Страница:
— Так, это у нас что? Развесные пиявки горячего копчения? Ну, возьмите граммов триста, — задумчиво сказал Ваня, придирчиво разглядывая контейнеры на стеллажах.
— Эй ты! Делай, что он говорит! — хрипло скомандовал господин фон Бетельгейзе плечистому и волосатому охраннику в чёрном плаще, толкавшему перед собой корзину с разнообразной дрянью, которую Ваня счёл необходимой для предстоящего магического действа. Охранник, грохоча высокими ботинками, подошёл к ящику с пиявками и, равнодушно запустив в коробку пятипалые грабли в грязной резиновой перчатке, извлёк пригоршню копчёных соплей — бросил на весы.
— Триста пятьдесят оставить? — вопросительно прорычал он на древневерхненемецком. Ваня кивнул.
— Так… почти всё необходимое взяли, — бормотал Царицын. — Пыльца подземной орхидеи — вычеркиваю, пиявки вычеркиваю. Моча мускусного барана, конечно, жидковата, но делать нечего, будем работать с жидкой. Что ещё осталось?
Кадет хотел почесать макушку, но не тут-то было: запястья по-прежнему прикованы к подлокотникам.
— Ах да! — спохватился юный шаман Шушурун. — Сушёные скорпионы.
— Сколько можно, а?! — едва сдерживая ненависть, проскрипел Рюдегер фон Бетельгейзе, подкатывая кресло к следующему ряду стеллажей. — Вот скорпионы, в жёлтом ящике.
— Свежие?
— Сегодня ночью привезли.
— Беру целый ящик, — кивнул Шушурун.
— Это просто издевательство! Наглый щенок устраивает здесь цирк, а мы должны терпеть? — возмущённо надулся профессор красноречия Феофрасто Феофраст, пряча подбородок в снежные кружева на груди. — Неужели вы думаете, он правда сможет перенести сюда кого-нибудь из Сибири? Невообразимо.
— Надо было прикончить его в фонтане, — задумчиво проговорил лысый Рюд фон Бетельгейзе, играя желваками так сильно, что дёргались уши. — Просто маленький русский шпион.
— Едва ли шпионы станут у всех на глазах падать в фонтан, — обернула плосколобую голову Йенна Мак-Нагайна.
— Всё равно! Прикончить — и проблема решена.
— Я согласен с Вами, Рюди, — вздохнул Феофрасто Феофраст, закатывая глазные яблоки в сизые полутени верхних век. — Однако господин проректор заинтересовался молодым человеком. Это значит, профессор Гендальфус что-то почувствовал в душе мальчика. Что-то важное…
— Да-да, это верно! — жадно подхватила Мак-Нагайна. — Профессор Гендальфус не ошибается, у него верное чутьё. А что, коллеги? Может быть, мальчик и правда ученик шамана?
Юный шаманёнок наотрез отказался раскрывать секреты национального искусства телепортации. Уже минуты три он ворожил за плотной ширмой. По сторонам замерли охранники с крупнокалиберными зонтиками наперевес. Взрослые волшебники вслушивались, пытаясь определить, что в данный момент делает таинственный мальчик: вот брякнула крышка… похоже, выливает в котел кровь белой лягушки. Теперь зазвенела ложка — размешивает…
— У самоедских шаманов есть практика телепортации, это научный факт, — кивал лорд Бустерхаус, учёный муж с бородавками на веках и губах. — Отчего же мы не допускаем мысли, что перед нами в действительности потомок одного из шаманов, узнавший о нашей школе и пожелавший здесь учиться?
— Довольно! Это шарлатанство, — расхохотался профессор алхимии, старый пройдоха Кош, всплеснув шершавыми ладонями. — Даже-таки пламя забыл развести! Что он там колдует, без огня? Не смешите меня, коллеги.
— Не мешайте же, осталось недолго. Возможно, это аутентичная шаманская метода, — улыбнулся увядшими губами доктор вдохновений Артемиус Кальяни, колечки пирсинга мелодично зазвенели в тонких крыльях его носа. — Мы плохо знаем древние сибирские практики, господа. Странно лишь, что молодой человек совершенно не пытается камлать. Не бьёт в бубен, не пляшет, как обычно делают коллеги в Сибири. Чего он может достигнуть без камлания, не ясно.
— Мальчик просто сумасшедший! А мы теряем время…
— Коллеги, нельзя ли заткнуться?! — ощерила круглую, гладкую мордочку мастер лётных искусств Карлотта фон Холль. Облачённая, как обычно, в измятое шёлковое кимоно, она неистово раскачивалась на стуле, ожидая финала этого необычного шоу.
— Помогите мне, пожалуйста, — раздался из-за ширмы голос шаманёнка. — Нужно открыть крышку.
Охранники подскочили и откатили ширму в сторону — Мак-Нагайна вытянула шею, Карлотта фон Холль, стиснув мелкие зубы, пружинисто вскочила со стула…
С противным скрипом отвалилась тяжёлая крышка ящика.
— Сейчас вылезет, — пробормотал Шушурун. — Эй, вылезай давай.
Ничего. Только сдавленно смеётся, икает алхимик Кохан Кош. И слышно, как свистит воздух в мощной груди Рюдегера фон Бетльгейзе.
— Вы постучите погромче, может быть, он заснул, — неуверенно сказал мальчик Шушурун.
Тишина. Давится смехом Кохан Кош. Жидко, несколько раз хлопнул узкими ладонями профессор Феофрасто Феофраст. Рюдегер фон Бетельгейзе нервно стаскивает с носа пенсне, сбрасывает пиджак и подскакивает над стулом:
— Достаточно, не правда ли? Все поняли, что он издевается?
— Возьмите его и пристегните к креслу, — холодно кивнула Мак-Нагайна. Громилы в чёрных плащах шагнули к Иванушке… Профессора с кряхтеньем начали подниматься с мест.
— Он пожалеет об этом, — скрипит кто-то в зале.
— Благодарю за шоу. Мне пора на занятия, — оправляет кружевное жабо Феофрасто Феофраст. — А мальчика надо наказать примерно, чтобы другим было не повадно.
Охранники схватили Царицына за локти, жёсткими пальцами сдавили под ключицами, дабы легче согнуть его в кресло…
— Минуточку, — удивлённо приподнял надбровные бубенцы доктор Артемиус Кальяни.
— Смотрите! — визгнула Карлотта фон Холль, подскакивая над стулом. — Голова, голова!
Действительно. Ушастая, с золотистым ёжиком на макушке, с совершенно дурными глазками, высунулась из ящика крупная голова русского кадета Петра Тихогромова.
— Пустите, пожалуйста! Да уберите Вы руку! — юный шаман Шушурун выкарабкался из цепких объятий инвалидного кресла. — Вот, пожалуйста, господа. Это мой друг Ашур-Теп по прозвищу Тихий Гром.
Друг был весьма бледен. Под глазами пролегли чёрно-зелёные круги, пальцы немного тряслись. С ушей с сухим треском осыпались скорпионы.
— Здравствуй, мой друг Тихий Гром, — Ваня что есть силы двинул Громыча по плечу, пытаясь привести в чувство. Громыч шатнулся и сразу опомнился:
— Ой. Здравствуй, мой друг…
— Шушурун, — подмигнул Ваня.
— Ага, Шумбурум. Я тебя сразу признал, — расплылся в улыбке Тихий Гром и распахнул объятья.
Друзья обнялись. Что-что, а радость встречи была неподдельной.
— Видели? — торжествующе подбоченился Шушурун. — Надеюсь, больше проверок не будет. А теперь мы хотим учиться на волшебников, и поскорее.
Встаёт девушка. Тоненькая, точно девочка. Немного кривые ноги, немного короткая шея. Зато — огненно-рыжие косички, брючный костюм, каблуки. Подходит ближе, и видно: лицо подростка, только взгляд немного на крови, нижнее веко отстаёт от выпуклого карего глаза. Губы под чёрной помадой.
Медленно подходит, говорит по-английски с выраженным губным акцентом:
— Очень хорошее шоу, мальчик. Вдруг резко, по-русски:
— Товарищ суворовец! Встать!
О да! Это был старый и страшный приём. Так выявляли кадетов, сбежавших на пляж. Проверяющие, одетые в гражданку, подкрадывались к безмятежно загорающему юноше и орали над ухом. Если подозреваемый оказывался гражданским мальчиком, он просто пугался. А кадеты, разумеется, подскакивали и вытягивались во фрунт: суворовская привычка срабатывала прежде, чем включалось сознание. Тут самовольщика и брали тёпленьким.
Но Ваня-то был предупреждён. Увидев девицу, которая явно выдвигалась для стрельбы прямой наводкой, кадет сообразил, что это и есть самая худшая встреча. Та самая рыжая кошка, о которой говорил Телегин.
Поэтому кадет вовремя окопался. И на провокацию не поддался.
— Я, конечно, щас встану, — лениво сказал Шушурун. — Только не надо так шутить про суворовца. По-вашему, я похож? Да если хотите знать, тётенька, Вы похожи на памятник Розе Люксембург в городе Барнауле. Но я ведь не кричу об этом на людях, правда?
В глазах девушки блеснула злоба.
— Генерал Савенков прекрасно обучил тебя, — сказала она, склоняясь ниже и впиваясь глазками. — Ты ведь суворовец, не так ли? А девчонку с собой зачем приволок? Для отвода глаз?
— Пожалуйста, уберите из зала сумасшедших, — попросил Ваня, с беспомощным видом оборачиваясь к профессору Мак-Нагайне. — У неё изо рта кошачьими сардельками пахнет.
— Уважаемые коллеги, — рыжая Сарра резко крутанулась на каблуках. — Перед вами человечек, направленный сюда русской службой безопасности. Я работала с ними, я знаю их методы. Уверяю вас, что так называемая телепортация — не более, чем дешёвое шоу. Одного подонка сбросили на парашюте, он пробрался на склад и залез в ящик. А второй подонок появился позже, чтобы разыграть весь этот спектакль.
— А Вы не пробовали полежать в сундуке со скорпионами? — обиженно буркнул Петруша.
В наступившей тишине слышалось только, как бешено раскачивается на стуле безумная лётчица Карлотта фон Холь. С другой стороны иронично позванивал бубенцами Артемиус Кальяни.
— Действительно, нелогично, — заметил он. — Не думаю, что кому-то под силу пролежать в скорпионах хотя бы пять минут. А по Вашей версии, Сарра, толстячок залез в сундук заранее? За сколько дней?
— Я уверяю вас, — настойчиво улыбнулась Сарра. — Эти детки засланы из Москвы. Разве не видите, какие у них лица? Это же типичные юные патриоты, молодогвардейцы! Пионеры-антифашисты из советской книжки. Ну посмотрите на этого, толстого! Он же вас всех ненавидит!
— Кто, я? — Петруша удивлённо поднял беспомощные васильковые глаза и вмиг сделался похож на плюшевого мишку. — Отчего ненавижу, я всех навижу, честное слово!
— Хватит терять время, коллеги, — Мак-Нагайна поднялась с места и властно подняла брови.
— Придётся подвергнуть их испытанию на Детекторе.
Ванечка почувствовал лёгкий неприятный холодок в области позвоночника.
— Верно! — расхохотался кто-то у дальней стены. — Давно пора!
— Любопытно будет поглядеть, — потирал пухлые ручки Феофрасто Феофраст. — Я ставлю три против одного, что, по крайней мере, вот этот, на кресле-каталке — шпион.
— Принято, — мгновенно среагировал Кохан Кош, вскидывая желтоватую ладонь. — Ставлю триста на то, что перед нами ученик шамана.
— Кого будем проверять Детектором? — с нехорошей улыбкой Мак-Нагайна уставилась на Ваню, потом перевела холодящий взгляд на Надиньку.
— Меня, давайте меня! — торопливо выдохнул Ваня. Он чувствовал, что проверка едва ли будет слишком приятным мероприятием. Он обязан оградить Надиньку от очередной выдумки хозяев замка.
— Девчонку! — поспешно сказала, почти крикнула Сарра. — Допросите девчонку! Видите, он её прикрывает? Значит, боится, что она наболтает лишнего.
— Хорошо, — кивнула Мак-Нагайна с видом удава, которому только что принесли маленького пушистого крольчонка. — Пригласите, пожалуйста, господина Детектора.
Господин Детектор появился почему-то очень быстро. Горбатый, в чёрно-серой сырой хламиде, он всё-таки, кажется, был человеком. Бесшумно вышел на середину. На голову до самых плеч натянут не то колпак, не то остроконечный балахон, как у средневековых палачей… — Перед ним поставили стул.
— Иди, девочка, — Мак-Нагайна больно сжала Надин локоть и потянула вперёд. — Садись на стульчик. Будешь отвечать на вопросы.
— Я не хочу… — прошептала Морковка. — Кто это? Это палач?!
— Не бойся, девочка, — немного раздражаясь и часто сглатывая, говорила Мак-Нагайна, подтаскивая Надиньку к стулу. — Он ничего не сделает, только подержит пальцы у тебя на голове…
— Не трогайте девчонку! — крикнул Ваня. — Ей страшно!
— Это не важно, — с улыбкой сказала Мак-Нагайна и склонилась к Надиньке. — Если ты хочешь, можешь поплакать. Это нам не мешает.
Надя Еропкина была отважной девочкой. Но даже генеральская внучка тихонько завизжала, когда её стали усаживать — спиной к страшной безликой фигуре, похожей на отвердевшее привидение. А когда зашевелились суставчатые кости в седой заверти рукава, когда потянулись вперёд темноватые пальцы с искривлёнными ногтями…
— Не-ет! Ай, холодно! — заверещала она. — Пустите, пустите, не-ет!
И вдруг затихла — только зубы стучат. Это ледяные пальцы проникли в её волосы и коснулись кожи.
— Тебе не будет больно, — прошептала ей на ухо Мак-Нагайна, а потом с улыбкой добавила:
— Если, конечно, ты не будешь врать.
— Я н-никогда н-не вру, — немного заикаясь, простонала девочка. От страха она уже, казалось, не могла и пальцем пошевелить.
— Разрешите мне задать несколько вопросиков? — рыжая Сарра тощей кошечкой скользнула поближе. — Как твоё настоящее имя, девочка? Зачем ты приехала в этот замок?
— Н-н… Н-надежда… — заикаясь, пополам с беззвучными рыданиями отвечала Морковка. — Я х-х… хотела стать волшебницей…
Рыжая Сарра быстро глянула на Детектора, потом снова на девочку — в глазах её мелькнуло изумление. А Надинька, вспомнив про свою мечту, вдруг перестала плакать и заговорила жёстче, почти озлобленно:
— Да, я хочу здесь учиться! Я читала все-все книжки про юного волшебника Гарри и его друзей. Я думала, вы хорошие и добрые! Я думала, вы будете рады меня встретить, а вы… Что я вам сделала?!
— Неплохо для начинающей актрисы, — пробормотал Феофрасто Феофраст, чувствуя, что проигрывает пари. — Проклятье… неужели она говорит правду?
— Она не лжёт, — прошептала Мак-Нагайна. — Иначе Детектор давно бы с жадностью вцепился в неё…
— Девочка, девочка! Вот слушай, ещё скажи, — не унималась Сарра, увиваясь вокруг на цокающих копытцах, — кто тебе рассказал про наш замок? Кто сказал тебе, что ты должна сюда ехать?
Надинька на секунду замялась… Сарра вскинула торжествующий взгляд и быстро обвела им коллег. «Внимание, — читалось в этом блистающем взгляде. — Я вам говорила… вот теперь наблюдайте!»
— Мне сказали, что надо ехать, — пролептала Надинька.
— Кто, кто сказал?! — ведьма Мак-Нагайна всем гадючьим корпусом подалась вперёд. — Генерал Савенкофф, не так ли?
— Нет, что Вы! Мне посоветовал… один мальчик, юный волшебник, — выдохнула Надинька. — Он сказал, что мне суждено учиться в вашей школе… И ещё Лео сказал…
— Лео? — Мак-Нагайна подалась вперёд. — Ты видела Лео?
— Он приезжал к нам в школу. Он рассказывал про академию магии. И я сразу захотела учиться на волшебницу!
— Кажется, всё в порядке, — сказала Мак-Нагайна с особым чувством, откидываясь на спинку стула. — Это Лео. Лео начал действовать. К нам потянулись очарованные русские девочки…
Все заговорили разом, возбуждённо жестикулируя. Кто бы мог подумать! Не прошло и недели, а первые жертвы милого Лео уже хлынули в Мерлин. Итак, девчонка влюблена в магию. Заметьте, это не простая девочка, это — русская девочка! Какой успех…
Но Сарра не сдавалась. Она подскочила и крикнула, тыча пальцем в сторону Вани.
— А это кто? Отвечай, девочка! Как его настоящее имя?!
— Кого? — несколько дрогнувшим голосом переспросила Морковка.
— Вот этого, — сладко улыбнулась Сарра. — Как настоящее имя мальчика, с которым вы прибыли?
Надинька обернулась и широко раскрытыми глазами посмотрела на Ваню.
— Это… мой друг… — негромко сказала она.
— Имя! — взвизгнула Сарра. — Называй имя.
— Я же сказал: меня зовут Шушурун, — простонал Ваня.
— Да-да, он же сказал, что его зовут Шушурун! — тут же подтвердила Надинька. — Это чистая правда!
И она не лгала. Ваня действительно сказал, что его зовут Шушурун.
Глава 8.
Вместе с толпой новичков-первокурсников русских детей вели по длинному коридору — на сортировку. «Вот он, долгожданный момент!» — со слезами радости думала Еропкина. Коптящие факелы, тёмные витражи — дети спешат по гулкому лабиринту этажей, и толстые ковры скрадывают весёлый топот детских ног. Как здесь прелестно! Уже кажутся милыми бронзовые рожи под потолком, и даже статуя голой вампирши, держащей в зубах чью-то оторванную руку, представляется чем-то домашним, почти родным…
Троих опоздавших всё-таки допустили к урокам. «Видимо, будут скрытно приглядывать за нами», — усмехался Ваня, двигаясь в толпе по бесконечной анфиладе полутёмных залов, наполненных вежливо кланяющимися статуями. Немного ненормальный Петруша спешил следом, по привычке сжимая кулаки и пугливо примечая, не пора ли кого ремнями вязать. Ваня то и дело подмигивал другу: расслабься, улыбнись, никого крушить не надо, пока работаем под надзором…
Надинька была счастлива. Белобрысый хвостик воспрял, щёчки впервые за несколько дней порозовели. С восторгом она глазела на огромных железных рыцарей, которые с грохотом салютовали детям, на старинные картины с подвижными, немного лукавыми портретами древних ведьмаков и чародеек. «Смотрите, ах, смотрите! Это ползучая лестница старого Хью! А это… надо же, какая прелесть!., статуя самого Гарри! — счастливо пищала она, дёргая Ваню за рукав и указывая на мраморную фигуру стройного и серьёзного юноши в круглых очках с узким волнистым клинком в руке.
— Да ладно, — усмехнулся Царицын. — Это Джон Леннон в юности!
Наденька фыркнула. Впрочем, она уже не способна была обижаться. Пёстрая толпа детишек, галдя и восторгаясь на разных языках, бурливым потоком взмыла по ступенькам Главной лестницы — и выплеснулась в огромный, залитый светом зал. В центре блистало золотое изваяние горбатой смеющейся старухи с весами в руке.
— Тхе халль оф Дестину, — попытался прочитать Петруша, тыкая пальцем в паукообразные буквы на потолке.
Глухо, точно из-под земли рокотнули невидимые барабаны, и два здоровенных охранника в чёрных котелках и крылатых плащах вынесли на середину зала нечто похожее на восковую фигуру. Это была кукла старой горбуньи в огромной чёрной шляпе с тусклыми блёстками. Жёсткие, гнутые поля шляпы закрывали старушке горбатую спинку. Ване показалось, что у куклы отсутствуют ноги. Впрочем, нижнюю часть маленького тельца скрывал чёрно-серый подол такого же цвета, что и гигантская шляпа, нахлобученная сверху.
Помимо прочего, горбатая карлица была слепа: в её удивлённо выпученных глазах мутнели белёсые бельма.
Вперёд вышла профессор Мак-Нагайна, уже переодетая в строгое чёрное платье с высоченным бледным воротником, поддерживавшим её сплюснутую голову так, что казалось, будто кобра выглядывает из фарфоровой вазы.
— Итак, торжественная сортировка начинается, — возгласила профессор. — Сейчас вы, дети, узнаете свою судьбу. Госпожа Колпак почувствует ваш характер, ваши способности — и определит, на каком факультете вам суждено учиться.
Она взмахнула палочкой — и снова глухо заурчали невидимые барабаны.
— Итак, начинаем. Первый по списку… — она поднесла к глазам чёрную книжечку и торжественно огласила:
— Ариэль Ришбержье из Лиона!
Кучерявенький смуглый мальчик с бегающими глазками преспокойно вышагнул вперёд.
— Это я, мадам! — сказал он с нагловатой улыбочкой.
— Иди, мальчик, не бойся, это добрая старушка, — профессор Мак-Нагайна подтолкнула его к бородатым охранникам, державшим уродливую куклу. Ваня заметил, что курчавый ничуть не боится госпожи Колпак. Охранники осторожно приподняли восковую уродину и бережно посадили её мальчику на плечи.
И вдруг — дети ахнули в голос: кукла ожила! Горбунья цепко охватила кучерявую голову ручками, и все услышали скрипучий голос, как у пьяного мужика:
— Ох-хо-хо, сколько здесь горячей ртути, магния и тёмного воска! Очень, очень хорошая головёнка. И даже думать нечего: торговать, накапливать, наращивать и немножко обманывать, как же без этого, хо-хо-хо!
— Итак, каков же Ваш приговор, госпожа Колпак? — улыбнулась профессор Мак-Нагайна.
— Факультет Агациферус, и это абсолютно определённо, — снова закашляла мадам Колпак. — Рекомендую кафедру профессора Коша. Мальчик без труда преуспеет в алхимии, кабалистике и оккультной адвокатуре. Следующий! — она расцепила тёмные жилистые ручки, похожие на лапки старой обезьяны.
— Я к ней не пойду, — шепнул Тихогромыч Царицыну на ухо. — Меня стошнит, точно говорю.
— Придётся потерпеть, — строго сказал Ваня. — Пусть гражданка обнимет за череп, тебе жалко что ли?
— Алулухала Мауналоа из Гонолулу! — с трудом прочитала профессор Мак-Нагайна. Вперёд вывалилась, расталкивая окружающих, толстая девочка с плоским лицом, приплюснутым носом и маленькими глазами, похожими на плотоядных жучков.
Горбунья быстро схватила руками черноволосую голову девочки — и тут же отпихнула с кривой улыбкой:
— Потомственный дар сведения посевов и порчи домашней птицы. Факультет Пангея Розенблатт! Следующий!
— Ашур-Теп Тихий Гром из Сибири!
Петруша беспомощно глянул на Царицына — и обречённо полез на середину зала, как медведь на заклание. Старушка протянула было руки — но внезапно растопырила пальцы:
— Шо такое? Шо Вы мне предлагаете?! — возмущённо взвизгнула она. — Русский дух! Да от него за версту воняет акафистами!
— Успокойтесь, госпожа Колпак. Он русский только по крови. Это ученик шамана Шушуруна, — произнесла Мак-Нагайна.
— Да ну? Самого?! — поразилась мадам Колпак. — Ну, таки ладно, давайте его сюда.
Петрушу подтолкнули к горбунье. Многослойно морщась и отворачивая крючковатый нос, старуха едва коснулась коготками бритого кадетского затылка:
— Не, не могу! — отдёрнула лапку. — Сами его сортируйте, по тестам.
Петруша, плохо скрывая радость в голубых глазках, вернулся обратно в толпу школьников. Ваня заволновался, ожидая своей очереди. Кто-то коснулся его плеча. Царицын обернулся — и увидел бледное лицо молодого преподавателя с дёргающейся бровью.
— Вы от Шушуруна? Где остальные русские? — шёпотом спросил он. — Берите их и следуйте за мной.
Ваня, Петруша и Надинька выбрались из толпы — и вслед за нервным брюнетом нырнули под низкую притолоку в темноватую комнатку, заставленную несгораемыми шкафами. Навстречу поднялась измождённая маленькая женщина, бритая наголо, да ещё с красным пятнышком над переносицей.
— Здравствуйте, Лала! — небрежно бросил брюнет. Стуча каблуками, прошёлся вдоль шкафов, погляделся в зеркало, поправил узел чёрного галстука на чёрной рубашке.
— Вот, трое. Колпачиха отказывается их сортировать. Они закрыты русской защитой, пся крев[24].
— Ах, что Вы говорите, Войцех? Шутите? — поразилась бритая Лала. — Неужели церковные дети?
Войцех тряхнул чёрной прядью:
— Это ученики великого Шушуруна. Однако, даже несмотря на это, протестировать их невозможно. Сильно повреждены русским духом. Так что доставайте Ваши тесты, Лала. Другого пути не вижу.
Бритая Лала, путаясь в лимонном сари, полезла в несгораемый шкаф — и достала цветные картонные бланки.
— Дети, садитесь за стол, берите карандашики и заполняйте анкету, — улыбнулась губами, окрашенными желтоватой помадой. — Пишите правду и только правду, тогда сможете попасть в лучшие факультеты. Может быть, даже в Моргнетиль!
Ваня склонился над бланками. Вопросы были, мягко говоря, необычные. Уже первый пункт поставил Царицына в тупик:
1.1 Какова цель жизни?
— стать богатым;
— стать прославленным;
— стать тем, кого боятся;
— стать тем, кого боготворят;
— быть лучше других;
— иметь всё, что хочется.
Ваня пожал плечами и решил начать с конца анкеты:
9.3. Если два школьника дерутся, это…
— прекрасно: пусть отделают друг друга, ведь это такое шоу;
— слишком много шума, они мешают мне сосредоточится;
— очень хорошо, надо пойти пожаловаться директору и заработать очки своему факультету;
— отлично! Надо немедленно стать третьим и навалять по шее обоим дурачкам;
— непорядок. Следует разлить их холодной водой, как поганых собак.
Ваня представил себе, как Ариэль Ришбержье дерётся с Алулухалоу Мауналоа и, хмыкнув, выбрал предпоследний вариант. Петруша, заметив, что Царицын умудрился хоть что-то написать в своём листке, немедленно толкнул друга локтем в рёбра и поглядел выразительно. Во взгляде читалось: «Дай списать, а?» Царицын, тоже глазами, ответил: «Погоди мальца, всё будет» — и снова окунулся в анкету:
9.2. Школьники.не должны поднимать руку на учителей, потому что:
— учитель может превратить тебя в жабу;
— учителя такие грязные, неохота пачкаться;
— Эй ты! Делай, что он говорит! — хрипло скомандовал господин фон Бетельгейзе плечистому и волосатому охраннику в чёрном плаще, толкавшему перед собой корзину с разнообразной дрянью, которую Ваня счёл необходимой для предстоящего магического действа. Охранник, грохоча высокими ботинками, подошёл к ящику с пиявками и, равнодушно запустив в коробку пятипалые грабли в грязной резиновой перчатке, извлёк пригоршню копчёных соплей — бросил на весы.
— Триста пятьдесят оставить? — вопросительно прорычал он на древневерхненемецком. Ваня кивнул.
— Так… почти всё необходимое взяли, — бормотал Царицын. — Пыльца подземной орхидеи — вычеркиваю, пиявки вычеркиваю. Моча мускусного барана, конечно, жидковата, но делать нечего, будем работать с жидкой. Что ещё осталось?
Кадет хотел почесать макушку, но не тут-то было: запястья по-прежнему прикованы к подлокотникам.
— Ах да! — спохватился юный шаман Шушурун. — Сушёные скорпионы.
— Сколько можно, а?! — едва сдерживая ненависть, проскрипел Рюдегер фон Бетельгейзе, подкатывая кресло к следующему ряду стеллажей. — Вот скорпионы, в жёлтом ящике.
— Свежие?
— Сегодня ночью привезли.
— Беру целый ящик, — кивнул Шушурун.
— Это просто издевательство! Наглый щенок устраивает здесь цирк, а мы должны терпеть? — возмущённо надулся профессор красноречия Феофрасто Феофраст, пряча подбородок в снежные кружева на груди. — Неужели вы думаете, он правда сможет перенести сюда кого-нибудь из Сибири? Невообразимо.
— Надо было прикончить его в фонтане, — задумчиво проговорил лысый Рюд фон Бетельгейзе, играя желваками так сильно, что дёргались уши. — Просто маленький русский шпион.
— Едва ли шпионы станут у всех на глазах падать в фонтан, — обернула плосколобую голову Йенна Мак-Нагайна.
— Всё равно! Прикончить — и проблема решена.
— Я согласен с Вами, Рюди, — вздохнул Феофрасто Феофраст, закатывая глазные яблоки в сизые полутени верхних век. — Однако господин проректор заинтересовался молодым человеком. Это значит, профессор Гендальфус что-то почувствовал в душе мальчика. Что-то важное…
— Да-да, это верно! — жадно подхватила Мак-Нагайна. — Профессор Гендальфус не ошибается, у него верное чутьё. А что, коллеги? Может быть, мальчик и правда ученик шамана?
Юный шаманёнок наотрез отказался раскрывать секреты национального искусства телепортации. Уже минуты три он ворожил за плотной ширмой. По сторонам замерли охранники с крупнокалиберными зонтиками наперевес. Взрослые волшебники вслушивались, пытаясь определить, что в данный момент делает таинственный мальчик: вот брякнула крышка… похоже, выливает в котел кровь белой лягушки. Теперь зазвенела ложка — размешивает…
— У самоедских шаманов есть практика телепортации, это научный факт, — кивал лорд Бустерхаус, учёный муж с бородавками на веках и губах. — Отчего же мы не допускаем мысли, что перед нами в действительности потомок одного из шаманов, узнавший о нашей школе и пожелавший здесь учиться?
— Довольно! Это шарлатанство, — расхохотался профессор алхимии, старый пройдоха Кош, всплеснув шершавыми ладонями. — Даже-таки пламя забыл развести! Что он там колдует, без огня? Не смешите меня, коллеги.
— Не мешайте же, осталось недолго. Возможно, это аутентичная шаманская метода, — улыбнулся увядшими губами доктор вдохновений Артемиус Кальяни, колечки пирсинга мелодично зазвенели в тонких крыльях его носа. — Мы плохо знаем древние сибирские практики, господа. Странно лишь, что молодой человек совершенно не пытается камлать. Не бьёт в бубен, не пляшет, как обычно делают коллеги в Сибири. Чего он может достигнуть без камлания, не ясно.
— Мальчик просто сумасшедший! А мы теряем время…
— Коллеги, нельзя ли заткнуться?! — ощерила круглую, гладкую мордочку мастер лётных искусств Карлотта фон Холль. Облачённая, как обычно, в измятое шёлковое кимоно, она неистово раскачивалась на стуле, ожидая финала этого необычного шоу.
— Помогите мне, пожалуйста, — раздался из-за ширмы голос шаманёнка. — Нужно открыть крышку.
Охранники подскочили и откатили ширму в сторону — Мак-Нагайна вытянула шею, Карлотта фон Холль, стиснув мелкие зубы, пружинисто вскочила со стула…
С противным скрипом отвалилась тяжёлая крышка ящика.
— Сейчас вылезет, — пробормотал Шушурун. — Эй, вылезай давай.
Ничего. Только сдавленно смеётся, икает алхимик Кохан Кош. И слышно, как свистит воздух в мощной груди Рюдегера фон Бетльгейзе.
— Вы постучите погромче, может быть, он заснул, — неуверенно сказал мальчик Шушурун.
Тишина. Давится смехом Кохан Кош. Жидко, несколько раз хлопнул узкими ладонями профессор Феофрасто Феофраст. Рюдегер фон Бетельгейзе нервно стаскивает с носа пенсне, сбрасывает пиджак и подскакивает над стулом:
— Достаточно, не правда ли? Все поняли, что он издевается?
— Возьмите его и пристегните к креслу, — холодно кивнула Мак-Нагайна. Громилы в чёрных плащах шагнули к Иванушке… Профессора с кряхтеньем начали подниматься с мест.
— Он пожалеет об этом, — скрипит кто-то в зале.
— Благодарю за шоу. Мне пора на занятия, — оправляет кружевное жабо Феофрасто Феофраст. — А мальчика надо наказать примерно, чтобы другим было не повадно.
Охранники схватили Царицына за локти, жёсткими пальцами сдавили под ключицами, дабы легче согнуть его в кресло…
— Минуточку, — удивлённо приподнял надбровные бубенцы доктор Артемиус Кальяни.
— Смотрите! — визгнула Карлотта фон Холль, подскакивая над стулом. — Голова, голова!
Действительно. Ушастая, с золотистым ёжиком на макушке, с совершенно дурными глазками, высунулась из ящика крупная голова русского кадета Петра Тихогромова.
— Пустите, пожалуйста! Да уберите Вы руку! — юный шаман Шушурун выкарабкался из цепких объятий инвалидного кресла. — Вот, пожалуйста, господа. Это мой друг Ашур-Теп по прозвищу Тихий Гром.
Друг был весьма бледен. Под глазами пролегли чёрно-зелёные круги, пальцы немного тряслись. С ушей с сухим треском осыпались скорпионы.
— Здравствуй, мой друг Тихий Гром, — Ваня что есть силы двинул Громыча по плечу, пытаясь привести в чувство. Громыч шатнулся и сразу опомнился:
— Ой. Здравствуй, мой друг…
— Шушурун, — подмигнул Ваня.
— Ага, Шумбурум. Я тебя сразу признал, — расплылся в улыбке Тихий Гром и распахнул объятья.
Друзья обнялись. Что-что, а радость встречи была неподдельной.
— Видели? — торжествующе подбоченился Шушурун. — Надеюсь, больше проверок не будет. А теперь мы хотим учиться на волшебников, и поскорее.
* * *
Холодные хлопки в холодные ладони — с заднего ряда, из-за спин.Встаёт девушка. Тоненькая, точно девочка. Немного кривые ноги, немного короткая шея. Зато — огненно-рыжие косички, брючный костюм, каблуки. Подходит ближе, и видно: лицо подростка, только взгляд немного на крови, нижнее веко отстаёт от выпуклого карего глаза. Губы под чёрной помадой.
Медленно подходит, говорит по-английски с выраженным губным акцентом:
— Очень хорошее шоу, мальчик. Вдруг резко, по-русски:
— Товарищ суворовец! Встать!
О да! Это был старый и страшный приём. Так выявляли кадетов, сбежавших на пляж. Проверяющие, одетые в гражданку, подкрадывались к безмятежно загорающему юноше и орали над ухом. Если подозреваемый оказывался гражданским мальчиком, он просто пугался. А кадеты, разумеется, подскакивали и вытягивались во фрунт: суворовская привычка срабатывала прежде, чем включалось сознание. Тут самовольщика и брали тёпленьким.
Но Ваня-то был предупреждён. Увидев девицу, которая явно выдвигалась для стрельбы прямой наводкой, кадет сообразил, что это и есть самая худшая встреча. Та самая рыжая кошка, о которой говорил Телегин.
Поэтому кадет вовремя окопался. И на провокацию не поддался.
— Я, конечно, щас встану, — лениво сказал Шушурун. — Только не надо так шутить про суворовца. По-вашему, я похож? Да если хотите знать, тётенька, Вы похожи на памятник Розе Люксембург в городе Барнауле. Но я ведь не кричу об этом на людях, правда?
В глазах девушки блеснула злоба.
— Генерал Савенков прекрасно обучил тебя, — сказала она, склоняясь ниже и впиваясь глазками. — Ты ведь суворовец, не так ли? А девчонку с собой зачем приволок? Для отвода глаз?
— Пожалуйста, уберите из зала сумасшедших, — попросил Ваня, с беспомощным видом оборачиваясь к профессору Мак-Нагайне. — У неё изо рта кошачьими сардельками пахнет.
— Уважаемые коллеги, — рыжая Сарра резко крутанулась на каблуках. — Перед вами человечек, направленный сюда русской службой безопасности. Я работала с ними, я знаю их методы. Уверяю вас, что так называемая телепортация — не более, чем дешёвое шоу. Одного подонка сбросили на парашюте, он пробрался на склад и залез в ящик. А второй подонок появился позже, чтобы разыграть весь этот спектакль.
— А Вы не пробовали полежать в сундуке со скорпионами? — обиженно буркнул Петруша.
В наступившей тишине слышалось только, как бешено раскачивается на стуле безумная лётчица Карлотта фон Холь. С другой стороны иронично позванивал бубенцами Артемиус Кальяни.
— Действительно, нелогично, — заметил он. — Не думаю, что кому-то под силу пролежать в скорпионах хотя бы пять минут. А по Вашей версии, Сарра, толстячок залез в сундук заранее? За сколько дней?
— Я уверяю вас, — настойчиво улыбнулась Сарра. — Эти детки засланы из Москвы. Разве не видите, какие у них лица? Это же типичные юные патриоты, молодогвардейцы! Пионеры-антифашисты из советской книжки. Ну посмотрите на этого, толстого! Он же вас всех ненавидит!
— Кто, я? — Петруша удивлённо поднял беспомощные васильковые глаза и вмиг сделался похож на плюшевого мишку. — Отчего ненавижу, я всех навижу, честное слово!
— Хватит терять время, коллеги, — Мак-Нагайна поднялась с места и властно подняла брови.
— Придётся подвергнуть их испытанию на Детекторе.
Ванечка почувствовал лёгкий неприятный холодок в области позвоночника.
— Верно! — расхохотался кто-то у дальней стены. — Давно пора!
— Любопытно будет поглядеть, — потирал пухлые ручки Феофрасто Феофраст. — Я ставлю три против одного, что, по крайней мере, вот этот, на кресле-каталке — шпион.
— Принято, — мгновенно среагировал Кохан Кош, вскидывая желтоватую ладонь. — Ставлю триста на то, что перед нами ученик шамана.
— Кого будем проверять Детектором? — с нехорошей улыбкой Мак-Нагайна уставилась на Ваню, потом перевела холодящий взгляд на Надиньку.
— Меня, давайте меня! — торопливо выдохнул Ваня. Он чувствовал, что проверка едва ли будет слишком приятным мероприятием. Он обязан оградить Надиньку от очередной выдумки хозяев замка.
— Девчонку! — поспешно сказала, почти крикнула Сарра. — Допросите девчонку! Видите, он её прикрывает? Значит, боится, что она наболтает лишнего.
— Хорошо, — кивнула Мак-Нагайна с видом удава, которому только что принесли маленького пушистого крольчонка. — Пригласите, пожалуйста, господина Детектора.
Господин Детектор появился почему-то очень быстро. Горбатый, в чёрно-серой сырой хламиде, он всё-таки, кажется, был человеком. Бесшумно вышел на середину. На голову до самых плеч натянут не то колпак, не то остроконечный балахон, как у средневековых палачей… — Перед ним поставили стул.
— Иди, девочка, — Мак-Нагайна больно сжала Надин локоть и потянула вперёд. — Садись на стульчик. Будешь отвечать на вопросы.
— Я не хочу… — прошептала Морковка. — Кто это? Это палач?!
— Не бойся, девочка, — немного раздражаясь и часто сглатывая, говорила Мак-Нагайна, подтаскивая Надиньку к стулу. — Он ничего не сделает, только подержит пальцы у тебя на голове…
— Не трогайте девчонку! — крикнул Ваня. — Ей страшно!
— Это не важно, — с улыбкой сказала Мак-Нагайна и склонилась к Надиньке. — Если ты хочешь, можешь поплакать. Это нам не мешает.
Надя Еропкина была отважной девочкой. Но даже генеральская внучка тихонько завизжала, когда её стали усаживать — спиной к страшной безликой фигуре, похожей на отвердевшее привидение. А когда зашевелились суставчатые кости в седой заверти рукава, когда потянулись вперёд темноватые пальцы с искривлёнными ногтями…
— Не-ет! Ай, холодно! — заверещала она. — Пустите, пустите, не-ет!
И вдруг затихла — только зубы стучат. Это ледяные пальцы проникли в её волосы и коснулись кожи.
— Тебе не будет больно, — прошептала ей на ухо Мак-Нагайна, а потом с улыбкой добавила:
— Если, конечно, ты не будешь врать.
— Я н-никогда н-не вру, — немного заикаясь, простонала девочка. От страха она уже, казалось, не могла и пальцем пошевелить.
— Разрешите мне задать несколько вопросиков? — рыжая Сарра тощей кошечкой скользнула поближе. — Как твоё настоящее имя, девочка? Зачем ты приехала в этот замок?
— Н-н… Н-надежда… — заикаясь, пополам с беззвучными рыданиями отвечала Морковка. — Я х-х… хотела стать волшебницей…
Рыжая Сарра быстро глянула на Детектора, потом снова на девочку — в глазах её мелькнуло изумление. А Надинька, вспомнив про свою мечту, вдруг перестала плакать и заговорила жёстче, почти озлобленно:
— Да, я хочу здесь учиться! Я читала все-все книжки про юного волшебника Гарри и его друзей. Я думала, вы хорошие и добрые! Я думала, вы будете рады меня встретить, а вы… Что я вам сделала?!
— Неплохо для начинающей актрисы, — пробормотал Феофрасто Феофраст, чувствуя, что проигрывает пари. — Проклятье… неужели она говорит правду?
— Она не лжёт, — прошептала Мак-Нагайна. — Иначе Детектор давно бы с жадностью вцепился в неё…
— Девочка, девочка! Вот слушай, ещё скажи, — не унималась Сарра, увиваясь вокруг на цокающих копытцах, — кто тебе рассказал про наш замок? Кто сказал тебе, что ты должна сюда ехать?
Надинька на секунду замялась… Сарра вскинула торжествующий взгляд и быстро обвела им коллег. «Внимание, — читалось в этом блистающем взгляде. — Я вам говорила… вот теперь наблюдайте!»
— Мне сказали, что надо ехать, — пролептала Надинька.
— Кто, кто сказал?! — ведьма Мак-Нагайна всем гадючьим корпусом подалась вперёд. — Генерал Савенкофф, не так ли?
— Нет, что Вы! Мне посоветовал… один мальчик, юный волшебник, — выдохнула Надинька. — Он сказал, что мне суждено учиться в вашей школе… И ещё Лео сказал…
— Лео? — Мак-Нагайна подалась вперёд. — Ты видела Лео?
— Он приезжал к нам в школу. Он рассказывал про академию магии. И я сразу захотела учиться на волшебницу!
— Кажется, всё в порядке, — сказала Мак-Нагайна с особым чувством, откидываясь на спинку стула. — Это Лео. Лео начал действовать. К нам потянулись очарованные русские девочки…
Все заговорили разом, возбуждённо жестикулируя. Кто бы мог подумать! Не прошло и недели, а первые жертвы милого Лео уже хлынули в Мерлин. Итак, девчонка влюблена в магию. Заметьте, это не простая девочка, это — русская девочка! Какой успех…
Но Сарра не сдавалась. Она подскочила и крикнула, тыча пальцем в сторону Вани.
— А это кто? Отвечай, девочка! Как его настоящее имя?!
— Кого? — несколько дрогнувшим голосом переспросила Морковка.
— Вот этого, — сладко улыбнулась Сарра. — Как настоящее имя мальчика, с которым вы прибыли?
Надинька обернулась и широко раскрытыми глазами посмотрела на Ваню.
— Это… мой друг… — негромко сказала она.
— Имя! — взвизгнула Сарра. — Называй имя.
— Я же сказал: меня зовут Шушурун, — простонал Ваня.
— Да-да, он же сказал, что его зовут Шушурун! — тут же подтвердила Надинька. — Это чистая правда!
И она не лгала. Ваня действительно сказал, что его зовут Шушурун.
Глава 8.
Воля госпожи Колпак
Старуха подошла к нему, сложила ему руки, нагнула ему голову, вско чила с быстротою кошки к нему на спину, ударила его метлой по боку, и он, подпрыгивая, как верховой конь, понёс её на плечах своих… Тог да только сказал он сам в себе: «Эге, да это ведьма».
Н. В. Гоголь. Вий
Вместе с толпой новичков-первокурсников русских детей вели по длинному коридору — на сортировку. «Вот он, долгожданный момент!» — со слезами радости думала Еропкина. Коптящие факелы, тёмные витражи — дети спешат по гулкому лабиринту этажей, и толстые ковры скрадывают весёлый топот детских ног. Как здесь прелестно! Уже кажутся милыми бронзовые рожи под потолком, и даже статуя голой вампирши, держащей в зубах чью-то оторванную руку, представляется чем-то домашним, почти родным…
Троих опоздавших всё-таки допустили к урокам. «Видимо, будут скрытно приглядывать за нами», — усмехался Ваня, двигаясь в толпе по бесконечной анфиладе полутёмных залов, наполненных вежливо кланяющимися статуями. Немного ненормальный Петруша спешил следом, по привычке сжимая кулаки и пугливо примечая, не пора ли кого ремнями вязать. Ваня то и дело подмигивал другу: расслабься, улыбнись, никого крушить не надо, пока работаем под надзором…
Надинька была счастлива. Белобрысый хвостик воспрял, щёчки впервые за несколько дней порозовели. С восторгом она глазела на огромных железных рыцарей, которые с грохотом салютовали детям, на старинные картины с подвижными, немного лукавыми портретами древних ведьмаков и чародеек. «Смотрите, ах, смотрите! Это ползучая лестница старого Хью! А это… надо же, какая прелесть!., статуя самого Гарри! — счастливо пищала она, дёргая Ваню за рукав и указывая на мраморную фигуру стройного и серьёзного юноши в круглых очках с узким волнистым клинком в руке.
— Да ладно, — усмехнулся Царицын. — Это Джон Леннон в юности!
Наденька фыркнула. Впрочем, она уже не способна была обижаться. Пёстрая толпа детишек, галдя и восторгаясь на разных языках, бурливым потоком взмыла по ступенькам Главной лестницы — и выплеснулась в огромный, залитый светом зал. В центре блистало золотое изваяние горбатой смеющейся старухи с весами в руке.
— Тхе халль оф Дестину, — попытался прочитать Петруша, тыкая пальцем в паукообразные буквы на потолке.
Глухо, точно из-под земли рокотнули невидимые барабаны, и два здоровенных охранника в чёрных котелках и крылатых плащах вынесли на середину зала нечто похожее на восковую фигуру. Это была кукла старой горбуньи в огромной чёрной шляпе с тусклыми блёстками. Жёсткие, гнутые поля шляпы закрывали старушке горбатую спинку. Ване показалось, что у куклы отсутствуют ноги. Впрочем, нижнюю часть маленького тельца скрывал чёрно-серый подол такого же цвета, что и гигантская шляпа, нахлобученная сверху.
Помимо прочего, горбатая карлица была слепа: в её удивлённо выпученных глазах мутнели белёсые бельма.
Вперёд вышла профессор Мак-Нагайна, уже переодетая в строгое чёрное платье с высоченным бледным воротником, поддерживавшим её сплюснутую голову так, что казалось, будто кобра выглядывает из фарфоровой вазы.
— Итак, торжественная сортировка начинается, — возгласила профессор. — Сейчас вы, дети, узнаете свою судьбу. Госпожа Колпак почувствует ваш характер, ваши способности — и определит, на каком факультете вам суждено учиться.
Она взмахнула палочкой — и снова глухо заурчали невидимые барабаны.
— Итак, начинаем. Первый по списку… — она поднесла к глазам чёрную книжечку и торжественно огласила:
— Ариэль Ришбержье из Лиона!
Кучерявенький смуглый мальчик с бегающими глазками преспокойно вышагнул вперёд.
— Это я, мадам! — сказал он с нагловатой улыбочкой.
— Иди, мальчик, не бойся, это добрая старушка, — профессор Мак-Нагайна подтолкнула его к бородатым охранникам, державшим уродливую куклу. Ваня заметил, что курчавый ничуть не боится госпожи Колпак. Охранники осторожно приподняли восковую уродину и бережно посадили её мальчику на плечи.
И вдруг — дети ахнули в голос: кукла ожила! Горбунья цепко охватила кучерявую голову ручками, и все услышали скрипучий голос, как у пьяного мужика:
— Ох-хо-хо, сколько здесь горячей ртути, магния и тёмного воска! Очень, очень хорошая головёнка. И даже думать нечего: торговать, накапливать, наращивать и немножко обманывать, как же без этого, хо-хо-хо!
— Итак, каков же Ваш приговор, госпожа Колпак? — улыбнулась профессор Мак-Нагайна.
— Факультет Агациферус, и это абсолютно определённо, — снова закашляла мадам Колпак. — Рекомендую кафедру профессора Коша. Мальчик без труда преуспеет в алхимии, кабалистике и оккультной адвокатуре. Следующий! — она расцепила тёмные жилистые ручки, похожие на лапки старой обезьяны.
— Я к ней не пойду, — шепнул Тихогромыч Царицыну на ухо. — Меня стошнит, точно говорю.
— Придётся потерпеть, — строго сказал Ваня. — Пусть гражданка обнимет за череп, тебе жалко что ли?
— Алулухала Мауналоа из Гонолулу! — с трудом прочитала профессор Мак-Нагайна. Вперёд вывалилась, расталкивая окружающих, толстая девочка с плоским лицом, приплюснутым носом и маленькими глазами, похожими на плотоядных жучков.
Горбунья быстро схватила руками черноволосую голову девочки — и тут же отпихнула с кривой улыбкой:
— Потомственный дар сведения посевов и порчи домашней птицы. Факультет Пангея Розенблатт! Следующий!
— Ашур-Теп Тихий Гром из Сибири!
Петруша беспомощно глянул на Царицына — и обречённо полез на середину зала, как медведь на заклание. Старушка протянула было руки — но внезапно растопырила пальцы:
— Шо такое? Шо Вы мне предлагаете?! — возмущённо взвизгнула она. — Русский дух! Да от него за версту воняет акафистами!
— Успокойтесь, госпожа Колпак. Он русский только по крови. Это ученик шамана Шушуруна, — произнесла Мак-Нагайна.
— Да ну? Самого?! — поразилась мадам Колпак. — Ну, таки ладно, давайте его сюда.
Петрушу подтолкнули к горбунье. Многослойно морщась и отворачивая крючковатый нос, старуха едва коснулась коготками бритого кадетского затылка:
— Не, не могу! — отдёрнула лапку. — Сами его сортируйте, по тестам.
Петруша, плохо скрывая радость в голубых глазках, вернулся обратно в толпу школьников. Ваня заволновался, ожидая своей очереди. Кто-то коснулся его плеча. Царицын обернулся — и увидел бледное лицо молодого преподавателя с дёргающейся бровью.
— Вы от Шушуруна? Где остальные русские? — шёпотом спросил он. — Берите их и следуйте за мной.
Ваня, Петруша и Надинька выбрались из толпы — и вслед за нервным брюнетом нырнули под низкую притолоку в темноватую комнатку, заставленную несгораемыми шкафами. Навстречу поднялась измождённая маленькая женщина, бритая наголо, да ещё с красным пятнышком над переносицей.
— Здравствуйте, Лала! — небрежно бросил брюнет. Стуча каблуками, прошёлся вдоль шкафов, погляделся в зеркало, поправил узел чёрного галстука на чёрной рубашке.
— Вот, трое. Колпачиха отказывается их сортировать. Они закрыты русской защитой, пся крев[24].
— Ах, что Вы говорите, Войцех? Шутите? — поразилась бритая Лала. — Неужели церковные дети?
Войцех тряхнул чёрной прядью:
— Это ученики великого Шушуруна. Однако, даже несмотря на это, протестировать их невозможно. Сильно повреждены русским духом. Так что доставайте Ваши тесты, Лала. Другого пути не вижу.
Бритая Лала, путаясь в лимонном сари, полезла в несгораемый шкаф — и достала цветные картонные бланки.
— Дети, садитесь за стол, берите карандашики и заполняйте анкету, — улыбнулась губами, окрашенными желтоватой помадой. — Пишите правду и только правду, тогда сможете попасть в лучшие факультеты. Может быть, даже в Моргнетиль!
Ваня склонился над бланками. Вопросы были, мягко говоря, необычные. Уже первый пункт поставил Царицына в тупик:
1.1 Какова цель жизни?
— стать богатым;
— стать прославленным;
— стать тем, кого боятся;
— стать тем, кого боготворят;
— быть лучше других;
— иметь всё, что хочется.
Ваня пожал плечами и решил начать с конца анкеты:
9.3. Если два школьника дерутся, это…
— прекрасно: пусть отделают друг друга, ведь это такое шоу;
— слишком много шума, они мешают мне сосредоточится;
— очень хорошо, надо пойти пожаловаться директору и заработать очки своему факультету;
— отлично! Надо немедленно стать третьим и навалять по шее обоим дурачкам;
— непорядок. Следует разлить их холодной водой, как поганых собак.
Ваня представил себе, как Ариэль Ришбержье дерётся с Алулухалоу Мауналоа и, хмыкнув, выбрал предпоследний вариант. Петруша, заметив, что Царицын умудрился хоть что-то написать в своём листке, немедленно толкнул друга локтем в рёбра и поглядел выразительно. Во взгляде читалось: «Дай списать, а?» Царицын, тоже глазами, ответил: «Погоди мальца, всё будет» — и снова окунулся в анкету:
9.2. Школьники.не должны поднимать руку на учителей, потому что:
— учитель может превратить тебя в жабу;
— учителя такие грязные, неохота пачкаться;