Страница:
Хорошенько поразмыслив. Тип решил, что лучше всего будет поставить
Джека на повороте дороги, недалеко от дома. Он поволок деревянного человека
туда, но путь оказался неблизким, а Джек был громоздкий и тяжелый.
Помучившись с ним какое-то время. Тип решил действовать иначе. Он поставил
Джека на ноги и стал двигать их попеременно вперед, одновременно подталкивая
пугало сзади. Таким образом они добрались в конце концов до нужного места.
По дороге Джек то и дело падал. Типу пришлось нелегко, но, во-первых, он
любил озорничать, а во-вторых, ему ужасно хотелось посмотреть, что же выйдет
из его затеи, -- и это придавало ему силы.
-- Джек у меня молодец, держится отлично! -- сказал он сам себе, утирая
пот. И тут же заметил, что пугало осталось без левой руки: пришлось
возвращаться и искать ее на дороге, а потом еще заново выстругивать
деревянный стержень для плечевого сустава. После починки рука держалась
лучше прежнего. Тип заметил еще, что голова Джека повернулась задом наперед,
но и эту беду он поправил вмиг Наконец пугало встало на дороге лицом в ту
сторону, откуда должна была появиться старая Момби. С виду оно было
настолько похоже на человека -- какого-нибудь местного фермера, -- но в то
же время выглядело так странно, что застигнутый врасплох прохожий не мог не
испугаться.
До возвращения старухи оставалось еще немало времени, и Тип отправился
в низину за домом собирать орехи.
Но на этот раз старая Момби вернулась раньше обычного. У Кривого
Колдуна, который жил на высокой горе, ей удалось выторговать несколько
важных колдовских секретов. Заполучив таким образом три новеньких
заклинания, четыре волшебных порошка и кое-какие травки, обладающие
чудодейственной силой, она торопилась домой, чтобы испытать свои
приобретения в деле.
Момби так задумалась, что, заметив на повороте дороги какого-то
человека, кивнула ему, почти не глядя, и буркнула:
-- Добрый вечер.
Человек, однако, молчал и не шевелился. Внимательно приглядевшись, она
заметила, что вместо головы у него тыква, над которой основательно
потрудился перочинный ножик Типа.
-- Э-ге! -- только и смогла произнести Момби, задохнувшись от
возмущения. -- Опять эти фокусы негодного мальчишки! Ну ладно же. Ла-адно. Я
тебе задам трепку, я тебе покажу, как меня пугать!
В гневе она замахнулась клюкой на весело улыбающуюся тыкву, но внезапно
в голову ей пришла мысль, и поднятая клюка застыла в воздухе.
-- Да это же отличный случай испытать новый порошок! -- воскликнула она
-- Сразу узнаем, добротный ли товар продал Кривой Колдун или надул меня так
же ловко, как я его.
С этими словами она поставила на землю свою корзинку и стала в ней
рыться в поисках только что приобретенного драгоценного порошка.
Тем временем Тип, набив карманы орехами, вернулся к дороге и обнаружил,
что старуха стоит рядом с пугалом, но вид у нее ни капельки не испуганный.
В первый момент он был сильно разочарован, однако ему захотелось
узнать, что же Момби будет делать дальше. Он спрятался за изгородью, где она
не могла его заметить, и приготовился наблюдать.
Порывшись еще немного, старуха вынула из корзины перечницу, судя по
виду, далеко не новую -- поверх полустертой надписи "Перец" рукою колдуна
было жирно выведено: "Оживительный порошок".
-- Наконец! -- радостно вскричала Момби. -- Теперь посмотрим, как он
действует. Колдун, скупердяй, отсыпал совсем немного, но на две-три порции,
думаю, должно хватить.
Тип, конечно, ничего не понял из этих ее слов.
Зато он углядел, как Момби подняла руку и потрясла перечницей над
тыквой, в точности как перчат печеную картошку. При этом порошок рассыпался
по голове Джека, попал и на его рубашку, и на розовый жилет, и на бордовые
штаны, и даже на сношенные залатанные башмаки.
Сунув перечницу обратно в корзину, Момби подняла левую руку вверх,
оттопырила мизинец и сказала:
-- Вaу!
Потом подняла вверх правую руку, оттопырила большой палец и сказала:
-- Тау!
Потом подняла обе руки, растопырив все пальцы как можно шире, и громко
крикнула:
-- Пау!
Тыквоголовый Джек при этом сделал шаг назад и сказал укоризненно:
-- Чего это вы так вопите? Я же не глухой!
Старая Момби даже подпрыгнула от радости.
-- Он ожил! -- завизжала она. -- Ожил! Ожил!
Она подбросила клюку в воздух, потом поймала ее, потом обхватила сама
себя за плечи и попыталась сплясать джигу, и все это время весело припевала:
-- Он ожил, ожил, ожил!
Можете себе представить, что думал и чувствовал Тип, наблюдая такое.
Вначале он очень испугался и хотел даже бежать без оглядки прочь, но не
смог -- ноги его не слушались, дрожали и подгибались. Потом он тоже
обрадовался, что Джек ожил: глядя на эту забавную физиономию, невозможно
было удержаться от смеха. Оправившись от испуга. Тип рассмеялся и смеялся
так громко, что Момби его услышала, -- она быстро подковыляла к изгороди,
схватила Типа за шиворот и вытащила на дорогу.
-- Ты вредный, лживый и дурной мальчишка! -- вопила она в ярости. -- Я
тебе покажу, как за мной подглядывать и надо мной смеяться!
-- Я не смеялся над тобой, -- оправдывался Тип, пытаясь вырваться, -- я
смеялся над Тыквогодовым. Ты только полюбуйся на него! Разве не хорош?!
-- Я надеюсь, вы не хотите сказать ничего дурного по поводу моей
внешности, -- сказал Джек чрезвычайно серьезно, продолжая при этом весело
улыбаться, что само по себе было так смешно, что Тип опять расхохотался.
Даже Момби стала с любопытством присматриваться к оживленному ею
существу, а присмотревшись, спросила:
-- Что ты знаешь?
-- Трудно пока сказать, -- ответил Джек. -- Мне кажется, что я знаю
ужасно много, можно ли знать больше -- это для меня пока вопрос. Мне как раз
предстоит выяснить, то ли я очень мудр, то ли очень глуп.
-- Да, с этим надо разобраться, -- задумчиво сказала Момби.
-- А что ты с ним собираешься делать -- с живым? -- поинтересовался
Тип.
-- Посмотрим, -- ответила Момби. -- Надо, однако, идти домой --
темнеет. Помоги-ка Тыквоголовому.
-- Ах, не беспокойтесь обо мне, -- сказал Джек. -- Ходить я могу не
хуже вас. У меня же есть ноги, к тому же на шарнирах.
-- На шарнирах? -- переспросила она, повернувшись к Типу.
-- Конечно, я сам их сделал, -- с гордостью отвечал мальчик.
Втроем они направились к дому. Но, зайдя во двор фермы, старая Момби
велела Тыквоголовому отправляться в коровник, там завела его в пустое
стойло, а дверь снаружи заперла на засов.
-- Сперва займемся тобой, -- сказала она Типу, и голос ее не предвещал
ничего хорошего.
Мальчик встревожился. Он знал, что Момби злопамятна и от нее можно
ожидать любых пакостей.
Они вошли в дом -- круглый с куполообразной крышей, как все фермерские
постройки в Стране Оз.
Момби велела Типу зажечь свечу, затем спрятала свою корзинку в шкаф,
плащ повесила на вешалку. Тип послушно выполнил все, что она приказывала: по
правде говоря, он был сильно испуган.
Пока Тип разводил огонь в очаге, Момби уселась ужинать. Наконец огонь
весело затрещал, тогда мальчик подошел к старухе и попросил немного хлеба и
сыру. Момби ничего ему не дала.
-- Я же голоден! -- обиженно захныкал Тип.
-- Недолго тебе голодать, -- зловеще пробурчала Момби.
Такие речи мальчику уж совсем не понравились, в них звучала угроза. Но
тут он вспомнил, что в карманах у него есть орехи, и, чтобы заглушить голод,
расколол и съел несколько штук. Старуха тем временем встала, отряхнула
крошки с передника и повесила над огнем маленький черный котелок.
Отмерив равные части молока и уксуса, она налила в него и то, и другое,
затем достала множество кульков с сушеными травами и порошками и стала
бросать в котелок понемногу из каждого. Время от времени она подходила к
свече и, низко склонившись над пожелтевшим листком бумаги, вычитывала рецепт
изготовляемого зелья.
Тип смотрел на все это, и тревога его росла.
-- Для кого ты это готовишь? -- спросил он.
-- Для тебя, -- буркнула Момби.
Тип повернулся на табурете и внимательно посмотрел на котелок, который
начинал закипать, потом перевел взгляд на морщинистое безжалостное лицо
старой ведьмы В этот момент он предпочел бы очутиться где угодно, только не
в этой темной и дымной кухне, где даже тени на стене внушали ужас. Так
прошел целый час, тишина нарушалась лишь бульканьем в котелке да шипением
пламени.
Наконец Тип отважился заговорить вновь.
-- Я что же, должен выпить это твое зелье? -- спросил он, кивая на
котелок.
-- Да, -- отрезала Момби.
-- И что со мной будет? -- робко поинтересовался Тип.
-- Если все приготовлено как надо, -- отвечала Момби, -- ты
превратишься в мраморную статую!
Тип застонал от ужаса и вытер рукавом мгновенно выступившую на лбу
испарину.
-- Но я не хочу быть мраморной статуей! -- вскричал он.
-- Зато я этого хочу, -- сурово сказала старуха. -- Твои желания
значения не имеют.
-- Но зачем тебе превращать меня в мраморную статую? Ведь на тебя
некому будет работать, -- спросил Тип, еще не оставляя надежды отговорить
старуху от злого дела.
-- Работать будет Тыквоголовый, -- заявила Момби.
Тип снова застонал.
-- Почему бы тебе не превратить меня хотя бы в барашка или в цыпленка?
-- спросил он в отчаянии -- Зачем тебе мраморная статуя?
-- А затем! -- отвечала Момби. -- Весной я разобью цветник, а тебя
поставлю посреди клумбы для украшения. Удивительно, что это не пришло мне в
голову раньше. Сколько лет я терпела твои фокусы!
При этих словах Тип почувствовал, как капельки пота стекают у него по
спине, но продолжал сидеть, не шевелясь и не сводя глаз с котелка.
-- Может быть, зелье не подействует, -- пробормотал он еле слышно, сам
не очень веря в свои слова.
-- Думаю, подействует, -- бодро отвечала Момби. -- Тут я редко
ошибаюсь.
Снова наступила полная тишина, и тянулась она долго, потом Момби
наконец встала, чтобы снять котелок с огня. Время было около полуночи.
-- Пить надо, когда остынет, -- сказала ведьма (несмотря на все
запреты, она была все-таки настоящей ведьмой). -- Нам обоим сейчас пора
спать; а с утра на свежую голову я превращу тебя в мраморную статую.
И она заковыляла к себе в комнату, унося дымящийся котелок. Вскоре Тип
услышал, как дверь хлопнула и загремел засов.
Вопреки приказу мальчик не пошел спать, а продолжал сидеть у очага,
глядя на догорающие угли.
"Быть мраморной статуей -- это ужасно, -- думал Тип, -- это просто
немыслимо. Она говорит, что много лет меня терпела, а теперь решила
избавиться. Но зачем же для этого превращать меня в статую? Кому охота
торчать неподвижно всю жизнь посреди цветника! Нет, надо бежать, и немедля,
пока она не заставила меня выпить свое гадкое зелье".
Он подождал, пока не понял по храпу, доносившемуся из соседней комнаты,
что старая ведьма крепко уснула, потом тихонько встал и пошел к шкафу, где
хранилась еда.
-- Кто же пускается в путь на голодный желудок? -- рассуждал он, шаря
по полкам.
Но найти удалось лишь несколько корок хлеба. В поисках сыра Тип решил
заглянуть в корзину Момби, с которой она вернулась из деревни. Там он
наткнулся на перечницу с оживительным порошком.
"Возьму-ка я его с собой, -- подумал он, -- иначе Момби наверняка
употребит его на какое-нибудь злодейство". И он сунул перечницу в карман
вместе с хлебом и сыром.
Тип осторожно вышел из дома и запер за собой дверь. В небе ярко светила
луна, сияли звезды, ночь казалась особенно мирной и свежей после душной и
зловонной кухни.
-- Хорошо, что я ухожу, -- тихо сказал Тип, -- я никогда не любил
старуху. Удивляюсь, как я вообще к ней попал.
Он медленно зашагал по дороге, но тут внезапная мысль заставила его
остановиться.
-- Я не хочу оставлять Тыквоголового Джека на милость старой Момби, --
решил он. -- Джек -- мой, пусть она его оживила, но сделал-то его я.
Он направился к коровнику, где был заперт Тыквоголовый, открыл дверь и
заглянул внутрь.
Джек смирно стоял в стойле, при свете луны Тип разглядел его лицо,
улыбающееся весело, как всегда.
-- Пойдем! -- сказал мальчик и поманил его рукой.
-- Куда? -- отозвался Джек.
-- Я сам пока не знаю, -- признался Тип, улыбаясь в ответ на его
улыбку. -- Пожалуй, куда глаза глядят.
-- Отлично, -- отвечал Джек и, неуклюже переставляя ноги, вышел из
коровника во двор, залитый лунным светом.
Они двинулись по дороге. Джек шел, прихрамывая, в суставах его то и
дело что-то вывихивалось, и нога, вместо того чтобы сгибаться вперед, вдруг
выгибалась назад, из-за чего бедняга каждый раз падал. Он, однако, скоро
научился справляться с этой напастью.
Шли они хоть и не очень быстро, зато без остановок, и к тому часу,
когда луна поблекла и из-за гор показались первые лучи солнца, уже были
достаточно далеко и могли не опасаться погони. Более того, из хитрости Тип
несколько раз менял направление, так что, если бы кто-нибудь захотел их
выследить, нелегко было бы догадаться, куда они держат путь и в какой
стороне их искать.
Счастливый тем, что избежал, по крайней мере на время, печальной участи
быть превращенным в мраморную статую, мальчик решил наконец дать отдых себе
и своему товарищу. Они присели на траву у дороги.
-- Давай позавтракаем, -- предложил Тип.
Тыквоголовый Джек с недоумением посмотрел на него, а от еды отказался.
-- Сдается мне, что ты устроен как-то иначе, чем я, сказал он.
-- Еще бы не иначе, -- ответил Тип, -- кто же, как не я, тебя
смастерил.
-- Как! Ты меня смастерил? -- поразился Джек.
-- Конечно. Я собрал тебя. Я вырезал твои глаза, нос и рот, -- гордо
сказал Тип. -- И одел тебя тоже я.
Джек критически осмотрел себя со всех сторон.
-- По-моему, ты справился отлично, -- одобрил он.
-- Да, как будто неплохо, -- скромно согласился Тип, ведь он-то уже
ясно видел изъяны и недоделки в своей работе. -- Но если бы я знал, что нам
предстоит путешествовать вместе, я бы отнесся к делу посерьезнее.
-- Выходит, -- вдруг с удивлением воскликнул Тыквоголовый, сам
поразившись своему открытию, -- выходит, что ты -- мой создатель, мой
родитель, мой отец!
-- Лучше сказать -- твой изобретатель, -- со смехом отвечал мальчик. --
Да, сын мой, это я тебя изобрел и сделал!
-- Значит, я должен тебя слушаться, -- рассудил деревянный человек, --
а ты должен меня беречь и опекать.
-- На том и порешим, -- заключил Тип, вскакивая на ноги. -- А теперь --
пора в путь.
-- Куда мы направляемся? -- спросил Джек, когда они вновь зашагали по
дороге.
-- Пока не знаю точно, -- признался мальчик, -- но надеюсь, что на юг.
А если мы идем на юг, то рано или поздно придем в Изумрудный Город.
-- А что это за город? -- поинтересовался Тыквоголовый.
-- О, это столица и самый большой город Страны Оз. Сам я никогда не
бывал в нем, но слышал много. Например, что когда-то там правил
могущественный Волшебник, и еще -- что все там зеленого цвета, подобно тому
как в нашем Королевстве Гилликинов все фиолетового цвета.
-- А разве здесь все фиолетовое?
-- Конечно. Разве ты сам не видишь? -- отвечал мальчик.
-- Я, кажется, не различаю цвета, -- растерянно признался Тыквоголовый,
оглядевшись вокруг.
-- Трава фиолетовая, и деревья фиолетовые, и дома, и изгороди -- все
фиолетовое, -- объяснял ему Тип. -- А в Изумрудном Городе все зеленое, в
стране, что лежит к востоку, -- все голубое, в Южной Стране Кводлингов --
все розовое, а в Западной, Мигунов, где правит Железный Дровосек, -- все
желтое.
-- А-а, -- протянул Джек. Помолчав немного, он переспросил: -- Ты
говоришь, что Мигунами правит Железный Дровосек?
-- Да, это он помог Дороти победить Злую Ведьму Запада, и в
благодарность за это Мигуны избрали его своим правителем, а Страшилу народ
Изумрудного Города сделал своим королем.
-- О Боже! -- вздохнул Джек. -- Я совсем запутался. Кто такой Страшила?
-- Это еще один друг Дороти, -- отвечал Тип.
-- А кто такая Дороти?
-- Это девочка, которая прилетела из Канзаса, расположенного где-то в
Потустороннем Мире. Она прилетела сюда на урагане, а в путешествии по Стране
Оз ее сопровождали Страшила и Железный Дровосек.
-- Где же она теперь? -- не унимался Тыквоголовый.
-- Глинда, правительница Кводлингов, помогла ей вернуться домой, --
отвечал мальчик.
-- А что сталось со Страшилой?
-- Я уже сказал тебе. Он правит Изумрудным Городом, -- терпеливо
растолковывал ему Тип.
-- А я думал, что им правит Волшебник -- ты сам, кажется, так сказал,
-- бедняга Джек совсем растерялся.
-- Сказал, но не так. Слушай еще раз и будь внимателен, -- Тип старался
говорить медленно, глядя прямо в глаза улыбающемуся Тыквоголовому. -- Дороти
отправилась в Изумрудный Город просить Волшебника, чтобы тот отправил ее
обратно в Канзас. Страшила и Железный Дровосек пошли вместе с ней. Однако
Волшебник не смог отправить ее домой -- он оказался не очень-то и
могущественным. Когда же ему пригрозили разоблачением, он сделал большой
воздушный шар и улетел на нем неизвестно куда, и с тех пор никто его не
видел.
-- Поразительно интересная история, -- удовлетворенно заключил Джек, --
и я понял в ней решительно все, кроме твоих объяснений.
-- Вот и хорошо, -- одобрил Тип. -- После того как Волшебник улетел,
народ Изумрудного Города избрал Страшилу своим королем, и, говорят, он
пользуется всеобщей любовью.
-- Мы с ним познакомимся? -- поинтересовался Джек.
-- Можем познакомиться, -- ответил мальчик, -- если ты, конечно, не
против.
-- Ни в коем случае, дорогой папаша, -- сказал Тыквоголовый. -- Я с
тобой всегда заодно.
Невысокому и хрупкому на вид мальчику было очень неловко, когда его
называл папашей неуклюжий тыквоголовый верзила. Чтобы избежать утомительных
объяснений, он решил переменить тему разговора и спросил:
-- Ты не устал?
-- Нисколько, -- отвечал его спутник. -- Однако, -- продолжал он,
помолчав, -- если я буду так шагать и дальше, мои деревянные суставы очень
скоро сносятся.
"А он, пожалуй, прав", -- подумал Тип. И тут же пожалел о том, что не
подогнал деревянные части тела друг к другу более аккуратно. Но разве мог он
предположить, что пугало, которое он смастерил, чтобы разыграть старую
Момби, будет оживлено при помощи волшебного порошка?
Что ж, укорять себя не было смысла, надо было думать о том, как помочь
Джеку.
Тем временем они подошли к опушке леса, и мальчик присел отдохнуть на
старые козлы для пилки дров, оставленные там каким-то дровосеком.
-- Ты не хочешь сесть? -- предложил он Тыквоголовому.
-- Это не повредит моим суставам? -- осторожно справился тот.
-- Напротив, они отдохнут, -- уверил его паренек.
Джек попытался было сесть, но ноги под ним подломились в коленях, и он
шлепнулся на землю с таким треском и грохотом, что Тип испугался, не
разлетелось ли его творение на куски.
Он кинулся к бедняге, поднял его, распрямил руки и ноги, ощупал голову,
проверяя, не треснула ли она случайно. Джек оказался цел и невредим, тем не
менее Тип решил его на будущее остеречь:
-- Наверное, тебе лучше будет на всякий случай стоять.
-- Очень хорошо, дорогой папаша, как ты скажешь, так я и буду делать,
-- отвечал улыбающийся Джек, нимало не обескураженный своим падением.
Тип снова сел, а Тыквоголовый тотчас задал новый вопрос:
-- Что это за штука, на которой ты сидишь?
-- О, это козлы, -- ответил мальчик и тут же раскаялся, ибо Джек
потребовал дальнейших объяснений.
-- Что такое козлы? -- спросил он.
-- Козлы? Во-первых, их нельзя путать с козлами, -- начал Тип, стараясь
говорить как можно понятнее. -- Козлы -- это животные, у них есть у каждого
голова и хвост, так же, как, например, у коня.
-- Я понял, -- бодро сказал Джек. -- На таком коне ты как раз и сидишь.
-- Ты опять напутал, это вовсе не конь, -- перебил его Тип.
-- Ничего не напутал: вот -- четыре ноги, вот -- голова, а вот --
хвост.
Тип посмотрел на козлы внимательнее и нашел, что Тыквоголовый, как ни
странно, прав. Ствол дерева, служивший поперечиной, и впрямь мог сойти за
туловище, а ветка, оставленная на одном его конце, была очень похожа на
хвост. На другом конце торчали два сучка, напоминающие глаза, а под ними
кусок дерева был так чудно вырублен, что его можно было принять за рот. Что
касается ног, то их роль выполняли четыре деревянных бруса, поперек которых
клали бревно для распиливания.
-- Эта штука действительно напоминает коня, -- согласился Тип. --
Только настоящие кони, как и настоящие козлы, бегают и едят траву, а эти
козлы сделаны из дерева специально для пилки Дров.
-- Если бы они были живые, они бы бегали и ели траву? -- спросил
Тыквоголовый.
-- Бегать, может быть, и бегали бы, а траву есть -- навряд ли, --
ответил мальчик и рассмеялся при мысли о столь невероятном и нелепом
превращении. -- И как же они могут ожить, если они деревянные?!
-- Но я-то ожил, -- возразил Тыквоголовый. Тип удивленно взглянул на
него.
-- Не сам же собой! -- воскликнул он. -- А только благодаря волшебному
порошку, который лежит сейчас у меня в кармане!
Он достал перечницу и с любопытством осмотрел ее.
-- Интересно, -- проговорил он задумчиво, -- сможет ли порошок оживить
козлы?
-- Если их оживить, -- невозмутимо рассуждал Джек, которого, казалось,
ничто не могло удивить, -- я смогу ехать верхом и поберечь свои суставы.
-- Что ж, я попробую! -- воскликнул мальчик, вскакивая на ноги. --
Только боюсь, я забыл, что именно произносила старая Момби и как она
разводила руками.
Он думал с минуту, и поскольку, сидя за изгородью, сумел разглядеть
каждое движение старой ведьмы и расслышать каждое ее слово, то решил, что
сможет повторить в точности все, что она говорила и делала.
Итак, для начала он вытряхнул немного оживительного порошка из
перечницы на козлы. Затем он поднял вверх левую руку, оттопырив мизинец, и
сказал:
-- Вау!
-- Что это ты такое говоришь, дорогой папаша? -- полюбопытствовал Джек.
-- Сам не знаю, -- отвечал Тип. Затем он поднял правую руку, оттопырил
большой палец и сказал: -- Тау!
-- А это что означает, дорогой папаша? -- продолжал интересоваться
Джек.
-- Это значит, что лучше тебе помолчать! -- отвечал мальчик, не желая,
чтобы ему мешали в такой важный момент.
-- Понимаю, понимаю! -- закивал Тыквоголовый со своей неизменной
улыбкой. Тип поднял теперь обе руки над головой, широко растопырил пальцы и
громко вскричал:
-- Вау!
В тот же миг козлы зашевелились, потянулись, зевнули, широко разинув
при этом рот-зарубку и отряхивая остатки порошка со спины.
-- Молодец! -- закричал Джек, мальчик же стоял, не веря своим глазам.
-- Ты у меня хоть куда, дорогой папаша!
Конь, минуту назад бывший всего лишь козлами, испытывал изумление не
меньшее, чем Тип. Он таращил глаза во все стороны, разглядывая мир, в
котором ему предстояло отныне жить. Затем он попытался оглядеть самого себя,
но, не имея шеи, не мог, увы, повернуть голову и принужден был поэтому
крутиться волчком. Он так неуклюже двигался, что в конце концов налетел на
Тыквоголового Джека и пихнул его -- тот рухнул, где стоял, на обочине
дороги.
Встревоженный не на шутку. Тип закричал:
-- Тпру! Тпру же!
Козлы не обратили на команду никакого внимания, скачка по кругу
продолжалась, и уже в следующее мгновение нога деревянного скакуна
опустилась на ступню Типа с такой силой, что мальчик подпрыгнул от боли. Он
отскочил в сторону на безопасное расстояние и оттуда вновь закричал:
-- Тпру! Тпру, я тебе говорю!
Джек ухитрился принять сидячее положение и смотрел теперь на Коня с
большим интересом.
-- Мне кажется, это животное тебя не слышит, -- заметил он.
-- Разве я кричу недостаточно громко? -- сердито спросил Тип.
-- Но у него нет ушей, -- рассудительно объяснил Тыквоголовый.
-- Точно! -- воскликнул Тип, впервые обратив внимание на это
обстоятельство. -- Как же мне теперь его остановить?
Но в этот момент Конь взял да и остановился сам, отказавшись наконец от
попыток увидеть собственное туловище. Зато он увидел Типа и тут же подошел к
мальчику поближе.
Походка этого создания была поистине смехотворна -- шагая, оно
переставляло сначала обе правые ноги, потом обе левые, на манер иноходца.
При этом туловище раскачивалось из стороны в сторону, как люлька.
Тип погладил его по голове и сказал льстивым голосом:
-- Хороший мальчик! Хороший!
Конь испуганно отскочил прочь и стал теперь таращиться на Тыквоголового
Джека.
-- Нужно найти для него уздечку, -- решил Тип.
Порывшись в кармане, он нашел моток крепкой веревки, с нею приблизился
к Коню и один конец обмотал вокруг шеи, а другой привязал к большому дереву.
Но тут непонятливый Конь сделал шаг в сторону, и веревка лопнула. Бежать он,
впрочем, никуда не собирался.
-- Ну и сила! -- восхитился мальчик. -- Только уж очень строптив!
-- А что, если сделать ему уши? -- предложил Тыквоголовый. -- Тогда бы
он тебя слушался.
-- Отличная мысль, -- обрадовался Тип. -- Как это ты додумался?
-- А я не думал нисколько, -- скромно признался Тыквоголовый. -- Тут и
думать нечего.
Тип достал нож и выстругал из коры молодого дерева несколько ушей на
пробу.
-- Не стоит их делать очень большими, -- рассуждал он сам с собой, --
не то он у нас превратится в осла.
-- Как это? -- осведомился Джек с обочины.
-- У коня, видишь ли, уши больше, чем у козла, а у осла -- больше, чем
у коня, -- объяснил Тип.
-- А будь у меня уши подлиннее, кем бы я был? -- спросил Джек.
-- Друг мой, -- серьезно ответил ему Тип, -- ты всегда будешь
Тыквоголовым, и уши тут совершенно ни при чем.
-- Понял, -- с готовностью отозвался Джек, а потом осторожно добавил:
-- Это я так думаю, что понял.
-- Думай на здоровье, -- сказал мальчик, -- еще никто и никогда не
Джека на повороте дороги, недалеко от дома. Он поволок деревянного человека
туда, но путь оказался неблизким, а Джек был громоздкий и тяжелый.
Помучившись с ним какое-то время. Тип решил действовать иначе. Он поставил
Джека на ноги и стал двигать их попеременно вперед, одновременно подталкивая
пугало сзади. Таким образом они добрались в конце концов до нужного места.
По дороге Джек то и дело падал. Типу пришлось нелегко, но, во-первых, он
любил озорничать, а во-вторых, ему ужасно хотелось посмотреть, что же выйдет
из его затеи, -- и это придавало ему силы.
-- Джек у меня молодец, держится отлично! -- сказал он сам себе, утирая
пот. И тут же заметил, что пугало осталось без левой руки: пришлось
возвращаться и искать ее на дороге, а потом еще заново выстругивать
деревянный стержень для плечевого сустава. После починки рука держалась
лучше прежнего. Тип заметил еще, что голова Джека повернулась задом наперед,
но и эту беду он поправил вмиг Наконец пугало встало на дороге лицом в ту
сторону, откуда должна была появиться старая Момби. С виду оно было
настолько похоже на человека -- какого-нибудь местного фермера, -- но в то
же время выглядело так странно, что застигнутый врасплох прохожий не мог не
испугаться.
До возвращения старухи оставалось еще немало времени, и Тип отправился
в низину за домом собирать орехи.
Но на этот раз старая Момби вернулась раньше обычного. У Кривого
Колдуна, который жил на высокой горе, ей удалось выторговать несколько
важных колдовских секретов. Заполучив таким образом три новеньких
заклинания, четыре волшебных порошка и кое-какие травки, обладающие
чудодейственной силой, она торопилась домой, чтобы испытать свои
приобретения в деле.
Момби так задумалась, что, заметив на повороте дороги какого-то
человека, кивнула ему, почти не глядя, и буркнула:
-- Добрый вечер.
Человек, однако, молчал и не шевелился. Внимательно приглядевшись, она
заметила, что вместо головы у него тыква, над которой основательно
потрудился перочинный ножик Типа.
-- Э-ге! -- только и смогла произнести Момби, задохнувшись от
возмущения. -- Опять эти фокусы негодного мальчишки! Ну ладно же. Ла-адно. Я
тебе задам трепку, я тебе покажу, как меня пугать!
В гневе она замахнулась клюкой на весело улыбающуюся тыкву, но внезапно
в голову ей пришла мысль, и поднятая клюка застыла в воздухе.
-- Да это же отличный случай испытать новый порошок! -- воскликнула она
-- Сразу узнаем, добротный ли товар продал Кривой Колдун или надул меня так
же ловко, как я его.
С этими словами она поставила на землю свою корзинку и стала в ней
рыться в поисках только что приобретенного драгоценного порошка.
Тем временем Тип, набив карманы орехами, вернулся к дороге и обнаружил,
что старуха стоит рядом с пугалом, но вид у нее ни капельки не испуганный.
В первый момент он был сильно разочарован, однако ему захотелось
узнать, что же Момби будет делать дальше. Он спрятался за изгородью, где она
не могла его заметить, и приготовился наблюдать.
Порывшись еще немного, старуха вынула из корзины перечницу, судя по
виду, далеко не новую -- поверх полустертой надписи "Перец" рукою колдуна
было жирно выведено: "Оживительный порошок".
-- Наконец! -- радостно вскричала Момби. -- Теперь посмотрим, как он
действует. Колдун, скупердяй, отсыпал совсем немного, но на две-три порции,
думаю, должно хватить.
Тип, конечно, ничего не понял из этих ее слов.
Зато он углядел, как Момби подняла руку и потрясла перечницей над
тыквой, в точности как перчат печеную картошку. При этом порошок рассыпался
по голове Джека, попал и на его рубашку, и на розовый жилет, и на бордовые
штаны, и даже на сношенные залатанные башмаки.
Сунув перечницу обратно в корзину, Момби подняла левую руку вверх,
оттопырила мизинец и сказала:
-- Вaу!
Потом подняла вверх правую руку, оттопырила большой палец и сказала:
-- Тау!
Потом подняла обе руки, растопырив все пальцы как можно шире, и громко
крикнула:
-- Пау!
Тыквоголовый Джек при этом сделал шаг назад и сказал укоризненно:
-- Чего это вы так вопите? Я же не глухой!
Старая Момби даже подпрыгнула от радости.
-- Он ожил! -- завизжала она. -- Ожил! Ожил!
Она подбросила клюку в воздух, потом поймала ее, потом обхватила сама
себя за плечи и попыталась сплясать джигу, и все это время весело припевала:
-- Он ожил, ожил, ожил!
Можете себе представить, что думал и чувствовал Тип, наблюдая такое.
Вначале он очень испугался и хотел даже бежать без оглядки прочь, но не
смог -- ноги его не слушались, дрожали и подгибались. Потом он тоже
обрадовался, что Джек ожил: глядя на эту забавную физиономию, невозможно
было удержаться от смеха. Оправившись от испуга. Тип рассмеялся и смеялся
так громко, что Момби его услышала, -- она быстро подковыляла к изгороди,
схватила Типа за шиворот и вытащила на дорогу.
-- Ты вредный, лживый и дурной мальчишка! -- вопила она в ярости. -- Я
тебе покажу, как за мной подглядывать и надо мной смеяться!
-- Я не смеялся над тобой, -- оправдывался Тип, пытаясь вырваться, -- я
смеялся над Тыквогодовым. Ты только полюбуйся на него! Разве не хорош?!
-- Я надеюсь, вы не хотите сказать ничего дурного по поводу моей
внешности, -- сказал Джек чрезвычайно серьезно, продолжая при этом весело
улыбаться, что само по себе было так смешно, что Тип опять расхохотался.
Даже Момби стала с любопытством присматриваться к оживленному ею
существу, а присмотревшись, спросила:
-- Что ты знаешь?
-- Трудно пока сказать, -- ответил Джек. -- Мне кажется, что я знаю
ужасно много, можно ли знать больше -- это для меня пока вопрос. Мне как раз
предстоит выяснить, то ли я очень мудр, то ли очень глуп.
-- Да, с этим надо разобраться, -- задумчиво сказала Момби.
-- А что ты с ним собираешься делать -- с живым? -- поинтересовался
Тип.
-- Посмотрим, -- ответила Момби. -- Надо, однако, идти домой --
темнеет. Помоги-ка Тыквоголовому.
-- Ах, не беспокойтесь обо мне, -- сказал Джек. -- Ходить я могу не
хуже вас. У меня же есть ноги, к тому же на шарнирах.
-- На шарнирах? -- переспросила она, повернувшись к Типу.
-- Конечно, я сам их сделал, -- с гордостью отвечал мальчик.
Втроем они направились к дому. Но, зайдя во двор фермы, старая Момби
велела Тыквоголовому отправляться в коровник, там завела его в пустое
стойло, а дверь снаружи заперла на засов.
-- Сперва займемся тобой, -- сказала она Типу, и голос ее не предвещал
ничего хорошего.
Мальчик встревожился. Он знал, что Момби злопамятна и от нее можно
ожидать любых пакостей.
Они вошли в дом -- круглый с куполообразной крышей, как все фермерские
постройки в Стране Оз.
Момби велела Типу зажечь свечу, затем спрятала свою корзинку в шкаф,
плащ повесила на вешалку. Тип послушно выполнил все, что она приказывала: по
правде говоря, он был сильно испуган.
Пока Тип разводил огонь в очаге, Момби уселась ужинать. Наконец огонь
весело затрещал, тогда мальчик подошел к старухе и попросил немного хлеба и
сыру. Момби ничего ему не дала.
-- Я же голоден! -- обиженно захныкал Тип.
-- Недолго тебе голодать, -- зловеще пробурчала Момби.
Такие речи мальчику уж совсем не понравились, в них звучала угроза. Но
тут он вспомнил, что в карманах у него есть орехи, и, чтобы заглушить голод,
расколол и съел несколько штук. Старуха тем временем встала, отряхнула
крошки с передника и повесила над огнем маленький черный котелок.
Отмерив равные части молока и уксуса, она налила в него и то, и другое,
затем достала множество кульков с сушеными травами и порошками и стала
бросать в котелок понемногу из каждого. Время от времени она подходила к
свече и, низко склонившись над пожелтевшим листком бумаги, вычитывала рецепт
изготовляемого зелья.
Тип смотрел на все это, и тревога его росла.
-- Для кого ты это готовишь? -- спросил он.
-- Для тебя, -- буркнула Момби.
Тип повернулся на табурете и внимательно посмотрел на котелок, который
начинал закипать, потом перевел взгляд на морщинистое безжалостное лицо
старой ведьмы В этот момент он предпочел бы очутиться где угодно, только не
в этой темной и дымной кухне, где даже тени на стене внушали ужас. Так
прошел целый час, тишина нарушалась лишь бульканьем в котелке да шипением
пламени.
Наконец Тип отважился заговорить вновь.
-- Я что же, должен выпить это твое зелье? -- спросил он, кивая на
котелок.
-- Да, -- отрезала Момби.
-- И что со мной будет? -- робко поинтересовался Тип.
-- Если все приготовлено как надо, -- отвечала Момби, -- ты
превратишься в мраморную статую!
Тип застонал от ужаса и вытер рукавом мгновенно выступившую на лбу
испарину.
-- Но я не хочу быть мраморной статуей! -- вскричал он.
-- Зато я этого хочу, -- сурово сказала старуха. -- Твои желания
значения не имеют.
-- Но зачем тебе превращать меня в мраморную статую? Ведь на тебя
некому будет работать, -- спросил Тип, еще не оставляя надежды отговорить
старуху от злого дела.
-- Работать будет Тыквоголовый, -- заявила Момби.
Тип снова застонал.
-- Почему бы тебе не превратить меня хотя бы в барашка или в цыпленка?
-- спросил он в отчаянии -- Зачем тебе мраморная статуя?
-- А затем! -- отвечала Момби. -- Весной я разобью цветник, а тебя
поставлю посреди клумбы для украшения. Удивительно, что это не пришло мне в
голову раньше. Сколько лет я терпела твои фокусы!
При этих словах Тип почувствовал, как капельки пота стекают у него по
спине, но продолжал сидеть, не шевелясь и не сводя глаз с котелка.
-- Может быть, зелье не подействует, -- пробормотал он еле слышно, сам
не очень веря в свои слова.
-- Думаю, подействует, -- бодро отвечала Момби. -- Тут я редко
ошибаюсь.
Снова наступила полная тишина, и тянулась она долго, потом Момби
наконец встала, чтобы снять котелок с огня. Время было около полуночи.
-- Пить надо, когда остынет, -- сказала ведьма (несмотря на все
запреты, она была все-таки настоящей ведьмой). -- Нам обоим сейчас пора
спать; а с утра на свежую голову я превращу тебя в мраморную статую.
И она заковыляла к себе в комнату, унося дымящийся котелок. Вскоре Тип
услышал, как дверь хлопнула и загремел засов.
Вопреки приказу мальчик не пошел спать, а продолжал сидеть у очага,
глядя на догорающие угли.
"Быть мраморной статуей -- это ужасно, -- думал Тип, -- это просто
немыслимо. Она говорит, что много лет меня терпела, а теперь решила
избавиться. Но зачем же для этого превращать меня в статую? Кому охота
торчать неподвижно всю жизнь посреди цветника! Нет, надо бежать, и немедля,
пока она не заставила меня выпить свое гадкое зелье".
Он подождал, пока не понял по храпу, доносившемуся из соседней комнаты,
что старая ведьма крепко уснула, потом тихонько встал и пошел к шкафу, где
хранилась еда.
-- Кто же пускается в путь на голодный желудок? -- рассуждал он, шаря
по полкам.
Но найти удалось лишь несколько корок хлеба. В поисках сыра Тип решил
заглянуть в корзину Момби, с которой она вернулась из деревни. Там он
наткнулся на перечницу с оживительным порошком.
"Возьму-ка я его с собой, -- подумал он, -- иначе Момби наверняка
употребит его на какое-нибудь злодейство". И он сунул перечницу в карман
вместе с хлебом и сыром.
Тип осторожно вышел из дома и запер за собой дверь. В небе ярко светила
луна, сияли звезды, ночь казалась особенно мирной и свежей после душной и
зловонной кухни.
-- Хорошо, что я ухожу, -- тихо сказал Тип, -- я никогда не любил
старуху. Удивляюсь, как я вообще к ней попал.
Он медленно зашагал по дороге, но тут внезапная мысль заставила его
остановиться.
-- Я не хочу оставлять Тыквоголового Джека на милость старой Момби, --
решил он. -- Джек -- мой, пусть она его оживила, но сделал-то его я.
Он направился к коровнику, где был заперт Тыквоголовый, открыл дверь и
заглянул внутрь.
Джек смирно стоял в стойле, при свете луны Тип разглядел его лицо,
улыбающееся весело, как всегда.
-- Пойдем! -- сказал мальчик и поманил его рукой.
-- Куда? -- отозвался Джек.
-- Я сам пока не знаю, -- признался Тип, улыбаясь в ответ на его
улыбку. -- Пожалуй, куда глаза глядят.
-- Отлично, -- отвечал Джек и, неуклюже переставляя ноги, вышел из
коровника во двор, залитый лунным светом.
Они двинулись по дороге. Джек шел, прихрамывая, в суставах его то и
дело что-то вывихивалось, и нога, вместо того чтобы сгибаться вперед, вдруг
выгибалась назад, из-за чего бедняга каждый раз падал. Он, однако, скоро
научился справляться с этой напастью.
Шли они хоть и не очень быстро, зато без остановок, и к тому часу,
когда луна поблекла и из-за гор показались первые лучи солнца, уже были
достаточно далеко и могли не опасаться погони. Более того, из хитрости Тип
несколько раз менял направление, так что, если бы кто-нибудь захотел их
выследить, нелегко было бы догадаться, куда они держат путь и в какой
стороне их искать.
Счастливый тем, что избежал, по крайней мере на время, печальной участи
быть превращенным в мраморную статую, мальчик решил наконец дать отдых себе
и своему товарищу. Они присели на траву у дороги.
-- Давай позавтракаем, -- предложил Тип.
Тыквоголовый Джек с недоумением посмотрел на него, а от еды отказался.
-- Сдается мне, что ты устроен как-то иначе, чем я, сказал он.
-- Еще бы не иначе, -- ответил Тип, -- кто же, как не я, тебя
смастерил.
-- Как! Ты меня смастерил? -- поразился Джек.
-- Конечно. Я собрал тебя. Я вырезал твои глаза, нос и рот, -- гордо
сказал Тип. -- И одел тебя тоже я.
Джек критически осмотрел себя со всех сторон.
-- По-моему, ты справился отлично, -- одобрил он.
-- Да, как будто неплохо, -- скромно согласился Тип, ведь он-то уже
ясно видел изъяны и недоделки в своей работе. -- Но если бы я знал, что нам
предстоит путешествовать вместе, я бы отнесся к делу посерьезнее.
-- Выходит, -- вдруг с удивлением воскликнул Тыквоголовый, сам
поразившись своему открытию, -- выходит, что ты -- мой создатель, мой
родитель, мой отец!
-- Лучше сказать -- твой изобретатель, -- со смехом отвечал мальчик. --
Да, сын мой, это я тебя изобрел и сделал!
-- Значит, я должен тебя слушаться, -- рассудил деревянный человек, --
а ты должен меня беречь и опекать.
-- На том и порешим, -- заключил Тип, вскакивая на ноги. -- А теперь --
пора в путь.
-- Куда мы направляемся? -- спросил Джек, когда они вновь зашагали по
дороге.
-- Пока не знаю точно, -- признался мальчик, -- но надеюсь, что на юг.
А если мы идем на юг, то рано или поздно придем в Изумрудный Город.
-- А что это за город? -- поинтересовался Тыквоголовый.
-- О, это столица и самый большой город Страны Оз. Сам я никогда не
бывал в нем, но слышал много. Например, что когда-то там правил
могущественный Волшебник, и еще -- что все там зеленого цвета, подобно тому
как в нашем Королевстве Гилликинов все фиолетового цвета.
-- А разве здесь все фиолетовое?
-- Конечно. Разве ты сам не видишь? -- отвечал мальчик.
-- Я, кажется, не различаю цвета, -- растерянно признался Тыквоголовый,
оглядевшись вокруг.
-- Трава фиолетовая, и деревья фиолетовые, и дома, и изгороди -- все
фиолетовое, -- объяснял ему Тип. -- А в Изумрудном Городе все зеленое, в
стране, что лежит к востоку, -- все голубое, в Южной Стране Кводлингов --
все розовое, а в Западной, Мигунов, где правит Железный Дровосек, -- все
желтое.
-- А-а, -- протянул Джек. Помолчав немного, он переспросил: -- Ты
говоришь, что Мигунами правит Железный Дровосек?
-- Да, это он помог Дороти победить Злую Ведьму Запада, и в
благодарность за это Мигуны избрали его своим правителем, а Страшилу народ
Изумрудного Города сделал своим королем.
-- О Боже! -- вздохнул Джек. -- Я совсем запутался. Кто такой Страшила?
-- Это еще один друг Дороти, -- отвечал Тип.
-- А кто такая Дороти?
-- Это девочка, которая прилетела из Канзаса, расположенного где-то в
Потустороннем Мире. Она прилетела сюда на урагане, а в путешествии по Стране
Оз ее сопровождали Страшила и Железный Дровосек.
-- Где же она теперь? -- не унимался Тыквоголовый.
-- Глинда, правительница Кводлингов, помогла ей вернуться домой, --
отвечал мальчик.
-- А что сталось со Страшилой?
-- Я уже сказал тебе. Он правит Изумрудным Городом, -- терпеливо
растолковывал ему Тип.
-- А я думал, что им правит Волшебник -- ты сам, кажется, так сказал,
-- бедняга Джек совсем растерялся.
-- Сказал, но не так. Слушай еще раз и будь внимателен, -- Тип старался
говорить медленно, глядя прямо в глаза улыбающемуся Тыквоголовому. -- Дороти
отправилась в Изумрудный Город просить Волшебника, чтобы тот отправил ее
обратно в Канзас. Страшила и Железный Дровосек пошли вместе с ней. Однако
Волшебник не смог отправить ее домой -- он оказался не очень-то и
могущественным. Когда же ему пригрозили разоблачением, он сделал большой
воздушный шар и улетел на нем неизвестно куда, и с тех пор никто его не
видел.
-- Поразительно интересная история, -- удовлетворенно заключил Джек, --
и я понял в ней решительно все, кроме твоих объяснений.
-- Вот и хорошо, -- одобрил Тип. -- После того как Волшебник улетел,
народ Изумрудного Города избрал Страшилу своим королем, и, говорят, он
пользуется всеобщей любовью.
-- Мы с ним познакомимся? -- поинтересовался Джек.
-- Можем познакомиться, -- ответил мальчик, -- если ты, конечно, не
против.
-- Ни в коем случае, дорогой папаша, -- сказал Тыквоголовый. -- Я с
тобой всегда заодно.
Невысокому и хрупкому на вид мальчику было очень неловко, когда его
называл папашей неуклюжий тыквоголовый верзила. Чтобы избежать утомительных
объяснений, он решил переменить тему разговора и спросил:
-- Ты не устал?
-- Нисколько, -- отвечал его спутник. -- Однако, -- продолжал он,
помолчав, -- если я буду так шагать и дальше, мои деревянные суставы очень
скоро сносятся.
"А он, пожалуй, прав", -- подумал Тип. И тут же пожалел о том, что не
подогнал деревянные части тела друг к другу более аккуратно. Но разве мог он
предположить, что пугало, которое он смастерил, чтобы разыграть старую
Момби, будет оживлено при помощи волшебного порошка?
Что ж, укорять себя не было смысла, надо было думать о том, как помочь
Джеку.
Тем временем они подошли к опушке леса, и мальчик присел отдохнуть на
старые козлы для пилки дров, оставленные там каким-то дровосеком.
-- Ты не хочешь сесть? -- предложил он Тыквоголовому.
-- Это не повредит моим суставам? -- осторожно справился тот.
-- Напротив, они отдохнут, -- уверил его паренек.
Джек попытался было сесть, но ноги под ним подломились в коленях, и он
шлепнулся на землю с таким треском и грохотом, что Тип испугался, не
разлетелось ли его творение на куски.
Он кинулся к бедняге, поднял его, распрямил руки и ноги, ощупал голову,
проверяя, не треснула ли она случайно. Джек оказался цел и невредим, тем не
менее Тип решил его на будущее остеречь:
-- Наверное, тебе лучше будет на всякий случай стоять.
-- Очень хорошо, дорогой папаша, как ты скажешь, так я и буду делать,
-- отвечал улыбающийся Джек, нимало не обескураженный своим падением.
Тип снова сел, а Тыквоголовый тотчас задал новый вопрос:
-- Что это за штука, на которой ты сидишь?
-- О, это козлы, -- ответил мальчик и тут же раскаялся, ибо Джек
потребовал дальнейших объяснений.
-- Что такое козлы? -- спросил он.
-- Козлы? Во-первых, их нельзя путать с козлами, -- начал Тип, стараясь
говорить как можно понятнее. -- Козлы -- это животные, у них есть у каждого
голова и хвост, так же, как, например, у коня.
-- Я понял, -- бодро сказал Джек. -- На таком коне ты как раз и сидишь.
-- Ты опять напутал, это вовсе не конь, -- перебил его Тип.
-- Ничего не напутал: вот -- четыре ноги, вот -- голова, а вот --
хвост.
Тип посмотрел на козлы внимательнее и нашел, что Тыквоголовый, как ни
странно, прав. Ствол дерева, служивший поперечиной, и впрямь мог сойти за
туловище, а ветка, оставленная на одном его конце, была очень похожа на
хвост. На другом конце торчали два сучка, напоминающие глаза, а под ними
кусок дерева был так чудно вырублен, что его можно было принять за рот. Что
касается ног, то их роль выполняли четыре деревянных бруса, поперек которых
клали бревно для распиливания.
-- Эта штука действительно напоминает коня, -- согласился Тип. --
Только настоящие кони, как и настоящие козлы, бегают и едят траву, а эти
козлы сделаны из дерева специально для пилки Дров.
-- Если бы они были живые, они бы бегали и ели траву? -- спросил
Тыквоголовый.
-- Бегать, может быть, и бегали бы, а траву есть -- навряд ли, --
ответил мальчик и рассмеялся при мысли о столь невероятном и нелепом
превращении. -- И как же они могут ожить, если они деревянные?!
-- Но я-то ожил, -- возразил Тыквоголовый. Тип удивленно взглянул на
него.
-- Не сам же собой! -- воскликнул он. -- А только благодаря волшебному
порошку, который лежит сейчас у меня в кармане!
Он достал перечницу и с любопытством осмотрел ее.
-- Интересно, -- проговорил он задумчиво, -- сможет ли порошок оживить
козлы?
-- Если их оживить, -- невозмутимо рассуждал Джек, которого, казалось,
ничто не могло удивить, -- я смогу ехать верхом и поберечь свои суставы.
-- Что ж, я попробую! -- воскликнул мальчик, вскакивая на ноги. --
Только боюсь, я забыл, что именно произносила старая Момби и как она
разводила руками.
Он думал с минуту, и поскольку, сидя за изгородью, сумел разглядеть
каждое движение старой ведьмы и расслышать каждое ее слово, то решил, что
сможет повторить в точности все, что она говорила и делала.
Итак, для начала он вытряхнул немного оживительного порошка из
перечницы на козлы. Затем он поднял вверх левую руку, оттопырив мизинец, и
сказал:
-- Вау!
-- Что это ты такое говоришь, дорогой папаша? -- полюбопытствовал Джек.
-- Сам не знаю, -- отвечал Тип. Затем он поднял правую руку, оттопырил
большой палец и сказал: -- Тау!
-- А это что означает, дорогой папаша? -- продолжал интересоваться
Джек.
-- Это значит, что лучше тебе помолчать! -- отвечал мальчик, не желая,
чтобы ему мешали в такой важный момент.
-- Понимаю, понимаю! -- закивал Тыквоголовый со своей неизменной
улыбкой. Тип поднял теперь обе руки над головой, широко растопырил пальцы и
громко вскричал:
-- Вау!
В тот же миг козлы зашевелились, потянулись, зевнули, широко разинув
при этом рот-зарубку и отряхивая остатки порошка со спины.
-- Молодец! -- закричал Джек, мальчик же стоял, не веря своим глазам.
-- Ты у меня хоть куда, дорогой папаша!
Конь, минуту назад бывший всего лишь козлами, испытывал изумление не
меньшее, чем Тип. Он таращил глаза во все стороны, разглядывая мир, в
котором ему предстояло отныне жить. Затем он попытался оглядеть самого себя,
но, не имея шеи, не мог, увы, повернуть голову и принужден был поэтому
крутиться волчком. Он так неуклюже двигался, что в конце концов налетел на
Тыквоголового Джека и пихнул его -- тот рухнул, где стоял, на обочине
дороги.
Встревоженный не на шутку. Тип закричал:
-- Тпру! Тпру же!
Козлы не обратили на команду никакого внимания, скачка по кругу
продолжалась, и уже в следующее мгновение нога деревянного скакуна
опустилась на ступню Типа с такой силой, что мальчик подпрыгнул от боли. Он
отскочил в сторону на безопасное расстояние и оттуда вновь закричал:
-- Тпру! Тпру, я тебе говорю!
Джек ухитрился принять сидячее положение и смотрел теперь на Коня с
большим интересом.
-- Мне кажется, это животное тебя не слышит, -- заметил он.
-- Разве я кричу недостаточно громко? -- сердито спросил Тип.
-- Но у него нет ушей, -- рассудительно объяснил Тыквоголовый.
-- Точно! -- воскликнул Тип, впервые обратив внимание на это
обстоятельство. -- Как же мне теперь его остановить?
Но в этот момент Конь взял да и остановился сам, отказавшись наконец от
попыток увидеть собственное туловище. Зато он увидел Типа и тут же подошел к
мальчику поближе.
Походка этого создания была поистине смехотворна -- шагая, оно
переставляло сначала обе правые ноги, потом обе левые, на манер иноходца.
При этом туловище раскачивалось из стороны в сторону, как люлька.
Тип погладил его по голове и сказал льстивым голосом:
-- Хороший мальчик! Хороший!
Конь испуганно отскочил прочь и стал теперь таращиться на Тыквоголового
Джека.
-- Нужно найти для него уздечку, -- решил Тип.
Порывшись в кармане, он нашел моток крепкой веревки, с нею приблизился
к Коню и один конец обмотал вокруг шеи, а другой привязал к большому дереву.
Но тут непонятливый Конь сделал шаг в сторону, и веревка лопнула. Бежать он,
впрочем, никуда не собирался.
-- Ну и сила! -- восхитился мальчик. -- Только уж очень строптив!
-- А что, если сделать ему уши? -- предложил Тыквоголовый. -- Тогда бы
он тебя слушался.
-- Отличная мысль, -- обрадовался Тип. -- Как это ты додумался?
-- А я не думал нисколько, -- скромно признался Тыквоголовый. -- Тут и
думать нечего.
Тип достал нож и выстругал из коры молодого дерева несколько ушей на
пробу.
-- Не стоит их делать очень большими, -- рассуждал он сам с собой, --
не то он у нас превратится в осла.
-- Как это? -- осведомился Джек с обочины.
-- У коня, видишь ли, уши больше, чем у козла, а у осла -- больше, чем
у коня, -- объяснил Тип.
-- А будь у меня уши подлиннее, кем бы я был? -- спросил Джек.
-- Друг мой, -- серьезно ответил ему Тип, -- ты всегда будешь
Тыквоголовым, и уши тут совершенно ни при чем.
-- Понял, -- с готовностью отозвался Джек, а потом осторожно добавил:
-- Это я так думаю, что понял.
-- Думай на здоровье, -- сказал мальчик, -- еще никто и никогда не