— А почему ты сам спас его в первый раз, прежде чем мы смогли это сделать? — спросил Цзе-Мэллори.
Флинкс, не глядя на него, раздраженно ответил:
— У меня способность совать нос в дела других людей. Я много времени провел, пытаясь от нее освободиться. Вообще-то я не собирался вмешиваться. Это Пип… — Он замолчал посредине предложения.
— Я не вижу минидрага, — согласился Трузензузекс. — Твой любимец мертв?
— Нет, — ответил Флинкс. — В сущности я не знаю. Это его родная планета. У человека, который привел меня сюда, тоже был минидраг, Бальтазар. Оба улетели ночью. Наверно, навсегда, хотя, — с надеждой добавил он, — всегда есть шанс, что они вернутся. — Тон его стал твердым. — Вы оба стараетесь отвлечь меня. Я не сяду в ваш скиммер, хитроумные старики, — Трузензузекс издал щелкающий звук, — пока не узнаю, почему кто-то хочет смерти Аба и почему вы хотите сохранить ему жизнь. — Он удивленно покачал головой. — Мне кажется, что ни я, ни Аб не стоим всего этого внимания.
Бран Цзе-Мэллори ответил, нетерпеливо взглянув в сторону входа в храм:
— Сейчас не место и не время, Флинкс.
Флинкс сложил руки на груди и сел на ближайший камень.
— Я не согласен.
Исили Хасбога печально перебирала остатки своего научного оборудования. Заговорив, она отбросила с лица пряди волос.
— Я должна согласиться с твоими друзьями, Флинкс. Отоиды вернутся, их будет вдвое больше. И когда они вернутся, я не хочу быть здесь.
— Прости, глупышка, — сказал Септембер. — Я поддержу парня. — Он одобрительно взглянул на Флинкса. — У тебя интересные друзья для твоего возраста, приятель. Продолжай упрямиться. Я с тобой.
— Ну, хорошо, — раздраженно свистнул Трузензузекс. — Бран?
Цзе-Мэллори отрицательно покачал головой. Он осмотрел Септембера, который покачивался на пятках, негромко распевая, внешне совершенно равнодушный к возможному появлению нескольких тысяч вопящих аборигенов.
— Если ты возьмешь свой замечательный Марк Двадцать, мистер Септембер, и выйдешь со мной, мы покараулим, пока эти двое болтают. — Септембер кивнул в знак согласия и положил ружье на плечо. — Постарайся покороче, Тру, — попросил Цзе-Мэллори товарища.
— Если здесь кто-то виновен в болтливости, — послышался спокойный ответ, — то не я.
— Спорный вопрос, — просто ответил Цзе-Мэллори, выходя вслед за Септембером по ступеням из храма.
— Никто не свободен от обвинений в спорах, — крикнул вслед ему Трузензузекс, но Цзе-Мэллори и Септембер уже вышли.
Снаружи они забрались в скиммер.
— Парень сказал, что транкс эйнт и философ, — сказал Септембер, чтобы начать разговор. — А ты?
— Я упомянул, что мы служили Объединенной Церкви. Я был Вторым Советником.
На Септембера это произвело впечатление.
— Очень высоко. Ни за что не подумал бы. Сам я никогда не видел толку в Церкви.
— Мы с Тру тоже. Поэтому и ушли из нее. — Обычные звуки джунглей позволили им слегка расслабиться. — А ты, сэр?
— О, я занимался всем понемногу, — скромно ответил Септембер, — и все понемногу то же делало со мной. — Он не стал вдаваться в подробности, а Цзе-Мэллори не расспрашивал.
Усевшись на четыре истинные ноги, Трузензузекс сложил истинные руки и жестикулировал во время рассказа руконогами, а за Флинксом Аб раскладывал кругом камни (на этот раз обычные) и негромко бормотал про себя.
— Флинкс, что ты знаешь о двойной системе Кармадж-Коллангатта и о планете Твоски Брайт?
Флинкс немного подумал и ответил непонимающим взглядом.
— Немного больше того, что ты только что сказал мне. Их названия. Я там никогда не был. Мне кажется, это высокоразвитые плотно населенные планеты.
— Верно, — сказал Трузензузекс, кивая. — Все три очень важны для экономики Федерации; устойчивые развитые планеты. Всем им предстоит умереть… по крайней мере большинству их жителей — но, вероятно, и самим планетам тоже.
— Их солнца станут новыми, — предположил Флинкс. Он нахмурился. — Это было бы странным совпадением.
— Мне кажется, ты специалист по совпадениям, мальчик. Твоя догадка неверна. Ситуация такова. Много лет назад, хотя и не очень много, научный зонд Федерации, исследуя пространство за темной туманностью, называемой Бархатная Дамба, обнаружил, что одна звезда превращается в ничто, исчезает. Конечно, она превращалась не в ничто, а в нечто такое, что напоминает ничто.
— Не думаю, чтобы я понял, — сказал Флинкс.
— Поймешь. Ваш Льюис Кэрролл понял бы. Он ведь был физик, мне кажется? Ну, неважно. Эта звезда погрузилась в бродячую черную дыру. Такой объект теоретически предполагался, но в данном случае обнаружен впервые. Его курс можно определить. И мы знаем достаточно, чтобы предположить, что лишь небольшой процент населения будет эвакуирован, прежде чем звезды этих планет будут поглощены бродягой.
Флинкс забыл собственные проблемы, пытаясь представить себе катастрофу такого масштаба, о которой рассказывает Трузензузекс. Он посидел молча, задумавшись, потом спросил:
— Но зачем ты мне все это рассказываешь? Какое отношение это имеет к тому, что вы здесь оказались.
Трузензузекс слегка изменил позу, когти его заскребли пол.
— Из-за твоего приобретения, твоего знакомства, твоего подопечного или как еще ты его называешь, — он указал истинной рукой на рифмующего Аба. — Возможно, в нем единственный шанс спасения этих планет.
Не зная, что сказать в ответ на это невероятное известие, Флинкс молчал.
— Черная дыра есть крайнее состояние сжимающейся материи, обычно это звезда, которая сжимается в точку, — объяснял философ. — В случае с бродягой мы считаем, что черная дыра состоит не из одной звезды, а из множества коллапсировавших звезд. Десятков, может, сотен. У нас нет инструментов для прямого наблюдения, но мы делаем заключение по скорости, с какой поглощалась звезда, наблюдавшаяся зондом. Для коллапсара масса бродяги огромна.
— Но как может кто-нибудь, а меньше всего Аб — из всех существ галактики, — помочь вам? Ничего не может повернуть или уничтожить коллапсар. Ничего такого, о чем я слышал, — быстро добавил Флинкс. — Я не вижу связи, Тру, сэр. — На мгновение он стал похож на студента, ожидающего от учителя ответа на свой вопрос.
— На твоем месте я не винил бы себя, — успокоил его Трузензузекс. — Ты не один. — В голосе его звучала горечь. — И Высший Совет Федерации, и двор Последнего Оплота Объединенной Церкви считают, что спасти три планеты невозможно. Сейчас пытаются спасти небольшие группы населения, не вызывая паники, которая начнется неизбежно. И отказываются рассматривать альтернативы.
— А есть альтернатива? — удивленно спросил Флинкс.
— Надеемся, — сказал философ. — И мы с Браном посчитали, что все, что может спасти миллиарды жизней и неисчислимые триллионы кредитов, как бы нелепо ни звучало, стоит рассматривать серьезно, а не шутливо. И мы считаем, что находимся на верном пути, это подтверждают лихорадочные попытки других групп уничтожить надежду. Как твой поэтически настроенный чужак с этим связан, я сейчас тебе расскажу.
Мы с Браном больше не входим в Церковь, хотя сохранили полезные связи. В правительстве Федерации тоже. Благодаря этим связям мы узнали о смертном приговоре трем планетам, оказавшимся на пути бродяги. Мы чувствовали себя беспомощными и полными печали. Наша специальность — дофедеративная, до Соединения история этой части галактики. Чтобы сократить рассказ о долгих неделях скучных поисков, скажу только, что мы установили возможную связь между одной древней расой и появлением такого же бродячего коллапсара. Каким-то образом в этой части галактики эту угрозу сумели ликвидировать.
Это, в свою очередь, заставило нас искать, что произошло с устройством, покончившим с первым бродягой. Наши агенты сообщили нам слухи о существе неизвестного вида. Нам сообщили, что существо находится в городе Дралларе, на Моте. Это существо сочиняет бессмысленные стихи и дает комические представления на уличных сценах. Мы не успели вовремя попасть на Драллар, но получили копию записи одного туриста, который присутствовал на представлении. Этот интеллектуал удивился, узнав, что мы с Браном интересуемся такими вещами.
Впервые увидев изображение твоего Аба, мы пришли в большое возбуждение, — продолжал философ. — Он не соответствует ни одному известному виду. Однако не внешность этого чужака, а один из его стихов, оказавшихся в записи, заставили мои дыхательные спикулы сомкнуться, так что я едва не потерял сознание, а Бран выругался так, как я не слышал уже восемнадцать лет. Видишь ли, Флинкс, в этом стихе упоминается раса, которая, как мы считаем, успешно остановила бродячий коллапсар примерно восемьсот тысяч земных лет назад на этой стороне вблизи центра Шепли. Эта раса называлась хур'рикку.
Послышался возглас, а вслед за ним металлический лязг. Исили Хасбога выронила груду металлических предметов, которые трудолюбиво собирала. Они разлетелись по всему полу. Несколько раскололись, и с катушек начала разворачиваться микроскопическая лента.
Исили не пыталась поднять ленты. На лице ее было изумление; глаза широко раскрылись.
Флинкс увидел движение поблизости: истинная рука скрылась в сумке на груди философа. Возможно, неожиданный шок от реакции Хасбоги, а может, дар избрал этот момент для всего появления, но все это позволило Флинксу понять, о чем подумал престарелый транкс.
— Нет, Тру! — закричал он, вставая и становясь между насекомым и Хасбогой. — Она не шпион, она археолог. Поэтому она знает о хур'рикку.
Трузензузекс посмотрел сверкающими сложными глазами на Флинкса и обдумал его слова. Рука его расслабилась; оружие, скрытое в сумке, так и не появилось.
Хасбога наконец вышла из состояния транса. Она посмотрела на пол и вспомнила, что произошло. Неожиданно она принялась собирать драгоценные ленты. Изредка она посматривала на наблюдающего за ней Трузензузекса, понимая, что чем-то расстроила его. Но она так никогда и не узнала, что старый инсектоид собирался убить ее только из-за ее реакции на то, что он сказал Флинксу.
— Ты не шпионка, — решил он наконец, и огонь в его глазах потух. — Теперь я это вижу.
— Я? — она удивленно посмотрела на него. — Я шпионка? Чья?
— Со временем я тебе расскажу, — ответил он. — Когда ты показала, что знаешь хур'рикку, я… Прошу прощения. — Он сделал жест, который у транксов означает извинение и одновременно признание собственно глупости. — Слишком много смертей уже связано с этим делом. Мы с Браном не можем рисковать. Федерация и Церковь уже присматриваются к нашим действиям, а они не любят, когда кто-то вмешивается в их дела, тем более предпринимает бесполезные усилия. А есть еще те, кто хотел бы, чтобы бродяга прошел по своему курсу, сея уничтожение.
— Кто или что такое эти хур'рикку? — Флинкс все еще не пришел в себя от убийственной реакции философа на знания Хасбоги.
По-прежнему подрагивая антеннами, Трузензузекс продолжал:
— Хур'рикку — полулегендарная раса, которая, как считают ученые, появилась вблизи галактического центра примерно девятьсот пятьдесят тысяч лет назад.
— Не полулегендарная, — возразила Хасбога, — а совершенно легендарная. Мифы о ней существуют, но не было найдено ни одного физического доказательства ее существования.
— Ни одного физического доказательства, это так, — согласился Трузензузекс. — Но они смертельно запугали яйцекладущих тар-айимов. — Мандибулы его щелкнули в транксийском смехе. — А у нас есть физические доказательства существования тар-айимов.
Флинкс знал о справедливости этого утверждения по собственному опыту.
— Мы знаем, что в то время как хур'рикку начали экспансию из галактического центра, весь этот район принадлежал тар-айимам. Примерно полмиллиона земных лет назад неукротимые тар-айимы были охвачены паникой. Разумно предположить, что причиной ее были хур'рикку.
Хасбога насмешливо фыркнула. Трузензузекс не обратил на это внимания и продолжал:
— Ученые тар-айимов разработали многочисленные виды оружия, чтобы справиться с угрозой хур'рикку. Одно из них — оборонительное оружие, известное как кранг. Другое — простая эпидемия. Она уничтожила не только хур'рикку, но и самих тар-айимов и вообще всю жизнь в районе, известном теперь как Блайт, пока не погибла сама.
— К настоящему времени хур'рикку превратились в легенду. Они существуют благодаря тому, что о них поет твой друг Аб. — Философ истинной рукой указал на чужака, который со счастливым видом жонглировал десятком камней. — Эти хур'рикку подобны бродяге. Мы не можем увидеть коллапсар. Но мы видим, как он действует на другие объекты. Аналогично мы знаем, что хур'рикку существовали, по тому воздействию, которое они оказали на тар-айимов. В сущности это единственное, что мы знаем о хур'рикку — они существовали. Это и еще тот факт, что они, возможно, сумели противостоять опасности бродячего коллапсара. Есть еще несколько менее впечатляющих мифов.
— Но вам нужны физические доказательства! — воскликнула Хасбога.
— Доказательство не обязательно должно быть физическим, — спокойно ответил инсектоид.
— Вы философы все одинаковы, — раздраженно сказала она. — Вы строите гипотезы, основанные на предположениях.
Трузензузекс не расстроился из-за такого пренебрежения на своем собственно поле.
— Итак, Флинкс, хоть о тар-айимах мы знаем мало, о хур'рикку знаем еще меньше. И однако… однако твой чужак говорит о них.
Флинкс недоверчиво взглянул на бормочущего Аба.
— Ты думаешь, Аб может быть?..
— Нет. — Трузензузекс быстро развеял недоразумение. — Мы не думаем, что твой Аб хур'рикку. Последние хур'рикку умерли пятьсот тысяч лет назад. Мы с Браном считаем, что он представляет какую-то древнюю расу живущую на краю Блайта, расу, сохранившую воспоминания о тар-айимах и хур'рикку и их подвигах. Известны легенды о хур'рикку и о коллапсаре. В этих легендах, между прочим, говорится, что хур'рикку угрожали тар-айимам оружием, которое остановило коллапсар. Если это правда, то она может объяснить беспрецедентную панику среди воинов тар-айимов.
Флинкс принялся наблюдать за жонглирующим Абом. Ничто в чужаке: ни гладкая голубая кожа, ни гибкие руки и ноги, ни четыре ясных голубых глаза — ничто не свидетельствовало о древности. Флинкс напомнил себе, что судит о внешности Аба по человеческим стандартам. У народа Аба гладкая кожа и яркие глаза могут служить признаками приближающейся старости.
— Легенды намекают, — продолжал Трузензузекс, — что по сравнению с этим оружием хур'рикку кранг — просто игрушка для личинок.
Флинкс принялся беспокойно расхаживать по полу.
— А нельзя ли применить против бродяги кранга?
Саркастический смех предшествовал ответу философа.
— А как ты его передвинешь, Флинкс? Придется передвинуть всю планету Бустер, на которой размещается кранг и из центра которой извлекает энергию. К тому же если мое предположение верно и кранг не создает непрерывность Шварцшильда, он не повредит коллапсару. Совсем наоборот.
Он наклонился вперед и пристально посмотрел на Флинкса.
— Возникает также вопрос, кто будет управлять крангом. Я помню, ты сказал, что понятия не имеешь, как им управлять.
— Ну, это тоже правда. — Флинкс впал в панику, пытаясь скрыть свою ошибку. Трузензузекс всегда подозревал наличие у Флинкса особого дара. Он скрыл свою озабоченность в удивлении. — Что-то, по сравнению с которым кранг — детская игрушка… Поразительно!
— Абсолютное оружие, — медленно кивнул Трузензузекс.
Поблизости послышался резкий смех.
— Абсолютное оружие! Ты и твой высокий друг безумней чужака. Не может существовать абсолютное оружие. Если бы оно существовало, оно бы уже уничтожило всю галактику, как только его приведут в действие.
— Нет, если, приведенное в действие, оно само нейтрализует себя, — возразил Трузензузекс.
— Ты меня не убедишь своей семантикой.
— Я знаю, юная леди. Тебе нужно физическое доказательство. — Снова смех транкса, звук, похожий на скрежет раковин друг о друга. — Мы считаем, что нужно поискать такое доказательство, если оно существует. Мы ничего не потеряем, кроме трех планет.
Глава 11
Флинкс, не глядя на него, раздраженно ответил:
— У меня способность совать нос в дела других людей. Я много времени провел, пытаясь от нее освободиться. Вообще-то я не собирался вмешиваться. Это Пип… — Он замолчал посредине предложения.
— Я не вижу минидрага, — согласился Трузензузекс. — Твой любимец мертв?
— Нет, — ответил Флинкс. — В сущности я не знаю. Это его родная планета. У человека, который привел меня сюда, тоже был минидраг, Бальтазар. Оба улетели ночью. Наверно, навсегда, хотя, — с надеждой добавил он, — всегда есть шанс, что они вернутся. — Тон его стал твердым. — Вы оба стараетесь отвлечь меня. Я не сяду в ваш скиммер, хитроумные старики, — Трузензузекс издал щелкающий звук, — пока не узнаю, почему кто-то хочет смерти Аба и почему вы хотите сохранить ему жизнь. — Он удивленно покачал головой. — Мне кажется, что ни я, ни Аб не стоим всего этого внимания.
Бран Цзе-Мэллори ответил, нетерпеливо взглянув в сторону входа в храм:
— Сейчас не место и не время, Флинкс.
Флинкс сложил руки на груди и сел на ближайший камень.
— Я не согласен.
Исили Хасбога печально перебирала остатки своего научного оборудования. Заговорив, она отбросила с лица пряди волос.
— Я должна согласиться с твоими друзьями, Флинкс. Отоиды вернутся, их будет вдвое больше. И когда они вернутся, я не хочу быть здесь.
— Прости, глупышка, — сказал Септембер. — Я поддержу парня. — Он одобрительно взглянул на Флинкса. — У тебя интересные друзья для твоего возраста, приятель. Продолжай упрямиться. Я с тобой.
— Ну, хорошо, — раздраженно свистнул Трузензузекс. — Бран?
Цзе-Мэллори отрицательно покачал головой. Он осмотрел Септембера, который покачивался на пятках, негромко распевая, внешне совершенно равнодушный к возможному появлению нескольких тысяч вопящих аборигенов.
— Если ты возьмешь свой замечательный Марк Двадцать, мистер Септембер, и выйдешь со мной, мы покараулим, пока эти двое болтают. — Септембер кивнул в знак согласия и положил ружье на плечо. — Постарайся покороче, Тру, — попросил Цзе-Мэллори товарища.
— Если здесь кто-то виновен в болтливости, — послышался спокойный ответ, — то не я.
— Спорный вопрос, — просто ответил Цзе-Мэллори, выходя вслед за Септембером по ступеням из храма.
— Никто не свободен от обвинений в спорах, — крикнул вслед ему Трузензузекс, но Цзе-Мэллори и Септембер уже вышли.
Снаружи они забрались в скиммер.
— Парень сказал, что транкс эйнт и философ, — сказал Септембер, чтобы начать разговор. — А ты?
— Я упомянул, что мы служили Объединенной Церкви. Я был Вторым Советником.
На Септембера это произвело впечатление.
— Очень высоко. Ни за что не подумал бы. Сам я никогда не видел толку в Церкви.
— Мы с Тру тоже. Поэтому и ушли из нее. — Обычные звуки джунглей позволили им слегка расслабиться. — А ты, сэр?
— О, я занимался всем понемногу, — скромно ответил Септембер, — и все понемногу то же делало со мной. — Он не стал вдаваться в подробности, а Цзе-Мэллори не расспрашивал.
Усевшись на четыре истинные ноги, Трузензузекс сложил истинные руки и жестикулировал во время рассказа руконогами, а за Флинксом Аб раскладывал кругом камни (на этот раз обычные) и негромко бормотал про себя.
— Флинкс, что ты знаешь о двойной системе Кармадж-Коллангатта и о планете Твоски Брайт?
Флинкс немного подумал и ответил непонимающим взглядом.
— Немного больше того, что ты только что сказал мне. Их названия. Я там никогда не был. Мне кажется, это высокоразвитые плотно населенные планеты.
— Верно, — сказал Трузензузекс, кивая. — Все три очень важны для экономики Федерации; устойчивые развитые планеты. Всем им предстоит умереть… по крайней мере большинству их жителей — но, вероятно, и самим планетам тоже.
— Их солнца станут новыми, — предположил Флинкс. Он нахмурился. — Это было бы странным совпадением.
— Мне кажется, ты специалист по совпадениям, мальчик. Твоя догадка неверна. Ситуация такова. Много лет назад, хотя и не очень много, научный зонд Федерации, исследуя пространство за темной туманностью, называемой Бархатная Дамба, обнаружил, что одна звезда превращается в ничто, исчезает. Конечно, она превращалась не в ничто, а в нечто такое, что напоминает ничто.
— Не думаю, чтобы я понял, — сказал Флинкс.
— Поймешь. Ваш Льюис Кэрролл понял бы. Он ведь был физик, мне кажется? Ну, неважно. Эта звезда погрузилась в бродячую черную дыру. Такой объект теоретически предполагался, но в данном случае обнаружен впервые. Его курс можно определить. И мы знаем достаточно, чтобы предположить, что лишь небольшой процент населения будет эвакуирован, прежде чем звезды этих планет будут поглощены бродягой.
Флинкс забыл собственные проблемы, пытаясь представить себе катастрофу такого масштаба, о которой рассказывает Трузензузекс. Он посидел молча, задумавшись, потом спросил:
— Но зачем ты мне все это рассказываешь? Какое отношение это имеет к тому, что вы здесь оказались.
Трузензузекс слегка изменил позу, когти его заскребли пол.
— Из-за твоего приобретения, твоего знакомства, твоего подопечного или как еще ты его называешь, — он указал истинной рукой на рифмующего Аба. — Возможно, в нем единственный шанс спасения этих планет.
Не зная, что сказать в ответ на это невероятное известие, Флинкс молчал.
— Черная дыра есть крайнее состояние сжимающейся материи, обычно это звезда, которая сжимается в точку, — объяснял философ. — В случае с бродягой мы считаем, что черная дыра состоит не из одной звезды, а из множества коллапсировавших звезд. Десятков, может, сотен. У нас нет инструментов для прямого наблюдения, но мы делаем заключение по скорости, с какой поглощалась звезда, наблюдавшаяся зондом. Для коллапсара масса бродяги огромна.
— Но как может кто-нибудь, а меньше всего Аб — из всех существ галактики, — помочь вам? Ничего не может повернуть или уничтожить коллапсар. Ничего такого, о чем я слышал, — быстро добавил Флинкс. — Я не вижу связи, Тру, сэр. — На мгновение он стал похож на студента, ожидающего от учителя ответа на свой вопрос.
— На твоем месте я не винил бы себя, — успокоил его Трузензузекс. — Ты не один. — В голосе его звучала горечь. — И Высший Совет Федерации, и двор Последнего Оплота Объединенной Церкви считают, что спасти три планеты невозможно. Сейчас пытаются спасти небольшие группы населения, не вызывая паники, которая начнется неизбежно. И отказываются рассматривать альтернативы.
— А есть альтернатива? — удивленно спросил Флинкс.
— Надеемся, — сказал философ. — И мы с Браном посчитали, что все, что может спасти миллиарды жизней и неисчислимые триллионы кредитов, как бы нелепо ни звучало, стоит рассматривать серьезно, а не шутливо. И мы считаем, что находимся на верном пути, это подтверждают лихорадочные попытки других групп уничтожить надежду. Как твой поэтически настроенный чужак с этим связан, я сейчас тебе расскажу.
Мы с Браном больше не входим в Церковь, хотя сохранили полезные связи. В правительстве Федерации тоже. Благодаря этим связям мы узнали о смертном приговоре трем планетам, оказавшимся на пути бродяги. Мы чувствовали себя беспомощными и полными печали. Наша специальность — дофедеративная, до Соединения история этой части галактики. Чтобы сократить рассказ о долгих неделях скучных поисков, скажу только, что мы установили возможную связь между одной древней расой и появлением такого же бродячего коллапсара. Каким-то образом в этой части галактики эту угрозу сумели ликвидировать.
Это, в свою очередь, заставило нас искать, что произошло с устройством, покончившим с первым бродягой. Наши агенты сообщили нам слухи о существе неизвестного вида. Нам сообщили, что существо находится в городе Дралларе, на Моте. Это существо сочиняет бессмысленные стихи и дает комические представления на уличных сценах. Мы не успели вовремя попасть на Драллар, но получили копию записи одного туриста, который присутствовал на представлении. Этот интеллектуал удивился, узнав, что мы с Браном интересуемся такими вещами.
Впервые увидев изображение твоего Аба, мы пришли в большое возбуждение, — продолжал философ. — Он не соответствует ни одному известному виду. Однако не внешность этого чужака, а один из его стихов, оказавшихся в записи, заставили мои дыхательные спикулы сомкнуться, так что я едва не потерял сознание, а Бран выругался так, как я не слышал уже восемнадцать лет. Видишь ли, Флинкс, в этом стихе упоминается раса, которая, как мы считаем, успешно остановила бродячий коллапсар примерно восемьсот тысяч земных лет назад на этой стороне вблизи центра Шепли. Эта раса называлась хур'рикку.
Послышался возглас, а вслед за ним металлический лязг. Исили Хасбога выронила груду металлических предметов, которые трудолюбиво собирала. Они разлетелись по всему полу. Несколько раскололись, и с катушек начала разворачиваться микроскопическая лента.
Исили не пыталась поднять ленты. На лице ее было изумление; глаза широко раскрылись.
Флинкс увидел движение поблизости: истинная рука скрылась в сумке на груди философа. Возможно, неожиданный шок от реакции Хасбоги, а может, дар избрал этот момент для всего появления, но все это позволило Флинксу понять, о чем подумал престарелый транкс.
— Нет, Тру! — закричал он, вставая и становясь между насекомым и Хасбогой. — Она не шпион, она археолог. Поэтому она знает о хур'рикку.
Трузензузекс посмотрел сверкающими сложными глазами на Флинкса и обдумал его слова. Рука его расслабилась; оружие, скрытое в сумке, так и не появилось.
Хасбога наконец вышла из состояния транса. Она посмотрела на пол и вспомнила, что произошло. Неожиданно она принялась собирать драгоценные ленты. Изредка она посматривала на наблюдающего за ней Трузензузекса, понимая, что чем-то расстроила его. Но она так никогда и не узнала, что старый инсектоид собирался убить ее только из-за ее реакции на то, что он сказал Флинксу.
— Ты не шпионка, — решил он наконец, и огонь в его глазах потух. — Теперь я это вижу.
— Я? — она удивленно посмотрела на него. — Я шпионка? Чья?
— Со временем я тебе расскажу, — ответил он. — Когда ты показала, что знаешь хур'рикку, я… Прошу прощения. — Он сделал жест, который у транксов означает извинение и одновременно признание собственно глупости. — Слишком много смертей уже связано с этим делом. Мы с Браном не можем рисковать. Федерация и Церковь уже присматриваются к нашим действиям, а они не любят, когда кто-то вмешивается в их дела, тем более предпринимает бесполезные усилия. А есть еще те, кто хотел бы, чтобы бродяга прошел по своему курсу, сея уничтожение.
— Кто или что такое эти хур'рикку? — Флинкс все еще не пришел в себя от убийственной реакции философа на знания Хасбоги.
По-прежнему подрагивая антеннами, Трузензузекс продолжал:
— Хур'рикку — полулегендарная раса, которая, как считают ученые, появилась вблизи галактического центра примерно девятьсот пятьдесят тысяч лет назад.
— Не полулегендарная, — возразила Хасбога, — а совершенно легендарная. Мифы о ней существуют, но не было найдено ни одного физического доказательства ее существования.
— Ни одного физического доказательства, это так, — согласился Трузензузекс. — Но они смертельно запугали яйцекладущих тар-айимов. — Мандибулы его щелкнули в транксийском смехе. — А у нас есть физические доказательства существования тар-айимов.
Флинкс знал о справедливости этого утверждения по собственному опыту.
— Мы знаем, что в то время как хур'рикку начали экспансию из галактического центра, весь этот район принадлежал тар-айимам. Примерно полмиллиона земных лет назад неукротимые тар-айимы были охвачены паникой. Разумно предположить, что причиной ее были хур'рикку.
Хасбога насмешливо фыркнула. Трузензузекс не обратил на это внимания и продолжал:
— Ученые тар-айимов разработали многочисленные виды оружия, чтобы справиться с угрозой хур'рикку. Одно из них — оборонительное оружие, известное как кранг. Другое — простая эпидемия. Она уничтожила не только хур'рикку, но и самих тар-айимов и вообще всю жизнь в районе, известном теперь как Блайт, пока не погибла сама.
— К настоящему времени хур'рикку превратились в легенду. Они существуют благодаря тому, что о них поет твой друг Аб. — Философ истинной рукой указал на чужака, который со счастливым видом жонглировал десятком камней. — Эти хур'рикку подобны бродяге. Мы не можем увидеть коллапсар. Но мы видим, как он действует на другие объекты. Аналогично мы знаем, что хур'рикку существовали, по тому воздействию, которое они оказали на тар-айимов. В сущности это единственное, что мы знаем о хур'рикку — они существовали. Это и еще тот факт, что они, возможно, сумели противостоять опасности бродячего коллапсара. Есть еще несколько менее впечатляющих мифов.
— Но вам нужны физические доказательства! — воскликнула Хасбога.
— Доказательство не обязательно должно быть физическим, — спокойно ответил инсектоид.
— Вы философы все одинаковы, — раздраженно сказала она. — Вы строите гипотезы, основанные на предположениях.
Трузензузекс не расстроился из-за такого пренебрежения на своем собственно поле.
— Итак, Флинкс, хоть о тар-айимах мы знаем мало, о хур'рикку знаем еще меньше. И однако… однако твой чужак говорит о них.
Флинкс недоверчиво взглянул на бормочущего Аба.
— Ты думаешь, Аб может быть?..
— Нет. — Трузензузекс быстро развеял недоразумение. — Мы не думаем, что твой Аб хур'рикку. Последние хур'рикку умерли пятьсот тысяч лет назад. Мы с Браном считаем, что он представляет какую-то древнюю расу живущую на краю Блайта, расу, сохранившую воспоминания о тар-айимах и хур'рикку и их подвигах. Известны легенды о хур'рикку и о коллапсаре. В этих легендах, между прочим, говорится, что хур'рикку угрожали тар-айимам оружием, которое остановило коллапсар. Если это правда, то она может объяснить беспрецедентную панику среди воинов тар-айимов.
Флинкс принялся наблюдать за жонглирующим Абом. Ничто в чужаке: ни гладкая голубая кожа, ни гибкие руки и ноги, ни четыре ясных голубых глаза — ничто не свидетельствовало о древности. Флинкс напомнил себе, что судит о внешности Аба по человеческим стандартам. У народа Аба гладкая кожа и яркие глаза могут служить признаками приближающейся старости.
— Легенды намекают, — продолжал Трузензузекс, — что по сравнению с этим оружием хур'рикку кранг — просто игрушка для личинок.
Флинкс принялся беспокойно расхаживать по полу.
— А нельзя ли применить против бродяги кранга?
Саркастический смех предшествовал ответу философа.
— А как ты его передвинешь, Флинкс? Придется передвинуть всю планету Бустер, на которой размещается кранг и из центра которой извлекает энергию. К тому же если мое предположение верно и кранг не создает непрерывность Шварцшильда, он не повредит коллапсару. Совсем наоборот.
Он наклонился вперед и пристально посмотрел на Флинкса.
— Возникает также вопрос, кто будет управлять крангом. Я помню, ты сказал, что понятия не имеешь, как им управлять.
— Ну, это тоже правда. — Флинкс впал в панику, пытаясь скрыть свою ошибку. Трузензузекс всегда подозревал наличие у Флинкса особого дара. Он скрыл свою озабоченность в удивлении. — Что-то, по сравнению с которым кранг — детская игрушка… Поразительно!
— Абсолютное оружие, — медленно кивнул Трузензузекс.
Поблизости послышался резкий смех.
— Абсолютное оружие! Ты и твой высокий друг безумней чужака. Не может существовать абсолютное оружие. Если бы оно существовало, оно бы уже уничтожило всю галактику, как только его приведут в действие.
— Нет, если, приведенное в действие, оно само нейтрализует себя, — возразил Трузензузекс.
— Ты меня не убедишь своей семантикой.
— Я знаю, юная леди. Тебе нужно физическое доказательство. — Снова смех транкса, звук, похожий на скрежет раковин друг о друга. — Мы считаем, что нужно поискать такое доказательство, если оно существует. Мы ничего не потеряем, кроме трех планет.
Глава 11
После недолгого молчания Флинкс указал на Аба.
— Как ты думаешь, Аб еще что-нибудь знает о хур'рикку, кроме того, что уже сказал?
— Похоже, это бездонный источник информации, Флинкс. Разве ты не заметил, что он никогда не повторяет одни и те же строки?
— Может быть, — согласился Флинкс, — но ведь он всегда произносит ерунду.
— Большая часть, вероятно, действительно ерунда и всегда останется непонятной нам, — в свою очередь согласился Трузензузекс. — Но кое-что нет.
— А как ты собираешься извлечь из него информацию о хур'рикку?
Трузензузекс глубоко вздохнул, свист его дыхания странно прозвучал в большом пустом помещении.
— Мы на двух планетах искали его, чтобы я мог это сделать. Но почему ты сам этого не сделаешь, Флинкс?
— Что сделаю, сэр?
— Спроси его. Спроси о хур'рикку.
— Я… — Флинкс заметил, что философ достал маленький магнитофон, прикрепленный к груди. Инсектоид настроен серьезно. Что ж, можно попробовать. Повернувшись лицом к Абу, он отчетливо сказал:
— Аб! Абаламахаламатандра! — Камни Аба упали на пол, жонглер смотрел на них одним своим голубым глазом, пока они не перестали подпрыгивать.
— Что ты знаешь о хур'рикку, Аб? — спросил Флинкс. Он чувствовал себя идиотом, разумно разговаривая со своим подопечным. — Расскажи нам о хур'рикку. Расскажи, как они остановили бродячий коллапсар.
— Пять и девять, девять и пять, хорошо пообедать и выйти опять. Рику, Рику, пой про хику, сначала спой, потом мною открой.
— Видишь? — Флинкс повернулся и беспомощным жестом развел руки. — Бесполезно, он не в себе.
— Не совсем, — возразил Трузензузекс. — Проблема в том, чтобы найти начальные точки понимания. Ты не нашел ничего, мы с Браном нашли несколько. Например, нейнфайв[2] — это слово из джипролеанского языка, перевод хур'риккского слова, означавшего средний пол. У них, кажется было три пола. Аб пытается сообщить информацию, но делает это на десятках языков одновременно, и все произносит, как в терроанглике.
Флинкс недоверчиво посмотрел на Аба, потом снова повернулся к философу.
— Ты хочешь сказать, что слова Аба все время имеют смысл?
— Нет. Кое-что из его бормотания кажется настоящей чепухой. Трудность в том, чтобы выделить из нее то, что имеет смысл. А может, я прав, и все его слова имеют смысл, только мы этого не понимаем. Например, его имя Абаламахаламатандра. Интересно, просто ли это набор слогов или оно имеет какое-то значение. — Философ встал. — Попробую поговорить с Абом, порасспрашивать его и посмотрим, какую еще полную значения чепуху он нам выдаст.
По ступеням сбежали Цзе-Мэллори и Септембер. Они остановились у основания лестницы.
— Терпение, брат по кораблю, — обратился Трузензузекс к своему товарищу. — Мы идем.
— Быстрее, — ответил на терроанглийском Цзе-Мэллори. — Мы и так потратили слишком много времени. Мы с Септембером несколько минут назад убили двоих разведчиков отоидов. Они возвращаются. Не забудьте и о квармах.
Флинкс вздрогнул. Он почти забыл о профессиональных убийцах из-за этого поразительного разговора о погибших расах, абсолютном оружии и разумном Абе.
— Вы прилетели в большом скиммере, сэры, — сказал Септембер. — Я думаю, мы все поместимся.
— Да, если больше вы ничего не возьмете. — Цзе-Мэллори указал на Хасбогу, нагруженную лентами, настоящими книгами и несколькими скромными предметами из Миммисомпо.
— Мне брать нечего, — сказал Септембер. — Всегда могу вернуться, когда уйдут аборигены.
— К чему, Скуа? — сказала Хасбога. — Мы здесь ничего не нашли. И, наверно, никогда не найдем. — Она в последний раз обвела взглядом помещение. — Мы неправильно выбрали здание. Не вижу смысла в возвращении. В следующий раз попробуем в другом месте.
— Конечно, глупышка, — ободряюще сказал Септембер. — Не волнуйся, найдем деньги. — Он снял с плеча мощный Марк Двадцать и держал его наготове. — Джентльсэры, если вы пойдете вперед, я постараюсь присмотреть за деревьями. Может, возникнет необходимость поджарить одного или двух слишком любопытных маленьких зеленых братьев.
— Мы доверяем твоему знанию джунглей, — рот Цзе-Мэллори дрогнул в отвращении. — Но я предпочел бы, чтобы ты не так примитивно излагал свои намерения. Ты ведь знаешь, все разумные существа братья. И отоиды тоже.
Задумчивая улыбка появилась на загорелом лице гиганта.
— У меня был когда-то брат. Он мне не нравился. Я… — Он с выразительным жестом прервал свой рассказ. — После вас, джентльсэры и леди.
Они вышли на поверхность, и Флинкс обнаружил, что нервно присматривается к каждому дереву, кусту и лиане. Он был убежден, что поблизости скрываются тысячи отоидов. И каждую секунду ожидал потока стрел.
Трузензузекс что-то негромко говорил Абу на низком транксийском. Аб, как всегда, беззаботно бормотал рифмованные строки. Но теперь казалось, что это ответ на гипнотические действия философа. Кое-что было на терроанглике, но большая часть на языках, неизвестных Флинксу. Однако дважды ему показалось, что он слышит упоминание о хур'рикку, так что философ все-таки чего-то добился. В глубине души Флинкс считал, что два его пожилых друга заняты бесполезным поиском, основанном на неправильном предположении. Из джунглей слышались только звуки животных. Ни следа туземцев отоидов.
До парящего скиммера идти оказалось совсем недолго.
Цзе-Мэллори нажал кнопку прибора у себя на поясе, отключив защитное поле, а потом опустив скиммер на поверхность, чтобы легче заходить. У скиммера оказалось грузовое отделение, гораздо большее, чем на маленькой двухместной машине Флинкса и Покомчи.
Флинкс вспомнил о Покомчи и Хабибе. Хоть и не непосредственно, но он послужил причиной их смерти.
Почему, думал он в бессильной ярости, так много людей погибает рядом с ним? Он ведь не ищет богатства или власти, он хочет только узнать о своем происхождении.
Цзе-Мэллори первым сел в скиммер, за ним с необычным проворством последовали Трузензузекс, Хасбога и Септембер. Как только Флинкс, а за ним Аб оказались в кабине, Цзе-Мэллори коснулся кнопки, и дверь закрылась. Выжидательно завыл двигатель. Скоро они вернутся в Аляспинпорт, где он заставит Септембера закончить объяснения, как бы ни старался гигант отложить ответ. Флинкс, сам не зная почему, посмотрел на прозрачный купол над головой. Что-то двигалось в чистом небе. Прищурившись, Флинкс привстал и начал всматриваться до боли в глазах. Потом запрыгал и закричал:
— Остановите скиммер, остановите, остановите!
Цзе-Мэллори рефлекторно нажал на кнопку, и машина, совершавшая медленный поворот, остановилась. Септембер пытался высвободить свое ружье в грузовом отсеке, а Трузензузекс неуверенно трогал тяжелое вооружение скиммера.
— В чем дело, Флинкс? — спросил философ, гладя через плечо Флинкса на тирольскую голубизну неба.
Не отвечая, Флинкс продолжал смотреть в небо, показывая правой рукой на контрольную панель.
— Откройте крышку, — попросил он. Цзе-Мэллори начал возражать. Флинкс закричал почти в истерике: — Крышка, откройте ее!
Человек ученый обменялся взглядом со своим товарищем транксом, тот пожал плечами. Цзе-Мэллори привел в действие прибор, и прозрачный полиплексовый купол скользнул назад в корпус скиммера, и теперь только прозрачные стены, дверь и передний ветровой щит оставались на месте. Хасбога встала рядом с Флинксом. Она тоже посмотрела в небо.
— Я ничего не вижу, Флинкс, — сказала она с неожиданной мягкостью.
— Вон там, — показал он. — Приближается к нам со стороны солнца… это должен быть… я уверен!
Две точки по спирали начали снижаться к скиммеру. На фоне облаков стали видны две крошечных фигуры драконов. Один заметно крупнее другого. В ста метрах над скиммером они завершили свой воздушный танец и разделились. Бальтазар полетел в сторону солнца. Второй минидраг начал спускаться в скиммер.
— Это дракон! — воскликнула Хасбога, хватаясь за оружие.
— Нет, все в порядке, Исили. Этой мой дракон. Это Пип. — Голос Флинкса дрожал, несмотря на все его усилия сдержаться.
Знакомая, с бриллиантовым узором, фигура затормозила, забили в воздухе плиссированные крылья, хвост уцепился и натянулся. Флинкс поднял правую руку. Пип обернулся вокруг предложенного насеста. Крылья плотно прижались к телу, и летающая змея заняла свое обычное положение на плече Флинкса. Его хозяин с любовью погладил треугольную голову. И хотя минидраг, как всегда, не проявлял внешне никаких эмоций, Флинкс чувствовал, что Пип доволен. Эмпатия окутала его теплым покровом, как нагретые камни вокруг костра. Прошло несколько секунд в молчании, потом Флинкс заметил, что все в скиммере смотрят на него.
— Твой любимец вернулся, — сказал наконец Трузензузекс, объяснив появление Пипа Хасбоге и Септемберу. — Я рад за тебя, Флинкс. Я помню, что вы значили друг для друга. — С этими словами он повернулся и включил двигатель.
— Как ты думаешь, Аб еще что-нибудь знает о хур'рикку, кроме того, что уже сказал?
— Похоже, это бездонный источник информации, Флинкс. Разве ты не заметил, что он никогда не повторяет одни и те же строки?
— Может быть, — согласился Флинкс, — но ведь он всегда произносит ерунду.
— Большая часть, вероятно, действительно ерунда и всегда останется непонятной нам, — в свою очередь согласился Трузензузекс. — Но кое-что нет.
— А как ты собираешься извлечь из него информацию о хур'рикку?
Трузензузекс глубоко вздохнул, свист его дыхания странно прозвучал в большом пустом помещении.
— Мы на двух планетах искали его, чтобы я мог это сделать. Но почему ты сам этого не сделаешь, Флинкс?
— Что сделаю, сэр?
— Спроси его. Спроси о хур'рикку.
— Я… — Флинкс заметил, что философ достал маленький магнитофон, прикрепленный к груди. Инсектоид настроен серьезно. Что ж, можно попробовать. Повернувшись лицом к Абу, он отчетливо сказал:
— Аб! Абаламахаламатандра! — Камни Аба упали на пол, жонглер смотрел на них одним своим голубым глазом, пока они не перестали подпрыгивать.
— Что ты знаешь о хур'рикку, Аб? — спросил Флинкс. Он чувствовал себя идиотом, разумно разговаривая со своим подопечным. — Расскажи нам о хур'рикку. Расскажи, как они остановили бродячий коллапсар.
— Пять и девять, девять и пять, хорошо пообедать и выйти опять. Рику, Рику, пой про хику, сначала спой, потом мною открой.
— Видишь? — Флинкс повернулся и беспомощным жестом развел руки. — Бесполезно, он не в себе.
— Не совсем, — возразил Трузензузекс. — Проблема в том, чтобы найти начальные точки понимания. Ты не нашел ничего, мы с Браном нашли несколько. Например, нейнфайв[2] — это слово из джипролеанского языка, перевод хур'риккского слова, означавшего средний пол. У них, кажется было три пола. Аб пытается сообщить информацию, но делает это на десятках языков одновременно, и все произносит, как в терроанглике.
Флинкс недоверчиво посмотрел на Аба, потом снова повернулся к философу.
— Ты хочешь сказать, что слова Аба все время имеют смысл?
— Нет. Кое-что из его бормотания кажется настоящей чепухой. Трудность в том, чтобы выделить из нее то, что имеет смысл. А может, я прав, и все его слова имеют смысл, только мы этого не понимаем. Например, его имя Абаламахаламатандра. Интересно, просто ли это набор слогов или оно имеет какое-то значение. — Философ встал. — Попробую поговорить с Абом, порасспрашивать его и посмотрим, какую еще полную значения чепуху он нам выдаст.
По ступеням сбежали Цзе-Мэллори и Септембер. Они остановились у основания лестницы.
— Терпение, брат по кораблю, — обратился Трузензузекс к своему товарищу. — Мы идем.
— Быстрее, — ответил на терроанглийском Цзе-Мэллори. — Мы и так потратили слишком много времени. Мы с Септембером несколько минут назад убили двоих разведчиков отоидов. Они возвращаются. Не забудьте и о квармах.
Флинкс вздрогнул. Он почти забыл о профессиональных убийцах из-за этого поразительного разговора о погибших расах, абсолютном оружии и разумном Абе.
— Вы прилетели в большом скиммере, сэры, — сказал Септембер. — Я думаю, мы все поместимся.
— Да, если больше вы ничего не возьмете. — Цзе-Мэллори указал на Хасбогу, нагруженную лентами, настоящими книгами и несколькими скромными предметами из Миммисомпо.
— Мне брать нечего, — сказал Септембер. — Всегда могу вернуться, когда уйдут аборигены.
— К чему, Скуа? — сказала Хасбога. — Мы здесь ничего не нашли. И, наверно, никогда не найдем. — Она в последний раз обвела взглядом помещение. — Мы неправильно выбрали здание. Не вижу смысла в возвращении. В следующий раз попробуем в другом месте.
— Конечно, глупышка, — ободряюще сказал Септембер. — Не волнуйся, найдем деньги. — Он снял с плеча мощный Марк Двадцать и держал его наготове. — Джентльсэры, если вы пойдете вперед, я постараюсь присмотреть за деревьями. Может, возникнет необходимость поджарить одного или двух слишком любопытных маленьких зеленых братьев.
— Мы доверяем твоему знанию джунглей, — рот Цзе-Мэллори дрогнул в отвращении. — Но я предпочел бы, чтобы ты не так примитивно излагал свои намерения. Ты ведь знаешь, все разумные существа братья. И отоиды тоже.
Задумчивая улыбка появилась на загорелом лице гиганта.
— У меня был когда-то брат. Он мне не нравился. Я… — Он с выразительным жестом прервал свой рассказ. — После вас, джентльсэры и леди.
Они вышли на поверхность, и Флинкс обнаружил, что нервно присматривается к каждому дереву, кусту и лиане. Он был убежден, что поблизости скрываются тысячи отоидов. И каждую секунду ожидал потока стрел.
Трузензузекс что-то негромко говорил Абу на низком транксийском. Аб, как всегда, беззаботно бормотал рифмованные строки. Но теперь казалось, что это ответ на гипнотические действия философа. Кое-что было на терроанглике, но большая часть на языках, неизвестных Флинксу. Однако дважды ему показалось, что он слышит упоминание о хур'рикку, так что философ все-таки чего-то добился. В глубине души Флинкс считал, что два его пожилых друга заняты бесполезным поиском, основанном на неправильном предположении. Из джунглей слышались только звуки животных. Ни следа туземцев отоидов.
До парящего скиммера идти оказалось совсем недолго.
Цзе-Мэллори нажал кнопку прибора у себя на поясе, отключив защитное поле, а потом опустив скиммер на поверхность, чтобы легче заходить. У скиммера оказалось грузовое отделение, гораздо большее, чем на маленькой двухместной машине Флинкса и Покомчи.
Флинкс вспомнил о Покомчи и Хабибе. Хоть и не непосредственно, но он послужил причиной их смерти.
Почему, думал он в бессильной ярости, так много людей погибает рядом с ним? Он ведь не ищет богатства или власти, он хочет только узнать о своем происхождении.
Цзе-Мэллори первым сел в скиммер, за ним с необычным проворством последовали Трузензузекс, Хасбога и Септембер. Как только Флинкс, а за ним Аб оказались в кабине, Цзе-Мэллори коснулся кнопки, и дверь закрылась. Выжидательно завыл двигатель. Скоро они вернутся в Аляспинпорт, где он заставит Септембера закончить объяснения, как бы ни старался гигант отложить ответ. Флинкс, сам не зная почему, посмотрел на прозрачный купол над головой. Что-то двигалось в чистом небе. Прищурившись, Флинкс привстал и начал всматриваться до боли в глазах. Потом запрыгал и закричал:
— Остановите скиммер, остановите, остановите!
Цзе-Мэллори рефлекторно нажал на кнопку, и машина, совершавшая медленный поворот, остановилась. Септембер пытался высвободить свое ружье в грузовом отсеке, а Трузензузекс неуверенно трогал тяжелое вооружение скиммера.
— В чем дело, Флинкс? — спросил философ, гладя через плечо Флинкса на тирольскую голубизну неба.
Не отвечая, Флинкс продолжал смотреть в небо, показывая правой рукой на контрольную панель.
— Откройте крышку, — попросил он. Цзе-Мэллори начал возражать. Флинкс закричал почти в истерике: — Крышка, откройте ее!
Человек ученый обменялся взглядом со своим товарищем транксом, тот пожал плечами. Цзе-Мэллори привел в действие прибор, и прозрачный полиплексовый купол скользнул назад в корпус скиммера, и теперь только прозрачные стены, дверь и передний ветровой щит оставались на месте. Хасбога встала рядом с Флинксом. Она тоже посмотрела в небо.
— Я ничего не вижу, Флинкс, — сказала она с неожиданной мягкостью.
— Вон там, — показал он. — Приближается к нам со стороны солнца… это должен быть… я уверен!
Две точки по спирали начали снижаться к скиммеру. На фоне облаков стали видны две крошечных фигуры драконов. Один заметно крупнее другого. В ста метрах над скиммером они завершили свой воздушный танец и разделились. Бальтазар полетел в сторону солнца. Второй минидраг начал спускаться в скиммер.
— Это дракон! — воскликнула Хасбога, хватаясь за оружие.
— Нет, все в порядке, Исили. Этой мой дракон. Это Пип. — Голос Флинкса дрожал, несмотря на все его усилия сдержаться.
Знакомая, с бриллиантовым узором, фигура затормозила, забили в воздухе плиссированные крылья, хвост уцепился и натянулся. Флинкс поднял правую руку. Пип обернулся вокруг предложенного насеста. Крылья плотно прижались к телу, и летающая змея заняла свое обычное положение на плече Флинкса. Его хозяин с любовью погладил треугольную голову. И хотя минидраг, как всегда, не проявлял внешне никаких эмоций, Флинкс чувствовал, что Пип доволен. Эмпатия окутала его теплым покровом, как нагретые камни вокруг костра. Прошло несколько секунд в молчании, потом Флинкс заметил, что все в скиммере смотрят на него.
— Твой любимец вернулся, — сказал наконец Трузензузекс, объяснив появление Пипа Хасбоге и Септемберу. — Я рад за тебя, Флинкс. Я помню, что вы значили друг для друга. — С этими словами он повернулся и включил двигатель.