Ассиди Орлова. Особый курьер

работали, как меха, и Джек допускал, что она могла двигаться в таком темпе
хоть целые сутки.
      Вскоре с него уже градом катился пот, но пока это были нагрузки, к
которым он был готов. Тренер по боксу, случалось, гонял его и посильнее,
правда, не надевал таких тяжелых "лап".
      Внезапно Марша сменила темп, и Джек пропустил касательный удар. От
чувствительного сотрясения слегка поплыл фокус, но Джек взял себя в руки,
стараясь не думать о последствиях прямого попадания.
      Между тем время шло, а Марша продолжала работать, как ветряная
мельница. Тяжелые "лапы" весили не менее килограмма каждая, и Джек поражался
выносливости Марши -- она совершенно не уставала.
      Она -- нет, а Джек -- да. Он уже не мог уходить "чисто" и стал
подставлять руки. Однако удары были настолько сильны, что Холланд буквально
отлетал в сторону. Это давало ему возможность перевести дух хоть на пару
секунд.
      -- Берегись, Джек, я начинаю тебя убивать! -- страшным голосом
закричала Марша, и на Джека обрушился просто шквал ударов.
      Поначалу он пытался защищаться, но потом понял, что нужно просто
спасать свою жизнь. Однако это было не так просто. Марша зажала его в угол и
не позволяла выйти, загоняя обратно сильными ударами ног.
      Холланд пропустил удар в голову и почувствовал, что поплыл
основательно. "Сейчас она меня добьет, -- пронеслось у него в голове, и он
вспомнил, как выглядел истекавший кровью Виктор Бичер. -- Но ведь я не пил
антифриз! За что же меня бить?.."
      Волна справедливого негодования придала Холланду сил, и он увидел
летевшую в лицо "лапу".
      Джек успел пригнуться, но тут же получил ногой в солнечное сплетение.
Удар отбросил его к стене, но Джек снова перешел в атаку и почувствовал, что
у него открылось второе дыхание. Его руки стали необычайно быстрыми, а удары
Марши не такими уж сильными. Холланд прибавил темп и, как ему показалось,
начал теснить Маршу.
      -- Все, Джек, хватит! -- крикнула она, но Холланд ничего не слышал,
продолжая атаковать. Пока что он попадал только в руки, но ему очень, очень
хотелось приложить Маршу хоть разок. -- Хватит, Джек, остановись! -- еще раз
крикнула баба Марша и, видя, что Джек ее не слышит, сбила его подсечкой.
      Холланд грохнулся на пол и вдруг почувствовал, что подняться уже не в
силах. "Второе дыхание" оставило его, и он судорожно хватал ртом воздух,
пока Марша одним рывком не поставила его на ноги.
      Джек стал дышать лучше, однако тут же сорвался на кашель. Он кашлял до
посинения, но, когда приступ прошел, почувствовал себя необычайно легко.
      -- Ну как тебе разминка, Джек? -- улыбнулась Марша, видя, что Холланд
может ее слышать.
      -- Мне... понравилось...
      -- Стрелять пойдем?
      -- Конечно, -- кивнул Джек и пошатнулся.
      -- Ну-ну, парень... Держись, -- подхватила его Марша.
      Они перешли в тир, и теперь Джек сам выбрал тяжелый "ТОРСО".
      -- Тебе же нравился "лилит", -- напомнила Марша.
      -- Я хочу быть, как ты... -- серьезно сказал Джек и пошел на огневой
рубеж.
      Марша запустила ему одну мишень и остановила ее на тридцати метрах.
      -- Прежде чем ты начнешь стрелять, Джек, я хочу дать тебе совет. Чтобы
поразить мишень, нужно не просто правильно целиться и плавно нажимать на
курок. В момент выстрела нужно остаться с мишенью один на один. Та взбучка,
которую ты получил, как нельзя лучше показала тебе, что я имею в виду.
      -- То есть?
      -- Ну вспомни, о чем ты думал, когда я начала тебя молотить? Только о
правильности техники, чтобы все было красиво, о ровном дыхании, чтобы не
устать раньше времени, о ногах, чтобы разогрелись мышцы и их не свело
судорогой.
      -- Ну да.
      -- А что случилось, когда я зажала тебя в угол и ты не на шутку
струхнул? Ты пропустил сильный удар, поэтому страх и напряжение ушли.
Исчезли рамки, в которые ты себя загонял. У тебя появилась единственно
правильная цель -- во что бы то ни стало въехать по физиономии бабушке
Марше.
      Это была чистая правда, и Джек невольно улыбнулся.
      -- Вижу, что ты меня понимаешь, парень. Так вот, теперь ты должен
смотреть на мишень так, будто, кроме нее и тебя, ничего вообще не
существует. Понял? Когда настроишься, поднимай пистолет и стреляй, а если не
настроишься, можешь даже не пробовать.
      Возбуждение от "взбучки" еще не прошло, и Джек совершенно отчетливо
понял, о чем идет речь. Он сразу поднял пистолет и открыл огонь. Он
выстрелил раз... другой... третий... и опустил оружие.
      -- Ну? Что же ты не стреляешь еще? -- спросила Марша.
      -- Оно ушло... Это состояние -- оно у меня закончилось.
      -- Если ты это заметил -- то уже неплохо.
      Марша запустила ползун, и картонка с мишенью приехала обратно. Джек
отцепил лист и посмотрел на результаты своей стрельбы. "Десятки" не было,
пришлось довольствоваться только "шестеркой", но все три пули легли очень
кучно -- одна возле другой.
      -- Ну что ж, для начала годится и такой результат. Особенно если
учесть, что из этой "пушки" ты стрелял впервые.
      -- Так, значит, если пребывать в этом состоянии, то попадание в
"десятку" гарантировано?
      -- Конечно. Стопроцентная гарантия.
      -- Но ведь ты сама говорила, что тебе случалось промахиваться. Значит,
нет стопроцентной гарантии?
      -- Ты не понял, Джек. Если ты в правильном настрое, то гарантия есть.
Но нет гарантии, что ты уже достиг этого состояния, когда начал стрелять. Мы
живые люди, Джек, и постоянно думаем о еде, сексе, кому-то завидуем, кого-то
любим. Нам трудно контролировать свои мысли. Поэтому не всегда можно
настроиться должным образом. В особенности тогда, когда у тебя на это просто
нет времени. Ты понял, о чем я?
      -- Да, понял.
      -- Когда много тренируешься, то возникает такое чувство, будто видишь
полет пули. Вот почему ребята в нашем отряде не доверяли всяким новшествам
вроде пистолетов с лазерной разгонкой или реактивным боеприпасом. Мощи в них
много, но контроля над таким оружием добиться трудно. А без контроля нельзя
-- слишком большой риск. Поэтому я люблю традиционную баллистику. Выстрел,
полет и попадание.
      -- Целая наука, -- покачал головой Джек.
      -- А то... -- согласилась Марша. -- Ну ладно, на сегодня мы занятия
закончим. Если будут силы, приходи завтра.

12

      Утром Джек Холланд проснулся в состоянии, сочетавшем тяжкое похмелье и
боль от многократного падения со строительных лесов. Однажды Джек видел
такой номер в кино. Человек пробивает один настил, потом другой, потом
третий и так далее, до самой земли. Герой кино конечно же оставался жив, но,
наверное, чувствовал себя так же, как и Джек в это прекрасное утро.
      Наскоро собравшись, Холланд выскочил на улицу. Приближался зимний
сезон, и, несмотря на ясную, солнечную погоду, по утрам было довольно
холодно/
      Утренняя свежесть прибавила Джеку бодрости, и он стал оглядываться на
девушек, которые в столь ранний час были еще не готовы принимать знаки
внимания и сонно смотрели вперед, сквозь намазанные тушью ресницы.
      Отгороженные барьером потоки машин постепенно набирали силу, нервно
сигналили, набиваясь в плотные ряды, ныряли в вечную темноту подземных
магистралей.
      На высотном здании расцветал яркими картинами рекламный экран. Джек
бросил на него короткий взгляд и увидел девушку в гимнастическом купальнике.
Девушка сделала взмах ногой, и Джек вспомнил о Рите, за которой подсматривал
через окно.
      "Пойду по короткой дороге", -- решил он и свернул в проходной двор.
Джек шел, предвкушая несколько мгновений эротического спектакля, но, когда
он добрался до двора Риты, ее окно оказалось наглухо закрытым. Изнутри
висели плотные занавески, и Джеку оставалось только гадать, куда делась эта
озорница.
      Быть может, строгий муж положил конец бесстыдному поведению супруги,
или она поздно вернулась с вечеринки и теперь отсыпалась, наплевав на режим
и здоровый цвет лица.
      Думая только о Рите, разочарованный Джек незаметно добрался до работы и
увидел стоявшего возле проходной подозрительного субъекта.
      Это был типичный громила -- гангстер средней руки. На нем был длинный
темный плащ и низко надвинутая шляпа, из-под которой сверкали злобные
глазки. Громила стоял возле самой двери и внимательно рассматривал каждого
человека.
      "Тут что-то не так, -- решил Джек и ощупал лежавшие в кармане
"трофейные" часы. Почему-то он сразу подумал, что этот подозрительный тип
искал именно их. -- Может, отдать ему часы и поставить в этом деле точку?.."
-- предположил Джек, однако что-то подсказало ему, что тогда его проблемы
только начнутся.
      Проскочив мимо громилы, Джек вошел внутрь и чуть ли не бегом отправился
в раздевалку, чтобы посоветоваться с Доком Байроном.
      -- Вижу, вижу, что ты исправляешься, Джек! -- встретил Холланда Байрон.
-- Со временем из тебя выйдет хороший ассенизатор.
      -- Да ладно тебе, Док, -- махнул рукой Джек, -- У меня к тебе вопрос.
      -- Вопрос? Какой вопрос?
      -- Мне нужен твой совет.
      -- Ну этого у меня сколько угодно. В чем проблема?
      -- У проходной стоит какой-то подозрительный тип. Рожа у него
бандитская, и он ищет те часы, что я подобрал на тротуаре...
      -- Ты же говорил, что тебе их подарили.
      -- Ну да, тот старик бросил их на тротуар и сказал: "Бери и беги..."
      Байрон скорчил страшную физиономию, и Джеку показалось, что тот над ним
издевается.
      -- Не принимай это на свой счет, -- угадал мысли Холланда Док. --
Упражнения для лицевых мышц помогают мне думать.
      -- Что-то я раньше не замечал, чтобы ты корчил рожи.
      -- Раньше ты не задавал мне таких трудных задачек. А скажи, почему ты
вдруг решил, что этот парень ищет часы? Он что, спросил у тебя, который час?
      -- Нет, мне показалось, что он смотрел людям на руки.
      -- Давай отложим решение этой проблемы на послеобеденное время, а то у
нас сегодня авральный день и я думаю только о работе.
      Джек согласился и, открыв свой шкафчик, начал переодеваться. Он быстро
управился и вскоре предстал перед Байроном в полной боевой готовности.
      -- Молодец! -- расплылся в улыбке Док. -- Чувствуется строевая жилка.
Наверное, это у тебя наследственное. Кем был твой отец?
      -- Бухгалтером,
      -- Да? Ну все-таки -- точные цифры, всякий там дебет-кредит...
      Напарники вышли из раздевалки и неожиданно повстречали Мэри Келли. Джек
подивился ее росту. Как оказалось, девушка была выше его, не говоря уже о
Байроне.
      -- Привет, Келли. Ты что, заблудилась? -- спросил Байрон.
      -- Привет, ребята. Нет, я к вам.
      -- Увы, Келли, сейчас мы очень заняты, так что приходи в обеденный
перерыв. -- Да мне не ты нужен, а твой парень, -- указала Келли на Джека.
      -- Это и ежу понятно -- он моложе,
      -- Да нет, мне в час дня привезут оргтехнику, так я людей собираю для
разгрузки. Сони Дадл придет и еще один парень с ним, ну и твой Холланд будет
не лишним. -- Келли посмотрела на Джека долгим взглядом, но под защитой
резиновой робы он чувствовал себя неуязвимым
      -- Ты вроде опять юбку укоротила, Келли? -- спросил Байрон
      -- Ты меня уже достал с этой юбкой, Бэри, -- продолжая смотреть на
Джека, сказала девушка. -- В общем, жду твоего мальчика в тринадцать
ноль-ноль возле офиса
      Келли развернулась и пошла прочь, а Джек и Док Байрон не отрываясь
смотрели ей вслед, пока красотка не скрылась за углом.
      -- Ну ладно, Джек. Теперь пойдем за нашей бочкой. Нужно обработать три
уиндера и еще успеть на награждение.
      -- Какое награждение?
      -- Ну как же? Позитрона и Лоди Айзека.
      -- Так награды же еще не готовы.
      -- Готовы. Я уболтал гравера и добавил подать кредитов за срочность.
      -- А почему такая спешка?
      -- В ресторан очень хочется, а тратить деньги, за которые еще не
отчитался, не в моих правилах.
      Ассенизаторы добрались до бочки, снова проверили ее колеса и покатили
экипаж к семнадцатому причалу
      Байрон толкал бочку молча, и у Джека была возможность подумать о Мэри
Келли. Ее походка, жаркий, притягивающий взгляд произвели на него
впечатление. Даже иллюстрации внезапной встречи с Ритой и те потускнели.
Рита была неизвестно где, а Келли ожидала его ровно в час дня.
      -- Кстати, -- заговорил вдруг Байрон, -- у тебя эти часы с собой?
      -- А? С собой, конечно.
      Продолжая толкать бочку, Джек достал трофей и передал Байрону. Тот
повертел вещицу в руках и вернул обратно
      -- Ничего особенного, -- сказал Док. -- Хотя, возможно, внутри корпуса
спрятана зашифрованная записка.
      -- С чего вдруг?
      -- А кому нужно устраивать такую свалку из-за какого-то будильника? Ты
вскрывал корпус?
      -- Нет.
      -- А надо бы. Про клуб "Трайдент" я что-то слышал, но что именно -- не
помню.
      -- Так как же мне быть с тем громилой у входа? -- вспомнил Джек. Он
остановил бочку и начал разматывать шланг.
      -- Подожди, тут я пока ничего не придумал. Он знает тебя в лицо?
      -- Откуда?
      -- Тогда сиди и не рыпайся.

13

      Последняя полная бочка была слита в накопитель, и ассенизаторы
отправились переодеваться.
      -- Ты постарайся успеть на награждение, -- сказал Байрон. -- Мне это
нужно для кворума. От того, как пройдет эта церемония, будет зависеть
финансовый успех нашей с тобой фирмы.
      -- Какой фирмы?
      -- Ну как же, Джек? Мы основали общество "Помним о каждом". Ты разве не
знал?
      -- Помним о каждом, кто своевременно внес оплату?
      -- Это уже детали. Главным является принцип -- честный труд должен быть
отмечен не только зарплатой, но и благодарностью общества.
      -- Хорошо, я приложу все силы, чтобы разгрузить эту оргтехнику
побыстрее, -- пообещал Джек, чем вызвал у Байрона приступ дикого хохота.
      Когда Док наконец успокоился, Джек спросил:
      -- А что здесь смешного?
      -- Да ты что, парень, не понял, зачем она тебя позвала?
      -- А ты уверен, что твои глупые враки уже дали результат?
      -- Да, я уверен в этом.
      Напарники вошли в раздевалку и начали стягивать с себя отсыревшие
комбинезоны. Джек успел сделать это первым и побежал занимать душ.
      "Что же это я делаю, -- внезапно подумал он, -- я стараюсь побыстрее
успеть на свидание с этой лошадью Келли?"
      Джек попытался разобраться в своих ощущениях подробнее, но ему было
всего двадцать четыре года, и солидные габариты Келли вовсе не казались ему
недостатком. Наоборот, втайне он симпатизировал именно крупным девушкам. Не
толстым, но крупным. Он вспомнил, как половина школы дразнила Диди Айсман
"дылдой", но ему Диди казалась очень симпатичной девочкой. А когда все
разобрались, что "дылда" не лишена привлекательности, было уже поздно. Она
принадлежала только Джеку.
      -- Эй, ты что, забыл, что тебя ждет Злючка Келли? -- постучал по двери
душа Байрон.
      -- Уже иду, Бэри, -- опомнился Джек и начал спешно смывать с себя пену.
      Когда он наконец вышел из душа, Байрон скорчил брезгливую гримасу и
сказал:
      -- Джек, ну разве не противно быть таким белым? Ты бы хоть под
ультрафиолетовой лампой позагорал.
      -- Да ты сам лучше... искупался бы в хлорке, -- с запозданием нашелся
Джек.
      -- Расист! -- крикнул из душа Байрон и стал напевать какую-то бравурную
мелодию.
      Холланд быстро оделся и с мокрыми волосами выскочил из раздевалки. Он
еще плохо знал территорию "Доу-Форс", но все же сумел разыскать офис главы
фирмы.
      Джек пришел за пять минут до назначенного срока, однако не обнаружил
никакого движения. Все было тихо, и дверь в приемную Дэниела Глосберга
оказалась закрытой.
      "Обманула, сволочь, -- решил Джек и вспомнил, что завтракал сегодня
чисто условно. -- А Байрон, наверное, снова взял на десерт фруктовые
пирожки". От таких мыслей у Джека заурчал желудок, и он уже решил идти в
столовую, когда дверь в приемную неожиданно приоткрылась и оттуда вытянула
Мэри Келли.
      -- Уже пришел? Ну заходи.
      Джек проскользнул в приемную и почти не удивился, когда увидел Келли в
трусиках и кофточке.
      -- Короче, так, парень, -- не поверю, пока не смогу убедиться лично.
Понял?
      -- Понял, -- кивнул Джек.
      -- Тогда начинай и постарайся довести меня до обморока, а то вылетишь с
работы в два счета, -- поставила ультиматум Злючка Келли и, освободившись от
остатков одежды, разлеглась на столе.
      "Сама-то небось пообедала", -- подумал Джек, приступая к решению
проблемы.
      О том, что он любил рослых девушек, Холланд уже забыл. Внезапно
пришедшее резкое чувство голода затмило собой все другие ощущения и
заставило Джека работать в полную силу.
      "Да что же это со мной такое? -- удивлялся Холланд. -- Почему я так
хочу есть?"
      Из самых отдаленных глубин памяти всплыла книга "О вкусной и здоровой
пище". Когда Джек мальчишкой гостил у бабушки, он мог часами рассматривать
яркие иллюстрации и читать непонятные рецепты.
      "... На триста граммов рассыпчатого риса используйте сметанный соус,
томленный в духовке со свиными шкварками".
      -- Хор-рошо-хор-рошо... -- закатывала глаза Келли. Письменный стол
слегка поскрипывал, но еще держался.
      Джек вспомнил труды одного философа древности, который считал секс
мировой движущей силой. Бедняга даже сыскал за это прозвище фаллоцентриста.
      Было время, когда и Джек был склонен верить в истинность такой
философии, но только не сейчас.
      -- Ай... Ай, как хор-рошо... -- хвалила Джека Мэри Келли.
      "... После того как у отбивной подрумянится корочка, положите ее в
перетертый сыр и полейте сверху майонезом..." -- пришло из далекого детства
новое воспоминание.
      Джек попытался припомнить, занимался ли он когда-нибудь сексом на
голодный желудок, но прецедента не нашел.
      "Она сказала -- довести до обморока, -- вспомнил Джек заказ Мэри Келли.
-- А если до обморока не получится, то что, оставаться без обеда?"
      Джек прибавил оборотов, и шантажистка Келли тут же отозвалась:
      -- О! Сволочь!.. О! Скотина!.. Как же хорошо!.. О! Сволочь!..
      "... И поливать баранью ногу чесночной подливкой, своевременно
переворачивая ее над огнем".
      "И зачем я тогда читал эту книгу? -- начал жалеть Джек, -- Лучше бы
делал уроки". Потом он вспомнил, что ездил к бабушке только на каникулах и
никаких -уроков делать было не нужно. Это воспоминание отвлекло Джека от
гастрономических страданий, и он обратил внимание на Келли. За всеми этими
мыслями о пирожках он совсем забыл, что девушка была очень даже ничего, если
бы, конечно, не закатывала глаза. Да и язык высовывать было совершенно
необязательно.
      В какой-то момент Джеку показалось, что Келли уже в обмороке, но едва
он остановился, как ее лицо приняло живое стервозное выражение и красотка
сказала:
      -- Устал, что ли, кобель вонючий?
      -- Нет, -- ответил Джек, и было непонятно, относилось ли это "нет" к
его усталости или к "кобелю вонючему".
      Отступившие поначалу голодные судороги вдруг вернулись с новой силой, и
Джек опять затосковал по фруктовым пирожкам с потеками расплавленного
сахара. Виртуальные пирожки манили и были доступными, стоило только
выполнить заказ Келли, но она была выносливой особой и на легкую победу
рассчитывать не приходилось.
      Прямо возле распущенных волос Келли находилась портативная пишущая
машинка. Она казалась легкой и совершенно не опасной. Джек представил, как
он бьет Келли машинкой по голове, а потом, уже после обеда, объясняет ей,
что это и был заказанный обморок.
      "Но ведь останется синяк. Как объяснить его происхождение?" Пока Джек
искал способ сбежать в столовую, письменный стол не выдержал и с грохотом
сложился пополам. Холданд ухватил Келли за ноги, пытаясь уберечь ее от
травм, но девушка оказалась слишком тяжела и упала на руины стола, потянув с
собой и Джека.
      Келли вскрикнула от боли и, выгнувшись дугой, прохныкала:
      -- Ой! Ну ладно... будем считать это обмороком.

14

      Холланд вбежал в столовую в тот момент, когда Байрон уже заканчивал
произносить торжественную речь. Обедавших в зале было совсем немного, но они
с интересом слушали перечисление всех подвигов и заслуг Лоди Айзека,
которому Бэри по окончании длинной речи приколол орден.
      -- Вот и Джек явился, очень кстати. Поздравь Лоди, Джек.
      Холланд наскоро пожал механику руку и, потянув носом, спросил:
      -- Пирожки еще остались?
      -- Конечно, Джек, для людей, работающих на разгрузке оргтехники, у нас
всегда оставляют резерв.
      Байрон заглянул на раздачу и помахал кому-то рукой, после этого усадил
Джека за свободный столик и сказал:
      -- Жди, дорогой, сейчас все будет. Сам Бэри присел рядом и, уставившись
на Холланда, произнес:
      -- Ну?
      -- Что "ну"? Пирожки где?
      -- Подожди, сначала нужно скушать первое, потом второе, а уже потом и
пирожки.
      -- Все так, Бэри, только на первое будут пирожки, -- сказал Джек таким
странным голосом, что Док решил с ним не спорить.
      Возле входа в зал еще гомонили возбужденные торжеством механики. Они по
очереди притрагивались к ордену и едва не касались награды носом, стараясь
разобрать надпись.
      -- Здравствуйте. -- Возле стола появился давний поклонник Дока Байрона.
Он приволок огромный поднос, уставленный разными деликатесами, далеко
выходившими за пределы стандартного обеда.
      Не дожидаясь, когда все будет расставлено на столе, Джек схватил пару
пирожков и проглотил их, практически не жуя.
      -- Да что с тобой? -- удивился Байрон.
      -- Все, теперь уже ничего, -- успокоил его Холланд и не спеша принялся
за суп. -- Кстати, кто платит за этот пир?
      -- Я угощаю, -- снисходительно улыбнулся Док.
      -- Ну а все-таки?
      -- Я пообещал этому поваренку значок на закрутке с надписью: "Лучший на
раздаче".
      -- Понятно. А что ты написал Лоди Айзеку?
      -- "Лучшему кинематику".
      -- А при чем здесь кинематика? -- не понял Джек.
      -- При том, что кинематика -- это часть механики. А если Лоди Айзек
механик, то почему бы ему не быть кинематикой? И потом, Джек, он заплатил
пятьсот кредитов. Не мог же я подойти к его заказу формально!
      -- А что написано на медали Позитрона?
      -- Сони -- электрик, и с ним все проще. На лицевой стороне -- "Лучшему
электрическому работнику", а на обратной -- "За годы труда под напряжением".
      Некоторое время Байрон молча смотрел, как Джек поедает обед, а потом не
выдержал и спросил еще раз:
      -- Ну так что там у вас было с Келли? Джек оторвался от тарелки с сыром
и, немного помедлив, словно вспоминая, сказал:
      -- Если честно, я больше думал о еде. Но ты, Бэри, больше не трепись о
всяких там обмороках.
      -- Так ведь я только для красного словца... -- стал оправдываться Док.
      -- Вот-вот, ты наврал с три короба, а мне приходится соответствовать.
-- Джек забросил в рот кусок ветчины и добавил: -- Между прочим, стол
сломали.
      -- Могу себе представить... -- кивнул Бэри.
      -- И еще она угрожала меня уволить.
      -- Не уволит. А если и уволит, то ты теперь не Пропадешь -- у тебя есть
новая специальность. Скажи мне спасибо.
      -- Шпафибо, -- с полным ртом поблагодарил Джек и встал из-за стола.
      -- Да, ты прав, товарищ. Дело не ждет. -- Байрон тоже поднялся со
своего места, и напарники пошли работать.

15

      День шел за днем, и Джек постепенно начал втягиваться в круговорот
своей новой жизни на Бургасе. Работа, болтовня с Байроном, занятия с бабой
Маршей полностью заполняли его дни. Вскоре наступили холода, и целых два
месяца пришлось ходить на работу по свежему снегу. Правда, к обеду снег
таял, и, возвращаясь в общежитие, Джек уже шлепал по грязным лужам.
      Премудрости, передаваемые бабой Маршей, давались Джеку тяжело, но все
же он постигал их, медленно, но верно совершенствуя свою технику и учась
тому, чего он раньше не умел.
      "ТОРСО" стал его любимым оружием, и первые четыре пули он легко вгонял
в десятку с тридцати метров. Дальше дело пока не шло, но Марша уверяла, что
прогресс неминуем, поскольку Джек относится к занятиям серьезно.
      Не то чтобы он хотел стать бойцом какого-нибудь штурмового
подразделения, нет. Просто Джеку нравились эти тренировки. К тому же вела их
баба Mapша -- человек, какого не каждому суждено было встретить.
      От занятия к занятию Джек становился хладнокровнее, и бабе Марше все
сложнее было загонять его в угол.
      "У тебя заметные успехи", -- говорила Марша, когда они отдыхали после
жестоких спаррингов. А однажды Джек до того разошелся, что сумел "приложить"
Маршу в голову. Она едва не упала, но опыт есть опыт, и Джек был тут же