Страница:
Всем, а в особенности Паркеру, хотелось домой. Однако именно им повезло наткнуться на возможную зацепку в этом деле, и потому Бернс настоял, чтобы они занялись этим немедленно, не сваливая розыски на ночную смену.
Детективы разбились на три команды.
Карелла, естественно, пошел с Клингом.
Мейер — с Хейзом.
А Паркер, на свою удачу, с Брауном.
Они отправились искать убедительные основания для того, чтобы обыскать квартиру Андреа Пакер.
Поскольку она была знакома с Кареллой и Клингом и поскольку полицейским не хотелось, чтобы она уничтожила улики, прежде чем они получат ордер на обыск, было гораздо предусмотрительнее послать к ней в дом кого-то другого.
Паркеру стало даже жаль этого человечка, с трудом разговаривавшего по-английски, который так мечтал вернуться в края, где тебе на голову падают кокосовые орехи. Он двадцать пять лет простоял в дверях, заискивая перед каждым уродом, и теперь боялся, что его втянут в какие-нибудь неприятности. Он не хотел, чтобы что-нибудь происходило во время его дежурства.
— Мы ведем расследование убийства, — сказал Паркер.
Магическое слово.
Убийство.
Предполагалось, что от этого слова у всех делаются мокрые штаны.
Но маленький латиноамериканец только непонимающе заморгал.
— Вы знаете проживающую здесь девушку по имени Андреа Пакер? — спросил Браун.
— Я только охраньяю двьерь, — ответил швейцар.
— Como se llama? — спросил Паркер, демонстрируя свои познания в испанском, которых он нахватался от женщины по имени Каталина Эрре-ра, с которой ему доводилось встречаться. Она называла себя Кэти. Хотя кого волнует, как там она себя называла? Ей хотелось считать себя настоящей американкой, Паркера это вполне устраивало. Ну и что, что она говорила с таким испанским акцентом, что его нельзя было отсечь даже мачете? У нее даже акцент звучал мило.
— Вы меня слышите? — спросил Паркер.
— Si ya lo oi, no soy sordo, — ответил швейцар по-испански, явно посчитав, что Паркер говорит куда более бегло, чем это было на самом деле, поскольку до сих пор детективу приходилось беседовать на этом языке в основном в постели Кэти Эрреры — точнее, Каталины.
— Э-э... — протянул Паркер.
— Луис Ривера, — подсказал ему швейцар.
— Послушай, Луис, — сказал Паркер, — никто не собирается втягивать тебя в какие-нибудь неприятности. Нам только нужно узнать, живет ли Андреа Пакер одна или с кем-нибудь вместе. А если не одна, то с кем? Вот и все, что нам нужно. Ты постоянно стоишь в дверях, охраняешь жильцов этого дома, днем и ночью ты готов защитить их даже ценой своей жизни, как настоящий смельчак. Да, Луис, ты настоящий cojones. Но сейчас мы расследуем убийство. Ты же понимаешь, Луис, homicidio, если уж говорить по-испански, — это очень серьезное преступление. Потому просто ответь нам да или нет, она живет одна или вместе с кем-то, и мы уйдем. Что ты сказал, amigo?
— Я пойти позвать управляющий, — сказал Луис.
— Так или иначе, и то, и другое — праздник весны, — ни с того ни с сего сказал Мейер. — Радостный праздник жизни.
Хейз не понял, о чем говорит его напарник.
Аптека была одним из больших безличных универсальных магазинов, работающих с системой скидок. Телевизионная реклама утверждает, что здесь вас ждет вежливость, дружелюбие и внимание к каждому покупателю. За прилавком суетились шестеро аптекарш в белых халатах. Их было вдвое больше, чем покупателей перед прилавком, и тем не менее в воздухе витала атмосфера, близкая к панике. Мейер порадовался, что пришел сюда не за тем, чтобы получить лекарство по рецепту. Когда двое детективов подошли прямо к прилавку, стоящие в очереди посетители посмотрели на них как на мошенников. Мужчина в свитере и кроссовках собрался было что-то сказать Хейзу, но стоило Хейзу посмотреть на него, как тот отказался от своего намерения.
— Полиция, — сказал Мейер и предъявил свой жетон. — Можем мы поговорить с главным аптекарем?
Главным аптекарем — или заведующей аптекой, как она представилась, — оказалась необыкновенно высокая женщина по имени Фелиция Мосс. Ее карие глаза смотрели резко и проницательно, а собранные в узел волосы придавали лицу заведующей сходство с чеканными чертами римской мраморной статуи.
— Мне очень жаль, — заявила она, когда детективы изложили цель своего визита, — но это всецело противоречит нашему образу действий.
— Какому образу действий? — не понял Мейер.
— Нашей компании.
— Почему? — спокойно спросил Хейз.
— Врачебная тайна, — сказала заведующая.
— А при чем тут это? — спросил Хейз.
— Все, что нам нужно — это узнать, не продавали ли вы в последнее время какие-нибудь лекарства женщине по имени...
— Да, я...
— Андреа Пакер, и не было ли среди этих лекарств...
— Я вполне понимаю, что вас интересует. Но ответ...
— Мисс Мосс, ну не будьте смешной, — сказал Хейз. — Мы расследуем убийство...
— А меня ждут клиенты, — сказала мисс Мосс. — До свидания, джентльмены.
Управляющий дома, где жила Андреа Пакер, был дородным белым мужчиной, не настолько лысым, как некоторые из знакомых Паркера, но уже изрядно облысевшим. Кожа на лысине управляющего была красной и облезала. Похоже было, будто он подолгу загорал на крыше. Глаза у него были синими, а взгляд — пронзительным и подозрительным.
Браун спросил, проживает ли в этом доме женщина по имени Андреа Пакер.
— Я не уполномочен давать какую-либо информацию о моих жильцах, — сухо проронил управляющий. Он не представился и даже не поздоровался. Он просто возник откуда-то из глубин дома, когда швейцар нажал кнопку домофона и набрал некий загадочный номер.
— Как ваше имя, сэр? — спросил Паркер.
За годы работы он обнаружил, что слово «сэр» зачастую пугает людей до дрожи в коленках.
— Говард Ранк, — ответил управляющий.
— Мистер Ранк, — сказал Паркер, — я не знаю, что вы уполномочены делать, а что нет, и кто вообще определяет круг ваших полномочий. Мы задали простейший вопрос. Мы могли бы узнать ответ на него, просто просмотрев почтовые ящики, которые висят здесь в холле, и на это нам не нужно никаких иных полномочий сверх тех, которые предоставляют наши жетоны. Мы проявили вежливость, задав этот вопрос вам, вместо того чтобы идти и осматривать ящики. Почему бы и вам в свою очередь не проявить вежливость, и не ответить на этот простейший вопрос, а не рассуждать о ваших полномочиях?
— Да, она проживает в этом доме, — выдавил Ранк.
— Очень хорошо. А можете ли вы ответить, в какой квартире она живет, или нам все-таки придется идти смотреть на почтовые ящики?
— Она живет в квартире 4-С.
— Благодарю, — сказал Паркер. — Не могли бы вы теперь сообщить нам, живет ли мисс Пакер одна или вместе с кем-то?
— Нет, не могу, — сказал Ранк.
— Почему не можете? — резко спросил Браун, сверкнув глазами.
— Это противоречит политике нашей компании, — ответил Ранк.
— Чем могу служить, джентльмены? — спросил аптекарь.
Точно так же, как на персонажах Диккенса, к которым старичок наверняка принадлежал, на нем была лиловая рубашка с длинными рукавами, фиолетовый галстук-бант и клетчатый жилет, из кармана которого свисала цепочка от часов. Из-под очков в узкой оправе поблескивали темные глаза. Кожа аптекаря по виду больше всего напоминала старый пергамент.
— Мы из полиции, — сразу же сказал Карелла, хотя по виду старичка непохоже было, что он особо боится грабителей.
— Здравствуйте, — сказал аптекарь. — Меня зовут Грэхем Квестед.
«Ну как есть Диккенс», — подумал Карелла.
— Мы пытаемся проследить один рецепт, — сказал Клинг.
— Ага, — проронил мистер Квестед.
Он сообщил, что за многие годы полиция не раз обращалась к нему с подобными вопросами, особенно в тех случаях, когда при вскрытии обнаруживалась передозировка того или иного лекарства. Еще он сообщил, что за то время, пока он держит эту аптеку — а в августе это будет уже пятьдесят один год, — его грабили шестьдесят два раза.
— И все шестьдесят два ограбления произошли за последние двадцать лет, — вздохнул старичок. — Вам не кажется, что это довольно красноречиво свидетельствует о переменах, происходящих в этом городе?
Карелла был с ним вполне согласен.
— Мы ищем рецепт, — сказал он, — выписанный на имя Андреа Пакер.
— Это имя не кажется мне знакомым, — сказал мистер Квестед. — Конечно, это еще ни о чем не говорит. Она могла не принадлежать к числу моих постоянных клиентов, а просто случайно оказаться рядом и зайти сюда. Вы не знаете, когда это могло быть?
— К сожалению, нет.
— А на что был рецепт?
— На далман.
— Очень популярное снотворное. Иначе его называют флуразепамом. Это лекарство из группы бензодиазепинов. Каждый год выписывается пятнадцать-шестнадцать миллионов рецептов на него. Вы не знаете фамилию врача, который выписал рецепт?
— Нет.
— Андреа Пакер — вы сказали?
— Да, Пакер.
— У вас есть ее адрес?
— Южная Хедли-авеню, 714.
— Прямо тут за углом. Это что, самоубийство?
— Нет, сэр, — сказал Карелла.
— Потому что безодиазепин редко используют для самоубийства, — сказал мистер Квестед. — Нужно принять двадцать нормальных доз, чтобы покончить с собой подобным способом. У далмана самый долгий период полураспада из всех бензо...
— Период полураспада?
— Так называют время, за которое организм человека усваивает половину принятого лекарства. Например, если вы приняли десятимиллиграммовую капсулу какого-нибудь лекарства, а его срок полураспада — два часа, то через час у вас в крови будет содержаться пять миллиграммов этого лекарства.
— А какой период полураспада у далмана?
— Сорок семь за сто часов, — ответил мистер Квестед.
Клинг присвистнул.
— Вот видите. Человек может принять далман на ночь, а на следующий день большая часть лекарства все еще будет оставаться у него в крови. Ну что ж, давайте посмотрим файлы.
И аптекарь пригласил их в подсобку, забитую ступками и пестиками. В подсобке обнаружился предмет обстановки, совершенно нехарактерный для персонажа «Больших надежд» или «Оливера Твиста», а именно компьютер. Старичок попытался запустить поиск сперва по имени Андреа Пакер, потом по ее адресу, потом по названию «далман», потом по названию «флуразепам» и под конец по всей группе бензодиазепинов, но так ничего и не обнаружил.
— Увы, джентльмены, — с искренним сожалением произнес он. — Очень жаль.
— Проблемы?
— Никаких проблем, — сказал Браун.
— Как тебя зовут, сынок? — спросил Паркер.
За время работы он также обнаружил, что обращение «сынок» тоже здорово пугает твоего собеседника, особенно если ему лет девятнадцать и у него черная кожа — как у этого паренька.
— Дэрил Хинкс, — ответил парень.
— Ты знаешь даму, которая живет напротив, в квартире 4-С?
— Только в лицо.
— Ее зовут Андреа Пакер? — спросил Браун.
— Я не знаю, как там ее зовут. Красивая блондинка лет двадцати. А что она сделала?
— Ничего. Ты когда-нибудь видел, чтобы она входила в квартиру или выходила оттуда?
— А то.
— Квартира 4-С, правильно?
— Да. Напротив.
— А чтобы туда заходил мужчина?
— Что она, проститутка?
— Почему ты так думаешь?
— Ну вы же спрашиваете, не приходили ли к ней мужчины...
— Нет-нет, мы имеем в виду конкретного мужчину.
— А он что сделал?
— Он-то? Выбросился из окна, — сказал Паркер.
— Ого.
— Вот именно.
— Ясно.
— Ну так как, не видел ли ты парня примерно шести футов ростом, рослого, белого, двадцати шести лет, с каштановыми волосами, карими.
— Да.
— Который любил одеваться в рабочий комбинезон, ботинки с высокими голенищами...
— Видел, видел. Точнее, разговаривал с ним в лифте.
— Ты видел, чтобы он входил в квартиру 4-С или выходил оттуда?
— Да.
— Когда?
— Ну, я по утрам довольно рано ухожу на занятия...
— И ты видел его выходящим из той квартиры рано утром?
— Точно.
— В какое время?
— Я ухожу в семь.
— Спасибо, — сказал Браун.
— А что она сделала-то? — снова поинтересовался Хинкс.
Аптекарь из аптеки «Дж&Р, лекарства» на углу Хедли и Коммерс знал Андреа Пакер и по имени, и в лицо. Она была постоянной покупательницей этой аптеки. Аптекарь описал Андреа как гибкую блондинку примерно двадцати лет, с темно-карими глазами и изысканными манерами.
— Я думаю, она актриса или кто-нибудь в этом роде, — сказал аптекарь. — Может, фотомодель. Мы иногда вели интересные разговоры о фильмах. Вы смотрели фильм «Орландо»? Мы как-то очень интересно поговорили о нем. Там идет речь о смене пола. Весьма увлекательный фильм. Советую вам обязательно достать кассету. Еще мы разговаривали о «Скорости» — фильм совершенно другого рода, но тоже весьма увлекательный. Они оба хороши по-своему...
— Когда она была здесь в последний раз? — перебил аптекаря Хейз.
— Ой, не помню, она часто заглядывает. То за зубной пастой, то за помадой, то за дезодорантом...
— А когда она брала лекарства по рецепту? — спросил Мейер.
— Это нужно посмотреть. Я помню, что недавно она простудилась и приходила за антибиотиками...
— А за снотворным? — спросил Хейз.
— О, на снотворное у нее текущий рецепт.
— Текущий?
— Который возобновляется примерно раз в месяц.
— И когда она последний раз возобновляла свой рецепт?
— Кажется, недели две назад. Надо проверить по компьютеру.
— Каким снотворным она пользуется?
— Далманом.
ПИСЬМЕННОЕ ПОКАЗАНИЕ
ПОД ПРИСЯГОЙ
ПО ПОВОДУ ВЫДАЧИ ОРДЕРА НА ОБЫСК.
КО МНЕ, СУДЬЕ РАЙОННОГО СУДА, явился детектив второго класса Стивен Луис Карелла, лично мне известный офицер УПРАВЛЕНИЯ ПОЛИЦИИ, который был мною должным образом приведен к ПРИСЯГЕ. Он обратился с ПРОСЬБОЙ выдать ОРДЕР НА ОБЫСК, и, в обоснование этой ПРОСЬБЫ, он ПОД ПРИСЯГОЙ сообщил следующее:
У него есть основания ПОЛАГАТЬ, что ЗАКОНЫ ДАННОГО ШТАТА, в частности:
Уголовный кодекс, статья 125.25
а именно: Убийство второй степени -
были нарушены Андреа Пакер.
СВИДЕТЕЛЬ, дающий показание ПОД ПРИСЯГОЙ, полагает, что ВЕЩЕСТВЕННЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА или РЕЗУЛЬТАТЫ ПРЕСТУПЛЕНИЯ в настоящий момент могут быть обнаружены по нижеследующему адресу, а именно:
Южная Хедли-авеню, 714
квартира 4-С
Айсола
Свидетель особо настаивает на поисках следующих улик:
Флакона из-под лекарства, проданного по рецепту аптекой «Дж&Р, лекарства», расположенной в доме 1123 по Коммерс-стрит. Рецепт датирован 27 марта и содержит следующую информацию:
Рег. номер 445358
Пациент: Андреа Пакер
Адрес: Хедли-авеню
Лекарство: Далман в капсулах по 30 мг.
Принимать по одной капсуле перед сном в случае необходимости.
Кол-во: 30. Упаковок: 1.
ПРИЧИНЫ, НА КОТОРЫХ ОСНОВАНО УБЕЖДЕНИЕ СВИДЕТЕЛЯ В НЕОБХОДИМОСТИ ПРОВЕДЕНИЯ ОБЫСКА
1. Одиннадцатого апреля в двадцать три тридцать Чарльз Уильям Мэдден выбросился или был выброшен с десятого этажа дома номер 355 по Северной Ривер-стрит и разбился насмерть.
2. В рапорте отдела токсикологии лаборатории при полицейском управлении сообщается, что в крови жертвы обнаружены следы снотворного препарата далман в количестве, достаточном для того, чтобы погрузить жертву в сон.
3. Чарльз Уильям Мэдден не имел возможности самостоятельно выброситься в окно, поскольку находился в состоянии сна, вызванном приемом препарата далман.
4. Два стакана, стоявшие рядом с кроватью жертвы, указывают на присутствие алкоголя и позволяют предположить, что в один из стаканов мог быть добавлен далман.
5. Энтони Дживенс, аптекарь из аптеки «Дж&Р, лекарства», вспомнил, что 27 марта по вышеприведенному рецепту продал Андреа Пакер упаковку далман а.
6. Дэрил Хинкс, проживающий в квартире 4-Д дома 714 по Южной Хедли-авеню, на одной лестничной площадке с Андреа Пакер, заявил, что видел, как Чарльз Уильям Мэдден входил в квартиру мисс Пакер и выходил оттуда в такое время суток, которое позволяет предполагать, что к моменту смерти он проживал совместно с мисс Пакер.
7. Исходя из вышеизложенной информации и из известных свидетелю сведений, представляется возможным утверждать, что флакон с препаратом далман, принадлежащий Андреа Пакер, может служить доказательством преступления, а именно — убийства.
Поэтому ПРОСЬБА СВИДЕТЕЛЯ о выдаче, согласно ЗАКОНУ, ОРДЕРА НА ОБЫСК — действия, выходящего за пределы юрисдикции свидетеля, удовлетворена. Обыск может быть проведен в любое время дня или ночи, или же в воскресенье, как того потребуют ОБСТОЯТЕЛЬСТВА данного дела, с надлежащей и необходимой помощью, по вышеуказанному адресу, для обнаружения следующих вещественных доказательств:
Флакон с рецептом номер 445358, выданным аптекой «Дж&Р, лекарства» на препарат далман в капсулах по 30 мг. Рецепт выписан на имя Андреа Пакер. Розыску также подлежат любые вещественные доказательства, которые могут иметь отношение к убийству Чарльза Уильяма Мэддена.
Последнюю фразу к показаниям Кареллы судья добавил, чтобы расширить круг поисков, насколько это понял сам Карелла.
В противном случае жалоба была бы гарантирована.
Андреа, выходя из лифта, уже копалась в сумочке, доставая ключи. Тут она увидела полицейских, на мгновение заколебалась, потом двинулась прямо на них.
Сегодня вечером она выглядела уставшей.
Наверное, репетиция была просто кошмарной.
— Привет! — произнесла Андреа. — Какая неожиданность, — и девушка слабо улыбнулась.
— Мисс Пакер, — сказал Карелла, — мы пришли сюда с ордером суда, позволяющим обыскать вашу кварти...
— Что-что? — словно не веря своим ушам, переспросила Андреа.
— Ордер на обыск, — подтвердил Клинг. — Не будете ли вы любезны открыть дверь?
— Нет, не буду, — сказала девушка, попятившись. — Ордер на обыск? Что это еще за чертовщина?
— Полагаю, вам стоит его прочесть, — заявил Карелла и протянул ей ордер.
Андреа молча его прочла.
— Я хочу позвонить моему адвокату, — сказала она.
— Пожалуйста. Вы можете позвонить ему, пока мы будем проводить обыск.
— Нет, я хочу позвонить ему сейчас. До того, как позволю вам войти в квартиру.
— Мисс Пакер, — возразил Карелла, — боюсь, вы не поняли суть дела. Это ордер, выданный судом. Если вы откажетесь...
— Я ни от чего не отказываюсь. Я просто хочу позвонить моему адвокату до того...
— Мисс Пакер, — подал голос Клинг, — я полагаю...
— Ой, да бросьте вы эти свои игры в Матта и Джеффа!
— Либо вы откроете дверь, либо мы будем вынуждены арестовать вас за то, что вы препятствуете выполнению постановления суда, — сказал Карелла.
— А это еще что означает?
— Это означает, что вы препятствуете проведению обыска, санкционированного судом, — сказал Карелла. — Если вы будете упорствовать, мы вас арестуем.
— Он говорит правду? — спросила девушка у Клинга.
— Да, он говорит правду.
— Это что, фашистская Германия?
— Нет, это Америка, — ответил Карелла.
— О Господи! — воскликнула Андреа и разъяренно выхватила ключ из сумки. Она открыла дверь, толчком распахнула ее и немедленно бросилась на кухню, к телефону. Детективы вошли следом. Пока Андреа набирала номер, они надели белые хлопчатобумажные перчатки.
— Где у вас ванная комната? — спросил Клинг.
— Не смейте пользоваться моей ванной! — гневно закричала Андреа.
— Никто и не собирается ею пользоваться, — спокойно сказал Карелла. — Вы уже прочли ордер и знаете, что мы разыскиваем.
— И не лезьте в мою... Мистера Фоли, пожалуйста. Это Андреа Пакер, скажите, что он срочно нужен. Не смейте ходить по квартире без меня!
— Мисс Пакер...
— Какого черта! Вы что, не можете подождать, пока мой адвокат...
— Нет, не можем, — оборвал ее Карелла.
— Холли? — спросила в трубку девушка. — Это Андреа. У меня здесь два детектива... Куда вы пошли?! — закричала она им вслед. — Холли, будет лучше всего, если вы приедете немедленно! Они обыскивают мою квартиру, они пришли с какой-то бумажкой от судьи! — крикнула Андреа, швырнула трубку и помчалась следом за детективами.
Они к тому моменту уже прошли через спальню, заглянув на ходу в стенной шкаф, где висела явно мужская одежда. Если бы судья специально не добавил к прошению Кареллы слова о розыске «любых вещественных доказательств», им бы пришлось поморочиться, доказывая, что Мэдден действительно здесь проживал. В конце концов, они ведь не искали одежду, но так уж получилось, что они на нее наткнулись: она висела «прямо на виду» — любимое выражение всех копов, проводящих конфискацию. Но, поскольку за ними по пятам гналась Андреа Пакер, детективы не захотели подвергать опасности поиски главной улики, за которой они сюда пришли. Так что они направились прямиком в ванную, отделанную бледно-голубым кафелем и увешанную иссиня-черными полотенцами, и сразу принялись осматривать раковину. На краю раковины — тоже прямо на виду — лежала мужская бритва. Карелла протянул руку в перчатке и открыл зеркальную дверцу шкафчика. Они с Клингом склонились над раковиной и принялись обшаривать глазами полочки, уставленные разнообразными коричневато-оранжевыми пузырьками с белыми крышечками. Некоторые из лекарств были выписаны на имя Чарльза Мэддена — еще одно неопровержимое свидетельство того, что он действительно проживал здесь. Впрочем, большая часть лекарств все-таки была выписана на имя Андреа Пакер: амоксилин в капсулах по 250 миллиграммов, порошки с кодеином, таблетки мепробамата по 400 миллиграммов, четырехпроцентный аэрозоль с назалкромом, доннатал, тетрациклин в капсулах по 500 миллиграммов, витаминный крем...
— Вот он! — сказал Карелла и достал флакон.
Он встряхнул флакон, чтобы послушать, остались ли там еще таблетки, потом приоткрыл крышечку. В флаконе лежал десяток таблеток далмана.
— Превосходно, — начала Андреа, появившись у них за спиной, — мой адвокат...
— Вы арестованы, — проронил Карелла.
Глава 13
Детективы разбились на три команды.
Карелла, естественно, пошел с Клингом.
Мейер — с Хейзом.
А Паркер, на свою удачу, с Брауном.
Они отправились искать убедительные основания для того, чтобы обыскать квартиру Андреа Пакер.
Поскольку она была знакома с Кареллой и Клингом и поскольку полицейским не хотелось, чтобы она уничтожила улики, прежде чем они получат ордер на обыск, было гораздо предусмотрительнее послать к ней в дом кого-то другого.
* * *
Швейцар дома номер 714 по Южной Хедли-авеню работал в этом доме вот уже двадцать пять лет и в июне этого года собирался уйти на пенсию. Он намеревался вернуться в Пуэрто-Рико, где десять лет назад приобрел дом. Ловить рыбу. Гулять по берегу. Нюхать тропические цветы. Он не хотел никаких неприятностей. Именно это он сразу же заявил Паркеру и Брауну. Ему не нужны были неприятности за два месяца до пенсии.Паркеру стало даже жаль этого человечка, с трудом разговаривавшего по-английски, который так мечтал вернуться в края, где тебе на голову падают кокосовые орехи. Он двадцать пять лет простоял в дверях, заискивая перед каждым уродом, и теперь боялся, что его втянут в какие-нибудь неприятности. Он не хотел, чтобы что-нибудь происходило во время его дежурства.
— Мы ведем расследование убийства, — сказал Паркер.
Магическое слово.
Убийство.
Предполагалось, что от этого слова у всех делаются мокрые штаны.
Но маленький латиноамериканец только непонимающе заморгал.
— Вы знаете проживающую здесь девушку по имени Андреа Пакер? — спросил Браун.
— Я только охраньяю двьерь, — ответил швейцар.
— Como se llama? — спросил Паркер, демонстрируя свои познания в испанском, которых он нахватался от женщины по имени Каталина Эрре-ра, с которой ему доводилось встречаться. Она называла себя Кэти. Хотя кого волнует, как там она себя называла? Ей хотелось считать себя настоящей американкой, Паркера это вполне устраивало. Ну и что, что она говорила с таким испанским акцентом, что его нельзя было отсечь даже мачете? У нее даже акцент звучал мило.
— Вы меня слышите? — спросил Паркер.
— Si ya lo oi, no soy sordo, — ответил швейцар по-испански, явно посчитав, что Паркер говорит куда более бегло, чем это было на самом деле, поскольку до сих пор детективу приходилось беседовать на этом языке в основном в постели Кэти Эрреры — точнее, Каталины.
— Э-э... — протянул Паркер.
— Луис Ривера, — подсказал ему швейцар.
— Послушай, Луис, — сказал Паркер, — никто не собирается втягивать тебя в какие-нибудь неприятности. Нам только нужно узнать, живет ли Андреа Пакер одна или с кем-нибудь вместе. А если не одна, то с кем? Вот и все, что нам нужно. Ты постоянно стоишь в дверях, охраняешь жильцов этого дома, днем и ночью ты готов защитить их даже ценой своей жизни, как настоящий смельчак. Да, Луис, ты настоящий cojones. Но сейчас мы расследуем убийство. Ты же понимаешь, Луис, homicidio, если уж говорить по-испански, — это очень серьезное преступление. Потому просто ответь нам да или нет, она живет одна или вместе с кем-то, и мы уйдем. Что ты сказал, amigo?
— Я пойти позвать управляющий, — сказал Луис.
* * *
В радиусе шести кварталов от дома, где жила Андреа Пакер, наличествовало четыре аптеки. Мейер и Хейз вошли в первую из них в десять минут седьмого. Теперь все детективы предельно остро ощущали ход времени. Утро вторника казалось им очень близким. А завтра был не просто выходной, а Вербное воскресенье. В этом городе по праздникам все происходило гораздо медленнее, чем в обычные дни, — особенно если праздник предшествовал другому празднику, более значительному. А на следующее воскресенье намечалась Пасха. Сразу две.— Так или иначе, и то, и другое — праздник весны, — ни с того ни с сего сказал Мейер. — Радостный праздник жизни.
Хейз не понял, о чем говорит его напарник.
Аптека была одним из больших безличных универсальных магазинов, работающих с системой скидок. Телевизионная реклама утверждает, что здесь вас ждет вежливость, дружелюбие и внимание к каждому покупателю. За прилавком суетились шестеро аптекарш в белых халатах. Их было вдвое больше, чем покупателей перед прилавком, и тем не менее в воздухе витала атмосфера, близкая к панике. Мейер порадовался, что пришел сюда не за тем, чтобы получить лекарство по рецепту. Когда двое детективов подошли прямо к прилавку, стоящие в очереди посетители посмотрели на них как на мошенников. Мужчина в свитере и кроссовках собрался было что-то сказать Хейзу, но стоило Хейзу посмотреть на него, как тот отказался от своего намерения.
— Полиция, — сказал Мейер и предъявил свой жетон. — Можем мы поговорить с главным аптекарем?
Главным аптекарем — или заведующей аптекой, как она представилась, — оказалась необыкновенно высокая женщина по имени Фелиция Мосс. Ее карие глаза смотрели резко и проницательно, а собранные в узел волосы придавали лицу заведующей сходство с чеканными чертами римской мраморной статуи.
— Мне очень жаль, — заявила она, когда детективы изложили цель своего визита, — но это всецело противоречит нашему образу действий.
— Какому образу действий? — не понял Мейер.
— Нашей компании.
— Почему? — спокойно спросил Хейз.
— Врачебная тайна, — сказала заведующая.
— А при чем тут это? — спросил Хейз.
— Все, что нам нужно — это узнать, не продавали ли вы в последнее время какие-нибудь лекарства женщине по имени...
— Да, я...
— Андреа Пакер, и не было ли среди этих лекарств...
— Я вполне понимаю, что вас интересует. Но ответ...
— Мисс Мосс, ну не будьте смешной, — сказал Хейз. — Мы расследуем убийство...
— А меня ждут клиенты, — сказала мисс Мосс. — До свидания, джентльмены.
* * *
Что-то сегодня все шло наперекосяк.Управляющий дома, где жила Андреа Пакер, был дородным белым мужчиной, не настолько лысым, как некоторые из знакомых Паркера, но уже изрядно облысевшим. Кожа на лысине управляющего была красной и облезала. Похоже было, будто он подолгу загорал на крыше. Глаза у него были синими, а взгляд — пронзительным и подозрительным.
Браун спросил, проживает ли в этом доме женщина по имени Андреа Пакер.
— Я не уполномочен давать какую-либо информацию о моих жильцах, — сухо проронил управляющий. Он не представился и даже не поздоровался. Он просто возник откуда-то из глубин дома, когда швейцар нажал кнопку домофона и набрал некий загадочный номер.
— Как ваше имя, сэр? — спросил Паркер.
За годы работы он обнаружил, что слово «сэр» зачастую пугает людей до дрожи в коленках.
— Говард Ранк, — ответил управляющий.
— Мистер Ранк, — сказал Паркер, — я не знаю, что вы уполномочены делать, а что нет, и кто вообще определяет круг ваших полномочий. Мы задали простейший вопрос. Мы могли бы узнать ответ на него, просто просмотрев почтовые ящики, которые висят здесь в холле, и на это нам не нужно никаких иных полномочий сверх тех, которые предоставляют наши жетоны. Мы проявили вежливость, задав этот вопрос вам, вместо того чтобы идти и осматривать ящики. Почему бы и вам в свою очередь не проявить вежливость, и не ответить на этот простейший вопрос, а не рассуждать о ваших полномочиях?
— Да, она проживает в этом доме, — выдавил Ранк.
— Очень хорошо. А можете ли вы ответить, в какой квартире она живет, или нам все-таки придется идти смотреть на почтовые ящики?
— Она живет в квартире 4-С.
— Благодарю, — сказал Паркер. — Не могли бы вы теперь сообщить нам, живет ли мисс Пакер одна или вместе с кем-то?
— Нет, не могу, — сказал Ранк.
— Почему не можете? — резко спросил Браун, сверкнув глазами.
— Это противоречит политике нашей компании, — ответил Ранк.
* * *
Аптека на углу Истона и Хедли располагалась на этом месте вот уже добрых пятьдесят лет, — это было золотыми буквами написано над входом. Когда Карелла вошел внутрь, ему показалось, что он попал в какую-то лондонскую аптеку, хотя на самом деле он никогда не бывал в Лондоне и не знал, как выглядят тамошние аптеки. Но было в этой аптеке нечто, напоминающее о Диккенсе — наверное, колокольчик, звякающий каждый раз, когда открывалась дверь. Такая дверь сама по себе была редкостью — теперь в городских магазинах преобладали раздвижные двери, оснащенные реле, сами открывающиеся перед покупателем. Тяжеловесные шкафы с застекленными дверцами, толстые деревянные полки, разнообразные банки и склянки с редкими маслами, мазями и притираниями, доставленными из отдаленнейших уголков земного шара. И сама аптека, и старичок аптекарь за прилавком были какими-то дряхлыми и замшелыми. Это была одна из тех аптек, куда приятно войти в дождливый день.— Чем могу служить, джентльмены? — спросил аптекарь.
Точно так же, как на персонажах Диккенса, к которым старичок наверняка принадлежал, на нем была лиловая рубашка с длинными рукавами, фиолетовый галстук-бант и клетчатый жилет, из кармана которого свисала цепочка от часов. Из-под очков в узкой оправе поблескивали темные глаза. Кожа аптекаря по виду больше всего напоминала старый пергамент.
— Мы из полиции, — сразу же сказал Карелла, хотя по виду старичка непохоже было, что он особо боится грабителей.
— Здравствуйте, — сказал аптекарь. — Меня зовут Грэхем Квестед.
«Ну как есть Диккенс», — подумал Карелла.
— Мы пытаемся проследить один рецепт, — сказал Клинг.
— Ага, — проронил мистер Квестед.
Он сообщил, что за многие годы полиция не раз обращалась к нему с подобными вопросами, особенно в тех случаях, когда при вскрытии обнаруживалась передозировка того или иного лекарства. Еще он сообщил, что за то время, пока он держит эту аптеку — а в августе это будет уже пятьдесят один год, — его грабили шестьдесят два раза.
— И все шестьдесят два ограбления произошли за последние двадцать лет, — вздохнул старичок. — Вам не кажется, что это довольно красноречиво свидетельствует о переменах, происходящих в этом городе?
Карелла был с ним вполне согласен.
— Мы ищем рецепт, — сказал он, — выписанный на имя Андреа Пакер.
— Это имя не кажется мне знакомым, — сказал мистер Квестед. — Конечно, это еще ни о чем не говорит. Она могла не принадлежать к числу моих постоянных клиентов, а просто случайно оказаться рядом и зайти сюда. Вы не знаете, когда это могло быть?
— К сожалению, нет.
— А на что был рецепт?
— На далман.
— Очень популярное снотворное. Иначе его называют флуразепамом. Это лекарство из группы бензодиазепинов. Каждый год выписывается пятнадцать-шестнадцать миллионов рецептов на него. Вы не знаете фамилию врача, который выписал рецепт?
— Нет.
— Андреа Пакер — вы сказали?
— Да, Пакер.
— У вас есть ее адрес?
— Южная Хедли-авеню, 714.
— Прямо тут за углом. Это что, самоубийство?
— Нет, сэр, — сказал Карелла.
— Потому что безодиазепин редко используют для самоубийства, — сказал мистер Квестед. — Нужно принять двадцать нормальных доз, чтобы покончить с собой подобным способом. У далмана самый долгий период полураспада из всех бензо...
— Период полураспада?
— Так называют время, за которое организм человека усваивает половину принятого лекарства. Например, если вы приняли десятимиллиграммовую капсулу какого-нибудь лекарства, а его срок полураспада — два часа, то через час у вас в крови будет содержаться пять миллиграммов этого лекарства.
— А какой период полураспада у далмана?
— Сорок семь за сто часов, — ответил мистер Квестед.
Клинг присвистнул.
— Вот видите. Человек может принять далман на ночь, а на следующий день большая часть лекарства все еще будет оставаться у него в крови. Ну что ж, давайте посмотрим файлы.
И аптекарь пригласил их в подсобку, забитую ступками и пестиками. В подсобке обнаружился предмет обстановки, совершенно нехарактерный для персонажа «Больших надежд» или «Оливера Твиста», а именно компьютер. Старичок попытался запустить поиск сперва по имени Андреа Пакер, потом по ее адресу, потом по названию «далман», потом по названию «флуразепам» и под конец по всей группе бензодиазепинов, но так ничего и не обнаружил.
— Увы, джентльмены, — с искренним сожалением произнес он. — Очень жаль.
* * *
В квартире 4-Д дверь им открыл чернокожий юноша, одетый в синие джинсы и серую футболку с темно-бордовой эмблемой университета Рамсея. Он подозрительно посмотрел на них сквозь очки в роговой оправе. Прежде чем отпереть дверь, он потребовал, чтобы детективы показали в «глазок» свои значки. Теперь он внимательно и неспешно изучал их жетоны и удостоверения. В конце концов, удовлетворившись увиденным, парень поинтересовался:— Проблемы?
— Никаких проблем, — сказал Браун.
— Как тебя зовут, сынок? — спросил Паркер.
За время работы он также обнаружил, что обращение «сынок» тоже здорово пугает твоего собеседника, особенно если ему лет девятнадцать и у него черная кожа — как у этого паренька.
— Дэрил Хинкс, — ответил парень.
— Ты знаешь даму, которая живет напротив, в квартире 4-С?
— Только в лицо.
— Ее зовут Андреа Пакер? — спросил Браун.
— Я не знаю, как там ее зовут. Красивая блондинка лет двадцати. А что она сделала?
— Ничего. Ты когда-нибудь видел, чтобы она входила в квартиру или выходила оттуда?
— А то.
— Квартира 4-С, правильно?
— Да. Напротив.
— А чтобы туда заходил мужчина?
— Что она, проститутка?
— Почему ты так думаешь?
— Ну вы же спрашиваете, не приходили ли к ней мужчины...
— Нет-нет, мы имеем в виду конкретного мужчину.
— А он что сделал?
— Он-то? Выбросился из окна, — сказал Паркер.
— Ого.
— Вот именно.
— Ясно.
— Ну так как, не видел ли ты парня примерно шести футов ростом, рослого, белого, двадцати шести лет, с каштановыми волосами, карими.
— Да.
— Который любил одеваться в рабочий комбинезон, ботинки с высокими голенищами...
— Видел, видел. Точнее, разговаривал с ним в лифте.
— Ты видел, чтобы он входил в квартиру 4-С или выходил оттуда?
— Да.
— Когда?
— Ну, я по утрам довольно рано ухожу на занятия...
— И ты видел его выходящим из той квартиры рано утром?
— Точно.
— В какое время?
— Я ухожу в семь.
— Спасибо, — сказал Браун.
— А что она сделала-то? — снова поинтересовался Хинкс.
Аптекарь из аптеки «Дж&Р, лекарства» на углу Хедли и Коммерс знал Андреа Пакер и по имени, и в лицо. Она была постоянной покупательницей этой аптеки. Аптекарь описал Андреа как гибкую блондинку примерно двадцати лет, с темно-карими глазами и изысканными манерами.
— Я думаю, она актриса или кто-нибудь в этом роде, — сказал аптекарь. — Может, фотомодель. Мы иногда вели интересные разговоры о фильмах. Вы смотрели фильм «Орландо»? Мы как-то очень интересно поговорили о нем. Там идет речь о смене пола. Весьма увлекательный фильм. Советую вам обязательно достать кассету. Еще мы разговаривали о «Скорости» — фильм совершенно другого рода, но тоже весьма увлекательный. Они оба хороши по-своему...
— Когда она была здесь в последний раз? — перебил аптекаря Хейз.
— Ой, не помню, она часто заглядывает. То за зубной пастой, то за помадой, то за дезодорантом...
— А когда она брала лекарства по рецепту? — спросил Мейер.
— Это нужно посмотреть. Я помню, что недавно она простудилась и приходила за антибиотиками...
— А за снотворным? — спросил Хейз.
— О, на снотворное у нее текущий рецепт.
— Текущий?
— Который возобновляется примерно раз в месяц.
— И когда она последний раз возобновляла свой рецепт?
— Кажется, недели две назад. Надо проверить по компьютеру.
— Каким снотворным она пользуется?
— Далманом.
ПИСЬМЕННОЕ ПОКАЗАНИЕ
ПОД ПРИСЯГОЙ
ПО ПОВОДУ ВЫДАЧИ ОРДЕРА НА ОБЫСК.
КО МНЕ, СУДЬЕ РАЙОННОГО СУДА, явился детектив второго класса Стивен Луис Карелла, лично мне известный офицер УПРАВЛЕНИЯ ПОЛИЦИИ, который был мною должным образом приведен к ПРИСЯГЕ. Он обратился с ПРОСЬБОЙ выдать ОРДЕР НА ОБЫСК, и, в обоснование этой ПРОСЬБЫ, он ПОД ПРИСЯГОЙ сообщил следующее:
У него есть основания ПОЛАГАТЬ, что ЗАКОНЫ ДАННОГО ШТАТА, в частности:
Уголовный кодекс, статья 125.25
а именно: Убийство второй степени -
были нарушены Андреа Пакер.
СВИДЕТЕЛЬ, дающий показание ПОД ПРИСЯГОЙ, полагает, что ВЕЩЕСТВЕННЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА или РЕЗУЛЬТАТЫ ПРЕСТУПЛЕНИЯ в настоящий момент могут быть обнаружены по нижеследующему адресу, а именно:
Южная Хедли-авеню, 714
квартира 4-С
Айсола
Свидетель особо настаивает на поисках следующих улик:
Флакона из-под лекарства, проданного по рецепту аптекой «Дж&Р, лекарства», расположенной в доме 1123 по Коммерс-стрит. Рецепт датирован 27 марта и содержит следующую информацию:
Рег. номер 445358
Пациент: Андреа Пакер
Адрес: Хедли-авеню
Лекарство: Далман в капсулах по 30 мг.
Принимать по одной капсуле перед сном в случае необходимости.
Кол-во: 30. Упаковок: 1.
ПРИЧИНЫ, НА КОТОРЫХ ОСНОВАНО УБЕЖДЕНИЕ СВИДЕТЕЛЯ В НЕОБХОДИМОСТИ ПРОВЕДЕНИЯ ОБЫСКА
1. Одиннадцатого апреля в двадцать три тридцать Чарльз Уильям Мэдден выбросился или был выброшен с десятого этажа дома номер 355 по Северной Ривер-стрит и разбился насмерть.
2. В рапорте отдела токсикологии лаборатории при полицейском управлении сообщается, что в крови жертвы обнаружены следы снотворного препарата далман в количестве, достаточном для того, чтобы погрузить жертву в сон.
3. Чарльз Уильям Мэдден не имел возможности самостоятельно выброситься в окно, поскольку находился в состоянии сна, вызванном приемом препарата далман.
4. Два стакана, стоявшие рядом с кроватью жертвы, указывают на присутствие алкоголя и позволяют предположить, что в один из стаканов мог быть добавлен далман.
5. Энтони Дживенс, аптекарь из аптеки «Дж&Р, лекарства», вспомнил, что 27 марта по вышеприведенному рецепту продал Андреа Пакер упаковку далман а.
6. Дэрил Хинкс, проживающий в квартире 4-Д дома 714 по Южной Хедли-авеню, на одной лестничной площадке с Андреа Пакер, заявил, что видел, как Чарльз Уильям Мэдден входил в квартиру мисс Пакер и выходил оттуда в такое время суток, которое позволяет предполагать, что к моменту смерти он проживал совместно с мисс Пакер.
7. Исходя из вышеизложенной информации и из известных свидетелю сведений, представляется возможным утверждать, что флакон с препаратом далман, принадлежащий Андреа Пакер, может служить доказательством преступления, а именно — убийства.
Поэтому ПРОСЬБА СВИДЕТЕЛЯ о выдаче, согласно ЗАКОНУ, ОРДЕРА НА ОБЫСК — действия, выходящего за пределы юрисдикции свидетеля, удовлетворена. Обыск может быть проведен в любое время дня или ночи, или же в воскресенье, как того потребуют ОБСТОЯТЕЛЬСТВА данного дела, с надлежащей и необходимой помощью, по вышеуказанному адресу, для обнаружения следующих вещественных доказательств:
Флакон с рецептом номер 445358, выданным аптекой «Дж&Р, лекарства» на препарат далман в капсулах по 30 мг. Рецепт выписан на имя Андреа Пакер. Розыску также подлежат любые вещественные доказательства, которые могут иметь отношение к убийству Чарльза Уильяма Мэддена.
Последнюю фразу к показаниям Кареллы судья добавил, чтобы расширить круг поисков, насколько это понял сам Карелла.
В противном случае жалоба была бы гарантирована.
* * *
Когда в девять вечера Андреа Пакер вернулась с репетиции, на лестничной площадке ее ждали полицейские. Полученный ими ордер на обыск не включал пункта, позволяющего вламываться в квартиру без стука, и Карелла выглядел бы дурак дураком, если бы попытался добиться его включения. Ведь в квартире 4-С проживал не какой-нибудь вооруженный опасный головорез, а всего лишь хрупкая женщина ростом в пять футов девять дюймов и весом в какие-нибудь сто двадцать пять фунтов, которая сначала протащила мужчину, находящегося под действием снотворного, через всю его квартиру, потом взгромоздила его на подоконник, а потом столкнула с десятого этажа.Андреа, выходя из лифта, уже копалась в сумочке, доставая ключи. Тут она увидела полицейских, на мгновение заколебалась, потом двинулась прямо на них.
Сегодня вечером она выглядела уставшей.
Наверное, репетиция была просто кошмарной.
— Привет! — произнесла Андреа. — Какая неожиданность, — и девушка слабо улыбнулась.
— Мисс Пакер, — сказал Карелла, — мы пришли сюда с ордером суда, позволяющим обыскать вашу кварти...
— Что-что? — словно не веря своим ушам, переспросила Андреа.
— Ордер на обыск, — подтвердил Клинг. — Не будете ли вы любезны открыть дверь?
— Нет, не буду, — сказала девушка, попятившись. — Ордер на обыск? Что это еще за чертовщина?
— Полагаю, вам стоит его прочесть, — заявил Карелла и протянул ей ордер.
Андреа молча его прочла.
— Я хочу позвонить моему адвокату, — сказала она.
— Пожалуйста. Вы можете позвонить ему, пока мы будем проводить обыск.
— Нет, я хочу позвонить ему сейчас. До того, как позволю вам войти в квартиру.
— Мисс Пакер, — возразил Карелла, — боюсь, вы не поняли суть дела. Это ордер, выданный судом. Если вы откажетесь...
— Я ни от чего не отказываюсь. Я просто хочу позвонить моему адвокату до того...
— Мисс Пакер, — подал голос Клинг, — я полагаю...
— Ой, да бросьте вы эти свои игры в Матта и Джеффа!
— Либо вы откроете дверь, либо мы будем вынуждены арестовать вас за то, что вы препятствуете выполнению постановления суда, — сказал Карелла.
— А это еще что означает?
— Это означает, что вы препятствуете проведению обыска, санкционированного судом, — сказал Карелла. — Если вы будете упорствовать, мы вас арестуем.
— Он говорит правду? — спросила девушка у Клинга.
— Да, он говорит правду.
— Это что, фашистская Германия?
— Нет, это Америка, — ответил Карелла.
— О Господи! — воскликнула Андреа и разъяренно выхватила ключ из сумки. Она открыла дверь, толчком распахнула ее и немедленно бросилась на кухню, к телефону. Детективы вошли следом. Пока Андреа набирала номер, они надели белые хлопчатобумажные перчатки.
— Где у вас ванная комната? — спросил Клинг.
— Не смейте пользоваться моей ванной! — гневно закричала Андреа.
— Никто и не собирается ею пользоваться, — спокойно сказал Карелла. — Вы уже прочли ордер и знаете, что мы разыскиваем.
— И не лезьте в мою... Мистера Фоли, пожалуйста. Это Андреа Пакер, скажите, что он срочно нужен. Не смейте ходить по квартире без меня!
— Мисс Пакер...
— Какого черта! Вы что, не можете подождать, пока мой адвокат...
— Нет, не можем, — оборвал ее Карелла.
— Холли? — спросила в трубку девушка. — Это Андреа. У меня здесь два детектива... Куда вы пошли?! — закричала она им вслед. — Холли, будет лучше всего, если вы приедете немедленно! Они обыскивают мою квартиру, они пришли с какой-то бумажкой от судьи! — крикнула Андреа, швырнула трубку и помчалась следом за детективами.
Они к тому моменту уже прошли через спальню, заглянув на ходу в стенной шкаф, где висела явно мужская одежда. Если бы судья специально не добавил к прошению Кареллы слова о розыске «любых вещественных доказательств», им бы пришлось поморочиться, доказывая, что Мэдден действительно здесь проживал. В конце концов, они ведь не искали одежду, но так уж получилось, что они на нее наткнулись: она висела «прямо на виду» — любимое выражение всех копов, проводящих конфискацию. Но, поскольку за ними по пятам гналась Андреа Пакер, детективы не захотели подвергать опасности поиски главной улики, за которой они сюда пришли. Так что они направились прямиком в ванную, отделанную бледно-голубым кафелем и увешанную иссиня-черными полотенцами, и сразу принялись осматривать раковину. На краю раковины — тоже прямо на виду — лежала мужская бритва. Карелла протянул руку в перчатке и открыл зеркальную дверцу шкафчика. Они с Клингом склонились над раковиной и принялись обшаривать глазами полочки, уставленные разнообразными коричневато-оранжевыми пузырьками с белыми крышечками. Некоторые из лекарств были выписаны на имя Чарльза Мэддена — еще одно неопровержимое свидетельство того, что он действительно проживал здесь. Впрочем, большая часть лекарств все-таки была выписана на имя Андреа Пакер: амоксилин в капсулах по 250 миллиграммов, порошки с кодеином, таблетки мепробамата по 400 миллиграммов, четырехпроцентный аэрозоль с назалкромом, доннатал, тетрациклин в капсулах по 500 миллиграммов, витаминный крем...
— Вот он! — сказал Карелла и достал флакон.
Он встряхнул флакон, чтобы послушать, остались ли там еще таблетки, потом приоткрыл крышечку. В флаконе лежал десяток таблеток далмана.
— Превосходно, — начала Андреа, появившись у них за спиной, — мой адвокат...
— Вы арестованы, — проронил Карелла.