Де Ченси Джон. Дорогой парадокса

   – Не впадай в истерику, лапочка, – сказал спокойно Кларк.
   Мы резко развернулись и полетели на северо-запад, пролетели около ста километров, и под нами стали проплывать густо заселенные городские районы. Мы снова отлетели немного к востоку, уйдя от сети городов, но продолжали свой путь на север.
   – Это, должно быть. Сан-Бернардино, – сказал Карл. – Надо немножко уйти в пустыню и там приземлиться.
   – Так и поступим.
   Мы так и сделали, приземлившись за небольшим гребнем, который шел вдоль какой-то грунтовой дороги.
   Карл спросил:
   – Джейк, у тебя в тяжеловозе есть отвертка?
   – Электрическая только. Ну ладно, посмотрю, может, где и завалялась старая обыкновенная.
   Я пошел в трейлер, отыскал отвертку и потом присоединился к остальным, которые приготовились высаживаться. Кларк уже открыл входное отверстие.
   – Ну, мы выходим, – сказал Карл, просияв от возбуждения.
   – Мы с тобой, – сказал я ему.
   – Джейк, тебе нельзя!
   – Мы не собираемся тут оставаться. Я просто хочу увериться в том, что не оставлю тебя тут в затруднительном или неразрешимом положении. Мы же не знаем точно, в каком времени мы оказались, Карл.
   – Это то время, в котором я жил, точно! Я это знаю! Это мой мир, мой отрезок времени, иначе не может быть!
   – Карл, задумайся на минутку. Когда именно тебя похитили? Назови дату!
   – Я никогда ее не забуду. Двадцать пятое августа, 1964 год.
   Я все еще не знал, как мне осторожно посвятить его в истинное положение вещей. Кларк вошел в шлюз и сделал это за меня.
   – Ну вот, я установил точную дату, – сказал он. – Это оказалось страшно легко. Я поймал несколько местных радиопередач. Сегодня вторник, седьмое июля, 1964 год.
   Наконец до Карла дошло.
   – О, Господи, помилуй!
   – Так и есть, – ответил я.
   Его глаза раскрылись так, что чуть не вылезли на лоб.
   – Да ведь тогда… – он замолк с раскрытым ртом.
   – Правильно. Тебе пока нельзя домой, Карл.
   Карл закрыл рот и судорожно сглотнул, вид у него стал совсем убитый. Он откинулся назад и присел на капот своей машины.
   – Дерьмо собачье!
   – Похоже на то, что нам придется как-нибудь убивать время, – сказала Дарла.
   – Не верится, – ответил Карл. – Я просто не могу в это поверить. Ты хочешь сказать, что если я приеду в Санта-Моника и постучу в собственную парадную дверь…
   – То твой парадоксальный двойник может умереть от разрыва сердца, – ответил я. – Но поскольку такого никогда не случалось, то… или же такое все-таки происходило?
   – Мне думается, уж такое я запомнил бы.
   – Вот именно. И мне кажется, что тебе не надо этого делать. Нам просто придется подождать.
   – Ага, подождать, пока приедет Прим и выполнит свою грязную работу. Похитит меня. И похоже на то, что придется нам разрешить ему это сделать.
   – Я кое о чем подумал за это время, – сказал я. – Я не уверен, что я во всем прав, но…
   – Не хочу тут оставаться, – сказал Карл.
   – А куда ты хочешь поехать?
   – У меня есть друзья, у которых я мог бы пожить парочку деньков.
   Я подумал над его планом и решил, что идея неплоха. Теперь Машина Парадокса раскрутила все свои колесики, бешено вращаясь. Она готовилась развести полные пары. Нам надо было быть крайне осторожными, но что-то делать все равно приходилось.
   Кларк сказал:
   – Джейк, если ты не возражаешь, мне теперь придется вывести корабль на орбиту.
   Он протянул мне овальный предмет, выполненный из такого же убого-серого материала, каким было покрыто все на корабле. Предмет был примерно пять на десять сантиметров и чуть больше сантиметра толщиной.
   – Это связное устройство. Оно всегда в действии и даст мне ваши координаты. Если вы хотите связаться со мной, просто поднимите это устройство к губам и говорите в него, в любую сторону. Я вас услышу. – Он повернулся к Карлу. – Куда, ты сказал, направляешься? Где ты живешь?
   – В Санта-Моника. Это прямо на берегу, примерно шестьдесят-семьдесят миль отсюда… э-э-э… то есть, примерно, сто кликов.
   – Тебе не придется потом возвращаться сюда, Джейк. Просто дай мне знать, и я заберу вас в любом удобном для вас месте. Я легко найду дорогу по маяку этого устройства.
   – Отлично, – сказал я.
   Мне кое-что пришло в голову, и я посмотрел на то, как мы были одеты. На Карле и Лори были серые практичные комбинезоны, которые одолжили им Волошины, а на Дарле был серебристый костюм для любых погодных условий, который она надевала на себя, когда мы впервые встретились. Теперь он немного жал ей на животе.
   Дарла поймала мой взгляд и посмотрела на себя.
   – Так не пойдет, верно? Я переоденусь в старое барахло Джона. Выглядеть будет смешно, но менее броско, чем вот это.
   – Черт, а я-то оставил всю свою старую одежду в Изумрудном городе, – сказал Карл.
   – А у меня только эта куртка и штаны, – сказал я. – Не то, чтобы в наши дни это было чем-то из ряда вон, но стиль в этот период был несколько другой, и может показаться, что мы уж слишком хотим привлечь внимание.
   – Забудь и думать, – сказал Карл. – Это же Калифорния, Южная Калифорния, страна чокнутых. Посмотрели бы вы, в чем только тут люди разгуливают.
   Дома. Мы дома.
   Постепенно до меня доходило, пока мы ехали на заднем сиденье шевроле, глядя на то, как мимо проплывают пейзажи, что я снова на Земле. Я видел, как выглядят сотни планет, и ни одна не смотрелась точно так же, как эта. Ни одна, невзирая на то, что они все были «земного типа». Большая часть моей жизни прошла в среде чужих планет, и теперь я снова был дома, наконец-то, снова в той среде, которая породила мой род, мое племя. Добрая старая Земля.
   К этому ощущению чуда добавлялось еще и то, что я знал, что смотрю на ту Землю, какой она была за почти сто лет до моего рождения. Мимо нас проехал помятый голубой автомобиль, который плевался сизым дымом. На каком, черт возьми, топливе он ехал? Дрова, что ли, жег? В воздухе был запах, который мне был незнаком. Бензин, подумал я. Нет, масло. Я спросил Карла, масло ли это, и он ответил, что да, но сказал мне, что машина пахла горелым маслом потому, что была не совсем исправна. Интересно.
   Мы въехали в город. Карл сказал нам, что это Сан-Бернардино. Мы немного покрутились по окрестностям, потом въехали на стоянку возле крупного торгового центра.
   – Сей секунд вернусь обратно, – сказал Карл, выходя из машины. С собой он взял отвертку.
   Через несколько минут он вернулся, встал перед машиной, присел на корточки и что-то такое там покрутил. Потом покопался точно так же сзади. Потом снова сел в машину.
   – Пришлось стибрить парочку номеров, – объяснил он. – Иначе нас наверняка остановят.
   Он выехал со стоянки, проехал по запруженному машинами бульвару, повернул направо у знака поворота и выехал на многополосное шоссе для скоростного движения.
   Небо было земного, голубого цвета, земля была цвета земли. Деревья смотрелись так, как должны были выглядеть, трава походила на траву. Если вспомнить все те миры, на которых я побывал за последние тридцать лет, то это было странно.
   Воздух был… необычный, и он все сильнее раздражал меня по мере того, как мы продвигались в глубь большого бесконечного города.
   Дарла потирала глаза.
   – Какое-то странное раздражение, – сказала она, шмыгая носом.
   – Это смог, – ответил Карл. – Вы к нему привыкнете, ну, так обычно и бывает, если тут немного пожить. Осенью мы перебираемся в Санта-Ану, чтобы избавиться от пустыни. Ветра, знаете. Они сдувают все дерьмо и песок к океану.
   – Бедные-бедные рыбки, – сказал я.
   – Да нет, ничего страшного, не так уж и противно, как расписывают некоторые люди.
   – Карл, воняет тут ужасно, – сказала капризно Лори. – Мне кажется, я к этому никогда не привыкну.
   – Вдохни эту пакость в легкие, да поглубже. Тогда он тебе понравится, этот смог. Эх, надо мне остановиться и купить пачку сигарет.
   – Карл!
   День был солнечный, в яркой дымке, и это привело меня в странно хорошее настроение. Солнце… сколько же инопланетных солнц жгло, грело и облучало мою шкуру? Слишком много.
   Пронизанная солнцем метрополия все тянулась и тянулась. Мне как-то все не верилось, что Лос-Анджелес мог быть таким огромным в середине двадцатого столетия. Километр за бесконечным километром резиденций, офисов, вилл, магазинов, институтов, меблированных комнат, все это в огромной решетке улиц, идущих с севера на юг и с запада на восток. Повсюду автострады. Эти автострады, в особенности скоростные, были чем-то потрясающим. Они заставили даже Космостраду казаться чем-то вроде провинциальной проселочной дороги. Забитые страшным, убийственным количеством автомобилей, они сходились по пять, по шесть сразу на перепутанных перекрестках, связывались узлами друг с другом на пересечениях различных трасс и эстакад. Хотя скорости тут не были такими большими, если сравнивать с Космострадой, но такой огромный объем движения делал весь хаос на дорогах просто невероятно страшным. Я-то, по крайней мере, испугался. А вот Карл – нет. Он словно бы даже обрадовался при виде всего этого кошмара и уверенной рукой прокладывал в этом супе дорогу. Словно давным-давно этим занимался. Он был дома.
   – В этой машинке совсем нет привязных ремней – ремней безопасности, – сказал я, глядя на сиденья, покрытые голубым искусственным мехом. Я и раньше знал, что никаких ремней тут нету, но только теперь меня поразило такое пренебрежение опасностью.
   – Отличная идея, надо их приобрести, – сказал Карл. – После Детройта Конгресс должен собраться и объявить их обязательными для каждой машины. – Тут он подумал и сказал, словно ему наконец-то явилась нужная мысль: – Когда я проектировал машину, надо было добавить туда ремни.
   Я смотрел в окно на ожившую историю. Архитектурные стили для меня были странны и невиданны. Теперь таких домов просто не строят. Все было странно, чуждо, но в то же время как-то очень знакомо.
   Мы рванулись вправо, и дорога привела нас к еще одной автостраде. Мы направлялись прямо на запад, к океану.
   – Это скоростная автострада Санта-Моника, – сказал нам Карл. – Поедем прямо туда – и я буду дома. – Он рассмеялся. – Господи, как здорово быть дома.
   Примерно минут через двадцать автострада кончилась. Мы въехали в широкий городской бульвар, потом свернули направо на улицу, по обеим сторонам росли пальмы. Улица шла вдоль пляжа. На песочке лежали и загорали люди, пытавшиеся не упустить даже закатное солнце.
   – В первую очередь выволоку свою доску и покатаюсь, – заявил Карл.
   – Доску? – переспросила Лори.
   – Для серфинга.
   – А-а-а…
   – Тебе понравится.
   – Пляж тут хороший.
   Я вытащил переговорное устройство, которое мне дал Кларк, чтобы его испытать. Я внимательно посмотрел на его пористую поверхность. Она была покрыта точно такими же слабо различимыми узорами и каракулями, которые я видел на материале обшивки корабля.
   Я прижал устройство ко рту.
   – Кларк, ты меня слышишь?
   Секундная пауза, затем:
   – Да, лапочка, а что?
   – Проверка, – ответил я.
   – Я прекрасно тебя принимаю, – сказал Кларк, и его голос в устройстве воспроизводился необычайно верно.
   – Отлично. Где ты?
   – О, на обратной стороне Луны, завис над нею примерно на высоте двухсот километров.
   – Неужели? Там что-нибудь интересненькое есть?
   – Не-а. Честно говоря, страшно скучно. Мне кажется, я просто залягу в спячку до тех пор, пока вам не понадоблюсь.
   – А сколько времени у тебя займет примчаться сюда, если ты нам понадобишься в спешке?
   – Ну, если поторопиться, так минут за десять успею.
   – Может быть, тебе следовало бы оставаться на околоземной орбите…
   – Если хочешь, то пожалуйста. Но меня могут засечь.
   Что верно, то верно, согласился с этим я.
   – Ладно, тогда оставайся там, где ты есть, и мы с тобой потом свяжемся.
   – Ладно, ребята, приятного вам времяпрепровождения.
   – Кстати, какие у нас шансы когда-нибудь еще вернуться на Микрокосмос?
   – Прекрасные, – ответил Кларк. – Поскольку я знаю, где и в каком времени мы находимся, нам будет довольно легко. Надо просто нацелиться в центр вселенной.
   – В центр вселенной?
   – Если представить себе ее в четырех измерениях, то Микрокосмос именно там, в самом начале вселенной. Хотя, следовало бы сказать, что он немного сдвинут, примерно на пару миллиардов лет.
   – А-а-а, – сказал я.
   – Еще что-нибудь надо?
   – Да. Если еще какой-нибудь корабль вроде этого войдет в Солнечную систему, твой корабль сможет его засечь?
   – Да, но этого не может случиться, – сказал мне Кларк.
   – Почему?
   – Потому что это единственный в своем роде корабль, больше таких не строили.
   – А как насчет возможности встретить собственного парадоксального двойника? Ты же сам говорил, что это корабль, который передвигается в пространстве и во времени. Разве это не предполагает, что он в своем роде – машина времени?
   – В своем роде… – задумчиво сказал Кларк, – но мне кажется, что тут не так уж много вероятности, что такое может случиться…
   Мне тоже так казалось.

16

   Я сказал Кларку, что мы будем держать связь, и отключился.
   Мы направились на север, проехали по Береговой автостраде несколько километров, потом повернули направо у знака, который гласил «Топанга Каньон Бульвар», и поехали по извилистой дороге, которая вела в холмы. Наконец Карл свернул вправо по песчаной дороге, потом въехал на тропинку, которая вела к фанерному домику, покрашенному бежевой краской, возле которого стоял автомобильчик, похожий на жука.
   Карл подъехал к домику и выключил мотор.
   – Друзья? – спросил я.
   – Да. Один приятель. Парень чуть постарше меня. Он писатель.
   – А что он пишет?
   – Телесценарии, киносценарии – что-то вроде этого. Я знаю, что он написал «Пороховой дым» и, по-моему, сценарий одной из серий большого голливудского фильма. Там была большая длинная серия про римских императоров, что-то в этом роде. Не могу никак вспомнить, как она называлась. Ну, его фамилия все равно в титрах не стояла, так что это не важно. Пара моих приятелей сюда время от времени приезжала, просто отдыхали, валялись, слушали джазовые пластинки.
   – Пластинки? – спросила Дарла.
   – Э-э-э… записи музыки.
   – А, тогда понятно.
   – Ну, он, по крайней мере, дома. Он подумает, что я совсем того, когда я ему все расскажу.
   Лори беззвучно пошевелила губами, произнося «Пороховой дым».
   Мы вышли из машины. Карл поколотил кулаком в дверь. Никто нам не ответил, и Карл стал колотить снова. Изнутри доносились слабые звуки веселенькой музычки.
   Карл был готов заколошматить в дверь и в третий раз, когда дверь открыл молодой темноволосый парень в очках с темной оправой, тенниске с короткими рукавами приятного желтого цвета и в темных брюках. На нем были кожаные мокасины, а в руке он держал резную можжевеловую трубку. Вид у него был приветливый, но нетерпение он скрывал с трудом.
   – Карл! – сказал он. – Слушай, я работаю!
   Он озадаченно обвел взглядом Дарлу, Лори и меня, потом сказал Карлу:
   – Ты что затеял?
   – Нам нужна твоя помощь. Мы попали в переплет.
   – В переплет? – Он снова посмотрел на меня, изучая мою роскошную куртку шофера тяжеловоза звездных трасс. – Ну? – Он осмотрел Карла с головы до ног. – Вы что, ребята, что-то снимаете?
   – Э? – ответил Карл.
   – Ну, костюмы на вас чертовски чудные…
   – А, долгая история.
   Человек кивнул.
   – У меня такое ощущение, что мне ее непременно расскажут. Заходите.
   Он распахнул дверь, повернулся и зашел внутрь. Мы пошли за ним следом.
   Его рабочий кабинет был размещен в гостиной. В ней стояли три письменных стола, заваленных хламом, полдюжины заставленных книгами полок, диван и несколько стульев. Какой-то прибор, в котором я узнал пишущую машинку, стоял на одном из столов среди гор исписанных страниц, кип периодики, прочих причиндалов того же рода. Помимо того, что книги громоздились на полках, они валялись всюду, сложенные стопками на полу, на стульях, на диване – словом, везде. У комнаты явно был вид логова матерого писателя.
   – Дейв, – сказал Карл, – это мои друзья. Это вот Джейк…
   – Привет, – сказал Дейв, пожимая мне руку. – Я Дейв Фейнманн.
   – А это Дарла, – сказал Карл.
   – Привет, Дарла, а это?..
   – Лори.
   – Рад познакомиться, Лори.
   Дейв подошел к полочке, на которой, если судить по внешнему виду, располагалось устройство для проигрывания аудиодисков, то есть нечто, мною никогда не виданное. Он повернул ручку, и в комнате раздались приглушенные звуки музыки, похожие на ранний джаз. Он сбросил книги с мебели и жестом пригласил нас сесть, усевшись сам перед пишущей машинкой. Он зажег трубку, потом наклонился над машинкой.
   – Я тут как раз обрабатывал эпизод для новой серии из научно-фантастического фильма. Продюсер – мой приятель. Похоже, пробную серию они продали.
   – Да? – спросил Карл. – Здорово.
   Дейв наконец раскурил трубку. Он бросил на Карла странный взгляд, потом пожал плечами.
   – Ну, так ты сказал, что вы попали в переплет. Что такое на сей раз? Неужели менты наконец… – Он замолк и прищурился, глядя на Карла.
   – Господи, ты и выглядишь как-то странно. Откуда у тебя эта дурацкая стрижка?
   Карл провел рукой по волосам.
   – Дурацкая? Ну да, наверное, так оно и есть.
   – Она совсем ни к селу ни к городу. Я… – Тут Дейв окинул взглядом всех нас четверых с нарастающим подозрением. – Вы что это, ребята, собрались делать? Вы не из массовки? Не со съемочной площадки, что тут неподалеку?
   – Нет, Дейв, – сказал Карл. – Ты не поверишь, но…
   В течение следующего получаса Карл рассказывал свою историю, хотя из экономии времени кое-что он оставил за кадром. Я же провел это время, глядя на меняющиеся реакции Дейва. Он начал с обычного веселого скепсиса, который перешел в каменное недоверие, превратившееся потом в потрясенную доверчивость. К тому времени, когда Карл рассказал почти все, что имел рассказать, выражение лица Дейва стало почти что пустым. Он выглядел отупевшим и слегка потрясенным. В самом начале рассказа он несколько раз перебивал Карла, напористо спрашивая: «Это же хохма, да?» Теперь он на этом не настаивал.
   Карл кончил рассказывать и откинулся на спинку дивана, выжидательно глядя на Дейва. Дейв молча посасывал свою трубку и глядел в окно. Он довольно долго предавался этому занятию.
   Наконец Карл резко воззвал:
   – Господи Иисусе, Дейв, ну скажи что-нибудь!
   – Я жду, когда войдет комик и скажет что-нибудь смешное, – сказал тихо Дейв.
   Карл вздохнул.
   – Я знал, что ты нам не поверишь.
   – О, я верю.
   – Неужели?
   – Да, – Дейв скрестил ноги, – есть всего три возможности. Или вы помешались, или я помешался, или вы говорите правду. Есть и еще одна возможность, может быть… но я знаю тебя, Карл, и ты не мог бы сохранять серьезную физиономию так долго, если бы это действительно был розыгрыш. Но я тебе вот что сразу скажу, Карл – если я тебя неправильно понял и ты действительно меня разыгрываешь, если ты притащил этих людей из массовки какого-нибудь фильма и пришел сюда, чтобы посмотреть, сколько времени ты сможешь водить меня за нос, если это действительно розыгрыш – я тебя, Карл, убью. Я достану свой кривой самурайский меч, распотрошу тебя, а потом скормлю тебе твою же печенку – причем без лука.
   Карл медленно покачал головой.
   – Это не розыгрыш.
   Я вытащил связное устройство и протянул его Дейву.
   – Ты когда-нибудь видел такое радио? – спросил я.
   Дейв внимательно осмотрел его.
   – Радио?
   – Ну, может, у вас оно называется уоки-токи. Скажи в него что-нибудь.
   Дейв нахмурился.
   – Сказать? В него? Ну тут же ничего нет!
   – Говори прямо в эту сторону, – сказал я, показывая пальцем.
   Дейв закатил глаза к небу, потом поднял ко рту переговорное устройство и произнес:
   – Хелло?
   – Хелло! – раздался голос Кларка.
   Дейв подпрыгнул, уронив устройство.
   – Господи Иисусе! Звук такой, словно он в комнате. Это не может быть уоки-токи.
   – Да уж, для связного устройства дальнего действия оно замечательно хорошо принимает.
   Дейв показал пальцем:
   – И это?..
   – Да, это Кларк, – ответил Карл.
   – Привет, эй, вы? – раздался озадаченный голос Кларка. – Джейк, ты здесь?
   Я поднял устройство.
   – Да, Кларк, все в порядке. Прости, пожалуйста, мы просто снова проверяли.
   – По-моему, вы можете спать спокойно насчет того, что эта штуковина работает, – сказал сварливо Кларк.
   Дейв покусал нижнюю губу, потом спросил:
   – Это ведь робот, верно? И он там… на этом летающем блюдце?
   – Временно-пространственном корабле, – сказал я ему.
   – На Луне?
   – Кларк, ты все еще на Луне?
   – Да, лапочка, на Луне. А это твой новый приятель?
   – Да, это Дейв.
   – Привет, Дейв!
   Дейв смущенно оглянулся вокруг, прежде чем сказать:
   – Э-э-э… привет.
   – Какой разговорчивый молодой человек, а? – прокомментировал его смущение Кларк.
   Дейв был поражен. Вдруг что-то в нем словно оборвалось, и он подскочил на месте.
   – Ну, это уж слишком. – Он швырнул трубку в пепельницу и воздел руки к небу беспомощным жестом отчаяния.
   – Не могу в это поверить. Мало всего остального, этот робот еще и хохмач, каких мало. Он на этом гребаном космическом корабле где-то там на нашей долбаной Луне. Господи, и я еще с ним разговариваю, как с соседом по дому!
   – Ай-яй-яй, какие сильные выражения, – жалобно произнес Кларк.
   Лицо Дейва неожиданно посерьезнело.
   – Простите меня, – тихо сказал он и вышел из комнаты.
   Карл выждал секунду, потом поднял коммуникатор.
   – Кларк, идиот ты и задница! – прошептал он хрипло. – Теперь ты его страшно обидел!
   – Ох уж мне эти людишки-невротики! Терпи их тут, понимаешь ли! – проворчал Кларк.
   Дейв вернулся через пять минут, неся поднос, на котором выстроились высокие бутылки. Лицо у него слегка посерело.
   – Не знаю, как вам, ребята, но мне срочно нужно выпить. А пиво – это все, что у меня есть.
   Мы все взяли по бутылочке. Дейв уселся, как следует отпил и задумался. Он еще выпил, прежде чем сказать:
   – Я только что пережил потрясение. Я вам кое-что о нем скажу через пару минут, но сперва я вам скажу, почему я поверил вашей фантастической истории, только на основании того, что вы мне сказали и я сам видел. Я поверил в нее не потому, что в ней есть хоть одна капля здравого смысла, потому что ничего такого в ней нет. Не потому, что ваш рассказ правдоподобен, так как его не назовешь правдоподобным. Но речь идет о маленьких подробностях. Я писатель. Я замучен своим умением ПОДМЕЧАТЬ вещи – мелочи в особенности. Крохотные блесточки убедительных деталей. Вроде вашего акцента, Джейк.
   – Моего акцента? – было очень странно слышать, как кто-то высказывается, что у меня есть акцент…
   – Ну да. Вообще-то он американский. Но я не могу назвать, откуда он, из какого региона Америки. А ведь я специалист по региональным диалектам. Я замечательно пишу диалоги, по словам моих продюсеров. Но вашего акцента я никогда не слышал и не могу сказать, откуда он. И твой акцент тоже, Лори. А вот Дарла говорит совершенно иначе, чем вы оба. Если бы мне пришлось называть конкретно, что у вас за акцент, я бы сказал, что он – средне-атлантический. Ни английский, ни американский. Но в вашем говоре есть и следы других акцентов. Меланж какой-то, и мне его никак не раскусить, этот ребус.
   – Лучше бы сказать – среднеколониальный акцент, – сказала Дарла.
   – Да, наверное, – Дейв глотнул еще пива. – Акценты. Ладно. Теперь костюмы. Эти странные штуки, которые на вас надеты. Эта одежда никак не могла быть сшита ни в одном месте цивилизованного мира. Я не могу знать наверняка, но стиль… Я хочу сказать, что такого стиля я никогда в жизни не видел. И ведь они неброские, я хочу сказать, все эти тряпки не шились напоказ, разве что твоя эта куртка, Джейк. Но она потрепана и потаскана. Локти почти протерлись. Эту куртку носили до потери пульса, господи помилуй! Опять же, тут есть две возможности. Или же это списанные вещи из гардероба какой-нибудь киностудии, или это настоящая куртка, которую носил настоящий человек, который родился и жил в совсем другом времени и пространстве.
   Дейв осушил бутылку до дна, взял с подноса другую и приложил к ее верху какой-то инструмент. Металлическая крышечка соскочила.
   – И ты сам, Карл. Я заметил сразу. В тебе появилось нечто странное, даже если не считать странной стрижки и этого футуристического комбинезона, который на тебе надет. Ты выглядишь совсем другим. Словно ты путешествовал, посерьезнел. Словно ты ВЫРОС. Ты и есть постарше, если верить твоим рассказам. Примерно на год, да?
   Карл кивнул.
   – Ну вот. Значит, все сходится. Если все завязано на этом уровне, на уровне убедительных деталей. На рациональном уровне вся эта история столь же крепко сшита, как шляпа из лопуха – травинками. Но мне придется в нее поверить. Это устройство для переговоров могло оказаться просто переделанным радио, но даже и в этом случае оно – весьма странный предмет. Я не стал бы принимать ваш рассказ на веру только на этом основании, но… все это, включая маленькие детальки… все одно к одному… я словно бы переселился в другое измерение, громадное, как космос, вне времени, как вечность, ничейная земля между тенью и светом, и так далее.
   Дейв медленно выпустил воздух из легких, снял очки и потер левый глаз. Потом он пятерней зачесал назад свои взлохмаченные темные волосы.