Страница:
Было бы интересно порассуждать о том, в каком направлении развивалась бы мысль Менгера, если бы он был знаком с работами этих основателей математического анализа. [Но теперь можно ознакомиться с двумя письмами Менгера Леону Вальрасу от 1883 и 1884 гг., которые опубликованы в Correspondence of Leon Walras, op. cit., vol. 1, p. 768 (letter 556) and vol. 2, p. 4 (letter 602). <см. также Jaffe, "Menger, Jevons and Walras Dehomogenized", op. cit., pp. 521--522 -амер. изд.>] Достаточно любопытно, что, сколько я знаю, он ни разу не высказался о ценности математики как инструмента экономического анализа. Нет оснований предполагать, что ему недоставало образования или природных склонностей. Напротив, его интерес к естественным наукам несомненен, а в его работах чувствуется расположенность к методам этих наук. А тот факт, что его братья, особенно Антон, известны сильным интересом к математике, а его сын Карл стал известным математиком, может, по-видимому, свидетельствовать о семейных математических задатках. Но хотя позднее он познакомился не только с работами Джевонса и Вальраса, но также с работами своих соотечественников Ауспитца и Либена, ни в одной из своих работ о проблемах методологии он ни разу даже не упоминает о математике. [Единственным исключением является обзор работы Рудольфа Ауспитца и Ричарда Либена, Untersuchungen uber die Theorie des Preises, op. cit., опубликованный в ежедневной газете Weiner Zeitung (July 8, 1889), который едва ли является исключением, поскольку он отчетливо заявляет здесь, что не желает комментировать ценность математического изложения экономических доктрин. Общий тон рецензии, так же как возражение против того, что авторы "используют математические методы не только как средство изложения, но и как инструмент исследования", подтверждают общее впечатление, что он не считал это направление особенно полезным.] Следует ли заключить из этого, что он достаточно скептически расценивал ее полезность?
Среди всевозможных влияний, которым подвергался Менгер в период своего интеллектуального формирования, совершенно не было влияния австрийских экономистов, по той причине, что в начале XIX века в Австрии практически не было своих экономистов. В университетах, где учился Менгер. политическую экономию преподавали как часть программы для юристов, и профессорами, большей частью, были импортированные из Германии экономисты. И хотя Менгер, подобно всем позднейшим австрийским экономистам, получил степень доктора права, нет оснований думать, что на него как-либо повлияли его преподаватели экономики. [Не исключено, что это неверно. Штрейсслер в "The Influence of German Economics",op.cit. утверждает, что на Менгера сильно повлиял один из преподавателей экономики в Пражском университете, Питер Мишлер (1821--1864). Он не цитирует Мишлера в Grundsatze, но некоторые отрывки кажутся буквально заимствованными из его учебника. Может быть Менгер не сослался на Мишлера потому, что он располагал только записями лекций, но не учебника, а может быть потому, что он не одобрял политические взгляды последнего.-- амер. изд.] Здесь нужно коснуться его биографии.
Рожденный 28 февраля 1840 года в Neu Sandec, в Галиции, на территории современной Польши, сын юриста, он вышел из старой семьи австрийских ремесленников, музыкантов, чиновников и офицеров, которая только за поколение до того перебралась из немецкой части Богемии в восточные провинции. [В короткой статье о Менгере в International Encyclopedia of Social Sciences Хайек описывает его как "выходца из образованной семьи, которая заработала право на приставку "фон" (сам Менгер перестал ею пользоваться весьма рано). В богатой библиотеке отца, имевшего адвокатскую практику, Менгер и два его брата рано познакомились с литературой по экономическим и социальным вопросам". -амер. изд.] Отец его матери , богемский купец, который сделал состояние во время Наполеоновских войн, купил большое имение в Западной Галиции, где Карл Менгер провел большую часть своего детства, и до 1848 года еще видел полукрепостные порядки крестьянской жизни, которые в этой части Австрии сохранялись дольше, чем в любой другой части Европы, за исключением России. [Отец Карла Антон Менгер, был сыном Анны, урожденной Мюллер, и другого Антона Менгера, вышедшего из старой немецкой семьи, которая в 1623 году эмигрировала в Эгер, в Богемии. Его жена Каролина была дочерью Иосифа Гержабека (Gerzabek), купца из Гогенмаут, и Терезы, урожденной Калаус, предки которой могут быть прослежены по записям о крещении до 18 и 17 веков. <В нацистский период считалось, что члены австрийской школы, включая самого Менгера, были по преимуществу евреями. Хайек написал во Frankfurter Zeitung протест против опубликованной ими справки, и 13 октября 1936 года газета поместила следующую краткую заметку: "Профессор Ф.А. фон Хайек, профессор экономики Лондонского университета, сообщает нам по поводу отчета, опубликованного в номере 511/12 6 октября относительно конференции Hochschule национал-социалистической "Rechtswahrerbund", что в прочитанной там лекции было сделано ложное сообщение о еврейском происхождении, помимо всех других ведущих членов "австрийской школы" экономической теории, даже ее лидера Карла Менгера. Из полученного нами письма следует, что профессор Хайек, занимаясь по заказу Лондонской школы экономической теории подготовкой к публикации собрания сочинений Карла Менгера, собирал материалы для биографической справки и установил на основе документов, принадлежащих сыну Менгера, что Карл Менгер как по отцовской, так и по материнской линии происходил из семей, живших в немецкой Богемии, что может быть прослежено по церковным записям вплоть до XVII и XVIII веков." -амер. изд.>] Со своими двумя братьями, Антоном, позднее ставшим известным автором по вопросам права и социализма, автором The Right to the Whole Product of Labour [Anton Menger, Das Recht auf der wollen Arbeitsertag in geschichtlicher Darstellung (Stuttgart: J.G. Gotta, 1886), translated as The Right to the Whole Product of Labour (London: Macmillan, 1889) -- амер. изд.], и коллегой Карла по факультету права в Венском университете, и Максом, известным членом австрийского парламента, писавшим по социальным проблемам, он учился в Венском (1859--1860) и Пражском (1860--1863) университетах. После получения докторской степени в Краковском университете, он сначала посвятил себя журнализму, писал для Лембергских <Львовских -- прим. пер. (Б.П.)>, а позднее для Венских изданий статьи по экономическим вопросам. [В это время Менгер принял участие в основании ежедневной газеты Wiener Tagblatt, которую вскоре сменила другая, Neue Weiner Tagblatt, в течении многих десятилетий остававшаяся одной из самых влиятельных Венских газет. Менгер сохранил тесные связи с почтенным редактором газеты Морисом Шепсом (Szeps), и часто предполагалось, что появлявшиеся в газете неподписанные статьи были написаны Менгером.] Через несколько лет он занял должность в пресс-службе Австрийского Ministerratsprasidium, которое всегда сохраняло особое положение в системе австрийских канцелярий и привлекало множество талантливых людей. [В статье для International Encyclopedia of Social Sciences Хайек характеризует эту должность, как такую, "которая часто служила трамплином к высшим служебным постам". -- амер. изд.]
По сообщению Визера, Менгер говорил ему, что одной из его обязанностей было написание обзоров о состоянии рынков для официальной газеты Weiner Zeitung, и что именно изучение рыночных отчетов поразило его контрастом между традиционными теориями цен и тем, что считали решающими факторами изменения цен люди с большим практическим опытом. Мы не знаем, было ли именно это решающей причиной, которая подтолкнула Менгера к изучению природы ценообразования, или, что кажется более вероятным, это только указало направление для исследований, которые он вел после выхода из университета. Нет сомнений, однако, что между 1867--1868 годами и публикацией Grundsatze ему пришлось много работать над этими проблемами, откладывая публикацию до полной разработки системы. [Самые ранние из сохранившихся заметок о теории ценности относятся к 1867 году.]
Говорят, что, по его словам, он писал Grunsatze в состоянии болезненного возбуждения. Едва ли следует это понимать так, что книга была результатом внезапного вдохновения, что она была задумана и написана в великой спешке. Мало книг, которые были бы спланированы более тщательно; редко бывает первое изложение идеи более тщательно и детально обдуманным. Небольшая книжка, появившаяся в начале 1871 года, должна была стать первой, вводной частью всеобъемлющего трактата [на титульном листе значится "Erster, Allgemeiner Teil" (Первая, общая часть) -- амер. изд.]. В ней фундаментальные вопросы, по которым он расходился с принятыми взглядами, рассматривались с той тщательностью, какая нужна, чтобы уверить автора в том, что он строит на абсолютно надежной почве. В этой "First, General Part", как было обозначено на титульном листе, рассматривались общие условия, необходимые для экономической деятельности, обмена, возникновения цен и денег. Из рукописных набросков, о которых рассказал во Введении ко второму изданию его сын [Карл Менгер мл. (1902--1985), математик, профессор Венского университета; позднее преподавал в университете Нотр Дам и в Иллинойском технологическом институте в Чикаго; его статья об "Austrian Marginalism and Mathematical Economics" появилась в книге Carl Menger and the Austrian School of Economics, op. cit., которая была выпущена в честь столетия публикации Grundsatze -- амер. изд.] более чем через 50 лет, мы знаем, что во второй части предполагалось рассмотреть "процент, заработную плату, ренту, доход, кредит и бумажные деньги"; в третьей, "прикладной" части -- теорию производства и торговли; в четвертой -- критику существовавшей экономической системы и предложения по реформе экономики.
Как он заявляет в Предисловии [см. Gesammelte Werke, op. cit., vol. 1, pp. x and 143n. ], его главной целью было создание единой теории цен, которая объясняла бы все явления в этой области, а также в области процента, заработной платы и ренты с помощью одной главной идеи. Но более половины тома заняты подготовкой к решению этой главной задачи -- разъяснению понятия, которое отличало новую школу, т.е. понятия ценности в субъективном, личном смысле. Но даже эта цель оказывается достигнутой не раньше, чем осуществлено строгое исследование главных понятий, необходимых для проведения экономического анализа. Здесь явно ощущается влияние ранних немецких авторов с их тяготением к чрезмерно педантичной классификации и объемистому определению понятий. Но в руках Менгера испытанные временем "фундаментальные понятия" традиционных немецких учебников получили новую жизнь. Сухие перечисления и определения обратились в могущественный инструмент анализа, в котором каждый последующий шаг с необходимостью вытекает из предыдущего. И хотя изложению Менгера недостает множества впечатляющих фраз и элегантных формулировок, свойственных писаниям Б°м-Баверка и Визера, в сущности, оно едва ли им уступает, а во многих отношениях и превосходит эти позднейшие работы.
В задачи этой статьи не входит связное изложение аргументации Менгера. [Об этом см. статью Хайека "The Place of Menger's Grundsatze in the History of Economic Thought", публикуемую как Приложение к данной главе. -- амер. изд.] Но его трактовке предмета свойственны некоторые менее известные, иногда поразительные аспекты, заслуживающие особого внимания. Анализ, начинающийся с тщательного исследования причинно-следственных связей между потребностями человека и средствами их удовлетворения, а затем переходящий к знаменитому ныне различению между благами первого, второго, третьего и более высоких порядков, и к равно известной теперь концепции комплиментарности различных благ, типичен (вопреки широко распространенному обратному представлению) для того особенного внимания к технической структуре производства, которое всегда отличало австрийскую школу, и которое нашло свое яснейшее систематическое выражение в разработке vorwerttheoretischer Teil, которая предшествует рассмотрению теории ценностей в поздней работе Визера The Theory of Social Economy [Friedrich von Wieser, Die Theory der gessellschaftlichen Wirtschaft, vol. 1 (Tubingen: J.C.B. Mohr, 1914), переведана как Social Economics (London: Allen & Unwin, 1927); reprinted, New York: Augustus M. Kelley, 1967 -- амер. изд.].
Еще замечательней выдающаяся роль, которую с самого начала играет в этом анализе время. Существует очень распространенное представление, что ранние представители современной экономической теории пренебрегали этим фактором. Поскольку это может относиться к зачинателям использования математических методов в современной теории равновесия [Джевонс, Вальрас и Вилфредо Парето -амер. изд.], это представление, может быть, и оправдано. Но не в отношении Менгера. Для него содержанием экономической деятельности является планирование на будущее, и в том, как он рассматривает период, точнее -- различные периоды, охватываемые человеческим предвидением различных потребностей [см. Gesammelte Werke, op. cit., vol. 1, pp. 34--36 <79--82>], проявляется явно современный подход.
Сегодня нелегко поверить, что Менгер первым использовал для различения бесплатных и экономических благ идею редкости. Хотя эта идея и не была известна в английской литературе, но все немецкие авторы, по словам самого Менгера [Ibid., p. 70n <109, 291--292>], обращавшиеся к ней прежде, а в особенности Германн, пытались использовать это различие между наличием и отсутствием издержек, понимаемых как усилие. Очень характерно, что хотя весь анализ Менгера основан на идее редкости, этот простой термин нигде не используется. "Недостаточное количество" или "das okonomische Mengenverhaltnis" -- самое точное, но, пожалуй, несколько громоздкое выражение, которым он пользовался.
Для его стиля характерно гораздо большее внимание к тщательному описанию явления, чем к тому, чтобы найти для него короткое и подходящее слово. Нередко это лишает его изложение желаемой выразительности. Но это же качество защищает изложение от односторонности и примитивизации, которые могут возничь из-за краткости формулировок. Классическим примером является, конечно, то, что Менгер не ввел -- и, сколько я знаю, никогда не использовал -- термин "предельная полезность" , предложенный Визером, но всегда объяснял идею ценности с помощью несколько неуклюжей, но точной фразы: "значение, которое приобретают для нас конкретные блага или количества этих благ благодаря тому факту, что мы осознаем, что от распоряжения ими зависит возможность удовлетворения наших нужд -- и определяет величину этой ценности значением, придаваемым наименее существенному удовлетворению, получаемому от обладания единицей блага" [см. Ibid., p. 78, и ср. p. 99 <115 and 132>]. Другой, возможно, менее важный, но не менее характерный пример отказа Менгера от сжатия изложения в застывшие формулы мы находим еще раньше, когда анализируется сокращение интенсивности потребности при ее насыщении. Этот психологический факт, который позднее под именем "закон насыщения потребностей Госсена" занял чрезмерное место в изложении теории ценности, и который Визер почтил как главное открытие Менгера, занимает в системе Менгера более соответствующее подчиненное положение, как один из факторов, позволяющих нам упорядочить различные чувственные потребности человека в порядке их значимости.
Воззрения Менгера поразительно современны в другом и более интересном вопросе, имеющем отношение к чистой теории субъективной ценности. Хотя порой он и говорит об измеримости ценности, изложение в целом делает вполне ясным, что он имеет в виду лишь то, что ценность любого блага может быть выражена через сопоставление с другим, равным по ценности. Относительно чисел, которые он использует при рассмотрении шкалы полезности, он определенно заявляет, что они представляют не абсолютную, но только относительную важность потребностей [см. Ibid., pp. 163--171 <183--190>], и эти числа явно представляют собой не количественные, но порядковые характеристики. [См. Ibid., p. 92 <125>. Среди других характеристик подхода Менгера к общей теории ценности могут быть отмечены: его постоянное подчеркивание необходимости классифицировать различные товары в соответствии с экономическими, а не техническими основаниями (pp. 115--117 <142--144> и примечание к p. 130 <303--305>); предвосхищение доктрины Б°м-Баверка о недооценке будущих потребностей (pp. 122, 127--128 <148, 152--154>); а также тщательный анализ процесса накопления капитала, в результате которого первоначально бесплатные факторы производства все больше и больше обращаются в редкие блага.]
Вторым по важности вкладом Менгера, после общего принципа, который позволил ему объяснить ценность через полезность, является, видимо, применение этого принципа к случаю, когда для удовлетворения потребности нужно более одного блага. Именно здесь проявляются плоды предлагаемого в первых главах кропотливого анализа причинных связей между благами и нуждами, а также концепций комплиментарности и благ различного порядка. Даже сегодня едва ли осознают, что Менгер решил проблему распределения полезности конечного продукта между несколькими совместно используемыми благами высшего порядка -т.е. проблему вменения, как ее позднее назвал Визер ["Вменение" (Zurechnung) есть понятие, объясняющее ценность благ "высшего порядка" (т.е. средств производства) через ценность благ "низшего порядка" (т.е. потребительских благ), в производстве которых они участвуют. Например, ценность сталепрокатного производства определяется (капитализированной) (discounted) ценностью конечных благ -- скажем, автомобилей -- которые можно произвести из этой стали. Иными словами, ценность конечных благ "вменяется" использованным средствам производства. -- амер. ред.] -- с помощью довольно-таки развитой теории предельной производительности. Он явно различает случаи переменных или постоянных пропорций между двумя или более факторами, которые могут быть использованы в производстве любого блага. И его решение проблемы вменения для первого случая заключается в том, что количества различных факторов /производства/, которые могут замещать друг друга в процессе получения равного дополнительного количества /желаемого/ продукта, имеют равную ценность, а в случае с постоянными пропорциями ценность различных факторов определяется их полезностью при альтернативном использовании [Ibid., pp. 138--142 <162--165>].
В первой части книги, посвященной изложению субъективной теории ценности, которую легко сопоставить с позднейшими трактовками Визера, Б°м-Баверка и др., наличествует лишь один момент, в котором изложение Менгера зияет неполнотой. Едва ли можно счесть вполне законченной и убедительной теорию ценности, которая не дает явного объяснения роли издержек производства в формировании относительной ценности различных товаров. В самом начале изложения Менгер отмечает, что он видит проблему и разрешит ее позднее. Но это обещание так и не было исполнено. На долю Визера выпало развитие того, что позднее стало известно как принцип наибольших альтернативных издержек или "закон Визера", т.е. принципа, согласно которому направления использования, конкурирующие за факторы производства, так ограничивают количества, доступные любому определенному производству, что ценность получаемого здесь продукта не может оказаться ниже суммы ценностей, которая может быть получена этими факторами при альтернативном использовании. Встречались утверждения, что Менгер и его школа в упоении от открытия законов формирования ценностных предпочтений в индивидуальном хозяйстве были готовы применить эти же самые принципы -слишком поспешно и поверхностно -- для объяснения цен. [Отсюда идет обвинение Георгеску-Рэгена, что даже с добавлением доктрины об альтернативных издержках "Теория Менгера не объясняет цен. ...Чтобы ликвидировать, не изменяя свойственной ей логики, этот провал в теории, нужно так распространить менгеровскую шкалу /полезности/, чтобы она включила все наборы конкретных потребностей /для хозяйственной системы, производящей множество благ/. Последователи Менгера, однако, двинулись в совершенно ином, более легком направлении. И Визер и Б°м-Баверк с помощью словесных ухищрений приравняли Grenznutzen к предельной полезности Джевонса, а порядковую шкалу предпочтений Менгера к количественным оценкам полезности Джевонса." На современном языке это утверждение означает, что менгеровская порядковая шкала предпочтений чисто описательна, а потому и не может быть представлена непрерывной функцией спроса. Nicholas Georgesku-Roegen, "Utility", International Encyclopedia of Social Sciences, op. cit., vol. 16, pp. 236--267, sep. p. 251. -- амер. изд.] Эти утверждения до известной степени оправданы для работ некоторых последователей Менгера, особенно для ранних работ Визера. Но ничего такого, безусловно, нельзя сказать о трудах самого Менгера. Его изложение полностью подчинено правилу, которое позднее так энергично подчеркивал Б°м-Баверк, согласно которому любое удовлетворительное объяснение цены должно включать две различных части, и объяснение субъективной ценности может быть лишь одной из них. Оно образует основу для объяснения причин и пределов обменов между двумя или более людьми. В этом отношении очень показательно менгеровское изложение в Grundsatze. Глава об обмене, которая предшествует главе о ценах, вполне проясняет воздействие субъективной ценности на объективные отношения обмена и не постулирует большей, чем оправдано предпосылками, степени соответствия между ними.
Сама по себе глава о ценах, с ее тщательным исследованием того, как относительные ценностные предпочтения отдельных участников обмена воздействуют на пропорции обмена в условиях изолированного обмена между двумя людьми, в условиях монополии и, наконец, в условиях конкуренции является третьим и, возможно, наименее известным достижением Grundsatze. И только при чтении этой главы начинаешь постигать все единство его мысли, ту отчетливую цель, которая направляет изложение с начала и до конца.
Нет нужды сейчас говорить о последних главах его работы, в которых рассматриваются: свойства производства, нацеленного на рынок; техническое отличие термина "товары массового, рыночного спроса" /commodity/ (Ware) в отличие от простых "благ", проявляющееся в различном уровне продаваемости <ликвидности -- Б.П.>; и, наконец, природа денег. В его последующих публикациях получили развитие исключительно те идеи, которые намечены в этой главе, а также отрывочные замечания о капитале из предшествующих глав. Хотя воздействие этих идей оказалось устойчивым и длительным, своей известностью они обязаны более позднему и развернутому изложению.
Столь подробное рассмотрение содержания Grundsatze оправдано выдающимся положением этой работы в ряду других публикаций Менгера, да, пожалуй, и в ряду всех книг, заложивших основы современной экономической теории. В связи с этим, пожалуй, уместно процитировать ученого, наилучшим образом подготовленного для оценки различных вариантов современной школы, Кнута Викселя, который первым и с наибольшим успехом сумел объединить лучшее из того, что содержалось в доктринах различных групп. "На этой работе, -- говорит он, -- покоится его слава, и благодаря ей его имя сохранится в будущем, ибо можно уверенно утверждать, что после Principles Рикардо не было книги -- даже с учетом блестящих, хотя и преимущественно афористических достижений Джевонса, и чрезмерно трудной работы Вальраса -- которая бы оказала столь же большое влияние на развитие современной экономической теории, как Grundsatze Менгера" [Knut Wiksell, "Carl Menger", op. cit., p. 118].
Едва ли можно назвать восторженным прием этой книги. Ни один из рецензентов в немецких журналах не понял новизны ее идей. [Возможно, исключение следует сделать для обзора Хека (Hack) в Zeitschrift fur die gesamte Staatswissenschaft, vol. 28, 1872, pp. 183--184, который не только отметил превосходный уровень книги и новизну использованного в ней подхода, но также указал -- в отличие от Менгера -- что экономически значимые отношения между благами и потребностями представляют собой не отношения между причиной и следствием, но между целями и средствами.] Попытки Менгера добиться, опираясь на факт публикации этой книги, права на чтение лекций (Privatdozentur) в Венском университете привели к успеху только после изрядных хлопот. Вряд ли он мог знать, что как раз перед тем, как он приступил к чтению лекций, университет окончили два молодых человека, мгновенно понявших, что его работа создает ту самую "архимедову точку опоры", как ее называл Визер, с помощью которой можно переделать существовавшую систему экономической мысли. Б°м-Баверк и Визер, первые и наиболее восторженные последователи Менгера, никогда не были его учениками в буквальном смысле слова, и их попытка популяризировать идеи Менгера на семинарах лидеров старой исторической школы -- Кнайса, Рошера и Хилдебранда -- оказалась тщетной. [Может быть не вовсе неуместно здесь поправить неверное утверждение Альфреда Маршалла, что между 1870 и 1874 годами, когда он занимался уточнением деталей своей теоретической системы, "Б°м-Баверк и Визер были еще мальчуганами и ходили в школу..." Memorials of Alfred Marshall, ed. A.C. Pigou (London: Macmillan, 1925), p. 417). В 1872 году оба оставили Венский университет и были приняты на гражданскую службу, а уже в 1876 году они смогли доложить на семинаре Кнайса в Гейдельберге основные элементы своей доктрины.
Среди всевозможных влияний, которым подвергался Менгер в период своего интеллектуального формирования, совершенно не было влияния австрийских экономистов, по той причине, что в начале XIX века в Австрии практически не было своих экономистов. В университетах, где учился Менгер. политическую экономию преподавали как часть программы для юристов, и профессорами, большей частью, были импортированные из Германии экономисты. И хотя Менгер, подобно всем позднейшим австрийским экономистам, получил степень доктора права, нет оснований думать, что на него как-либо повлияли его преподаватели экономики. [Не исключено, что это неверно. Штрейсслер в "The Influence of German Economics",op.cit. утверждает, что на Менгера сильно повлиял один из преподавателей экономики в Пражском университете, Питер Мишлер (1821--1864). Он не цитирует Мишлера в Grundsatze, но некоторые отрывки кажутся буквально заимствованными из его учебника. Может быть Менгер не сослался на Мишлера потому, что он располагал только записями лекций, но не учебника, а может быть потому, что он не одобрял политические взгляды последнего.-- амер. изд.] Здесь нужно коснуться его биографии.
Рожденный 28 февраля 1840 года в Neu Sandec, в Галиции, на территории современной Польши, сын юриста, он вышел из старой семьи австрийских ремесленников, музыкантов, чиновников и офицеров, которая только за поколение до того перебралась из немецкой части Богемии в восточные провинции. [В короткой статье о Менгере в International Encyclopedia of Social Sciences Хайек описывает его как "выходца из образованной семьи, которая заработала право на приставку "фон" (сам Менгер перестал ею пользоваться весьма рано). В богатой библиотеке отца, имевшего адвокатскую практику, Менгер и два его брата рано познакомились с литературой по экономическим и социальным вопросам". -амер. изд.] Отец его матери , богемский купец, который сделал состояние во время Наполеоновских войн, купил большое имение в Западной Галиции, где Карл Менгер провел большую часть своего детства, и до 1848 года еще видел полукрепостные порядки крестьянской жизни, которые в этой части Австрии сохранялись дольше, чем в любой другой части Европы, за исключением России. [Отец Карла Антон Менгер, был сыном Анны, урожденной Мюллер, и другого Антона Менгера, вышедшего из старой немецкой семьи, которая в 1623 году эмигрировала в Эгер, в Богемии. Его жена Каролина была дочерью Иосифа Гержабека (Gerzabek), купца из Гогенмаут, и Терезы, урожденной Калаус, предки которой могут быть прослежены по записям о крещении до 18 и 17 веков. <В нацистский период считалось, что члены австрийской школы, включая самого Менгера, были по преимуществу евреями. Хайек написал во Frankfurter Zeitung протест против опубликованной ими справки, и 13 октября 1936 года газета поместила следующую краткую заметку: "Профессор Ф.А. фон Хайек, профессор экономики Лондонского университета, сообщает нам по поводу отчета, опубликованного в номере 511/12 6 октября относительно конференции Hochschule национал-социалистической "Rechtswahrerbund", что в прочитанной там лекции было сделано ложное сообщение о еврейском происхождении, помимо всех других ведущих членов "австрийской школы" экономической теории, даже ее лидера Карла Менгера. Из полученного нами письма следует, что профессор Хайек, занимаясь по заказу Лондонской школы экономической теории подготовкой к публикации собрания сочинений Карла Менгера, собирал материалы для биографической справки и установил на основе документов, принадлежащих сыну Менгера, что Карл Менгер как по отцовской, так и по материнской линии происходил из семей, живших в немецкой Богемии, что может быть прослежено по церковным записям вплоть до XVII и XVIII веков." -амер. изд.>] Со своими двумя братьями, Антоном, позднее ставшим известным автором по вопросам права и социализма, автором The Right to the Whole Product of Labour [Anton Menger, Das Recht auf der wollen Arbeitsertag in geschichtlicher Darstellung (Stuttgart: J.G. Gotta, 1886), translated as The Right to the Whole Product of Labour (London: Macmillan, 1889) -- амер. изд.], и коллегой Карла по факультету права в Венском университете, и Максом, известным членом австрийского парламента, писавшим по социальным проблемам, он учился в Венском (1859--1860) и Пражском (1860--1863) университетах. После получения докторской степени в Краковском университете, он сначала посвятил себя журнализму, писал для Лембергских <Львовских -- прим. пер. (Б.П.)>, а позднее для Венских изданий статьи по экономическим вопросам. [В это время Менгер принял участие в основании ежедневной газеты Wiener Tagblatt, которую вскоре сменила другая, Neue Weiner Tagblatt, в течении многих десятилетий остававшаяся одной из самых влиятельных Венских газет. Менгер сохранил тесные связи с почтенным редактором газеты Морисом Шепсом (Szeps), и часто предполагалось, что появлявшиеся в газете неподписанные статьи были написаны Менгером.] Через несколько лет он занял должность в пресс-службе Австрийского Ministerratsprasidium, которое всегда сохраняло особое положение в системе австрийских канцелярий и привлекало множество талантливых людей. [В статье для International Encyclopedia of Social Sciences Хайек характеризует эту должность, как такую, "которая часто служила трамплином к высшим служебным постам". -- амер. изд.]
По сообщению Визера, Менгер говорил ему, что одной из его обязанностей было написание обзоров о состоянии рынков для официальной газеты Weiner Zeitung, и что именно изучение рыночных отчетов поразило его контрастом между традиционными теориями цен и тем, что считали решающими факторами изменения цен люди с большим практическим опытом. Мы не знаем, было ли именно это решающей причиной, которая подтолкнула Менгера к изучению природы ценообразования, или, что кажется более вероятным, это только указало направление для исследований, которые он вел после выхода из университета. Нет сомнений, однако, что между 1867--1868 годами и публикацией Grundsatze ему пришлось много работать над этими проблемами, откладывая публикацию до полной разработки системы. [Самые ранние из сохранившихся заметок о теории ценности относятся к 1867 году.]
Говорят, что, по его словам, он писал Grunsatze в состоянии болезненного возбуждения. Едва ли следует это понимать так, что книга была результатом внезапного вдохновения, что она была задумана и написана в великой спешке. Мало книг, которые были бы спланированы более тщательно; редко бывает первое изложение идеи более тщательно и детально обдуманным. Небольшая книжка, появившаяся в начале 1871 года, должна была стать первой, вводной частью всеобъемлющего трактата [на титульном листе значится "Erster, Allgemeiner Teil" (Первая, общая часть) -- амер. изд.]. В ней фундаментальные вопросы, по которым он расходился с принятыми взглядами, рассматривались с той тщательностью, какая нужна, чтобы уверить автора в том, что он строит на абсолютно надежной почве. В этой "First, General Part", как было обозначено на титульном листе, рассматривались общие условия, необходимые для экономической деятельности, обмена, возникновения цен и денег. Из рукописных набросков, о которых рассказал во Введении ко второму изданию его сын [Карл Менгер мл. (1902--1985), математик, профессор Венского университета; позднее преподавал в университете Нотр Дам и в Иллинойском технологическом институте в Чикаго; его статья об "Austrian Marginalism and Mathematical Economics" появилась в книге Carl Menger and the Austrian School of Economics, op. cit., которая была выпущена в честь столетия публикации Grundsatze -- амер. изд.] более чем через 50 лет, мы знаем, что во второй части предполагалось рассмотреть "процент, заработную плату, ренту, доход, кредит и бумажные деньги"; в третьей, "прикладной" части -- теорию производства и торговли; в четвертой -- критику существовавшей экономической системы и предложения по реформе экономики.
Как он заявляет в Предисловии [см. Gesammelte Werke, op. cit., vol. 1, pp. x and 143n. ], его главной целью было создание единой теории цен, которая объясняла бы все явления в этой области, а также в области процента, заработной платы и ренты с помощью одной главной идеи. Но более половины тома заняты подготовкой к решению этой главной задачи -- разъяснению понятия, которое отличало новую школу, т.е. понятия ценности в субъективном, личном смысле. Но даже эта цель оказывается достигнутой не раньше, чем осуществлено строгое исследование главных понятий, необходимых для проведения экономического анализа. Здесь явно ощущается влияние ранних немецких авторов с их тяготением к чрезмерно педантичной классификации и объемистому определению понятий. Но в руках Менгера испытанные временем "фундаментальные понятия" традиционных немецких учебников получили новую жизнь. Сухие перечисления и определения обратились в могущественный инструмент анализа, в котором каждый последующий шаг с необходимостью вытекает из предыдущего. И хотя изложению Менгера недостает множества впечатляющих фраз и элегантных формулировок, свойственных писаниям Б°м-Баверка и Визера, в сущности, оно едва ли им уступает, а во многих отношениях и превосходит эти позднейшие работы.
В задачи этой статьи не входит связное изложение аргументации Менгера. [Об этом см. статью Хайека "The Place of Menger's Grundsatze in the History of Economic Thought", публикуемую как Приложение к данной главе. -- амер. изд.] Но его трактовке предмета свойственны некоторые менее известные, иногда поразительные аспекты, заслуживающие особого внимания. Анализ, начинающийся с тщательного исследования причинно-следственных связей между потребностями человека и средствами их удовлетворения, а затем переходящий к знаменитому ныне различению между благами первого, второго, третьего и более высоких порядков, и к равно известной теперь концепции комплиментарности различных благ, типичен (вопреки широко распространенному обратному представлению) для того особенного внимания к технической структуре производства, которое всегда отличало австрийскую школу, и которое нашло свое яснейшее систематическое выражение в разработке vorwerttheoretischer Teil, которая предшествует рассмотрению теории ценностей в поздней работе Визера The Theory of Social Economy [Friedrich von Wieser, Die Theory der gessellschaftlichen Wirtschaft, vol. 1 (Tubingen: J.C.B. Mohr, 1914), переведана как Social Economics (London: Allen & Unwin, 1927); reprinted, New York: Augustus M. Kelley, 1967 -- амер. изд.].
Еще замечательней выдающаяся роль, которую с самого начала играет в этом анализе время. Существует очень распространенное представление, что ранние представители современной экономической теории пренебрегали этим фактором. Поскольку это может относиться к зачинателям использования математических методов в современной теории равновесия [Джевонс, Вальрас и Вилфредо Парето -амер. изд.], это представление, может быть, и оправдано. Но не в отношении Менгера. Для него содержанием экономической деятельности является планирование на будущее, и в том, как он рассматривает период, точнее -- различные периоды, охватываемые человеческим предвидением различных потребностей [см. Gesammelte Werke, op. cit., vol. 1, pp. 34--36 <79--82>], проявляется явно современный подход.
Сегодня нелегко поверить, что Менгер первым использовал для различения бесплатных и экономических благ идею редкости. Хотя эта идея и не была известна в английской литературе, но все немецкие авторы, по словам самого Менгера [Ibid., p. 70n <109, 291--292>], обращавшиеся к ней прежде, а в особенности Германн, пытались использовать это различие между наличием и отсутствием издержек, понимаемых как усилие. Очень характерно, что хотя весь анализ Менгера основан на идее редкости, этот простой термин нигде не используется. "Недостаточное количество" или "das okonomische Mengenverhaltnis" -- самое точное, но, пожалуй, несколько громоздкое выражение, которым он пользовался.
Для его стиля характерно гораздо большее внимание к тщательному описанию явления, чем к тому, чтобы найти для него короткое и подходящее слово. Нередко это лишает его изложение желаемой выразительности. Но это же качество защищает изложение от односторонности и примитивизации, которые могут возничь из-за краткости формулировок. Классическим примером является, конечно, то, что Менгер не ввел -- и, сколько я знаю, никогда не использовал -- термин "предельная полезность" , предложенный Визером, но всегда объяснял идею ценности с помощью несколько неуклюжей, но точной фразы: "значение, которое приобретают для нас конкретные блага или количества этих благ благодаря тому факту, что мы осознаем, что от распоряжения ими зависит возможность удовлетворения наших нужд -- и определяет величину этой ценности значением, придаваемым наименее существенному удовлетворению, получаемому от обладания единицей блага" [см. Ibid., p. 78, и ср. p. 99 <115 and 132>]. Другой, возможно, менее важный, но не менее характерный пример отказа Менгера от сжатия изложения в застывшие формулы мы находим еще раньше, когда анализируется сокращение интенсивности потребности при ее насыщении. Этот психологический факт, который позднее под именем "закон насыщения потребностей Госсена" занял чрезмерное место в изложении теории ценности, и который Визер почтил как главное открытие Менгера, занимает в системе Менгера более соответствующее подчиненное положение, как один из факторов, позволяющих нам упорядочить различные чувственные потребности человека в порядке их значимости.
Воззрения Менгера поразительно современны в другом и более интересном вопросе, имеющем отношение к чистой теории субъективной ценности. Хотя порой он и говорит об измеримости ценности, изложение в целом делает вполне ясным, что он имеет в виду лишь то, что ценность любого блага может быть выражена через сопоставление с другим, равным по ценности. Относительно чисел, которые он использует при рассмотрении шкалы полезности, он определенно заявляет, что они представляют не абсолютную, но только относительную важность потребностей [см. Ibid., pp. 163--171 <183--190>], и эти числа явно представляют собой не количественные, но порядковые характеристики. [См. Ibid., p. 92 <125>. Среди других характеристик подхода Менгера к общей теории ценности могут быть отмечены: его постоянное подчеркивание необходимости классифицировать различные товары в соответствии с экономическими, а не техническими основаниями (pp. 115--117 <142--144> и примечание к p. 130 <303--305>); предвосхищение доктрины Б°м-Баверка о недооценке будущих потребностей (pp. 122, 127--128 <148, 152--154>); а также тщательный анализ процесса накопления капитала, в результате которого первоначально бесплатные факторы производства все больше и больше обращаются в редкие блага.]
Вторым по важности вкладом Менгера, после общего принципа, который позволил ему объяснить ценность через полезность, является, видимо, применение этого принципа к случаю, когда для удовлетворения потребности нужно более одного блага. Именно здесь проявляются плоды предлагаемого в первых главах кропотливого анализа причинных связей между благами и нуждами, а также концепций комплиментарности и благ различного порядка. Даже сегодня едва ли осознают, что Менгер решил проблему распределения полезности конечного продукта между несколькими совместно используемыми благами высшего порядка -т.е. проблему вменения, как ее позднее назвал Визер ["Вменение" (Zurechnung) есть понятие, объясняющее ценность благ "высшего порядка" (т.е. средств производства) через ценность благ "низшего порядка" (т.е. потребительских благ), в производстве которых они участвуют. Например, ценность сталепрокатного производства определяется (капитализированной) (discounted) ценностью конечных благ -- скажем, автомобилей -- которые можно произвести из этой стали. Иными словами, ценность конечных благ "вменяется" использованным средствам производства. -- амер. ред.] -- с помощью довольно-таки развитой теории предельной производительности. Он явно различает случаи переменных или постоянных пропорций между двумя или более факторами, которые могут быть использованы в производстве любого блага. И его решение проблемы вменения для первого случая заключается в том, что количества различных факторов /производства/, которые могут замещать друг друга в процессе получения равного дополнительного количества /желаемого/ продукта, имеют равную ценность, а в случае с постоянными пропорциями ценность различных факторов определяется их полезностью при альтернативном использовании [Ibid., pp. 138--142 <162--165>].
В первой части книги, посвященной изложению субъективной теории ценности, которую легко сопоставить с позднейшими трактовками Визера, Б°м-Баверка и др., наличествует лишь один момент, в котором изложение Менгера зияет неполнотой. Едва ли можно счесть вполне законченной и убедительной теорию ценности, которая не дает явного объяснения роли издержек производства в формировании относительной ценности различных товаров. В самом начале изложения Менгер отмечает, что он видит проблему и разрешит ее позднее. Но это обещание так и не было исполнено. На долю Визера выпало развитие того, что позднее стало известно как принцип наибольших альтернативных издержек или "закон Визера", т.е. принципа, согласно которому направления использования, конкурирующие за факторы производства, так ограничивают количества, доступные любому определенному производству, что ценность получаемого здесь продукта не может оказаться ниже суммы ценностей, которая может быть получена этими факторами при альтернативном использовании. Встречались утверждения, что Менгер и его школа в упоении от открытия законов формирования ценностных предпочтений в индивидуальном хозяйстве были готовы применить эти же самые принципы -слишком поспешно и поверхностно -- для объяснения цен. [Отсюда идет обвинение Георгеску-Рэгена, что даже с добавлением доктрины об альтернативных издержках "Теория Менгера не объясняет цен. ...Чтобы ликвидировать, не изменяя свойственной ей логики, этот провал в теории, нужно так распространить менгеровскую шкалу /полезности/, чтобы она включила все наборы конкретных потребностей /для хозяйственной системы, производящей множество благ/. Последователи Менгера, однако, двинулись в совершенно ином, более легком направлении. И Визер и Б°м-Баверк с помощью словесных ухищрений приравняли Grenznutzen к предельной полезности Джевонса, а порядковую шкалу предпочтений Менгера к количественным оценкам полезности Джевонса." На современном языке это утверждение означает, что менгеровская порядковая шкала предпочтений чисто описательна, а потому и не может быть представлена непрерывной функцией спроса. Nicholas Georgesku-Roegen, "Utility", International Encyclopedia of Social Sciences, op. cit., vol. 16, pp. 236--267, sep. p. 251. -- амер. изд.] Эти утверждения до известной степени оправданы для работ некоторых последователей Менгера, особенно для ранних работ Визера. Но ничего такого, безусловно, нельзя сказать о трудах самого Менгера. Его изложение полностью подчинено правилу, которое позднее так энергично подчеркивал Б°м-Баверк, согласно которому любое удовлетворительное объяснение цены должно включать две различных части, и объяснение субъективной ценности может быть лишь одной из них. Оно образует основу для объяснения причин и пределов обменов между двумя или более людьми. В этом отношении очень показательно менгеровское изложение в Grundsatze. Глава об обмене, которая предшествует главе о ценах, вполне проясняет воздействие субъективной ценности на объективные отношения обмена и не постулирует большей, чем оправдано предпосылками, степени соответствия между ними.
Сама по себе глава о ценах, с ее тщательным исследованием того, как относительные ценностные предпочтения отдельных участников обмена воздействуют на пропорции обмена в условиях изолированного обмена между двумя людьми, в условиях монополии и, наконец, в условиях конкуренции является третьим и, возможно, наименее известным достижением Grundsatze. И только при чтении этой главы начинаешь постигать все единство его мысли, ту отчетливую цель, которая направляет изложение с начала и до конца.
Нет нужды сейчас говорить о последних главах его работы, в которых рассматриваются: свойства производства, нацеленного на рынок; техническое отличие термина "товары массового, рыночного спроса" /commodity/ (Ware) в отличие от простых "благ", проявляющееся в различном уровне продаваемости <ликвидности -- Б.П.>; и, наконец, природа денег. В его последующих публикациях получили развитие исключительно те идеи, которые намечены в этой главе, а также отрывочные замечания о капитале из предшествующих глав. Хотя воздействие этих идей оказалось устойчивым и длительным, своей известностью они обязаны более позднему и развернутому изложению.
Столь подробное рассмотрение содержания Grundsatze оправдано выдающимся положением этой работы в ряду других публикаций Менгера, да, пожалуй, и в ряду всех книг, заложивших основы современной экономической теории. В связи с этим, пожалуй, уместно процитировать ученого, наилучшим образом подготовленного для оценки различных вариантов современной школы, Кнута Викселя, который первым и с наибольшим успехом сумел объединить лучшее из того, что содержалось в доктринах различных групп. "На этой работе, -- говорит он, -- покоится его слава, и благодаря ей его имя сохранится в будущем, ибо можно уверенно утверждать, что после Principles Рикардо не было книги -- даже с учетом блестящих, хотя и преимущественно афористических достижений Джевонса, и чрезмерно трудной работы Вальраса -- которая бы оказала столь же большое влияние на развитие современной экономической теории, как Grundsatze Менгера" [Knut Wiksell, "Carl Menger", op. cit., p. 118].
Едва ли можно назвать восторженным прием этой книги. Ни один из рецензентов в немецких журналах не понял новизны ее идей. [Возможно, исключение следует сделать для обзора Хека (Hack) в Zeitschrift fur die gesamte Staatswissenschaft, vol. 28, 1872, pp. 183--184, который не только отметил превосходный уровень книги и новизну использованного в ней подхода, но также указал -- в отличие от Менгера -- что экономически значимые отношения между благами и потребностями представляют собой не отношения между причиной и следствием, но между целями и средствами.] Попытки Менгера добиться, опираясь на факт публикации этой книги, права на чтение лекций (Privatdozentur) в Венском университете привели к успеху только после изрядных хлопот. Вряд ли он мог знать, что как раз перед тем, как он приступил к чтению лекций, университет окончили два молодых человека, мгновенно понявших, что его работа создает ту самую "архимедову точку опоры", как ее называл Визер, с помощью которой можно переделать существовавшую систему экономической мысли. Б°м-Баверк и Визер, первые и наиболее восторженные последователи Менгера, никогда не были его учениками в буквальном смысле слова, и их попытка популяризировать идеи Менгера на семинарах лидеров старой исторической школы -- Кнайса, Рошера и Хилдебранда -- оказалась тщетной. [Может быть не вовсе неуместно здесь поправить неверное утверждение Альфреда Маршалла, что между 1870 и 1874 годами, когда он занимался уточнением деталей своей теоретической системы, "Б°м-Баверк и Визер были еще мальчуганами и ходили в школу..." Memorials of Alfred Marshall, ed. A.C. Pigou (London: Macmillan, 1925), p. 417). В 1872 году оба оставили Венский университет и были приняты на гражданскую службу, а уже в 1876 году они смогли доложить на семинаре Кнайса в Гейдельберге основные элементы своей доктрины.