Он оглянулся с таким беспокойством, что оно передалось дусам. Структура общества эли была подобной мри, но не совсем. Мать была не единственной.
Мелеин невозмутимо сложила руки на груди. Она заговорила так, словно говорила на Совете.
— Эбоутэй, ты понимаешь, зачем я пришла сюда?
— Требовать от нас службы, — сказала старая эли, и морщины прорезали ее лоб. — Ты ввергла мир в хаос и теперь пришла чтобы заставлять нас служить тебе. Ну что же, тащи и нас в то, что ты принесла сюда.
Мелеин внимательно осмотрела холл, причудливые каменные изваяния, украшения из драгоценных камней.
— Скажи несущим бремя, кел'ант джей'эном, что их жизнь в опасности. И что Ан-ихон в руинах, как и многие другие города. Сюда явились ци'мри. И она, несомненно, знает это…
— Эли слышит? — холодно спросил Ньюн, зная, что эли прекрасно все поняли.
— Ты не знаешь меня? — спросила Мелеин.
— Я знаю тебя, — ответила Эбоутэй. Ее голос скрипел от негодования.
— И ты позволишь мне войти?
— У меня нет выбора, — грустно произнесла эли. — Я прошу тебя, не приноси сюда войну.
— Восемьдесят тысяч лет странствий… и после этого нам говорят, что мы должны идти прочь.
— Ты уничтожишь нас, — закричала вторая из Матерей.
— Слушай, — снова заговорила Эбоутэй и сделала жест дрожащей рукой своим спутникам. — Покажите им, покажите им.
Молодая эли что-то сказала ближайшему к ней мужчине. Кивок белой головы, сверканье драгоценностей… Ньюн сжал в руке пистолет, готовый ко всему… Но тут часть стены сдвинулась, померк свет и появился экран, на котором ожили изображения… чернота… огонь… мертвые мри, эдун в развалинах… эдун в огне, падающие фигуры… обнаженные лица землян, корабли над руинами… ландшафт Кесрит… и лицо человека во весь экран, молодое и знакомое всем…
— Нет, — сказал Дункан, и Ньюн положил руку на его плечо. — Нет. Земляне здесь совсем ни при чем.
— Регулы, — громко сказал Ньюн, так чтобы слышала Мелеин, с лица которой сразу слетела маска бесстрастности.
— Откройте мне ваши машины, — потребовала она.
— Нет, — ответила мать эли. — Идите, воюйте из мертвых городов.
— Мы пришли сюда не для того, чтобы уходить. Если нам придется воевать, то мы начнем отсюда.
Губы старой госпожи задрожали. Она поднялась, и за ней поднялась вторая из Матерей, и с ней — Муж. Она обреченно взмахнула рукой. Эли открыли дальние двери, и Ньюн задохнулся от изумления: машины… такие, и не такие, как в Ан-ихоне. Такие, потому что форма была та же; не такие, потому их не было видно из-за украшений.
— Идем, — сказала Мелеин тем Сенам, которые пришли с ней. Только они прошли к машинам. Госпожа эли хотела последовать за ними.
— Нет, — решительно сказал Ньюн, и кел'анты моментально перестроились, преградив госпоже эли и всем остальным вход к машинам, что звались Эли'ит.
— Они убьют вас! — крикнула Эбоутэй. — Наши машины не говорят на хол'эйри!
Мелеин обернулась: маленькая белая фигурка на фоне громадных сложных конструкций.
— Да? Тогда напомни мне о том, что я забыла, Мать эли: о том, что эли знают, что такое ложь.
Наступила пауза.
— Отпустите ее, — сказала Мелеин. — Можете войти все.
Ньюн после секундного колебания подал знак остальным и направился вместе с Дунканом, и Хлилом, и Рас к Мелеин. Остальные остались у двери.
Мелеин вошла в белый круг, и тут же вспыхнул свет, заливший ее белым сиянием. Сердце Ньюна тревожно забилось, когда пророкотал голос машины.
— Нэй мри, — ответила ей Мелеин и стала говорить: — Ли'эй'хэйн! Ан-ихон! Зоухэйн! Зу'и'ай-шэй! — пульты начали светиться один за другим. — Эй'он! Ти'э'мэ-кэ! Као! — продолжала Мелеин.
Города! — внезапно понял Ньюн, и волосы зашевелились у него на голове. Она активизировала машины всех городов во всем мире — она вызывает защиту Мира!
И когда все пульты вспыхнули и машины с урчанием заработали, Мелеин резко повернулась и с торжеством крикнула Эбоутэй:
— А теперь скажи мне, Мать эли, что я здесь чужая, что мне нужно уйти, что все это не мое! Возьми машины у меня, Эли!
Эли подвинулась вперед, но остановилась на границе белого круга. Белое лицо, белые волосы, белый металл мантии…
— Машины, — продолжала Мелеин, раскинув руки, — выполняют то, что я говорю им, как это и должно быть. Они помнят все то, что заложили в них мои предки. Они знают Тайны тех, кто ушел когда-то. И они говорят на хол'эйри, госпожа эли.
— Эли'ит! — воскликнула Эбоутэй.
— Я здесь, — ответила одна из машин, но ответила на хол'эйри, и это сразило Эбоутэй.
— Дункан! — позвала Мелеин.
В наступившей тишине слышалось только урчание машин.
— Сов-кел, — прошептал Ньюн, встретив взгляд Дункана, и кивком головы указал на круг, куда звала его Мелеин. — Оставь дуса, сов-кел.
Дункан вошел в круг, приказав дусу остаться.
— Я здесь, — сказал он.
— Это тень-что-сидит-у-нашей-двери, — ответила машина. — Ан-ихон помнит.
— Кел Дункан, — сказала Мелеин. — Ты мой?
— Да, госпожа.
— Мне нужен корабль, кел'ен. Отсюда можно связаться с землянами. Они придут сюда по твоей просьбе?
— Чтобы захватить его?
— Это сделаешь для меня ты.
Тишина. Пятеро кел'ейнов ощущали все, что происходит в душе Дункана. Наконец он кивнул. Мелеин что-то включила на ближайшем пульте.
— Тебе нужно только говорить, — сказала она. — Ан-ихон, включи для кела Дункана передачу.
— Он может говорить.
Наступила глубокая тишина.
«ПлаР Стэн Дункан. Код Феникс. Любому кораблю землян. Пожалуйста, ответьте."
Он говорил на языке землян. Ньюн понял, и Мелеин тоже. Остальные были в замешательстве, и Келы, и эли. Дункан снова и снова повторял вызов.
«Здесь „Флауэр“, — отозвался голос землянина.
«Дункан, мы слышим тебя; сообщи свое местонахождение."
И тут же другой голос, женский: — «Дункан, это Боаз. Где ты?"
Дункан взглянул на Мелеин; та кивнула.
«Челнок один, это „Флауэр“, — послышался голос, привыкший отдавать команды. — Боаз, не давайте своих координат. Молчите. Вы можете вызвать на себя огонь."
— Скажи им, что это не так, — проговорила Мелеин.
«Это Дункан. Города не будут стрелять, если вы их не спровоцируете. Я могу сообщить свое местонахождение. Боаз, челнок вне корабля?"
«У нас их два. Галей на планете; ты знаешь его, Стэн. Мы придем, если ты позволишь. Без стрельбы. Где ты?"
«Условия? — снова послышался голос с „Флауэра“. — Какие гарантии безопасности? Дункан, тебя заставляют говорить?"
«Ты — Эмиль Луис. Если бы меня заставляли, неужели бы я сказал тебе всю правду?… Боз, от развалин вблизи лагеря „Флауэра“ на юго-восток к холмам. Увидите колонны, Боз, и город среди скал. Ты знаешь эту местность?"
«Мы найдем. Мы придем. Терпение, Дункан."
«Понял, Боз. Не бойся. Но приходи ты."
— Стоп, — сказала Мелеин.
— Передача окончена, — отозвалась машина.
— Чужие! — прошипела Эбоутэй. — Вы говорите с чужими!
Дункан сдвинул вуаль в сторону и взглянул на Мелеин.
— Еще что-нибудь, госпожа?
— Теперь они придут?
— Да, — сказал Дункан.
Кто-то коснулся плеча Ньюна: Хлил. Ньюн ощущал их всех: Рас, Риана, Тэйза… Только не было Дункана, хотя он уже вышел из круга и встал рядом с ним.
— Одень вуаль, сов-кел, — сказал Ньюн.
Дункан подчинился и вместе со своим зверем вышел прочь из этого зала, туда, где ждали остальные.
Они живы… пока. Наконец Галей сделал большой глоток воздуха, наклонился, совсем не думая о пище, которую они делили. Глоток воды — вот и все, чем он удовольствовался, и снова опустил руки на колени, склонив голову. Колени его болели, в висках стучало. Он потер постоянно слезящиеся глаза.
Город мри мертв… теперь следующий.
— Сэр, — послышался голос Кэдарина. — Сэр…
Галей посмотрел вверх, поднялся. Следом с трудом поднялись остальные. Корабль. Галей смотрел на него с ужасом. Скрыться в этой песчаной пустыне негде. И корабль снижался.
Их корабль. Галей смотрел на него, но беспокойство не проходило.
Корабль прилетел за ними.
— Предательство, — прошипела Нань, и ноздри ее побелели.
Сут сидел спокойно. Сердца его стучали вразнобой. Он смотрел на экраны, где двигались точки: «Сантьяго» и челноки, нарушая все его расчеты.
— Бай! — взмолился Мокхаг.
Сут развернул тележку. Его секретарь скорчился в углу, стараясь казаться невидимым. Сут подумал, глядя на своих помощников, ожидавших решения… ткнул кнопку на пульте.
— Бая Коха, — сказал он и принялся успокаивать свое дыхание. На экране появилось лицо землянина: коротко подстриженные седые волосы, морщины…
Кох…
— Бай Сут? — спросил землянин.
— Вы производите операции без консультаций, бай.
— Не операции, маневры. У вас есть наблюдатели на планете, и у нас. Мы перемещаемся для улучшения условий приема их передач. Мы удивлены, бай Сут. У вас нет никакого повода для возмущения.
— Что вы делаете, бай?
— Корректируем положение кораблей.
— Что делает ваша миссия на планете?
— А ваша?
— У нас нет связи. Они выполняют данные им ранее инструкции. И ничего сверх того.
— Наша тоже, бай Сут.
Сут с шумом выдохнул. Сердца его снова застучали вразнобой.
— Мы требуем срочной консультации…
— Пожалуйста, ждем вас у себя.
— Кроме того… нам нужна связь с нашей миссией.
Лицо Коха было бесстрастным.
— Мы советуем держаться подальше от Кутат. Мы не хотим, чтобы вы подвергались опасности. Мы серьезно возражаем против приближения к планете.
— Мы пошлем челнок на ваш корабль.
— Я сказал, что мы ждем вас.
— Бай Кох, я хочу, чтобы вся информация поступала и к нам.
— Согласен.
— До встречи.
Сут выдохнул воздух.
— Они хотят видеть меня у себя.
— Бай… — тревожно сказал Тиаг.
— Обезопасьте корабль, — сказал Сут. И затем: — Оставьте миссию на планете, обезопасьте корабль. «Сабер»… здесь…
— Хватит, — в ужасе сказал Мелек. Магд без конца прокручивал пленку с инструкциями на магнитофоне. Наступила тишина. Лишь какие-то ночные животные царапались в пластиковый пол биодома, привлеченные теплом и влагой.
Их осталось двое, двое начальников. Своих двух помощников они убили — экономия. Страх постоянно возбуждал в них голод. Магд все время с опасением поглядывал на Мелека. Ведь он, Магд, был следующим, если младшему из них придется умереть. Мелек был начальником миссии.
— Есть выход, — сказал Мелек.
— Слушаю, — ответил Магд, и живот у него сжался. Они уже давно уменьшили свои рационы, предпочитая умирать медленно, в надежде прожить подольше. Кожа у Магда шелушилась, суставы побелели. Магд жил в постоянном страхе и кошмаре: голод, страх, что Сут убьет его, если он покинет свой пост; страх, что его убьет Мелек. Но Магд хотел жить, он цеплялся за жизнь.
— Нам приказано, — продолжал Мелек, — наблюдать и найти этого Дункана. Мы должны найти и убить его — вот наш выход. Слушай, юнец, слушай. Когда мы прикончим его, мы вернемся на корабль и Старейший сделает нас фаворитами, накормит из своей чаши. Нас обоих. Если мы сделаем для него это, если мы покончим с Дунканом.
Сердца Магда стучали вразнобой. Во рту пересохло. Магд чувствовал ловушку, но у него уже не было сил сопротивляться.
— Там, — сказал Мелек, указывая на холмы. — Там. Нам нужно подготовиться и разработать подробный план. Ты сделаешь это, юнец.
— Да.
Это согласовывалось со всеми инструкциями.
Мелеин невозмутимо сложила руки на груди. Она заговорила так, словно говорила на Совете.
— Эбоутэй, ты понимаешь, зачем я пришла сюда?
— Требовать от нас службы, — сказала старая эли, и морщины прорезали ее лоб. — Ты ввергла мир в хаос и теперь пришла чтобы заставлять нас служить тебе. Ну что же, тащи и нас в то, что ты принесла сюда.
Мелеин внимательно осмотрела холл, причудливые каменные изваяния, украшения из драгоценных камней.
— Скажи несущим бремя, кел'ант джей'эном, что их жизнь в опасности. И что Ан-ихон в руинах, как и многие другие города. Сюда явились ци'мри. И она, несомненно, знает это…
— Эли слышит? — холодно спросил Ньюн, зная, что эли прекрасно все поняли.
— Ты не знаешь меня? — спросила Мелеин.
— Я знаю тебя, — ответила Эбоутэй. Ее голос скрипел от негодования.
— И ты позволишь мне войти?
— У меня нет выбора, — грустно произнесла эли. — Я прошу тебя, не приноси сюда войну.
— Восемьдесят тысяч лет странствий… и после этого нам говорят, что мы должны идти прочь.
— Ты уничтожишь нас, — закричала вторая из Матерей.
— Слушай, — снова заговорила Эбоутэй и сделала жест дрожащей рукой своим спутникам. — Покажите им, покажите им.
Молодая эли что-то сказала ближайшему к ней мужчине. Кивок белой головы, сверканье драгоценностей… Ньюн сжал в руке пистолет, готовый ко всему… Но тут часть стены сдвинулась, померк свет и появился экран, на котором ожили изображения… чернота… огонь… мертвые мри, эдун в развалинах… эдун в огне, падающие фигуры… обнаженные лица землян, корабли над руинами… ландшафт Кесрит… и лицо человека во весь экран, молодое и знакомое всем…
— Нет, — сказал Дункан, и Ньюн положил руку на его плечо. — Нет. Земляне здесь совсем ни при чем.
— Регулы, — громко сказал Ньюн, так чтобы слышала Мелеин, с лица которой сразу слетела маска бесстрастности.
— Откройте мне ваши машины, — потребовала она.
— Нет, — ответила мать эли. — Идите, воюйте из мертвых городов.
— Мы пришли сюда не для того, чтобы уходить. Если нам придется воевать, то мы начнем отсюда.
Губы старой госпожи задрожали. Она поднялась, и за ней поднялась вторая из Матерей, и с ней — Муж. Она обреченно взмахнула рукой. Эли открыли дальние двери, и Ньюн задохнулся от изумления: машины… такие, и не такие, как в Ан-ихоне. Такие, потому что форма была та же; не такие, потому их не было видно из-за украшений.
— Идем, — сказала Мелеин тем Сенам, которые пришли с ней. Только они прошли к машинам. Госпожа эли хотела последовать за ними.
— Нет, — решительно сказал Ньюн, и кел'анты моментально перестроились, преградив госпоже эли и всем остальным вход к машинам, что звались Эли'ит.
— Они убьют вас! — крикнула Эбоутэй. — Наши машины не говорят на хол'эйри!
Мелеин обернулась: маленькая белая фигурка на фоне громадных сложных конструкций.
— Да? Тогда напомни мне о том, что я забыла, Мать эли: о том, что эли знают, что такое ложь.
Наступила пауза.
— Отпустите ее, — сказала Мелеин. — Можете войти все.
Ньюн после секундного колебания подал знак остальным и направился вместе с Дунканом, и Хлилом, и Рас к Мелеин. Остальные остались у двери.
Мелеин вошла в белый круг, и тут же вспыхнул свет, заливший ее белым сиянием. Сердце Ньюна тревожно забилось, когда пророкотал голос машины.
— Нэй мри, — ответила ей Мелеин и стала говорить: — Ли'эй'хэйн! Ан-ихон! Зоухэйн! Зу'и'ай-шэй! — пульты начали светиться один за другим. — Эй'он! Ти'э'мэ-кэ! Као! — продолжала Мелеин.
Города! — внезапно понял Ньюн, и волосы зашевелились у него на голове. Она активизировала машины всех городов во всем мире — она вызывает защиту Мира!
И когда все пульты вспыхнули и машины с урчанием заработали, Мелеин резко повернулась и с торжеством крикнула Эбоутэй:
— А теперь скажи мне, Мать эли, что я здесь чужая, что мне нужно уйти, что все это не мое! Возьми машины у меня, Эли!
Эли подвинулась вперед, но остановилась на границе белого круга. Белое лицо, белые волосы, белый металл мантии…
— Машины, — продолжала Мелеин, раскинув руки, — выполняют то, что я говорю им, как это и должно быть. Они помнят все то, что заложили в них мои предки. Они знают Тайны тех, кто ушел когда-то. И они говорят на хол'эйри, госпожа эли.
— Эли'ит! — воскликнула Эбоутэй.
— Я здесь, — ответила одна из машин, но ответила на хол'эйри, и это сразило Эбоутэй.
— Дункан! — позвала Мелеин.
В наступившей тишине слышалось только урчание машин.
— Сов-кел, — прошептал Ньюн, встретив взгляд Дункана, и кивком головы указал на круг, куда звала его Мелеин. — Оставь дуса, сов-кел.
Дункан вошел в круг, приказав дусу остаться.
— Я здесь, — сказал он.
— Это тень-что-сидит-у-нашей-двери, — ответила машина. — Ан-ихон помнит.
— Кел Дункан, — сказала Мелеин. — Ты мой?
— Да, госпожа.
— Мне нужен корабль, кел'ен. Отсюда можно связаться с землянами. Они придут сюда по твоей просьбе?
— Чтобы захватить его?
— Это сделаешь для меня ты.
Тишина. Пятеро кел'ейнов ощущали все, что происходит в душе Дункана. Наконец он кивнул. Мелеин что-то включила на ближайшем пульте.
— Тебе нужно только говорить, — сказала она. — Ан-ихон, включи для кела Дункана передачу.
— Он может говорить.
Наступила глубокая тишина.
«ПлаР Стэн Дункан. Код Феникс. Любому кораблю землян. Пожалуйста, ответьте."
Он говорил на языке землян. Ньюн понял, и Мелеин тоже. Остальные были в замешательстве, и Келы, и эли. Дункан снова и снова повторял вызов.
«Здесь „Флауэр“, — отозвался голос землянина.
«Дункан, мы слышим тебя; сообщи свое местонахождение."
И тут же другой голос, женский: — «Дункан, это Боаз. Где ты?"
Дункан взглянул на Мелеин; та кивнула.
«Челнок один, это „Флауэр“, — послышался голос, привыкший отдавать команды. — Боаз, не давайте своих координат. Молчите. Вы можете вызвать на себя огонь."
— Скажи им, что это не так, — проговорила Мелеин.
«Это Дункан. Города не будут стрелять, если вы их не спровоцируете. Я могу сообщить свое местонахождение. Боаз, челнок вне корабля?"
«У нас их два. Галей на планете; ты знаешь его, Стэн. Мы придем, если ты позволишь. Без стрельбы. Где ты?"
«Условия? — снова послышался голос с „Флауэра“. — Какие гарантии безопасности? Дункан, тебя заставляют говорить?"
«Ты — Эмиль Луис. Если бы меня заставляли, неужели бы я сказал тебе всю правду?… Боз, от развалин вблизи лагеря „Флауэра“ на юго-восток к холмам. Увидите колонны, Боз, и город среди скал. Ты знаешь эту местность?"
«Мы найдем. Мы придем. Терпение, Дункан."
«Понял, Боз. Не бойся. Но приходи ты."
— Стоп, — сказала Мелеин.
— Передача окончена, — отозвалась машина.
— Чужие! — прошипела Эбоутэй. — Вы говорите с чужими!
Дункан сдвинул вуаль в сторону и взглянул на Мелеин.
— Еще что-нибудь, госпожа?
— Теперь они придут?
— Да, — сказал Дункан.
Кто-то коснулся плеча Ньюна: Хлил. Ньюн ощущал их всех: Рас, Риана, Тэйза… Только не было Дункана, хотя он уже вышел из круга и встал рядом с ним.
— Одень вуаль, сов-кел, — сказал Ньюн.
Дункан подчинился и вместе со своим зверем вышел прочь из этого зала, туда, где ждали остальные.
Они живы… пока. Наконец Галей сделал большой глоток воздуха, наклонился, совсем не думая о пище, которую они делили. Глоток воды — вот и все, чем он удовольствовался, и снова опустил руки на колени, склонив голову. Колени его болели, в висках стучало. Он потер постоянно слезящиеся глаза.
Город мри мертв… теперь следующий.
— Сэр, — послышался голос Кэдарина. — Сэр…
Галей посмотрел вверх, поднялся. Следом с трудом поднялись остальные. Корабль. Галей смотрел на него с ужасом. Скрыться в этой песчаной пустыне негде. И корабль снижался.
Их корабль. Галей смотрел на него, но беспокойство не проходило.
Корабль прилетел за ними.
— Предательство, — прошипела Нань, и ноздри ее побелели.
Сут сидел спокойно. Сердца его стучали вразнобой. Он смотрел на экраны, где двигались точки: «Сантьяго» и челноки, нарушая все его расчеты.
— Бай! — взмолился Мокхаг.
Сут развернул тележку. Его секретарь скорчился в углу, стараясь казаться невидимым. Сут подумал, глядя на своих помощников, ожидавших решения… ткнул кнопку на пульте.
— Бая Коха, — сказал он и принялся успокаивать свое дыхание. На экране появилось лицо землянина: коротко подстриженные седые волосы, морщины…
Кох…
— Бай Сут? — спросил землянин.
— Вы производите операции без консультаций, бай.
— Не операции, маневры. У вас есть наблюдатели на планете, и у нас. Мы перемещаемся для улучшения условий приема их передач. Мы удивлены, бай Сут. У вас нет никакого повода для возмущения.
— Что вы делаете, бай?
— Корректируем положение кораблей.
— Что делает ваша миссия на планете?
— А ваша?
— У нас нет связи. Они выполняют данные им ранее инструкции. И ничего сверх того.
— Наша тоже, бай Сут.
Сут с шумом выдохнул. Сердца его снова застучали вразнобой.
— Мы требуем срочной консультации…
— Пожалуйста, ждем вас у себя.
— Кроме того… нам нужна связь с нашей миссией.
Лицо Коха было бесстрастным.
— Мы советуем держаться подальше от Кутат. Мы не хотим, чтобы вы подвергались опасности. Мы серьезно возражаем против приближения к планете.
— Мы пошлем челнок на ваш корабль.
— Я сказал, что мы ждем вас.
— Бай Кох, я хочу, чтобы вся информация поступала и к нам.
— Согласен.
— До встречи.
Сут выдохнул воздух.
— Они хотят видеть меня у себя.
— Бай… — тревожно сказал Тиаг.
— Обезопасьте корабль, — сказал Сут. И затем: — Оставьте миссию на планете, обезопасьте корабль. «Сабер»… здесь…
— Хватит, — в ужасе сказал Мелек. Магд без конца прокручивал пленку с инструкциями на магнитофоне. Наступила тишина. Лишь какие-то ночные животные царапались в пластиковый пол биодома, привлеченные теплом и влагой.
Их осталось двое, двое начальников. Своих двух помощников они убили — экономия. Страх постоянно возбуждал в них голод. Магд все время с опасением поглядывал на Мелека. Ведь он, Магд, был следующим, если младшему из них придется умереть. Мелек был начальником миссии.
— Есть выход, — сказал Мелек.
— Слушаю, — ответил Магд, и живот у него сжался. Они уже давно уменьшили свои рационы, предпочитая умирать медленно, в надежде прожить подольше. Кожа у Магда шелушилась, суставы побелели. Магд жил в постоянном страхе и кошмаре: голод, страх, что Сут убьет его, если он покинет свой пост; страх, что его убьет Мелек. Но Магд хотел жить, он цеплялся за жизнь.
— Нам приказано, — продолжал Мелек, — наблюдать и найти этого Дункана. Мы должны найти и убить его — вот наш выход. Слушай, юнец, слушай. Когда мы прикончим его, мы вернемся на корабль и Старейший сделает нас фаворитами, накормит из своей чаши. Нас обоих. Если мы сделаем для него это, если мы покончим с Дунканом.
Сердца Магда стучали вразнобой. Во рту пересохло. Магд чувствовал ловушку, но у него уже не было сил сопротивляться.
— Там, — сказал Мелек, указывая на холмы. — Там. Нам нужно подготовиться и разработать подробный план. Ты сделаешь это, юнец.
— Да.
Это согласовывалось со всеми инструкциями.
17
Было время сна. Может быть, кто-нибудь и спал в городе эли, но не те, кто находился в холле госпожи эли. Не спали и те, кто находился во дворе. Ньюн сидел у ног Мелеин. Его дус и товарищи были рядом. Остальные кел'ейны по двое и по трое ходили по коридорам города, удивлялись роскоши и богатству. Никто не нападал на них. Никто не вызывал на поединок. Ничья кровь не проливалась, и кел'ейны чувствовали себя спокойно в этом городе.
— Ты должна призвать их, — сказала Эбоутэй о кел'ейнах, слоняющихся по городским коридорам. — Они не должны… не должны причинить ущерб Эли'иту.
— Они не причинят, — спокойно сказала Мелеин и жестом остановила протест Сенов и Келов. — Мы должны были придти сюда, и мы пришли.
— Понимаю, — губы Эбоутэй дрожали. Она сжимала руку Мужа, сидевшего рядом. — Я говорю не о народе эли, госпожа мри… я говорю о драгоценностях.
— О чем?
Эбоутэй жестом показала вокруг, на холл, украшенный статуями, изображениями зверей, цветов, когда-то существовавших на Кутат, а теперь давно исчезнувших, забытых.
— Это вечные произведения искусства всей Кутат, нетленная красота… Смотри… смотри, госпожа мри… — Эбоутэй вытащила из мантии одно из украшений и протянула его Мелеин. Это оказалось булавка. Ньюн перехватил ее и стал рассматривать. Каменный цветок, сделанный с таким искусством, что даже жилки просвечивали сквозь камень, а на одном из лепестков висела капля воды. Ньюн передал цветок Мелеин.
— Очень красиво, — сказала она и вернула булавку Эбоутэй через Ньюна. — Как живой. Но на что он мне?
— Это жизнь эли, — сказала Эбоутэй. — Скульптор всю жизнь делал этот цветок. И все, что ты видишь здесь, даже плиты пола — произведения искусства. Эли'ит — кладовая произведений искусства со всей Кутат, собранных за миллионы лет.
— Но зачем все это?
— Мы спасаем прошлое.
— Для кого? — прошептала Мелеин. — Солнце угасает, последнее море иссякает, песок засыпает мир. Для кого, мать эли?
— Для Мрака. Когда придет Мрак… весь мир исчезнет… эти вещи останутся. Она всегда будет здесь. После нас!
— Но для кого? К чему все это, когда не останется даже ящерицы, чтобы пробежать по драгоценной мозаичной плитке?
— Камни останутся всегда.
— Ветер источит их. Песок засыплет.
— Они переживут любой ветер.
— Зачем?
— Они будут всегда.
Среди келов послышалось перешептывание.
— Неужели таков конец всех цивилизаций и рас? — спросила Мелеин. — Неужели они существуют только для того, чтобы оставить после себя несколько камней, говоря Мраку: мы были здесь? Оставь свой пан'ен себе, госпожа эли, нам он не нужен.
— А что оставляете вы? — Эбоутэй указала на Дункана. — Это и этих зверей? Чужих, которые придут сюда и разграбят все это или уничтожат?
— Дункан, — спокойно ответила Мелеин, — ближе к Кутат, чем ты и твои дети, или все эти побрякушки, которые ты хранишь, чтобы позабавить Мрак. Ты показала мне каменный цветок — жизнь эли… Дункан, кел'ен, тень-у-моей-двери… иди сюда. Подойди ко мне.
«Нет!» — мысленно взмолился Ньюн, ибо Дункан и без того перенес немало.
Но Дункан поднялся, подошел к Мелеин, сел у ее ног. Дус устроился рядом. Мелеин положила руку на плечо Дункану, и тот склонил голову.
— Он представляет собой гораздо большую ценность, чем все твои важные вещи, — сказала Мелеин.
— ЧУДОВИЩНО!
— Есть те, кто строит, и те, кто движется, Мать эли. И в великом Мраке от тех, кто строит, остаются только камни. Мы ушли во Мрак, чтобы найти путь для всех. Раньше были очень медленные корабли, во время полета на которых сменялись поколения. Это был не выход… Но корабли землян… Они могу перепрыгнуть через Мрак в одно мгновение — может быть, останутся глаза, которые увидят твои прекрасные вещи, камни, разнесут их по всей вселенной, чтобы все разумные существа восхитились их красотой и искусством рук, сделавших их.
— Нет! — прошипела Эбоутэй.
— Тогда закрой глаза, Мать эли. Иначе тебе придется увидеть то, что тебе не понравится. Больше мы не служим тебе. И самое главное, корабль, да, кел'ен, брат моего брата?
Дункан поднял глаза. Край его вуали намок, в глазах стояли слезы.
— Да, — ответил он.
Мелеин наклонилась и поцеловала его в лоб.
— Наш Дункан, — прошептала она. — Если земляне придут, я дарю их жизнь тебе. Что хочешь, то и делай. Мне от тебя не нужно больше того, что нужно Народу. Но ты и не сделаешь меньше этого.
— Госпожа… — прошептал Дункан.
Время шло. Один из эли принес пищу и предложил мри. Но те не были здесь гостями, и поэтому ничего не взяли. Эли же ели и пили. Те из Народа, которые очень уж проголодались, ели свою пищу и гордо отказывались даже от чашки воды. Это запрещал закон.
И внезапно раздался голос машины, предупреждающий о движении в небе Кутат. Мелеин и кел'ейны вскочили.
— Останьтесь здесь, — приказала Мелеин и в сопровождении сенов направилась к машинам. Эли испуганно зашептались.
— Они идут, — сказал Ньюн, слышавший разговор Мелеин с машиной. Он коснулся рукава Дункана. — Сов-кел?
На душе Дункана стало вдруг легко и спокойно.
— Мы должны выйти отсюда, — сказал он. — Не нужно, чтобы земляне видели эли. Не знаю, что может произойти. Я должен выйти отсюда.
— Да, — согласился Ньюн.
— И ты, если сможешь.
— Я буду просить об этом, — сказал Ньюн. К ним подошли встревоженные Тэйз и Риан. Риан молча встал возле них.
Появилась Рас.
— С тобой все нормально? — спросила она, тронув Дункана за рукав. Тот молча кивнул. Странно, — подумал Ньюн, — между этими двумя существует какое-то сходство. Подошел и Хлил, который очень не любил ци'мри, но его неприязнь по отношению к Дункану уменьшилась.
«На Кесрит, — подумал Ньюн, — келы и дусы сидели вместе, когда возникала опасность. И никто не удивлялся этому.» В душах келов звучала песня дусов, медленная, спокойная. А затем тревога, отдаленная, где-то в небесах…
— Дикий дус, — прошептал Дункан. — Предупреждает нас. Нам нужно идти.
— Не всем, — заметил Ньюн. — Я хочу, чтобы несколько дусов для защиты остались здесь.
Он поднялся, подошел ко входу в машинный зал и остановился в дверях, ожидая, когда Мелеин обратит на него внимание.
— Я все предоставлю вам, — сказала Мелеин, повернувшись к нему. — Тебе и Дункану.
Эли смотрели, как они проходили через холлы. Кел'ейны не обращали на них внимания. В их руках не было оружия. Дункан на ходу бросил только один взгляд на бледные лица. Светло-голубые глаза смотрели на него со страхом и мольбой. Они беспокоились не за свои жизни, а за собранные ими сокровища… Эли боязливо жались к стенам, когда мимо проходили кел'ейны.
И когда выход был уже рядом, толпа эли в украшенных драгоценностями мантиях преградила им путь. Эли не собирались сражаться. Они только показали потайной выход, надежно скрытый среди каменных изваяний.
— Эли очень дрожат за свои стеклянные стены, — презрительно сказал одноглазый Десаи, когда они вышли во тьму ночи. Кел'ейны вздохнули с облегчением. Им было не по себе среди стен, запертых дверей, границ, барьеров… Куда лучше было войти в город эли через разбитое стекло стены, куда теперь проникал ветер мира. Юмор мри. Горький юмор.
Начинался рассвет. Удобное место для встречи. Удобное время. Широкая песчаная равнина между городом и колоннами. Дункан направился дальше, а Ньюн с остальными остались позади. В песке извивалась, шипела, ползала жизнь Кутат. Но дусы надежно охраняли Дункана. Наконец он остановился и стал ждать.
Немного погодя Ньюн приблизился и встал так, чтобы закрыть Дункана от ветра. Подошел и Десаи, и все остальные келы, сопровождавшие их. Все они создали заслон ветру. Они заботились о Дункане, как о ребенке. Ведь он очень плохо переносил холод планеты.
На северной стороне неба вспыхнули две яркие точки…
— Челнок на борту, первый шлюз, — доложил дежурный.
Кох выслушал это донесение и поморщился. Его больше интересовали данные с «Сантьяго», который висел низко над Кутат, на опасном расстоянии от поверхности. Регулы на борту были сейчас не ко времени. Но они были здесь, и их надо принимать. С минуты на минуту должен подойти Эверсон. Он подготовил информацию, которая должна была удовлетворить любопытство регулов и успокоить их. Дегас тщательно просмотрел все материалы во избежание недоразумений. Работа спешная и ответственная. Ее следовало закончить до появления регулов.
Кох набрал код Дегаса.
Внезапно вспыхнул сигнал тревоги.
— Сэр, повреждение в первом причальном шлюзе.
Кох ударил по кнопке ответа, не обращая внимания на мигание остальных огней.
— Челнок регулов? Его работа?
— Так точно, сэр. Подробности неизвестны. Шлюз полностью разрушен. Причины не определены. Бригада ремонтников и врачи уже там. Секция разгерметизирована.
— Сэр, — послышался голос Захади. — К нам приближается «Шируг».
Внезапный страх овладел Кохом.
«Огонь!» — советовал ему инстинкт, но осторожность взяла верх.
— Свяжитесь с ним, — сказал он. — Потребуйте, чтобы он держался подальше. Скажите, что мы сделаем все, чтобы спасти челнок.
Время шло. Дегас соединился о Кохом.
— Прими командование кораблем, — приказал контр-адмирал и снова отключил связь. Глаза его не отрывались от экрана, на котором сближались две отметки. А перед большой отметкой «Шируга» плясала маленькая точка — челнок.
Сближение все продолжалось.
— Бай, — внезапно раздался голос регула. — Здесь юноша Раг. Что случилось с челноком?
— Остановите «Шируг»! Остановите сейчас же! Мы еще не знаем, что случилось. Не смейте приближаться к нам. Остановитесь, или же мы будем действовать.
— Кто-нибудь погиб, бай Кох?
Кох бросил взгляд на экран, нажал кнопку вызова «Сантьяго».
— Мы еще ничего не знаем, юноша. Кто командует на «Шируге»? Бай Сут на челноке?
Тишина.
Регулы уже совсем близко. Если челнок войдет в критическую область… поздно… если корабль войдет… нужно будет или стрелять, или разрешать дальнейшее сближение. Челнок, сопровождающий корабль, был уже внутри критической области.
Мир или война. Все зависит от слова! От действия!
— Сэр… — это Дегас прорвался по аварийному каналу. — Сэр…
«Отводи корабль! — приказал Кох Захади. — Включи защитное поле!"
Они пошли на маневр без предупреждения. Огонь ударил из дюз.
— Мы не можем включить полную защиту! — донесся голос Захади. — Авария в первом шлюзе…
Весь корпус «Сабера» содрогался. Экраны и огни на пультах бешено мигали. Челнок регулов был совсем близко от корабля.
— Огонь по челноку! — приказал Кох. — Огонь!
Стрелки всех приборов вздрогнули. Корабль содрогнулся, как от сильного удара кулаком.
— Столкновение! — послышался доклад. — Разрушены…
— Герметизировать командную рубку! — крикнул Кох в микрофон. И в изнеможении опустил голову на стол.
Экран погас.
Внезапно перегрузка навалилась на него невыносимой тяжестью, красный цвет перешел в белый.
Они были мертвы — Кох еще успел осознать это.
Один за другим приземлились корабли. Келы смотрели на них, не проявляя никаких эмоций… первый раз они так близко видели ци'мри, которые разрушили Ан-ихон и убили многих из их расы.
Два корабля. Они ждали один.
— Позволь мне пойти одному, — сказал Дункан, откликаясь на легкое пожатие Ньюна.
— Мы решим это, когда увидим их, сов-кел, — ответил тот.
Открылся люк первого корабля. Из него вышли земляне с черными повязками на рукавах голубых комбинезонов. Странное сочетание в глазах мри. Последней вышла женщина, с золотым шарфом на рукаве.
— Ай, — пробормотали кел'ейны. Ни один из них не вызвал бы сен'ена на поединок.
— Это Боаз, — сказал Дункан. — Вторая среди Сенов. Я знаю ее.
Он приказал дусу остаться и вышел вперед. В открытом люке корабля стоял еще один мужчина. Дункан не знал его. Из всех прибывших он был знаком только с Боаз и с мужчиной, что стоял возле нее. Эту рыжую шевелюру Стэн узнал сразу.
— Боз, — сказал он, подойдя к ним. — Галей…
— Дункан, — сказала Боаз, скинув маску. — Состоится ли встреча, ради которой мы прибыли сюда?
— Идем со мной. Зови их всех.
— Мы оставим часовых возле кораблей, — сказал Галей.
— Нет, — мягко произнес Дункан. — Не оставите. И не запирайте люки.
— Выполняйте, — быстро сказала Боаз Галею.
— Боз…
— Здесь нельзя поступать по правилам землян, — сказал Дункан. — Может, тебе удастся поговорить с госпожой. Я сделаю, что смогу, чтобы помочь тебе в этом. Но твое несогласие в данном вопросе уменьшит твои шансы. Идем. Не задерживайся здесь.
— Можно им верить? — спросил Галей.
— Можно. Если сможешь объяснить им свои намерения. Я и сам мри, поверь. Шон'ай, говорят они: бросай и лови. Нельзя играть в Игру рукой, сжатой в кулак. И никогда не запирай дверей от них — иначе они не будут связываться с тобой. Это очень важно понять. Идем, идем со мной.
— Разве не для этого мы пришли сюда? — спросила Боаз Галея. — Ведь до сих пор у нас были еще более худшие шансы с меньшей уверенностью в успехе.
Галей, подумав, кивнул:
— Пистолеты отдать вам?
— Нет. Идемте. Держите руки подальше от оружия. И если вы знаете имена кого-нибудь из мри… не используйте их.
— Ньюн здесь? — спросила Боаз. — И госпожа?
— Ньюн здесь, но он постарался забыть все. Ньюн вовсе не испытывает чувства благодарности к землянам за помощь. Тем более, что не все сделанное землянами было помощью. Боаз, ты сама знаешь, что сделали земляне. Так что на благодарность не рассчитывай. Идем.
— Гаррис! — крикнул Галей. — Выходи и не запирай люк!
После некоторых колебаний человек спустился на землю, оставив люк открытым.
Дункан повел их по песчаной равнине к темной линии Келов. Те не проявляли ни радости, ни враждебности. Свои руки они держали на виду.
— Это Ньюн с'Интель, — сказал Дункан Боаз. — Кел'ант племени джей'эном и госпожи Мелеин. Город принадлежит эли, но вы не должны общаться с ними. Кел'ант понимает язык землян, но не думаю что он будет говорить с вами. Достаточно того, что он пришел встречать вас.
— Ты должна призвать их, — сказала Эбоутэй о кел'ейнах, слоняющихся по городским коридорам. — Они не должны… не должны причинить ущерб Эли'иту.
— Они не причинят, — спокойно сказала Мелеин и жестом остановила протест Сенов и Келов. — Мы должны были придти сюда, и мы пришли.
— Понимаю, — губы Эбоутэй дрожали. Она сжимала руку Мужа, сидевшего рядом. — Я говорю не о народе эли, госпожа мри… я говорю о драгоценностях.
— О чем?
Эбоутэй жестом показала вокруг, на холл, украшенный статуями, изображениями зверей, цветов, когда-то существовавших на Кутат, а теперь давно исчезнувших, забытых.
— Это вечные произведения искусства всей Кутат, нетленная красота… Смотри… смотри, госпожа мри… — Эбоутэй вытащила из мантии одно из украшений и протянула его Мелеин. Это оказалось булавка. Ньюн перехватил ее и стал рассматривать. Каменный цветок, сделанный с таким искусством, что даже жилки просвечивали сквозь камень, а на одном из лепестков висела капля воды. Ньюн передал цветок Мелеин.
— Очень красиво, — сказала она и вернула булавку Эбоутэй через Ньюна. — Как живой. Но на что он мне?
— Это жизнь эли, — сказала Эбоутэй. — Скульптор всю жизнь делал этот цветок. И все, что ты видишь здесь, даже плиты пола — произведения искусства. Эли'ит — кладовая произведений искусства со всей Кутат, собранных за миллионы лет.
— Но зачем все это?
— Мы спасаем прошлое.
— Для кого? — прошептала Мелеин. — Солнце угасает, последнее море иссякает, песок засыпает мир. Для кого, мать эли?
— Для Мрака. Когда придет Мрак… весь мир исчезнет… эти вещи останутся. Она всегда будет здесь. После нас!
— Но для кого? К чему все это, когда не останется даже ящерицы, чтобы пробежать по драгоценной мозаичной плитке?
— Камни останутся всегда.
— Ветер источит их. Песок засыплет.
— Они переживут любой ветер.
— Зачем?
— Они будут всегда.
Среди келов послышалось перешептывание.
— Неужели таков конец всех цивилизаций и рас? — спросила Мелеин. — Неужели они существуют только для того, чтобы оставить после себя несколько камней, говоря Мраку: мы были здесь? Оставь свой пан'ен себе, госпожа эли, нам он не нужен.
— А что оставляете вы? — Эбоутэй указала на Дункана. — Это и этих зверей? Чужих, которые придут сюда и разграбят все это или уничтожат?
— Дункан, — спокойно ответила Мелеин, — ближе к Кутат, чем ты и твои дети, или все эти побрякушки, которые ты хранишь, чтобы позабавить Мрак. Ты показала мне каменный цветок — жизнь эли… Дункан, кел'ен, тень-у-моей-двери… иди сюда. Подойди ко мне.
«Нет!» — мысленно взмолился Ньюн, ибо Дункан и без того перенес немало.
Но Дункан поднялся, подошел к Мелеин, сел у ее ног. Дус устроился рядом. Мелеин положила руку на плечо Дункану, и тот склонил голову.
— Он представляет собой гораздо большую ценность, чем все твои важные вещи, — сказала Мелеин.
— ЧУДОВИЩНО!
— Есть те, кто строит, и те, кто движется, Мать эли. И в великом Мраке от тех, кто строит, остаются только камни. Мы ушли во Мрак, чтобы найти путь для всех. Раньше были очень медленные корабли, во время полета на которых сменялись поколения. Это был не выход… Но корабли землян… Они могу перепрыгнуть через Мрак в одно мгновение — может быть, останутся глаза, которые увидят твои прекрасные вещи, камни, разнесут их по всей вселенной, чтобы все разумные существа восхитились их красотой и искусством рук, сделавших их.
— Нет! — прошипела Эбоутэй.
— Тогда закрой глаза, Мать эли. Иначе тебе придется увидеть то, что тебе не понравится. Больше мы не служим тебе. И самое главное, корабль, да, кел'ен, брат моего брата?
Дункан поднял глаза. Край его вуали намок, в глазах стояли слезы.
— Да, — ответил он.
Мелеин наклонилась и поцеловала его в лоб.
— Наш Дункан, — прошептала она. — Если земляне придут, я дарю их жизнь тебе. Что хочешь, то и делай. Мне от тебя не нужно больше того, что нужно Народу. Но ты и не сделаешь меньше этого.
— Госпожа… — прошептал Дункан.
Время шло. Один из эли принес пищу и предложил мри. Но те не были здесь гостями, и поэтому ничего не взяли. Эли же ели и пили. Те из Народа, которые очень уж проголодались, ели свою пищу и гордо отказывались даже от чашки воды. Это запрещал закон.
И внезапно раздался голос машины, предупреждающий о движении в небе Кутат. Мелеин и кел'ейны вскочили.
— Останьтесь здесь, — приказала Мелеин и в сопровождении сенов направилась к машинам. Эли испуганно зашептались.
— Они идут, — сказал Ньюн, слышавший разговор Мелеин с машиной. Он коснулся рукава Дункана. — Сов-кел?
На душе Дункана стало вдруг легко и спокойно.
— Мы должны выйти отсюда, — сказал он. — Не нужно, чтобы земляне видели эли. Не знаю, что может произойти. Я должен выйти отсюда.
— Да, — согласился Ньюн.
— И ты, если сможешь.
— Я буду просить об этом, — сказал Ньюн. К ним подошли встревоженные Тэйз и Риан. Риан молча встал возле них.
Появилась Рас.
— С тобой все нормально? — спросила она, тронув Дункана за рукав. Тот молча кивнул. Странно, — подумал Ньюн, — между этими двумя существует какое-то сходство. Подошел и Хлил, который очень не любил ци'мри, но его неприязнь по отношению к Дункану уменьшилась.
«На Кесрит, — подумал Ньюн, — келы и дусы сидели вместе, когда возникала опасность. И никто не удивлялся этому.» В душах келов звучала песня дусов, медленная, спокойная. А затем тревога, отдаленная, где-то в небесах…
— Дикий дус, — прошептал Дункан. — Предупреждает нас. Нам нужно идти.
— Не всем, — заметил Ньюн. — Я хочу, чтобы несколько дусов для защиты остались здесь.
Он поднялся, подошел ко входу в машинный зал и остановился в дверях, ожидая, когда Мелеин обратит на него внимание.
— Я все предоставлю вам, — сказала Мелеин, повернувшись к нему. — Тебе и Дункану.
Эли смотрели, как они проходили через холлы. Кел'ейны не обращали на них внимания. В их руках не было оружия. Дункан на ходу бросил только один взгляд на бледные лица. Светло-голубые глаза смотрели на него со страхом и мольбой. Они беспокоились не за свои жизни, а за собранные ими сокровища… Эли боязливо жались к стенам, когда мимо проходили кел'ейны.
И когда выход был уже рядом, толпа эли в украшенных драгоценностями мантиях преградила им путь. Эли не собирались сражаться. Они только показали потайной выход, надежно скрытый среди каменных изваяний.
— Эли очень дрожат за свои стеклянные стены, — презрительно сказал одноглазый Десаи, когда они вышли во тьму ночи. Кел'ейны вздохнули с облегчением. Им было не по себе среди стен, запертых дверей, границ, барьеров… Куда лучше было войти в город эли через разбитое стекло стены, куда теперь проникал ветер мира. Юмор мри. Горький юмор.
Начинался рассвет. Удобное место для встречи. Удобное время. Широкая песчаная равнина между городом и колоннами. Дункан направился дальше, а Ньюн с остальными остались позади. В песке извивалась, шипела, ползала жизнь Кутат. Но дусы надежно охраняли Дункана. Наконец он остановился и стал ждать.
Немного погодя Ньюн приблизился и встал так, чтобы закрыть Дункана от ветра. Подошел и Десаи, и все остальные келы, сопровождавшие их. Все они создали заслон ветру. Они заботились о Дункане, как о ребенке. Ведь он очень плохо переносил холод планеты.
На северной стороне неба вспыхнули две яркие точки…
— Челнок на борту, первый шлюз, — доложил дежурный.
Кох выслушал это донесение и поморщился. Его больше интересовали данные с «Сантьяго», который висел низко над Кутат, на опасном расстоянии от поверхности. Регулы на борту были сейчас не ко времени. Но они были здесь, и их надо принимать. С минуты на минуту должен подойти Эверсон. Он подготовил информацию, которая должна была удовлетворить любопытство регулов и успокоить их. Дегас тщательно просмотрел все материалы во избежание недоразумений. Работа спешная и ответственная. Ее следовало закончить до появления регулов.
Кох набрал код Дегаса.
Внезапно вспыхнул сигнал тревоги.
— Сэр, повреждение в первом причальном шлюзе.
Кох ударил по кнопке ответа, не обращая внимания на мигание остальных огней.
— Челнок регулов? Его работа?
— Так точно, сэр. Подробности неизвестны. Шлюз полностью разрушен. Причины не определены. Бригада ремонтников и врачи уже там. Секция разгерметизирована.
— Сэр, — послышался голос Захади. — К нам приближается «Шируг».
Внезапный страх овладел Кохом.
«Огонь!» — советовал ему инстинкт, но осторожность взяла верх.
— Свяжитесь с ним, — сказал он. — Потребуйте, чтобы он держался подальше. Скажите, что мы сделаем все, чтобы спасти челнок.
Время шло. Дегас соединился о Кохом.
— Прими командование кораблем, — приказал контр-адмирал и снова отключил связь. Глаза его не отрывались от экрана, на котором сближались две отметки. А перед большой отметкой «Шируга» плясала маленькая точка — челнок.
Сближение все продолжалось.
— Бай, — внезапно раздался голос регула. — Здесь юноша Раг. Что случилось с челноком?
— Остановите «Шируг»! Остановите сейчас же! Мы еще не знаем, что случилось. Не смейте приближаться к нам. Остановитесь, или же мы будем действовать.
— Кто-нибудь погиб, бай Кох?
Кох бросил взгляд на экран, нажал кнопку вызова «Сантьяго».
— Мы еще ничего не знаем, юноша. Кто командует на «Шируге»? Бай Сут на челноке?
Тишина.
Регулы уже совсем близко. Если челнок войдет в критическую область… поздно… если корабль войдет… нужно будет или стрелять, или разрешать дальнейшее сближение. Челнок, сопровождающий корабль, был уже внутри критической области.
Мир или война. Все зависит от слова! От действия!
— Сэр… — это Дегас прорвался по аварийному каналу. — Сэр…
«Отводи корабль! — приказал Кох Захади. — Включи защитное поле!"
Они пошли на маневр без предупреждения. Огонь ударил из дюз.
— Мы не можем включить полную защиту! — донесся голос Захади. — Авария в первом шлюзе…
Весь корпус «Сабера» содрогался. Экраны и огни на пультах бешено мигали. Челнок регулов был совсем близко от корабля.
— Огонь по челноку! — приказал Кох. — Огонь!
Стрелки всех приборов вздрогнули. Корабль содрогнулся, как от сильного удара кулаком.
— Столкновение! — послышался доклад. — Разрушены…
— Герметизировать командную рубку! — крикнул Кох в микрофон. И в изнеможении опустил голову на стол.
Экран погас.
Внезапно перегрузка навалилась на него невыносимой тяжестью, красный цвет перешел в белый.
Они были мертвы — Кох еще успел осознать это.
Один за другим приземлились корабли. Келы смотрели на них, не проявляя никаких эмоций… первый раз они так близко видели ци'мри, которые разрушили Ан-ихон и убили многих из их расы.
Два корабля. Они ждали один.
— Позволь мне пойти одному, — сказал Дункан, откликаясь на легкое пожатие Ньюна.
— Мы решим это, когда увидим их, сов-кел, — ответил тот.
Открылся люк первого корабля. Из него вышли земляне с черными повязками на рукавах голубых комбинезонов. Странное сочетание в глазах мри. Последней вышла женщина, с золотым шарфом на рукаве.
— Ай, — пробормотали кел'ейны. Ни один из них не вызвал бы сен'ена на поединок.
— Это Боаз, — сказал Дункан. — Вторая среди Сенов. Я знаю ее.
Он приказал дусу остаться и вышел вперед. В открытом люке корабля стоял еще один мужчина. Дункан не знал его. Из всех прибывших он был знаком только с Боаз и с мужчиной, что стоял возле нее. Эту рыжую шевелюру Стэн узнал сразу.
— Боз, — сказал он, подойдя к ним. — Галей…
— Дункан, — сказала Боаз, скинув маску. — Состоится ли встреча, ради которой мы прибыли сюда?
— Идем со мной. Зови их всех.
— Мы оставим часовых возле кораблей, — сказал Галей.
— Нет, — мягко произнес Дункан. — Не оставите. И не запирайте люки.
— Выполняйте, — быстро сказала Боаз Галею.
— Боз…
— Здесь нельзя поступать по правилам землян, — сказал Дункан. — Может, тебе удастся поговорить с госпожой. Я сделаю, что смогу, чтобы помочь тебе в этом. Но твое несогласие в данном вопросе уменьшит твои шансы. Идем. Не задерживайся здесь.
— Можно им верить? — спросил Галей.
— Можно. Если сможешь объяснить им свои намерения. Я и сам мри, поверь. Шон'ай, говорят они: бросай и лови. Нельзя играть в Игру рукой, сжатой в кулак. И никогда не запирай дверей от них — иначе они не будут связываться с тобой. Это очень важно понять. Идем, идем со мной.
— Разве не для этого мы пришли сюда? — спросила Боаз Галея. — Ведь до сих пор у нас были еще более худшие шансы с меньшей уверенностью в успехе.
Галей, подумав, кивнул:
— Пистолеты отдать вам?
— Нет. Идемте. Держите руки подальше от оружия. И если вы знаете имена кого-нибудь из мри… не используйте их.
— Ньюн здесь? — спросила Боаз. — И госпожа?
— Ньюн здесь, но он постарался забыть все. Ньюн вовсе не испытывает чувства благодарности к землянам за помощь. Тем более, что не все сделанное землянами было помощью. Боаз, ты сама знаешь, что сделали земляне. Так что на благодарность не рассчитывай. Идем.
— Гаррис! — крикнул Галей. — Выходи и не запирай люк!
После некоторых колебаний человек спустился на землю, оставив люк открытым.
Дункан повел их по песчаной равнине к темной линии Келов. Те не проявляли ни радости, ни враждебности. Свои руки они держали на виду.
— Это Ньюн с'Интель, — сказал Дункан Боаз. — Кел'ант племени джей'эном и госпожи Мелеин. Город принадлежит эли, но вы не должны общаться с ними. Кел'ант понимает язык землян, но не думаю что он будет говорить с вами. Достаточно того, что он пришел встречать вас.