Екшибарова Лола. Сны Зачаровня

   И тут они вернулись, в хорошем настроении, с низкой рыбьих хвостов на веревке. Кивнули доброжелательно, Рэм принялся разводить большой огонь, прилаживая котелок, Росни, скинув куртку, сел чистить улов. Тепло, разлившееся в душе от присутствия Охотников, слегка ослабило бдительность, я не успела опомниться, как уже помогала Росни. Оказывается, умела чистить рыбу. Работая, подлаживала ладонь под рукоять одного из четырех принадлежащих теперь мне ножей. Вновь отметила собственную сноровку. Значит, все же оружие не в новинку, пальцы помнили его лучше головы.
   Со мной снова начали разговаривать, и я простила им вчерашние приставания. Если разобраться, то подозревать меня можно во многом, пусть даже за амнезией и не помню, в чем конкретно. Фигура я подозрительная сама по себе, наверняка то, что было сказано про внешность, истинно. Да и в поведении некие странности явно прослеживались, недаром меня то и дело награждали удивленными взглядами.
   - Мы отослали весть о тебе. - Между прочим, сказал Рэм. Я невольно напряглась. Уточнила:
   - Отослали куда?
   - По округе, куда же еще. - Пожал плечами Рэм. - Людям. Эльфам. Гномам. Кто-то должен знать о тебе, пусть поднимут старые записи пророчеств, повспоминают легенды. Зачем-то же ты появилась здесь, хоть пока и не вспомнила, зачем.
   - И... что?... - Спросила на всякий случай.
   - Что 'что'? - Тут же прицепился Росни.
   - Росни, я понятия не имею, что именно 'что'. - Произнесла примирительно, не желая скатываться в ссору. - Пожалуйста, поверь мне.
   - Ты не вызываешь во мне симпатий. - Вдруг признался он, глядя в спину уходящему Рэму. - Не знаю, в чем дело, но в тебе присутствует нечто раздражающее.
   - Знаешь, в тебе тоже. - Ответила честно. - Кстати, куда пошел Рэм?
   - Там ручей, под горкой.
   Помыть руки - хорошая идея. Осторожно спускаясь среди зарослей терновника, я подумала, - почему меня не обижают его резкости? И еще - надо переложить ножи, широкий с коротким изогнутым лезвием - на руку, длинный узкий кинжал - в сапог. Теперь я совершенно точно уверена, что их именно так и носят. Маленький трехгранный клинок на ремень слева под куртку; длинный большущий, выбранный Росни - сверху, слегка ниже талии, точно под правую руку.
   И еще, я должна сказать им кое-что, предчувствуя, что откровение не внесет в наши и без того натянутые отношения ничего хорошего.
   - Я полагаю, вам надо кое-что знать. - Начала вечером, когда Рэм сел с трубкой, а Росни распрямлял оперенье стрел.
   Оба обернулись одновременно, собранные, внимательные, готовые к любому признанию.
   - Я знаю, что каждый из вас думает.
   - Не понял. - Признался Рэм. Росни выпытывающе впивался в мои глаза.
   - Я слышу ваши мысли. - Пояснила, не умея подобрать более точных слов. - Понимаете? Вот Росни говорит: 'Иди ужинать', а я слышу 'Лучше бы мы тебя не встречали'. Или ты, Рэм, сейчас сказал: 'Будет дождь', а подумал: 'Хоть бы Он был на материке'.
   - Дождь?.. - Насмешливо уточнил Росни.
   Я молчала. Рэм молчал.
   - Нет, не дождь. - Наконец отозвался Рэм. Теперь помрачнел Росни.
   Чувствуя себя до крайности неловко, закруглилась с объяснениями. Они никак не прокомментировали признание, но в ментальном поле многое всплеснулось. 'Ментал' - вот как называется пространство, где живут мысли.
   Ничто не предвещало того, что случилось ночью. Уснула спокойно, но через какое-то время поняла, что не сплю. И вообще не в лесу. И даже не представляю, где же я.
   Вокруг поднимались, смыкаясь куполом, стены черно-красного пламени, пламени призрачного, поняла я, протянув к ним руку и ничего не ощутив; но очень красивого. Под ногами кружилась черная бездна, усеянная хрусталиками звезд. 'Не бойся!' - произнесло пространство разноголосым хором, хором завораживающе мелодичным. 'Я не боюсь. - Возразила, идя навстречу стене, та отдвигалась с каждым моим шагом, а сзади придвигались другие. Поняв тщету пройти сквозь них, остановилась, разглядывая вращение звезд под ногами. - Я не боюсь, но ничего не помню. Почему я ничего не помню?' 'Память - твоя плата'. - Ответили мне. 'Плата за что?' - 'За шанс найти не обретенное'. - 'Что-что?..' - 'Не обретенное. Ищи его. И ты найдешь многое. Всегда иди вперед, не останавливайся'. - 'Не понимаю! - Признала честно. - Что именно мне искать?'. Пространство вокруг молчало. Я вздохнула. Кажется, не в первый раз на прямой вопрос мне отвечали красивым каламбуром. 'Что ты еще хочешь знать? - Спросили голоса. - Говори скорее, для Живущих гибельно долгое пребывание здесь, твое время заканчивается'. 'Кто вы?' - 'Мы - Высшие'. - 'Смогу ли я еще услышать вас?' - 'О, конечно. В тебе дар'. - 'А что случится, если я не стану искать?' - 'Ты не сможешь отказаться. - Снисходительно, как мне показалось, пропели голоса. - Потому что ты - Избранная'. 'А все же? - Не унималась. - Вдруг я остановлюсь, или оступлюсь нечаянно, что тогда будет?' - 'Ничего не будет. Ни для тебя, ни для других. Но больше - для тебя'.
   И все кончилось. Рывками, как из-под воды, возвращалась в реальность. Сначала обрела слух, и зашумел уже привычный лес, зазвучал тревожный голос Рэма. Потом запокалывало мышцы, сведенные судорогой, болью скрутило спину, сдавило грудь. 'Дыши!' - Прямо в ухо приказал жесткий голос, я подчинилась невольно, сделала вдох - меня резануло, словно вместо воздуха вдохнула нож.
   - Дыши! - Повторил Росни еще жестче. - Не смей умирать, слышишь?! - И, кому-то за пределами моего восприятия: - Все, сердце бьется. Теперь жить будет.
   *
   - Принца вызвал? - Неожиданно спросил Росни, делая на слове 'принц' ударение. Рэм кивнул. Росни откинулся, сказал в пространство: - До чего же я не люблю иметь с ними дело...
   - Поспи. - Предложил мне Рэм ласково. - До вечера ничего интересного не случится.
   - Оптимист какой! - Буркнул Росни, пытаясь пришить огромную заплату на вполне аккуратную пропалину. Я заворожено любовалась его попытками. Я могла бы, конечно, избавить его от мучительных поисков компромисса в таком нелегком деле, но не хотелось перебивать себе удовольствие.
   - Он придет. - Убежденно сказал Рэм. - Придет обязательно, вот увидишь!
   - Ага! Прибежит. Есть ему дело до каких-то там смертных...
   Сон сразу прошел: друг Рэма - эльф, а это слово определенно нечто для меня значило раньше. Было от чего проснуться. Чтобы отделаться от Росни даже отобрала у него многострадальный плащ и поставила собственный рекорд по пришиванию заплат. Так и подмывало пристать с вопросами самым бесцеремонным образом, не знаю, откуда взяла силы сдержаться.
   Постепенно погасали солнечные блики, разухабистость лесных красок слиняла. Лес принял задумчивый вид, размышляя о вечности под немыслимо яркими звездами. Росни ушел куда-то в темноту: может быть, на поиски эльфа? Трубка Рэма погасала дважды, и дважды он вновь набивал ее.
   - А если он все же не придет? - Не выдержала. - Вы тогда отведете меня к людям?..
   - Не хочется? - Прищурился Рэм. Я честно покивала. - Не знаю, девушка. Тебя-то я понимаю, тебе в городах нелегко придется, ты какая-то... не подходящая им, что ли. Ну, если только мудрецы что-либо знают... хотя вряд ли и они помогут. Только что же нам-то с тобой делать? Не можем же вечно таскать за собой! И нам не сподручно, и тебе не выход. А вдруг твой ответ не здесь, не в лесу? Вдруг это вовсе и не ответ? Может, 'оно' и вовсе вещь какая, заколдованная. К тому же сама видишь - война у нас, время опасное. С острова уже второй раз зов пришел... пора нам. Мы, Охотники, в войну не ввязываемся, незачем нам, нет у нас родины. Что Южное Всхолмие, что Северное, что материк... Какая нам разница? А вот то, что гномы опять забеспокоились - так это наше дело.
   - Я вам мешаю?
   - Не то, что бы очень. Но забот у нас и без тебя много.
   От такой откровенности холодком дернуло плечи: конечно же, он прав. У них свои заботы, своя ответственность, и нечего мне отрывать людей от дела.
   - А что же эльф? - Вернулась к интересующей теме. - Эльфы могут знать ответ?
   Рэм молчал. Сосредоточенно нахмурившись, он пристально вглядывался во что-то за моей спиной. Я оглянулась - ничего. Но... нечто присутствовало где-то совсем рядом. Нечто, что ощущалось не проявляясь.
   - Доброго вечера всем путникам. - Сказал эльф, появляясь из-за спины Рэма. Он оказался выше высоченного Охотника, и... до умопомрачения красив.
   Я онемела. Рэм вскочил, они сначала обнялись, потом, резко отстранившись, поклонились друг другу - и как!
   - Ясных звезд над твоей дорогой! - Взволнованно выдохнул Рэм, оглянулся, вспоминая обо мне: - Это Девушка Без Имени, она сейчас сопровождает нас. А Росни бродит где-то по опушке, возможно, скоро вернется.
   - Спит. - Бросил эльф, заглядывая мне в глаза. Не знаю, когда поднялась на ноги, только осознала, что вижу в его глазах отражение собственного смятения. - Мое имя - Эллорн.
   'Отпусти тревогу, странница. Почему я не вижу твою сущность?' - 'Я не помню себя'. - ' ? ' - 'Я и сама не понимаю...'
   - Понимание - редкий гость в доме смертных. Но некоторые дороги приводят к нему.
   'Я не знаю и следующего вздоха! 'Они' сказали: ищи не обретенное'. - 'Значит, ты в силах найти! Только не сворачивай с пути'.
   - Какого?!
   'Твоего'.
   - Ну, конечно, не вашего же! - Съязвила. - И как только сама не догадалась?
   - Вы это о чем?.. - Растерялся Рэм.
   *
   Эльф выслушал мою историю с видимым интересом, даже несколько раз переспросил подробности. Ничего не сказал по окончании, но то и дело я ловила на себе его внимательный взгляд, взгляд, который невозможно было встретить прямо, потому что эльф и не смотрел в мою сторону, но который ощущался плечами, затылком, спиной.
   Между тем ночь заканчивалась. Неторопливо текла беседа, Эллорн и Рэм говорили тихо, короткими фразами через длинные промежутки молчания. Постепенно их шепот убаюкал, я не заметила, как соскользнула в сон.
   Утром из леса вернулся наконец-то Росни, с легкой небрежностью кивнул Эллорну, тот не оскорбился, ответил учтиво. Обо мне не вспоминали особо, сначала позвали завтракать, потом предложили пойти, прогуляться некоторое время одной, откровенно продемонстрировав нежелание говорить при мне. Разозлившись, ушла от лагеря не заметив направления, потом пришлось изрядно поплутать, возвращаясь.
   Конечно, большинство трудностей я создавала себе сама. Мое внутреннее самоосознание как-то не вписывалось в окружающий порядок вещей, я выпадала из любой системы взаимоотношений, и это начало тяготить уже не столько окружающих, сколько меня саму. Сначала я списывала все на объективные причины - к примеру, присутствие эльфа как такового, - потом поняла, что причина находится глубже. Иногда, в порыве честности признавалась себе, что веду себя как избалованный капризный ребенок, вдруг лишившийся своих обожателей. И потому бьющийся в бесплодной истерике, не понимая, насколько безразличен окружающим.
   *
   - Ничего в ней нет, Эллорн, ты и сам видишь. И Рэм также считает, да, Рэм?
   Эльф повел взглядом, ответил сдержанно:
   - Думаю, еще рано обсуждать что бы то ни было. Нужно время. Нужна внимательность. Если Охотника Росни беспокоит мое присутствие...
   - Нет, Эллорн, меня не беспокоит присутствие никого из эйльфлёр. Впрочем, так же, как и ваше отсутствие.
   - Росни, ты дежуришь. - Резковато напоминает Рэм, закидывая колчан за спину, рядом с охотничьей сумкой. - Эллорн, присоединишься ко мне? Надеюсь, она вернется, но если нет, мы сами ее найдем вечером.
   - Это заметно упрощает дело. - Легко соглашается эльф, присоединяясь к Охотнику.
   Росни хмуро смотрит им вслед, потом так же хмуро просто в землю.
   *
   После того.
   - Что тебя тревожит, друг?
   - Ты. Зачем тебе девушка? О какой внимательности может идти речь, о каком времени? С первого взгляда понятно, она не та, которую вы могли бы ждать. Нет?
   - Да. С первого взгляда, ты прав.
   - Тогда в чем же дело, Эллорн? Она не ваша, эйльфлёр, мы оба это понимаем. Оставь ее, не тревожь.
   Эльф некоторое время идет молча, потом отвечает спокойно:
   - Рэм, я не могу ничего обещать, потому что ни в чем не уверен.
   *
   Вернувшись в лагерь под вечер, я обнаружила там совершенно незнакомые мне личности. Двое явно были людьми, третий мог быть только чистокровным гномом, хотя гномов до сей поры, вроде как, не встречала.
   - Рэй, Ринс и Дотриндак. - Представил их непривычно веселый Росни, пояснил, неумело привирая: - Некоторое время нам всем по пути.
   Уж будто бы! На смотрины пришли, сдержанно здороваясь с вновь прибывшими, поняла я. Что ж, каждой твари... ну, не совсем по паре, но наличие.
   Вернулись ходившие где-то Рэм с Эллорном, сразу же над компанией повисло напряжение двух полюсов: эльфа и гнома. Но все обошлось, они раскланялись, разошлись по разным краям поляны, и больше не пересекались. Даже у костра сидели строго с разных сторон. Впрочем, через день гном Дотриндак, который не запомнился мне ничем, кроме внимательных карих глаз, покинул нашу компанию вместе с Ринсом. На прощание гном пригласил меня 'погостить при случае', я поблагодарила. Он ничего не сказал лично обо мне, но видно было, что моя персона его озадачила не очень. Гномы ничего не знали, и ничего не ждали от меня. Рэй проводил нас до самой границы роскошного леса, который назывался Зачаровень, но в лес с нами не пошел, свернул по берегу речушки Точилки в сторону обжитых местностей материка, в сторону городов. Дело, для разрешения которого его пригласили, требовало его присутствия там. Рэм сердечно попрощался с ним, чувствовалось, что их связывает многолетняя дружба. Эллорн, равно вежливый со всеми, сказал на прощание: 'Тебе всегда рады в Мерцающих Дворцах'.
   - Мы не уговаривались идти во Дворцы. - Строго напомнил Росни, когда Рэй ушел. Эллорн внимательно посмотрел на Рэма, на меня, помедлил, ответил спокойно:
   - Никто не принуждает свободных Охотников. Если вы настаиваете, давайте ожидать остальных здесь, не углубляясь далеко.
   - Не здесь, а у Шпильки, по западному склону. - Решил Рэм, и все согласились. С ним вообще редко спорили, с Рэмом. И эльф и Росни одинаково охотно соглашались с его решениями. Поскольку меня не спросили, я не высказала своего желания, но оно было, и довольно сильное. Те самые упомянутые Дворцы манили неудержимо.
   Рассматривая торчащую прямо из ровной земли высоченную скалу, я согласилась с названием. Шпилька в любой трактовке: как женская безделушка, или крыша башни. Склоны ее, головокружительно опасные, все же можно было преодолеть, что я и сделала немедленно, не обращая внимания на ворчание Охотников. Осторожно, не торопясь, проверяя дважды каждый уступ, на который решалась встать, влезла на самый верх, и не пожалела: вид оттуда открывался сказочный. Не похожий ни на что виденное мною до того, лес Зачаровень морем разливался до горизонта, и возможно, много дальше. На западе слегка поблескивали горные вершины, но не исключено, то были всего лишь облака.
   Эллорн внезапно оказался рядом, оценивающе глянул в мою восторженную физиономию, постоял за спиной, и, ничего не сказав, так же неслышно исчез. Я спускалась намного дольше.
   *
   У подножия Шпильки натянули два линялых полотнища, под ними настелили лапника и набросали охапки пожухлой травы. Ох, и спалось же на этих лежанках! Так беззаботно, как в те дни, мне больше не жилось. Охотники днями бродили по окрестностям, вечерами балагурили у костра, вспоминая о былом, размышляя над настоящим. Эллорн тоже регулярно надолго пропадал, но к вечеру всегда возвращался, часто - не с пустыми руками. Я же, не умея ни охотиться, ни приготовлять пищу, проводила дни в вопиющей праздности. Гуляя по лесу, уходила дальше, чем разрешалось, залазила на пригорки, просто валялась в траве, бездумно наблюдая за окружающим.
   Не смотря на то, что кругом хозяйничала осень, в Зачаровне словно задержалось лето. Немного замерзшее, немного промокшее, но все же лето. Солнечное, хоть и неяркое, теплое, хоть и с некоторым зябким ветерком. Тогда, предаваясь сладостному безделью, я полюбила Зачаровень, полюбила сразу и навсегда.
   Из разговоров у костра я почерпнула многое об окружающем меня мире. Охотники взялись обсуждать как-то законность притязаний Серых людей на Западное побережье материка, и я узнала, что кроме обычных людей есть еще Серые, живущие обособленно, и постоянно воюющие со всеми остальными племенами и расами без разбору. 'Серыми людьми' этот народ называли в основном эльфы и гномы, отличая от просто людей. Другие люди воинственных соседей называл 'воргами', как я поняла от слова 'враг', 'ворог'. Как Серые сами себя называли, никто не знал. Являясь коренными жителями материка, они долгое время проживали настолько скрытно, что когда однажды пришли, и, шутя, спалили пару крепких торговых городов, не все их приняли всерьез. За что расплатились страшной резней. Это уже потом были безрезультатные попытки вести переговоры, и тщетные происки разгромить Серых, объединившись в малые и большие альянсы. На переговоры они не шли, все захватнические войны, предпринятые племенами материка, захлебнулись в собственной крови. Эльфов, правда, Серая агрессия не затронула, да гномы, к которым сунулись как-то по неосторожности особо шалые захватчики, так размазали их по склонам любимых гор, что на том все и кончилось. А людям пришлось вести бесконечную войну, войну, которая грозила не закончиться никогда.
   Что ж, подумала я, слушая Росни с Эллорном, так всегда. Все хотят места под солнцем, все хотят жить. Что договориться трудно с ними, тоже не загадка, если они прятались так долго, значит, причины имелись. Да и что подразумевается под словом 'договориться' на человеческом языке, я догадывалась. Наверняка не поделиться местом. Вот, теперь на Западном побережье Серые понастроили гаваней и уже их корабли хозяйничают в Светлом море, а там, глядишь, и до острова доберутся.
   Про остров я уже к тому времени кое-что знала. В отличие от материка он имел название: Тронг-Нльи, и был довольно вместительным по площади, судя по рассказам все тех же Охотников. Там, на острове, люди жили кучнее, городов было больше. Там постоянно случались междоусобные войны, там резче обозначалось противостояние эльфы-гномы. Именно там чаще всего требовалось вмешательство Охотников, как арбитров этой не игрушечной арены под названием 'жизнь'. Там любил бывать Росни, туда же он направлялся, в то время как наткнулся в лесу на меня. Рэм пристрастия не выдавал, ему одинаково комфортно дышалось в любом сообществе. Эллорн, о симпатиях которого догадаться было еще труднее, чем о пристрастиях Рэма, отзывался об острове с неприкрытой озабоченностью. Именно оттуда приходили все более тревожные вести про участившиеся в последнее время столкновения эльфийских патрулей с гномьими заставами.
   Как-то однажды Эллорн заговорил на тему, о которой я никак не ожидала дождаться комментария: об отношении эльфов к остальным расам. О нелепых притязаниях гномов на эльфийские земли, об ограниченной возможности вечных общаться со смертными, потому что все, чем заканчивалось такое общение, сводилось к обыкновеннейшему попрошайничеству последних. О прекрасных Мерцающих Дворцах здесь, на материке, и еще изысканнее - на острове. О закрытости эльфийских границ для любых посторонних вмешательств. И о справедливости такой самоизоляции, о праве живущих следовать своим путем.
   Росни, с удивлением поначалу слушавший эльфа, скоро вызывающе запоблескивал глазами. Я побоялась, что сейчас он встрянет, и все закончиться обычной вежливой склокой - нормальным окончанием любой беседы на любую тему между ними. Но он молчал, позволяя мне слушать красочные описания пополам с грезами, уноситься мыслями далеко от себя.
   Так они и не поспорили в тот вечер, возможно, просто не успели - скоро Рэм ушел в палатку спать, и остальные потянулись к своим местам.
   *
   - Я поняла, что в вас не так. - Сказала я Рэму как-то вечером, когда остальные разбрелись по лесу. - Вы с Росни очень похожи на эльфов. И совсем не похожи на людей... тех, что я видела до сих пор.
   - Ага, - Непонятно согласился Рэм. Он сидел по другую сторону костра, наблюдая за моими попытками наточить нож, а я старалась не порезаться.
   - Что 'ага'? - Не отставала я. - Вы ведь и вправду не совсем обычные?
   - Ты задаешь вопросы, которые обычно не принято задавать, девушка. - Предостерег Рэм.
   - Хорошо, я задам их Росни. - Решила, разглядывая лезвие на свет. Зазубрин не наблюдалось. - Уж он-то мне точно ответит.
   - Он тебя поколотит. - Хмыкнул Рэм.
   - А потом ответит. - Гнула свою линию. Не то, чтобы мне уж очень хотелось услышать то, что я и так поняла интуитивно. Но меня всегда раздражал односторонний контроль. Вы хотите знать больше, чем я сама помню? Ладно. Но и вам придется проявить искренность.
   Рэм, помрачневший, непривычно строгий, смотрел в огонь. Раскаяние немного помучило меня, но отступать было поздно.
   - Хорошо, я расскажу тебе кое-что о наших именах, именах Охотников. - Решил Рэм, словно превозмогая себя. - И верно, надо бы тебе раньше кое-что пояснить, пока ты со своим языком не вляпалась куда, ну, да и сейчас, мыслю, не поздно. Имена всех Охотников начинаются на 'Р', и не бывают длинными. Имена имеют разные окончания, а по ним, и значение: открытое - значит, один из родителей был гномом. Закрытое - эльфом.
   - Не сходится, Рэм! - Решительно запротестовала я. - Скорее на полугнома похожа я, а не Росни.
   - Насчет Росни - разговор особый. - Строго прервал Охотник. - Его первое имя имело закрытое окончание, но он отказался от него сам, выбрав себе другое. И обсуждать причины мы не будем! Захочет - расскажет, только это вряд ли. Смотри, девушка, упреждаю серьезно: не хочешь нажить врага, - придержи любопытство. Не выпытывай никого, особенно Охотников, об их жизни. Если ты действительно настолько сообразительна, как кажешься, посиди, подумай немного в тишине. Ты поймешь, почему нам не по нраву обсуждать особенности своей родословной.
   - Но ты, Рэм... - Подавленно произнесла я, чувствуя себя до крайности неловко. - Ведь ты же не чураешься их...
   - Никто не чурается ни эльфов, ни гномов! - Чуть ли не рассердился Рэм, и я прикусила язык. Он прав. Если посидеть и подумать, многое станет понятно, вплоть до необоснованной, на первый взгляд, неприязни второго Охотника к эльфу. Это что же должно произойти, что бы вынудить отказаться от собственного имени! Рэм же, решившийся на откровенность, рассказывал поразительные вещи.
   - Сначала в мире не было эйльфлёр... На материке обитал горный народ, на острове - людские племена. Когда научились строить корабли, люди переселись на материк, гномы - на Остров. Но всем хватало места, и та, и другая раса, в то время немногочисленные, прекрасно уживались друг с другом. По крайней мере, именно так записано в летописях, что ведут в городах разные мудрецы, да и в песнях так же поется. Потом людей стало очень много, они окончательно разделились, поделив между собой землю, и тут же принялись нарушать границы друг друга. Гномы, в мастерстве преуспевшие, могли не опасаться за целостность своих рубежей, нет еще столь безрассудных владык, что осмелились бы оскорбить этот весьма вспыльчивый народ. А потом появились эльфы, появились, как сами рассказывают, из какого-то другого, неизвестного нам мира, в котором нет тлена, но всё - жизнь. Придя же сюда, они решили, что здесь им нравится, и поселились кому где вздумалось. Они заняли самые бесплодные земли, самые дикие уголки, куда не ходили люди. И превратили их цветущие. Их города, возведенные из камня и дерева, не сравнимы ни с чем, созданным руками людей, их пашни и сады плодоносят в четырежды обильней. И сами они, бесконечно умелые, бесконечно мудрые, бесконечно гордые... Поначалу они даже не отгораживались, границы как таковые возникли много позже. То и люди не отрицают, что начало розни не эльфами положено: эльфы делились всем, что имели и умели сами, делились щедро и долго. Пока не поняли, что чем больше отдают, тем больше у них просят, да какое там - требуют. Настаивают, угрожают, вредить помаленьку пытаются. Ты понимаешь, чем все закончилось? Правильно. Вот так и разошлись дороги людские и эйльфлёр, окончательно разошлись. Впрочем, эльфам сейчас ничего не угрожает, свои границы ими охраняются так же крепко, как гномами свои рубежи. Правда, меж собою эти два народа никак не договорятся, ну хоть до войны настоящей дело не доходило, и верю, не дойдет. Потому как эльфы, сноровку оттачивающие столетьями, да гномы, живущие долго, не в пример людям, противники страшные. Конечно, мелкие стычки бывают. Но мы - Охотники - от тех стычек других оберегаем. Нас зовут в посредники, когда не могут сами договорится. Пока мы есть, не перебьют они друг друга, потому как вначале нас перебить придется. К нашим советам прислушиваются не только Верховные Управители Гномьих племен, но и Королевский Дом Эйльфлёр. Вон тот же Эллорн, к примеру. А почему, ты и сама догадываешься: мы почти одной крови, хоть и разной судьбы.
   Не часто, но случается, встречаются двое из разных народов, и понимают: не могут больше друг без друга жить. Понятно, трудностей сразу возникает много, сложностей всяких. И со стороны соплеменников подобные браки понимание не всегда встречают, не говоря уж о других народностях... Чаще люди уходят к гномам, чем наоборот. Эйльфлер - никогда не живут среди людей, если и возникает неравная пара, что женщина, что мужчина, - человек уходит к эльфам. Как правило, уходит навсегда, мне не известны случаи возврата. Так и получается, что дети от смешанных союзов до поры полного возраста живут не с людьми. Это уж потом мы возвращаемся, чему-то научившиеся, о чем-то представления не имеющие. Молодых иногда берут под покровительство Охотники постарше, направляют, передают знания и опыт. Приводят в другие племена, к другим расам, полуэльфов - к гномам, полугномов - к эйльфлёр. Тех и других - к людям. Что бы стать Охотниками, признака рождения мало, живем мы долго, но до старости почти никто не доживает. Да и не каждый согласен на жизнь без дома, половина, если не больше, просто оседает в племенах, семью заводит. То личный выбор, никто спорить не может. Не легко заслуживается право зваться Охотником! Не сами себя мы так называем, а люди, гномы, эльфы, которые однажды просят нашего совета. Или обращаются с просьбой. Потом начинают чаще прибегать к помощи живущих без племени. Так обычный бродяга становится Охотником. Мы что-то вроде посредников, поскольку по свету ходим много, с обычаями других народов знакомы, можем совет нужный дать. Или поручение какое исполнить. А сколько наших гибнет! И не счесть. Жизнь - она всегда жизнь, со смертью об руку ходит. Так-то, девушка, спать пора! - Неожиданно закончил он.