Буревой Роман. Тень Нерона

   – Подождите! – Люс выскочил из кафе, но увидел, лишь как Толь садится в длинный ярко-синий мобиль.
   На закрывшейся за Валентином дверце сверкала голограмма «Вавилон».

Глава 6 БАЗА

   – Неужели не удалось связаться с космопортом? – спросил в третий или четвертый раз Корвин.
   – Полная тишина! – покачал головой Флакк.
   Вместе с «лейтенантом Вином» они уже два часа возились с системой связи, но не могли выудить из нее ни звука.
   – Но ведь с нами говорил этот некто! Значит, система исправна! – воскликнул Марк.
   – Исправна, но заблокирована, – уточнил Сергей.
   – Невозможно! – Корвин мотнул головой. – Это военный образец. Пусть и устаревший. Его нельзя заблокировать. Мы можем отсюда связаться с Лацием. Или с Китежем. Да с кем угодно! Флакк, попробуй! – повернулся Корвин к военному трибуну. – Я же говорю: пробовал. Лаций не отвечает.
   – А Китеж? – спросил Сергей. – Может быть, Китеж ответит?
   – Полное молчание. Можем только предположить, что это какие-то помехи и…
   Флакк не договорил: один из легионеров направился прямиком к нему:
   – У нас проблема, трибун.
   – Что еще? – повернулся к легионеру Флакк.
   – Шлюз не работает. Мы не можем покинуть базу. Собрали всякий хлам, хотели выйти наружу, а дверь не открывается.
   Все трое – Флакк, Сергей и Корвин – кинулись к наружному шлюзу. Но напрасно Марк нажимал кнопки, напрасно отдавал приказ дверям открыться, ничего не выходило. Шлюз как будто умер, как прежде умерла система связи.
   – Мы можем взорвать дверь гранатой, – сказал Флакк. – Но тогда нам придется покинуть базу.
   – Не выйдет, – сказал Сергей. – Не получится. Я уже кое-что подсчитал: даже если забрать все запасы кислорода, воды и пищевых таблеток с базы, мы не сможем дойти пешком до этой треклятой Чертовой дыры.
   – Не может быть! – в ярости выкрикнул Корвин. – Здесь должны быть запасы на стандартный месяц для целой роты. Я знаю!
   – Знаешь, я тоже удивился, – кивнул Сергей. – Но вскоре понял, что кто-то выпотрошил наши припасы. Здесь побывали до нас. Я предлагаю новое толкование записки: наш таинственный собеседник знал, что мы должны прийти на эту базу, и подготовился к встрече.
   Марк вернулся в командный бункер, уселся на старый диван. За последний год он привык к тому, что самую сложную загадку может разгадать почти без усилий. И вдруг нашелся кто-то, кто обвел его вокруг пальца и, более того, предвидел, как станет действовать Корвин.
   «Образ твоего мышления должен оставаться черным ящиком, иначе ты проиграешь», – вспомнил он подсказку из сна.
   Значит, кто-то догадался, что творится внутри черного ящика, и победил.
   – У нас имеется вездеход? – спросил Флакк, останавливаясь перед своим молодым другом.
   Марк кивнул:
   – Да, есть, в подвале. Можно поискать.
   Однако и этот путь оказался отрезан: металлические двери в подвал также были заблокированы.
   – Нас здорово прижали, – заметил Флакк. – В крайнем случае, мы можем взорвать подвальную дверь, но это большой риск. Рискуем повредить вездеход, тогда мы уже точно не покинем базу.
   – Не исключено, там уже нет вездехода, – предположил Сергей. – Во всяком случае, система управления бункером его не идентифицирует.
   – Похоже, кто-то очень хочет получить наши полмиллиарда кредитов, – заметил Сергей.
   И тут же, будто в ответ на его замечание, снова ожила система связи.
   – Ну как, ребята, – спросил знакомый голос. – Вы поняли, наконец, что отсюда вам попросту не выбраться?
   Марк покосился на определитель сигнала. Судя по миганию – работает. Есть шанс вычислить мерзавца.
   – Мы все поняли, – отозвался Корвин. – Изложи свои требования.
   – Я же сказал: полмиллиарда.
   – Может быть, тебя удовлетворит полмиллиона?
   – Полмиллиона я уже истратил, – хмыкнул таинственный вымогатель. – Полмиллиарда – не такая уж большая сумма за всех вас, не так ли, мой драгоценный патриций?
   – Но я забыл прихватить с собой полмиллиарда кредов, – заметил Корвин.
   – Не проблема. Я выделю тебе защищенный канал, свяжешься со своей сестрой и потребуешь, чтобы Лери перевела на счет в петрийском банке полмиллиарда. Номер я укажу. Креды пусть берет из сенаторского фонда на развитие Петры.
   – Сенаторы отчитываются за каждый кредит из этого фонда, – напомнил Марк.
   – Вот ты вернешься и отчитаешься, – хмыкнул их таинственный враг. – Запоминай комбинацию счета. – И он назвал цифры.
   – Послушай, я не знаю, кто ты! – закричал Корвин. – Но я приехал на эту планету, чтобы помочь рабам. Освободить их. Рассказать в сенате о недопустимом…
   – Ма-арк! – с укором произнес незнакомец. И Корвину почудилось, что неизвестный грозит ему пальцем. – Здесь нет рабов, здесь есть опекаемые. Их используют и ценят. Ценят, мой друг. Чем они хуже тебя? Или твоей сестренки? Или этого нахального Друза?
   Связь опять отключилась.
   – Это Фабий, – сказал Флакк. – Он изменил голос, но не смог нас обмануть: мерзавец перечислил всех своих смертельных врагов.
   Марк кинулся к определителю сигнала. Но первым у прибора оказался «лейтенант».
   – Работает, старушка, – улыбнулся галанетчик.
   – Шантажист говорил из неизвестного мне места примерно в сотне километров отсюда, – сказал префект Корвин. – Дайте карту.
   Флакк протянул ему пентаценовую планшетку.
   – Вот отсюда. – Марк указал сектор.
   – Судя по обозначениям, здесь ничего нет. Вообще ничего, – покачал головой военный трибун. – Пустыня и ямы. Возможно, там собирают кожи потолочников, как и во многих других местах.
   – Итак, есть какие-то соображения? – спросил Корвин.
   – Мы попали в ловушку, – сказал Сергей. – Послание Люса – ловушка.
   – И кто ее подстроил? – поинтересовался «лейтенант». – Кто считает себя настолько неуязвимым, что хочет получить выкуп за граждан Лация?
   – Вопрос задан неверно, – усмехнулся Корвин. – Надо искать людей, которые способны нам угрожать, а потом беспрепятственно смыться.
   – Петрийские наемники, – сказал Сергей. – Они способны и не на такое. Хапнут кредиты и отсюда – прямиком на планету Венецию. Или на Фатум. Или еще куда-нибудь. Мир велик.
   Марк вспомнил о том, как неосторожно рассказал Рудгеру и Ви о своем прошлом. Выходит, эти боевые ребята решили воспользоваться его откровенностью. Неужели они предали его? Предали… Но разве это предательство – заработать полмиллиарда и свалить с ними на какую-нибудь ласковую планетку?
   «Мы вместе сражались – и только», – мысленно усмехнулся про себя фальшивый сержант Лонг.
   «Разве этого мало?» – возразил голос предков.
   Похоже, внутренний голос был не согласен с поспешными выводами юного следователя.
   Но у Корвина не было иных версий. Кто-то разгадал его «черный ящик». И что же теперь? Заплатить за свою ошибку полмиллиарда кредитов из казны Лация? Может быть, Корвин и мог бы рассмотреть этот вариант. Но он ни за что не хотел вмешивать в опасное дело Лери.
   Значит, придется выкручиваться самому. И надо первым делом поспать.
   «Сон – главное для патриция», – усмехнулся про себя Марк.
   Он повалился на диван, который считал своим по праву – ведь здесь когда-то спал его дед, – и заснул.

Глава 7 «ВАВИЛОН»

   Новенький сверкающий мобиль подъехал к железным воротам и остановился. Впрочем, ворота эти были весьма условные – две стальные, покрытые красной ржавчиной арки, воткнутые в песок. На одной из них висела табличка с уже изрядно попорченной, неровно сделанной надписью «Поместье “Вавилон”. Частная собственность. Въезд запрещен». Из мобиля вылез мужчина в отлично подогнанном хамелеоновом скафандре, который, мгновенно изменив цвет, сделался почти неразличимым на фоне красно-коричневой петрийской пыли. Человек-хамелеон легко взбежал на груду валунов рядом с металлической аркой и принялся оглядывать окрестности в бинокль. В мобиле он приехал один. Экипировка у него была отличная: кобура с бластером и парализатором на поясе. Светофильтр гермошлема мгновенно менял прозрачность в зависимости от освещенности, за спиной висел ранец автономного перемещения, рассчитанный на стандартные сутки.
   Человек минут пять или шесть наблюдал за окрестностями, затем спустился с камней и нырнул обратно в мобиль. Проехав под символическими воротами, он погнал машину по неровной петляющей дороге, что вилась между ямами, скорее всего рукотворными, и в это время года сплошь занятыми потолочниками. Даже из мобиля можно было разглядеть их черные, поблескивающие в лучах Фидес кожаные плащи. Дней через двадцать явятся сборщики кож и начнут вырезать из убежищ потолочников, уничтожая хрупкую петрийскую жизнь. Но пока все тихо, вокруг ни души. Мобиль лавировал между ямами: водитель вряд ли знал дорогу, но почему-то не опасался свалиться в котлован.
   Вскоре впереди появился небольшой матовый, блекло-голубой купол – видимо, главное здание усадьбы «Вавилон».
   Мобиль подъехал к куполу в том месте, где был обозначен на поверхности красный круг. Человек выбрался, отыскал на панели возле красного круга замок, немного поколдовал над ним, и мобиль буквально всосало внутрь. Следом прошел и сам незваный гость.
   Оставив машину в шлюзе-ангаре, прибывший направился дальше. Судя по показаниям датчиков скафандра, уже можно было снять гермошлем или хотя бы поднять стекло, но гость не сделал этого. Он был осторожен.
   Внутри все выглядело запущенным и старым. Когда-то это была обычная петрийская усадьба: жилые ячейки, мастерские, склады. Но, похоже, оборудованием не пользовались лет двадцать. Вокруг ни души. Но кто-то же здесь жил? Иначе, зачем поддерживать внутри давление, нужный уровень кислорода и приемлемую температуру? Нет, нет, это только на первый взгляд оборудование кажется старым. Стоит присмотреться, и сразу становится ясно, что все здесь не так давно отремонтировали.
   Гость вынул бластер из кобуры и медленно двинулся от одной ячейки к другой. Внутри никого не было – ни в мастерских, ни в жилых отсеках. Он уже отчаялся найти обитателей, когда, наконец, обнаружил в одной из комнатушек на кровати спящего человека. Единственный живой обитатель «Вавилона» спал, не раздеваясь, в рыжей блузе и рыжих штанах, щеки спящего покрывала сивая двухдневная щетина, редкие волосы слиплись надо лбом. Только в этой комнате гость, наконец, снял гермошлем и положил его на столик, сдвинув грязные тарелки и стаканы.
   После чего снял висящий в изголовье бластер в кобуре и перекинул через локоть. Осмотрел полки и шкафчик, ничего более из оружия не нашел. Тогда гость тряхнул спящего человека за плечо и отступил, держа свой бластер наготове.

***

   Фабий, не разлепляя глаз, попытался определить, где находится стакан с «мозгодробиловкой». Так петрийцы именовали местный самогон, сбивающий с ног после первого глотка.
   Стакан стоял рядом на столике, но вместо знакомой «малой формы» Фабий нащупал что-то совсем другое – полукруглое, похожее на перевернутый котелок.
   «Где же “мозгодробиловка”? Выжрал. Кто? Наверняка этот криворылый Крус. Ублюдок. Гибрид. Ненавижу. Всех рабов. Всех ублюдков. Планету эту. Чтобы еще раз на нее грохнулся астероид, и тогда уже навсегда она бы осталась мертвым куском замерзшего дерьма», – Фабий любил хотя бы в мыслях выражаться вычурно.
   Он приоткрыл глаза и, кряхтя, сел на кровати. Воздух в комнате противный, затхлый (а каким еще быть воздуху в купольном городе!). Впрочем, место, где обитал Фабий, нельзя было назвать городом. Ни с натяжкой, ни без. Это – самая настоящая дыра. В полном смысле слова – котлован, накрытый стеклянным колпаком. Несколько крошечных домиков, мастерские, склады с НЗ на несколько дней и ангар с мобилями. И все. Минимум, необходимый для жизни трех человек. Третьей была красотка Марта, но две недели назад она сбежала. Стерва!
   Остался только убогий раб-гибрид (то есть ублюдок, незаконнорожденный отпрыск патриция) Крус. Три месяца назад он появился в поместье, присланный управляющим наварха Корнелия в распоряжение Фабия вместо прежнего слуги, который спился и помер, выйдя в пьяном виде из купола без защиты. Правда, иногда Крус тоже исчезал. Забирался в мобиль и отправлялся веселиться в Сердце Петры. Когда Фабий начинал его ругать, гибрид пожимал плечами и отвечал: «Мне нужны девчонки». Откуда недоносок брал кредиты на девчонок, Фабий не знал.
   Но сейчас рядом с кроватью стоял вовсе не Крус, а человек, которого Фабий ненавидел больше всех в этом мире. Луций Ливии Друз. Супруг патрицианки Лери. Человек, который отнял у Фабия все, даже то, что отнять почти невозможно. Друз отобрал у патриция Фабия Лаций.
   Что ему надо еще? Что еще хочет отнять? Зачем он явился сюда?!
   – Где Марк Валерий Корвин? – спросил Друз. – Ты его похитил?
   Фабий не ответил, с тихим стоном повалился на кровать, закрыл лицо руками. Явилась безумная мысль: сейчас он оторвет ладони от лица, и вся эта мерзость куда-нибудь исчезнет. Патриций вновь окажется на своей родной планете, в собственной усадьбе… Фабий поглядел в просвет между пальцев и убедился, что все осталось по-прежнему: обшарпанная стена сборного домика, крошечное мутное оконце. И по-прежнему рядом с кроватью стоял Друз.
   «Если мерзавец подойдет ближе, я могу пнуть его как следует», – подумал Фабий. Но Друз держался как раз на таком расстоянии, что Фабий его достать не мог. – Чего тебе надо, Друз? Неужели ты думаешь, что твой родственничек Марк решил меня навестить в этой дыре?
   – Не отпирайся, – Друз пододвинул стул и сел. – Я все вычислил.

Глава 8 КАРТА

   Марк проснулся с криком.
   – В чем дело? – воззрился на него Сергей. Прежде он удивился, когда Корвин повалился на старый диван и мгновенно заснул, а теперь был удивлен не меньше его внезапным пробуждением. Спал префект минут двадцать – не больше.
   Корвин не ответил. Он кинулся к брошенному в угол полотнищу потолочника, которое прежде закрывало пульт управления, и расстелил его на полу, причем изнанкой вверх.
   На обратной стороне старой кожи была нарисована подробная карта близлежащих районов. Эта часть кожи оставалась темной, почти черной, и рисунок на ней был сделан белой краской.
   – Вот! Смотрите! – Марк ткнул пальцем в нарисованный белым квадратик. – Это поместье наварха Корнелия.
   – Ну и что? Сейчас там ничего нет. Оно не обозначено на новой карте, – заметил трибун Флакк. – В этом секторе много искусственных ям потолочников. Здесь разводят местных тварей, а потом в самом конце лета приезжают сборщики и срезают кожу.
   – Не обозначено, потому что было разрушено и заброшено. Но когда-то здесь была усадьба Корнелиев с громким названием «Вавилон».
   Сергей подошел, наклонился над странной картой.
   – В самом деле, написано «Вавилон», – подтвердил князь.
   – И что из того? – спросил Флакк.
   – Я знаю, кто устроил нам эту козью морду, – заявил Корвин. – Это не петрийские наемники. И не Фабий.
   – Кто же тогда? – насмешливо спросил Флакк. – Еще скажи – наварх Корнелий. Хочу тебе напомнить, что он сослан навсегда в пустынный сектор Деи и не имеет права покинуть свой корабль. Я могу тебе гарантировать – по соседству его нет.
   – Хорошо, пусть здесь осталась только пустыня и ямы потолочников, но поместье это по-прежнему принадлежит ему, не так ли?
   – Что из того? – Флакк пока не понимал, куда клонит Марк.
   – Я уже встречался с одним человеком, который может управлять техникой издалека: переводить чужой парализатор в нужный ему режим и заставлять чужое оружие стрелять. Управлять планетолетом силой мысли. И этот человек – родственник наварха Корнелия. Если быть точнее – его незаконный сын.
   Кажется, Флакк наконец понял, о ком идет речь, но смелая версия его не убедила:
   – Этот парень был приговорен к заключению на планете Карцер. Ему дали пять лет. Я присутствовал при вынесении приговора! – воскликнул он.
   – Человек, который может на расстоянии управлять любой техникой, – уточнил Марк. – Как ты думаешь, насколько сложно ему было убежать из тюрьмы, которую охраняют практически одни роботы?
   – О ком вы говорите? – недоуменно спросил Сергей.
   Флакк и Корвин переглянулись.
   – Не хотите ли вы сказать, милостивые государи, что это… – У Сергея перехватило дыхание.
   – Да, именно он. Никола. Бывший анимал, чей мозг вы извлекли из ткани поврежденного корабля, кому вы дали новое тело, и кто едва не убил вас, Сергей, – сказал Флакк.
   – И он убил Эмми. – У Сергея затряслись губы. Он стиснул кулаки. Если бы Никола оказался рядом, он бы задушил его голыми руками – наверняка.
   – Был причастен к ее гибели, – сказал Марк.
   – Взорвем дверь! – прорычал князь Сергей и метнулся к шлюзу. – Надевайте скафандры! Мы вылезем из норы и прикончим эту дрянь!
   – Он выключит любое оружие, Сергей! – предрек Корвин. – Прекрати. Нельзя действовать очертя голову. Мы не можем пока выйти наружу.
   – Я задушу его. – Князь заметался по бункеру, как по клетке. – Где этот чертов «Вавилон»? Если судить по карте – не так уж далеко. Я добегу туда. Сожгу осиное гнездо, и связь сразу включится. Нам пришлют пару планетолетов.
   – Сомневаюсь, что ты сможешь его настигнуть.
   – Если мы вырвемся отсюда, я отыщу, где бы он ни был, и он пожалеет об украденных миллионах.
   – Я не собираюсь платить ему миллионы, Сергей, – заверил китежанина Корвин.
   Итак, малыш с Психеи вновь очутился на свободе. И – что странно – Нерония не попыталась вернуть его себе. Существо с искусственным телом человека когда-то было боевым кораблем – о его прошлом нельзя ни на минуту забывать. Его хрупкость и уязвимость – только маска. С помощью мысли он способен управлять любой техникой. Он может заставить парализатор или бластер открыть огонь, может вести флайер или наземный мобиль, не касаясь систем управления. Он может…
   Марк вдруг сообразил, что сейчас даже не способен определить точно возможности этого человека. Ведь за прошедший со времени их встречи стандартный год Никола мог научиться новым фокусам.

Глава 9 СТАРЫЕ СЧЕТЫ

   – Послушайте, Друз, скажите на милость, что вы такое вообразили, а? Вы получили Лери в жены, получили патрицианство. Радуйтесь! Хотите начистоту: я вас ненавижу, конечно, но мстить не собираюсь. Спросите – почему? Думаете, я вам благодарен за спасение патрициев Лация или за своих сестренок? Ладно, можете так считать. На самом деле мне лень. Если бы вы жили на Петре, вы бы поняли всю силу этого чувства.
   – Я совершенно точно вычислил, – прервал Друз монолог Фабия. – Корвин прилетел на Петру с двумя десятками охраны. Они выехали с космодрома на трех вездеходах и отправились в двадцать девятый сектор.
   – Поместье наварха Корнелия – в тридцатом секторе, – напомнил Фабий.
   – На самой границе. Так вот, в систему защиты планеты поступил сигнал, что в двадцать девятом секторе сели три катера пиратов. Два планетолета тут же вылетели на задание и уничтожили эти якобы враждебные катера. Но буквально сразу же выяснилось, что не было никаких пиратов, пришел ложный сигнал, а планетолеты сожгли три неизвестные наземные цели. Я помчался в указанный сектор и нашел обугленные обломки. И никаких следов. Песчаная буря там неплохо поработала. Но я смог установить, что ложный сигнал пришел с границы тридцатого сектора. На карте он значился как совершенно пустынный. Я решил проверить, насколько точны карты. И вот я здесь. Ну, как вам мой рассказ?
   – Звучит убедительно, – вздохнул Фабий. – Жаль, что я к этой блестящей операции не имею никакого отношения. Наварх Корнелий дал мне приют на развалинах своего «Вавилона», я здесь и погибаю. Когда была Марта, развратничал каждую ночь помаленьку. Но она сбежала, решила подзаработать в секторе Красных фонарей. Может быть, выпить хотите? «Мозгодробиловка». Это, знаете ли, нечто. А вот и Крус явился! – воскликнул Фабий, заметив в дверном проеме хрупкую фигурку гибрида.
   Друз обернулся. На пороге (дверь, помнится, гость не закрыл за собой) стоял парнишка в грязном комбинезоне, на лице – кислородная маска. Такую обязаны иметь при себе все обитатели купола на случай его повреждения.
   – Крус, скотина, где тебя опять носило? Ну ничего, я тебя прощаю! – объявил Фабий. – Он сейчас нам принесет бутылочку.
   Друз всмотрелся. Что-то в фигуре малыша показалось знакомым. И эти голубые глаза поверх надетой на нос и рот маски…
   – Ты! – ахнул Друз.
   Крус не ответил, развернулся и пустился наутек.
   – Идиот! Кретин! – выкрикнул Друз и понесся следом.
   Фабий с трудом сел на кровати.
   Все-таки ему пришлось встать! Орк!
   Похоже, эти двое были знакомы. И оба не ожидали встречи. Тогда что же получается, этот чертов гибрид вовсе не тот, за кого выдавал себя все три месяца пребывания в «Вавилоне»?
   По всему поместью разнесся сигнал тревоги. Сирена взвыла оглушительно, требовательно. Что такое? Кто-то захотел нарушить периметр? Интересно, а как Друз проник в купол? Ага, сигнализация просто сработала слишком поздно – гость заблокировал ее и вошел тихо-тихо.
   Сирена смолкла так же внезапно, как включилась. Кто ее вырубил? Друз? Или этот чертов гибрид?
   Где-то хлопнула дверь, потом послышался грохот – рухнуло что-то громоздкое, железное. В замкнутом пространстве купола все звуки были искаженными, придушенными.
   Фабий попытался включить стационарную связь через галанет. Возник столб синего света, дернулся, на миг превратился в голограмму военного средних лет в серо-черной форме. Но тут же связь отключилась. Поговорить с Моргенштерном не удалось.
   На повторные вызовы никто не откликался.
   Фабий снова плюхнулся на кровать. Пот катился с него градом – рубаха и штаны промокли насквозь. Он не понимал, что происходит. Знал одно – он опять стал пешкой в чужой игре.

***

   Люс уже три дня не ходил на работу. Он вообще никуда не выходил. Просто лежал на кровати и смотрел в потолок. Ждал. Его должны спасти. Скоро. Успеют? Нет? Неважно. Все равно пути назад нет. Пусть сгорит этот чертов котел в двадцать девятом секторе. Люс отказался мыть эту гребаную посуду. Есть вещи, с которыми скрепя сердце Люк мог смириться. Но были мелочи, выносить которые он просто не мог. Люс почти целый стандартный год мыл пластиковые стаканчики и вытирал столики, выслушивал ругань и оскорбления, получал три жалких кредита в день и бесплатную жратву. Его почти всякий раз под разными предлогами лишали премии. В его жизни были десятки минусов, отвратительных, как жирные черви. Но был один плюс, за который Люс все прощал, – это начало работы в полдень. Счастье, когда можно не только выспаться, но и поваляться утром в постели, побродить по галанету, лежа на кровати. И вдруг хозяин заявил, что его затрапезная кафешка будет работать теперь на три часа дольше, и мойщик посуды должен приходить на работу к девяти часам. Люс молча выслушал сообщение хозяина, не спросил даже, сколько прибавят за эти три часа, и прибавят ли вообще. Он просто ушел в свой закуток, где мыл посуду, достал припрятанные за шайкой с раствором полбутылки крепкого пойла, вылакал все из горла и на следующий день никуда не пошел. Вообще никуда. Долго спал, потом пил дешевое пиво, ел пищевые таблетки и ждал. Верил, что чудо должно случиться, вот-вот явится Марк и спасет его. Но явился не его друг, а хозяин кафешки.
   – Люс, открывай! – заколотил он в хлипкую дверь.
   Задвижка на двери прыгала, грозя открыться.
   – Нет.
   – Ты пойдешь мыть посуду? – рычал хозяин за дверью.
   – Нет, – вновь так же кратко отозвался Люс.
   – Учти, я тебе премиальные не заплачу. – Имелись в виду очередные двадцать кредов.
   – А пошел ты! – огрызнулся Люс. – Подавись своей двадцаткой.
   – Не будешь работать – выпрут из купола. Кончатся кредиты – отправят на рытье котлованов. Еще прибежишь, будешь в ножки кланяться.
   – Не прибегу.
   Никогда больше ни за что не вернется он в эту проклятую дыру. Рубеж пройден. Точка невозвращения. Если Марк не спасет его, Люс умрет. Марк, я ненавижу тебя, всеми силами души ненавижу, клянусь Аустерлицем!
   Спаси!
   Ах, если бы не пропали так нелепо креды! Люс был бы почти счастлив на этой мерзкой планетке, которая и в подметки не годилась Колеснице. Он скривил губы, вспоминая рыжего Турна с лицом наполовину синим, наполовину белым. Жулик! Ведь сразу было понятно, что Турн – мерзавец и жулик. Это же было ясно как дважды два. Но почему-то Люса все время обманывали. Прежде на грядках Жерар обсчитывал, назначая невыполнимую норму на день, теперь этот Турн. Потом хозяин проклятого котла принялся зажиливать кредиты. Манлий вон обещал прислать тысячу. Может быть, прислал? Люс проверил счет. Но там по-прежнему оставалось чуть больше сотни кредитов.
   Свобода! Она опять маячила перед ним. Грязноватая и пьяная баба, доступная, продажная. И очень злая. Вот именно – злая. Люс помнил, что, находясь в больнице в Новом Риме, он пытался по-быстрому что-то узнать о реконструкции Лация и читал все подряд, в том числе и о божествах древних римлян. По их представлениям каждый бог имеет множество ипостасей. Может спасать, помогать, наказывать и мстить. Многогранность божественных характеров просто удивительна. Венера может быть милостивой, Юпитер – злым. А свобода, какая она?