Дайер Дебра. Возлюбленная колдуна

   Миссис Гарднер едва не задохнулась. Она так поспешно стиснула челюсти, что щелкнула зубами.
   — Теперь я вижу, как мне повезло, что я не связал себя узами родства с этой гнусной семейкой. — Филипп взял мать за руку. — Пойдем, мама, оставим их мерзкую компанию.
   — Вы об этом пожалеете! — Эстер Гарднер направилась к двери, идя в ногу с сыном.
   Филипп открыл дверь перед матерью, затем обернулся к Лауре:
   — Сейчас вы улыбаетесь, но когда обнаружите, что для вас закрыты двери всех лучших домов Бостона, то вспомните этот день и зарыдаете! — Он захлопнул за собой дверь с такой силой, что задребезжал хрустальный абажур настенного светильника.
   Софи скрестила руки на груди и прищурила глаза, как кошка, готовая прыгнуть на жертву.
   — Я едва удержалась, чтобы не превратить этого юнца в жабу.
   Дэниэл нахмурился, посмотрев Софи в лицо.
   — Ты могла превратить его в жабу?
   — Могу попробовать. — Софи улыбнулась, и в ее глазах зажглись озорные искорки. — Но, вероятно, дело кончится несколькими бородавками у него на носу.
   Дэниэл покачал головой, как будто до сих пор с трудом понимал все тонкости женитьбы на ведьме. Он взглянул на дочь, и на его губах появилась улыбка.
   — Я сообщу нашим гостям о том, что твои планы переменились.
   — Спасибо, папа. — Лаура глубоко вздохнула, пытаясь ослабить напряжение в груди. — Но я это сделаю сама.
   — Я горжусь тобой. — Он улыбнулся, и в его глазах светилось тепло любви. — Сегодня ты показала себя очень храбрым человеком.
   Лаура подумала о храбрости, которую она должна найти в себе, чтобы получить то, что было ей абсолютно необходимо, — Коннора.
   Остин помешивал бренди в бокале, глядя, как янтарную жидкость пронзают золотистые лучи света. Его предки пользовались янтарем, чтобы пронзать туманы времен и вглядываться в будущее. Но он знал не хуже древних, что будущее остается бесформенным, каждое видение — такое же хрупкое и изменчивое, как отражение на воде, и каждая перемена в прошлом — рябь, искажающая это отражение. Однако он все равно мечтал о даре предвидения, даре видеть то, что могло произойти. Ему нужно было верить, что Коннор может вернуться и принести с собой знание, давно забытое его народом.
   — Я не думал, что мисс Салливен вступит в брак, — сказал Генри. — Узы, связывающие ее с Коннором, слишком сильны.
   Остин поднял глаза от бокала. Генри Тэйер стоял у окна библиотеки, глядя на Общинный Луг. Они были одни в комнате и могли свободно говорить о любых тайнах.
   — Я даже не знал, что вы верите в существование связи между Коннором и Лаурой Салливен.
   — Вы полагаете, что вы единственный заметили эту связь? — Генри обернулся к нему, лунный свет омывал нежным серебром половину его лица. — Вы полагаете, что вы один сумели раскрыть тайну мисс Салливен? Совершенно очевидно, что она — одна из Сидхе.
   Остин не отвел глаз под взглядом Генри, тщательно стараясь не выдавать своих мыслей и чувств.
   — А вы так считаете?
   — Не шутите со мной, молодой человек. Вы знаете не хуже меня, что означает связь между Лаурой Салливен и Коннором — она его родственница. И я могу поспорить, что она не станет терять времени и вернет его сюда.
   — Весьма надеюсь. Он может многому научить нас.
   — Да, разумеется. — На губах Генри появилась улыбка, и он поднял бокал. — Давайте выпьем за Коннора и за его скорейшее возвращение!
   По спине у Остина побежали мурашки, когда он поглядел в совершенно бесчувственные глаза Генри.
   — За Коннора, и за все, чему он может научить нас!
   — Ты уверена, что не пойдешь с нами, дорогая? — спросила Софи.
   — Идите вдвоем и проводите приятный вечер. — Лаура заключила тетю в крепкие и долгие объятия, вдыхая аромат роз. — Не беспокойтесь за меня. Я хочу побыть одна.
   Дэниэл дотронулся рукой до подбородка дочери и, нахмурившись, взглянул ей в лицо.
   — Нам вовсе не обязательно сегодня идти в театр. Мы можем остаться с тобой.
   — Не волнуйтесь за меня. Я в полном порядке. — Лаура обняла его руками за шею. — Что бы ни случилось, всегда помните, что я люблю вас, — прошептала она. — Вас обоих.
   Дэниэл сжал ее в своих объятиях, затем отпустил.
   — Ты уверена, что у тебя все в порядке? Лаура кивнула, но в ее глазах заблестели слезы, когда она взглянула на отца. Неужели у нее найдется храбрость покинуть его?
   — Просто я очень сильно люблю вас обоих, вот и все. А теперь идите, иначе опоздаете к началу спектакля.
   Софи неуверенно взглянула на Дэниэла. Дэниэл нахмурился.
   — Лаура, мне кажется, что нам лучше сегодня остаться с тобой.
   — Зачем? — Лаура прикоснулась к щеке отца. — Идите и развлекайтесь. Софи сжала руку Лауры.
   — Завтра устроим поездку на природу.
   — Завтра… — Она проводила их до двери и стояла, глядя, как они идут по коридору, оставив ее наедине со своими сомнениями.
   В ладонь Лауры уткнулся холодным носом Цыган. Пес сидел рядом с ней и смотрел на нее так, как будто хотел утешить ее. Лаура погладила собаку по голове и улыбнулась, взглянув в умные глаза Цыгана. Были мгновения, когда ей казалось, что животное знает обо всех ее чувствах.
   — Коннор был прав, — сказала она, поглаживая пса по голове. — Любовь и преданность — вот что ты принес мне.
   Цыган наклонил голову, навострив уши, как будто внимательно слушал каждое слово Лауры.
   — Я впервые в своей жизни чувствую этот дом родным. Но мне так больно! Именно теперь, окончательно уверившись в любви отца, тети Софи, твоей, я должна все это покинуть. — Лаура взглянула на окна, сквозь которые сочился лунный свет. — Но разве я могу жить без Коннора? Мне кажется, что моя душа разрывается на части.
   На бархатной подушке кресла-качалки около камина лежала раскрытая книга тети Софи и отблески огня плясали на красном кожаном переплете. Лауре показалось, что книга пылает, призывая ее, маня ее к правде и к человеку, который будет с ней, только если она найдет мужество признать эту правду.
   И словно бессознательно подчиняясь чужой воле, она пересекла комнату, влекомая огнем и своей судьбой. Книга на ощупь была теплой, кожа — мягкой под пальцами.
   — Я должна знать правду, — прошептала Лаура, взглянув на пса, который свернулся в клубок на полу рядом с креслом. Она опустилась в кресло, открыла книгу и начала читать историю ее народа, умеющего пользоваться волшебством.
   Через три часа Лаура закрыла книгу. Она смотрела на огонь в камине, заново вспоминая прочитанное. Как бы сильно она ни желала отрицать это, легенда о древней цивилизации, слова, написанные в книге заклинаний, оставленной ей Эйслинг, — все вело к правде, скрытой в глубине ее души. Все это было знакомо и незнакомо ей в одно и то же мгновение, как будто какая-то часть ее существа помнила о стародавней жизни, о прошлом, слишком далеком, чтобы от него сохранились воспоминания.
   — Во все это так трудно поверить. — Она встала, и пройдя мимо Цыгана, подошла к камину, стремясь к теплу огня. — И все же я не могу справиться с чувством, что все, прочитанное мной, — правда.
   Она смотрела, как пламя лижет поленья, и оранжевые и красные языки огня пожирают беззащитное дерево, так же, как пламя правды поглощает ее возражения.
   — Я — одна из Сидхе. Да, я чувствую это.
   — Я так и подозревал.
   Лаура вздрогнула при звуках мужского голоса. Она обернулась, увидев человека, стоявшего около двери.
   — Мистер Тэйер, что вы здесь делаете?
   Генри отошел от закрытой двери и направился к ней, улыбаясь.
   — Я подозревал это с того мгновения, как узнал, что Коннор преодолел тысячу лет времени, чтобы быть с вами.
   Она смотрела на него, чувствуя полное замешательство.
   — Откуда вы узнали про Коннора?
   — Это очень длинная история. — Он опустил руку в карман и достал маленький пистолет. — Боюсь, что рассказывать ее нет времени.
   Лаура отступила на шаг, глядя на пистолет, на стальное дуло, отражавшее красные отблески огня.
   — Что вы делаете?!
   — Я принимаю меры, чтобы Коннор не смог вернуться в это время. — Генри нахмурился, посмотрев на нее. — Мне ужасно не хочется отнимать у вас жизнь, но выхода нет. Я не могу позволить вам привести его сюда.
   Лаура смотрела на пистолет, и ее разум отказывался признавать реальность стали, блестящей в свете огня.
   — Не понимаю!
   — Коннор нарушит баланс событий в нашем времени. Снова появятся люди, обладающие силой, и те, кто ею не обладает. Он даже может создать новую династию Сидхе и все разрушить. Боюсь, что не могу этого допустить. — Он поднял пистолет, прицелившись ей в сердце. — Мне ужасно жаль.
   Лаура пыталась закричать, но звук замер у нее в горле. Глухое рычание сотрясло тишину. Уголком глаза она увидела белую полоску, устремившуюся к Тэйеру.
   Генри тоже заметил движение. Он развернулся с юношеской живостью, наводя пистолет на врага. Лаура зажмурилась от грохота выстрела, но он был нацелен не в нее, а в собаку.
   Цыган взвизгнул, пошатнулся и упал на ковер. Белая шерсть на его груди была залита кровью.
   — Цыган! — Лаура бросилась к псу, опустившись рядом с ним на колени. Собака тихо заскулила, когда Лаура погладила ее по голове.
   — Мне очень жаль. Вы, очевидно, понимаете, что я не привык к насилию.
   Лаура посмотрела на него сквозь слезы, наполнившие ее глаза.
   — Чудовище!
   — Вы не понимаете. — Тэйер вытер вспотевший лоб рукой. — Я должен это сделать. Я родом из Авилона. Мы очень давно отказались от применения силы. Коннор все изменит. Он разрушит тот мир, в котором мы жили. Он опасен. И вы тоже опасны.
   — Вы безумец!
   — Нет. — Генри поднял пистолет обеими руками. — Я делаю это ради всеобщей пользы. «Пробуди силу, скрывающуюся в тебе», — прошептал в уме Лауры голос Эйслинг. Лаура обернулась, надеясь увидеть светловолосую волшебницу. Но в комнате не было никого, кроме Тэйера.
   Генри тоже огляделся.
   — Что вы делаете?
   «Загляни в глубины своей души. Прислушайся к пульсу своего сердца, к пульсу, который исходит из самой Земли», — шептал голос Эйслинг.
   Лаура закрыла глаза.
   — Отвечайте! — приказал Генри.
   Лаура не замечала его, прислушиваясь к голосу, шептавшему в ее мозгу: «Ощути свет, протекающий сквозь тебя, свет солнца, луны и звезд».
   Лаура глубоко вздохнула, затем выпустила воздух из груди медленным, долгим выдохом, раскрываясь навстречу свету, обнимая его, чувствуя, как он наполняет ее, насыщая ее душу.
   «Призови Коннора. Верни его к себе».
   — Я буду стрелять! Я не шучу! Скажите мне, что здесь происходит!
   Лаура вспомнила слова, которые привели к ней Коннора целую вечность назад.
   «Услышь меня, Госпожа Луны!
   Твоя власть велика. Ты повелеваешь морскими приливами.
   Найди моего возлюбленного и приведи его ко мне».
   Лаура мысленно повторяла слова снова и снова, чувствуя свет, сияющий в ее душе.
   — Что происходит? — снова спросил Тэйер голосом, дрожащим от страха.
   Порыв ветра ударил в окно, и стекла задребезжали. Лаура открыла глаза, глядя на окна.
   — Что вы делаете?! — Генри отскочил от огня, вспыхнувшего в камине за его спиной. — Скажите мне, что происходит?
   Воздух ударил в грудь Лауры. Она с наслаждением отдалась его объятиям, похожим на объятия Коннора. Знакомый аромат наполнил воздух — запах сосен и трав, едкий запах горящих свечей. Врата времени отворились, соединяя ее мир с миром Коннора.
   — Он сейчас придет, — прошептала Лаура.
   — Нет! — закричал Генри, когда над его головой в хрустальной люстре вспыхнули электрические лампочки. Комнату на мгновение залило ослепительное сияние, но тут же она снова погрузилась во тьму. — Остановите его!
   Лаура встала на ноги и смотрела, затаив дыхание, как в окна льется лунный свет. Частицы света стремились друг к другу, сверкая, мерцая, соединялись, лепя фигуру человека.
   За ее спиной стонал Генри.
   Лунный свет потускнел. Лампочки над головой снова загорелись, залив комнату золотым сиянием. Перед ней стоял Коннор, полный жизни. Увидев ее, он улыбнулся, и его глаза, преследовавшие ее в сновидениях, были наполнены теплом. Его плечи обнимала сапфирово-синяя ткань рубашки, заправленной в черные кожаные штаны, облегавшие его стройные бедра и длинные мускулистые ноги. Ей казалось, что прошла вечность с тех пор, как она в последний раз смотрела на это воплощение мужества и красоты.
   — Коннор, — прошептала она и сделала шаг навстречу ему, чтобы почувствовать, как его тепло окутывает ее.
   Генри схватил ее за руку и, оторвав ее от груди Коннора, выставил перед собой, как щит.
   — Не двигаться!
   — Пустите меня! — Лаура пыталась вырваться из рук Генри, пока холодная сталь пистолета не прижалась к ее щеке.

Глава 31

   Коннор сжал руки в кулаки, и его глаза прищурились.
   — Руки прочь от нее! — приказал он.
   — Я пристрелю ее, если вы попробуете приблизиться! — крикнул Генри. — У меня в руках пистолет, если вы не знаете, что это такое. Тот же самый, из которого я выстрелил в вас. Если вы не хотите, чтобы она подохла, как этот пес, делайте то, что я скажу!
   Коннор взглянул на собаку, лежащую у ног Лауры, белая шерсть Цыгана была залита кровью. Он так мало знал про оружие этой эпохи! Насколько быстро Тэйер сможет воспользоваться пистолетом?
   — Я могу застрелить ее быстрее, чем вы пошевельнетесь, — сказал Генри, прижав пистолет к щеке Лауры.
   Коннор взглянул в глаза Лауры, увидел в них страх и почувствовал, как его сердце сжимает стальная рука, когда понял, что может потерять ее.
   — Чего вы хотите?
   — Я хочу, чтобы вы покинули этот век и обещали, что никогда не вернетесь сюда.
   — И тогда вы отпустите ее?
   Генри улыбнулся.
   — Да.
   — Коннор, не верь ему! — крикнула Лаура. — Он хочет убить нас об…
   — Тихо! — крикнул Тэйер, прижимая дуло пистолета к ее щеке.
   Тихий стон Лауры полоснул Коннора, как ножом по сердцу. Он взглянул на Тэйера и понял, что не может ему доверять. Придется призвать все свои способности, чтобы противостоять этому современному чародейству. Он устремил свой взгляд на смертоносный металлический предмет в руке Генри.
   Тэйер закричал, и пистолет, внезапно раскалившийся, выпал из его руки. Он отшатнулся от Лауры. Когда оружие упало на пол, Коннор взмахнул рукой.
   Тэйер едва не задохнулся, оторвавшись от пола. Взмыв вверх, он ударился о лепной потолок.
   — Спустите меня отсюда!
   Коннор, не обращая внимания на его крики, раскрыл свои объятия навстречу Лауре.
   — Коннор! — Она обхватила его руками за плечи, и он подхватил ее, прижимая к себе. Она дрожала в его объятиях.
   Он прижался лицом к нежному изгибу ее шеи и плеча, вдыхая аромат весенних цветов. Ее любовь к нему перетекала в него, наполняя его, насыщая ослепительным светом.
   — Я так боялась, что ты не придешь! — Она откинулась в его руках, и он увидел слезы, блестевшие в зеленых глубинах ее глаз. — Ты простишь меня?
   — Ты — часть меня. — Он прикоснулся к ней губами. — Как я могу отвернуться от своего сердца?
   — Спустите меня! — кричал Тэйер. Коннор опустил Лауру, крепко прижав ее к себе. Когда ее ноги коснулись пола, он взглянул на человека, распластанного по потолку, с руками и ногами, растянутыми по лепным завиткам, как серый мотылек, приколотый к доске.
   — Вы останетесь там, пока я не решу, что с вами делать.
   — Вы не понимаете! Я боюсь высоты! Пожалуйста, спустите меня…
   Коннор взмахнул рукой, и носовой платок Генри вылетел из его нагрудного кармана, заткнув ему рот.
   — Так-то лучше.
   — Я очень рада видеть тебя, сумрачный воин, — раздался искаженный болью голос Эйслинг.
   Коннор оглянулся туда, где лежал Цыган. Но вместо пса на ковре лежала Эйслинг, и кровь окрашивала ее белое платье ниже правого плеча.
   — Коннор, дорогой мой, — сказала Эйслинг. — Я понимаю, что напугала тебя, но я смогла вам помочь.
   Ее слова вырвали Коннора из оцепенения. Он бросился к ней и опустился рядом с ней на колени.
   — Эйслинг, что случилось?
   — У меня не было времени, чтобы изменить свой облик. Я пыталась остановить его в единственной доступной мне форме, в образе Цыгана. — Она застонала, когда он поднял ее и положил ее голову и плечи себе на колени. — Боюсь, что находиться в чужом облике не всегда безопасно.
   Коннор посмотрел на нее и покачал головой.
   — Так-то ты присматриваешь за мной?
   Эйслинг улыбнулась.
   — В свое время это казалось мне хорошей идеей.
   — Эйслинг? — Лаура опустилась на пол рядом с ними. — Это действительно вы?
   Коннор взглянул на Лауру.
   — Откуда ты знаешь мою тетю?
   Лаура улыбнулась.
   — Она спасла мне жизнь.
   — А теперь ты можешь спасти мою, милое дитя.
   — Я? — Лаура смотрела на Эйслинг так, как будто та лишилась разума. — Разве я могу?
   — Конечно, можешь.
   — Tы потеряла много крови. — Коннор положил ладонь на бледную щеку Эйслинг. — Позволь мне помочь тебе.
   — Нет. — Эйслинг оттолкнула его руку и посмотрела на него серебристо-голубыми глазами, в которых отразилась не только боль, но и решительность. — Дай Лауре возможность почувствовать свою силу.
   Коннор посмотрел Лауре в глаза, видя в них отблески страха.
   — Ты готова занять надлежащее место рядом с Коннором? — спросила Эйслинг еле слышным голосом.
   Лаура мгновение колебалась, затем прикоснулась к руке Эйслинг.
   — Скажите мне, что я должна сделать.
   Эйслинг улыбнулась.
   — Загляни в себя, прикоснись к внутреннему свету, откройся силе, находящейся в тебе.
   Коннор смотрел на Лауру. Он чувствовал, как в ней пробуждается сила. Он ощущал, как ее страх сгорает в очистительном огне, который проходит сквозь нее, видел, как ее щеки и руки наливаются нежным сиянием, когда она прикоснулась к Эйслинг, положив ладонь на ее рану.
   Коннор обернулся на звук открывающейся двери. На пороге стояли потрясенные Дэниэл Салливен и Софи, глядя на представшее перед ними зрелище.
   «Молчите, — послал им Коннор мысленный приказ. — Не шевелитесь».
   Дэниэл и Софи замерли на месте, как будто загипнотизированные. Коннор наблюдал за Лаурой, понимая, что она отбросила все свои страхи и сомнения. Он ощущал в себе сияние силы Лауры, золотой ореол ее любви к нему. Связь, которая соединяла их с того времени, когда он был ребенком, достигла в это мгновение наивысшей прочности. Долой тайны и страхи! Осталась одна любовь.
   — Прекрасно, моя милая, — сказала Эйслинг, положив обе ладони на руку Лауры, по-прежнему прижатую к ее плечу.
   Лаура открыла глаза и посмотрела на Эйслинг. К ее щекам вернулась краска, боль отступила.
   — Вы считаете, что все будет в порядке?
   — Взгляни сама. — Эйслинг улыбнулась, снимая руку Лауры со своего плеча.
   Через окровавленную дыру в белом шелке ее платья Лаура видела гладкую, белую кожу — на ней не осталось даже шрама.
   — О Господи! — прошептала она, приседая. — Неужели я… действительно это сделала?
   — Конечно. — Эйслинг села и, нахмурившись, взглянула на свое окровавленное платье. — Но я выгляжу ужасно. — Она щелкнула пальцами, и белое платье моментально исчезло, сменившись шелковым платьем рубинового цвета, прошитого золотыми нитями. — Вот так-то лучше.
   — Лаура, эта дама тоже, — спросила Софи, — ведьма?
   Лаура оглянулась через плечо и, увидев отца с Софи, улыбнулась.
   — Это Эйслинг, тетя Коннора. Она предпочитает, чтобы ее называли волшебницей.
   Эйслинг поднялась с пола в вихре красного шелка.
   — Очень рада с вами познакомиться. Коннор протянул Лауре руку и улыбнулся широкой, радушной улыбкой, которая говорила ей, что теперь все будет так, как должно быть, как предначертано с начала времен. Его сильные пальцы сомкнулись вокруг ее запястья, и он помог ей встать на ноги.
   Дэниэл выпустил воздух из груди долгим выдохом.
   — Судя по всему, я в этой комнате единственный, чьи предки не владели магией.
   — Вы и мистер Тэйер, — ответила Эйслинг, указывая на потолок.
   Дэниэл поднял глаза и на мгновение потерял дар речи.
   — Лаура, может быть, ты скажешь мне, почему Генри Тэйер распластан по потолку?
   — Сама толком не знаю. — Лаура взглянула на Коннора, чтобы удостовериться, что он никуда не делся. Даже прожив тысячу лет, она никогда не устанет смотреть на него. — Он сказал, что родом из места под названием Авилон, и собирался не позволить мне соединить свою судьбу с Коннором.
   — Понятно. — Дэниэл почесал шею. — Значит Генри Тэйер вовсе не тот, за кого он себя выдает.
   — Думаю, что нужно послать за лордом Остином Синклером, — сказал Коннор, обнимая Лауру за плечи. — Он придумает, что нам делать с мистером Тэйером.
   — За лордом Синклером? — Дэниэл покачал головой. — Не знаю, чему сильнее удивляться.
   Лаура обхватила Коннора за талию, прижимаясь к его теплому телу, как будто боялась, что кто-нибудь может похитить его.
   — Мне почему-то кажется, что лорд Синклер знает о тебе.
   Коннор усмехнулся.
   — А мне почему-то кажется, что он мой родственник.
   — Совершенно верно, — кивнула Эйслинг. — Его отец Райс смог проследить свою родословную вплоть до великого Алексиса, как и вы с Лаурой.
   Коннор улыбнулся Лауре.
   — Ты — потомок Алексиса?
   — Видимо, — прошептала Лаура, все еще не веря всему, что она узнала сегодня.
   — Но самое интересное в Остине Синклере то, что его мать, Брианна, — прямой потомок Брендана, брата Коннора. — Эйслинг перебросила волосы через плечо, самодовольно улыбнувшись. — Хотя твой брат, будучи викингом, не проявил никаких талантов, похоже, что он оказался в состоянии продолжить свой род. Хотя сомневаюсь, что Брианна подозревает о таких предках. Райс, ее муж, чувствовал влечение к ней, сам не зная его причины.
   — У меня складывается впечатление, что ты шпионила за этими людьми, — сказал Коннор.
   Эйслинг пожала плечами.
   — Скажем так, последние несколько столетий я приглядывала за нашим народом.
   — Всего лишь приглядывала? — спросил Коннор.
   — В результате своих изысканий я узнала, что нередко двоих людей из одного и того же рода притягивает друг к другу, хотя они не подозревают о своем родстве. — Эйслинг улыбнулась, и Лаура подумала, каким еще сватовством занималась прекрасная волшебница. — Именно твоя связь с Лаурой пробудила во мне интерес к этой сфере. И я очень рада видеть, что вы сумели преодолеть ваши разногласия.
   — Спасибо тебе. — Лаура положила руку на грудь Коннора, чувствуя тепло его кожи, проникающее сквозь ткань рубашки, ощущая каждый удар его сердца. — За все. Эйслинг склонила голову.
   — Пожалуйста.
   — Боюсь, что забыл поздравить вас с возвращением, Коннор. — Дэниэл протянул Коннору руку. — Я рад, что вы хотите стать членом нашего семейства.
   Глаза Лауры наполнились слезами, когда она смотрела, как ее отец и Коннор пожимают друг другу руки. Как ей сказать отцу, что они не останутся в этом мире?
   — Сейчас я позову Остина Синклера, а потом мне хотелось бы поговорить кое о чем с вами, моя милая Софи. — Эйслинг взяла Софи под руку и повела ее к двери.
   — Вы считаете, что сможете научить меня, как следует пользоваться магией? — спросила Софи, глядя на Эйслинг с надеждой.
   — Возможно. — Пройдя всего несколько футов, Эйслинг остановилась и взглянула на Дэниэла. — Дэниэл, вы с Софи собирались вскоре пожениться, верно?
   — Мы думали обвенчаться через три дня. — Дэниэл нахмурился, глядя на Эйслинг с опаской и подозрением. — Почему вы спрашиваете?
   — Потому что через восемь лунных месяцев у вас родятся сын и дочь.
   Дэниэл изумился.
   — Сын и дочь?!
   Эйслинг самодовольно улыбнулась.
   —Да.
   Софи смотрела на Эйслинг глазами, круглыми от изумления.
   — У меня будет ребенок?
   — Двойня. — Эйслинг похлопала Софи по руке. — Близнецы — обычное явление у нашего народа.
   — О Боже… — Софи взглянула на Лауру. — У тебя будут братик и сестричка.
   — Это чудесно! — Лаура еще теснее прижалась к Коннору, подумав, доведется ли ей когда-нибудь взглянуть на них.
   — Дэниэл, ты только подумай! — сказала Софи, покидая комнату вместе с Эйслинг. — Сын и дочь!
   Дэниэл остановился в дверях, глядя на Лауру с любовью.
   — Похоже, что мы оба несем благословение волшебства.
   — Да. — Лаура закрыла глаза, когда отец вышел из комнаты. Она спрятала лицо у Коннора на груди, вдыхая запах лимона и мускуса, впитывая тепло его тела, чтобы оно растопило лед, скопившийся внутри нее.
   — Что с тобой, любовь моя? — Коннор погладил ее по спине. — Почему ты так печальна?
   — Прости меня, я не хотела окрашивать печалью радость встречи с тобой, но… я буду скучать по ним.
   — Скучать?
   — По отцу и тете Софи. — Лаура прижалась к нему теснее, обхватив его руками за талию. — Я знаю, что я должна сделать. Эйслинг сказала, что я должна покинуть свой дом и семью, если я хочу быть с тобой. И я так сделаю. — Она старалась говорить ровным голосом. — Обещаю, что пойду с тобой, куда бы ты ни повел меня.
   Он потерся щекой об ее волосы.
   — Ты всюду пойдешь за мной?
   Она кивнула, вытирая слезы об мягкую ткань его рубашки.
   — Повсюду.
   Он положил ладонь на изгиб ее шеи.
   — Даже в мой век?
   Она вздрогнула от страха вернуться в эти жестокие времена.
   — Да.
   Медленными, нежными движениями он гладил шею Лауры, и ее кожа впитывала тепло его прикосновений.