Зинченко Майя Анатольевна. Седьмое чувство

   При дворе всегда найдется место интригам, и поэтому человек, которому уготовано делать грязную работу, никогда не бывает лишним. По велению Лееры Рихтер стал именно таким человеком. Неугодные ей люди начали бесследно исчезать при таинственных обстоятельствах. В крайнем случае, с ними могло произойти несчастье. Упала из окна – разбилась насмерть, оступился на лестнице – сломал шею, неосторожно обращался с оружием – заколол себя собственным кинжалом. А Леера все выше продвигалась по общественной лестнице, постепенно обрастая необходимыми связями. Ее влияние росло.
   Женщина все больше проникалась духом высшего света, в котором знатные предки ценились превыше всего, а их отсутствие означало, что ты навсегда останешься за чертой, несмотря на все твои личные заслуги и таланты. Если раньше она считала Рихтера человеком докучливым, но все-таки полезным, то с некоторых пор она вовсе перестала видеть в нем человека. В глазах Лееры он стал чем-то вроде животного, которое можно приголубить, а можно и дать пинка – в зависимости от настроения. Некромант же все безропотно сносил. Красавица, искусно сочетая кнут с пряником, без труда распоряжалась им по своему усмотрению, Она знала, что черный маг ее боготворит, но не придавала значения его чувствам. Рихтер продолжал страдать, однако изменить ее отношение к себе был не в силах.
 
   – Скажи, – Дарий на мгновение запнулся, – ты действительно убил этих людей? Тех, что мешали Леере?
   – Да, – спокойно ответил Рихтер. – Все верно. – Каждое его слово было подобно падающему камню. – Я – убийца. И хотя лично мне они ничего плохого не сделали, я все-таки убил их. Обыкновенные люди, которым просто не повезло. Они оказались не в том месте не в то время… Убивающий некромант – это страшно, правда?! – Он махнул рукой. – Вот видишь, Дарий, ты ошибался. Мне совсем нельзя доверять.
   – Не надо за меня делать выводы. – Гном усмехнулся. – С этим я и сам прекрасно справлюсь. – На его лицо опустилась непроницаемая маска бесстрастия. – Знаешь, Рихтер, как во имя великого добра делается зло, так и из стремления к злу вырастает добро. Все относительно.
   – Означает ли это, что ты одобряешь мои поступки?
   – Нет. Но я не могу быть твоим судьей. Другом – да, но не судьей.
   Услышав эти слова, некромант только покачал головой. Дарий не знал, как точно истолковывать этот жест. Одобрение или порицание?
   – Во многом виновата моя проклятая гениальность. – Рихтер еле заметно улыбнулся. – Или талант – так скромнее. Нет, гениальность все-таки лучше. Это она наделила меня такой странной, такой гибкой моралью. Очень выгодной моралью. Я не преувеличиваю, – добавил он, видя, что Дарий собирается возразить. – Все именно так.
   – У меня создается впечатление, что ты… ты пытаешься доказать мне и себе самому, что положение, в котором ты оказался, – полностью безнадежно. И ты – тоже безнадежен.
   – Дарий! Браво! Ты очень близко подошел к правде.
 
   Ситуация, в которой оказался Рихтер, становилась запутаннее. Волей судьбы он вел двойной образ жизни – и личность его тоже раздвоилась. Теперь она состояла из прежнего Рихтера – маленькой, испуганной частички, обитающей где-то на задворках подсознания, и нового Рихтера – совершенно безумного, не отдающего никакого отчета в своих поступках черного мага. И что было еще страшнее – горячо любящего черного мага. Это медленно, но верно убивало его. Он не мог так дальше жить, но и не мог расстаться с Леерой. А по городу упорно ползли слухи о его странном поведении.
   Несмотря на то, что Рихтер был очень осторожен, нашлись люди, которые сделали правильные выводы и связали его имя с совершаемыми убийствами. Кое-кто даже предлагал взять Рихтера под стражу, дабы успокоить общественность и без спешки расследовать целую серию таинственных исчезновений людей. Имя же Лееры нигде не упоминалось. Ее репутация оставалась кристально чистой, к тому времени она обзавелась несколькими очень влиятельными друзьями, и ей в любом случае была гарантирована неприкосновенность. Молодая женщина находилась в полной безопасности, чего нельзя сказать о Рихтере.
   Одним поздним зимним вечером некромант твердо решил встретиться с Леерой. Ему казалось, что он нашел выход из создавшегося положения. Осталось только узнать мнение по этому поводу его возлюбленной, спросить у нее согласия. Встретиться с Леерой оказалось нелегко. Его больше не желали пускать в замок. Как только на Рихтера упала тень подозрения, двери ее дома для него закрылись, и он стал нежеланным гостем. Но она все же приняла его – с тяжелым и ничуть не скрываемым вздохом великомученицы. С каждым днем существование Рихтера все больше тяготило Лееру. Его любовь ей только мешала.
   – Леера… Леера, я люблю тебя, – в сотый раз повторил Рихтер свое признание.
   Он стоял перед красавицей на коленях, с благоговением касаясь оборки ее платья.
   – О, Рихтер! Сколько можно об этом говорить?! – она скривила губы в легкой гримасе. – Ты же знаешь, о наши отношения невозможны.
   – Но если бы были возможны, если бы я не был магом, ты бы согласилась? Ты бы любила меня, как обыкновенного человека, правда? У нас была бы нормальная семья, дети… Ведь дело только в том, что я маг, верно? – Он преданно заглянул ей в глаза.
   – Ты романтик. – Это было сказано с укором. – Все это – бесполезный разговор.
   – Ответь, прошу тебя. Пожалуйста… Ты ведь любишь меня? Да?
   – Конечно. – Она спокойно, как делала уже не раз, солгала ему, не замечая, с какой особенной радостью и надеждой вспыхнули глаза некроманта. – Я ведь тебе это неоднократно говорила.
   – Скажи еще, умоляю… Только ради этих слов я живу…
   – Уже поздно, и я очень устала. – В ее голосе послышалось раздражение. – Зачем ты пришел? Ты сказал, что у тебя ко мне какое-то важное дело.
   – Да-да. Я сейчас расскажу. – От волнения Рихтер говорил прерывисто.
   – И сядь, ради всех богов, в кресло! Хватит ползать вокруг меня подобно безумному.
   – Да, я безумен… Это все от любви к тебе. Не сердись, пожалуйста… – Рихтер неловко поднялся с колен и осторожно присел на краешек роскошного мягкого кресла, задрапированного темно-красным шелком. – Я боготворю тебя, я готов ради тебя на все. Ведь ты знаешь это.
   Леера не отвечала, мечтая только о том, чтобы ее неотступный обожатель ушел как можно скорее. Ведь у нее столько дел… На завтра назначены две важные встречи, одна с высокопоставленным и очень-очень богатым лендлордом, другая с самим герцогом Анским. Нужно хорошенько выспаться, чтобы быть как можно привлекательнее.
   О, она будет неотразима… Она наденет платье из зеленого атласа, а к нему великолепно подойдут те превосходные изумруды, которые ей подарил посол Пардик. И обязательно шелковый веер… Леера, погруженная в свои мысли, совсем не слушала, что говорил ей Рихтер. До нее доносились только какие-то обрывки – обряд, вызвать Смерть, поединок, навсегда вместе.
   – Все должно получиться! – убеждал ее Рихтер. – Но если все-таки не получится, то ты не должна горевать обо мне. И я завещал тебе все, чем владею.
   Последние слова некроманта привлекли внимание женщины.
   – А разве ты собираешься умереть? – удивленно изогнув бровь, спросила Леера.
   – Нет. Я надеюсь победить. И тогда у Смерти не останется выбора. Совсем. Ему придется уступить тебя мне. А мы с тобой сможем пожениться, купим дом, какой ты захочешь и где захочешь. У нас будут дети, мы будем любить друг друга всю жизнь… – Рихтер говорил быстро и часто сбивался.
   Его лицо раскраснелось, глаза блестели – он был словно в горячке. Некромант сильно волновался. Леера, наконец, поняла, о чем только что говорил Рихтер, и внутренне содрогнулась.
   – Ты собираешь вызвать Смерть на поединок?
   – Да! – Он обрадовано закивал. – Думаю, у меня все получится. Ты же знаешь, я прочел очень много книг. В нескольких из них упоминается один старинный обряд. Так как я некромант, провести его вполне возможно. Да, это будет трудно, но возможно. Ради нашего с тобой счастья… Почему бы не попробовать…
   «Так и есть, – мелькнуло в голове у Лееры, – все маги немного чокнутые, но этот – настоящий сумасшедшие. Любовь любовью, но он может быть опасен для меня. Однако… если он действительно способен сделать то, о чем говорит, Смерть, несомненно, убьет его. И одной проблемой станет меньше. Все устроится само собой».
   – Ты рада? – спросил Рихтер, преданно заглядывая ей в глаза.
   – Конечно! – Голос Лееры звучал вполне искренне. Она действительно была рада.
   – Я начну готовиться немедленно! – Рихтер стремительно вскочил. – Поверь мне, Смерть отступит, – он крепко сжал кулаки, – я все для этого сделаю.
   – Желаю удачи… любимый.
   От счастья у Рихтера перехватило дыхание. Она назвала его любимым!.. Какой у нее нежный голос…
   – Я люблю тебя, – едва слышно сказал он. – Подожди еще несколько дней. Мы сможем быть счастливы. – И вышел.
   Леера устало посмотрела ему вслед, всем сердцем надеясь, что этим вечером она его видела в последний раз.
 
   Рихтер умолк и прикрыл глаза ладонью. Раны на его теле потихоньку затягивались. Дарий сосредоточенно смотрел прямо перед собой, пытаясь разобраться в том, что только что узнал. Он не перебивал, хотя ему хотелось задать массу вопросов, но некромант был слишком погружен в собственные воспоминания и все равно бы его не услышал.
   – Глупо, правда?
   – Что ты имеешь в виду? – не понял Дарий.
   – Я верил ей. Я до самого конца верил ей… Верил, что она меня любит. Как я мог так ошибаться?
   – Может, все дело в том, что ты выдавал желаемое за действительное?
   Рихтер как-то странно посмотрел на гнома. Его глаза блеснули.
   – Жаль, Дарий, что в то время тебя не было со мной. Ведь твоя рассудительность могла сослужить хорошую службу. Ты бы подошел ко мне и сказал эти самые слова. Тогда все было бы по-другому. Это точно.
   – Зачем ты иронизируешь? Я не желаю тебе зла.
   – Зачем? Не знаю. – Рихтер покачал головой. – Наверное, дело в том, что мне очень трудно рассказывать эту историю. Ведь это история моей жизни. Ты первый кто ее слышит. До сих пор я ни с кем не говорил об этом. Никаких душеспасительных бесед… В них не было нужды.
   – Понимаю.
   – Правда? Тогда ответь мне: как можно было быть настолько слепым?! Даже хуже! Я жил в иллюзорном мире, который сам же и придумал. В нем были я, Леера и наша любовь. И этого было достаточно…
   – Вечное пламя! Рихтер, скажу тебе откровенно: я никогда еще не влюблялся. Откуда мне знать, что движет поступками влюбленного человека?
   – Ты еще молод, и поэтому нет ничего страшного в том, что ты никогда не был влюблен. Молод, но это только по меркам гномов, конечно.
   – Да, мне всего девяносто. И я планирую прожить не меньше двухсот пятидесяти, так что у меня еще есть время.
   – О, оно летит очень быстро. Раньше оно так же летело и для меня. Пока мне было что терять.
   – А теперь?
   – Теперь оно, похоже, совсем остановилось. Хоть это и невозможно… Но иногда, – маг понизил голос, – мне кажется, что время издевается надо мной. Да-да, именно так. У времени появился свой личный пленник, на котором можно попробовать любые изощренные пытки.
   Дарий покачал головой:
   – У тебя странная фантазия, но я понял, что ты хотел сказать.
   – Странная фантазия? Странная? Дарий, тебе следует быть осторожнее в выражениях… Не забывай, что у меня абсолютная память, и я запомню каждое слово, произнесенное тобой. Навсегда запомню.
   – Отлично, значит, я все же войду в историю. Всегда мечтал об этом, – пошутил Дарий в надежде немного разрядить обстановку.
   Главный Хранитель от всей души желал приободрить Рихтера. Он чувствовал, что некромант приближается к самой тяжелой части своего повествования. Рихтер был напряжен, словно натянутая струна. Он выпрямился, затем съежился, обхватив руками колени.
   – Никому нельзя доверять… Дарий, хорошенько запомни это. Никогда! Никому! Не доверяй! – Каждое слово некроманта было подобно удару безжалостного лезвия.
 
   Ночь была тихая и ясная. Лунный свет щедро освещал запорошенные снегом землю и каменные плиты. Светло было как днем. На фоне всего этого великолепия четко выделялась фигура человека, закутанного в черный плащ. Из-за глубоко надвинутого капюшона его лицо оставалось в тени.
   Это был Рихтер, и он стоял посреди старого кладбища. Приближалась полночь. Для того чтобы провести обряд и вызвать Смерть на поединок, черному магу, кроме своего дара, больше ничего не было нужно. Место выбрано верно – где еще вызывать Смерть, как не на кладбище? Значит, дело остается только за ним.
   Рихтер поднял голову и посмотрел наверх. Прямо над ним проходила извилистая лента Млечного Пути. Может статься, что он видит его в последний раз. Лунный диск, звезды – все такое знакомое. Сколько раз он ими любовался? Созвездия, созвездия… И в каждом из них он видит Лееру. Без этой женщины жизнь для него теперь невозможна. Рихтер понимал, насколько ничтожны его шансы в поединке со Смертью, но он должен был попытаться. На кону стояло его счастье.
   Выбрав ровный участок, он прямо на снегу начертил круг кинжалом и воткнул его в середину. Получилось неплохо. Некромант сел, скрестив ноги, закрыл глаза и полностью расслабился, дозволив магии свободно течь через себя. Этот прием у некромантов называется нагарани. Он позволяет максимально использовать имеющиеся способности, раскрывая весь потенциал мага. Темнота чернее самой темной ночи навалилась на Рихтера. Его душу заполнила пустота, как всегда, когда он прибегал к воскрешению. Но сегодня у него была другая цель. Он искал в этом странном месте Смерть. Здесь не было ни времени, ни пространства. Не было света. Сама Вечность, возведенная в абсолют.
   Рихтер чувствовал, что он уже рядом. Совсем близко. Смерть всегда был где-то неподалеку – на случай, если некромант совершит непоправимую ошибку.
   – Ты звал меня? – послышался справа от мага голос, лишенный эмоций.
   Рихтер быстро открыл глаза и повернул голову. Ну вот, все оказалось весьма просто… Намного проще, чем он предполагал. Всего в шаге от него сидел человек в черном плаще из тяжелой гладкой ткани. Он был так близко, что некромант мог до него дотянуться. Лицо человека оставалось в тени капюшона.
   – Меня давно никто не звал… таким образом, – произнес человек.
   Рихтер, как ни старался, не мог разглядеть лица говорившего. Впрочем, в этом не было особой нужды. Некромант и без того знал, кто перед ним.
   – Да, я звал тебя. – Рихтеру потребовалась вся его решимость, чтобы заговорить. – Но я и не надеялся, что ты придешь так быстро.
   Рихтеру было не по себе. Все-таки редко кому удавалось беседовать со Смертью. Оставаясь при этом живым.
   – Я всегда рядом. Тебе это прекрасно известно. Лучше, чем остальным людям.
   Некромант отметил, что у собеседника, несмотря на мороз, изо рта не идет пар. В принципе ничего другого он и не ожидал.
   – Ну и зачем я тебе? – спросил Смерть.
   – Я хочу вызвать тебя на поединок. Нет, не так… Я вызываю тебя на поединок. Ты не можешь отказать.
   – Твое право. – Казалось, Смерть равнодушно пожал плечами. – Но какова твоя цель? Вряд ли это просто развлечение. Чего ты хочешь?
   – Ты, конечно, знаешь, кто я.
   Смерть кивнул. Он знал все обо всех. Смерть был осведомлен о делах земных и небесных куда лучше, чем даже боги, которые имеют свое начало. И конец.
   – Я хочу, чтобы Леера, моя возлюбленная, осталась жива, разделив со мной близость.
   – Влюбленный некромант? – Рихтер мог бы поклясться, что в голосе Смерти послышалась нотка удивления. – Ты обладаешь могущественным даром, раз сумел позвать меня, но все равно жаждешь физической близости с обычной женщиной?
   – Да, я люблю ее и хочу, чтобы у нас была нормальная семья. Как у всех.
   – И ради этого ты вызываешь меня на поединок? – Теперь в голосе Смерти звучало легкое презрение.
   – Да.
   – Глупец, – сказал Смерть.
   Только и всего. Всего одно слово. Что в нем было такого, что заставило Рихтера на мгновение – всего лишь на мгновение! – усомниться в собственной правоте? Это слово было зерном великого сомнения, но оно было брошено в песок – всепоглощающий жар страсти не позволил ему прорасти в душе мага.
   – Да, если ты меня одолеешь, ты получишь то, что хочешь. – В голосе Смерти сквозила непередаваемая ирония. – Ну что ж, мне-то, в конце концов, все равно, – Смерть чуть повернул голову, – но я все же проявлю несвойственное мне великодушие и дам тебе последний шанс отказаться от твоего намерения. Воспользуйся им…
   – Нет-нет, я слишком далеко зашел. Пусть я проиграю и умру, все равно это лучше, чем жить так, как я живу сейчас. Или меня не станет – или я обрету счастье.
   – В жизни бывает кое-что похуже, чем я.
   – О чем идет речь? – не понял Рихтер.
   – Я всеведущ, – продолжал Смерть. – В определенной степени… Тебе предначертан долгий путь. Очень долгий. Но раз ты сам противишься судьбе, то… я убью тебя. – И Смерть одним неуловимым движением отбросил капюшон, закрывавший его лицо.
   Рихтер вскрикнул от неожиданности. Он ожидал чего угодно, но только не этого. На него смотрел он сам. Точная копия, до мельчайших подробностей. Губы двойника изогнулись в ироничной усмешке:
   – А кого ты ожидал увидеть? Живой скелет? У людей странное представление обо мне. Разгул буйной фантазии. Только в последний момент они осознают, насколько заблуждались, но… остановиться уже слишком поздно.
   Рихтер глубоко вздохнул, пытаясь обуздать одолевавшие его чувства. Сейчас ему было так страшно, что захотелось никогда не появляться на свет. Только бы не видеть Смерть рядом с собой. Не видеть себя самого, не видеть этих странных пустых глаз.
   – Неужели именно так я и выгляжу? – спросил он внезапно охрипшим голосом.
   – Так выгляжу я, – отрезал Смерть. – А что видишь ты – это твоя личная проблема. Наш мир – место рождения многих иллюзий. Мир, где облик не так уж важен, поэтому не стоит уделять этому слишком много внимания… Ну, пойдем? – Смерть дружески протянул магу руку.
   Рихтер медлил.
   – Куда?
   – Ты собираешься сражаться со мной здесь? – Смерть покачал головой. – Это просто невозможно. Неужели ты не знаешь об этом?.. Похоже, действительно не знаешь…
   Рихтер не выносил, когда его уличали в невежестве. Он решительно вложил свою ладонь в ладонь Смерти. Маг ожидал прикосновения к замогильному холоду, но ощутил ласковое тепло. Рихтер изумленно поднял глаза. Теперь, как никогда прежде, ему стало понятно, почему Смерть называют Милосердным. Он тот, кто прекращает страдания…
   В молодости Рихтер порой сожалел о том, что ему выпал жребий стать некромантом. Его мучили сомнения. Хорошо ли это – возвращать к жизни умерших? Не идет ли он против воли самой судьбы, которая каждому отмеряет свой срок? Но от дара невозможно отказаться. Став старше, Рихтер примирился с действительностью и перестал об этом думать.
   Смерть и Рихтер не размыкали рук. Некромант и не заметил, как они оказались в совершенно ином месте. Стояла кромешная тьма, но это не мешало Рихтеру хорошо видеть все вокруг. Казалось, что сама тьма является источником света.
   – Где мы?
   – Между мирами. Кое-кто называет это место изнанкой, но это неправильно. Изнанка подразумевает наличие лицевой стороны, а ее здесь нет. Это место не является частью чего-то. Оно само по себе… Как ощущения?
   – Я ничего не чувствую.
   – Верно. – Смерть глубокомысленно кивнул. – А все потому, что здесь нет времени. Нет ни прошлого, ни будущего. Нет жизни. Чудесное место.
   – Если здесь ничего нет, то отчего же оно такое чудесное?
   – Оттого, что я могу здесь, наконец, отдохнуть. Да… – Смерть неслышно сделал несколько шагов в сторону и присел на что-то, напоминающее застывший черный смерч. Несколько мгновений он сидел неподвижно, затем снова поднялся.
   – Почему ты говоришь мне все это?– спросил Рихтер.
   Его вопрос позабавил Смерть.
   – А как ты думаешь, мне часто выпадает такая возможность? Возможность просто поговорить? Моя реплика, твоя реплика и так далее?
   – Не знаю.
   – Действительно, откуда тебе знать? Некромант ты или нет – но ты всего лишь живой человек. Плоть кровь… все это преходяще… – Смерть заглянул Рихтеру в глаза.
   Маг помимо своей воли испуганно отшатнулся. На него смотрела сама Вечность. И как он собирается сражаться с ЭТИМ?
   – Страх. Каждый раз одно и то же. Только страх, – повторил Смерть, медленно обходя вокруг мага. – Бывает, правда, я вижу и надежду. Но очень редко. Очень.
   После этих слов Рихтер перестал бояться за свою жизнь. Он вспомнил, ради чего все это затеял. Опасение навсегда потерять Лееру вытеснило из его сердца страх, Он не имеет права бояться! В этой вечной тишине, так свободно обволакивающей разум, некромант ясно осознал, что ему нужно. Готовясь к обряду, Рихтер не ожидал, что перед поединком Смерть станет с ним разговаривать. Он был намерен биться – вот уж действительно не на жизнь, а на смерть. В его душе не было места беседам, а раз так…
   Некромант не мог больше ждать. Он рывком обнажил шпагу, одновременно скидывая с себя мешавший движениям плащ, и стремительно бросился к Смерти. Смерть в свою очередь тоже выхватил оружие и с легкостью парировал первый удар Рихтера, сведя на нет всю внезапность его выпада.
   Был ли Смерть удивлен его неожиданной атакой? На его лице не отразилось никаких эмоций.
   Противники закружили, выжидая удобного момента. Некромант, в свое время обучавшийся искусству боя у лучших мастеров, стал настойчиво атаковать Смерть, ни на секунду не забывая об осторожности и пытаясь найти слабое место, но тот словно заранее чувствовал все действия Рихтера.
   Звон холодного металла разрывал вечную тишину «изнанки мира». Выпад, удар, еще удар, прыжок в сторону, разворот, снова выпад… Пляска со смертью… Рихтер и его противник не уступали друг другу ни в чем. Каждое их движение было совершенно и не содержало ничего лишнего. Некромант был предельно внимателен, хорошо понимая, что у него нет права на ошибку. Смерть просто не даст ему второго шанса.
   Снова удар, уклон вправо, вот лезвие просвистело в опасной близости от его уха, но это не страшно… Главное, что мимо. Рихтер искусно парировал все выпады противника, стремительно нападал сам, но дотянуться до Смерти все никак не мог. Смерть прекрасно владел защитой, а его манера внезапно менять руку и наносить удар левой была просто неподражаема. К счастью, этот прием был знаком Рихтеру. В свое время он потратил немало часов, пытаясь его освоить, поскольку справедливо полагал, что в будущем это ему может пригодиться. Ну вот и пригодилось…
   Они сражались, но чаши весов оставались недвижимы. В этом месте без времени не было усталости, но не было и той счастливой случайности, которая способна склонить ход поединка в пользу одной из сторон.
   – Ты хороший боец, – произнес Смерть, – но тебе не победить.
   – Я дерусь с тобой ради своего счастья, – выдавил Рихтер, с трудом избежав прямого удара в грудь.
   – Счастья? – Смерть скривил губы в усмешке. – Тогда тебе лучше проиграть.
   Рихтер вновь нанес несколько ударов, и вновь Смерть их парировал…
   – Да, я не могу его победить! Что же делать? – стремительно пронеслось в мозгу некроманта. – А ничего не делать, – пришел сам собой ответ, – просто продолжать драться. Ведь я пока что и не проигрываю». Рихтер увернулся от очередного удара в живот. На мгновение противники оказались очень близко другу к другу, лицом к лицу. Жуткое видение… Будто твое собственное зеркальное отражение решило свести с тобой счеты.
   «Я дерусь с самим собой! Да он просто издевается! Уж не для этого ли он принял мой облик? Он знает, что я не могу победить самого себя! – думал Рихтер, позволив клинку жить собственной жизнью. – Но ведь должен же быть способ!»
   И тут, словно озарение свыше снизошло на Рихтера, Смерть ведает все об осознанных шагах человека, но не в его силах знать о поступках импульсивных, вызванных закипающей кровью. Значит, надо перестать думать и заранее готовить удары. Нужно лишь дать волю чувствам и эмоциям, которых лишен Смерть. Легко сказать – дать волю чувствам… Дашь волю чувствам, тут же не заметишь обманного движения, пропустишь удар, проиграешь. И умрешь.
   В звоне шпаг и блеске стали, Рихтер вспомнил Лееру и все ее слова любви к нему. Ожидание возможного счастья наполнило его душу. Он так хотел быть счастлив! Леера… Но перед ним враг, который желает помешать их совместной жизни. Его нужно убить! Убить легко, он очень хорошо знает это. Ведь он уже убивал!
   Разум Рихтера заволокло туманом ярости. Его рука плотнее сжала эфес, зрачки расширились, сердце забилось с огромной скоростью. Некромант, отбросив все известные ему приемы, кинулся на Смерть. Сейчас он совершенно ничего не боялся. Рихтер наносил удары без всякой системы, вкладывая в них всю свою силу, так словно каждый из них должен был стать последним. Перед неистовым порывом человеческой страсти Смерть едва успевал отступать и уворачиваться. Некромант был непредсказуем… Его ярость подогревалась огнем всех тех мучений, что выпали на его долю. Душевная боль придала силы. Смерть был ошеломлен бешеным натиском Рихтера.
   Вечность заглянула в глаза некроманта и увидела в себя самого… Как же это было давно… Смерть вспомнил другой мир, и в его голове вспыхнуло яркое видение. Рука замешкалась всего чуть-чуть… И в этот миг холодная сталь клинка пробила грудь того, кого страшились даже боги.