Страница:
— И у ордена есть противники…
— … которых с каждым днем все меньше.
— … но чтобы нас воспринимали как силу добра, каковой мы, безусловно, являемся, нужно, чтобы мы выглядели великодушными. И способными получать удовольствие от жизни, как и простые граждане. В конце концов, если мы не будем понимать людей, как мы сможем ими руководить?
— Сборщики не стремятся стать духовными наставниками, — отрезала Эрин. — Думаю, нам стоит радоваться, что мы здесь, и не тревожиться о тех, кого здесь нет.
Коройен снисходительно улыбнулась. Парадное одеяние — тога цвета темной охры, поверх которой повязан кушак с золотой каймой, сшитый из темно-зеленой ткани, — придавало ей гордый и величественный вид, чем она и упивалась. Золотой обруч в виде переплетенных корней, которые соединялись на лбу веткой с листьями, довершал облик канцлера.
— Просто я слышала, что он уехал из Эсторра в дурном настроении.
Эрин пристально посмотрела на нее.
— Возможно, он досадовал, что его обязанности помешают ему добиваться Позолоченных Листьев в фехтовании.
— Возможно, и так. Хотя я слышала, что это результат того разговора с тобой, когда он высказался против игр. И что это удаление, а не необходимость, связанная с его обязанностями. — Эрин ничего не ответила, но Коройен настойчиво продолжила: — И к тому же он, как мне кажется, уехал в сопровождении таких странных спутников… Арков из дворцовой стражи и твой главный ученый Д'Алинниус. Последний, безусловно, принес бы тебе больше пользы, останься он здесь, ты не считаешь?
— Господин Джеред попросил, чтобы его сопровождали именно эти люди, и я согласилась.
— И тем не менее… Странная делегация для сбора налога. В Карадуке есть проблемы? Насколько я поняла, он направлялся именно туда.
— Ты много чего понимаешь, Фелис. И далеко не все должно тебя касаться. Твои гласы из Карадука сообщали о каких-нибудь проблемах?
— Нет.
— Тогда это и есть ответ на твой вопрос.
— Но Карадук меня всегда занимал. Информацию из некоторых его отдаленных уголков бывает очень трудно получить. Можно подумать, кому-то нужно, чтобы я не слышала о том, что там происходит.
— И что может происходить в таком спокойном месте, как Карадук? — Эрин рассмеялась, но почувствовала, что это вышло неубедительно.
— Действительно, что?
Взгляды двух женщин скрестились в безмолвном поединке. Внизу под рев толпы начался четвертьфинал гонок на колесницах. Эрин повернулась, чтобы наблюдать за состязанием, прекрасно сознавая, что Коройен не отвела взгляда.
ГЛАВА 28
— … которых с каждым днем все меньше.
— … но чтобы нас воспринимали как силу добра, каковой мы, безусловно, являемся, нужно, чтобы мы выглядели великодушными. И способными получать удовольствие от жизни, как и простые граждане. В конце концов, если мы не будем понимать людей, как мы сможем ими руководить?
— Сборщики не стремятся стать духовными наставниками, — отрезала Эрин. — Думаю, нам стоит радоваться, что мы здесь, и не тревожиться о тех, кого здесь нет.
Коройен снисходительно улыбнулась. Парадное одеяние — тога цвета темной охры, поверх которой повязан кушак с золотой каймой, сшитый из темно-зеленой ткани, — придавало ей гордый и величественный вид, чем она и упивалась. Золотой обруч в виде переплетенных корней, которые соединялись на лбу веткой с листьями, довершал облик канцлера.
— Просто я слышала, что он уехал из Эсторра в дурном настроении.
Эрин пристально посмотрела на нее.
— Возможно, он досадовал, что его обязанности помешают ему добиваться Позолоченных Листьев в фехтовании.
— Возможно, и так. Хотя я слышала, что это результат того разговора с тобой, когда он высказался против игр. И что это удаление, а не необходимость, связанная с его обязанностями. — Эрин ничего не ответила, но Коройен настойчиво продолжила: — И к тому же он, как мне кажется, уехал в сопровождении таких странных спутников… Арков из дворцовой стражи и твой главный ученый Д'Алинниус. Последний, безусловно, принес бы тебе больше пользы, останься он здесь, ты не считаешь?
— Господин Джеред попросил, чтобы его сопровождали именно эти люди, и я согласилась.
— И тем не менее… Странная делегация для сбора налога. В Карадуке есть проблемы? Насколько я поняла, он направлялся именно туда.
— Ты много чего понимаешь, Фелис. И далеко не все должно тебя касаться. Твои гласы из Карадука сообщали о каких-нибудь проблемах?
— Нет.
— Тогда это и есть ответ на твой вопрос.
— Но Карадук меня всегда занимал. Информацию из некоторых его отдаленных уголков бывает очень трудно получить. Можно подумать, кому-то нужно, чтобы я не слышала о том, что там происходит.
— И что может происходить в таком спокойном месте, как Карадук? — Эрин рассмеялась, но почувствовала, что это вышло неубедительно.
— Действительно, что?
Взгляды двух женщин скрестились в безмолвном поединке. Внизу под рев толпы начался четвертьфинал гонок на колесницах. Эрин повернулась, чтобы наблюдать за состязанием, прекрасно сознавая, что Коройен не отвела взгляда.
ГЛАВА 28
848-й Божественный цикл, 1-й день от рождения соластро, 15-й год истинного Восхождения
Мастер Келл следила, как конные лучники Девятой алы, Диких Копий Атрески, выдвигаются в брешь, которую создал второй отряд катафрактов, приданный Второму легиону. Ее собственным легионом были Медвежьи Когти Эсторра. Они поливали стрелами кавалерию цардитов, которая временно смешалась, пытаясь организовать отход и перестроение.
— Приказ Первому тяжелому! — заорала она сигнальщику. — Расширить брешь!
Флаги взметнулись и опустились, три одновременно. Наблюдатели кавалерии передали распоряжение ее первому отряду катафрактов, взятому от Тридцать четвертой алы. Громы Тундарры собрались и атаковали, быстро двигаясь в центре пехоты, защищавшей их фланги. В то же время лучники Диких Копий развернулись и галопом ускакали. Когти держались за ними, чтобы не втянуться слишком далеко в брюхо степной кавалерии.
Врагу не давали передышки. Первый отряд катафрактов вломился в наполовину разбитый строй, оттесняя его еще дальше. А следом за ними снова вернулись лучники, чтобы сбивать с седел потерявших ориентацию всадников и калечить коней. Атака шла как по учебнику, и цардиты начинали слабеть.
Позади пехоты Гестерис направил манипулы принципиев к левому флангу строя, заставляя цардитов отступать. И пока правый, как было приказано, держался и связывал противника, левый неудержимо продвигался вперед. Келл чувствовала себя живой и энергичной, хотя солнце уже миновало зенит и продолжало палить, выпивая силы тех, чей дух начинал слабеть.
Она понимала, что легионы Конкорда под тяжелыми доспехами больше страдали от жары, но свидетельства их превосходства помогут воинам выстоять в течение всего дня. Гестерис старался сменять гастатов по мере возможности, и его тактика начала приносить плоды. Фаланги держались без труда. С обеих сторон было очень мало раненых. Однако тревога постепенно разъедала ряды цардитов. Известия о медленном продвижении прокатывались по их рядам. Если фланг сомнется под давлением, Конкорд окажется у них в тылу.
— Пора этим заняться. — Келл повернула лошадь и направила ее в сторону командира манипул левого фланга. — Продолжайте их оттеснять. Я сейчас вернусь, — приказала она своему заместителю.
Она двинулась через отряды временно отдыхающей кавалерии, поздравляя их с успехом и требуя новых усилий, чтобы обеспечить победу. Броды позади пока удавалось надежно удерживать, хотя потери обеих сторон были большими из-за того, что бой сосредоточился на коротком участке фронта.
— Нунан! — заорала Келл, перекрывая шум.
Мастер мечников Медвежьих Когтей стоял перед триариями, отправляя в бой манипулы принципиев в соответствии с приказами, переданными от Гестериса. Шлем с зеленым плюмажем выделял его из окружающих. Доспех, еще утром начищенный до блеска, покрывали грязь и кровь.
— Нунан!
Он не услышал мастера конников, пока она не оказалась практически над ним. Треугольное, с выступающими скулами лицо Нунана тоже было забрызгано грязью.
— Ты заехала далеко от дома!
В такой близости от боя им приходилось кричать, чтобы услышать друг друга. Всего в ста ярдах от них снова столкнулись оба строя. Звон оружия и стук щитов громом разносились вокруг — от этого шума удается отрешиться, лишь когда сам вступаешь в бой.
— Мы можем одержать победу здесь и сейчас. — Келл наклонилась в седле, когда Нунан подошел ближе, и чуть понизила голос. — Мы можем сломать степняков на левом фланге и оказаться за ними. Но мне нужна твоя помощь, и мне нужно, чтобы ты поддержал меня перед Гестерисом.
— Ты думаешь, он сам этого не увидит?
— Ты же его слышал! Он настаивает на тактике мягкого давления и выматывания. Он осторожен, а сегодня слишком жаркий день для твоей пехоты. Все может пойти наоборот. Я хочу позаботиться, чтобы этого не случилось. Ты готов?
— Ну, мне не хочется париться в доспехах дольше, чем это необходимо. — Нунан соскреб с лица часть грязи.
— Тогда садись позади меня. — Келл улыбнулась.
Нунан взгромоздился на ее лошадь.
— Поддерживай темп, — приказал он заместителю. — Не отступай ни на шаг. Скоро будет новый приказ.
Келл понеслась через ряды солдат, окриками требуя, чтобы они убрались с дороги. Позади фронта царил не меньший хаос. Вестовые и лекари с носилками мелькали там и тут. Легкая пехота, переброшенная от брода, перемещалась на правый фланг. Часть кавалерии Келл направлялась в противоположную сторону: усталых коней вели шагом, их шкуры окрашивали потеки крови. Повсюду под ногами — кровь и грязь.
Гестерис увидел ее приближение и расчистил дорогу. При виде Нунана он поднял брови.
— Надеюсь, что бой идет исключительно хорошо, раз вы оба оставили войска, чтобы поговорить со мной.
Нунан спешился, верхом он чувствовал себя неловко.
— Мы выполнили ваш приказ, генерал, — отрапортовала Келл. — Они отступают. Но мы можем добиться большего. Разрешите Нунану отправить еще принципиев и даже триариев на левый фланг, где я расчищаю пространство. Им нас не удержать, у них не хватит дисциплины.
— Если только они не перестроятся и не повторят наш маневр, — возразил Гестерис. — По-моему, ты делаешь ошибку, недооценивая степную кавалерию. Они не сломаются и не побегут.
— Я отдаю им должное, генерал. Их просто окажется слишком мало, если они будут вынуждены защищать свою пехоту. А сломается именно пехота. — Келл закусила губу. Гестерис молчал. Она продолжила: — Кого они смогут выставить из резерва? Посмотрите на строй. Там в основном лучники и легкая пехота. У них не хватит мощи пробить строй принципиев с гладиусами. А степняки не смогут переместиться налево — иначе мы проломим их справа.
Келл наблюдала за тем, как Гестерис с большой сосредоточенностью рассматривает поле сражения. Каждая мышца ее тела напряглась от беспомощности и досады. Он привстал в седле и медленно обернулся, чтобы посмотреть на броды, где бой на данный момент, похоже, практически прекратился.
— Нунан, что ты скажешь?
— Им трудно из-за наших тесных рядов и опыта солдат, генерал, — ответил Нунан. — Я согласен с мастером Келл. Мы можем сломать их здесь и сейчас.
— А если они разместили резервы за поворотом реки и позади холма, где мы их не видим?
— Мы всегда можем перестроиться, чтобы на это отреагировать, — отозвалась Келл. Она резко втянула носом воздух. — Генерал, сейчас самое время. День был долгим, и если мы сейчас ничего не предпримем, мы рискуем, что не добьемся прорыва и будем вынуждены сражаться завтра, не имея никакой уверенности в том, что добьемся такого же преимущества.
Гестерис посмотрел на нее из-под шлема, хмуря седые брови.
— Я не стала бы рисковать армией, — сказала Келл, пытаясь подвигнуть его на решение.
— Безусловно нет.
Он снова замолчал. Над ними катился шум сражения. Тучи стрел свистели в воздухе. Центурионы выкрикивали приказы. Солдаты двигались, наступая, обороняясь, отступая и нападая. Кавалерия шла в атаку, разворачивалась, перестраивалась и атаковала снова. Келл не понимала осторожности генерала. Исход битвы склонялся в их пользу. Один маленький толчок…
Но Гестерис, несомненно, учитывал каждого воина и его позицию. Чего у него нельзя было отнять, так это осторожности и взвешенности решений. Ни одна жизнь не тратилась напрасно. Даже жизнь одного человека из восьмидесяти тысяч. За это Гестериса обожали солдаты — и рекруты, и регулярные солдаты легионов, — но меньше ценили подчиненные ему командиры.
— Они уже укрепляют левый фланг, — проговорил наконец генерал. — И ты заставляешь их чувствовать неуверенность. Казалось бы, атака на правом принесет больше результатов.
— Там они более опытные, — возразила Келл. — Они вошли в ритм боя. Мне нужен только один отряд катафрактов и один — лучников. Верьте мне!
Удивление отразилось на лице Гестериса, брови исчезли под краем шлема.
— Верить? Конечно, я тебе верю, мастер Келл. Вопрос не в этом. — Он снова замолчал: ему в голову пришла какая-то мысль. Мимо них прошагала манипула гастатов: их отвели назад, чтобы дать передохнуть и перевязать раны. — Продолжай давить. Возможно, нам не понадобится делать здесь перестроение. На ближайшем броде все успокоилось, и множество всадников стоят без дела. Попробуем сделать по-твоему. Жди подкрепления и действуй по ситуации.
Келл улыбнулась и кивнула, но ее слова потонули в тревожных криках, пронесшихся по рядам Конкорда. Она стремительно обернулась. Воздух наполнился воем и свистом.
— Какого…
Небо было черно от камней.
В полном недоумении Келл смотрела, как летучие снаряды падают посреди легионов Конкорда. Тяжелые ядра баллист обрушились на задние ряды гастатов. Каждое весом по три таланта. Удары поражали солдат, поднимали фонтаны грязи и разбрасывали воинов во все стороны. Она увидела, что пехота пришла в движение, словно волны прокатились по тесным рядам манипул, и почувствовала мгновенно возникшую вокруг нее неуверенность.
Келл их отлично понимала. Такие камни были слишком велики, а орудия для них — слишком тяжелыми, чтобы перетаскивать их по раскисшей земле. Именно поэтому тяжелые катапульты Конкорда оставили для обороны лагеря, повозки и мулы не справлялись с задачей. Цардитам как-то удалось решить эту проблему, и эффект получился внушительным. У них же для ответа имелись только баллисты, снарядов к которым почти не осталось.
— Обратно в строй! — закричал Гестерис. — Я пришлю тебе резервы. Надо разбить эти катапульты на куски!
Он находился в состоянии некоторого шока. На линии фронта центурионы требовали двигаться вперед. Легионы перестроились и ревом подбодрили своих товарищей. Стрелы полетели гуще.
— Как, во имя Бога, им удалось это сделать? — вопросил Гестерис.
— Это не важно, — отозвалась Келл, хотя ей не менее остро хотелось это понять. Она помогла Нунану взобраться на лошадь. — Присылайте резерв, генерал. Я сделаю остальное.
Дина Келл отсалютовала генералу, развернула лошадь и поскакала обратно вдоль построения, слыша, как триарии криками подбадривают тех, кто стоит впереди. Приближаясь к левому флангу, она увидела, что в небо по крутой дуге снова взлетели камни. Верхняя точка их траектории находилась очень высоко, что заблаговременно предупреждало о падении снарядов. Однако легионам некуда было деваться. Они подняли щиты, но это бесполезная защита от камней, которые врезаются в беспомощные тела, вбивая одних в землю и словно кегли отбрасывая других. В такой близости звуки ударов вызывали тошноту: басовитый хлопок, сопровождающийся треском разламывающихся щитов, доспехов и костей.
Нунан соскользнул с лошади и бросился в центр растущей сумятицы, криками призывая возобновить порядок и поднять штандарты. Он старался, чтобы его увидели и услышали. Келл сделала то же самое, проскакав вдоль переднего края обороняющейся кавалерии, где всадники старались успокоить нервничающих коней. Пока артиллерия вела обстрел пехотинцев, но шума и воплей было предостаточно.
— Держитесь! — крикнула Келл. — Сохраняйте строй, продвигайтесь вперед! Помните, что победа по-прежнему за нами!
Баллисты сделали ответный выстрел. Болты ворвались в строй резерва цардитов, позади переднего края. Конкорд возобновил бой. На линии сражения капитаны кавалерии усилили давление, отреагировав на происходящее с характерным для них мужеством. Келл видела, что первый отряд катафрактов ведет бой глубоко в рядах противника, поддерживаемый слева отрядом мечников, а с тыла — лучниками.
Цардиты воспрянули духом и защищали свою пехоту достаточно эффективно, хотя и без уверенности. Далеко налево, ближе в реке, резервы цардитов связали силы Конкорда, возглавляемые вторым отрядом катафрактов. Там ближнего боя не было: противостоящие стороны пытались занять выгодную позицию.
Дина Келл задержала дыхание, сосредотачиваясь. Ей нужно было определить точку прорыва, чтобы добраться до артиллерии. Сигнальщик ждал рядом с ней.
— Дай сигнал, чтобы резервные лучники и мечники начали атаку по левому краю. Я ее возглавлю.
— Есть, мастер Келл.
Келл снова дала шенкеля лошади, и ее кобыла рванулась вперед. Она понеслась по раскисшей земле. Видно было, как резервы отреагировали на приказ и вышли с места за пределами обстрела, направляясь в ее сторону. Келл подняла руку и махнула вперед, вдоль течения реки.
Ее захлестнуло возбуждение. Восемьдесят кавалеристов подскакали к ней, топот копыт гулко отдавался в голове. Грязь разлетелась вокруг них, забрызгав ей лицо и доспехи. Келл стерла ее с глаз и послала лошадь вперед, ведя оба отряда в бой. Капитан второго отряда катафрактов заметил ее приближение. Она увидела, как он разворачивает сорок тяжелых всадников, которые выставляют пики и двигаются в атаку, зная, что она их поддержит.
Келл обнажила меч и вскинула его над головой. Тонкий клинок блеснул на солнце. Пот тек с лица, сердце колотилось в груди. Слева от нее снова громыхнули цардитские катапульты. На этот раз мастер конников смогла их увидеть — и выругалась. Катапульты стояли на бесколесных повозках, их громадные рычаги ударяли о стопоры, отправляя смертоносные снаряды высоко и далеко, на триста ярдов и больше.
Это были не полевые орудия, а скорее осадная артиллерия. Их протащили по болотистой равнине на огромных санях, а потом закрепили на скальном грунте. Еще один умный шаг, который создал для Конкорда серьезную проблему. Камни падали на легионы. Солдаты гибли, размозженные, покалеченные, отброшенные в сторону. Легионы не будут стоять вечно, не видя контратаки. Келл должна обеспечить ее.
— Когти, за Конкорд!
Она вытянула вперед клинок, пришпорила лошадь, переводя в полный галоп, и вломилась в степную кавалерию, всем телом содрогнувшись от силы удара. Катафракты клином врезались в отряд противника и начинали разворачиваться для перестроения. Кругом царила мешанина из конской плоти и стали. Келл замахнулась налево, и ее меч впился в руку всадника-цардита. Он перешел в защиту и блокировал следующий удар, но чья-то пика вонзилась ему в плечо и сбила с седла. Келл углубилась в сечу. Кавалерия следовала за ней. Катафракты отходили, освобождая ей обзор. Стрелы прорезали воздух, упав впереди нее. Цардиты ответили на залп, и на отряд Келл ринулась степная кавалерия.
Келл повернула лошадь и ударила мечом. Клинок нанес ее противнику скользящий удар по кожаному шлему с металлическими накладками. Воин покачнулся в седле. Келл ткнула острием, попав ему в подмышку, лезвие клинка глубоко вспороло шею его коня. Кровь брызнула в воздух. Один из ее кавалеристов выпал из седла с копьем в груди. Впереди стена степной кавалерии была плотной и протяженной. Обе стороны замедлили движение.
— Разворот! — заорала она, не желая терять напор. — Лучники, не пускайте их вперед!
Дина Келл резко повернула лошадь, отводя ее назад и снова выкрикивая приказ. Лучники стремительно выскочили вперед, быстро и точно стреляя с седел, переводя коней на рысь пятками и коленями. Она одобрительно кивнула, промчалась через их отряд под дождем цардитских стрел, развернулась, собрала своих и снова бросилась в атаку.
Безошибочное построение в фалангу, черепаху, клин. Стена щитов стремительно встает на место, когда дождь стрел проливается с платформ, установленных вокруг арены. Ей сказали, что наконечники у стрел металлические, но сейчас точно не определишь. Но это не имело особого значения. Когда стрелы отскакивали или ломались о выставленные против них, сверкающие барьеры зелено-золотых цветов Конкорда, это было невероятно волнующее зрелище.
Пехоту, которая идеальным строем приближалась к ложе Адвоката, окружала кавалерия. После атаки и прорыва катафракты проткнули движущиеся мишени, заставив кровь Эрин пульсировать в жилах. Конные лучники разбивали глиняные тарелки, стреляя с несущихся галопом коней. Конные мечники схватились в игровом бою с воинами в цардитских одеяниях, налетев на них, заставив их рассеяться и победив.
Они перескакивали с одного коня на другого, вставали в седлах, пока их лошади неслись по арене. Делали сальто на скаку, прыгали в седла, балансировали, вытянувшись под прямым углом к траектории движения, и свешивались с коней, чтобы подхватить с земли мельчайшие сверкающие монетки, в то время как их лица находились всего в нескольких дюймах от мелькающих копыт.
Голоса церемониймейстеров давно потонули в приветственных воплях зрителей, когда наконец легион остановился перед Адвокатом. Пыль над стадионом осела, явив зрителям штандарт, на котором изображались вздыбившийся белый конь и перекрещенные копья дома Дел Аглиосов. Она поклонилась генералу легиона, и Легенды удалились со стадиона под возобновившиеся крики толпы. Эрин повернулась к канцлеру.
— Разве мы можем сомневаться в превосходстве наших армий? — воскликнула она. — Ни одна страна не способна устоять перед таким умением.
— Хотелось бы мне, чтобы каждый солдат и всадник были так же хорошо обучены, — отозвалась Коройен.
— Годы кампаний под командованием моих генералов и центурионов — это достаточно хорошее обучение, — отмахнулась от нее Эрин. — Чем еще нас угостят, хотела бы я знать?
— Финалы лучников-охотников, — объявил Адранис, заглянув в программку.
Его лицо раскраснелось от волнения, а сам он напрягся и подался к краю балкона, словно готов был перепрыгнуть через него и присоединиться к играм.
— Ах, чудесно! — проговорила Тулин, возводя глаза к небу. Она откинулась в кресле, перекинув ноги через один из подлокотников. — Взрослые мужчины ползают по песку и стреляют в чучела зверей.
— Спасибо, что пошли со мной, — улыбнулась ей Эрин. — Роберто гордился бы вами обоими.
— Думаю, Роберто сейчас веселее, — откликнулась Тулин. — По крайней мере, то, что он видит, не выдумка и не подделка.
— Ты позволишь мне вступить в кавалерию, правда, матушка? — спросил Адранис.
Эрин тихо рассмеялась.
— Ну конечно! Такому прекрасному всаднику, как тебе, — и не позволить? Наверное, я отдам тебя мастеру Келл. Она сделает тебя лучшим.
Адранис просиял.
Отряды Келл быстро расправились с регулярной конницей цардитов, и ей уже казалось, что прорыв удался. Однако присланный Гестерисом резерв столкнулся с большой группой степной конницы, примерно в три сотни сабель. Все это время камни, каждый в вес человека, продолжали падать. Пока до катапульт добраться не удавалось, и Келл знала: Гестерис тревожится, что его пехота гибнет, не подняв мечей на врага.
Идя на рысях по направлению к врагу, Дина Келл бросила взгляд направо и налево, оценивая распределение своих сил. Она составила один отряд катафрактов из трех, и он протянулся настолько, насколько могла видеть мастер конников. Удар по степнякам нанесут тремя линиями. Позади них пойдут мечники, а над их головами полетят стрелы. Однако такое построение ей навязали противники.
Противостоящие ей степняки разбились на отряды примерно по двадцать человек и перемещались относительно друг друга. Их коней покрывала яркая желтая ткань с красной каймой, под которой находились легкие доспехи. Всадники были одеты в серовато-коричневые кожаные одежды, желтые вымпелы трепетали на концах их копий. Рукояти сабель и концы луков также украшали желтые ленты. Все рассчитано на то, чтобы притягивать взгляд и заставить отвлекаться. И это было не все. Келл ощущала что-то в воздухе. Тревогу, вызванную их репутацией? Но степняки — не единственные всадники, внушающие страх на этом поле боя.
— Катафракты, вспомните, кто вы! — выкрикнула она. — Мы — воины Конкорда. Мы — Эстория! Мы — Когти, Громы и Драконы! Мы не знаем поражений!
Кавалерия пошла рысью, приблизившись к противнику на двести ярдов. Пикинеры на флангах переместились, встав по пологой дуге. Степная кавалерия не обратила на них внимания. Келл встревожила новая тактика. Они передвигались небольшими отрядами то медленной, то быстрой рысью, словно играли друг с другом, пока их противники приближались. Мастер конников попыталась угадать, как они поведут себя во время атаки.
Келл подъехала к капитану катафрактов. Он повернул к ней лицо, на котором шлем закрывал почти все, кроме глаз. Рука в латной перчатке крепко сжимала поводья.
— Атакуй с пятидесяти ярдов. Иди прямо. Не позволяй изменить твое направление. Мы будем позади и займемся теми, кто тебя пропустит.
— Да, мастер, — ответил он резковатым госландским говором, который немного приглушало забрало.
— Да хранит тебя Бог.
— И тебя. За Конкорд и за тебя!
— За Конкорд и за меня!
Приказ капитана передали по строю, и он возвратился для подтверждения. Расстояние до противника сократилось. С обеих сторон полетели стрелы. Когда разрыв составил семьдесят ярдов и часть стрел начала попадать в цель, скорость немного возросла. Шестьдесят. Пятьдесят.
— Конкорд! Рви их части!
Кони перешли в галоп, катафракты рванулись вперед, наставив на врага пики, удерживаемые обеими руками. Всадники чуть подались вперед, чтобы компенсировать ожидаемое столкновение. Какую картину они собой являли! Келл подозвала своих мечников и лучников и поскакала следом.
Сквозь разлетающиеся комья грязи она увидела, что степняки наконец отреагировали. Каждый второй отряд повернулся и бросился вперед, оставив в строю прорехи. Остальные рассыпались, поворачивая к флангам и разделяясь на тройки и четверки. Келл тряхнула головой, не понимая, что происходит.
Катафракты сшиблись со степной кавалерией. На последнем шаге кони разошлись влево и вправо, пики выбили цардитов из седел, цардитские клинки полоснули по коням и всадникам. Но больше половины всадников Конкорда прошли через строй, не встретив сопротивления. А на флангах степняки уже начали разворачиваться.
— Боже Всеобъемлющий! — выдохнула Келл. — Лучники! Фланги! Бейте этих ублюдков!
Враги скакали следом за своими менее поворотливыми жертвами. Ей следовало это предвидеть, следовало предвидеть! Луки согнулись, стрелы полетели. Тяжелые кавалеристы начали падать — слишком много и слишком быстро. Келл понеслась в бой, пробившись сквозь ложный фронт и схватку. Перед ней степняк получил стрелу в горло и упал с коня. Она искала взглядом противника. Стрелы свистели мимо ее головы. По обе стороны падали всадники.
Мастер Келл следила, как конные лучники Девятой алы, Диких Копий Атрески, выдвигаются в брешь, которую создал второй отряд катафрактов, приданный Второму легиону. Ее собственным легионом были Медвежьи Когти Эсторра. Они поливали стрелами кавалерию цардитов, которая временно смешалась, пытаясь организовать отход и перестроение.
— Приказ Первому тяжелому! — заорала она сигнальщику. — Расширить брешь!
Флаги взметнулись и опустились, три одновременно. Наблюдатели кавалерии передали распоряжение ее первому отряду катафрактов, взятому от Тридцать четвертой алы. Громы Тундарры собрались и атаковали, быстро двигаясь в центре пехоты, защищавшей их фланги. В то же время лучники Диких Копий развернулись и галопом ускакали. Когти держались за ними, чтобы не втянуться слишком далеко в брюхо степной кавалерии.
Врагу не давали передышки. Первый отряд катафрактов вломился в наполовину разбитый строй, оттесняя его еще дальше. А следом за ними снова вернулись лучники, чтобы сбивать с седел потерявших ориентацию всадников и калечить коней. Атака шла как по учебнику, и цардиты начинали слабеть.
Позади пехоты Гестерис направил манипулы принципиев к левому флангу строя, заставляя цардитов отступать. И пока правый, как было приказано, держался и связывал противника, левый неудержимо продвигался вперед. Келл чувствовала себя живой и энергичной, хотя солнце уже миновало зенит и продолжало палить, выпивая силы тех, чей дух начинал слабеть.
Она понимала, что легионы Конкорда под тяжелыми доспехами больше страдали от жары, но свидетельства их превосходства помогут воинам выстоять в течение всего дня. Гестерис старался сменять гастатов по мере возможности, и его тактика начала приносить плоды. Фаланги держались без труда. С обеих сторон было очень мало раненых. Однако тревога постепенно разъедала ряды цардитов. Известия о медленном продвижении прокатывались по их рядам. Если фланг сомнется под давлением, Конкорд окажется у них в тылу.
— Пора этим заняться. — Келл повернула лошадь и направила ее в сторону командира манипул левого фланга. — Продолжайте их оттеснять. Я сейчас вернусь, — приказала она своему заместителю.
Она двинулась через отряды временно отдыхающей кавалерии, поздравляя их с успехом и требуя новых усилий, чтобы обеспечить победу. Броды позади пока удавалось надежно удерживать, хотя потери обеих сторон были большими из-за того, что бой сосредоточился на коротком участке фронта.
— Нунан! — заорала Келл, перекрывая шум.
Мастер мечников Медвежьих Когтей стоял перед триариями, отправляя в бой манипулы принципиев в соответствии с приказами, переданными от Гестериса. Шлем с зеленым плюмажем выделял его из окружающих. Доспех, еще утром начищенный до блеска, покрывали грязь и кровь.
— Нунан!
Он не услышал мастера конников, пока она не оказалась практически над ним. Треугольное, с выступающими скулами лицо Нунана тоже было забрызгано грязью.
— Ты заехала далеко от дома!
В такой близости от боя им приходилось кричать, чтобы услышать друг друга. Всего в ста ярдах от них снова столкнулись оба строя. Звон оружия и стук щитов громом разносились вокруг — от этого шума удается отрешиться, лишь когда сам вступаешь в бой.
— Мы можем одержать победу здесь и сейчас. — Келл наклонилась в седле, когда Нунан подошел ближе, и чуть понизила голос. — Мы можем сломать степняков на левом фланге и оказаться за ними. Но мне нужна твоя помощь, и мне нужно, чтобы ты поддержал меня перед Гестерисом.
— Ты думаешь, он сам этого не увидит?
— Ты же его слышал! Он настаивает на тактике мягкого давления и выматывания. Он осторожен, а сегодня слишком жаркий день для твоей пехоты. Все может пойти наоборот. Я хочу позаботиться, чтобы этого не случилось. Ты готов?
— Ну, мне не хочется париться в доспехах дольше, чем это необходимо. — Нунан соскреб с лица часть грязи.
— Тогда садись позади меня. — Келл улыбнулась.
Нунан взгромоздился на ее лошадь.
— Поддерживай темп, — приказал он заместителю. — Не отступай ни на шаг. Скоро будет новый приказ.
Келл понеслась через ряды солдат, окриками требуя, чтобы они убрались с дороги. Позади фронта царил не меньший хаос. Вестовые и лекари с носилками мелькали там и тут. Легкая пехота, переброшенная от брода, перемещалась на правый фланг. Часть кавалерии Келл направлялась в противоположную сторону: усталых коней вели шагом, их шкуры окрашивали потеки крови. Повсюду под ногами — кровь и грязь.
Гестерис увидел ее приближение и расчистил дорогу. При виде Нунана он поднял брови.
— Надеюсь, что бой идет исключительно хорошо, раз вы оба оставили войска, чтобы поговорить со мной.
Нунан спешился, верхом он чувствовал себя неловко.
— Мы выполнили ваш приказ, генерал, — отрапортовала Келл. — Они отступают. Но мы можем добиться большего. Разрешите Нунану отправить еще принципиев и даже триариев на левый фланг, где я расчищаю пространство. Им нас не удержать, у них не хватит дисциплины.
— Если только они не перестроятся и не повторят наш маневр, — возразил Гестерис. — По-моему, ты делаешь ошибку, недооценивая степную кавалерию. Они не сломаются и не побегут.
— Я отдаю им должное, генерал. Их просто окажется слишком мало, если они будут вынуждены защищать свою пехоту. А сломается именно пехота. — Келл закусила губу. Гестерис молчал. Она продолжила: — Кого они смогут выставить из резерва? Посмотрите на строй. Там в основном лучники и легкая пехота. У них не хватит мощи пробить строй принципиев с гладиусами. А степняки не смогут переместиться налево — иначе мы проломим их справа.
Келл наблюдала за тем, как Гестерис с большой сосредоточенностью рассматривает поле сражения. Каждая мышца ее тела напряглась от беспомощности и досады. Он привстал в седле и медленно обернулся, чтобы посмотреть на броды, где бой на данный момент, похоже, практически прекратился.
— Нунан, что ты скажешь?
— Им трудно из-за наших тесных рядов и опыта солдат, генерал, — ответил Нунан. — Я согласен с мастером Келл. Мы можем сломать их здесь и сейчас.
— А если они разместили резервы за поворотом реки и позади холма, где мы их не видим?
— Мы всегда можем перестроиться, чтобы на это отреагировать, — отозвалась Келл. Она резко втянула носом воздух. — Генерал, сейчас самое время. День был долгим, и если мы сейчас ничего не предпримем, мы рискуем, что не добьемся прорыва и будем вынуждены сражаться завтра, не имея никакой уверенности в том, что добьемся такого же преимущества.
Гестерис посмотрел на нее из-под шлема, хмуря седые брови.
— Я не стала бы рисковать армией, — сказала Келл, пытаясь подвигнуть его на решение.
— Безусловно нет.
Он снова замолчал. Над ними катился шум сражения. Тучи стрел свистели в воздухе. Центурионы выкрикивали приказы. Солдаты двигались, наступая, обороняясь, отступая и нападая. Кавалерия шла в атаку, разворачивалась, перестраивалась и атаковала снова. Келл не понимала осторожности генерала. Исход битвы склонялся в их пользу. Один маленький толчок…
Но Гестерис, несомненно, учитывал каждого воина и его позицию. Чего у него нельзя было отнять, так это осторожности и взвешенности решений. Ни одна жизнь не тратилась напрасно. Даже жизнь одного человека из восьмидесяти тысяч. За это Гестериса обожали солдаты — и рекруты, и регулярные солдаты легионов, — но меньше ценили подчиненные ему командиры.
— Они уже укрепляют левый фланг, — проговорил наконец генерал. — И ты заставляешь их чувствовать неуверенность. Казалось бы, атака на правом принесет больше результатов.
— Там они более опытные, — возразила Келл. — Они вошли в ритм боя. Мне нужен только один отряд катафрактов и один — лучников. Верьте мне!
Удивление отразилось на лице Гестериса, брови исчезли под краем шлема.
— Верить? Конечно, я тебе верю, мастер Келл. Вопрос не в этом. — Он снова замолчал: ему в голову пришла какая-то мысль. Мимо них прошагала манипула гастатов: их отвели назад, чтобы дать передохнуть и перевязать раны. — Продолжай давить. Возможно, нам не понадобится делать здесь перестроение. На ближайшем броде все успокоилось, и множество всадников стоят без дела. Попробуем сделать по-твоему. Жди подкрепления и действуй по ситуации.
Келл улыбнулась и кивнула, но ее слова потонули в тревожных криках, пронесшихся по рядам Конкорда. Она стремительно обернулась. Воздух наполнился воем и свистом.
— Какого…
Небо было черно от камней.
В полном недоумении Келл смотрела, как летучие снаряды падают посреди легионов Конкорда. Тяжелые ядра баллист обрушились на задние ряды гастатов. Каждое весом по три таланта. Удары поражали солдат, поднимали фонтаны грязи и разбрасывали воинов во все стороны. Она увидела, что пехота пришла в движение, словно волны прокатились по тесным рядам манипул, и почувствовала мгновенно возникшую вокруг нее неуверенность.
Келл их отлично понимала. Такие камни были слишком велики, а орудия для них — слишком тяжелыми, чтобы перетаскивать их по раскисшей земле. Именно поэтому тяжелые катапульты Конкорда оставили для обороны лагеря, повозки и мулы не справлялись с задачей. Цардитам как-то удалось решить эту проблему, и эффект получился внушительным. У них же для ответа имелись только баллисты, снарядов к которым почти не осталось.
— Обратно в строй! — закричал Гестерис. — Я пришлю тебе резервы. Надо разбить эти катапульты на куски!
Он находился в состоянии некоторого шока. На линии фронта центурионы требовали двигаться вперед. Легионы перестроились и ревом подбодрили своих товарищей. Стрелы полетели гуще.
— Как, во имя Бога, им удалось это сделать? — вопросил Гестерис.
— Это не важно, — отозвалась Келл, хотя ей не менее остро хотелось это понять. Она помогла Нунану взобраться на лошадь. — Присылайте резерв, генерал. Я сделаю остальное.
Дина Келл отсалютовала генералу, развернула лошадь и поскакала обратно вдоль построения, слыша, как триарии криками подбадривают тех, кто стоит впереди. Приближаясь к левому флангу, она увидела, что в небо по крутой дуге снова взлетели камни. Верхняя точка их траектории находилась очень высоко, что заблаговременно предупреждало о падении снарядов. Однако легионам некуда было деваться. Они подняли щиты, но это бесполезная защита от камней, которые врезаются в беспомощные тела, вбивая одних в землю и словно кегли отбрасывая других. В такой близости звуки ударов вызывали тошноту: басовитый хлопок, сопровождающийся треском разламывающихся щитов, доспехов и костей.
Нунан соскользнул с лошади и бросился в центр растущей сумятицы, криками призывая возобновить порядок и поднять штандарты. Он старался, чтобы его увидели и услышали. Келл сделала то же самое, проскакав вдоль переднего края обороняющейся кавалерии, где всадники старались успокоить нервничающих коней. Пока артиллерия вела обстрел пехотинцев, но шума и воплей было предостаточно.
— Держитесь! — крикнула Келл. — Сохраняйте строй, продвигайтесь вперед! Помните, что победа по-прежнему за нами!
Баллисты сделали ответный выстрел. Болты ворвались в строй резерва цардитов, позади переднего края. Конкорд возобновил бой. На линии сражения капитаны кавалерии усилили давление, отреагировав на происходящее с характерным для них мужеством. Келл видела, что первый отряд катафрактов ведет бой глубоко в рядах противника, поддерживаемый слева отрядом мечников, а с тыла — лучниками.
Цардиты воспрянули духом и защищали свою пехоту достаточно эффективно, хотя и без уверенности. Далеко налево, ближе в реке, резервы цардитов связали силы Конкорда, возглавляемые вторым отрядом катафрактов. Там ближнего боя не было: противостоящие стороны пытались занять выгодную позицию.
Дина Келл задержала дыхание, сосредотачиваясь. Ей нужно было определить точку прорыва, чтобы добраться до артиллерии. Сигнальщик ждал рядом с ней.
— Дай сигнал, чтобы резервные лучники и мечники начали атаку по левому краю. Я ее возглавлю.
— Есть, мастер Келл.
Келл снова дала шенкеля лошади, и ее кобыла рванулась вперед. Она понеслась по раскисшей земле. Видно было, как резервы отреагировали на приказ и вышли с места за пределами обстрела, направляясь в ее сторону. Келл подняла руку и махнула вперед, вдоль течения реки.
Ее захлестнуло возбуждение. Восемьдесят кавалеристов подскакали к ней, топот копыт гулко отдавался в голове. Грязь разлетелась вокруг них, забрызгав ей лицо и доспехи. Келл стерла ее с глаз и послала лошадь вперед, ведя оба отряда в бой. Капитан второго отряда катафрактов заметил ее приближение. Она увидела, как он разворачивает сорок тяжелых всадников, которые выставляют пики и двигаются в атаку, зная, что она их поддержит.
Келл обнажила меч и вскинула его над головой. Тонкий клинок блеснул на солнце. Пот тек с лица, сердце колотилось в груди. Слева от нее снова громыхнули цардитские катапульты. На этот раз мастер конников смогла их увидеть — и выругалась. Катапульты стояли на бесколесных повозках, их громадные рычаги ударяли о стопоры, отправляя смертоносные снаряды высоко и далеко, на триста ярдов и больше.
Это были не полевые орудия, а скорее осадная артиллерия. Их протащили по болотистой равнине на огромных санях, а потом закрепили на скальном грунте. Еще один умный шаг, который создал для Конкорда серьезную проблему. Камни падали на легионы. Солдаты гибли, размозженные, покалеченные, отброшенные в сторону. Легионы не будут стоять вечно, не видя контратаки. Келл должна обеспечить ее.
— Когти, за Конкорд!
Она вытянула вперед клинок, пришпорила лошадь, переводя в полный галоп, и вломилась в степную кавалерию, всем телом содрогнувшись от силы удара. Катафракты клином врезались в отряд противника и начинали разворачиваться для перестроения. Кругом царила мешанина из конской плоти и стали. Келл замахнулась налево, и ее меч впился в руку всадника-цардита. Он перешел в защиту и блокировал следующий удар, но чья-то пика вонзилась ему в плечо и сбила с седла. Келл углубилась в сечу. Кавалерия следовала за ней. Катафракты отходили, освобождая ей обзор. Стрелы прорезали воздух, упав впереди нее. Цардиты ответили на залп, и на отряд Келл ринулась степная кавалерия.
Келл повернула лошадь и ударила мечом. Клинок нанес ее противнику скользящий удар по кожаному шлему с металлическими накладками. Воин покачнулся в седле. Келл ткнула острием, попав ему в подмышку, лезвие клинка глубоко вспороло шею его коня. Кровь брызнула в воздух. Один из ее кавалеристов выпал из седла с копьем в груди. Впереди стена степной кавалерии была плотной и протяженной. Обе стороны замедлили движение.
— Разворот! — заорала она, не желая терять напор. — Лучники, не пускайте их вперед!
Дина Келл резко повернула лошадь, отводя ее назад и снова выкрикивая приказ. Лучники стремительно выскочили вперед, быстро и точно стреляя с седел, переводя коней на рысь пятками и коленями. Она одобрительно кивнула, промчалась через их отряд под дождем цардитских стрел, развернулась, собрала своих и снова бросилась в атаку.
* * *
Пока Эрин следила за захватывающим финалом гонок колесниц, ей приходилось сдерживать себя, чтобы не вскочить и не закричать, подбадривая команду Эсторра. В конце концов, Адвокату положено одинаково относиться ко всему Конкорду. Но теперь она вместе с шестьюдесятью тысячами зрителей поднялась с места, чтобы стоя аплодировать каждому великолепному перестроению кавалерии и пехоты Первого легиона, Эсторийским Легендам.Безошибочное построение в фалангу, черепаху, клин. Стена щитов стремительно встает на место, когда дождь стрел проливается с платформ, установленных вокруг арены. Ей сказали, что наконечники у стрел металлические, но сейчас точно не определишь. Но это не имело особого значения. Когда стрелы отскакивали или ломались о выставленные против них, сверкающие барьеры зелено-золотых цветов Конкорда, это было невероятно волнующее зрелище.
Пехоту, которая идеальным строем приближалась к ложе Адвоката, окружала кавалерия. После атаки и прорыва катафракты проткнули движущиеся мишени, заставив кровь Эрин пульсировать в жилах. Конные лучники разбивали глиняные тарелки, стреляя с несущихся галопом коней. Конные мечники схватились в игровом бою с воинами в цардитских одеяниях, налетев на них, заставив их рассеяться и победив.
Они перескакивали с одного коня на другого, вставали в седлах, пока их лошади неслись по арене. Делали сальто на скаку, прыгали в седла, балансировали, вытянувшись под прямым углом к траектории движения, и свешивались с коней, чтобы подхватить с земли мельчайшие сверкающие монетки, в то время как их лица находились всего в нескольких дюймах от мелькающих копыт.
Голоса церемониймейстеров давно потонули в приветственных воплях зрителей, когда наконец легион остановился перед Адвокатом. Пыль над стадионом осела, явив зрителям штандарт, на котором изображались вздыбившийся белый конь и перекрещенные копья дома Дел Аглиосов. Она поклонилась генералу легиона, и Легенды удалились со стадиона под возобновившиеся крики толпы. Эрин повернулась к канцлеру.
— Разве мы можем сомневаться в превосходстве наших армий? — воскликнула она. — Ни одна страна не способна устоять перед таким умением.
— Хотелось бы мне, чтобы каждый солдат и всадник были так же хорошо обучены, — отозвалась Коройен.
— Годы кампаний под командованием моих генералов и центурионов — это достаточно хорошее обучение, — отмахнулась от нее Эрин. — Чем еще нас угостят, хотела бы я знать?
— Финалы лучников-охотников, — объявил Адранис, заглянув в программку.
Его лицо раскраснелось от волнения, а сам он напрягся и подался к краю балкона, словно готов был перепрыгнуть через него и присоединиться к играм.
— Ах, чудесно! — проговорила Тулин, возводя глаза к небу. Она откинулась в кресле, перекинув ноги через один из подлокотников. — Взрослые мужчины ползают по песку и стреляют в чучела зверей.
— Спасибо, что пошли со мной, — улыбнулась ей Эрин. — Роберто гордился бы вами обоими.
— Думаю, Роберто сейчас веселее, — откликнулась Тулин. — По крайней мере, то, что он видит, не выдумка и не подделка.
— Ты позволишь мне вступить в кавалерию, правда, матушка? — спросил Адранис.
Эрин тихо рассмеялась.
— Ну конечно! Такому прекрасному всаднику, как тебе, — и не позволить? Наверное, я отдам тебя мастеру Келл. Она сделает тебя лучшим.
Адранис просиял.
* * *
Слова Гестериса громко отдавались в голове Келл. Степная кавалерия оказалась сильным противником. Великолепные всадники быстро разворачивались и метко били копьями и стреляли из луков с седел. Если что-то их и подводило, то рубка, но сначала к ним надо было подобраться поближе, чтобы достать клинком.Отряды Келл быстро расправились с регулярной конницей цардитов, и ей уже казалось, что прорыв удался. Однако присланный Гестерисом резерв столкнулся с большой группой степной конницы, примерно в три сотни сабель. Все это время камни, каждый в вес человека, продолжали падать. Пока до катапульт добраться не удавалось, и Келл знала: Гестерис тревожится, что его пехота гибнет, не подняв мечей на врага.
Идя на рысях по направлению к врагу, Дина Келл бросила взгляд направо и налево, оценивая распределение своих сил. Она составила один отряд катафрактов из трех, и он протянулся настолько, насколько могла видеть мастер конников. Удар по степнякам нанесут тремя линиями. Позади них пойдут мечники, а над их головами полетят стрелы. Однако такое построение ей навязали противники.
Противостоящие ей степняки разбились на отряды примерно по двадцать человек и перемещались относительно друг друга. Их коней покрывала яркая желтая ткань с красной каймой, под которой находились легкие доспехи. Всадники были одеты в серовато-коричневые кожаные одежды, желтые вымпелы трепетали на концах их копий. Рукояти сабель и концы луков также украшали желтые ленты. Все рассчитано на то, чтобы притягивать взгляд и заставить отвлекаться. И это было не все. Келл ощущала что-то в воздухе. Тревогу, вызванную их репутацией? Но степняки — не единственные всадники, внушающие страх на этом поле боя.
— Катафракты, вспомните, кто вы! — выкрикнула она. — Мы — воины Конкорда. Мы — Эстория! Мы — Когти, Громы и Драконы! Мы не знаем поражений!
Кавалерия пошла рысью, приблизившись к противнику на двести ярдов. Пикинеры на флангах переместились, встав по пологой дуге. Степная кавалерия не обратила на них внимания. Келл встревожила новая тактика. Они передвигались небольшими отрядами то медленной, то быстрой рысью, словно играли друг с другом, пока их противники приближались. Мастер конников попыталась угадать, как они поведут себя во время атаки.
Келл подъехала к капитану катафрактов. Он повернул к ней лицо, на котором шлем закрывал почти все, кроме глаз. Рука в латной перчатке крепко сжимала поводья.
— Атакуй с пятидесяти ярдов. Иди прямо. Не позволяй изменить твое направление. Мы будем позади и займемся теми, кто тебя пропустит.
— Да, мастер, — ответил он резковатым госландским говором, который немного приглушало забрало.
— Да хранит тебя Бог.
— И тебя. За Конкорд и за тебя!
— За Конкорд и за меня!
Приказ капитана передали по строю, и он возвратился для подтверждения. Расстояние до противника сократилось. С обеих сторон полетели стрелы. Когда разрыв составил семьдесят ярдов и часть стрел начала попадать в цель, скорость немного возросла. Шестьдесят. Пятьдесят.
— Конкорд! Рви их части!
Кони перешли в галоп, катафракты рванулись вперед, наставив на врага пики, удерживаемые обеими руками. Всадники чуть подались вперед, чтобы компенсировать ожидаемое столкновение. Какую картину они собой являли! Келл подозвала своих мечников и лучников и поскакала следом.
Сквозь разлетающиеся комья грязи она увидела, что степняки наконец отреагировали. Каждый второй отряд повернулся и бросился вперед, оставив в строю прорехи. Остальные рассыпались, поворачивая к флангам и разделяясь на тройки и четверки. Келл тряхнула головой, не понимая, что происходит.
Катафракты сшиблись со степной кавалерией. На последнем шаге кони разошлись влево и вправо, пики выбили цардитов из седел, цардитские клинки полоснули по коням и всадникам. Но больше половины всадников Конкорда прошли через строй, не встретив сопротивления. А на флангах степняки уже начали разворачиваться.
— Боже Всеобъемлющий! — выдохнула Келл. — Лучники! Фланги! Бейте этих ублюдков!
Враги скакали следом за своими менее поворотливыми жертвами. Ей следовало это предвидеть, следовало предвидеть! Луки согнулись, стрелы полетели. Тяжелые кавалеристы начали падать — слишком много и слишком быстро. Келл понеслась в бой, пробившись сквозь ложный фронт и схватку. Перед ней степняк получил стрелу в горло и упал с коня. Она искала взглядом противника. Стрелы свистели мимо ее головы. По обе стороны падали всадники.