Ассиди Орлова. Особый курьер

сейчас он достанет пистолет и "бах!" -- Педро Гуина больше нет. В его
карманах должно еще оставаться тысяч пять, а то и десять. А Папе Лучано
можно наплести все что угодно. Дескать, Холланд оказался слишком шустрым
парнем -- Янсена с Лемьером завалил в первый раз, а Гуина чуть позже.
      Идея, казавшаяся поначалу дикой, постепенно все больше увлекала Марка
Килворта. Мысль о лишних деньгах и об удовольствии от убийства Гуина
прибавляла ему какой-то неизведанной прежде радости и торжества.
      Марк уже положил руку на пистолет, когда спавший сидя Гуин что-то
буркнул под нос и проснулся,
      -- О... о-о... -- потянулся он, затем выглянул в запыленное окошко и
сказал; -- Ну вот, минут через десять можно выходить. А что это за машина?
      -- Я не знаю. Мужик какой-то приехал В этот момент дверь подъезда
распахнулась, и оттуда вышел владелец припаркованного автомобиля в
сопровождении двух смеющихся девушек.
      -- Это просто бордель какой-то, -- сказал Гуин.
      -- Да уж не лагерь скаутов, -- кивнул Килворт. От того, что он не
пристрелил Гуина, ему сделалось грустно.
      Мужчина и его спутницы расселись по местам, и машина уехала. Ее фары
мелькнули на повороте и растворились во мраке, оставив Килворта и Гуина во
власти кромешной темноты
      -- Ну что, Марк, пора выдвигаться, -- вздохнул Педро.
      -- Я готов, босс
      -- Тогда пошли.
      Два человека вышли из сарая и беспрепятственно преодолели расстояние до
подъезда. Затем один из них поднял голову и тихо сказал:
      -- Окна не светятся.
      -- Значит, Холланд сильно занят -- это нам на руку.
      Подъездные двери не были снабжены замками, и вскоре Марк Килворт и его
босс уже поднимались по лестнице.
      Лифтом по понятным причинам они пользоваться не решились.
      Вот и седьмой этаж -- здесь всего три двери. Одна, как и обещал
таксист, была разукрашена нарисованными цветами.
      "И чего только не выдумают шлюхи, чтобы привлечь клиентов!" -- подумал
Килворт, рассматривая рисунки.
      Гуин щелкнул выключателем, и на площадке стало темно. Для Килворта это
послужило командой. Он достал связку отмычек и маленькую масленку;
промышлявший в юности квартирными кражами, Марк знал, как бесшумно открыть
дверь.
      После серии едва заметных щелчков пятая по счету отмычка сумела
справиться с замком, и Марк, выждав несколько секунд, осторожно надавил на
дверь.
      Она легко подалась, и Килворт полной грудью вдохнул запах чужого
жилища, со всем набором кухонных ароматов, комбинаций духов, дезодорантов и
сортов мыла.
      Марк слегка разволновался -- уже давно он не ощущал этих запахов своей
юности и почти забыл, каково оно, это легкое возбуждение от ожидания
неведомой опасности.
      -- Давай вперед, -- едва слышно прошептал Педро в самое ухо Марку.
      Тот поморщился. Ему было неприятно дыхание Гуина.
      В квартире стояла абсолютная тишина, и ни один звук не говорил о том,
что здесь кто-то находится.
      "Натрахались и спят без задних ног", -- подумал Килворт и вытащил из-за
пояса пистолет. Затем сделал осторожный шаг, потом еще один. Откуда-то слева
приплыл запах шампуня и сырой штукатурки. "Ванная..." -- догадался Марк. Он
сделал следующий шаг, и следовавший за ним Гуин слегка толкнул его в спину.
      "Вот урод, -- разозлился Марк. -- Эх, надо было пристрелить его еще в
сарае".
      Между тем Педро Гуин и сам испытал неловкость. И как его угораздило
споткнуться? Педро нагнулся и нащупал своего обидчика -- это была мягкая
комнатная тапочка. Гуин обожал женские вещи, поэтому положил тапочку в
карман.
      "А часики уже где-то рядом. Они совсем близко..." -- вспомнил Гуин о
своей цели.
      Задание Папы Лучано было практически выполнено. Оставалось лишь
умертвить эту любовную парочку, и дело было только за Марком.
      "Да сколько же здесь этих тапочек!.." -- едва не выругался вслух Педро,
наступив еще на один предмет.
      Он остановился и почувствовал, что к его ноге прикоснулись. Потом
довольно энергично потерлись.
      "Кошка..." -- предположил Гуин.
      Прикосновение было настойчивым и крайне неприятным. Педро попытался
оттолкнуть кошку ногой, но ноги не двигались, поскольку были стянуты
какой-то... Гуин потрогал рукой непонятный предмет, и волна жаркого ужаса
окатила его с головы до ног.
      Послышалось шипение, и этого хватило, чтобы Педро нарисовал себе полную
картину самого страшного кошмара.
      И он заорал. Заорал так, как не орал, наверное, никогда в жизни.

73

      Джек лежал совершенно опустошенный и мучительно рассуждал о том,
являлось ли то, что он делал с Бирке, изменой Саре.
      Традиционного контакта не было.
      "Пожалуйста, Джек, подержи меня за руку", -- попросила она, и Холланд
не смог ей отказать в такой малости. Знал был он, что потом произойдет.
      А произошло следующее. Бирке вроде бы спала, уткнувшись Джеку в плечо,
но он чувствовал, как волны опьяняющего расслабления прокатываются по его
спине. Затем приятно защекотало суставы, закружилась голова, и он вдруг
почувствовал жар разгоряченного женского тела. Джек намеренно глядел по
сторонам, стараясь убедиться, что ничего такого не происходит, но все
сопутствующие ощущения были при нем, как будто все совершалось прямо сейчас.
      Это было настолько необычно и восхитительно, что Джек, не в силах
оказать сопротивление, прошел по всем ступеням -- от начала до конца.
      И вот теперь Бирке спала, а Джек лежал и прислушивался к ее дыханию.
Девушка дышала тихо, как мышка.
      Холланд вспомнил, как познакомился с Глокусом -- двухметровым удавом
Бирке.
      Тот выбрался из стенной дыры, как только Бирке вынула из нее пробку.
      -- Поздоровайся с Джеком, шалунишка, -- сказала хозяйка, и удав слегка
шлепнул Холланда хвостом.
      Затем он попытался забраться под ванну, но Бирке его остановила. Она
озабоченно ощупала брюхо своего любимца и строго спросила:
      -- Ты опять ел кроликов мистера Барцмана?
      -- Он ворует кроликов? -- удивился Джек, наблюдая за двигавшимися
кольцами удава. Бедняга пытался улизнуть под ванну.
      -- Да И самое страшное, что мистер Барцман -- художник-психоделик. Он
расписывает кроликов и через них постигает суть мироздания
      -- Через кроликов?
      -- Через их образы. Он красит кроликов в различные цвета, а поскольку
краски ядовиты, у бедного Глокуса потом болит живот, -- пояснила Бирке и
погладила своего любимца.
      -- А что же мистер Барцман? Как он относится к воровству его кроликов?
      -- О, этот вопрос мы решаем быстро. К счастью, он сторонник физического
секса, а это не отнимает у меня много сил.
      На Джека накатила волна ярости, но он сумел взять себя в руки и только
спросил:
      -- А чем ты еще занимаешься, кроме того, что расплачиваешься с соседями
физическим сексом?
      -- Ну, вообще-то я фотомодель, и, когда много работы, у меня совершенно
нет времени на физический секс, а уж тем более на беседы.
      -- То, чем ты занимаешься, называется проституцией. Ты в курсе? --
стараясь говорить спокойно, пояснил Джек.
      -- Когда я училась в школе, что-то такое нам говорили...
      -- И долго ты училась в школе? -- иронически спросил Джек. С высоты
своего колледжа он мог себе это позволить.
      -- Лет восемь. Или десять -- я уже не помню.
      -- Но почему ты приглашаешь к себе мужчин? Тебе что, не хватает денег
от основной работы?
      -- Ну что ты заладил, Джек: "тебе", "для тебя". Нельзя же жить только
своими интересами. Нужно дарить людям радость, если есть такая возможность.
      -- И мужчинам особенно.
      -- А почему нет? Они тоже люди. Возразить против очевидного факта было
нечего, и Джек замолчал.
      -- Мой хороший песик, сейчас мы тебя полечим, -- просюсюкала Бирке,
гладя своего любимца Глокуса. -- Нужно подержать ему пасть, чтобы накормить
лекарством. Ты мне поможешь, Джек?
      Холланд согласился и, замотав руки полотенцем, несколько минут крепко
держал челюсти удава.
      Принимать лекарство Глокус не хотел и вырывался как мог. Однако,
несмотря на сопротивление пациента, дело было сделано, и только после этого
удаву разрешили спрятаться под ванну.
      "Веселый был денек", -- заключил Джек. Он вздохнул и, повернувшись на
бок, случайно прислонился к теплому бедру Бирке. Однако это его не
взволновало.
      Холланд всецело погрузился в анализ создавшейся ситуации.
      Вот те самые злополучные часы, которые подтолкнули Джека к бегству. Они
лежат на крохотной тумбочке рядом с кроватью. Золотой корпус тускло
поблескивает, отражая попадающий в окно свет от случайных автомобилей.
      "И почему за ними гоняется этот Коррадо? Что в них за тайна?.. Скорей
бы убраться с этой планеты... Быть может, завтра я получу разрешение на
вылет".
      Джек улегся поудобнее и уже стал засыпать, когда до его слуха донесся
легкий шорох.
      Джек приоткрыл глаза, но тут же закрыл их снова, мысленно себе
выговаривая: "Это все нервы, Джек. Нужно спать".
      Он снова погрузился в дрему, ощущая, как все его тело переходит в
состояние целительного сна и отдыха. Полный вдох -- полный выдох. Только
тишина и покой. Спать, Джек, спать... Но неожиданно в царство сновидений
ворвался рев пожарной сирены.
      "Пожар, мой уиндер горит! Мой груз!" -- промелькнули в голове Джека
первые мысли. Он подскочил на месте, и в это время из темной прихожей
послышались выстрелы.
      Дикие крики, беспорядочная стрельба и жуткий шум борьбы, -- казалось,
что квартиру Бирке штурмует целое подразделение. Удары в дверь чередовались
с новыми выстрелами и криками, пока наконец они не переместились на
лестничную клетку. Потом послышался топот на лестнице, и вскоре все стихло.
      -- Что это было? -- дрожащим голосом спросила Бирке.
      Она вцепилась в плечо Джека, чувствуя в нем свою единственную защиту.
      -- Подожди, Бирке. Отпусти меня -- я пойду посмотрю.
      -- Нет, Джек! Не ходи -- я боюсь!
      -- Нужно закрыть дверь. Мы же не можем провести остаток ночи с открытой
дверью?
      Наконец Бирке отпустила Холланда, и он вышел в прихожую. Включив свет,
Джек ахнул. Стеклянная дверь в ванную была прострелена в трех местах. Еще с
полдюжины пробоин имелось на стенах и потолке в прихожей. Куски штукатурки
покрывали пол, а в воздухе еще держался запах пороха...
      Подойдя к входной двери, Джек осмотрел замок и заметил потеки машинного
масла. "Вот почему я ничего не слышал".
      -- Придется делать ремонт, -- сказала Бирке, появившись за спиной
Джека.
      -- Это все из-за меня... Утром я уеду.
      -- А почему они гак кричали?
      -- Думаю, их напугал Глокус.

74

      Шеф безопасности корпорации "Маркое" Рональд Петренко сосредоточенно
жевал зубочистку, лишь изредка косясь на своего помощника -- Отто Лациса.
      Отто делал доклад о результатах операции на планете Криф. Сказать
правильнее, никаких результатов не было -- полный провал. Ценой невероятных
усилий и немалых затрат удалось нанять уличную банду, которая должна была
пробраться в порт и уничтожить уиндер вместе с грузом, но за несколько часов
до назначенной акции вся банда была уничтожена.
      Кто-то -- а Петренко подозревал в этом конкурентов из "Бати" -- сумел
перехватить банду за несколько часов до назначенной операции.
      -- Итак, Отто, у нас утечка информации?
      -- Едва ли это возможно, сэр. О готовящейся операции знали только вы, я
и наш человек на Крифе. Это всего лишь совпадение...
      -- Совпадение? -- Петренко вскочил со своего места и забегал по
кабинету. Чтобы шеф ненароком его не сбил, Лацис отошел к стене, --
Совпадение... -- повторил Петренко. -- А ты можешь дать мне гарантию, что
это совпадение? Ты подпишешься под этим?
      -- Я могу только предполагать, но с определенной долей вероятности.
      -- А не пойти ли тебе в задницу, Отто, с определенной долей
вероятности? -- Лицо Петренко покраснело, и Лацис промолчал, не желая
распалять шефа еще сильнее.
      -- Начальство ждет от нас не предположений, а конкретных докладов. Они
платят нам высокое жалованье и обставляют наши кабинеты, -- Рональд Петренко
обвел рукой помещение, -- не для того, чтобы получать умные рассуждения о
"степени вероятности".
      -- Да, сэр.
      -- Короче, так. Кроме нас с тобой эта информация была доступна
кодировщику и радисту. Правильно?
      -- Это так, сэр.
      -- Тогда передавай их в отдел дознания. -- Петренко засунул в рот новую
зубочистку и добавил: -- Пусть бьют, чтоб выли.
      -- Но почему, сэр? -- Отто Лацис курировал в службе кадры, и ему было
жалко двух высококлассных специалистов.
      -- Почему, говоришь? -- Петренко шагнул к Лацису ближе и проговорил
прямо ему в лицо: -- Потому, что я не верю ни в какие совпадения, Отто.
Понял меня? Не верю.
      Когда помощник ушел, Рональд Петренко вернулся за рабочий стол и,
выбросив зубочистку, достал из ящика припрятанные сигареты.
      Петренко не курил уже два года, поменяв табак на зубочистки и
электронный имитатор сигар, однако имитатор был отдан в починку, а сейчас
был такой момент, когда не закурить было нельзя.
      Рональд затянулся живительным дымом, и под бодрящим действием никотина
голова шефа безопасности начала проясняться.
      "Итак, что мы предпримем в теперешних условиях? Что у нас осталось?"
Петренко не успел ответить на эти вопросы -- его отвлек телефон
      Звонил Сэймур д'Эпюр -- начальник отдела дознания:
      -- Здравствуйте, шеф.
      -- Привет, Сэймур
      -- Тут нам двоих доставили.
      -- Ну.
      -- Что с ними делать?
      -- Я должен быть уверен, что они ничего никому не передавали. Это
единственное условие, а все остальное на твое усмотрение.
      -- Хорошо, сэр. Будет сделано.
      Петренко положил трубку, но тут же схватил ее снова Сигарета
окончательно вернула ему уверенность, и теперь шеф безопасности знал, что
нужно делать. Он набрал код центрального телеграфа Республики Торос и
услышал обычное приветствие.
      -- Спасибо, что воспользовались нашими услугами Здравствуйте.
      -- Будьте добры, мисс, личный код 123-45-487. Необходимый допуск у меня
имеется.
      -- Одну минуту, сэр.
      На этот раз соединение произошло довольно быстро, и вскоре Петренко
услышал вечно недовольный голос генерала Фринца Легмара.
      -- Легмар слушает.
      -- Привет, это опять Рон Петренко.
      -- Привет, Рон, -- буркнул генерал. -- Ругаться будешь?
      -- По-твоему, я идиот? У меня и у самого, случается, дерьмо между
пальцев проскальзывает.
      -- Ты так и начальству докладываешь?
      -- Ну что ты, для начальства это звучит как "сложности рабочего
момента".
      -- Хорошее определение.
      -- Я к тебе по делу, -- после секундной паузы сказал Петренко
      -- Излагай.
      -- Судя по всему, известное тебе судно беспрепятственно покинет Криф и
прямым ходом пойдет на Каманус. В пути у него будет только две возможности
дозаправиться -- либо на станции "Декстер-Ш", либо на Рабане, где сейчас
идет гражданская война.
      -- Ты хочешь заставить его спуститься на Рабан?
      -- Правильно, но для этого "Декстер-Ш" не должен попасться ему на пути.
      -- То есть ты хочешь, чтобы...
      -- Я понимаю, что это стоит дорого, но ситуация того требует.
      -- Это серьезное предложение, Рон?
      -- Да, вполне.
      На том они и расстались. Петренко занялся другими текущими делами, а
генерал Фринц Легмар принялся обдумывать способы выполнения заказа.

75

      Ударный крейсер "Маруш" был гордостью военного контингента Республики
Торос. Его доминирующая громада была заметна издалека и служила противнику
напоминанием, что Республика Торос не потерпит ущемления своих интересов в
районе новых колоний.
      Крейсер обслуживался десятками вспомогательных судов, которые, не
прекращая своего движения ни на минуту, роились у технологических причалов,
обеспечивая нормальную жизнедеятельность огромного военного механизма.
      В последние две вахты суета вокруг "Маруша" значительно усилилась,
поскольку появились сведения о приближении экспедиционного корпуса империи
Нового Востока.
      Малые суда Республики уже имели несколько боевых столкновений с
противником и понесли первые потери. Новый Восток всегда считался
милитаризированной державой, и он все еще не собирался расставаться с этим
статусом.
      Генерал Фринц Легмар сидел в совещательном зале, находясь в самом
центре "Маруша". Зал являлся штабом всей эскадры и должен был сохранять
жизнеспособность даже в самой тяжелой боевой обстановке. Его защищали
многослойная броня бортов и десятки внутри корабельных переборок.
      Очередным докладчиком был представитель стратегического
разведывательного отдела полковник Роу. Как всегда, немногословный, он
зачитал с листа перечень кораблей противника и их боевые характеристики.
Затем остановился на тактических схемах ожидаемого сражения. После ответов
на некоторые вопросы полковник вернулся на свое место.
      "Что же мне придумать? -- потирая лоб, соображал Легмар. -- Послать к
"Декстеру-Ш" четверку "иксландеров"? Однако где гарантия, что станция не
защищена батареями, как это было на невесть откуда взявшемся "Тартулесе".
Что бы я сказал начальству, если бы потерял хоть одну машину?"
      Генерал вздохнул. Никакого решения он не находил.
      -- Что, братец, нелегко нам придется? -- по-своему истолковал вздох
Легмара начальник интендантской службы генерал Хабиб.
      В ответ Легмар только невесело покачал головой.
      -- Да, нелегко придется, -- повторил Хабиб и тоже вздохнул.
      Столкновение с неприятелем было неизбежно, и интендант рисковал
потерять много имущества, которое терпеливо подворовывал в течение
нескольких лет. Теперь результаты его многолетнего труда могли пойти прахом.
      Тем временем слово взял адмирал Броуди. Он поднялся во весь свой рост,
одернул китель и сказал:
      -- Господа офицеры, пришло время послужить Республике и, если нужно,
умереть за нее. -- Адмирал сделал паузу и окинул взглядом аудиторию.
      Генералы выглядели сонными и угрюмыми, полковники вяло кивали головами,
и лишь лейтенанты из дальних рядов восторженно внимали речи адмирала. Они
еще не видели настоящей войны, и им очень хотелось пострелять по реальным
судам противника. Им и в голову не приходило, что у неприятеля тоже хватало
пушек. -
      -- Ну, вы все и так знаете, -- неожиданно свернул свою речь адмирал. --
Через два часа, а точнее, через час и пятьдесят четыре минуты мы выступаем.

76

      Восьмерка "иксландеров" стремительно двигалась в заданный район. По
официальной версии, они совершали разведывательный рейд, однако на самом
деле Чакки Слайдер вел отряд перехватчиков к станции "Декстер-Ш".
      "Разнеси ее вдребезги, Чак. Представь себе, что это "Тартулес", -- и
бей без разбора", -- приказал генерал Легмар.
      Чтобы не подставляться под заградительный огонь "Декстера",
перехватчики несли противокорабельные ракеты "кармоун". Такая нагрузка
существенно снижала маневренность "иксландеров", но они направлялись к
неподвижной станции и собирались атаковать ее с безопасного расстояния.
      -- Чак, на орбите Венуса вижу судно, -- сообщил Ференц Грегори.
      -- Это брошенный транспорт. Меня о нем предупреждали, -- отозвался
Слайдер.
      -- А меня нет.
      -- Тебе по чину все знать не положено, -- пошутил Чакки. Задание
обещало быть легким, и это его расслабляло.
      -- Чакки, по-моему, за судном кто-то прячется
      -- Да кто здесь может быть? Этот район давно под нашим контролем.
      -- Внимание, я "два-двенадцать"! Вижу ракету! Со стороны грузового
судна!
      -- Вот сволочи! -- выругался Слайдер. -- Отряд, слушай мою команду!
Боевое построение! Ракеты к бою -- судно уничтожить!
      Отягощенные "кармоунами" перехватчики тяжело перестраивались в боевой
порядок, а из-за брошенного возле Венуса грузовика уже выскакивали
истребители противника.
      "Пять, восемь, двенадцать, пятнадцать..." -- считал Слайдер и
лихорадочно щелкал тумблерами боевых систем.
      -- Я "два-двенадцать", выпускаю ложный буй, -- сообщил пилот, на
которого шла выпущенная противником ракета.
      "Сейчас мы вам ответим, сволочи. Сейчас". Слайдер активизировал
"кармоун" и вдавил кнопку старта. Ракета тяжело соскочила с направляющих, и
ее реактивная струя отбросила "иксландер" в сторону.
      "Ох и здорова штука..." -- восхитился силой ракеты Чак.
      Вслед за его "кармоуном" к цели пошли еще несколько. Отбрасывая ступень
за ступенью, они стремительно набирали скорость и отсчитывали последние
мгновения жизни брошенного грузовика.
      -- Я "два-двенадцать", ракета проигнорировала буй! -- закричал в эфир
пилот, за которым гналась ракета.
      -- "Два-двенадцать"! Отстрели свой "кармоун"! Все равно куда, только
подальше! -- закричал Слайдер.
      -- Чак, я "два-десять"! Вступаю в бой!
      -- "Два-шестнадцать" -- поддержу с правого фланга!
      -- "Два-четырнадцать", иду слева.
      -- Она совсем рядом! Слайдер! Она идет за мной! -- в панике кричал
обреченный пилот.
      -- Все, кто возле "два-двенадпатого", -- немедленно в стороны! У него
осталась ракета! -- кричал в эфир Чакки.
      Однако внимание всех без исключения пилотов было приковано к волне
истребителей противника. Полыхнула яркая вспышка -- "два-двенадцатый" был
сбит. "Кармоун" тут же сдетонировал. Один из перехватчиков отшвырнуло
взрывной волной, и он слегка задел машину Слайдера.
      От сильного удара голова Чакки мотнулась, и он достал скулой до боковой
стенки. В глазах поплыли розовые круги, однако Слайдер сумел среагировать на
прицельный зуммер и нажал на гашетку. Пушки отстучали короткие очереди, и
попавший в прицел истребитель "харрикен" потерял рулевую плоскость.
      В этот момент первые ракеты достигли брошенного судна и стали рвать его
на части, однако истребителей противника там уже не было. Все они, используя
численное преимущество, наваливались на "иксландеры", заставляя их больше
маневрировать, чем вести ответный огонь. Пока что выручала крепкая броня, но
Чакки Слайдер понимал, что долго это продолжаться не могло.
      -- Ответьте "два-ноль первому"! Ответьте "дваноль первому"!
      -- Слушаю тебя, Чак, -- отозвался генерал Легмар.
      -- Возле Венуса мы попали в засаду! Нас атакует полтора десятка
"харрикенов"! Мы несем потери!
      -- Понял, Чакки, держитесь... Высылаем подмогу.

77

      "Опять не повезло, -- тяжело вздохнул генерал Легмар. -- Однако парней
нужно выручать".
      Легмар поднял глаза на своего помощника. Тот смотрел на генерала и ждал
приказа.
      -- Капитан Джетс, выпускайте группы Ли Вайдера и Шепелева. Пусть
немедленно идут к Венусу.
      -- Есть, сэр, -- кивнул капитан и стал передавать приказ.
      Теперь можно было не сомневаться, что через три минуты перехватчики
покинут борт "Маруша".
      -- Мне нужно ненадолго отлучиться, Джетс.
      -- Да, сэр.
      -- В мое отсутствие вы здесь главный.
      -- Есть, сэр, -- ответил капитан.
      Генерал Легмар вышел в коридор и, дойдя до ближайшего поста аварийной
связи, остановился. Удостоверившись, что его никто не видит, генерал снял
трубку и, связавшись с управлением боевой частью, строго спросил:
      -- Дежурный, кто сегодня на вахте?
      -- Полковник Бисмарк и капитан-инженер Франковски.
      -- Очень хорошо. Передайте им, что адмирал срочно желает их видеть.
Обоих -- вы поняли?
      -- Но, сэр, согласно правилам, только один из них... -- начал было
дежурный, но Легмар остановил его тоном, не терпящим возражений:
      -- Знаю, дежурный, знаю, но ситуация такова, что необходимо присутствие
обоих. Это вопрос жизни и смерти.
      Фринц Легмар положил трубку и еще раз посмотрел по сторонам. Из
ремонтного цеха вышли двое электриков и тут же исчезли в дверях
трансформаторного отсека.
      "Ну что, Легмар, -- размышлял генерал, -- передаст дежурный вызов или
нет? А если передаст, не свяжутся ли они с адмиралом, чтобы им подтвердили
вызов?"
      Он посмотрел на часы. С момента звонка прошло три минуты, и, если обман
удался, в управлении боевой части остался только дежурный.
      Генерал быстро прошел до конца коридора и поднялся на два яруса выше.
Выйдя из лифта, он не спеша добрался до пункта управления и решительно
толкнул дверь.
      Увидев генеральские погоны, дежурный капрал щелкнул каблуками и
доложил: