Страница:
Только не подозревают они, что есть такие пути повышения самооценки и элементарного получения «острых ощущений», которые не создают для человека и общества лишних проблем.
Один — традиционная религия; в одержимости преклонения перед Богом верующие способны горы свернуть! Это подходит для всех, кто недалек умом и не хочет вредить себе и другим; так проще: долго учиться не надо! Но религия не может быть верным правилом жизни, поскольку основывается на слепой вере в нечто сверхъестественное.
Иной путь — наука; тяжелый самоотверженный труд. Вот где бывает самое полное и истинное наслаждение новым открытием значимого факта или теории — сравнимо с прыжком с «тарзанки»!.. Ницше писал: « Думаешь ли ты, что такая жизнь с такой целью слишком трудна, слишком бедна приятностями?.. Если да, то ты еще не узнал, что нет меда слаще меда познания! И лишь со старостью откроется тебе, что ты следовал голосу природы — той природы, которая управляет всем живущим через наслаждение…». Об этом наслаждении мало кто знает — лишь самим ученым оно известно.
Но и наука не оказывает скорую помощь!.. Наука — это очень долгий процесс, она озадачена проблемами далекого будущего всего человечества и не дает ответа на вопросы каждого дня в каждой судьбе. Много ученых людей и каждый толкует свое; в ученых к тому же рядятся разные маги, астрологи и телевизионные «психотерапэвты» — еще больше дурят голову! Трудно разобраться простому человеку в разнообразии мнений. За многие тысячелетия так и не получено одного верного и определенного ответа на главный человеческий вопрос: как жить правильно?
Как праведно, это понятно: десять заповедей никто не отменял! Но как правильно?.. Ведь не всегда праведно — значит правильно, это не одно и то же. И у преступника, и у праведника — своя правда, каждый по-своему прав; и не факт, что в какой-то конкретной ситуации прав именно праведник.
Верный ориентир должен быть… невозможно без него! Только ошибка, пожалуй, в том, что ищут его один для всех. Если всем жить одинаково, то такая жизнь станет серой и скучной, любое развитие цивилизации остановится. Грех всякой религии — ищущей Бога или равноправного коммунизма — в навязывании такого торможения.
Идеал не должен быть религиозным, потому что нравственные принципы любой религии несомненно хороши, но не тождественны идеалу. Слепая вера во чтобы то ни было к добру не приводит! И все по той же причине: одного идеала жизни для всех не может быть вообще, каждый должен найти его сам. Но как же трудно это сделать! Мечутся, мечутся люди, а лишь немногим удается. И удается ли?..
Хорошо, будучи молодым, выбрать себе учителя из числа тех, чья мудрость подтверждена временем и другими людьми; об этом писал еще Сенека в книге «Нравственные письма к Луцилию». Но не стоит допускать слепой веры в учение любого мудреца; нужно стараться заметить в нем слабые стороны — это лучше всего отрезвляет от угара преданности чужому гению.
И самому нельзя забываться: надо вовремя опомниться, когда покажется, что уже всех превзошел. Никогда всех не превзойдешь!..
Еще нельзя отчаиваться, если долго нет такого результата, в котором был бы точно уверен; результат здесь не главное — важнее сам процесс поиска. Сомнение часто лучше, чем уверенность, ибо не дает успокоиться и заставляет искать дальше.
Фридрих Ницше в книге «Так говорил Заратустра» возможным крушением судьбы предупредил и зазнавшихся героев от излишнего самомнения, и переставших быть героями от фатальной потери ими идеала:
«Ах, я знал благородных, потерявших свою высшую надежду. И теперь клеветали они на все высшие надежды.
Теперь жили они, наглые, среди мимолетных удовольствий, и едва ли их цели простирались дальше дня.
«Дух — тоже сладострастие», — так говорили они. Тогда разбились крылья у духа их; теперь ползает он всюду, и грязнит все, что гложет.
Некогда мечтали они стать героями — теперь они сластолюбцы. Печаль и страх для них герой.
Но моей любовью и надеждой заклинаю я тебя: не отметай героя в своей душе! Храни свято свою высшую надежду! —
Так говорил Заратустра».
Трудная штука — жизнь. Всем приходится жить и не каждому в радость; иногда проходит она, как неясный сон.
С юных лет запомнилась Орлову одна песня Давида Тухманова. Пел Александр Градский:
Голос и мелодия звучали меланхолично, стихи настроением были похожи на поэзию Иосифа Бродского. Саша не запомнил автора текста, но был благодарен ему за такое ощущение трагизма мимолетности человеческой жизни: вспомнилось, что жил. Как будто и не жил вовсе!
Какой же тяжелой может быть минута, когда подводится итог всей жизни!.. Допустим, смерть уже у порога. А что вспомнишь? Родился, долго рос, потом десятки лет происходило что-то: учился, служил, женился, работал; опять учился, женился, опять работал… еще что-нибудь в памяти. А даже не хочется об этом думать!
Перед вечностью, говорят, по-настоящему вспоминаются всего несколько самых дорогих событий и лиц, и это воспоминание укладывается в секунды; все остальное оказывается лишним, ненужной шелухой. Наступает момент истины: ты должен был понять что-то особенное — для этого ты родился и прожил много лет. Но что?..
Понимания нет, одна горечь в душе. Зачем все это было… что надо было понять? Зачем вообще жил, и жил ли?..
Что такое сама жизнь, этот миг всего в масштабах вечной и бесконечной Вселенной — незаметная и может, даже бесполезная искорка? Неужели только «жалкая шутка жестоких богов»?.. Может, все-таки, что-то большее?
Ведь был же в ней какой-то смысл!.. не могло его не быть. Но кто знает этот смысл?..
Нет горше слов, чем в книге Экклезиаста: «Все пройдет. Все суета и тщета, все суета сует». Можно, наверное, завыть от тоски, когда вместе с автором ощутишь сердцем: все канет в бездну вечности… все бессмысленно и бесполезно.
Большинство людей всю жизнь проводит словно в спячке: вроде и живет такой человек, а все как-то без мысли, без души; зато другой из кожи лезет в поисках ответов на вечные вопросы.
Умирать приходится обоим. Интересно: кому страшнее?..
3
4
Один — традиционная религия; в одержимости преклонения перед Богом верующие способны горы свернуть! Это подходит для всех, кто недалек умом и не хочет вредить себе и другим; так проще: долго учиться не надо! Но религия не может быть верным правилом жизни, поскольку основывается на слепой вере в нечто сверхъестественное.
Иной путь — наука; тяжелый самоотверженный труд. Вот где бывает самое полное и истинное наслаждение новым открытием значимого факта или теории — сравнимо с прыжком с «тарзанки»!.. Ницше писал: « Думаешь ли ты, что такая жизнь с такой целью слишком трудна, слишком бедна приятностями?.. Если да, то ты еще не узнал, что нет меда слаще меда познания! И лишь со старостью откроется тебе, что ты следовал голосу природы — той природы, которая управляет всем живущим через наслаждение…». Об этом наслаждении мало кто знает — лишь самим ученым оно известно.
Но и наука не оказывает скорую помощь!.. Наука — это очень долгий процесс, она озадачена проблемами далекого будущего всего человечества и не дает ответа на вопросы каждого дня в каждой судьбе. Много ученых людей и каждый толкует свое; в ученых к тому же рядятся разные маги, астрологи и телевизионные «психотерапэвты» — еще больше дурят голову! Трудно разобраться простому человеку в разнообразии мнений. За многие тысячелетия так и не получено одного верного и определенного ответа на главный человеческий вопрос: как жить правильно?
Как праведно, это понятно: десять заповедей никто не отменял! Но как правильно?.. Ведь не всегда праведно — значит правильно, это не одно и то же. И у преступника, и у праведника — своя правда, каждый по-своему прав; и не факт, что в какой-то конкретной ситуации прав именно праведник.
Верный ориентир должен быть… невозможно без него! Только ошибка, пожалуй, в том, что ищут его один для всех. Если всем жить одинаково, то такая жизнь станет серой и скучной, любое развитие цивилизации остановится. Грех всякой религии — ищущей Бога или равноправного коммунизма — в навязывании такого торможения.
Идеал не должен быть религиозным, потому что нравственные принципы любой религии несомненно хороши, но не тождественны идеалу. Слепая вера во чтобы то ни было к добру не приводит! И все по той же причине: одного идеала жизни для всех не может быть вообще, каждый должен найти его сам. Но как же трудно это сделать! Мечутся, мечутся люди, а лишь немногим удается. И удается ли?..
Хорошо, будучи молодым, выбрать себе учителя из числа тех, чья мудрость подтверждена временем и другими людьми; об этом писал еще Сенека в книге «Нравственные письма к Луцилию». Но не стоит допускать слепой веры в учение любого мудреца; нужно стараться заметить в нем слабые стороны — это лучше всего отрезвляет от угара преданности чужому гению.
И самому нельзя забываться: надо вовремя опомниться, когда покажется, что уже всех превзошел. Никогда всех не превзойдешь!..
Еще нельзя отчаиваться, если долго нет такого результата, в котором был бы точно уверен; результат здесь не главное — важнее сам процесс поиска. Сомнение часто лучше, чем уверенность, ибо не дает успокоиться и заставляет искать дальше.
Фридрих Ницше в книге «Так говорил Заратустра» возможным крушением судьбы предупредил и зазнавшихся героев от излишнего самомнения, и переставших быть героями от фатальной потери ими идеала:
«Ах, я знал благородных, потерявших свою высшую надежду. И теперь клеветали они на все высшие надежды.
Теперь жили они, наглые, среди мимолетных удовольствий, и едва ли их цели простирались дальше дня.
«Дух — тоже сладострастие», — так говорили они. Тогда разбились крылья у духа их; теперь ползает он всюду, и грязнит все, что гложет.
Некогда мечтали они стать героями — теперь они сластолюбцы. Печаль и страх для них герой.
Но моей любовью и надеждой заклинаю я тебя: не отметай героя в своей душе! Храни свято свою высшую надежду! —
Так говорил Заратустра».
Трудная штука — жизнь. Всем приходится жить и не каждому в радость; иногда проходит она, как неясный сон.
С юных лет запомнилась Орлову одна песня Давида Тухманова. Пел Александр Градский:
Дальше в песне шла речь о каких-то событиях жизни и эти слова не оставляли следа в душе. Но последняя измененная строчка просто «убивала», вводила в растерянность: — Жил-был я-а. Вспомнилось, что жил…
Жил-был я, стоит ли об этом? —
Шторм бил в мол — молод был и мил.
В порт шел флот с выигрышным биле-етом —
Жил-был я-а… помнится, что жил.
Голос и мелодия звучали меланхолично, стихи настроением были похожи на поэзию Иосифа Бродского. Саша не запомнил автора текста, но был благодарен ему за такое ощущение трагизма мимолетности человеческой жизни: вспомнилось, что жил. Как будто и не жил вовсе!
Какой же тяжелой может быть минута, когда подводится итог всей жизни!.. Допустим, смерть уже у порога. А что вспомнишь? Родился, долго рос, потом десятки лет происходило что-то: учился, служил, женился, работал; опять учился, женился, опять работал… еще что-нибудь в памяти. А даже не хочется об этом думать!
Перед вечностью, говорят, по-настоящему вспоминаются всего несколько самых дорогих событий и лиц, и это воспоминание укладывается в секунды; все остальное оказывается лишним, ненужной шелухой. Наступает момент истины: ты должен был понять что-то особенное — для этого ты родился и прожил много лет. Но что?..
Понимания нет, одна горечь в душе. Зачем все это было… что надо было понять? Зачем вообще жил, и жил ли?..
Что такое сама жизнь, этот миг всего в масштабах вечной и бесконечной Вселенной — незаметная и может, даже бесполезная искорка? Неужели только «жалкая шутка жестоких богов»?.. Может, все-таки, что-то большее?
Ведь был же в ней какой-то смысл!.. не могло его не быть. Но кто знает этот смысл?..
Нет горше слов, чем в книге Экклезиаста: «Все пройдет. Все суета и тщета, все суета сует». Можно, наверное, завыть от тоски, когда вместе с автором ощутишь сердцем: все канет в бездну вечности… все бессмысленно и бесполезно.
Большинство людей всю жизнь проводит словно в спячке: вроде и живет такой человек, а все как-то без мысли, без души; зато другой из кожи лезет в поисках ответов на вечные вопросы.
Умирать приходится обоим. Интересно: кому страшнее?..
3
— Орлов, вставай, смотри!.. Пашка, Пашка… вставай, смотри! — орал возбужденный Леха, скакал перед топчанами и тряс бутылкой, зажатой в руке.
Очумелые спросонья, товарищи Хорькова лежали и смотрели на него. Наконец дошло: «девяностоградусная» не замерзла! Лешка выставлял ее снаружи бункера три дня назад, и ничего. И в самом бункере — на термометре минус восемнадцать. А ведь было двадцать три!.. Неужто теплеет?
Небо будто просветлилось чуть-чуть… вместе выглядывали из лаза, каждый хотел убедиться. Но, пожалуй, нет — только кажется так! Морозище все равно жуткий, не вдохнуть свободно. И темнота такая же мглистая; лишь ветер немного утих, вот и кажется, что светлее.
Матюгнулись по разу, и пошли обратно.
Новость все равно радовала, так что спешно накрыли стол: надо было обязательно это дело «отметить»! Сильно не обнадеживались — понимали, что еще приморозит: весна ведь не сразу наступает. Александр предположил, что Россия прошла через область южного магнитного полюса и теперь понемногу станет теплеть; наверное, полгодика еще и можно будет делать вылазки наверх. Скорее бы!..
Выпивали, закусывали; Павел вспоминал лирические песни, пел вполголоса. Орлов пожалел, что нет гитары, но тоже спел — песню из альбома Михаила Гулько про «белый ад» в колымских лагерях и случайно подобранный зэком окурочек с красной помадой, упавший, наверное, с самолета. Она так начиналась:
Лешке нравились такие песни; он слушал их с удовольствием и почему-то похохатывал, пока Павел молчал, пригорюнившись. Балбес, да и только: никакого понятия!.. Между делом спросил:
— Ты же, Сань, в тюрьме не сидел — откуда такие песни знаешь?
Орлов пояснил:
— Мне-то пришлось фельдшером в лагерной санчасти поработать, да разве в этом дело? Гулько тоже в тюрьме не был!.. Зато, почитай, половина нашего народа отсидела в «добрые» времена — кто за «уголовку», кто за «политику»; у каждого, наверное, в родне бывшие «тюремщики» есть, вот и востребованы такие песни. Мой батя тоже годик «оттарабанил» — еще при Сталине. Рассказать?..
Хорьков сразу:
— Ага!
— Да по глупости дело было. Он тогда из армии вернулся и сильно учиться хотел, а председатель колхоза ему никак справку не давал.
Тогда же у колхозников паспортов не было — жили как крепостные, к колхозу насмерть привязанные! Чтобы куда-то поехать, надо было в правлении справку колхозника получить. А не захочет председатель, так и не даст!.. И ничего не сделаешь — будешь и впредь к колхозу «пристегнут»: зачем ему молодого крепкого работника отпускать, если людей все время не хватает? Ведь ни о какой эффективности производства в советском хозяйстве и речи не могло идти; хозяйствовали очень расточительно — все в угоду коммунистической идее.
В Америке фермеры — всего половина процента населения, а кормят всю страну и еще полмира. А в СССР большинство людей жило в деревнях, и толку от этого не было! Вы же помните, как постоянно куда-то мясо пропадало и в заводских «столовках» четверг обязательно был «рыбным днем»?.. Это так партийные идиоты мясо в стране экономили!
И разогнать эти чертовы колхозы нельзя было. Колхоз — это что?.. Коммуна. Строим что?.. Коммунизм. Нельзя, значит, их упразднять! Вот и топтались без механизации десятки людей там, где при разумном управлении двое-трое справились бы. Да все ручками, ручками!..
Какая там техника, какая механика? Тракторов производили больше всех в мире, только были-то они — тьфу! — дерьмо: поработает сезон-другой и на запчасти.
Ну, не об этом я. В тюрьму-то всех «принимали», безо всяких справок! А как «откинулся» — получай настоящий паспорт и езжай куда хочешь. Вот и «свезло» моему родителю, просто случайно — в пивной мужики стояли, бакланили; батя и говорит: «Щас последний раз к председателю пойду. Не даст справку, убью гада!» И не заметил, как в это время пацанка председателева — дочка то бишь, «нарисовалась»: тоже за пивом для папки пришла! И услышала, что мой-то «брякнул». Забыла про пиво и пулей домой!..
Папаня из кружки допил и к председателю. А там уже ни души, только участковый ждет; Николая Егорыча под «белы рученьки» и — в кутузку! Председатель-то давно уж в погребе засел и вылез тогда только, как ушли они.
Вы представляете, что по тому времени было бы за угрозу убийством представителю Советской власти?.. Это же покушение на теракт, статья 58-10! Запросто — «десять лет без права переписки», расстрел то есть. А тогда Сталин как раз помер!.. Занервничали властные чины, «вышку» перестали давать.
Ну, судья хороший попался — на заседании здорово хохотал! Спросил папашу: «Тебе сколько дать-то?» Тот помялся, говорит: «Много не надо, а года хватит». Судья год ему и «выписал»! Тот годик батя быстро отсидел, потом и в город уехал.
…А вы знаете, какая еще шикарная «память» от этого осталась?.. Татуировки-то всегда в моде были — так мой из лагеря «ваще орел» вернулся! Я маленьким часто все разглядывал и «выражения» читал; сейчас уже плохо помню.
На груди, значит, огромное сердце наколото, и пронзают его слева и справа меч и стрела; и — натурально так — кровь брызжет! На ногах какие-то девки со змеями, на тыле кисти поднимающееся над горами солнце с надписью «Север» — это само собой!.. На спине огромный трехтрубный корабль в бушующем море; изо всех труб черный-пречерный дым валит, сверху наши «ястребки» летают и крупными буквами — СЛАВА! А во все пузо еще надпись: «Опять не нажрался!»
Так что, Леш, тюрьма для русских — дело привычное, никого не удивишь. Но я ж и другие песни знаю!.. Хочешь, про Афган спою? Я сам-то там не был — все удивлялся потом, как не попал?.. Медики на войне очень нужны! Когда я в Союзе спокойно служил, там ведь самая эскалация боев была.
Только меня весной призвали, к зиме — бац! — Брежнев помер; Андропов на «вахту» заступил. Генералы тогда сильно оживились: давай сразу на город Хост наступать! Только через полгода взяли его с огромными потерями. А на хрен он кому нужен был?.. Самим генералам, конечно! Офицеры тоже — прямо рвались туда за наградами и звездочками! Нам-то, солдатам, это ни к чему. Да черт с ними!.. Слушай песню.
Павлик тоже спел — «Вальс-бостон» Александра Розенбаума; хорошо пел, душевно. В этот раз не плясали — просто выпили еще, посидели и улеглись: нужно было крепиться и продолжать ждать новых перемен. Но ребята уже почувствовали, как близки они к новой свободной жизни!
Пришло совсем другое время: все на планете повернуло к теплу и свету. Материки стремились сейчас занять свое обычное положение относительно экватора, только теперь они находились уже «вверх головой», нежели при обычном взгляде на старую карту Земли. Литосфера была еще очень далека от покоя, подвижки материковых плит продолжались, но все перемещения уже пошли на убыль, а с ними стали уменьшаться и атмосферные коллизии; пока лишь чуть-чуть, едва заметно. Это продлится еще очень долго — не один год, и все же перелом в течении событий произошел: утихали ураганы, земную поверхность меньше сотрясало; оседала пыль, уменьшались снегопады, прояснялось небо. Много месяцев должно миновать, пока первый солнечный лучик пробьется через плотную мглу, а с ним придет настоящее тепло. Но оно неизбежно придет! А где тепло — там и жизнь. Какой-то она станет?..
На разных континентах уцелевшим людям даже странно было сознавать, что приближается спасение; еще недавно казалось, что его не может быть — и вот скоро самое ужасное должно было кончиться. Пришла пора привыкать к новой реальности, совсем непривычной еще для разума; до сих пор не верилось, что в мгновение ока произошло столько событий, и не в кошмарном сне, а наяву.
Тысячи лет ничто не менялось на окружающей людей земле! Преобразовывались их быт, уклад жизни, а климат всегда оставался почти неизменным. Было холоднее, было теплее, но чтобы такое обрушилось на слабые человеческие плечи!.. Невозможно, невозможно было представить. Каким же хрупким оказался мир цивилизации!
Да, жизнь действительно хрупка. Сам феномен ее возникновения, а тем более развития в разумную форму настолько уникален, что можно воспринимать его как чудо!.. Вокруг планеты с разумными обитателями могут помещаться миллионы других планет в космическом пространстве, и все они будут одинаково выхолощены жестокими условиями их физического бытия.
Что такое эти планеты? Огромные и голые шарообразные сгустки материи во вселенской пустоте. Из-за огромных перепадов температур на подавляющем большинстве из них нет, и не может быть никакого следа воды. А без воды возникновение жизни невозможно! Ни одна другая жидкость не обладает ее уникальными свойствами, которые хорошо изучены; никакая иная текучая среда не способна обеспечить необходимый обмен веществ в живом организме так, как это позволяет обычная природная вода. Ничем непрошибаемые кремнийорганические монстры с голубой кровью из жидкого аммиака — лишь выдумка досужих фантастов: такого не может быть, потому что не может быть никогда! И даже не вода главное.
Во всем мироздании есть одна фундаментальная физическая сила, которой подчинено все — это гравитация; сила тяжести или же притяжение, проще говоря. Все другие силы — не что иное, как ее производные, порождаемые взаимодействием разных тел под влиянием этой изначальной силы.
На любой планете жизнь может возникнуть только тогда, когда сила тяжести на ее поверхности строго определенная, близкая к земной. При значительно меньшем притяжении все вещество с поверхности планеты улетит в космос, в том числе и частицы воды, если бы даже они образовались; при избыточном же притяжении ничто не сможет подняться над твердью, что исключит всякую циркуляция жидкой среды. Такая планета как Земля, где параметры физического притяжения оптимальны для возникновения и развития жизни — чрезвычайно редкое явление.
Вполне вероятно, что на других планетах, находящихся на более дальних орбитах от Солнца, чем наша, жизнь могла уже когда-то существовать. Ведь эти небесные тела образуются из солнечного вещества «по очереди», будучи маленькими, горячими и плотными вблизи него и увеличивающимися, остывающими и теряющими плотность по мере удаления от светила; за пределами солнечной системы они лишаются притяжения звезды и рассыпаются в космическую пыль. Все происходит как на конвейере кондитерской фабрики, где из огромной массы теста выпекаются одна за другой вкусные булочки, исчезающие потом в желудках любителей лакомства. Самой вкусной будет та булочка, которая не слишком уже горяча, но еще не остыла, а пышность ее особенно приятна языку; она перестала быть ломтем тугого теста, но ей далеко до разбухания от плесени и распадения в труху.
Так и с планетами окружающей нас системы: Земля сейчас является самой вкусной «булочкой» для вкушающей ее чародейки по имени Жизнь, поскольку оказалась на том этапе пути от небесной «кондитерской», где ее привлекательные качества непременно должны были возбудить аппетит. Пожалуй, что и предыдущие «изделия» в свое время были не менее вкусны, чем это — равно, как и последующие, потому что работа конвейера космической «фабрики сдобы» продолжится до тех пор, пока будет тепло в ее печи. Эта печь благодати — наше Солнце.
Конечно, планеты со сходными условиями есть во Вселенной, но они страшно удалены от Земли — рассчитывать на плодотворные и постоянные контакты с далеким разумом очень трудно. Свидетельства таких контактов и в древних книгах, и в современных сообщениях весьма редки, отрывочны и расплывчаты — наука их не признает. Другое дело, что в одном и том же пространстве на одной и той же удобной для обитания планете могут существовать и другие цивилизации, только в разных измерениях.
Примитивным примером такого множественного пространства может служить простая кукла-матрешка, в которой как бы вставлены разные «пространства» одно в другое. Жители таких пространств практически невидимы и неосязаемы друг для друга; лишь при особенных возмущениях общей для обоих пространств среды, стихийных или намеренных, возможны более или менее ясные контакты, слухами о которых наполнены бульварные газеты. Верить ли им?.. Да черт знает! В том смысле, что именно «черт» это знает, поскольку вполне возможно, что как раз случайный контакт с обитателями другого измерения может быть принят за всамделишную встречу с «нечистой силой» в ее полном наборе: чертями, русалками, лешими, водяными и так далее. Весьма вероятно, что наши «соседи» по земному дому могут проникать в наше пространство — при этом они не «светятся» без надобности и никому не мешают; скорее, люди мешают им.
Достаточно сказать, что полномасштабная ядерная война, например, или неудачный эксперимент на ускорителе субатомных частиц могут легко уничтожить не только планету, но и весь комплекс вложенных пространств: в месте расположения Земли в материальном пространстве могут произойти такие энергетические флуктуации (всплески) квантового порядка, которые повлекут «схлопывание» этой области до нулевых размеров с образованием «черной дыры». Все вещество околоземной области через узловую точку дыры перейдет тогда на «ту» сторону условной «поверхности» условной вселенской сферы — в Антимир; там наподобие воздушного шарика из уже «белой дыры» выпучится новая вселенная, которая потянет за собой и остальное вещество нашей Вселенной. Чем все это кончится, трудно даже предположить: для всего мироздания такой случайный эксцесс катастрофы не составит, но от Земли с ее жителями и от бывших соседних пространств не останется даже воспоминания!
Во избежание подобной «неожиданности» контролировать со стороны неуемные потенции земного человечества было бы весьма разумно. Соседи землян наверняка не глупцы, и понимают необходимость такого контроля — их разведчики тогда должны присутствовать везде, что, видимо, и происходит. Сумятицу, правда, создает то, что на планете могут бывать представители самых разных цивилизаций.
На «тарелках» Землю «навещают» скорее инопланетные пришельцы, живущие с людьми в одном измерении: имевшие с ними контакт в один голос утверждают, что это именно инопланетяне и называют разные звездные системы, из которых те прибыли. А вот обитатели соседнего «зазеркалья», то есть других измерений, вообще не летают!.. Общавшиеся с ними рассказывают, что они приходят к людям своими ногами и в комбинезоны астронавтов не одеваются. Если инопланетяне скрытные, то эти похожи на веселый разудалый народ вроде цыган: легко заговаривают с людьми, поют песни на своем языке и танцуют. Угощают, приглашают к себе!.. Это те, кого немцы называют троллями — подземными жителями гор; вряд ли они живут в горах, просто там могут находиться «шлюзы», или порталы иначе, для перехода в другое измерение. Эти «тролли» появлялись всегда и на всех континентах.
Кто и откуда прибывает «в гости» к землянам на самом деле, трудно понять. Несомненно лишь то, что это на самом деле бывает: не могут люди все выдумывать, нет дыма без огня! Пока что все очень запутано и нет никакой ясности; внести ее могут только ученые, но где они теперь, когда развернулся такой страшный катаклизм?..
Очумелые спросонья, товарищи Хорькова лежали и смотрели на него. Наконец дошло: «девяностоградусная» не замерзла! Лешка выставлял ее снаружи бункера три дня назад, и ничего. И в самом бункере — на термометре минус восемнадцать. А ведь было двадцать три!.. Неужто теплеет?
Небо будто просветлилось чуть-чуть… вместе выглядывали из лаза, каждый хотел убедиться. Но, пожалуй, нет — только кажется так! Морозище все равно жуткий, не вдохнуть свободно. И темнота такая же мглистая; лишь ветер немного утих, вот и кажется, что светлее.
Матюгнулись по разу, и пошли обратно.
Новость все равно радовала, так что спешно накрыли стол: надо было обязательно это дело «отметить»! Сильно не обнадеживались — понимали, что еще приморозит: весна ведь не сразу наступает. Александр предположил, что Россия прошла через область южного магнитного полюса и теперь понемногу станет теплеть; наверное, полгодика еще и можно будет делать вылазки наверх. Скорее бы!..
Выпивали, закусывали; Павел вспоминал лирические песни, пел вполголоса. Орлов пожалел, что нет гитары, но тоже спел — песню из альбома Михаила Гулько про «белый ад» в колымских лагерях и случайно подобранный зэком окурочек с красной помадой, упавший, наверное, с самолета. Она так начиналась:
Уж «пропадал» немало за этот окурочек герой песни «никого не кляня, не виня», пока не проиграл его в карты, да и не только его:
Из колымского белого ада
Шли мы в «зону» в морозном дыму,
Вдруг увидел окурочек с красной помадой
И рванулся из строя к нему.
Вдруг увидел окурочек с красной помадой
И рванулся из строя к нему.
— Стой, стреляю! — воскликнул конвойный,
Злобный пес разодрал мой бушлат. —
Дорогие начальнички, будьте спокойны,
Я уже возвращаюсь назад!
Дорогие начальнички, будьте покойны,
Я уже возвращаюсь назад.
Тоска неизвестного зэка хорошо ассоциировала с настроением слушателей песни, против своей воли заключенных в бункере. Неприкаянность и бессилие перед обстоятельствами были схожие: как будто похоронены заживо и уже никогда никто о них не вспомнит!
Проиграл я и шмотки, и сменку…
Сахарок за два года вперед.
Вот сижу я на нарах, обнявши коленки —
Мне ведь не в чем идти на развод!
Вот сижу я на нарах, обнявши коленки —
Мне ведь не в чем идти на развод.
С кем ты, падла, любовь свою крутишь,
С кем дымишь сигареткой одной?
Ты во «Внукове» спьяну билета не купишь,
Чтоб хотя б пролететь надо мной!
Ты во «Внукове» спьяну билета не купишь,
Чтоб хотя б пролететь надо мной.
Лешке нравились такие песни; он слушал их с удовольствием и почему-то похохатывал, пока Павел молчал, пригорюнившись. Балбес, да и только: никакого понятия!.. Между делом спросил:
— Ты же, Сань, в тюрьме не сидел — откуда такие песни знаешь?
Орлов пояснил:
— Мне-то пришлось фельдшером в лагерной санчасти поработать, да разве в этом дело? Гулько тоже в тюрьме не был!.. Зато, почитай, половина нашего народа отсидела в «добрые» времена — кто за «уголовку», кто за «политику»; у каждого, наверное, в родне бывшие «тюремщики» есть, вот и востребованы такие песни. Мой батя тоже годик «оттарабанил» — еще при Сталине. Рассказать?..
Хорьков сразу:
— Ага!
— Да по глупости дело было. Он тогда из армии вернулся и сильно учиться хотел, а председатель колхоза ему никак справку не давал.
Тогда же у колхозников паспортов не было — жили как крепостные, к колхозу насмерть привязанные! Чтобы куда-то поехать, надо было в правлении справку колхозника получить. А не захочет председатель, так и не даст!.. И ничего не сделаешь — будешь и впредь к колхозу «пристегнут»: зачем ему молодого крепкого работника отпускать, если людей все время не хватает? Ведь ни о какой эффективности производства в советском хозяйстве и речи не могло идти; хозяйствовали очень расточительно — все в угоду коммунистической идее.
В Америке фермеры — всего половина процента населения, а кормят всю страну и еще полмира. А в СССР большинство людей жило в деревнях, и толку от этого не было! Вы же помните, как постоянно куда-то мясо пропадало и в заводских «столовках» четверг обязательно был «рыбным днем»?.. Это так партийные идиоты мясо в стране экономили!
И разогнать эти чертовы колхозы нельзя было. Колхоз — это что?.. Коммуна. Строим что?.. Коммунизм. Нельзя, значит, их упразднять! Вот и топтались без механизации десятки людей там, где при разумном управлении двое-трое справились бы. Да все ручками, ручками!..
Какая там техника, какая механика? Тракторов производили больше всех в мире, только были-то они — тьфу! — дерьмо: поработает сезон-другой и на запчасти.
Ну, не об этом я. В тюрьму-то всех «принимали», безо всяких справок! А как «откинулся» — получай настоящий паспорт и езжай куда хочешь. Вот и «свезло» моему родителю, просто случайно — в пивной мужики стояли, бакланили; батя и говорит: «Щас последний раз к председателю пойду. Не даст справку, убью гада!» И не заметил, как в это время пацанка председателева — дочка то бишь, «нарисовалась»: тоже за пивом для папки пришла! И услышала, что мой-то «брякнул». Забыла про пиво и пулей домой!..
Папаня из кружки допил и к председателю. А там уже ни души, только участковый ждет; Николая Егорыча под «белы рученьки» и — в кутузку! Председатель-то давно уж в погребе засел и вылез тогда только, как ушли они.
Вы представляете, что по тому времени было бы за угрозу убийством представителю Советской власти?.. Это же покушение на теракт, статья 58-10! Запросто — «десять лет без права переписки», расстрел то есть. А тогда Сталин как раз помер!.. Занервничали властные чины, «вышку» перестали давать.
Ну, судья хороший попался — на заседании здорово хохотал! Спросил папашу: «Тебе сколько дать-то?» Тот помялся, говорит: «Много не надо, а года хватит». Судья год ему и «выписал»! Тот годик батя быстро отсидел, потом и в город уехал.
…А вы знаете, какая еще шикарная «память» от этого осталась?.. Татуировки-то всегда в моде были — так мой из лагеря «ваще орел» вернулся! Я маленьким часто все разглядывал и «выражения» читал; сейчас уже плохо помню.
На груди, значит, огромное сердце наколото, и пронзают его слева и справа меч и стрела; и — натурально так — кровь брызжет! На ногах какие-то девки со змеями, на тыле кисти поднимающееся над горами солнце с надписью «Север» — это само собой!.. На спине огромный трехтрубный корабль в бушующем море; изо всех труб черный-пречерный дым валит, сверху наши «ястребки» летают и крупными буквами — СЛАВА! А во все пузо еще надпись: «Опять не нажрался!»
Так что, Леш, тюрьма для русских — дело привычное, никого не удивишь. Но я ж и другие песни знаю!.. Хочешь, про Афган спою? Я сам-то там не был — все удивлялся потом, как не попал?.. Медики на войне очень нужны! Когда я в Союзе спокойно служил, там ведь самая эскалация боев была.
Только меня весной призвали, к зиме — бац! — Брежнев помер; Андропов на «вахту» заступил. Генералы тогда сильно оживились: давай сразу на город Хост наступать! Только через полгода взяли его с огромными потерями. А на хрен он кому нужен был?.. Самим генералам, конечно! Офицеры тоже — прямо рвались туда за наградами и звездочками! Нам-то, солдатам, это ни к чему. Да черт с ними!.. Слушай песню.
Припев уже пели вместе: «Афганиста-а-ан, Афганиста-а-а-ан!» Орлов продолжал:
По дорогам чужим сквозь пески и туман
Грузно тянут «зилы», надрывая кардан;
Автоматы в руках, передернут затвор.
— Не остаться б в горах… — так молись на мотор!
Афганиста-а-ан, Афганиста-а-а-ан!
Письма редко оттуда приходят домой;
Афганиста-а-ан, Афганиста-а-а-ан —
Не одна мать зальется горькой слезой!
А шофер держит руль, только сердце стучит —
Впереди перевал, а на нем басмачи.
Проскочить бы его, пока день и светло —
Снова пули летят в лобовое стекло!
И опять вместе: «Афганистан, Афганистан!» Простая песенка — с немудреными словами, с мелодией на трех аккордах, а как способна за душу взять... Такой вот он — солдатский фольклор!
…А в далеком краю, где сады расцвели —
Там тепло и светло от родимых любви.
— Ждите, девушки, нас! Мама, вытри глаза:
Мы ведь живы еще и вернемся назад!..
Павлик тоже спел — «Вальс-бостон» Александра Розенбаума; хорошо пел, душевно. В этот раз не плясали — просто выпили еще, посидели и улеглись: нужно было крепиться и продолжать ждать новых перемен. Но ребята уже почувствовали, как близки они к новой свободной жизни!
Пришло совсем другое время: все на планете повернуло к теплу и свету. Материки стремились сейчас занять свое обычное положение относительно экватора, только теперь они находились уже «вверх головой», нежели при обычном взгляде на старую карту Земли. Литосфера была еще очень далека от покоя, подвижки материковых плит продолжались, но все перемещения уже пошли на убыль, а с ними стали уменьшаться и атмосферные коллизии; пока лишь чуть-чуть, едва заметно. Это продлится еще очень долго — не один год, и все же перелом в течении событий произошел: утихали ураганы, земную поверхность меньше сотрясало; оседала пыль, уменьшались снегопады, прояснялось небо. Много месяцев должно миновать, пока первый солнечный лучик пробьется через плотную мглу, а с ним придет настоящее тепло. Но оно неизбежно придет! А где тепло — там и жизнь. Какой-то она станет?..
На разных континентах уцелевшим людям даже странно было сознавать, что приближается спасение; еще недавно казалось, что его не может быть — и вот скоро самое ужасное должно было кончиться. Пришла пора привыкать к новой реальности, совсем непривычной еще для разума; до сих пор не верилось, что в мгновение ока произошло столько событий, и не в кошмарном сне, а наяву.
Тысячи лет ничто не менялось на окружающей людей земле! Преобразовывались их быт, уклад жизни, а климат всегда оставался почти неизменным. Было холоднее, было теплее, но чтобы такое обрушилось на слабые человеческие плечи!.. Невозможно, невозможно было представить. Каким же хрупким оказался мир цивилизации!
Да, жизнь действительно хрупка. Сам феномен ее возникновения, а тем более развития в разумную форму настолько уникален, что можно воспринимать его как чудо!.. Вокруг планеты с разумными обитателями могут помещаться миллионы других планет в космическом пространстве, и все они будут одинаково выхолощены жестокими условиями их физического бытия.
Что такое эти планеты? Огромные и голые шарообразные сгустки материи во вселенской пустоте. Из-за огромных перепадов температур на подавляющем большинстве из них нет, и не может быть никакого следа воды. А без воды возникновение жизни невозможно! Ни одна другая жидкость не обладает ее уникальными свойствами, которые хорошо изучены; никакая иная текучая среда не способна обеспечить необходимый обмен веществ в живом организме так, как это позволяет обычная природная вода. Ничем непрошибаемые кремнийорганические монстры с голубой кровью из жидкого аммиака — лишь выдумка досужих фантастов: такого не может быть, потому что не может быть никогда! И даже не вода главное.
Во всем мироздании есть одна фундаментальная физическая сила, которой подчинено все — это гравитация; сила тяжести или же притяжение, проще говоря. Все другие силы — не что иное, как ее производные, порождаемые взаимодействием разных тел под влиянием этой изначальной силы.
На любой планете жизнь может возникнуть только тогда, когда сила тяжести на ее поверхности строго определенная, близкая к земной. При значительно меньшем притяжении все вещество с поверхности планеты улетит в космос, в том числе и частицы воды, если бы даже они образовались; при избыточном же притяжении ничто не сможет подняться над твердью, что исключит всякую циркуляция жидкой среды. Такая планета как Земля, где параметры физического притяжения оптимальны для возникновения и развития жизни — чрезвычайно редкое явление.
Вполне вероятно, что на других планетах, находящихся на более дальних орбитах от Солнца, чем наша, жизнь могла уже когда-то существовать. Ведь эти небесные тела образуются из солнечного вещества «по очереди», будучи маленькими, горячими и плотными вблизи него и увеличивающимися, остывающими и теряющими плотность по мере удаления от светила; за пределами солнечной системы они лишаются притяжения звезды и рассыпаются в космическую пыль. Все происходит как на конвейере кондитерской фабрики, где из огромной массы теста выпекаются одна за другой вкусные булочки, исчезающие потом в желудках любителей лакомства. Самой вкусной будет та булочка, которая не слишком уже горяча, но еще не остыла, а пышность ее особенно приятна языку; она перестала быть ломтем тугого теста, но ей далеко до разбухания от плесени и распадения в труху.
Так и с планетами окружающей нас системы: Земля сейчас является самой вкусной «булочкой» для вкушающей ее чародейки по имени Жизнь, поскольку оказалась на том этапе пути от небесной «кондитерской», где ее привлекательные качества непременно должны были возбудить аппетит. Пожалуй, что и предыдущие «изделия» в свое время были не менее вкусны, чем это — равно, как и последующие, потому что работа конвейера космической «фабрики сдобы» продолжится до тех пор, пока будет тепло в ее печи. Эта печь благодати — наше Солнце.
Конечно, планеты со сходными условиями есть во Вселенной, но они страшно удалены от Земли — рассчитывать на плодотворные и постоянные контакты с далеким разумом очень трудно. Свидетельства таких контактов и в древних книгах, и в современных сообщениях весьма редки, отрывочны и расплывчаты — наука их не признает. Другое дело, что в одном и том же пространстве на одной и той же удобной для обитания планете могут существовать и другие цивилизации, только в разных измерениях.
Примитивным примером такого множественного пространства может служить простая кукла-матрешка, в которой как бы вставлены разные «пространства» одно в другое. Жители таких пространств практически невидимы и неосязаемы друг для друга; лишь при особенных возмущениях общей для обоих пространств среды, стихийных или намеренных, возможны более или менее ясные контакты, слухами о которых наполнены бульварные газеты. Верить ли им?.. Да черт знает! В том смысле, что именно «черт» это знает, поскольку вполне возможно, что как раз случайный контакт с обитателями другого измерения может быть принят за всамделишную встречу с «нечистой силой» в ее полном наборе: чертями, русалками, лешими, водяными и так далее. Весьма вероятно, что наши «соседи» по земному дому могут проникать в наше пространство — при этом они не «светятся» без надобности и никому не мешают; скорее, люди мешают им.
Достаточно сказать, что полномасштабная ядерная война, например, или неудачный эксперимент на ускорителе субатомных частиц могут легко уничтожить не только планету, но и весь комплекс вложенных пространств: в месте расположения Земли в материальном пространстве могут произойти такие энергетические флуктуации (всплески) квантового порядка, которые повлекут «схлопывание» этой области до нулевых размеров с образованием «черной дыры». Все вещество околоземной области через узловую точку дыры перейдет тогда на «ту» сторону условной «поверхности» условной вселенской сферы — в Антимир; там наподобие воздушного шарика из уже «белой дыры» выпучится новая вселенная, которая потянет за собой и остальное вещество нашей Вселенной. Чем все это кончится, трудно даже предположить: для всего мироздания такой случайный эксцесс катастрофы не составит, но от Земли с ее жителями и от бывших соседних пространств не останется даже воспоминания!
Во избежание подобной «неожиданности» контролировать со стороны неуемные потенции земного человечества было бы весьма разумно. Соседи землян наверняка не глупцы, и понимают необходимость такого контроля — их разведчики тогда должны присутствовать везде, что, видимо, и происходит. Сумятицу, правда, создает то, что на планете могут бывать представители самых разных цивилизаций.
На «тарелках» Землю «навещают» скорее инопланетные пришельцы, живущие с людьми в одном измерении: имевшие с ними контакт в один голос утверждают, что это именно инопланетяне и называют разные звездные системы, из которых те прибыли. А вот обитатели соседнего «зазеркалья», то есть других измерений, вообще не летают!.. Общавшиеся с ними рассказывают, что они приходят к людям своими ногами и в комбинезоны астронавтов не одеваются. Если инопланетяне скрытные, то эти похожи на веселый разудалый народ вроде цыган: легко заговаривают с людьми, поют песни на своем языке и танцуют. Угощают, приглашают к себе!.. Это те, кого немцы называют троллями — подземными жителями гор; вряд ли они живут в горах, просто там могут находиться «шлюзы», или порталы иначе, для перехода в другое измерение. Эти «тролли» появлялись всегда и на всех континентах.
Кто и откуда прибывает «в гости» к землянам на самом деле, трудно понять. Несомненно лишь то, что это на самом деле бывает: не могут люди все выдумывать, нет дыма без огня! Пока что все очень запутано и нет никакой ясности; внести ее могут только ученые, но где они теперь, когда развернулся такой страшный катаклизм?..
4
Однажды Лешка попросил Орлова еще рассказать о религиях.
— Это о чем? — переспросил тот. — О том, что у родственных народов разные религии?.. Да это дело случайное!
Нынешние монотеистические религии, в которых один вселенский Бог-творец, недавно ведь появились; это иудаизм, ислам и христианство. А до этого все люди долго были язычниками: поклонялись духам природы, выдумывали разных богов. Политеистические, или многобожеские религии сохранились до сих пор — это индуизм, например, или культ религии Вуду со сходными с ним шаманизмами. Их не стоит перечислять, потому что серьезного влияния на жизнь людей всего мира они не оказывают.
Я назвал три мировые религии; иудаизм — наиболее старая из них, ей много тысяч лет. Иудаизм вырос из зороастризма, который в разных модификациях исповедовала большая часть древних жителей Азии; Зороастр, или Заратустра, был главным богом азиатского пантеона тех времен. Культовые обычаи древних евреев существовали с зороастрической эпохи, а около трех тысяч лет назад они выделили среди прочих богов одного Бога-создателя — Яхве, или Иегову иначе. Его культ и составил основу иудаизма.
Тогда, я думаю, особенно участились контакты иудеев с неведомыми пришельцами, и малограмотные пастухи воспринимали их как непосредственные встречи с Всевышним. Это сильно укрепляло евреев в их вере и побудило вести записи истории этих встреч. Инопланетные экспедиционеры довольно часто беседовали с аборигенами, поэтому «контактеры», объявлявшие о таких связях, появлялись во множестве. Конечно, они разговаривали именно с инопланетянами! Какая необходимость была «настоящему» Богу без конца связываться с «кем ни попадя»?
— Это о чем? — переспросил тот. — О том, что у родственных народов разные религии?.. Да это дело случайное!
Нынешние монотеистические религии, в которых один вселенский Бог-творец, недавно ведь появились; это иудаизм, ислам и христианство. А до этого все люди долго были язычниками: поклонялись духам природы, выдумывали разных богов. Политеистические, или многобожеские религии сохранились до сих пор — это индуизм, например, или культ религии Вуду со сходными с ним шаманизмами. Их не стоит перечислять, потому что серьезного влияния на жизнь людей всего мира они не оказывают.
Я назвал три мировые религии; иудаизм — наиболее старая из них, ей много тысяч лет. Иудаизм вырос из зороастризма, который в разных модификациях исповедовала большая часть древних жителей Азии; Зороастр, или Заратустра, был главным богом азиатского пантеона тех времен. Культовые обычаи древних евреев существовали с зороастрической эпохи, а около трех тысяч лет назад они выделили среди прочих богов одного Бога-создателя — Яхве, или Иегову иначе. Его культ и составил основу иудаизма.
Тогда, я думаю, особенно участились контакты иудеев с неведомыми пришельцами, и малограмотные пастухи воспринимали их как непосредственные встречи с Всевышним. Это сильно укрепляло евреев в их вере и побудило вести записи истории этих встреч. Инопланетные экспедиционеры довольно часто беседовали с аборигенами, поэтому «контактеры», объявлявшие о таких связях, появлялись во множестве. Конечно, они разговаривали именно с инопланетянами! Какая необходимость была «настоящему» Богу без конца связываться с «кем ни попадя»?