Фазли Герай. Семизвездное небо

   На лице Шахназ появился слабый румянец.
   - Гордитесь? - тихо переспросила она. - Как это надо понимать? Чем гордитесь? Своей способностью к открытию или открытой вами звездой?
   - Разве это не одно и то же? - со скрытым беспокойством поинтересовался он. - По-моему, подобно тому как человек гордится многими своими прекрасными качествами, он может гордиться и своей любовью...
   - Я не вижу в этом логики.
   - В любви не бывает логики.
   - Да, это вы очень верно заметили: в любви не бывает логики. Ее первое условие состоит в том, что заставляет человека, который полюбил, забыть о себе прежде всего. Такому человеку хвастать своей любовью не приходит в голову.
   От этих слов Рамзи передернуло. Рамзи, всегда и везде веривший в свое превосходство и умевший дать это почувствовать, в эти мгновения походил на дерево, с которого одно за другим опадали плоды.
   - Вот за то, что ты такой тонкий человек, я и люблю тебя, Шахназ, проговорил он дрожащим голосом. - Я знаю, что это чувство никогда не покидало меня. Оно мешало мне увлечься кем-либо другим. Я так и не создал семьи. А ведь все могло быть иначе. Ты своей любовью могла стать хирургом моей честолюбивой натуры. Но ты этого не сделала. Значит, тонкость, чуткость, глубина твоего нежного сердца предназначены лишь для себя самой. Разве я говорю неправду? Значит, ты согласна со мной? А раз так, скажи-ка мне: велика ли разница между моим честолюбием и этой твоей чуткостью и тонкостью? Вот ты была шокирована статьей обо мне в районной газете. Почему? Потому что это было наглядное, откровенное честолюбие. Но ведь оно существует и в глубинах человеческого сердца. Поверь мне, каждый из нас честолюбив по-своему. И нет на свете лишенных этого качества.
   - Можно найти, - вдруг непроизвольно вырвалось у Шахназ.
   - Говоришь, можно найти?
   - Да, можно. Правда, в ваших словах есть доля истины, особенно тех, что касаются меня. Но на свете есть немало людей...
   - Ты путаешь эти понятия, Шахназ-ханум. Иногда и самый эгоистичный человек умеет быть доброжелательным. Его побуждает быть доброжелательным именно честолюбие. Возьмем, к примеру, Айхана амиоглу...
   - Я как раз имела его в виду, - опередила его Шахназ. - Его сердце похоже на соловья, который всегда и везде поет песни для других.
   - Я даже сам не знаю, что тебе ответить? Как уверить тебя, что каждая песня, поющая в его сердце будто бы для других, в результате оборачивается его личной песней... Аллея Айхана, родник Айхана... Разве не в том, чтобы услышать эти слова, конечная цель его благородных дел?
   - Эти названия дал им народ...
   - Конечно, придумал народ, - радостно продолжал Рамзи. - Это-то Айхану и нужно, чтобы люди хорошо думали о нем. Это и есть самый тонкий вид честолюбия. В этом смысле Айхан амиоглу еще искуснее тебя. Он как будто прячется от славы, а слава бежит за ним следом.
   - Если мы будем только так оценивать все благородные поступки людей, тогда на свете не найдется ни одного настоящего человека. Между тем благородных людей гораздо больше, чем неблагородных.
   - Но не будем забывать, что ни один из этих благородных людей, которых, по твоему уверению, больше, не свободен от страсти личной славы. По-твоему, почему он против памятника Эльдару Абасову?
   - По правде говоря, это для меня пока тоже загадка.
   - Тут нет никакой загадки. Он попросту завидует. А зависть- это обратная сторона честолюбия. Он думает: зачем простому летчику Эльдару Абасову ставить памятник величиной с Гылынджгая? Ведь он, Айхан амиоглу, тоже был на фронте. Кто знает, может быть, и он где-то проявил героизм, но ему не повезло. Правильно?
   Шахназ хотела что-то возразить, но не смогла. Рамзи, почувствовав, что она отступила, еще больше приободрился:
   - А ты, Шахназ-ханум, не сердись за мою откровенность. Влюбилась в него, как ребенок. И этого еще мало. И на языке твоего сына только одно: дядя Айхан сказал, дядя Айхан не так сказал...
   - Это вы напрасно, Рамзи-муэллим, за сына я не беспокоюсь. Айхан приучает его к труду, учит любить природу.
   - А после этого, бог даст, приучит и к ненависти, сладкими словами научит ненавидеть память героев.
   - Нет, ошибаетесь, Рамзи-муэллим, Айхан никогда не примешает к шербету яд и не даст выпить моему сыну. Сам выпьет, но ему не даст.
   На большом лбу Рамзи снова появились глубокие морщины.
   - Я... изумлен, Шахназ-ханум, ей-богу, изумлен. Хоть бы один день посидеть на троне этого Айхана амиоглу! Я согласен быть таким же калекой, хромым и кривоногим, но только таким счастливым, как он. Только бы услышать из твоих уст столько приятных слов.
   - Вы напрасно над ним смеетесь...
   - Я не смеюсь над ним, я ему завидую, причем откровенно. Ты превратила этого несчастного в такого идола, что мне ничего не остается, как завидовать ему. Не узнала ли ты в Баку что-либо новое? Может быть, легендарный герой Ризвана Раджабли - действительно Айхан амиоглу?
   - Нет, к сожалению, это не так. Айхан Мамедов, что изображен на картине, действительно другой человек.
   - А к чему же сожаление?
   - К тому, что я очень в это верила. По правде говоря, меня и теперь не оставляет эта мысль...
   Горький смех Рамзи прервал ее. Председатель с издевкой сказал:
   - А я чем дальше, тем больше верю в то, что ты в него влюбилась, Шахназ-ханум... ей-богу, влюбилась...
   - Я не знаю, о чем вы говорите, но как человека, как мудрого учителя моего сына я действительно его люблю.
   - Я чувствую, что он тоже к тебе неравнодушен. Только увидев тебя, он забывает о себе.
   Теперь очередь была за Шахназ.
   - Хоть о себе он и забывает, но о том, что я честная женщина, он не забудет, можете быть спокойны.
   Рамзи опять был поставлен в тупик. Разве, оставив все свои дела, он пришел в школу только затем, чтобы услышать эти слова? Что опять произошло с Шахназ? Неужели в Баку она услыхала что-то новое у этого художника? Но что она может узнать? В газете, в журнале, везде ясно написано, и сам художник подтвердил, что Айхан Мамедов, тот, что на картине, погиб. И героизм состоял именно в этой гибели. Так чего же хочет добиться Шахназ?
   Он вышел из школы и в глубоком раздумье направился в правление. "Кто же все-таки этот хромой? Что видит в нем Шахназ? А я сам?.. Почему я не могу смотреть ему в глаза?"
   10
   У рассветной звезды спросили:
   - Ты, почему так красива?
   - Далека, - сказала она. - Поэтому.
   Был выходной день. Эльдару не надо было идти в школу. Но дел у него было много. Мама поручила их целую кучу: полить деревья в саду Эльдара, отремонтировать школьный громкоговоритель. Еще надо было сделать домашние задания и подготовиться к сочинению "Солнце - краса вселенной". Это было самым трудным из всех дел. Потому что мама, когда узнала об этой теме, сказала, что если он и на этот раз получит за сочинение пятерку, то, несомненно, сумеет сесть за парту Эльдара Абасова.
   Вот почему Эльдар сегодня в темную рань, еще до восхода солнца, решил подняться на самую высокую точку Гылынджгая и оттуда посмотреть, как восходит солнце.
   Когда он, пройдя мимо уже начинающих "говорить" с ним застывших человеческих фигур Гылынджгая, насвистывая, поднимался по узкой, заросшей росистой травой тропинке, Чеменли только пробуждалось ото сна. От редких домов внизу поднимался дымок. На пенящихся водах Агчая еще стлался утренний туман, а на зубцах Бабадага заплясали первые лучи солнца. Между двумя самыми высокими хребтами Карадага будто текла розовая река.
   Эльдар уселся поудобнее на заросшую мхом скалу на последней ступени Гылынджгая, глубоко вздохнул и огляделся.
   Загоревшись красным пламенем,
   снова зарделась заря.
   Красным цветом зари
   осветился горизонт,
   напевал он и в такт стихотворения размахивал рукой. Дома в Чеменли с этой высоты походили на пчелиные ульи.
   Внезапно среди маленьких елочек, растущих в конце замшелых скал, послышался шорох. Присев на корточки в траве, Эльдар прислушался: не медведь ли? Шорох послышался явственнее. И в ту же минуту он увидел сквозь деревья дядю Айхана, опирающегося на свою разрисованную палку.
   - Дядя Айхан, эй!.. Дядя Айхан... Я здесь!.. - С этими словами он радостно ринулся вниз по росистой тропинке. - Здравствуйте, дядя Айхан! Вы тоже здесь? Давно пришли?
   - А ты что тут делаешь, Эльдар? - Айхан разглядывал его босые ноги с засученными штанинами.
   - Я?.. Смотрю на восход солнца. Завтра мы будем писать сочинение "Солнце - краса вселенной".
   - Ого, какая прекрасная тема, так и хочется снова сесть за школьную парту.
   - Мама говорит, что, если я за это сочинение получу пятерку, она усадит меня за парту Эльдара Абасова.
   - Правда?
   - За ней сидят только отличники. Вы забыли? Я же вам рассказывал.
   - Нет, я помню. Ты тогда, кажется, говорил, что только по естествознанию получал четверку...
   - Да, по маминому предмету. И теперь только по естествознанию у меня четверка. Но мама обещала, что, если завтра я по родному языку получу пятерку, она разрешит мне сесть за парту отличников.
   - По родному языку?
   - Говорит, что по этой теме может получить пятерку только тот, кто любит природу, как Эльдар Абасов. И никто больше.
   - Твоя мама правильно говорит, сынок. Только тот, кто любит природу, может знать, что солнце - краса вселенной. Видно, я еще не всему тебя обучил, - улыбнулся Айхан.
   - Почему же? Я уже знаю язык некоторых вещей, например ветра, леса, скал...
   - Это-то хорошо. Но тебе еще предстоит проникнуть в тайны каждого явления. Так, ты должен знать, куда уходит солнце после заката, где оно ночует...
   - А вон там, за горами.
   - И еще в сердцах хороших людей.
   - Правда? Вот этого я не знал.
   - Да, у солнца есть два убежища - небо и доброе сердце. Даже если хороший человек умирает, солнце остается жить в его сердце.
   - Как интересно вы говорите, дядя Айхан! - изумленно проговорил Эльдар. - Вот когда вы что-то объясняете, я вас все больше узнаю, а узнавая, все больше люблю... Правильно я говорю?
   Айхан внутренне растрогался. Вспомнил их сердечную беседу с Эльдаром два года назад, в первые дни своего появления в Чеменли. Сколько зернышек заложено в это чуткое сердце! Прорастут ли они? И, оглядев мальчишку с головы до ног, он произнес:
   - Ну хорошо, сынок. Не буду тебе мешать, иди занимайся своим делом. А я пойду пригляжу за саженцами в Гаяалты.
   Айхан исчез в лабиринтах Гылынджгая. Отсюда, с горного склона, хорошо была видна вся длина Агчай. Вскоре на застекленных верандах домов заиграли солнечные зайчики. Эльдар повеселел. Он еще долго кружил в скалах.
   Вдруг он вздрогнул, увидав на тропинке какого-то совсем неизвестного человека. Кто бы это мог быть?
   Человек шел медленно. Эльдар смело подошел к нему.
   - Вы художник?
   - Да, а как ты это узнал? - приветливо ответил незнакомец.
   - И зовут вас Ризван Раджабли? Правильно?
   - Правильно... но скажи мне, пожалуйста, откуда ты все это знаешь?
   - Я слышал о вас от мамы.
   - От мамы? А кто твоя мама?
   - Шахназ-муэллима, она была у вас в Баку.
   - А, понял, Шахназ-муэллима. А я как раз и приехал сюда по просьбе твоей мамы.
   - Пойти сказать ей?
   - Не спеши. Успеешь. Скажи-ка мне лучше, что ты делаешь здесь, в этих скалах, в такой ранний час?
   - Смотрю на восход солнца... слушаю мугам, который поет скала, мугам "Шахназ". Вы его тоже слышите?
   - Мугам "Шахназ"! Да, я тоже очень люблю этот мугам.
   - Значит, вы тоже знаете язык этих скал? А меня выучил этому языку дядя Айхан.
   - Кто такой дядя Айхан?
   - Наш садовник.
   - Садовник Айхан Мамедов?
   - Да, дядя Айхан знает язык и деревьев, и скал, и мугама.
   - Может быть, ты еще добавишь, что он колдун?
   - Нет, дядя Ризван, но мне хочется, чтобы вы нарисовали его портрет. Дядя Айхан самый красивый человек на свете.
   - Самый красивый? - Губы Раджабли раздвинулись в улыбке. - А я думал, что ты скажешь - он самый храбрый человек.
   - Ну да... я и это хочу сказать. У дяди Айхана еще и голос хороший. Он так поет... Дядя Ризван, а вы язык чего знаете?
   - Я - вот той зелени, голубого неба, оранжевого горизонта, того, желто-красного...
   - Это же все цвета...
   - Вот я и знаю этот язык. Я же художник.
   - О чем они говорят?
   - О красоте...
   - А какой цвет самый лучший?
   - Солнечный. Я приехал к вам в Чеменли, чтобы найти его.
   - Правда? А я знаю, где он. Хотите, покажу?
   - Покажи... Я буду очень рад.
   - Мне тоже это место указал дядя Айхан. Сказал, что по ночам солнце ночует в сердцах хороших людей. И я отведу вас к такому человеку.
   - Дядя Айхан это правильно сказал. А к какому человеку ты хочешь меня отвести?
   - К Эльдару Абасову.
   - Эльдару Абасову?
   - Да, он Герой Советского Союза. Он давно погиб, я поведу вас к его памятнику. Вон он... там... В саду Эльдара.
   - Хорошо, пошли.
   Покружив среди скал, они вышли на каменистую дорогу, спускавшуюся к саду Эльдара. Впереди сквозь деревья в утренней росе проглядывал постамент, а на нем - бюст молодого парня в шлеме летчика, с погонами лейтенанта на плечах.
   Годами не знавший, что такое выходной день, Рамзи и сегодня, едва наступило утро, пришел в правление. По своему обыкновению стоя перед окном, открывающимся в сад Эльдара, он кого-то ждал.
   Еще когда он выходил из дома, ему сообщили, что в окрестностях Гылынджгая рано утром появился неизвестный человек. И одежда, и манеры у этого человека очень странные, длинные волосы рассыпаны по плечам. И он решил, что человек этот - несомненно художник Ризван Раджабли. Рамзи уже успел послать за Шахназ-муэллимой. Надо было вместе встретить художника. В коридоре послышались шаги. Он понял, что идет Шахназ.
   - Поздравляю тебя, Шахназ-ханум. Ризван Раджабли уже в Чеменли. - Он взял ее мягкую руку и поднес к губам. - Это и твоя победа.
   Что-то в этом жесте показалось Шахназ пошлым. "Что это с ним, интересно? - подумала она. - О какой победе он говорит?"
   - Почему ты так на меня смотришь? Или ты уже сожалеешь о том, что пригласила сюда Ризван-муэллима?
   - Почему я должна жалеть? - тихо проговорила она. - Но я не считаю это, как вы выразились, победой. К этому нет причин.
   Рамзи, сдвинув широкие брови, с интересом посмотрел на нее.
   - Разве это такое уж маленькое событие, Шахназ-ханум? Это означает, что на земле есть большое село Чеменли, наше родное село! И о нем узнает вся страна. Здесь мы воздвигнем величественный памятник его героическому сыну Эльдару Абасову. И об этом узнают повсюду...
   Шахназ постаралась прервать этот затянувшийся монолог:
   - А где сейчас наш гость?
   - Знакомится с нашим селом. И кто, по-твоему, его проводник? Твой сын.
   - Эльдар? - глаза Шахназ радостно вспыхнули. - Где же они? Вы уже виделись с Раджабли?
   - Нет, я пока его не видел.
   - Почему же он приехал без предупреждения, интересно? Ты сама знаешь, большие мастера бывают скромными. Бегут от пышных торжеств и аплодисментов. Гениальность в простоте. Это выражение мне самому начинает нравиться.
   - Поздравляю вас.
   - Да, я уже начал делать выводы из вашей критики, твоей и этого хромого Айхана. Простой, скромный, трудолюбивый председатель колхоза.
   - Хромого Айхана? Что это за слова, Рамзи-муэллим? Увидев, как она вдруг преобразилась, Рамзи попытался поправиться.
   - Что с тобой, Шахназ? Да кто он такой, что при одном упоминании его имени ты становишься сама не своя! Бездомный бродяга...
   - Стыдно, Рамзи-муэллим, как у вас язык поворачивается называть его бродягой. За эти два года он превратил Чеменли в цветущий сад.
   - Все это - ширма, Шахназ-ханум, не обманывайся такими вещами. Мы видели и таких, кто, чтобы скрыть свое грязное прошлое, готов всю землю превратить в цветник.
   - Нет, Айхан чистый и честный человек.
   - А ты интересовалась, почему он изменил свое имя? Почему укрылся именно под именем Айхана Мамедова? Почему не стал Али, Вели, Пиргулу?..
   - Стыдно, Рамзи-муэллим, стыдно так говорить о человеке с хрустальным сердцем!
   - Наконец, спроси у своего хрустальносердного человека, чего он хочет от Эльдара Абасова, гордости нашего народа? Вот если ты получишь ответы на все эти вопросы, тогда я буду уверен, что ты знаешь, что он за человек. И в то же время намного облегчишь работу следственным органам.
   - Я не у него, а у вас хочу получить ответ только на один вопрос?
   - Какой вопрос?
   - Почему вдруг вы стали его бояться?
   Рамзи на мгновение растерялся. Он вовсе не ожидал услышать от Шахназ подобное, он и сам все эти месяцы думал об этом же.
   - Это я начал его бояться? - Он как бы устыдился дрожи в собственном голосе. - Божьего калеки...
   - Да еще как! Я хочу знать причину.
   Рамзи побледнел, потом его большое гладкое лицо пошло красными пятнами. Шахназ не ошиблась, пойдя на такой риск. Значит, она близка к горькой истине.
   - Хорошо, Рамзи-муэллим, если вам трудно ответить, не лучше ли отложить этот разговор? Пойдем поищем Ризвана Раджабли...
   - Нет, Шахназ-ханум, давайте уж доведем его до конца, коль скоро мы начали его. - Внезапно Рамзи преобразился. Шахназ снова увидела перед собой властного, довольного собой, умеющего силой заставить других признать свое превосходство, прежнего Рамзи. - Мы должны сейчас подвести итог этому разговору. - Обхватив рукой пояс, он стал медленно прохаживаться по комнате. - Ты верно говоришь: когда я слышу имя Айхана, меня действительно бросает в дрожь. Но знаешь, где кроется причина? В тебе!
   Шахназ удивленно посмотрела на него.
   - Да, да, в тебе, Шахназ-ханум!
   Шахназ понимала только одно: Рамзи ревнует ее к Айхану.
   - Я потому боюсь этого человека, что на этом свете только он может отнять тебя у меня, да, этот урод, этот хромой!
   - Я сказала уже, стыдно, Рамзи-муэллим, нельзя говорить так о человеке, получившем увечье на фронте, в бою. Это грех.
   - А меня пугают именно эти твои двусмысленные слова.
   - Почему двусмысленные?
   - Да потому, что, внешне облаченные в наряд человечности, они полны скрытой от тебя же самой любви. Ты даже сама об этом не догадываешься.
   Шахназ не собиралась анализировать, насколько прав или не прав Рамзи. Ее заботило другое: откуда все это пришло Рамзи в голову? Ведь для такого предположения не было ни малейшего основания. Вдруг в ушах ее зазвучал тихий голос Айхана: "Жизнь дарует нам и невидимые глазу богатства, и эти богатства я предпочитаю всем остальным". Откуда ей вспомнились эти слова? Почему, встречаясь лицом к лицу с Айханом, она всегда вспоминает Эльдара? Что за чертовщина! Слились, что ли, Айхан с Эльдаром?
   - Молчишь, Шахназ-ханум, потому молчишь, что ты - честный человек, не можешь говорить неправду, а сказать правду смелости не хватает.
   Шахназ и на этот раз ничего не ответила.
   Они увидели Ризвана Раджабли в саду Эльдара, у памятника, с интересом слушающего рассказ маленького Эльдара.
   Шахназ поздоровалась с художником как со старым знакомым, представила ему Рамзи. Окинув внимательным взором высокую ладную фигуру председателя, его большой лоб, серебристые волосы, Раджабли сказал:
   - Мне, по-видимому, придется поселиться в Чеменли. - Художник улыбнулся. - Здесь можно создать целую галерею портретов красивых мужчин. Он положил руку мальчику на плечо. - Мой маленький друг, оказывается, правильно сказал: Чеменли край не только красивых женщин, но и очень красивых мужчин.
   Не понявший смысла этих слов, Эльдар хотел что-то сказать, но его опередил Рамзи:
   - Большие художники принадлежат к разряду шутников. Иначе в их произведениях не было бы живого дыхания жизни. - В этих словах Рамзи слышалась скрытая гордость, а глаза при этом полыхнули откровенной радостью.
   Раджабли почувствовал, как в одно мгновение переменилась Шахназ, по ее заалевшему лицу пробежала трепетная тень.
   - Шахназ-ханум, - он постарался легко перевести разговор, - я не знаю, как благодарить вас за то, что вы пригласили меня сюда, в красивейшее в мире место. Я не нахожу слов, чтобы выразить свой восторг.
   - Слово художника - его кисть, - опять вмешался Рамзи; он будто радовался, что помог художнику высказаться. - То, что нельзя выразить словами, - делают кистью.
   - Если мне удастся... - вздохнул Раджабли и вынул из рюкзака несколько фотографий. Это были снимки "Неба в черных звездах". - Я захватил их, хоть картина и не окончена, но вы говорили, что она вам понравилась.
   Снимки были разной величины. Шахназ, перебирая их, спросила.
   - Ризван-муэллим! Вы мне говорили, что эта работа вам очень дорога, возможно, это главное ваше произведение.
   Она протянула одну из фотографий Рамзи.
   - По-моему, Шахназ-ханум права. Я хоть и не специалист, но как человек, кое-что понимающий в живописи, могу сказать, что это подлинное произведение искусства. Прекрасный подарок грядущим поколениям от нашего героического века, - сказал Рамзи.
   - Но работа ведь не закончена. Подарок, так сказать, половинчатый.
   - Почему вы так считаете? - поинтересовался Рамзи.
   - Что касается художественной стороны вопроса - не мне судить. Но эта работа, как и "Шаг к вечности", посвящена реальному лицу. Она не завершена. Я уже говорил Шахназ-ханум, что, на мой взгляд, здесь слабо выражено могущество духа человека, которого так изуверски пытали...
   Рамзи перебил его:
   - Вы произнесли "Шаг к вечности", и мне захотелось узнать, действительно ли изображенный на картине человек явился...
   - Да, его действительно звали Айханом Мамедовым... - Увидев в глазах Рамзи недоверие, он продолжал: - Вот и Шахназ-ханум очень беспокоится по этому поводу, даже мой маленький друг Эльдар все это время рассказывал мне о своем дяде Айхане. Говорит, что дядя Айхан - самый красивый мужчина на свете. И первой его просьбой ко мне было написать его портрет.
   У Рамзи сдвинулись брови, на губах показалась ироничная улыбка. Теперь до него дошел смысл шутки художника относительно галереи портретов красивых мужчин.
   - О, вы действительно умеете шутить, Ризван-муэллим! Портрет Айхана Мамедова может стать жемчужиной в вашей новой серии.
   Поняв смысл иронии, Раджабли спокойно ответил:
   - Не беспокойтесь, председатель! Эльдар описал мне его внешность. Потом, смеясь, добавил: - Полагаю, в этом плане он вам не соперник.
   Рамзи пришлось принять эти слова за обычную шутку. Но тут вмешалась Шахназ:
   - Айхан Мамедов во всех смыслах достоин того, чтоб вы написали его портрет.
   Рамзи будто ударили. Но он и это должен был стерпеть. В эти дни он будто поклялся вести себя предельно достойно.
   - Шахназ-ханум, - улыбнулся художник, - ваш Айхан Мамедов все больше начинает меня интересовать. Но в одном вы можете быть абсолютно уверены: это не мой герой.
   Рамзи облегченно вздохнул.
   - Кто же мог в этом сомневаться? - сказал он. - Видимо, само имя Айхан вас смутило.
   - Это действительно редкое имя. Я слышал его только один раз, там, в лагере военнопленных.
   Шахназ спросила:
   - Не собираетесь ли вы вернуться к картине "Небо в черных звездах"?
   - На это так трудно ответить... Мне бы еще хоть один раз увидеть этого человека.
   - А разве он жив? - с любопытством спросил Рамзи.
   - Кто знает? Можно ли поверить в то, что остался в живых человек, на груди которого фашисты выжгли семь звезд?
   - Жаль, очень жаль!.. - Рамзи глубоко вздохнул.
   - Но раз у вас есть хоть какие-то сомнения в гибели своего героя, почему вы его не разыскиваете? - поинтересовалась Шахназ.
   - Каким образом? Что я о нем могу узнать? Ведь ни имени, ни фамилии...
   - Разве вы не думали о том, что можно опубликовать ваши работы? Пусть они разойдутся по стране. Если этот человек жив, он сам найдет вас. Если он вернулся с войны и впоследствии умер, отзовутся родственники. Хотя бы имя его узнаете...
   - Шахназ-ханум, я же вам говорил, что работа эта еще не закончена, я не могу ее опубликовать. Кто знает, может, картине этой суждено остаться недописанной...
   Все помолчали. Рамзи взял Раджабли под руку - ему надо было поскорее вывести гостя из сада, прекратить этот разговор.
   - Товарищ Раджабли, я так полагаю: если даже вам не сдастся закончить "Небо в черных звездах", ваша главная рабоа будет написана здесь, у нас, в этом, как вы выразились, крае красоты. Своей кистью вы сможете увековечить память героического сына нашего села Эльдара Абасова.
   - Да, мне очень хочется сделать эту работу.
   Они вышли из сада Эльдара и направились в правление.
   Был очень хороший день. Солнце будто готовилось спуститься на землю, на отдыхающие внизу в строгом, молчании зеленые горные луга.
   Рамзи, испытывая тайную гордость, шагал рядом с известным художником. Он вдохновенно рисовал ему картину будущего края, одну заманчивей другой. Ему так хотелось завоевать расположение знаменитого художника.
   В просторном светлом кабинете председателя первое, что увидел художник, была цветная репродукция его картины "Шаг к вечности".
   - Кто бы мог подумать, что здесь, в этом далеком горном селе, меня ждет талой сюрприз? - И художник посмотрел сначала на Рамзи, потом на Шахназ.
   - Это горное село еще и край героев, товарищ Раджабли. Мы умеем это ценить.
   - Вы покорили меня. Что ж, я сдаюсь! - И он поднял вверх обе руки.
   Речь зашла о Доме-музее Эльдара Абасова. Рамзи очень хотел, чтобы Раджабли немедленно принялся за его организацию. Но Раджабли пожелал сначала осмотреть дом.
   - Я скоро приеду еще раз, причем не один. - Когда он это говорил, то почему-то обращался к Шахназ-ханум. - Хочу привезти сюда свою супругу. Шахназ-ханум, мне кажется, что вы подружитесь с ней. Она, как и вы, учительница.
   - Я буду очень рада, - спокойно ответила Шахназ. Раджабли продолжал: