Страница:
Формально остяки ― ханты и манси ― были почти поголовно крещены отрядами миссионеров. Но на деле новоявленные христиане лишь пополнили свой пантеон Богов не очень понятными им персонажами. Хантов ― детей природы трудно переучить. Поэтому «приемы обращения» с Богами у них оставались прежними. Когда русские священники покинули эти места, то в построенные ими церкви остяки внесли своих кумиров. Приносили им жертвы, но и православного Бога и христианских святых не забывали. Добычу делили поровну на всех. Добрым хантам казалось, что ничего плохого не будет, если в придачу к их Богам им будут помогать Бог православный и святые угодники. Поэтому о слиянии наших религий говорить не приходится. Когда активность церкви на Обском севере ослабла, следы христианства исчезли у коренных народов очень быстро.
― Православие на Обском севере не укоренилось, ― добавил Дед-Всевед. ― Не понимали остяки, кто есть кто. Христа путали с Мир-Сусне-Хумом, Николая Чудотворца считали русским Полумом, Бог-Отец стал Торумом, а Богородица для них и есть Золотая Баба.
― И сейчас не понимают, ― согласился Ягун-ики.
― Читал я у Новицкого смешную историю, ― продолжал Дед-Всевед. ― После неудачной охоты жители одного из селений решили принести в жертву Николаю Угоднику барана, ибо сочли, что одних восковых свечей русскому святому мало, поэтому-де и промысел неудачен. Один из них вошел в церковь, таща за собой барана. Охотник встал перед иконой Николая Чудотворца, перекрестился и, сделав несколько земных поклонов, воткнул нож в горло жертвенного животного. Затем он подставил под брызнувшую струю крови чашку и с наивной верой помазал кровью лик Николая на иконе. После этого охотник сел в лодку и с облегченным сердцем и успокоенной совестью отправился домой. Кстати, охота после этого была удачной.
Все рассмеялись.
― Было такое! ― улыбнулся Ягун-ики. ― Кстати, никакого наказания за такое кощунство охотник не понес. Настоятель храма с удовольствием скушал барашка и попросил еще. Тяжело приходилось русским церковным людям. Их отнюдь не радовало прозябание в приполярной тундре и тайге на скудном государевом жалованье.
Новокрещенные ханты быстро забыли заповедь Божью, навязанную Филофеем и по прежней своей остяцкой вере приносили жертвы своим кумирам. Об этом знал настоятель церкви Дорофей Скосырев, но за «мзду» скрывал это. Он быстро договорился с местными шаманами и те делали ему небольшие подношения. Подношения остяков «шайтану» священник Троицкой церкви превратил в свой постоянный источник дохода.
Некоторое время ханты смогли пожить спокойно. К сожалению, настоятель с каждым днем становился все более жадным. Он разжился мехами, приносимыми в жертву кумирам не только остяками своей Богородской волости, но и дважды посылал собирать жертвы для богов вплоть до Сургута. Вскоре из Перми приехала комиссия, которая с позором изгнала Дорофея из его прихода. И для хантов наступили черные времена. Многих повторно крестили, а сборы с местных жителей увеличили многократно.
Дед-Всевед щелкнул пальцами, и одна из книг сама собой открылась.
― Ягун-ики, я прочту ребятам одно место, тут как раз отчет комиссии. Вот послушайте: «Священник Дорофей побратался с идолом. Одного шайтана называл себе братом болшим того ради, что он, поп, брал всякое приношение с ним, шайтаном, пополам. А братался он, поп, с ним, шайтаном, рясою своею черною, канфовою, которая ряса обретается на нем, шайтане, и донес, а за тое рясу взял он, поп, с него, шайтана, за братство лисицу ценою в 8 рублев, да выдру ценою в рубль».
― Одни уехали, другие пришли! ― подвела итог Варвара.
― Мне кажется, еще одна история имеет прямое отношение к сегодняшним событиям, ― добавил Дед-Всевед. ― Печально, что митрополит Филофей не первый, кто так себя вел с коренным населением. Еще в четырнадцатом веке таким же нетерпимым к чужим богам и обычаям был епископ Степан Храп. Этот епископ был суров и горел стремлением искоренить язычество. Осенью 1379 года Степан отправился в Пермскую землю, чтобы насаждать там христианство.
Страшно зверствовал он в тех краях. Вот что о нем пишут в летописях тех лет: «Разъярился владыко Степан на кумирницы пермские поганые, истуканные, изваяные, издолбленные боги их. Прeпoдoбный раб Бoжий coтвoрил мoлитву и вoшeл в нeкoe мecтo, гдe была их знамeнитая кумирница, иначe капищe, и coбралcя разoрить идoлoв. И oпрoкинул жeртвeнники, и бoгoв cравнял c зeмлeй, и c Бoжьeй пoмoщью знамeнитую их кумирницу пoджeг, oгнeм запалил ee. И совершенной ненавистью возненавидел их, и до конца их ниспроверг, и идолов попрал, и кумиров сокрушил, богов с землей сравнял. Те статуи, высеченные, изваянные, выдолбленные, вырезанные, ниспроверг, и топором посек, и огнем испепелил, и пламенем пожег, и без остатка их истребил. Неленостно сам со своими учениками по лесам обходя, и по погостам выспрашивая, и в домах ища, и на межах, и на перепутьях, и здесь и там всюду находил, пока все кумирницы не уничтожил и до основания их не искоренил, и ни одной из них не осталось».
― Какое рвение было у преподобного против кумиров, ― покачал головой Мирослав.
«А то, что было повешено возле идолов, или как кровля над ними, или как приношение, или как украшение: соболя, или куницы, или горностаи, или ласки, или бобры, или лисицы, или медведи, или рыси, или белки, то, все это собрав, в одну кучу складывал и огню предавал. А кумира сначала обухом в лоб бил, а потом топором сек на маленькие полена и, разведя огонь, обоих сжигал, – и кумира, и кучу с куницами».
― Какая злобища! ― воскликнула Варвара.
― Язычники-зыряне поклонялись стихиям: воде и огню, зверям и деревьям; а главным их божеством была Золотая Баба. Этому кумиру они приносили в жертву лучшую часть добычи. Но войско у Степана было большим, поэтому он, не боясь зырян, зло и ехидно смеясь, рушил их Богов. За несколько лет святоша Степан насильно крестил жителей прибрежных селений, загоняя их в воду, а тех, кто отказывался принять христианскую веру, попросту убивал, а дома сжигал. Реки Вымь и Вычегда ежедневно становились купелью для множества зырян. В этих холодных реках погибло много местных жителей.
На месте уничтоженных кумиров и кумирниц зырян, Степан везде ставил кресты и часовни. Он поджег кумирню, где стояла статуя Золотая баба. Но ее саму Степан не сумел уничтожить. Золотую статую сумели спрятать от епископа и перенести через Уральские горы. Конечно, он много бы дал за обладание главной святыней язычников-пермяков. Но кумир для него бесследно исчез.
Только тогда ожесточились сердца зырян и смогли они прогнать Степана. Отныне смерть ожидала каждого, кто осмеливался коснуться их языческих святынь. Их вожди собрали отряды, которые сожгли несколько церковных и военных поселений и отогнали зверствующих святош отовсюду, вплоть до Великого Устюга. Но прежнего доверия к русским и, особенно к церкви у зырян больше не было. Великий Устюг был рядом и всевидящие волхвы предупреждали: «Вооруженные отряды придут снова!» Поэтому самые смелые и непримиримые зыряне вместе со своими семьями решили податься за Уральские горы. Здесь зыряне слились с народами ханты и манси. Боги ведь у нас одни.
― Так этих преступников Степана и Филофея на кол не посадили или не сожгли за их кровавые деяния?! ― с возмущением спросила Варвара.
― Нет.
― Интересно почему? А хоть церковь за них покаялась?
― Православная церковь в своих грехах никогда не кается! Степан был погребен в кремлевской великокняжеской обители, в соборе Спаса на Бору. А Русская Православная Церковь причислила епископа Пермского Степана к лику святых. Еще больше возвысили Филофея Лещинского. За его преступления против остяков Филофея сделали митрополитом Сибирским и Тобольским. Сегодня православная церковь называет его «сибирским апостолом».
― Разве можно их деяния рассматривать иначе, чем преступление?
― Можно многое не видеть.
― А как к вам относились при советской власти и в нынешнее время? ― спросил Мирослав.
― Это тебе Ягун-ики расскажет, если захочет. Знаю, он в этих событиях принимал участие, ― улыбнулся Дед-Всевед.
― Пришлось и мне бороться за нашу Богиню. В двадцатом веке борьба с язычеством была продолжена. Шел 1933 год. Битва с «религиозным дурманом» была в самом разгаре. К нам в казымскую тайгу пожаловал отряд чекистов. Верховного шамана схватили и бросили в застенок. Долго его пытали, заставляя выдать Золотую Бабу и показать ее жилище, надеясь найти там богатые подношения и дары. Ходили по домам и юртам. Грузили на свои повозки меховые шкуры, резали оленей. Но тут таежные охотники взбунтовались и перестреляли непрошеных гостей. Расправа была скорой.
Новый большой отряд вооруженных атеистов уничтожил почти всех мужчин нашего таежного племени. У оставшихся жителей отобрали ружья, чем обрекли их на голодную смерть. Много святилищ разорили. Но Золотую Бабу опять не нашли. Я с моими товарищами помог ей скрыться. Затем началась война, и нас оставили в покое. А в последнее время, что удивительно, нам даже на встречу пошли. Выдели средства, чтобы мы могли построить молельные дома в наших поселениях. Вы бы видели, с каким желанием вышла на строительство молодежь. Теперь мы наши праздники проводим открыто. Гостей приглашаем: и на Медвежий праздник, и на праздник Ворона, и на день Оленевода.
― Что же плохое случилось сейчас, раз вы обратились к нам за помощью? ― спросил Мирослав.
― Год назад появились в нашей казымской тайге два человека в черных рясах. Странно, но зовут их так же, как и у тех миссионеров, ― Степан Храп и Филофей. А духи наши говорят, что епископ и митрополит, порушившие когда-то наши святыни, вернулись из прошлого, ― зло сказал Ягун-ики. ― Построили себе острог недалеко от озера Нумто. Собрали отряд из лихих людей. Вооружили их. Нарядили в длинные черные рясы. Подвиги свои эти монахи начали с того, что выгнали менкв из пещеры, а затем попросту прогнали из тех мест. Незваные пришельцы забираются на наши охотничьи угодья, зверя распугивают и уничтожают все встретившиеся кумирницы. Рядом с ними специально подранивают кабанов и медведей и натравливают на местных жителей. Уже порубили и сожгли многих наших кумиров, которым мы поклонялись: Хранителя Леса, Покровителя Огня, Старика c Берестяным Туесом. Теперь женщины боятся ходить в лес за ягодами, раз их покровители сгорели. На месте своих преступлений незваные гости ставят кресты. Сейчас отряд этих разбойников обосновался недалеко от Юильска: пытаются найти и уничтожить Золотую Бабу и всех остальных наших Богов. Во всеуслышание об этом кричат. А вот наши покровители сильно обиделись, что мы не смогли уберечь их от шайки бандитов. Ни армии, ни милиции у нас нет, чтобы отпор дать.
― Может Степан и Филофей далекие потомки тех прежних? ― предположил Дед-Всевед. ― Надо выяснить. Хорошо бы побольше узнать о своем противнике. Мир, ты так, кажется, поступал в 22 году.
― В каком 22? ― удивился Северный шаман. ― Может в 2002?
Дед-Всевед улыбнулся:
― У ребят свое летоисчисление! Извини, Ягун-ики, перебил. Рассказывай дальше.
― Так вот. Эти Степан и Филофей объявили себя хозяевами тайги. Никого не признают. Всю нечисть лесную вокруг себя разогнали, а те, которые не ушли, рабами своими сделали. Лесных жителей бандиты либо споили, либо запугали. Теперь все на них работают. Сами за крестом спрятались, но никакие они не святоши. Церковь деревянную поставили для отвода глаз, а на самом деле их поселок ― это настоящая тюрьма.
― А почему Степан и Филофей чувствуют такую силу? ― спросил Мирослав. ― Ваших шаманов и колдунов не боятся. Ведь для этого должны быть какие-то основания. Чем они владеют, чтобы не боятся нападать на ваш народ? И еще я ни понимаю, почему эти люди носят монашеские рясы? Ведь монахи должны быть кроткими ― им по статусу не подобает быть злыми.
― Это один из вопросов, который меня тоже волнует! ― сказал Дед-Всевед.
― Я попытаюсь это объяснить! ― взволновано начал Ягун-ики. ― Во-первых, злу сейчас пробиться легче. Во-вторых, у них есть что-то необъяснимое. Никто из шаманов пока не знает что именно. Вот поэтому они силу свою чувствуют. Там много моих разведчиков, из местных духов, но они ребята не очень образованные ― разобраться со всем происходящим до конца не могут. К тому же боятся! В тех местах стали происходить какие-то необъяснимые природные явления. Рассказывают, будто у Степана и Филофея в их владениях есть Чудесный или Жизненный Источник. Так они его называют. Говорят, в местности у озера Нумто чудища какие-то появились.
― Мне кажется, придется послать в Сибирь экспедицию. Из лучших ученых нашего института. Вы не хотите в ней поучаствовать? ― спросил Дед-Всевед у ребят.
― Конечно!
― А стоит ли Варвару брать? ― улыбнулся правитель.
― Чем я хуже?! ― обиделась девушка.
― Боюсь, после встречи с тобой у этих Степана и Филофея сразу настроение испортится. А зачем нам с целой Сибирью ссорится?!
― Ссориться не будем, но Степана…
― Тогда так и договоримся. Приедем! ― пообещал Северному Шаману Дед-Всевед. ― Я думаю, костяк экспедиции уже определился. Это вы ― Мир и Варвара. Возраст у вас такой, что ваши вероятные оппоненты не сразу сочтут вас за серьезных противников. А когда сочтут, для них уже поздно будет! Кого с собой возьмете ― сами решайте. Ребята, даю вам на сборы неделю. Мир, иди к директору института Науки и не стесняйся! Грабь зеленецкий институт. Бери любое оборудование. Бюджет на экспедицию для вас не ограничен. Дело очень важное. Вы должны понять, если в Сибири эти чужаки одержат победу, то и в других местах начнутся стычки с подобными людьми. Постараюсь предоставить вам транспортные средства, учитывая огромные сибирские расстояния, которые придется преодолевать. Вездеход, катер, надувные лодки ― это все будет выделено. Даже вертолет. Мир, ты определи место, где он будет базироваться, чтобы в случае необходимости мог вам доставить снаряжение из Зеленца, а в случае опасности быстро бы вас эвакуировал. И в путь! Ваша задача разобраться, что к чему. Поживите среди хантов. Главное, защитить Юильск и местных жителей! Без нужды в бой не ввязывайтесь! Когда выясните, в чем дело, и определите, что нужно, чтобы справится с этими Филофеем и Степаном, дайте знать. Тогда мы пришлем основные наши силы, и уже они разберутся с пришельцами.
Подготовка экспедиции
Поездка на поезде
Поиски Обского старика
― Православие на Обском севере не укоренилось, ― добавил Дед-Всевед. ― Не понимали остяки, кто есть кто. Христа путали с Мир-Сусне-Хумом, Николая Чудотворца считали русским Полумом, Бог-Отец стал Торумом, а Богородица для них и есть Золотая Баба.
― И сейчас не понимают, ― согласился Ягун-ики.
― Читал я у Новицкого смешную историю, ― продолжал Дед-Всевед. ― После неудачной охоты жители одного из селений решили принести в жертву Николаю Угоднику барана, ибо сочли, что одних восковых свечей русскому святому мало, поэтому-де и промысел неудачен. Один из них вошел в церковь, таща за собой барана. Охотник встал перед иконой Николая Чудотворца, перекрестился и, сделав несколько земных поклонов, воткнул нож в горло жертвенного животного. Затем он подставил под брызнувшую струю крови чашку и с наивной верой помазал кровью лик Николая на иконе. После этого охотник сел в лодку и с облегченным сердцем и успокоенной совестью отправился домой. Кстати, охота после этого была удачной.
Все рассмеялись.
― Было такое! ― улыбнулся Ягун-ики. ― Кстати, никакого наказания за такое кощунство охотник не понес. Настоятель храма с удовольствием скушал барашка и попросил еще. Тяжело приходилось русским церковным людям. Их отнюдь не радовало прозябание в приполярной тундре и тайге на скудном государевом жалованье.
Новокрещенные ханты быстро забыли заповедь Божью, навязанную Филофеем и по прежней своей остяцкой вере приносили жертвы своим кумирам. Об этом знал настоятель церкви Дорофей Скосырев, но за «мзду» скрывал это. Он быстро договорился с местными шаманами и те делали ему небольшие подношения. Подношения остяков «шайтану» священник Троицкой церкви превратил в свой постоянный источник дохода.
Некоторое время ханты смогли пожить спокойно. К сожалению, настоятель с каждым днем становился все более жадным. Он разжился мехами, приносимыми в жертву кумирам не только остяками своей Богородской волости, но и дважды посылал собирать жертвы для богов вплоть до Сургута. Вскоре из Перми приехала комиссия, которая с позором изгнала Дорофея из его прихода. И для хантов наступили черные времена. Многих повторно крестили, а сборы с местных жителей увеличили многократно.
Дед-Всевед щелкнул пальцами, и одна из книг сама собой открылась.
― Ягун-ики, я прочту ребятам одно место, тут как раз отчет комиссии. Вот послушайте: «Священник Дорофей побратался с идолом. Одного шайтана называл себе братом болшим того ради, что он, поп, брал всякое приношение с ним, шайтаном, пополам. А братался он, поп, с ним, шайтаном, рясою своею черною, канфовою, которая ряса обретается на нем, шайтане, и донес, а за тое рясу взял он, поп, с него, шайтана, за братство лисицу ценою в 8 рублев, да выдру ценою в рубль».
― Одни уехали, другие пришли! ― подвела итог Варвара.
― Мне кажется, еще одна история имеет прямое отношение к сегодняшним событиям, ― добавил Дед-Всевед. ― Печально, что митрополит Филофей не первый, кто так себя вел с коренным населением. Еще в четырнадцатом веке таким же нетерпимым к чужим богам и обычаям был епископ Степан Храп. Этот епископ был суров и горел стремлением искоренить язычество. Осенью 1379 года Степан отправился в Пермскую землю, чтобы насаждать там христианство.
Страшно зверствовал он в тех краях. Вот что о нем пишут в летописях тех лет: «Разъярился владыко Степан на кумирницы пермские поганые, истуканные, изваяные, издолбленные боги их. Прeпoдoбный раб Бoжий coтвoрил мoлитву и вoшeл в нeкoe мecтo, гдe была их знамeнитая кумирница, иначe капищe, и coбралcя разoрить идoлoв. И oпрoкинул жeртвeнники, и бoгoв cравнял c зeмлeй, и c Бoжьeй пoмoщью знамeнитую их кумирницу пoджeг, oгнeм запалил ee. И совершенной ненавистью возненавидел их, и до конца их ниспроверг, и идолов попрал, и кумиров сокрушил, богов с землей сравнял. Те статуи, высеченные, изваянные, выдолбленные, вырезанные, ниспроверг, и топором посек, и огнем испепелил, и пламенем пожег, и без остатка их истребил. Неленостно сам со своими учениками по лесам обходя, и по погостам выспрашивая, и в домах ища, и на межах, и на перепутьях, и здесь и там всюду находил, пока все кумирницы не уничтожил и до основания их не искоренил, и ни одной из них не осталось».
― Какое рвение было у преподобного против кумиров, ― покачал головой Мирослав.
«А то, что было повешено возле идолов, или как кровля над ними, или как приношение, или как украшение: соболя, или куницы, или горностаи, или ласки, или бобры, или лисицы, или медведи, или рыси, или белки, то, все это собрав, в одну кучу складывал и огню предавал. А кумира сначала обухом в лоб бил, а потом топором сек на маленькие полена и, разведя огонь, обоих сжигал, – и кумира, и кучу с куницами».
― Какая злобища! ― воскликнула Варвара.
― Язычники-зыряне поклонялись стихиям: воде и огню, зверям и деревьям; а главным их божеством была Золотая Баба. Этому кумиру они приносили в жертву лучшую часть добычи. Но войско у Степана было большим, поэтому он, не боясь зырян, зло и ехидно смеясь, рушил их Богов. За несколько лет святоша Степан насильно крестил жителей прибрежных селений, загоняя их в воду, а тех, кто отказывался принять христианскую веру, попросту убивал, а дома сжигал. Реки Вымь и Вычегда ежедневно становились купелью для множества зырян. В этих холодных реках погибло много местных жителей.
На месте уничтоженных кумиров и кумирниц зырян, Степан везде ставил кресты и часовни. Он поджег кумирню, где стояла статуя Золотая баба. Но ее саму Степан не сумел уничтожить. Золотую статую сумели спрятать от епископа и перенести через Уральские горы. Конечно, он много бы дал за обладание главной святыней язычников-пермяков. Но кумир для него бесследно исчез.
Только тогда ожесточились сердца зырян и смогли они прогнать Степана. Отныне смерть ожидала каждого, кто осмеливался коснуться их языческих святынь. Их вожди собрали отряды, которые сожгли несколько церковных и военных поселений и отогнали зверствующих святош отовсюду, вплоть до Великого Устюга. Но прежнего доверия к русским и, особенно к церкви у зырян больше не было. Великий Устюг был рядом и всевидящие волхвы предупреждали: «Вооруженные отряды придут снова!» Поэтому самые смелые и непримиримые зыряне вместе со своими семьями решили податься за Уральские горы. Здесь зыряне слились с народами ханты и манси. Боги ведь у нас одни.
― Так этих преступников Степана и Филофея на кол не посадили или не сожгли за их кровавые деяния?! ― с возмущением спросила Варвара.
― Нет.
― Интересно почему? А хоть церковь за них покаялась?
― Православная церковь в своих грехах никогда не кается! Степан был погребен в кремлевской великокняжеской обители, в соборе Спаса на Бору. А Русская Православная Церковь причислила епископа Пермского Степана к лику святых. Еще больше возвысили Филофея Лещинского. За его преступления против остяков Филофея сделали митрополитом Сибирским и Тобольским. Сегодня православная церковь называет его «сибирским апостолом».
― Разве можно их деяния рассматривать иначе, чем преступление?
― Можно многое не видеть.
― А как к вам относились при советской власти и в нынешнее время? ― спросил Мирослав.
― Это тебе Ягун-ики расскажет, если захочет. Знаю, он в этих событиях принимал участие, ― улыбнулся Дед-Всевед.
― Пришлось и мне бороться за нашу Богиню. В двадцатом веке борьба с язычеством была продолжена. Шел 1933 год. Битва с «религиозным дурманом» была в самом разгаре. К нам в казымскую тайгу пожаловал отряд чекистов. Верховного шамана схватили и бросили в застенок. Долго его пытали, заставляя выдать Золотую Бабу и показать ее жилище, надеясь найти там богатые подношения и дары. Ходили по домам и юртам. Грузили на свои повозки меховые шкуры, резали оленей. Но тут таежные охотники взбунтовались и перестреляли непрошеных гостей. Расправа была скорой.
Новый большой отряд вооруженных атеистов уничтожил почти всех мужчин нашего таежного племени. У оставшихся жителей отобрали ружья, чем обрекли их на голодную смерть. Много святилищ разорили. Но Золотую Бабу опять не нашли. Я с моими товарищами помог ей скрыться. Затем началась война, и нас оставили в покое. А в последнее время, что удивительно, нам даже на встречу пошли. Выдели средства, чтобы мы могли построить молельные дома в наших поселениях. Вы бы видели, с каким желанием вышла на строительство молодежь. Теперь мы наши праздники проводим открыто. Гостей приглашаем: и на Медвежий праздник, и на праздник Ворона, и на день Оленевода.
― Что же плохое случилось сейчас, раз вы обратились к нам за помощью? ― спросил Мирослав.
― Год назад появились в нашей казымской тайге два человека в черных рясах. Странно, но зовут их так же, как и у тех миссионеров, ― Степан Храп и Филофей. А духи наши говорят, что епископ и митрополит, порушившие когда-то наши святыни, вернулись из прошлого, ― зло сказал Ягун-ики. ― Построили себе острог недалеко от озера Нумто. Собрали отряд из лихих людей. Вооружили их. Нарядили в длинные черные рясы. Подвиги свои эти монахи начали с того, что выгнали менкв из пещеры, а затем попросту прогнали из тех мест. Незваные пришельцы забираются на наши охотничьи угодья, зверя распугивают и уничтожают все встретившиеся кумирницы. Рядом с ними специально подранивают кабанов и медведей и натравливают на местных жителей. Уже порубили и сожгли многих наших кумиров, которым мы поклонялись: Хранителя Леса, Покровителя Огня, Старика c Берестяным Туесом. Теперь женщины боятся ходить в лес за ягодами, раз их покровители сгорели. На месте своих преступлений незваные гости ставят кресты. Сейчас отряд этих разбойников обосновался недалеко от Юильска: пытаются найти и уничтожить Золотую Бабу и всех остальных наших Богов. Во всеуслышание об этом кричат. А вот наши покровители сильно обиделись, что мы не смогли уберечь их от шайки бандитов. Ни армии, ни милиции у нас нет, чтобы отпор дать.
― Может Степан и Филофей далекие потомки тех прежних? ― предположил Дед-Всевед. ― Надо выяснить. Хорошо бы побольше узнать о своем противнике. Мир, ты так, кажется, поступал в 22 году.
― В каком 22? ― удивился Северный шаман. ― Может в 2002?
Дед-Всевед улыбнулся:
― У ребят свое летоисчисление! Извини, Ягун-ики, перебил. Рассказывай дальше.
― Так вот. Эти Степан и Филофей объявили себя хозяевами тайги. Никого не признают. Всю нечисть лесную вокруг себя разогнали, а те, которые не ушли, рабами своими сделали. Лесных жителей бандиты либо споили, либо запугали. Теперь все на них работают. Сами за крестом спрятались, но никакие они не святоши. Церковь деревянную поставили для отвода глаз, а на самом деле их поселок ― это настоящая тюрьма.
― А почему Степан и Филофей чувствуют такую силу? ― спросил Мирослав. ― Ваших шаманов и колдунов не боятся. Ведь для этого должны быть какие-то основания. Чем они владеют, чтобы не боятся нападать на ваш народ? И еще я ни понимаю, почему эти люди носят монашеские рясы? Ведь монахи должны быть кроткими ― им по статусу не подобает быть злыми.
― Это один из вопросов, который меня тоже волнует! ― сказал Дед-Всевед.
― Я попытаюсь это объяснить! ― взволновано начал Ягун-ики. ― Во-первых, злу сейчас пробиться легче. Во-вторых, у них есть что-то необъяснимое. Никто из шаманов пока не знает что именно. Вот поэтому они силу свою чувствуют. Там много моих разведчиков, из местных духов, но они ребята не очень образованные ― разобраться со всем происходящим до конца не могут. К тому же боятся! В тех местах стали происходить какие-то необъяснимые природные явления. Рассказывают, будто у Степана и Филофея в их владениях есть Чудесный или Жизненный Источник. Так они его называют. Говорят, в местности у озера Нумто чудища какие-то появились.
― Мне кажется, придется послать в Сибирь экспедицию. Из лучших ученых нашего института. Вы не хотите в ней поучаствовать? ― спросил Дед-Всевед у ребят.
― Конечно!
― А стоит ли Варвару брать? ― улыбнулся правитель.
― Чем я хуже?! ― обиделась девушка.
― Боюсь, после встречи с тобой у этих Степана и Филофея сразу настроение испортится. А зачем нам с целой Сибирью ссорится?!
― Ссориться не будем, но Степана…
― Тогда так и договоримся. Приедем! ― пообещал Северному Шаману Дед-Всевед. ― Я думаю, костяк экспедиции уже определился. Это вы ― Мир и Варвара. Возраст у вас такой, что ваши вероятные оппоненты не сразу сочтут вас за серьезных противников. А когда сочтут, для них уже поздно будет! Кого с собой возьмете ― сами решайте. Ребята, даю вам на сборы неделю. Мир, иди к директору института Науки и не стесняйся! Грабь зеленецкий институт. Бери любое оборудование. Бюджет на экспедицию для вас не ограничен. Дело очень важное. Вы должны понять, если в Сибири эти чужаки одержат победу, то и в других местах начнутся стычки с подобными людьми. Постараюсь предоставить вам транспортные средства, учитывая огромные сибирские расстояния, которые придется преодолевать. Вездеход, катер, надувные лодки ― это все будет выделено. Даже вертолет. Мир, ты определи место, где он будет базироваться, чтобы в случае необходимости мог вам доставить снаряжение из Зеленца, а в случае опасности быстро бы вас эвакуировал. И в путь! Ваша задача разобраться, что к чему. Поживите среди хантов. Главное, защитить Юильск и местных жителей! Без нужды в бой не ввязывайтесь! Когда выясните, в чем дело, и определите, что нужно, чтобы справится с этими Филофеем и Степаном, дайте знать. Тогда мы пришлем основные наши силы, и уже они разберутся с пришельцами.
Подготовка экспедиции
Мирослав несколько дней пропадал в институте науки. Он и Мерлин регулировали Машину Времени. Прадед Варвары передал ребятам весь свой волшебный дар.
― Я думаю, она вам обязательно поможет разобраться во всем происходящем в Сибири. Хорошо, вовремя успели. В прошлое можно будет даже не летать самому. Все происходившее появится на экране компьютера. Надо только точно поставить время и место. Чудесная вещь. Теперь с ее помощью можно раскрыть все тайны прошлого, разобраться во многом неизвестном. Но можно и дел натворить, так что осторожнее! ― задумчиво сказал Мерлин.
― Обещаю, будем пользоваться Машиной только в крайних случаях! ― сказал Мирослав.
― Так я вам и поверил! ― улыбнулся Мерлин.
― Кого вы решили взять с собой? ― спросил через три дня Дед-Всевед.
― Мы берем с собой Водостьяна. В Сибири рек и озер много. А что за необычный источник у этого Степана и кто там живет ― лучше водяного никто не разберется! Еще к нам согласился присоединиться Пересвет. Он хоть и пожилой человек, но хочет с нами поехать. Его очень интересуют природные аномальные явления. Лучшего специалиста в этой области не найти.
― Очень хорошо. Вы не возражаете, если мы его назначим начальником по научной части? ― спросил Дед-Всевед.
Пересвет ― бывший директор зеленецкого института Науки полгода назад вышел на пенсию и передал все дела Мерлину. Но без работы ему вскоре стало скучно, не проходило и дня, чтобы пенсионер не заходил в свой родной институт.
― Только сейчас, на пенсии, у меня появилось время заняться любимой наукой, ― говорил Пересвет. ― Раньше у меня до нее руки не доходили ― руководство все время отнимало: то достань, то купи, то наладь.
― Варя, а ты что собрала в путешествие в Сибирь? ― спросил Мирослав.
― Я решила весь мой сундук с припасами захватить. Причем не один. Уже второй почти доверху набит. Мои подруги ведьмы вчера ко мне приходили. Вечерние посиделки устроили. У меня слова Северного шамана из головы не выходят. О чем это он необъяснимом говорил? Я вместе с ведьмами в кристалл смотрела, но никто: ни Судина, ни Катерина, ни Полудница, ни Влхва, понять не могут, что же там, в Сибири, происходит. Подруги предполагают, что это ожившие мертвецы ― оборотни или вурдалаки. Подготовили меня на этот счет. Теперь я знаю, как с ними бороться. Нечисть в очередь выстроилась. Кто травок принес, кто советы, кто всякую ерунду. Теперь в сундуке и Плащ-Невидимка, и Скатерть Самобранка. Студенец обновил мою Палочку-Заморозку.
― Так ты готова?
― Боюсь, наших припасов и зеленецкого научного оборудования нам не хватит. Придется самим додумывать, что делать. Мы с подругами решили сегодня к Бабе-Язе на метлах слетать. Пообщаться надо. Она обещала дать свой Волшебный Котелок и Серебряное зеркало.
― А у Бабы-Язи есть идеи?
― Мне кажется, есть. К тому же мне перед ней надо извиниться. Я обещала погостить у нее недельку на каникулах. Она ждет. А тут командировка. Но я хоть на денек да слетаю. Поэтому, до завтра!
― Кстати, про Бабу-Язю и ее подарок.
― Какой подарок?
― Ты уже забыла? Мешочек с То Не-Знаю-Что. Я тут порылся в библиотеке и выяснил, откуда этот железный мешочек взялся. И вот что интересно. Железный мешочек из тех же мест, откуда Северный Шаман ― с низовьев Оби. А добрый молодец ― это казак из отряда Ермака. Они ездили по Иртышу и по Оби, присоединяли новые земли к России. Один забрел на какое-то неведомое озеро, и оттуда принес этот мешочек. А что Баба-Яга «добра молодца» запарила ― так это действительно правда! Ей за это предупреждение на Совете сделали. Она обиделась и книгу с выговором заколдовала и подальше запрятала. Поэтому о мешочке с Тошей и забыли. Мерлину стоило большого труда, прочитать тот отчет Совета и выговор. Машина времени помогла. Я тут для тебя копию сделал.
Пришло время заняться погрузкой имущества экспедиции в вагон. На это ушло несколько дней. К поезду, отправляющемуся на восток, были присоединены два вагона и платформа. В купейном вагоне ехали четверо наших друзей. Во второй ― товарный вагон было загружено имущество геологической экспедиции, а на платформе стоял мощный вездеход и катер.
― Маршрут уже разработали? Ведь ехать-то далеко! ― спросил Дед-Всевед.
― Да. Ехать около трех тысяч километров, ― Мирослав показал расчеты. ― Едем через Пермь, а там остается еще тысяча километров до станции Приобье. Перегружаемся на баржу, и буксир тянет нас вниз по течению Оби. Буксир я уже нанял по Интернету. Будет ждать. Плыть дня два, но там Обь разделяется на множество рукавов. Трудно будет разобраться, где какая Обь. Вон их сколько: Большая, Малая, Тоготская, Нагорная. А еще тысячи проток. Легко запутаться! Придется найти проводника, чтобы не пропустить реку Казым. И еще два дня верх по течению Казыма.
― Проводника вам Ягун-ики пришлет, ― заверил Дед-Всевед.
― Я думаю, она вам обязательно поможет разобраться во всем происходящем в Сибири. Хорошо, вовремя успели. В прошлое можно будет даже не летать самому. Все происходившее появится на экране компьютера. Надо только точно поставить время и место. Чудесная вещь. Теперь с ее помощью можно раскрыть все тайны прошлого, разобраться во многом неизвестном. Но можно и дел натворить, так что осторожнее! ― задумчиво сказал Мерлин.
― Обещаю, будем пользоваться Машиной только в крайних случаях! ― сказал Мирослав.
― Так я вам и поверил! ― улыбнулся Мерлин.
― Кого вы решили взять с собой? ― спросил через три дня Дед-Всевед.
― Мы берем с собой Водостьяна. В Сибири рек и озер много. А что за необычный источник у этого Степана и кто там живет ― лучше водяного никто не разберется! Еще к нам согласился присоединиться Пересвет. Он хоть и пожилой человек, но хочет с нами поехать. Его очень интересуют природные аномальные явления. Лучшего специалиста в этой области не найти.
― Очень хорошо. Вы не возражаете, если мы его назначим начальником по научной части? ― спросил Дед-Всевед.
Пересвет ― бывший директор зеленецкого института Науки полгода назад вышел на пенсию и передал все дела Мерлину. Но без работы ему вскоре стало скучно, не проходило и дня, чтобы пенсионер не заходил в свой родной институт.
― Только сейчас, на пенсии, у меня появилось время заняться любимой наукой, ― говорил Пересвет. ― Раньше у меня до нее руки не доходили ― руководство все время отнимало: то достань, то купи, то наладь.
― Варя, а ты что собрала в путешествие в Сибирь? ― спросил Мирослав.
― Я решила весь мой сундук с припасами захватить. Причем не один. Уже второй почти доверху набит. Мои подруги ведьмы вчера ко мне приходили. Вечерние посиделки устроили. У меня слова Северного шамана из головы не выходят. О чем это он необъяснимом говорил? Я вместе с ведьмами в кристалл смотрела, но никто: ни Судина, ни Катерина, ни Полудница, ни Влхва, понять не могут, что же там, в Сибири, происходит. Подруги предполагают, что это ожившие мертвецы ― оборотни или вурдалаки. Подготовили меня на этот счет. Теперь я знаю, как с ними бороться. Нечисть в очередь выстроилась. Кто травок принес, кто советы, кто всякую ерунду. Теперь в сундуке и Плащ-Невидимка, и Скатерть Самобранка. Студенец обновил мою Палочку-Заморозку.
― Так ты готова?
― Боюсь, наших припасов и зеленецкого научного оборудования нам не хватит. Придется самим додумывать, что делать. Мы с подругами решили сегодня к Бабе-Язе на метлах слетать. Пообщаться надо. Она обещала дать свой Волшебный Котелок и Серебряное зеркало.
― А у Бабы-Язи есть идеи?
― Мне кажется, есть. К тому же мне перед ней надо извиниться. Я обещала погостить у нее недельку на каникулах. Она ждет. А тут командировка. Но я хоть на денек да слетаю. Поэтому, до завтра!
― Кстати, про Бабу-Язю и ее подарок.
― Какой подарок?
― Ты уже забыла? Мешочек с То Не-Знаю-Что. Я тут порылся в библиотеке и выяснил, откуда этот железный мешочек взялся. И вот что интересно. Железный мешочек из тех же мест, откуда Северный Шаман ― с низовьев Оби. А добрый молодец ― это казак из отряда Ермака. Они ездили по Иртышу и по Оби, присоединяли новые земли к России. Один забрел на какое-то неведомое озеро, и оттуда принес этот мешочек. А что Баба-Яга «добра молодца» запарила ― так это действительно правда! Ей за это предупреждение на Совете сделали. Она обиделась и книгу с выговором заколдовала и подальше запрятала. Поэтому о мешочке с Тошей и забыли. Мерлину стоило большого труда, прочитать тот отчет Совета и выговор. Машина времени помогла. Я тут для тебя копию сделал.
Пришло время заняться погрузкой имущества экспедиции в вагон. На это ушло несколько дней. К поезду, отправляющемуся на восток, были присоединены два вагона и платформа. В купейном вагоне ехали четверо наших друзей. Во второй ― товарный вагон было загружено имущество геологической экспедиции, а на платформе стоял мощный вездеход и катер.
― Маршрут уже разработали? Ведь ехать-то далеко! ― спросил Дед-Всевед.
― Да. Ехать около трех тысяч километров, ― Мирослав показал расчеты. ― Едем через Пермь, а там остается еще тысяча километров до станции Приобье. Перегружаемся на баржу, и буксир тянет нас вниз по течению Оби. Буксир я уже нанял по Интернету. Будет ждать. Плыть дня два, но там Обь разделяется на множество рукавов. Трудно будет разобраться, где какая Обь. Вон их сколько: Большая, Малая, Тоготская, Нагорная. А еще тысячи проток. Легко запутаться! Придется найти проводника, чтобы не пропустить реку Казым. И еще два дня верх по течению Казыма.
― Проводника вам Ягун-ики пришлет, ― заверил Дед-Всевед.
Поездка на поезде
Поезда с Зеленецкого вокзала уходили в свое путешествие «чартерными рейсами». Железнодорожные службы заглядывали в ближайшее будущее и рассчитывали для них «зеленую улицу» ― когда путь для прохождения свободен. На востоке от Петербурга движение поездов не такое интенсивное, поэтому рассчитать «быстрый» маршрут программистам было несложно.
― До свидания! ― провожающие махали путешественникам руками.
― Удачи! И каждый день шлите весточки, рассказывайте, как идут дела, ― попросил правитель Зеленца.
Поезд плавно тронулся, но буквально через несколько метров остановился.
― В чем дело? ― воскликнул Дед-Всевед.
Из окна поезда высунулся машинист и отчаянно махал рукой. Дед-Всевед и начальник вокзала поспешили к машинисту. Тот показывал на ящик, лежащий на рельсах.
― Только что из воздуха появился! ― сказал машинист.
― Все понятно. Ящик из карельской березы. Знаете от кого подарок? ― обратился Дед-Всевед к вышедшим из поезда ребятам.
― Чувствую, Кощей постарался. Неужели он нам Череп Коша решил переслать?! ― удивилась Варвара. ― Не рыбы же ладожской.
― Нет, даже не мечтай! Череп под вечным арестом. Теперь никто им не воспользуется. Посмотрим, что там, ― Дед-Всевед хлопнул в ладоши и из ящика появился Меч-Кладенец.
Поблескивая на солнце, Меч повернулся рукояткой к присутствующим.
― Неужели Кощей намекает на битву и что-то предчувствует? Брр! Кому головы будем рубить? ― содрогнулась Варвара. ― И кто будет?!
― Я думаю, сражаться против людей вам Кладенцом не придется, но мне кажется, он вам пригодится. Берите! ― сказал Дед-Всевед. ― А про рыбу ты не угадала. Старик послал вам на дорожку копченых сижков и маринованной корюшки. Любит он вас, ребята!
Дед-Всевед передал Мирославу тяжеленный меч, который тот еле поднял двумя руками.
― Таким Мечом долго не намашешься ― я ж не Илья Муромец.
― Перевелись на земле русской богатыри! ― ехидно сказала Варвара.
― Я думаю, Мир, ты сообразишь, когда нужно будет использовать Меч по назначению. Может, и Илью Муромца в тех землях найдете. А теперь спешите, время уходит. Поезд может опоздать на «зеленую улицу».
Когда поезд снова тронулся в путь, Варвара задумчиво сказала:
― Кажется, Дед-Всевед знает, что бои нам предстоят тяжелые, раз велел подарок Кощея принять.
― Тем интересней! ― подбодрил подругу Мирослав.
Три дня пролетели быстро. Мирослав, Пересвет и Водостьян, рассматривали карту Западной Сибири, намечая путь по Оби и по Казыму, разрабатывали план действий.
― Лучше всего, если мы представим нашу поездку, как геологическую экспедицию, ― предложил Мирослав. ― Пересвет, как старший по возрасту, будет начальником партии. А мы трое просто геологи и рабочие. Лагерь разобьем недалеко от поселка Юильска, где живет Северный шаман, а там спокойно будем выходить на разведку. Наша задача проследить за чужаками и найти это нечто необъяснимое, чем они владеют. Только вот что искать, пока непонятно?
― На месте разберемся.
― До свидания! ― провожающие махали путешественникам руками.
― Удачи! И каждый день шлите весточки, рассказывайте, как идут дела, ― попросил правитель Зеленца.
Поезд плавно тронулся, но буквально через несколько метров остановился.
― В чем дело? ― воскликнул Дед-Всевед.
Из окна поезда высунулся машинист и отчаянно махал рукой. Дед-Всевед и начальник вокзала поспешили к машинисту. Тот показывал на ящик, лежащий на рельсах.
― Только что из воздуха появился! ― сказал машинист.
― Все понятно. Ящик из карельской березы. Знаете от кого подарок? ― обратился Дед-Всевед к вышедшим из поезда ребятам.
― Чувствую, Кощей постарался. Неужели он нам Череп Коша решил переслать?! ― удивилась Варвара. ― Не рыбы же ладожской.
― Нет, даже не мечтай! Череп под вечным арестом. Теперь никто им не воспользуется. Посмотрим, что там, ― Дед-Всевед хлопнул в ладоши и из ящика появился Меч-Кладенец.
Поблескивая на солнце, Меч повернулся рукояткой к присутствующим.
― Неужели Кощей намекает на битву и что-то предчувствует? Брр! Кому головы будем рубить? ― содрогнулась Варвара. ― И кто будет?!
― Я думаю, сражаться против людей вам Кладенцом не придется, но мне кажется, он вам пригодится. Берите! ― сказал Дед-Всевед. ― А про рыбу ты не угадала. Старик послал вам на дорожку копченых сижков и маринованной корюшки. Любит он вас, ребята!
Дед-Всевед передал Мирославу тяжеленный меч, который тот еле поднял двумя руками.
― Таким Мечом долго не намашешься ― я ж не Илья Муромец.
― Перевелись на земле русской богатыри! ― ехидно сказала Варвара.
― Я думаю, Мир, ты сообразишь, когда нужно будет использовать Меч по назначению. Может, и Илью Муромца в тех землях найдете. А теперь спешите, время уходит. Поезд может опоздать на «зеленую улицу».
Когда поезд снова тронулся в путь, Варвара задумчиво сказала:
― Кажется, Дед-Всевед знает, что бои нам предстоят тяжелые, раз велел подарок Кощея принять.
― Тем интересней! ― подбодрил подругу Мирослав.
Три дня пролетели быстро. Мирослав, Пересвет и Водостьян, рассматривали карту Западной Сибири, намечая путь по Оби и по Казыму, разрабатывали план действий.
― Лучше всего, если мы представим нашу поездку, как геологическую экспедицию, ― предложил Мирослав. ― Пересвет, как старший по возрасту, будет начальником партии. А мы трое просто геологи и рабочие. Лагерь разобьем недалеко от поселка Юильска, где живет Северный шаман, а там спокойно будем выходить на разведку. Наша задача проследить за чужаками и найти это нечто необъяснимое, чем они владеют. Только вот что искать, пока непонятно?
― На месте разберемся.
Поиски Обского старика
Рано утром поезд прибыл на станцию Приобье. На перроне гостей встречал молодой охотник Самар ― внук Ягун-ики. Целый день друзья перегружали имущество экспедиции с поезда на баржу.
― А зачем ты катер так нагружаешь? ― спросила Варвара у Мирослава.
― Друзья, у меня есть план, ― сказал Мирослав. ― Послушайте, что я предлагаю. Давайте найдем Полума ― Обского Старика. Об этом, кстати, Дед-Всевед просил. Лучше это сделать сразу, пока мы от него недалеко. Потом, чтобы повидаться с Полумом, понадобится гораздо больше времени. Придется сюда возвращаться. А нам сейчас необходимо иметь побольше друзей и союзников. По моим данным раньше Полум жил в Белогорье. Это недалеко от впадения Иртыша в Обь. Говорят, последние триста лет он грустит и оплакивает своего друга Медного Гуся. Сейчас Обский Старик забился в какой-то омут на дне реки и не появляется на свет. Мы с Варварой и Водостьяном поднимемся километров на двести вверх по Оби до впадения Иртыша. Пересвет, вы не возражаете сопровождать баржу вместе с Самаром? Баржа с имуществом пусть сплавляется на север, вниз по течению до Казыма. А мы вас догоним.
― Ладно, ― согласился Пересвет. ― Догоняйте.
Буксир медленно тронулся вниз по Оби, таща баржу за собой, а катер, понеся в противоположном направлении. Варвара внимательно посмотрела на Мирослава:
― Колись, что ты задумал на самом деле?
― Я не хотел волновать Пересвета. Вступаем в битву сразу. Отправимся в 1712 год. Я уже настроил наш прибор Времени на этот год. Помните, что в летописях говорится. Село Троицкое. В тот год миссионер Филофей Лещинский вместе со своим отрядом захватили дом Полума и юрту Медного Гуся. Их жилища предали огню. Обский Старик и его дети чудом спаслись в водах Оби. Полум превратился в Белого Лебедя и улетел. А вот Гусю не повезло. Его расплавили и вылили в реку. Медного Гуся больше нет.
― Что ты хочешь? ― спросила Варвара.
― Надо в тонкостях разобраться, как это было. Рассмотрим все детали. Может, удастся подменить Гуся. Подсунуть другого. Кстати, это не моя идея. Так часто и ханты, и зыряне поступали. Подсовывали врагам поддельных идолов вместо своих настоящих кумиров.
― А мы-то, как это сделаем?
― Вынем из плавильной печи Медного Гуся и поменяем на медные чушки.
― Ура, ты здорово придумал, Мир! ― обрадовалась Варвара. Ей явно не терпелось ринуться в бой. ― А где мы медь для подмены возьмем?
― Вон целый ящик. Это мероприятие я задумал провернуть еще в Зеленце. Во сне приснилось. Но роль главного исполнителя в моих снах почему-то отводилась тебе, Варя.
― Кто бы сомневался! ― воскликнула девушка.
― Теперь понятно, почему этот ящик такой неподъемный! ― рассмеялся Водостьян. ― Вперед!
Катер летел вверх по Оби. Путешественники проплыли уже более ста километров вверх по могучей сибирской реке, но до сих пор ничто не говорило о присутствии Обского Старика. Друзья останавливались на широких обских плесах и бросали в воду старинные медные монетки, когда-то подаренные Мирославу старым водяным в подводном дворце Водовлада. Мирослав и Водостьян надеялись, что какой-нибудь из местных водяных примет дар и не откажется им помочь в поисках Обского Старика. Друзья задержались около бывшего села Троицкое.
― А зачем ты катер так нагружаешь? ― спросила Варвара у Мирослава.
― Друзья, у меня есть план, ― сказал Мирослав. ― Послушайте, что я предлагаю. Давайте найдем Полума ― Обского Старика. Об этом, кстати, Дед-Всевед просил. Лучше это сделать сразу, пока мы от него недалеко. Потом, чтобы повидаться с Полумом, понадобится гораздо больше времени. Придется сюда возвращаться. А нам сейчас необходимо иметь побольше друзей и союзников. По моим данным раньше Полум жил в Белогорье. Это недалеко от впадения Иртыша в Обь. Говорят, последние триста лет он грустит и оплакивает своего друга Медного Гуся. Сейчас Обский Старик забился в какой-то омут на дне реки и не появляется на свет. Мы с Варварой и Водостьяном поднимемся километров на двести вверх по Оби до впадения Иртыша. Пересвет, вы не возражаете сопровождать баржу вместе с Самаром? Баржа с имуществом пусть сплавляется на север, вниз по течению до Казыма. А мы вас догоним.
― Ладно, ― согласился Пересвет. ― Догоняйте.
Буксир медленно тронулся вниз по Оби, таща баржу за собой, а катер, понеся в противоположном направлении. Варвара внимательно посмотрела на Мирослава:
― Колись, что ты задумал на самом деле?
― Я не хотел волновать Пересвета. Вступаем в битву сразу. Отправимся в 1712 год. Я уже настроил наш прибор Времени на этот год. Помните, что в летописях говорится. Село Троицкое. В тот год миссионер Филофей Лещинский вместе со своим отрядом захватили дом Полума и юрту Медного Гуся. Их жилища предали огню. Обский Старик и его дети чудом спаслись в водах Оби. Полум превратился в Белого Лебедя и улетел. А вот Гусю не повезло. Его расплавили и вылили в реку. Медного Гуся больше нет.
― Что ты хочешь? ― спросила Варвара.
― Надо в тонкостях разобраться, как это было. Рассмотрим все детали. Может, удастся подменить Гуся. Подсунуть другого. Кстати, это не моя идея. Так часто и ханты, и зыряне поступали. Подсовывали врагам поддельных идолов вместо своих настоящих кумиров.
― А мы-то, как это сделаем?
― Вынем из плавильной печи Медного Гуся и поменяем на медные чушки.
― Ура, ты здорово придумал, Мир! ― обрадовалась Варвара. Ей явно не терпелось ринуться в бой. ― А где мы медь для подмены возьмем?
― Вон целый ящик. Это мероприятие я задумал провернуть еще в Зеленце. Во сне приснилось. Но роль главного исполнителя в моих снах почему-то отводилась тебе, Варя.
― Кто бы сомневался! ― воскликнула девушка.
― Теперь понятно, почему этот ящик такой неподъемный! ― рассмеялся Водостьян. ― Вперед!
Катер летел вверх по Оби. Путешественники проплыли уже более ста километров вверх по могучей сибирской реке, но до сих пор ничто не говорило о присутствии Обского Старика. Друзья останавливались на широких обских плесах и бросали в воду старинные медные монетки, когда-то подаренные Мирославу старым водяным в подводном дворце Водовлада. Мирослав и Водостьян надеялись, что какой-нибудь из местных водяных примет дар и не откажется им помочь в поисках Обского Старика. Друзья задержались около бывшего села Троицкое.