Фазли Герай. Семизвездное небо

   Он уже подошел к деревянной ограде, как вдруг услышал шаги по ту сторону арыка. Вишневое дерево скрыло его. Вскоре на тропинке появился мальчик лет десяти - двенадцати. Брюки у него были закатаны до колен. Он был босой. Новые парусиновые туфли он связал шнурками и перекинул через плечо, как хурджун. На другом плече была маленькая лопата с гладкой ручкой. Мальчишка шел по росистой тропинке, тихонько насвистывая, не глядя по сторонам. Он остановился у дерева, к которому прислонился Айхан, присел на корточки и принялся что-то искать в траве. В этот момент Айхан разглядел его лицо. Светлая детская улыбка, большие беспокойные глаза; короткие мягкие волосы, падающие ему на лоб, он откидывал тонкими длинными пальцами.
   Вдруг как-то случилось, что и без того ясное лицо ребенка озарилось изнутри, и на Айхана пахнуло такой нежностью, таким трепетом, что его пробрала дрожь.
   Затем, как человек, знающий свое дело, мальчик поднялся, снял с плеча свои туфли и швырнул их под стоящее довольно далеко абрикосовое дерево. Он проследил за их полетом, отметил взглядом место в траве, где они приземлились, и, взяв в руки лопатку с короткой ручкой, с силой вонзил в землю ее серебристое острие, уперся в рукоятку обеими руками, напрягся и извлек лопату из земли. Довольный собой, поигрывая ею, он направился к памятнику.
   Айхан, будто зачарованный, следил за его движениями. Он чувствовал себя словно в зрительном зале, этот ребенок на театральных подмостках в лучах прожекторов пел для него песню без слов. Если бы он захотел облечь ее в слова, она утратила бы свою божественность.
   Мальчик вертелся у клумбы, взрыхляя землю маленькой лопатой. А Айхан следил, как его босые ноги притаптывали росистую траву. И эти росинки тоже переливались, как хрусталь. Он не мог оторвать взгляда от закатанных до колен полосатых брюк, вонзавшегося во влажную землю сверкающего лезвия с гладкой ручкой, парусиновых туфель, взлетевших как пара птиц, кувыркнувшись в воздухе и опустившихся в траву под абрикосовым деревом. Все это снова возвратило его туда, в мир детства. Этим мальчишкой он был когда-то сам. Как все это печально и странно! И уже совсем для себя неожиданно он вдруг окликнул мальчишку:
   - Сынок, ты слышишь? Подойди-ка сюда. - Он сам не узнал своего голоса. Увидев, что мальчишка обернулся, он радостно перевел дух. - Подойди ко мне, детка...
   Увидев незнакомого человека, странно глядящего на него сквозь ветви дерева, мальчик на мгновение растерялся. Он огляделся по сторонам, удостоверился, что его зовет именно этот странный человек, и неуверенным шагом двинулся к вишневому дереву.
   - Давай сядем здесь, сынок... Поговорим немного.
   Айхан с трудом опустился на землю, вытянув искалеченную ногу. Его беспомощные движения, особенно последние слова подействовали на мальчика успокаивающе. Что-то в голосе этого старика вызывало доверие, в нем слышалась странная ласковость.
   - Что вы здесь делаете, дядя? Что с вами? - В ответ на ласковый тон мальчишка старался быть участливым. - Откуда вы пришли сюда?
   - И не спрашивай, сынок. Издалека. И очень устал...
   - Если вы устали, пойдемте к нам. Мама вас покормит...
   Лицо незнакомца озарилось теплой улыбкой. Эта улыбка развеяла колебание мальчика, теперь этот человек уже не казался таким уродливым и таким старым.
   - Твоя мама покормит? А кто твоя мама? - с охватившим все его существо волнением и не отдавая отчета, почему он это спрашивает, проговорил путник.
   - Шахназ-муэллима, - спокойно ответил мальчик и стал ждать, о чем еще спросит этот странный человек. Но у того, кажется, больше не было вопросов. Его потрескавшаяся нижняя губа дрожала. А черные, опаленные огнем ресницы, будто вот-вот сомкнутся и из глаз потекут слезы.
   - Говоришь, Шахназ-муэллима? - едва слышно переспросил незнакомец. Чья она дочь?.. - Теперь он уже не стыдился вопроса. Он был изумлен таинственным, непостижимым чутьем своего сердца: откуда оно узнало, что этот ребенок - сын Шахназ? Увидев, что мальчик молчит, снова спросил: - А кто твой... отец?
   Он сам не мог понять, зачем он произнес эти слова, он слышал только громкий стук своего сердца и ощутил приток крови к щекам. Значит, он еще не разучился краснеть. Как вырвался этот вопрос? Ему было стыдно взглянуть в лицо ребенку, он отвернулся, почти прося: "Не нужно, сынок, не отвечай... Я не хочу знать, кто твой отец!" Но ребенок его опередил:
   - У меня нет отца. Когда я был совсем маленький, он попал в аварию...
   "Попал в аварию"! Все еще охваченный волнением, Айхан еле удержался, чтобы второй раз не спросить: "Но кто он был, сынок? Как звали твоего отца?" Но вопрос этот застрял у него в горле. "Да что это со мной? Неужели я ревную? С ума сошел! Ну, допустим, что отец ребенка - он... Неужто ты будешь радоваться, что Рамзи Ильясоглу попал в аварию и погиб?"
   В черных живых глазах мальчика отразилась мгновенная грусть, а в сердце Айхана она отозвалась голосом, бросающим вызов: "Шахназ или никто!" Слова, когда-то сказанные Рамзи Ильясоглу со злым упрямством. Тогда эти слова восхитили его. Почему же теперь они его так потрясли?
   - Как звали твоего отца?
   Он не услышал и этого своего вопроса.
   - Манаф... Манаф-муэллим.
   Так, оказывается, он для того только и приехал в Чеменли, чтобы услышать эти слова. Только теперь до него дошла эта смехотворная истина. Он успокоился. Сердце его жаждало только этих слов. "Манаф-муэллим". Это означает, что Манаф - кто бы он ни был - это не Рамзи Ильясоглу. Значит, Шахназ не вышла замуж за Рамзи. В этом и заключалась смехотворность только что услышанной им истины, а вместе с ней и пришедшая радость.
   Мальчик, все еще внимательно разглядывающий его, вдруг указал пальцем на большой черный шрам на его виске. Это пулевое ранение? А здесь, на губе? Тоже? И сюда пуля попала?
   Незнакомец молча кивал.
   - Дядя, а как вас зовут?
   - Меня? - Он улыбнулся, и мальчик еще больше этому обрадовался. - Меня зовут Айхан. Айхан Мамедов.
   - А меня Эльдар. Эльдар Бахышов. - И он протянул маленькую мягкую руку.
   Почувствовав, что вновь куда-то погружается, и пытаясь скрыть это от своего маленького тезки, Айхан сжал его теплую руку в своей грубой черной ладони и замер, устремив на Эльдара глубокий взгляд, полный сострадания. "Кто был этот Бахышов? В Чеменли я такой фамилии не слыхал. И звали его Манаф. Интересно, кто он был?"
   Левой рукой он непроизвольно постарался прикрыть шрам на нижней губе. И сам удивился этому жесту.
   - Очень хорошо, будем знакомы, - медленно проговорил Айхан, а мысли его были прикованы к этой маленькой детской руке, покоящейся в его ладони. По телу его разлилось тепло. Причем было оно более сильным и приятным, чем тепло солнечных лучей, только что коснувшихся его искалеченной ноги. И, боясь потерять чистоту и нежность этой теплой детской ладони, он все еще удерживал ее, в своей. И мысленно благословлял судьбу, которая подарила ему эти счастливые мгновения. Будто эта маленькая рука источала аромат Шахназ.
   Назвав его именем своего сына, она, видимо, хотела подарить ему вечность. Значит, забыла его вину, простила его. Вышла замуж за человека по фамилии Бахышов; может быть, отдала ему свое сердце, а лучистость глаз сохранила для него. Спасибо тебе, Шахназ, тысячу раз спасибо! Живи тысячу лет только за то, что показала мне этого ребенка - это чистое существо! Сердце мое готово разорваться. Чувствуешь ли ты в эту минуту, Шахназ, что рука Эльдара в моей ладони, что я сейчас чуть не теряю сознание, глядя в его лучистые глаза?
   - Дядя, вы на каком фронте были?
   Эти слова заставили его спуститься с сияющей вершины счастья на землю, но это не помешало ему понять, что вот здесь, под этим вишневым деревом, в розовой пене, он тоже счастлив. Здесь его счастье даже более реально: сидящий напротив Эльдар, обняв голые коленки, действительно существует. Он слышит его голос, его дыхание, тепло его руки он все еще ощущает на своей ладони.
   Незнакомец не отвечал, и Эльдар снова спросил:
   - На каком вы были фронте? Не встречали ли вы там моего тезку Эльдара Абасова? - Слегка повернувшись, он кивнул на бюст: мол, взгляните, это я о нем говорю. - Это и есть мой тезка, Эльдар Абасов, Герой Советского Союза. Ему присвоили это звание посмертно. Мама говорит, что Эльдар всегда был героем, еще до того как ушел на фронт... Возвращаясь с Карадага, он большого медведя в реку сбросил. Он тоже учился в нашей школе. Теперь ее назвали его именем. Парта его стоит. За ней отличники сидят. Мы называем ее "партой Эльдара".
   Айхан был очарован не только смыслом, а самим звучанием этих слов. Маленький Эльдар с таким восхищением рассказывал о своем героическом тезке, будто старался проникнуть в душу своего нового знакомого.
   - Ты тоже, наверное, сидишь за его партой, не правда ли? поинтересовался, с трудом отвлекаясь от своих мыслей, Айхан.
   В лучистых глазах Эльдара опять промелькнула какая-то тень. Айхан пожалел о том, что задал этот вопрос.
   - Нет... У меня всего по одному предмету четверка, - тихо ответил он. По естествознанию.
   - По естествознанию? Что ж, это трудный предмет, я тоже в свое время по этому предмету часто получал четверки. Ничего. А кто преподает этот предмет?
   - Шахназ-муэллима... Моя мама.
   - Вот оно что... Видно, ты сам виноват, Эльдар, мало внимания уделяешь предмету, который преподает твоя мама. Или ты считаешь, что...
   - Нет, дядя Айхан, это не так, - запротестовал Эльдар. - Совсем наоборот. Я лучше всех отвечаю. Но мама... Мама говорит, что я пока люблю естествознание не так, как любил его Эльдар Абасов. Будто... - Потом, указав на цветочные клумбы, закончил: - И еще она говорит, если будешь хорошо ухаживать за деревьями и цветами в саду Эльдара, получишь пятерку.
   Новая волна обрушилась на Айхана, и, не отдавая себе отчета, он спросил:
   - А ты что ей отвечаешь?
   - Один раз я ей сказал, что Эльдар герой, а я еще маленький. Мама только рассмеялась.
   Рассказав это, Эльдар и сам засмеялся. Усталое лицо Айхана осветилось доброй улыбкой. Подбодренный ею, Эльдар быстро выложил, за сколько минут он взбирается к крепости Шамиля, о своих походах на Бабадаг, водопад Нуран, даже к источнику Истису, перечислял травы, цветы, птиц, говорил о горных козах. Айхан то слушал его, то уносился мыслями в прошлое. А пылающие глаза ребенка повергали его в иной мир, и дорога в этот мир воспоминаний начиналась здесь, в этом цветущем сквере. Айхан не знал, как ему поступить. Он явно растерялся. А Эльдар, доверчиво уставившись на него, как будто ждал подсказки, как ему получить пятерку по естествознанию.
   Наконец Айхан очнулся, огрубевшими пальцами левой руки провел по волосам мальчика.
   - Не расстраивайся, сынок. Время придет, и ты получишь пятерку по естествознанию. И сядешь за парту отличников. Поверь мне.
   Последние слова были сказаны с такой убежденностью, что Айхан и сам подивился этому. Какая-то новая, неведомая ранее сила рождалась внутри. Она то слабела, то пылала с новой мощью. Она походила на тлеющие под золой угли, но вот подул ветерок - и угольки вновь разгорались... Маленький Эльдар смотрел на него словно зачарованный. Каким любимым существом был для него этот мальчишка! "Какие же сюрпризы преподносит порой жизнь! Но почему так трепещет мое сердце? Почему все звуки, запахи, ощущения, все то, что владело мной в детстве, возвратилось ко мне именно сейчас? Что это? Чутье Алмардана? Одно чувство с невероятной быстротой сменяет другое, все вернулось ко мне, я слышу горестные звуки кеманчи дяди Мурсала, вижу отцовскую морщинистую шею... Все ожило в моем сердце..."
   Шквал ощущений тридцатилетней давности обрушился на него. И этот шквал поднял в его душе один-единственный взгляд ребенка, его слова: "Я - сын Шахназ", "Меня зовут Эльдар". "Смогу ли я теперь прожить без всего этого? Чем теперь можно погасить этот пожар?"
   Ты только посмотри, как наблюдает за ним маленький Эльдар, как он смотрит на его губы, будто не видит их уродства. С каким доверием он глядит на него. Он уже не сомневается в нем, как всего несколько минут назад. Какая мысль владеет этим ребенком, который нет нет, да и тихонько вздохнет? Уж не пытается ли он хоть как-то его утешить?
   - Дядя Айхан, вы пешком пришли в Чеменли?
   - Нет, сынок, я на гнедом со звездочкой во лбу.
   - А, я видел его, он пасется у арыка.
   - Эльдар, а ты не сказал, сколько тебе лет и в каком ты классе?
   - Мне одиннадцать... в пятом.
   - Ага, вон как... ты уже большой парень.
   - Большой? А мама говорит, что я все еще маленький.
   Айхан весело рассмеялся, при этом дернулась его рассеченная нижняя губа, это не ускользнуло от взгляда маленького Эльдара. Айхан увидел, как в его глазах отразилась боль сострадания.
   - И мама твоя права. Ты, конечно, ребенок, но большой ребенок. Понял? Все понимающий... И мама твоя, наверное, это и хотела сказать. - Вдруг посерьезнев, он сменил тему разговора: - А что ты делаешь здесь, в саду, так рано?
   Эльдар так же серьезно ответил:
   - Работы у меня много. Сегодня вон оттуда, с Гылынджгая, я должен провести новый арык. Потом...
   - Куда?
   - К памятнику. Мама велела. Говорит, там деревьям воды не хватает. И еще сказала, чтобы я все клумбы полил, на них посажены цветы, которые любил Эльдар. В этом сквере всегда ребят принимают в пионеры. Все дают клятву, что будут учиться, как Эльдар Абасов.
   - Я вижу, у тебя действительно много дел. Пойдем, я тебе помогу.
   - Что вы, дядя Айхан, не нужно. - Айхану послышались в его голосе нотки жалости. - Разве я позволю, чтобы вы утруждали себя?..
   "Начинается... - подумал Айхан. - Теперь всё, и этот маленький Эльдар примется жалеть меня. И я никому не буду нужен".
   - Дядя Айхан, жалко, вы не видели на фронте Эльдара Абасова! Вы знаете, какой он был герой!.. Мама говорит, он подбил семь фашистских самолетов. Потом его самолет загорелся и, объятый пламенем, упал в море. Мама говорит, если бы он не упал в море, Эльдар, может быть, остался бы в живых. - Он опять помолчал. - Дядя Айхан, как вы думаете, можно из горящего самолета летчику спастись в море?
   Морщины на лице Айхана разгладились.
   - Нет, Эльдар, если бы самолет был лодкой, тогда другое дело...
   - Верно... Самолет - чтобы летать в небе, лодка - чтобы плавать в море...
   Опять молчание.
   - Ну, Эльдар, посидели, и хватит! Пойдем немного поработаем! - Айхан хотел подняться, но больная нога плохо его слушалась.
   Эльдар опустился на колено возле его искалеченной ноги.
   - Дядя Айхан, не надо, вы сидите... - Он умоляюще посмотрел ему прямо в глаза.
   Айхан не отвел глаз. Взгляды их встретились, пронзая друг друга. Внезапно мальчик вздрогнул, он ощутил какой-то страх в своем завороженном сердце. Он разглядел в глазах нового знакомого какие-то искорки, которые то загорались, то гасли, какие-то волшебные искорки. Айхану передалось это. Он вспомнил редкий дар судьбы - таинственную очаровывающую силу своих глаз, почувствовал страх перед ней маленького Эльдара и встревожился. Надел темные очки, "У меня от солнца болят глаза", - произнес он и сделал несколько шагов. Эльдар удивленно спросил:
   - И в ногу вы были ранены?
   Айхан кивнул.
   - Э, да на вас живого места нет, дядя Айхан... - Эльдар откровенно вздохнул и осторожно взял его за руку. - Вам помочь?
   - Нет, не нужно, сынок, я сам...
   - Дядя Айхан, вы зачем приехали в Чеменли? Будете здесь жить?
   Только теперь Айхан понял, что если есть на свете вопрос, на который он не может ответить, так это именно этот. Эльдар шел рядом, изредка посматривая на Айхана. Он отметил и почерневший шрам, пересекающий лицо Айхана, и рассеченную губу. Вдруг его сияющие глаза будто заволокло тенью. Жалость захлестнула его. Нет, пусть все видят, что дядя Айхан был на фронте. И рубец на его лице вовсе не черный, а красный, словно пламя. И шрам на губе - не от пули, а от чего-то другого. Возможно, от сильной боли, и, чтобы ее заглушить, дядя Айхан так прикусил губу, что до сих пор остался след.
   - Дядя Айхан, а дядя Айхан, - голос Эльдара дрожал, - а нельзя сделать так, чтобы вы остались в нашем селе?
   Но именно в этот момент послышались звуки горна и барабанная дробь. Можно было не отвечать.
   - Это ребята из вашей школы вышли на прогулку?
   - Нет, дядя Айхан, они идут сюда, в сад Эльдара. Как хорошо получилось! Смотрите, и мама идет! Здесь, у памятника, их будут принимать в пионеры. Сейчас я познакомлю вас с мамой. Хорошо, дядя Айхан?
   Айхан стоял как вкопанный. Сейчас он увидит Шахназ. Ему вспомнились ее слова, услышанные когда-то от ее бабушки: "Почему так происходит? Кого нет постоянно рядом, того больше всего любят". Он все еще держал за руку маленького Эльдара и не знал, как поступить.
   Вскоре деревянная калитка сквера отворилась. Между деревцами замелькали ребячьи головы. Каждый нес по букету цветов. Дети шли строем и пели. Их шествие замыкала женщина, это была она - мама маленького Эльдара, Шахназ-муэллима, его Шахназ.
   - Идемте, дядя Айхан, идемте, я познакомлю вас с мамой, - Эльдар тянул его за руку.
   Шахназ-муэллима уже стояла в двух шагах от них и смотрела на босые ноги Эльдара, от холода покрытые пупырышками.
   - Эльдар! Почему ты босой?
   Он тотчас узнал этот голос. По тембру, по цвету, даже по аромату. Оказывается, голос можно не только услышать, его можно увидеть, он может воспарить на глазах, как птица, беззвучно взмахивающая крыльями.
   Как бы пытаясь укрыться от укоризненного взгляда матери, Эльдар прижался к своему новому знакомому.
   - Мама, ты знаешь, сколько раз был ранен дядя Айхан? - заговорил он дрожащим голосом. - Вот... смотри, и губа... - Так же неожиданно, как начал, он вдруг умолк. - А я и забыл вас познакомить...
   Шахназ спокойно и дружелюбно посмотрела на стоявшего рядом с сыном незнакомого человека. И непроизвольно протянула руку. Как бы боясь, что эта родная рука повиснет в воздухе, Айхан судорожно схватил ее и тут же отпустил. Кто этот человек со странными движениями, изумленно впившимися в нее из-под темных очков черными притягательными глазами, которого ее сын с такой неожиданной любовью называет "дядей Айханом"? Что он здесь делает? Откуда появился в Чеменли? Среди веселого гама окруживших их школьников этот человек с черным рубцом на лице, косым шрамом на губе скорее походил на таинственный призрак. Как бы желая избавиться от наваждения, Шахназ громко произнесла:
   - Ребята, быстро стройтесь! Начинаем торжественную линейку.
   Шум и крики усилились, каждый спешил занять свое место. И тут как-то получилось, что Айхан, сделав несколько шагов, приблизился к Шахназ-муэллиме.
   - Шахназ-ханум... - начал он, заикаясь. - Разрешите мне присутствовать на этой торжественной линейке...
   Шахназ еще раз взглянула на него, и вдруг ей показалось, что этот человек - вовсе никакой не призрак, а обычный путник, может быть, земляк, которого она хорошо знала. И голос ей показался знакомым. Но кем бы ни был этот человек, он, безусловно странен и безусловно несчастен. Смотрите, как изуродовано его лицо! А одной рукой он все время пытается прикрыть нижнюю губу, чтобы не был виден шрам. И делает это, стесняясь, словно ребенок... И Шахназ, улыбаясь, ответила:
   - Конечно, Айхан-гардаш. Мы будем очень рады.
   Она еще немного постояла рядом, будто чего-то ждала. И в этот момент услыхала:
   - Большое спасибо, Шахназ-ханум...
   Эти слова задрожали на губах путника, как нечаянно задетая смычком струна кеманчи, как озеро, в которое бросили камень. Шахназ вздрогнула и внимательно посмотрела на Айхана. Ей показалось, что этот человек, которого она все это время принимала то за таинственного призрака, то за простого путника, то за знакомого земляка, - ни тот, ни другой и ни третий. Это обычный живой человек, который движется, говорит, дышит, а внутри у него сидит Эльдар. Ее любимый Эльдар! Храбрый Эльдар! Неверный Эльдар! Правду говорят люди, что дух не умирает. Этот человек таит в себе дух Эльдара. Поскольку в его голосе, словах, жестах живет Эльдар, он появился в Чеменли. Мысли обгоняли одна другую с быстротой молнии, и сердце ее наполнилось весенним ветром, в глазах появился юный блеск.
   Присоединившись к ребячьему строю, Шахназ зашагала к памятнику. А Айхан, не замечая, что Эльдар тянет его за руку и просит "Идемте туда, дядя Айхан!", застыл на месте. Не снится ли ему все это? Действительно ли Шахназ сию минуту была здесь, рядом, а теперь стоит перед памятником и что-то говорит ребятам? На самом ли деле он слышал ее голос: "Конечно, Айхан-гардаш"? Ты только посмотри, что проделывает судьба! Где им было суждено повстречаться! У памятника Эльдару Абасову, на глазах у Эльдара Бахышова! Почему Шахназ так внимательно его разглядывала? Неужто у нее что-то шевельнулось в душе? Не узнала ли она его по взгляду? Или от этого пронзительного когда-то взгляда ничего не осталось?
   Дети молча сложили букеты у постамента, и тогда послышался голос учительницы:
   - Мы каждый год здесь у памятника Герою Советского Союза Эльдару Абасову принимаем школьников в пионеры... И это стало традицией...
   Голос ее вдруг прервался... Ее волнение передалось и Айхану: а вдруг Шахназ узнала его по голосу? Но нет, он, кажется, ошибся. Она что-то продолжает говорить. И вдруг он представил: девочка с длинными косами - одна на груди, другая на спине - появилась на веранде и обвилась вокруг одной из свай, покоившейся на шестиматериковой опоре, словно переливающийся всеми цветами радуги плюш.
   "Эй, Эльдар! Посмотри, какой я материк обняла?"
   "Европу!" - ответил ей далекий голос.
   "Нет, не угадал..."
   "Азию..."
   "Нет!.."
   "Африку..."
   "Нет, нет, нет..."
   Потом эти "нет" слились в сплошной гул, смешались с монотонной песней Агчай. К мосту Мариам, что звался "мостом разлуки", бежала девушка в кипенно-белом наряде невесты, держа в руках белые туфли на высоких каблуках, босыми ногами она перепрыгивала с камня на камень.
   И вот она совсем рядом.
   "Убирайся отсюда! Быстрее! Я тебя боюсь! В тебе сидит дьявол!" закричала она и, белой нежной рукой влепив ему пощечину, исчезла. Айхан, от волнения закрыв глаза, обхватил голову руками. Теперь он хотел одного: исчезнуть, провалиться сквозь землю, скрыться от этих детей, от их учительницы, не видеть этого памятника, этих букетов, наконец, бежать от себя самого. А как же Эльдар, чью теплую руку он все еще держит в своей? От него тоже надо бежать?
   Он поднял голову и еще раз взглянул на Шахназ. Вместо той шаловливой, веселой Шахназ, образ которой он пронес через всю свою Жизнь, девочки с двумя толстыми косами, он увидел спокойную, гордую, строгую женщину. Смуглое продолговатое лицо ее было серьезно и чуть-чуть торжественно. Под большими глазами залегли тени. Издали едва различимые морщинки придавали ее лицу печальное и вместе с тем какое-то милое выражение. Вместо длинных кос зачесанные назад волнистые волосы; они переливались на солнце, как черный агат. Во всем ее облике чувствовалось мягкое спокойствие. Только глаза ее нарушали гармонию. Лишь глаза напоминали ему прежнюю Шахназ.
   - Ребята, а теперь послушайте легенду, которую я, обещала вам рассказать. Говорят, давным-давно на одной из горных вершин жил орел. Он летал выше всех... Видел дальше всех...
   Учительница рассказывала медленно, дети слушали как зачарованные. Только Айхан ничего не слышал, он даже не ощущал теплоту ладони Эльдара. Он ничего не видел, кроме маленькой Шахназ, то бегущей за ним словно ягненок, то безмолвно уставившейся на него своими черными огромными глазами, то дергающей его за ухо. Время перестало для него существовать.
   * * *
   Линейка закончилась, учительница проводила детей и вернулась к ожидавшему ее сыну. Незнакомец все еще оставался здесь. Втроем они вышли из скверика и свернули на узкую сельскую дорогу.
   Только теперь Шахназ проговорила со спокойной приветливостью:
   - Вы утомились, Айхан-гардаш. Пойдемте к нам. Отдохнете немного.
   "Айхан-гардаш"! Он про себя отметил, что уже второй раз так обратилась к нему Шахназ. Значит, Шахназ, которая в свое время возражала против того, чтобы он пришел в этот мир под именем Эльмара или Шахмара, теперь была согласна, чтобы он вернулся Айханом. Эта мысль напоминала слабый блеск солнечного луча в капле росы.
   - Большое спасибо, Шахназ-ханум. - Айхан старался говорить как можно спокойнее, даже равнодушно. Но он и сам заметил, что, когда он произнес "Шахназ-ханум", голос его дрогнул.
   - Я, вы знаете, Шахназ-ханум... - И он твердо повторил это имя. - Я должен повидаться с вашим председателем колхоза или председателем сельсовета. И поэтому...
   Шахназ, как будто все еще размышляя над тем, как трепетно произносит ее имя этот чужой человек, ответила не сразу.
   - Нет, Айхан-гардаш, разве так можно? Ни председатель колхоза, ни председатель сельсовета не убегут из села. Идемте к нам.
   - Конечно, дядя Айхан, ведь я первым вас увидел, - поддержал ее Эльдар и осторожно взялся за его искалеченную руку. - Пошли, вы сегодня наш гость...
   Айхан давно про себя решил, что не войдет в дом Шахназ, он просто этого не выдержит. Но в просьбе маленького тезки было нечто большее, чем долг простого гостеприимства. И отказаться - значило бы отказаться от этого нечто.
   - Ну что ж, - согласился он, - когда мужчина просит...
   Шахназ-муэллима улыбнулась.
   - Вы правы, Айхан-гардаш, мужчина не может не уважить просьбу другого мужчины... Эльдар - единственный мужчина в нашем доме. - И она погладила сына по голове. - Пойди приведи сюда коня, сможет ли дядя Айхан идти пешком, ведь не близко?