Хэтчер Робин Ли. Каприз мечты (Обещанный рассвет)

   Холмы, поднимавшиеся по обе стороны оврага, действительно отсекали порывы ветра, и путники, спешившись, повели коней по сужавшемуся проходу и остановились лишь в рощице трепещущих осин. Почти немедленно небо осветилось мертвенно-белой вспышкой, и раздался оглушительный треск. Мэгги сдавленно вскрикнула и прижалась к дереву. Кобыла отпрянула, вырвав у нее поводья. Такер, метнувшись вперед, успел поймать перепуганное животное, прежде чем оно умчалось.
   Надежно привязав коней, Такер подошел к Мэгги, все еще стоявшей на том месте, где он ее оставил. Она прижала руки к ушам, изо всех сил зажмурившись, но когда Такер попытался обнять девушку, оттолкнула его.
   – Оставь меня в покое! – истерически вскрикнула она.
   – Я только хочу помочь.
   – Не желаю твоей помощи и не нуждаюсь в ней!
   Очередной раскат грома заставил Мэгги замолчать, и даже в полумраке Такер заметил, как она побледнела. Ей действительно необходима помощь, но девушка скорее умрет, чем даст ему знать об этом. Ничего не поделаешь, придется отступить.
   Такер отошел на несколько шагов, не сводя глаз с Мэгги. Было тяжело видеть, как она страдает. Он переживал и тогда, в первый раз, в Канзасе во время грозы, но теперь Такеру было еще тяжелее, потому что он любил Мэгги. Во всем виноват Сет Харрис. Такер успел узнать это от Рейчел, прежде чем Мэгги велела сестре замолчать, но он так и не смог заставить девушку рассказать все.
   Мэгги не любила откровенничать о детских годах, никогда не говорила о прошлом и призналась, что родители умерли, только когда обстоятельства вынудили ее к этому. Что с ней произошло? Что сделал Сет?
   Такер был уверен, что сможет завоевать любовь и доверие Мэгги, только узнав о ее прошлом, только разрушив преграду отчуждения и одиночества, которую она так долго создавала вокруг себя.
   Ураган ревел и бушевал, грозя повалить деревья и вздымая облака пыли и грязи. Такер закрыл лицо шляпой. Ничего не оставалось делать, кроме как выжидать.
   Вскоре с неба обрушились потоки дождя, едва не утопившие путников. Мэгги все еще не могла успокоиться после грозы, хотя дождь был ненамного приятнее.
   Такер послушался ее и не пытался прижать Мэгги к себе или заговорить. Но эта его покорность не радовала девушку. Честно говоря, она хотела, чтобы он обнял ее. Она снова и снова вспоминала ночь любви под звездами.
   Мэгги стиснула зубы и натянула одеяло на голову. Что толку думать о том, чему не бывать? Все кончено и забыто. Она не желает его любви. И никогда не покорится.
   Когда Такер держал ее в объятиях, целовал и ласкал, Мэгги всем сердцем верила, что он любит ее. Но его целью было лишь заманить ее в ловушку брака. Он сам заявил, что теперь она не сможет отказать!
   Такер Брениген хотел командовать ею, он высокомерен и слишком властен. Настоящее чудовище! Пытается указывать ей что делать! Хватит с нее этого вздора!
   Больше Мэгги никому не намерена подчиняться! Но дядя Сет и раньше лгал. Он мог обмануть и насчет Такера.
   Откуда взялась эта предательская мысль? На этот раз Сет, видимо, сказал правду.
   Мэгги подняла одеяло и украдкой взглянула на Такера. Неужели так ужасно позволить себе влюбиться в него?
   Совершенно бессмысленный вопрос, ведь она и так любит его. И это ужаснее всего. Кухарка снова оказалась права.
   Мэгги вновь спряталась под одеяло.

   ДНЕВНИК МОРИН
   30 июля
 
   Пришлось остановиться на ночлег раньше из-за проливного дождя. Все промокло. Простая парусина, пропитанная льняным маслом, не может выдержать подобного натиска. Бедные бессловесные мулы стоят, повернувшись спинами к ветру, низко наклонив головы. Они так верно служили нам последние несколько месяцев.
   Такера и Мэгги по-прежнему нет. Что с ними?
   Дэвид Фостер сделал мне предложение, и я согласилась.

ГЛАВА 31

   Гарри взял у Дэвида одну из его лошадей и отправился на поиски Такера и Мэгги. Когда он отыскал их, одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что случилось между ними. Влюблены и ненавидят друг друга за это.
   – Вы выглядите как мокрая мышь, – сообщил Гарри девушке, широко улыбаясь.
   – Благодарю, – сухо ответила та. – Мне как раз недоставало комплиментов.
   – Давно не имел дела с леди, – пожал плечами Гарри, – но тем не менее рад вас видеть. Миссис Брениген с ума сходит от беспокойства.
   – Мы бы догнали вас скорее, не застань нас в дороге ураган, – пояснил Такер, подъезжая ближе.
   – Караван совсем недалеко, и к тому же вижу, вы хорошо заботились о Бей Леди.
   – Бей Леди…
   Мэгги потрепала лошадь по шее:
   – Я все гадала, как ее зовут. Спасибо за то, что оставили ее мне. Моя лошадь никогда не догнала бы караван.
   – Хорошая кобылка. Не раз спасала мне жизнь, – признался Гарри.
   Взгляды мужчин встретились, и каждый вспомнил тот весенний день в Джорджии, на плантации «Туин Уиллоуз», когда любимая кобыла Фаррела принесла красивого вороного жеребенка, получившего кличку Блу Бой за синеватый оттенок шкуры. А в «Гроув» Гарри назвал только что появившуюся на свет кобылку Бей Леди. Отец у жеребят был один. Малышей подарили Такеру и Гарри, которые тренировали их вместе и лишь позже разъехались в разные стороны, чтобы бороться друг против друга в кровавой братоубийственной войне.
   Но сейчас вспоминалась только светлая радость. Как гордились мальчики жеребятами, как радовались, что жеребец и кобылка родились в один день! Гарри был уверен тогда, что он и Такер будут неразлучны до самой смерти.
   – Мы видели могилы по дороге, – сказал Такер. – Кто-нибудь еще заболел?
   – Нет. Фургоны Эдамсов и ваш теперь едут с караваном. Фиона и Рейчел здоровы и веселы, но Джейк тяжело переживает смерть жены. Твоя мать делает все возможное, чтобы смягчить удар, помогает с готовкой и тому подобное.
   Гарри загадочно улыбнулся:
   – Настоящая леди твоя мать.
   Гарри не терпелось рассказать Такеру о Морин и Дэвиде, но он все же умудрился промолчать. Пусть он стал почти членом семьи Бренигенов, не он должен объявить новость о помолвке. Кроме того, он обнаружил правду случайно.
   Такер вновь надвинул шляпу на лоб и поглядел на затянутое облаками небо:
   – По крайней мере, мы смогли избежать эпидемии. Могло быть гораздо хуже.
   Гарри в этот момент думал о своем. Только через несколько мгновений он понял, о чем говорит Такер, и согласно кивнул:
   – Наверное, нам повезло. Правда, Эдамсам от этого не легче.
   Оба замолчали и пришпорили коней: нужно приехать в лагерь до ночи, до следующей грозы.
 
   Мэгги стремилась поскорее догнать караван, чтобы легче было избегать Такера, но, когда вдали показались фургоны, поняла, что хотела бы побыть с ним наедине еще немного. Даже когда они не разговаривали или ссорились, он принадлежал ей, ей одной.
   Не успев въехать в круг, они увидели, что окружены людьми. Морин крепко обняла сначала Такера, потом Мэгги.
   – Мы так беспокоились, – шепнула она. – Как ты, дорогая?
   – Хорошо. Просто немного устала.
   Рейчел тоже прижалась к сестре, прерывая дальнейший разговор. Фиона громко радовалась. Девочки выложили все новости.
   Сьюзен с детьми тоже были здесь. Молодая вдова и Уилле осыпали поцелуями Мэгги, а малышка громко гулила.
   Дэвид сжал огромной лапищей ладонь Мэгги и подмигнул девушке:
   – Рад видеть тебя в добром здравии, Мэгги.
   – Спасибо, мистер Фостер.
   Почему она внезапно смутилась? Ведь ее окружают добрые, любящие, заботливые люди! Сердце Мэгги переполнилось.
   Она повернулась и посмотрела в глаза Такеру. Он тоже, казалось, смотрел на нее с любовью и нежностью. Она уже просто не смогла вынести всего этого.
   – Думаю, мне лучше прилечь, – шепнула она Морин, и та немедленно повела ее в фургон, где вынула из сундука чистую белую ночную сорочку.
   – Ну вот. Надевай скорее и в постель.
   – Но я не могу носить ваши вещи, миссис Брениген.
   – Чепуха. Я хочу, чтобы ты переоделась. Не спорь и надевай.
   Мэгги не смогла сдержаться, и у нее брызнули слезы.
   – Вы всегда были так добры ко мне. Не знаю почему.
   – Но, Мэгги, дорогая, – удивилась Морин, привлекая к себе девушку. – Неужели не видишь, что мы все тебя полюбили?
   Мэгги покачала головой, не в силах говорить.
   – Конечно, полюбили.
   Мать Такера откинула волосы с лица Мэгги и поцеловала девушку в лоб:
   – Ну а теперь поскорее раздевайся и ложись. Перед сном я принесу тебе ужин.
   – Спасибо, – выдавила Мэгги.
   И не успела Морин спуститься на землю, Мэгги уселась на край топчана и расплакалась по-настоящему.
 
   Морин глядела на сына поверх пламени костра, гадая, что заставило его сбрить бороду. Может быть, Мэгги? Морин, как и Гарри, поняла, что произошло между Такером и Мэгги. Долгие годы строгого воспитания и предрассудки подсказывала, что она должна возмущаться сыном, воспользовавшимся беспомощностью и одиночеством такой девушки, как Мэгги. К тому же настоящая леди никогда не позволила бы соблазнить себя.
   Но сердце подсказывало, что молодые люди предназначены друг для друга. Ясно, что Такер безумно влюблен. Однако в чувствах Мэгги Морин не была уверена. Будут ли они счастливы?
   У костра появился Дэвид.
   – Добрый вечер, – поприветствовал он всех, широко улыбаясь Морин. И она, на мгновение забыв о проблемах сына, почувствовала, как сильно бьется сердце.
   Пора было объявить Такеру и младшим детям о своих свадебных планах.
   Поднявшись с табурета, она позвала:
   – Фиона! Нил! Подойдите на минуту. Ты тоже, Рейчел, если хочешь.
   Такер перевел взгляд с матери на Дэвида, и Морин показалось, что сын уже догадался о новости.
   Дэвид выступил вперед и спокойно обнял Морин за плечи.
   – Дети…
   – Позволь мне, – перебил Дэвид. – Есть только один способ объяснить все прямо и просто. Я просил вашу мать стать моей женой, и она, к моей радости, согласилась. Мы надеемся, вы тоже порадуетесь за нас. Знаю, что не смогу занять место вашего отца, но смею думать, что вы позволите мне стать вашим другом.
   Морин, затаив дыхание, ждала ответа детей. Но Нил и Фиона вопросительно смотрели на Такера.
   Такер встал, положив правую руку на плечо Нила, а левую – на плечо Фионы, и, едва заметно улыбаясь, сказал:
   – Не могу назвать другого человека, которого был бы так рад видеть членом нашей семьи. Я знаю, ты будешь хорошим мужем маме, а о большем и мечтать нельзя. – И не успел он замолчать, как ребятишки ринулись в объятия Дэвида.
   Морин смотрела на них с горьким и радостным чувством одновременно. Дети еще маленькие, через несколько лет они окончательно забудут Фаррела, их отцом станет Дэвид. Но она любила Дэвида всем сердцем и знала, что он сделает ее счастливой.
 
   Мэгги проснулась оттого, что фургон очередной раз тряхнуло. Она не могла поверить, что даже шум просыпающегося лагеря не разбудил ее. Быстро одевшись, хотя в тесном, заставленном вещами фургоне это было нелегко, девушка откинула переднюю занавеску и увидела сидевшую на козлах Морин.
   – Доброе утро, Мэгги.
   Девушка пробормотала что-то в знак приветствия и огляделась. По обе стороны дороги поднимались горы. Небо было затянуто облаками. После вчерашнего ливня фургоны с трудом пробирались по грязи.
   – Я оставила тебе завтрак. Тарелка под табуретом, – сказала Морин.
   – Я не голодна.
   – Но все равно должна есть. Ты очень похудела за это время, дорогая.
   Не желая обижать Морин, Мэгги повиновалась, стараясь поскорее покончить с завтраком и присоединиться к Морин. Та стегнула мулов и громко прикрикнула на упрямых животных.
   – Подумать только, – пожаловалась она, – уже два фургона успели с утра застрять. Такер и Гарри пытаются помочь вытащить их.
   Мэгги склонилась в сторону и оглянулась. Фургоны растянулись длинной цепочкой по подножью холма. Правда, увидеть мужчин ей так и не удалось. Она спросила, где Рейчел.
   – Девочки едут впереди с Купом, – пояснила Морин. – Нил взял твою лошадь и отправился на разведку с Дэвидом. Он говорит, что до Бойсе осталось не больше месяца пути. Подумай только, Мэгги, мы почти на месте.
   – Вы, но не я. До Орегона еще далеко.
   – Мэгги…
   Девушка судорожно сжала лежавшие на коленях руки.
   – Такер говорил, что ты твердо решила добраться до Орегона. Но мы хотим, чтобы ты осталась с нами.
   – Не могу. Я должна найти мистера Сэндерсона. Это очень важно для меня.
   – Но ведь можно послать ему письмо. Такер – адвокат – и обо всем позаботится как надо.
   – Миссис Брениген…
   – Мы тебя любим, Мэгги, и будем рады, если ты и Рейчел останетесь жить с нами; Дэвид и я решили пожениться, – улыбнулась Морин. – И хотели бы, чтобы ты была на нашей свадьбе моей подружкой в церкви. Пожалуйста.
   И, погладив кулачок, Морин сказала:
   – Если ты решишь, что не желаешь оставаться в Бойсе, и мистер Сэндерсон отыщется, мы поможем тебе перебраться в Орегон. Пожалуйста, скажи, что останешься.
   Мэгги не знала, как противиться столь настойчивым мольбам и нежному голосу. Потребуй этого Такер, она, не задумываясь, отказала бы. Но как огорчить добрую и любящую Морин?
   И только тут до девушки неожиданно дошел смысл ее слов.
   – Пожениться? – переспросила она, глядя на женщину. Лицо Морин светилось счастьем. Мэгги поняла, что не видела никого прелестнее Морин Брениген.
   – Да, вчера он сделал мне предложение. Мы собираемся обвенчаться через две недели после приезда. Дэвид решил поселиться в Бойсе, чтобы не разлучаться с семьей, хотя я отправилась бы с ним в Орегон, если бы он этого захотел.
   – Но что будет с караваном?
   – Дэвид найдет себе замену, а если не сумеет, доставит людей в Орегон и вернется, как только сможет. Мы не хотели бы откладывать свадьбу, но… впрочем, я уверена, что он кого-нибудь отыщет. Я твердо решила стать миссис Дэвид Фостер в сентябре.
   Мэгги покачала головой. Она рассчитывала уговорить Дэвида взять ее и Рейчел в Орегон. В конце концов, она могла спать и под его фургоном, помогать Купу готовить и править мулами, делать все, что прикажут, чтобы оплатить дорогу. Но теперь Дэвид останется в Бойсе и женится… Все так внезапно изменилось!
   – Пожалуйста, не уезжай, Мэгги, – снова попросила Морин.
   Девушка взглянула в изумрудно-зеленые глаза и поняла, что Морин говорит искренне. Она любит Мэгги и Рейчел, хочет, чтобы они стали частью ее семьи.
   Она подумала о Такере. Вспомнила о жадных губах, поцелуях, руках, ласкавших ее тело, его… Как она сможет жить так близко от него? Невозможно. Мэгги влюблена в Такера, и если он захочет, снова овладеет ее податливым телом. И оба прекрасно это понимают. Он сумеет запутать ее, заманить в ловушку, пока Мэгги не перестанет соображать, что делает. И тогда она потеряет с таким трудом завоеванную свободу.
   – Я останусь, – тихо сказала она, – но только до свадьбы. Потом я должна ехать в Орегон.
   – Хорошо. Но я надеюсь, что ты передумаешь, – вздохнула Морин.
   Мэгги покачала головой, все еще думая о Такере. Она не осмелится передумать. Даже две недели – достаточно опасный срок.

ГЛАВА 32

   Дорога оказалась настолько трудной, что переселенцы решили остановиться на ночь пораньше. Мэгги хотелось побыть в одиночестве. Она предупредила Морин, что пойдет выкупаться и вымыть голову. Мэгги взяла с собой серое с белым платье, подаренное Хакером, хотя и не признавалась себе, что хочет выглядеть красивой только для него.
   Мэгги выкупалась в прохладной воде и быстро оделась. Сев на принесенное одеяло, она расчесала волосы, размышляя о невероятных переменах в своей жизни. Всего три месяца назад Мэгги ни за что не поверила бы, что подобное может случиться. Ей предложили то, что она хотела больше всего и уже отчаялась получить. Любящую семью. Если бы только чувства к Такеру не усложняли все…
   Словно подслушав ее мысли, рядом появился Такер:
   – Мэгги, нам нужно поговорить.
   Те же самые слова он произнес наутро, после той ночи, когда они стали любовниками. Чувствуя, как пробегает по спине озноб, Мэгги поспешно вскочила. Такер прислонился к валуну и вынул тонкую сигару:
   – Мама сказала, что убедила тебя остаться в Бойсе хотя бы до тех пор, пока они с Дэвидом не поженятся.
   – Да.
   – А как насчет нас, Мэгги?
   – Насчет нас? Но мы ничего не значим друг для друга.
   – Если бы ты только захотела, мы могли быть вместе. Я предложил тебе дом и замужество. Чего еще ты желаешь от меня?
   – Тебе не понять, Такер.
   «Я и сама не понимаю», – думала Мэгги, глядя на него.
   Такер шагнул к ней:
   – Помоги мне понять.
   Мэгги отпрянула. Если он коснется ее, она пропала.
   Выражение покорного смирения омрачило его красивое лицо. Такер снова прислонился к скале.
   Как признаться, что, хотя она любит его, этого все же недостаточно? Как объяснить, насколько важно быть хозяйкой своей жизни? Никогда не подчиняться ничьим приказам, самой выбирать дорогу, собственную судьбу. Пусть даже совершать при этом ошибки.
   Она взглянула на Такера, и неожиданно все сомнения куда-то исчезли. Теперь Мэгги ясно понимала, что он и не думал мстить Сету и не собирался прибрать к рукам «Харрис миллз», даже если фабрика когда-нибудь снова перейдет к ней.
   – Когда мои родители умерли, – начала она, почему-то почувствовав потребность выговориться, – все изменилось.
   – Как это произошло, Мэгги?
   – Экипаж перевернулся. Мне было двенадцать, а Рейчел лежала в колыбели. Все считали, что у нас не осталось родственников, пока не появился дядя Сет. Я думала, он приехал, чтобы позаботиться о нас.
   В голосе девушки зазвучали горькие нотки.
   – Но ему нужны были только деньги, а их дядя не умел ни хранить, ни зарабатывать. Прошло совсем немного времени, и мы были почти разорены.
   Мэгги подняла одеяло и начала складывать его, продолжая рассказ.
   – Дядя Сет не позволял нам ни с кем видеться. Помню, он всегда хотел, чтобы друзья родителей принимали его, но никто из них его не приглашал. Мама всегда звала его «пропащей душой». По-моему, он вечно скитался, пытаясь разбогатеть, но это ему не удавалось. Дядя Сет ненавидел всех и вся, но больше всего злился, что не он, а папа унаследовал фабрику. Поэтому он так плохо относился к нам.
   – Но неужели никто не пытался узнать о вас все это время? – недоверчиво осведомился Такер. – Твой отец был известным промышленником во всех южных штатах. И никому не было дела до детей Джереми? Он должен был оставить огромное состояние.
   – Скорее всего, меня просто не интересовали подобные вещи. Я никогда не задумывалась о богатстве или бедности. Для меня фабрика была всего-навсего местом, где работал отец, и ничем больше. Иногда он брал меня с собой в контору, покупал мороженое… Скорее всего, дети не задумываются о вещах, которые принимают как должное.
   Выражение глаз Такера говорило о том, что он прекрасно понимает Мэгги. Он, возможно, точно так же относился к роскоши, пока война не лишила Бренигенов дома и плантации.
   – Дядя Сет заявил, что отец не оставил ни гроша и что мы для него – тяжкое бремя. За пять лет он ни разу не позволил нам выйти из дома. Уволил всех слуг, кроме кухарки. Я присматривала за Рейчел и, как могла, вела дом.
   – Но ты сама была ребенком! – мягко напомнил Такер.
   – Если приходится туго, быстро взрослеешь. Мэгги замолчала, боясь, что сейчас расплачется, но Такер не требовал, чтобы она продолжала, и девушка постепенно взяла себя в руки и глубоко вздохнула.
   – Как-то я подслушала разговор дяди с одним из служащих фабрики, который пришел в дом. После его ухода дядя ужасно разозлился. Думаю, он понял, что может потерять не только фабрику, но и дом. Вскоре после этого он увез нас в Индепенденс. Только оказавшись там, я узнала, почему он это сделал.
   – Почему, Мэгги? Ты никогда не рассказывала об этом.
   – Он собирался выдать меня замуж за старого приятеля. Оказалось, отец оставил деньги в доверительном фонде, который дядя не смог заполучить. Насколько я предполагаю, деньги должны перейти ко мне после замужества, и он хотел разделить их с мистером Джонсоном. Дядя собирался продать меня мистеру Джонсону и поделить с ним деньги, по праву принадлежавшие мне.
   Встретившись взглядом с Такером, девушка добавила:
   – Он всегда твердил, что отец не настолько любил меня, чтобы обеспечить после смерти.
   Такер уронил сигару и вдавил окурок в мягкую влажную землю.
   – Сайрус Джонсон? Тот, с кем я тебя видел в Индепенденсе? Но он…
   Мэгги представила своего «нареченного». Тучный мужчина лет сорока, с седеющими бакенбардами и красным носом картошкой. Из угла рта вечно свисает окурок толстой сигары, а блеск маленьких глазок, плотоядно глядевших на нее, заставлял Мэгги дрожать от омерзения.
   Даже сейчас при одном воспоминании обо всем этом девушка передернулась.
   – Поэтому мы убежали, – прошептала Мэгги. – Я видела за городом фургоны и была уверена, что дядя Сет не подумает искать нас именно там. Должно быть, я проговорилась, когда покупала лошадь.
   Мэгги собрала вещи и выпрямилась.
   – А Маркус Сэндерсон? Что общего у него со всем этим? – осторожно спросил Такер.
   Его глаза были темно-карие… Как лучший шоколад, как конфеты, которые когда-то приносила мать. Мэгги чувствовала, что эти глаза глядят в самую душу, словно желая выведать ее тайны, уничтожить боль и одиночество.
   Мэгги повернулась спиной к Такеру и, глядя на поросший лесом склон холма, вздохнула:
   – Я не солгала, Такер. Просто слышала, как дядя говорил мистеру Джонсону о завещании и о фонде. Я помню мистера Сэндерсона еще с детства. Он и его семья были нашими друзьями. Мы с его дочерью часто играли вместе. Они уехали в Орегон, поскольку считали, что война вот-вот начнется. Позже папа сказал, что Сэндерсон был пацифистом и не желал воевать, поэтому они и отправились на Запад. Дядя Сет уверял, что денег в фонде не осталось и фабрика обанкротилась. Может, это и так, но я не верю. Сет старается любым способом добраться до денег. Мне нужно найти мистера Сэндерсона.
   – Мэгги…
   Девушка нерешительно повернулась.
   – Позволь помочь тебе. Я адвокат. И смогу сделать все, чтобы дядя больше никогда не посмел обидеть тебя. Оставайся с нами в Бойсе.
   – Мне нужно найти мистера Сэндерсона, – повторила Мэгги.
   – Но почему бы не дать мне несколько недель, чтобы попытаться разыскать его? Мы можем послать письмо почтовым дилижансом, нанять кого-то и попросить поехать в Орегон. Позволь мне сделать все, что смогу. Всего несколько недель.
   «Почему бы не согласиться выйти за него замуж? Что она стремится доказать? Ведь ясно, что Такер любит ее. Почему ей этого недостаточно? «– подумала Мэгги.
   Но замужество – такой решительный шаг. Она потеряет власть над своей жизнью. Будет снова принадлежать кому-то.
   – Пообещай, что не станешь удерживать меня, если я решу уехать?
   – Обещаю.
   Такер пошел было прочь, но неожиданно остановился:
   – Ты такая красивая сегодня, Мэгги. Я люблю тебя.
   «Знаю, Такер. Я тоже люблю тебя», – хотелось сказать Мэгги.
   Хотя Такер и обещал помочь Мэгги, но еще сам не представлял, каким образом. Он знал, что Мэгги многое еще скрывает от него, видел боль на лице девушки. Что сделал с ней Сет за все те годы, что держал ее взаперти? Лучше ему не показываться Такеру на глаза. Он испытывал горячее желание задушить его собственными руками.
   Такер направился к фургонам по узкой тропе, чувствуя, как гнев сменяется печалью. Он признался Мэгги в любви, а ведь было время, когда Такер клялся, что никогда больше не скажет о любви ни одной женщине. Но с Мэгги… с Мэгги стоило рискнуть. Тем более что теперь чувство к Чармиан казалось ему жалкой пародией на любовь.
   Такер надеялся, что на свое признание в любви услышит ответное признание Мэгги. Но она промолчала. Испугалась. Он прочел это в ее глазах.
   Гнев снова вернулся, на этот раз с удвоенной силой. Пальцы сами собой сжались в кулаки. Будь здесь Сет Харрис…
   Такер внезапно замер. Сет сказал, что явится в Айдахо за племянницами. Возможно, он уже поджидает их в Бойсе. Одинокий всадник или пассажир дилижанса может добраться до Айдахо гораздо скорее переселенцев с их неповоротливыми фургонами. Если Такер хочет помочь Мэгги, нужно прежде всего знать точное содержание завещания ее отца. И правду о фонде. Необходимо отыскать Маркуса Сэндерсона. Дядя Мэгги – человек отчаявшийся и может пойти на все, даже на убийство, не говоря о подделке документов. Придется быть поосторожнее и не спускать глаз с Мэгги и Рейчел. Нельзя рисковать их безопасностью!
   Скот мирно пасся в долине между горами. В лагере кто-то играл на гитаре, тихо напевая. Ветерок доносил нежную музыку, тот самый вечерний ветерок, который прогнал тучи с неба, оставив лишь миллионы мерцающих звезд и полумесяц освещать землю.
   Пока они объезжали стадо, Гарри, нахмурясь, выслушал просьбу Такера:
   – Тут не знаешь, с чего начать, Так.
   – Понимаю, но кто, кроме тебя, сделает это?
   – Всего-навсего имя. И мы даже не знаем, живет ли Сэндерсон в Портленде. Многое может случиться за шесть-семь лет. А вдруг он умер? Или вернулся на Восток после войны?
   – Знаю. Но времени у меня нет и сведений тоже. Я бы сам поехал, но…
   – Хорошо, Так, – кивнул Гарри, дотронувшись до руки друга. – Я понимаю. И рад сделать это для тебя. Завтра на рассвете отправлюсь в путь.
   – Пошли Кигену письмо в Айдахо-Сити, если сможешь. Напиши, что мы почти добрались.
   – Обязательно.
   – И, Гарри… Гарри поднял глаза.
   – Спасибо.