Страница:
Боцман немного повозился с замком, после чего распахнул дверь и сделал приглашающий жест.
— Чего это ты меня, словно на балу, всё время вперёд пропускаешь? Давай, заходи! — ухмыльнулся капитан.
— Я здесь подожду, — буркнул Слип, делая вид, что вытаскивает из ладони занозу.
Дэмистр без промедления захлопнул ногой дверь.
— Говори, что ещё? — насторожился он.
— Да видел я её уже, кэп, — опустил глаза боцман.
— Слышь, одноглазый, не мути воду. Что не так с девчонкой?
— Понимаешь, кэп, смотрит она как-то странно.
— В смысле?
— Как на покойника смотрит. Жалостливо так, будто точно знает, что я вот-вот ноги протяну, — передёрнулся Слип. — И молчит. Обычно они плачут, мать зовут, а эта молчит, молчит и смотрит…
— Что-то ты больно осторожный стал в последнее время, — усмехнулся Дэмистр. — Пошли, кому сказал!
Боцман поморщился, но перечить капитану не стал. Они вошли в кубрик. Девочка неподвижно сидела на койке и молча смотрела на вошедших мужчин.
Дэмистр вздрогнул. Слип был прав: от её взгляда веяло холодом. В нём не было страха, не было ненависти, не было тоски. Она смотрела так, словно что-то видела у них за спиной. Дэмистр поймал себя на мысли, что ему хочется оглянуться. Рука сама собой потянулась к висевшему на поясе тесаку, но тут же одёрнулась.
— Есть хочешь? — хрипло спросил он.
Девочка помотала головой.
— А к маме?
Молчаливый кивок.
— Я приведу к тебе маму, если скажешь, что ты там видишь, — неожиданно для себя произнёс Дэмистр.
Девочка склонила голову к плечу. Казалось, она раздумывает.
— Кровь, — наконец прошептала она. — Много крови.
Слип вздрогнул и сделал шаг назад, подперев спиной дверь.
— Чью кровь? — спросил капитан, стараясь держать голос.
Девочка удивлённо посмотрела на него.
— Его, — она указала пальчиком на боцмана. — И других…
Слип не выдержал и выскочил из кубрика.
— А мою? — тихо спросил капитан.
— Твою нет, — прошептала она.
Дэмистр сделал над собой усилие и сдержал вздох облегчения. Он уже повернулся к двери, когда она продолжила:
— Но тебе будет больнее всех…
Капитан замер. Он постоял, потом криво усмехнулся, тряхнул головой и вышел.
Попасть в грузовой трюм можно было двумя способами: через палубный люк и через дверь. На других торговых шхунах — тех, что возили обычные грузы — всё было иначе: там груз попадал в трюм только через верхний люк, но эта шхуна была особой. Товар, которым торговал Дэмистр, в пути требовалось кормить, поить и время от времени наказывать.
Рейл поставил свечную лампу, достал из кармана нож и стал ковыряться в замке. Руки дрожали, и нож пару раз соскочил, больно поранив палец, но он не обратил на это внимания. Наконец, замок щёлкнул. Рейл вздрогнул и оглянулся: ему всё время казалось, что кто-то стоит у него за спиной, но коридор был пуст. Он отёр лоб и, подхватив лампу, прошмыгнул внутрь трюма.
Ночная рубашка из тончайшего левийского шелка белым пятном притягивала взгляд. Осторожно ступая, Рейл приблизился. Мерцание лампы дрожащим полукругом высветило лицо пленницы. Рейл в ужасе застыл. Он понимал, что это совсем не та женщина: мёртвые, в конце концов, не воскресают. И всё же — это была Она…
Женщина не шевелилась. Густая волна длинных волос ниспадала на высокую грудь, очертания которой угадывались под тонкой материей. Разорванная до бедра рубашка задралась, обнажив стройные ноги. Рейл опустился на колени и отставил лампу в сторону. Он протянул к распростёртому телу руку, но тут же её отдёрнул. Остатки разума приказывали ему вскочить и бежать прочь, но память черной тучей заволакивала мозг всё больше и больше, лишая воли и рассудка. Рука медленно, но упорно вновь потянулась вперёд. В какой-то момент Рейл вдруг перестал бороться с собой, и, зарычав, рванул нежную ткань.
— Помни… я обеща…
Пересохшее от возбуждения горло с трудом проталкивало сквозь себя обрывки слов. Рейл отхаркнул в сторону густую слюну.
— Помнишь, я обещал прийти?! — спросил он, пожирая пленницу безумным взглядом. — А Кейритию тоже помнишь? Зачем ты воскресла? А, знаю — тебе понравилось, и потому ты снова пришла к Рейлу… Ты опять станешь послушной, правда? Ведь ты же не хочешь, чтобы я пошёл к твоей дочери…
Внезапно женщина кивнула. Рейл вздрогнул. На мгновение его разум прояснился, жар отступил, и он вдруг ощутил царивший вокруг жуткий холод.
— Развяжи, — прошептала она, не давая, ему опомнится. — Развяжи меня, и я сделаю все, что ты захочешь, только девочку не трогай. Умоляю!
Смерч прошлого вновь затмил разум. Рейл взревел и сорвал с пленницы последние остатки шелка. Затем он грубо перевернул ее и полоснул ножом по стягивающей узкие запястья веревке. Скользнув гибким телом, женщина развернулась. Рейл почувствовал, как её руки нежно прикоснулись к его животу, затем плавным движением опустились вниз. Его затрясло. Он рванул завязки штанов, лихорадочно пытаясь, избавится от одежды. Но она не желала ждать:
— Иди ко мне.
Обхватив его голову, она притянула Рейла к себе, одновременно подавшись телом навстречу. Он закрыл глаза, полностью растворившись в пучине воспоминаний. Женщина свирепо улыбнулась. Большими пальцами она разгладила морщины на его челе, затем пальцы скользнули на прикрытые веками глаза и, вдруг, одним мощным движением вдавили их внутрь черепа. Ужасающий вопль боли, который последовал вслед за этим, заставил Хелен улыбнуться еще шире.
Дэмистр прикрыл за собой дверь и замер на пороге, словно пытаясь, что-то вспомнить. Боцман кашлянул. Капитан рассеянно взглянул на него, затем потёр лоб и, поморщившись, гаркнул:
— Чего вылупился, закрывай!
Слип зазвенел ключами.
— Кэп, — оглянувшись через плечо, просипел он. — Может, это… Ну её к Кхуру, а?
— Долю твою? — хмуро усмехнулся Дэмистр.
— И долю, и девчонку, — горячо поддержал идею боцман. — Избавимся пока не поздно: за борт, и все дела. Чую я что-то нехорошее, кэп — печёнкой чую!
— Ты клюзы-то задрай, одноглазый. Чего потёк? Девчонка с испугу всякую чушь несёт, а ты уже готов мачту завалить, — слегка повысил голос капитан. — Знал бы ты, на сколько потянет твоя доля за такой товар — язык бы себе откусил.
— Голова дороже, — угрюмо буркнул Слип. — Меня предчувствие никогда не обманывало, потому и живой до сих пор. Помнишь, три года назад на Кенае, когда…
Животный крик, от которого, казалось, содрогнулся весь корабль, не дал ему договорить. Слип так и замер с открытым ртом, чувствуя, как немеют руки и подгибаются колени. Было в этом крике нечто такое, что невозможно объяснить словами: что-то нечеловечески жуткое, отчего собственная смерть уже не кажется далёкой и призрачной. И ты чувствуешь, как она дышит изморозью в затылок.
— Трюм, — выдохнул капитан, лицо которого тоже приобрело серый оттенок.
Они бросились вниз. Первым в грузовой трюм ворвался Дэмистр, вслед за ним боцман и другие члены команды. Недалеко от входа лежала опрокинутая лампа. Только по счастливой случайности огонь ещё не успел перекинуться на солому, и несколько человек сразу кинулись к ней, помня, что пожар — самое страшное, что только может случиться на корабле. На настиле, схватившись руками за лицо, навзничь лежал Рейл. Он уже не кричал, а только протяжно выл, будто пел отходную по самому себе. Капитан молча выхватил тесак, и от плеча рубанул по шее страдальца. Вой стих.
— Бабы нет! Сбежала, сука! — заорал один из матросов.
— Куда ей деться, разве что за борт, — успокаивая самого себя, прохрипел в ответ боцман.
— Идиот! — Капитан прожёг его взглядом. — Наверх, быстро! Неужели ты ещё не понял? Она дочь свою решила прикончить!
Все рванулись наверх.
— Вон она! — закричал кто-то из команды, выскочив на палубу. — Держи!
Обнажённая женщина сосредоточенно ковыряла ножом замочную скважину боцманского кубрика. Замок щёлкнул, и она распахнула дверь с такой силой, что та чуть не слетела с петель. Женщина почти ворвалась внутрь, но в последний момент крепкие мужские руки цепко ухватили её. Хелен что-то закричала в истерике, наотмашь полоснула матроса ножом, и снова попыталась добраться до девочки, но так и не успела: у неё вырвали нож и отбросили его в сторону, а саму повалили на палубу и крепко связали.
— Поднимите, — приказал Дэмистр, подходя вплотную.
Хелен рывком поставили на ноги. Он протянул руку и отбросил с её лица волосы.
— Неплохо было задумано, — процедил он сквозь зубы. — Чувствуется порода. — Его взгляд опустился ниже и он довольно прицыкнул. — Слышь, боцман, пожалуй, я всё-таки подниму твою долю: за такой товар можно выручить очень неплохие деньги. Знаю я одного покупателя, который просто обожает укрощать диких зверей, особенно, когда они столь хороши.
Слип что-то пробурчал в ответ, но капитан его не слушал. Он продолжал рассматривать пленницу.
— Это мой корабль, — произнёс он. — Ты — моя вещь на моём корабле, понятно? Если ты любишь боль, просто скажи об этом, и я постараюсь тебе угодить. Если же нет — то никогда больше не пытайся выкинуть что-либо подобное, поняла?
Женщина молчала. Лишь самый краешек её губ дрогнул в недоброй усмешке.
— Я не шучу, — ощерился Дэмистр и наотмашь влепил ей пощёчину.
Голова Хелен безвольно мотнулась в сторону. Когда она вновь подняла взгляд, улыбка на её лице стала ещё злее. Он вновь замахнулся, но тут сверху раздался душераздирающий вопль:
— Призрак! Туманный призрак!!
Моряки в ужасе застыли. Несколько мгновений никто не шевелился, а потом все разом кинулись к левому борту.
Пеня волны форштевнем, встречным курсом стремительно приближался огромный корабль. Его очертания дрожали в утреннем тумане, отчего дракон, украшавший нос корабля, казался живым. Палуба призрака была пуста, даже возле штурвала никого не было — только клочья тумана и безмолвие…
Внезапно раздался дикий смех. Все обернулись. Запрокинув голову, Хелен зашлась в безумном, похожем на рыдание, хохоте. Кто-то из матросов закричал в панике и прыгнул за борт. За ним последовал второй. Третий не успел — ударом тесака Дэмистр раскроил ему череп.
— По местам стоять! — заорал он что есть мочи. — К бою, сукины дети! Клянусь Шауром, ни один призрак не сможет отнять у меня корабль! К бою!
пять часов после Полуночной службы
(по Грайворскому времени)
на рейде порта Торшон — столицы Салийской империи
Слегка шевеля вёслами, оборотень удерживал лодку носом против волны так, чтобы при этом она оставалась на одном и том же месте. Вряд ли подобное мог проделать обыкновенный человек в кромешной тьме, что царила вокруг, но оборотень точно знал, где находится. Он не вглядывался в ночную мглу — он её слушал, и поэтому даже не вздрогнул, когда из воды неожиданно вынырнул вампир и, подтянувшись на руках, перевалился в лодку.
— Можно уходить, — стаскивая мокрую куртку, прошелестел Марн.
Оборотень молча кивнул и начал грести, уводя лодку в известном только ему направлении. Вампир тщательно отжал промокшую одежду, снова оделся и повернулся в сторону кормы. Внезапно с того направления раздался крик, потом другой, третий — и вдруг яркая вспышка расколола тьму. Огненные всполохи взметнулись вверх, высветив очертания корпуса корабля. Не прошло и минуты, как всё судно было охвачено огнём. Марн повернулся к оборотню.
— Что дальше? — спросил он пустым голосом.
— В десяти лигах севернее находится небольшая бухта — нам туда.
— Я не о том, — покачал головой вампир. — Что с нами будет дальше?
— Умрём, — спокойно ответил оборотень. — Шансов выжить практически никаких. Странно, что ты об этом спрашиваешь.
— Ты не хочешь отвечать, — подытожил Марн и отвернулся.
Оборотень молчал.
— Когда это началось? — наконец спросил он.
— Когда балласт отрабатывал, — поёжился вампир. — Впервые я испугался собственного тела. Что будет дальше?
— Если не успеешь вовремя умереть — станешь человеком, как впрочем, и я тоже, — мрачно ответил оборотень.
— А как это быть человеком?
— А вот этого я не знаю. И никто не знает. Даже сами люди не знают, или не хотят знать…
Глава 16
— Чего это ты меня, словно на балу, всё время вперёд пропускаешь? Давай, заходи! — ухмыльнулся капитан.
— Я здесь подожду, — буркнул Слип, делая вид, что вытаскивает из ладони занозу.
Дэмистр без промедления захлопнул ногой дверь.
— Говори, что ещё? — насторожился он.
— Да видел я её уже, кэп, — опустил глаза боцман.
— Слышь, одноглазый, не мути воду. Что не так с девчонкой?
— Понимаешь, кэп, смотрит она как-то странно.
— В смысле?
— Как на покойника смотрит. Жалостливо так, будто точно знает, что я вот-вот ноги протяну, — передёрнулся Слип. — И молчит. Обычно они плачут, мать зовут, а эта молчит, молчит и смотрит…
— Что-то ты больно осторожный стал в последнее время, — усмехнулся Дэмистр. — Пошли, кому сказал!
Боцман поморщился, но перечить капитану не стал. Они вошли в кубрик. Девочка неподвижно сидела на койке и молча смотрела на вошедших мужчин.
Дэмистр вздрогнул. Слип был прав: от её взгляда веяло холодом. В нём не было страха, не было ненависти, не было тоски. Она смотрела так, словно что-то видела у них за спиной. Дэмистр поймал себя на мысли, что ему хочется оглянуться. Рука сама собой потянулась к висевшему на поясе тесаку, но тут же одёрнулась.
— Есть хочешь? — хрипло спросил он.
Девочка помотала головой.
— А к маме?
Молчаливый кивок.
— Я приведу к тебе маму, если скажешь, что ты там видишь, — неожиданно для себя произнёс Дэмистр.
Девочка склонила голову к плечу. Казалось, она раздумывает.
— Кровь, — наконец прошептала она. — Много крови.
Слип вздрогнул и сделал шаг назад, подперев спиной дверь.
— Чью кровь? — спросил капитан, стараясь держать голос.
Девочка удивлённо посмотрела на него.
— Его, — она указала пальчиком на боцмана. — И других…
Слип не выдержал и выскочил из кубрика.
— А мою? — тихо спросил капитан.
— Твою нет, — прошептала она.
Дэмистр сделал над собой усилие и сдержал вздох облегчения. Он уже повернулся к двери, когда она продолжила:
— Но тебе будет больнее всех…
Капитан замер. Он постоял, потом криво усмехнулся, тряхнул головой и вышел.
Попасть в грузовой трюм можно было двумя способами: через палубный люк и через дверь. На других торговых шхунах — тех, что возили обычные грузы — всё было иначе: там груз попадал в трюм только через верхний люк, но эта шхуна была особой. Товар, которым торговал Дэмистр, в пути требовалось кормить, поить и время от времени наказывать.
Рейл поставил свечную лампу, достал из кармана нож и стал ковыряться в замке. Руки дрожали, и нож пару раз соскочил, больно поранив палец, но он не обратил на это внимания. Наконец, замок щёлкнул. Рейл вздрогнул и оглянулся: ему всё время казалось, что кто-то стоит у него за спиной, но коридор был пуст. Он отёр лоб и, подхватив лампу, прошмыгнул внутрь трюма.
Ночная рубашка из тончайшего левийского шелка белым пятном притягивала взгляд. Осторожно ступая, Рейл приблизился. Мерцание лампы дрожащим полукругом высветило лицо пленницы. Рейл в ужасе застыл. Он понимал, что это совсем не та женщина: мёртвые, в конце концов, не воскресают. И всё же — это была Она…
Женщина не шевелилась. Густая волна длинных волос ниспадала на высокую грудь, очертания которой угадывались под тонкой материей. Разорванная до бедра рубашка задралась, обнажив стройные ноги. Рейл опустился на колени и отставил лампу в сторону. Он протянул к распростёртому телу руку, но тут же её отдёрнул. Остатки разума приказывали ему вскочить и бежать прочь, но память черной тучей заволакивала мозг всё больше и больше, лишая воли и рассудка. Рука медленно, но упорно вновь потянулась вперёд. В какой-то момент Рейл вдруг перестал бороться с собой, и, зарычав, рванул нежную ткань.
— Помни… я обеща…
Пересохшее от возбуждения горло с трудом проталкивало сквозь себя обрывки слов. Рейл отхаркнул в сторону густую слюну.
— Помнишь, я обещал прийти?! — спросил он, пожирая пленницу безумным взглядом. — А Кейритию тоже помнишь? Зачем ты воскресла? А, знаю — тебе понравилось, и потому ты снова пришла к Рейлу… Ты опять станешь послушной, правда? Ведь ты же не хочешь, чтобы я пошёл к твоей дочери…
Внезапно женщина кивнула. Рейл вздрогнул. На мгновение его разум прояснился, жар отступил, и он вдруг ощутил царивший вокруг жуткий холод.
— Развяжи, — прошептала она, не давая, ему опомнится. — Развяжи меня, и я сделаю все, что ты захочешь, только девочку не трогай. Умоляю!
Смерч прошлого вновь затмил разум. Рейл взревел и сорвал с пленницы последние остатки шелка. Затем он грубо перевернул ее и полоснул ножом по стягивающей узкие запястья веревке. Скользнув гибким телом, женщина развернулась. Рейл почувствовал, как её руки нежно прикоснулись к его животу, затем плавным движением опустились вниз. Его затрясло. Он рванул завязки штанов, лихорадочно пытаясь, избавится от одежды. Но она не желала ждать:
— Иди ко мне.
Обхватив его голову, она притянула Рейла к себе, одновременно подавшись телом навстречу. Он закрыл глаза, полностью растворившись в пучине воспоминаний. Женщина свирепо улыбнулась. Большими пальцами она разгладила морщины на его челе, затем пальцы скользнули на прикрытые веками глаза и, вдруг, одним мощным движением вдавили их внутрь черепа. Ужасающий вопль боли, который последовал вслед за этим, заставил Хелен улыбнуться еще шире.
Дэмистр прикрыл за собой дверь и замер на пороге, словно пытаясь, что-то вспомнить. Боцман кашлянул. Капитан рассеянно взглянул на него, затем потёр лоб и, поморщившись, гаркнул:
— Чего вылупился, закрывай!
Слип зазвенел ключами.
— Кэп, — оглянувшись через плечо, просипел он. — Может, это… Ну её к Кхуру, а?
— Долю твою? — хмуро усмехнулся Дэмистр.
— И долю, и девчонку, — горячо поддержал идею боцман. — Избавимся пока не поздно: за борт, и все дела. Чую я что-то нехорошее, кэп — печёнкой чую!
— Ты клюзы-то задрай, одноглазый. Чего потёк? Девчонка с испугу всякую чушь несёт, а ты уже готов мачту завалить, — слегка повысил голос капитан. — Знал бы ты, на сколько потянет твоя доля за такой товар — язык бы себе откусил.
— Голова дороже, — угрюмо буркнул Слип. — Меня предчувствие никогда не обманывало, потому и живой до сих пор. Помнишь, три года назад на Кенае, когда…
Животный крик, от которого, казалось, содрогнулся весь корабль, не дал ему договорить. Слип так и замер с открытым ртом, чувствуя, как немеют руки и подгибаются колени. Было в этом крике нечто такое, что невозможно объяснить словами: что-то нечеловечески жуткое, отчего собственная смерть уже не кажется далёкой и призрачной. И ты чувствуешь, как она дышит изморозью в затылок.
— Трюм, — выдохнул капитан, лицо которого тоже приобрело серый оттенок.
Они бросились вниз. Первым в грузовой трюм ворвался Дэмистр, вслед за ним боцман и другие члены команды. Недалеко от входа лежала опрокинутая лампа. Только по счастливой случайности огонь ещё не успел перекинуться на солому, и несколько человек сразу кинулись к ней, помня, что пожар — самое страшное, что только может случиться на корабле. На настиле, схватившись руками за лицо, навзничь лежал Рейл. Он уже не кричал, а только протяжно выл, будто пел отходную по самому себе. Капитан молча выхватил тесак, и от плеча рубанул по шее страдальца. Вой стих.
— Бабы нет! Сбежала, сука! — заорал один из матросов.
— Куда ей деться, разве что за борт, — успокаивая самого себя, прохрипел в ответ боцман.
— Идиот! — Капитан прожёг его взглядом. — Наверх, быстро! Неужели ты ещё не понял? Она дочь свою решила прикончить!
Все рванулись наверх.
— Вон она! — закричал кто-то из команды, выскочив на палубу. — Держи!
Обнажённая женщина сосредоточенно ковыряла ножом замочную скважину боцманского кубрика. Замок щёлкнул, и она распахнула дверь с такой силой, что та чуть не слетела с петель. Женщина почти ворвалась внутрь, но в последний момент крепкие мужские руки цепко ухватили её. Хелен что-то закричала в истерике, наотмашь полоснула матроса ножом, и снова попыталась добраться до девочки, но так и не успела: у неё вырвали нож и отбросили его в сторону, а саму повалили на палубу и крепко связали.
— Поднимите, — приказал Дэмистр, подходя вплотную.
Хелен рывком поставили на ноги. Он протянул руку и отбросил с её лица волосы.
— Неплохо было задумано, — процедил он сквозь зубы. — Чувствуется порода. — Его взгляд опустился ниже и он довольно прицыкнул. — Слышь, боцман, пожалуй, я всё-таки подниму твою долю: за такой товар можно выручить очень неплохие деньги. Знаю я одного покупателя, который просто обожает укрощать диких зверей, особенно, когда они столь хороши.
Слип что-то пробурчал в ответ, но капитан его не слушал. Он продолжал рассматривать пленницу.
— Это мой корабль, — произнёс он. — Ты — моя вещь на моём корабле, понятно? Если ты любишь боль, просто скажи об этом, и я постараюсь тебе угодить. Если же нет — то никогда больше не пытайся выкинуть что-либо подобное, поняла?
Женщина молчала. Лишь самый краешек её губ дрогнул в недоброй усмешке.
— Я не шучу, — ощерился Дэмистр и наотмашь влепил ей пощёчину.
Голова Хелен безвольно мотнулась в сторону. Когда она вновь подняла взгляд, улыбка на её лице стала ещё злее. Он вновь замахнулся, но тут сверху раздался душераздирающий вопль:
— Призрак! Туманный призрак!!
Моряки в ужасе застыли. Несколько мгновений никто не шевелился, а потом все разом кинулись к левому борту.
Пеня волны форштевнем, встречным курсом стремительно приближался огромный корабль. Его очертания дрожали в утреннем тумане, отчего дракон, украшавший нос корабля, казался живым. Палуба призрака была пуста, даже возле штурвала никого не было — только клочья тумана и безмолвие…
Внезапно раздался дикий смех. Все обернулись. Запрокинув голову, Хелен зашлась в безумном, похожем на рыдание, хохоте. Кто-то из матросов закричал в панике и прыгнул за борт. За ним последовал второй. Третий не успел — ударом тесака Дэмистр раскроил ему череп.
— По местам стоять! — заорал он что есть мочи. — К бою, сукины дети! Клянусь Шауром, ни один призрак не сможет отнять у меня корабль! К бою!
* * *
День пятыйпять часов после Полуночной службы
(по Грайворскому времени)
на рейде порта Торшон — столицы Салийской империи
Слегка шевеля вёслами, оборотень удерживал лодку носом против волны так, чтобы при этом она оставалась на одном и том же месте. Вряд ли подобное мог проделать обыкновенный человек в кромешной тьме, что царила вокруг, но оборотень точно знал, где находится. Он не вглядывался в ночную мглу — он её слушал, и поэтому даже не вздрогнул, когда из воды неожиданно вынырнул вампир и, подтянувшись на руках, перевалился в лодку.
— Можно уходить, — стаскивая мокрую куртку, прошелестел Марн.
Оборотень молча кивнул и начал грести, уводя лодку в известном только ему направлении. Вампир тщательно отжал промокшую одежду, снова оделся и повернулся в сторону кормы. Внезапно с того направления раздался крик, потом другой, третий — и вдруг яркая вспышка расколола тьму. Огненные всполохи взметнулись вверх, высветив очертания корпуса корабля. Не прошло и минуты, как всё судно было охвачено огнём. Марн повернулся к оборотню.
— Что дальше? — спросил он пустым голосом.
— В десяти лигах севернее находится небольшая бухта — нам туда.
— Я не о том, — покачал головой вампир. — Что с нами будет дальше?
— Умрём, — спокойно ответил оборотень. — Шансов выжить практически никаких. Странно, что ты об этом спрашиваешь.
— Ты не хочешь отвечать, — подытожил Марн и отвернулся.
Оборотень молчал.
— Когда это началось? — наконец спросил он.
— Когда балласт отрабатывал, — поёжился вампир. — Впервые я испугался собственного тела. Что будет дальше?
— Если не успеешь вовремя умереть — станешь человеком, как впрочем, и я тоже, — мрачно ответил оборотень.
— А как это быть человеком?
— А вот этого я не знаю. И никто не знает. Даже сами люди не знают, или не хотят знать…
Глава 16
День пятый
Грайвор
восемь часов после Полуночной службы
Все города просыпаются по-разному. Большинство из них начинают просыпаться с окраин, когда солнце ещё только спешит показаться над горизонтом. Первыми, как водится, встают рыбаки и булочники, за ними звонари и молочники, а уж затем — весь остальной рабочий и торговый люд. Однако есть города, где происходит всё с точностью наоборот: сначала, потягиваясь в зевоте, оживает центр и лишь потом, зевок волною докатывается до окраин, вовлекая в водоворот нового дня остальных жителей города.
Грайвор проснулся разом. Он вздрогнул, словно спящий человек, которого вдруг пронзила острая боль, и закричал… Его крик метался по тесным улочкам от дома к дому, заставляя сонных горожан покидать свои жилища раньше положенного срока, пока, наконец, не растворился в тревожном ропоте людских голосов.
Капитан гвардии дома Лэктонов тоже слышал этот немой крик, и слышал не в первый раз: такое уже было — в день, когда началась война с Аурией. Тогда, так же, как и сегодня, грайворцы в одночасье стали похожи на испуганных детей. Люди собирались в толпы и с потерянным видом перетекали из квартала в квартал, пытаясь найти место, где укрылись привычные спокойствие и умиротворённость.
— Посторонись, — в который раз за сегодняшнее утро, прорычал Лэртон, оттесняя своим жеребцом зевак с дороги.
Кортеж медленно, но упрямо продвигался сквозь беспорядочную толпу в центр города. Горожане неохотно отходили в сторону, пропуская всадника и карету, после чего ещё долго глядели им вслед, пытаясь определить, к добру это или нет.
Лэртон хмуро смотрел по сторонам. В отличие от обывателей, он подмечал детали, которые ускользали от прочих взоров. Он видел, как в толпе тут и там вдруг появлялись одинаково-невзрачные фигуры, вокруг которых сразу образовывался плотный кокон людских тел. На некоторое время кокон замирал, а затем содрогался в едином крике удивления и страха. Серая фигура тотчас выныривала из него, чтобы в другом месте повторить то же самое, а человеческий сгусток начинал жить самостоятельно, вбирая в себя всё новые и новые жертвы.
За квартал до королевского дворца кортеж был остановлен. Лэртон спешился и подошёл к заграждению.
— Где старший? — мрачно спросил он у безусого стражника в форме гвардии дома Неусов.
— А ты кто такой, чтобы я тебе докладывал? — выпятил грудь юнец.
Капитан горько вздохнул и резким движением перехватил алебарду стражника. Рука Лэртона легла поверх руки гвардейца, и тот побледнел от боли, когда капитан начал сжимать ладонь.
— По первому требованию любого офицера гвардеец обязан позвать командира, не так ли? Или в гвардии Неуса действует другой устав? — поинтересовался Лэртон.
Гвардеец что-то просипел в ответ и попытался вырвать свою руку.
— Устав тот же, господин Лэртон! Отпустите, пожалуйста, этого олуха — вы же сломаете ему кисть. Я накажу его сам, — раздался за спиной уверенный голос.
Лэртон обернулся:
— Лейтенант Грайн?
— К вашим услугам, — сухо кивнул лейтенант. — Отойдём?
Офицеры отошли к обочине.
— В чём дело, лейтенант? С каких пор гвардия Неуса распоряжается в городе? — не скрывая раздражения, спросил Лэртон.
— С пяти утра, капитан. По приказу канцлера городская стража усилена гвардейскими патрулями домов Неуса, Новиджа, Лэдорна и Хэроджа.
— Вот как? Интересно, чем обусловлен его выбор? — нахмурился Лэртон.
— Канцлер обратился к домам, которые могут выставить не менее сотни гвардейцев, — развёл руками Грайн. — Насколько я помню, у вас в подчинении всего человек тридцать?
Капитан сделал вид, что не заметил насмешки.
— Грайн, что происходит? Я знаю, что этой ночью был убит эрр Ивыч, но неужели смерть тёмника королевской гвардии является поводом для столь чрезвычайных мер? — устало спросил Лэртон.
Лейтенант словно почувствовал усталость своего собеседника и сменил тон:
— Я и сам мало что понимаю. Нас подняли в пять утра, и выставили на всех ключевых перекрёстках. Король прибыл в столицу около шести. Дроки в казармах под домашним арестом. Да ещё лисы куда-то испарились, представляете?! Сейчас во дворце заседает Совет эрров. Приказано до окончания заседания никого к дворцу не пропускать.
— Дроки под арестом? Какой идиот отдал такой приказ? — изумился капитан.
Грайн обеспокоено огляделся по сторонам.
— Умерьте пыл, капитан — приказ отдан королём, — понизив голос, произнёс он. — Им оставили оружие, но казармы покидать запретили.
— Ничего не понимаю!
— На месте, где нашли тело Ивыча, обнаружены следы сапог королевских гвардейцев.
— Ну и что?
— У дроков в ходу кровная месть — они вечно что-то делят между кланами, а Ивыч был убит ударом в спину…
Лэртон задумался.
— Вы что-то говорили о лисах?
— С самого утра я не видел ни одного. Может это как-то связано со слухами, — пожал плечами лейтенант.
— Со слухами?
— Да, болтают разное, — уклонился от ответа Грайн.
— И? — капитан был настойчив.
— Якобы в городе появились какие-то варвары с севера, — неохотно начал лейтенант. — Покушение на короля — их рук дело. Они могут проникнуть в любой дом и от них невозможно защититься. Говорят даже, что они — вампиры, — хмыкнул он. — Так что, Лэртон, советую вам убедить эрессу вернуться в свой особняк: сейчас не время для визитов.
— Спасибо за совет, лейтенант, — раздался женский голос.
Офицеры обернулись. Эресса Лэктон откинула капюшон плаща.
— К сожалению, я не могу последовать ему: мне срочно нужно повидаться с королевой. И я буду вам крайне признательна, если вы немедленно пропустите мою карету.
Грайн учтиво склонил голову:
— Я также сожалею, госпожа, но у меня приказ никого не пропускать, — тщательно подбирая слова, ответил он. — К тому же, королева сейчас на Совете эрров и не сможет вас принять.
— Лейтенант, — вскинула подбородок эресса. — Вчера ваш господин потерял единственную дочь. Я уверена, что вы, как и весь дом Неуса, скорбите по этому поводу. Такое же горе может постигнуть и меня.
Грайн вздрогнул.
— Этой ночью из своей комнаты пропала эррина Лэктон, — глухим голосом пояснил капитан. — Мы полагаем, что она была похищена.
— Пропустите нас, лейтенант, — из последних сил сдерживая рыдания, произнесла эресса. — Прошу вас не по праву крови — как мать прошу.
Лейтенант некоторое время внимательно смотрел на неё, потом снова учтиво склонил голову и махнул рукой своим людям:
— Пропустить карету!
— Спасибо, Грайн, — кивнула в ответ эресса и направилась к своей карете.
Далия задумчиво провела рукой по гладкой столешнице. Дерево казалось тёплым. Была такая особенность у теннских вещей: порой, они вели себя точно живые. Вот и сейчас Далия ощутила, как кто-то ободряюще погладил её по руке, словно говоря: «Поверь, всё будет хорошо». Королева грустно улыбнулась…
Заседание Совета закончилось час назад, и всё это время король молча стоял в одной и той же позе: отвернувшись к окну и заложив руки за спину. Его высокая, немного нескладная фигура резко выделялась на фоне оконного проёма. Далия подошла к супругу и обняла, прижавшись щекой к спине.
— Зачем я согласился взять тебя с собой? — глухо произнёс король. — Твоё место рядом с детьми.
— Мое место рядом с тобой, Даниэль, — мягко возразила Далия. — За десять лет ты должен был это понять. Девочки в безопасности — с ними лисы…
— Лисы… — неприязненно произнес король. — Будь они прокляты!
— Зачем ты так? — нахмурилась Далия. — Ещё ничего неизвестно!
— Неизвестно? — король повернулся к жене. — Неужели, ты ещё не поняла, что эти рыжие бестии меня предали? Где они? Почему исчезли? Нет, Новидж прав — это они всё подстроили: покушение на меня, убийство имперского посла. Не удивлюсь, если выяснится, что убийство Ивыча — тоже их рук дело!
— Прекрати, Даниэль, — королева отшатнулась. — Лисы верой и правдой служили многим поколениям Гравов! К чему им предавать тебя? Вспомни, кто предупредил тебя о замыслах Грега?
— Вот-вот! — король потемнел от злости. — Я уже тогда должен был понять, что всё это не более чем лисья уловка! Как я мог поверить, что мой погибший брат — трус и негодяй? Как?! И главное, кому я поверил? Простолюдину, который возомнил себя равным благородному? Ты спрашиваешь, зачем им нужно было предавать меня? Они нелюди, пойми, наконец! Такие же нелюди, как и эти мифические оборотни! Они просто ждали своего часа, чтобы ввергнуть Грайвор в хаос!
— Даниэль! — в отчаянии вскрикнула Далия, ухватив его за руку.
— Молчи! — рявкнул король. — Я уже отдал приказ Новиджу, чтобы он послал своих людей в охотничий замок. И моли Шаура, чтобы твои любимые лисы ничего не сделали с нашими дочерьми. — Он резко вырвал руку, и громко хлопнув дверью, вышел из кабинета.
Далия качнулась ему вслед, но тут же остановилась. По её щекам текли слёзы. Впервые за годы супружества Грав XIII позволил себе накричать на жену. В дверь постучали. Королева быстро привела себя в порядок.
— Войдите, — едва слышно произнесла она.
— Ваше Величество, эресса Лэктон просит аудиенции, — сообщил слуга.
— Просите.
Невысокая женщина в тёмном плаще вошла в кабинет и склонилась в поклоне:
— Ваше Величество…
— Я слушаю, Вас эресса, — кивнула в ответ Далия.
— Ваше Величество, сегодня ночью пропала моя дочь, — сквозь слёзы произнесла женщина. — Прикажите тёмному лису — пусть он расскажет, о чём говорил вчера с Виртой. Девочка вернулась от него вся в слезах. Умоляю вас, прикажите ему!
Королева вздрогнула. Она даже не заметила, как произнесла вслух:
— Лисы… Опять лисы!
Эрр Новидж в который раз как бы невзначай приблизился к дверям и настороженно прислушался.
— Вы излишне нервозны, господин будущий канцлер, — не скрывая усмешки, заметил эрр Неус. — Чего вы опасаетесь? Официально мы собрались, чтобы обсудить положение дел в Аурии, не так ли? Или вы всерьёз полагаете, что нас могут заподозрить в заговоре?
Внешний министр вздрогнул. Он бросил возмущенный взгляд на Неуса и едва не приложил палец к губам. В последний момент ему удалось сдержаться, но Голос совета, как показалось, угадал его намерение и снова усмехнулся. Новидж покраснел.
— Зато вы излишне спокойны, — резко ответил он. — Не забывайте — мы во дворце, а здесь везде есть уши!
— Только не лисьи, — прозвучал спокойный голос. — Эрр Неус прав — беспокоиться не о чем: коридор охраняют мои люди, король в настоящий момент находится в другом крыле дворца, а лисы, как известно, пропали, причём все до одного, — последние слова Сарн произнёс с нескрываемым удовлетворением.
Новидж стремительно пересёк кабинет, плюхнулся в кресло, но тут же вновь вскочил, подошел к окну и плотно задёрнул портьеры.
— Вот это-то меня и беспокоит больше всего, — повернувшись лицом к новоиспеченному тёмнику королевской гвардии, прошипел он. — Куда они делись? Почему? Что они замышляют?
— Что бы они ни замышляли — это никоим образом не может помешать нам осуществить задуманное, — твёрдо провозгласил Неус. — Или сегодня — или никогда.
— А если они всё же что-то заподозрили? Если каким-либо образом предупредят короля? — не унимался Новидж. — Что если… — внезапная мысль заставила его поперхнуться на середине фразы. Выпучив глаза, он беспомощно стал хватать ртом воздух, пока, наконец, не выдавил: —…они уже предупредили его…
— Сядьте, — грубо приказал Неус, ударив рукой по подлокотнику.
Новидж послушно опустился в кресло. «Старый болван! — злорадно подумал он. — Оказывается, одурачить его совсем не сложно! Теперь он считает, что я ни на что не способен, а значит не будет ожидать удара с моей стороны».
— Вы меня удивляете, эрр Новидж, — продолжил Голос совета. — Признаться, если бы я знал, что вы столь подвержены панике — я бы ни за что не стал бы иметь с вами дела. Предупреждаю вас в первый и последний раз: если вы ещё хотя бы на мгновение позволите себе запаниковать — я избавлю вас от волнений раз и навсегда! Запомните это! Что же касается лисов, то в их исчезновении нет ничего загадочного: они сделали свое грязное дело и теперь, поджав хвосты, сидят по норам. В чём им не откажешь, так это в предусмотрительности — на месте короля я бы тоже постарался избавиться от нежелательных свидетелей. Но ими мы займемся потом. У вас всё готово, Сарн?
— О суомах уже знает весь город, — сухо кивнул офицер.
— А у вас, Новидж? Когда вы планируете доставить во дворец мнимого убийцу?
— Сразу после полуночи, — буркнул внешний министр.
— Очень хорошо, — подытожил Неус. — В таком случае, остается только решить проблему дроков.
— А в чём собственно проблема? — беспечно пожал плечами Сарн.
— Дроки не успокоятся, пока не найдут убийц эрра Ивыча, причём не только тех, кто непосредственно его убил, но и тех, кто каким-либо образом был к этому причастен, то есть — нас с вами, — пояснил Неус.
— Подумаешь, — отмахнулся Сарн. — Сколько их там, пара сотен? Только у вас гвардия в три раз больше, плюс ещё мои люди.
Грайвор
восемь часов после Полуночной службы
Все города просыпаются по-разному. Большинство из них начинают просыпаться с окраин, когда солнце ещё только спешит показаться над горизонтом. Первыми, как водится, встают рыбаки и булочники, за ними звонари и молочники, а уж затем — весь остальной рабочий и торговый люд. Однако есть города, где происходит всё с точностью наоборот: сначала, потягиваясь в зевоте, оживает центр и лишь потом, зевок волною докатывается до окраин, вовлекая в водоворот нового дня остальных жителей города.
Грайвор проснулся разом. Он вздрогнул, словно спящий человек, которого вдруг пронзила острая боль, и закричал… Его крик метался по тесным улочкам от дома к дому, заставляя сонных горожан покидать свои жилища раньше положенного срока, пока, наконец, не растворился в тревожном ропоте людских голосов.
Капитан гвардии дома Лэктонов тоже слышал этот немой крик, и слышал не в первый раз: такое уже было — в день, когда началась война с Аурией. Тогда, так же, как и сегодня, грайворцы в одночасье стали похожи на испуганных детей. Люди собирались в толпы и с потерянным видом перетекали из квартала в квартал, пытаясь найти место, где укрылись привычные спокойствие и умиротворённость.
— Посторонись, — в который раз за сегодняшнее утро, прорычал Лэртон, оттесняя своим жеребцом зевак с дороги.
Кортеж медленно, но упрямо продвигался сквозь беспорядочную толпу в центр города. Горожане неохотно отходили в сторону, пропуская всадника и карету, после чего ещё долго глядели им вслед, пытаясь определить, к добру это или нет.
Лэртон хмуро смотрел по сторонам. В отличие от обывателей, он подмечал детали, которые ускользали от прочих взоров. Он видел, как в толпе тут и там вдруг появлялись одинаково-невзрачные фигуры, вокруг которых сразу образовывался плотный кокон людских тел. На некоторое время кокон замирал, а затем содрогался в едином крике удивления и страха. Серая фигура тотчас выныривала из него, чтобы в другом месте повторить то же самое, а человеческий сгусток начинал жить самостоятельно, вбирая в себя всё новые и новые жертвы.
За квартал до королевского дворца кортеж был остановлен. Лэртон спешился и подошёл к заграждению.
— Где старший? — мрачно спросил он у безусого стражника в форме гвардии дома Неусов.
— А ты кто такой, чтобы я тебе докладывал? — выпятил грудь юнец.
Капитан горько вздохнул и резким движением перехватил алебарду стражника. Рука Лэртона легла поверх руки гвардейца, и тот побледнел от боли, когда капитан начал сжимать ладонь.
— По первому требованию любого офицера гвардеец обязан позвать командира, не так ли? Или в гвардии Неуса действует другой устав? — поинтересовался Лэртон.
Гвардеец что-то просипел в ответ и попытался вырвать свою руку.
— Устав тот же, господин Лэртон! Отпустите, пожалуйста, этого олуха — вы же сломаете ему кисть. Я накажу его сам, — раздался за спиной уверенный голос.
Лэртон обернулся:
— Лейтенант Грайн?
— К вашим услугам, — сухо кивнул лейтенант. — Отойдём?
Офицеры отошли к обочине.
— В чём дело, лейтенант? С каких пор гвардия Неуса распоряжается в городе? — не скрывая раздражения, спросил Лэртон.
— С пяти утра, капитан. По приказу канцлера городская стража усилена гвардейскими патрулями домов Неуса, Новиджа, Лэдорна и Хэроджа.
— Вот как? Интересно, чем обусловлен его выбор? — нахмурился Лэртон.
— Канцлер обратился к домам, которые могут выставить не менее сотни гвардейцев, — развёл руками Грайн. — Насколько я помню, у вас в подчинении всего человек тридцать?
Капитан сделал вид, что не заметил насмешки.
— Грайн, что происходит? Я знаю, что этой ночью был убит эрр Ивыч, но неужели смерть тёмника королевской гвардии является поводом для столь чрезвычайных мер? — устало спросил Лэртон.
Лейтенант словно почувствовал усталость своего собеседника и сменил тон:
— Я и сам мало что понимаю. Нас подняли в пять утра, и выставили на всех ключевых перекрёстках. Король прибыл в столицу около шести. Дроки в казармах под домашним арестом. Да ещё лисы куда-то испарились, представляете?! Сейчас во дворце заседает Совет эрров. Приказано до окончания заседания никого к дворцу не пропускать.
— Дроки под арестом? Какой идиот отдал такой приказ? — изумился капитан.
Грайн обеспокоено огляделся по сторонам.
— Умерьте пыл, капитан — приказ отдан королём, — понизив голос, произнёс он. — Им оставили оружие, но казармы покидать запретили.
— Ничего не понимаю!
— На месте, где нашли тело Ивыча, обнаружены следы сапог королевских гвардейцев.
— Ну и что?
— У дроков в ходу кровная месть — они вечно что-то делят между кланами, а Ивыч был убит ударом в спину…
Лэртон задумался.
— Вы что-то говорили о лисах?
— С самого утра я не видел ни одного. Может это как-то связано со слухами, — пожал плечами лейтенант.
— Со слухами?
— Да, болтают разное, — уклонился от ответа Грайн.
— И? — капитан был настойчив.
— Якобы в городе появились какие-то варвары с севера, — неохотно начал лейтенант. — Покушение на короля — их рук дело. Они могут проникнуть в любой дом и от них невозможно защититься. Говорят даже, что они — вампиры, — хмыкнул он. — Так что, Лэртон, советую вам убедить эрессу вернуться в свой особняк: сейчас не время для визитов.
— Спасибо за совет, лейтенант, — раздался женский голос.
Офицеры обернулись. Эресса Лэктон откинула капюшон плаща.
— К сожалению, я не могу последовать ему: мне срочно нужно повидаться с королевой. И я буду вам крайне признательна, если вы немедленно пропустите мою карету.
Грайн учтиво склонил голову:
— Я также сожалею, госпожа, но у меня приказ никого не пропускать, — тщательно подбирая слова, ответил он. — К тому же, королева сейчас на Совете эрров и не сможет вас принять.
— Лейтенант, — вскинула подбородок эресса. — Вчера ваш господин потерял единственную дочь. Я уверена, что вы, как и весь дом Неуса, скорбите по этому поводу. Такое же горе может постигнуть и меня.
Грайн вздрогнул.
— Этой ночью из своей комнаты пропала эррина Лэктон, — глухим голосом пояснил капитан. — Мы полагаем, что она была похищена.
— Пропустите нас, лейтенант, — из последних сил сдерживая рыдания, произнесла эресса. — Прошу вас не по праву крови — как мать прошу.
Лейтенант некоторое время внимательно смотрел на неё, потом снова учтиво склонил голову и махнул рукой своим людям:
— Пропустить карету!
— Спасибо, Грайн, — кивнула в ответ эресса и направилась к своей карете.
Далия задумчиво провела рукой по гладкой столешнице. Дерево казалось тёплым. Была такая особенность у теннских вещей: порой, они вели себя точно живые. Вот и сейчас Далия ощутила, как кто-то ободряюще погладил её по руке, словно говоря: «Поверь, всё будет хорошо». Королева грустно улыбнулась…
Заседание Совета закончилось час назад, и всё это время король молча стоял в одной и той же позе: отвернувшись к окну и заложив руки за спину. Его высокая, немного нескладная фигура резко выделялась на фоне оконного проёма. Далия подошла к супругу и обняла, прижавшись щекой к спине.
— Зачем я согласился взять тебя с собой? — глухо произнёс король. — Твоё место рядом с детьми.
— Мое место рядом с тобой, Даниэль, — мягко возразила Далия. — За десять лет ты должен был это понять. Девочки в безопасности — с ними лисы…
— Лисы… — неприязненно произнес король. — Будь они прокляты!
— Зачем ты так? — нахмурилась Далия. — Ещё ничего неизвестно!
— Неизвестно? — король повернулся к жене. — Неужели, ты ещё не поняла, что эти рыжие бестии меня предали? Где они? Почему исчезли? Нет, Новидж прав — это они всё подстроили: покушение на меня, убийство имперского посла. Не удивлюсь, если выяснится, что убийство Ивыча — тоже их рук дело!
— Прекрати, Даниэль, — королева отшатнулась. — Лисы верой и правдой служили многим поколениям Гравов! К чему им предавать тебя? Вспомни, кто предупредил тебя о замыслах Грега?
— Вот-вот! — король потемнел от злости. — Я уже тогда должен был понять, что всё это не более чем лисья уловка! Как я мог поверить, что мой погибший брат — трус и негодяй? Как?! И главное, кому я поверил? Простолюдину, который возомнил себя равным благородному? Ты спрашиваешь, зачем им нужно было предавать меня? Они нелюди, пойми, наконец! Такие же нелюди, как и эти мифические оборотни! Они просто ждали своего часа, чтобы ввергнуть Грайвор в хаос!
— Даниэль! — в отчаянии вскрикнула Далия, ухватив его за руку.
— Молчи! — рявкнул король. — Я уже отдал приказ Новиджу, чтобы он послал своих людей в охотничий замок. И моли Шаура, чтобы твои любимые лисы ничего не сделали с нашими дочерьми. — Он резко вырвал руку, и громко хлопнув дверью, вышел из кабинета.
Далия качнулась ему вслед, но тут же остановилась. По её щекам текли слёзы. Впервые за годы супружества Грав XIII позволил себе накричать на жену. В дверь постучали. Королева быстро привела себя в порядок.
— Войдите, — едва слышно произнесла она.
— Ваше Величество, эресса Лэктон просит аудиенции, — сообщил слуга.
— Просите.
Невысокая женщина в тёмном плаще вошла в кабинет и склонилась в поклоне:
— Ваше Величество…
— Я слушаю, Вас эресса, — кивнула в ответ Далия.
— Ваше Величество, сегодня ночью пропала моя дочь, — сквозь слёзы произнесла женщина. — Прикажите тёмному лису — пусть он расскажет, о чём говорил вчера с Виртой. Девочка вернулась от него вся в слезах. Умоляю вас, прикажите ему!
Королева вздрогнула. Она даже не заметила, как произнесла вслух:
— Лисы… Опять лисы!
Эрр Новидж в который раз как бы невзначай приблизился к дверям и настороженно прислушался.
— Вы излишне нервозны, господин будущий канцлер, — не скрывая усмешки, заметил эрр Неус. — Чего вы опасаетесь? Официально мы собрались, чтобы обсудить положение дел в Аурии, не так ли? Или вы всерьёз полагаете, что нас могут заподозрить в заговоре?
Внешний министр вздрогнул. Он бросил возмущенный взгляд на Неуса и едва не приложил палец к губам. В последний момент ему удалось сдержаться, но Голос совета, как показалось, угадал его намерение и снова усмехнулся. Новидж покраснел.
— Зато вы излишне спокойны, — резко ответил он. — Не забывайте — мы во дворце, а здесь везде есть уши!
— Только не лисьи, — прозвучал спокойный голос. — Эрр Неус прав — беспокоиться не о чем: коридор охраняют мои люди, король в настоящий момент находится в другом крыле дворца, а лисы, как известно, пропали, причём все до одного, — последние слова Сарн произнёс с нескрываемым удовлетворением.
Новидж стремительно пересёк кабинет, плюхнулся в кресло, но тут же вновь вскочил, подошел к окну и плотно задёрнул портьеры.
— Вот это-то меня и беспокоит больше всего, — повернувшись лицом к новоиспеченному тёмнику королевской гвардии, прошипел он. — Куда они делись? Почему? Что они замышляют?
— Что бы они ни замышляли — это никоим образом не может помешать нам осуществить задуманное, — твёрдо провозгласил Неус. — Или сегодня — или никогда.
— А если они всё же что-то заподозрили? Если каким-либо образом предупредят короля? — не унимался Новидж. — Что если… — внезапная мысль заставила его поперхнуться на середине фразы. Выпучив глаза, он беспомощно стал хватать ртом воздух, пока, наконец, не выдавил: —…они уже предупредили его…
— Сядьте, — грубо приказал Неус, ударив рукой по подлокотнику.
Новидж послушно опустился в кресло. «Старый болван! — злорадно подумал он. — Оказывается, одурачить его совсем не сложно! Теперь он считает, что я ни на что не способен, а значит не будет ожидать удара с моей стороны».
— Вы меня удивляете, эрр Новидж, — продолжил Голос совета. — Признаться, если бы я знал, что вы столь подвержены панике — я бы ни за что не стал бы иметь с вами дела. Предупреждаю вас в первый и последний раз: если вы ещё хотя бы на мгновение позволите себе запаниковать — я избавлю вас от волнений раз и навсегда! Запомните это! Что же касается лисов, то в их исчезновении нет ничего загадочного: они сделали свое грязное дело и теперь, поджав хвосты, сидят по норам. В чём им не откажешь, так это в предусмотрительности — на месте короля я бы тоже постарался избавиться от нежелательных свидетелей. Но ими мы займемся потом. У вас всё готово, Сарн?
— О суомах уже знает весь город, — сухо кивнул офицер.
— А у вас, Новидж? Когда вы планируете доставить во дворец мнимого убийцу?
— Сразу после полуночи, — буркнул внешний министр.
— Очень хорошо, — подытожил Неус. — В таком случае, остается только решить проблему дроков.
— А в чём собственно проблема? — беспечно пожал плечами Сарн.
— Дроки не успокоятся, пока не найдут убийц эрра Ивыча, причём не только тех, кто непосредственно его убил, но и тех, кто каким-либо образом был к этому причастен, то есть — нас с вами, — пояснил Неус.
— Подумаешь, — отмахнулся Сарн. — Сколько их там, пара сотен? Только у вас гвардия в три раз больше, плюс ещё мои люди.