Страница:
– Мир вам, братья, – беззвучно поздоровался иеромонах.
– До мира пока еще не близко, – откликнулся Уве-Йорген. – Впрочем, и тебе желаю того же. Как посевы?
– Слава Богу.
– Обожди немного.
Рыцарь перенес внимание на пульт управления: предстоял маневр. Приходилось крутиться, чтобы не мешать круто снижавшимся десантным транспортам и одновременно держать в прицеле замеченные еще из пространства установки зенитных ракет Коалиции.
– Ну, готово. Так что ты нам предлагаешь, отче?
– Погляди на правый нижний экран. Видишь?
– Вижу много чего. А точнее?
– Пониже середины – как бы гриб-поганка.
– Ну-ка, ну-ка… Вот это?
– Быстро схватываешь.
– Приходится. И что же?
– Там – Охранитель.
– Ого!
– Питек думает, стоит рискнуть атаковать его.
– Сжечь эту башню вместе с ним? Думаю, труда не составит.
– Ну, ну. Вряд ли он глупее нас с тобой. Ты решил, что он там не защитился?
– Если так, то что мы ему сделаем?
– Попытаться можем.
– Как?
– От луча, от пули, снаряда он наверняка прикрыт. От всего, чем здесь воюют.
– Ну, так и мы воюем тем же оружием.
– Так-то оно так. Но самое малое двое из нас владеют и иным.
– Что ты хочешь – чтобы я его таранил кораблем?
– Отнюдь. Рука и Питек – вот кто мог бы постараться.
Уве-Йорген протяжно присвистнул.
– Мысль оригинальная, – оценил он. – Лук со стрелой?
– И дротик, копье. Но чтобы только дерево. Металл до него не долетит. От металла он защищен.
– Рука! – окликнул Рыцарь. – Как ты, вождь, – совсем забыл старое искусство? Или что-то еще можешь?
– Это забывается только в могиле, – сказал Рука. – Только на всей планете вряд ли найдется хоть один хороший лук и пяток настоящих стрел.
– А если сделать самому?
– Серьезный лук надо делать дольше, чем продолжается вся эта война.
– Сделай несерьезный. И в шутку подстрели его.
– Хорошо, Рыцарь. Я попробую.
– Не надо, – сказал иеромонах. – Капитан с Питеком достали. Целых два. И стрелы. И дротики.
– Ограбили музей? – попробовал догадаться Уве-Йорген.
– Почти так. В том дворце есть комнаты, где стены увешаны всяким оружием. И новым, но и старым тоже. И очень старым. Вот они и взяли.
– Ну, – сказал индеец пренебрежительно, – разве в этих мирах могут быть хорошие луки?
– Уж какие есть. Старые. И стрелы очень старые. Я сказал, чтобы не брали с железными наконечниками. Только с каменными. Никакого железа.
– Очень хорошо, – сказал Уве-Йорген. – А где мы встретим наших?
– Я выведу, – ответил Никодим. – Закончите здесь, и сразу бери курс на эту вышку. Охранителю придется как раз труднее всего: десант успеет сесть, и ему придется отбиваться на две стороны.
– Да, – проговорил молчавший до сих пор Георгий. – Это правда, что у всякого человека, даже очень сильного, есть свое совсем слабое место.
– Знаем, – пробормотал Рыцарь. – Читали.
4
«Все усложняется, – подумал Охранитель недовольно. – Почему-то, когда дело приближается к концу, все становится куда сложнее, чем казалось».Он имел в виду выброшенный кораблями Ассарта десант. Кораблями, которые вообще не должны были здесь появиться – и все же появились. Значит, кто-то овладел Заставой. Это мог сделать только Мастер. Вероятно, он тоже решил сам вступить в борьбу.
«Может быть, – подумал еще Охранитель, – все наши споры надо было решить поединком. Но прошли те времена…»
Сейчас он должен был в считанные мгновения решить – как действовать дальше. Пытаться оказать сопротивление десанту? На это было мало надежды: войска дрались впереди на городских улицах и площадях. В одиночку охранитель, пожалуй, мог бы задержать наступавших десантников там, где находился он сам; однако ассартиане точно так же, как войска Коалиции, образовали вокруг столицы кольцо, и тем, кто наступал с противоположной стороны Сомонта, Охранитель никак не мог бы помешать.
Нет, такая тактика не обещала удачи. Выход был в другом: надо было изо всех сил пробиваться все дальше вперед – чтобы овладеть Жилищем Власти до того, как десантники с тыла обрушатся на его войска и вынудят их драться на две стороны.
Овладеть Жилищем, проникнуть в подземелье – и оттуда, держа в руках судьбу Мироздания, диктовать условия.
Нет, ничего еще не было потеряно.
Однако отсюда, с наблюдательной вышки, вряд ли можно было добиться нужного успеха. Настала пора, когда войска нужно было не толкать вперед, а вести. Он мог это сделать, ничем, по сути, не рискуя, пользуясь своей неуязвимостью для пуль и снарядов, ножей и сабель. И даже для смертоносных лучей фламмеров.
Его неуязвимость воодушевит солдат, и они возьмут Жилище с ходу.
Решение принято. Значит, не нужно терять времени.
Охранитель не стал спускаться с вышки. Ему незачем было пробираться улицами, натыкаясь на обломки и тела. Он легко поднялся в воздух и направил свой полет туда, где – он знал – войска Коалиции отделяло от Жилища Власти самое малое расстояние.
В воздухе пахло гарью. Впереди вспыхивали разрывы, оттуда доносился неясный гул. Охранитель полетел быстрее. Сейчас ему уже казалось, что нельзя терять ни секунды.
– Вот она, башня!
Питек невольно говорил шепотом, хотя даже и громкий разговор вряд ли можно было услышать сверху.
– Только как в нее попасть?
Они осторожно, прижимаясь к стене, обошли круглое основание наблюдательной вышки. Входа не было.
– Наверное, туда ведет лаз из-под земли, – подумав, предложил Уве-Йорген. – Вход из командного пункта.
– Когда они успели все это сделать?
– Им незачем было успевать. Это центр одного из пригородных районов обороны. Захватили и использовали.
– А где командный пункт?
– Надо искать… Где-то тут он должен быть. Под землей, конечно. Никодим, ты не чувствуешь?
– Обождите…
Иеромонах растаял, превратившись в облачко. Поднялся на несколько метров и стал описывать вокруг башни все расширяющиеся витки.
Когда он отдалился от вышки метров на двадцать, никто уже не мог различить его в воздухе.
Четверо по-прежнему стояли, прижимаясь к бетону. Рука, сжимавший длинный лук со спущенной тетивой, негромко сказал:
– Очень тихо.
– О чем ты?
– Наверху тихо. Может быть, его там уже нет.
– А что ему шуметь? – проговорил Питек. – Смотрит, наверное. Не станет же он отсюда выкрикивать команды.
– И все-таки очень тихо.
Никодим появился перед ними неожиданно, снова воплотившись.
– Нашел.
– Далеко?
– Нет. Видите – кусты? Среди них ход вниз.
– Пошли.
– Постой, Уве. Никодим, может статься, что его тут больше нет. Может быть, ты посмотришь?
– Отчего же нет.
– Только не вспугни…
– Это как получится. Он все-таки не просто человек. Он меня и без плоти увидит.
– Нет, не будем рисковать. Бегом к входу.
Они добежали до входа на командный пункт за несколько секунд. Приблизившись к кустарнику, припали к земле.
– Охраны нет…
– Кажется – пустой номер. Сейчас выясним. Держите вход под прицелом…
Уве-Йорген встал и неспешной походкой направился к люку. Подошел беспрепятственно. Заглянул. Махнул рукой, подзывая.
– Тут никого. Спускаемся.
Спустились – чтобы убедиться, что командный пункт опустел. Помещение внизу было невелико. Ход на вышку обнаружили без большого труда.
– Наверх. Только потише!
Поднялись без единого звука. Круглое помещение наверху оказалось покинутым.
– Так и есть, – сказал Георгий. – Он не дождался нас. Что теперь?
– Минуту, – остановил его Рыцарь.
Переходя от одной амбразуры к другой, он всматривался в недалекий город.
– Вот, – указал он направление. – Там сейчас – самый жестокий бой. Значит, туда нам и нужно.
– Думаешь, это его работа?
– А если даже и нет? Раз там горячее всего, значит, наше место там. Все вниз. И – бегом марш!
Охранитель поднял тысячу в очередную атаку.
Они пробивались по улице, забрасывая гранатами окна, из которых стреляли, уничтожая пулеметы точными выстрелами безоткатных орудий.
Однако дома оживали и возобновляли огонь – уже в спину наступавшим.
Продвижение было медленным.
– В обход! – скомандовал Охранитель тем, до кого мог донестись его голос. И первым кинулся в подворотню. Оказался во дворе. Сверху начали стрелять. Несколько солдат, бросившихся за ним, открыли ответный огонь.
Охранитель прижался к стене. Перевел дыхание. Двор оказался тупиком. Из него можно было попасть лишь обратно – на улицу. Он махнул солдатам рукой, чтобы направить их обратно в бой. То ли они поняли его неправильно, то ли им не очень хотелось возвращаться туда, а может быть, они замыслили какой-то маневр – во всяком случае, они подбежали к нему.
– Дверь! – прохрипел один из них. – Черный ход! Ударим по ним!
И рывком отворил дверь, и солдаты бросились налево и вверх по узкой и грязной лестнице.
Охранитель не последовал за ними. Что-то остановило его. Какое-то неожиданное ощущение.
Он насторожился. Нет, это не было чувством опасности.
Охранитель сосредоточился, чтобы осмотреть то, что его окружало, проникая взглядом сквозь стены, потолок, пол.
За стенами не нашлось ничего интересного. Брошенные комнаты, распахнутые шкафы, опрокинутые кровати, стулья…
Наверху – за несколько этажей отсюда – засевшие там ассартские стрелки схватились врукопашную с ворвавшимися снизу солдатами.
Но внизу… внизу был ясно виден ход, постепенно уходивший вглубь и изгибавшийся вправо.
Охранитель попытался проследить его как можно дальше. Ему удалось увидеть ход почти на всем протяжении. Не было сомнений: ход уводил к Жилищу Власти. Но где-то – почти на его середине – от этого хода отходил другой – поуже. И круто уходил вниз.
Охранитель напрягся. Но этот второй ход просматривался плохо. Мешали какие-то помехи.
Охранитель улыбнулся. Судьба неожиданно помогла ему намного сократить путь к цели.
Судьба уличного боя перестала интересовать его.
Начало хода было в двух шагах. Все оказалось просто.
5
День начался с неожиданно близких, громких выстрелов, очередей, разрывов.Леза испуганно вскочила с дивана.
– Хен!
Он не отозвался. И Леза бросилась на поиски.
Она обнаружила его в читальне. Историк сидел, обложившись рукописями. Он настолько углубился в чтение, что даже не услышал, как вошла Леза.
– Хен!
На этот раз в ее голосе звучал уже не страх, но гнев.
Хен Гот рассеянно поднял на нее глаза.
– А, это ты…
– Хен, ты собираешься что-нибудь предпринять?
– Ты же видишь – я работаю…
– Прислушайся! Стреляют почти рядом!
– Что? А, да, действительно…
– Ты хочешь, чтобы мы погибли здесь?
– Ну, что ты. Почему я должен хотеть…
– Или умерли с голоду?
Только теперь, кажется, он пришел в себя.
– Понимаешь, – проговорил он, оправдываясь, – я понял наконец-то! Совсем не так нужно писать историю, все, что мы делали, – это глупости, мальчишество! Настоящая история куда богаче, надо только прочитать ее! То, что мы считали сказками – было на самом деле, теперь у меня не осталось сомнений в этом! Оказалось, что это так просто: посмотреть с другой точки зрения, отнестись серьезно – и все становится на свои места…
– Это прекрасно, – сказала Леза. – Но ты же не хочешь, чтобы все эти мысли погибли тут вместе с тобой?
– Погибли? – переспросил он. – Почему? Воюют внизу, на улицах. А мы – здесь. Нельзя же бросить все эти сокровища! Конечно, – тут же спохватился он, – то не оригиналы, всего лишь копии, но все равно…
– Так возьми и пойдем, пока еще можно спастись!
– Великая Рыба! – воскликнул Хен Гот. – Мне и половины не унести…
– Я постараюсь тебе помочь.
– И потом – куда идти? Вчера здесь было тихо, а сейчас – надо ли нам соваться под пули? Подождем по крайней мере, пока бой не отодвинется куда-нибудь… Жаль только, что если они этим путем пробиваются к центру, то непременно зацепят и мой район. Дома сейчас будет не менее опасно, чем здесь.
– Но нельзя же сидеть здесь… Без пищи, без ничего.
– Ну, может быть, ты потерпишь еще какое-то время?
– Какое? Минуту, час, день, неделю?
– Нет, я не думаю, что они будут стрелять тут целую неделю. Наверное, сегодня как-нибудь разберутся.
– Это безжалостно! – крикнула Леза. – Зачем тогда ты забрал меня оттуда, из Жилища? Зачем уговорил бежать?
– Я? Тебя? Помилуй, это ты хотела…
– А ты должен был отговорить меня.
– Разве это возможно?
– Совсем как семейная ссора! Очень мило!
Это не были его слова, и Леза тоже их не произносила. Они принадлежали кому-то третьему. И голос показался знакомым.
Магистр. Ублюдок Власти.
Он стоял в дверях, заложив руки за спину, усмехаясь.
– Задира! – невольно произнесла Леза вслух. И тут же поправилась: – Миграт!
– К вашим услугам!
И он склонился в преувеличенно почтительном поклоне.
– Как вы здесь оказались? – спросил едва успевший опомниться от неожиданности Хен Гот.
– Как проник? По вашим, видимо, следам – через окно третьего этажа. Вас интересует, почему я забрался именно сюда? По той же причине, что и вы, Главный Композитор Истории. Хорошие мысли приходят не только в вашу голову. Хотя, вероятно, вы додумались до этого раньше.
Хен Гот непроизвольно попытался защитить рукописи, налегая на них грудью, охватывая руками.
– Ну, ну, – сказал Миграт. – Я не собираюсь отнимать их, тем более силой. Вы все-таки историк, в отличие от меня.
– А вам-то они зачем?
Миграт пожал плечами.
– Наивный вопрос. Владеющий прошлым – владеет будущим. А я еще не расстался с мыслью овладеть будущим.
Он сделал паузу, развел руками.
– На этот раз, должен признаться, это не удалось. Я оказался вне игры. Как и вы оба, кстати.
– Что это значит? – спросила Леза.
– Драку, по всей вероятности, выиграет Ассарт. У него оказалась более сильная поддержка, чем у… моей страны. Следовательно, это значит лишь, что надо по возможности скорее уносить отсюда ноги и рукописи тоже.
– Куда? – спросил Хен Гот.
– Туда, где можно будет спокойно над ними работать. Но на Ассарте такого места для нас не найдется.
– Но я же ни в чем не виновата! – воскликнула Леза.
– На этот счет могут быть и другие мнения. И, боюсь, они окажутся более близкими к истине. Знаете, как это будет сформулировано в обвинительном акте? Примерно вот как: «Воспользовавшись влиянием на Властелина, внушила ему мысль одновременного нападения на все миры скопления Нагор, вследствие чего вооруженные силы Державы оказались рассредоточенными, и…» – ну, дальше вы и сами можете представить.
– Но ведь это вы меня подговорили!
– Обо мне не печальтесь – мне наберут прегрешений не на один, а на десять таких актов – начиная с того, что я не дал убить себя в молодости. Не будем жадничать – обвинений хватит на всех. Ведь не кто иной, как уважаемый историк подсунул тому же Властелину мысль о создании Новой Истории…
– Но я же не уговаривал его воевать ради этого!
– Нет, конечно. Вы – маленький мальчик и полагали, что все охотно принесут вам все нужное на серебряном подносе. Только кто этому поверит? Конечно, решать каждый из вас будет за себя, но мой искренний совет – не теряя времени, бежать.
– Куда?
– В какой-нибудь мир подальше. Где не станут любить Ассарт потому, что он победит. Скорее, наоборот. Во всяком случае, я намерен поступить именно так. И не откладывая в долгий ящик!
– Нет! – сказала Леза. – Я вам больше не верю… Лучше мы признаем, что виноваты, но без умысла… Не может быть, чтобы с нами поступили очень жестоко!
– Да, разумеется, – согласился Миграт. – Представляю трогательную картину, как Жемчужина Власти Ястра прижимает вас к своей груди, а ваш животик – к ее собственному… Она ведь всегда относилась к вам с трогательной нежностью, не правда ли?
Леза понурилась.
– А вы, Композитор, бесконечно обрадуете Властелина Изара, объяснив ему, что воевать за историю не было никакого смысла, потому что искать ее надо было не где-то там, а тут, на месте. Надо полагать, он будет в большом восторге – если только забудет, что в драке за эту историю едва не лишился и власти, и жизни, и чуть ли не половина планеты лежит в руинах…
Миграт, возможно, ожидал ответа, но Хен Гот лишь пробормотал под нос что-то невразумительное.
– Самое же смешное заключается в том, – вновь заговорил Миграт, – что вы теперь можете выступать против этой идеи сколько угодно красноречиво – но никто от нее не откажется. Ни свежеиспеченные герцоги, графы и бароны, ни даже вся масса населения, которой нужно, необходимо что-то новое. Хотя бы в прошлом, если в настоящем создать его куда труднее. Эта идея оказалась сильнее вас, Хен Гот. И, пожалуйста, не говорите, что и в этом я виноват.
– Что же тогда делать с этим? – Историк поднял со стола несколько свитков и, разжав пальцы, позволил им упасть обратно.
– То, что вы уже начали. Работать. И ждать. Я жду власти много лет – и готов ждать еще столько, сколько понадобится. Советую и вам запастись терпением.
– Что же нам делать сейчас? – тихо проговорила Леза.
– Позавтракать. Как мне удалось услышать, вы успели проголодаться.
– К сожалению, у нас ничего нет. Мы не ожидали…
– Понимаю. Думать о последствиях каждого шага жизнь вас еще не успела научить. А пока этого не произошло – приглашаю вас разделить со мной мою скромную трапезу. Я запасся кое-чем, рассчитывая на долгие поиски. К счастью, вы, историк, сэкономили мне множество времени. Так что можете считать, что это угощение вами честно и безусловно заработано.
На столе, соседнем с тем, где лежали рукописи, он открыл висевшую на плече сумку, вынул несколько свертков, бутылку.
– Красное Ратанское. Вы не испытываете к нему неприязнь? В таком случае садитесь и угощайтесь. Ничего особенного – хлеб, сыр, окорок, зелень…
– О! – только и смогла воскликнуть Леза. Впрочем, сейчас она, наверное, съела бы что угодно.
Несколько минут все молчали. Потом Хен Гот не удержался от вопроса:
– Но как же вы рассчитываете покинуть Ассарт?
– Каналов сопространственной связи у меня, увы, больше нет, – ответил Миграт, прожевав кусок. – Остается общепринятый способ: на корабле.
– Вы надеетесь захватить корабль?
– Такой надежды у меня нет. Она была бы не к месту. Вы ведь понимаете, я надеюсь, что у меня на планете остались еще люди, сочувствующие мне? Я так и думал, что понимаете. Они тоже согласны ждать. А пока помогут мне оставить на время эти негостеприимные края.
– Но вряд ли ваш корабль стоит тут – рядом с музеем…
– Было бы неплохо, верно? К сожалению, он достаточно далеко отсюда.
– Как мы туда доберемся?
– Поверьте – все эти проблемы я решил еще до встречи с вами. Хен Гот, укладывайте рукописи в сумку. У меня есть еще вот этот мешок. Берите побольше. Лучше увезем ненужное, чем оставим здесь что-то важное. Боюсь, что в следующий раз нам придется побывать здесь очень не скоро…
– Если вообще удастся, – тихо проговорил Хен Гот.
6
По подземному ходу идти было удобнее, чем лететь. И Охранитель шел – широкими шагами, почти бежал. Нетерпение оказалось сильнее рассудка.Он упрекал себя в том, что, находясь наверху, на Заставе, не удосужился внимательно рассмотреть Жилище Власти и все, что было вокруг него и под ним. Наверное, если бы он занялся этим всерьез, своевременно увидел этот подземный ход, – не понадобилось бы и затевать всю сложную операцию с войной. Пробраться в этот ход он мог бы и так. К сожалению, он был совершенно уверен в том, что интересующий его объект находится непосредственно во дворце и постоянно и бдительно охраняется. Магистр, правда, выражал сомнение в этом, но Охранитель не очень высоко ценил его осведомленность в том, что касалось внутренней жизни Жилища Власти.
Недоверчивость на этот раз подвела его.
Но, в конце концов, сейчас можно было уже и не сожалеть об этом. Потому что нужное место находилось тут, рядом, рукой подать…
С разбега Охранитель чуть не промчался мимо развилки. Но в последний миг заметил ее и свернул.
Вскоре он, опускаясь все ниже, заметил впереди слабый свет. Охранитель невольно замедлил шаг. Наступало мгновение воистину торжественное. И ему казалось, что он должен подойти к цели достойно и величаво, а не подбежать, подобно расшалившемуся мальчишке.
Наконец он вышел на освещенную площадку. Путь ему преградила каменная стена.
Это его никак не смутило. Охранитель знал, как привести камень в движение.
Напрягаясь, чтобы взглядом передать всю свою собранную в единый луч волю, Охранитель обвел глазами каменную плиту, как если бы пытался вырезать ее лазерным резаком.
Потом, вытянув руки перед собой, послал мощный импульс энергии вниз – туда, где каменная плита граничила с полом. И представил себе, что он медленно, в предельном напряжении, поднимает эту глыбу вверх, освобождая проход. С радостью он увидел, что глыба действительно начала подниматься.
Значит, он все запомнил верно. Да и что удивительного: столько раз он проделывал эти действия в мыслях…
Прошло несколько минут, и он чувствовал, что силы его уже на исходе, когда плита наконец поднялась до самого верха, и глухой стук сообщил ему, что она встала на предохранитель.
На несколько мгновений Охранитель расслабился. Не так легко оказалось сделать последние несколько шагов. Человек Сил, здесь, перед созданием неизмеримо более могущих умений и возможностей, он вдруг ощутил себя маленьким и незначительным элементом в сложной системе Мироздания. Прежде чем войти, надо было избавиться от этого стыдного ощущения.
Там, внутри, за открывшимся входом, было темно. Это удивило Охранителя: для его взгляда темноты не существовало. И тем не менее он ничего не видел впереди.
Наверное, это было еще одно средство защиты. Стоит ему войти, и он увидит.
Он решился и вошел в проход. Почти наугад сделал несколько шагов. Тогда стало светло. И он увидел.
Трое стояли перед странного вида сооружением посреди обширного подземелья. Справа Мастер. Фермер слева. И некто посредине.
Стоявшего в середине Охранитель никогда не видел. Но в свое время встречал подобных.
Это был Человек Высших Сил.
Охранитель понял, что он проиграл. Цель, к которой он так стремился, была сейчас защищена более чем надежно.
Но только ли затем оказались здесь эти трое, чтобы не подпустить его?
Он не успел как следует подумать об этом. Человек, стоявший посредине, протянул руку. И Охранитель почувствовал, как способность двигаться покинула его. Тело его словно окаменело. И ни владеть им, ни выйти из него было нельзя.
Человек заговорил. Голос его, казалось, заполнил всю громадную пещеру. Слова отражались от стен и ударяли в Охранителя, как будто он служил мишенью. Так он воспринимал их.
– Есть условие, – говорил Человек Высших Сил. – Наделенный Силой, пусть и наименьшей, не использует ее во зло и не помышляет об использовании ее во зло.
Человек Сил растит мир и Тепло везде, где он находится.
Человек Сил помнит, что без множества людей нет Тепла, нет развития Мироздания.
Человек Сил, стоящий перед нами, – как соблюдал он эти условия? Скажут те, кто знает.
– Я знаю, – сказал Мастер. И вздохнул.
– Мир сложен, – сказал он после краткой паузы. – И не всегда устойчив. Мы, на уровне Сил, знаем это, но не более. Мы заняты прежде всего не Мирозданием, а людьми. Мирозданием ведают другие.
Он повернул голову к Человеку Высших Сил, и тот кивнул.
– Мы не знаем, – продолжал Мастер, – каков ритм опасных для существования периодов и их продолжительность. Мы не знаем, где слабые точки Мироздания, воздействуя на которые можно потрясти Мироздание, а может быть, и разрушить его, позволив нашему пространству свертываться в высшем измерении вместе со всем, что его заполняет. Это ведомо и подвластно Высшим Силам.
Один из нас, принявший имя Охранитель, сделал содержанием своей деятельности охрану Мироздания не от тех процессов, которые действительно могут нанести ему ущерб, но от человека.
Он имел полное право на такие взгляды и действия – при условии, что они не поведут к нанесению вреда ни людям, ни Вселенной. Но он не имел никакого права на действия и даже на замыслы, приносящие вред.
Оставшись в меньшинстве, Охранитель надолго покинул наше Мироздание. Там, где он находился, ему удалось получить сведения об уязвимых местах нашей Вселенной. Близ одного из них мы находимся сейчас.
Ему удалось узнать, что к этой точке пространства, постоянно перемещающейся, поскольку и все пространство не является чем-то неподвижным, – к этой точке в качестве своего рода маяка издавна привязано небесное тело, которое мы сейчас называем планетой Ассарт. Мы ошибались, полагая, что люди возникли на Ассарте в результате нашего засева; они существуют здесь давно, появились гораздо раньше, чем считали мы, осваивая эту часть Мироздания. Правда, сами они об этом не помнят, поскольку уже давно заменили свою подлинную историю другой – сочиненной, которую, однако, считают истинной. На самом деле люди были поселены здесь как своего рода стража. Со временем они утратили представление об этом.
Но слабое место по-прежнему существовало и существует сейчас. И охрана его от всевозможных неожиданностей нужна так же, как и миллионы лет назад.