкви, слава Богу, до сих пор никто не отменял. Так что надо либо признать правоту написанного и, соответственно, сделать для себя определенные практические выводы, либо — полемизировать не с содержанием документа, а с его публикаторами, да и то по принципу «сам дурак».
Только вот в такой полемике не окажемся ли мы в положении известного фольклорного персонажа, который «за деревьями леса не увидел»?
ОТЦЫ И ДЕТИ
Надо иметь смелость посмотреть правде прямо в глаза, сколь бы малоприятной она ни была. К сожалению, в основании всех рассуждений о том, что «не надо ворошить грязное белье», «не стоит подогревать страсти», ибо «все это льет воду на мельницу раскола» лежит глубокое недоверие определенной части духовенства к собственной пастве. Такого рода священники и епископы, зачастую вполне благонамеренные и консервативно настроенные, тем не менее считают основную массу своих прихожан темной и необразованной, а потому и стараются держать ее подальше от какой бы то ни было информации по церковным проблемам.
Получается, что духовные отцы считают своих духовных чад неспособными разобраться в современной ситуации, неготовыми к восприятию горькой действительности во всей ее правдивой полноте. Так что стоит кому-либо из мирян коснуться «запретных» тем, которые батюшки оставляют, как правило, для обсуждения в своем «узком» кругу, как из среды духовенства тут же раздается грозное шиканье: «Не лезьте не в свое дело».
В этом отношении весьма показательным является интервью, данное недавно газете «Православный Санкт-Петербург» (N6, 1997) настоятелем Князь-Владимирского собора протоиереем Павлом Красноцветовым.
«От печати всегда требовалось донести до верующих то или иное действие церковных властей, чтобы они лучше понимали его значение, его смысл, — подчеркнул о.Павел. — Я думаю, что вторгаться во внутреннюю жизнь Церкви не следует. Мы должны просвещать людей, а не заниматься критикой и разоблачительством… Миряне не имеют права судить священника… Священник принимает на себя все грехи мирян — не им его судить. Писать же о слабостях архиереев и священников в газете — это трепать имя Церкви на стогнах мира сего».
В таких претензиях отца-настоятеля на право быть «неприкасаемым» для критики сквозит неподдельная озабоченность либерально-обновленческого крыла русского духовенства резким падением своего авторитета. Верующие понемногу отворачиваются от таких пастырей, чувствуя их лукавство и духовное бессилие. А сами церковные либералы не имеют аргументов, чтобы вести со своими критиками открытую, честную дискуссию на страницах церковной (или светской — не имеет значения) прессы. Отсюда и неприкрытая тоска по старым добрым временам, когда всякая информация, попадавшая на страницы православных изданий, проходила тщательнейшую проверку на предмет лояльности церковному начальству.
Кстати, ни одна официальная церковная газета сегодня ни за что не решится опубликовать на своих страницах какой бы то ни было материал, затрагивающий реальные внутренние проблемы РПЦ. Эти издания — будь то «Журнал Московской Патриархии», «Московский церковный вестник» или епархиальные газеты, которых сегодня в России уже более сотни, — отличаются полным отсутствием «живых», проблемных материалов. Прочитав их, можно подумать, что у Церкви нынче нет внутренних проблем важнее, чем достойная встреча разнообразных зарубежных делегаций, обильно прибывающих в Москву для встречи со Святейшим Патриархом Московским и Всея Руси. Из их содержания совершенно невозможно понять, что же в действительности волнует сегодня русского православного человека.
Единственное, что дозволено критиковать авторам таких изданий, — это тоталитарные секты вроде «Аум Сенрике» и «Белого братства». Так что упреки в том, что письмо митрополита было опубликовано в «нецерковной» газете, кажутся мне совершенно надуманными. Не критиковать, а спасибо надо сказать газете «Завтра» за то, что она предоставила свои страницы для подобной публикации. Честно говоря, невольно создается впечатление, что церковное священноначалие намеренно придерживает развитие общецерковных средств массовой информации, полагая, что чем меньше обычный прихожанин будет знать о том, что происходит в Московской Патриархии, тем легче будет избегать нежелательных инцидентов с «излишне активными» мирянами.
Но, к счастью, далеко не все наши иерархи таковы. Это подтверждают и последние Архиерейские Соборы, на которых, несмотря на сильнейшее давление либерально-экуменического лобби, целый ряд епархиальных архиереев недвусмысленно высказался за возврат к святоотеческим правилам и святым канонам, за возрождения истинной соборности в жизни Русской Церкви.
БЛАГОДАТЬ ЕДИНСТВА И ГРЕХ РАЗДЕЛЕНИЯ
Кстати, о соборности… Русская соборность — это, говоря словами митрополита Иоанна, «сознание духовной общности народа, коренящейся в общем служении, общем долге. Смысл этой общности — в служении вечной правде, той Истине, которая возгласила о Себе словами Евангелия: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин 14, 6). Эта осмысленность жизни как служения и самопожертвования, имеющих конкретную цель — посильно приблизиться к Богу и воплотить в себе нравственный идеал Православия».
Вот и судите теперь сами, что есть общего между святынями православия и заявлениями Патриарха Алексия II о том, что «мы едины с иудеями»? Между служением Вечной Правде и экуменическим вероотступничеством митрополитов Филарета (Вахромеева) и Владимира (Котлярова)? Между «осмысленностью жизни как служения и самопожертвования» и бесстыдной торговлей «гуманитарным» алкоголем и табаком, сказочно обогатившей митрополита Кирилла (Гундяева)?
Так что разрушенную подобными деяниями соборность нам еще предстоит восстановить. И одному Богу известно, сколько для этого понадобится времени и сил. Ясно одно: без активизации участия миллионов рядовых мирян во всех областях церковной жизни это невозможно. Ибо ругать иерархов — проще простого. Но при этом важно помнить, что никто иной как мы сами — своей бездеятельность, беспринципностью, соглашательством и нерешительностью — потворствуем всем тем нестроениям, всем тем отступлениям от Священного Писания и Священного Предания, которые имеют место ныне в Русской Православной Церкви.
И нечего смущаться возможными обвинениями в «нецерковности» и «экстремизме». Согласно православному вероучению, хранителем Истины является весь народ церковный в своей полноте. А это значит, что каждый из нас несет личную ответственность за то, что происходит в Церкви. «У нас ни патриархи, ни Соборы никогда не могли ввести что-нибудь новое, — писали Восточные патриархи в своем соборном послании «Ко всем православным христианам» в 1848 году. — Потому что хранитель благочестия у нас есть сам народ, который всегда желает сохранить веру свою неизменною и согласною с верой отцев его».
Попытка исключить мирян из церковной жизни, сосредоточив решение всех вопросов в руках исключительно духовенства есть ничто иное, как копирование католической практики, в которой паства не более как безгласное стадо, которое не имеет никакого права голоса. Между тем, нелишне было бы вспомнить собственную историю: ведь именно объединения рядовых мирян спасали чистоту православия во времена тяжких церковных смут. Наиболее яркий пример этого — борьба с унией на Украине в XVI-XVII веках, когда победоносное шествие униатов, поддержанных «окатоличенной» частью православных епископов-вероотступников было остановлено православными братствами, объединившими в своих рядах мирян-исповедников.
Только, пожалуйста, не надо толковать эти ссылки на историю как призыв противопоставить мирян и духовенство. Не может быть ничего лучше, благодатнее и спасительнее, чем единодушное соработничество на ниве Божией пастырей и паствы, учителей и учеников: епископата, священства и рядовых мирян.
Но очевидно и другое: не может быть ничего более пагубного для дела русского возрождения и спасения души, для церковного мира, единства и благолепия, чем ситуация, при которой вопросы, тревожащие миллионы мирян, повисают в воздухе, не получая со стороны иерархии никакого ответа, а болезни загоняются вглубь вместо того, чтобы приступить к их врачеванию.
Соблазн «теплохладности», а проще говоря — соглашательства и равнодушия, прикрывающегося благонамеренной личиной смирения — сегодня один из самых распространенных и самых опасных. Если что и способно погубить нас сегодня, — так это именно ложно понимаемое стремление к миру любой ценой. «Егда бо рекут мир и утверждение, тогда внезапу нападет на них всегубительство», — поучает нас Священное Писание (1Сол. 5,3).
Так давайте же решать все проблемы вместе, сообща, соборно — в полном соответствии с неискаженным церковным вероучением и каноническими основами церковного бытия. Видит Бог, в этом случае трудно будет найти паству более уважительную и благоговейную, чем наша, российская. И только тогда можно будет говорить о действительном духовном возрождении Руси!
ИДЕЯ ХОРОША, НАРОД ПЛОХ
Георгий Александров
Различные наблюдатели по-разному пытаются объяснить очевидный рост консервативных, охранительных настроений среди основной массы прихожан Русской Православной Церкви. Одни видят в этом рецидив «черносотенства», другие — пробуждение в народе национально-религиозного самосознания, подавленного в последние десятилетия богоборческими репрессиями государства.
Как бы то ни было, священноначалие РПЦ не может игнорировать это явление. В частности, от зарубежных аналитиков не укрылось заметное ужесточение риторики в публичных выступлениях Патриарха Алексия II. В частности, экуменический журнал «Ecumenical News International» в специальном выпуске, посвященном Второй европейской экуменической ассамблее в Граце, состоявшейся этим летом, отмечает, что в своем выступлении на форуме «патриарх был обязан использовать очень суровый язык, осуждающий наше западное присутствие в России». Но одновременно автор материала, известный английский экуменист Острейхер, предполагает, что это лишь искусный дипломатический маневр Алексия II, связанный с изменением внутрицерковного баланса сил в России, но не с его личными убеждениями.
Такая точка зрения, судя по всему, не лишена оснований. Об этом можно судить хотя бы по разноречивым сообщениям прессы об участии патриарха в совместных богослужениях с инославными во время ассамблеи. Если зарубежные обозреватели отмечают, что «болезненность экуменических отношений подтвердилась отсутствием официальной делегации Русской Православной Церкви на заключительной экуменической службе 29 июня», то наши отечественные, наоборот, подчеркивают, что «Патриарх молился с католиками в соборе святого Стефана, был бодр, произнес проповедь, которую завершил по-немецки: Бог да хранит Австрию!» («Московские новости» N27, 1997). В любом случае, думается, было бы неплохо, если бы мы могли узнать правду обо всем этом не из разнообразных комментариев, но из первых уст, на худой конец — из официальных информационных бюллетеней Московской Патриархии.
При этом интересно отметить, что усиление консервативных тенденций характерно не только для РПЦ, но и для других Православных Поместных Церквей, например — Грузинской и Сербской. «Впечатления от белградских газет сродни чувствам, вызываемым сегодня доморощенной околоцерковной печатной продукцией национал-патриотического толка» — сетует, например, редактор религиозного приложения к «Независимой газете» Олег Мраморнов. Там «одно и то же изо дня в день: экуменизм — обман, диалог — ловушка, папа римский — враг Сербии». «А у нас: православие или смерть! Экуменизм — капкан для истинно православных; гуманизм — кривая дорожка в вечную погибель для поверивших в общечеловеческие ценности; под видом православных архиереев скрываются заседающие во Всемирном Совете Церквей волки в овечьей шкуре».
Либеральные идеи не прививаются в православной среде — сегодня это уже очевидно. Почему же? Да потому, что народ наш плох: темен и невежествен — отвечают либералы.
На эту тему поразительное по своей откровенности интервью дал упоминавшемуся уже международному журналу «Ecumenical News International» митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир (Котляров). На вопрос корреспондента, недоумевавшего, как же это получается, что «Патриарх Алексий, Вы, митрополиты Ювеналий, Филарет и Кирилл, лидеры Церкви, всем известные своей приверженностью к экуменизму, уступаете давлению снизу и оказываетесь неспособны вести Церковь в том направлении, которое считаете правильным?», митрополит Владимир ответил так:
«Церковь есть собрание людей. Конечно, лидер имеет большое влияние в некоторых вопросах. Но это не самое главное. Самое главное — как думают люди, как священники и епископы умеют воспитывать их в приходах… А люди говорят: мы вообще не хотим западных христиан. Даже многие из молодых епископов, которые, можно думать, должны были получить образование в ином направлении, придерживаются совершенно антиэкуменических взглядов…
Мне трудно объяснить, что это: то ли страх, то ли обида за прошлые притеснения, или результат влияния РПЦЗ… Но, поскольку все эти факторы сочетаются, мы стоим перед очень сильной реакцией против экуменизма и ВСЦ…
У нас нет литературы, нет информации, мы изолированы. Часть населения на духовном уровне абсолютно необразованна и непросвещенна. Люди не учились, как должно, они находились в духовном вакууме, который теперь заполняется без всякого контроля, без каких-либо фильтров…»
Из сказанного митрополитом следует, что сегодня единственной реальной силой, сдерживающей экуменические поползновения высших иерархов, являются консервативно настроенные миряне, которых становится все больше и больше и влияние которых постепенно растет. «Нам становится все труднее и труднее принимать участие в экуменических службах, — жаловался на экуменической ассамблее в Граце священник Всеволод Чаплин, представитель Отдела внешних церковных сношений Московского патриархата. — В этих службах есть некоторые элементы, способные вызвать катастрофу во внутрицерковном общественном мнении в России…»
Нельзя не отметить, что сегодня отец Всеволод выражается весьма осторожно. Однако таким осторожным он был далеко не всегда. «Русский православный фундаментализм мы с вами хорошо знаем, — сокрушался он пять лет назад в «Независимой газете» (20.11.1992) под псевдонимом «Виктор Покровский». — Его облик груб и неотесан. Он предстает перед нами чаще всего в лице густоволосого клирика, идущего «брюхом на народ»… Отечественный коктейль: самодержавие + Гришка Распутин + соленый огурец…».
Итак, причина духовного банкротства экуменистов найдена. Это — «абсолютная необразованность и непросвещенность» верующих, стремящихся отстоять чистоту Православия от еретический искажений и ложных мудрствований, «грубость и неотесанность» русского патриотизма. Что тут скажешь? Воистину, пастыри, столь презрительно характеризующие свою паству, «во тьме ходят, и не знают, куда идут, потому что тьма ослепила им глаза» (1Иоан. 2,11).
Георгий АЛЕКСАНДРОВ
Различные наблюдатели по-разному пытаются объяснить очевидный рост консервативных, охранительных настроений среди основной массы прихожан Русской Православной Церкви. Одни видят в этом рецидив «черносотенства», другие — пробуждение в народе национально-религиозного самосознания, подавленного в последние десятилетия богоборческими репрессиями государства.
Как бы то ни было, священноначалие РПЦ не может игнорировать это явление. В частности, от зарубежных аналитиков не укрылось заметное ужесточение риторики в публичных выступлениях Патриарха Алексия II. В частности, экуменический журнал «Ecumenical News International» в специальном выпуске, посвященном Второй европейской экуменической ассамблее в Граце, состоявшейся этим летом, отмечает, что в своем выступлении на форуме «патриарх был обязан использовать очень суровый язык, осуждающий наше западное присутствие в России». Но одновременно автор материала, известный английский экуменист Острейхер, предполагает, что это лишь искусный дипломатический маневр Алексия II, связанный с изменением внутрицерковного баланса сил в России, но не с его личными убеждениями.
Такая точка зрения, судя по всему, не лишена оснований. Об этом можно судить хотя бы по разноречивым сообщениям прессы об участии патриарха в совместных богослужениях с инославными во время ассамблеи. Если зарубежные обозреватели отмечают, что «болезненность экуменических отношений подтвердилась отсутствием официальной делегации Русской Православной Церкви на заключительной экуменической службе 29 июня», то наши отечественные, наоборот, подчеркивают, что «Патриарх молился с католиками в соборе святого Стефана, был бодр, произнес проповедь, которую завершил по-немецки: Бог да хранит Австрию!» («Московские новости» N27, 1997). В любом случае, думается, было бы неплохо, если бы мы могли узнать правду обо всем этом не из разнообразных комментариев, но из первых уст, на худой конец — из официальных информационных бюллетеней Московской Патриархии.
При этом интересно отметить, что усиление консервативных тенденций характерно не только для РПЦ, но и для других Православных Поместных Церквей, например — Грузинской и Сербской. «Впечатления от белградских газет сродни чувствам, вызываемым сегодня доморощенной околоцерковной печатной продукцией национал-патриотического толка» — сетует, например, редактор религиозного приложения к «Независимой газете» Олег Мраморнов. Там «одно и то же изо дня в день: экуменизм — обман, диалог — ловушка, папа римский — враг Сербии». «А у нас: православие или смерть! Экуменизм — капкан для истинно православных; гуманизм — кривая дорожка в вечную погибель для поверивших в общечеловеческие ценности; под видом православных архиереев скрываются заседающие во Всемирном Совете Церквей волки в овечьей шкуре».
Либеральные идеи не прививаются в православной среде — сегодня это уже очевидно. Почему же? Да потому, что народ наш плох: темен и невежествен — отвечают либералы.
На эту тему поразительное по своей откровенности интервью дал упоминавшемуся уже международному журналу «Ecumenical News International» митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир (Котляров). На вопрос корреспондента, недоумевавшего, как же это получается, что «Патриарх Алексий, Вы, митрополиты Ювеналий, Филарет и Кирилл, лидеры Церкви, всем известные своей приверженностью к экуменизму, уступаете давлению снизу и оказываетесь неспособны вести Церковь в том направлении, которое считаете правильным?», митрополит Владимир ответил так:
«Церковь есть собрание людей. Конечно, лидер имеет большое влияние в некоторых вопросах. Но это не самое главное. Самое главное — как думают люди, как священники и епископы умеют воспитывать их в приходах… А люди говорят: мы вообще не хотим западных христиан. Даже многие из молодых епископов, которые, можно думать, должны были получить образование в ином направлении, придерживаются совершенно антиэкуменических взглядов…
Мне трудно объяснить, что это: то ли страх, то ли обида за прошлые притеснения, или результат влияния РПЦЗ… Но, поскольку все эти факторы сочетаются, мы стоим перед очень сильной реакцией против экуменизма и ВСЦ…
У нас нет литературы, нет информации, мы изолированы. Часть населения на духовном уровне абсолютно необразованна и непросвещенна. Люди не учились, как должно, они находились в духовном вакууме, который теперь заполняется без всякого контроля, без каких-либо фильтров…»
Из сказанного митрополитом следует, что сегодня единственной реальной силой, сдерживающей экуменические поползновения высших иерархов, являются консервативно настроенные миряне, которых становится все больше и больше и влияние которых постепенно растет. «Нам становится все труднее и труднее принимать участие в экуменических службах, — жаловался на экуменической ассамблее в Граце священник Всеволод Чаплин, представитель Отдела внешних церковных сношений Московского патриархата. — В этих службах есть некоторые элементы, способные вызвать катастрофу во внутрицерковном общественном мнении в России…»
Нельзя не отметить, что сегодня отец Всеволод выражается весьма осторожно. Однако таким осторожным он был далеко не всегда. «Русский православный фундаментализм мы с вами хорошо знаем, — сокрушался он пять лет назад в «Независимой газете» (20.11.1992) под псевдонимом «Виктор Покровский». — Его облик груб и неотесан. Он предстает перед нами чаще всего в лице густоволосого клирика, идущего «брюхом на народ»… Отечественный коктейль: самодержавие + Гришка Распутин + соленый огурец…».
Итак, причина духовного банкротства экуменистов найдена. Это — «абсолютная необразованность и непросвещенность» верующих, стремящихся отстоять чистоту Православия от еретический искажений и ложных мудрствований, «грубость и неотесанность» русского патриотизма. Что тут скажешь? Воистину, пастыри, столь презрительно характеризующие свою паству, «во тьме ходят, и не знают, куда идут, потому что тьма ослепила им глаза» (1Иоан. 2,11).
Георгий АЛЕКСАНДРОВ
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЖИЗНИ
Елена Захарченко
Иконы, как и люди, имеют свою судьбу. Они могут находиться в музеях, домах, скрываться в тайниках во времена гонений на веру, но по-настоящему живут они, конечно, только там, где молятся благочестивые прихожане — в храмах.
Баба Шура из деревни Высокий Остров, что находится в Новгородской области близ Боровичей, с 1937 года бережно хранила у себя дома храмовую икону Божией Матери. Прежде эта икона находилась в церкви, построенной в честь Смоленской Иконы Царицы Небесной. Как и многие приходские храмы, он пострадал во время богоборческих гонений. Священника арестовали и расстреляли, дьякон был тоже репрессирован, а храм закрыт.
Рискуя жизнью и собственным благополучием, здоровьем и покоем близких, баба Шура блюла образ Богоматери. За веру и верность, видно, сохранил Господь и ее саму, и запрестольную храмовую икону в эти страшные годы. Дай Бог, чтобы сегодня, в дни новой разрушительной русской смуты, сей образ Царицы Небесной, возвращенный в восстанавливаемый храм, согрел наши сердца и вселил в них надежду на лучшее будущее России.
Пока по разным городам и весям Руси живут люди, подобные бабе Шуре, смиренно и самоотверженно несущие на своих плечах все тяготы отечественной истории, такая надежда нас не посрамит!
Елена ЗАХАРЧЕНКО
Иконы, как и люди, имеют свою судьбу. Они могут находиться в музеях, домах, скрываться в тайниках во времена гонений на веру, но по-настоящему живут они, конечно, только там, где молятся благочестивые прихожане — в храмах.
Баба Шура из деревни Высокий Остров, что находится в Новгородской области близ Боровичей, с 1937 года бережно хранила у себя дома храмовую икону Божией Матери. Прежде эта икона находилась в церкви, построенной в честь Смоленской Иконы Царицы Небесной. Как и многие приходские храмы, он пострадал во время богоборческих гонений. Священника арестовали и расстреляли, дьякон был тоже репрессирован, а храм закрыт.
Рискуя жизнью и собственным благополучием, здоровьем и покоем близких, баба Шура блюла образ Богоматери. За веру и верность, видно, сохранил Господь и ее саму, и запрестольную храмовую икону в эти страшные годы. Дай Бог, чтобы сегодня, в дни новой разрушительной русской смуты, сей образ Царицы Небесной, возвращенный в восстанавливаемый храм, согрел наши сердца и вселил в них надежду на лучшее будущее России.
Пока по разным городам и весям Руси живут люди, подобные бабе Шуре, смиренно и самоотверженно несущие на своих плечах все тяготы отечественной истории, такая надежда нас не посрамит!
Елена ЗАХАРЧЕНКО
ТАК!
ТИТ
Недавно один местный тусовщик то ли в шутку, то ли всерьез стал упрекать меня в ангажированности.
— Все ты, брат, ругаешься, все-то тебе не нравится. Получил, знать, социальный заказ хаять новый, буржуазный наш уклад…
Возразить на это мне сложно, ибо ехидное слово было произнесено именно в тот момент, когда я собирался вслух порассуждать на тему, как в свое время мудро поступил Сталин, организовав празднование 800-летия Москвы, и как скверно, опрометчиво поступает нынешняя власть, акцентируя внимание граждан на 850-летнем юбилее столицы. Здесь, на мой взгляд, дело не только в мрачном социальном и политическом контексте нынешнего праздника. В конце концов, почему бы городу, в котором обращается 90 процентов всех российских денег, — почему бы этому городу не напраздноваться всласть, устроив, как говорится, пир во время “чу-чу”?
Дело в том, что сама цифра 850 выглядит как-то жалко и провинциально по сравнению с историческим масштабом и геополитическим значением величайшего из городов. Таинственные, неизученные мифология и топография Москвы отсылают нас к таким понятиям, как Третий Рим, Новый Иерусалим, коррелируют с эсхатологическими мотивами легенд о “вечном городе”.
Заметьте, сталинские “восемьсот” — это и есть знак вечности. Стократная восьмерка — лента Мебиуса в головокружительном вращении колец и сфер…
Однако наивные свистоплясы вздумали “посчитать” Москву, представить ее одним из многочисленных благополучных “анклавных” заповедников старой Европы: рыночная площадь, ратуша и герб (на последнем всегда “лыцарь” в доспехах).
Да, лужковские свистоплясы, я уверен, воссоздадут атмосферу этнографического праздника — они натащат чудовищные матрешки из папье-маше, устроят чертов рок-концерт (петь будут патлатые лисовско-евстафьевские мерзавцы), попросят Зыкину поскрипеть что-либо на русский мотив, протащат по Тверской игрушечный лафет, за которым пойдут нестройные колонны опереточных придурков в картонных кольчугах, наконец, раздадут прохожим “горячие” бублики и так далее… Уже сейчас весь центр столицы увешан “праздничными” плакатами, пошлость и подлость коих трудно выразить словом и требуется особый характерный жест…
Чего стоит светящаяся в московской ночной сутенерской мути тумба с изображением филевской церкви и медовой надписью: “Сердце всей Руси святой”. Чего стоит плакат с памятником Минину и Пожарскому, снабженный бессмысленной в данном случае строчкой: “За нами Россия, Москва и Арбат”? Обратите внимание, с какой виртуозностью, — одним, можно сказать, росчерком пера, русские герои Минин и Пожарский поставлены в положение форменных идиотов. Собирали, значит, они, войско; шли-шли освобождать Москву от ляхов, — очевидно, “проскочили”, и она, то есть Москва, вместе с Россией и Арбатом оказалась, стало быть, “за ними”. Впрочем, Минин и Пожарский со своей задачей по уничтожению оккупантов справились прекрасно, а вот нас, кажется, действительно полагают за идиотов.
Эх, похоже, я запрограммирован на негативное восприятие современных реалий. Иначе, наверное, я совсем по-другому отнесся бы к тому, что с 1 августа, впервые за всю историю московского метро, на всех строящихся направлениях прекратились работы, кончилось развитие…
Отнесся бы так, воскликнул бы: “Слава Ельцину и Лужкову! Наконец-то поживем в тишине. Хоть еще действуют некоторые линии, ходят туда-сюда поезда, но, будучи оптимистом, уверен — произойдут всякие интересные обвальчики, подвижки и затопления, и с вычурным наследием сталинизма будет покончено раз и навсегда!”
Впрочем, деградация в одних сферах идет параллельно с трансформацией в других. Так, например, на берегу Москвы-реки в районе Пресни тихо, почти бесшумно, но упорно готовятся площади под строительство “Московского Сити” — нового административного центра Москвы, своеобразного Нью-Кремля. Судя по макету, этот квартал по силуэту будет напоминать Манхеттен, а по духу — странный громоздящийся полусредневековый город из фильма про Бэтмена. Громила станет очевидной доминантой всей центральной застройки города. Главный небоскреб “Сити”, называемый “Россией” (в проекте он представляет из себя чудовищный гибрид готического собора в Реймсе и здания Эмпайр-билдинг в Нью-Йорке), должен взмыть над землей на 400 (!) метров и явить собой апофеоз новой идеологии. Те, кто более или менее знаком с проектом, не сомневаются в идеологическом и религиозном назначении комплекса. И, наверное, не случайно проект предусматривает возведение чудовищного хрустального куба, магическим образом поставленного на одну из своих вершин. Кстати, число сегментов этого куба, по слухам, равняется “числу зверя”. Так это или нет, одно очевидно: наступает новое средневековье — капиталистическая утопия рвется к дымным небесам. Интересно в этой связке вспомнить про затевавшееся при Собчаке в Петербурге строительство небоскреба “Петр Великий” (170 метров). Здание, по мнению специалистов (в частности, профессора Заварихина), было спроектировано в духе храмовой архитектуры и должно было, видимо, служить прославлению некоего нового религиозного культа…
Недавно один местный тусовщик то ли в шутку, то ли всерьез стал упрекать меня в ангажированности.
— Все ты, брат, ругаешься, все-то тебе не нравится. Получил, знать, социальный заказ хаять новый, буржуазный наш уклад…
Возразить на это мне сложно, ибо ехидное слово было произнесено именно в тот момент, когда я собирался вслух порассуждать на тему, как в свое время мудро поступил Сталин, организовав празднование 800-летия Москвы, и как скверно, опрометчиво поступает нынешняя власть, акцентируя внимание граждан на 850-летнем юбилее столицы. Здесь, на мой взгляд, дело не только в мрачном социальном и политическом контексте нынешнего праздника. В конце концов, почему бы городу, в котором обращается 90 процентов всех российских денег, — почему бы этому городу не напраздноваться всласть, устроив, как говорится, пир во время “чу-чу”?
Дело в том, что сама цифра 850 выглядит как-то жалко и провинциально по сравнению с историческим масштабом и геополитическим значением величайшего из городов. Таинственные, неизученные мифология и топография Москвы отсылают нас к таким понятиям, как Третий Рим, Новый Иерусалим, коррелируют с эсхатологическими мотивами легенд о “вечном городе”.
Заметьте, сталинские “восемьсот” — это и есть знак вечности. Стократная восьмерка — лента Мебиуса в головокружительном вращении колец и сфер…
Однако наивные свистоплясы вздумали “посчитать” Москву, представить ее одним из многочисленных благополучных “анклавных” заповедников старой Европы: рыночная площадь, ратуша и герб (на последнем всегда “лыцарь” в доспехах).
Да, лужковские свистоплясы, я уверен, воссоздадут атмосферу этнографического праздника — они натащат чудовищные матрешки из папье-маше, устроят чертов рок-концерт (петь будут патлатые лисовско-евстафьевские мерзавцы), попросят Зыкину поскрипеть что-либо на русский мотив, протащат по Тверской игрушечный лафет, за которым пойдут нестройные колонны опереточных придурков в картонных кольчугах, наконец, раздадут прохожим “горячие” бублики и так далее… Уже сейчас весь центр столицы увешан “праздничными” плакатами, пошлость и подлость коих трудно выразить словом и требуется особый характерный жест…
Чего стоит светящаяся в московской ночной сутенерской мути тумба с изображением филевской церкви и медовой надписью: “Сердце всей Руси святой”. Чего стоит плакат с памятником Минину и Пожарскому, снабженный бессмысленной в данном случае строчкой: “За нами Россия, Москва и Арбат”? Обратите внимание, с какой виртуозностью, — одним, можно сказать, росчерком пера, русские герои Минин и Пожарский поставлены в положение форменных идиотов. Собирали, значит, они, войско; шли-шли освобождать Москву от ляхов, — очевидно, “проскочили”, и она, то есть Москва, вместе с Россией и Арбатом оказалась, стало быть, “за ними”. Впрочем, Минин и Пожарский со своей задачей по уничтожению оккупантов справились прекрасно, а вот нас, кажется, действительно полагают за идиотов.
Эх, похоже, я запрограммирован на негативное восприятие современных реалий. Иначе, наверное, я совсем по-другому отнесся бы к тому, что с 1 августа, впервые за всю историю московского метро, на всех строящихся направлениях прекратились работы, кончилось развитие…
Отнесся бы так, воскликнул бы: “Слава Ельцину и Лужкову! Наконец-то поживем в тишине. Хоть еще действуют некоторые линии, ходят туда-сюда поезда, но, будучи оптимистом, уверен — произойдут всякие интересные обвальчики, подвижки и затопления, и с вычурным наследием сталинизма будет покончено раз и навсегда!”
Впрочем, деградация в одних сферах идет параллельно с трансформацией в других. Так, например, на берегу Москвы-реки в районе Пресни тихо, почти бесшумно, но упорно готовятся площади под строительство “Московского Сити” — нового административного центра Москвы, своеобразного Нью-Кремля. Судя по макету, этот квартал по силуэту будет напоминать Манхеттен, а по духу — странный громоздящийся полусредневековый город из фильма про Бэтмена. Громила станет очевидной доминантой всей центральной застройки города. Главный небоскреб “Сити”, называемый “Россией” (в проекте он представляет из себя чудовищный гибрид готического собора в Реймсе и здания Эмпайр-билдинг в Нью-Йорке), должен взмыть над землей на 400 (!) метров и явить собой апофеоз новой идеологии. Те, кто более или менее знаком с проектом, не сомневаются в идеологическом и религиозном назначении комплекса. И, наверное, не случайно проект предусматривает возведение чудовищного хрустального куба, магическим образом поставленного на одну из своих вершин. Кстати, число сегментов этого куба, по слухам, равняется “числу зверя”. Так это или нет, одно очевидно: наступает новое средневековье — капиталистическая утопия рвется к дымным небесам. Интересно в этой связке вспомнить про затевавшееся при Собчаке в Петербурге строительство небоскреба “Петр Великий” (170 метров). Здание, по мнению специалистов (в частности, профессора Заварихина), было спроектировано в духе храмовой архитектуры и должно было, видимо, служить прославлению некоего нового религиозного культа…