Она помотала головой.
— У меня и для вас письмо, — сказал Гаррис и выудил из кармана измятый конверт.
— Луис, — сказала Боаз, даже не прочитав подписи. Она открыла конверт, прочла письмо и поджала губы. — Благословение мне, — сказала она, — и ничего больше. — Она спрятала бумагу в карман. — Кому это выгодно? Ответь мне, Галей.
— Самим мри, они останутся жить.
— А если исключить это сомнительное заявление?
— Не понимаю.
— Наши корабли далеко от планеты. На планету высадилась миссия регулов с неограниченными полномочиями. Кому это выгодно?
Галей почувствовал, как его сердце учащенно забилось.
— Я думаю, что решение принято на очень высоком уровне. Гораздо более высоком, чем наш.
— Не говори мне этого. Контр-адмирал получил консультацию Сима Эверсона и больше ни о чем не думал.
— Боз…
Она больше ничего не добавила. Галей облизнул губы и повернулся к Гаррису:
— Ты останешься здесь. Когда мы пойдем в город, я хочу быть уверенным, что сюда не проникнут регулы.
— А как мне остановить их?
— Стреляй! — рявкнул Галей и стал ждать протестов Боаз. Он знал ее принципы, но она промолчала. — Ты и Боз останетесь здесь. Женэ, слушай ее. Она знакома с регулами, и если она решит, что нужно стрелять, значит для этого есть все основания. Просматривай местность непрерывно. Если Боз прикажет тебе идти, ты пойдешь и будешь убивать. Ясно?
Гаррис кивнул, не выказывая удивления.
— Вы вернетесь скоро?
Галей, не отвечая, поднялся, потер рукой небритый подбородок и дал знак собираться. Гаррис помог им уложить взрывчатку. После короткого отдыха Галей махнул рукой Боаз и стал спускаться по лестнице. За ним Кэдарин, Шибо и люди Гарриса. Галей одел дыхательный аппарат и двинулся вперед. Было ужасно холодно. Ноги не слушались его. Он мог бы послать Гарриса.
Мог бы.
Дункан потерян. Теперь это можно считать доказанным. Потерян: мертв, или с мри — надежды больше нет. Чудес ждать не приходится. Остается только это.
Жестоко, но выбора нет.
Их прошлое. Боаз сказала — убить их прошлое. Он огляделся, узнавая местность. Теперь немного влево.
Он покачал головой и пошел к городу, названия которого даже не знал.
Перед ними возвышались стены. Они были такого же цвета, как и холмы, на которых стояли мри. Можно было бы подумать, что это творение природы, но колонн было много и все одинаковые.
Эли'ит.
Дункан смотрел на него из-за плеч кел'ейнов, стоящих перед ним… он потерялся среди мри, на голову ниже их. Среди землян он считался высоким. Здесь же он выделялся среди мри маленьким ростом и плотным телосложением. У него были широкие плечи, массивное тело…
— Здесь живут эли, — обратился он к Тэйзу, который шел рядом, таща тяжелый мешок. — Ты знаешь, как они выглядят?
— Я не видел ни одного, — ответил Тэйз и добавил: — Они — ци'мри.
— Тема была исчерпана. Ци'мри юношу не интересовали.
Дункан больше ничего не спросил. Ему оставалось только идти, укутав рот и нос вуалью и переставляя ноги, болевшие от долгого пути, который он проделал перед этим. Рядом с ним шел дус. Благодаря животному, Дункан ощущал Ньюна, и это приносило ему облегчение.
Дункан боялся.
Зачем они пришли сюда? Что хотели получить у неизвестной расы? Источники энергии? Оружие? Дункан не знал. «Воевать», — сказал Ньюн. И он, Дункан, дал им шанс для этого — убил регула.
Сейчас они отдыхали. Остановок в пути было несколько — ведь с ними шли Каты, влиявшие на скорость передвижения. Сейчас по колонне передали приказ: «ставить лагерь».
Кел'ейны удивились этому, но, тем не менее, принялись помогать Катам. Дункан сначала хотел присоединиться к ним, но вспомнил приказ Ньюна и сел на камень, обняв дуса. Беспокойство не покидало его. Мри делали лагерь как обычно, как будто все шло нормально, но с помощью дуса Дункан ощущал что-то чужое, окружающее их. Ему было жутко.
Ньюн тоже должен почувствовать это. Дункан поднялся и пошел между кел'ейнами, устанавливающими шесты, натягивающими полотнища палаток. Ему навстречу выбежал малыш, с изумлением уставился на него, а затем шарахнулся в сторону.
Дункан проводил его взглядом и пошел дальше в поисках Ньюна.
И вдруг он понял. Дусы! Дикие дусы! Хаа-дусы. Это они преследовали их. И преследовали его, когда он сошел с корабля!
Ньюна он нашел неподалеку от того места, где устанавливались палатки сен'ейны. Вокруг него стояли другие кел'анты, и келу, у которого нет шрамов, сейчас было не время говорить с кел'антом.
«Ньюн!» — позвал Дункан друга с помощью дуса, но тут же ощутил прикосновение другого разума и обернулся.
Рас. Дункан тронул ее за рукав, встретил взгляд из-под вуали. Затем Рас повернула голову туда, куда смотрел и Дункан, откуда исходила угроза.
— Они идут, — сказал Дункан. — Кел Рас, они идут.
Ощущение тревоги все усиливалось. И вот Дункан увидел на песчаном гребне первого дуса, направляющегося к лагерю.
— Боги! — прошептала Рас. Голос ее дрожал. Она подалась назад. Дункан, чувствовал, что все тело ее дрожит.
— Он хочет сюда, — сказал Дункан. — Его не остановить.
— Я убью его!
— Не нужно. Сейчас его привлекают эмоции кого-то из кел'ейнов. Может быть, даже твои, раз ты ощущаешь его. Ты боишься?
Рас отвернулась, прошла между притихшими кел'ейнами и вышла на край лагеря, навстречу зверю. Дункан двинулся за ней. С бьющимся сердцем он смотрел, как Рас идет навстречу дусу.
Теперь он уже ощущал не ненависть, не вражду, что-то совсем другое. Хаа-дус присел на задние лапы перед Рас. Его дыхание вздымало клубы пыли. И вот зверь испустил импульс защиты.
Рас коснулась его. Она опустилась перед ним на колени, обняла за шею. Мозг дуса и мозг мри слились воедино.
В лагерь вошли другие дусы. Кел'ейны подались в стороны, а дети с криками стали разбегаться, устремившись к палаткам.
Дусы выбирали для себя кел'ейнов: Хлила; юного Тэйза, который очень хотел, чтобы дус выбрал его; Риана, который боялся, но смог победить свой страх…
И вот они со своими дусами собрались вокруг Ньюна: Хлил, Рас, Тэйз, Риан, Дункан… Они переглядывались между собой. Тэйз был очень смущен, что в нем обнаружилось нечто общее с Ньюном, кел'антом.
— Я прошу прощения, — пробормотал он, как будто его вина была в том, что дус выбрал именно его.
— Никто не может повлиять на выбор дусов, — сказал Ньюн. — Они выбирают сами. Что они находят в нас… знают лишь боги.
— Дусы ощущают чужих, — тихо сказал Дункан. — Они пришли сюда, чтобы защищать. Есть еще один хаа-дус, он не здесь. Почему… я не знаю.
— Мы идем в город, — сказал Ньюн. — Каты и часть сен'ейнов остаются здесь, в лагере.
Дункан посмотрел в сторону Мелеин, которая стояла среди Сенов, а затем перевел взгляд на колонны, охранявшие эли.
Нападение. Это ощущение внезапно пришло к нему. У мри нет союзников.
— Ты не понимаешь? — спросил Ньюн. — Мы возьмем этот город.
Дусы поняли… они заняли место по краям колонны, как это делали дусы на Кесрит.
Вместе с мри. С некоторыми из них, у которых находили что-то особенное.
Возможно, безумие, — подумал Дункан.
— У меня и для вас письмо, — сказал Гаррис и выудил из кармана измятый конверт.
— Луис, — сказала Боаз, даже не прочитав подписи. Она открыла конверт, прочла письмо и поджала губы. — Благословение мне, — сказала она, — и ничего больше. — Она спрятала бумагу в карман. — Кому это выгодно? Ответь мне, Галей.
— Самим мри, они останутся жить.
— А если исключить это сомнительное заявление?
— Не понимаю.
— Наши корабли далеко от планеты. На планету высадилась миссия регулов с неограниченными полномочиями. Кому это выгодно?
Галей почувствовал, как его сердце учащенно забилось.
— Я думаю, что решение принято на очень высоком уровне. Гораздо более высоком, чем наш.
— Не говори мне этого. Контр-адмирал получил консультацию Сима Эверсона и больше ни о чем не думал.
— Боз…
Она больше ничего не добавила. Галей облизнул губы и повернулся к Гаррису:
— Ты останешься здесь. Когда мы пойдем в город, я хочу быть уверенным, что сюда не проникнут регулы.
— А как мне остановить их?
— Стреляй! — рявкнул Галей и стал ждать протестов Боаз. Он знал ее принципы, но она промолчала. — Ты и Боз останетесь здесь. Женэ, слушай ее. Она знакома с регулами, и если она решит, что нужно стрелять, значит для этого есть все основания. Просматривай местность непрерывно. Если Боз прикажет тебе идти, ты пойдешь и будешь убивать. Ясно?
Гаррис кивнул, не выказывая удивления.
— Вы вернетесь скоро?
Галей, не отвечая, поднялся, потер рукой небритый подбородок и дал знак собираться. Гаррис помог им уложить взрывчатку. После короткого отдыха Галей махнул рукой Боаз и стал спускаться по лестнице. За ним Кэдарин, Шибо и люди Гарриса. Галей одел дыхательный аппарат и двинулся вперед. Было ужасно холодно. Ноги не слушались его. Он мог бы послать Гарриса.
Мог бы.
Дункан потерян. Теперь это можно считать доказанным. Потерян: мертв, или с мри — надежды больше нет. Чудес ждать не приходится. Остается только это.
Жестоко, но выбора нет.
Их прошлое. Боаз сказала — убить их прошлое. Он огляделся, узнавая местность. Теперь немного влево.
Он покачал головой и пошел к городу, названия которого даже не знал.
Перед ними возвышались стены. Они были такого же цвета, как и холмы, на которых стояли мри. Можно было бы подумать, что это творение природы, но колонн было много и все одинаковые.
Эли'ит.
Дункан смотрел на него из-за плеч кел'ейнов, стоящих перед ним… он потерялся среди мри, на голову ниже их. Среди землян он считался высоким. Здесь же он выделялся среди мри маленьким ростом и плотным телосложением. У него были широкие плечи, массивное тело…
— Здесь живут эли, — обратился он к Тэйзу, который шел рядом, таща тяжелый мешок. — Ты знаешь, как они выглядят?
— Я не видел ни одного, — ответил Тэйз и добавил: — Они — ци'мри.
— Тема была исчерпана. Ци'мри юношу не интересовали.
Дункан больше ничего не спросил. Ему оставалось только идти, укутав рот и нос вуалью и переставляя ноги, болевшие от долгого пути, который он проделал перед этим. Рядом с ним шел дус. Благодаря животному, Дункан ощущал Ньюна, и это приносило ему облегчение.
Дункан боялся.
Зачем они пришли сюда? Что хотели получить у неизвестной расы? Источники энергии? Оружие? Дункан не знал. «Воевать», — сказал Ньюн. И он, Дункан, дал им шанс для этого — убил регула.
Сейчас они отдыхали. Остановок в пути было несколько — ведь с ними шли Каты, влиявшие на скорость передвижения. Сейчас по колонне передали приказ: «ставить лагерь».
Кел'ейны удивились этому, но, тем не менее, принялись помогать Катам. Дункан сначала хотел присоединиться к ним, но вспомнил приказ Ньюна и сел на камень, обняв дуса. Беспокойство не покидало его. Мри делали лагерь как обычно, как будто все шло нормально, но с помощью дуса Дункан ощущал что-то чужое, окружающее их. Ему было жутко.
Ньюн тоже должен почувствовать это. Дункан поднялся и пошел между кел'ейнами, устанавливающими шесты, натягивающими полотнища палаток. Ему навстречу выбежал малыш, с изумлением уставился на него, а затем шарахнулся в сторону.
Дункан проводил его взглядом и пошел дальше в поисках Ньюна.
И вдруг он понял. Дусы! Дикие дусы! Хаа-дусы. Это они преследовали их. И преследовали его, когда он сошел с корабля!
Ньюна он нашел неподалеку от того места, где устанавливались палатки сен'ейны. Вокруг него стояли другие кел'анты, и келу, у которого нет шрамов, сейчас было не время говорить с кел'антом.
«Ньюн!» — позвал Дункан друга с помощью дуса, но тут же ощутил прикосновение другого разума и обернулся.
Рас. Дункан тронул ее за рукав, встретил взгляд из-под вуали. Затем Рас повернула голову туда, куда смотрел и Дункан, откуда исходила угроза.
— Они идут, — сказал Дункан. — Кел Рас, они идут.
Ощущение тревоги все усиливалось. И вот Дункан увидел на песчаном гребне первого дуса, направляющегося к лагерю.
— Боги! — прошептала Рас. Голос ее дрожал. Она подалась назад. Дункан, чувствовал, что все тело ее дрожит.
— Он хочет сюда, — сказал Дункан. — Его не остановить.
— Я убью его!
— Не нужно. Сейчас его привлекают эмоции кого-то из кел'ейнов. Может быть, даже твои, раз ты ощущаешь его. Ты боишься?
Рас отвернулась, прошла между притихшими кел'ейнами и вышла на край лагеря, навстречу зверю. Дункан двинулся за ней. С бьющимся сердцем он смотрел, как Рас идет навстречу дусу.
Теперь он уже ощущал не ненависть, не вражду, что-то совсем другое. Хаа-дус присел на задние лапы перед Рас. Его дыхание вздымало клубы пыли. И вот зверь испустил импульс защиты.
Рас коснулась его. Она опустилась перед ним на колени, обняла за шею. Мозг дуса и мозг мри слились воедино.
В лагерь вошли другие дусы. Кел'ейны подались в стороны, а дети с криками стали разбегаться, устремившись к палаткам.
Дусы выбирали для себя кел'ейнов: Хлила; юного Тэйза, который очень хотел, чтобы дус выбрал его; Риана, который боялся, но смог победить свой страх…
И вот они со своими дусами собрались вокруг Ньюна: Хлил, Рас, Тэйз, Риан, Дункан… Они переглядывались между собой. Тэйз был очень смущен, что в нем обнаружилось нечто общее с Ньюном, кел'антом.
— Я прошу прощения, — пробормотал он, как будто его вина была в том, что дус выбрал именно его.
— Никто не может повлиять на выбор дусов, — сказал Ньюн. — Они выбирают сами. Что они находят в нас… знают лишь боги.
— Дусы ощущают чужих, — тихо сказал Дункан. — Они пришли сюда, чтобы защищать. Есть еще один хаа-дус, он не здесь. Почему… я не знаю.
— Мы идем в город, — сказал Ньюн. — Каты и часть сен'ейнов остаются здесь, в лагере.
Дункан посмотрел в сторону Мелеин, которая стояла среди Сенов, а затем перевел взгляд на колонны, охранявшие эли.
Нападение. Это ощущение внезапно пришло к нему. У мри нет союзников.
— Ты не понимаешь? — спросил Ньюн. — Мы возьмем этот город.
Дусы поняли… они заняли место по краям колонны, как это делали дусы на Кесрит.
Вместе с мри. С некоторыми из них, у которых находили что-то особенное.
Возможно, безумие, — подумал Дункан.
16
Сут наблюдал за экранами. Корабли действительно улетали. Он улыбнулся и отдал приказ команде.
«Шируг» стал медленно удаляться от планеты, не выпуская из виду «Сантьяго» и «Сабер».
На экране появилось лицо бая Дегаса.
— Мы начали, — сказал Сут. — Как условлено, мы все время будем поддерживать связь друг с другом.
— Я буду вызывать вас по мере надобности.
— Разумеется, — Сут изобразил улыбку. Ему нравился этот бай. Его твердость в решениях так приятно отличалась от уклончивости остальных землян.
Но по той же причине бая Дегаса следовало и побаиваться. Тот слишком глубоко проникал в суть событий.
— Сейчас я переключу связь на молодых регулов, — продолжал Сут. — Глубочайшая признательность за сотрудничество, — он опять улыбнулся, выключая экран и откинулся на подушки.
Позади появились другие тележки.
Нань, Тиаг, Мокхаг…
— Все время находитесь на связи. Спите только по очереди. Один постоянно должен бодрствовать.
— Города мри, — сказала Нань, — живут. Информация землян не всегда точна.
— Ложь, Нань. Это называется ложь. Земляне говорят неправду так же часто, как ошибаются… но мы будем работать с ними.
Мокхаг неспокойно раздул ноздри.
— Мне не нравится это. Угроза есть: города мри. И я не вижу, чтобы земляне боролись с этим.
— Вопрос, — сказала Нань. — Земляне полагают, что мри будут служить им?
Сут зашипел… В этом было что-то оскорбительное: взрослые регулы сидят и обсуждают возможности лжи землян! Даже регулы начали говорить о смещении действительности — это же безумие!
— Разум землян, — сказал Сут, — действует сразу во многих направлениях: и в сторону мри, и в нашу сторону.
— Но действовать во всех направлениях нельзя, — сказал Тиаг.
— Они на самом деле действуют только для себя. Что для них полезно?
— Выживание! — сказала Нань.
— Знание! — поправил Сут. — Они заявляют, что уничтожат города мри.
Ноздри раздулись и закрылись.
— Земляне — это раса, которая забывает и обладает воображением, — сказал Сут. — Я решил действовать с ними простейшим образом. Я постарался удовлетворить их минимальные требования. Земляне сказали, что уничтожат города. Они утверждают, что собирают знания. Для этой цели на «Флауэре» работает дополнительный контингент ученых. Они говорят так, и если они лгут, то я не вижу мотивов для этого.
— Мы позволим им уничтожить оружие, которое может оказаться полезным для нас? — спросил Мокхаг.
— Нет, — сказал Сут. — Мы этого не сделаем.
— Ничего, сэр.
Луис оперся на подушку и печально покачал головой. Глаза Брауна тревожно смотрели на него. Корабль стартовал, но паники на борту не было, разве что… страх.
Сейчас лишь челноки могли совершить посадку на Кутат, чего не могли себе позволить большие военные корабли.
Связи с экспедицией Галея не было. Гаррис мог отыскать их, если Галей придерживался разработанного плана. И тогда можно было ждать либо катастрофы, либо мирного исхода событий…
И Боаз была с ними. Она наверняка отказалась вернуться на «Флауэр». Луис включил карту планеты. Отыскал второй город, где те, скорее всего, сейчас и находились. Он надеялся на это.
Если с ними не случилось ничего непредвиденного.
— Я думаю, сейчас не будет передачи, сэр, — сказал Браун, решив, видимо, что следует что-то сказать. — Сейчас у них много работы, сэр. Надо подождать.
Это была слабая попытка успокоить его. Тщетная попытка.
За резными каменными колоннами стоял город Эли'ит, фантастическое сооружение из стекла и камня, сверкающая в лучах заходящего солнца. Кел'ейны ахнули от удивления, а Ньюн вспомнил о своей юности, когда он проводил вечера, глядя на город регулов, на его огни в полумраке. Он тогда мечтал о кораблях, о путешествиях, войнах, Знаках Чести, которые мог бы заслужить.
Он взглянул на Мелеин, которую окружали Сены, пришедшие с нею, несмотря на все их нежелание. Она молчала, но было ясно, что она делает все, что предназначено ей. Святыня была в безопасности: ее и сен'ейнов охраняли более тысячи кел'ейнов. С Мелеин сюда пришли пятнадцать сен'ейнов, включая и Сатаса.
Ньюн подозвал к себе кел'ейнов с дусами. Подошли все, даже Тэйз, безмерно гордый счастьем, выпавшим на его долю.
— Держитесь ближе ко мне, — приказал Ньюн всем, а потом обратился к Дункану. — У тебя есть пистолет, сов-кел. Я прошу тебя быть поближе к госпоже. Это — ци'мри.
— Ай, — пробормотал Дункан. Нас всего двое, — подумал он, — кто знаком с прошлой войной, хотя мы и сражались на разных сторонах. Мы оба знаем закон Келов Кесрит: использовать оружие, убивающее на расстоянии, только против тех, кто применяет его.
— Они, должно быть, знают, что мы здесь, — сказал Ньюн.
— Несомненно.
Они подошли уже близко к городу, и перед их глазами вставали причудливые конструкции из стекла и камня.
— Боги, — прошептал Ньюн. Внезапно ему показалось, что кел'ейнов — всего лишь небольшая горстка, а врагов — тучи, свинцовые тучи.
Импульсы защиты дусов. В песке взрывались фонтанчики: буроверы. Их было так много, что, казалось, шевелится весь песок. Буроверы разбегались в разные стороны.
Вода. Городской сток.
Тревога, излучаемая дусами, становилась все интенсивнее.
— Не выпускайте дусов из-под контроля, — предупредил Ньюн кел'ейнов.
— Келы, — сказала Мелеин. — Дайте мне этот город, не уничтожайте его и не убивайте без необходимости.
— Иди в середину, — прошептал Ньюн Мелеин. — Ты должна быть осторожна.
К его удивлению, она повиновалась беспрекословно. Ньюн глубоко вздохнул и стал рассматривать город, где не было видно улиц — только лабиринт стеклянных стен.
Он повел кел'ейнов вперед, сквозь ветер, не обращая внимания на вздымающиеся перед ним преграды, не думая о логике структуры города. Перед ними оказалась стеклянная стена, за которой находился большой холл. Прямо из пола поднимались резные каменные столбы и скульптуры.
Ньюн достал пистолет, из которого не стрелял уже та долго… и выстрелил. Стекло со страшным треском развалилось на куски. В лицо ударили тепло и влажный воздух.
Они вошли в холл. Осколки стекла трещали под ногами. Дусы тревожно фыркали. Дус Ньюна испустил охотничий вой, который отозвался жутким эхом в обширных пространствах холла. Ньюн стиснул пистолет в руке и жестом приказал кел'ейнам рассредоточиться по всей ширине холла. Эхо их шагов гулко звучало под высокими сводами.
А в дальнем конце холла стояли фигуры… ослепляя буйством красок — боги! — удивительных красок! Кел'ейны остановились, как по команде, глядя на зеленые, голубые, алые мантии; мантии цветов… которым нет названия в языке мри… Кожа у фигур была бледная, бледнее, чем у Дункана, волосы белые, длинные, бесстыдно распущенные…
Ньюн в одиночку ходил в город регулов, чуждый самой сути мри. И теперь он смело шагнул вперед. Дус был рядом, товарищи за спиной. Он подумал: что же сейчас произойдет? Битва? Или паническое бегство?
Они устремились вперед.
Тысяча мечей со свистом выскользнули из ножен.
— Нет! — крикнул Ньюн. — Но держите оружие наготове.
Он пошел вперед, храня спокойствие. Вот миновали одну арку, другую, вошли в холл, где каменные стены переплетались между собой, словно корни… Город не сопротивлялся, лишь сдавался, даже не сделав попытки нанести удар.
Впереди виднелся вход в большой эдун. Коричневые стены, строгая архитектура — пример разумной простоты среди сумасшедшего разгула причудливых конструкций. Галей уже с трудом дышал сквозь дыхательную маску, но, собрав последние силы, первым поднялся по ступеням и оказался в спасительном убежище, где ветер не хлестал в лицо песком.
Они зажгли факелы, которые принесли с собой, чтобы ничего не трогать и не включить случайно систему защиты, которая могла быть здесь. Галей осмотрелся: письмена на стенах, сумрачные переходы из башни в башню. Катастрофа не тронула эдун.
— Заметьте, — сказал он хриплым голосом, не снимая маски. — Это святое место для них. Это их история и их дом. Мы находимся на их планете, а эдун — их святое место. И мы собираемся убить их прошлое. Помните это.
Двое людей Гарриса с удивлением посмотрели на него. Их лица в масках при свете факелов казались демоническими. Только Кэдарин… Кэдарин, который был с Боаз… он понял.
— Не зная что, нельзя убивать, — сказал он, — а мы — не знаем. — Он с хрипом выдохнул воздух и повернулся ко входу в машинный зал. Вернее туда, где он должен был быть, если все эдуны одинаковы.
В сердце этой башни должен размещаться источник энергии. Во всяком случае, это наиболее вероятное место для него. Эта башня оставалась целой и в других эдунах, хотя все остальные башни пострадали.
— Надо заложить взрывчатку здесь, — сказал Галей, указывая на стену. — Простая работа. Уничтожив мозг, мы уничтожим все связи. Тогда не будет опасности для орбитальных кораблей. Можно, конечно, обыскать и все остальные башни, но я уверен, что самое главное — здесь.
Что-то упало на пол: пластина серебра. Норт выхватил пистолет, но Галей перехватил его руку. Серебряный купол — из него выпал кусок.
— Черт возьми, — дрожащим голосом сказал Кэдарин.
— Идем, — сказал Галей. — Не касайтесь ничего и не стреляйте. Может произойти самое страшное для нас.
Они разошлись по разным башням, как приказал Галей. Они обходили башню за башней, коридор за коридором, лестницу за лестницей… В конце концов они снова собрались у входа в машинный зал.
— Ничего, — сказал Кэдарин, — только обслуживающая аппаратура. Остальные подтвердили это.
— Тогда устанавливайте заряды под эту башню, на каждом этаже. Кэдарин, идем со мной.
Кэдарин последовал за ним по спиральной лестнице. Они шли осторожно. Свет выхватывал из мрака маленькие кусочки лестницы. А позади мрак мгновенно съедал часть лестницы, по которой они прошли.
Лестница привела их в комнату, аналогичную тем, какие они уже видели. Даже решетки на окнах были такими же. Видимо, здесь работал один архитектор. Но эта комната почти не пострадала. Словно чья-то могущественная рука заделала все трещины.
Галей погасил свой факел и жестом предложил Кэдарину сделать то же самое. Он боялся, что фоточувствительные датчики могут привести в действие систему защиты машин.
— Может быть, здесь есть высокочувствительные звуковые датчики? — прошептал Галей. — И Лэйн включил их, когда пересек этот круг. Остерегайся. Мы заложим здесь заряды, затем уйдем. Через четверть часа включим.
Галей проворно и бесшумно установил заряды и направился вниз по лестнице. Кэдарин, как тень, скользил за ним.
На каждом этаже Галей устанавливал заряды и наконец прошептал Кэдарину:
— Уходим!
Внизу они встретились с остальными.
— Все сделано, сэр! — услышал Галей, и они сразу бросились бежать, выскочили на лестницу, скатились по ступеням, пробежали по небольшому дворику и укрылись в аллее среди домов. Дыхание с хрипом вырвалось через дыхательные маски.
Взрыв не должен был быть слишком сильным. Необходимо просто отключить мозг, нарушить систему связи с источниками энергии. Тогда они придут в бездействие.
И внезапно — взрыв! Башни отделились друг от друга, и промежутки между ними заполнило пламя. Глухой звук взрыва отозвался вибрацией во всех костях, клубы пыли окутали башни, и Галей машинально вжался в землю, ожидая, что за этим взрывом последую другие, более страшные. Эти взрывы защитят город, уничтожат корабли, изотрут в пыль их, дерзких пришельцев, ввергнут мир в бездну войны.
Но этого не произошло.
Пыль постепенно осела. Тишина. Галей услышал, как Норт выругался.
— Мы живы! — прошептал Галей. Из-за пыли он по-прежнему не видел весь эдун, но башня разрушилась совсем.
— Эти машины больше ничего не смогут сделать, — сказал Кэдарин. — Мы уничтожили их, сэр. А сами остались живы.
Мышцы Галея дрожали. Он собрался с силами, добавил кислорода в дыхательную смесь, и голова у него закружилась. Снова ему показалось, что они не одни здесь, как и тогда, когда шли сюда.
— Мы наверняка включили систему оповещения, — сказал он. — Лучше нам побыстрее убраться отсюда на челноке.
Никто не спорил. Они все воевали с мри и знали их бесстрашие и готовность жертвовать собой. Четыре человека с пистолетами для мри ничто. И Боаз среди них не было.
Галей с тревогой подумал, что до корабля они, скорее всего, добраться не успеют.
Эли собрались вокруг своих монументов. Они что-то щебетали звенящими голосами. Высокие бледные тела казались чересчур массивными в широких мантиях, украшенных драгоценностями. Волосы, словно белый шелк, струились по их плечам, спадали до самой спины. У одних волосы были ровно подстрижены, у других заплетены в косы, а у третьих волосы были уложены так, что оставляли открытыми уши. Подобное бесстыдство заставило Ньюна покраснеть. Эли в ужасе жались друг к другу, глядя на келов, что стояли перед ними.
— Ты, — сказал Ньюн, ткнув пальцем в высокого эли, решив, что он мужчина. Мантия скрывала очертания тела, а лица все были похожи. — Ты, выйди, и говори.
Белое лицо исказилось ужасом. Эли судорожно вцепился в своих товарищей. Но затем он все-таки вышел вперед маленькими неуверенными шагами, как нашаливший ребенок. Странное лицо, похожее на лицо мри, все белое, даже губы, глаза бледно-голубые, вокруг ресниц нарисованы темно-голубые тени. Краска, — решил Ньюн. Эти тени, казалось, оживляли лицо, делали его более утонченным.
— Уходите! — оказал эли слабым голосом.
Ньюн чуть не рассмеялся.
— Где ваша Мать? — спросил он, ожидая взрыва негодования. Этот вопрос был запретен у мри. Но эли взглядом показал на один из коридоров, и Келы презрительно зашептались.
— Иди с нами, — приказал Ньюн. И когда эли напрягся, словно собираясь убежать, добавил:
— Мы не берем пленников. Иди с нами.
Эли взглянул на него с ужасом, затем попытался выдавить из себя улыбку и жестом выразил согласие.
Ньюн посмотрел на своих товарищей, на Мелеин, что закрылась вуалью, ибо здесь присутствовали ци'мри.
— Спроси, как его зовут, — сказала она.
— Меня зовут Иллатаи, Мать мри.
Мечи поднялись. Ци'мри не имел права говорить с госпожой. Но она жестом остановила кел'ейнов и посмотрела на Ньюна.
— Скажи Иллатаи: я хочу, чтобы он провел нас к госпоже эли.
Иллатаи тревожно оглянулся на своих соплеменников. На его лице было такое отчаяние, что улыбка едва угадывалась. Дусы шевельнулись и заворчали.
Ци'мри, — подумал Ньюн, — они в течение многих лет не знали мри. Он взял за руку Иллатаи и повел его. Эли послушно шагал рядом с ним, заглядывая в лица кел'ейнов. Улыбка не сходила с его губ. Даже тогда, когда он посмотрел на дусов. Ньюн отпустил его, давая эли возможность идти самому.
Это был сон, кошмар… Стеклянные стены, причудливые конфигурации, конструкции, скульптуры, украшенные драгоценностями. Белые волосы, цвет которых осквернял мантию Мелеин… Келы не говорили ни слова: ведь это были ци'мри. Попадавшиеся им навстречу эли вскидывали белые руки, прятались за монументы и колонны. Колонны здесь поднимались высоко вверх, отлитые из золота змеи поддерживали своды.
За стеклянными стенами находилась оранжерея. Вода стекала по ее стенам. Ньюн с изумлением рассматривал настоящее царство растений: гроздья винограда, спелые фрукты…
— Боги, — в изумлении произнес кто-то рядом.
«Таким, — подумал Ньюн, — была вся Кутат, когда моря были полны воды."
— Насосы… — задумчиво пробормотал Дункан.
Снова стеклянные стены, монументы, цветные призмы. Ньюн сразу же вспомнил радугу, которая была хорошо известна на Кесрит и давно забыта на Кутат. Двери послушно подчинились слабой руке Иллатаи. Улыбка его оставалась прежней, движения ни ускорялись, ни замедлялись. Но вот за одной из дверей их встретило множество эли, юрких, как ящерицы. Их мантии, казалось, весили больше, чем они сами. Они были расшиты разноцветными рисунками: цветами, животными, змеями…
Ньюн не мог не признать, что эли были красивы. Он остановился. И все келы остановились перед белыми распростертыми руками, испуганными голубыми глазами, в которых не было угрозы, лишь мольба и беззащитность.
Иллатаи метался между эли и мри, как бы пытаясь примирить обе стороны.
— Мы должны пройти, — сказала Мелеин. — Скажи им это.
— Нет, — возразил Иллатаи. — Пошли меня. Я передам все, что ты скажешь.
Ньюн нахмурился и сделал знак Хлилу. Сверкнула сталь и осколки хрусталя посыпались на пол. Эли вскрикнули с негодованием, и импульсы защиты дусов поднялись как буря.
— Мы пройдем туда, — сказал Ньюн, но эли стояли не двигаясь, загораживая вход. Клинки покинули ножны. Риан и Элан приготовились ринуться первыми. Эли стояли, закрыв глаза.
— Нет! — сказал Ньюн. — Оттесните их.
Это никому не понравилось. Прикасаться руками к мужчинам и женщинам, которые предпочли пассивную смерть — это было не в правилах мри. Но кел'ейны низшего ранга начали выполнять приказ и расталкивать эли; Иллатаи суетился перед мри, указывая куда идти.
Холл, куда они вошли, был отделан золотом и драгоценными камнями. Они увидели эли, один из которых был в мантии из золота и серебра, другой в мантии из чистого золота, а третий — в мантии из чистого серебра. Мантии остальных были украшены драгоценными камнями. Увидев кел'ейнов, они ахнули и попытались остановить их, хватая голыми руками острую сталь: их кровь была такой же, как у мри и у землян.
— Нет! — вскричал чей-то голос, и эли в золоте и серебре воздел руки вверх, останавливая своих защитников. Это была пожилая женщина, покрой ее одежды отличался от других. Эли, одетый в золото — мужчина, и эли, одетый в серебро — молодая прекрасная девушка, оставались рядом с ней. Юные эли, одетые в сверкающие драгоценными камнями мантии, толпились перед ними.
— Кто говорит? — спросил Ньюн.
— Она — Мать, — мягко ответил Иллатаи, кланяясь обеим сторонам. — Эбоутэй, и вторая из Матерей — Хэли, и первый из Мужей — Т'хесэйфайл. Ты говоришь с ними, принц-мри.
«Шируг» стал медленно удаляться от планеты, не выпуская из виду «Сантьяго» и «Сабер».
На экране появилось лицо бая Дегаса.
— Мы начали, — сказал Сут. — Как условлено, мы все время будем поддерживать связь друг с другом.
— Я буду вызывать вас по мере надобности.
— Разумеется, — Сут изобразил улыбку. Ему нравился этот бай. Его твердость в решениях так приятно отличалась от уклончивости остальных землян.
Но по той же причине бая Дегаса следовало и побаиваться. Тот слишком глубоко проникал в суть событий.
— Сейчас я переключу связь на молодых регулов, — продолжал Сут. — Глубочайшая признательность за сотрудничество, — он опять улыбнулся, выключая экран и откинулся на подушки.
Позади появились другие тележки.
Нань, Тиаг, Мокхаг…
— Все время находитесь на связи. Спите только по очереди. Один постоянно должен бодрствовать.
— Города мри, — сказала Нань, — живут. Информация землян не всегда точна.
— Ложь, Нань. Это называется ложь. Земляне говорят неправду так же часто, как ошибаются… но мы будем работать с ними.
Мокхаг неспокойно раздул ноздри.
— Мне не нравится это. Угроза есть: города мри. И я не вижу, чтобы земляне боролись с этим.
— Вопрос, — сказала Нань. — Земляне полагают, что мри будут служить им?
Сут зашипел… В этом было что-то оскорбительное: взрослые регулы сидят и обсуждают возможности лжи землян! Даже регулы начали говорить о смещении действительности — это же безумие!
— Разум землян, — сказал Сут, — действует сразу во многих направлениях: и в сторону мри, и в нашу сторону.
— Но действовать во всех направлениях нельзя, — сказал Тиаг.
— Они на самом деле действуют только для себя. Что для них полезно?
— Выживание! — сказала Нань.
— Знание! — поправил Сут. — Они заявляют, что уничтожат города мри.
Ноздри раздулись и закрылись.
— Земляне — это раса, которая забывает и обладает воображением, — сказал Сут. — Я решил действовать с ними простейшим образом. Я постарался удовлетворить их минимальные требования. Земляне сказали, что уничтожат города. Они утверждают, что собирают знания. Для этой цели на «Флауэре» работает дополнительный контингент ученых. Они говорят так, и если они лгут, то я не вижу мотивов для этого.
— Мы позволим им уничтожить оружие, которое может оказаться полезным для нас? — спросил Мокхаг.
— Нет, — сказал Сут. — Мы этого не сделаем.
— Ничего, сэр.
Луис оперся на подушку и печально покачал головой. Глаза Брауна тревожно смотрели на него. Корабль стартовал, но паники на борту не было, разве что… страх.
Сейчас лишь челноки могли совершить посадку на Кутат, чего не могли себе позволить большие военные корабли.
Связи с экспедицией Галея не было. Гаррис мог отыскать их, если Галей придерживался разработанного плана. И тогда можно было ждать либо катастрофы, либо мирного исхода событий…
И Боаз была с ними. Она наверняка отказалась вернуться на «Флауэр». Луис включил карту планеты. Отыскал второй город, где те, скорее всего, сейчас и находились. Он надеялся на это.
Если с ними не случилось ничего непредвиденного.
— Я думаю, сейчас не будет передачи, сэр, — сказал Браун, решив, видимо, что следует что-то сказать. — Сейчас у них много работы, сэр. Надо подождать.
Это была слабая попытка успокоить его. Тщетная попытка.
За резными каменными колоннами стоял город Эли'ит, фантастическое сооружение из стекла и камня, сверкающая в лучах заходящего солнца. Кел'ейны ахнули от удивления, а Ньюн вспомнил о своей юности, когда он проводил вечера, глядя на город регулов, на его огни в полумраке. Он тогда мечтал о кораблях, о путешествиях, войнах, Знаках Чести, которые мог бы заслужить.
Он взглянул на Мелеин, которую окружали Сены, пришедшие с нею, несмотря на все их нежелание. Она молчала, но было ясно, что она делает все, что предназначено ей. Святыня была в безопасности: ее и сен'ейнов охраняли более тысячи кел'ейнов. С Мелеин сюда пришли пятнадцать сен'ейнов, включая и Сатаса.
Ньюн подозвал к себе кел'ейнов с дусами. Подошли все, даже Тэйз, безмерно гордый счастьем, выпавшим на его долю.
— Держитесь ближе ко мне, — приказал Ньюн всем, а потом обратился к Дункану. — У тебя есть пистолет, сов-кел. Я прошу тебя быть поближе к госпоже. Это — ци'мри.
— Ай, — пробормотал Дункан. Нас всего двое, — подумал он, — кто знаком с прошлой войной, хотя мы и сражались на разных сторонах. Мы оба знаем закон Келов Кесрит: использовать оружие, убивающее на расстоянии, только против тех, кто применяет его.
— Они, должно быть, знают, что мы здесь, — сказал Ньюн.
— Несомненно.
Они подошли уже близко к городу, и перед их глазами вставали причудливые конструкции из стекла и камня.
— Боги, — прошептал Ньюн. Внезапно ему показалось, что кел'ейнов — всего лишь небольшая горстка, а врагов — тучи, свинцовые тучи.
Импульсы защиты дусов. В песке взрывались фонтанчики: буроверы. Их было так много, что, казалось, шевелится весь песок. Буроверы разбегались в разные стороны.
Вода. Городской сток.
Тревога, излучаемая дусами, становилась все интенсивнее.
— Не выпускайте дусов из-под контроля, — предупредил Ньюн кел'ейнов.
— Келы, — сказала Мелеин. — Дайте мне этот город, не уничтожайте его и не убивайте без необходимости.
— Иди в середину, — прошептал Ньюн Мелеин. — Ты должна быть осторожна.
К его удивлению, она повиновалась беспрекословно. Ньюн глубоко вздохнул и стал рассматривать город, где не было видно улиц — только лабиринт стеклянных стен.
Он повел кел'ейнов вперед, сквозь ветер, не обращая внимания на вздымающиеся перед ним преграды, не думая о логике структуры города. Перед ними оказалась стеклянная стена, за которой находился большой холл. Прямо из пола поднимались резные каменные столбы и скульптуры.
Ньюн достал пистолет, из которого не стрелял уже та долго… и выстрелил. Стекло со страшным треском развалилось на куски. В лицо ударили тепло и влажный воздух.
Они вошли в холл. Осколки стекла трещали под ногами. Дусы тревожно фыркали. Дус Ньюна испустил охотничий вой, который отозвался жутким эхом в обширных пространствах холла. Ньюн стиснул пистолет в руке и жестом приказал кел'ейнам рассредоточиться по всей ширине холла. Эхо их шагов гулко звучало под высокими сводами.
А в дальнем конце холла стояли фигуры… ослепляя буйством красок — боги! — удивительных красок! Кел'ейны остановились, как по команде, глядя на зеленые, голубые, алые мантии; мантии цветов… которым нет названия в языке мри… Кожа у фигур была бледная, бледнее, чем у Дункана, волосы белые, длинные, бесстыдно распущенные…
Ньюн в одиночку ходил в город регулов, чуждый самой сути мри. И теперь он смело шагнул вперед. Дус был рядом, товарищи за спиной. Он подумал: что же сейчас произойдет? Битва? Или паническое бегство?
Они устремились вперед.
Тысяча мечей со свистом выскользнули из ножен.
— Нет! — крикнул Ньюн. — Но держите оружие наготове.
Он пошел вперед, храня спокойствие. Вот миновали одну арку, другую, вошли в холл, где каменные стены переплетались между собой, словно корни… Город не сопротивлялся, лишь сдавался, даже не сделав попытки нанести удар.
Впереди виднелся вход в большой эдун. Коричневые стены, строгая архитектура — пример разумной простоты среди сумасшедшего разгула причудливых конструкций. Галей уже с трудом дышал сквозь дыхательную маску, но, собрав последние силы, первым поднялся по ступеням и оказался в спасительном убежище, где ветер не хлестал в лицо песком.
Они зажгли факелы, которые принесли с собой, чтобы ничего не трогать и не включить случайно систему защиты, которая могла быть здесь. Галей осмотрелся: письмена на стенах, сумрачные переходы из башни в башню. Катастрофа не тронула эдун.
— Заметьте, — сказал он хриплым голосом, не снимая маски. — Это святое место для них. Это их история и их дом. Мы находимся на их планете, а эдун — их святое место. И мы собираемся убить их прошлое. Помните это.
Двое людей Гарриса с удивлением посмотрели на него. Их лица в масках при свете факелов казались демоническими. Только Кэдарин… Кэдарин, который был с Боаз… он понял.
— Не зная что, нельзя убивать, — сказал он, — а мы — не знаем. — Он с хрипом выдохнул воздух и повернулся ко входу в машинный зал. Вернее туда, где он должен был быть, если все эдуны одинаковы.
В сердце этой башни должен размещаться источник энергии. Во всяком случае, это наиболее вероятное место для него. Эта башня оставалась целой и в других эдунах, хотя все остальные башни пострадали.
— Надо заложить взрывчатку здесь, — сказал Галей, указывая на стену. — Простая работа. Уничтожив мозг, мы уничтожим все связи. Тогда не будет опасности для орбитальных кораблей. Можно, конечно, обыскать и все остальные башни, но я уверен, что самое главное — здесь.
Что-то упало на пол: пластина серебра. Норт выхватил пистолет, но Галей перехватил его руку. Серебряный купол — из него выпал кусок.
— Черт возьми, — дрожащим голосом сказал Кэдарин.
— Идем, — сказал Галей. — Не касайтесь ничего и не стреляйте. Может произойти самое страшное для нас.
Они разошлись по разным башням, как приказал Галей. Они обходили башню за башней, коридор за коридором, лестницу за лестницей… В конце концов они снова собрались у входа в машинный зал.
— Ничего, — сказал Кэдарин, — только обслуживающая аппаратура. Остальные подтвердили это.
— Тогда устанавливайте заряды под эту башню, на каждом этаже. Кэдарин, идем со мной.
Кэдарин последовал за ним по спиральной лестнице. Они шли осторожно. Свет выхватывал из мрака маленькие кусочки лестницы. А позади мрак мгновенно съедал часть лестницы, по которой они прошли.
Лестница привела их в комнату, аналогичную тем, какие они уже видели. Даже решетки на окнах были такими же. Видимо, здесь работал один архитектор. Но эта комната почти не пострадала. Словно чья-то могущественная рука заделала все трещины.
Галей погасил свой факел и жестом предложил Кэдарину сделать то же самое. Он боялся, что фоточувствительные датчики могут привести в действие систему защиты машин.
— Может быть, здесь есть высокочувствительные звуковые датчики? — прошептал Галей. — И Лэйн включил их, когда пересек этот круг. Остерегайся. Мы заложим здесь заряды, затем уйдем. Через четверть часа включим.
Галей проворно и бесшумно установил заряды и направился вниз по лестнице. Кэдарин, как тень, скользил за ним.
На каждом этаже Галей устанавливал заряды и наконец прошептал Кэдарину:
— Уходим!
Внизу они встретились с остальными.
— Все сделано, сэр! — услышал Галей, и они сразу бросились бежать, выскочили на лестницу, скатились по ступеням, пробежали по небольшому дворику и укрылись в аллее среди домов. Дыхание с хрипом вырвалось через дыхательные маски.
Взрыв не должен был быть слишком сильным. Необходимо просто отключить мозг, нарушить систему связи с источниками энергии. Тогда они придут в бездействие.
И внезапно — взрыв! Башни отделились друг от друга, и промежутки между ними заполнило пламя. Глухой звук взрыва отозвался вибрацией во всех костях, клубы пыли окутали башни, и Галей машинально вжался в землю, ожидая, что за этим взрывом последую другие, более страшные. Эти взрывы защитят город, уничтожат корабли, изотрут в пыль их, дерзких пришельцев, ввергнут мир в бездну войны.
Но этого не произошло.
Пыль постепенно осела. Тишина. Галей услышал, как Норт выругался.
— Мы живы! — прошептал Галей. Из-за пыли он по-прежнему не видел весь эдун, но башня разрушилась совсем.
— Эти машины больше ничего не смогут сделать, — сказал Кэдарин. — Мы уничтожили их, сэр. А сами остались живы.
Мышцы Галея дрожали. Он собрался с силами, добавил кислорода в дыхательную смесь, и голова у него закружилась. Снова ему показалось, что они не одни здесь, как и тогда, когда шли сюда.
— Мы наверняка включили систему оповещения, — сказал он. — Лучше нам побыстрее убраться отсюда на челноке.
Никто не спорил. Они все воевали с мри и знали их бесстрашие и готовность жертвовать собой. Четыре человека с пистолетами для мри ничто. И Боаз среди них не было.
Галей с тревогой подумал, что до корабля они, скорее всего, добраться не успеют.
Эли собрались вокруг своих монументов. Они что-то щебетали звенящими голосами. Высокие бледные тела казались чересчур массивными в широких мантиях, украшенных драгоценностями. Волосы, словно белый шелк, струились по их плечам, спадали до самой спины. У одних волосы были ровно подстрижены, у других заплетены в косы, а у третьих волосы были уложены так, что оставляли открытыми уши. Подобное бесстыдство заставило Ньюна покраснеть. Эли в ужасе жались друг к другу, глядя на келов, что стояли перед ними.
— Ты, — сказал Ньюн, ткнув пальцем в высокого эли, решив, что он мужчина. Мантия скрывала очертания тела, а лица все были похожи. — Ты, выйди, и говори.
Белое лицо исказилось ужасом. Эли судорожно вцепился в своих товарищей. Но затем он все-таки вышел вперед маленькими неуверенными шагами, как нашаливший ребенок. Странное лицо, похожее на лицо мри, все белое, даже губы, глаза бледно-голубые, вокруг ресниц нарисованы темно-голубые тени. Краска, — решил Ньюн. Эти тени, казалось, оживляли лицо, делали его более утонченным.
— Уходите! — оказал эли слабым голосом.
Ньюн чуть не рассмеялся.
— Где ваша Мать? — спросил он, ожидая взрыва негодования. Этот вопрос был запретен у мри. Но эли взглядом показал на один из коридоров, и Келы презрительно зашептались.
— Иди с нами, — приказал Ньюн. И когда эли напрягся, словно собираясь убежать, добавил:
— Мы не берем пленников. Иди с нами.
Эли взглянул на него с ужасом, затем попытался выдавить из себя улыбку и жестом выразил согласие.
Ньюн посмотрел на своих товарищей, на Мелеин, что закрылась вуалью, ибо здесь присутствовали ци'мри.
— Спроси, как его зовут, — сказала она.
— Меня зовут Иллатаи, Мать мри.
Мечи поднялись. Ци'мри не имел права говорить с госпожой. Но она жестом остановила кел'ейнов и посмотрела на Ньюна.
— Скажи Иллатаи: я хочу, чтобы он провел нас к госпоже эли.
Иллатаи тревожно оглянулся на своих соплеменников. На его лице было такое отчаяние, что улыбка едва угадывалась. Дусы шевельнулись и заворчали.
Ци'мри, — подумал Ньюн, — они в течение многих лет не знали мри. Он взял за руку Иллатаи и повел его. Эли послушно шагал рядом с ним, заглядывая в лица кел'ейнов. Улыбка не сходила с его губ. Даже тогда, когда он посмотрел на дусов. Ньюн отпустил его, давая эли возможность идти самому.
Это был сон, кошмар… Стеклянные стены, причудливые конфигурации, конструкции, скульптуры, украшенные драгоценностями. Белые волосы, цвет которых осквернял мантию Мелеин… Келы не говорили ни слова: ведь это были ци'мри. Попадавшиеся им навстречу эли вскидывали белые руки, прятались за монументы и колонны. Колонны здесь поднимались высоко вверх, отлитые из золота змеи поддерживали своды.
За стеклянными стенами находилась оранжерея. Вода стекала по ее стенам. Ньюн с изумлением рассматривал настоящее царство растений: гроздья винограда, спелые фрукты…
— Боги, — в изумлении произнес кто-то рядом.
«Таким, — подумал Ньюн, — была вся Кутат, когда моря были полны воды."
— Насосы… — задумчиво пробормотал Дункан.
Снова стеклянные стены, монументы, цветные призмы. Ньюн сразу же вспомнил радугу, которая была хорошо известна на Кесрит и давно забыта на Кутат. Двери послушно подчинились слабой руке Иллатаи. Улыбка его оставалась прежней, движения ни ускорялись, ни замедлялись. Но вот за одной из дверей их встретило множество эли, юрких, как ящерицы. Их мантии, казалось, весили больше, чем они сами. Они были расшиты разноцветными рисунками: цветами, животными, змеями…
Ньюн не мог не признать, что эли были красивы. Он остановился. И все келы остановились перед белыми распростертыми руками, испуганными голубыми глазами, в которых не было угрозы, лишь мольба и беззащитность.
Иллатаи метался между эли и мри, как бы пытаясь примирить обе стороны.
— Мы должны пройти, — сказала Мелеин. — Скажи им это.
— Нет, — возразил Иллатаи. — Пошли меня. Я передам все, что ты скажешь.
Ньюн нахмурился и сделал знак Хлилу. Сверкнула сталь и осколки хрусталя посыпались на пол. Эли вскрикнули с негодованием, и импульсы защиты дусов поднялись как буря.
— Мы пройдем туда, — сказал Ньюн, но эли стояли не двигаясь, загораживая вход. Клинки покинули ножны. Риан и Элан приготовились ринуться первыми. Эли стояли, закрыв глаза.
— Нет! — сказал Ньюн. — Оттесните их.
Это никому не понравилось. Прикасаться руками к мужчинам и женщинам, которые предпочли пассивную смерть — это было не в правилах мри. Но кел'ейны низшего ранга начали выполнять приказ и расталкивать эли; Иллатаи суетился перед мри, указывая куда идти.
Холл, куда они вошли, был отделан золотом и драгоценными камнями. Они увидели эли, один из которых был в мантии из золота и серебра, другой в мантии из чистого золота, а третий — в мантии из чистого серебра. Мантии остальных были украшены драгоценными камнями. Увидев кел'ейнов, они ахнули и попытались остановить их, хватая голыми руками острую сталь: их кровь была такой же, как у мри и у землян.
— Нет! — вскричал чей-то голос, и эли в золоте и серебре воздел руки вверх, останавливая своих защитников. Это была пожилая женщина, покрой ее одежды отличался от других. Эли, одетый в золото — мужчина, и эли, одетый в серебро — молодая прекрасная девушка, оставались рядом с ней. Юные эли, одетые в сверкающие драгоценными камнями мантии, толпились перед ними.
— Кто говорит? — спросил Ньюн.
— Она — Мать, — мягко ответил Иллатаи, кланяясь обеим сторонам. — Эбоутэй, и вторая из Матерей — Хэли, и первый из Мужей — Т'хесэйфайл. Ты говоришь с ними, принц-мри.