Туман с дождем быстро смывали все следы, но капли крови еще видны на мостовой, видно, что они огибают нос большого грузового скиммера. И ведут к входу в склад. Внимательно присмотревшись, Флинкс обнаружил, что дверь открыта, причем явно не владельцем.
Все инстинкты протестовали против входа в темное здание. Им, однако, противостояло, как всегда, ненасытное любопытство. Флинкс скользнул в открытую дверь. В углу, возле огромной груды пластиковых контейнеров, горел тусклый свет. Неслышно, с парящей над ним смутно видной змеей, Флинкс направился к свету.
Неожиданно он ощутил беспокойство, даже страх. С ними боролась ужасающая холодность. Но и то и другое далеко и быстро удаляются. В освещенном районе Флинкс ничего не увидел. Очень медленно заглянул за последний четырехметровый желтый ящик.
Его удивленный взгляд обнаружил шесть тел. Шесть! Лежали на ящиках, на металлическом полу, под перевернутыми контейнерами. Четыре женщины и двое мужчин. Все в слишком знакомой теперь черной одежде. У нескольких безволосые черепа, с которых свалились ермолки. Огромные количества крови усиливали зловещий эффект всей этой сцены. Несколько небольших контейнеров раскололись. Требуется огромная сила, чтобы разбить эти, без единого шва, вместилища.
Флинкс знал, что через несколько часов явится владелец и испытает сильнейший в жизни шок.
Только мертвые квармы, никаких следов их противников. Флинкс не мог себе представить, чтобы кто-то смог напасть на такое количество профессиональных убийц. И всех перебить. Он напрягся. Донесся намек на далекий мысленный крик, но он продолжает удаляться. Однако, подумал Флинкс, может и перестать удаляться.
Флинкс снова осмотрел неподвижные тела, среди них и лишившиеся конечностей. Посмотрел на небрежно разбросанные разбитые контейнеры.
Кто-то очень сильный действовал здесь, но почему — Флинкс не знал.
Отдаленный мысленный крик продолжал звучать в его сознании, и он обнаружил, что медленно пятится от этой кошмарной сцены.
Что-то коснулось его плеча.
С огромным облегчением он увидел, что это Пип, вернувшийся на свое обычное место. И вот он выбрался из склада и побежал к дороге. Туман перестал быть другом и превратился в обманщика, скрывающего что-то ужасное и загадочное.
Немного погодя он добрался до дороги. Слышался шум повозок, в которые запрягаются кинкизы, и гул моторов машин. Флинкс вскарабкался на насыпь, спустился с нее и оказался на самой дороге. Аб на всех четырех ногах безропотно двигался за хозяином.
Владелец повозки с мипой попятился, увидев четвероногого спутника Флинкса. Но кредиты преодолели его нерешительность. Вскоре двуногий мипа на большой скорости тащил повозку к шаттл-порту. Флинкс получил скорость, за которую заплатил. К счастью, из тумана не появилось ничего, что могло бы ударить владельца повозки или пассажира.
В порту Флинксу не повезло. Он встретил одного из тех мелких чиновников, единственной целью жизни которых является усложнение жизни других. Они при этом получают ложное и жалкое сознание своего превосходства.
— Покажи-ка разрешение на проход, парень, — снисходительно потребовал этот человек.
Флинкс повернулся и с беспокойством посмотрел туда, откуда пришел. Подвижная дорожка, ведущая к главному зданию вокзала, почти пуста. Несмотря на ранний час и отсутствие преследования, Флинкс ожидал, что каждую минуту среди усталых деловых людей и туристов появятся одетые в черное фигуры. Дралларпорт действует круглосуточно, все двадцать восемь часов в сутки.
— У меня нет разрешения на проход, сэр, — ответил он, заставляя себя не отвечать слишком резко. — Я…
Но этого было достаточно, чтобы вызвать довольную ухмылку на толстом лице чиновника. Нет, он был совсем не глуп. Его умственное расстройство гораздо глубже простого невежества. Злоба тоже требует определенного разума, только в крайних проявлениях она приводит к настоящему безумию.
— У тебя нет разрешения, и ты пытаешься войти через проход для владельцев частных кораблей, — фыркнул чиновник и поджал губы. Картинно нажал кнопку вызова у себя на поясе. Появились два рослых человека и угрожающе надвинулись на Флинкса. Вскоре к ним присоединился запыхавшийся пожилой маленький человек. Внешне он выглядел совершенно обычно.
— В чем дело, Бельком? — с любопытством спросил он у толстяка, разглядывая Флинкса.
— Этот малыш, — заявил Бельком так, словно только что опознал убийцу-маньяка, — пытается пробраться в запретную зону без разрешения.
— Я не пытаюсь пробра… — раздраженно начал Флинкс, но вновь прибывший прервал его.
— Это запретная зона, мальчик. Сюда не разрешается заходить. — Это человек, выглядящий устало, очевидно, после ночной смены, по крайней мере вежлив. — Если хочешь взглянуть на корабли, попробуй через проход для грузов.
— У меня нет разрешения, — наконец сумел объяснить Флинкс, роясь под плащом в карманах пояса, — потому что я не пассажир. — Он достал маленький, буквально неуничтожимый листок полиплекса. Стереть с него информацию невозможно.
Устало мигая, маленький человек разглядывал карточку. Когда он снова взглянул на Флинкса, во взгляде его не было усталости и скуки. Он яростно повернулся к своему самодовольному подчиненному. Тот заметил взгляд начальника и реагировал, как человек, увидевший у себя на ноге ядовитое насекомое, но не решающийся смахнуть его, чтобы оно не ужалило.
— Разумеется, у джентльмена нет разрешения, Бельком. Вам что, трудно спросить, прежде чем выставлять себя идиотом?
Зная, что любой ответ еще больше унизит его, ничего не понимающий Бельком тупо смотрел на маленького человека. Подождав немного, начальник заключил:
— У него нет разрешения, проклятый глупец, потому что он не пассажир. Он владелец. Частный законно зарегистрированный корабль.
— Я… — начал Бельком, запинаясь и беспокойно поглядев на Флинкса… — я не подумал…
— Две причины, почему ты не получишь повышения. И обе первостепенные, — яростно рявкнул начальник. Повернувшись к Флинксу, он принес официальные извинения. — Прошу прощения за неудобства, сэр. Если я чем-нибудь могу загладить это оскорбление, чем угодно…
Флинксу показалось, что он заметил какое-то смятение в дальнем конце движущейся дорожки.
— Просто пропустите меня, — резко сказал он. Оба охранника молча расступились; они смотрели вслед Флинксу и его странному подопечному. Никто не стал слушать оправдания и извинения несчастного Белькома.
Хотя последние полтора года Флинкс напряженно учился, настоящим пилотом он еще не был. Но управление кораблем так сложно, что вручную это могут делать только самые опытные пилоты, и шаттл, в котором Флинкс приземлился, не был исключением. Поэтому он был снабжен автоматическим управлением. Всякий, кто может отдать приказ корабельному компьютеру, может управлять и кораблем.
Перегрузка вдавила Флинкса в противоперегрузочное кресло, маленький корабль устремился в небо из ракетной шахты. И вскоре оказался в открытом космосе.
Невесомость благотворно подействовала на физическое состояние Флинкса; сознание, что никакой кварм не сможет подобраться сзади и всадить фонический стилет или что-нибудь такое же экзотическое, сказалось на душевном состоянии. Аб посвистывал и весело рифмовал. Чужак воспринял невесомость с таким же добродушием и готовностью, как влажную атмосферу Мота. Приближаясь по касательной к нужной орбите, Флинкс залюбовался широкой золотой полосой в небе. Это одно из знаменитых «крыльев», которые дали название планете[1]. Бог, создававший планету Флинкса, закончил причудливым росчерком. Крылья веерообразной формы состояли из частиц и газа с высоким коэффициентом отражения, у поверхности они узкие, но все больше расходятся и становятся реже по мере того, как слабеет притяжение.
Как роющая оса, шаттл аккуратно углубился в эллипсоидный фюзеляж корабля Флинкса. Из фюзеляжа торчала длинная труба, заканчивавшаяся чем-то вроде фужера — позигравитационный проектор КК-двигателя.
Корабль Флинкса — это дар его необычайно одаренных учеников, народа медведеподобных — урсиноидов, которые живут на запретной планете Ульру-Уджурр. Для сооружения они использовали чертежи и материалы разбитых кораблей. По форме и возможностям корабль напоминает гоночную яхту бывшего благодетеля Флинкса Максима Малайка. Отличается только гораздо менее роскошной меблировкой.
Ульру-уджурриане назвали корабль «Учитель».
Флинкс набрал координаты Аляспина, задал максимальную крейсерскую скорость и позволил себе лечь. По самому общему описанию он собирается найти человека, который, возможно, никогда не был на Аляспине. К тому же работорговца могла подвести память. И, конечно, не нужно забывать, что квармы намерены помешать ему вообще находить кого-нибудь.
Некоторое утешение приносили выходки Аба. Чужака зачаровал корабль. Конечно, Аб и раньше бывал но кораблях, но в помещениях для рабов мало что можно увидеть. Флинксу пришлось быть осторожным. Конечно, корабль управляется автоматически и надежен, но случайное вмешательство такого идиота, как Аб, может помешать путешествию.
Флинкс не представлял себе, что будет делать, если и на Аляспине ничего не узнает. Иногда он задавал себе вопрос, зачем он все это делает. Что такое в конце концов мать и отец, как не случайное сочетание хромосом, произведшее на свет… его самого?
Из мириад непонятных ему проблем самая непонятная — мотивы его собственных поступков. По сравнению с этим астрофизика проста, как детская игра. Попытка справиться с одиночеством? Но знание своего происхождения не поможет. Может быть, подумал он, знание позволит ему не так часто плакать в тишине.
Двигаясь почти со скоростью миротворца Федерации, «Учитель» мчался в пустоте, неся в себе небольшой груз: одного меланхолического юношу, одну равнодушную летающую рептилию и безумного чужака-поэта, окутанного тайной.
За свою долгую полную событий жизнь худой старик проходил много проверок службы безопасности. Но та, которой он подвергался сейчас, оказалась самой тщательной и дорогостоящей.
Пройдя проверку, он наконец был допущен в темный кабинет. Обставлен кабинет случайной мебелью, без внимания к эстетике или функциональности. Никаких украшений.
Это относилось и к единственной ожидавшей его фигуре. Как и комната, тщательно закутанная фигура производила впечатление затхлости. Она не сидела, а стояла за единственным тяжелым столом. На месте лица множество складок темной ткани. Одежда скрывает даже размер и форму своего носителя. Но ничего обманчивого не было в мягком голосе, доносившемся из-под тяжелой одежды. Голос свистящий, так что высокий человек едва понимал.
— Дело закончено? — спросил закутанный. Никакого приветствия, никакой напрасной траты времени. Никакого обмена именами.
Из-под своей вышитой ермолки старейшина квармов ответил:
— Нам помешали. — Потер пальцем верхнюю губу, устраняя зуд. Безволосые веки мигнули.
Под своей массой одеяний второй собеседник как будто яростно дернулся, хотя голос его оставался неизменным.
— Не может быть. Ни Церковь, ни правительство Федерации не сознают…
Резко качнув головой, высокий предводитель квармов объяснил:
— Никаких свидетельств официального вмешательства или даже простой заинтересованности мы не обнаружили. Оба члена клана, которым было поручено задание, заняли позицию и готовы были к выполнению, когда им помешали. Мы пока не знаем, случайно им помешали или сознательно. Но сейчас это не имеет значения. Оба члена клана мертвы.
— Но для меня это имеет большое значение, — сказал собеседник в капюшоне.
— Вас известят о личности вмешавшегося глупца, когда мы осмотрим его тело, — холодно заявил кварм. — Пока мы знаем не больше вас. Мы считали, что сумеем это узнать и одновременно выполнить задание сразу вслед за этим. Но кое-что… произошло. — В мудрых старых глазах появилось тревожное выражение. — Смерть нашего брата и сестры вызвала сильный гнев клана. Уже давно такого не случалось. Было объявлено о необходимости наказания. Собралась большая группа членов клана, такая большая никогда не собиралась вместе. Она должна была отомстить. — Гнев кварма уступил место замешательству.
— Мы считали, что вмешавшийся первоначально действовал в одиночку. Очевидно, это не так. У него оказались сильные, хотя пока неизвестные нам помощники или союзники. Мы знаем только, что они никак не связаны с правительством. Все собравшиеся были загадочно убиты. — Длинные, обманчиво тонкие пальцы разжались и медленно сжались.
Закутанная фигура осторожно наблюдала за этим жестом. Старик опасен, как пристрелянное оружие: снаружи тусклое и изношенное, но по-прежнему убивает эффективно. Не стоит давить на него, особенно когда он в таком настроении.
— Если нет официального вмешательства Церкви или правительства, — послышался мягкий голос, — у нас еще есть время удовлетворительно завершить дело. — И добавил, как бы вдогонку: — Ты должен понимать, что дополнительной оплаты не будет.
— Это неважно.
— Неужели? — В шепчущем голосе послышалось легкое презрение. — Мне казалось, деньги имеют для вас первостепенное значение.
— Прежде всего мы клан, расширенная семья, — поправил его кварм, — дело на втором месте. Репутация защищает нас лучше наших способностей. Поэтому мы не можем позволить жить никому убившему даже одного кварма. Рассказы об этом скажутся на нашей репутации и подвергнут опасности членов клана.
— Убийство — это все-таки прежде всего дело, — просвистела фигура из-под складок.
— Успокойся, — ответил предводитель квармов. — Для тебя все равно, считаем ли мы это делом или вопросом морали. Ты нас нанял. Мы выполним условия контракта, даже если придется дойти до конца галактики.
— Я не хочу с тобой встречаться, пока ты не сообщишь мне об этом, — энергично сказал закутанный. По-видимому, речь кварма не произвела на него впечатление. — Ваше дело, убьете ли помешавшего и его друзей. Убивайте, сколько хотите, но прежде всего обязательно убейте существо, по имени Абаламахаламатандра.
— Как я уже сказал, это будет сделано. — Встреча, по-видимому, подошла к концу, но кварму не чуждо было чисто человеческое любопытство. На мгновение его профессиональная маска соскользнула, приоткрыв человека, испытывающего эмоции.
— Я все же хотел бы знать, почему кому-то нужно заплатить нелепо большую сумму в миллион кредитов за убийство единственного чужака.
— Конечно, — ответила закутанная фигура с насмешливой ноткой в голосе.
Больше она ничего не добавила, и встреча закончилась.
Покидая комнату, кварм увидел, как закутанная фигура шевельнулась. Из открытой двери ударил свет. И хотя фигура быстро отвернулась, столб света в темной комнате сверкнул на роговице нечеловеческого глаза под покровами. Впрочем, думал старый кварм, идя по коридору восемьдесят второго этажа, он мог ошибиться в это короткое мгновение.
Но это не имеет значения. Клан квармов и в прошлом принимал заказы на убийство от нелюдей и нетранксов. И желание нынешнего нанимателя сохранить анонимность тоже не исключение.
Гнев кипел в кварме, хотя он не показывал этого, выходя из башни. Так много членов клана погибло! Люди видели его напряженное лицо и расступались. Для клана это уже не просто работа. Неважно, что никто, кроме женщины и ребенка — их безболезненно, хотя и с некоторым опозданием устранили, — не знает в коммерческом мире Мота о неудаче квармов. Достаточно, что знают сами квармы. Достаточно, чтобы они пришли в ярость.
И вот представители закона по всей Федерации отметили необычайную активность одетых в черное, в черных ермолках, мужчин и женщин на самых разных планетах. И гадали о причинах этого. Они бы удивились гораздо больше, если бы узнали, что все это вызвано одним невинно выглядящим молодым человеком…
Глава 5
Все инстинкты протестовали против входа в темное здание. Им, однако, противостояло, как всегда, ненасытное любопытство. Флинкс скользнул в открытую дверь. В углу, возле огромной груды пластиковых контейнеров, горел тусклый свет. Неслышно, с парящей над ним смутно видной змеей, Флинкс направился к свету.
Неожиданно он ощутил беспокойство, даже страх. С ними боролась ужасающая холодность. Но и то и другое далеко и быстро удаляются. В освещенном районе Флинкс ничего не увидел. Очень медленно заглянул за последний четырехметровый желтый ящик.
Его удивленный взгляд обнаружил шесть тел. Шесть! Лежали на ящиках, на металлическом полу, под перевернутыми контейнерами. Четыре женщины и двое мужчин. Все в слишком знакомой теперь черной одежде. У нескольких безволосые черепа, с которых свалились ермолки. Огромные количества крови усиливали зловещий эффект всей этой сцены. Несколько небольших контейнеров раскололись. Требуется огромная сила, чтобы разбить эти, без единого шва, вместилища.
Флинкс знал, что через несколько часов явится владелец и испытает сильнейший в жизни шок.
Только мертвые квармы, никаких следов их противников. Флинкс не мог себе представить, чтобы кто-то смог напасть на такое количество профессиональных убийц. И всех перебить. Он напрягся. Донесся намек на далекий мысленный крик, но он продолжает удаляться. Однако, подумал Флинкс, может и перестать удаляться.
Флинкс снова осмотрел неподвижные тела, среди них и лишившиеся конечностей. Посмотрел на небрежно разбросанные разбитые контейнеры.
Кто-то очень сильный действовал здесь, но почему — Флинкс не знал.
Отдаленный мысленный крик продолжал звучать в его сознании, и он обнаружил, что медленно пятится от этой кошмарной сцены.
Что-то коснулось его плеча.
С огромным облегчением он увидел, что это Пип, вернувшийся на свое обычное место. И вот он выбрался из склада и побежал к дороге. Туман перестал быть другом и превратился в обманщика, скрывающего что-то ужасное и загадочное.
Немного погодя он добрался до дороги. Слышался шум повозок, в которые запрягаются кинкизы, и гул моторов машин. Флинкс вскарабкался на насыпь, спустился с нее и оказался на самой дороге. Аб на всех четырех ногах безропотно двигался за хозяином.
Владелец повозки с мипой попятился, увидев четвероногого спутника Флинкса. Но кредиты преодолели его нерешительность. Вскоре двуногий мипа на большой скорости тащил повозку к шаттл-порту. Флинкс получил скорость, за которую заплатил. К счастью, из тумана не появилось ничего, что могло бы ударить владельца повозки или пассажира.
В порту Флинксу не повезло. Он встретил одного из тех мелких чиновников, единственной целью жизни которых является усложнение жизни других. Они при этом получают ложное и жалкое сознание своего превосходства.
— Покажи-ка разрешение на проход, парень, — снисходительно потребовал этот человек.
Флинкс повернулся и с беспокойством посмотрел туда, откуда пришел. Подвижная дорожка, ведущая к главному зданию вокзала, почти пуста. Несмотря на ранний час и отсутствие преследования, Флинкс ожидал, что каждую минуту среди усталых деловых людей и туристов появятся одетые в черное фигуры. Дралларпорт действует круглосуточно, все двадцать восемь часов в сутки.
— У меня нет разрешения на проход, сэр, — ответил он, заставляя себя не отвечать слишком резко. — Я…
Но этого было достаточно, чтобы вызвать довольную ухмылку на толстом лице чиновника. Нет, он был совсем не глуп. Его умственное расстройство гораздо глубже простого невежества. Злоба тоже требует определенного разума, только в крайних проявлениях она приводит к настоящему безумию.
— У тебя нет разрешения, и ты пытаешься войти через проход для владельцев частных кораблей, — фыркнул чиновник и поджал губы. Картинно нажал кнопку вызова у себя на поясе. Появились два рослых человека и угрожающе надвинулись на Флинкса. Вскоре к ним присоединился запыхавшийся пожилой маленький человек. Внешне он выглядел совершенно обычно.
— В чем дело, Бельком? — с любопытством спросил он у толстяка, разглядывая Флинкса.
— Этот малыш, — заявил Бельком так, словно только что опознал убийцу-маньяка, — пытается пробраться в запретную зону без разрешения.
— Я не пытаюсь пробра… — раздраженно начал Флинкс, но вновь прибывший прервал его.
— Это запретная зона, мальчик. Сюда не разрешается заходить. — Это человек, выглядящий устало, очевидно, после ночной смены, по крайней мере вежлив. — Если хочешь взглянуть на корабли, попробуй через проход для грузов.
— У меня нет разрешения, — наконец сумел объяснить Флинкс, роясь под плащом в карманах пояса, — потому что я не пассажир. — Он достал маленький, буквально неуничтожимый листок полиплекса. Стереть с него информацию невозможно.
Устало мигая, маленький человек разглядывал карточку. Когда он снова взглянул на Флинкса, во взгляде его не было усталости и скуки. Он яростно повернулся к своему самодовольному подчиненному. Тот заметил взгляд начальника и реагировал, как человек, увидевший у себя на ноге ядовитое насекомое, но не решающийся смахнуть его, чтобы оно не ужалило.
— Разумеется, у джентльмена нет разрешения, Бельком. Вам что, трудно спросить, прежде чем выставлять себя идиотом?
Зная, что любой ответ еще больше унизит его, ничего не понимающий Бельком тупо смотрел на маленького человека. Подождав немного, начальник заключил:
— У него нет разрешения, проклятый глупец, потому что он не пассажир. Он владелец. Частный законно зарегистрированный корабль.
— Я… — начал Бельком, запинаясь и беспокойно поглядев на Флинкса… — я не подумал…
— Две причины, почему ты не получишь повышения. И обе первостепенные, — яростно рявкнул начальник. Повернувшись к Флинксу, он принес официальные извинения. — Прошу прощения за неудобства, сэр. Если я чем-нибудь могу загладить это оскорбление, чем угодно…
Флинксу показалось, что он заметил какое-то смятение в дальнем конце движущейся дорожки.
— Просто пропустите меня, — резко сказал он. Оба охранника молча расступились; они смотрели вслед Флинксу и его странному подопечному. Никто не стал слушать оправдания и извинения несчастного Белькома.
Хотя последние полтора года Флинкс напряженно учился, настоящим пилотом он еще не был. Но управление кораблем так сложно, что вручную это могут делать только самые опытные пилоты, и шаттл, в котором Флинкс приземлился, не был исключением. Поэтому он был снабжен автоматическим управлением. Всякий, кто может отдать приказ корабельному компьютеру, может управлять и кораблем.
Перегрузка вдавила Флинкса в противоперегрузочное кресло, маленький корабль устремился в небо из ракетной шахты. И вскоре оказался в открытом космосе.
Невесомость благотворно подействовала на физическое состояние Флинкса; сознание, что никакой кварм не сможет подобраться сзади и всадить фонический стилет или что-нибудь такое же экзотическое, сказалось на душевном состоянии. Аб посвистывал и весело рифмовал. Чужак воспринял невесомость с таким же добродушием и готовностью, как влажную атмосферу Мота. Приближаясь по касательной к нужной орбите, Флинкс залюбовался широкой золотой полосой в небе. Это одно из знаменитых «крыльев», которые дали название планете[1]. Бог, создававший планету Флинкса, закончил причудливым росчерком. Крылья веерообразной формы состояли из частиц и газа с высоким коэффициентом отражения, у поверхности они узкие, но все больше расходятся и становятся реже по мере того, как слабеет притяжение.
Как роющая оса, шаттл аккуратно углубился в эллипсоидный фюзеляж корабля Флинкса. Из фюзеляжа торчала длинная труба, заканчивавшаяся чем-то вроде фужера — позигравитационный проектор КК-двигателя.
Корабль Флинкса — это дар его необычайно одаренных учеников, народа медведеподобных — урсиноидов, которые живут на запретной планете Ульру-Уджурр. Для сооружения они использовали чертежи и материалы разбитых кораблей. По форме и возможностям корабль напоминает гоночную яхту бывшего благодетеля Флинкса Максима Малайка. Отличается только гораздо менее роскошной меблировкой.
Ульру-уджурриане назвали корабль «Учитель».
Флинкс набрал координаты Аляспина, задал максимальную крейсерскую скорость и позволил себе лечь. По самому общему описанию он собирается найти человека, который, возможно, никогда не был на Аляспине. К тому же работорговца могла подвести память. И, конечно, не нужно забывать, что квармы намерены помешать ему вообще находить кого-нибудь.
Некоторое утешение приносили выходки Аба. Чужака зачаровал корабль. Конечно, Аб и раньше бывал но кораблях, но в помещениях для рабов мало что можно увидеть. Флинксу пришлось быть осторожным. Конечно, корабль управляется автоматически и надежен, но случайное вмешательство такого идиота, как Аб, может помешать путешествию.
Флинкс не представлял себе, что будет делать, если и на Аляспине ничего не узнает. Иногда он задавал себе вопрос, зачем он все это делает. Что такое в конце концов мать и отец, как не случайное сочетание хромосом, произведшее на свет… его самого?
Из мириад непонятных ему проблем самая непонятная — мотивы его собственных поступков. По сравнению с этим астрофизика проста, как детская игра. Попытка справиться с одиночеством? Но знание своего происхождения не поможет. Может быть, подумал он, знание позволит ему не так часто плакать в тишине.
Двигаясь почти со скоростью миротворца Федерации, «Учитель» мчался в пустоте, неся в себе небольшой груз: одного меланхолического юношу, одну равнодушную летающую рептилию и безумного чужака-поэта, окутанного тайной.
За свою долгую полную событий жизнь худой старик проходил много проверок службы безопасности. Но та, которой он подвергался сейчас, оказалась самой тщательной и дорогостоящей.
Пройдя проверку, он наконец был допущен в темный кабинет. Обставлен кабинет случайной мебелью, без внимания к эстетике или функциональности. Никаких украшений.
Это относилось и к единственной ожидавшей его фигуре. Как и комната, тщательно закутанная фигура производила впечатление затхлости. Она не сидела, а стояла за единственным тяжелым столом. На месте лица множество складок темной ткани. Одежда скрывает даже размер и форму своего носителя. Но ничего обманчивого не было в мягком голосе, доносившемся из-под тяжелой одежды. Голос свистящий, так что высокий человек едва понимал.
— Дело закончено? — спросил закутанный. Никакого приветствия, никакой напрасной траты времени. Никакого обмена именами.
Из-под своей вышитой ермолки старейшина квармов ответил:
— Нам помешали. — Потер пальцем верхнюю губу, устраняя зуд. Безволосые веки мигнули.
Под своей массой одеяний второй собеседник как будто яростно дернулся, хотя голос его оставался неизменным.
— Не может быть. Ни Церковь, ни правительство Федерации не сознают…
Резко качнув головой, высокий предводитель квармов объяснил:
— Никаких свидетельств официального вмешательства или даже простой заинтересованности мы не обнаружили. Оба члена клана, которым было поручено задание, заняли позицию и готовы были к выполнению, когда им помешали. Мы пока не знаем, случайно им помешали или сознательно. Но сейчас это не имеет значения. Оба члена клана мертвы.
— Но для меня это имеет большое значение, — сказал собеседник в капюшоне.
— Вас известят о личности вмешавшегося глупца, когда мы осмотрим его тело, — холодно заявил кварм. — Пока мы знаем не больше вас. Мы считали, что сумеем это узнать и одновременно выполнить задание сразу вслед за этим. Но кое-что… произошло. — В мудрых старых глазах появилось тревожное выражение. — Смерть нашего брата и сестры вызвала сильный гнев клана. Уже давно такого не случалось. Было объявлено о необходимости наказания. Собралась большая группа членов клана, такая большая никогда не собиралась вместе. Она должна была отомстить. — Гнев кварма уступил место замешательству.
— Мы считали, что вмешавшийся первоначально действовал в одиночку. Очевидно, это не так. У него оказались сильные, хотя пока неизвестные нам помощники или союзники. Мы знаем только, что они никак не связаны с правительством. Все собравшиеся были загадочно убиты. — Длинные, обманчиво тонкие пальцы разжались и медленно сжались.
Закутанная фигура осторожно наблюдала за этим жестом. Старик опасен, как пристрелянное оружие: снаружи тусклое и изношенное, но по-прежнему убивает эффективно. Не стоит давить на него, особенно когда он в таком настроении.
— Если нет официального вмешательства Церкви или правительства, — послышался мягкий голос, — у нас еще есть время удовлетворительно завершить дело. — И добавил, как бы вдогонку: — Ты должен понимать, что дополнительной оплаты не будет.
— Это неважно.
— Неужели? — В шепчущем голосе послышалось легкое презрение. — Мне казалось, деньги имеют для вас первостепенное значение.
— Прежде всего мы клан, расширенная семья, — поправил его кварм, — дело на втором месте. Репутация защищает нас лучше наших способностей. Поэтому мы не можем позволить жить никому убившему даже одного кварма. Рассказы об этом скажутся на нашей репутации и подвергнут опасности членов клана.
— Убийство — это все-таки прежде всего дело, — просвистела фигура из-под складок.
— Успокойся, — ответил предводитель квармов. — Для тебя все равно, считаем ли мы это делом или вопросом морали. Ты нас нанял. Мы выполним условия контракта, даже если придется дойти до конца галактики.
— Я не хочу с тобой встречаться, пока ты не сообщишь мне об этом, — энергично сказал закутанный. По-видимому, речь кварма не произвела на него впечатление. — Ваше дело, убьете ли помешавшего и его друзей. Убивайте, сколько хотите, но прежде всего обязательно убейте существо, по имени Абаламахаламатандра.
— Как я уже сказал, это будет сделано. — Встреча, по-видимому, подошла к концу, но кварму не чуждо было чисто человеческое любопытство. На мгновение его профессиональная маска соскользнула, приоткрыв человека, испытывающего эмоции.
— Я все же хотел бы знать, почему кому-то нужно заплатить нелепо большую сумму в миллион кредитов за убийство единственного чужака.
— Конечно, — ответила закутанная фигура с насмешливой ноткой в голосе.
Больше она ничего не добавила, и встреча закончилась.
Покидая комнату, кварм увидел, как закутанная фигура шевельнулась. Из открытой двери ударил свет. И хотя фигура быстро отвернулась, столб света в темной комнате сверкнул на роговице нечеловеческого глаза под покровами. Впрочем, думал старый кварм, идя по коридору восемьдесят второго этажа, он мог ошибиться в это короткое мгновение.
Но это не имеет значения. Клан квармов и в прошлом принимал заказы на убийство от нелюдей и нетранксов. И желание нынешнего нанимателя сохранить анонимность тоже не исключение.
Гнев кипел в кварме, хотя он не показывал этого, выходя из башни. Так много членов клана погибло! Люди видели его напряженное лицо и расступались. Для клана это уже не просто работа. Неважно, что никто, кроме женщины и ребенка — их безболезненно, хотя и с некоторым опозданием устранили, — не знает в коммерческом мире Мота о неудаче квармов. Достаточно, что знают сами квармы. Достаточно, чтобы они пришли в ярость.
И вот представители закона по всей Федерации отметили необычайную активность одетых в черное, в черных ермолках, мужчин и женщин на самых разных планетах. И гадали о причинах этого. Они бы удивились гораздо больше, если бы узнали, что все это вызвано одним невинно выглядящим молодым человеком…
Глава 5
«Учитель» перешел на стабильную парковочную орбиту над Аляспином. Немногие приготовления, и Флинкс с Абом начали спуск на планету. Пип негромко шипел, а Флинкс обдумывал, что же он узнал по пути к малоосвоенной планете, к которой он приближается. Планета теплая, хотя не особенно влажная, в основном покрыта джунглями с полосами обширных саванн и поросших тростником речных равнин. Аляспинпорт по масштабам Федерации — небольшой город. Вообще на малоисследованном полушарии совсем небольшое население хьюманксов.
Обдумывая все это, Флинкс поразился количеству кораблей на орбитах над поверхностью Аляспина. Обширное межзвездное движение явно не соответствовало населению. Это не должно было бы удивить его. Аляспин обладает двумя сокровищами: драгоценными камнями и историей. Планетой интересуются старатели, шахтные компании и многочисленные университеты и исследовательские институты, и это объясняет оживленное движение к поверхности и от нее.
Тем не менее Флинкс легко нашел стоянку в порту. Жилья было в избытке, Флинкс снял номер в скромном отеле в городе.
Бродя по жарким улицам, он заметил, что население почти поровну делится на людей и транксов. Активных деловитых насекомых было даже больше, чем людей. Сухость они переносят легко и процветают в жару полдня. Создалась странная смесь ученых и искателей удачи. Флинкс прошел мимо группы, обсуждавшей социологию чужаков, потом услышал разговор о цене контрабанды на Кашалоте. Аляспин заполнен двумя типами учреждений: библиотеками и борделями.
В этой части галактики возникло и исчезло множество цивилизаций с самыми разнообразными культурами еще до того, как Федерация появилась в умах мечтателей.
— Это правда, Флинкс, — сказала ему величественная, как Юнона, с волосами цвета хны, консьержка, когда он вернулся в отель. — Говорят, аляспиниане когда-то исследовали весь район Федерации и бывали за его пределами.
— Почему же от них ничего не осталось? — задал он логичный вопрос.
Она пожала плечами.
— Ученые болтают, что местные жители любили далекие экспедиции, но никогда не думали колонизировать другие планеты. — И она сделала вид, что поправляет сложный комплекс бретелек под одеждой, показывая Флинксу, как действует очиститель воды и другие устройства в номере.
— Ксеноисторики, которые у меня останавливались, рассказывали, что аляспиниане вымерли свыше восьмидесяти тысяч стандартных земных лет назад. Они считают, что это произошло постепенно, а не внезапно. Как будто аляспиниане прожили весь срок жизни народа, устали и решили исчезнуть. — Она включила очиститель воздуха и кондиционер. Послышалось негромкое гудение, и комнату заполнил прохладный воздух.
Флинкс подозревал, что крашенная хной прическа и яркая косметика — все это маскировка. Под этой раскраской чувствовалась трогательная уязвимость.
— Ты гораздо моложе большинства одиночек, которые селились у меня, Флинкс.
Говоришь, ты не шахтер?
— Нет, — признался он, начиная сомневаться в том, что она так уж уязвима. И улыбнулся, как он надеялся, приятно, но равнодушно. — Я больше склоняюсь к исследованиям. Это можно назвать социологией.
— Все в порядке, — дружелюбно сказала хозяйка. — Мне и интеллектуалы нравятся. Конечно, если они не снобы. Ты ведь не сноб?
Аб избавил Флинкса от необходимости ответить, загудев особенно громко. Владелица отеля с отвращением взглянула на чужака. С легким отвращением: нельзя было посмотреть на Аба и не улыбнуться.
— Ты собираешься держать эту штуку с собой?
— Если можно. Аб никому не помешает. Неприятностей не будет.
— Да мне все равно, — равнодушно ответила женщина. — Он чистый?
— Насколько мне известно.
Она нахмурилась.
— Что это значит?
— Аб справляет телесные надобности, если они у него есть, не у меня на глазах.
— Ну, хорошо. Не знаю только, какой счет предъявить: за номер на двоих или на одного с домашним животным.
— Как хочешь, — ответил Флинкс.
Не стоило так говорить. Женщина широко улыбнулась ему.
— Как хочу? Я это запомню. — Она осмотрела его с ног до головы. Почему-то у него сложилось впечатление, что его одежда не привела ее в восторг. — Да, ты гораздо моложе большинства. Если тебе что-нибудь понадобится… позже… кондиционер не будет работать нормально… дай мне знать. — Голос ее понизился на октаву. — Днем жарко, но ночью становится прохладно.
Флинкс глотнул.
— Конечно, я дам тебе знать, мадам.
— Мирабль, — поправила она. — Мирабль Дикту. — И направилась к двери. — Приятно встретить человека, который не относится как фанатик к тому, что здесь есть. Ученые слишком заняты своими мыслями, а старателей мало что интересует. Я рада, что у меня гость, который отличается от тех и других.
Он в последний раз увидел ее фигуру, плавно движущуюся к лестнице. И чуть не окликнул. Однако… Флинкс вздохнул. Пока серьезные дела не завершены, у него нет времени для подобных глупостей. Но если Аляспин тоже окажется тупиком, как он подозревает, у него найдется время для общества сочувствующей женщины. В таком случае могут завязаться более серьезные отношения с пышной Мирабль.
Ее первую он спросил о рослом мужчине с седыми волосами и золотой серьгой. Как он и ожидал, Мирабль не знала никого, кто соответствовал бы этому описанию.
Несколько дней расспросов по всему городу дали ему воспоминания о многочисленных мужчинах с кольцами в ушах, иногда золотыми или окрашенными под золото. Но если человек оказывался нужного размера, он не носил кольцо, а если носил, то бывал слишком маленьким. Или мог быть нужного размера и с кольцом, но тогда волосы каштановые, рыжие, черные или светлые.
Один грузчик рассказал Флинксу о своем приятеле, который почти точно соответствовал описанию. Единственное, в чем он не был уверен, так это в кольце. Флинкс, волнуясь, расспросил об этом человеке и узнал, что он все еще работает на Аляспине.
К несчастью, ему оказалось двадцать два года и он никогда не бывал на Моте. И не слышал о ком-нибудь, кто напоминал бы его, но был старше.
Это разочарование чуть не заставило Флинкса сдаться.
— Ах, мой красивый молодой гость, — насмехалась над ним Мирабль, — ты столько лет думал об этом, а прошло всего несколько дней, и ты готов отказаться?
Он остался на Аляспине и продолжал расспрашивать.
Расспросы по всему городу на следующий день ничего не дали, но привели Флинкса в кабинет болтливого восторженного чиновника. Тот ведал временным пребыванием, и Флинксу необходим был его штамп, чтобы законно оставаться на Аляспине.
— Въезд на Аляспин строго ограничен, и все тщательно проверяются, — говорил чиновник. — Ты уже отведал наших проверочных процедур в порту. — Флинкс кивнул. Проверка была очень основательной для такого пограничной планеты, как Аляспин. — Это из-за наших драгоценных камней. — Чиновник подмигнул. — Местная полиция должна следить за всеми. Присвоение заявок, грабеж — все это у нас есть. Добавляет остроты жизни.
Конечно, подумал Флинкс, когда сидишь в удобном прохладном кабинете и смотришь аресты и стрельбу по триди.
— Но дело не только в драгоценных камнях, — продолжал чиновник. — О, нет. Постоянные стычки между исследователями и старателями. Постоянные. Нелегко поддерживать мир между ними. Каждая группа недолюбливает другую. Ученые считают шахтеров разрушителями неандертальцами, а шахтеры думают, что ученые — мечтатели, но с большими кредитами.
— Не понимаю, — открыто признал Флинкс. — Небольшие стычки — это понятно, но постоянная борьба — зачем? Разве у этих групп не разные цели?
Чиновник покачал головой, удивившись неосведомленности новичка.
— Позволь привести пример. Ты когда-нибудь слышал об Идонианской маске?
Флинкс покачал головой.
— Она стоила жизни шестнадцати человек — на Аляспине и за ее пределами, прежде чем Федерация положила этому конец. Объявила ее всенародным достоянием и отправила в музей Дофедеративных Культур на Хайвхоуме. — Он посмотрел на Флинкса. — Маска примерно с тебя высотой и вдвое шире, чем ты, Флинкс, она украшена шестьюдесятью тысячами каратов безупречных голубых бриллиантов, которые изображают внешность и историю давно исчезнувшего местного бога или вождя — так до сих пор и неизвестно. Сама маска из обработанного пористого хризориллиума.
— О нем я слышал, — прервал его Флинкс.
Чиновник кивнул, мудро улыбаясь.
— Гм… Редкий тяжелый металл, похожий на радужный малахит, только более зеленый и гораздо прочнее. Транксы называют его фонхиз, или металл Девориара. Они его высоко ценят, но для людей он еще более ценен, потому что на Земле его нет совсем, а на исследованных планетах очень мало. Здесь его называют синим золотом.
— Первым нашел эту маску бродячий старый разгребатель грязи около сорока лет назад, — продолжал чиновник. — Я помню первые факсы о ней. Прекрасная вещь. Местные ученые с ума сошли. Заявили, что в ней ключи к ста неизвестным годам аляспинианской истории. Конечно, шахтер и его приятели интересовались только тем, сколько в ней бриллиантов и сколько килограммов хризориллиума.
Обдумывая все это, Флинкс поразился количеству кораблей на орбитах над поверхностью Аляспина. Обширное межзвездное движение явно не соответствовало населению. Это не должно было бы удивить его. Аляспин обладает двумя сокровищами: драгоценными камнями и историей. Планетой интересуются старатели, шахтные компании и многочисленные университеты и исследовательские институты, и это объясняет оживленное движение к поверхности и от нее.
Тем не менее Флинкс легко нашел стоянку в порту. Жилья было в избытке, Флинкс снял номер в скромном отеле в городе.
Бродя по жарким улицам, он заметил, что население почти поровну делится на людей и транксов. Активных деловитых насекомых было даже больше, чем людей. Сухость они переносят легко и процветают в жару полдня. Создалась странная смесь ученых и искателей удачи. Флинкс прошел мимо группы, обсуждавшей социологию чужаков, потом услышал разговор о цене контрабанды на Кашалоте. Аляспин заполнен двумя типами учреждений: библиотеками и борделями.
В этой части галактики возникло и исчезло множество цивилизаций с самыми разнообразными культурами еще до того, как Федерация появилась в умах мечтателей.
— Это правда, Флинкс, — сказала ему величественная, как Юнона, с волосами цвета хны, консьержка, когда он вернулся в отель. — Говорят, аляспиниане когда-то исследовали весь район Федерации и бывали за его пределами.
— Почему же от них ничего не осталось? — задал он логичный вопрос.
Она пожала плечами.
— Ученые болтают, что местные жители любили далекие экспедиции, но никогда не думали колонизировать другие планеты. — И она сделала вид, что поправляет сложный комплекс бретелек под одеждой, показывая Флинксу, как действует очиститель воды и другие устройства в номере.
— Ксеноисторики, которые у меня останавливались, рассказывали, что аляспиниане вымерли свыше восьмидесяти тысяч стандартных земных лет назад. Они считают, что это произошло постепенно, а не внезапно. Как будто аляспиниане прожили весь срок жизни народа, устали и решили исчезнуть. — Она включила очиститель воздуха и кондиционер. Послышалось негромкое гудение, и комнату заполнил прохладный воздух.
Флинкс подозревал, что крашенная хной прическа и яркая косметика — все это маскировка. Под этой раскраской чувствовалась трогательная уязвимость.
— Ты гораздо моложе большинства одиночек, которые селились у меня, Флинкс.
Говоришь, ты не шахтер?
— Нет, — признался он, начиная сомневаться в том, что она так уж уязвима. И улыбнулся, как он надеялся, приятно, но равнодушно. — Я больше склоняюсь к исследованиям. Это можно назвать социологией.
— Все в порядке, — дружелюбно сказала хозяйка. — Мне и интеллектуалы нравятся. Конечно, если они не снобы. Ты ведь не сноб?
Аб избавил Флинкса от необходимости ответить, загудев особенно громко. Владелица отеля с отвращением взглянула на чужака. С легким отвращением: нельзя было посмотреть на Аба и не улыбнуться.
— Ты собираешься держать эту штуку с собой?
— Если можно. Аб никому не помешает. Неприятностей не будет.
— Да мне все равно, — равнодушно ответила женщина. — Он чистый?
— Насколько мне известно.
Она нахмурилась.
— Что это значит?
— Аб справляет телесные надобности, если они у него есть, не у меня на глазах.
— Ну, хорошо. Не знаю только, какой счет предъявить: за номер на двоих или на одного с домашним животным.
— Как хочешь, — ответил Флинкс.
Не стоило так говорить. Женщина широко улыбнулась ему.
— Как хочу? Я это запомню. — Она осмотрела его с ног до головы. Почему-то у него сложилось впечатление, что его одежда не привела ее в восторг. — Да, ты гораздо моложе большинства. Если тебе что-нибудь понадобится… позже… кондиционер не будет работать нормально… дай мне знать. — Голос ее понизился на октаву. — Днем жарко, но ночью становится прохладно.
Флинкс глотнул.
— Конечно, я дам тебе знать, мадам.
— Мирабль, — поправила она. — Мирабль Дикту. — И направилась к двери. — Приятно встретить человека, который не относится как фанатик к тому, что здесь есть. Ученые слишком заняты своими мыслями, а старателей мало что интересует. Я рада, что у меня гость, который отличается от тех и других.
Он в последний раз увидел ее фигуру, плавно движущуюся к лестнице. И чуть не окликнул. Однако… Флинкс вздохнул. Пока серьезные дела не завершены, у него нет времени для подобных глупостей. Но если Аляспин тоже окажется тупиком, как он подозревает, у него найдется время для общества сочувствующей женщины. В таком случае могут завязаться более серьезные отношения с пышной Мирабль.
Ее первую он спросил о рослом мужчине с седыми волосами и золотой серьгой. Как он и ожидал, Мирабль не знала никого, кто соответствовал бы этому описанию.
Несколько дней расспросов по всему городу дали ему воспоминания о многочисленных мужчинах с кольцами в ушах, иногда золотыми или окрашенными под золото. Но если человек оказывался нужного размера, он не носил кольцо, а если носил, то бывал слишком маленьким. Или мог быть нужного размера и с кольцом, но тогда волосы каштановые, рыжие, черные или светлые.
Один грузчик рассказал Флинксу о своем приятеле, который почти точно соответствовал описанию. Единственное, в чем он не был уверен, так это в кольце. Флинкс, волнуясь, расспросил об этом человеке и узнал, что он все еще работает на Аляспине.
К несчастью, ему оказалось двадцать два года и он никогда не бывал на Моте. И не слышал о ком-нибудь, кто напоминал бы его, но был старше.
Это разочарование чуть не заставило Флинкса сдаться.
— Ах, мой красивый молодой гость, — насмехалась над ним Мирабль, — ты столько лет думал об этом, а прошло всего несколько дней, и ты готов отказаться?
Он остался на Аляспине и продолжал расспрашивать.
Расспросы по всему городу на следующий день ничего не дали, но привели Флинкса в кабинет болтливого восторженного чиновника. Тот ведал временным пребыванием, и Флинксу необходим был его штамп, чтобы законно оставаться на Аляспине.
— Въезд на Аляспин строго ограничен, и все тщательно проверяются, — говорил чиновник. — Ты уже отведал наших проверочных процедур в порту. — Флинкс кивнул. Проверка была очень основательной для такого пограничной планеты, как Аляспин. — Это из-за наших драгоценных камней. — Чиновник подмигнул. — Местная полиция должна следить за всеми. Присвоение заявок, грабеж — все это у нас есть. Добавляет остроты жизни.
Конечно, подумал Флинкс, когда сидишь в удобном прохладном кабинете и смотришь аресты и стрельбу по триди.
— Но дело не только в драгоценных камнях, — продолжал чиновник. — О, нет. Постоянные стычки между исследователями и старателями. Постоянные. Нелегко поддерживать мир между ними. Каждая группа недолюбливает другую. Ученые считают шахтеров разрушителями неандертальцами, а шахтеры думают, что ученые — мечтатели, но с большими кредитами.
— Не понимаю, — открыто признал Флинкс. — Небольшие стычки — это понятно, но постоянная борьба — зачем? Разве у этих групп не разные цели?
Чиновник покачал головой, удивившись неосведомленности новичка.
— Позволь привести пример. Ты когда-нибудь слышал об Идонианской маске?
Флинкс покачал головой.
— Она стоила жизни шестнадцати человек — на Аляспине и за ее пределами, прежде чем Федерация положила этому конец. Объявила ее всенародным достоянием и отправила в музей Дофедеративных Культур на Хайвхоуме. — Он посмотрел на Флинкса. — Маска примерно с тебя высотой и вдвое шире, чем ты, Флинкс, она украшена шестьюдесятью тысячами каратов безупречных голубых бриллиантов, которые изображают внешность и историю давно исчезнувшего местного бога или вождя — так до сих пор и неизвестно. Сама маска из обработанного пористого хризориллиума.
— О нем я слышал, — прервал его Флинкс.
Чиновник кивнул, мудро улыбаясь.
— Гм… Редкий тяжелый металл, похожий на радужный малахит, только более зеленый и гораздо прочнее. Транксы называют его фонхиз, или металл Девориара. Они его высоко ценят, но для людей он еще более ценен, потому что на Земле его нет совсем, а на исследованных планетах очень мало. Здесь его называют синим золотом.
— Первым нашел эту маску бродячий старый разгребатель грязи около сорока лет назад, — продолжал чиновник. — Я помню первые факсы о ней. Прекрасная вещь. Местные ученые с ума сошли. Заявили, что в ней ключи к ста неизвестным годам аляспинианской истории. Конечно, шахтер и его приятели интересовались только тем, сколько в ней бриллиантов и сколько килограммов хризориллиума.