Кейли Элизабет. Убегая от любви

   — Это все? — поинтересовался Томас с напускным спокойствием.
   — Нет, но вокруг нас люди, которые и так слишком сильно удивлены твоим поведением, и поэтому я не могу сказать всего, что о тебе думаю.
   — Замечательно! Может быть, документы все же пропали? Не зря же Луи не знал о твоем присутствии у него дома в тот день?
   — Томас Эстон! Ты грязная скотина! Как ты вообще можешь такое говорить!
   — Может быть, ты еще и пощечину мне залепишь?
   — Нет, не хочу марать руки. Слава богу, мы приземлились! И скоро я от тебя избавлюсь. Я рада.
   — Я тоже очень рад! — язвительно парировал Томас.
   Если еще буквально десять минут назад он почти верил в то, что Роуз просто попала в какой-то сложный переплет, то теперь был уверен, что она действительно небеспричинно скрывалась от Луи. А какая может быть причина, чтобы бежать в другую страну? Только что-то уж очень плохо пахнущее.
   — Может быть, все же отдашь мне мои документы? — поинтересовалась Роуз. Она надеялась, что, получив их, сможет в толпе улизнуть от Томаса.
   — Конечно, моя радость. Вот только не тебе, а твоему обожаемому жениху. Кстати, прими мои поздравления. Ты нашла достойную тебя пару. Вы с ним похожи как две капли воды. Оба ради денег готовы на все.
   Роуз, уже стоявшая в узком проходе, сжимала и разжимала кулаки. Ей так хотелось ударить по отвратительно усмехающейся физиономии Томаса! Она замахнулась, но его реакция оказалась на высоте: на тонком запястье Роуз сначала оказались его крепкие пальцы, а потом холодный браслет наручников. Девушка даже не успела заметить, откуда он их вытащил.
   — А это для того, чтобы у тебя не возникали глупые идеи. Пойдем, нас уже, наверное, Луи заждался. — :
   — Не терпится получить гонорар?
   — В том числе, моя куколка. Ты мне недешево обошлась. Подумать только! Убежать в Ирландию! Да, забыл тебе сказать. Тебе очень идут платья. Жаль, что ты не в том зеленом, может быть, Луи так возбудился бы, что забыл бы о том, зачем потребовал тебя найти? А может быть, ты так хороша в постели, что он не мог с тобой расстаться?
   — А ты, видно, не так хорош, что не решился переспать со мной? — Роуз чувствовала, что Томас не верит в то, что говорит, а просто хочет ударить словом как можно больнее. Но прошло то время, когда она не хотела давать сдачи.
   — Думаю, нам пора идти, — сквозь зубы процедил Томас.
   Роуз ничего не ответила. Она подняла голову и быстро пошла вперед по салону, заставляя Томаса не отставать от нее, чтобы браслеты наручников не сильно бросались в глаза.
   Луи встречал их с цветами и с группой поддержки: несколькими крепкими парнями, маячившими за его спиной.
   — Милая моя! — Он распахнул объятия, намереваясь принять в них заблудшую невесту.
   Роуз посмотрела на него с искренним отвращением.
   — Я рад, что ты уже познакомилась с моим любимым кузеном, — продолжал Луи как ни в чем не бывало. — Он прекрасный человек. И я так рад, что Томас помог нам вновь встретиться! Ведь мы не закончили одно очень важное дельце.
   — Я готова поклясться всем, что мне дорого, что я никогда не выйду за тебя замуж.
   — Не спеши давать преждевременные клятвы, милая моя.
   В голосе Луи отчетливо прозвучала угроза.
   И Томасу это не понравилось.
   — Что ты с ней собираешься делать, Луи? — спросил он.
   — Ничего такого, что возбудило бы твою подозрительность, кузен, — успокоил его Луи. — Я просто постараюсь, используя исключительно разумные и законные доводы, убедить Роуз выйти за меня замуж. Ну спасибо тебе, Томас, а нам пора домой. В наше уютное гнездышко.
   Да, ты, кстати, не против, если я переведу тебе деньги послезавтра?
   — Да пожалуйста! — ответил Томас.
   Он не сводил глаз с Роуз. Ему казалось, что, если Луи замешкается еще на несколько секунд, он просто подхватит ее на руки и убежит с ней.
   Забудет обо всем, что между ними было. Пусть остается только любовь.
   — Сними браслет, Томас! — резко сказала Роуз.
   — О! Неужели тебе пришлось применять такие методы?! — Луи в притворном неодобрении покачал головой. — Какое варварство!
   — Это, наверное, единственное, — отозвалась Роуз, — в чем я с тобой согласна.
   — Но ведь есть еще день нашей свадьбы.
   — Которой не будет, — парировала Роуз.
   Томас возился с браслетом. Но вот замок щелкнул, и единственная ниточка, что их еще соединяла, разорвалась.
   — Тебя подбросить, Томас? — великодушно поинтересовался Луи.
   — Нет, я уже позвонил своим, кто-нибудь меня обязательно встретит. Прощай, Роуз.
   Она не удостоила его даже взглядом.
   — Пока, Томас! — воскликнул упоенный своей победой Луи. — Ты же помнишь о приглашении на свадьбу?
   — Да, конечно, вот только, наверное, не смогу прийти.
   — Очень жаль, — ответил Луи таким тоном, каким обычно говорят: «Не очень-то и хотелось». — Ну пойдем, — обратился он к Роуз и серьезным ребятам за своей спиной.
   Они пошли к выходу. Томас стоял и смотрел, как уходит с другим женщина, которую он любит.
   Интересно, а зачем Луи взял с собой этих амбалов? Неужели он боялся, что я не отдам Роуз? — подумал вдруг он. А потом решил, что Луи был не так уж и не прав. Если бы только он и Роуз смогли понять друг друга, Томас ни за что не отдал бы ее другому мужчине, И никакие громилы не помогли бы Луи.
   Глупости! — резко осадил себя Томас. Надо думать о том, что случилось на самом деле. А в действительности Роуз оказалась просто еще одной вертихвосткой, которая не погнушалась выйти замуж за нелюбимого человека, сбежать от него, да еще и украсть важные документы.
   И все это просто ради денег! Больная бабушка! Ага, как же!
   В огромном лимузине, который Луи не поскупился заказать для того, чтобы поразить свою строптивую невесту, царило унылое молчание. Роуз отказалась от шампанского, купленного в честь ее возвращения, а роскошный букет равнодушно положила на сиденье. Она даже не обратила внимания на то, что он упал на пол.
   — Ну, милая моя, расскажи, как отдохнула? — поинтересовался Луи.
   Роуз с недоумением посмотрела на него.
   — Ты же ездила в Ирландию для того, чтобы развеяться после смерти нашей обожаемой бабушки?
   — Моей бабушки, — сурово уточнила Роуз. — И, если ты еще не понял, я уезжала, чтобы не выходить за тебя замуж.
   — А мне казалось, что мы еще в начале года успешно решили этот вопрос.
   — Ты ошибался.
   — Нет, Рози, я всегда оказываюсь прав, поэтому и заработал так много денег.
   — Во-первых, не называй меня Рози. Я этого терпеть не могу! А во-вторых, меня тошнит от твоих денег.
   — Да? А еще совсем недавно ты была совершенно не против того, чтобы ими воспользоваться.
   — Тогда была другая ситуация.
   — А сейчас разве что-то изменилось?
   — Умерла бабушка, — коротко ответила Роуз.
   — А мне кажется, что мы просто сэкономили несколько сотен тысяч долларов.
   — Не смей так говорить! — вспылила Роуз.
   — Не кричи на меня, куколка! — с угрозой сказал Луи. — Запомни, в нашем доме хозяин я.
   — Нет нашего дома, где ты хозяин.
   — Ты права. Еще нет. Но скоро, уже через две недели, будет.
   — Почему через две недели? — удивилась Роуз.
   — Потому что в первую субботу апреля наша свадьба. Тебя, кстати, устроит бисквитный торт?
   — Да плевать мне на торт! Мы же собирались пожениться в мае!
   — Ввиду некоторых обстоятельств я решил поторопиться. Вдруг ты еще что-нибудь придумаешь.
   — Я ничего не придумаю. Я просто не выйду за тебя.
   — Выйдешь как миленькая.
   — А разве теперь брак перестал быть добровольным?
   — Кто сказал, что я тебя силой поведу под венец? — искренне удивился Луи. — Мне не нужны проблемы с полицией.
   — Как же тогда ты собираешься жениться на мне, если не силой?
   — Милая моя, ты сама будешь умолять меня об этом, как о высшем благе. Причем благе не для тебя.
   — А для кого же? Ты думаешь, меня волнует твое благо?
   — Не думаю.
   — Тогда прости, но мне наплевать и на тебя, и на эту свадьбу.
   — Может быть, Рози. Но вот на твою подружку тебе не наплевать.
   — При чем тут Мари?
   — При том, что когда один симпатичный парень Тед, он, кстати, работает на меня, так вот, он, когда вез девушку ко мне, чтобы поговорить о том, где ты находишься, влюбился в милую Мари. И теперь очень хочет встретить ее еще раз. Но где-нибудь, где будет очень темно и не будет лишних глаз.
   — Ты… Ты угрожаешь ей!
   — Нет, я предупреждаю тебя.
   — Я не верю, что ты это сделаешь!
   — Проверим? — Луи криво усмехнулся. — Ну так что, согласна ли ты, Роуз Коретц, взять меня в мужья в первую субботу апреля?
   — Да, — тихо прошептала Роуз, чувствуя, как из глаз катятся непрошеные слезы.
   — Что же ты плачешь? Радоваться надо!
   Роуз покачала головой.
   — Как жаль, что я не решусь вскрыть себе вены, или наглотаться таблеток, или…
   — Нет уж, милая моя, — остановил ее Луи, через год после свадьбы еще можешь попробовать, а сейчас, Рози, даже и не думай об этом.
   — Не называй меня Рози, скотина! — закричала она.
   — Вот только не надо нервных срывов, — устало попросил Луи. — Хотел же отвезти тебя на квартиру. Придется брать к себе домой. А то ты, оказывается, неуравновешенная. Еще и правда бросишься с балкона.
   — Я знала, что ты негодяй, но что ты такая сволочь, даже не догадывалась!
   — Ты еще не знаешь, какой я на самом деле! — Луи отвратительно рассмеялся.
   Роуз с такой ненавистью посмотрела ему в глаза, что Луи показалось, будто он захлебнулся собственным смехом.
   Они вновь замолчали.
   — Да! — воскликнул Луи, когда они въезжали в широко распахнутые ворота его особняка. — Я подумал, что раз уж у нас с тобой совместное владение всем имуществом, я не стану возвращать тебе те деньги, которые ты, наверное по ошибке, перевела на мой счет. А то ведь надо же и с Томасом расплатиться!
   Роуз ничего не ответила. Она прижалась лбом к стеклу и смотрела на дом, который станет теперь для нее тюрьмой. Если бы она сумела уговорить Мари бежать! Если бы кто-нибудь помог ей! Как много «если бы»!..
   Господи, только бы быстрее пришел день свадьбы! — молилась она. Я бы после нее не волновалась о Мари. Но вот только ты, Господи, наверное, не поймешь меня, если я сделаю это.
   Нет, бабушка бы никогда так не поступила, она бы сделала все, чтобы вновь убежать и спасти близких ей людей.
   Я должна бороться!

11

   Уже несколько дней Томас не находил себе места. Он не знал, что сейчас с Роуз, где она, не нужна ли ей помощь. Томас давно понял, что ни в чем нельзя верить кузену, особенно когда речь шла о личных интересах Луи. Вот только что же хотел Фокнер от Роуз? Томас ни за что на свете не поверил бы, что Луи спит и видит, как бы жениться на мисс Коретц. Когда он стал свидетелем встречи в аэропорту, он окончательно убедился в том, что Луи не любит свою невесту, да и вообще, может ли он любить кого-то кроме себя? Нет, здесь было что-то другое. Но что же? Томас знал, что должен в этом разобраться; Просто обязан. Пусть Роуз его обманывала, пусть сказала, что ненавидит его, но теперь они связаны нитью гораздо более крепкой, чем дружба или партнерские отношения, если о том, что с ними произошло, можно сказать этими словами.
   Вот только Томас не верил, что это любовь.
   Нет. Он не любит Роуз, он не должен ее любить.
   Не из-за того, что она невеста Луи, — Томас уже давно не питал к кузену родственных чувств.
   Не из-за того, что он отдал ее в руки Фокнера не только как сбежавшую невесту, но и как женщину, вероятно укравшую какие-то важные документы. Он не может любить Роуз уже потому, что просто не должен никого любить. Детектив всегда должен быть один. Он не имеет права рисковать еще одной женщиной, случайно встретившейся на его пути.
   Томас старался быть откровенным с собой.
   Но разве можно признаться даже себе в том, что он бросил любимую, отдал безропотно в руки Фокнера — самого отъявленного негодяя в штате Калифорния? Как он мог купиться на его красивые слова о любви к Роуз? Разве не Луи предал их семью? Чуть не разорил его, Томаса, отца, при каждом удобном и неудобном случае насмехался над попытками кузена создать сыскное агентство. Он даже пытался помешать Томасу получить лицензию на осуществление сыскной деятельности. И все только из-за того, чтобы напакостить кузену.
   Разве он не знает, что Луи ради своих интересов способен на большее? Конечно, знает. Но тогда почему он, Томас Эстон, человек, который не боится лезть в самые грязные притоны, человек, на которого было уже совершено пять нападений, сидит сложа руки, когда беззащитной девушке требуется его помощь?
   — А что я могу сделать?! — громко спросил Томас. Он не был уверен, что хоть кто-то откликнется на его слова. Да и кто мог ответить ему?
   Но ему ответили.
   — Смотря чего ты хочешь добиться, — отозвался знакомый голос.
   Томас и не заметил, как в его кабинет вошел Дэвид — давний друг и партнер. Именно с ним Томас решился начать такое провальное дело, как частное сыскное агентство.
   — Привет, Дэвид. Рад тебя видеть. Ты вернулся из Оклахомы с хорошими новостями?
   — А что ты считаешь хорошей новостью? — поинтересовался Дэвид.
   — Выполнение задания, — хмуро ответил Томас.
   — Да-а, — протянул Дэвид, — что-то я не вижу радости от моего появления. Мы не виделись уже три месяца, а ты как будто воды в рот набрал, да еще и злой как черт. Что произошло, Томас?
   — Это долгая история.
   — Ничего, — ответил Дэвид, вольготно развалившись в кресле, — у меня куча времени. Я тебя внимательно слушаю.
   — Ты теперь мой психотерапевт?
   — А что, появилась потребность?
   — Один — ноль в твою пользу, — хмуро откликнулся Томас.
   — Я тебя уже не первый год знаю, парень, так что выкладывай. — Дэвид сделал широкий жест, означавший его согласие выслушивать исповедь друга.
   — Ты никогда не чувствовал, что поступаешь не правильно?
   — Ты задаешь странные вопросы, мой дорогой друг. — Дэвид усмехнулся. — Я не знаю ни одного человека, который бы ни разу не почувствовал, что поступил не правильно. А если такие и есть, то, по моему глубокому убеждению, их надо лечить.
   Томас поморщился.
   — Да я совсем не это имею в виду!
   — А что?
   — Ты не испытывал такого чувства, выполняя задание?
   — Нет, Томас, никогда. Я очень благодарен тебе за то, что ты настоял на нынешнем варианте нашего устава. Мне, по крайней мере, ни разу не пришлось мучиться угрызениями совести.
   — Я рад за тебя. — Томас тяжело вздохнул.
   — У-у-у… — протянул Дэвид. — Что-то тут неладно. Ты попал в серьезный переплет. Я это почувствовал, когда вошел в кабинет и увидел, что ты мило беседуешь сам с собой. А теперь ты меня все больше и больше волнуешь.
   Выкладывай!
   — Дэвид, я скотина.
   — Вот это признание! А при чем тут дело?
   — Я отдал замечательную девушку в руки одного очень нехорошего человека.
   — А зачем же ты ее отдал?
   — Потому что этот человек нанял меня, чтобы ее найти. Я выполнял контракт.
   — Все очень паршиво, парень, — серьезно сказал Дэвид.
   — Почему ты так думаешь?
   — Уже потому, что ты вообще заключил какой-то договор с нехорошим человеком. Это не в наших правилах.
   — Этот человек — мой кузен Луи Фокнер.
   — Томас! Да все, что я о нем знаю!.. Нет, ты определенно сошел с ума! — От волнения Дэвид даже вскочил с кресла.
   — Успокойся, пожалуйста! — Томас слегка повысил голос, чтобы призвать компаньона к порядку.
   — Ничего себе — успокойся! Ты уже успел забыть, как из-за этой скотины мы чуть не лишились лицензии? А о том, как умер твой дядя, ты тоже забыл?
   — Нет, Дэвид, я все помню. Но…
   — Что но? Но Фокнер прибежал к тебе, поплакался и ты сразу же согласился на все?
   — Почему ты уверен, что все происходило именно так? — удивленно спросил Томас.
   — Потому что хорошо знаю тебя. Если бы знал хуже, решил бы, что основную роль сыграло то, что ты захотел таким образом доказать что-то этому Луи.
   Томас заметно покраснел.
   — Не без этого.
   — Что ты тут, как мальчишка, стоишь и мямлишь?! — продолжал свою атаку Дэвид. — Рассказывай все по порядку!
   — Ты же сам мне не даешь этого сделать своими комментариями! — попробовал возмутиться Томас, но получил от Дэвида такой взгляд, что предпочел бы провалиться сквозь землю, лишь бы не встречаться с ним глазами. — Хорошо, я продолжу. — Томас обреченно вздохнул. — Луи пришел ко мне и попросил найти его невесту, любимую невесту. Я решил, что всякое в этой жизни бывает. Может, и Луи исправится, тем более что любовь это…
   — Можешь не рассказывать мне, что такое любовь, — перебил его Дэвид. — И запомни: горбатого могила исправит.
   — Так вот, еще он сказал, что девушка, возможно, похитила какие-то очень важные документы. Он убедил меня, что бумаги ему не так уж и важны. Он, мол, любит Роуз и хочет с ней объясниться. Я взялся за это дело.
   — Пока что-то не понимаю, почему ты скотина? Разве что осел.
   — Не перебивай меня, — попросил Томас. — Я поехал в Ирландию, туда вел ее след. Не буду рассказывать, как я об этом узнал, сейчас это не важно. И вот в Ирландии я знакомлюсь с милой девушкой, она мне очень нравится, и я чувствую, что девушка тоже симпатизирует мне.
   Она рассказывает, что живет в Атлоне — это городок, куда вела ниточка, — с рождения, что коренная ирландка, а я, дурак, слушаю ее сказки развесив уши.
   — И что нового ты узнал об этой стране? — поинтересовался Дэвид.
   — Массу всего, но это к делу не относится.
   — Извини, продолжай, пожалуйста. Очень увлекательный рассказ, вот только мне кажется, что я знаю, кто эта девушка.
   — А я это узнал от хозяина гостиницы.
   — Итак, ты нашел свою невесту.
   — Не мою, — хмуро поправил его Томас.
   — А мне казалось, что в твоих глазах, когда ты о ней говоришь, такой щенячий восторг…
   В общем, чувствую, что мы бы очень скоро гуляли на твоей свадьбе. Причем в Ирландии.
   — Ты прав. Я совершенно серьезно думал о том, чтобы остаться там. Пасти овец или еще чем-то заняться…
   — Томас Эстон, ты меня пугаешь!
   — Я сам себя пугался. Но теперь наваждение прошло. Как ты понял, эта девушка и мисс Коретц — одно лицо.
   — А почему ты сразу об этом не узнал? Она сделала пластику?
   — Нет, у меня не было ее фотографии.
   — И как же ты взялся искать человека, не имея его фотографии?
   — Я немного сглупил. В Сан-Франциско не так уж много невысоких девушек с изумрудными глазами и черными вьющимися волосами.
   — Я понял! В Ирландии такая — каждая вторая.
   — Ну не каждая вторая, но их очень много.
   А если учесть, что имя Роуз весьма распространенное, это значило, что мне предстоит искать иголку в стоге сена.
   — И ты ее нашел, но совершенно случайно.
   — Именно! И я не знал, что мне теперь делать. Она невеста моего кузена, который заключил со мной контракт. Я должен был ее доставить к Луи!
   — Готов поспорить, девушка не горела желанием ехать к жениху.
   — Снова в десятку, — устало произнес Томас.
   — А ты был настолько зол, что силком притащил ее в Сан-Франциско. Небось еще и в наручниках.
   — Я действительно настолько предсказуем? — устало спросил Томас.
   — Конечно, но только потому, что любишь совершать идиотские поступки. Девушка боялась.
   И была совершенно права, что никому не рассказывала, кто она.
   — Но мне-то она могла рассказать!
   — С какой стати?
   — Но я же не враг ей! Мне можно было все честно рассказать!
   — Конечно! — иронично произнес Дэвид. — Ты не враг. Ты просто притащил ее силком к этому поганцу Луи. Да еще и воспользовался возникшим между вами чувством, чтобы она до последнего ничего не подозревала. А так все нормально!
   — Не надо, Дэвид, мне и так очень плохо.
   — А что ты хотел от меня услышать? Бедненький Томас! Он предал чувства девушки, отдал ее Фокнеру. Но мы все пожалеем Томаса, потому что он был очень обижен. Как же! Нашего мальчика обманывали! А то, что ты сам врал ей? Ты об этом забыл?
   — Ты лучше скажи, что мне теперь делать.
   — Я уже слышал сегодня этот вопрос. Вновь отвечу: смотря что ты хочешь получить в результате.
   — В результате я хочу убедиться, что с Роуз все в порядке.
   — И все?
   — И все.
   — Томас, ты же любишь ее! Это видно любому!
   — Нет. Ты знаешь, я не имею права ее любить.
   — Томас, ты не виноват в том, что случилось с твоей женой. Когда же ты наконец это поймешь?!
   — Мэгги не ушла бы от меня, если бы тогда этот псих не угрожал ей! Это единственное, что я хочу понимать! — Томас сорвался на крик. Они уже много лет не обсуждали, почему семья Томаса развалилась. Он не хотел даже думать о Мэгги. — Все. Тема закрыта.
   — Нет, не закрыта. И не будет закрыта, пока ты не поймешь, что такое бывает. И никто не виноват. Вот только, знаешь, я думаю, что Мэгги тебя не сильно любила, раз после первого же серьезного препятствия отказалась остаться с тобой.
   — Она любила меня достаточно, чтобы я был счастлив рядом с ней, — отрезал Томас.
   — Хорошо, надеюсь, ты поймешь, какой ты дурак. Дай бог, чтобы до тебя это дошло поскорее. Значит, ты хочешь убедиться, что с этой Роуз все в порядке?
   — Именно.
   — Тогда съезди в гости к братцу и поинтересуйся ею. Уверен, она сейчас в том шикарном особняке.
   — И ты думаешь, Луи настолько глуп, что позволит мне что-то узнать? Даже если Роуз согласится меня увидеть после того, что я сделал…
   У Луи должны быть какие-то рычаги влияния на нее. Иначе она бы не отважилась на побег.
   — Предлагаешь с этого начать?
   — Нет. Это слишком сложно. У нас мало информации и о Роуз, и о делишках Луи.
   — Тогда давай попробуем разобраться, как там поживают его денежки. Насколько я знаю твоего кузена, у него все на этом завязано. Это дело я беру на себя. Ты все равно так и не научился разбираться в бухгалтерии.
   — Значит, ты со мной, Дэвид?
   — Конечно. А для чего же я еще тебе нужен?
   Только для того, чтобы разгребать самые неприятные дела.
   — Именно! Но знаешь, что меня смущает?
   — Что же?
   — То, что у Роуз нет ни цента за душой.
   — Может быть, есть богатые родственники?
   — Насколько я знаю, она сирота.
   — Во всяком случае, проверить бухгалтерию Луи стоит.
   — Да. Ты, как всегда, прав.
   — Если бы ты почаще меня слушал, все было бы гораздо лучше. — Дэвид укоризненно покачал головой.
   — Извини. Да! Я так и не спросил, что там в Оклахоме?
   — Я тебе уже ответил: все отлично. Доклад на двадцати страницах будет в пятницу у тебя на столе. Все, как ты любишь. А сейчас не будем тратить время попусту. Нужно спасать твою возлюбленную.
   — Дэвид! — угрожающе произнес Томас.
   — А тогда почему ты с ней так возишься?
   Томас пожал плечами.
   — Просто я чувствую себя виноватым.
   Дэвид обреченно покачал головой.
   — Хорошо, раз уж ты так в ней заинтересован, вот и займись всем, что с Роуз связано.
   Может быть, что-то там накопаешь.
   — Я все думаю о том, зачем она понадобилась Луи. Думаю с того дня, как он появился на пороге моего офиса. Не верю я, что это любовь, особенно теперь. Что-то здесь не так, Дэвид.
   — Да ну? А я-то голову ломаю, зачем мы себе лишнюю работу придумываем! — проворчал Дэвид. — Я буду у себя. Поговорю с полезными людьми.
   — Да-да, конечно.
   — Томас! Хватит витать в облаках. Спасай же свою невесту! — Дэвид захлопнул дверь, прежде чем Томас успел ему что-то возразить.
   — Если бы ты знал, как я этого хочу, — тихо сказал Томас, когда убедился, что никто его не слышит.
   Роуз сидела в глубоком кресле возле остывшего камина. Уже давно уголья подернулись серым пеплом и перестали испускать ровный свет и тепло. Девушка плотнее закуталась в плед. Ее бил озноб, хотя в комнате было достаточно тепло.
   Прошло пять дней с того момента, как Луи встретил ее в аэропорту. Она жила в его огромном доме, с ужасом ожидая приближения дня свадьбы.
   Луи постоянно возил ее на примерки, советовался с ней насчет цветов, банкета, самой церемонии, как будто Роуз это все было хоть в какой-то мере интересно! Роуз не раз пыталась разговорить Луи, узнать, зачем она ему понадобилась так, что он не поскупился ни на детектива, ни на оплату свадебной церемонии, которая, по замыслу Луи, должна была стать одной из самых пышных церемоний в Сан-Франциско.
   Но Роуз совсем не хотелось думать о том, что случится в тот день, на который Луи перенес их бракосочетание.
   Она пыталась найти способ обезопасить Мари и супругов Салливан — единственных близких ей людей. Луи однажды намекнул ей, что, даже если Мари каким-то образом улизнет от его парней, пожилая чета никуда от них не денется.
   Роуз было все равно, что случится с ней. Она была согласна на все, лишь бы не выходить за Луи. Но почему люди, любящие ее, должны страдать из-за ее попытки выкарабкаться из ужасной ямы, которую она сама для себя вырыла?
   Нет. Никто не должен пострадать. Только она.
   Это было ее решение, значит, и отвечать только ей.
   — О чем задумалась, моя красавица? — услышала Роуз ненавистный голос Луи.
   У него появилась отвратительная привычка приходить к ней совершенно неожиданно и завязывать светский разговор. Роуз была уверена, что Луи только делает вид, что ему интересна их свадьба. Он, рассказывая о цветах или о свадебном торте, просто играет на ее нервах, пытается сломить ее волю. Роуз знала: всего одна истерика — и все ее сопротивление, пусть даже мысленное, будет подавлено. Один раз сдавшись, она уже не сможет найти выход, если он, конечно, есть. Именно на это и рассчитывал Луи. Он успел изучить свою невесту гораздо лучше за эти несколько месяцев, чем ей представлялось.