Страница:
] Но мало-помалу влияние Менгера в Вене усилилось. Вскоре после продвижения в ранг Professor Extraordinarius в 1873 году он оставил свой пост в канцелярии премьер-министра -- к великому изумлению своего начальника князя Адольфа Ауерсперга, который не мог понять, как это кто бы то ни было может обменять положение, открывающее путь к величайшим почестям, на академическую карьеру. [К тому времени Менгер уже отклонил предложение стать профессором университетов в Карлсруэ (1872) и в Базеле (1873), а чуть позднее отклонил также профессорский пост в Цюрихском политехническом институте с перспективой получить место постоянного профессора в Университете.] Но это еще не было последним adieu миру политики. В 1876 году он был назначен учителем злосчастного кронпринца Рудольфа, которому было тогда 18 лет, и сопровождал его в длительных разъездах по Европе, включивших посещение Англии, Шотландии, Ирландии, Франции и Германии. [Кронпринц Рудольф (1858--1889), сын императора Австрии Франца-Иосифа I (1830--1916), покончил самоубийством в 1889 году, предположительно из-за пессимистических оценок политического будущего Австрии (точные мотивы не известны). Только недавно благодаря находке записных книжек кронпринца с конспектами лекций появилась возможность узнать -- чему именно учил Менгер Рудольфа в области экономической теории и экономической политики. О содержании этих записных книжек рассказывает Эрик Штрейсслер в "Carl Menger on Economic Policy: The Lectures to Crown Prince Rudolph", op. cit. Как это ни странно, Рудольфу был прочитан курс классической политической экономии Адама Смита в истолковании Карла Генриха Рау и Ф.В.Б. Германна -- безо всякого упоминания революционных идей Grundsatze. В статье о Менгере, опубликованной в International Encyclopedia of the Social Sciences, Хайек сообщает, что Менгер "судя по всему, помог кронпринцу в составлении памфлета (анонимно опубликованного в 1878 году), в котором критически анализировалась роль высшей австрийской аристократии. Когда в 1907 году, через 17 лет после смерти эрцгерцога, авторство было открыто, возникло немалое замешательство". -- амер. изд.] После возвращения в 1879 году он был назначен главой кафедры политической экономии в Вене и погрузился -- до конца своей долгой жизни -- в изолированную и спокойную жизнь ученого.
К этому времени доктрины его первой книги -- в промежутке он не опубликовал ничего, кроме кратких книжных обзоров -- стали привлекать более широкое внимание. Заслуженно или нет, но в случае с Джевонсом и Вальрасом именно математическая форма, а не сущность учения выглядела основным их достижением, и это же оказалось главным препятствием для принятия их идей. Но для понимания менгеровского изложения новой теории ценностей не существовало подобных препятствий. Во втором десятилетии после публикации ее влияние начало быстро распространяться. В это же время начала расти репутация Менгера как учителя, привлекая на лекции все большее число студентов, многие из которых вскоре приобрели имя как экономисты. Кроме того, особо следует отметить примкнувших к школе современников -- Эмиля Сакса и Иоанна фон Коморжинского, а также его студентов Роберта Мейера, Роберта Цукеркандля, Густава Гросса, а чуть позже Германна фон Шуллерн цу Шраттенхофена, Рихарда Рейсха и Ричарда Шуллера.
Но в то время как дома некая школа уже формировалась, в других странах, и в Германии даже больше, чем где-либо еще, к экономистам относились враждебно. Именно к этому времени относится наибольшее влияние в этой стране молодой исторической школы, вождем которой был Шмоллер. Сохранявший классическую традицию Volkswirtschaftliche Kongress был вытеснен вновь созданным Verein fur Sozialpolitik. [Kathedersozialisten или "кафедральными социалистами" были Густав Шмоллер, Луиджи Брентано, Карл Бюхер, Адольф Хельд, Г.Ф. Кнапп и их последователи. -- амер. изд.] Все реже в Германских университетах читались курсы экономической теории. Скорее всего работой Менгера пренебрегли не потому, что немецкие экономисты полагали его учение ошибочным, а в силу того, что они считали предлагаемый им стиль анализа бесполезным.
Совершенно естественно, что в этих условиях Менгер счел более важным не продолжение работы над Grundsatze, а защиту выбранного им метода от претензий исторической школы на то, что достоверны только ее методы исследований. Эта ситуация вызвала появление его второй большой работы -- Untersuchungen uber die Methode der Sozialwissenschaften und der politischen Okonomie insbesondere. [Carl Menger, Untersuchungen uber die Methode der Sozialwissenschaften und der politischen Okonomie insbesondere (Исследования метода социальных наук), op. cit. В своей статье о Менгере в International Encyclopedia of the Social Sciences Хайек пишет об этой работе (обозначая ее по имени первого английского издания): "в ... Problems of Economics and Sociology ... /Менгер/ попытался доказать значимость теории для социальных наук. Эта попытка казалась ему необходимой из-за полного безразличия или даже враждебности к его попыткам перестроить экономическую теорию в своей книге Principles, выказанных большинством его немецких коллег, находившихся под влиянием антитеоретических установок молодой исторической школы в области экономической теории..." Чтобы понять цель Problems и природу порожденных ею дискуссий, нужно дать отчет в природе школы, против которой была направлена эта книга. Название "Молодая историческая школа" вводит в заблуждение: в отличие от фон Савиньи и старой исторической школы в юриспруденции, и даже в отличие от Росчера и старой исторической школы в экономической теории, эта "молодая" школа была безразлична к истории как к исследованию уникальных событий, но рассматривала исторические исследования как эмпирический подход, ведущий, в конце концов, к теоретическому объяснению социальных институтов. Они надеялись через исследование исторического развития прийти к постижению законов социального целого, из которых, в свою очередь, могли бы быть выведены исторические закономерности, управляющие каждой фазой этого развития. Это была разновидность позитивистско-эмпирического подхода, позднее принятого американскими институционалистами (своеобразие которых состояло только в пренебрежении статистической техникой), которую (вслед за Поппером) лучше всего обозначить как историцизм. Ср. K.R. Popper, The Poverty of Historicism (London: Routledge & Kegan Paul, 1957). -- амер. изд.] Следует помнить, что в 1875 году, когда Менгер начал работать над этой книгой, и даже в 1883 году, когда она была опубликована, еще не началась обильная публикация работ его учеников, которые определенно утвердили позиции школы, и поэтому он вполне мог считать, что до тех пор, пока вопрос в принципе не решен, продолжение дальнейших усилий лишено смысла.
Менгер боролся против использования истории как средства обнаружения эмпирических законов и защищал то, что он считал должной функцией теории -воспроизведение структуры социального целого из его частей с помощью процедуры, которую Шумпетер назвал методологическим индивидуализмом, а сам Менгер -- "синтетическим методом". Именно это сегодня называют микротеорией. Менгера чрезвычайно интересовали история и происхождение институтов, и его озабоченность определялась сознанием необходимости развести задачи теоретических и исторических исследований и не допустить смешения их методов. [Природа спора зачастую затемнялась тем фактом, что Менгер, противостоявший тому, что он считал господствующей в экономической теории псевдо-исторической школой, держался идей, пришедших к нему через историческую школу в юриспруденции. Эти идеи восходят к Мандевиллю, Дэвиду Юму и шотландским философам конца XVIII века, хотя не очень ясно, в какой степени Менгер был знаком с этими источниками предыдущего столетия. Следует отметить, что Менгер всегда интересовался историей экономической теории и использовал ее в своих лекциях с изрядным дидактическим искусством как введение к проблемам современной экономической теории." -- амер. изд.] Установленные им различия существенно повлияли на работы /Хейнриха/ Риккерта и Макса Вебера. Может быть самой важной частью его позиции было ясное осознание того, что, во-первых, предметом всей социальной теории является отслеживание того, что теперь принято называть непредусмотренными последствиями отдельных действий (Менгер использовал термин unbeabsichtigle Resultante) и, во-вторых, что при этом невозможно разделить генетические и функциональные аспекты (Untersuchungen, op. cit., 1963 English edition, pp. 163, 180, 182, 188). Излагая и иллюстрируя эти воззрения, он выходил далеко за пределы экономической теории и, большей частью, обращался к происхождению права.
На свой манер Untersuchungen представляют собой едва ли меньшее достижение, чем Grundsatze. Книга является непревзойденным образцом полемики против притязаний исторической школы на исключительное право истолкования экономических проблем. Не столь ясно, можно ли так же высоко оценить содержащееся в ней положительное изложение природы теоретического анализа. Если бы репутация Менгера держалась на этой единственной работе, имело бы некий смысл сожаление, порой высказывавшееся его поклонниками, что он отвлекся от работ по конкретным проблемам экономической теории. Это не следует толковать как признание малозначимости или невлиятельности его высказываний о природе теоретического или абстрактного метода. Похоже, что эта книга в большей степени, чем любая другая, способствовала прояснению особенностей научного метода социальных наук, и что она чрезвычайно сильно повлияла на немецких философов, профессионально занимавшихся "методологией". Но с моей точки зрения представляется, что ее главное значение для современного экономиста в чрезвычайно глубоком понимании природы социальных явлений, которое высказывается по ходу обсуждения вышеотмеченных проблем для иллюстрации различных возможных подходов, а также при рассмотрении развития концепций, с которыми должны работать социальные науки. Он использовал обсуждение довольно устарелых взглядов вроде органического или, лучше сказать, психологического истолкования социальных явлений, чтобы прояснить происхождение и природу социальных институтов, и этот анализ далеко не утратил значения для современных экономистов и социологов. [Более подробно об Untersuchungen см. T.W. Hutchinson, "Some Themes from Investigations into Method", op. cit. -- амер. ред.]
Лишь одну из центральных тем его книги есть смысл выделить для дальнейшего обсуждения: акцентирование необходимости строго индивидуалистического или, как он обычно говорил, атомарного метода анализа. Один из наиболее выдающихся его последователей говорил о нем, что "он сам всегда оставался индивидуалистом в том смысле, как он задан в классической экономической теории. Его наследники перестали быть индивидуалистами". Это утверждение справедливо лишь для одного или двух случаев. И в любом случае оно явно недооценивает значение метода, который он использовал. Там, где у классических экономистов сохранялась смесь этических постулатов и методологических инструментов, он систематически выделил именно методологическую часть. Исключительную заслугу этой блестящей и убедительной книги следует видеть в том, что авторы австрийской школы подчеркивают субъективный элемент ярче и убедительней, чем это делается в работах всех других основателей современной экономической теории.
Своей первой книгой Менгеру не удалось встряхнуть немецких экономистов. Но он не мог бы пожаловаться, что его вторую книгу также проигнорировали. Прямое нападение на единственную признанную доктрину немедленно привлекло внимание и спровоцировало, среди множества других враждебных рецензий, необычайно оскорбительную по тону "высочайшую" отповедь главы школы, Густава Шмоллера. [Gustav Schmoller, "Zur Methodologie der Staats- und Sozialwissenschaften", in Jahrbuch fur Gesetgebung, Verwaltung und Volkswirtschaft im deutschen Reich, 1883. Наиболее оскорбительные куски этой работы были изъяты при перепечатке в Zur Literaturgeschichte der Staats- und Sozialwissenschaften (Leipzig: Duncker & Humblot, 1888).] Менгер принял вызов и ответил страстным памфлетом Irrthumer des Historismus in der deutschen Nationalokonomie [Irrthumer des Historismus in der deutschen Nationalokonomie (Vienna: A. Holder, 1884) -- амер. изд.], написанным в форме письма к другу, в котором он безжалостно сокрушил позиции Шмоллера. В содержательном плане памфлет мало чего добавляет к Untersuchungen. Но он является лучшим примером силы и блеска изложения, которые были доступны Менгеру, когда он занимался не развитием сложных академических аргументов, но участвовал в прямой полемике.
Вслед за вождями в схватку вступили их ученики. Возникла редкая для научных споров атмосфера враждебности. С австрийской точки зрения тон полемике задал сам Шмоллер, который при появлении памфлета Менгера совершил беспрецендентный шаг, опубликовав в журнале объявление, что хотя он получил экземпляр книги для рецензии, он не смог ее отрецензировать, поскольку немедленно вернул книгу автору с приложением нижеследующего письма. ["Издатель Jahrbuch не в состоянии отрецензировать эту книгу, поскольку он немедленно вернул ее автору с приложением следующего послания: ?Уважаемый господин, я получил с почтой Вашу книгу Ошибки историцизма в немецкой экономической теории. К ней было приложено уведомление "От автора", так что я должен поблагодарить Вас лично за присылку книги. Многие уже говорили мне, что эта книга представляет собой, в сущности, прямую атаку на меня, и беглый просмотр первой же страницы полностью подтверждает это. Хотя я должен бы быть признательным Вам за внимание и за благое намерение просветить меня, полагаю, что лучше мне в этой литературной войне сохранить верность принципам. Поэтому вынужден познакомить Вас с ними и рекомендую также им следовать: вы сэкономите много времени и желчи. Все подобные личные нападки на меня я выбрасываю в печку или в мусорную корзину, особенно когда от автора уже ни приходится ждать ничего хорошего. Я никогда не следую полемической манере многих немецких профессоров, и не утомляю внимания публики литературными войнами. Но мне не хотелось бы быть грубым, и уничтожить столь хорошо изданную маленькую книжку. Посему я возвращаю ее Вам с выражением непременной признательности и с настоятельным советом найти ей лучше применение. Я буду признателен Вам за все будущие нападки. Потому что "в большой вражде -- много чести". Искренне Ваш, Г. Шмоллер.?]
Чтобы понять, почему проблема адекватности методов осталась главной заботой Менгера до конца его жизни, нужно вообразить, какие страсти возбудил этот диспут, и что означал для Менгера и его последователей разрыв с господствующей немецкой школой. Шмоллер зашел настолько далеко, что публично объявил о профессиональной непригодности членов "абстрактной" школы, и его влияния хватило, чтобы изгнать приверженцев учения Менгера с академических постов в немецких университетах. Даже через тридцать лет после завершения этого спора Германия все еще меньше затронута влиянием новых идей, которые восторжествовали повсюду, чем любая другая важная страна мира [более подробно о Methodenstreit см. в этом томе главу 1 -- амер. изд.].
При всех этих атаках за 6 лет, с 1884 по 1889 год, одна за другой появлялись книги, утвердившие во всем мире репутацию австрийской школы. Б°м-Баверк уже в 1881 году опубликовал небольшое, но важное исследование Rechte und Verhaltnisse vom Standpunkt der wirtschaftlichen Guterlehre [Eugen von Bohm-Bawerk, Rechte und Verhaltnisse vom Standpunkt der wirtschaftlichen Guterlehre (Innsbruck: Wagner, 1881); воспроизведено в Gesammelte Schriften, ed. F.X. Weis (Vienna: A. Holder, 1924--1926) -- амер. изд.], но оценить мощь появившегося источника пропаганды и развития идей Менгера стало возможно только после одновременной публикации в 1884 году первой части его работы о капитале, Geschichte und Kritik der Kapitalzinstheorien [Eugen von Bohm-Bawerk, Geschichte und Kritik der Kapitalzinstheorien (Innsbruck: Wagner, 1884), переводена как as History and Critique of Interest Theories, vol. 1 of Bohm-Bawerk's Capital and Interest (South Holland, Ill.: Libertarian Press, 1959) -- амер. изд.], и Визеровской Uber den Ursprung und Hauptgesetze des Wirtschaftlichen Wertes [Friedrich von Wieser, Uber den Ursprung und Hauptgesetze des Wirtschaftlichen Wertes (Vienna: A. Holder, 1884) -- амер. изд.]. Из этих двух работ большее значение для дальнейшего развития основных идей Менгера имела, конечно же, работа Визера, поскольку в ней был развит вышеупомянутый анализ издержек, известный теперь как визеровский закон издержек. Но двумя годами позже появилась книга Б°м-Баверка Grundzuge einer Theorie des wirtschaftlichen Guterwertes [была опубликована первоначально как серия статей в альманахе Conrad, Jahrbucher fur Nationalokonomie und Statistik, 1886, а затем воспроизведена под # 11 в Series of Reprints od Scarce Tracts in Economics and Political Science, 1932, которую издавала Лондонская школа экономической теории], которая не добавила ничего существенного к достижениям Менгера и Визера, но благодаря силе и блеску аргументации сделала, вероятно, больше, чем любая другая книга для популяризации доктрины предельной полезности. В 1884 году два ученика Менгера Виктор Матайя и Густав Гросс опубликовали свои интересные работы о прибыли, а Эмиль Сакс выпустил небольшое, но сильное исследование вопросов метода, в котором он поддержал основные установки Менгера и подверг критическому анализу ряд деталей [Viktor Mataja, Unternehmergewinn (Vienna: A. Holder, 1884); G. Gros, Die Lehre vom Unternehmergewinn (Leipzig: Duncker & Humblot, 1884); Emil Sax, Das Wesen und die Aufgaben der Nationalokonomie (Vienna: A. Holder, 1884)]. В 1887 году появилась основная работа Сакса Grunlegung der theoretischen Staatswirtschaft [Emil Sax, Grunlegung der theoretischen Staatswirtschaft (Vienna: A. Holder, 1887) -- амер. изд.], первая и почти исчерпывающая попытка применить принцип предельной полезности к проблеме государственных финансов, и в том же году выступил один из первых учеников Менгера Роберт Мейер с исследованием довольно близкой проблемы природы дохода [Robert Meyer, Das Wesen des Einkommens (Berlin: Hertz, 1887)].
Самым богатым был урожай 1889 года. В этот год были опубликованы работы Б°м-Баверка Positive Theorie des Kapitalzinses [Eugen von Bohm-Bawerk, Positive Theorie des Kapitalzinses (Innsbruck: Wagner, 1889), translates as Positive Theory of Capital, vol. 2 of Bohm-Bawerk, Capital and Interest, op. cit -- амер. изд.], Визера Naturlicher Wert [Friedrich von Wieser, Naturlicher Wert (Vienna: A. Holder, 1889), переведена как Natural Value, ed. William Smart (New York: Macmillan, 1893; репринтное изд. New York: Augustus M. Kelley, 1956) -- амер. изд.], Цукеркандля Zur Theorie des Preises [Robert Zuckerkandl, Zur Theorie des Preises mit besonderer Berucksichtigung der geschichtlichen Entwicklung der Lehre (Leipzig: Stein, 1889) -- амер. изд.], Коморжинского Wert in der isolierten Wirtschaft [Johann von Komorzynsky, Die Wert in der isolierten Wirtschaft (Vienna: Manz, 1889) -- амер. изд.], Сакса Neuesten Fortschritte der Nationalokonomischen Theorie. [Emil Sax, Die Neuesten Fortschritte der Nationalokonomischen Theorie (Leipzig: Duncker & Humblot, 1889) -- амер. изд.]и Шуллерн-Шраттенхофена Untersuchungen uber Begriff und Wesen der Grundrenten[ В тот же год два других венских экономиста Рудольф Ауспитц и Ричард Либен опубликовали свою работу Untersuchungen uber die Theorie des Preises, op. cit., оказавшуюся одной из важнейших работ в области математической экономики. Но хотя на них сильно влияли идеи Менгера и его группы, в основе их построений лежали подходы, заложенные Курно и Тюненом, Госсеном, Джевонсом и Вальрасом, а не работы соотечественников.] В следующие годы появились также многочисленные последователи среди чешских, польских и венгерских экономистов, живших в пределах Австро-Венгерской монархии. Среди первых изложений доктрин австрийской школы на иностранных языках самым успешным, по видимому, была изданная Маффео Панталеони "Чистая экономическая теория", которая впервые вышла в свет в том же 1889 году. [Maffeo Pantaleoni, Principii di Economia Pura (Florence: G. Barbera, 1889; второе издание 1894; английский перевод, London: Macmillan, 1898). В итальянском издании первоначально было несправедливое обвинение Менгера в плагиате у Курно, Госсена, /Ричарда/ Дженингса и Джевонса, которое было устранено в английском переводе, а позднее Панталеони включил в переиздание книги перевод работы Менгера на итальянский с собственным предисловием: Principii fondamentali di economia pura, con prefazioni di Maffeo Pantaleoni (Imola: P. Galeati,1909, впервые опубликовано как приложение к Giornale degli Economisti в 1906 и 1907 годах без предисловия Панталеони.) Предисловие воспроизводится и в итальянском переводе второго издания Grundsatze (о котором ниже), опубликованном в Бари в 1925 году.] Доктрины Менгера были приняты целиком или большей частью такими итальянскими экономистами, как Л. Косса, А. Грациани и Г.Маззола. Подобный же успех сопутствовал учению в Голландии, где оно приобрело определенную влиятельность в результате того, что великий датский экономист Н.Г. Пирсон включил изложение доктины предельной полезности в свой учебник (1884--1890), позднее переведенный на английский под названием Principles of Economics [Nikolaas Gerard Pierson, Leerboek der Staathuishoudkunde (Haarlem: F. Bohn, 1884--1890), translated by A.A. Wotzel as Principles of Economics (London and New York: Macmillan, 1902--1912) -- амер. изд.]. Во Франции новое учение распространяли Шарль Гиде, Е. Виллей, Шарль Секретан и М. Блок, а в Соединенных Штатах она вызвала сильную заинтересованность С.Н. Паттена и Ричарда Элайя. Даже первое издание Принципов [Alfred Marshall, Principles of Economics (London: Macmillan, 1890) -- амер. изд.] Альфреда Маршалла, появившееся в 1890 году, демонстировало куда большее влияние Менгера и его группы, чем могли бы вообразить читатели последующих изданий этой великой книги. [Это подтверждается также подробными заметками на полях принадлежавшего Маршаллу экземпляра Grundsatze, который сохранился в библиотеке Маршалла в Кембридже. <В короткой статье о Менгере в International Encyclopedia of Social Sciences, op. cit., Хайек пишет о нем: "Его работа оказала также воздействие на единственно важную в тот период конкурирующую группу -- на Кембриджских неоклассиков. В начале Альфред Маршалл, основатель Кембриджской школы, изучал работу Менгера с куда большим усердием, чем можно представить по немногочисленным ссылкам в первом издании Principles Маршалла (в последующих изданиях ссылки сняты)". -- амер. изд.>] В следующие несколько лет популяризацией работ австрийской школы в англоязычном мире занимались Уильям Смарт и Джеймс Бонар, которые уже до этого проявили тяготение к новой школе [см. J. Bonar, "The Austrian Economists and Their View of Value", Quarterly Journal of Economics, vol. 3, October 1888, pp. 1--31, и "The Positive Theory of Capital", ibid., vol. 3, April 1889, pp. 336--351]. Особенность судьбы работы Менгера заключалась в том, что теперь уже не его тексты, но публикации его учеников набирали популярность. Причина была просто-напросто в том, что его Grundsatze некоторое время уже не переиздавались, и книга стала труднодоступной, но при этом Менгер не давал разрешения ни на переиздание, ни на перевод. Он мечтал о том, чтобы вскоре выпустить гораздо более разработанную "систему" экономической теории, и уж во всяком случае не хотел переиздавать книгу без тщательной переработки. Но другие задачи требовали его внимания, и годами эти планы откладывались на потом.
Споры Менгера с Шмоллером оборвались в 1884 году. Но Methodenstreit продолжали другие, и сопутствующие проблемы оставались в центре его внимания. К следующему выступлению в печати его побудило новое издание в 1885 и 1886 годах Ш°нберговской Handbuch der Politischen Okonomie, коллективного труда немецких экономистов, большая часть которых не относились к страстным приверженцам исторической школы, имевшего целью систематическое изложение всех вопросов политической экономии. Менгер написал рецензию для венского юридического журнала, а затем издал памфлет под названием Zur Kritik der politischen Okonomie [см. Gesammelte Werke, op. cit. vol. 3, pp. 99--131; рецензия была опубликована в Zeitschrift fur das Privat- und offentliche Recht der Gegenwart, vol. 14, памфлет был издан Vienna: A. Holder, 1887]. Вторая часть памфлета была посвящена, главным образом, рассмотрению классификации различных дисциплин, объединяемых под именем политической экономии, и через два года он подробно рассмотрел эту тему в статье Grundzuge einer Klassification der Wirtschaftswissenschaften [см. Gesammelte Werke, op. cit., vol. 3, pp. 185--218, and the Jahrbucher fur Nationalokonomie und Statistik, 1889]. В эти же годы он опубликовал одну из двух важных не методологических, но чисто профессиональных работ по экономической теории -- Zur Theorie des Kapitals [см. Gesammelte Werke, op. cit., vol. 3, pp. 133--183, и Jahrbucher fur Nationalokonomie und Statistik, 1888; сокращенный французский перевод, выполненный Шарлем Секретаном, появился в том же году в Revue d'Economie Politique, "Contribution a la theorie du capital"].
Совершенно очевидно, что статья появилась из-за несогласия Менгера с определением термина "капитал" в первой, исторической части работы Б°м-Баверка "Капитал и процент". Рассмотрение не имеет полемического характера. Книга Б°м-Баверка упоминается только с похвалой. Основная цель -- защитить абстрактную концепцию капитала (денежная ценность собственности, предназначенной для накопления) против концепции Смита (произведенные средства производства). Главный аргумент, что с экономической точки зрения не имеет значения история происхождения благ, также как подчеркивание необходимости ясно различать между рентой, которую создают уже существующие средства производства, и собственно процентом, -- относится к моменту, который вплоть до сегодняшнего дня не привлек должного внимания. [О трактовке капитала у Б°м-Баверка см. Людвиг фон Мизес, Human Action:A Treatise on Economics (third revised edition, Chicago: H. Regnery, 1966), pp. 479--489; Ludwig M. Lachman, Capital and its Structure (London: Bell, 1956; reprinted, Kansas City, Mo.: Sheed Andrews & Mcmmel, 1978), pp. 81--85; Roger W. Garrison, "A Subjectivist Theory of a Capital-Using Economy", in Gerald P. O'Driscoll and Mario J. Rizzo, The Economics of Time and Ignorance (Oxford and New York: Basil Blackwell, 1985), pp. 160--187, esp. pp. 181--184. -- амер. изд.]
Но в то время как дома некая школа уже формировалась, в других странах, и в Германии даже больше, чем где-либо еще, к экономистам относились враждебно. Именно к этому времени относится наибольшее влияние в этой стране молодой исторической школы, вождем которой был Шмоллер. Сохранявший классическую традицию Volkswirtschaftliche Kongress был вытеснен вновь созданным Verein fur Sozialpolitik. [Kathedersozialisten или "кафедральными социалистами" были Густав Шмоллер, Луиджи Брентано, Карл Бюхер, Адольф Хельд, Г.Ф. Кнапп и их последователи. -- амер. изд.] Все реже в Германских университетах читались курсы экономической теории. Скорее всего работой Менгера пренебрегли не потому, что немецкие экономисты полагали его учение ошибочным, а в силу того, что они считали предлагаемый им стиль анализа бесполезным.
Совершенно естественно, что в этих условиях Менгер счел более важным не продолжение работы над Grundsatze, а защиту выбранного им метода от претензий исторической школы на то, что достоверны только ее методы исследований. Эта ситуация вызвала появление его второй большой работы -- Untersuchungen uber die Methode der Sozialwissenschaften und der politischen Okonomie insbesondere. [Carl Menger, Untersuchungen uber die Methode der Sozialwissenschaften und der politischen Okonomie insbesondere (Исследования метода социальных наук), op. cit. В своей статье о Менгере в International Encyclopedia of the Social Sciences Хайек пишет об этой работе (обозначая ее по имени первого английского издания): "в ... Problems of Economics and Sociology ... /Менгер/ попытался доказать значимость теории для социальных наук. Эта попытка казалась ему необходимой из-за полного безразличия или даже враждебности к его попыткам перестроить экономическую теорию в своей книге Principles, выказанных большинством его немецких коллег, находившихся под влиянием антитеоретических установок молодой исторической школы в области экономической теории..." Чтобы понять цель Problems и природу порожденных ею дискуссий, нужно дать отчет в природе школы, против которой была направлена эта книга. Название "Молодая историческая школа" вводит в заблуждение: в отличие от фон Савиньи и старой исторической школы в юриспруденции, и даже в отличие от Росчера и старой исторической школы в экономической теории, эта "молодая" школа была безразлична к истории как к исследованию уникальных событий, но рассматривала исторические исследования как эмпирический подход, ведущий, в конце концов, к теоретическому объяснению социальных институтов. Они надеялись через исследование исторического развития прийти к постижению законов социального целого, из которых, в свою очередь, могли бы быть выведены исторические закономерности, управляющие каждой фазой этого развития. Это была разновидность позитивистско-эмпирического подхода, позднее принятого американскими институционалистами (своеобразие которых состояло только в пренебрежении статистической техникой), которую (вслед за Поппером) лучше всего обозначить как историцизм. Ср. K.R. Popper, The Poverty of Historicism (London: Routledge & Kegan Paul, 1957). -- амер. изд.] Следует помнить, что в 1875 году, когда Менгер начал работать над этой книгой, и даже в 1883 году, когда она была опубликована, еще не началась обильная публикация работ его учеников, которые определенно утвердили позиции школы, и поэтому он вполне мог считать, что до тех пор, пока вопрос в принципе не решен, продолжение дальнейших усилий лишено смысла.
Менгер боролся против использования истории как средства обнаружения эмпирических законов и защищал то, что он считал должной функцией теории -воспроизведение структуры социального целого из его частей с помощью процедуры, которую Шумпетер назвал методологическим индивидуализмом, а сам Менгер -- "синтетическим методом". Именно это сегодня называют микротеорией. Менгера чрезвычайно интересовали история и происхождение институтов, и его озабоченность определялась сознанием необходимости развести задачи теоретических и исторических исследований и не допустить смешения их методов. [Природа спора зачастую затемнялась тем фактом, что Менгер, противостоявший тому, что он считал господствующей в экономической теории псевдо-исторической школой, держался идей, пришедших к нему через историческую школу в юриспруденции. Эти идеи восходят к Мандевиллю, Дэвиду Юму и шотландским философам конца XVIII века, хотя не очень ясно, в какой степени Менгер был знаком с этими источниками предыдущего столетия. Следует отметить, что Менгер всегда интересовался историей экономической теории и использовал ее в своих лекциях с изрядным дидактическим искусством как введение к проблемам современной экономической теории." -- амер. изд.] Установленные им различия существенно повлияли на работы /Хейнриха/ Риккерта и Макса Вебера. Может быть самой важной частью его позиции было ясное осознание того, что, во-первых, предметом всей социальной теории является отслеживание того, что теперь принято называть непредусмотренными последствиями отдельных действий (Менгер использовал термин unbeabsichtigle Resultante) и, во-вторых, что при этом невозможно разделить генетические и функциональные аспекты (Untersuchungen, op. cit., 1963 English edition, pp. 163, 180, 182, 188). Излагая и иллюстрируя эти воззрения, он выходил далеко за пределы экономической теории и, большей частью, обращался к происхождению права.
На свой манер Untersuchungen представляют собой едва ли меньшее достижение, чем Grundsatze. Книга является непревзойденным образцом полемики против притязаний исторической школы на исключительное право истолкования экономических проблем. Не столь ясно, можно ли так же высоко оценить содержащееся в ней положительное изложение природы теоретического анализа. Если бы репутация Менгера держалась на этой единственной работе, имело бы некий смысл сожаление, порой высказывавшееся его поклонниками, что он отвлекся от работ по конкретным проблемам экономической теории. Это не следует толковать как признание малозначимости или невлиятельности его высказываний о природе теоретического или абстрактного метода. Похоже, что эта книга в большей степени, чем любая другая, способствовала прояснению особенностей научного метода социальных наук, и что она чрезвычайно сильно повлияла на немецких философов, профессионально занимавшихся "методологией". Но с моей точки зрения представляется, что ее главное значение для современного экономиста в чрезвычайно глубоком понимании природы социальных явлений, которое высказывается по ходу обсуждения вышеотмеченных проблем для иллюстрации различных возможных подходов, а также при рассмотрении развития концепций, с которыми должны работать социальные науки. Он использовал обсуждение довольно устарелых взглядов вроде органического или, лучше сказать, психологического истолкования социальных явлений, чтобы прояснить происхождение и природу социальных институтов, и этот анализ далеко не утратил значения для современных экономистов и социологов. [Более подробно об Untersuchungen см. T.W. Hutchinson, "Some Themes from Investigations into Method", op. cit. -- амер. ред.]
Лишь одну из центральных тем его книги есть смысл выделить для дальнейшего обсуждения: акцентирование необходимости строго индивидуалистического или, как он обычно говорил, атомарного метода анализа. Один из наиболее выдающихся его последователей говорил о нем, что "он сам всегда оставался индивидуалистом в том смысле, как он задан в классической экономической теории. Его наследники перестали быть индивидуалистами". Это утверждение справедливо лишь для одного или двух случаев. И в любом случае оно явно недооценивает значение метода, который он использовал. Там, где у классических экономистов сохранялась смесь этических постулатов и методологических инструментов, он систематически выделил именно методологическую часть. Исключительную заслугу этой блестящей и убедительной книги следует видеть в том, что авторы австрийской школы подчеркивают субъективный элемент ярче и убедительней, чем это делается в работах всех других основателей современной экономической теории.
Своей первой книгой Менгеру не удалось встряхнуть немецких экономистов. Но он не мог бы пожаловаться, что его вторую книгу также проигнорировали. Прямое нападение на единственную признанную доктрину немедленно привлекло внимание и спровоцировало, среди множества других враждебных рецензий, необычайно оскорбительную по тону "высочайшую" отповедь главы школы, Густава Шмоллера. [Gustav Schmoller, "Zur Methodologie der Staats- und Sozialwissenschaften", in Jahrbuch fur Gesetgebung, Verwaltung und Volkswirtschaft im deutschen Reich, 1883. Наиболее оскорбительные куски этой работы были изъяты при перепечатке в Zur Literaturgeschichte der Staats- und Sozialwissenschaften (Leipzig: Duncker & Humblot, 1888).] Менгер принял вызов и ответил страстным памфлетом Irrthumer des Historismus in der deutschen Nationalokonomie [Irrthumer des Historismus in der deutschen Nationalokonomie (Vienna: A. Holder, 1884) -- амер. изд.], написанным в форме письма к другу, в котором он безжалостно сокрушил позиции Шмоллера. В содержательном плане памфлет мало чего добавляет к Untersuchungen. Но он является лучшим примером силы и блеска изложения, которые были доступны Менгеру, когда он занимался не развитием сложных академических аргументов, но участвовал в прямой полемике.
Вслед за вождями в схватку вступили их ученики. Возникла редкая для научных споров атмосфера враждебности. С австрийской точки зрения тон полемике задал сам Шмоллер, который при появлении памфлета Менгера совершил беспрецендентный шаг, опубликовав в журнале объявление, что хотя он получил экземпляр книги для рецензии, он не смог ее отрецензировать, поскольку немедленно вернул книгу автору с приложением нижеследующего письма. ["Издатель Jahrbuch не в состоянии отрецензировать эту книгу, поскольку он немедленно вернул ее автору с приложением следующего послания: ?Уважаемый господин, я получил с почтой Вашу книгу Ошибки историцизма в немецкой экономической теории. К ней было приложено уведомление "От автора", так что я должен поблагодарить Вас лично за присылку книги. Многие уже говорили мне, что эта книга представляет собой, в сущности, прямую атаку на меня, и беглый просмотр первой же страницы полностью подтверждает это. Хотя я должен бы быть признательным Вам за внимание и за благое намерение просветить меня, полагаю, что лучше мне в этой литературной войне сохранить верность принципам. Поэтому вынужден познакомить Вас с ними и рекомендую также им следовать: вы сэкономите много времени и желчи. Все подобные личные нападки на меня я выбрасываю в печку или в мусорную корзину, особенно когда от автора уже ни приходится ждать ничего хорошего. Я никогда не следую полемической манере многих немецких профессоров, и не утомляю внимания публики литературными войнами. Но мне не хотелось бы быть грубым, и уничтожить столь хорошо изданную маленькую книжку. Посему я возвращаю ее Вам с выражением непременной признательности и с настоятельным советом найти ей лучше применение. Я буду признателен Вам за все будущие нападки. Потому что "в большой вражде -- много чести". Искренне Ваш, Г. Шмоллер.?]
Чтобы понять, почему проблема адекватности методов осталась главной заботой Менгера до конца его жизни, нужно вообразить, какие страсти возбудил этот диспут, и что означал для Менгера и его последователей разрыв с господствующей немецкой школой. Шмоллер зашел настолько далеко, что публично объявил о профессиональной непригодности членов "абстрактной" школы, и его влияния хватило, чтобы изгнать приверженцев учения Менгера с академических постов в немецких университетах. Даже через тридцать лет после завершения этого спора Германия все еще меньше затронута влиянием новых идей, которые восторжествовали повсюду, чем любая другая важная страна мира [более подробно о Methodenstreit см. в этом томе главу 1 -- амер. изд.].
При всех этих атаках за 6 лет, с 1884 по 1889 год, одна за другой появлялись книги, утвердившие во всем мире репутацию австрийской школы. Б°м-Баверк уже в 1881 году опубликовал небольшое, но важное исследование Rechte und Verhaltnisse vom Standpunkt der wirtschaftlichen Guterlehre [Eugen von Bohm-Bawerk, Rechte und Verhaltnisse vom Standpunkt der wirtschaftlichen Guterlehre (Innsbruck: Wagner, 1881); воспроизведено в Gesammelte Schriften, ed. F.X. Weis (Vienna: A. Holder, 1924--1926) -- амер. изд.], но оценить мощь появившегося источника пропаганды и развития идей Менгера стало возможно только после одновременной публикации в 1884 году первой части его работы о капитале, Geschichte und Kritik der Kapitalzinstheorien [Eugen von Bohm-Bawerk, Geschichte und Kritik der Kapitalzinstheorien (Innsbruck: Wagner, 1884), переводена как as History and Critique of Interest Theories, vol. 1 of Bohm-Bawerk's Capital and Interest (South Holland, Ill.: Libertarian Press, 1959) -- амер. изд.], и Визеровской Uber den Ursprung und Hauptgesetze des Wirtschaftlichen Wertes [Friedrich von Wieser, Uber den Ursprung und Hauptgesetze des Wirtschaftlichen Wertes (Vienna: A. Holder, 1884) -- амер. изд.]. Из этих двух работ большее значение для дальнейшего развития основных идей Менгера имела, конечно же, работа Визера, поскольку в ней был развит вышеупомянутый анализ издержек, известный теперь как визеровский закон издержек. Но двумя годами позже появилась книга Б°м-Баверка Grundzuge einer Theorie des wirtschaftlichen Guterwertes [была опубликована первоначально как серия статей в альманахе Conrad, Jahrbucher fur Nationalokonomie und Statistik, 1886, а затем воспроизведена под # 11 в Series of Reprints od Scarce Tracts in Economics and Political Science, 1932, которую издавала Лондонская школа экономической теории], которая не добавила ничего существенного к достижениям Менгера и Визера, но благодаря силе и блеску аргументации сделала, вероятно, больше, чем любая другая книга для популяризации доктрины предельной полезности. В 1884 году два ученика Менгера Виктор Матайя и Густав Гросс опубликовали свои интересные работы о прибыли, а Эмиль Сакс выпустил небольшое, но сильное исследование вопросов метода, в котором он поддержал основные установки Менгера и подверг критическому анализу ряд деталей [Viktor Mataja, Unternehmergewinn (Vienna: A. Holder, 1884); G. Gros, Die Lehre vom Unternehmergewinn (Leipzig: Duncker & Humblot, 1884); Emil Sax, Das Wesen und die Aufgaben der Nationalokonomie (Vienna: A. Holder, 1884)]. В 1887 году появилась основная работа Сакса Grunlegung der theoretischen Staatswirtschaft [Emil Sax, Grunlegung der theoretischen Staatswirtschaft (Vienna: A. Holder, 1887) -- амер. изд.], первая и почти исчерпывающая попытка применить принцип предельной полезности к проблеме государственных финансов, и в том же году выступил один из первых учеников Менгера Роберт Мейер с исследованием довольно близкой проблемы природы дохода [Robert Meyer, Das Wesen des Einkommens (Berlin: Hertz, 1887)].
Самым богатым был урожай 1889 года. В этот год были опубликованы работы Б°м-Баверка Positive Theorie des Kapitalzinses [Eugen von Bohm-Bawerk, Positive Theorie des Kapitalzinses (Innsbruck: Wagner, 1889), translates as Positive Theory of Capital, vol. 2 of Bohm-Bawerk, Capital and Interest, op. cit -- амер. изд.], Визера Naturlicher Wert [Friedrich von Wieser, Naturlicher Wert (Vienna: A. Holder, 1889), переведена как Natural Value, ed. William Smart (New York: Macmillan, 1893; репринтное изд. New York: Augustus M. Kelley, 1956) -- амер. изд.], Цукеркандля Zur Theorie des Preises [Robert Zuckerkandl, Zur Theorie des Preises mit besonderer Berucksichtigung der geschichtlichen Entwicklung der Lehre (Leipzig: Stein, 1889) -- амер. изд.], Коморжинского Wert in der isolierten Wirtschaft [Johann von Komorzynsky, Die Wert in der isolierten Wirtschaft (Vienna: Manz, 1889) -- амер. изд.], Сакса Neuesten Fortschritte der Nationalokonomischen Theorie. [Emil Sax, Die Neuesten Fortschritte der Nationalokonomischen Theorie (Leipzig: Duncker & Humblot, 1889) -- амер. изд.]и Шуллерн-Шраттенхофена Untersuchungen uber Begriff und Wesen der Grundrenten[ В тот же год два других венских экономиста Рудольф Ауспитц и Ричард Либен опубликовали свою работу Untersuchungen uber die Theorie des Preises, op. cit., оказавшуюся одной из важнейших работ в области математической экономики. Но хотя на них сильно влияли идеи Менгера и его группы, в основе их построений лежали подходы, заложенные Курно и Тюненом, Госсеном, Джевонсом и Вальрасом, а не работы соотечественников.] В следующие годы появились также многочисленные последователи среди чешских, польских и венгерских экономистов, живших в пределах Австро-Венгерской монархии. Среди первых изложений доктрин австрийской школы на иностранных языках самым успешным, по видимому, была изданная Маффео Панталеони "Чистая экономическая теория", которая впервые вышла в свет в том же 1889 году. [Maffeo Pantaleoni, Principii di Economia Pura (Florence: G. Barbera, 1889; второе издание 1894; английский перевод, London: Macmillan, 1898). В итальянском издании первоначально было несправедливое обвинение Менгера в плагиате у Курно, Госсена, /Ричарда/ Дженингса и Джевонса, которое было устранено в английском переводе, а позднее Панталеони включил в переиздание книги перевод работы Менгера на итальянский с собственным предисловием: Principii fondamentali di economia pura, con prefazioni di Maffeo Pantaleoni (Imola: P. Galeati,1909, впервые опубликовано как приложение к Giornale degli Economisti в 1906 и 1907 годах без предисловия Панталеони.) Предисловие воспроизводится и в итальянском переводе второго издания Grundsatze (о котором ниже), опубликованном в Бари в 1925 году.] Доктрины Менгера были приняты целиком или большей частью такими итальянскими экономистами, как Л. Косса, А. Грациани и Г.Маззола. Подобный же успех сопутствовал учению в Голландии, где оно приобрело определенную влиятельность в результате того, что великий датский экономист Н.Г. Пирсон включил изложение доктины предельной полезности в свой учебник (1884--1890), позднее переведенный на английский под названием Principles of Economics [Nikolaas Gerard Pierson, Leerboek der Staathuishoudkunde (Haarlem: F. Bohn, 1884--1890), translated by A.A. Wotzel as Principles of Economics (London and New York: Macmillan, 1902--1912) -- амер. изд.]. Во Франции новое учение распространяли Шарль Гиде, Е. Виллей, Шарль Секретан и М. Блок, а в Соединенных Штатах она вызвала сильную заинтересованность С.Н. Паттена и Ричарда Элайя. Даже первое издание Принципов [Alfred Marshall, Principles of Economics (London: Macmillan, 1890) -- амер. изд.] Альфреда Маршалла, появившееся в 1890 году, демонстировало куда большее влияние Менгера и его группы, чем могли бы вообразить читатели последующих изданий этой великой книги. [Это подтверждается также подробными заметками на полях принадлежавшего Маршаллу экземпляра Grundsatze, который сохранился в библиотеке Маршалла в Кембридже. <В короткой статье о Менгере в International Encyclopedia of Social Sciences, op. cit., Хайек пишет о нем: "Его работа оказала также воздействие на единственно важную в тот период конкурирующую группу -- на Кембриджских неоклассиков. В начале Альфред Маршалл, основатель Кембриджской школы, изучал работу Менгера с куда большим усердием, чем можно представить по немногочисленным ссылкам в первом издании Principles Маршалла (в последующих изданиях ссылки сняты)". -- амер. изд.>] В следующие несколько лет популяризацией работ австрийской школы в англоязычном мире занимались Уильям Смарт и Джеймс Бонар, которые уже до этого проявили тяготение к новой школе [см. J. Bonar, "The Austrian Economists and Their View of Value", Quarterly Journal of Economics, vol. 3, October 1888, pp. 1--31, и "The Positive Theory of Capital", ibid., vol. 3, April 1889, pp. 336--351]. Особенность судьбы работы Менгера заключалась в том, что теперь уже не его тексты, но публикации его учеников набирали популярность. Причина была просто-напросто в том, что его Grundsatze некоторое время уже не переиздавались, и книга стала труднодоступной, но при этом Менгер не давал разрешения ни на переиздание, ни на перевод. Он мечтал о том, чтобы вскоре выпустить гораздо более разработанную "систему" экономической теории, и уж во всяком случае не хотел переиздавать книгу без тщательной переработки. Но другие задачи требовали его внимания, и годами эти планы откладывались на потом.
Споры Менгера с Шмоллером оборвались в 1884 году. Но Methodenstreit продолжали другие, и сопутствующие проблемы оставались в центре его внимания. К следующему выступлению в печати его побудило новое издание в 1885 и 1886 годах Ш°нберговской Handbuch der Politischen Okonomie, коллективного труда немецких экономистов, большая часть которых не относились к страстным приверженцам исторической школы, имевшего целью систематическое изложение всех вопросов политической экономии. Менгер написал рецензию для венского юридического журнала, а затем издал памфлет под названием Zur Kritik der politischen Okonomie [см. Gesammelte Werke, op. cit. vol. 3, pp. 99--131; рецензия была опубликована в Zeitschrift fur das Privat- und offentliche Recht der Gegenwart, vol. 14, памфлет был издан Vienna: A. Holder, 1887]. Вторая часть памфлета была посвящена, главным образом, рассмотрению классификации различных дисциплин, объединяемых под именем политической экономии, и через два года он подробно рассмотрел эту тему в статье Grundzuge einer Klassification der Wirtschaftswissenschaften [см. Gesammelte Werke, op. cit., vol. 3, pp. 185--218, and the Jahrbucher fur Nationalokonomie und Statistik, 1889]. В эти же годы он опубликовал одну из двух важных не методологических, но чисто профессиональных работ по экономической теории -- Zur Theorie des Kapitals [см. Gesammelte Werke, op. cit., vol. 3, pp. 133--183, и Jahrbucher fur Nationalokonomie und Statistik, 1888; сокращенный французский перевод, выполненный Шарлем Секретаном, появился в том же году в Revue d'Economie Politique, "Contribution a la theorie du capital"].
Совершенно очевидно, что статья появилась из-за несогласия Менгера с определением термина "капитал" в первой, исторической части работы Б°м-Баверка "Капитал и процент". Рассмотрение не имеет полемического характера. Книга Б°м-Баверка упоминается только с похвалой. Основная цель -- защитить абстрактную концепцию капитала (денежная ценность собственности, предназначенной для накопления) против концепции Смита (произведенные средства производства). Главный аргумент, что с экономической точки зрения не имеет значения история происхождения благ, также как подчеркивание необходимости ясно различать между рентой, которую создают уже существующие средства производства, и собственно процентом, -- относится к моменту, который вплоть до сегодняшнего дня не привлек должного внимания. [О трактовке капитала у Б°м-Баверка см. Людвиг фон Мизес, Human Action:A Treatise on Economics (third revised edition, Chicago: H. Regnery, 1966), pp. 479--489; Ludwig M. Lachman, Capital and its Structure (London: Bell, 1956; reprinted, Kansas City, Mo.: Sheed Andrews & Mcmmel, 1978), pp. 81--85; Roger W. Garrison, "A Subjectivist Theory of a Capital-Using Economy", in Gerald P. O'Driscoll and Mario J. Rizzo, The Economics of Time and Ignorance (Oxford and New York: Basil Blackwell, 1985), pp. 160--187, esp. pp. 181--184. -- амер. изд.]