Страница:
— Мудрый и храбрый кот Баюн, я надеюсь, мы еще услышим твои сказки.
Эльф немного помолчал и посмотрел на Саньку с Василисой:
— И уж конечно, я счастлив, что судьба свела нас с таким отважным богатырем и такой красавицей. Сумеете ли вы еще раз посетить наш лес, не знаю, но желаю вам счастья и никогда больше не расставаться. Счастливого пути. С вами пойдут мои люди. Они доведут вас до границы наших владений, а там до Волшебных гор рукой подать.
— Берегите друг друга, — помахала на прощание Алена.
Дорога назад, по знакомым местам, всегда кажется короче. Вскоре показалось коварное маковое поле. Когда оно осталось позади, эльфы поклонились и бесшумно исчезли.
— Ку-ку, — раздалось из кустов, и появился Леший. — Сколько ждать можно? Вы что, домой не торопитесь?
— Еще как торопимся! — радостно воскликнул Санька. — Все, приключение закончилось! Вон дорога, а вот и то место, где мы с Розочкой от ревнивого барона отбивались. До гор осталось совсем немного: два-три полета стрелы. К полудню мы будем на другой стороне, а там нас встретит Горыныч и к вечеру домчит до дворца Берендея.
— Как все у тебя просто, — посмотрел на него кот. — А кто проход укажет? Луны днем нет.
— Зато есть я! — гордо выпятил живот Леший. — Я же вам сказывал, что знаю одну тропку через горы. Знамо дело, вход на нее заколдован, но много лет назад…
Страшный грохот прокатился по округе. Все невольно пригнулись, а кони поднялись на дыбы.
— Это что? — спросил ошеломленный рыцарь, успокаивая своего скакуна.
— Может, гром? — ответил Санька, задрав голову вверх.
— Кто бы мне еще тучи показал, — буркнул кот. — Гром среди ясного неба — не к добру.
— Не зуди, беду накличешь, — цыкнул на него Санька и повернулся к Розочке. — А ты куда? К нам в гости не хочешь?
— С превеликим удовольствием, но только как-нибудь в другой раз. Тут недалеко, в трех днях пути, есть замок. В одной из башен этого замка живет прекрасная принцесса. Волею судеб мне пришлось ее спешно покинуть, а мне очень бы хотелось исполнить до конца один сонет, прерванный на полуслове.
— Отец? — поинтересовался Леший.
— Хуже. Муж.
— Так как же ты тогда в замок-то попадешь? — удивился Санька.
— Нормально, — пожал плечами рыцарь. — Вызову этого тирана на дуэль, убью, а затем дочитаю свое произведение.
— Ну ты даешь! — рассмеялся богатырь. — Слушай, эта принцесса никуда не денется. А ты наших девок посмотришь. Они, если ты хочешь знать, самые красивые на весь свет.
— Да ну?
— Ну да. Пошли, сам увидишь.
Рыцарь почесал макушку, подумал и отрицательно махнул рукой:
— Нет, не могу.
Он крепко обнял Саньку, Лешего, потом подошел к Василисе.
— Прекрасная царевна, я хотел сочинить сонет в вашу честь, но все мои чувства не вмешаются в жалкие четырнадцать строчек.
— Можешь попытаться запихать их в большой любовный роман в стихах, — состроив невинную морду, подсказал Баюн.
Розочка резко развернулся, пытаясь поймать насмешника за хвост, но не успел — Баюн уже сидел на дереве, сосредоточенно вылизывая усы, как будто был ни при чем.
Рыцарь сделал вид, что он тоже просто потянулся, и продолжал:
— Когда я буду в ваших краях, то преподнесу прелестной деве нечто необычное — поэму.
— Мы будем с нетерпением ждать тебя, Рыцарь Алой Розочки, — поклонилась Василиса и, не удержавшись, звонко чмокнула его в щеку.
Рыцарь остолбенел, покраснел, хотел что-то сказать, но, не найдя подходящих слов, пожелал «Счастливого вам пути» и ускакал.
Остальные двинулись в противоположную сторону, к перевалу. Но чем ближе они подходили, тем странней становился ландшафт. Казалось, здесь прошел гигантский смерч. Поваленные, искореженные деревья, беспорядочное нагромождение каменных обломков делали дорогу непроходимой. Иногда ощущались слабые подземные толчки, словно земля не могла успокоиться. Леший все больше мрачнел и наконец в растерянности остановился.
— Я не знаю, что здесь произошло, но моей тропинки больше нет. Ее полностью уничтожила какая-то ужасная, колдовская сила.
Первым пришел в себя Санька.
— Если я не ошибаюсь, то немного дальше будет пещера, а в ней начинается туннель на ту сторону. Все бы ничего, но могут быть маленькие неприятности: где-то неподалеку живет Червь; затем гномы — неизвестно, как они отнесутся к такому количеству незваных гостей. И последнее: я не знаю дороги. Поэтому придется рассчитывать на удачу, авось проскочим.
— Слушай, Леший, как ты думаешь, а что в таком случае он считает крупными неприятностями? — поинтересовался Баюн.
Старичок ничего не ответил, он до сих пор не мог поверить в случившееся.
— Другой дороги все равно нет, — взяла богатыря за руку Василиса. — Пошли.
В этот момент к ним подлетел встревоженный Розочка:
— Ребята, хочу вас предупредить, тут бродят тролли. Я только что видел одного из них.
Больше он не успел ничего сказать; три стрелы одновременно воткнулись ему в грудь, и он как подкошенный рухнул с коня. А из-за деревьев выскочили безобразные существа.
Ни секунды не мешкая, Санька несколькими ударами расправился с врагами и, окинув тревожным взглядом окрестности, направился было к своим друзьям, но задержался, задумчиво потер лоб, рассматривая мертвецов, и вдруг вспомнил — эти жуткие физиономии он видел в своем странном сне.
«Не зря Липуня говорил, что сон вещий. Вот и сбылось, — подумал богатырь. — Ничего, и этих одолеем».
Рыцаря уже осторожно приподняли, прислонили спиной к дереву, и Леший выдернул стрелы.
— Не шевелись, сейчас мы тебя перевяжем, — бормотал он, пытаясь расстегнуть пряжки.
Розочка отрицательно помотал головой и, сунув руку под панцирь, вытащил толстенную пачку бумаг, наполовину пробитую стрелами.
— Мое последнее сочинение. Поистине поэзия дарит людям жизнь! — торжественно провозгласил он и, кряхтя, начал медленно вставать. — Вы уходите отсюда поскорее, а то неизвестно, сколько еще этих монстров бродит.
— А ты?
— За меня не волнуйтесь. Помогите только на коня взобраться, а уж тогда меня никто не догонит.
Розочку осторожно усадили в седло, он махнул на прощание рукой и тронул поводья. Вскоре вдали затих топот копыт.
Большой Валун стоял на прежнем месте. Путники подошли к пещере, однако входить в нее почему-то никто не торопился. Леший неуверенно мялся, предлагая поискать другую тропку, Василиса притихла, у кота шерсть стояла дыбом. Все чувствовали невидимую, но зловещую опасность. Беспокоили и заметно усилившиеся подземные толчки: а вдруг горы опять вздумают двигаться.
— Ох не нравится мне под землей ползать, — вздохнул Баюн. — Но и здесь оставаться хочется еще меньше. Давненько у меня не было такого большого выбора. А интересно, твой Червяк предпочитает добычу покрупнее или помельче? По идее, на такой пустяк, у которого больше половины веса несъедобная шерсть, он не должен обращать внимания. Опять же удобнее хватать того, кто покрупнее, — не промахнешься.
— Слушай, животное, — рассердился Санька. — Ты книгу ужасов писать не пробовал? И так мурашки по телу, а еще ты страху нагоняешь. Вот сейчас пошлю вперед, тогда и посмотрим, чего тварь любит. А мы… Атас! Все в пещеру! Тролли!
Со стороны леса показались тролли. Низко пригнув головы, с горящими от злобы глазами, они быстро приближались, а вслед за ними появлялись все новые и новые враги. По сравнению с ними призрачная опасность где-то там, внутри гор, стала казаться совершенно незначительной.
— Леший, ты первый. Если кто на пути встанет, бей без разговоров. Вопросы задавать потом будем. Василиса вторая. Котик, постарайся не потеряться, как в прошлый раз. Я прикрываю, — быстро и четко распорядился бога тырь и едва договорил последнее слово, как сразу же вступил в бой. Перед ним выросла большая косматая фигура и замахнулась дубиной, но напоролась на меч и замертво уткнулась в землю.
И началось. Преследователи повалили толпой, громко визжа и размахивая дубинами. От их воплей, криков и хрипов закладывало уши. Хорошо еще, что проход был не таким широким и нападать могли не более трех врагов одновременно. Санька, медленно отступая, метался от одной стенки туннеля к другой. Меч эльфов раскалился и тихо гудел.
Леший, краем уха прислушиваясь к происходящему позади, внимательно смотрел вперед, готовый немедленно отбить любое нападение. Василиса, стараясь от него не отставать и переживая за богатыря, постоянно оглядывалась назад. Баюн дисциплинированно бежал рядом, беспокойно поводя ушами; его тревожил неясный гул, нарастающий где-то глубоко под землей.
А тролли не унимались. Не обращая внимания на убитых и раненых, они лезли и лезли бесконечной ордой.
Санька понимал, что долго так продолжаться не может, в конце концов его просто задавят количеством. Он начал уставать и пропустил удар. Хорошо еще, что он пришелся вскользь: парнишка успел отпрянуть и остался на ногах, но плечо пронзила резкая боль.
— Где эти несчастные гномы? — пыхтел богатырь. — Мог ли бы и помочь хорошим людям. Ведь тролли их враги, так нет, сидят где-то неподалеку, в стороне, и выжидают, чем все это кончится. А кончится все это очень плохо.
Так и получилось. Один из нападавших, громко зарычав, прыгнул. Санька увернулся и пронзил его мечом, но вытащить свое оружие не успел — убитый навалился на него и сшиб с ног. Моментально вскочив, богатырь похолодел — он оказался безоружным перед врагом. Тролли, почуяв легкую добычу, радостно завыли и кинулись на него.
— Поберегись! — раздался предостерегающий крик Лешего, и мимо Санькиной головы пролетел приличный кусок скалы, попав переднему троллю прямо в лоб. Тот пошатнулся и рухнул на землю, остальные, запнувшись о неожиданную преграду, повалились сверху, закупоривая путь.
Леший запустил в сторону врагов второй камень и заорал:
— Удираем, пока они не очухались!
— Не успеем! — закричал в ответ богатырь, поднимая с пола дубину. — Ты дорогу знаешь? Нет? И я не знаю. Но Василису мы обязаны спасти. Вся надежда на ваш волшебный дар да на чутье кота. Так что убирайтесь отсюда поскорей, а я этих гадов сколько смогу задержу.
Лесовик бросил взгляд на приближающуюся разъяренную толпу и, крякнув, увлек царевну в глубь пещеры.
Мощным ударом Санька уложил первого врага, но на него навалилось сразу шесть потных, тяжелых тел и придавили к земле. Внезапно, задыхаясь от вони и смрада, богатырь почувствовал сильнейший подземный толчок. Сверху посыпались камни.
«Обвал. Горы проснулись, — подумал он. — Сейчас нас тут и закопает».
Но тролли также прекрасно знали, чем это грозит. Не сговариваясь, они схватили пленника за руки за ноги и бросились прочь из туннеля.
Выскочив на поверхность, они перебежали поляну и нырнули в густой лес. Еще несколько минут быстрого бега — и показалось полуразрушенное строение: вырубленная в небольшой одинокой скале маленькая старинная крепость. В ней скорее всего в стародавние времена от вражеских набегов скрывались местные жители. Теперь же заросшие высокой травой и густым кустарником полуразвалившиеся постройки больше походили на обломки скал, лишь темным прямоугольником входа напоминая о живших здесь людях.
Вот сюда и притащили Саньку, всю дорогу занятого единственной мыслью, как бы не разбить себе голову о встречные камни и коряги. Несмотря на все свои старания, он не сумел избежать ударов, однако сразу же позабыл про боль и ссадины, увидев, где очутился: это была «пещера» из его странного сна.
Низкий закопченный потолок, обросшие мхом серые стены, а посередине — большой, знакомый до ужаса котел.
Несколько троллей бросились таскать хворост, другие побежали с ведрами за водой. Длинный и худой тролль порылся в охапке лежащего в углу сена, выудил оттуда старый ржавый зазубренный нож и принялся его точить, умильно поглядывая на пленника, которого даже не стали связывать, посчитав, что безоружный он больше не опасен.
«Сейчас я вам устрою „Подземное побоище“. Вы меня надолго запомните, — подумал богатырь, прикидывая расстояние до ближайшей дубины. — Мне бы на волю выбраться, а там ищи ветра в поле».
Он медленно подобрал ноги и руки, напрягся и только приготовился кинуться в бой, как в проеме возник темный силуэт, и знакомый голос насмешливо произнес:
— Здравствуй, голубок.
Да, это был Хряк. Ушлый, способный выкрутиться из самых безнадежных ситуаций бывший советник царя Берендея собственной персоной. Вот и теперь, вместо того чтобы смирно лежать под развалинами заброшенного замка, он шагнул внутрь, остановился напротив богатыря и что-то шепнул на ухо одному из троллей. Тот незаметно исчез.
— Что, не ожидал? — ласковым голосом спросил Хряк. — Небось и похоронил уже? А зря. Живой я, живой. А где твои друзья? Удрали? И тебя бросили? Ай-ай-ай. Как нехорошо. Ты Василису спасать явился, а она тебя бросила. А Леший? Он потому в лесу и прячется, что всех боится. Но ничего. Ты пока у нас отдохнешь, а мы твоих товарищей догоним да назад вернем.
— Смотри не споткнись… — начал Санька, вскакивая на ноги. Увидев ненавистную физиономию, он теперь думал только об одном: как с ним рассчитаться, но получил сильнейший удар по затылку и снова повалился на пол. В голове у него зазвенело. Оказывается, тролль незаметно подкрался сзади и опустил на голову богатырю свою дубину.
— А ты думал, — хихикнул Хряк. — У нас не забалуешь. Ну да ладно. Пора и за дело.
— А покушать? — раздался мрачный голос, и на плечо советника легла тяжелая рука тролля, точившего нож.
— Это мы его поймали, и он наш, — угрюмо заворчали остальные, приближаясь плотной стеной и поигрывая дубинками.
Хряк медленно поднялся и повернулся к толпе:
— Что, черного шара захотели?
Толпа испуганно отпрянула назад.
Много лет назад, когда Магистр только начинал распространять свое влияние на соседние царства-государства, он случайно столкнулся с троллями. Оказав несколько мелких услуг, он затем потребовал от них беспрекословного подчинения. Они попытались взбунтоваться, но монах, сотворив черный шар, уничтожил почти половину народа. С тех пор при одном упоминании о шаре тролли начинали дрожать.
— Идиоты, — прошипел советник. — Этой добычи вам и на один зуб не хватит.
— Но у нас есть еще один пленник, — послышался в ответ робкий голос.
— Молчать! — рявкнул Хряк. — Вы никого не будете есть. По подземным лабиринтам бродят еще двое. Немедленно отправляйтесь и приведите их сюда. А этот пленник мне нужен как приманка: если вы окажетесь тупее, чем я думал, и никого не найдете, то беглецы за ним сами сюда явятся. Все ясно? А раз ясно, пленника за решетку — и в погоню.
В соседней комнате, больше похожей на нору, стояли две клетки. В одной валялась большая куча тряпья, в другую затолкали Саньку. Тролли постояли, поворчали и нехотя двинулись к выходу. Заморенный, тощий коротышка, облизываясь, смотрел голодным взглядом и едва не врезался носом в стену.
«Вот, зараза, — обругал себя Санька, оставшись один. — И как я не догадался, что Хряк специально поставил это рыло позади меня. Нужно было сначала ногой ему в брюхо садануть, а уж потом с остальными разбираться. А я… Вот шляпа. Одно радует: Василису из лап злого колдуна вырвал. Должны они домой пробиться. Надеюсь, Леший даже под землей дорогу к дому найдет. Ладно, теперь посмотрим, нельзя ли отсюда выбраться».
Он принялся трясти решетку, проверяя на прочность каждый прут: а вдруг зашатается. Но клетку сделали на совесть, запор не поддавался, и расстроенный паренек опустился на пол.
Тряпье неожиданно зашевелилось.
— Мил-человек, у тебя хлеба кусочка не будет? — поднимаясь на ноги, спросила… Баба-Яга. — Неужто Санек? — всплеснула она руками.
— Я! А ты откуда тут взялась? — опешил богатырь.
— Ох, лучше и не спрашивай. И на старуху бывает проруха, — шмыгнула носом Яга. — На другой день после того, как тебя Кащей Бессмертный забрал, прибежала Василиса. Вся в слезах, плачет, о тебе спрашивает. Я ей про Кащея, а она: неправда все это, если бы хотел, то заглянул бы перед расставанием. Еще пару раз она приходила; последний раз была всего несколько дней назад. Вдруг слух прошел: пропала царевна. Я — к волшебному зеркалу. Гляжу, какой-то негодник ей голову морочит, тень на ясный день наводит. Этот проходимец прикинулся купцом заморским и давай нашу красавицу дурить, будто бросил ты ее, потому что она девка глупая и некрасивая. Это она-то, у которой от прынцев отбоя не было. И что остается ей теперь одно — найти богатого жениха, который о ней, бестолковой, заботиться будет. Иначе пропадет она, никому не нужная. Зеркальце ей кривое подсунул. Бедняжка посмотрела и завыла с горя: уродина уродиной. В общем, вижу, пропадает царевна. А в чем дело, понять не могу. Ведь она всегда умницей была, гнилого человека за версту определить могла, а тут словно ослепла. Спасать надо. Я быстрее к котлу: воду вскипятила, травок заговоренных покидала, заклинание прочитала; и что ты думаешь? Глянула я в воду, батюшки-светы, у Василисы в волосы заговоренный гребешок воткнут: околдовали бедняжку. А рядом, вот ей-богу не вру, злыдень Хряк; чужую личину на себя накинул. Не, думаю, так дело не пойдет, доберусь я сейчас до этого недобитого, всю метлу об него обломаю. Ан не тут-то было. Не понять, где они. Я давай зверей да птиц расспрашивать — не знают ли чего. Нашлась одна ворона: видела, как Василиса вместе с советником на двухголовом Змее к тридевятому царству мчались. Я в ступу — и следом. Возле перевала догнала. Но опростоволосилась, угодила в ловушку. Ждали они меня. Змей огнем полыхнул, ступу сжег. Кувыркнулась я сверху вниз; хорошо еще, высота была небольшая, на посадку шла. Но все равно больно. Тут тролли набежал и, ими Хряк почему-то командовал. С тех пор и сижу в клетке, как тот медведь, которого цыган по базарам возил. Горы эти волшебные, и чародейство мое здесь не действует, так что не то что отсюда вырваться, мелкой пакости этим злодеям сделать не могу. Вот такие пирожки с капустой. А теперь они и тебя схватили. Бедная Василиса.
— Не горюй, бабуля. Василиса сейчас с Лешим и котом к дому пробиться пытаются. Оказывается, на ней Магистр Серого Ордена жениться вздумал и в качестве приданого все царство Берендеево заграбастать. Просто и без хлопот. Все они рассчитали, а про меня забыли. Пришлось напомнить. Ты же знаешь, каков я в гневе. Вот и теперь: замок, где они прятались, развалил. Врагов набил немерено. Двухголового Змея помнишь? Копыта откинул. Магистр под развалинами остался — думаю, навсегда. Один Хряк умудрился вывернуться. Он-то и натравил на нас троллей. А их столько было…
— Съедят тебя. И меня давно бы съели, да советник почему-то не дает.
— Не они первые. Будем надеяться, что опять зубы обломают. Я костлявый. И потом, почему обязательно съедят?
— Ау них все разговоры к еде сводятся. Голодно им, люди и звери давным-давно эти места стороной обходят. Так что перебиваются тем, что попадется.
— И в этом все дело? Эх, были бы тут сейчас сват Наум да кум Игнат, накормили бы до отвала эту шайку. А там, глядишь, и мы нашли бы какой-нибудь выход.
Словно сквозняком потянуло, и раздался тяжелый вздох:
— Нет, с ним бесполезно разговаривать. Он все забывает.
— Голова у него дырявая, — уточнил другой голос.
Бабка подскочила:
— Наумушка, Игнатушка, вы ли это?
— Само собой, мы. Кто же еще? — ответил Наум. — Богатырь Санька приказал нам тебя отыскать. Мы тут давно уже.
А пошто сразу не сказались? — рассердилась Яга. — Мы тут голову ломаем, как из беды выпутаться, а они в молчанку играют.
— Дык не звали, однако, — пробурчал Игнат, и невидимки заревели в один голос:
— Не погуби, родимая. Мы люди подневольные, без приказа не являемся.
По темнице разнеслись глухие удары, словно били головой в пол. Санька осмотрелся вокруг, но ничего не заметил.
— Ладно, кончай базар, — прикрикнул он на друзей. — Оправдываться потом будете. А сейчас быстренько перенесите нас с Бабой-Ягой на волю, к царю Берендею. И чтоб Василиса с Лешим рядом стояли.
Удары, было прекратившиеся, начали раздаваться с новой силой.
— Не губи нас, богатырь. Все, что ни захочешь, сделаем, а этот приказ исполнить не в состоянии, силы не хватает.
— А на что вы тогда годитесь?
— Меч-кладенец, лук с самонаводящимися стрелами, доспехи царские, — заторопила их старуха.
— Нет, не получится. Вот ежели поесть, попить, перед ратным делом музыку веселую послушать.
— Только музыки мне не хватало, что-нибудь для расслабления, — скептически хмыкнул Санька. — И буду я в клетке держать круговую оборону. А вот поесть не помешало бы. Стол накрывать совсем не обязательно. Подать сюда по маленькому пирожку с мясом.
Тут же в руках у пленников появилось по теплому, благоухающему куску пирога. Они жадно набросились на еду.
— Эй, Наум и Игнат, а пилку по металлу вы принести можете или тоже слабо? — поинтересовался Санька, расправившись с пирогом.
— А зачем?
— Прутья перепилю и из клетки выйду.
— Зачем пилить, руки пачкать?
Раздался скрежет металла, прутья сами разошлись в разные стороны, и в решетке образовался проход, в который мог свободно пройти человек.
— Нет, это невозможно, — схватился за голову Санька. — Раньше нельзя было сказать?
— Не спрашивали.
Санька только махнул рукой.
— С вами препираться себе дороже. Быстренько Ягу освободите.
И это приказание было моментально исполнено. Пленники выбрались наружу, но едва дошли до выхода, как опрометью кинулись назад и снова заскочили в клетку.
— Эй, сват Игнат да кум Наум, сюда, кажись, тролли идут. Срочно поставьте прутья на место. И еще: как хлопну в ладоши, чтобы навалили жареного мяса, да побольше.
— Это мы запросто, — обрадовался Наум. — Это мы с нашим удовольствием, это мы…
— Потом доскажешь, — перебил его богатырь, услышав приближающиеся шаги. Чтобы не вызывать подозрений, они с Ягой уселись на пол, и тут до Саньки дошло, что в суматохе они вдвоем залезли в одну клетку. Однако менять что-либо было поздно: в проеме появились две сгорбленные фигуры.
— И какого рожна нас отправили караулить этих гадких людишек? — мрачно бубнил тролль потолще. — Еще и кормить их заставят, когда самим жрать нечего.
— Но старший сказал, что он очень опасен, — возразил тролль маленького роста.
— Сказал, сказал. Его разговоры в рот не положишь, — не унимался толстяк и вдруг замер. — Тебе не кажется, что жареным пахнет?
— Свихнулся? Я уже не помню, когда и костер-то разжигали.
— И я не помню, но посмотреть не помешает.
Они тщательно обнюхали все помещение, но ничего не обнаружили. Голодные и злые, подошли к клетке и принялись внимательно разглядывать пленников.
— Костляв немного. Худосочный экземпляр какой-то, — произнес один.
— Подкормим немного, глядишь, и потолстеет, — возразил другой.
— Не, без толку. Вон старуху кормим, кормим, а все худая как палка.
Санька искоса поглядел на Ягу, которая пошла пятнами от негодования.
— Я не худая, а стройная.
— Есть хочется, — проскулил толстый тролль, прильнув лицом к прутьям и пуская слюни. — Может, ему руку оторвать?
Пленники отпрянули в противоположную сторону. Тролль мелкой рысцой побежал вокруг клетки.
— Нельзя его есть, — подал голос маленький тролль. — Старший запретил.
— Кто он такой? — остановился на бегу толстяк. — Кто его выбирал? Если будет много задаваться, я его самого съем.
— Но у него шар, — испуганно прошептал тощий.
— Подумаешь шар. Пусть только наши с оставшимися беглецами вернутся, этот начальник у меня сам по голове дубиной получит.
— А зачем им торопиться? — с самым равнодушным видом разглядывая потолок, влез в разговор Санька.
Тролли с недоумением уставились на богатыря.
— Тупому ясно, — продолжал тот, — если они эту сладкую парочку поймают, для чего их тащить сюда? Зачем делиться, если и на месте их можно замечательно съесть? Лично я бы так и сделал.
Охранники промолчали, переглянулись и беспокойно заерзали. Сначала толстяк, а затем и маленький принялись нервно расхаживать по комнате. Они подошли к выходу, шагнули вперед, вернулись назад. На лицах их отражалась растерянность.
— Ну, давайте валите отсюда, — шептал Санька.
— Старший заругает, — пропищал маленький, и они, тяжело вздохнув, вернулись назад и уселись на землю.
— Фокус не удался, — приуныл Санька. — Чего застряли, голодающие? Шевелите ушами, если мозгами не можете.
Тролли в недоумении уставились на Саньку.
— Мы ушами не могем, — наконец выдавил один.
— А что?
— Кушать.
— Ах да, я и забыл. Ну, смотрите не подавитесь. — И он хлопнул в ладоши.
Тотчас сверху посыпалось мясо: жареное, пареное, вареное, копченые окорока и колбасы разных сортов. Однако вместо того чтобы упасть где-нибудь рядом с клеткой, все эти разносолы посыпалась прямо на богатыря с Бабой-Ягой.
— Тупицы! Всех уволю! — заорал Санька, задыхаясь.
— Так ведь сам просил, — обиделся Наум.
— Никак на него не угодишь, — поддакнул Игнат.
— Еще как угодили, дышать нечем, — ругались пленники.
— Не нравится, можем и убрать, — хором проговорили сват и кум, но сделать ничего не успели.
Тролли, поначалу остолбеневшие от этого чуда, очнулись и налетели на это мясное счастье. В один момент они, совершенно забыв обо всем на свете, разнесли клетку на кусочки, зарылись по уши в еду и принялись запихивать в рот все, до чего могли дотянуться.
Эльф немного помолчал и посмотрел на Саньку с Василисой:
— И уж конечно, я счастлив, что судьба свела нас с таким отважным богатырем и такой красавицей. Сумеете ли вы еще раз посетить наш лес, не знаю, но желаю вам счастья и никогда больше не расставаться. Счастливого пути. С вами пойдут мои люди. Они доведут вас до границы наших владений, а там до Волшебных гор рукой подать.
— Берегите друг друга, — помахала на прощание Алена.
Дорога назад, по знакомым местам, всегда кажется короче. Вскоре показалось коварное маковое поле. Когда оно осталось позади, эльфы поклонились и бесшумно исчезли.
— Ку-ку, — раздалось из кустов, и появился Леший. — Сколько ждать можно? Вы что, домой не торопитесь?
— Еще как торопимся! — радостно воскликнул Санька. — Все, приключение закончилось! Вон дорога, а вот и то место, где мы с Розочкой от ревнивого барона отбивались. До гор осталось совсем немного: два-три полета стрелы. К полудню мы будем на другой стороне, а там нас встретит Горыныч и к вечеру домчит до дворца Берендея.
— Как все у тебя просто, — посмотрел на него кот. — А кто проход укажет? Луны днем нет.
— Зато есть я! — гордо выпятил живот Леший. — Я же вам сказывал, что знаю одну тропку через горы. Знамо дело, вход на нее заколдован, но много лет назад…
Страшный грохот прокатился по округе. Все невольно пригнулись, а кони поднялись на дыбы.
— Это что? — спросил ошеломленный рыцарь, успокаивая своего скакуна.
— Может, гром? — ответил Санька, задрав голову вверх.
— Кто бы мне еще тучи показал, — буркнул кот. — Гром среди ясного неба — не к добру.
— Не зуди, беду накличешь, — цыкнул на него Санька и повернулся к Розочке. — А ты куда? К нам в гости не хочешь?
— С превеликим удовольствием, но только как-нибудь в другой раз. Тут недалеко, в трех днях пути, есть замок. В одной из башен этого замка живет прекрасная принцесса. Волею судеб мне пришлось ее спешно покинуть, а мне очень бы хотелось исполнить до конца один сонет, прерванный на полуслове.
— Отец? — поинтересовался Леший.
— Хуже. Муж.
— Так как же ты тогда в замок-то попадешь? — удивился Санька.
— Нормально, — пожал плечами рыцарь. — Вызову этого тирана на дуэль, убью, а затем дочитаю свое произведение.
— Ну ты даешь! — рассмеялся богатырь. — Слушай, эта принцесса никуда не денется. А ты наших девок посмотришь. Они, если ты хочешь знать, самые красивые на весь свет.
— Да ну?
— Ну да. Пошли, сам увидишь.
Рыцарь почесал макушку, подумал и отрицательно махнул рукой:
— Нет, не могу.
Он крепко обнял Саньку, Лешего, потом подошел к Василисе.
— Прекрасная царевна, я хотел сочинить сонет в вашу честь, но все мои чувства не вмешаются в жалкие четырнадцать строчек.
— Можешь попытаться запихать их в большой любовный роман в стихах, — состроив невинную морду, подсказал Баюн.
Розочка резко развернулся, пытаясь поймать насмешника за хвост, но не успел — Баюн уже сидел на дереве, сосредоточенно вылизывая усы, как будто был ни при чем.
Рыцарь сделал вид, что он тоже просто потянулся, и продолжал:
— Когда я буду в ваших краях, то преподнесу прелестной деве нечто необычное — поэму.
— Мы будем с нетерпением ждать тебя, Рыцарь Алой Розочки, — поклонилась Василиса и, не удержавшись, звонко чмокнула его в щеку.
Рыцарь остолбенел, покраснел, хотел что-то сказать, но, не найдя подходящих слов, пожелал «Счастливого вам пути» и ускакал.
Остальные двинулись в противоположную сторону, к перевалу. Но чем ближе они подходили, тем странней становился ландшафт. Казалось, здесь прошел гигантский смерч. Поваленные, искореженные деревья, беспорядочное нагромождение каменных обломков делали дорогу непроходимой. Иногда ощущались слабые подземные толчки, словно земля не могла успокоиться. Леший все больше мрачнел и наконец в растерянности остановился.
— Я не знаю, что здесь произошло, но моей тропинки больше нет. Ее полностью уничтожила какая-то ужасная, колдовская сила.
Первым пришел в себя Санька.
— Если я не ошибаюсь, то немного дальше будет пещера, а в ней начинается туннель на ту сторону. Все бы ничего, но могут быть маленькие неприятности: где-то неподалеку живет Червь; затем гномы — неизвестно, как они отнесутся к такому количеству незваных гостей. И последнее: я не знаю дороги. Поэтому придется рассчитывать на удачу, авось проскочим.
— Слушай, Леший, как ты думаешь, а что в таком случае он считает крупными неприятностями? — поинтересовался Баюн.
Старичок ничего не ответил, он до сих пор не мог поверить в случившееся.
— Другой дороги все равно нет, — взяла богатыря за руку Василиса. — Пошли.
В этот момент к ним подлетел встревоженный Розочка:
— Ребята, хочу вас предупредить, тут бродят тролли. Я только что видел одного из них.
Больше он не успел ничего сказать; три стрелы одновременно воткнулись ему в грудь, и он как подкошенный рухнул с коня. А из-за деревьев выскочили безобразные существа.
Ни секунды не мешкая, Санька несколькими ударами расправился с врагами и, окинув тревожным взглядом окрестности, направился было к своим друзьям, но задержался, задумчиво потер лоб, рассматривая мертвецов, и вдруг вспомнил — эти жуткие физиономии он видел в своем странном сне.
«Не зря Липуня говорил, что сон вещий. Вот и сбылось, — подумал богатырь. — Ничего, и этих одолеем».
Рыцаря уже осторожно приподняли, прислонили спиной к дереву, и Леший выдернул стрелы.
— Не шевелись, сейчас мы тебя перевяжем, — бормотал он, пытаясь расстегнуть пряжки.
Розочка отрицательно помотал головой и, сунув руку под панцирь, вытащил толстенную пачку бумаг, наполовину пробитую стрелами.
— Мое последнее сочинение. Поистине поэзия дарит людям жизнь! — торжественно провозгласил он и, кряхтя, начал медленно вставать. — Вы уходите отсюда поскорее, а то неизвестно, сколько еще этих монстров бродит.
— А ты?
— За меня не волнуйтесь. Помогите только на коня взобраться, а уж тогда меня никто не догонит.
Розочку осторожно усадили в седло, он махнул на прощание рукой и тронул поводья. Вскоре вдали затих топот копыт.
Большой Валун стоял на прежнем месте. Путники подошли к пещере, однако входить в нее почему-то никто не торопился. Леший неуверенно мялся, предлагая поискать другую тропку, Василиса притихла, у кота шерсть стояла дыбом. Все чувствовали невидимую, но зловещую опасность. Беспокоили и заметно усилившиеся подземные толчки: а вдруг горы опять вздумают двигаться.
— Ох не нравится мне под землей ползать, — вздохнул Баюн. — Но и здесь оставаться хочется еще меньше. Давненько у меня не было такого большого выбора. А интересно, твой Червяк предпочитает добычу покрупнее или помельче? По идее, на такой пустяк, у которого больше половины веса несъедобная шерсть, он не должен обращать внимания. Опять же удобнее хватать того, кто покрупнее, — не промахнешься.
— Слушай, животное, — рассердился Санька. — Ты книгу ужасов писать не пробовал? И так мурашки по телу, а еще ты страху нагоняешь. Вот сейчас пошлю вперед, тогда и посмотрим, чего тварь любит. А мы… Атас! Все в пещеру! Тролли!
Со стороны леса показались тролли. Низко пригнув головы, с горящими от злобы глазами, они быстро приближались, а вслед за ними появлялись все новые и новые враги. По сравнению с ними призрачная опасность где-то там, внутри гор, стала казаться совершенно незначительной.
— Леший, ты первый. Если кто на пути встанет, бей без разговоров. Вопросы задавать потом будем. Василиса вторая. Котик, постарайся не потеряться, как в прошлый раз. Я прикрываю, — быстро и четко распорядился бога тырь и едва договорил последнее слово, как сразу же вступил в бой. Перед ним выросла большая косматая фигура и замахнулась дубиной, но напоролась на меч и замертво уткнулась в землю.
И началось. Преследователи повалили толпой, громко визжа и размахивая дубинами. От их воплей, криков и хрипов закладывало уши. Хорошо еще, что проход был не таким широким и нападать могли не более трех врагов одновременно. Санька, медленно отступая, метался от одной стенки туннеля к другой. Меч эльфов раскалился и тихо гудел.
Леший, краем уха прислушиваясь к происходящему позади, внимательно смотрел вперед, готовый немедленно отбить любое нападение. Василиса, стараясь от него не отставать и переживая за богатыря, постоянно оглядывалась назад. Баюн дисциплинированно бежал рядом, беспокойно поводя ушами; его тревожил неясный гул, нарастающий где-то глубоко под землей.
А тролли не унимались. Не обращая внимания на убитых и раненых, они лезли и лезли бесконечной ордой.
Санька понимал, что долго так продолжаться не может, в конце концов его просто задавят количеством. Он начал уставать и пропустил удар. Хорошо еще, что он пришелся вскользь: парнишка успел отпрянуть и остался на ногах, но плечо пронзила резкая боль.
— Где эти несчастные гномы? — пыхтел богатырь. — Мог ли бы и помочь хорошим людям. Ведь тролли их враги, так нет, сидят где-то неподалеку, в стороне, и выжидают, чем все это кончится. А кончится все это очень плохо.
Так и получилось. Один из нападавших, громко зарычав, прыгнул. Санька увернулся и пронзил его мечом, но вытащить свое оружие не успел — убитый навалился на него и сшиб с ног. Моментально вскочив, богатырь похолодел — он оказался безоружным перед врагом. Тролли, почуяв легкую добычу, радостно завыли и кинулись на него.
— Поберегись! — раздался предостерегающий крик Лешего, и мимо Санькиной головы пролетел приличный кусок скалы, попав переднему троллю прямо в лоб. Тот пошатнулся и рухнул на землю, остальные, запнувшись о неожиданную преграду, повалились сверху, закупоривая путь.
Леший запустил в сторону врагов второй камень и заорал:
— Удираем, пока они не очухались!
— Не успеем! — закричал в ответ богатырь, поднимая с пола дубину. — Ты дорогу знаешь? Нет? И я не знаю. Но Василису мы обязаны спасти. Вся надежда на ваш волшебный дар да на чутье кота. Так что убирайтесь отсюда поскорей, а я этих гадов сколько смогу задержу.
Лесовик бросил взгляд на приближающуюся разъяренную толпу и, крякнув, увлек царевну в глубь пещеры.
Мощным ударом Санька уложил первого врага, но на него навалилось сразу шесть потных, тяжелых тел и придавили к земле. Внезапно, задыхаясь от вони и смрада, богатырь почувствовал сильнейший подземный толчок. Сверху посыпались камни.
«Обвал. Горы проснулись, — подумал он. — Сейчас нас тут и закопает».
Но тролли также прекрасно знали, чем это грозит. Не сговариваясь, они схватили пленника за руки за ноги и бросились прочь из туннеля.
Выскочив на поверхность, они перебежали поляну и нырнули в густой лес. Еще несколько минут быстрого бега — и показалось полуразрушенное строение: вырубленная в небольшой одинокой скале маленькая старинная крепость. В ней скорее всего в стародавние времена от вражеских набегов скрывались местные жители. Теперь же заросшие высокой травой и густым кустарником полуразвалившиеся постройки больше походили на обломки скал, лишь темным прямоугольником входа напоминая о живших здесь людях.
Вот сюда и притащили Саньку, всю дорогу занятого единственной мыслью, как бы не разбить себе голову о встречные камни и коряги. Несмотря на все свои старания, он не сумел избежать ударов, однако сразу же позабыл про боль и ссадины, увидев, где очутился: это была «пещера» из его странного сна.
Низкий закопченный потолок, обросшие мхом серые стены, а посередине — большой, знакомый до ужаса котел.
Несколько троллей бросились таскать хворост, другие побежали с ведрами за водой. Длинный и худой тролль порылся в охапке лежащего в углу сена, выудил оттуда старый ржавый зазубренный нож и принялся его точить, умильно поглядывая на пленника, которого даже не стали связывать, посчитав, что безоружный он больше не опасен.
«Сейчас я вам устрою „Подземное побоище“. Вы меня надолго запомните, — подумал богатырь, прикидывая расстояние до ближайшей дубины. — Мне бы на волю выбраться, а там ищи ветра в поле».
Он медленно подобрал ноги и руки, напрягся и только приготовился кинуться в бой, как в проеме возник темный силуэт, и знакомый голос насмешливо произнес:
— Здравствуй, голубок.
Да, это был Хряк. Ушлый, способный выкрутиться из самых безнадежных ситуаций бывший советник царя Берендея собственной персоной. Вот и теперь, вместо того чтобы смирно лежать под развалинами заброшенного замка, он шагнул внутрь, остановился напротив богатыря и что-то шепнул на ухо одному из троллей. Тот незаметно исчез.
— Что, не ожидал? — ласковым голосом спросил Хряк. — Небось и похоронил уже? А зря. Живой я, живой. А где твои друзья? Удрали? И тебя бросили? Ай-ай-ай. Как нехорошо. Ты Василису спасать явился, а она тебя бросила. А Леший? Он потому в лесу и прячется, что всех боится. Но ничего. Ты пока у нас отдохнешь, а мы твоих товарищей догоним да назад вернем.
— Смотри не споткнись… — начал Санька, вскакивая на ноги. Увидев ненавистную физиономию, он теперь думал только об одном: как с ним рассчитаться, но получил сильнейший удар по затылку и снова повалился на пол. В голове у него зазвенело. Оказывается, тролль незаметно подкрался сзади и опустил на голову богатырю свою дубину.
— А ты думал, — хихикнул Хряк. — У нас не забалуешь. Ну да ладно. Пора и за дело.
— А покушать? — раздался мрачный голос, и на плечо советника легла тяжелая рука тролля, точившего нож.
— Это мы его поймали, и он наш, — угрюмо заворчали остальные, приближаясь плотной стеной и поигрывая дубинками.
Хряк медленно поднялся и повернулся к толпе:
— Что, черного шара захотели?
Толпа испуганно отпрянула назад.
Много лет назад, когда Магистр только начинал распространять свое влияние на соседние царства-государства, он случайно столкнулся с троллями. Оказав несколько мелких услуг, он затем потребовал от них беспрекословного подчинения. Они попытались взбунтоваться, но монах, сотворив черный шар, уничтожил почти половину народа. С тех пор при одном упоминании о шаре тролли начинали дрожать.
— Идиоты, — прошипел советник. — Этой добычи вам и на один зуб не хватит.
— Но у нас есть еще один пленник, — послышался в ответ робкий голос.
— Молчать! — рявкнул Хряк. — Вы никого не будете есть. По подземным лабиринтам бродят еще двое. Немедленно отправляйтесь и приведите их сюда. А этот пленник мне нужен как приманка: если вы окажетесь тупее, чем я думал, и никого не найдете, то беглецы за ним сами сюда явятся. Все ясно? А раз ясно, пленника за решетку — и в погоню.
В соседней комнате, больше похожей на нору, стояли две клетки. В одной валялась большая куча тряпья, в другую затолкали Саньку. Тролли постояли, поворчали и нехотя двинулись к выходу. Заморенный, тощий коротышка, облизываясь, смотрел голодным взглядом и едва не врезался носом в стену.
«Вот, зараза, — обругал себя Санька, оставшись один. — И как я не догадался, что Хряк специально поставил это рыло позади меня. Нужно было сначала ногой ему в брюхо садануть, а уж потом с остальными разбираться. А я… Вот шляпа. Одно радует: Василису из лап злого колдуна вырвал. Должны они домой пробиться. Надеюсь, Леший даже под землей дорогу к дому найдет. Ладно, теперь посмотрим, нельзя ли отсюда выбраться».
Он принялся трясти решетку, проверяя на прочность каждый прут: а вдруг зашатается. Но клетку сделали на совесть, запор не поддавался, и расстроенный паренек опустился на пол.
Тряпье неожиданно зашевелилось.
— Мил-человек, у тебя хлеба кусочка не будет? — поднимаясь на ноги, спросила… Баба-Яга. — Неужто Санек? — всплеснула она руками.
— Я! А ты откуда тут взялась? — опешил богатырь.
— Ох, лучше и не спрашивай. И на старуху бывает проруха, — шмыгнула носом Яга. — На другой день после того, как тебя Кащей Бессмертный забрал, прибежала Василиса. Вся в слезах, плачет, о тебе спрашивает. Я ей про Кащея, а она: неправда все это, если бы хотел, то заглянул бы перед расставанием. Еще пару раз она приходила; последний раз была всего несколько дней назад. Вдруг слух прошел: пропала царевна. Я — к волшебному зеркалу. Гляжу, какой-то негодник ей голову морочит, тень на ясный день наводит. Этот проходимец прикинулся купцом заморским и давай нашу красавицу дурить, будто бросил ты ее, потому что она девка глупая и некрасивая. Это она-то, у которой от прынцев отбоя не было. И что остается ей теперь одно — найти богатого жениха, который о ней, бестолковой, заботиться будет. Иначе пропадет она, никому не нужная. Зеркальце ей кривое подсунул. Бедняжка посмотрела и завыла с горя: уродина уродиной. В общем, вижу, пропадает царевна. А в чем дело, понять не могу. Ведь она всегда умницей была, гнилого человека за версту определить могла, а тут словно ослепла. Спасать надо. Я быстрее к котлу: воду вскипятила, травок заговоренных покидала, заклинание прочитала; и что ты думаешь? Глянула я в воду, батюшки-светы, у Василисы в волосы заговоренный гребешок воткнут: околдовали бедняжку. А рядом, вот ей-богу не вру, злыдень Хряк; чужую личину на себя накинул. Не, думаю, так дело не пойдет, доберусь я сейчас до этого недобитого, всю метлу об него обломаю. Ан не тут-то было. Не понять, где они. Я давай зверей да птиц расспрашивать — не знают ли чего. Нашлась одна ворона: видела, как Василиса вместе с советником на двухголовом Змее к тридевятому царству мчались. Я в ступу — и следом. Возле перевала догнала. Но опростоволосилась, угодила в ловушку. Ждали они меня. Змей огнем полыхнул, ступу сжег. Кувыркнулась я сверху вниз; хорошо еще, высота была небольшая, на посадку шла. Но все равно больно. Тут тролли набежал и, ими Хряк почему-то командовал. С тех пор и сижу в клетке, как тот медведь, которого цыган по базарам возил. Горы эти волшебные, и чародейство мое здесь не действует, так что не то что отсюда вырваться, мелкой пакости этим злодеям сделать не могу. Вот такие пирожки с капустой. А теперь они и тебя схватили. Бедная Василиса.
— Не горюй, бабуля. Василиса сейчас с Лешим и котом к дому пробиться пытаются. Оказывается, на ней Магистр Серого Ордена жениться вздумал и в качестве приданого все царство Берендеево заграбастать. Просто и без хлопот. Все они рассчитали, а про меня забыли. Пришлось напомнить. Ты же знаешь, каков я в гневе. Вот и теперь: замок, где они прятались, развалил. Врагов набил немерено. Двухголового Змея помнишь? Копыта откинул. Магистр под развалинами остался — думаю, навсегда. Один Хряк умудрился вывернуться. Он-то и натравил на нас троллей. А их столько было…
— Съедят тебя. И меня давно бы съели, да советник почему-то не дает.
— Не они первые. Будем надеяться, что опять зубы обломают. Я костлявый. И потом, почему обязательно съедят?
— Ау них все разговоры к еде сводятся. Голодно им, люди и звери давным-давно эти места стороной обходят. Так что перебиваются тем, что попадется.
— И в этом все дело? Эх, были бы тут сейчас сват Наум да кум Игнат, накормили бы до отвала эту шайку. А там, глядишь, и мы нашли бы какой-нибудь выход.
Словно сквозняком потянуло, и раздался тяжелый вздох:
— Нет, с ним бесполезно разговаривать. Он все забывает.
— Голова у него дырявая, — уточнил другой голос.
Бабка подскочила:
— Наумушка, Игнатушка, вы ли это?
— Само собой, мы. Кто же еще? — ответил Наум. — Богатырь Санька приказал нам тебя отыскать. Мы тут давно уже.
А пошто сразу не сказались? — рассердилась Яга. — Мы тут голову ломаем, как из беды выпутаться, а они в молчанку играют.
— Дык не звали, однако, — пробурчал Игнат, и невидимки заревели в один голос:
— Не погуби, родимая. Мы люди подневольные, без приказа не являемся.
По темнице разнеслись глухие удары, словно били головой в пол. Санька осмотрелся вокруг, но ничего не заметил.
— Ладно, кончай базар, — прикрикнул он на друзей. — Оправдываться потом будете. А сейчас быстренько перенесите нас с Бабой-Ягой на волю, к царю Берендею. И чтоб Василиса с Лешим рядом стояли.
Удары, было прекратившиеся, начали раздаваться с новой силой.
— Не губи нас, богатырь. Все, что ни захочешь, сделаем, а этот приказ исполнить не в состоянии, силы не хватает.
— А на что вы тогда годитесь?
— Меч-кладенец, лук с самонаводящимися стрелами, доспехи царские, — заторопила их старуха.
— Нет, не получится. Вот ежели поесть, попить, перед ратным делом музыку веселую послушать.
— Только музыки мне не хватало, что-нибудь для расслабления, — скептически хмыкнул Санька. — И буду я в клетке держать круговую оборону. А вот поесть не помешало бы. Стол накрывать совсем не обязательно. Подать сюда по маленькому пирожку с мясом.
Тут же в руках у пленников появилось по теплому, благоухающему куску пирога. Они жадно набросились на еду.
— Эй, Наум и Игнат, а пилку по металлу вы принести можете или тоже слабо? — поинтересовался Санька, расправившись с пирогом.
— А зачем?
— Прутья перепилю и из клетки выйду.
— Зачем пилить, руки пачкать?
Раздался скрежет металла, прутья сами разошлись в разные стороны, и в решетке образовался проход, в который мог свободно пройти человек.
— Нет, это невозможно, — схватился за голову Санька. — Раньше нельзя было сказать?
— Не спрашивали.
Санька только махнул рукой.
— С вами препираться себе дороже. Быстренько Ягу освободите.
И это приказание было моментально исполнено. Пленники выбрались наружу, но едва дошли до выхода, как опрометью кинулись назад и снова заскочили в клетку.
— Эй, сват Игнат да кум Наум, сюда, кажись, тролли идут. Срочно поставьте прутья на место. И еще: как хлопну в ладоши, чтобы навалили жареного мяса, да побольше.
— Это мы запросто, — обрадовался Наум. — Это мы с нашим удовольствием, это мы…
— Потом доскажешь, — перебил его богатырь, услышав приближающиеся шаги. Чтобы не вызывать подозрений, они с Ягой уселись на пол, и тут до Саньки дошло, что в суматохе они вдвоем залезли в одну клетку. Однако менять что-либо было поздно: в проеме появились две сгорбленные фигуры.
— И какого рожна нас отправили караулить этих гадких людишек? — мрачно бубнил тролль потолще. — Еще и кормить их заставят, когда самим жрать нечего.
— Но старший сказал, что он очень опасен, — возразил тролль маленького роста.
— Сказал, сказал. Его разговоры в рот не положишь, — не унимался толстяк и вдруг замер. — Тебе не кажется, что жареным пахнет?
— Свихнулся? Я уже не помню, когда и костер-то разжигали.
— И я не помню, но посмотреть не помешает.
Они тщательно обнюхали все помещение, но ничего не обнаружили. Голодные и злые, подошли к клетке и принялись внимательно разглядывать пленников.
— Костляв немного. Худосочный экземпляр какой-то, — произнес один.
— Подкормим немного, глядишь, и потолстеет, — возразил другой.
— Не, без толку. Вон старуху кормим, кормим, а все худая как палка.
Санька искоса поглядел на Ягу, которая пошла пятнами от негодования.
— Я не худая, а стройная.
— Есть хочется, — проскулил толстый тролль, прильнув лицом к прутьям и пуская слюни. — Может, ему руку оторвать?
Пленники отпрянули в противоположную сторону. Тролль мелкой рысцой побежал вокруг клетки.
— Нельзя его есть, — подал голос маленький тролль. — Старший запретил.
— Кто он такой? — остановился на бегу толстяк. — Кто его выбирал? Если будет много задаваться, я его самого съем.
— Но у него шар, — испуганно прошептал тощий.
— Подумаешь шар. Пусть только наши с оставшимися беглецами вернутся, этот начальник у меня сам по голове дубиной получит.
— А зачем им торопиться? — с самым равнодушным видом разглядывая потолок, влез в разговор Санька.
Тролли с недоумением уставились на богатыря.
— Тупому ясно, — продолжал тот, — если они эту сладкую парочку поймают, для чего их тащить сюда? Зачем делиться, если и на месте их можно замечательно съесть? Лично я бы так и сделал.
Охранники промолчали, переглянулись и беспокойно заерзали. Сначала толстяк, а затем и маленький принялись нервно расхаживать по комнате. Они подошли к выходу, шагнули вперед, вернулись назад. На лицах их отражалась растерянность.
— Ну, давайте валите отсюда, — шептал Санька.
— Старший заругает, — пропищал маленький, и они, тяжело вздохнув, вернулись назад и уселись на землю.
— Фокус не удался, — приуныл Санька. — Чего застряли, голодающие? Шевелите ушами, если мозгами не можете.
Тролли в недоумении уставились на Саньку.
— Мы ушами не могем, — наконец выдавил один.
— А что?
— Кушать.
— Ах да, я и забыл. Ну, смотрите не подавитесь. — И он хлопнул в ладоши.
Тотчас сверху посыпалось мясо: жареное, пареное, вареное, копченые окорока и колбасы разных сортов. Однако вместо того чтобы упасть где-нибудь рядом с клеткой, все эти разносолы посыпалась прямо на богатыря с Бабой-Ягой.
— Тупицы! Всех уволю! — заорал Санька, задыхаясь.
— Так ведь сам просил, — обиделся Наум.
— Никак на него не угодишь, — поддакнул Игнат.
— Еще как угодили, дышать нечем, — ругались пленники.
— Не нравится, можем и убрать, — хором проговорили сват и кум, но сделать ничего не успели.
Тролли, поначалу остолбеневшие от этого чуда, очнулись и налетели на это мясное счастье. В один момент они, совершенно забыв обо всем на свете, разнесли клетку на кусочки, зарылись по уши в еду и принялись запихивать в рот все, до чего могли дотянуться.