Страница:
Нетерпеливым движением Сент размазал влагу по стеклу и нырнул обратно в бассейн. Он поплавал вокруг скал и исчез под водой. Арни видел очертания его тела и длинные волосы, словно водоросли, плывущие за ним.
Сент вынырнул рядом с ним, сел на лестницу и встряхнул головой, откидывая мокрые волосы назад.
Было невыносимо жарко и влажно, по стеклам струились потоки влаги. «Мы словно прилипли, — подумал Арни, — нас окутывает пар».
Сент тяжело вздохнул и, уперев в колено руку, положил на нее подбородок.
Арни внимательно наблюдал за ним. О чем он думает?
Как себя чувствует? Если бы Сент только захотел высказаться, облегчить душу, позволил ему, Арни, разделить с ним свои печали и горести. Сейчас, в этой влажной теплой атмосфере, самое время для облегчения души.
Арни придвинулся ближе и положил руку на мокрое плечо друга.
— Сент, — сказал он тихо, — может, сейчас самое время… — Арни замолчал, не осмеливаясь продолжить.
Сент смотрел на него непонимающим взглядом.
— Самое время для чего? — спросил он.
— Я подумал, может, ты хочешь… Господи! — воскликнул Арни, начиная нервничать. — Не обращай внимания.
«Не трогай его, — говорила Вера. — Он сам тебе все расскажет, когда придет время». Возможно, Вера права.
По крайней мере друг вернулся живым и невредимым.
За одно это надо благодарить Бога.
Арни притянул Сента к себе, и какое-то время тот покорно сидел в его объятиях. Сердце Арни наполнилось радостью, он нежно гладил Сента по голове, приговаривая:
— Все будет хорошо, все будет хорошо. Вот увидишь.
И вдруг…
Он забылся. Красивое место, пар, тепло, ночь за окнами и близость Сента, его тела, такого молодого и гладкого.
Арни осторожно поцеловал Сента в губы и, уже не сдерживаясь, крепко поцеловал еще раз.
Сент не сразу понял, что произошло. Он в это время грезил о Джи Би, и ему показалось, что это она целует его.
Грезы мгновенно растаяли, как дым, и он осознал реальность происходящего.
Сент быстро отодвинулся от Арни и посмотрел на приятеля круглыми от удивления глазами.
Арни задрожал от страха. О Господи, что же он наделал? Что ему сейчас скажет Сент? Что теперь делать? Как поступить? Он с ужасом ждал последствий. Нет, ему не вынести того, что сейчас скажет Сент.
Но тот ничего не сказал, а просто внимательно посмотрел на Арни, и его взгляд впервые стал осмысленным. Наступила зловещая тишина, Арни сгорал от стыда.
— Господи! — вымолвил наконец Сент. — Что на тебя нашло?
Арни сидел подавленный, разглядывая свои едва заметные в воде ноги.
«Я все испортил, — думал он. — Я потерял его навсегда.
Все, что было хорошего между нами, — все коту под хвост.
Прежней дружбе не бывать, и все из-за моей глупости».
Он зажал коленями руки, чтобы Сент не заметил восставшей плоти. Ему показалось, что того тошнит.
Сент снова громко чихнул.
— О, Арни, — сказал он уже привычным сиплым голосом, — мне ужасно жаль.
Глава 19
Сент вынырнул рядом с ним, сел на лестницу и встряхнул головой, откидывая мокрые волосы назад.
Было невыносимо жарко и влажно, по стеклам струились потоки влаги. «Мы словно прилипли, — подумал Арни, — нас окутывает пар».
Сент тяжело вздохнул и, уперев в колено руку, положил на нее подбородок.
Арни внимательно наблюдал за ним. О чем он думает?
Как себя чувствует? Если бы Сент только захотел высказаться, облегчить душу, позволил ему, Арни, разделить с ним свои печали и горести. Сейчас, в этой влажной теплой атмосфере, самое время для облегчения души.
Арни придвинулся ближе и положил руку на мокрое плечо друга.
— Сент, — сказал он тихо, — может, сейчас самое время… — Арни замолчал, не осмеливаясь продолжить.
Сент смотрел на него непонимающим взглядом.
— Самое время для чего? — спросил он.
— Я подумал, может, ты хочешь… Господи! — воскликнул Арни, начиная нервничать. — Не обращай внимания.
«Не трогай его, — говорила Вера. — Он сам тебе все расскажет, когда придет время». Возможно, Вера права.
По крайней мере друг вернулся живым и невредимым.
За одно это надо благодарить Бога.
Арни притянул Сента к себе, и какое-то время тот покорно сидел в его объятиях. Сердце Арни наполнилось радостью, он нежно гладил Сента по голове, приговаривая:
— Все будет хорошо, все будет хорошо. Вот увидишь.
И вдруг…
Он забылся. Красивое место, пар, тепло, ночь за окнами и близость Сента, его тела, такого молодого и гладкого.
Арни осторожно поцеловал Сента в губы и, уже не сдерживаясь, крепко поцеловал еще раз.
Сент не сразу понял, что произошло. Он в это время грезил о Джи Би, и ему показалось, что это она целует его.
Грезы мгновенно растаяли, как дым, и он осознал реальность происходящего.
Сент быстро отодвинулся от Арни и посмотрел на приятеля круглыми от удивления глазами.
Арни задрожал от страха. О Господи, что же он наделал? Что ему сейчас скажет Сент? Что теперь делать? Как поступить? Он с ужасом ждал последствий. Нет, ему не вынести того, что сейчас скажет Сент.
Но тот ничего не сказал, а просто внимательно посмотрел на Арни, и его взгляд впервые стал осмысленным. Наступила зловещая тишина, Арни сгорал от стыда.
— Господи! — вымолвил наконец Сент. — Что на тебя нашло?
Арни сидел подавленный, разглядывая свои едва заметные в воде ноги.
«Я все испортил, — думал он. — Я потерял его навсегда.
Все, что было хорошего между нами, — все коту под хвост.
Прежней дружбе не бывать, и все из-за моей глупости».
Он зажал коленями руки, чтобы Сент не заметил восставшей плоти. Ему показалось, что того тошнит.
Сент снова громко чихнул.
— О, Арни, — сказал он уже привычным сиплым голосом, — мне ужасно жаль.
Глава 19
Когда Джи Би проснулась, было еще темно. Рядом лежал незнакомый мужчина.
Ее сразу охватила паника. Сердце сильно забилось в груди.
— Кто я? Где я? Кто этот мужчина?
Постепенно страх прошел, пульс успокоился, в памяти всплыли события прошедших дней.
— Я Старфайер. Я в Каса-лос-Суспирос, Пуэрто-Валларта, Мексика. Я с Виктором Даймондом. Он могущественный человек с такими же могущественными друзьями, и я тоже стала обладать некоторой властью, потому что сумела, помочь Сенту.
Старфайер с удовольствием вспомнила события последней недели, когда все шло удивительно хорошо и гладко.
Сначала полет в Мехико на самолете Даймонда, сверкающей белой птице, где и внутри все было белоснежным.
Одетые в белую форму с темно-синими знаками различия люди подавали ей вкусные коктейли, журналы в глянцевых обложках, изысканный ленч, а сам Даймонд подарил опаловый кулон на золотой цепочке, который тут же повесил ей на шею.
— Это твой камень, — казал он. — Никогда не расставайся с ним.
Затем лимузин, Джо-Бет с Даймондом на заднем сиденье, впереди шофер и телохранитель, довез их до отеля «Эль пресиденте», где даже воздух, казалось, был пропитан властью.
На следующий день она с опаловым кулоном на шее, одетая в дорогое серебристо-голубое платье, купленное ей Даймондом в эксклюзивном бутике на Сона-Роса, отправилась вместе с ним на ленч, где их уже ждала группа хорошо одетых средних лет мужчин, прекрасно говоривших по-английски. Все носили дорогие золотые украшения.
Один из мужчин был членом правительства, другой губернатором штата, а Третий начальником федеральной полиции. К концу ленча Старфайер узнала, что ее миссия завершилась успехом, что сегодня же днем за Сентом пошлют вертолет, чтобы привезти в столицу, где он первым же самолетом улетит в Лос-Анджелес.
— Сент будет на свободе в течение часа, — сказал Даймонд. — Надеюсь, ты довольна?
На следующий день они отправились в Пуэрто-Валларта. Эта поездка была и развлекательной, и деловой, так как где-то на побережье располагалась деревушка, которую Даймонд хотел осмотреть как будущий объект съемок.
— Возможно, для кинофильма о Старфайер, — сказал он.
А пока они остановились в Каса-лос-Суспирос, в доме вздохов, расположенном на высоком холме над рекой Рио-Куале, плавно несущей свои желтые воды. Это был удивительный дом, полный неожиданностей, где внезапно за какой-нибудь аркой открывался маленький, полный цветов дворик, где вода бежала в бассейн, расположенный на нижнем патио, через рот горгульи, где птицы, сидевшие в едва различимых клетках, пели на все голоса и их пение сплеталось со звоном хрустальных бокалов.
Весь день и вечер шел дождь, сопровождавшийся оглушительными раскатами грома. Когда они под дождем поднимались по лестнице, над их головами сверкала молния и гремел гром, но, соперничая со стихией, еще громче звучала чудесная музыка, доносившаяся из соседнего дома.
— «Полет валькирий», — заметил, рассмеявшись, Даймонд. — Как нельзя кстати. Я так и вижу тебя летящей в космическом пространстве.
Теперь, проснувшись окончательно, девушка вспомнила, что никакая она не Старфайер, а всего-навсего Джи Би, которая на замечание Даймонда о музыке ответила: «Я думала, что это музыка из фильма „Апокалипсис“, — и покорно выслушала разъяснение: „Ее использовали в этом фильме в сцене с геликоптером. Музыка написана столетие назад немецким композитором Рихардом Вагнером. Это его опера «Валькирии“.
Девушка мгновенно почувствовала себя невежественной и незначительной. У нее появилось ощущение, что настоящая Старфайер обязательно знала бы музыку Рихарда Вагнера, и тут же опять напомнила себе, что она Джо-Бет Финей из маленького городка Корсика в Техасе и что она не получила хорошего образования и всегда должна помнить об этом.
Сегодня опять с утра зарядил дождь, по узкой, мощенной булыжником улочке неслись потоки грязной воды, и они предпочли остаться дома.
— Настало время поговорить о тебе, — сказал Даймонд. — Расскажи о своей жизни.
В тусклом свете фонаря, потягивая текилу, Джи Би поведала Даймонду отредактированный вариант своей жизни, инстинктивно опустив полгода кошмара, выпавшего на ее долю в Нью-Йорке.
Старфайер никогда бы не позволила Анжело врать ей, третировать и использовать в своих целях.
Она бы ни за что не стала позировать голой для сомнительных календарей.
По ее словам получалось, что путешествие из Амарилло в Нью-Йорк сразу же вылилось в путешествие с Сентом по стране, и если Даймонд что-нибудь и заподозрил, то промолчал и не задавал никаких вопросов.
Позже, за обедом, когда они ели салат и цыпленка с рисом, которых приготовила для них и оставила в духовке приходящая домоправительница, Даймонд спросил:
— И ты никогда не мечтала стать кинозвездой?
Джи Би покачала головой:
— Об этом мечтала моя сестра Мелоди. Она очень хорошенькая и всегда одерживала победы на конкурсах красоты.
— А почему ты стала моделью?
— Я не знаю другого способа заработать много денег.
— Ты хочешь стать богатой? — удивился Даймонд.
Он посмотрел на нее насмешливым взглядом, и девушка выложила ему все проблемы, связанные с матерью, Мелоди, и в заключение добавила:
— Я стараюсь не ради себя, а ради них.
— Ты и сейчас им помогаешь?
— Конечно, больше некому.
— Понятно, — ответил Даймонд. — А что Флойд?
Рот Джи Би плотно сжался, в глазах промелькнула ненависть, и на какую-то долю секунды перед ней снова возникло окровавленное лицо, голубой комбинезон с пометкой «Флойд», но она сдержалась.
— К счастью, он навсегда ушел из нашей жизни.
— Не будь так уверена. Люди имеют привычку возвращаться именно тогда, когда ты этого меньше всего ждешь.
Около девяти часов вечера отключилось электричество, затем шквал ветра обрушился на дом, лампа упала со стола и разбилась.
— Ничего не остается, как идти спать, — сказал Даймонд.
Он снова занимался с ней любовью на широкой постели, завешенной противомоскитной сеткой, отчего создавалось впечатление, что они в пещере. В горах за рекой блистали молнии.
Виктор взял ее за плечи и осторожно повернул лицом вниз. Она чувствовала прикосновение его коленей к бедрам, движение рук, откидывающих волосы с ее шеи, его губы и язык, блуждающие вдоль позвоночника. Затем Даймонд подсунул руку ей под живот и приподнял ее. Опытными движениями он продолжал исследовать ее тело, которое знал уже достаточно хорошо.
— Великолепно, — прошептал Даймонд. — Словно шелк.
Виктор еще ни разу не проникал в нее.
— Никогда не знаешь, что может случиться, — разъяснил он шепотом. — Я должен знать тебя всю, чтобы нам обоим потом было хорошо.
Ему нравилось, когда девушка нежными круговыми движениями языка возбуждала его, он наблюдал, как после долгих ритмических движений она подводила его к кульминации, а затем, удовлетворенный и сонный, лениво наматывал ее длинные волосы на соски грудей.
В тот день, когда они первый раз были вместе, небо постепенно менялось и из темного, грозового превращалось в оранжевое, переходящее в пурпурный закат, и Даймонд восхищался игрой красок, света и теней. Сейчас же было темно, и Виктор только ощупью мог изучать ее тело, все время восклицая при этом:
— Великолепно! Словно шелк.
Джи Би лежала очень тихо, чувствуя влагу на бедрах.
Рука Даймонда гладила ее ягодицы. Подавив вздох, девушка в уме перебирала события последних дней: в Мехико и здесь, в Пуэрто-Валларта, они много ходили по магазинам, покупая дорогие украшения, эксклюзивную одежду, кожаные сумочки и туфли ручной работы. Она вспоминала частные самолеты, роскошные отели, слуг, выполняющих каждое ее желание. «Что я с собой делаю? — думала она. — В кого превращаюсь?» Ответ был неутешительным, она с горечью признавала, что стала такой же, как и Мелоди Рос, только классом выше.
Но ведь этого не может быть, она не должна допустить, чтобы так случилось.
Сейчас она Старфайер, а Старфайер обязана думать совершенно иначе: это Виктор Даймонд принадлежит мне, он выполняет все мои желания, и скоро у меня будет независимость и власть, и я смогу распоряжаться собой по своему усмотрению, Внутренний голос шептал ей: «Остановись, пока не поздно».
И тут же в глубине сознания звучал ответ: «Уже слишком поздно».
Вера лежала в ванне в своей квартире на Телеграф-Хилл и брила ноги.
Сент находился рядом, за дверью в комнате, где они когда-то много работали. Он мерил ее шагами, словно загнанная в клетку пантера.
— Здесь так тесно, — говорил он. — Неужели ты не можешь снять квартиру побольше? Как ты здесь живешь? Я больше никогда не смогу работать в такой тесноте, она сводит меня с ума.
Взяв банку пива, Сент сел на подоконник и стал наблюдать за происходящим в баре.
Сегодня вечером там было особенно шумно. Моторы мотоциклов рычали так, что тряслись стены, люди кричали и ругались, грохотала музыка.
— Как ты выносишь весь этот шум? — раздраженно спросил он Веру.
— Меня они не беспокоят, какая-никакая, а все-таки компания.
Она нанесла на правую ногу пену и принялась брить ее от лодыжки до колена, не переставая думать о том, что же произошло прошлой ночью между Сентом и Арни.
Вчера был такой обычный домашний вечер. На обед они съели пиццу, затем на ковре перед камином немного поиграли в «скребл». Сент выиграл и радовался как ребенок.
Затем Вера легла спать. Засыпая, она слышала, как Сент и Арни разговаривают на кухне, затем хлопнула дверца холодильника, и все смолкло. Она заснула, но ночью проснулась, почувствовав, что кто-то стоит у ее кровати. Чей-то голос прошептал в темноте:
— Вера, ты спишь?
Вера зажгла ночник.
— Что такое? Что случилось? — спросила она.
— Я, кажется, сделал нечто ужасное. — Сент выглядел смущенным и обескураженным. — Пожалуйста, погаси свет.
— Что же ты такое сделал? — шепотом спросила Вера.
— Все произошло очень быстро, я даже не догадывался.
Кто бы мог подумать?
Вера ждала объяснений, но он молчал.
— Сент, — позвала Вера.
В ответ послышался тяжелый вздох.
Прошла минута, прежде чем последовал ответ:
— Так, ничего хорошего. Жаль, что напрасно разбудил тебя. Спи.
Она услышала, как за ним закрылась дверь.
Утром ей показалось, что все это только сон.
Но что-то все-таки случилось. Сент и Арни не смотрели друг на друга и были на редкость вежливы и официальны.
— Арн, нам надо поговорить, — сказал Сент.
— В этом нет необходимости, — ответил Арни. — Мне тебе нечего сказать.
— Но…
— Хватит об этом. Хорошо?
— Мне лучше уехать отсюда, — сказал Сент после долгого молчания., — И куда ты поедешь?
Вера переводила взгляд с одного на другого, ничего не понимая.
— Я поеду в Сан-Франциско и приглашаю Веру с собой.
Арни подвез их в Рино, чтобы они могли улететь первым же рейсом. Он простился с ними у терминала, неуклюже поцеловав Веру в щеку. Блейз постарался не заметить протянутой руки Сента, и тот быстро убрал ее, сунув в карман.
Все это произошло утром, а днем Сент в спешном порядке принялся обустраивать свою жизнь. Он позвонил адвокату, менеджеру, тете Глории и в бюро путешествий. За весь день Слоун не перекинулся с Верой и парой слов, он избегал разговоров о «Старфайер» и единственное, что сделал, так это отправил Виктору Даймонду свой сценарий.
— Что, черт возьми, все-таки происходит? — громко спросила себя Вера, с трудом выбираясь из ванны. Она досуха вытерлась и, закутавшись в махровый халат, решительно направилась в гостиную.
— Так дальше продолжаться не может, — заявила она. — Нам надо поговорить.
Силуэт Сента четко вырисовывался в окне на фоне неоновой рекламы.
— Ты хочешь сказать, что мне надо лечиться, Вера? — спросил он, не поворачивая головы.
— Нет, — решительно ответила она. — Все ужасное позади.
— Я сейчас говорю о другом. — Закинув голову, Сент отхлебнул из банки, неоновый свет вспыхнул на ней и погас. — Послушай, можешь ты мне объяснить, почему я все время люблю не того, кого надо, и меня любят не те, кому надо?
— Любовь не выбирает, — заявила Вера со знанием дела. — Такого не бывает.
Сент смял банку в кулаке.
— Тогда тем более обидно. Я приношу людям только несчастье, Вера. Я делаю это непреднамеренно, но так получается. Я обидел Арни, обидел Джи Би и Флетчер…
Вера встала перед Сентом, уперев руки в бока.
— У тебя болезненное воображение. Продолжай в том же духе, Сент. Что плохого ты сделал Флетчер? То, что она сотворила с тобой…
— Ты ведь многого не знаешь, Вера, а у меня сейчас нет охоты все рассказывать. Может, как-нибудь после… Все дело в том, что я никогда не любил ее, я женился, чтобы насолить другой. Не окажись она тогда на моем пути, может, все бы пошло по-другому, но именно Флетчер попалась мне под горячую руку, и я использовал ее, но никогда не любил, и она прекрасно это знала. Флетчер вовсе не дура, она просто жалкая. У нее в голове сплошная неразбериха, ей нравятся всякие игры…
— Прекрати, Сент.
— Поначалу они были безвредными, но теперь она стала играть с оружием, окружила себя опасными людьми. Флетчер сама себя погубит. Или она себя убьет, или ее убьют, а я, к сожалению, вовремя не сумел помочь ей, я…
— Сент, прошу тебя!
— Я только еще больше навредил. А теперь вот Арни.
Господи, Вера, какое же я дерьмо! Он такой ранимый. Он…
— Замолчи. С Арни ничего не случится, Блейз гораздо сильнее, чем ты думаешь.
— Ты же не знаешь, что произошло.
— Догадываюсь. Он рассказывал мне, какие чувства к тебе питает.
— Я просто не знаю, что делать.
— А что ты можешь сделать? Ты же не поступишь так, как он хочет? Оставайся ему просто другом, ему нужны настоящие друзья. Кстати, и тебе тоже.
Вера протянула руки, и Сент упал в ее объятия так, что она зашаталась.
— Все будет хорошо, — сказала Вера. — Вот увидишь.
— Когда я сидел в тюрьме, — начал вдруг Сент, — я думал о тебе. Я никогда не мечтал там о Джи Би, а вот о тебе мечтал. Мы всегда будем друзьями, ты будешь надевать парики моей матери, утешать меня, говорить, что все будет хорошо.
— Вот и чудесно. — Вера нежно погладила Сента по голове, чувствуя себя заботливой матерью. — Пусть так и будет. А теперь баиньки. Сегодня ты устал, а завтра проснешься свежим и отдохнувшим.
Вера проснулась далеко за полдень, перевернулась на спину и сладко потянулась. Она была в постели одна, впрочем, другого и не ожидала.
Снова закрыла глаза, не готовая встретить новый день. Ей хотелось еще понежиться в постели, вспомнить о ночи, проведенной с Сентом, вспомнить каждую минуту, каждую секунду.
Все было не так, как ей мечталось. Первый сексуальный опыт почти разочаровал ее, все оказалось просто и обыденно.
Сент, шатаясь от усталости, пришел в ее спальню, рухнул на кровать, почти сразу отключившись.
Спустя некоторое время она тоже пришла в спальню и попыталась немного подвинуть его, чтобы лечь самой. Сент проснулся, и тогда… Вспоминая о случившемся. Вера не могла удержаться от смеха: они долго барахтались на ее узкой девичьей койке, Сент крутился, не зная, как приспособиться, шептал проклятия, затем нашел более-менее удобное положение, быстро вошел в нее, она вскрикнула от острой боли, и все закончилось. После этого он моментально заснул, положив голову ей на грудь. Позже, уже ближе к трем часам ночи, как она определила по потухшей рекламе и наступившей тишине, нарушаемой только душераздирающими воплями котов, гуляющих по крышам, Вера почувствовала, как он зашевелился, а затем и совсем проснулся. Она открыла глаза и поняла, что Сент смотрит на нее, хотя было еще достаточно темно и Вера не видела выражения его глаз.
Сент молча откинул волосы с ее лба и нежно поцеловал сначала в глаза, затем в губы. Продолжая молчать, он стал целовать ее груди, затем осторожно вошел внутрь, нежно лаская ее. На этот раз все было гораздо приятнее, и их тела двигались в слаженном ритме. Под покровом ночи рядом с Сентом Вера чувствовала себя изящной, красивой и желанной.
Он снова поцеловал ее и наконец, поцеловав в закрытые глаза, прошептал:
— Спасибо тебе. Вера.
Сент заснул как мертвый. На сей раз он, не шелохнувшись, проспал до самого рассвета. Вера сквозь сон почувствовала, что Сент проснулся и вылез из постели. Немного позже девушка услышала, как хлопнула входная дверь, но у нее не было сил пошевелиться.
Вера с трудом открыла глаза, ведь знала, что так случится, предчувствовала, что он обязательно уйдет, и все же на что-то надеялась.
Она встала и обошла квартиру: гостиную, кухню, ванную.
На ее рабочем столе лежала записка. Она взяла ее, но в это время зазвонил телефон. Вера сняла трубку:
— Ало?
— Могу я попросить к телефону мисс Браун? — спросил мужской голос. — Говорит Виктор Даймонд.
«У меня нет слов, чтобы отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала и особенно за ночь, проведенную вместе. Я просто не знаю, что бы делал без тебя. Ты настоящий друг, в лучшем понимании этого слова».
— Кто? — спросила Вера. Она никак не могла вспомнить, кто такой Виктор Даймонд. — Ах да, — ответила Вера, спохватившись.
«Прости, что убежал, не попрощавшись, но у меня сейчас нет сил обсуждать что-либо. Как только я немного приду в себя и определюсь, обязательно позвоню, а может быть, и раньше».
— Я сожалею, что не мог позвонить раньше, но я был в Мексике.
— Да, да, я знаю.
— Мой юрист пришлет все необходимые документы относительно «Старфайер». Попросите вашего юриста внимательно ознакомиться с ними. Я уверен, вы найдете условия более чем удовлетворительными…
«Господи, — подумала Вера, — он сразу же хватает быка за рога».
— Я не сомневаюсь, мистер Даймонд, — холодно ответила она.
— Я хочу как можно скорее познакомиться с вами. Мы обязательно должны собраться все вместе: вы, Джон Сент и я. Кстати, я пытался связаться с ним, но мне сказали, что он у вас.
— Он был, но… ушел.
«Ты для меня очень много значишь. Вера…»
— Я передам ему, что вы звонили. Думаю, что Сент скоро даст о себе знать.
Вера повесила трубку и сидела, тупо уставившись на номера телефонов, которые Даймонд ей дал: один, прямой, в его офис, другой домашний. «Время — деньги», — сказал он в заключение.
«У меня нет слов, чтобы отблагодарить тебя…»
Думая о том, когда может позвонить Сент, Вера машинально открыла альбом.
Она с полчаса рисовала, радуясь своему новому состоянию. Наконец можно рисовать еще что-то, кроме Старфайер. Отложив карандаш. Вера со счастливой улыбкой провела рукой между ног, где до сих пор ощущался какой-то дискомфорт, но он был ей только приятен, потому что напоминал о том, что это наконец произошло, что теперь у нее есть любовник, теперь она настоящая женщина.
Как бы ей хотелось все повторить, и как можно скорее.
Может, она просто распутная женщина, если хочет этого опять?
— Сент, — сказала она, глядя на рисунок, — я так тебя люблю. Позвони скорее.
Вера целый день не выходила из дома, ожидая звонка.
В девять часов вечера, когда Вера уже потеряла всякую надежду, в дверь позвонили.
Она в это время мыла голову. Ей хотелось быть свежей к его приходу, хотелось, чтобы от волос исходил приятный запах.
Звонок повторился.
Это может быть только он, больше некому. Кто еще может прийти к ней так поздно? «Спасибо, спасибо тебе. Господи, — шептала Вера. — Жаль только, что я не успела привести себя в порядок».
«Какого черта, — подумала она в следующее мгновение. — Какая разница?»
Вера вылезла из ванны, накинула на мокрое тело халат и побежала к двери. Сердце ее рвалось из груди.
Вера открыла. Это был не Сент.
— Боже, — сказала она, затягивая на груди халат, — это вы.
— Прямо скажем, прием не очень радушный, — заметил Дональд Уилер.
В бежевых слаксах, синем блейзере и с шейным платком, Дональд выглядел очень привлекательно. Он был загорелым, веснушчатым, с веселым блеском в глазах.
— Какая приятная неожиданность, — сказала Вера.
— Рад слышать.
— Проходи. — Вера провела его в неубранную гостиную. — У меня здесь беспорядок. Меня не было несколько дней, если бы я знала, что ты придешь…
— Уезжала… Так вот почему я не мог дозвониться. Мне даже показалось, что ты избегаешь меня.
Уилер подошел к Вере и потрепал ее по щеке, рука была холодной.
— Конечно же, нет! Просто я… — Вера снова стянула халат на груди. — Я…я… хочешь, я сварю тебе кофе? Сейчас пойду и… А может, ты хочешь выпить? У меня где-то есть вино.
Вере не хотелось, чтобы он дотрагивался до нее, особенно сейчас, после Сента.
«Господи, — думала она, — это же Дональд Уилер, самый лучший друг на свете, который столько сделал для меня.
Ему я обязана всем, а я не хочу, чтобы он до меня дотрагивался».
Вера бросилась на кухню. Она слышала, как Дональд кричал ей вслед:
— Никакого вина. Я и так много выпил за обедом, а мне еще надо возвращаться в Сент-Хелен. Только кофе. Ты что, принимаешь меня за пьяницу?
Вера сделала вид, что не расслышала, и стала неторопливо готовить кофе, намеренно громко стуча посудой.
Вернувшись в гостиную, девушка обнаружила, что Дональд рассматривает альбом с ее новыми рисунками Старфайер.
— Ты делаешь успехи, — заметил он. — Просто чертовски хорошо.
Дональд больше не пытался прикоснуться к ней, и Вера с облегчением вздохнула.
— Спасибо, — поблагодарила она его. — Сахар?
— Две ложечки.
Он посмотрел на нее и рассмеялся.
— Ты выглядишь, как мадам Помпадур, которая только что вылезла из ванны. Иди просуши волосы.
Когда Вера вернулась из ванной с просушенными и расчесанными волосами, Дональд сидел за ее столом и продолжал листать альбом.
— Мы с тобой давно не разговаривали по душам, — сказал он. — Похоже, многое изменилось в твоей жизни. У меня сейчас такое впечатление, что я читаю твой дневник.
— Я тебе о многом рассказывала в своих письмах, — ответила Вера. — Будешь еще кофе?
— Но жизнь идет, и все меняется. И теперь Сент на свободе.
— Да. Жив и здоров.
— Значит, план удался?
— Нам помог Виктор Даймонд, кинопродюсер.
— Слышал об этом заправиле, — сухо ответил Дональд, — но сомневаюсь, что он сделал это просто так, из участия.
Ее сразу охватила паника. Сердце сильно забилось в груди.
— Кто я? Где я? Кто этот мужчина?
Постепенно страх прошел, пульс успокоился, в памяти всплыли события прошедших дней.
— Я Старфайер. Я в Каса-лос-Суспирос, Пуэрто-Валларта, Мексика. Я с Виктором Даймондом. Он могущественный человек с такими же могущественными друзьями, и я тоже стала обладать некоторой властью, потому что сумела, помочь Сенту.
Старфайер с удовольствием вспомнила события последней недели, когда все шло удивительно хорошо и гладко.
Сначала полет в Мехико на самолете Даймонда, сверкающей белой птице, где и внутри все было белоснежным.
Одетые в белую форму с темно-синими знаками различия люди подавали ей вкусные коктейли, журналы в глянцевых обложках, изысканный ленч, а сам Даймонд подарил опаловый кулон на золотой цепочке, который тут же повесил ей на шею.
— Это твой камень, — казал он. — Никогда не расставайся с ним.
Затем лимузин, Джо-Бет с Даймондом на заднем сиденье, впереди шофер и телохранитель, довез их до отеля «Эль пресиденте», где даже воздух, казалось, был пропитан властью.
На следующий день она с опаловым кулоном на шее, одетая в дорогое серебристо-голубое платье, купленное ей Даймондом в эксклюзивном бутике на Сона-Роса, отправилась вместе с ним на ленч, где их уже ждала группа хорошо одетых средних лет мужчин, прекрасно говоривших по-английски. Все носили дорогие золотые украшения.
Один из мужчин был членом правительства, другой губернатором штата, а Третий начальником федеральной полиции. К концу ленча Старфайер узнала, что ее миссия завершилась успехом, что сегодня же днем за Сентом пошлют вертолет, чтобы привезти в столицу, где он первым же самолетом улетит в Лос-Анджелес.
— Сент будет на свободе в течение часа, — сказал Даймонд. — Надеюсь, ты довольна?
На следующий день они отправились в Пуэрто-Валларта. Эта поездка была и развлекательной, и деловой, так как где-то на побережье располагалась деревушка, которую Даймонд хотел осмотреть как будущий объект съемок.
— Возможно, для кинофильма о Старфайер, — сказал он.
А пока они остановились в Каса-лос-Суспирос, в доме вздохов, расположенном на высоком холме над рекой Рио-Куале, плавно несущей свои желтые воды. Это был удивительный дом, полный неожиданностей, где внезапно за какой-нибудь аркой открывался маленький, полный цветов дворик, где вода бежала в бассейн, расположенный на нижнем патио, через рот горгульи, где птицы, сидевшие в едва различимых клетках, пели на все голоса и их пение сплеталось со звоном хрустальных бокалов.
Весь день и вечер шел дождь, сопровождавшийся оглушительными раскатами грома. Когда они под дождем поднимались по лестнице, над их головами сверкала молния и гремел гром, но, соперничая со стихией, еще громче звучала чудесная музыка, доносившаяся из соседнего дома.
— «Полет валькирий», — заметил, рассмеявшись, Даймонд. — Как нельзя кстати. Я так и вижу тебя летящей в космическом пространстве.
Теперь, проснувшись окончательно, девушка вспомнила, что никакая она не Старфайер, а всего-навсего Джи Би, которая на замечание Даймонда о музыке ответила: «Я думала, что это музыка из фильма „Апокалипсис“, — и покорно выслушала разъяснение: „Ее использовали в этом фильме в сцене с геликоптером. Музыка написана столетие назад немецким композитором Рихардом Вагнером. Это его опера «Валькирии“.
Девушка мгновенно почувствовала себя невежественной и незначительной. У нее появилось ощущение, что настоящая Старфайер обязательно знала бы музыку Рихарда Вагнера, и тут же опять напомнила себе, что она Джо-Бет Финей из маленького городка Корсика в Техасе и что она не получила хорошего образования и всегда должна помнить об этом.
Сегодня опять с утра зарядил дождь, по узкой, мощенной булыжником улочке неслись потоки грязной воды, и они предпочли остаться дома.
— Настало время поговорить о тебе, — сказал Даймонд. — Расскажи о своей жизни.
В тусклом свете фонаря, потягивая текилу, Джи Би поведала Даймонду отредактированный вариант своей жизни, инстинктивно опустив полгода кошмара, выпавшего на ее долю в Нью-Йорке.
Старфайер никогда бы не позволила Анжело врать ей, третировать и использовать в своих целях.
Она бы ни за что не стала позировать голой для сомнительных календарей.
По ее словам получалось, что путешествие из Амарилло в Нью-Йорк сразу же вылилось в путешествие с Сентом по стране, и если Даймонд что-нибудь и заподозрил, то промолчал и не задавал никаких вопросов.
Позже, за обедом, когда они ели салат и цыпленка с рисом, которых приготовила для них и оставила в духовке приходящая домоправительница, Даймонд спросил:
— И ты никогда не мечтала стать кинозвездой?
Джи Би покачала головой:
— Об этом мечтала моя сестра Мелоди. Она очень хорошенькая и всегда одерживала победы на конкурсах красоты.
— А почему ты стала моделью?
— Я не знаю другого способа заработать много денег.
— Ты хочешь стать богатой? — удивился Даймонд.
Он посмотрел на нее насмешливым взглядом, и девушка выложила ему все проблемы, связанные с матерью, Мелоди, и в заключение добавила:
— Я стараюсь не ради себя, а ради них.
— Ты и сейчас им помогаешь?
— Конечно, больше некому.
— Понятно, — ответил Даймонд. — А что Флойд?
Рот Джи Би плотно сжался, в глазах промелькнула ненависть, и на какую-то долю секунды перед ней снова возникло окровавленное лицо, голубой комбинезон с пометкой «Флойд», но она сдержалась.
— К счастью, он навсегда ушел из нашей жизни.
— Не будь так уверена. Люди имеют привычку возвращаться именно тогда, когда ты этого меньше всего ждешь.
Около девяти часов вечера отключилось электричество, затем шквал ветра обрушился на дом, лампа упала со стола и разбилась.
— Ничего не остается, как идти спать, — сказал Даймонд.
Он снова занимался с ней любовью на широкой постели, завешенной противомоскитной сеткой, отчего создавалось впечатление, что они в пещере. В горах за рекой блистали молнии.
Виктор взял ее за плечи и осторожно повернул лицом вниз. Она чувствовала прикосновение его коленей к бедрам, движение рук, откидывающих волосы с ее шеи, его губы и язык, блуждающие вдоль позвоночника. Затем Даймонд подсунул руку ей под живот и приподнял ее. Опытными движениями он продолжал исследовать ее тело, которое знал уже достаточно хорошо.
— Великолепно, — прошептал Даймонд. — Словно шелк.
Виктор еще ни разу не проникал в нее.
— Никогда не знаешь, что может случиться, — разъяснил он шепотом. — Я должен знать тебя всю, чтобы нам обоим потом было хорошо.
Ему нравилось, когда девушка нежными круговыми движениями языка возбуждала его, он наблюдал, как после долгих ритмических движений она подводила его к кульминации, а затем, удовлетворенный и сонный, лениво наматывал ее длинные волосы на соски грудей.
В тот день, когда они первый раз были вместе, небо постепенно менялось и из темного, грозового превращалось в оранжевое, переходящее в пурпурный закат, и Даймонд восхищался игрой красок, света и теней. Сейчас же было темно, и Виктор только ощупью мог изучать ее тело, все время восклицая при этом:
— Великолепно! Словно шелк.
Джи Би лежала очень тихо, чувствуя влагу на бедрах.
Рука Даймонда гладила ее ягодицы. Подавив вздох, девушка в уме перебирала события последних дней: в Мехико и здесь, в Пуэрто-Валларта, они много ходили по магазинам, покупая дорогие украшения, эксклюзивную одежду, кожаные сумочки и туфли ручной работы. Она вспоминала частные самолеты, роскошные отели, слуг, выполняющих каждое ее желание. «Что я с собой делаю? — думала она. — В кого превращаюсь?» Ответ был неутешительным, она с горечью признавала, что стала такой же, как и Мелоди Рос, только классом выше.
Но ведь этого не может быть, она не должна допустить, чтобы так случилось.
Сейчас она Старфайер, а Старфайер обязана думать совершенно иначе: это Виктор Даймонд принадлежит мне, он выполняет все мои желания, и скоро у меня будет независимость и власть, и я смогу распоряжаться собой по своему усмотрению, Внутренний голос шептал ей: «Остановись, пока не поздно».
И тут же в глубине сознания звучал ответ: «Уже слишком поздно».
Вера лежала в ванне в своей квартире на Телеграф-Хилл и брила ноги.
Сент находился рядом, за дверью в комнате, где они когда-то много работали. Он мерил ее шагами, словно загнанная в клетку пантера.
— Здесь так тесно, — говорил он. — Неужели ты не можешь снять квартиру побольше? Как ты здесь живешь? Я больше никогда не смогу работать в такой тесноте, она сводит меня с ума.
Взяв банку пива, Сент сел на подоконник и стал наблюдать за происходящим в баре.
Сегодня вечером там было особенно шумно. Моторы мотоциклов рычали так, что тряслись стены, люди кричали и ругались, грохотала музыка.
— Как ты выносишь весь этот шум? — раздраженно спросил он Веру.
— Меня они не беспокоят, какая-никакая, а все-таки компания.
Она нанесла на правую ногу пену и принялась брить ее от лодыжки до колена, не переставая думать о том, что же произошло прошлой ночью между Сентом и Арни.
Вчера был такой обычный домашний вечер. На обед они съели пиццу, затем на ковре перед камином немного поиграли в «скребл». Сент выиграл и радовался как ребенок.
Затем Вера легла спать. Засыпая, она слышала, как Сент и Арни разговаривают на кухне, затем хлопнула дверца холодильника, и все смолкло. Она заснула, но ночью проснулась, почувствовав, что кто-то стоит у ее кровати. Чей-то голос прошептал в темноте:
— Вера, ты спишь?
Вера зажгла ночник.
— Что такое? Что случилось? — спросила она.
— Я, кажется, сделал нечто ужасное. — Сент выглядел смущенным и обескураженным. — Пожалуйста, погаси свет.
— Что же ты такое сделал? — шепотом спросила Вера.
— Все произошло очень быстро, я даже не догадывался.
Кто бы мог подумать?
Вера ждала объяснений, но он молчал.
— Сент, — позвала Вера.
В ответ послышался тяжелый вздох.
Прошла минута, прежде чем последовал ответ:
— Так, ничего хорошего. Жаль, что напрасно разбудил тебя. Спи.
Она услышала, как за ним закрылась дверь.
Утром ей показалось, что все это только сон.
Но что-то все-таки случилось. Сент и Арни не смотрели друг на друга и были на редкость вежливы и официальны.
— Арн, нам надо поговорить, — сказал Сент.
— В этом нет необходимости, — ответил Арни. — Мне тебе нечего сказать.
— Но…
— Хватит об этом. Хорошо?
— Мне лучше уехать отсюда, — сказал Сент после долгого молчания., — И куда ты поедешь?
Вера переводила взгляд с одного на другого, ничего не понимая.
— Я поеду в Сан-Франциско и приглашаю Веру с собой.
Арни подвез их в Рино, чтобы они могли улететь первым же рейсом. Он простился с ними у терминала, неуклюже поцеловав Веру в щеку. Блейз постарался не заметить протянутой руки Сента, и тот быстро убрал ее, сунув в карман.
Все это произошло утром, а днем Сент в спешном порядке принялся обустраивать свою жизнь. Он позвонил адвокату, менеджеру, тете Глории и в бюро путешествий. За весь день Слоун не перекинулся с Верой и парой слов, он избегал разговоров о «Старфайер» и единственное, что сделал, так это отправил Виктору Даймонду свой сценарий.
— Что, черт возьми, все-таки происходит? — громко спросила себя Вера, с трудом выбираясь из ванны. Она досуха вытерлась и, закутавшись в махровый халат, решительно направилась в гостиную.
— Так дальше продолжаться не может, — заявила она. — Нам надо поговорить.
Силуэт Сента четко вырисовывался в окне на фоне неоновой рекламы.
— Ты хочешь сказать, что мне надо лечиться, Вера? — спросил он, не поворачивая головы.
— Нет, — решительно ответила она. — Все ужасное позади.
— Я сейчас говорю о другом. — Закинув голову, Сент отхлебнул из банки, неоновый свет вспыхнул на ней и погас. — Послушай, можешь ты мне объяснить, почему я все время люблю не того, кого надо, и меня любят не те, кому надо?
— Любовь не выбирает, — заявила Вера со знанием дела. — Такого не бывает.
Сент смял банку в кулаке.
— Тогда тем более обидно. Я приношу людям только несчастье, Вера. Я делаю это непреднамеренно, но так получается. Я обидел Арни, обидел Джи Би и Флетчер…
Вера встала перед Сентом, уперев руки в бока.
— У тебя болезненное воображение. Продолжай в том же духе, Сент. Что плохого ты сделал Флетчер? То, что она сотворила с тобой…
— Ты ведь многого не знаешь, Вера, а у меня сейчас нет охоты все рассказывать. Может, как-нибудь после… Все дело в том, что я никогда не любил ее, я женился, чтобы насолить другой. Не окажись она тогда на моем пути, может, все бы пошло по-другому, но именно Флетчер попалась мне под горячую руку, и я использовал ее, но никогда не любил, и она прекрасно это знала. Флетчер вовсе не дура, она просто жалкая. У нее в голове сплошная неразбериха, ей нравятся всякие игры…
— Прекрати, Сент.
— Поначалу они были безвредными, но теперь она стала играть с оружием, окружила себя опасными людьми. Флетчер сама себя погубит. Или она себя убьет, или ее убьют, а я, к сожалению, вовремя не сумел помочь ей, я…
— Сент, прошу тебя!
— Я только еще больше навредил. А теперь вот Арни.
Господи, Вера, какое же я дерьмо! Он такой ранимый. Он…
— Замолчи. С Арни ничего не случится, Блейз гораздо сильнее, чем ты думаешь.
— Ты же не знаешь, что произошло.
— Догадываюсь. Он рассказывал мне, какие чувства к тебе питает.
— Я просто не знаю, что делать.
— А что ты можешь сделать? Ты же не поступишь так, как он хочет? Оставайся ему просто другом, ему нужны настоящие друзья. Кстати, и тебе тоже.
Вера протянула руки, и Сент упал в ее объятия так, что она зашаталась.
— Все будет хорошо, — сказала Вера. — Вот увидишь.
— Когда я сидел в тюрьме, — начал вдруг Сент, — я думал о тебе. Я никогда не мечтал там о Джи Би, а вот о тебе мечтал. Мы всегда будем друзьями, ты будешь надевать парики моей матери, утешать меня, говорить, что все будет хорошо.
— Вот и чудесно. — Вера нежно погладила Сента по голове, чувствуя себя заботливой матерью. — Пусть так и будет. А теперь баиньки. Сегодня ты устал, а завтра проснешься свежим и отдохнувшим.
Вера проснулась далеко за полдень, перевернулась на спину и сладко потянулась. Она была в постели одна, впрочем, другого и не ожидала.
Снова закрыла глаза, не готовая встретить новый день. Ей хотелось еще понежиться в постели, вспомнить о ночи, проведенной с Сентом, вспомнить каждую минуту, каждую секунду.
Все было не так, как ей мечталось. Первый сексуальный опыт почти разочаровал ее, все оказалось просто и обыденно.
Сент, шатаясь от усталости, пришел в ее спальню, рухнул на кровать, почти сразу отключившись.
Спустя некоторое время она тоже пришла в спальню и попыталась немного подвинуть его, чтобы лечь самой. Сент проснулся, и тогда… Вспоминая о случившемся. Вера не могла удержаться от смеха: они долго барахтались на ее узкой девичьей койке, Сент крутился, не зная, как приспособиться, шептал проклятия, затем нашел более-менее удобное положение, быстро вошел в нее, она вскрикнула от острой боли, и все закончилось. После этого он моментально заснул, положив голову ей на грудь. Позже, уже ближе к трем часам ночи, как она определила по потухшей рекламе и наступившей тишине, нарушаемой только душераздирающими воплями котов, гуляющих по крышам, Вера почувствовала, как он зашевелился, а затем и совсем проснулся. Она открыла глаза и поняла, что Сент смотрит на нее, хотя было еще достаточно темно и Вера не видела выражения его глаз.
Сент молча откинул волосы с ее лба и нежно поцеловал сначала в глаза, затем в губы. Продолжая молчать, он стал целовать ее груди, затем осторожно вошел внутрь, нежно лаская ее. На этот раз все было гораздо приятнее, и их тела двигались в слаженном ритме. Под покровом ночи рядом с Сентом Вера чувствовала себя изящной, красивой и желанной.
Он снова поцеловал ее и наконец, поцеловав в закрытые глаза, прошептал:
— Спасибо тебе. Вера.
Сент заснул как мертвый. На сей раз он, не шелохнувшись, проспал до самого рассвета. Вера сквозь сон почувствовала, что Сент проснулся и вылез из постели. Немного позже девушка услышала, как хлопнула входная дверь, но у нее не было сил пошевелиться.
Вера с трудом открыла глаза, ведь знала, что так случится, предчувствовала, что он обязательно уйдет, и все же на что-то надеялась.
Она встала и обошла квартиру: гостиную, кухню, ванную.
На ее рабочем столе лежала записка. Она взяла ее, но в это время зазвонил телефон. Вера сняла трубку:
— Ало?
— Могу я попросить к телефону мисс Браун? — спросил мужской голос. — Говорит Виктор Даймонд.
«У меня нет слов, чтобы отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала и особенно за ночь, проведенную вместе. Я просто не знаю, что бы делал без тебя. Ты настоящий друг, в лучшем понимании этого слова».
— Кто? — спросила Вера. Она никак не могла вспомнить, кто такой Виктор Даймонд. — Ах да, — ответила Вера, спохватившись.
«Прости, что убежал, не попрощавшись, но у меня сейчас нет сил обсуждать что-либо. Как только я немного приду в себя и определюсь, обязательно позвоню, а может быть, и раньше».
— Я сожалею, что не мог позвонить раньше, но я был в Мексике.
— Да, да, я знаю.
— Мой юрист пришлет все необходимые документы относительно «Старфайер». Попросите вашего юриста внимательно ознакомиться с ними. Я уверен, вы найдете условия более чем удовлетворительными…
«Господи, — подумала Вера, — он сразу же хватает быка за рога».
— Я не сомневаюсь, мистер Даймонд, — холодно ответила она.
— Я хочу как можно скорее познакомиться с вами. Мы обязательно должны собраться все вместе: вы, Джон Сент и я. Кстати, я пытался связаться с ним, но мне сказали, что он у вас.
— Он был, но… ушел.
«Ты для меня очень много значишь. Вера…»
— Я передам ему, что вы звонили. Думаю, что Сент скоро даст о себе знать.
Вера повесила трубку и сидела, тупо уставившись на номера телефонов, которые Даймонд ей дал: один, прямой, в его офис, другой домашний. «Время — деньги», — сказал он в заключение.
«У меня нет слов, чтобы отблагодарить тебя…»
Думая о том, когда может позвонить Сент, Вера машинально открыла альбом.
Она с полчаса рисовала, радуясь своему новому состоянию. Наконец можно рисовать еще что-то, кроме Старфайер. Отложив карандаш. Вера со счастливой улыбкой провела рукой между ног, где до сих пор ощущался какой-то дискомфорт, но он был ей только приятен, потому что напоминал о том, что это наконец произошло, что теперь у нее есть любовник, теперь она настоящая женщина.
Как бы ей хотелось все повторить, и как можно скорее.
Может, она просто распутная женщина, если хочет этого опять?
— Сент, — сказала она, глядя на рисунок, — я так тебя люблю. Позвони скорее.
Вера целый день не выходила из дома, ожидая звонка.
В девять часов вечера, когда Вера уже потеряла всякую надежду, в дверь позвонили.
Она в это время мыла голову. Ей хотелось быть свежей к его приходу, хотелось, чтобы от волос исходил приятный запах.
Звонок повторился.
Это может быть только он, больше некому. Кто еще может прийти к ней так поздно? «Спасибо, спасибо тебе. Господи, — шептала Вера. — Жаль только, что я не успела привести себя в порядок».
«Какого черта, — подумала она в следующее мгновение. — Какая разница?»
Вера вылезла из ванны, накинула на мокрое тело халат и побежала к двери. Сердце ее рвалось из груди.
Вера открыла. Это был не Сент.
— Боже, — сказала она, затягивая на груди халат, — это вы.
— Прямо скажем, прием не очень радушный, — заметил Дональд Уилер.
В бежевых слаксах, синем блейзере и с шейным платком, Дональд выглядел очень привлекательно. Он был загорелым, веснушчатым, с веселым блеском в глазах.
— Какая приятная неожиданность, — сказала Вера.
— Рад слышать.
— Проходи. — Вера провела его в неубранную гостиную. — У меня здесь беспорядок. Меня не было несколько дней, если бы я знала, что ты придешь…
— Уезжала… Так вот почему я не мог дозвониться. Мне даже показалось, что ты избегаешь меня.
Уилер подошел к Вере и потрепал ее по щеке, рука была холодной.
— Конечно же, нет! Просто я… — Вера снова стянула халат на груди. — Я…я… хочешь, я сварю тебе кофе? Сейчас пойду и… А может, ты хочешь выпить? У меня где-то есть вино.
Вере не хотелось, чтобы он дотрагивался до нее, особенно сейчас, после Сента.
«Господи, — думала она, — это же Дональд Уилер, самый лучший друг на свете, который столько сделал для меня.
Ему я обязана всем, а я не хочу, чтобы он до меня дотрагивался».
Вера бросилась на кухню. Она слышала, как Дональд кричал ей вслед:
— Никакого вина. Я и так много выпил за обедом, а мне еще надо возвращаться в Сент-Хелен. Только кофе. Ты что, принимаешь меня за пьяницу?
Вера сделала вид, что не расслышала, и стала неторопливо готовить кофе, намеренно громко стуча посудой.
Вернувшись в гостиную, девушка обнаружила, что Дональд рассматривает альбом с ее новыми рисунками Старфайер.
— Ты делаешь успехи, — заметил он. — Просто чертовски хорошо.
Дональд больше не пытался прикоснуться к ней, и Вера с облегчением вздохнула.
— Спасибо, — поблагодарила она его. — Сахар?
— Две ложечки.
Он посмотрел на нее и рассмеялся.
— Ты выглядишь, как мадам Помпадур, которая только что вылезла из ванны. Иди просуши волосы.
Когда Вера вернулась из ванной с просушенными и расчесанными волосами, Дональд сидел за ее столом и продолжал листать альбом.
— Мы с тобой давно не разговаривали по душам, — сказал он. — Похоже, многое изменилось в твоей жизни. У меня сейчас такое впечатление, что я читаю твой дневник.
— Я тебе о многом рассказывала в своих письмах, — ответила Вера. — Будешь еще кофе?
— Но жизнь идет, и все меняется. И теперь Сент на свободе.
— Да. Жив и здоров.
— Значит, план удался?
— Нам помог Виктор Даймонд, кинопродюсер.
— Слышал об этом заправиле, — сухо ответил Дональд, — но сомневаюсь, что он сделал это просто так, из участия.