– Не вмешивайся не в свое дело, Крыса.
– Вот что я скажу тебе, Фрэнк. Положи нож на кушетку, и я оставлю тебя в живых. Если этого не сделаешь, ты мертвец. Я не собираюсь отсчитывать секунды. Минута – и я стреляю.
Фрэнк медленно отвел нож от моего горла и положил его на кушетку.
– Хорошо, теперь встань и пересядь вон на тот стул.
Фрэнк сделал, как было велено, и тут Крыса предстал передо мной во всем своем великолепии. Его улыбка была ослепительна – во рту сверкали золотые пломбы и коронки. А на одном зубе сиял голубой драгоценный камень в золотой оправе. На нем был пижонский костюм из шотландки с бродвейскими подтяжками. Он носил шикарные ботинки с гамашами. А в левой руке торчал самый большой пистолет, какой я когда-нибудь видел. Фрэнк тоже не отводил глаз от пистолета. Даже самые отъявленные бандиты предпочитали держаться подальше от Крысы.
– Что здесь происходит, Изи?
Кровь заливала мне рубашку, руки тряслись.
– Крыса... – только и смог сказать я.
– Хочешь, чтобы я убил его, Изи?
– Эй, – завопил Фрэнк. – Мы договорились.
– Изи мой самый старый друг. Я прострелю твою гнусную харю, и что бы ты ни говорил, меня это не остановит.
– Не надо его убивать. Я только хочу, чтобы он ответил на мои вопросы. – Я понял, что теперь, когда на моей стороне Крыса, Фрэнк мне больше не страшен.
– Тогда спрашивай, – ухмыльнулся Крыса.
– Где Дафна Моне? – спросил я Грина.
Он уставился на меня острыми как нож глазами.
– Ты слышал его, Фрэнк? – сказал Крыса. – Где она?
Фрэнк перевел взгляд на Крысу, оставаясь все таким же спокойным и невозмутимым.
– Я не шучу, Фрэнк. – Крыса опустил руку с пистолетом так, что ствол почти касался пола. Он подошел к Фрэнку вплотную, тот не двигался. Понимал, что Крыса просто играет с ним. – Отвечай, а то я тебя пристрелю.
Фрэнк сжал челюсти, прищурил левый глаз. Похоже, Дафна кое-что значила для него и он готов был за нее умереть.
– Отпусти его, – попросил я.
– Но ты же говорил о сделке в пятьсот долларов. – Крысе не терпелось расправиться с Фрэнком. Я чувствовал это по его голосу.
– Отпусти. Я не хочу, чтобы его убили в моем доме.
Похоже, Крыса согласился, что не стоит пачкать кровью мою мебель.
– Тогда дай мне свои ключи. Возьму его с собой на прогулку. – На губах Крысы заиграла злая усмешка. – Он расскажет мне все, что я захочу узнать.
И тут Крыса трижды ударил Фрэнка пистолетом по лицу. Глухой стук ударов был омерзителен. Фрэнк упал на колени между мной и Крысой, и темная струйка крови побежала по его темному костюму.
– Отпусти его! – закричал я.
– Уйди с дороги, Изи. – Крыса уже жаждал крови.
Я схватил его за руку:
– Отпусти его, Реймонд!
И тут Фрэнк толкнул меня в спину. Я свалился на Крысу, и мы оба рухнули на пол. Я скрутил руки Крысе, чтобы не дать ему выстрелить в Фрэнка. Когда маленький, жилистый человечек выбрался из-под меня, Фрэнк уже выскочил за дверь.
– Будь ты проклят, Изи! – Он наставил на меня пистолет. – Никогда не трогай меня, если я при оружии! Ты что, с ума сошел?
Крыса бросился к окну, но Фрэнка уже и след простыл. Я подождал немного, пока Крыса чуть поостынет. Через минуту он отвернулся от окна и взглянул на свой пиджак:
– Ты измазал мой пиджак кровью, Изи! Что ты натворил?
– Фрэнк Грин нужен мне живым. Если ты убьешь его, я уже ничего не узнаю.
– Но при чем здесь мой пиджак? – Крыса снял пиджак и перебросил его через руку. – Ванная там? – спросил он, показывая на дверь.
– Да, – ответил я.
Крыса заткнул пистолет за пояс и понес испачканный пиджак в ванную. Там зажурчала вода. Когда Крыса вернулся, я стоял у окна, выходящего на улицу, и смотрел сквозь щели в жалюзи.
– Сегодня он не вернется, Изи. Такой крутой малый, как Фрэнк, за версту чует смерть и на рожон не полезет.
– Как ты здесь очутился, Крыса?
– Ты не звонил Этте?
– Звонил. А что?
Крыса смотрел на меня, покачивая головой и улыбаясь:
– Изи, ты изменился.
– В чем?
– Теперь ты всего боишься. Погряз в своих маленьких негритянских делишках, возишься в саду, занимаешься уборкой. Завел себе славный домик и трахаешь девушку белого человека.
– Я к ней не прикоснулся.
– Пока что.
– Да я никогда...
– Брось, Изи. Стоит женщине улыбнуться – и тебя можно брать голыми руками. Уж я-то знаю.
Я увивался за Эттой, когда они только что обручились. Он знал об этом, но ему было все равно. Крысу никогда не волновало, как ведут себя его женщины. Но если бы я посягнул на его кошелек, он бы убил меня, не задумываясь.
– Так что тебя сюда привело? – повторил я вопрос, желая перевести разговор в другое русло.
– Во-первых, меня очень заинтересовали деньги, которые ты сулил Фрэнку.
– Нет, Крыса. Это не имеет к тебе никакого отношения.
– Только что ты был на волосок от смерти. Твой глаз напоминает мне гамбургер. Ты не напрасно позвал меня. Я еще тебе пригожусь.
– Нет, Реймонд. Я позвал тебя, когда у меня было плохо на душе. Я благодарен тебе за то, что ты спас меня, но от твоей помощи отказываюсь.
– Брось, Изи, возьми меня в долю, и мы будем с прибылью.
Он почти слово в слово повторил то, что сказал мне восемь лет назад. В результате на моей совести камнем лежат два убийства.
– Нет, Реймонд.
Крыса с минуту пристально смотрел на меня. Казалось, его светло-серые глаза буравят меня насквозь.
– Рассказывай все, Изи. – Он откинулся на спинку стула. – У тебя нет другого выхода, братец.
– Это почему же?
– Ниггер не может выбраться из болота без посторонней помощи, Изи. Тебе хочется сохранить этот дом, заиметь деньги и чтобы белые девушки звонили тебе по телефону? Прекрасно. Просто отлично. Но, Изи, нужно, чтобы кто-то прикрывал тебя с тыла. Белые врут, утверждая, что всего добиваются своими руками. Кто-то всегда прикрывает их с тыла.
– А я справлюсь сам, – упрямо твердил я.
– Я в этом очень сомневаюсь, Изи.
– Прости, но я боюсь связываться с тобой.
Крыса сверкнул своей золотой улыбкой:
– Что?
– Помнишь, как мы съездили в Парна? Чтобы получить твои свадебные деньги?
– Ну и что?
– Папа Риз и Клифтон погибли, Рей. Они погибли из-за тебя.
Когда Крыса перестал улыбаться, свет в комнате словно потускнел. Как по мановению волшебной палочки он превратился из гангстера, полчаса назад чуть не пристрелившего Фрэнка Грина, в трезвого, цепкого бизнесмена.
– Ну-ну, продолжай.
– Ты их убил! Ты и я тоже. Клифтон пришел ко мне за два дня до смерти. Он советовался, как ему поступить. Рассказал мне, как ты задумал его использовать. – Я с трудом сдерживал слезы. – Что я мог ему посоветовать. Он ушел ни с чем. А теперь все думают, что он убил Риза. Но я-то знаю, его убил ты. И это меня мучит.
Крыса провел рукой по губам, глядя на меня немигающими глазами.
– И с тех пор ты все мучишься? – простодушно удивился он.
– Да.
– Это же было сто лет назад, и ты в этой истории ни при чем.
– Время не стирает грехов, – сказал я.
– Грехов? – Он произнес это слово как иностранное, смысл которого ему непонятен. – Значит, эти тяжкие воспоминания тебя угнетают, портят тебе жизнь?
– Еще как.
Он обнял себя за плечи.
– Тогда послушай, что я тебе скажу. Все будет по-твоему, только возьми меня в помощники.
– Что это значит?
– Я шагу не ступлю без твоего согласия. Буду делать только то, что ты велишь.
– Шагу не ступишь?
– Клянусь, Изи. Может быть, ты научишь меня, как прожить бедняку, не замарав рук и не проливая крови.
Мы не притронулись к виски.
Я рассказал Крысе все, что знал. Или почти все. Предостерег, что с Де-Виттом надо держать ухо востро. Сообщил, что тысячу долларов можно получить за информацию о местонахождении Дафны Моне. Он, правда, поинтересовался, почему ее так упорно разыскивают, но я посмотрел ему в глаза и чистосердечно ответил:
– Не знаю.
Крыса слушал и попыхивал сигаретой.
– Фрэнк может вернуться, и тогда тебе не удастся так легко отделаться, – предупредил он, когда я закончил рассказ.
– Мы здесь не останемся. Завтра утром пустимся по следу.
Я объяснил ему, как найти Олбрайта и связаться с Оделлом Джонсом и Джоппи, если понадобится помощь. По нашему плану Крыса будет искать Фрэнка, а я загляну в те места, где видел Дафну. Найдем девушку, а дальше будем действовать по обстоятельствам.
Мы не сдавались – это было радостно сознавать. Крыса – хороший солдат, хотя я не очень-то верил, что он будет выполнять приказы. Но с ним у меня было больше шансов преодолеть все напасти, остаться в живых и сохранить свой дом.
Крыса уснул на диване в моей комнате. Крепкий сон никогда не изменял ему. Как-то раз он сказал мне, что даже перед казнью его придется долго будить, потому что он, Крыса, никогда не упустит возможность вздремнуть лишний раз.
Глава 22
Глава 23
– Вот что я скажу тебе, Фрэнк. Положи нож на кушетку, и я оставлю тебя в живых. Если этого не сделаешь, ты мертвец. Я не собираюсь отсчитывать секунды. Минута – и я стреляю.
Фрэнк медленно отвел нож от моего горла и положил его на кушетку.
– Хорошо, теперь встань и пересядь вон на тот стул.
Фрэнк сделал, как было велено, и тут Крыса предстал передо мной во всем своем великолепии. Его улыбка была ослепительна – во рту сверкали золотые пломбы и коронки. А на одном зубе сиял голубой драгоценный камень в золотой оправе. На нем был пижонский костюм из шотландки с бродвейскими подтяжками. Он носил шикарные ботинки с гамашами. А в левой руке торчал самый большой пистолет, какой я когда-нибудь видел. Фрэнк тоже не отводил глаз от пистолета. Даже самые отъявленные бандиты предпочитали держаться подальше от Крысы.
– Что здесь происходит, Изи?
Кровь заливала мне рубашку, руки тряслись.
– Крыса... – только и смог сказать я.
– Хочешь, чтобы я убил его, Изи?
– Эй, – завопил Фрэнк. – Мы договорились.
– Изи мой самый старый друг. Я прострелю твою гнусную харю, и что бы ты ни говорил, меня это не остановит.
– Не надо его убивать. Я только хочу, чтобы он ответил на мои вопросы. – Я понял, что теперь, когда на моей стороне Крыса, Фрэнк мне больше не страшен.
– Тогда спрашивай, – ухмыльнулся Крыса.
– Где Дафна Моне? – спросил я Грина.
Он уставился на меня острыми как нож глазами.
– Ты слышал его, Фрэнк? – сказал Крыса. – Где она?
Фрэнк перевел взгляд на Крысу, оставаясь все таким же спокойным и невозмутимым.
– Я не шучу, Фрэнк. – Крыса опустил руку с пистолетом так, что ствол почти касался пола. Он подошел к Фрэнку вплотную, тот не двигался. Понимал, что Крыса просто играет с ним. – Отвечай, а то я тебя пристрелю.
Фрэнк сжал челюсти, прищурил левый глаз. Похоже, Дафна кое-что значила для него и он готов был за нее умереть.
– Отпусти его, – попросил я.
– Но ты же говорил о сделке в пятьсот долларов. – Крысе не терпелось расправиться с Фрэнком. Я чувствовал это по его голосу.
– Отпусти. Я не хочу, чтобы его убили в моем доме.
Похоже, Крыса согласился, что не стоит пачкать кровью мою мебель.
– Тогда дай мне свои ключи. Возьму его с собой на прогулку. – На губах Крысы заиграла злая усмешка. – Он расскажет мне все, что я захочу узнать.
И тут Крыса трижды ударил Фрэнка пистолетом по лицу. Глухой стук ударов был омерзителен. Фрэнк упал на колени между мной и Крысой, и темная струйка крови побежала по его темному костюму.
– Отпусти его! – закричал я.
– Уйди с дороги, Изи. – Крыса уже жаждал крови.
Я схватил его за руку:
– Отпусти его, Реймонд!
И тут Фрэнк толкнул меня в спину. Я свалился на Крысу, и мы оба рухнули на пол. Я скрутил руки Крысе, чтобы не дать ему выстрелить в Фрэнка. Когда маленький, жилистый человечек выбрался из-под меня, Фрэнк уже выскочил за дверь.
– Будь ты проклят, Изи! – Он наставил на меня пистолет. – Никогда не трогай меня, если я при оружии! Ты что, с ума сошел?
Крыса бросился к окну, но Фрэнка уже и след простыл. Я подождал немного, пока Крыса чуть поостынет. Через минуту он отвернулся от окна и взглянул на свой пиджак:
– Ты измазал мой пиджак кровью, Изи! Что ты натворил?
– Фрэнк Грин нужен мне живым. Если ты убьешь его, я уже ничего не узнаю.
– Но при чем здесь мой пиджак? – Крыса снял пиджак и перебросил его через руку. – Ванная там? – спросил он, показывая на дверь.
– Да, – ответил я.
Крыса заткнул пистолет за пояс и понес испачканный пиджак в ванную. Там зажурчала вода. Когда Крыса вернулся, я стоял у окна, выходящего на улицу, и смотрел сквозь щели в жалюзи.
– Сегодня он не вернется, Изи. Такой крутой малый, как Фрэнк, за версту чует смерть и на рожон не полезет.
– Как ты здесь очутился, Крыса?
– Ты не звонил Этте?
– Звонил. А что?
Крыса смотрел на меня, покачивая головой и улыбаясь:
– Изи, ты изменился.
– В чем?
– Теперь ты всего боишься. Погряз в своих маленьких негритянских делишках, возишься в саду, занимаешься уборкой. Завел себе славный домик и трахаешь девушку белого человека.
– Я к ней не прикоснулся.
– Пока что.
– Да я никогда...
– Брось, Изи. Стоит женщине улыбнуться – и тебя можно брать голыми руками. Уж я-то знаю.
Я увивался за Эттой, когда они только что обручились. Он знал об этом, но ему было все равно. Крысу никогда не волновало, как ведут себя его женщины. Но если бы я посягнул на его кошелек, он бы убил меня, не задумываясь.
– Так что тебя сюда привело? – повторил я вопрос, желая перевести разговор в другое русло.
– Во-первых, меня очень заинтересовали деньги, которые ты сулил Фрэнку.
– Нет, Крыса. Это не имеет к тебе никакого отношения.
– Только что ты был на волосок от смерти. Твой глаз напоминает мне гамбургер. Ты не напрасно позвал меня. Я еще тебе пригожусь.
– Нет, Реймонд. Я позвал тебя, когда у меня было плохо на душе. Я благодарен тебе за то, что ты спас меня, но от твоей помощи отказываюсь.
– Брось, Изи, возьми меня в долю, и мы будем с прибылью.
Он почти слово в слово повторил то, что сказал мне восемь лет назад. В результате на моей совести камнем лежат два убийства.
– Нет, Реймонд.
Крыса с минуту пристально смотрел на меня. Казалось, его светло-серые глаза буравят меня насквозь.
– Рассказывай все, Изи. – Он откинулся на спинку стула. – У тебя нет другого выхода, братец.
– Это почему же?
– Ниггер не может выбраться из болота без посторонней помощи, Изи. Тебе хочется сохранить этот дом, заиметь деньги и чтобы белые девушки звонили тебе по телефону? Прекрасно. Просто отлично. Но, Изи, нужно, чтобы кто-то прикрывал тебя с тыла. Белые врут, утверждая, что всего добиваются своими руками. Кто-то всегда прикрывает их с тыла.
– А я справлюсь сам, – упрямо твердил я.
– Я в этом очень сомневаюсь, Изи.
– Прости, но я боюсь связываться с тобой.
Крыса сверкнул своей золотой улыбкой:
– Что?
– Помнишь, как мы съездили в Парна? Чтобы получить твои свадебные деньги?
– Ну и что?
– Папа Риз и Клифтон погибли, Рей. Они погибли из-за тебя.
Когда Крыса перестал улыбаться, свет в комнате словно потускнел. Как по мановению волшебной палочки он превратился из гангстера, полчаса назад чуть не пристрелившего Фрэнка Грина, в трезвого, цепкого бизнесмена.
– Ну-ну, продолжай.
– Ты их убил! Ты и я тоже. Клифтон пришел ко мне за два дня до смерти. Он советовался, как ему поступить. Рассказал мне, как ты задумал его использовать. – Я с трудом сдерживал слезы. – Что я мог ему посоветовать. Он ушел ни с чем. А теперь все думают, что он убил Риза. Но я-то знаю, его убил ты. И это меня мучит.
Крыса провел рукой по губам, глядя на меня немигающими глазами.
– И с тех пор ты все мучишься? – простодушно удивился он.
– Да.
– Это же было сто лет назад, и ты в этой истории ни при чем.
– Время не стирает грехов, – сказал я.
– Грехов? – Он произнес это слово как иностранное, смысл которого ему непонятен. – Значит, эти тяжкие воспоминания тебя угнетают, портят тебе жизнь?
– Еще как.
Он обнял себя за плечи.
– Тогда послушай, что я тебе скажу. Все будет по-твоему, только возьми меня в помощники.
– Что это значит?
– Я шагу не ступлю без твоего согласия. Буду делать только то, что ты велишь.
– Шагу не ступишь?
– Клянусь, Изи. Может быть, ты научишь меня, как прожить бедняку, не замарав рук и не проливая крови.
Мы не притронулись к виски.
Я рассказал Крысе все, что знал. Или почти все. Предостерег, что с Де-Виттом надо держать ухо востро. Сообщил, что тысячу долларов можно получить за информацию о местонахождении Дафны Моне. Он, правда, поинтересовался, почему ее так упорно разыскивают, но я посмотрел ему в глаза и чистосердечно ответил:
– Не знаю.
Крыса слушал и попыхивал сигаретой.
– Фрэнк может вернуться, и тогда тебе не удастся так легко отделаться, – предупредил он, когда я закончил рассказ.
– Мы здесь не останемся. Завтра утром пустимся по следу.
Я объяснил ему, как найти Олбрайта и связаться с Оделлом Джонсом и Джоппи, если понадобится помощь. По нашему плану Крыса будет искать Фрэнка, а я загляну в те места, где видел Дафну. Найдем девушку, а дальше будем действовать по обстоятельствам.
Мы не сдавались – это было радостно сознавать. Крыса – хороший солдат, хотя я не очень-то верил, что он будет выполнять приказы. Но с ним у меня было больше шансов преодолеть все напасти, остаться в живых и сохранить свой дом.
Крыса уснул на диване в моей комнате. Крепкий сон никогда не изменял ему. Как-то раз он сказал мне, что даже перед казнью его придется долго будить, потому что он, Крыса, никогда не упустит возможность вздремнуть лишний раз.
Глава 22
Я не обо всем рассказал Крысе. Умолчал о деньгах, которые украла Дафна, и о богатом белом человеке. Слово свое Крыса, конечно, сдержит. И не станет то и дело хвататься за пистолет. Но я знал, что, если он учует запах тридцати тысяч долларов, ничто на свете не сможет его удержать. За тридцать тысяч он, не задумываясь, убьет и меня. Я давал ему последние наставления:
– Твоя главная забота – Фрэнк. Узнай только, где он бывает. Если он приведет тебя к девушке, дело в шляпе. Пойми меня, Реймонд, я просто хочу найти девушку, и зачем нам убивать Фрэнка?
Крыса улыбнулся:
– Не беспокойся, Изи. Я просто взбесился, когда увидел, что он с тобой вытворяет, нужно же было его проучить.
– Будь с ним осторожен, – предупредил я. – Он знает, как обращаться с ножом.
– Тьфу! – сплюнул Крыса. – Да я родился с ножом в зубах.
– Вот дерьмо!
– Мистер Роулинз, – сказал Миллер. – Мы пришли, чтобы задать вам несколько вопросов.
Мейсон ухмылялся.
– Ну, я, пожалуй, пойду? – осведомился Крыса, попробовав улизнуть.
Но Мейсон положил свою жирную руку ему на грудь:
– Кто ты такой?
– Меня зовут Наврошет, – на ходу сочинял Крыса. – Я заглянул сюда, чтобы получить с него деньги.
– Какие деньги?
– Деньги, которые я одолжил ему год назад. – Крыса достал из кармана пачку купюр. Верхней была двадцатка.
Широкая ухмылка на жирном лице Мейсона не красила его.
– И ты их только что получил?
– Ему крепко повезло, – сказал Крыса. – А не то вам пришлось бы разыскивать меня.
Фараоны обменялись многозначительными взглядами.
– Где вы живете, мистер Наврошет? – спросил Миллер, вытащив блокнот и ручку.
– Номер дома 2732 дробь 2, это на Флоренс-стрит. Квартира на верхнем этаже в задней части дома, – соврал Крыса.
– У нас могут появиться вопросы к вам позднее, – сообщил Миллер, записав адрес в блокнот. – Так что оставайтесь в городе.
– Как скажете. Я работаю на большой мойке автомобилей в Гриншоу. Если меня нет дома, значит, я там. До свидания, Изи.
Крыса удалился, размахивая руками и насвистывая. Потрясающе! Откуда он так хорошо знает здешние улицы?
– Может быть, войдем в дом? – предложил Миллер.
– Что вы знаете о Ричарде Мак-Ги? – приступил к допросу Миллер. Он пристально вглядывался в мое лицо, стараясь определить, правду я говорю или вру.
– О ком? – притворился я, что недослышал.
– Раньше вы не жаловались на слух, – съязвил Миллер.
– Впервые слышу это имя. – Я тянул время, соображая, что им известно.
Мейсон положил мне на плечо свою тяжелую руку.
– Прошлой ночью полиция Лос-Анджелеса обнаружила мертвеца в его собственном доме в Лоурел-Кэньоне, – сообщил Миллер. – Его имя Ричард Мак-Ги. На его столе лежала записка.
Миллер протянул мне клочок бумаги, где было нацарапано: "К. Джеймс".
– Вам что-нибудь говорит это имя? – спросил Миллер.
Я постарался прикинуться дурачком, что было не так уж и трудно.
– А как насчет Говарда Грина? Вы знали его? – Миллер положил ногу на стол и совсем близко склонил ко мне свое худое лицо.
– Нет.
– Не знали? Он посещал негритянский бар, где вы бывали с Кореттой Джеймс. Это заведение не так уж велико, чтобы можно было в нем затеряться.
– Наверное, я узнал бы его в лицо, если бы мне его показали, – предположил я.
– Это будет нелегко сделать, – прорычал Мейсон. – Он мертв, и лицо его выглядит как отбивная котлета.
– А как насчет Мэтью Терена, Изекиель? – спросил Миллер.
– Конечно, я знаю его. Он недели две назад участвовал в предвыборной кампании на пост мэра. В чем же все-таки дело, черт подери? – Я встал со стула, разыгрывая справедливое негодование.
– В тот вечер, когда мы вас арестовали, – сказал Миллер, – Терен заглянул к нам. Он хотел узнать, не нашли ли мы убийцу его шофера Говарда Грина.
Я посмотрел на него пустыми глазами.
– Мы ему сообщили, – продолжил Миллер, – что произошло еще одно убийство. Коретту Джеймс убили с такой же жестокостью, как и Говарда Грина. Он очень заинтересовался, Изи, и пожелал разузнать о вас. Даже зашел в участок вместе с новым шофером, чтобы посмотреть на вас.
Я вспомнил глазок в двери камеры.
– Я никогда не видел этого человека, – заявил я.
– Никогда? – подозрительно переспросил Миллер. – Сегодня утром труп Терена обнаружен в его конторе, в центре города. У него в груди была аккуратная дырочка. Пуля попала прямо в сердце.
Меня будто обухом по голове стукнули, и я снова опустился на стул.
– Навряд ли ты как-то связан с этим. По крайней мере, мы ничего не можем доказать. Но что-то знаешь, и мы вытряхнем из тебя все.
Мейсон широко осклабился, обнажив кроваво-красные десны.
– Не знаю, что вы от меня хотите. Может, я знал этого Говарда Грина в лицо. Если он бывал у Джона, я, наверное, вспомнил бы, как он выглядит. Ну и что из этого?
– А я думаю, вы его знаете, Изекиель. А если знаете, но не признаетесь, для вас это плохо обернется. Ох как плохо.
– Я ничего не знаю. Убитые не имеют ко мне никакого отношения. Вы знаете, за мной ничего не числится. Мне случалось выпивать с Дюпре и Кореттой, но за это вы не можете меня повесить.
– Могу, если докажу, что вы были в доме Ричарда Мак-Ги.
Под правым глазом у Миллера змеился серповидный шрам. Мне почудилось, что я уже видел этот шрам. Но раньше я его не замечал, это точно.
– Меня там не было, – упрямо твердил я.
– Где? – встрепенулся Миллер.
– Я не был в доме убитого.
– На рукоятке ножа нашли большой четкий отпечаток пальца. Если это ваш, вы спеклись.
Мейсон снял мой пиджак со спинки стула и держал его за моей спиной, как гардеробщик. Он мог позволить себе быть вежливым, потому что не сомневался, что я влип.
Меня беспокоил отпечаток пальца. Я был уверен, что не прикасался к ножу, но от полиции не знаешь, чего ждать. Если они действительно хотели найти убийцу, то должны были вести себя честно и, сравнив мои отпечатки с отпечатком на ноже, отпустить меня на волю. А вдруг им просто нужен козел отпущения? Или они хотят закрыть дело, чтобы не испортить отчетность за этот год? Трудно что-нибудь сказать определенно, когда дело касается фараонов и цветных. Преступления в негритянских кварталах полицию не занимают. Конечно, какому-нибудь мягкосердечному полицейскому, возможно, станет не по себе, если негр убьет свою жену или изувечит ребенка. Но проделки Фрэнка Грина, чисто деловые разборки фараонов не беспокоили. Газеты обычно даже не сообщали об убийствах среди цветных. А если и сообщали, то на последней странице, в самом низу.
Они вполне могли сфабриковать дело и "навесить" на меня убийство Говарда Грина и Коретты, чтобы избавить себя от лишних хлопот. Я в этом был уверен. Но убийства двоих белых – это уже серьезно. Убийство белого человека – настоящее преступление, и я надеялся только на то, что полиция заинтересована найти истинного преступника.
– В этом конверте ответ на вопрос об отпечатках, – ухмыльнулся он.
– Значит, я могу идти?
– Угу.
– А что там? – спросил Мейсон. Он метался по комнате, как собака, встречающая у дверей хозяина.
– Похоже, мы нашли убийцу.
Мое сердце было готово вырваться из груди.
– Меня там не было.
Я смотрел Миллеру в лицо, не испытывая ни малейшего страха. Смотрел и вспоминал всех немцев, которых убил. Меня уже никто не смог бы ни запугать, ни сломить. Миллер достал белый листок из конверта и посмотрел на него. Потом взглянул на меня и снова на листок.
– Можете идти, мистер Роулинз, – сказал он после минутной паузы. – Но мы еще увидимся. Очень скоро вы на чем-нибудь попадетесь. Можете в этом не сомневаться.
– Изи, Изи, я здесь, – прошипел Крыса из моей машины, припаркованной на другой стороне улицы.
– Где ты взял мои ключи? – спросил я, садясь рядом с ним.
– Ключи? Какие пустяки, парень. Чтобы эта штука завелась, надо просто соединить пару проводков.
Из замка зажигания свисали скрученные провода. В другое время я, наверное, вышел бы из себя, но тогда мне оставалось только расхохотаться.
– Я решил, что должен последовать за тобой, – сказал Крыса и погладил пистолет, лежавший на переднем сиденье между нами.
– У них пока нет улик для моего ареста. Но если в ближайшее время они не поймают кого-нибудь подходящего, то серьезно возьмутся за меня.
– Ну ладно, – сказал Крыса. – Я узнал, где прячется Дюпре. Можем заглянуть к нему и прикинем, что делать дальше.
Я был не прочь поговорить с Дюпре, но сначала хотелось побывать еще кое-где.
– Мы заглянем к нему чуть позже, сначала отвези меня в одно место.
– Куда это?
– Налево за углом, – показал я.
– Твоя главная забота – Фрэнк. Узнай только, где он бывает. Если он приведет тебя к девушке, дело в шляпе. Пойми меня, Реймонд, я просто хочу найти девушку, и зачем нам убивать Фрэнка?
Крыса улыбнулся:
– Не беспокойся, Изи. Я просто взбесился, когда увидел, что он с тобой вытворяет, нужно же было его проучить.
– Будь с ним осторожен, – предупредил я. – Он знает, как обращаться с ножом.
– Тьфу! – сплюнул Крыса. – Да я родился с ножом в зубах.
* * *
Полиция встретила нас, когда мы в восемь часов утра выходили из дома.– Вот дерьмо!
– Мистер Роулинз, – сказал Миллер. – Мы пришли, чтобы задать вам несколько вопросов.
Мейсон ухмылялся.
– Ну, я, пожалуй, пойду? – осведомился Крыса, попробовав улизнуть.
Но Мейсон положил свою жирную руку ему на грудь:
– Кто ты такой?
– Меня зовут Наврошет, – на ходу сочинял Крыса. – Я заглянул сюда, чтобы получить с него деньги.
– Какие деньги?
– Деньги, которые я одолжил ему год назад. – Крыса достал из кармана пачку купюр. Верхней была двадцатка.
Широкая ухмылка на жирном лице Мейсона не красила его.
– И ты их только что получил?
– Ему крепко повезло, – сказал Крыса. – А не то вам пришлось бы разыскивать меня.
Фараоны обменялись многозначительными взглядами.
– Где вы живете, мистер Наврошет? – спросил Миллер, вытащив блокнот и ручку.
– Номер дома 2732 дробь 2, это на Флоренс-стрит. Квартира на верхнем этаже в задней части дома, – соврал Крыса.
– У нас могут появиться вопросы к вам позднее, – сообщил Миллер, записав адрес в блокнот. – Так что оставайтесь в городе.
– Как скажете. Я работаю на большой мойке автомобилей в Гриншоу. Если меня нет дома, значит, я там. До свидания, Изи.
Крыса удалился, размахивая руками и насвистывая. Потрясающе! Откуда он так хорошо знает здешние улицы?
– Может быть, войдем в дом? – предложил Миллер.
* * *
Они усадили меня на стул, а сами остались стоять, нависая надо мной, как бы подчеркивая этим важность происходящего.– Что вы знаете о Ричарде Мак-Ги? – приступил к допросу Миллер. Он пристально вглядывался в мое лицо, стараясь определить, правду я говорю или вру.
– О ком? – притворился я, что недослышал.
– Раньше вы не жаловались на слух, – съязвил Миллер.
– Впервые слышу это имя. – Я тянул время, соображая, что им известно.
Мейсон положил мне на плечо свою тяжелую руку.
– Прошлой ночью полиция Лос-Анджелеса обнаружила мертвеца в его собственном доме в Лоурел-Кэньоне, – сообщил Миллер. – Его имя Ричард Мак-Ги. На его столе лежала записка.
Миллер протянул мне клочок бумаги, где было нацарапано: "К. Джеймс".
– Вам что-нибудь говорит это имя? – спросил Миллер.
Я постарался прикинуться дурачком, что было не так уж и трудно.
– А как насчет Говарда Грина? Вы знали его? – Миллер положил ногу на стол и совсем близко склонил ко мне свое худое лицо.
– Нет.
– Не знали? Он посещал негритянский бар, где вы бывали с Кореттой Джеймс. Это заведение не так уж велико, чтобы можно было в нем затеряться.
– Наверное, я узнал бы его в лицо, если бы мне его показали, – предположил я.
– Это будет нелегко сделать, – прорычал Мейсон. – Он мертв, и лицо его выглядит как отбивная котлета.
– А как насчет Мэтью Терена, Изекиель? – спросил Миллер.
– Конечно, я знаю его. Он недели две назад участвовал в предвыборной кампании на пост мэра. В чем же все-таки дело, черт подери? – Я встал со стула, разыгрывая справедливое негодование.
– В тот вечер, когда мы вас арестовали, – сказал Миллер, – Терен заглянул к нам. Он хотел узнать, не нашли ли мы убийцу его шофера Говарда Грина.
Я посмотрел на него пустыми глазами.
– Мы ему сообщили, – продолжил Миллер, – что произошло еще одно убийство. Коретту Джеймс убили с такой же жестокостью, как и Говарда Грина. Он очень заинтересовался, Изи, и пожелал разузнать о вас. Даже зашел в участок вместе с новым шофером, чтобы посмотреть на вас.
Я вспомнил глазок в двери камеры.
– Я никогда не видел этого человека, – заявил я.
– Никогда? – подозрительно переспросил Миллер. – Сегодня утром труп Терена обнаружен в его конторе, в центре города. У него в груди была аккуратная дырочка. Пуля попала прямо в сердце.
Меня будто обухом по голове стукнули, и я снова опустился на стул.
– Навряд ли ты как-то связан с этим. По крайней мере, мы ничего не можем доказать. Но что-то знаешь, и мы вытряхнем из тебя все.
Мейсон широко осклабился, обнажив кроваво-красные десны.
– Не знаю, что вы от меня хотите. Может, я знал этого Говарда Грина в лицо. Если он бывал у Джона, я, наверное, вспомнил бы, как он выглядит. Ну и что из этого?
– А я думаю, вы его знаете, Изекиель. А если знаете, но не признаетесь, для вас это плохо обернется. Ох как плохо.
– Я ничего не знаю. Убитые не имеют ко мне никакого отношения. Вы знаете, за мной ничего не числится. Мне случалось выпивать с Дюпре и Кореттой, но за это вы не можете меня повесить.
– Могу, если докажу, что вы были в доме Ричарда Мак-Ги.
Под правым глазом у Миллера змеился серповидный шрам. Мне почудилось, что я уже видел этот шрам. Но раньше я его не замечал, это точно.
– Меня там не было, – упрямо твердил я.
– Где? – встрепенулся Миллер.
– Я не был в доме убитого.
– На рукоятке ножа нашли большой четкий отпечаток пальца. Если это ваш, вы спеклись.
Мейсон снял мой пиджак со спинки стула и держал его за моей спиной, как гардеробщик. Он мог позволить себе быть вежливым, потому что не сомневался, что я влип.
* * *
Меня отвезли в участок и сняли отпечатки пальцев, затем отослали их в центр для сравнения с отпечатком, найденным на рукоятке ножа. Миллер и Мейсон начали новый раунд допроса в маленькой комнатушке. Спрашивали все о том же: знал ли я Говарда Грина, знал ли я Ричарда Мак-Ги? Миллер продолжал угрожать, что он отправится в заведение Джона и найдет свидетелей, которые видели меня с Грином, но мы оба прекрасно понимали, что это блеф. В те времена едва ли один из ста негров осмелился бы вести разговоры с полицией. А если бы кого и заставили говорить – ничего, кроме вранья, не услышали бы. Посетители заведения Джона составляли особенно сплоченную компанию, так что я был в полной безопасности. По крайней мере, от показаний своих друзей.Меня беспокоил отпечаток пальца. Я был уверен, что не прикасался к ножу, но от полиции не знаешь, чего ждать. Если они действительно хотели найти убийцу, то должны были вести себя честно и, сравнив мои отпечатки с отпечатком на ноже, отпустить меня на волю. А вдруг им просто нужен козел отпущения? Или они хотят закрыть дело, чтобы не испортить отчетность за этот год? Трудно что-нибудь сказать определенно, когда дело касается фараонов и цветных. Преступления в негритянских кварталах полицию не занимают. Конечно, какому-нибудь мягкосердечному полицейскому, возможно, станет не по себе, если негр убьет свою жену или изувечит ребенка. Но проделки Фрэнка Грина, чисто деловые разборки фараонов не беспокоили. Газеты обычно даже не сообщали об убийствах среди цветных. А если и сообщали, то на последней странице, в самом низу.
Они вполне могли сфабриковать дело и "навесить" на меня убийство Говарда Грина и Коретты, чтобы избавить себя от лишних хлопот. Я в этом был уверен. Но убийства двоих белых – это уже серьезно. Убийство белого человека – настоящее преступление, и я надеялся только на то, что полиция заинтересована найти истинного преступника.
* * *
Меня все еще допрашивали, когда в комнату вошел молодой человек в коричневом костюме. Он вручил Миллеру коричневый конверт и что-то шепнул на ухо. Миллер кивнул так, словно услышал нечто очень важное. Молодой человек удалился. Миллер повернулся ко мне, и я в первый раз увидел его улыбку.– В этом конверте ответ на вопрос об отпечатках, – ухмыльнулся он.
– Значит, я могу идти?
– Угу.
– А что там? – спросил Мейсон. Он метался по комнате, как собака, встречающая у дверей хозяина.
– Похоже, мы нашли убийцу.
Мое сердце было готово вырваться из груди.
– Меня там не было.
Я смотрел Миллеру в лицо, не испытывая ни малейшего страха. Смотрел и вспоминал всех немцев, которых убил. Меня уже никто не смог бы ни запугать, ни сломить. Миллер достал белый листок из конверта и посмотрел на него. Потом взглянул на меня и снова на листок.
– Можете идти, мистер Роулинз, – сказал он после минутной паузы. – Но мы еще увидимся. Очень скоро вы на чем-нибудь попадетесь. Можете в этом не сомневаться.
– Изи, Изи, я здесь, – прошипел Крыса из моей машины, припаркованной на другой стороне улицы.
– Где ты взял мои ключи? – спросил я, садясь рядом с ним.
– Ключи? Какие пустяки, парень. Чтобы эта штука завелась, надо просто соединить пару проводков.
Из замка зажигания свисали скрученные провода. В другое время я, наверное, вышел бы из себя, но тогда мне оставалось только расхохотаться.
– Я решил, что должен последовать за тобой, – сказал Крыса и погладил пистолет, лежавший на переднем сиденье между нами.
– У них пока нет улик для моего ареста. Но если в ближайшее время они не поймают кого-нибудь подходящего, то серьезно возьмутся за меня.
– Ну ладно, – сказал Крыса. – Я узнал, где прячется Дюпре. Можем заглянуть к нему и прикинем, что делать дальше.
Я был не прочь поговорить с Дюпре, но сначала хотелось побывать еще кое-где.
– Мы заглянем к нему чуть позже, сначала отвези меня в одно место.
– Куда это?
– Налево за углом, – показал я.
Глава 23
Недалеко от бара Джоппи, рядом со Сто седьмой и Центральной улицами, подковой расположились домики. Шестнадцать крылечек и подъездов полуокружали дворик, где в кирпичных горшках росли чахлые магнолии. Вечер еще не наступил, и обитатели, в основном старики, сидели в прихожих, защищенных сетками от москитов, и обедали за переносными алюминиевыми столиками. Из каждого дома доносились звуки радио. По дороге к номеру 8 мы раскланивались с населением. Дверь была заперта. Я постучал, немного подождал и постучал снова. За дверью что-то загремело, послышались тяжелые шаги.
– Кто там? – испуганно спросил голос, в котором слышался страх.
– Это Изи, – закричал я.
Дверь приоткрылась, на пороге стоял Джуниор Форни в синих боксерских шортах и белой рубашке с короткими рукавами.
– Чего тебе?
– Хочу порасспросить тебя о ночном звонке, Джуниор. Долго я тебя не задержу.
Только я хотел шагнуть к двери, как Джуниор захлопнул ее и щелкнул задвижкой.
– Тогда нужно было говорить. А сейчас я ложусь спать.
– Почему ты не хочешь открыть дверь, Джуниор? – спросил Крыса. – А что, если мне придется ее прострелить?
Он стоял в сторонке, где Джуниор не мог его видеть. А тут подошел ко мне.
– Крыса! – удивился Джуниор. Вряд ли он был в восторге от нежданной встречи с моим приятелем.
– Открывай, Джуниор. Мы с Изи не можем торчать здесь всю ночь.
Мы вошли, и Джуниор выдавил из себя угодливую улыбку:
– Хотите пива, ребята? У меня в холодильнике есть пара литров.
Мы выпили пива, закурили сигареты, предложенные Джуниором, и уселись на складных стульях вокруг карточного стола.
– Чего вы хотите? – спросил он немного погодя.
Я достал из кармана носовой платок. Тот самый, в который завернул маленькую улику, найденную на полу в доме Ричарда Мак-Ги.
– Узнаешь? – спросил я Джуниора.
– Что это?
– Это твой окурок, Джуниор. Из всех, кого я знаю, только ты куришь такое дерьмо. И швырять окурки на пол – твоя привычка.
– Ну и что? Что из того, что это мой окурок?
– Я нашел его на полу дома, где лежал мертвец. Его звали Ричард Мак-Ги. Кто-то сообщил ему имя Коретты Джеймс. Этот человек знал, что Коретта встречалась с белой девушкой.
– Ну и что? – На лбу Джуниора, словно по волшебству, выступил пот.
– Почему ты убил Ричарда Мак-Ги?
– Что?!
– Не притворяйся! Я знаю, что его убил ты!
– Что такое с Изи, Крыса? Может, кто-то долбанул его по башке?
– Не изображай святую невинность, Джуниор. Ты убил его, и мне нужно знать почему.
– Ты спятил, Изи. Ты псих!
Джуниор вскочил со стула.
– Сядь, Джуниор, – приказал Крыса.
Джуниор сел.
– Расскажи, что произошло, Джуниор.
– Я не знаю, о чем ты говоришь. Я даже не знаю, кого ты имеешь в виду.
– Хорошо, – сказал я. – Но если я сообщу в полицию, они докажут, что на рукоятке ножа твой отпечаток.
– Какого ножа? – Глаза Джуниора вылезли из орбит.
– Выслушай меня внимательно. Сейчас у меня самого хватает забот и мне некогда заниматься твоими. Когда я был у Джона, этот белый тоже ошивался там. Хэтти попросила тебя отвезти его домой, и вот тогда-то, наверное, он выведал у тебя за деньги имя. А потом ты его убил.
– Я никого не убивал.
– Отпечаток пальца докажет, что ты врешь.
– Дерьмо! Чушь!
Я был уверен, что сказал чистую правду про Джуниора, но не так-то просто было вырвать у него признание. Дело в том, что Джуниор меня не боялся. Он не боялся тех, кого мог одолеть в драке. Мои доказательства его не беспокоили, коль скоро я уступал ему в силе.
– Убей его, Реймонд, – сказал я.
Крыса ухмыльнулся и встал. Пистолет был у него под рукой.
– Погоди минуту. Что за ерунду ты затеял? – заюлил Джуниор.
– Ты убил Ричарда Мак-Ги, Джуниор, и на следующую ночь позвонил мне. Ты знал, что я разыскиваю одну девушку, и хотел выведать, что мне известно, но, когда я тебе ничего не сказал, повесил трубку. Ты убил его и объяснишь мне почему, иначе Крыса продырявит тебе шкуру.
Джуниор облизал губы и откинулся на спинку стула, как ребенок, разыгрывающий припадок.
– Зачем ты впутываешь меня в это дело? Что я тебе сделал?
– Расскажи мне, как все было, Джуниор. Расскажи, и я, может быть, забуду все, что знаю.
Джуниор подергался еще немного. Наконец он признался:
– Он был у бара в тот вечер, когда ты заходил к Джону.
– Так.
– Хэтти не впустила его и велела убираться. Но он здорово поддал и отключился уже на улице. Хэтти послала меня посмотреть, что с ним. Она не хотела неприятностей. Я пошел, чтобы усадить его в машину.
Джуниор прервался, чтобы глотнуть пива, потом уставился в окно.
– Давай, давай, Джуниор, – вмешался Крыса. Ему не терпелось.
– Он обещал мне двадцать долларов, если я расскажу о девушке, которую ты искал, Изи. И обещал еще сотню, если я отвезу его домой и объясню, где ее найти.
– И ты согласился.
Крыса ковырял зубочисткой во рту.
– Большие деньги, – улыбнулся Джуниор.
Ему показалось, что Крыса смягчился, и это вселило в него надежду.
– Да, я отвез его домой. И рассказал, что видел эту девушку с Кореттой Джеймс. Почему я должен был беспокоиться из-за какой-то белой девушки?
– Тогда зачем ты прикончил его? – спросил я.
– Он хотел, чтобы я кое-что передал Фрэнку Грину. И обещал за это деньги.
– Ну и?..
– Я послал его куда подальше. Он еще не заплатил мне ни цента, а уже давал новые поручения. – Глаза Джуниора дико блеснули. – Он мне заявил, что я могу отваливать домой со своей двадцаткой. Облаял меня и вышел в соседнюю комнату. Тьфу! Я был уверен, что у него там пистолет. Я достал нож из раковины и пошел за ним. Ведь у него там мог быть пистолет. Разве не так, Реймонд?
Крыса потягивал свое пиво, не сводя глаз с Джуниора.
– Что он хотел передать Фрэнку? – спросил я.
– Он хотел, чтобы я передал ему, что он и его приятели кое-что знают о Дафне и не собираются молчать.
– О Дафне?
– Да. О ней.
– Что еще?
– Ничего.
– Значит, ты убил его только потому, что у него мог быть пистолет?
– Ты не заложишь меня полиции? – мямлил Джуниор.
Он съежился на стуле, как старик, и не мог не вызывать отвращения. Он был достаточно смел, чтобы расправиться с человеком слабее себя, он был достаточно смел, чтобы зарезать безоружного пьяницу, но сейчас трясся от страха и готов был на любые унижения.
"Он недостоин оставаться в живых", – прошептал мне Голос.
– Пошли отсюда, – сказал я Крысе.
– Кто там? – испуганно спросил голос, в котором слышался страх.
– Это Изи, – закричал я.
Дверь приоткрылась, на пороге стоял Джуниор Форни в синих боксерских шортах и белой рубашке с короткими рукавами.
– Чего тебе?
– Хочу порасспросить тебя о ночном звонке, Джуниор. Долго я тебя не задержу.
Только я хотел шагнуть к двери, как Джуниор захлопнул ее и щелкнул задвижкой.
– Тогда нужно было говорить. А сейчас я ложусь спать.
– Почему ты не хочешь открыть дверь, Джуниор? – спросил Крыса. – А что, если мне придется ее прострелить?
Он стоял в сторонке, где Джуниор не мог его видеть. А тут подошел ко мне.
– Крыса! – удивился Джуниор. Вряд ли он был в восторге от нежданной встречи с моим приятелем.
– Открывай, Джуниор. Мы с Изи не можем торчать здесь всю ночь.
Мы вошли, и Джуниор выдавил из себя угодливую улыбку:
– Хотите пива, ребята? У меня в холодильнике есть пара литров.
Мы выпили пива, закурили сигареты, предложенные Джуниором, и уселись на складных стульях вокруг карточного стола.
– Чего вы хотите? – спросил он немного погодя.
Я достал из кармана носовой платок. Тот самый, в который завернул маленькую улику, найденную на полу в доме Ричарда Мак-Ги.
– Узнаешь? – спросил я Джуниора.
– Что это?
– Это твой окурок, Джуниор. Из всех, кого я знаю, только ты куришь такое дерьмо. И швырять окурки на пол – твоя привычка.
– Ну и что? Что из того, что это мой окурок?
– Я нашел его на полу дома, где лежал мертвец. Его звали Ричард Мак-Ги. Кто-то сообщил ему имя Коретты Джеймс. Этот человек знал, что Коретта встречалась с белой девушкой.
– Ну и что? – На лбу Джуниора, словно по волшебству, выступил пот.
– Почему ты убил Ричарда Мак-Ги?
– Что?!
– Не притворяйся! Я знаю, что его убил ты!
– Что такое с Изи, Крыса? Может, кто-то долбанул его по башке?
– Не изображай святую невинность, Джуниор. Ты убил его, и мне нужно знать почему.
– Ты спятил, Изи. Ты псих!
Джуниор вскочил со стула.
– Сядь, Джуниор, – приказал Крыса.
Джуниор сел.
– Расскажи, что произошло, Джуниор.
– Я не знаю, о чем ты говоришь. Я даже не знаю, кого ты имеешь в виду.
– Хорошо, – сказал я. – Но если я сообщу в полицию, они докажут, что на рукоятке ножа твой отпечаток.
– Какого ножа? – Глаза Джуниора вылезли из орбит.
– Выслушай меня внимательно. Сейчас у меня самого хватает забот и мне некогда заниматься твоими. Когда я был у Джона, этот белый тоже ошивался там. Хэтти попросила тебя отвезти его домой, и вот тогда-то, наверное, он выведал у тебя за деньги имя. А потом ты его убил.
– Я никого не убивал.
– Отпечаток пальца докажет, что ты врешь.
– Дерьмо! Чушь!
Я был уверен, что сказал чистую правду про Джуниора, но не так-то просто было вырвать у него признание. Дело в том, что Джуниор меня не боялся. Он не боялся тех, кого мог одолеть в драке. Мои доказательства его не беспокоили, коль скоро я уступал ему в силе.
– Убей его, Реймонд, – сказал я.
Крыса ухмыльнулся и встал. Пистолет был у него под рукой.
– Погоди минуту. Что за ерунду ты затеял? – заюлил Джуниор.
– Ты убил Ричарда Мак-Ги, Джуниор, и на следующую ночь позвонил мне. Ты знал, что я разыскиваю одну девушку, и хотел выведать, что мне известно, но, когда я тебе ничего не сказал, повесил трубку. Ты убил его и объяснишь мне почему, иначе Крыса продырявит тебе шкуру.
Джуниор облизал губы и откинулся на спинку стула, как ребенок, разыгрывающий припадок.
– Зачем ты впутываешь меня в это дело? Что я тебе сделал?
– Расскажи мне, как все было, Джуниор. Расскажи, и я, может быть, забуду все, что знаю.
Джуниор подергался еще немного. Наконец он признался:
– Он был у бара в тот вечер, когда ты заходил к Джону.
– Так.
– Хэтти не впустила его и велела убираться. Но он здорово поддал и отключился уже на улице. Хэтти послала меня посмотреть, что с ним. Она не хотела неприятностей. Я пошел, чтобы усадить его в машину.
Джуниор прервался, чтобы глотнуть пива, потом уставился в окно.
– Давай, давай, Джуниор, – вмешался Крыса. Ему не терпелось.
– Он обещал мне двадцать долларов, если я расскажу о девушке, которую ты искал, Изи. И обещал еще сотню, если я отвезу его домой и объясню, где ее найти.
– И ты согласился.
Крыса ковырял зубочисткой во рту.
– Большие деньги, – улыбнулся Джуниор.
Ему показалось, что Крыса смягчился, и это вселило в него надежду.
– Да, я отвез его домой. И рассказал, что видел эту девушку с Кореттой Джеймс. Почему я должен был беспокоиться из-за какой-то белой девушки?
– Тогда зачем ты прикончил его? – спросил я.
– Он хотел, чтобы я кое-что передал Фрэнку Грину. И обещал за это деньги.
– Ну и?..
– Я послал его куда подальше. Он еще не заплатил мне ни цента, а уже давал новые поручения. – Глаза Джуниора дико блеснули. – Он мне заявил, что я могу отваливать домой со своей двадцаткой. Облаял меня и вышел в соседнюю комнату. Тьфу! Я был уверен, что у него там пистолет. Я достал нож из раковины и пошел за ним. Ведь у него там мог быть пистолет. Разве не так, Реймонд?
Крыса потягивал свое пиво, не сводя глаз с Джуниора.
– Что он хотел передать Фрэнку? – спросил я.
– Он хотел, чтобы я передал ему, что он и его приятели кое-что знают о Дафне и не собираются молчать.
– О Дафне?
– Да. О ней.
– Что еще?
– Ничего.
– Значит, ты убил его только потому, что у него мог быть пистолет?
– Ты не заложишь меня полиции? – мямлил Джуниор.
Он съежился на стуле, как старик, и не мог не вызывать отвращения. Он был достаточно смел, чтобы расправиться с человеком слабее себя, он был достаточно смел, чтобы зарезать безоружного пьяницу, но сейчас трясся от страха и готов был на любые унижения.
"Он недостоин оставаться в живых", – прошептал мне Голос.
– Пошли отсюда, – сказал я Крысе.