Кейли Элизабет. Убегая от любви

   — Тебя не учили стучать? — поинтересовалась Роуз.
   Она уже давно поняла, что чем бесцеремоннее будет себя вести, тем меньше у Луи шансов победить ее в этой дуэли. Как только она допустит слабину, он сразу же уцепится за эту трещинку и сделает из нее огромную пропасть, через которую Роуз уже не сможет перепрыгнуть к той себе, какой она была до встречи с ним. Она изменится, сдастся на волю победителя. А у ее соперника только одна цель — унизить и растоптать ее.
   — Роуз, милая, что же ты так грубо сегодня со мной разговариваешь! — Луи покачал головой.
   — А как мне с тобой разговаривать, если ты держишь меня здесь силой?
   — Что за глупость?! Кто тебя здесь держит?!
   Иди себе куда хочешь!
   — Конечно! — Роуз постаралась вложить в это короткое слово весь сарказм, на который была способна.
   — Ну зачем так?! Неужели тебе не нравится у меня в гостях?
   — Не нравится!
   — Тебе не нравится мой дом? — спросил Луи и, не дожидаясь ответа, продолжил:
   — Когда ты войдешь сюда хозяйкой, ты сможешь все переделать по своему вкусу! Только, пожалуйста, советуйся со мной. Если хочешь, давай прямо сейчас обсудим все изменения, которые ты хотела бы внести.
   — Что ты несешь, Луи!
   Голос Роуз был полон презрения. Она уже и не скрывала его. Если в первые дни своего заточения девушка боялась этим повредить Мари, то теперь она поняла, что Луи безразлично, как она к нему относится. Для него важно только, чтобы мисс Роуз Коретц стала его законной женой.
   — А что тебе не нравится? Ты такая печальная в последнее время!
   — Можно подумать, мне есть чему радоваться!
   — Конечно! Любая девушка была бы просто счастлива на твоем месте! — возмутился Луи. — Я ведь отличная партия, особенно для бесприданницы.
   — Не люблю подачки. Ни от кого, в том числе и от судьбы.
   — Так, значит, я для тебя всего лишь подачка! — Луи попробовал изобразить обиженного в лучших чувствах жениха.
   — Да! Подачка вроде той, что кидают собаке.
   Остатки со стола, помои, проще говоря.
   — Не забывайся, Роуз! — Луи довольно сильно разозлился.
   — Ну и что ты мне сделаешь?
   — Тебе — ничего. А вот малышке Мари…
   — Если ты ее тронешь хоть пальцем, все твои угрозы тут же потеряют для меня какой-либо смысл, — парировала Роуз. — Я устала от этих разговоров. Что тебе от меня нужно?
   — Твоя любовь, моя куколка! — Луи мерзко улыбнулся.
   Роуз от души расхохоталась.
   — И что ты смешного нашла в моих словах? — обиженно спросил Луи.
   — Тебе нужна ответная любовь только от денег. Я это уже поняла. Так что давай начистоту.
   Ты мне говоришь, что тебе от меня надо, я это даю тебе, и мы расстаемся. Навсегда.
   — А если мне действительно нужна твоя любовь? — поинтересовался Луи, поднимаясь с кресла, на котором до этого сидел.
   Роуз попыталась вскочить на ноги, но не успела. Коренастая фигура Фокнера нависла над ней.
   — Луи, отойди от меня подальше. От тебя невыносимо несет той вонью, которой пахнет грязь, где ты обделываешь свою делишки!
   — Вот, значит, как? Придется привыкать, моя дорогая! — Луи усмехнулся. — Ну же, поцелуй меня!
   — Луи, лучше отойди сейчас же! Я тебя предупреждаю. Я могу потерять контроль над собой!
   — Давай потеряем контроль! Давай отдадимся страсти, что кипит в наших сердцах! — куражился Луи. — Забудь о том, что ты еще моя невеста! Ведь пройдет всего несколько дней…
   — Луи, ты вообще-то хорошо себя чувствуешь? — озабоченно спросила Роуз.
   — Нет! Жар в моем сердце…
   — Прекрати паясничать. — Роуз демонстративно зевнула.
   — А ведь тебе придется быть моей! — Луи наклонился к девушке, намереваясь ее поцеловать.
   — С какой это стати? — спросила Роуз, стараясь вжаться как можно глубже в спинку кресла.
   — С той, что пройдет всего восемь дней, и я заполучу тебя.
   — Никого ты не получишь!
   — Разве ты уже передумала выходить за меня?
   — Я давно передумала!
   В словах Роуз Луи услышал вызов. Он рассмеялся ей в лицо.
   — Бунт на корабле? А ты не подумала о том, что наша милая Мари может быть и не готова пострадать за свою подругу? Или между вами такая любовь, что твои друзья готовы отдать за тебя свои жизни?
   — Ты не причинишь им зла, — тихо сказала Роуз.
   — Ты меня просишь об этом?
   — Нет. Я тебя никогда ни о чем не попрошу.
   — Тогда что же значат твои слова?
   — Луи, я же просила тебя не начинать этот разговор. Он ни к чему не приведет.
   — Вот, а клялась ни о чем меня не просить, — разочарованно протянул он.
   — Пошел вон, — без всякого выражения произнесла Роуз.
   — Ты вновь меня просишь?
   — Нет. Приказываю.
   — Кто ты такая, чтобы распоряжаться в моем доме! — взвился Луи. — Нищенка без цента в кармане, без связей! Без семьи. Ты ведь еще шесть месяцев назад готова была лечь под первого встречного только ради того, чтобы получить немного денег.
   — Это не правда! — спокойно сказала Роуз. — И прекрати истерику. У меня от тебя начинает болеть голова.
   — Ах, голова у тебя болит! А ведь ко мне ты прибежала из-за того, что предпочла, чтобы у тебя болела голова, а не кое-что, спрятанное от меня.
   — Ты пошляк, Луи.
   — Может быть. — Он криво усмехнулся. — Вот только денежки и со мной надо отрабатывать.
   — Все, что ты потратил на организацию первой попытки затащить меня под венец, я тебе вернула.
   — О нет, далеко не все! К тому же я ведь организую еще одну церемонию. Так что ты все еще мне должна. Давай, детка, можешь все сделать без этих сантиментов с поцелуями.
   Руки Луи принялись ощупывать тело Роуз.
   От каждого его прикосновения она вздрагивала, как от мерзкого насекомого.
   — Убери руки, иначе… — тихо сказала Роуз.
   — Что иначе? — поинтересовался Луи, но его руки все же остановились.
   — Иначе я за себя не отвечаю.
   — Не стоит мне угрожать, малышка! — Луи, схватив за волосы, поднял ее голову. — Попробуй только шевельнуться не так, как мне хочется, и ты тут же испытаешь такую боль…
   — Если ты сделаешь это, я покончу с собой, — все так же почти шепотом сказала она.
   — Да? Тогда ты обречешь на страдания ни в чем не повинную Мари. Ты ведь не хочешь, чтобы это произошло с ней? Да или нет? — Луи сильнее потянул Роуз за волосы. От боли из ее глаз потекли слезы. — Я не слышу ответа.
   — Да. Я этого не хочу, — стараясь, чтобы голос не дрожал, ответила Роуз.
   — Хорошая девочка. Вставай и иди в мою комнату. Мы проведем отличную ночь.
   — Ну зачем же куда-то идти? — спросила Роуз.
   Она встала и прижалась к неопрятному, заплывшему жиром телу Луи. — Нам и здесь будет неплохо. Давай, возьми меня прямо на ковре!
   — Что-то ты быстро передумала, — с подозрением сказал Луи.
   — А почему я не могу передумать? Сопротивляться тебе у меня не хватит сил. Я беспокоюсь о своей подруге. Так что выхода у меня нет, значит, надо получить удовольствие от общения с тобой. В конце концов, мне жить рядом с мистером Луи Арчибальдом Фокнером всю жизнь. А я хочу детей. Давай попробуем, получится ли у нас вообще их делать? Или придется искать в капусте? Что же ты молчишь? Ты уже не хочешь меня?
   Во время этого монолога Роуз отошла от ошалевшего Луи и опустилась на ковер.
   — Иди ко мне, — позвала она, улегшись на мягкий ворс ковра и широко раскинув руки. Согрей меня своим теплом.
   — Но… Может быть, лучше в камин дровишек подбросить?
   — Подбрось, — Роуз обольстительно улыбнулась, — но сразу же иди ко мне. Мне так одиноко было все эти месяцы!
   Луи подошел к камину и принялся старательно раздувать уже остывшую золу. Он был ошарашен поведением Роуз. Луи на девяносто девять процентов был убежден, что Роуз не согласится переспать с ним. Он и не хотел этого, а приставал к ней исключительно потому, что должен был доказать ей свое превосходство хотя бы так.
   Но, вместо того чтобы сопротивляться, умолять о пощаде или просто упасть в обморок, Роуз, как последняя шлюха, предложила ему себя. Было от чего впасть в ступор.
   Луи посмотрел на свою невесту, которая уже успела снять блузку и брюки и осталась в белье.
   Роуз сидела на ковре и медленно стягивала со своих ножек черные чулки. Луи почувствовал, как жар внизу его живота нарастает и начинает волнами расходиться по телу.
   — Посмотри, — промурлыкала Роуз, — ты смог разжечь огонь не только в камине, но и во мне. Ты мой герой, Луи. Я сейчас сама приду к тебе.
   Она грациозно встала и подошла к совершенно ошалевшему Луи. Роуз наклонилась и нежно поцеловала его.
   — Ложись на спину, — приказала она.
   Луи был готов подчиниться любому ее желанию, даже отпустить на свободу, лишь бы Роуз потушила своими поцелуями тот огонь, который горел в его теле.
   Она уселась на него сверху и принялась медленно, по одной расстегивать пуговицы на его рубашке. Затем Роуз занялась ширинкой, но, расстегнув пояс брюк Луи, неожиданно остановилась.
   — Что случилось? — спросил Луи, который был уже на седьмом небе от удовольствия.
   — Закрой глаза и не открывай, пока я тебе не скажу.
   — Зачем это? — насторожился он.
   — Я… — несмело начала Роуз. — Я хочу, чтобы ты запомнил эту ночь на всю жизнь. Но, понимаешь, мне всего-то двадцать пять, и у меня было не так много мужчин…
   — Так ты стесняешься? — спросил ее удивленный Луи.
   — Да, — со всей возможной честностью сказала Роуз.
   — Что ты хочешь сейчас сделать? — продолжил он допрос.
   — Я хочу раздеться, а потом… Луи, я не могу этого сказать вслух! — Роуз всплеснула руками.
   Луи ее жест показался слишком театральным, но похоть, овладевшая им, мешала ему мыслить ясно.
   — Ты собираешься как-то по-особенному начать наши отношения?
   — Да! Именно! — Роуз, казалось, обрадовалась тому, что Луи помог сформулировать ее желание более невинно.
   — Хорошо, — легко согласился он и закрыл глаза.
   Луи почувствовал, что небольшой вес Роуз уже не давит на него. Услышал ее легкие шаги. Девушка была совсем рядом, и, если даже она что-то задумала, он всегда успеет схватить ее за ноги.
   — Не подглядывай! — игриво сказала Роуз.
   Луи приготовился ждать. Он слышал неторопливые шаги Роуз и шелест ее одежды. Наконец Луи почувствовал, что Роуз подошла к нему.
   — Ну наконец-то! — воскликнул он. — Я уже устал ждать тебя, ку…
   Луи не успел закончить. Его головы коснулось что-то горячее, он почувствовал взрыв боли, а затем провалился в темноту.
   Роуз бросила горящее полено обратно в огонь, порывшись в карманах Луи, вытащила оттуда связку ключей, встала и, отряхнув брюки, вышла из комнаты.
   У нее не было намерения бежать куда бы то ни было. Теперь она знала, что рано или поздно, но Луи ее найдет. Да и не могла она рисковать жизнями Мари и пожилых Салливанов.
   Она направилась в кабинет Луи.
   Роуз знала, что оснащенную суперзащищенным замком дверь, которой ее жених не единожды хвастался, невозможно открыть без ключа. А ключ существовал в одном экземпляре. Так что теперь она могла диктовать свои условия. И Луи будет вынужден подчиниться, если все еще хочет на ней жениться.
   Вот только зачем это ему надо?

12

   Молодец Дэвид, ехидно подумал Томас. Я, конечно, благодарен ему за помощь, но вот только он отхватил себе самое простое. Подумаешь, выяснить финансовое состояние Фокнера! Это любой дурак может. А где мне получить ответы на свои вопросы, тем более что я даже не знаю толком, как их сформулировать? Нет, все-таки Дэвид проныра каких мало!
   Но Томасу тут же стало стыдно, что он нелепо принялся обижаться на друга, который согласился ему помочь, тратя на это дело свое свободное время.
   Прости, Дэйв, мысленно извинился Томас, но мне просто очень тяжело сейчас, вот я и злюсь на всех подряд. А ведь надо просто посидеть и подумать. Хотя нет, в первую очередь надо забыть о том, что это дело касается Роуз. Итак, нет никакой зеленоглазой Роуз в изумрудном платье. Только абстрактная мисс Коретц. Что мы о ней знаем? То, что она происходит из семьи ирландских фермеров, с одной стороны, и польских эмигрантов — с другой. Отлично. Что нам это дает? Ничего. Связи с ирландскими родственниками ей или не удалось установить, или она даже не пыталась этого сделать, иначе не работала бы в пабе у Мейвина. Польская родня еще во времена ее бабушки была беднее церковных крыс. Но все же надо проверить, может быть, сейчас Коретцы и разбогатели? Хотя почему это я уперся в версию Дэвида о наследстве? Нет его и никогда не было, иначе бы, когда понадобились деньги на операцию для ее бабушки, Роуз обратилась бы к гипотетическому наследодателю, а не к Луи. Тогда, может быть, Роуз знает что-то такое, что больше не должен знать никто? И поэтому у Луи возникла потребность привязать ее к себе? Тоже глупо.
   Роуз не похожа на шантажистку, а даже если так, это Луи должен ее бояться, а не она его.
   Ему бы было проще заткнуть Роуз рот или деньгами, или просто выстрелом в голову.
   Томас поежился от одной только этой мысли, но он знал, что в этом мире вполне возможен и такой вариант. Томас уже давно усвоил, что убийства на почве ревности, страсти, мести или чего-то подобного встречаются гораздо реже, чем убийства на денежной почве. Доллар владеет умами гораздо прочнее, чем любовь, дружба или даже ненависть.
   Нет. Ничего она не знает. Если бы знала, давно бы сказала. Роуз настолько испугана, что готова сделать все, лишь бы не видеть Луи. Но даже если она не хочет или по каким-то причинам не может сообщить Луи интересующие его сведения, почему бы ему просто не выбить их из девушки? Зачем весь этот маскарад с женитьбой? Глупо.
   Томас раскрыл ноутбук и написал небольшое письмо своим коллегам в Польшу. Он сразу же его отправил по имейлу, надеясь, что они постараются ответить как можно более оперативно. Тем более что ребята в Варшаве кое-чем ему обязаны. Многие сыскные агентства были завязаны друг на друга мелкими или крупными услугами. А как же иначе получать информацию из других государств? Полиция всех стран не очень-то охотно идет на сотрудничество. Да это и неудивительно. Часто сыщики расследуют преступления быстрее официальных структур, и из-за этого возникают трения. Но Томас всегда относился к коллегам-полицейским с большим уважением. Они неплохо выполняли свою работу, а ведь у них было больше проблем, чем у него.
   Томас откинулся на спинку кресла.
   Нет, след ведет не в Ирландию и уж точно не в Польшу. Искать нужно здесь, в Америке. А может быть, Луи просто нужна жена? Ну мало ли зачем — переписать на нее часть имущества, например, чтобы смухлевать с налогами. Или, может, Луи решил, что пришло время жениться, а то знакомые уже посмеиваются? Вот только неужели он не нашел бы кого-то, кто был бы просто в восторге от его предложения? Нашел бы, вполне уверенно ответил Томас на свой вопрос, да половина невест Сан-Франциско сбежалась бы на его зов! Еще и драку бы устроили. Нет, опять не то. Ну почему я не могу ничего понять в этом деле!
   От досады он с силой ударил кулаком по столу. Но это тоже не помогло приблизиться к разгадке. Томас несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.
   Хорошо. Пойдем другим путем. Кто может знать или хотя бы догадываться о том, зачем Луи понадобилась Роуз? Только тот, кто близко знаком с девушкой. Она вполне могла обращаться к кому-то за помощью, и скорее всего это были близкие ей люди. Миссис Салливан не имеет об этом ни малейшего понятия. В этом я убежден на сто процентов.
   Девушка не настолько глупа, чтобы доверять милой, но пожилой даме, которая может нечаянно сболтнуть лишнее. Но у Роуз должна быть подруга или наперсница, может быть, она что-то знает? Значит, надо найти эту девушку.
   Томас принялся торопливо собираться, чтобы вновь посетить дом Салливанов. Он надеялся, что словоохотливая старушка расскажет ему о подругах Роуз. Кажется, это была единственная ниточка.
   Он не ошибся. Миссис Салливан, несмотря на преклонный возраст, отличалась завидной памятью. Она ту же вспомнила милого молодого человека, с которым славно попила чаю несколько недель назад.
   — Проходите, мой дорогой Томас! — весело воскликнула она. — Я сейчас же поставлю чайник!
   — Здравствуйте, миссис Салливан! — в тон ей сказал Томас. — Я вас не оторвал от важных дел?
   — Ну что вы! Какие могут быть дела в моем возрасте! Мне бы сейчас только внимательного слушателя! А дела могут подождать. Так вы все еще примеряетесь к дому? — спросила старушка, разливая чай.
   — Да. — Томас тут же ухватился за ниточку, которая помогла бы ему выйти на разговор о подругах Роуз.
   — И что же вы все думаете. — Миссис Салливан покачала головой. — Такой дом нужно брать тут же! Да еще и за эти деньги! Ах, мы с мужем его с удовольствием купили бы. Но с этим домом у нас связано так много воспоминаний! Я бы плакала не переставая! Однако я себя утешаю тем, что сниматься с насиженного места в наши годы неразумно.
   — Конечно, конечно, — поддакнул Томас.
   Он чувствовал, что сейчас миссис Салливан пустится в воспоминания. Его задача будет заключаться в том, чтобы направлять ее мысли в нужное русло. — Может, расскажете мне о людях, которые там жили?
   — О! Но ведь я вам уже так много рассказывала! — воскликнула миссис Салливан.
   — Знаете, я считаю, что дом хранит в себе отпечатки мыслей и поступков тех, кто в нем жил. Так что для меня имеет большое значение, что за люди обитали в этом доме, кем были их друзья. Вы считаете это чудачеством? — Томас мило улыбнулся.
   — Ну что вы! — воскликнула миссис Салливан. — Мне кажется, что в вашей позиции есть зерно истины. Вот я прожила в этом доме уже больше тридцати лет и могу сказать, что даже стены его мне кажутся родными, каждый кирпичик! Я, например, могу спать только у себя дома.
   — Как интересно! — Томас старательно разыграл удивление.
   — Вот-вот, так что я вас отлично понимаю.
   А в доме у Роуз собиралось не так уж много людей. С того самого дня как погибли ее муж и родители Роуз-младшей, так вообще только мы с мужем и были. Роуз-старшая не очень любила шумные вечеринки. И я этому не удивляюсь. Она всю себя посвятила внучке, чтобы не тосковать по мужу.
   — Да, я помню, вы рассказывали. А что, ее внучка не водила домой компании?
   — Нет, ну что вы! Роуз очень милая молодая девушка. Она так любит бабушку! А ведь у той давно были проблемы со здоровьем. Роуз не стала бы ей мешать отдыхать!
   — Неужели у бедной сиротки совсем не было друзей?! — ахнул Томас.
   — Конечно, были! — возмутилась миссис Салливан. — Она замечательная девушка! Но только она их домой не приглашала. Уж очень любила бабушку. — В глазах старой женщины появились слезы.
   — И что, даже лучших подруг не приводила?
   — Нет, Мари часто у них бывала. Девочка из не очень благополучной семьи. У нее дома было тяжело. Так что еще вопрос, кто вырастил Мари, ее родители или Роуз-старшая.
   — Еще одна трагедия в этом доме, — задумчиво произнес Томас.
   — Ой, я тут болтаю всякое! — всполошилась миссис Салливан. — Еще подумаете, что в доме постоянно царило похоронное настроение.
   — Ну что вы, — проронил Томас, подпустив в голос тщательно дозированное недоверие. Он отлично понимал, что сейчас миссис Салливан примется его переубеждать. А, значит, может сказать что-то интересное.
   — Поверьте мне, в этом доме было достаточно любви, чтобы и девочка и Роуз были счастливы. Да и нам очень нравилось у них в гостях.
   Но вы, наверное, не привыкли к таким посиделкам? Когда все просто пьют чай, болтают или спорят, а когда плохая погода, сидят перед камином в тишине и наслаждаются тем, что они вместе?
   — Я хорошо вас понимаю, миссис Салливан.
   — Нет-нет. Современная молодежь уже забыла о том, что такое семья и настоящие друзья. Вот в наше время…
   Томас понял, что сейчас миссис Салливан вместо того, чтобы рассказать ему побольше об этой Мари, примется вспоминать свою молодость. Надо было срочно что-то предпринимать.
   — Неужели и девочка тихо сидела?
   — Ой, ну что вы все время называете Роуз девочкой, ей уже двадцать пять!
   — Нет, просто мне интересно, не скучно ли было ребенку с вами? Или ее отправляли спать?
   — Роуз-старшая была очень строгой, но никогда не гнала девочек спать в девять вечера!
   — А почему девочек? Разве у нее было несколько внучек?
   — Нет, я же вам уже сказала, что Мари практически выросла у миссис Коретц. — Миссис Салливан начала раздражаться непонятливостью своего гостя.
   — Ах да! — воскликнул Томас. — А что, родители Мари — эмигранты?
   — Почему вы так решили? — искренне удивилась миссис Салливан.
   — У девочки ведь французское имя?
   — У нее фамилия итальянская — Алио! Вот и наша дорогая Роуз: с одной стороны — полька, отец ее вообще неизвестно кто, он в приюте воспитывался, а внешне так чистокровная ирландка! — Миссис Салливан рассмеялась. — Но все это ничего не значит, особенно в нашей стране.
   — Но я подумал, что еще ведь есть и проблемы в семье. Такое часто бывает у тех, кто только что переехал. — Томас растерянно пожал плечами.
   — Нет-нет, проблемы были совсем из-за другого! А вот девочке в любом случае было тяжело дома. И она шла к старшей и младшей Роуз.
   Ей там нравилось больше, чем в родном доме, да и ее родители не слишком возражали, чтобы Мари оставалась у миссис Коретц. — По тону миссис Салливан любой бы догадался, что она думает о людях, готовых отдать в чужой, даже самый лучший дом своего ребенка. — Нам Бог детей не дал. — Она сокрушенно покачала головой. — Так что если в каком-то доме и живет грусть, так только в нашем.
   — Я думаю, что в доме мисс Коретц все в порядке. Раз уж там любили бывать и вы, и эта девочка Мари…
   — Жаль, что Роуз решила продать дом. — Миссис Салливан утерла слезинку. — Она сказала, что не сможет там жить. А тут еще и эта безумная поездка в Южную Дакоту! Что она там забыла!
   — Так хозяйка дома сейчас в Южной Дакоте? — весело поинтересовался Томас.
   Ему все больше и больше нравился острый ум Роуз. Даже очень близкой ей женщине она не сказала, куда едет, зная, что миссис Салливан легко разболтает ее тайну.
   — Да, она мне звонила несколько раз.
   — Ну что ж, когда позвонит в следующий, передавайте ей привет от Томаса Эстона. — Он с сожалением поднялся с низенького очень мягкого диванчика.
   — Вы уже уходите? — расстроенно спросила миссис Салливан.
   — Да. Но я обязательно к вам еще раз загляну. А может быть, соседями станем? — Томас подмигнул старушке.
   Уже на пороге миссис Салливан, явно сильно смущаясь, спросила его:
   — Томас, скажите, а вы женаты?
   — Нет. Но, надеюсь, это временно.
   — А это хорошо?
   — То есть? — спросил заинтригованный Томас.
   — Нет-нет. Это я так. Ну что ж, до встречи.
   Найти Мари Алио оказалось довольно просто даже в таком большом городе, как Сан-Франциско. Уже в пять часов вечера Томас получил ее адрес и не медля отправился к ней.
   Как и следовало ожидать, дом Мари находился почти рядом с домом Роуз. Томас уже подумал, что вместо того, чтобы ждать справку из адресного бюро, было бы проще расспросить соседей. Район был старым, так что все друг друга знали.
   Он постучал в обшарпанную дверь. Звонка не было и в помине. На его стук откликнулись не сразу, но терпения Томасу было не занимать. Он видел, что в окнах домика горит свет, а значит, хоть кто-то дома есть.
   Через несколько минут дверь открыла миловидная низенькая брюнетка.
   — Кто вы? — удивленно спросила она.
   — А разве не стоило поинтересоваться этим до того, как открывать дверь? — Томас ей мило улыбнулся. — Теперь, даже если скажу, что я маньяк, вы уже не успеете ничего сделать.
   — Ой, меня всегда ругали за легкомыслие! — воскликнула она. — Что вы хотели? Я уверена, что не напасть на меня.
   — Я хотел бы поговорить с вами о вашей подруге.
   — Что случилось с Роуз? — тут же заволновалась Мари.
   — Может быть, впустите меня? — Томас мягко намекнул, что ему не очень удобно стоять на пороге, тем более что принялся накрапывать мелкий дождик.
   — Только скажите: с ней все в порядке?
   — Если вы имеете в виду, жива ли она, то да.
   А если… В общем, нам надо поговорить.
   Девушка шире распахнула дверь. Томас понял ее жест как приглашение. Он вошел и поразился тому, насколько бедным был ее дом.
   Но в то же время все было очень чистым и опрятным. Он начинал понимать, почему девушке так нравилось у миссис Коретц.
   — Идите за мной, — позвала она.
   В странно большой для такого маленького домика гостиной стоял стол, сервированный на двух человек.
   — Я не вовремя? Вы кого-то ждете? — спросил Томас.
   — Да. Но я готова просить его подождать, пока не узнаю, что случилось с моей Роуз. Она уже давно не звонила.
   — А она вам часто звонила до этого?
   — Почти раз в неделю.
   — Да, она действительно вас очень любит.
   Не так уж дешево разговаривать из Ирландии.
   Томас внимательно наблюдал за реакцией Мари. Надо отдать ей должное, на ее лице не дрогнул ни один мускул.
   — Кто вы такой? — строго спросила она.
   — Частный детектив Томас Эстон. Расследовал дело о пропаже вашей подруги.
   — Расследовал?
   — Да, потому что я уже доставил ее тому, кто попросил меня о помощи.
   Томас увидел, как Мари побледнела и опустилась в кресло.
   — Зачем вы отдали ее этому мерзавцу Фокнеру?!
   Томас пожал плечами.
   — Потому что таков был мой контракт.
   — Вы мерзавец!
   — Почему вы так считаете? — спокойно спросил Томас.