Страница:
– Вот только проповедей не надо, – раздраженно огрызнулся Рихтер. – Это лишнее. Дорога всегда полна неожиданностей, как правило, очень неприятных, поэтому я не хочу больше удивляться нашим злоключениям. Сколько их еще будет? За годы путешествий я многого насмотрелся и мог бы рассказать о том, что подстерегает путников на дорогах, но зачем? Вряд ли это скрасит нашу поездку. – Рихтер поправил шейный платок и воротник плаща. – Поэтому предлагаю больше никогда не вспоминать о Кальгаде.
Некромант пришпорил коня, дав таким образом понять, что тема исчерпана.
Прислушавшись к себе, гном обнаружил, что судьба города на самом деле его мало волнует. Дарий порылся в сумке, нашел яблоко и принялся его жевать. Что бы ни случилось, а о своем желудке лучше позаботиться.
Хотел ли он это сделать?
Да, хотел. Он ощущал своей кожей раскаленный жар, чувствовал, что убьет их, и это радовало его сердце. Можно говорить что угодно, находить любые оправдания, но от самого себя правду не скроешь. Вернулись старые обиды, разочарование в окружающем его мире, в людях.
Он не сделал им ничего плохого, а они решили его убить. За что? Он всего лишь проезжал через их город. Жители Кальгаде сами виноваты, что из обычных людей – бледных теней, которые его не интересовали, в один миг превратились во врагов.
А что случается со всеми врагами Рихтера? Правильно, у них не было ни единого шанса. В бессмертии есть и положительные стороны. Всегда можно отомстить тому, кто осмелился покуситься на твою жизнь.
Кто сказал, что обиды вернулись? Они никуда не уходили. Дарий отвлек его от ненависти, приоткрыл завесу, окутывавшую его разум, и он увидел за ней солнце. Но это был самообман. Солнце оказалось факелом, который держало в руке ничтожество, зажегшее его костер. Нет, ну какова наглость! Знали бы они, кто он такой, не стали бы с ним связываться!
Рихтер повернул голову, чтобы найти на небе любимое созвездие. Три яркие звезды, расположенные в ряд. Ему не раз случалось ночевать вот так, на открытом воздухе, и, если погода была хорошая, он не видел в этом ничего дурного. Наломать веток, разжечь костер, чтобы его тепло согревало тебя остаток ночи, – дело нескольких минут.
Над головой то и дело проносились летучие мыши, охотящиеся за насекомыми, которых сейчас было в избытке. Ночь – это еще не повод для прекращения жизни. Жизни и в темное время суток достаточно, только она другая. С особенностями, присущими только ее создадим. Мимо лица некроманта пролетела ночная бабочка, едва не задев его щеку. Рихтер невольно вздрогнул.
Они движутся все дальше на юг, а это значит, что лето уже совсем рядом и скоро от этих насекомых не будет покоя ни днем, ни ночью.
Некромант лежал с открытыми глазами, смотря на звездное небо. Его мысли текли медленно, словно в вязком сиропе. Отныне у него есть кровный брат. Отлично! При мысли о брате в глубине души Рихтера что-то шевельнулось. Он привык быть всегда один, но теперь у него есть друг, ближе которого никого не может быть на свете. Удивительно… Он готов был отдать за это все, что имел, а Дарий считает, что это он в неоплатном долгу у него. Глупости! Для него нет ничего ценнее связывающей их дружбы. И то, что ему пришлось вынести за Дария казнь, – это не цена. Он перенес по собственной воле столько смертей, что еще одна для него, по сути, не имела значения.
На какой-то миг там, на площади, Рихтеру показалось что, совершив благородный поступок, фактически принеся себя в жертву, он заслужит прощение и Смерть придет к нему. Но огонь, разрывающий его тело и разум на куски, напомнил ему, что он не прав. Как он кричал от боли!
Рихтер без труда простил себе этот маленький миг слабости. Незачем без конца упрекать себя в малодушии. Он же не виноват в том, что его сознание выбрало на редкость неподходящий момент, чтобы вернуться.
Но рано или поздно наступит пора, когда жизненный путь Дария подойдет к своему логическому концу, и он, Рихтер, ничего не сможет с этим сделать. Некромантия не спасает от старости, которая подкрадывается постепенно, с каждым вдохом все ближе, но никогда не промахивается, нанося роковой удар.
– Я совсем запутался… – тихо пробормотал Рихтер. – Так недолго и с ума сойти.
Действительно, у некроманта накопилось немало вопросов, и спросить было не у кого. Смерть – это зло или благо? На протяжении жизни он уже несколько раз менял свое мнение. Начиная с того момента, как желтая чума забрала его родителей. Потом была магическая практика, трактующая смерть как дверь, затем Леера… Ах эти практики, его «мудрые» учителя… Теперь они казались Рихтеру непроходимыми болванами, ничего не знающими о предмете. Даже он, установивший со Смерть самые тесные отношения, чем любой из ныне живущих, ничего об этом не знает. Значит, он такой же болван, как и они… Незачем себя щадить.
Смерть не разъединяет, а соединяет людей. Иначе с чего он в бессмертии чувствует себя таким одиноким? Смерть навечно соединяет в смерти и сближает оставшихся жить, тех, кто стоит над свежим могильным холмом. Но лишь ему одному известно, что смерть – это только начало, а не конец.
Занятия некромантией притупляют чувства, но может ли он в полной мере применить это правило к себе? С той поры как он пал жертвой собственной глупости, ему нет покоя. В его душе горит огонь ярости, обиды, боли и ненависти. И вряд ли тому виной абсолютная память, ведь раньше все было иначе. Просто он изменился. Грустно осознавать, что с тобой покончено, что у тебя больше нет будущего. Твои таланты никому не нужны, и, будь ты хоть трижды гениален, ты – пустое место. Дарий без конца убеждает его в обратном, но он-то знает правду.
Песчинка, кружимая ветром, предназначение которой – затеряться в одной из трещин прошлого. Всего лишь песчинка, не валун, безмятежно лежащий, не капля воды, просачивающаяся сквозь толщу песка к одной лишь ей ведомой цели, не ветер, носящий песок. Песчинка без пустыни.
В последнее время он тратил много магической энергии, незаметно для остальных убивая и оживляя птиц, мелких зверей или бабочек. Для него это не было пустой забавой – он стремился постичь ту грань, через которую проходит любое живое существо. Туда и обратно. Иногда он проделывал это несколько раз подряд, устанавливая контакт, наблюдая и чувствуя все, что чувствует его жертва, вместе с тем стараясь причинять ей как можно меньше мучений. Но он так и не понимал, в чем разница. Приходит ли за животными Смерть лично? Несмотря на собственные многочисленные смерти, он смутно помнил переход. Он терял сознание, чтобы тут же прийти в себя, только во время поисков Дария это было не похоже на привычное для него умирание.
Рихтер улыбнулся. Кто бы мог подумать, что у его друга такая необычная душа? Большая, яркая, словно пламенеющая сфера, и в то же время непроницаемая. Как она не похожа на те маленькие, размытые обрывы душ, с которыми ему приходилось иметь дело. Может, потому проклятая книга так странно повела себя с Дарием? Такую душу ей точно не сожрать – она ею подавится.
Он снова видел черно-белый сон о провале, девушке и пшенице, прорастающей сквозь тело. Девушка опять звала его, без конца повторяя имя. Проснувшись, Рихтер в страхе еще долго не решался закрыть глаза. Он уже несколько месяцев не видел этот сон и надеялся, что кошмар оставил его навсегда. Зря надеялся. Существовала ли эта девушка, лица которой он не может вспомнить, в реальном мире? Или это только порождение его больного воображения? Там, во сне, он искренне хотел помочь ей, а ведь наяву по иронии судьбы он может стать ее убийцей. Или в этом и заключается его помощь? В том, что у Судьбы или богов иронии в избытке, он не раз убеждался на собственном опыте.
У него нет будущего. Впереди только Вернсток, Затворник и обратный путь на север, а что произойдет дальше, он предпочитает не загадывать.
Часы к часам, дни к дням, недели к неделям…
Рихтер спешился и знаком пригласил Дария последовать его примеру.
– Я хочу, чтобы ты хорошенько запомнил то, что увидишь.
– О чем ты? – спросил гном.
– Наслаждаться видом лучше никуда не торопясь, – невозмутимо продолжал некромант. – Долина Призраков не терпит спешки.
– Так сейчас будет Долина Призраков?! – обрадовано воскликнул Дарий. – А я думал, что она еще далеко.
– Говорят, там действительно есть на что посмотреть. – Мартин осторожно слез с лошади. Вчера он подвернул ногу и теперь передвигался с опаской. – Но я ее никогда не видел.
Дарий поспешно преодолел последние метры, отделявшие его от поворота дороги, и восхищенно ахнул. Панорама, открывшаяся перед ним, стоила всех тех восторженных отзывов путешественников, которым случалось бывать здесь.
– Какое замечательное место! – воскликнул гном.
Рихтер кивнул:
– Согласен. Когда я побывал здесь в первый раз, еще в молодости, то этот вид приковал к себе мое внимание на несколько часов. Мне не хотелось уезжать отсюда.
– Не удивлюсь, если здесь живут боги, – сказал Мартин. – Место как раз в их вкусе.
– Хорошо, что сейчас полдень, – заметил Рихтер. – Если смотреть внимательно, можно увидеть тех, благодаря кому долина получила свое название.
Они стояли на массивном каменистом выступе, нависающем над ущельем, стремительно расширяющимся и образующим гигантский овал. Ярко-красные, отвесно входящие вниз скалы резко контрастировали со свежей зеленой травой долины. Внизу, метрах в пятистах текла, переливаясь, небольшая река. Отсюда она казалось совсем маленькой – не толще большого пальца руки. Над ущельем, вровень с плато, на котором они находились, клубился дымок. Благодаря прямо падающим солнечным лучам, тени внизу долины принимали причудливые, переменчивые очертания людей с вытянутыми кверху руками.
– Точно, похоже на призраков, – согласился Дарий, наблюдая за движениями теней внизу.
– Когда солнце начинает клониться к закату, эти скалы окрашиваются в фиолетовый цвет и тихонько поют. Но, боюсь, долго оставаться здесь мы не сможем себе позволить. Вот на обратном пути обязательно заглянем в долину ближе к вечеру.
– Я не жалею, что мы потратили лишних три часа, чтобы добраться до этого места, – сказал Мартин. – А ведь могли поехать вместе со всеми по главной дороге и пропустить эту красоту.
– Пропустить – это вряд ли, – проворчал некромант. – Только слепой не заметит стелу-указатель в два человеческих роста. Но сегодня мы одни, а раньше здесь всегда было много народу. Видимо, ценителей прекрасного, из года в год, становится все меньше и меньше.
– А что это блестит вон там, в отдалении? – спросил Дарий.
– Где? – Рихтер посмотрел туда, куда показал гном. – А, это купол главного храма. Самое высокое здание в городе. Купол полностью покрыт настоящими золотыми пластинами, во всяком случае, так говорят, поэтому он очень хорошо отражает солнечный свет.
– Рихтер, неужели это уже Вернсток? – Гном прищурился и приложил руку к глазам, силясь рассмотреть город.
– Конечно, Вернсток, – улыбаясь, ответил некромант. – Ты так удивляешься, будто никогда не видел карт и не знаешь, где он находится. Дарий, не пытайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле. Я давно тебя раскусил: твоя наивность не более чем маска. А на самом деле под ней скрывается ужасный Главный Хранитель, рядом с которым боялись чихнуть многие именитые маги.
– Было дело, – согласился Дарий. – Не буду умалять своих заслуг. Я тоже чего-то стою. Но библиотека дала мне массу теории, а с практикой я знакомлюсь только сейчас, поэтому не удивляйся, если на моем лице снова появится наивное, как ты только что сказал, выражение.
– Единственные, кто не получил положительных эмоций, придя сюда, – это наши лошади, – сказал Мартин, гладя свою кобылу по мягкой бархатистой морде. – У моей Искры такие грустные глаза.
– Не преувеличивай, – сказал Рихтер. – Они нас возят, мы их кормим – все справедливо.
– Может, кусочек сахару поднимет ей настроение? – предложил Дарий. – Обычно это помогает.
– Интересно, Рихтер, почему тебя боятся лошади? – спросил Мартин. – Я давно за тобой наблюдаю…
– Не сомневаюсь, – буркнул некромант.
– Я не договорил. – Монах с укоризной покачал головой. – Ты вызываешь у них панический страх, особенно ночью. Но ведь приобщение к миру черных магов не могло дать такого результата. Я знал нескольких некромантов, они прекрасно ладили со всеми животными.
– Им повезло, – сказал Рихтер. – У меня же нет такого таланта. Природа обделила.
– Ночью Рихтера боятся не только лошади, – невинно заметил Дарий, становясь рядом с другом. – Я еще долго не смогу забыть лицо того бродяги, которому захотелось посидеть у нашего костра и заодно чем-нибудь поживиться. Его истошные вопли перебудили всех птиц на деревьях, не говоря уже о нас.
– Я его не пугал, – сказал Рихтер. – Специально, во всяком случае. Этот человек никогда не видел некромантов в полночь, да еще в полнолуние, поэтому оказался к этому морально неподготовлен.
Мартин молча пожал плечами. По его мнению, никто не может быть к такому подготовлен. Чего только стоили горящие черные глаза на мертвенно-бледном лице некроманта!
Они еще полчаса любовались Долиной Призраков, а потом приняли решение спускаться. Главная дорога, просящая через северные ворота Вернстока, была очень широкой, под стать этому огромному, густонаселенному городу. Толпы людей с криками или песнями в обоих направлениях двигались по ней. Друзья пропустили очередной торговый караван из множества повозок и влились человеческий поток.
– Какое странное чувство, – сказал Дарий, когда дорога, по которой они ехали, стала прямой, как стрела, и город лежал прямо перед ними. – Меня как будто что-то тянет туда. Словно стоит мне ступить за его стены и неприятности закончатся. Все встанет на свои места. Кто-нибудь ощущает нечто подобное?
Его спутники отрицательно покачали головами.
– Наваждение? – предположил Рихтер.
– Нет, не похоже. – Дарий вздохнул. – Сердце бьется сильнее в предчувствии счастья. Я ощущаю небывалый подъем. Мне хорошо.
– Просто ты знаешь, что скоро избавишься, – некромант понизил голос, чтобы окружающие их люди не расслышали его слов, – от проклятой книги, отсюда и радость. Ничего удивительного.
– Я так долго носил ее с собой, что уже почти перестал обращать на нее внимание, – признался Дарий. – Словно она моя вторая кожа. А ведь Вернсток совсем рядом. Конечная цель путешествия. Даже не верится.
– А куда мы поедем после? – спросил Мартин.
– Домой. Обратно на север, – ответил Рихтер. – И если ты думаешь поселиться вместе с нами, то можешь на это не рассчитывать. У Дария немного места. Я и сам не знаю, надолго ли у него хватит выдержки терпеть мое присутствие.
– Гномы славятся своим долготерпением, – успокоил его Дарий.
– Я служу Свету. И куда он позовет меня, туда я и последую, – просто сказал Мартин. – Пока остается хоть небольшая надежда…
– Вот за что я тебя не люблю, так за эти монашеские штучки. – Рихтер скривился. – Когда дело не заходит о вере, Свете, душе – ты нормальный человек, но стоит тебе вспомнить о своей рясе, как сразу начинаются проповеди.
– Умолкаю, – смиренно склонив голову, сказал Мартин.
Дарий не переставая крутился в мягком седле, того и гляди грозя свалиться с лошади. Вокруг было столь интересного! Гном еще никогда не видел такого количества столь непохожих друг на друга людей и всяческих животных. Они стекались сюда со всех концов света.
– Это напоминает мне, – Рихтер кивнул в сторону моря колыхавшихся голов, – коктейль под названием «Союз». Я пробовал его в одном пограничном трактире.
– Что еще за коктейль? – с подозрением осведомился Мартин.
– В него входят различные фрукты – яблоки, груши, лиши. Ну и так далее, в зависимости от сезона. Фруктовую мякоть растирают, в результате чего получается на редкость несимпатичная бурда серого цвета, которую подают с мятой, – Рихтер вздохнул.
– Ну и где связь? – не успокаивался Мартин, все еще ожидая подвоха.
– Люди все такие пестрые – и я не имею в виду только одежду, – как те фрукты, но если отойти подальше, то они сольются в однородную серую массу, коей, по сути, и являются.
– Ну да что в этом удивительного? Чтобы разглядеть индивидуальность, уникальность каждого человека, надо познакомиться с ним поближе.
– Иногда это бывает бесполезно. Нельзя разглядеть того, чего нет, – сказал некромант и, пресекая дальнейшие расспросы, сменил тему. – Если не хотите проторчать в этих воротах остаток жизни, следуйте за мной.
– У тебя есть знакомый охранник, – догадался Дарий.
– Да, у меня накопилось много знакомых по всему миру. Когда-то я оказал ему небольшую услугу, и он пообещал, что я всегда смогу рассчитывать на его помощь, – сказал Рихтер и добавил: – Надеюсь, он еще не умер.
Друзья взяли немного в сторону. Рихтер ехал первым, держа курс на маленькую темную точку на городской стене, которая при ближайшем рассмотрении оказалась окованными железом воротами с маленькой дверью посредине. Ворота были достаточно высокими, чтобы всадник мог проехать не нагибаясь.
Стены, окружающие Вернсток, были внушительным Их строительство, начавшееся восемьсот лет назад, продолжалось пятьсот лет. Это была грандиозная стройка. За столь продолжительное время город успел несколько раз сменить правящую фамилию, но новый хозяин упорно продолжал дело своих предшественников. Толщиной четыре метра и высотой семь, с множеством тайных комнат и переходов, с замаскированными противоосадными машинами, с десятиметровыми караульными вышками, стена должна была защищать город от вторжений. К сожалению, камень оказался более совершенным и верным чем человеческая душа. После того как закончилось строительство, город трижды брали без всякого боя. Всегда находился предатель, который был готов открыть ворота и впустить вражеских солдат.
Рихтер вытащил кинжал и постучал рукоятью по миниатюрному окошечку в центре двери. Через несколько минут окошко отворилось, и на путешественников уставились чьи-то внимательные серые глаза. Затем раздался недовольный мужской голос:
– Через главные ворота. Как все. – И окошко захлопнулось.
Некромант невозмутимо постучал снова:
– Мне нужен Виктор.
– Это я и есть, – глухо донеслось из-за двери.
– Виктор из Садового селения?
– Да. И я тебя не знаю. Чего надо?
– Ты и не можешь меня знать. У тебя для этого слишком молодой голос, – сказал некромант. – Тот Виктор, которого знал я, носил длинную бороду и заплетал ее в две косички.
– Это мой дед. Чего сразу не сказал? – буркнул страдник.
Через несколько минут история с окошком повторилась, и их снова принялись изучать.
– Бог мой! Да никак сам господин Рихтер пожаловал! – взволнованно сказали из-за двери.
Раздался неприятный скрежет, и дверь отворилась. На пороге показался маленький сухенький старичок, белый как лунь, с длинной бородой, заткнутой за пояс. Старик, радостно улыбаясь, бросился к некроманту.
– Виктор! Пусти! – смущенно прохрипел маг, которого крепко стиснули в объятиях. Несмотря на преклонный возраст, мышцы у старика были железными.
– Как я рад, как я рад! Вспомнил меня, надо же! Да ты и не постарел совсем. Нисколько не изменился. Ни одного седого волоса. – Стражник, наконец, прекратил трясти некроманта и внимательно посмотрел ему в глаза.
– Чудеса! А ведь столько лет прошло…
– Пустишь нас? – спросил Рихтер. – Сил нет стоять на таможне. Они и до следующего утра не управятся. Столько людей…
– Не больше чем обычно. Вот осенью будет настоящее столпотворение. Особенно во время двухнедельной ярмарки. Вообще-то через эту дверь мы обязаны пропускать только государственных гонцов с депешами, но почему бы мне разок не воспользоваться служебным положением? – Виктор хитро сощурился и кивнул внуку. – Не стой столбом, открывай ворота.
Высокий широкоплечий парень насупился, но без возражений выполнил приказ.
– Твои друзья? – спросил стражник, пробегая взглядом по спутникам Рихтера.
– Да. Дарий и Мартин.
– Монах? – Брови старика взметнулись вверх.
– Ох, лучше не напоминай, – вздохнул Рихтер.
Гном въехал в раскрытые ворота и с облегчением перевел дух. Он был рад, наконец, укрыться от палящего солнца. В привратницкой находились еще пять стражников разного возраста. Двое из них перекусывали прямо здесь же, за маленьким столиком, а остальные занимались чисткой и без того начищенного до блеска оружия.
– Они со мной, – важно сказал Виктор, и к путешественникам сразу потеряли всякий интерес.
– Как живешь? – спросил Рихтер стражника.
– Не жалуюсь. Я теперь в чине капитана. Видишь? – Виктор с гордостью показал новенький значок на груди. – Ты ведь остановишься у меня? Учти, – Виктор погрозил некроманту пальцем, – одним пропуском в город ты от меня не отделаешься. Я обязательно должен показать тебе свой новый дом. И Марша будет рада тебя видеть. На меньшее чем обед, плавно переходящий в ужин я не согласен. Ночевать тоже будете у меня, и мне все равно, какие у вас были первоначальные планы. Гостиницы, к вашему сведению, заполнены до отказа.
– Да, – вздохнул некромант, – случилось именно то, чего я опасался. Ты все такой же гостеприимный.
– Я сэкономил тебе время при въезде в город, – сказал Виктор, – поэтому считаю себя вправе распоряжаться им по своему усмотрению. Вы, я смотрю, проделали длинную дорогу. Наверняка устали и желаете отдохнуть, помыться, хорошенько перекусить и узнать последние городские сплетни, не опасаясь ножа в спину, верно? Всем этим я вас обеспечу в полной мере.
– Спасибо, но я бы не хотел тебя стеснять, – сказал Рихтер. – Нас все-таки трое.
– Глупости! – отмахнулся Виктор, открывая ящик стола и доставая оттуда три квадратные дощечки. Печать он вынул из своего кошеля. Старик подышал на печать и оттиснул на дощечках горбоносый профиль очередного короля. – Держите, это ваши пропуска. Не теряйте: если без них вас задержит городской патруль, то в одно мгновение выдворит из города без всяких объяснений.
Рихтер покачал головой:
– Удивляюсь, как эту печать до сих пор не подделали.
– Многие пытались, – Виктор усмехнулся. – Да только это не так просто сделать. Услуги волшебников нынче очень дорого обходятся.
– А зачем она вообще нужна? – спросил Дарий, вертя в руках дощечку.
– Она свидетельствует, что ты заплатил все налоги и ничего не должен этому городу.
– Кстати, сколько с нас? – спросил Рихтер.
Виктор только отмахнулся.
– Найди Вилла и передай ему, что ко мне нагрянули гости, – велел он внуку, – пусть сменит меня. Когда заучится твоя вахта, не смей идти в кабак, а зайди к мяснику, купи окорок, сосисок и сала. И сразу бегом домой.
– Но, дед…
– Цыц! И нечего на меня так смотреть. Вырастили оболтуса, – пожаловался Виктор окружающим, когда внук ушел, – знает только, как есть, спать и гулять. Никакой дисциплины.
– Ты слишком строг к нему, – усмехнулся Рихтер. – По-моему, нормальный парень. Будь твоя воля, ты бы всех заставил ходить по струнке.
– Конечно, заставил. И это пошло бы им только на пользу, – проворчал Виктор. – Лошадей оставьте здесь, за ними присмотрят. До моего дома отсюда недалеко. И оружие спрячьте. Заверните во что-нибудь. Открыто в городе его носить запрещено.
– С каких это пор? – недовольно спросил Рихтер, который не представлял, что ему придется расстаться с любимой шпагой.
– Это не я придумал. Кто-то там, наверху, пытается таким образом уменьшить количество убийств на улицах. Оружие может иметь при себе только стража.
– И как, успешно?
Виктор только тяжело вздохнул в ответ.
Они пересекли небольшой дворик, где пахло свежим сеном и сливочным маслом, и, миновав пропускной пункт, оказались на улице. Жизнь здесь била ключом. Мартина, который отстал на несколько шагов, тотчас окружили какие-то оборванцы, выклянчивая подаяние и во всеуслышание напоминая ему о том, что Свет должен осветить и их, убогих. Монах, проявив похвальное благоразумие, не пожелал с ними связываться и демонстративно вывернул карманы. Удостоверившись, что живиться ничем не удастся, оборванцы от него сразу отстали.
– Все как раньше, – пробормотал Рихтер, зорко посматривая по сторонам. – Город полон бездельников, грабящих друг друга. Куда смотрит стража?
– Ну нас-то они не трогают, хвала богам! – философски сказал Виктор. – У нас с ними негласная договоренность. Мы мирно сосуществуем.
– Я хочу домой, – внезапно сказал Дарий. – В моем городе все по-другому. Жизнь течет размереннее, люди не бегут сломя голову. Тихо, мирно, спокойно. И я мог днями не покидать родной библиотеки.
– Дарий – Главный Хранитель, – пояснил Рихтер капитану. – И я теперь тоже Хранитель. Стало быть, его помощник.
– Что? – изумился старик. – Чтобы ты ходил в простых помощниках? – Он какую-то секунду недоуменно смотрел на Рихтера, потом расхохотался и погрозил ему пальцем. – Да ты чуть было не разыграл меня! Но я не так прост! Я все равно тебе не поверил. Кстати, вон тот желтенький симпатичный домик с зеленой вывеской мой. Внизу магазинчик тканей, его держит одна из моих невесток.
– Замечательно, – сказал Рихтер и провел рукой по щетине. Неделю назад он ненароком уронил все свои бритвенные принадлежности в колодец и теперь мучился, считая свой вид совершенно неподобающим. – А где здесь ближайшая парикмахерская? Чтобы мастеру можно было доверить себя без опаски? Хотя, – его взгляд скользнул по длинной бороде Виктора, – кого я спрашиваю…
Некромант пришпорил коня, дав таким образом понять, что тема исчерпана.
Прислушавшись к себе, гном обнаружил, что судьба города на самом деле его мало волнует. Дарий порылся в сумке, нашел яблоко и принялся его жевать. Что бы ни случилось, а о своем желудке лучше позаботиться.
Хотел ли он это сделать?
Да, хотел. Он ощущал своей кожей раскаленный жар, чувствовал, что убьет их, и это радовало его сердце. Можно говорить что угодно, находить любые оправдания, но от самого себя правду не скроешь. Вернулись старые обиды, разочарование в окружающем его мире, в людях.
Он не сделал им ничего плохого, а они решили его убить. За что? Он всего лишь проезжал через их город. Жители Кальгаде сами виноваты, что из обычных людей – бледных теней, которые его не интересовали, в один миг превратились во врагов.
А что случается со всеми врагами Рихтера? Правильно, у них не было ни единого шанса. В бессмертии есть и положительные стороны. Всегда можно отомстить тому, кто осмелился покуситься на твою жизнь.
Кто сказал, что обиды вернулись? Они никуда не уходили. Дарий отвлек его от ненависти, приоткрыл завесу, окутывавшую его разум, и он увидел за ней солнце. Но это был самообман. Солнце оказалось факелом, который держало в руке ничтожество, зажегшее его костер. Нет, ну какова наглость! Знали бы они, кто он такой, не стали бы с ним связываться!
Рихтер повернул голову, чтобы найти на небе любимое созвездие. Три яркие звезды, расположенные в ряд. Ему не раз случалось ночевать вот так, на открытом воздухе, и, если погода была хорошая, он не видел в этом ничего дурного. Наломать веток, разжечь костер, чтобы его тепло согревало тебя остаток ночи, – дело нескольких минут.
Над головой то и дело проносились летучие мыши, охотящиеся за насекомыми, которых сейчас было в избытке. Ночь – это еще не повод для прекращения жизни. Жизни и в темное время суток достаточно, только она другая. С особенностями, присущими только ее создадим. Мимо лица некроманта пролетела ночная бабочка, едва не задев его щеку. Рихтер невольно вздрогнул.
Они движутся все дальше на юг, а это значит, что лето уже совсем рядом и скоро от этих насекомых не будет покоя ни днем, ни ночью.
Некромант лежал с открытыми глазами, смотря на звездное небо. Его мысли текли медленно, словно в вязком сиропе. Отныне у него есть кровный брат. Отлично! При мысли о брате в глубине души Рихтера что-то шевельнулось. Он привык быть всегда один, но теперь у него есть друг, ближе которого никого не может быть на свете. Удивительно… Он готов был отдать за это все, что имел, а Дарий считает, что это он в неоплатном долгу у него. Глупости! Для него нет ничего ценнее связывающей их дружбы. И то, что ему пришлось вынести за Дария казнь, – это не цена. Он перенес по собственной воле столько смертей, что еще одна для него, по сути, не имела значения.
На какой-то миг там, на площади, Рихтеру показалось что, совершив благородный поступок, фактически принеся себя в жертву, он заслужит прощение и Смерть придет к нему. Но огонь, разрывающий его тело и разум на куски, напомнил ему, что он не прав. Как он кричал от боли!
Рихтер без труда простил себе этот маленький миг слабости. Незачем без конца упрекать себя в малодушии. Он же не виноват в том, что его сознание выбрало на редкость неподходящий момент, чтобы вернуться.
Но рано или поздно наступит пора, когда жизненный путь Дария подойдет к своему логическому концу, и он, Рихтер, ничего не сможет с этим сделать. Некромантия не спасает от старости, которая подкрадывается постепенно, с каждым вдохом все ближе, но никогда не промахивается, нанося роковой удар.
– Я совсем запутался… – тихо пробормотал Рихтер. – Так недолго и с ума сойти.
Действительно, у некроманта накопилось немало вопросов, и спросить было не у кого. Смерть – это зло или благо? На протяжении жизни он уже несколько раз менял свое мнение. Начиная с того момента, как желтая чума забрала его родителей. Потом была магическая практика, трактующая смерть как дверь, затем Леера… Ах эти практики, его «мудрые» учителя… Теперь они казались Рихтеру непроходимыми болванами, ничего не знающими о предмете. Даже он, установивший со Смерть самые тесные отношения, чем любой из ныне живущих, ничего об этом не знает. Значит, он такой же болван, как и они… Незачем себя щадить.
Смерть не разъединяет, а соединяет людей. Иначе с чего он в бессмертии чувствует себя таким одиноким? Смерть навечно соединяет в смерти и сближает оставшихся жить, тех, кто стоит над свежим могильным холмом. Но лишь ему одному известно, что смерть – это только начало, а не конец.
Занятия некромантией притупляют чувства, но может ли он в полной мере применить это правило к себе? С той поры как он пал жертвой собственной глупости, ему нет покоя. В его душе горит огонь ярости, обиды, боли и ненависти. И вряд ли тому виной абсолютная память, ведь раньше все было иначе. Просто он изменился. Грустно осознавать, что с тобой покончено, что у тебя больше нет будущего. Твои таланты никому не нужны, и, будь ты хоть трижды гениален, ты – пустое место. Дарий без конца убеждает его в обратном, но он-то знает правду.
Песчинка, кружимая ветром, предназначение которой – затеряться в одной из трещин прошлого. Всего лишь песчинка, не валун, безмятежно лежащий, не капля воды, просачивающаяся сквозь толщу песка к одной лишь ей ведомой цели, не ветер, носящий песок. Песчинка без пустыни.
В последнее время он тратил много магической энергии, незаметно для остальных убивая и оживляя птиц, мелких зверей или бабочек. Для него это не было пустой забавой – он стремился постичь ту грань, через которую проходит любое живое существо. Туда и обратно. Иногда он проделывал это несколько раз подряд, устанавливая контакт, наблюдая и чувствуя все, что чувствует его жертва, вместе с тем стараясь причинять ей как можно меньше мучений. Но он так и не понимал, в чем разница. Приходит ли за животными Смерть лично? Несмотря на собственные многочисленные смерти, он смутно помнил переход. Он терял сознание, чтобы тут же прийти в себя, только во время поисков Дария это было не похоже на привычное для него умирание.
Рихтер улыбнулся. Кто бы мог подумать, что у его друга такая необычная душа? Большая, яркая, словно пламенеющая сфера, и в то же время непроницаемая. Как она не похожа на те маленькие, размытые обрывы душ, с которыми ему приходилось иметь дело. Может, потому проклятая книга так странно повела себя с Дарием? Такую душу ей точно не сожрать – она ею подавится.
Он снова видел черно-белый сон о провале, девушке и пшенице, прорастающей сквозь тело. Девушка опять звала его, без конца повторяя имя. Проснувшись, Рихтер в страхе еще долго не решался закрыть глаза. Он уже несколько месяцев не видел этот сон и надеялся, что кошмар оставил его навсегда. Зря надеялся. Существовала ли эта девушка, лица которой он не может вспомнить, в реальном мире? Или это только порождение его больного воображения? Там, во сне, он искренне хотел помочь ей, а ведь наяву по иронии судьбы он может стать ее убийцей. Или в этом и заключается его помощь? В том, что у Судьбы или богов иронии в избытке, он не раз убеждался на собственном опыте.
У него нет будущего. Впереди только Вернсток, Затворник и обратный путь на север, а что произойдет дальше, он предпочитает не загадывать.
Часы к часам, дни к дням, недели к неделям…
Рихтер спешился и знаком пригласил Дария последовать его примеру.
– Я хочу, чтобы ты хорошенько запомнил то, что увидишь.
– О чем ты? – спросил гном.
– Наслаждаться видом лучше никуда не торопясь, – невозмутимо продолжал некромант. – Долина Призраков не терпит спешки.
– Так сейчас будет Долина Призраков?! – обрадовано воскликнул Дарий. – А я думал, что она еще далеко.
– Говорят, там действительно есть на что посмотреть. – Мартин осторожно слез с лошади. Вчера он подвернул ногу и теперь передвигался с опаской. – Но я ее никогда не видел.
Дарий поспешно преодолел последние метры, отделявшие его от поворота дороги, и восхищенно ахнул. Панорама, открывшаяся перед ним, стоила всех тех восторженных отзывов путешественников, которым случалось бывать здесь.
– Какое замечательное место! – воскликнул гном.
Рихтер кивнул:
– Согласен. Когда я побывал здесь в первый раз, еще в молодости, то этот вид приковал к себе мое внимание на несколько часов. Мне не хотелось уезжать отсюда.
– Не удивлюсь, если здесь живут боги, – сказал Мартин. – Место как раз в их вкусе.
– Хорошо, что сейчас полдень, – заметил Рихтер. – Если смотреть внимательно, можно увидеть тех, благодаря кому долина получила свое название.
Они стояли на массивном каменистом выступе, нависающем над ущельем, стремительно расширяющимся и образующим гигантский овал. Ярко-красные, отвесно входящие вниз скалы резко контрастировали со свежей зеленой травой долины. Внизу, метрах в пятистах текла, переливаясь, небольшая река. Отсюда она казалось совсем маленькой – не толще большого пальца руки. Над ущельем, вровень с плато, на котором они находились, клубился дымок. Благодаря прямо падающим солнечным лучам, тени внизу долины принимали причудливые, переменчивые очертания людей с вытянутыми кверху руками.
– Точно, похоже на призраков, – согласился Дарий, наблюдая за движениями теней внизу.
– Когда солнце начинает клониться к закату, эти скалы окрашиваются в фиолетовый цвет и тихонько поют. Но, боюсь, долго оставаться здесь мы не сможем себе позволить. Вот на обратном пути обязательно заглянем в долину ближе к вечеру.
– Я не жалею, что мы потратили лишних три часа, чтобы добраться до этого места, – сказал Мартин. – А ведь могли поехать вместе со всеми по главной дороге и пропустить эту красоту.
– Пропустить – это вряд ли, – проворчал некромант. – Только слепой не заметит стелу-указатель в два человеческих роста. Но сегодня мы одни, а раньше здесь всегда было много народу. Видимо, ценителей прекрасного, из года в год, становится все меньше и меньше.
– А что это блестит вон там, в отдалении? – спросил Дарий.
– Где? – Рихтер посмотрел туда, куда показал гном. – А, это купол главного храма. Самое высокое здание в городе. Купол полностью покрыт настоящими золотыми пластинами, во всяком случае, так говорят, поэтому он очень хорошо отражает солнечный свет.
– Рихтер, неужели это уже Вернсток? – Гном прищурился и приложил руку к глазам, силясь рассмотреть город.
– Конечно, Вернсток, – улыбаясь, ответил некромант. – Ты так удивляешься, будто никогда не видел карт и не знаешь, где он находится. Дарий, не пытайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле. Я давно тебя раскусил: твоя наивность не более чем маска. А на самом деле под ней скрывается ужасный Главный Хранитель, рядом с которым боялись чихнуть многие именитые маги.
– Было дело, – согласился Дарий. – Не буду умалять своих заслуг. Я тоже чего-то стою. Но библиотека дала мне массу теории, а с практикой я знакомлюсь только сейчас, поэтому не удивляйся, если на моем лице снова появится наивное, как ты только что сказал, выражение.
– Единственные, кто не получил положительных эмоций, придя сюда, – это наши лошади, – сказал Мартин, гладя свою кобылу по мягкой бархатистой морде. – У моей Искры такие грустные глаза.
– Не преувеличивай, – сказал Рихтер. – Они нас возят, мы их кормим – все справедливо.
– Может, кусочек сахару поднимет ей настроение? – предложил Дарий. – Обычно это помогает.
– Интересно, Рихтер, почему тебя боятся лошади? – спросил Мартин. – Я давно за тобой наблюдаю…
– Не сомневаюсь, – буркнул некромант.
– Я не договорил. – Монах с укоризной покачал головой. – Ты вызываешь у них панический страх, особенно ночью. Но ведь приобщение к миру черных магов не могло дать такого результата. Я знал нескольких некромантов, они прекрасно ладили со всеми животными.
– Им повезло, – сказал Рихтер. – У меня же нет такого таланта. Природа обделила.
– Ночью Рихтера боятся не только лошади, – невинно заметил Дарий, становясь рядом с другом. – Я еще долго не смогу забыть лицо того бродяги, которому захотелось посидеть у нашего костра и заодно чем-нибудь поживиться. Его истошные вопли перебудили всех птиц на деревьях, не говоря уже о нас.
– Я его не пугал, – сказал Рихтер. – Специально, во всяком случае. Этот человек никогда не видел некромантов в полночь, да еще в полнолуние, поэтому оказался к этому морально неподготовлен.
Мартин молча пожал плечами. По его мнению, никто не может быть к такому подготовлен. Чего только стоили горящие черные глаза на мертвенно-бледном лице некроманта!
Они еще полчаса любовались Долиной Призраков, а потом приняли решение спускаться. Главная дорога, просящая через северные ворота Вернстока, была очень широкой, под стать этому огромному, густонаселенному городу. Толпы людей с криками или песнями в обоих направлениях двигались по ней. Друзья пропустили очередной торговый караван из множества повозок и влились человеческий поток.
– Какое странное чувство, – сказал Дарий, когда дорога, по которой они ехали, стала прямой, как стрела, и город лежал прямо перед ними. – Меня как будто что-то тянет туда. Словно стоит мне ступить за его стены и неприятности закончатся. Все встанет на свои места. Кто-нибудь ощущает нечто подобное?
Его спутники отрицательно покачали головами.
– Наваждение? – предположил Рихтер.
– Нет, не похоже. – Дарий вздохнул. – Сердце бьется сильнее в предчувствии счастья. Я ощущаю небывалый подъем. Мне хорошо.
– Просто ты знаешь, что скоро избавишься, – некромант понизил голос, чтобы окружающие их люди не расслышали его слов, – от проклятой книги, отсюда и радость. Ничего удивительного.
– Я так долго носил ее с собой, что уже почти перестал обращать на нее внимание, – признался Дарий. – Словно она моя вторая кожа. А ведь Вернсток совсем рядом. Конечная цель путешествия. Даже не верится.
– А куда мы поедем после? – спросил Мартин.
– Домой. Обратно на север, – ответил Рихтер. – И если ты думаешь поселиться вместе с нами, то можешь на это не рассчитывать. У Дария немного места. Я и сам не знаю, надолго ли у него хватит выдержки терпеть мое присутствие.
– Гномы славятся своим долготерпением, – успокоил его Дарий.
– Я служу Свету. И куда он позовет меня, туда я и последую, – просто сказал Мартин. – Пока остается хоть небольшая надежда…
– Вот за что я тебя не люблю, так за эти монашеские штучки. – Рихтер скривился. – Когда дело не заходит о вере, Свете, душе – ты нормальный человек, но стоит тебе вспомнить о своей рясе, как сразу начинаются проповеди.
– Умолкаю, – смиренно склонив голову, сказал Мартин.
Дарий не переставая крутился в мягком седле, того и гляди грозя свалиться с лошади. Вокруг было столь интересного! Гном еще никогда не видел такого количества столь непохожих друг на друга людей и всяческих животных. Они стекались сюда со всех концов света.
– Это напоминает мне, – Рихтер кивнул в сторону моря колыхавшихся голов, – коктейль под названием «Союз». Я пробовал его в одном пограничном трактире.
– Что еще за коктейль? – с подозрением осведомился Мартин.
– В него входят различные фрукты – яблоки, груши, лиши. Ну и так далее, в зависимости от сезона. Фруктовую мякоть растирают, в результате чего получается на редкость несимпатичная бурда серого цвета, которую подают с мятой, – Рихтер вздохнул.
– Ну и где связь? – не успокаивался Мартин, все еще ожидая подвоха.
– Люди все такие пестрые – и я не имею в виду только одежду, – как те фрукты, но если отойти подальше, то они сольются в однородную серую массу, коей, по сути, и являются.
– Ну да что в этом удивительного? Чтобы разглядеть индивидуальность, уникальность каждого человека, надо познакомиться с ним поближе.
– Иногда это бывает бесполезно. Нельзя разглядеть того, чего нет, – сказал некромант и, пресекая дальнейшие расспросы, сменил тему. – Если не хотите проторчать в этих воротах остаток жизни, следуйте за мной.
– У тебя есть знакомый охранник, – догадался Дарий.
– Да, у меня накопилось много знакомых по всему миру. Когда-то я оказал ему небольшую услугу, и он пообещал, что я всегда смогу рассчитывать на его помощь, – сказал Рихтер и добавил: – Надеюсь, он еще не умер.
Друзья взяли немного в сторону. Рихтер ехал первым, держа курс на маленькую темную точку на городской стене, которая при ближайшем рассмотрении оказалась окованными железом воротами с маленькой дверью посредине. Ворота были достаточно высокими, чтобы всадник мог проехать не нагибаясь.
Стены, окружающие Вернсток, были внушительным Их строительство, начавшееся восемьсот лет назад, продолжалось пятьсот лет. Это была грандиозная стройка. За столь продолжительное время город успел несколько раз сменить правящую фамилию, но новый хозяин упорно продолжал дело своих предшественников. Толщиной четыре метра и высотой семь, с множеством тайных комнат и переходов, с замаскированными противоосадными машинами, с десятиметровыми караульными вышками, стена должна была защищать город от вторжений. К сожалению, камень оказался более совершенным и верным чем человеческая душа. После того как закончилось строительство, город трижды брали без всякого боя. Всегда находился предатель, который был готов открыть ворота и впустить вражеских солдат.
Рихтер вытащил кинжал и постучал рукоятью по миниатюрному окошечку в центре двери. Через несколько минут окошко отворилось, и на путешественников уставились чьи-то внимательные серые глаза. Затем раздался недовольный мужской голос:
– Через главные ворота. Как все. – И окошко захлопнулось.
Некромант невозмутимо постучал снова:
– Мне нужен Виктор.
– Это я и есть, – глухо донеслось из-за двери.
– Виктор из Садового селения?
– Да. И я тебя не знаю. Чего надо?
– Ты и не можешь меня знать. У тебя для этого слишком молодой голос, – сказал некромант. – Тот Виктор, которого знал я, носил длинную бороду и заплетал ее в две косички.
– Это мой дед. Чего сразу не сказал? – буркнул страдник.
Через несколько минут история с окошком повторилась, и их снова принялись изучать.
– Бог мой! Да никак сам господин Рихтер пожаловал! – взволнованно сказали из-за двери.
Раздался неприятный скрежет, и дверь отворилась. На пороге показался маленький сухенький старичок, белый как лунь, с длинной бородой, заткнутой за пояс. Старик, радостно улыбаясь, бросился к некроманту.
– Виктор! Пусти! – смущенно прохрипел маг, которого крепко стиснули в объятиях. Несмотря на преклонный возраст, мышцы у старика были железными.
– Как я рад, как я рад! Вспомнил меня, надо же! Да ты и не постарел совсем. Нисколько не изменился. Ни одного седого волоса. – Стражник, наконец, прекратил трясти некроманта и внимательно посмотрел ему в глаза.
– Чудеса! А ведь столько лет прошло…
– Пустишь нас? – спросил Рихтер. – Сил нет стоять на таможне. Они и до следующего утра не управятся. Столько людей…
– Не больше чем обычно. Вот осенью будет настоящее столпотворение. Особенно во время двухнедельной ярмарки. Вообще-то через эту дверь мы обязаны пропускать только государственных гонцов с депешами, но почему бы мне разок не воспользоваться служебным положением? – Виктор хитро сощурился и кивнул внуку. – Не стой столбом, открывай ворота.
Высокий широкоплечий парень насупился, но без возражений выполнил приказ.
– Твои друзья? – спросил стражник, пробегая взглядом по спутникам Рихтера.
– Да. Дарий и Мартин.
– Монах? – Брови старика взметнулись вверх.
– Ох, лучше не напоминай, – вздохнул Рихтер.
Гном въехал в раскрытые ворота и с облегчением перевел дух. Он был рад, наконец, укрыться от палящего солнца. В привратницкой находились еще пять стражников разного возраста. Двое из них перекусывали прямо здесь же, за маленьким столиком, а остальные занимались чисткой и без того начищенного до блеска оружия.
– Они со мной, – важно сказал Виктор, и к путешественникам сразу потеряли всякий интерес.
– Как живешь? – спросил Рихтер стражника.
– Не жалуюсь. Я теперь в чине капитана. Видишь? – Виктор с гордостью показал новенький значок на груди. – Ты ведь остановишься у меня? Учти, – Виктор погрозил некроманту пальцем, – одним пропуском в город ты от меня не отделаешься. Я обязательно должен показать тебе свой новый дом. И Марша будет рада тебя видеть. На меньшее чем обед, плавно переходящий в ужин я не согласен. Ночевать тоже будете у меня, и мне все равно, какие у вас были первоначальные планы. Гостиницы, к вашему сведению, заполнены до отказа.
– Да, – вздохнул некромант, – случилось именно то, чего я опасался. Ты все такой же гостеприимный.
– Я сэкономил тебе время при въезде в город, – сказал Виктор, – поэтому считаю себя вправе распоряжаться им по своему усмотрению. Вы, я смотрю, проделали длинную дорогу. Наверняка устали и желаете отдохнуть, помыться, хорошенько перекусить и узнать последние городские сплетни, не опасаясь ножа в спину, верно? Всем этим я вас обеспечу в полной мере.
– Спасибо, но я бы не хотел тебя стеснять, – сказал Рихтер. – Нас все-таки трое.
– Глупости! – отмахнулся Виктор, открывая ящик стола и доставая оттуда три квадратные дощечки. Печать он вынул из своего кошеля. Старик подышал на печать и оттиснул на дощечках горбоносый профиль очередного короля. – Держите, это ваши пропуска. Не теряйте: если без них вас задержит городской патруль, то в одно мгновение выдворит из города без всяких объяснений.
Рихтер покачал головой:
– Удивляюсь, как эту печать до сих пор не подделали.
– Многие пытались, – Виктор усмехнулся. – Да только это не так просто сделать. Услуги волшебников нынче очень дорого обходятся.
– А зачем она вообще нужна? – спросил Дарий, вертя в руках дощечку.
– Она свидетельствует, что ты заплатил все налоги и ничего не должен этому городу.
– Кстати, сколько с нас? – спросил Рихтер.
Виктор только отмахнулся.
– Найди Вилла и передай ему, что ко мне нагрянули гости, – велел он внуку, – пусть сменит меня. Когда заучится твоя вахта, не смей идти в кабак, а зайди к мяснику, купи окорок, сосисок и сала. И сразу бегом домой.
– Но, дед…
– Цыц! И нечего на меня так смотреть. Вырастили оболтуса, – пожаловался Виктор окружающим, когда внук ушел, – знает только, как есть, спать и гулять. Никакой дисциплины.
– Ты слишком строг к нему, – усмехнулся Рихтер. – По-моему, нормальный парень. Будь твоя воля, ты бы всех заставил ходить по струнке.
– Конечно, заставил. И это пошло бы им только на пользу, – проворчал Виктор. – Лошадей оставьте здесь, за ними присмотрят. До моего дома отсюда недалеко. И оружие спрячьте. Заверните во что-нибудь. Открыто в городе его носить запрещено.
– С каких это пор? – недовольно спросил Рихтер, который не представлял, что ему придется расстаться с любимой шпагой.
– Это не я придумал. Кто-то там, наверху, пытается таким образом уменьшить количество убийств на улицах. Оружие может иметь при себе только стража.
– И как, успешно?
Виктор только тяжело вздохнул в ответ.
Они пересекли небольшой дворик, где пахло свежим сеном и сливочным маслом, и, миновав пропускной пункт, оказались на улице. Жизнь здесь била ключом. Мартина, который отстал на несколько шагов, тотчас окружили какие-то оборванцы, выклянчивая подаяние и во всеуслышание напоминая ему о том, что Свет должен осветить и их, убогих. Монах, проявив похвальное благоразумие, не пожелал с ними связываться и демонстративно вывернул карманы. Удостоверившись, что живиться ничем не удастся, оборванцы от него сразу отстали.
– Все как раньше, – пробормотал Рихтер, зорко посматривая по сторонам. – Город полон бездельников, грабящих друг друга. Куда смотрит стража?
– Ну нас-то они не трогают, хвала богам! – философски сказал Виктор. – У нас с ними негласная договоренность. Мы мирно сосуществуем.
– Я хочу домой, – внезапно сказал Дарий. – В моем городе все по-другому. Жизнь течет размереннее, люди не бегут сломя голову. Тихо, мирно, спокойно. И я мог днями не покидать родной библиотеки.
– Дарий – Главный Хранитель, – пояснил Рихтер капитану. – И я теперь тоже Хранитель. Стало быть, его помощник.
– Что? – изумился старик. – Чтобы ты ходил в простых помощниках? – Он какую-то секунду недоуменно смотрел на Рихтера, потом расхохотался и погрозил ему пальцем. – Да ты чуть было не разыграл меня! Но я не так прост! Я все равно тебе не поверил. Кстати, вон тот желтенький симпатичный домик с зеленой вывеской мой. Внизу магазинчик тканей, его держит одна из моих невесток.
– Замечательно, – сказал Рихтер и провел рукой по щетине. Неделю назад он ненароком уронил все свои бритвенные принадлежности в колодец и теперь мучился, считая свой вид совершенно неподобающим. – А где здесь ближайшая парикмахерская? Чтобы мастеру можно было доверить себя без опаски? Хотя, – его взгляд скользнул по длинной бороде Виктора, – кого я спрашиваю…