Михайлов Владимир Дмитриевич. Властелин

   Из глубины веков наши пращуры глядят на нас с укоризной. Разве такой видели они свою планету в будущем? Разве они виноваты в том, что мы прошли не тот путь, каким следовало бы идти?
   Впрочем, на самом ли деле мы прошли тот путь, который сейчас себе приписываем? Не есть ли наша сегодняшняя история всего лишь компиляция из обрывочных сведений, произвольных истолкований, предвзятых мнений? Разве каждое из сохранившихся свидетельств не может быть истолковано не единственным образом, но многообразно?
   Я, Властелин, уверенно говорю вам: нет, наш путь не был таким. И нам – вам в первую очередь – предстоит восстановить его во всем ослепительном сиянии. Для этого и создаются названные выше учреждения. Их задачи различны, но поведут к общей цели. Департамент будет искать – и находить – новые факты прошлого, новые свидетельства и доказательства. Академия – определит их места на многоцветной карте нашей истории, которая в результате сделается совершенно неузнаваемой.
   Впрочем, каждый из вас знает, что история – настолько же искусство, насколько наука. Вы знаете разницу между гениальным полотном мастера и плоской мазней ремесленника. И меня, и вас учили по беспомощным картинкам, пригодным разве что для умственно отсталых. Но разве не вошли мы в пору зрелости, когда по силам становится и создание шедевров?
   Я хочу, я требую, чтобы был создан великий труд под названием «История Ассарта». Вы должны захотеть того же. Разведчики истории и Композиторы истории – вот две группы людей, которые, создав ее, оставят в ней свой неизгладимый след.
   Вы спросите: а раньше?.. Раньше силы уходили на другое – на то, что было нужнее в тот час. Сегодня мы уже достигли всего, что могла нам обещать старая, худосочная история. Пришла пора влить ей в жилы свежую кровь. И мир Ассарта окажется способным на новые, величайшие свершения.
   Сегодня у нас есть на это средства и есть силы. Дело за вами. Пора начать.
   Сразу же скажу вам, с чего начать. Разведчики будут посланы на другие планеты – чтобы там найти детали нашей новой истории. Потому что, как вы знаете, прежде чужие силы не раз обрушивались на нас. Грабили. И историю в том числе. Но еще прежде Академики и Композиторы быстро и внимательно изучат истории остальных планет – чтобы найти события, которые, как подскажет вам чутье и логика, могли прежде принадлежать нам. Затем Разведчики на местах уточнят и проверят их. И возьмутся за дело Композиторы Истории. Ясно ли я изложил вам вашу задачу?
   Он обвел историков взглядом. Глаза их горели, и Властелин понял, что изложил ясно. Один только решился спросить:
   – А согласятся ли они… э-э… вернуть нам… все это?
   – Об этом, – ответил Изар, – позаботится Держава.
   – Значит ли это, Властелин, что нам придется возвращать свое с оружием в руках?
   «Нет, – подумал Изар. – Это не генералы, и война их никак не воодушевляет».
   – Я предпочитаю иные методы. Например, могу сказать вам, что в самом скором будущем мы направим в один из соседних миров представительную делегацию, которая постарается приобрести интересующие нас детали истории, выкупив их или обменяв на то, что может заинтересовать другую сторону.
   – Вы полагаете, Властелин, что их привлекает наша история?
   – Боюсь, что нет, – невольно улыбнулся Изар. – Но их интересуют тяжелые элементы, которыми Ассарт достаточно богат. И мы могли бы предоставить им концессию или даже уплатить за историю обогащенными рудами.
   – Это представляется разумным путем, – заметил спрашивавший. – Когда мы должны начать работу?
   – Разве вы не заметили? Мы уже начали!

 
   Изар не стал говорить историкам о том, что будет предпринята и локальная военная операция. Не потому, что не хотел прежде времени пугать их; просто в глубине души надеялся, что обойдется и так. Если торговая делегация сумеет договориться, его позиция против военных станет куда предпочтительнее.
   В делегацию надо включить этого историка, Хен Гота, будущего Верховного Композитора Истории. Но представлять Ассарт будет, разумеется, не он: его никто не знает. А кто же?
   Властелин на мгновение задумался.
   Ум Совета, вот кто! Его знают во всех мирах. Он, конечно, стар, но еще одну такую поездку выдержит. И самому старику будет лестно закончить свою карьеру таким блестящим образом.
   А пока делегация будет вести официальные переговоры, в других мирах неофициальные представители Ассарта будут прощупывать почву для таких же переговоров в будущем. Действовать надо через людей деловых, через купцов. Они как-то всегда ухитряются договориться даже там, где политики терпят поражение.
   Вот так и будем действовать…
   Властелин позволил себе немного расслабиться, помечтать, закрыв глаза, не вслушиваясь в оживленные разговоры историков.
   Новая история. В которой не будет гнетущей традиции. Того Порядка, согласно которому сын убивает отца, мужчина насилует женщину, а после этого заставляет ее стать его женой и родить ему сына. Того самого, который с детства будет знать, что ему суждено со временем прикончить своего отца – и самому повторить проклятый цикл.
   Люди, все живущие на Ассарте, все подданные Державы, сами не ощущают, как тяготит их жестокий ритуал. Не представляют, насколько свободнее станет им дышаться, когда власть и насилие окажутся разобщенными раз и навсегда. Совсем другая жизнь начнется на Ассарте…
   И те, кто поумнее, без сомнения, понимают это уже сейчас. Даже финансисты, эти всегдашние враги всего живого с проволочными сачками – да-да, именно из колючей проволоки, – гоняющиеся за хрупкими, но прелестными бабочками политической мечты. Даже они промолчали, когда он говорил о возможной продаже реальной руды за эфемерную историю. Право же, это стоило выигранной битвы.
   Надо еще поговорить, пожалуй, с людьми искусства. Хотя, может быть, сейчас это еще преждевременно… Они – народ непредсказуемый. Одни просто не смогут проникнуться идеей в чистом виде, им подавай конкретное: факты, имена, даты – канву, по которой они смогут вышить узорчатый коврик. Другие, напротив, идею воспримут, запустят фантазию на полные обороты – и такого наизображают, что потом не будешь знать, как от их фантазий отделаться.
   Нет, с ними – потом. Когда что-то уже начнет получаться.
   Кстати, может быть, тогда прекратятся и покушения на его жизнь. Люди увидят, поймут, что он хочет лишь добра. Что на самом деле он вовсе не жесток, не кровожаден, он хочет мира и благосостояния для каждого.
   Потому что три покушения уже совершены. И не его заслуга в том, что они не увенчались успехом.
   Словно кто-то незримый бережет его, более умелый, чем его охрана, чем весь Легион морского дна. Интересно: кто они, откуда, какими мотивами руководствуются?
   Но, пожалуй, еще более необходимо установить – кто же организует эти попытки лишить его жизни.
   Если его не станет – кто может претендовать на власть?
   Как он ни прикидывал, получалось, что единственным человеком, кто после его смерти законно приходил к власти, была Ястра. И затем – тот человек, которого она выберет себе в мужья.
   Трудно иногда бывает понять, что творится в душе женщины.
   Она ведь любила его, несомненно. Однако после ритуального насилия резко изменилась. Отвергла. И появился этот – ее советник. Уж не его ли она прочит в будущие повелители Ассарта?
   Надо позаботиться о том, чтобы обезвредить этого непонятно откуда взявшегося человека, уже занявшего, как доносят, его, Изара, место в постели Жемчужины Власти.
   Кстати: как по женщине он по ней больше не тосковал. Наверное, есть в насилии нечто, отвращающее обоих друг от друга.
   А вот Леза – да. Маленькая глазастая девочка, и посейчас робкая, всегда была для него желанной.
   Властелин взглянул на часы. Было без скольких-то сколько-то. Одним словом, не очень поздно.
   – Эфат!
   – Властелин?
   – Машину. Маленькую. Без охраны. Поведу сам.
   – Да, Властелин. Конечно, Властелин!
   «Без охраны» означало, разумеется, лишь то, что охрана не должна лезть на глаза. Обязана стать невидимой – всего только. А сам он стать незримым не имел более никакого права.
   Быть Властелином, честно говоря, очень неприятно. Однако кто-то должен ведь им быть?

2

   Все-таки нет в мире справедливости. Вот и нас дела одной-единственной планеты заняли настолько, что можно подумать, что на свете вовсе и не существует других планет и других дел.
   А есть. И с избытком. Даже только в нашей Галактике (она, конечно, из крупных, но все же не самая крупная из всех, имеющихся в известных и неизвестных нам мирозданиях) дел даже слишком много для двух человек – хотя бы и обладающих такой информацией, какая нам и не снится, и знающих способы использовать эту информацию для пользы жизни.
   Не удивительно поэтому, что вечно озабоченный Фермер не выразил ровно никакой радости, когда зов Мастера заставил его оторваться от решения сложной задачи. Дело в том, что… Нет, не будем отвлекаться вещами, хотя и весьма интересными, но к нашему повествованию не имеющими никакого отношения.
   – Я слушаю тебя, Мастер, – произнес он, оказавшись в месте, откуда, должно быть, и раньше было видно все в пространствах многих измерений.
   На этот раз многое здесь изменилось. Словно серым туманом было окутано все, плотным, непроницаемым ни для взгляда, ни для других способов познания на расстоянии. Исключая, может быть, лишь мысль.
   – Скажи, Фермер: у тебя такая же картина?
   – Да. Я как раз пытался пробиться. Пока безуспешно.
   – Как ты объясняешь это?
   – Не нахожу истолкования. Никакая из известных мне причин не может вызвать такого эффекта. Бывает – затрудняется проникновение в какое-то из пространств – но именно в одно из многих. Тогда можно найти обходной путь. Но с таким явлением я сталкиваюсь впервые. Видимо, и ты тоже?
   – Ты угадал, Фермер. И я тоже не нахожу объяснения. Может быть, попытаемся сделать это вместе?
   – С чего все началось?
   – С потери связи.
   – Твоему эмиссару не удалось справиться с задачей?
   – Этого я не знаю. Не знаю, оказался ли он на месте. Вступил ли в общение со своей группой. Какую сумел занять позицию. Как они оценивают положение на Ассарте.
   – Ты не пытался послать для выяснения еще кого-нибудь?
   – У меня почти не осталось людей. Кроме того, потеря связи была лишь первой бедой. Второй стала непроницаемость пространства. То есть все наши каналы транспортировки перекрыты.
   – Для природного явления – слишком целеустремленно.
   – О, я почти сразу отказался от мысли о естественном характере помех. А сейчас, когда у нас отняли возможность даже наблюдать, не вмешиваясь, я совершенно уверился в том, что это – обдуманная, осмысленная атака на нас обоих.
   – Конечно: мы ведь не действуем порознь, цель у нас всегда одна. У тебя уже возникли, я думаю, какие-то предположения?
   – Я и пригласил тебя для того, чтобы поделиться ими.
   – Говори, я слушаю.
   – Мне показалось, что для объяснения настоящего надо отступить в прошлое.
   – В мире множество прошлых. В какое именно?
   – В наше с тобой, Фермер. Ты помнишь, когда мы еще только готовились к этой работе…
   – Когда возникало это Мироздание?
   – Да. Уже тогда у нас возникали различные мнения о том, как оно должно развиваться.
   – Ты вспомнил о мнении Охранителя?
   – Да, того, кто потом взял себе имя Охранителя, как ты – Фермера, а я – Мастера.
   – Да, я помню наши споры.
   – А тебе не кажется, что впервые за истекшие с той поры времена возникла ситуация, когда точки зрения – наша и его – неизбежно должны были столкнуться?
   – Разумеется, я думал об этом. Было бы странно, если бы этого не произошло. Однако мне трудно представить, чтобы кто-либо из нас – тот же Охранитель – избрал для воздействия такие вот методы. Согласись: нас готовили не к таким действиям.
   – Прошло достаточно времени, чтобы он мог измениться.
   – Только в том случае, если цель, которую он перед собой в конце концов поставил, настолько грандиозна, что позволяет для своего достижения применить даже и такие методы.
   – Понимаешь ли, так поступают, когда… когда понимают, что дело зашло слишком далеко, возврата нет и остается лишь пуститься во все тяжкие, рисковать: или все, или ничего.
   – Возможно; только я не очень представляю себе, чем же может оказаться это «все».
   – Ты ведь помнишь Охранителя? Хоть немного?
   – Никогда не жаловался на память. Думаю, что помню его неплохо. Как и любого из нас.
   – Он всегда был человеком крайностей, согласен?
   – Да, был близок к такому образу мыслей. Ну и что же?
   – Помнишь ли, как он спорил?
   – А он и не спорил, собственно. Аргументация всегда давалась ему с трудом. И его излюбленным доводом было «Потому, что потому».
   – Верно. Люди такого склада, не задумываясь, прибегают к силе, чтобы – не доказать, нет, но навязать свои взгляды.
   – Ты хочешь сказать, что сейчас он чувствует себя сильным?
   – Пожалуй, не совсем это. Скорее – он увидел способ стать сильным. Настолько сильным, чтобы заставить всех – тебя, меня, других – поступать так, как будет угодно ему.
   – В это мне не очень верится. Потому что он всего лишь – человек Больших Сил. И достаточно будет вмешаться силам Высоким…
   – Вероятно, он считает, что может получить выход к еще более высоким силам.
   – К Высшим, ты имеешь в виду? Не очень верится.
   – Но рискнем все же предположить, что он так считает. Теперь подумаем: что может оказаться настолько сильным, чтобы составить угрозу даже для Высоких и Высших Сил, не говоря уже о нас с тобой?
   Фермер задумался ненадолго.
   – Мне кажется, – сказал он после паузы, – что, во всяком случае, это не угроза созидания. Да, это может быть только лишь угрозой деструкции. Разрушения. Потому что разрушение всегда требует меньших усилий, чем созидание, это известно давно и каждому.
   – Я рад, что ты думаешь так, как и я. Но если мы не ошибаемся, то попытаемся продвинуться дальше и сообразить: какое же разрушение, доступное ему, может оказаться настолько большой угрозой, чтобы с ней вынуждены были считаться даже и Высшие Силы?
   – Что же, подумаем. Наверное, тут надо не упускать из виду, что он достаточно долго находился где-то – не только в иных мирозданиях, но и других пространствах. Может быть там он получил какие-то возможности, неизвестные нам? Нельзя оперировать понятиями, каких мы не знаем.
   – В этом я почти не сомневаюсь: хотя бы то, что мы сейчас отрезаны от всего Мироздания – убедительное доказательство. Но ведь не этим же станет он угрожать всем и каждому. Нет, здесь должно быть что-то более… более страшное.
   – Уничтожение, уничтожение… Ну хорошо, предположим, он получил такую возможность: разрушать, уничтожать. Но в каком масштабе? Допустим, он уничтожит Ассарт. Да, это станет великой трагедией для всех, населяющих планету. Но зачем? Все огромное Мироздание от этого не очень-то пострадает.
   – А если не одну только планету? Но все скопление Нагор?
   – Нам с тобой это под силу?
   – Просто так взять и уничтожить мановением руки? Нет. Но мы ведь говорили о каких-то неизвестных нам возможностях…
   – Уничтожение, вообще любой процесс такого масштаба могут быть основаны лишь на фундаментальных законах бытия. Мы с тобой как будто неплохо разбираемся в них?
   – Но если он может вызвать какое-то перезаконие…
   – Так ведь это тоже происходит не как мне вздумается, а лишь определенным образом. Перезакония тоже предсказуемы.
   – Надо основательно проанализировать их возможность.
   – Согласен. И тем не менее думаю, что не в перезакониях дело. Они ведь совершаются относительно медленно. Почти всегда остается время, чтобы принять какие-то контрмеры. Нет, нужно искать что-то иное. Неожиданное. И – страшное не только для какой-то локальной части пространства, но, может быть, для Мироздания в целом.
   – Мне приходит в голову картина: сумасшедший с факелом – на пороховой бочке…
   – Вот эту бочку нам и надо бы отыскать.
   – Что же, придется отложить все остальные заботы и заниматься этим. Однако, Мастер, мне, откровенно говоря, не очень в это верится. Не такая уж слабая вещь – Мироздание. Оно, что ни говори, достаточно устойчиво. Разве я не прав?
   – Я тоже все время рассуждал именно так.
   – Ну и что же? Ты изменил свое мнение?
   – Знаешь, в какой-то мере изменил. Потому что, рассуждая так, мы упускаем из виду Время.
   – Время…
   – Именно его. Мы берем состояние Вселенной в момент ее устойчивости. И произвольно распространяем его на все периоды существования Мироздания. А ведь это не так.
   – М-м… Пожалуй, в этом что-то есть…
   – Я тоже так думаю. И стоит поинтересоваться: каково состояние Вселенной именно сейчас. Устойчива ли она? Или, может быть, находится как раз в какой-то стадии неустойчивости? Мы просто забыли о таких периодах, потому что нам с тобой никогда не приходилось соотносить наши действия с этим фактором…
   – Да попросту это не наша область. Состояние Вселенной – забота Высших Сил. Нам с тобой известны наши пределы.
   – Но значит ли это, что человек нашего уровня Сил не может создать фактор неустойчивости Вселенной? Когда, чтобы нарушить ее состояние, достаточно приложить не такую уж большую силу, может быть, даже – очень незначительную…
   – Конечно, если обладать рычагом, к которому можно приложить такую силу…
   – Можно ли с уверенностью сказать, что такого рычага – или рычагов – не существует?
   – Нет. Не возьмусь утверждать это.
   – Вот и я.
   – Значит, ты предполагаешь, что Охранитель, находясь где-то, смог, во-первых, получить информацию о возможной сиюминутной неустойчивости Мироздания и, во-вторых, обнаружить способ, при помощи которого можно этой неустойчивостью воспользоваться?
   – Даже не воспользоваться, Фермер. Но – создать угрозу такого действия.
   – Что же… К сожалению, такого положения нельзя отвергнуть. Оно возможно. В нем нет противоречий.
   – При этом мы можем с достаточной уверенностью предположить еще одно: что это как-то связано со Временем.
   – И не только это. Еще и то, что все планы Охранителя каким-то образом связаны с Ассартом. Именно с Ассартом. А ведь мы, по сути, об этой планете знаем очень мало. Мы всегда считали ее одной из многих. А если на самом деле это не совсем так? Или даже совсем не так?
   – Вот и определяется круг поисков. Интересы Охранителя на Ассарте. И какие-то, пусть небольшие, аномалии Времени – если он как-то на него влияет.
   – Поэтому он и постарался изолировать нас от Ассарта?
   – Совершенно верно. И он мог добиться этого, чуть сдвинув нас во времени – вместе с Фермой. Пусть даже на доли секунды…
   – К такому обороту событий я, откровенно говоря, совершенно не готовился. Что мы можем предпринять в ответ?
   – Я тоже не могу ответить сразу. Однако что-то сделать необходимо. Я должен знать, как развертываются события в Ассарте. Иначе Охранитель может поставить нас перед печальным фактом.
   – Что же можно сделать? Ты говоришь, что послать тебе некого…
   – Ну, может быть, не совсем так. Дело в том, что ни один человек, сколь бы ни был он подготовлен, не пробьется сквозь капсулу, пока мы не восстановим своего положения во времени. Но это под силу тем, кто находится уже в космическом цикле. Их у меня двое. Ты их знаешь, Фермер. Одному из них придется вскоре уйти в неизвестность…
   – Кто это будет: женщина или мужчина?
   Мастер вздохнул.
   – Я с радостью сказал бы: мужчина. Но вынужден ответить: первой пойдет женщина.
   – Почему? Я думал, ты дашь ей отдохнуть, прийти в себя…
   – Ты думаешь, я не хотел бы этого? Но то, что я собираюсь ей поручить, она может выполнить лучше, чем Иеромонах. Не хочу входить в подробности…
   – Ну и не нужно. Ты думаешь, она сможет помочь Ферме выйти из капсулы?
   – Это одна из задач. Есть и другие. Но решать – как и что делать – будет она сама, как только увидит, что там на самом деле происходит.
   – Она должна найти твою группу?
   – Конечно. Но вступать ли в контакт с ними, опять-таки решит она. Может создаться обстановка, когда это будет и не нужно. Я бесконечно доверяю ей, Фермер. И надеюсь, она справится…

3

   Торговую делегацию Ассарта на планете Лезар принимали торжественно. Уже по тому, что возглавлял ее известный политик, долголетний Советник покойного Властелина Ассарта, понятно было, что делегация прибыла для обсуждения не только и даже не столько торговых, сколько политических вопросов. Лезар официально именовался торгово-демократической республикой, поэтому дела торговые в ней всегда котировались не ниже политических, а если говорить совершенно точно, были они переплетены столь тесно, что вряд ли кто-нибудь смог бы определить, где кончается одно и начинается другое.
   Никого не удивило поэтому, что в первый же день пребывания на Лезаре делегация была принята президентом, который до выдвижения на этот ответственный пост занимал еще, пожалуй, более высокое кресло, а именно – был председателем совета директоров всепланетного экономического концерна. Однако те, кто полагал, что этим приемом внимание президента к переговорам и ограничится, были немало удивлены, когда оказалось, что он и в дальнейших заседаниях принял весьма деятельное участие. Средства массовой информации о содержании переговоров сообщили в общих выражениях: что, мол, велись они по вопросам, представляющим взаимный интерес, проходили в обстановке взаимопонимания, однако не привели к каким-либо конкретным результатам, оставив, правда, открытым путь к дальнейшему обсуждению проблем, интересующих обе стороны.
   На самом же деле события развивались вот как. Поскольку Лезар заранее не был предупрежден о предмете переговоров, его представители уже на первое заседание явились, ожидая каких-то подвохов: Ассарт, мир богатый, но, по общему мнению, скверно организованный и во многом отстающий от времени, известен был своей традицией добиваться каких-то мелких и непринципиальных выгод, не обращая внимания на то, что куда более существенная общая выгода при этом заметно страдала. То есть Ассарт никогда не умел отойти несколько назад, чтобы затем как следует разбежаться и прыгнуть сразу на изрядное расстояние. Торговые отношения между Ассартом и Лезаром находились уже продолжительное время на точке замерзания, и это заставляло не ждать от приезда делегации никакого сколько-нибудь ощутимого толка. С другой же стороны, это был первый выход молодого Властелина на межмировую арену, пусть и не личный, и всех интересовало, насколько его политика будет отличаться от всем привычной и надоевшей. Так что, с одной стороны, Лезар не ожидал вроде бы никаких неожиданностей, с другой же – был готов к ним.
   И тем не менее то, что они услышали, было настолько непредсказуемым и даже, казалось, нелепым, что многоопытные политики и экономисты Лезара поначалу оказались в состоянии полного недоумения и даже не сразу поверили, что Ассарт говорит именно о том, о чем говорит, то есть, что надо понимать его слова буквально, а не иносказательно.
   – Властелин Изар, – заявил в самом начале переговоров глубокоуважаемый Ум Ассарта, – исполнен желания наладить взаимовыгодные торговые, а равно и политические отношения со всеми мирами Нагора. Он почел за благо начать с Лезара потому, что торговая репутация этого мира не оставляла желать лучшего. Властелин намерен ни более, ни менее как открыть новую главу в истории торговых отношений и надеется, что Лезар окажется достойным партнером в этом историческом деянии.
   В ответ на эту преамбулу официальный глава делегации Лезара, президент Всепланетной Торговой Конгрегации, поблагодарил за высокое мнение и заверил, что его планета, со своей стороны, с радостью пойдет навстречу любому разумному предложению Ассарта.
   – Мы были бы признательны, – заключил он, – если бы делегация, посланная Властелином Изаром, перешла к конкретным сделкам.
   – С удовольствием, – ответил Ум Ассарта. – Мы, в частности, учитывая неоднократные просьбы правительственных и частных фирм Лезара, готовы предложить трансурановые элементы в таких количествах, которые Лезар будет в состоянии оплатить.
   Заявление было воспринято не без некоторой иронии: Лезар был миром богатым и мог позволить себе платить много. Что касается тяжелых элементов, то они и в самом деле были нужны, поскольку энергетика торгового мира основывалась в первую очередь именно на них. Так что предложение в общем виде выглядело весьма заманчиво.
   – По каким же ценам Ассарт намерен поставлять названный продукт? – поинтересовались практичные лезарские дельцы.
   – Ассарту известен уровень межмировых цен. Однако, учитывая желание Властелина сделать операции взаимовыгодными, Ассарт готов предоставить Лезару определенные льготы.
   – Это всегда приятно слышать, – признал Лезар. – А в чем эти льготы могли бы заключаться?
   – Ну, в частности, в том, что Ассарт не настаивает на денежной оплате. Он согласен на бартерные операции.
   – Очень хорошо. Лезар может похвалиться разнообразием и высоким качеством производимой на нем продукции. Что конкретно интересует уважаемую делегацию?
   Тут-то и был задан вопрос, прозвучавший, мягко выражаясь, неожиданно, когда все принялись лихорадочно отыскивать в нем подтексты и иносказания.
   – Не скажут ли уважаемые контрагенты, сколько стоит один год лезарской истории?