Страница:
- Да это все знают…
- Ты спать хочешь пойти? - спросил Шкаб прямо.
- Мне не нравится ваш настрой, шкипер, - так же ответил я. - Он замогильный какой-то.
- Тогда выпей вон малинки. Кто-то же должен исповедовать исповедника. Он же ведь тоже человек, исповедник.
- Я понимаю. Но что-то мне не очень, Шкаб. Не исповедник я, психикой не выхожу.
- Я бы не стал тебя подвергать опасности, Марк, - сказал Шкаб. - Мы просто с тобой дожимаем вечер, байками несём, что ты, космач? сиди, слушай… А мне полегчает.
Шкаб разлил по второй общей в этом цикле.
- Сделай мне такое одолжение, Марк. Твоему старичине. - И он поднял свой стаканчик, приглашая меня последовать, выражая моё согласие. Мне ничего не оставалось: товарищ просит.
- Вы что там, хостов увидели на Башне? - спросил я, сдаваясь и прикасая свой стаканчик к его. Отказать я ему не мог. Он, разумеется, вынуждал меня принять исповедь, а мне противопоказано, и Шкаб это знал, но ему, видно, прижало, и товарищ есть товарищ. Жизнь товарища всегда дороже твоей - закон нам един. А ты должен заботиться о себе, только если это не противоречит единственному закону.
Так вот, я спросил:
- Вы что, там хостов увидели?
- Да вот до сегодня считал, что мне померещилось… - И я поперхнулся спиртом, и он хохотнул. - Как такое, понимаешь, может не померещиться?
- В полуримане что не померещится… - сказал я, зорко наблюдая за Шкабом. - Вы что, шкипер, в излучатель залезли там, на Башне?
- Ага, с постнаркоза, например, да? Без головы, но с руками? Ты, второй мой, не заговаривайся, не оскорбляй меня, старого, без причины. Как я мог в излучатель залезть? Ты что, младой?
- Ну а где ж вы тогда там полуримана хлебнули? - обмирая, спросил я.
- Ну зачем, зачем мне был полуриман? - настаивал Шкаб.
- Но если вы хостов видели…
Шкаб тяжело вздохнул (или разочаровано?), отломил от брикета боксик и боксиком закусил.
- Признаюсь тебе, было здорово страшно. Ещё с подхода, на перехвате я понял, что мне отвечает и со мной взаимодействует только и единственно БВС Башни, и людей на платформе нет, хотя сеть "Башня - Фундамент - Экватор-4 - Экватор-6" опознавалась и несла. Радиус был завален льдом… я уже рассказал. Как только смог вытребовать у машины сводку по кислороду и безопасности, я пошёл на стыковку, без попыток вызвать бройлеров с Фундамента и Экваторов. Тем более Мако сообщил мне, что сетевые входы на Экваторы кодированы, ну и тут, ко всему, Мьюком сообщает, что с тобой беда и он готовит "Сердечника" к подъёму в север системы без меня, не подождав… надо было оборачиваться поюлее. Ну, я сошёлся с платформой, присосался, стянулся, поюзал кормой, вижу - сижу плотно, бросили к элеватору эстакаду, завели транспортёр, реябта подняЄлись и начали перегрузку. Элеватор КП забит кислородом под подволок. Радостно, но и тревожно: чего это? Нуивот. А я - перелез по техническому рукаву под эстакадой в Башню и бегом побежал её осматривать… как мол, тут, здесь, на Башне… - Шкаб прервался и закурил. - У меня и было всего пять-семь средних: грузили бегом.
Сразу из трюма я - в диспетчерскую. Гаркнул по громкой внутренней, ноль кто отозвался. Обежал жилуху по коридорам, в пару личников и клубов ткнулся - никого, ни пятна. Пыльно, но без беспорядка. Ну, меня и так обстановка за поддых держала, а когда я добрался до штаба ЭТО, осмотрелся там и позвал на прочёт логи событий и отказов… Марк, там одних отказов перевалило за тысячу, не считая мелких замечаний. Что возможно - БВС чинила, но бесконтрольно, сама собой…
- Не понимаю, простите, перебью, - сказал я, увлечённый его рассказом. - Не консервировали - ладно, чтотаслучилось. Почему БВС сама не перевела платформу в режим беспилотный, там же несколько контуров снятия режима должно стоять: по схеме потребления-расхода, по командам-отсутствию…
Шкаб кивнул.
- Да. Правильный ответ, учлёт. Но ни один из контуров не активировался, хотя стояли в очереди. Я проверил. Но снятия режима не было. Как будто и потребление-расход наличествовали, и всё остальное, что хочешь. Вот так и думай, чем хочешь, почему. Контуры просто не срабатывали, как будто платформа посещалась… людьми.
- Мало ли что, - сказал я, сделав вид, что подумал.
- Я себе тоже так тогда сказал, те же слова, - сказал Шкаб. - Мало ли что. Космос большой, мы маленькие, автоматика врёт, а Император велик. Важно другое, о чём я тебе и. Платформа выработалась настолько, что потеряться могла в ближайшие дни. Серьёзно. Дело днями исчислялось, потому что один из отказов (по сепараторам системы обогащения центрального ствола отвердительной установки КП) перешёл в разряд аварии, и значение распространения её равнялось почти ровно единице. Конденсат - нефильтрованный, Марк! - тёк по внешней стенке шахты в трюм, электрику СДТ и ЦДТ уже мкнуло - БВС перебрасывала на резервные, но их не восьмёрка лежит, правда? Я ж тебе говорю - с Космоса платформа и пАрила и обледенела. Сильно.
- Ни хрена себе! - сказал я искренне.
- Полыхнуло бы синеньким, и привет-прощай, Императорская. Вот мы и без кислорода, навсегда, до самой смерти.
- А из Фундамента… Ах, ну да ж.
- Ну, в любом случае, связи с бройлерной командой у меня не было. Теперь известно, что там они и не вылупились. Не тогда. Коротко говоря. Причесал я волосы, чтобы дыбом не мешались, отвлёк Нахав-Цаца и Френча от погрузки, вызвал их к себе в диспетчерскую и показал, как тут и что. Надо фиксить хотя бы вот этот, сепараторный, отказ, снимать с дежурства СТД - обе шахты и ставить Башню в режим "ожидание". До лучших времён, пока заселим платформу постоянным экипажем. Короче, надо было догружать "Будапешт" твердышом, переходить на Башню всем, кто был, и хотя бы её полуконсервировать. Работы на сутки-двое. Реально. Не то реально, что времени было, а то реально, что деваться некуда. Все со мной согласились, и Фрачер подошёл, чтоб с кворумом решать…
Шкаб, (…) [21]его, опять замолчал, как бы налетев на стену. Его паузы сегодня производили на меня впечатление бСльшее, чем самый рассказ.
- Очень мне было не по себе на Башне, страшно. Не аварии страшно, а вообще там было жутко… Как-то. Не понимаешь? - Взгляд его обрёл фокус. Он глядел на меня испытующе.
- Нет, - твёрдо сказал я.
- Эх, Марк! - Шкаб расхохотался. - Вот что значит… Ладно. Молодец Туча, но она-то рассказчик опытный, а из меня только и выходит лекции младым читать… Ладно, слушай отчётно. Поговорили мы с товарищами вчетвером, и порешили: остаёмся, спасаем платформу. Сообщили ситуацию и наш вариант решения Мьюкому, он от неожиданности даже спорить не стал, согласился, пометил. Я засел в диспетчерской - на первый пост перевели все ленты данных - на страже; остальные впряглись в перегрузку. Полностью освободили элеватор КП, забили шесть танков "Будапешта" твердышом. За шесть часов. Теперь как? Процедура стандартная. - Я кивнул. - Я перешёл в грузовоз, сел на вахту, а все остальные - вообще все, в нарушение, но тут понятно, рук и так не хватало на такого объёма отказ, - все остальные в спецкостюмах набросились на эченный этот СДТ. Я следил удалённо: отвёл грузовоз на край оптической, чтобы, если что, хоть этот груз доставить… повис там… - Я кивнул. - Старший - Фрачер. Они вывели аварийный ствол из рабочего контура, погасили инерцию центрифуги ЦДТ, стечение конденсата прекратили, завели несколько кибер-пассов из личного состава Башни на осушку затопленного трюма (открыли аварийный люк и скалывали лёд в Космос), - на полтора суток аврала. Фрачер сообщил, всё, мол, спать: пожара не будет, закончим со сна. Согласились, что переходить на грузовоз сил нет. Они обустроили себе спальную в холле перед диспетчерской Башни. Обмылись, перекусили и взялись за жребий - кому вахтить. Тут я пилотским серьёзным, как старший, их отменил. Всем спать, я железо не кидал, на спорамине, вахчу - я. Только предложил Пулеми бросить мне линии с операторского БВС и с радиопоста платформы, тем делом чтоб и сторожить, и в околопланетной сети копнуть. Он выполнил и свалился, а я понёс.
- Что понёс-то? - спросил я, вздрогнув.
- Вахту понёс! - рявкнул Шкаб, которого мой дурацкий вопрос сбил с паза. - Сел, как герой, перед консолью и начал, колбу твою этти, бодрствовать на страже систем и оборудования, и, мать её, самого платформы естества!
- Я понял, понял, Шкаб, простите!
- Не быть тебе никогда исповедником, - сказал Шкаб с усталой уверенностью. - Ну, хоть пилот какой-никакой, хоть за это тебя поить можно…
Я намёк понял. Мы выпили. В бутылке осталось ещё на раз. Меня интересовало, крайнюю ли в личнике Шкаба бутылку мы приканчиваем, или есть запас. Сюита Джексона игралась уже за третьим разом.
- Шаги я услыхал! - проревел Шкаб неожиданно, я выронил пустой стаканчик и отшатнулся, едва не кувыркнувшись с насеста на пол, схватился за край стола.
- Сижу, придерживаю верхние веки, чтобы, значит, мне информацию не закрывали, читаю ситуацию по закрытой аварии - оцениваю, (…) [22]динамику (…) [23]событий. И вдруг сзади шаги, подковы по настилу цокают.
- Где?! Вы ж в "Будапеште"!
- Да в "Будапеште", в "Будапеште", будь ты неладен, Марк! Прямо за спиной, почти ко мне кто-то вплотную подходит! Я на грузовозе один. Что я, не знаю? Знаю, как капитан. Не оборачиваюсь. Сплю? Заснул на вахте? Уверен - нет. Все признаки реала налицо, меня не обманешь. Сна нет ни в глазу ни в мозге, а приборов перед собой не вижу, кожу на загривке собрало в складку, все волосы дыбом: жду смертельного удара. И одно знаю: так я и знал. Так оно и бывает. Вот так Марта и пропала. Подошёл кто-то сзади, цокая, вцепился и утащил! - Шкаб заглотнул большую порцию воздуха. - Мать моя человеческая!
Я смотрел на своего шкипера, на моего исповедника, на Шкаба моего любимого. Мы были глаза в глаза сейчас, но он не видел меня. Ладони к вискам. Сидит, как штырь в позвоночник вогнали. Если бы я сейчас окликнул его - его хватил бы наш общий брат по разуму Кондратий. Не знаю, почему я так решил, но я решил и уверился. Шкаб был белый, как белая марка.
Он справился с воспоминанием без помощи. Перевёл дух, опустил руки и очень криво улыбнулся мне. Не стыд. Он сам своей же памяти старался не верить. Так выходило дешевле. Я очень хорошо его понимал. Я тоже себе давно не верил. Функционировал по привычке. Действительно, так дешевле. Свидетельствую.
- Хороший Туча рассказчик, - сказал он. - Навеяла, понимаешь… воспоминания…
- Кто был-то, шкип? - очень осторожно спросил я. - Видели его?
- Был никто, естественно, - сказал Шкаб. - Кто-то подошёл, облокотился на спинку моего кресла - я почувствовал, как обивка натянулась, подышал надо мной… Тут я стал настоящим неизвестным героем: обернулся. Никого в рубке. Глюк. Самый обыкновенный глюк.
Я внимал, не решаясь издать ни звука.
- Тогда что ж меня так перекосило от страха? - спросил себя Шкаб. - Что у меня, глюков не бывало? Да сотнями, что я, уникум у нас тут в Космосе?… Но меня перекосило, Марк. Помню, достал я из кармана релаксант, сжевал две дозы сразу, закусил предельной спорамина, поднялся, походил по рубке, выглянул в холл. Посмотрел на мониторе, как там мои космачи на Башне, не раскинулись ли, наполовину съеденные, медленно переворачиваясь среди кровавых пузырей… Нет, живые спят себе. А меня, (…) [24], дружище, озноб колотит, никак не справлюсь. Главное, понимаешь, что страшно: на своём родном борту, не на Башне пустой… ОК. Таблетки подействовали. Если плохо - поработай. Я вернулся к сводному, взялся за попробовать до Экваторов и Фундамента достЩпиться. Я не радист, тем более не соператор, дело тонкое: увлёкся-отвлёкся. Экваторы в канале закодированы - оба. Вот ещё загадка - кто их замкнул. Как будто специально, чтобы бройлеры с платформой связи не имели, да и длинная связь с Космосом у них же через Башню заводилась по умолчанию. Блок стоял на уровне администратора. Начал я возиться с ним. Запросил БВС Башни, она мне что-то мелет божественное, про акриды и медовуху: истории постановки блока у неё в логе сервера связи, видите ли, как-то не сохранилось, она считает это каким-то сбоем, но я-то вижу, что блок поставлен руками! Сначала решил оставить как есть, хороший соператор может и имя блокировщика узнать, если ничего не потереть случайно, но махнул рукой я, авторизовался через свою БВС администратором по командирскому паролю и отозвал, на хер, команду-блок. И - бац! - сразу у меня на монитор вскочили две картинки - Экваторы, оба, стояли на вызове, в ожидании. И пялятся на меня два бройлера-дежурных. Службу знают. Но челюсти отвисли. А у меня и подавно.
- И? И? - сказал я.
- "Я - Шкаб! - говорю, - Экватор-4, Экватор-6, доложите ситуацию, приём". Оба они, значит, закрывают рты, протирают в глазных впадинах и наперебой докладывать. Так, мол, так, я Экватор-четвёртый, я - шестой, вахтенные такие-то, ситуация на маяках нормальная, связи с Башней (и вообще ни с кем) не имеем почти столько-то сотен средних суток, что и думать не знаем… Требую от них информации по развитию гнёзд, они мне отвечают, всё штатно, развились в полном объёме, ну, это ты, Марк, и сам всё знаешь. Почему нет связи с гнездом Фундамента? - спрашиваю я у них. Гнездо Фундамента да и не активировалось, отвечают. То есть так и было, никого там не было изначально. Неплохо, считаю я. Почему, чей приказ не активировать то гнездо, если Башню установили и завели? Им неизвестно. Ну, мачелки вахтенные могут и не знать, считаю, приказываю позвать к связи старших гнёзд. Они уже - оба - за своими старшими послали, просят меня подождать. Знают службу, тренировались.
И вот тут я снова слышу за спиной - ну прямо в метре от меня - эти шаги.
Я вспомнил, что надо дышать хоть изредка, для приличия.
- Тут до меня доходит, - продолжал Шкаб, - что бройлер с Экватора-4 просит меня представиться наново… То есть шаги стихли - как и в тот раз, подошли ко мне сзади, облокотились на спинку моего кресла, - и я услышал вопрос бройлера, точней, понял смысл. Этот, значит, дошёл до меня, и до меня дошло… Обернуться не в состоянии. Пялюсь в монитор на радостное рыльце мачелка и говорю: "Мастер-пилот Люка Ошевэ, звать Шкабом, член основной экспедиции…" Он у себя там что-то помечает на пульте и продолжает: "И коллега ваш?…" - "Какой коллега?" - И мачелок с экрана тычет стилом мне за плечо. И тогда я оборачиваюсь.
- И? Это был?… - спросил я.
- Опять никто, Марк.
А мачелок, бройлер (он себя назвал, но сейчас не помню имени) - видел этого никого! Значит, и видеокамера его видела. А я не видел. Ну, я же не видеокамера…
- Это вы пошутили, Шкаб?
- Это я попытался. Не перебивай…И маленький повторяет: "Как вашего коллегу зовут?"
"Какого коллегу, мать твою колбу?" - спрашиваю.
"Но вот же. - Тычет снова своим стилом. - Товарищ?…"
Шкаб запнулся.
- Тут я, наверное, что-то потерял.
Шкаб помял подбородок и без смеха хохотнул.
- Да, я уверен, потеря была. Потому что окна на мониторе как бы мигнули, оба, разом, и - на них уже другие маленькие - старшие гнёзд, по форме меня приветствуют. Майкл Киран с четвёртого Экватора, и Обжа Бро с шестёрки… Приветствуют, но уже как бы обеспокоенно, - не первый раз уже, как понимаю, приветствуют, а я, значит, молчу в ответ, а связь несёт, сбой у меня, а не в канале. И меня как подбрасывает. Оборачиваюсь. Никого в рубке. Обежал, в отсеке осмотрелся, опять в холл выглянул… Глянул на Башню: сон продолжается, спят, как твой Хайк обычно спит, приглашение казнить… Вернулся к связи. Прошу прощения, помехи, представьтесь, доложите, что можете сказать по факту исчезновения людей Кигориу. Сказать ничего не могут. Шестьсот сколько-то суток назад прекратилась связь, с тех пор никаких контактов, гнёзда в автономе, всё в порядке, помощь не нужна. И тут Киран по-новой: не могли бы вы представить своего коллегу, что вот стоит. Оборачиваюсь. Никого нет! Какого коллегу, уже почти ору, Киран, я один в диспетчерской! Он начинает: "Но как же…" - и тут брадатый Бро ему: "Киран, у вас помехи на линии, проверьте…" что-то там проверьте. А я на взводе, я за ними слежу, полное впечатление, ну как кто-то лишнего ляпнул, а более реактивный сообразил, и выручает ситуацию, чтобы значит, секреты не выдавать… И тут меня Мьюком вызывает. Знаешь, что я подумал?
- Что? - спросил я.
- Я подумал: слава богу! - сказал Шкаб.
- Выключил я местную связь, даже не отфлажившись, - продолжил он, - и побежал с Мьюкомом разговаривать. Любил я его тогда! Слов нет как.
- ОК, шкип, а вот, а запись-то была? Вы её на свежую голову, позже, анализировали?
И тут я и узнал, зачем Шкаб хотел исповедаться. Тут и была его исповедь. Зерно её.
- Была, Марк, - сказал Шкаб, блеснув коротким взглядом. - Но я её стёр.
- Она в оперативке сидела, - сказал он. - А в кристалл я её переносить запретил машине. А буфер поклирил.
Шкаб глотнул прямо из бутылки, зажмурился и сунул мне бутылку. Мне уже не пилось, я отставил бутылку.
- Не смотрел я её, - сказал он.
- Не знаю даже, почему, - сказал он.
- Нормально, шкипер, - сказал я.
- Впервые в жизни. Запомни это, сынок. Ты это знаешь.
- ОК, шкип.
- Мне важно, что ты знаешь.
- ОК, шкип, - повторил я.
- Нуивот, - сказал он своё обычное и допил бутылку.
- А дальше? - спросил я.
- История должна иметь край? Эта - бескрайняя, Марк. У Тучи хоть приз - "Нелюбов", а у меня…
- Да, "Нелюбов" не файл в буфере… - не сдержался я. - Но вы не правы. У Тучи "Нелюбов", а у вас - целая Башня, шкип. Тоже ничего. У вас даже помассивней вышло…Так, вы говорите, больше ни шагов, ни теней?
- Теней я и не видел. - Он принялся, не вставая, прибирать на столе. - Ладно, парень, давай по банкам. Шесть утра уже, скоро рабочий день.
Я вернулся к себе. Хайк спал. Я видел, он даже не пошевелился за пока меня не было. Я разделся и лёг. Погасил свет. Малиновая анестезия работала, но я предчувствовал, что через несколько секунд, когда я буду балансировать на грани сна, и там от ужаса высоты накрай протрезвею, реакция на рассказы Тучи и Шкаба воспоследует цветной и хорошо озвученной репризой…
Точны мои предчувствия. Заснув, я во всех подробностях, медленно, просмотрел рассказ Шкаба. Он о многом умолчал или забыл. А потом, через небольшую, - но отчётливую - паузу я увидел то, что рассказала Ирэн "Туча" Эйшиска. Я увидел её призраков. В главной роли (вместо Тучи) был я сам. Хотя и оставался Тучей.
ГЛАВА 9. ТУЧА НА СОЛНЦЕ
- Ты спать хочешь пойти? - спросил Шкаб прямо.
- Мне не нравится ваш настрой, шкипер, - так же ответил я. - Он замогильный какой-то.
- Тогда выпей вон малинки. Кто-то же должен исповедовать исповедника. Он же ведь тоже человек, исповедник.
- Я понимаю. Но что-то мне не очень, Шкаб. Не исповедник я, психикой не выхожу.
- Я бы не стал тебя подвергать опасности, Марк, - сказал Шкаб. - Мы просто с тобой дожимаем вечер, байками несём, что ты, космач? сиди, слушай… А мне полегчает.
Шкаб разлил по второй общей в этом цикле.
- Сделай мне такое одолжение, Марк. Твоему старичине. - И он поднял свой стаканчик, приглашая меня последовать, выражая моё согласие. Мне ничего не оставалось: товарищ просит.
- Вы что там, хостов увидели на Башне? - спросил я, сдаваясь и прикасая свой стаканчик к его. Отказать я ему не мог. Он, разумеется, вынуждал меня принять исповедь, а мне противопоказано, и Шкаб это знал, но ему, видно, прижало, и товарищ есть товарищ. Жизнь товарища всегда дороже твоей - закон нам един. А ты должен заботиться о себе, только если это не противоречит единственному закону.
Так вот, я спросил:
- Вы что, там хостов увидели?
- Да вот до сегодня считал, что мне померещилось… - И я поперхнулся спиртом, и он хохотнул. - Как такое, понимаешь, может не померещиться?
- В полуримане что не померещится… - сказал я, зорко наблюдая за Шкабом. - Вы что, шкипер, в излучатель залезли там, на Башне?
- Ага, с постнаркоза, например, да? Без головы, но с руками? Ты, второй мой, не заговаривайся, не оскорбляй меня, старого, без причины. Как я мог в излучатель залезть? Ты что, младой?
- Ну а где ж вы тогда там полуримана хлебнули? - обмирая, спросил я.
- Ну зачем, зачем мне был полуриман? - настаивал Шкаб.
- Но если вы хостов видели…
Шкаб тяжело вздохнул (или разочаровано?), отломил от брикета боксик и боксиком закусил.
- Признаюсь тебе, было здорово страшно. Ещё с подхода, на перехвате я понял, что мне отвечает и со мной взаимодействует только и единственно БВС Башни, и людей на платформе нет, хотя сеть "Башня - Фундамент - Экватор-4 - Экватор-6" опознавалась и несла. Радиус был завален льдом… я уже рассказал. Как только смог вытребовать у машины сводку по кислороду и безопасности, я пошёл на стыковку, без попыток вызвать бройлеров с Фундамента и Экваторов. Тем более Мако сообщил мне, что сетевые входы на Экваторы кодированы, ну и тут, ко всему, Мьюком сообщает, что с тобой беда и он готовит "Сердечника" к подъёму в север системы без меня, не подождав… надо было оборачиваться поюлее. Ну, я сошёлся с платформой, присосался, стянулся, поюзал кормой, вижу - сижу плотно, бросили к элеватору эстакаду, завели транспортёр, реябта подняЄлись и начали перегрузку. Элеватор КП забит кислородом под подволок. Радостно, но и тревожно: чего это? Нуивот. А я - перелез по техническому рукаву под эстакадой в Башню и бегом побежал её осматривать… как мол, тут, здесь, на Башне… - Шкаб прервался и закурил. - У меня и было всего пять-семь средних: грузили бегом.
Сразу из трюма я - в диспетчерскую. Гаркнул по громкой внутренней, ноль кто отозвался. Обежал жилуху по коридорам, в пару личников и клубов ткнулся - никого, ни пятна. Пыльно, но без беспорядка. Ну, меня и так обстановка за поддых держала, а когда я добрался до штаба ЭТО, осмотрелся там и позвал на прочёт логи событий и отказов… Марк, там одних отказов перевалило за тысячу, не считая мелких замечаний. Что возможно - БВС чинила, но бесконтрольно, сама собой…
- Не понимаю, простите, перебью, - сказал я, увлечённый его рассказом. - Не консервировали - ладно, чтотаслучилось. Почему БВС сама не перевела платформу в режим беспилотный, там же несколько контуров снятия режима должно стоять: по схеме потребления-расхода, по командам-отсутствию…
Шкаб кивнул.
- Да. Правильный ответ, учлёт. Но ни один из контуров не активировался, хотя стояли в очереди. Я проверил. Но снятия режима не было. Как будто и потребление-расход наличествовали, и всё остальное, что хочешь. Вот так и думай, чем хочешь, почему. Контуры просто не срабатывали, как будто платформа посещалась… людьми.
- Мало ли что, - сказал я, сделав вид, что подумал.
- Я себе тоже так тогда сказал, те же слова, - сказал Шкаб. - Мало ли что. Космос большой, мы маленькие, автоматика врёт, а Император велик. Важно другое, о чём я тебе и. Платформа выработалась настолько, что потеряться могла в ближайшие дни. Серьёзно. Дело днями исчислялось, потому что один из отказов (по сепараторам системы обогащения центрального ствола отвердительной установки КП) перешёл в разряд аварии, и значение распространения её равнялось почти ровно единице. Конденсат - нефильтрованный, Марк! - тёк по внешней стенке шахты в трюм, электрику СДТ и ЦДТ уже мкнуло - БВС перебрасывала на резервные, но их не восьмёрка лежит, правда? Я ж тебе говорю - с Космоса платформа и пАрила и обледенела. Сильно.
- Ни хрена себе! - сказал я искренне.
- Полыхнуло бы синеньким, и привет-прощай, Императорская. Вот мы и без кислорода, навсегда, до самой смерти.
- А из Фундамента… Ах, ну да ж.
- Ну, в любом случае, связи с бройлерной командой у меня не было. Теперь известно, что там они и не вылупились. Не тогда. Коротко говоря. Причесал я волосы, чтобы дыбом не мешались, отвлёк Нахав-Цаца и Френча от погрузки, вызвал их к себе в диспетчерскую и показал, как тут и что. Надо фиксить хотя бы вот этот, сепараторный, отказ, снимать с дежурства СТД - обе шахты и ставить Башню в режим "ожидание". До лучших времён, пока заселим платформу постоянным экипажем. Короче, надо было догружать "Будапешт" твердышом, переходить на Башню всем, кто был, и хотя бы её полуконсервировать. Работы на сутки-двое. Реально. Не то реально, что времени было, а то реально, что деваться некуда. Все со мной согласились, и Фрачер подошёл, чтоб с кворумом решать…
Шкаб, (…) [21]его, опять замолчал, как бы налетев на стену. Его паузы сегодня производили на меня впечатление бСльшее, чем самый рассказ.
- Очень мне было не по себе на Башне, страшно. Не аварии страшно, а вообще там было жутко… Как-то. Не понимаешь? - Взгляд его обрёл фокус. Он глядел на меня испытующе.
- Нет, - твёрдо сказал я.
- Эх, Марк! - Шкаб расхохотался. - Вот что значит… Ладно. Молодец Туча, но она-то рассказчик опытный, а из меня только и выходит лекции младым читать… Ладно, слушай отчётно. Поговорили мы с товарищами вчетвером, и порешили: остаёмся, спасаем платформу. Сообщили ситуацию и наш вариант решения Мьюкому, он от неожиданности даже спорить не стал, согласился, пометил. Я засел в диспетчерской - на первый пост перевели все ленты данных - на страже; остальные впряглись в перегрузку. Полностью освободили элеватор КП, забили шесть танков "Будапешта" твердышом. За шесть часов. Теперь как? Процедура стандартная. - Я кивнул. - Я перешёл в грузовоз, сел на вахту, а все остальные - вообще все, в нарушение, но тут понятно, рук и так не хватало на такого объёма отказ, - все остальные в спецкостюмах набросились на эченный этот СДТ. Я следил удалённо: отвёл грузовоз на край оптической, чтобы, если что, хоть этот груз доставить… повис там… - Я кивнул. - Старший - Фрачер. Они вывели аварийный ствол из рабочего контура, погасили инерцию центрифуги ЦДТ, стечение конденсата прекратили, завели несколько кибер-пассов из личного состава Башни на осушку затопленного трюма (открыли аварийный люк и скалывали лёд в Космос), - на полтора суток аврала. Фрачер сообщил, всё, мол, спать: пожара не будет, закончим со сна. Согласились, что переходить на грузовоз сил нет. Они обустроили себе спальную в холле перед диспетчерской Башни. Обмылись, перекусили и взялись за жребий - кому вахтить. Тут я пилотским серьёзным, как старший, их отменил. Всем спать, я железо не кидал, на спорамине, вахчу - я. Только предложил Пулеми бросить мне линии с операторского БВС и с радиопоста платформы, тем делом чтоб и сторожить, и в околопланетной сети копнуть. Он выполнил и свалился, а я понёс.
- Что понёс-то? - спросил я, вздрогнув.
- Вахту понёс! - рявкнул Шкаб, которого мой дурацкий вопрос сбил с паза. - Сел, как герой, перед консолью и начал, колбу твою этти, бодрствовать на страже систем и оборудования, и, мать её, самого платформы естества!
- Я понял, понял, Шкаб, простите!
- Не быть тебе никогда исповедником, - сказал Шкаб с усталой уверенностью. - Ну, хоть пилот какой-никакой, хоть за это тебя поить можно…
Я намёк понял. Мы выпили. В бутылке осталось ещё на раз. Меня интересовало, крайнюю ли в личнике Шкаба бутылку мы приканчиваем, или есть запас. Сюита Джексона игралась уже за третьим разом.
- Шаги я услыхал! - проревел Шкаб неожиданно, я выронил пустой стаканчик и отшатнулся, едва не кувыркнувшись с насеста на пол, схватился за край стола.
- Сижу, придерживаю верхние веки, чтобы, значит, мне информацию не закрывали, читаю ситуацию по закрытой аварии - оцениваю, (…) [22]динамику (…) [23]событий. И вдруг сзади шаги, подковы по настилу цокают.
- Где?! Вы ж в "Будапеште"!
- Да в "Будапеште", в "Будапеште", будь ты неладен, Марк! Прямо за спиной, почти ко мне кто-то вплотную подходит! Я на грузовозе один. Что я, не знаю? Знаю, как капитан. Не оборачиваюсь. Сплю? Заснул на вахте? Уверен - нет. Все признаки реала налицо, меня не обманешь. Сна нет ни в глазу ни в мозге, а приборов перед собой не вижу, кожу на загривке собрало в складку, все волосы дыбом: жду смертельного удара. И одно знаю: так я и знал. Так оно и бывает. Вот так Марта и пропала. Подошёл кто-то сзади, цокая, вцепился и утащил! - Шкаб заглотнул большую порцию воздуха. - Мать моя человеческая!
Я смотрел на своего шкипера, на моего исповедника, на Шкаба моего любимого. Мы были глаза в глаза сейчас, но он не видел меня. Ладони к вискам. Сидит, как штырь в позвоночник вогнали. Если бы я сейчас окликнул его - его хватил бы наш общий брат по разуму Кондратий. Не знаю, почему я так решил, но я решил и уверился. Шкаб был белый, как белая марка.
Он справился с воспоминанием без помощи. Перевёл дух, опустил руки и очень криво улыбнулся мне. Не стыд. Он сам своей же памяти старался не верить. Так выходило дешевле. Я очень хорошо его понимал. Я тоже себе давно не верил. Функционировал по привычке. Действительно, так дешевле. Свидетельствую.
- Хороший Туча рассказчик, - сказал он. - Навеяла, понимаешь… воспоминания…
- Кто был-то, шкип? - очень осторожно спросил я. - Видели его?
- Был никто, естественно, - сказал Шкаб. - Кто-то подошёл, облокотился на спинку моего кресла - я почувствовал, как обивка натянулась, подышал надо мной… Тут я стал настоящим неизвестным героем: обернулся. Никого в рубке. Глюк. Самый обыкновенный глюк.
Я внимал, не решаясь издать ни звука.
- Тогда что ж меня так перекосило от страха? - спросил себя Шкаб. - Что у меня, глюков не бывало? Да сотнями, что я, уникум у нас тут в Космосе?… Но меня перекосило, Марк. Помню, достал я из кармана релаксант, сжевал две дозы сразу, закусил предельной спорамина, поднялся, походил по рубке, выглянул в холл. Посмотрел на мониторе, как там мои космачи на Башне, не раскинулись ли, наполовину съеденные, медленно переворачиваясь среди кровавых пузырей… Нет, живые спят себе. А меня, (…) [24], дружище, озноб колотит, никак не справлюсь. Главное, понимаешь, что страшно: на своём родном борту, не на Башне пустой… ОК. Таблетки подействовали. Если плохо - поработай. Я вернулся к сводному, взялся за попробовать до Экваторов и Фундамента достЩпиться. Я не радист, тем более не соператор, дело тонкое: увлёкся-отвлёкся. Экваторы в канале закодированы - оба. Вот ещё загадка - кто их замкнул. Как будто специально, чтобы бройлеры с платформой связи не имели, да и длинная связь с Космосом у них же через Башню заводилась по умолчанию. Блок стоял на уровне администратора. Начал я возиться с ним. Запросил БВС Башни, она мне что-то мелет божественное, про акриды и медовуху: истории постановки блока у неё в логе сервера связи, видите ли, как-то не сохранилось, она считает это каким-то сбоем, но я-то вижу, что блок поставлен руками! Сначала решил оставить как есть, хороший соператор может и имя блокировщика узнать, если ничего не потереть случайно, но махнул рукой я, авторизовался через свою БВС администратором по командирскому паролю и отозвал, на хер, команду-блок. И - бац! - сразу у меня на монитор вскочили две картинки - Экваторы, оба, стояли на вызове, в ожидании. И пялятся на меня два бройлера-дежурных. Службу знают. Но челюсти отвисли. А у меня и подавно.
- И? И? - сказал я.
- "Я - Шкаб! - говорю, - Экватор-4, Экватор-6, доложите ситуацию, приём". Оба они, значит, закрывают рты, протирают в глазных впадинах и наперебой докладывать. Так, мол, так, я Экватор-четвёртый, я - шестой, вахтенные такие-то, ситуация на маяках нормальная, связи с Башней (и вообще ни с кем) не имеем почти столько-то сотен средних суток, что и думать не знаем… Требую от них информации по развитию гнёзд, они мне отвечают, всё штатно, развились в полном объёме, ну, это ты, Марк, и сам всё знаешь. Почему нет связи с гнездом Фундамента? - спрашиваю я у них. Гнездо Фундамента да и не активировалось, отвечают. То есть так и было, никого там не было изначально. Неплохо, считаю я. Почему, чей приказ не активировать то гнездо, если Башню установили и завели? Им неизвестно. Ну, мачелки вахтенные могут и не знать, считаю, приказываю позвать к связи старших гнёзд. Они уже - оба - за своими старшими послали, просят меня подождать. Знают службу, тренировались.
И вот тут я снова слышу за спиной - ну прямо в метре от меня - эти шаги.
Я вспомнил, что надо дышать хоть изредка, для приличия.
- Тут до меня доходит, - продолжал Шкаб, - что бройлер с Экватора-4 просит меня представиться наново… То есть шаги стихли - как и в тот раз, подошли ко мне сзади, облокотились на спинку моего кресла, - и я услышал вопрос бройлера, точней, понял смысл. Этот, значит, дошёл до меня, и до меня дошло… Обернуться не в состоянии. Пялюсь в монитор на радостное рыльце мачелка и говорю: "Мастер-пилот Люка Ошевэ, звать Шкабом, член основной экспедиции…" Он у себя там что-то помечает на пульте и продолжает: "И коллега ваш?…" - "Какой коллега?" - И мачелок с экрана тычет стилом мне за плечо. И тогда я оборачиваюсь.
- И? Это был?… - спросил я.
- Опять никто, Марк.
А мачелок, бройлер (он себя назвал, но сейчас не помню имени) - видел этого никого! Значит, и видеокамера его видела. А я не видел. Ну, я же не видеокамера…
- Это вы пошутили, Шкаб?
- Это я попытался. Не перебивай…И маленький повторяет: "Как вашего коллегу зовут?"
"Какого коллегу, мать твою колбу?" - спрашиваю.
"Но вот же. - Тычет снова своим стилом. - Товарищ?…"
Шкаб запнулся.
- Тут я, наверное, что-то потерял.
Шкаб помял подбородок и без смеха хохотнул.
- Да, я уверен, потеря была. Потому что окна на мониторе как бы мигнули, оба, разом, и - на них уже другие маленькие - старшие гнёзд, по форме меня приветствуют. Майкл Киран с четвёртого Экватора, и Обжа Бро с шестёрки… Приветствуют, но уже как бы обеспокоенно, - не первый раз уже, как понимаю, приветствуют, а я, значит, молчу в ответ, а связь несёт, сбой у меня, а не в канале. И меня как подбрасывает. Оборачиваюсь. Никого в рубке. Обежал, в отсеке осмотрелся, опять в холл выглянул… Глянул на Башню: сон продолжается, спят, как твой Хайк обычно спит, приглашение казнить… Вернулся к связи. Прошу прощения, помехи, представьтесь, доложите, что можете сказать по факту исчезновения людей Кигориу. Сказать ничего не могут. Шестьсот сколько-то суток назад прекратилась связь, с тех пор никаких контактов, гнёзда в автономе, всё в порядке, помощь не нужна. И тут Киран по-новой: не могли бы вы представить своего коллегу, что вот стоит. Оборачиваюсь. Никого нет! Какого коллегу, уже почти ору, Киран, я один в диспетчерской! Он начинает: "Но как же…" - и тут брадатый Бро ему: "Киран, у вас помехи на линии, проверьте…" что-то там проверьте. А я на взводе, я за ними слежу, полное впечатление, ну как кто-то лишнего ляпнул, а более реактивный сообразил, и выручает ситуацию, чтобы значит, секреты не выдавать… И тут меня Мьюком вызывает. Знаешь, что я подумал?
- Что? - спросил я.
- Я подумал: слава богу! - сказал Шкаб.
- Выключил я местную связь, даже не отфлажившись, - продолжил он, - и побежал с Мьюкомом разговаривать. Любил я его тогда! Слов нет как.
- ОК, шкип, а вот, а запись-то была? Вы её на свежую голову, позже, анализировали?
И тут я и узнал, зачем Шкаб хотел исповедаться. Тут и была его исповедь. Зерно её.
- Была, Марк, - сказал Шкаб, блеснув коротким взглядом. - Но я её стёр.
- Она в оперативке сидела, - сказал он. - А в кристалл я её переносить запретил машине. А буфер поклирил.
Шкаб глотнул прямо из бутылки, зажмурился и сунул мне бутылку. Мне уже не пилось, я отставил бутылку.
- Не смотрел я её, - сказал он.
- Не знаю даже, почему, - сказал он.
- Нормально, шкипер, - сказал я.
- Впервые в жизни. Запомни это, сынок. Ты это знаешь.
- ОК, шкип.
- Мне важно, что ты знаешь.
- ОК, шкип, - повторил я.
- Нуивот, - сказал он своё обычное и допил бутылку.
- А дальше? - спросил я.
- История должна иметь край? Эта - бескрайняя, Марк. У Тучи хоть приз - "Нелюбов", а у меня…
- Да, "Нелюбов" не файл в буфере… - не сдержался я. - Но вы не правы. У Тучи "Нелюбов", а у вас - целая Башня, шкип. Тоже ничего. У вас даже помассивней вышло…Так, вы говорите, больше ни шагов, ни теней?
- Теней я и не видел. - Он принялся, не вставая, прибирать на столе. - Ладно, парень, давай по банкам. Шесть утра уже, скоро рабочий день.
Я вернулся к себе. Хайк спал. Я видел, он даже не пошевелился за пока меня не было. Я разделся и лёг. Погасил свет. Малиновая анестезия работала, но я предчувствовал, что через несколько секунд, когда я буду балансировать на грани сна, и там от ужаса высоты накрай протрезвею, реакция на рассказы Тучи и Шкаба воспоследует цветной и хорошо озвученной репризой…
Точны мои предчувствия. Заснув, я во всех подробностях, медленно, просмотрел рассказ Шкаба. Он о многом умолчал или забыл. А потом, через небольшую, - но отчётливую - паузу я увидел то, что рассказала Ирэн "Туча" Эйшиска. Я увидел её призраков. В главной роли (вместо Тучи) был я сам. Хотя и оставался Тучей.
ГЛАВА 9. ТУЧА НА СОЛНЦЕ
хххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх
[25]
ПРИЛОЖЕНИЯ К 2.x
file 2a
исходник: "spassky igor archive"
subject: лекция Люка "Шкаба" Ошевэ
created: 12.01.122 UTC
местоимение: клуб отца Спасского
audio:…тоже человек, дети мои. Но вы, возможно, не знаете чего? вы, девы, и вы, девственники? что я не люблю возни с шебуршанием, равно как и задумчивого дрейфования, и тихо мне закинуться, пальчики на папки, и диктофончики уже не лишне. Здравствуйте ещё раз, милые мои. Почесавшись, начнём.
Все вы знаете, кто я, даже лучше, чем - кто вы сами. Коллега Спасский, то бишь отец Игорь, дай ему его бог всё, попросил меня предварить очередную его проповедь исторической лекцией. Лекцией на тему "откуда мы здесь есть, и зачем нам тут нужно". Отказаться я не мог, я должен отцу Игорю две бутылки. Но дело не только в бутылках. Вам уже много лет, целых полгода, а на вид вы и того пятнадцатилетние, и скоро вы все вылупитесь из школы, и мы начнём жить и работать с вами локтями, а дышим одним уже сейчас; вы имеете право и обязаны знать, с чего у нас началось.
Я тут заготовился, буду иногда почитывать. Слушайте.
Ум-м… Кавычки. "Наша (…) [26]и (…) [27]Тринадцатая была открыта досрочно личным повелением Императора под девизом "Не считаясь с трудностями". Резоны её открытия были в принципе известны в колониях и понятны. Зеркальщики Касабланки давно нашли, что ЕН-5355 обладает тяжёлым планетным массивом, и минимум одна седьмая указанного массива предполагается зелёной". Заметим в скобках - реальность превзошла. Ум-м. Кавычки. Однако ж, "Тринадцатая открывалась очень тяжело - безумным напряжением экономики двух пограничных Молодых земель, и, тем не менее, при почти половинном дефиците бюджета состоявшейся конкисты". С чем мы нас и поздравляем. Абзац.
"Лояльность имперских губернаторов к идее открытия очередной Дистанции обычно есть величина строго пропорциональная отдалённости их территорий от метрополии". Записали? И отсюда знается: "степень участия их, территорий, в подготовке взятия Дистанции столь же строго пропорциональна обратно. Таким образом, Тринадцатую брать снаряжали Преторнианская Касабланка (Дистанция Двенадцать римскими) и Веста Средняя (Дистанция Одиннадцать)", колонии крайние, пиковые. Особенно не пришлось мало нам, Касабланке. Абзачик там выставьте.
"При том, что Император жёстко обусловил сроки и успех, Тринадцатая открылась при наличии в значении ожидаемой успешности тридцати восьми сотых риска". Понятно? Рассчитали, что успешность, близкая-равная единице, обеспечивалась в нашем конкретном случае, с учётом всех особенностей, профицитом, составлявшим не менее чем девять процентов, какового на поверку стало хрен с маслом. Знаете, что такое хрен? Да нет, миленькая, ещё хуже.
Какое там профицит, реябтки! Два года предстарта отбросили и Весту, и, в особенности, нашу Касабланку к состоянию едва не первобытному, да ещё и серьёзно осложнив отношения между ними, прежде-естественно весьма добрососедские. Умные люди почти сразу Тринадцатую прозвали Императорской Дюжиной. Я знаю даже, кто её так прозвал. И вы его знаете.
Носители и оборудование с грехом пополам привести к предстарту удалось. Титан Император прислал новенький, вы в нём сейчас и сидите, грузовая группа в количестве двух бортов для форварда пришла с титаном, вспомогалово подняли сами, наскребли, сложили. А вот с формированием личного состава экспедиционного корпуса проблема встала, словно столб в гранит, ты должен знать, девственник, что такое столб и гранит, раз в десантники готовишься по медицинским показателям. Развивающаяся всего второй десяток средних лет, Касабланка сидела на льготном налогообложении, а популяция колонии едва достигла пяти тысяч человек. М-мум… В скобках у меня тут: "Императорскую грамоту с признанием системы ЕН-3155 Молодой землёй "Преторнианская Касабланка", а мэра Города Владимира Кафу - губернатором Молодой земли "Преторнианская Касабланка" доставили в одном пакете с приказом об открытии Тринадцатой дистанции". Однако именно Касабланка, традиционно, будучи стартовой системой, долженствовала выделить к продолжению Трассы людей. Так уж повелось на Трассе. Но Касабланка решила, что со стороны соседа было бы мило поучаствовать людьми. И Вова Кафу отправился в Весту, обсудить процентность сьёго участия. Забавно, без тени сомнений в победу сил разума и принципов товарищества отправился. Я его возил.
Хрен, я так скажу, ему - и нам всем - вышло. С маслом, маленькая, ага, элой, ха.
После традиционной, Вовин визави Гвидо Гербер, губернатор Весты, провозгласил декларацию непоколебимой приверженности Весты к традициям Трассы. И, подтвердив своё участие в предстарте (а куда деваться?) техникой и ресурсами, в людях отказал наотрез. Тет-а-тет он сказал так: Володя, даже не думай и даже не начинай. У меня семь процентов населения за Солнечными Визами стоят. Ты же видишь, как эти подседалищные суки себя ведут. (Это он имел в виду Старые земли первой шестёрки.) Ты можешь, конечно, продолжал Гербер, крутя Вове пуговицы, попытаться нафайлить Императору. Но ты же знаешь, что файло на меня пойдёт через меня же. У тебя в системе нет Наместника, а у меня он есть, и давно. Сегодня мы с ним как раз будем выпивать. Кафу открыл рот: да послушай… - но Гербер закрыл ему рот и продолжал: своих космачей я буду защищать от этой зловещей авантюры свирепо! Я помогу тебе со всем остальным, я даже из Чидорова ресурсы вытащу, я даже эту сучку Кунь-Кац с Девятой на уши поставлю, но вестийцы в форварды сейчас не пойдут. Ни единый. И добровольцев не будет. И не думай купить у меня рекламное время в моих СМИ. Ещё двадцать пять лет - как минимум! понял? - Веста людьми ни с кем не делится. Только с Землёй. Без лично, Владимир. Ты сам космач, ты понимаешь. Свой обрат каждый жрёт сам. Так сказал Гвидо Гербер, и Преторниан Паксюаткин его бы понял.
Чтобы вам было грустнее, реябта. Капитан Гвидо Гербер - первый исповедник Володи Кафу, а покойный Паксюаткин - пионер Двенадцатой и первостроитель Форта Касабланки, соответственно, его капитан. Володя - космач, космач до молекулы мозга копчиковой кости, и никак не ожидал подобного. Ибо раньше никогда ещё не сталкивался с земным зверем - политикой. О политике вам ничего знать пока не надо. Примите на серьёза. Так вот. "Легко тебе было вакуум разводить, да? - сказал Кафе Гербер криво, за Кафой наблюдая с совершенным откровением на лице. - Но легче, чем мне было девять лет назад Преторниана к Двенадцатой собирать… Правда, сроки сейчас… Да, сроки. Тебя покруче ждёт. Ладно, без сантиментов, космач. Веста людьми в Императорской Дюжине не участвует. Флаг. Наливай".
Это я вам, реябта, почти дословно. Володя мне сам рассказывал, когда назад шли. Мне понравилось, как он рассказывал. Я его цитирую.
Абзац, тем не менее.
Протрезвевши, Кафу понял Гербера, куда уж дальше-то. Поняли, списали… Но теперь-то как? Как со своими разговаривать? Ведь точно знал Вова Кафу, какое что скажут ему в ответ мы, ибо что он мог нам соврать для энтузиазма? В космосе, за восемнадцать десяток парсек от Солнечной Системы, где все спят в одном мешке и дышат одним ионированным обратом, секретов не бывает, а обман губителен со скоростью взрывной вентиляции лёгких? Никогда не врите, реябта, а политикой пусть занимаются ваши правнуки, лет через пятьсот пятьдесят.
ПРИЛОЖЕНИЯ К 2.x
file 2a
исходник: "spassky igor archive"
subject: лекция Люка "Шкаба" Ошевэ
created: 12.01.122 UTC
местоимение: клуб отца Спасского
audio:…тоже человек, дети мои. Но вы, возможно, не знаете чего? вы, девы, и вы, девственники? что я не люблю возни с шебуршанием, равно как и задумчивого дрейфования, и тихо мне закинуться, пальчики на папки, и диктофончики уже не лишне. Здравствуйте ещё раз, милые мои. Почесавшись, начнём.
Все вы знаете, кто я, даже лучше, чем - кто вы сами. Коллега Спасский, то бишь отец Игорь, дай ему его бог всё, попросил меня предварить очередную его проповедь исторической лекцией. Лекцией на тему "откуда мы здесь есть, и зачем нам тут нужно". Отказаться я не мог, я должен отцу Игорю две бутылки. Но дело не только в бутылках. Вам уже много лет, целых полгода, а на вид вы и того пятнадцатилетние, и скоро вы все вылупитесь из школы, и мы начнём жить и работать с вами локтями, а дышим одним уже сейчас; вы имеете право и обязаны знать, с чего у нас началось.
Я тут заготовился, буду иногда почитывать. Слушайте.
Ум-м… Кавычки. "Наша (…) [26]и (…) [27]Тринадцатая была открыта досрочно личным повелением Императора под девизом "Не считаясь с трудностями". Резоны её открытия были в принципе известны в колониях и понятны. Зеркальщики Касабланки давно нашли, что ЕН-5355 обладает тяжёлым планетным массивом, и минимум одна седьмая указанного массива предполагается зелёной". Заметим в скобках - реальность превзошла. Ум-м. Кавычки. Однако ж, "Тринадцатая открывалась очень тяжело - безумным напряжением экономики двух пограничных Молодых земель, и, тем не менее, при почти половинном дефиците бюджета состоявшейся конкисты". С чем мы нас и поздравляем. Абзац.
"Лояльность имперских губернаторов к идее открытия очередной Дистанции обычно есть величина строго пропорциональная отдалённости их территорий от метрополии". Записали? И отсюда знается: "степень участия их, территорий, в подготовке взятия Дистанции столь же строго пропорциональна обратно. Таким образом, Тринадцатую брать снаряжали Преторнианская Касабланка (Дистанция Двенадцать римскими) и Веста Средняя (Дистанция Одиннадцать)", колонии крайние, пиковые. Особенно не пришлось мало нам, Касабланке. Абзачик там выставьте.
"При том, что Император жёстко обусловил сроки и успех, Тринадцатая открылась при наличии в значении ожидаемой успешности тридцати восьми сотых риска". Понятно? Рассчитали, что успешность, близкая-равная единице, обеспечивалась в нашем конкретном случае, с учётом всех особенностей, профицитом, составлявшим не менее чем девять процентов, какового на поверку стало хрен с маслом. Знаете, что такое хрен? Да нет, миленькая, ещё хуже.
Какое там профицит, реябтки! Два года предстарта отбросили и Весту, и, в особенности, нашу Касабланку к состоянию едва не первобытному, да ещё и серьёзно осложнив отношения между ними, прежде-естественно весьма добрососедские. Умные люди почти сразу Тринадцатую прозвали Императорской Дюжиной. Я знаю даже, кто её так прозвал. И вы его знаете.
Носители и оборудование с грехом пополам привести к предстарту удалось. Титан Император прислал новенький, вы в нём сейчас и сидите, грузовая группа в количестве двух бортов для форварда пришла с титаном, вспомогалово подняли сами, наскребли, сложили. А вот с формированием личного состава экспедиционного корпуса проблема встала, словно столб в гранит, ты должен знать, девственник, что такое столб и гранит, раз в десантники готовишься по медицинским показателям. Развивающаяся всего второй десяток средних лет, Касабланка сидела на льготном налогообложении, а популяция колонии едва достигла пяти тысяч человек. М-мум… В скобках у меня тут: "Императорскую грамоту с признанием системы ЕН-3155 Молодой землёй "Преторнианская Касабланка", а мэра Города Владимира Кафу - губернатором Молодой земли "Преторнианская Касабланка" доставили в одном пакете с приказом об открытии Тринадцатой дистанции". Однако именно Касабланка, традиционно, будучи стартовой системой, долженствовала выделить к продолжению Трассы людей. Так уж повелось на Трассе. Но Касабланка решила, что со стороны соседа было бы мило поучаствовать людьми. И Вова Кафу отправился в Весту, обсудить процентность сьёго участия. Забавно, без тени сомнений в победу сил разума и принципов товарищества отправился. Я его возил.
Хрен, я так скажу, ему - и нам всем - вышло. С маслом, маленькая, ага, элой, ха.
После традиционной, Вовин визави Гвидо Гербер, губернатор Весты, провозгласил декларацию непоколебимой приверженности Весты к традициям Трассы. И, подтвердив своё участие в предстарте (а куда деваться?) техникой и ресурсами, в людях отказал наотрез. Тет-а-тет он сказал так: Володя, даже не думай и даже не начинай. У меня семь процентов населения за Солнечными Визами стоят. Ты же видишь, как эти подседалищные суки себя ведут. (Это он имел в виду Старые земли первой шестёрки.) Ты можешь, конечно, продолжал Гербер, крутя Вове пуговицы, попытаться нафайлить Императору. Но ты же знаешь, что файло на меня пойдёт через меня же. У тебя в системе нет Наместника, а у меня он есть, и давно. Сегодня мы с ним как раз будем выпивать. Кафу открыл рот: да послушай… - но Гербер закрыл ему рот и продолжал: своих космачей я буду защищать от этой зловещей авантюры свирепо! Я помогу тебе со всем остальным, я даже из Чидорова ресурсы вытащу, я даже эту сучку Кунь-Кац с Девятой на уши поставлю, но вестийцы в форварды сейчас не пойдут. Ни единый. И добровольцев не будет. И не думай купить у меня рекламное время в моих СМИ. Ещё двадцать пять лет - как минимум! понял? - Веста людьми ни с кем не делится. Только с Землёй. Без лично, Владимир. Ты сам космач, ты понимаешь. Свой обрат каждый жрёт сам. Так сказал Гвидо Гербер, и Преторниан Паксюаткин его бы понял.
Чтобы вам было грустнее, реябта. Капитан Гвидо Гербер - первый исповедник Володи Кафу, а покойный Паксюаткин - пионер Двенадцатой и первостроитель Форта Касабланки, соответственно, его капитан. Володя - космач, космач до молекулы мозга копчиковой кости, и никак не ожидал подобного. Ибо раньше никогда ещё не сталкивался с земным зверем - политикой. О политике вам ничего знать пока не надо. Примите на серьёза. Так вот. "Легко тебе было вакуум разводить, да? - сказал Кафе Гербер криво, за Кафой наблюдая с совершенным откровением на лице. - Но легче, чем мне было девять лет назад Преторниана к Двенадцатой собирать… Правда, сроки сейчас… Да, сроки. Тебя покруче ждёт. Ладно, без сантиментов, космач. Веста людьми в Императорской Дюжине не участвует. Флаг. Наливай".
Это я вам, реябта, почти дословно. Володя мне сам рассказывал, когда назад шли. Мне понравилось, как он рассказывал. Я его цитирую.
Абзац, тем не менее.
Протрезвевши, Кафу понял Гербера, куда уж дальше-то. Поняли, списали… Но теперь-то как? Как со своими разговаривать? Ведь точно знал Вова Кафу, какое что скажут ему в ответ мы, ибо что он мог нам соврать для энтузиазма? В космосе, за восемнадцать десяток парсек от Солнечной Системы, где все спят в одном мешке и дышат одним ионированным обратом, секретов не бывает, а обман губителен со скоростью взрывной вентиляции лёгких? Никогда не врите, реябта, а политикой пусть занимаются ваши правнуки, лет через пятьсот пятьдесят.