Зинченко Майя Анатольевна. Седьмое чувство

   Отобрать оружие было делом одной секунды – главарь со стоном повалился на бок, прямо на собственные внутренности, прижимая руку к горлу в тщетной попытке остановить хлеставшую из него кровь. Рихтер, словно демон мщения, методично убивал одного разбойника за другим, не обращая внимания на раны, которые те, отбиваясь, ему наносили. В него вонзились три стрелы – в бок, в руку и бедро, но Рихтер даже не поморщился. Ничего больше не было важно, ничего, кроме Дария, который умер у него на глазах.
   Рихтер резал тела и ломал кости, с удовольствием слушая их хруст. Пронзив одного из разбойников насквозь и пригвоздив его к дереву, некромант оставил шпагу и теперь убивал голыми руками, разрывая противников на куски. Рихтер совсем обезумел, его сердце радовали истошные крики и стоны, он наслаждался каждым звуком. Он причинял боль – эта была расплата за смерть его друга, и все разбойники должны были рассчитаться сполна. Кто-то в наивной надежде спастись побежал в лес, но некромант без труда настиг их. Некоторых Рихтер специально не добивал, предпочитая, чтобы они, хрипя и пуская кровавые пузыри, мучились как можно дольше.
   Мартин, закрыв голову руками, шептал молитву, пытаясь отгородиться от того ужаса, что творился вокруг чего. Ему было страшно. Он молился, не оставляя надежды, что Рихтер найдет в себе силы и сумеет остановиться. Когда все разбойники были мертвы или близки к этому, Рихтер действительно остановился. Окровавленный, он подбежал к лежащему на земле Дарию и опустился подле него на колени. В глазах Рихтера стояли слезы.
   – Что бы ни случилось, я за тебя отомстил, – провал он надтреснутым голосом и, посмотрев вокруг чего не видящими глазами, добавил: – А ведь все должно было быть наоборот.
   – Ты же некромант, а это значит, что не все потерянно! – Мартин с надеждой смотрел на Рихтера. – Помоги ему!
   Некромант с усилием вернулся к мрачной действительности.
   – Сначала нужно извлечь стрелу и залечить рану. Иначе когда я верну его душу, она не задержится в больном теле, и он снова умрет.
   Рихтер глубоко вздохнул, тщательно исследовал повреждения и уверенно перевернул тело гнома на бок. Из спины Дария торчал железный наконечник. Отломив кусок древка с оперением, Рихтер потянул за наконечник и вынул стрелу. Теперь нужно было заново срастить пораженные ткани, а для этого требовалось время и жизненные силы.
   Мартин, боясь шелохнуться, смотрел, как некромант, оголив залитую кровью, пробитую грудь Дария, водит по ней руками, еле слышно шепча какие-то слова. Кровь сразу же исчезла, впитавшись в тело. Потянулись томительные минуты. По мере того как кожа вокруг раны начала светлеть, а сама рана затягиваться, вид у Рихтера становился все более изможденным – давала о себе знать большая потеря крови. Под глазами некроманта залегли глубокие тени, нос заострился, зрачки потускнели. Когда сердце Дария снова стало таким, как прежде, Рихтер уже тяжело дышал. Залечивать рану до конца не было ни времени, ни сил, поэтому на груди гнома остался не очень глубокий порез. Каждый новый вдох давался некроманту с большим трудом. Его измученное тело требовало отдыха, но сейчас Рихтер не мог его себе позволить.
   – Тебе нужна помощь, – с волнением сказал Мартин, понимая, как тяжело приходится некроманту.
   – Ерунда. Сначала – Дарий. – Рихтер собрал остатки сил и, приложив обе ладони к груди гнома, застыл слов каменное изваяние.
   Но через несколько секунд он очнулся и с невыразимой горечью произнес:
   – Слишком поздно. Уже слишком поздно. Все было полезно. – Рихтер обхватил голову руками и застонал. – Я опоздал и уже не могу вернуть его душу. Но почему? Ведь прошло не так уж много времени? Однако он мертв, и это уже навсегда… Смерть все-таки ошибается!!! Слышишь, Смерть?! – яростно воскликнул он. – Ты ошибаешься!!! Дарий, а ты был прав, ты всегда был прав! – Его голос внезапно надломился, и Рихтер пробасил еле слышно: – Ты же никогда никому не делал ничего плохого. Это я виноват в твоей смерти! Я искал ее для себя, а принес другу. Своему единственному другу… Я, наверное, проклят. Что делать? У меня больше не осталось сил…
   – Может, я могу как-нибудь помочь? Если тебе не хватает жизненной энергии для того, чтобы его вернуть, возьми ее у меня. Если надо – забери всю, – сказал Мартин, протягивая к Рихтеру руки. – Я знаю, я видел, что некроманты умеют это делать. Обещаю, я не буду кричать.
   Рихтер с недоверием и слабой надеждой посмотрел на монаха, мгновенно сообразив, что тот имеет в виду. Но у некроманта не было времени ни на необходимые ритуалы, ни на раздумья. Если для того, чтобы оживить Дария, ему придется воспользоваться этим грязным призом, он это сделает. Он сделает все, что потребуется. Мартин скривился и зашипел от резкой боли, когда Рихтер сломал ему левую руку.
   – Потерпи, я быстро… – пообещал некромант, крепко сжимая горячую опухшую кисть Мартина.
   Сломанная рука и боль послужили ему каналом, по которому он мог черпать жизненные силы монаха. Исключительность данного приема состояла в том, что его было возможно осуществить только с согласия человека, намеченного в доноры. Некромант забирал силы быстро, с жадностью, в безумной надежде успеть. Еще немного, еще часть…
   – Достаточно, – прошептал наконец Рихтер, не желая смерти Мартина.
   Монах обессиленно повалился на землю. Он не пошевелиться, но был жив, находился в сознании. Некромант не сомневался, что его друг никогда не одобрил бы того, чтобы его воскресили, пожертвовав жизнью кого-то другого. Гном посчитал бы это неправильным, несправедливым. У Дария был особенный взгляд на мир.
   Рихтер снова положил руки на грудь гнома. Ему нужно было всего лишь немного удачи, совсем чуть-чуть… Пусть боги смилостивятся над ними, пусть дадут еще один шанс… Но до проблем простых людей богам нет никого дела.
   – Бесполезно. Он уже слишком далеко. Почти потерян. – Некромант взвыл от разочарования. – Нет!!! Я все равно не сдамся!
   – Что же теперь делать? – Мартин приподнялся, опершись на здоровую руку.
   – Последняя попытка, последняя попытка… – Рихтер, словно безумный, лихорадочно шарил в пожухлой прошлогодней траве.
   – Что ты ищешь?
   – Мне нужен мой кинжал. Я видел, как он упал сюда… Да, вот он!
   Рихтер, не медля больше ни секунды, вонзил тонкое лезвие себе в грудь по самую рукоятку.
   – Теперь я отыщу тебя, – беззвучно, одними губами прошептал некромант, из последних сил выдернул залитый темной кровью кинжал и, уже мертвый, упал на тело Дария.
   Что оставалось делать Мартину в этой ситуации? Монах медленно огляделся и устало закрыл глаза. Ему оставалось только молиться.
 
   Пустота. Нет ни холода, ни жары, ни света, ни тьмы. Нет боли.
   Ничего нет. Тебя тоже нет, потому что ты никогда существовал.
   Но вместе с тем это место тебе очень хорошо знакомо, ведь ты бывал здесь неоднократно.
   Тут нет времени, но есть жестокое осознание того, что все, что должно было случиться, уже случилось. И в тебе горит неизбежная горечь от потери всех твоих иллюзий.
   Тебя со всех сторон обволакивает эта невероятная пустота, ты видишь вокруг призраков прошлой жизни, но ты хорошо знаешь, что их тоже не существует, потому что они всего лишь призраки.
   И ты не знаешь своего имени, потому что у душ нет имен. Но вдруг что-то цепко хватает тебя и тащит вниз.
 
   – Дарий, ты меня слышишь? Очнись. – Легкое прикосновение к плечу.
   Откуда-то сверху послышался настороженный шепот, такой тихий, что гном не смог разобрать слов.
   – Где я? – Дарий открыл глаза и сделал попытку встать, но, не рассчитав свои силы, снова упал на спину.
   Он лежал на кровати, в маленькой комнате с двумя блестящими медными светильниками на стене. Была середина дня, сквозь раскрытое окно с белыми занавесями ярко светило солнце.
   – В одном хорошем доме. – Рихтер поправил подушку под головой друга. – Нас подобрал торговый караван и доставил в Перрик.
   – В Перрик? – Дарий закрыл глаза. – Да-да, припоминаю, есть такой городишко. Мы собирались туда загнуть.
   – Как ты себя чувствуешь?
   – Пить очень хочется.
   – Это ерунда. – Мартин взял со стола кувшин и полнил до краев кружку. – Держи.
   Гном сделал глоток и удивленно закашлялся.
   – Давно меня не поили молоком… – заметил он. – Словно в детство вернулся.
   – Ты помнишь, что случилось? – спросил его Рихтер.
   – Ну, – Дарий допил молоко и нахмурился, – судя по твоему тону, ничего хорошего. Хотя, – он посмотрел на Рихтера, потом на Мартина, – вы так спокойно сидите рядом друг с другом, что я могу и ошибаться. Рихтер ты уже не хочешь его убить?
   – Всегда успею, – проворчал некромант.
   Мартин улыбнулся. Только сейчас Дарий заметил, что у монаха перевязана рука. Мартин проследил его взгляд и сказал:
   – Это сущие пустяки. Скоро заживет.
   – Разбойники… – пробормотал Дарий, закрыв глаза. – Я помню, как нас остановили разбойники. И… – его рука метнулась к груди, – в меня выстрелили. Вот здесь торчала стрела. Рихтер, – голос гнома наполнился ужасом, – я помню, как я умер. Это правда? – Он ошеломленно посмотрел на друга.
   – Что – правда? – Некромант покачал головой. – Ты действительно был мертв какое-то время, но я сумел вытащить тебя оттуда… – он сложил из пальцев знак, означающий преисподнюю, – хоть это оказалось не просто. Мне даже пришлось воспользоваться помощью Мартина, – признался он.
   – А разбойники? – спросил Дарий.
   – Не говори глупостей, какие могут быть разбойники. – Некромант поднялся и подошел к окну. – После того, как я с ними разобрался.
   – Я ничего не помню из того, что было потом. После того как… Постойте, где книга? – Гном взволнованно зашарил руками по одеялу.
   – Настоящий Хранитель, – то ли с одобрением, то ли с осуждением заметил Мартин. – Книги его волнуют больше, чем собственная жизнь. Я и сам был таким когда-то. – Он протянул гному сверток.
   – Не все книги, а только некоторые… – Дарий с облегчением прижал сверток к груди. Ошибиться было невозможно – внутри была «Синева» Харатхи. Он чувствовал ее силу даже сквозь ткань.
   – Ты проспал два дня, – сказал Мартин.
   – Так долго? – удивился гном.
   – Это нормально, – заверил Рихтер. – Особенно после того, что случилось.
   – Расскажите мне все, – потребовал гном. – Я хочу знать, что произошло после моей смерти… – Он запнулся и шумно выдохнул. – Подумать только, что я говорю! Моя смерть – это невероятно. – Дарий похлопал по свертку. – И разбойники убили меня из-за этой книги. Какая несправедливость! А я хотел сохранить им жизнь.
   – Так всегда бывает, – сказал Рихтер. – Делая людям добро, ты делаешь глупость.
   – Рихтер, а почему ты не вылечишь Мартина? – спросил гном. – Что же все-таки с твоей рукой, Мартин? – Он решительным жестом отбросил одеяло в сторону.
   – Сломана, – признался монах. – И Рихтер, к сожалению, мне не может помочь.
   – Пойдемте чего-нибудь съедим, – предложил Дарий. – И заодно я хочу услышать все подробности.
   – Если хочешь, я могу принести обед сюда, – предложил Мартин.
   – В этом нет необходимости, – возразил Дарий. – Я прекрасно себя чувствую. Правда, все еще ощущаю небольшую слабость, но это скоро пройдет.
   Рихтер не стал спорить. Поддерживая гнома под локоть, он помог ему спуститься вниз.
   Друзей приютил на время один из купцов торгового каравана. Купец был человеком набожным и с должным почтением отнесся к Мартину, но Рихтера всячески сторонился. Купца звали Болах. Это был грузный пожилой мужчина, сам дважды пострадавший от рук разбойников, но оба раза сумевший чудом сбежать от них и остаться в живых. После второй встречи с бандитами у него на животе остался уродливый, длиной с ладонь шрам который он стыдливо прятал от посторонних глаз. Болах вошел в их тяжелое положение и разрешил оставаться в его доме сколько угодно.
   Его слуги – муж и жена, похожие друг на друга как две капли воды, получили четкие указания на их счет. Поэтому стоило Дарию устало опуститься на широкую гладко отполированную скамью, как служанка сразу собрала на стол. Перед Рихтером была поставлена отварная капуста. Некромант усмехнулся.
   – Бывают моменты, когда я предпочел бы съесть большой кусок жареной свинины, но уже поздно.
   – Я оставлю тебе кусочек, – сказал Дарий и с удовольствием вдохнул аромат, источаемый стоящим перед ним блюдом. – Во всяком случае, постараюсь. Я голоден, словно стая волков зимой. Но это не значит, что вы можете делать вид, будто ничего не случилось, – добавил он с набитым ртом. – Я жду объяснений.
   Рихтеру не оставалось ничего другого, как рассказать ему все. Он старался избегать подробностей вроде деталей расправы над разбойниками, излагал происшедшее сухо, словно это приключилось не с ним. Дарий слушал, затаив дыхание. Когда некромант поведал о своей смерти, подошел черед Мартина. Но рассказ монаха был коротким: он оттащил их тела к обочине – одной рукой это было сделать ох как непросто – и, когда через несколько часов на дороге показался караван, попросил купцов о помощи. К тому времени Рихтер и Дарий уже дышали, но все еще оставались без сознания.
   – Когда меня спросили, кто учинил расправу над разбойниками, я сослался на воительниц Света, явивших в ответ на мою молитву, – сказал Мартин. – Вряд ли мне поверили, но это неважно. В конце концов, не мог же признаться, что все это побоище дело рук одного Рихтера.
   – Ну вот еще… побоище… – Некромант осуждающе качал головой. – Все не так страшно.
   – Я вижу, вы уже прекрасно ладите друг с другом, – сказал Дарий. – Кто бы мог подумать…
   – Если бы не ты, этот монах уже составил бы компанию тем, кто остался на дороге, – проворчал Рихтер.
   – Теперь мне понятно, почему ты не можешь срастить руку. – Дарий не выдержал и откусил от куриной ножки, на которую давно посматривал. – Я слышал об этом ритуале…
   – А я-то, наивный, считал, что это тайна, – сказал Рихтер. – Но, похоже, все Хранители прекрасно разбираются искусстве некромантии.
   Гном пожал плечами:
   – Ты же знаешь, что я, как и ты, люблю читать. Меня интересуют разные вещи.
   – В таком случае тебе будет небезынтересно узнать, что ты обзавелся новым родственником.
   – В каком смысле? – Дарий удивленно посмотрел на Рихтера. – Что ты хочешь этим сказать?
   – Так получилось, что твоя кровь смешалась с моей кровью, и теперь мы… Прости, это вышло не специально. К тому же я все равно не верю во все эти вещи, поэтому никаких обязательств… – Рихтер испытующе посмотрел на друга. – Ты сердишься?
   – Я даже не знаю, как мне реагировать, – честно ответил гном. – Внезапно обзавестись родственником, ближе которого нет на свете, да еще таким непростым. Кровный брат – это интересно… У меня ведь никогда не было ни братьев, ни сестер.
   – Это тебя ни к чему не обязывает, потому что в тот момент ты находился по ту сторону. Все произошло против твоей воли.
   – Рихтер, я бесконечно благодарен тебе за то, что ты спас мою жизнь. – Дарий сжал руку некроманта. – Ты пошел против своих убеждений, и мне ли не знать, как тебе тяжело было это сделать. У меня был друг, и если теперь у меня еще есть и брат, то я только рад этому.
   Рихтер кивнул и, избегая смотреть Дарию в глаза, встал из-за стола.
   – Пойду пройдусь, – сказал он.
   Гном понимающе кивнул и не стал его удерживать. Раз Рихтеру хочется побыть одному – это его право.
   – Да-а… – протянул Мартин, пододвигая к себе поближе кувшин. – Никогда не думал, что когда-нибудь увижу нечто подобное. Я о том, что случилось на поляне. Похоже, я постарел лет на десять. – Он тяжело вздохнул, понимая, что говорит совсем не о том, что его по-настоящему волнует. – Дарий, я хотел тебя спросить… Можно?
   – О чем? – Гном отодвинул от себя пустую тарелку и облегченно откинулся на спинку скамьи.
   – На что похоже… – монах замялся, – то, что там? – Он ткнул указательным пальцем вверх.
   – А с чего ты так уверен, что я не был там? – Дарий с усмешкой показал вниз.
   – Что ты! – ужаснулся Мартин. – Оттуда не возвращаются. И, чтобы попасть туда, ты должен быть законченным негодяем. А я никогда в это не поверю.
   – Спасибо, – поблагодарил Дарий. – Приятно слышать, что я произвожу хорошее впечатление. Но какой тебе прок от того, что я скажу? Разве ты не знаешь, что люди и гномы после смерти попадают в разные места.
   Мартин покачал головой:
   – Это неправда, я спрашивал Рихтера. Он говорит, что души у всех абсолютно одинаковы. Что у гнома, что у человека. Правда, он сказал еще одну кощунственную вещь, но я ему не верю.
   – Какую?
   – Он настаивает, что души хороших и плохих людей после смерти попадают в одно и то же место. Но это вопиющая несправедливость!
   Дарий пожал плечами:
   – Ему лучше знать.
   – Правда, потом они снова уходят, но куда конкретно, Рихтер умолчал.
   – Скорее всего, ему это неизвестно.
   – Ты не ответишь мне?
   – Я попросту не помню. Честное слово. – Дарий провел рукой по груди. На том месте, куда в нее вошла стрела, не осталось даже шрама. – Что я помню, так это темноту, какие-то крики, а потом вас возле моей постели. Нy, может, немного боли… – Он виновато посмотрел на монаха. – Это похоже на долгий тяжелый сон. Если ты действительно хочешь узнать, что происходит за гранью, то лучшего специалиста по этому вопросу, чем Рихтер, тебе не найти.
   – Я несколько раз спрашивал, – признался Мартин, – он не захотел отвечать. Кроме того, что я из него с трудом выдавил, большего мне не добиться. Он пообещал повесить меня на ближайшем дереве, если я не перестану об этом болтать.
   – Очень на него похоже, – пробормотал Дарий. – На твоем месте я бы его не раздражал.
   – Я не пойму, как ему удалось воскреснуть самому и вытащить за собой тебя? – Мартин подпер голову руками. – Это невероятно. Он умер и снова ожил. Я никогда не слышал, что некроманты умеют так делать.
   – Мартин, это закрытая тема, – предупредил Дарий. – Забудь все, что касается необычности Рихтера. Я верю, что намерения у тебя благие, но это не тот случай. Рихтер – некромант, и этим все сказано. – Гном некоторое время помолчал. – Ты все еще хочешь ехать с нами?
   – Я же говорил: у меня нет выбора.
   Они провели в доме гостеприимного купца еще три дня, пока Дарий не окреп достаточно, чтобы ехать верхом. Мартин, надо отдать ему должное, не терял времени даром и позаботился об их лошадях и поклаже. Все было в целости и сохранности. Тремс при виде некроманта недовольно заржал, должно быть, он уже рассчитывал получить другого хозяина.
   – Я тоже рад тебя видеть, – сказал Рихтер жеребцу. – Хочешь ты этого или нет, но мы обречены быть вместе.
   Рихтер, чью одежду слуги гостеприимного Болаха выстирали и заштопали, выглядел безукоризненно, словно собирался удостоить своим визитом какого-нибудь короля.
   Некромант привычным движением поправил плащ и запрыгнул на Тремса. Дарий и Мартин последовали его примеру и взобрались на своих лошадей. Друзья покидали Перрик. Казалось, Рихтер смирился с компанией монаха. Теперь он уже не грозился расправиться с ним. Даже неприязни не выказывал, хотя Дарий чувствовал его недовольство.
   Стоило монаху зайти в комнату, как возникало ощутимое напряжение. Рихтеру было неловко. Отчасти это объяснялось тем, что он не смог при всех его талантах спасти Дария сам и был вынужден воспользоваться помощью, которую предложил ему Мартин. Рихтера, хоть он в этом никогда бы не признался, это сильно угнетало, Дарий, когда они оставались одни, хотел поговорить с другом о происшедшем, но Рихтер всячески уклонялся от разговора. Он не желал слышать о таких вещах, как смерть, некромантия, воскрешение. Он предпочитал говорить о погоде, городах, которые им предстояло посетить, о таинственных магах прошлого, растущих ценах на овощи, о чем угодно, но не о том, что больше всего сейчас волновало Дария. Рихтер или переводил разговор на другую тему – он это умел делать мастерски, или просто уходил, оставляя Дария наедине со своими вопросами. Гном попробовал устроить допрос с пристрастием Мартину, но монах проявил поразительную солидарность с некромантом, заявив, что Дарию незачем знать больше того, что они уже ему рассказали о том, что произошло на той злосчастной дороге.
   – Это ни к чему, Дарий. Хватит того, что я едва поседел.
   – И больше ты мне ничего не хочешь сказать?
   – Я могу только молиться за души тех, кто окажется пути у твоего друга, – пробормотал Мартин.
   Дарий покачал головой и оставил попытки докопаться правды, признав их бесполезность.
 
   Они уже больше недели ехали все дальше на юг. В край пришла весна – в воздухе витал аромат трав и первых цветов, солнце ярко светило на чистом, словно вымытом после зимней стужи небе, и Дарий с ужасом ловил себя на мысли, что, если бы не Рихтер, он бы никогда больше этого не увидел. Теперь гном наслаждался каждой минутой новой жизни, которую ему подарил некромант. Что и говорить, если бы не его друг, он вряд ли выбрался бы из родного города. И как бы сильно Дарий ни любил свою библиотеку, он не сожалел о том, что покинул ее каменные залы и коридоры. Гному нравилось путешествовать.
   – Куда мы едем? – поинтересовался Мартин, поравнявшись с Дарием.
   Спрашивать у Рихтера монах опасался. Некромант с самого утра был явно не в духе. Он ускакал вперед, в глубине души мечтая, чтобы на него напал какой-нибудь очередной бандит, с которым можно было бы с чистой совестью разделаться.
   – Если верить моим картам и наставлениям трактирщика, а также воспоминаниям Рихтера – последнему я готов поверить намного охотнее, – то в Манс. Это городок с населением около пяти тысяч человек. Он расположен прямо на тракте. До него еще несколько часов езды, но к вечеру мы должны увидеть его стены и ворота.
   – Вообще-то я не это имел в виду, – признался Мартин. – Манс или какой другой маленький городишко – не имеет значения. Они нужны лишь для того, чтобы мы переночевали в них и продолжили путь.
   – Так что же ты хочешь узнать? – спросил гном. Его лошадь задержалась на миг, чтобы отведать особо сочный пучок травы у обочины.
   – Какова конечная цель путешествия?
   – О, у тебя уже появились вопросы?
   – Было бы странно, если бы они не появились. – Мартин развел руками. – Столько загадок… Но могу я сделать предположение?
   – Конечно.
   – Это как-то связано с проклятой книгой?
   – Угадал. – Дарий усмехнулся. – Связано, и напрямую.
   – Да, я так и знал. – Мартин кивнул с довольным видом. – Вряд ли Главный Хранитель библиотеки стал бы таскать с собой подобную вещь исключительно ради собственной прихоти. Ведь она опасна. Так куда мы едем?
   – В Вернсток, – сказал Дарий и добавил: – Собираюсь отдать эту книгу тамошним магам или монахам на хранение. В моей библиотеке ей тесно. – По непонятной даже ему самому причине, он не хотел рассказывать монаху всю правду. И это несмотря на то, что Дарий вполне доверял ему.
   – Похвальное стремление, – согласился Мартин и заметил: – Но ведь, путешествуя вместе с ней, ты подвергаешь и себя, и ее большому риску. Ее могут выкрасть.
   – Я предельно осторожен.
   – Не сомневаюсь, – протянул Мартин и внимательно посмотрел на гнома.
   Дарий решил, что монаха это объяснение не удовлетворило. Мартин ему не поверил. Ну что ж, по крайне мере, Дарий не солгал в самом главном: они действительно направляются в Вернсток. А его особые взаимоотношения с книгой и сны о Матайясе – пусть останутся его тайной. Во всяком случае, пока.
   Дарию снова приснился человек с белыми как снег волосами. Это случилось как всегда неожиданно. Он на несколько секунд задремал возле костра – они не успели добраться до селения, и им пришлось заночевать в небольшой роще, – как гному сразу же начал сниться этот сон.
   Дарий снова стоял в потоке света, а через мгновение из темноты вынырнул мужчина, которого гном тотчас узнал. Лицо Матайяса выражало неподдельную радость.
   – Ты вернулся, – сказал он, широко улыбаясь.
   – Я никуда не исчезал, – ответил Дарий.
   Матайяс покачал головой.
   – Неправда, ведь я перестал тебя слышать.
   Он опустился на землю. Теперь они находились на поросшем синей травой обрыве. Далеко внизу плескалось сине-зеленое море.
   – Я боялся, что больше никогда тебя не услышу, и мне придется остаться совсем одному.
   – А сейчас?
   – Сейчас все в порядке. Я же, – он усмехнулся, – разговариваю с тобой.
   – Это всего лишь сон. Ты мне снишься, – сказал Дарий. – Здесь все ненастоящее.
   – Так бывает, что сон реальнее бодрствования, – заметил Матайяс. – По крайней мере, мне так нравится думать.
   – Я не понимаю тебя, – сказал Дарий. – Кто ты и что тебе от меня нужно?
   Вместо ответа Матайяс кивком показал в сторону моря.
   – Не пропусти – это очень красиво.
   Из-за горизонта показался краешек лилового солнца, светило в мгновение ока поднялось над морем, озарив своим странным мягким светом этот нереальный мир. Солнечный диск был огромен: Дарию показалось, что он занимает четверть неба.
   – Неужели не нравится? – спросил Матайяс.
   – Это очень необычно, – осторожно сказал Дарий. – Но ты не ответил на мой вопрос.
   – Ты все узнаешь в свое время. Узнаешь. Все ответ на вопросы в тебе самом, надо лишь научиться слушать.
   – Откуда тебе это известно?
   – Иногда со стороны бывает виднее, – прошептал Матайяс и растаял.
   Дарий почувствовал, что остался совсем один в этом странном мире. Солнце погасло, стало холодно.