Гулд Джудит. Чертовски богат

   Зандра застыла на месте.
   – То есть как это?
   Карл Хайнц шумно вздохнул – казалось, кто-то наждаком прошелся по железу.
   – Ну как тебе сказать... пусть даже ты меня не любишь... Пожениться-то мы все равно можем.
   – Ну что ты такое говоришь, Хайнц! В этом же нет никакого смысла.
   – Но почему же?
   – Может, все же объяснишься?
   Он выдавил из себя слабую улыбку.
   – Наверняка ты знаешь о правилах наследования, принятых в роду Энгельвейзенов.
   – О Господи! – Зандра помертвела. – Неужели ты всерьез?
   Карл Хайнц ничего не ответил, продолжая жалко улыбаться.
   – Лицемер! Гнусный лицемер!
   Ну вот, слово вылетело.
   – И ты еще смеешь говорить о любви! Да ведь эта женитьба нужна тебе только для того, чтобы сохранить свои проклятые деньги! Попробуй сказать, что это не так!
   Карл Хайнц отшатнулся, как от удара.
   – Ну!
   Он по-прежнему молчал.
   – Все вы, богачи, такие! – Зандра яростно пнула ногой сугроб и, поскользнувшись, едва устояла.
   – Выслушай меня, Зандра!
   – А что я, по-твоему, делаю? И чего ты, собственно, ожидал? Что я упаду на колени, счастливая от того, что меня используют в качестве якоря во время бури?
   Гневно тряхнув головой, Зандра большими шагами пошла к опушке, где они оставили лошадей.
   – Зандра! – Карл Хайнц догнал ее и схватил за руку. – Да выслушай же меня, ради всего святого!
   Она круто обернулась и опалила его яростным взглядом.
   – Пусти! – Зандра безуспешно пыталась освободить руку. – Пусти, тебе говорю! Мне больше нечего добавить.
   – Слушай, я понимаю, что ты злишься... И все же позволь объяснить. Ты все поняла совершенно не так...
   – А по-моему, так. – Она просверлила его взглядом. – Ты настоящий ублюдок и только что это доказал.
   – Я люблю тебя, люблю, пойми же ты наконец! Черт с ним, с наследством, я бы и так сделал тебе предложение! Неужели непонятно?
   – Еще как понятно, – горько рассмеялась Зандра и ткнула пальцем в сторону леса. – Так же, как то, что в этих деревьях притаились эльфы, феи и тролли.
   Карл Хайнц глубоко вздохнул.
   – Хочешь верь, хочешь не верь, но ты – единственная женщина, которая мне нужна.
   – Действительно нужна? Прелестно! Надо думать, я ноги должна тебе целовать за такую честь?
   В ее голосе прозвучало такое презрение, что Карл Хайнц содрогнулся.
   – Так вот, забудь об этом! Между прочим, я тоже человек! И у меня тоже могут быть свои планы и намерения. Об этом ты не подумал?
   – Да я только о тебе и думаю, – искренне сказал Карл Хайнц.
   – Отлично! Так вот, я-то что получу от замужества, которое ты так щедро мне предложил?
   Карл Хайнц вздохнул:
   – Ты будешь одной из богатейших женщин в мире. У тебя будут деньги. Власть. Положение.
   – Да плевать мне на все это!
   «Ну вот, – грустно подумал он, – вот все и кончилось. А впрочем, этого можно было ожидать».
   Он чувствовал себя совершенно разбитым, униженным. Противным самому себе.
   Зандра брезгливо стряхнула его пальцы со своей руки. Он не сопротивлялся, ожидая, что в следующую минуту она вскочит на свою кобылу и умчится прочь.
   Но Зандра продолжала стоять на месте, зябко потирая ладони и рассеянно глядя куда-то вдаль, на покрытую снегом равнину.
   – Итак, вот в чем все дело, – задумчиво проговорила она. – Теперь все встало на свои места.
   – О чем ты? – искоса взглянул на нее Карл Хайнц.
   – А то, что Дина слишком уж настаивала, чтобы я поехала с ней. Ясно, вы сговорились, и Бекки тоже, наверное, не осталась в стороне. Точно. Святая троица! Ну конечно, надо было заманить меня именно сюда. – Она указала на видневшийся вдали особняк Бекки. – Иначе как бы мы могли остаться наедине?
   По выражению его лица Зандра поняла, что угадала.
   – Зандра... – начал Карл Хайнц.
   – Не надо, Хайнц, пожалуйста, не надо, все и так ясно, – оборвала его она.
   – Нет, позволь мне все же договорить. Насчет того, что все было подстроено, ты права. Но мои чувства к тебе...
   – Перестань! – На глаза у нее навернулись слезы.
   Карл Хайнц вздохнул и молча себя выругал. Как неловко все повернулось! Даже если постараться, хуже не придумаешь. А ведь, видит Бог, меньше всего он хотел ее обидеть.
   «Неужели мы всегда обречены причинять боль тем, кого любим?» – печально подумал он.
   – Зандра, – с трудом заговорил Карл Хайнц, – постарайся не судить меня слишком стро...
   Но она уже бежала к своей лошади, и минуту спустя Аметистовая Мечта галопом неслась по склону холма.
   А Карл Хайнц остался со своим Алидалом, безнадежно глядя вслед удаляющейся Зандре. Удаляющейся навсегда...

* * *

   Лорд Розенкранц потягивал шампанское, когда какое-то движение за окном привлекло его внимание. Это была Зандра, на полном скаку приближающаяся к конюшне.
   – Ого-го, – поцокал языком лорд. – Судя по ее виду, что-то там не заладилось.
   – Не заладилось? – Бекки мгновенно выпрямилась и посмотрела в ту же сторону. – Ну что ж, сейчас выясним. – Она решительно двинулась к двери.
   – Минуту! – Дина вскочила на ноги. – Позвольте мне.
   Бекки, поколебавшись, согласно кивнула:
   – Ладно, в конце концов вы ее знаете лучше всех нас.
   Глядя вслед Дине, лорд Розенкранц извлек из ведерка со льдом бутылку шампанского.
   – Похоже, – он иронически скривил губы, – оборонительные укрепления оказались прочнее, чем предполагалось. Шампанского, дорогая?

Глава 37

   – Зандра, милочка, – медовым голосом заговорила Дина, входя в раздевалку, – что-нибудь не так?
   – С чего ты решила? – Зандра яростно сбросила сапог. – Прекрасный уик-энд, – она пристально посмотрела на Дину, – не так ли?
   – Что-то не пойму тебя, милочка. – Дина слегка сдвинула брови.
   – Ладно, хватит. Представление закончено... – Зандра недоверчиво покачала головой. – Вы ведь все заранее расписали, признавайся!
   – Ты о чем это?
   – О моем браке на небесах, вот о чем! – яростно выпалила Зандра.
   – Ах вот оно что, – вздохнула Дина.
   Зандра освободила другую ногу и злобно пнула сапог.
   – Слушай, дорогая, – предложила Дина, – отчего бы нам не пойти в библиотеку и тихо-мирно обо всем поговорить?
   – И здесь сойдет! Нет, как ты только посмела? Ты кто такая? В сводницы нанялась?
   – Ну как можно так говорить, дорогая? – Дина прикинулась оскорбленной. – Не стоит так волноваться. Я ведь хотела как лучше. Вы с Карлом Хайнцем просто созданы друг для друга.
   – Интересно!
   – Ну конечно, вы будете прекрасной парой. Вы – словно две половинки одного целого. Я в этом уверена. Хайнцу по горло нужен сын. Иначе не видать ему наследства.
   – А мне? Что мне нужно?
   – Деньги, разумеется! Да ты же станешь одной из богатейших женщин на свете.
   – Слушай, Дина, – устало вздохнула Зандра, – тебе никогда не приходило в голову, что деньги – еще не все?
   – Ну как же, конечно, приходило. Но поверь мне, милочка, жить с деньгами лучше, чем без денег. Это я знаю по собственному опыту.
   – Но замужество, как тебе, возможно, известно, предполагает супружеские отношения, появление детей. И предполагает не одного ребенка, если родится девочка. Ему-то нужен сын!
   – Да знаю я.
   – И кстати, ты не задумывалась, что мне, возможно, вовсе не хочется спать с Хайнцем?
   – А кто говорит, что ты должна с ним спать?
   – У нас что, теперь аисты приносят детей? – воззрилась на нее Зандра.
   – Что ж, можно и так сказать, – улыбнулась Дина.
   Зандра ошеломленно покачала головой.
   – Но это же так просто, дорогая. Есть лазейка.
   Зандра по-прежнему не сводила взгляда с Дины.
   – Видишь ли, не знаю уж почему, но в семейном уставе Энгельвейзенов не говорится, что отцом ребенка должен быть именно принц. Может, все дело в том, что в старые времена жены боялись похаживать налево.
   Зандра промолчала.
   – Надо только, – продолжала Дина, – чтобы рождение ребенка засвидетельствовали три адвоката. А уж как и от кого он был зачат, дело темное! Короче, если тебе не хочется спать с Карлом Хайнцем, существует такая штука, как искусственное осеменение. Наука шагает вперед семимильными шагами.
   – Вижу, ты все предусмотрела, – негромко сказала Зандра.
   – Ну да. – Дина расплылась в улыбке. – А что в этом плохого?
   – Только упустила одну маленькую деталь.
   – Что именно, милочка? – насторожилась Дина.
   – Придется тебе подыскать другую кандидатуру, – отрезала Зандра. – Я в эти игры не играю. Так что не обессудь. Я свой живот на продажу не выставляю. И внаем тоже не сдаю.
   С этими словами Зандра вышла из раздевалки, изо всех сил хлопнув на прощание дверью.
 
   – Дорогая! – В дверь постучали.
   Зандра услышала голос Бекки.
   – Дорогая...
   «Черт, неужели даже раны зализать нельзя в одиночку! – сердито подумала Зандра. – Или я слишком многого требую?»
   – Пожалуйста, откройте.
   О Господи, как же Зандре хотелось, чтобы ее оставили в покое!
   Не тут-то было.
   Ладно, может, оно и к лучшему, решила Зандра. Покончим наконец с этим делом. Она поднялась с кресла и направилась к двери.
   – Злодейка! – шутливо погрозила ей пальцем Бекки. – А я уж начала волноваться. Можно войти?
   «Вы у себя дома», – чуть не сорвалось у Зандры, но в последний момент она одернула себя и молча отступила в сторону, пропуская Бекки в гостиную своих шикарных апартаментов.
   Бекки вплыла внутрь, закрыла за собой дверь и решительно повела Зандру к кушетке у камина.
   Усевшись, она огляделась так, словно впервые видела шторы из индийского набивного коленкора, большие картины в темных рамах, мягкие кресла, мебель орехового дерева.
   Одобрительно кивнув, Бекки сложила руки на коленях и сказала:
   – Неплохо. И все на вид такое английское, как вам кажется?
   – Пожалуй.
   – В городе я предпочитаю французский стиль, но здесь он неуместен. Иное дело – Англия. Только англичане умеют создать уют в загородном доме.
   Бекки склонила голову набок и остановила на Зандре свои знаменитые васильковые глаза.
   – Впрочем, я пришла поговорить с вами не об обстановке.
   – Так и я подумала. – Зандра твердо выдержала ее взгляд.
   – Дина сказала мне, что вы... как бы это получше выразиться... недовольны?
   – Да стоит ли об этом? – «Так, – подумала Зандра, – сначала Хайнц, затем Дина, а теперь вот Бекки. Целая команда объединилась против меня».
   – Это как-то связано с Хайнцем, не так ли?
   – Да. Он сделал мне предложение. Я его отклонила. Вот и все.
   – Жаль. Вы были бы чудесной парой и к тому же, честно говоря, сильно бы его выручили.
   – Выручила! Ну да, за этим вы меня сюда и заманили.
   Васильковые глаза Бекки затуманились.
   – Иногда приходится, – заметила она, – прибегать и к таким уловкам. И по-моему, сейчас как раз тот случай. Но мне вовсе не хотелось обижать вас, милочка. Извините, что так получилось.
   – Хорошо, забудем.
   – Вот и отлично. Теперь можно не ходить вокруг да около. Позвольте мне быть откровенной.
   – Разумеется.
   – Хайнц просил меня поговорить с вами – может, передумаете?
   – Насчет замужества?
   Бекки кивнула.
   – Сожалею, но ответ по-прежнему: нет.
   – А может, все же договоримся?
   – Увы.
   – Можно спросить почему?
   – Потому что я не хочу насиловать свои чувства.
   – Чувства! – усмехнулась Бекки. – Не будьте же такой упрямицей, милочка. Нельзя думать только о себе.
   – А если я не подумаю, то кто же? Хайнц? Дина? Вы?
   – Вы глупая, эгоистичная, неблагодарная девчонка, вот что я вам скажу!
   – Это я-то эгоистка? – вспыхнула Зандра. – А кто все это придумал? Нет, это вы с Диной и Хайнц – настоящие эгоисты! А теперь, дорогая, хочу попросить вас об одной услуге. В следующий раз, когда станете хлопотать о наследнике правителей Священной Римской империи, меня оставьте в покое.
   Зандра начала было подниматься, но Бекки ее удержала.
   – Мы еще не закончили.
   – Боюсь, нам не о чем больше говорить! – воинственно вздернула подбородок Зандра.
   – Глупышка! – Острые ногти Бекки впились Зандре в ладонь. – Чего вы так упрямитесь?
   Зандра промолчала. Спорить у нее не было ни малейшей охоты.
   – Разве люди так уж редко вступают в брак по расчету? – продолжала Бекки. – Кому-то нужен вид на жительство. Кто-то хочет получить налоговые льготы. Или просто укрыть свои сомнительные делишки за приличным фасадом. Мало ли какие могут быть причины!
   Зандра по-прежнему не открывала рта.
   – Все, что от вас требуется, – выйти за Хайнца и родить ему сына. А потом – воля ваша. Расходитесь. Живите в роскоши до конца дней своих...
   Уговоры Бекки Зандре изрядно надоели.
   – Не старайтесь меня уговорить. Право, это бесполезно.
   – Десять миллионов долларов? – У Бекки сузились глаза. – Неужели даже такая сумма вас не заинтересует?
   – Вы не расслышали. Повторяю: я не продаюсь!
   – Двадцать?
   – Да хоть сто!
   – Ничего себе! – фыркнула Бекки. – Да кто вы такая, чтобы отказываться от ста миллионов долларов?
   – Такая, какая есть!
   – Право, милочка, не смешите меня.
   – А я и не пытаюсь, милочка, – передразнила ее Зандра. – Все, разговор окончен.
   Зандра так точно воспроизвела интонации Бекки, что та выпустила ее руку и вскочила с кушетки.
   – Да как вы смеете! – прошипела она.
   – Может быть, теперь вы наконец оставите меня в покое? – стараясь сдерживаться, проговорила Зандра. – А я тем временем соберу вещи. Не хотелось бы злоупотреблять вашим гостеприимством.
   – Разумная мысль, – ледяным тоном сказала Бекки. – Машину я вам организую.
   Она повернулась на каблуках и вышла, беззвучно закрыв за собой дверь.
   Пять минут спустя Зандра уже ехала в сторону города.
 
   В доме Бекки Пятой пили аперитив. Нина Фейри расхаживала по огромной гостиной со стаканом белого вина в руках.
   – А где же Зандра? – ни к кому не обращаясь, спросила она.
   – Боюсь, ей нездоровится, – ответила Бекки. – Она просила меня извиниться перед всеми.
   – Надеюсь, ничего серьезного?
   – Нет, нет. Похоже, отравилась немного. Пройдет. Вот и закуски. Советую всем попробовать пиццу, она сегодня удалась.

Глава 38

   – «Дом Периньон»! – воскликнула Кензи. – Мы что, грехи замаливаем?
   Чарли подошел к зеркалу и, вытянув шею, поправил галстук.
   – Вот так. Я классный малый, – удовлетворенно произнес он, разглядывая себя в зеркале.
   – Ладно, Нарцисс, довольно охорашиваться. Займись лучше чем-нибудь полезным. Например, открой бутылку. А я пока принесу бокалы.
   О Господи, устыдилась вдруг Кензи, ведь буквально те же слова она говорила, когда в последний раз виделась с Ханнесом!
   Кензи прошла на кухню, ругая себя за чрезмерную чувствительность.
   Когда у мужчины несколько подружек, это считается нормальным. И даже говорят: вот это парень! А когда у женщины несколько мужчин, ее называют шлюхой. А впрочем, подумала Кензи, какой смысл рассуждать о двойном стандарте? Все равно все останется, как было.
   В кухню проскользнул Чарли – выбросить в мусорную корзину фольгу. Его внимание привлекла выглядывающая оттуда бутылка из-под дорогого шампанского.
   – Ого! – Он нагнулся и извлек ее наружу. – Ты была права.
   – Насчет чего?
   – Насчет своего вкуса. Он действительно становится все изысканнее. Не дороговато ли для простой служащей?
   – Эй, детектив Ферраро, – воинственно заговорила Кензи, – вы что, на задании? И мне самой придется открывать эту чертову бутылку?
   – Спокойно, спокойно, – насмешливо улыбнулся Чарли, – чего это ты так разошлась?
   – Слушай, ты разве видишь у меня на пальце обручальное кольцо? – Глаза Кензи опасно сузились.
   – Да нет.
   – Так какого же черта ты устраиваешь мне допрос? Занимайся лучше собственными делами!
   Чарли бросил бутылку назад в корзинку для мусора.
   – Да, этот малый явно знает, как обращаться с девчонками. Или, может, по-настоящему втюрился? Встречной-поперечной такое не приносят.
   – О, Чарли, хватит, надоело, – устало сказала Кензи.
   По-прежнему ухмыляясь, он вытащил пробку и, наполнив бокалы, чокнулся с Кензи:
   – За нас! Я ведь тоже не какую-то дрянь принес. – Он высоко поднял бутылку «Дом Периньона».
   – Чарли, а ты уверен, что в тебе нет ирландской крови?
   – Абсолютно. Я – стопроцентный неаполитанец. А что?
   – Просто у меня был один знакомый ирландец. Хвастун невозможный.
   Кензи двинулась в гостиную. Чарли последовал за ней.
   – Ну что, приготовишь свой знаменитый ризотто? – спросил он.
   – Непременно. Но сначала дай допить. – Кензи уселась на диван. – А уж потом займемся стряпней.
   – Разумно. – Чарли устроился рядом.
   В замке заскрипел ключ. Оба удивленно уставились на дверь.
   – Ждешь кого-нибудь? – спокойно спросил Чарли.
   – Да нет.
   – Может, это твоя соседка?
   – Я же тебе говорила, она только завтра вернется.
   – Хозяин? Управляющий?
   – Ни у того, ни у другого нет ключей.
   Раздался щелчок.
   – У кого-то, стало быть, есть. Ну что ж, если ты никого не ждешь, если соседка за городом, а у приличных людей нет ключей от квартиры, то, выходит, это грабитель?
   – Тогда его ждет неприятный сюрприз, – улыбнулась Кензи. Хорошо все-таки иметь знакомого – полицейского.
   Второй щелчок. Чарли отставил бокал, поднялся и медленно пошел к двери. Оглянувшись на Кензи, он прижал палец к губам.
   Последовали еще три щелчка, и дверь распахнулась.
   – Не двигаться! – заорал Чарли, сжимая пистолет в руке.
   Кензи вскочила на ноги.
   – Зандра!
   Это действительно была ее соседка. Швырнув чемодан на пол и ни на кого не обращая внимания, Зандра захлопнула входную дверь и стремительно прошла к себе в комнату. По щекам у нее струились слезы.
   – Это еще как понять? – Чарли сунул пистолет за пояс и с упреком посмотрел на Кензи. – По-моему, ты сама мне говорила...
   – Да замолчи ты! Похоже, что-то стряслось. Видишь, в каком она состоянии?
   Кензи постучала и вошла к Зандре. Прошло какое-то время. Чарли допил шампанское. Открылась дверь, и Кензи вернулась в гостиную.
   – Ну, что там?
   – Бедняга совершенно не в себе. Знаешь что, Чарли...
   – Нет, нет! – Он поднял руки и замотал головой. – Даже и слушать не желаю.
   – Помолчи. За мной не заржавеет, слово даю. – Кензи легонько подтолкнула его к двери. – Ей плохо. По-настоящему плохо, и нельзя оставлять ее одну. Ну, уйдешь ты наконец? У нас сегодня девичник.
   – Выходит, ризотто откладывается? – вздохнул он.
   – Ничего не поделаешь. – Кензи открыла шкаф и бросила ему пальто.
   – На улицу выставляешь?
   – Не мели чепухи. И не топчись в коридоре, двигай. Я же ясно сказала – билет действителен на следующее представление.
   – И ризотто будет?
   – Да.
   – Только про грибы не забудь.
   – Не забуду, не забуду. Пока!
   И она буквально вытолкала его на лестницу.
 
   – Принцесса, натуральная принцесса... прямо как из сказки...
   Кензи мечтательно вздохнула. К этому времени она уже приканчивала третий бокал водки со льдом. Вообще-то водка – не ее напиток, но что же поделаешь, если с шампанским они уже давно справились.
   – ...вроде Ди, или Каролины, или Стефани, – продолжала она. – Да, Зандра, надо отдать тебе должное, ты знаешь, как оглоушить бедную девушку. Подумать только, моя лучшая подруга чуть не стала принцессой!
   – Знаешь что, – фыркнула Зандра, – если тебя чуть было не спарили с лягушонком, который называет себя принцем, а вместо подружек на свадьбе – две ведьмы, это оглоушивает еще сильнее. Надо же быть такой дурой! Доверилась старой приятельнице – и что же? Оказывается, все это время она плела у меня за спиной целую интригу...
   – Да не переживай ты так!
   Кензи налила по пятой.
   – Такое со всеми случается. Людям свойственно ошибаться, – философски заметила она.
   – Да, но я-то хороша, угодила в ловушку с открытыми глазами...
   – Ну успокойся же...
   Кензи подняла руку ладонью кверху, уподобившись уличному регулировщику.
   – Не терзай себя. Что случилось, то случилось. Плюнь ты на всю эту историю, вот тебе добрый совет.
   – Легко сказать – плюнь! Ладно, черт с ними, с Диной и Бекки. Но как мог так поступить со мной кровный родственник, которого я чуть ли не с пеленок знаю?
   – Не терзай себя, – повторила Кензи, – лучше выпей.
   Но Зандра словно ее не слышала.
   – Да, это самое гнусное, – продолжала она. – Правда, мы давно не виделись, и все равно Карл Хайнц всегда оставался самым любимым из родственников. Теперь-то все, конечно, изменилось.
   – Это понятно, – сочувственно сказала Кензи. – Я тоже от него такого не ожидала. Сам принц Карл Хайнц... такой красавец... такой богач... Прямо-таки его королевское высочество...
   – Просто «его высочество», – поправила подругу Зандра. – Его королевское высочество – это принц Чарлз. А Карл Хайнц – вроде Ренье, князя Монако, – его высочество.
   – Высочество, – мечтательно повторила Кензи. – Красиво звучит.
   – Тебе так не показалось бы, если бы пришлось выйти за этого шакала, – угрюмо сказала Зандра.
   – Замки в Баварии... – тянула свое Кензи. – Охотничьи домики в Швабии...
   – Толстые стены... сырые погреба... допотопная мебель, – мрачно подхватила Зандра, – бесконечные анфилады комнат...
   – Тициан... Тинторетто... – снова вступила Кензи, – земляные валы... пивоварни... древние имена... голубая кровь...
   – Инцест... Эти жуткие уши без мочек...
   – Личные самолеты... вертолеты... целый штат слуг...
   – Довольно! – раздраженно прикрикнула на нее Зандра.
   – Ч-что? – пробормотала Кензи, с трудом возращаясь к действительности.
   – Довольно, говорю, что-то слишком тебя занесло. Можно подумать, что тебе нравится этот тип!
   – Что-что? Вот черт. – Кензи заставила себя встряхнуться. – Не обращай внимания, это не я, это господин Смирнов выступает. Сорок градусов.
   – В таком случае пусть эти сорок градусов заткнутся, иначе я рассержусь, а это может тебе не понравиться.
   – Рассердишься? На меня? – захихикала Кензи.
   – На тебя и, между прочим, ничего смешного в этом нет. Крутой нрав Хобург-Уилленлоу вошел в легенду, так что лучше тебе не будить зверя.
   – Ты хочешь сказать, что его унаследовала...
   – Вот именно, вместе с габсбургскими скулами и энгельвейзеновскими ушами, – подтвердила Зандра.
   – А еще что?
   – А еще Альбрехт фон Хобург-Уилленлоу лет сто назад в приступе гнева отхватил себе кончик носа. Или это был его брат Лукас? Что-то у меня все в голове смешалось.
   – Ни-и-и-чего себе! – завороженно прошептала Кензи, в очередной раз прикладываясь к рюмке.
   Зандра отодвинула недопитый бокал и шумно вздохнула.
   – В общем, доложу тебе, невелика радость принадлежать к семье с такой длинной и запутанной историей. И ведь всех надо помнить, кто, с кем и по какой линии связан. С ума можно сойти!
   Ее глаза внезапно расширились.
   – Вот черт!
   – Что такое?
   – Только сейчас вспомнила! Я унаследовала не только нрав Хобург-Уилленлоу!
   – А что еще? – со страхом спросила Кензи. – Гемофилию?
   – Хуже, – буркнула Зандра. – Неумение пить. Это от Ядвиги Саксонской.
   – Не болтай глупостей! Ты всего на рюмку от меня отстала...
   – И еще, – задумчиво продолжала Зандра.
   – Да?
   – Бедная Ядвига слишком доверяла мужчинам. Наверное, и это у меня от нее.
   – Слушай, Зандра, одно гнилое яблоко еще не означает, что всю корзину надо выбрасывать.
   – Тебе легко говорить. – Зандра на секунду замолчала. – Да! Наверное, надо мне примириться с собственными недостатками и вообще забыть про мужчин. Как думаешь?
   – Думаю, – захохотала Кензи, – что лесбиянка из тебя не получится.
   – Да я не о том, – нетерпеливо прервала ее Зандра. – У меня совсем другое на уме. Скажем, монастырь.
   – Ты – монашенка?!
   – Ну и что? У матери Терезы появится еще одна преданная сестра. Буду одевать нищих, кормить калек, ухаживать за прокаженными.
   – Ты что – всерьез? – У Кензи от ужаса округлились глаза.
   – А почему бы и нет? Признай, что эта благородная, чистая работа вполне подходит девушке с голубой кровью.
   – Только не тебе!
   – Пожалуй, подземелья Калькутты действительно не для меня. В таком случае, – вздохнула Зандра, – мне некуда податься.
   – Вот и прекрасно, – с облегчением сказала Кензи. – Пей. В конце концов, жизнь со всеми ее радостями и печалями не такая уж плохая штука. Да и мужчины, пусть и подлецы, конечно, но все же лучшее создание Бога. По крайней мере пока им не найдется замены.
   – Да что-то не предвидится.
   – Вот именно. Так что радуйся тому, что есть! Ты на редкость красива. Язык хорошо подвешен. Соблазнительна. Молода...
   – В следующем месяце мне двадцать девять. И часы тикают.
   – Ну и что? Карл Хайнц не единственный холостяк на свете. Только свистни.
   Кензи сдвинула брови и неожиданно посерьезнела.
   – Слушай, Зандра, не мне, конечно, тебя учить. Представляешь себе – два романа одновременно, и оба с легавыми.
   – Ах ты, негодница, – погрозила ей пальцем Зандра, – стыдись!
   – Нечего смеяться, – поерзала на месте Кензи. – Все знают, что полицейские-напарники ближе друг другу, чем муж и жена. Думаешь, мне легко?
   – Может, и не легко, но хотя бы весело. Разве не так?
   – Положим, но что, если Чарли с Ханнесом хвастают друг перед другом своими любовными подвигами?
   – Да вряд ли, не может быть!
   – Как сказать. – Кензи допила рюмку и критически осмотрела бутылку. Водки осталось на донышке. – Когда дело доходит до баб, – заявила она, выливая остатки, – легавые хуже мальчишек-школьников.