Страница:
– Тому, кто проникнуть в твою квартиру сам не может, а вот о твоих действиях и похождениях желает знать практически все.
Я посмотрела на Баронета так, что, будь сейчас передо мной тарелка солянки «Наш ответ Гринпису», все ее содержимое украшало бы пиджак тайного библиофила. Но, с другой стороны… Ведь это глупость – так впрямую указывать на себя! Глупость, никак не смахивающая на правду… Тогда кто?
– Вот теперь ты начала мыслить в правильном направлении, а то я уж было засомневался, дали ли тебе Тринадцать вместе с Силой хоть чуточку мозгов. Кстати, защита, которую тебе поставил ведьмак, весьма избирательного свойства. Она не пропустит исключительно меня, а вот небезызвестного тебе оборотня или посланных им людей – примет с распростертыми объятиями.
– Это логично. «Небезызвестный оборотень» сам на этой Защите и настоял.
– А ты ему так сильно доверяешь?
– Да. В отличие от вас.
– Мотивы, девочка, мотивы… На каком основании ты вдруг почтила особым доверием обычного посетителя ночной библиотеки? Сошлись во взглядах на творчество Роджера Желязны?
Почему бы и не признаться Баронету? Почему бы не произнести вслух его Истинное Имя?
Я как раз принялась за содержимое корзиночек. Вкус был такой, что не хотелось прерываться на разговор. Но прерваться пришлось.
– Именно от этого «обычного посетителя библиотеки» я узнала, кто вы есть на самом деле, почему преследуете меня и в какой я нахожусь опасности, – пояснила я, слизнув икринку с серебряной ложечки. – Эта… информация вынудила меня принять срочные меры по самообороне.
– Мило. – Баронет почти ничего не ел, лишь налил себе полрюмки водки. – И кто же я, по словам твоего. хвостатого друга?
– Огненный Змей. – Я вовремя подняла бокал, чтоб бессловесный хрусталь принял на себя огненный взгляд Баронета. Бокал разлетелся вдребезги.
– Битая посуда здесь тоже входит в счет, – сказала я вполголоса, чтобы прекратить затянувшуюся паузу. – Так что не позволяйте себе лишнего, Баронет.
Он выпил водки, закусил «Последней радостью Кусто», будто ничего и не произошло. Погладил шелковистую бородку.
– Фуй, – поморщился он. – Повел себя как мальчишка, вспылил, как ротный писарь! И, главное, из-за чего?!
– Я тоже так думаю. Что с того, что мне известно, кто вы такой? Разумеется, я приняла меры безопасности, я вовсе не желаю сгореть в огне ваших объятий, ведь, насколько мне известны протоколы осмотров трупов ведьм, совокуплявшихся с Ог… с вами, от дам остаются одни обгорелые кости!
– И золото, впаявшееся в фалангу безымянного пальца правой руки… – как бы про себя тихо сказал Баронет.
– Ну да… Так вы читали эти протоколы, циничный ведьмоубийца?! Скольких же чародеек вы соблазнили и сожгли за века своего существования?
– Я – ни одной. Клянусь гербом моего рода! – Баронет снова налил себе водки. – Знаешь, ведьма, в этой стране и в этой эпохе мне больше всех напитков нравится водка. Поэтому позволь мне еще выпить.
Странно, что к нашему столику уже давно не подходил гарсон, а экзотических яств на тарелках не убывало.
– Пусть нам не мешают эти люди, – махнул рукой в сторону зала Баронет, и тут я заметила перемену в его костюме. Он был в зеленом, с бронзовым отливом, камзоле, из-под которого топорщились кружевное жабо и манжеты. Я могла спорить на что угодно, что ниже стола мой собеседник был выряжен в бархатные штаны, ботфорты и перевязь со шпагой.
– Вы выглядите как настоящий пират, но это не заставит меня вам симпатизировать.
– Поверь, ведьма, я не хочу тебя! Ни трахать, ни тем более убивать. Уж если на то пошло, хотел бы – давно бы все сделал, и ни один судмедэксперт тебя бы не смог опознать. Твой волосатый друг сознательно представил меня как весьма неприглядную персону. Вероятно, ему очень выгодно вбить в твои мозги мысль, что я – Огненный Змей и охочусь за тобой, чтоб изнасиловать и сжечь, как это у нас, злобных, нехороших змеев, принято. А хочешь, я скажу тебе правду?
– Ну? И это действительно будет правдой?
– Я даже не буду клясться для пущего эффекта. Знай, ведьма, Огненный Змей – не я. Или я – не Огненный Змей… В каком состоянии ты лучше осмысливаешь новую информацию?
– Налей мне водки.
– Правильное решение.
Он налил мне почти полный бокал. Смертельная дoза для в принципе непьющего библиотекаря. Ничего, выдюжим.
– Так кто ж ты, наконец? – патетически вопросила я, махом выпила водку и принялась за салат с кальмарами.
Тот, кого я знала как Баронета, грустно усмехнулся.
– Маг. Просто маг. Или, если хочешь более поэтического определения, маг на службе у закона. Нас называют по-разному в разных мирах, эпохах, романах. Но как бы ни поэтизировали эту опасную и трудную службу, я всего лишь контрразведчик с прямым подчинением Трибуналу Семи Великих Матерей-Ведьм. Я старый солдат на службе волшебства. Ты, разумеется, можешь мне не верить, тем более что и я не обязан демонстрировать тебе свои полковничьи нашивки или верительные грамоты, разрешающие мне любые боевые действия при обнаружении Огненного Змея… Но в твоих интересах сейчас объединиться со мной. Первоначально я сделал верный рассчет на то, что такой тип, как я, будет тебе противен, и желание покончить со мной поскорее заставило тебя пройти Обряд Тринадцати, чего я, собственно, и добивался.
– Так, значит, это входило в ваши планы… Ни в жизнь не поверю!
– А я тебе и говорю: не верь. Но просто слушай. И, кстати, вот эта форель здесь готовится просто отменно. Попробуй!
– Меня уже мутит от рыбы. Давайте говорить о деле.
– Хорошо, – голос Баронета-флибустьера стал по-ледовому бесстрастным. – Два года назад Трибунал Матерей получил донос из России о том, что где-то в ваших краях нелегально снова материализовался Огненный Змей, впрочем, сообщений о жертвах пока не поступало. Я был послан с миссией вычислить всех неинициированных ведьм округи, они-то как раз становятся первыми жертвами этого пироманьяка. В конце концов круг моих поисков сузился до тебя, и я могу со стопроцентной уверенностью утверждать, что если Огненный Змей и начал охоту, то именно за тобой.
Я внимательно выслушала всю эту лекцию по основам безопасности жизнедеятельности ведьмы, а потом сказала, поигрывая серебряным ножичком для фруктов:
– Красиво. Благородно. Прямо в духе американских кинобоевиков. Только есть одна ма-аленькая неувязочка. Информацию об Огненном Змее и командировочку в наши края вы, мой герой, получили два года назад. Так выходит по вашим же словам. Тогда объясните мне, малоумной ведьме Вике, а каким же это образом я могла повстречаться с вами шесть с лишним лет назад в библиотеке на Тихой улице? Как могла брать у вас уроки имитативной и симпатической магии? Изучать принципы классического шаманизма?! А вспомните тот тихий весенний вечер, когда мы вместе с вами читали «The golden Bough» by James Frazer и мне казалось, что магия в моей жизни – это навсегда?.. Каким образом вы это все мне объясните?!
Все-таки флибустьерский наряд больше ему идет. Он изящно поправляет манжеты и говорит:
– Я же не брокенский студент, Вика. Мне много, слишком много лет. А умений у меня еще больше. И одно из них – передвигаться по времени в направлении, удобном мне. Ты же знаешь, я страстный библиофил. И человеческие жизни тоже порой представляются мне книгами. Перелистать книгу твоей, Вика, жизни и попасть на нужную страницу – это не так уж и сложно, особенно когда ты была начинающей ведьмой, младенцем в магии… Понимаешь? Мне нужно было, чтобы кое-кто, замечая, как я ошиваюсь возле тебя, уже посчитал меня Огненным Змеем, тем самым открыв настоящему Змею беспрепятственный путь… Я потому и спросил с самого начала: ты уверена, что твоя мать – не морок, а действительно Либенкнехт Татьяна Алексеевна?
– Гм. Вы даже в курсе, какова девичья фамилия мамы?!
– Естественно.
Дам необходимые пояснения. После развода с папой мама взяла свою девичью фамилию. А я ношу папину – Чижикова. Хотя, возможно, это и не самая престижная фамилия для ведьмы…
– Вика, ты отвлеклась. Повторяю, ты точно уверена в своей маме?
Меня снова охватило знакомое тупое безразличие. Во-первых, водка подействовала, а во-вторых, я уж и не знала, кто у меня теперь расписан в графах «чужие» и «свои». Вот героиням всяких триллеров с первого изнасилования все уже ясно: ага, ага, это вы, злобный доктор Лектор! А тут… Возле меня сидит мой враг №1, водкой меня спаивает да еще и утверждает, что он – положительный герой на службе у закона, призванный меня защитить. Ой, мамочка! Мамочка?!
– Я уже ни в чем не уверена! Сегодня из гардероба, где висели мамины вещи, полезло какое-то чудовище. Но не могла же она?!
– Кто-то мог навести на нее порчу, сглазить к примеру. У твоей мамы есть враги?
– У подполковника налоговой полиции их не может не быть.
– Ах да, извини. Но здесь все гораздо глубже, замешана сильная волшба… Ведь смешно даже подумать, что человека, повелевающего важнейшей частью системы налогов и сборов, можно сглазить как простую соседку-склочницу!… Вика, я виноват перед тобой! Привел девушку в шикарный ресторан и довел почти до истерики всеми этими проблемами. Идем танцевать!
– Это после водки-то? Я сейчас такого натанцую…
– Плюнь, не обращай внимания.
Похоже, ни мои слишком вольные телодвижения, ни наряд моего партнера не вызывают удивленных эмоций. Мы танцуем нечто невообразимое, поэтому я не столько двигаюсь в такт музыке, сколько вслушиваюсь в слова песни:
Ах, вы правы, больше нету этих чайных клиперов!
Больше нету флибустьеров с окаянным желтым глазом!
Мы живем в наивозможном из прекраснейших миров
И поэтому смеемся, плачем, пьем и пляшем сразу!
Ах, все верно: больше нету тех красоток-каравелл,
Мы с тобой давно не те уж: ни матросы, ни мужчины.
Мы живем в наипрекраснейшем слиянье душ и тел
Под названием «Консервы атлантической сардины».
Ах, вы правы, нет резону плыть в былые времена,
Чистить шпаги да вызубривать изящные манеры!
А случись на горизонте яхта белая без нас —
Это вымысел поэта, это пьяные химеры!
Певец был экипирован как заправский пират: алая шелковая блуза-капитанка, за широким бархатным поясом заткнуты бутафорские пистоли и кинжалы… Как мило. Вот бы отправить этот плавучий ресторан у настоящую кругосветку!
Но сейчас я не должна отвлекаться на подобные наивные мысли. Мне предстоит, как говаривала гадалка баба Катя, сделать расклад всех карт с их последующим толкованием. А для начала немедленно протрезветь. Оп! Так-то лучше.
Баронет усадил меня за столик, не сводя внимательнейшего взгляда с моего лица. Как разительно он изменился: из старенького похотливого папочки-опекуна превратился в хладнокровного человека с выражением лица почти как у штандартенфюрера Штирлица. Видимо, специфика службы накладывает свой отпечаток даже на специалистов-магов.
– Еще вина? – спросил Баронет. – Или стоит заказать десерт? Деловая встреча не подразумевает аскетического отказа от пищи.
– Верно. Тогда сливочное мороженое с коньяком. Баронет щелкнул пальцами:
– Гарсон! Мороженое для дамы.
– И еще ананасовый коктейль, пожалуйста. Взболтать, но не перемешивать.
Итак, я начинаю свой мысленный пасьянс-досье. Классифицирую, так сказать, врагов, просто соперников, партнеров и просто близких людей.
Враги. Пиковая масть. Да, ведь так оно и есть – в самых моих лютых врагинях преобладают исключительно дамы! Первая, с кем придется столкнуться, – Наташа. Что я знаю о женщине, с маниакальным упорством грозящей мне смертельным поединком?
Она ведьма, причем ученая, почерпнувшая магические возможности из книг. Да, в ту нашу встречу на шабаше она, кажется, упоминала о своей наставнице – могущественной Черной Ведьме. Так, пожалуй, это все, что касается ее профессиональных качеств.
Далее. Оценим Наташу как обычную женщину. На вид ей лет двадцать семь – тридцать, она красива стандартной красотой модели, рекламирующей водостойкую тушь для ресниц, заносчива, самодостаточна и, как все созданные при помощи пластической хирургии красавицы, строптива. Поэтому я и показалась ей жалкой провинциальной девчонкой. Но все это не суть важно. Значимыми представляются два пункта:
1. Случайно ли Наташа завязала со мной ссору на шабаше, взяв с меня обещание участвовать в поединке? Если не случайно, то кому была выгодна эта ссора?
2. Действительно ли Наташа является законной женой Авдея Белинского, или это еще одна попытка навредить мне?
Здесь есть какая-то загадка, я пока не могу ее разгадать. Но ведь не зря же мама приехала ко мне в гости!
«Станешь колдуньей вроде твоей тетки! Весь наш род опозоришь!»
Оказывается, у меня была тетка. Колдунья.
А почему была?
Может, и сейчас есть, живет в добром здравии где-нибудь в тайге…
Наслав проклятие на ту, что когда-нибудь родится у моей мамы.
На меня.
Странно, но мне почему-то кажется, что между той неизвестной теткой и московской ведьмой Наташей существует связь. И эта связь направлена на то, чтобы сжить меня со свету.
Глупости. Это мне уже чудится.
– Нет, не глупости, – тихо говорит Баронет. – Мы, кстати, проверяем связь московской ведьмы Натальи с некоей таежной группой «Аркаим». Эту то ли ассоциацию экологов, то ли ведическую секту и возглавляет ваша вполне здравствующая тетя.
– Да? Погодите… Вы что же, читали мои мысли?!
– Виноват, – Баронет склоняет голову. – Но это исключительно в интересах службы.
– Однако! – я возмущенно взбалтываю ложечкой уже подтаявшее мороженое. – А роль похотливого моего ухажера, возревновавшего меня к Авдею, вы тоже исполняли по долгу службы? Может, вы по долгу службы и в постель бы ко мне забрались?
– Вот на этот счет я четких инструкций не получал, – отчеканил флибустьер, но, могу поклясться, в его человеческом глазу вспыхнуло лукавство. – Пойми, ведьма, у меня было задание – играть роль типа, обезумевшего от похоти к тебе. Для того, чтобы истинный Огненный Змей или его адепты каким-то образом появились в поле зрения наших спецслужб. Ведь истинный Огненный Змей не потерпит какого-то липового соперника и вскоре объявится рядом с тобой.
– Ловля на живца? Фу, как примитивно…
– Традиционность метода еще не означает, что он плох, скорее что надежен. Но об этом хватит. Меня, как и тебя, сейчас больше волнует предстоящая тебе встреча с Наташей. Возможно, она-то многое прояснит в той паутине, которая сплелась вокруг тебя. Кстати, та ведьма знает, что ты получила Силу Тринадцати?
– Ну, если у нее в осведомителях завербованы все мои кухонные тараканы, то знает.
– Не смешно. Допивай коктейль, и быстро идем отсюда. Гарсон, счет!
Прежний мальчик в клешах, обслуживающий нас весь вечер, шел к нам, растягивая губы в улыбке:
– Вы уже уходите, как жаль!
Баронет бросил на стол несколько купюр.
– Сдачи не надо, – отрывисто сказал он. Гарсон заулыбался еще пуще.
– Я никак не могу отпустить вас без сдачи, – покачал он головой, мгновенно выхватывая из-за обшлага форменного кителя блестящий длинный пистолет.
– Ложись! – не своим голосом крикнул мне Баронет и толкнул за декоративный бордюр, заросший кактусами. Тонкий зеленоватый луч из пистолета гарсона подпалил репродукцию с картины Айвазовского «Девятый вал». Баронет кинул в нападавшего сервировочный столик. Гарсон пошатнулся, но оружия не выпустил.
– Да примените же вы магию! – шипела я Баронету, пытаясь отодрать мясистую опунцию от безнадежно испорченных чулок.
– Нельзя! – почти протелепатировал он мне. – Здесь мощное магическое поле! Если еще и мы начнем шаровыми молниями кидаться – полгорода снесем на хрен!!!
Зеленые лучи полосовали зал, создавая эффект маломощного лазерного шоу. Баронет и ваша покорная слуга прыгали по залу, как зайцы, а неожиданный враг гонялся за нами, распевая глупую детскую песенку:
Деткам спать пора ложиться,
Дядя Крюгер им приснится…
Крошка, засыпай,
БАЮ-БАЙ!!!
– Откуда он взялся на нашу голову?! – ухитрялась я задавать вопросы.
– Обсудим это позже! – огрызнулся Баронет. – Самое важное сейчас – унести отсюда свои задницы до возможности целыми!
– Что-что?!
– СМЫВАЕМСЯ!!!
– Но выход закрыт! Весь зал заблокирован, а этих гарсонов становится все больше и больше… Смываемся? Вы сказали, смываемся?
Те, кто знаком с устройством любого палубного судна хотя бы по фильму «Титаник», знает, что даже у самой распоследней дрейфующей по мелководью баржи есть кингстоны. И команда «Открыть кингстоны!», как правило, влечет за собой появление в трюмах судна большого количества заборной воды.
А я ведь получила Силу управлять водой. Какой угодно, хоть той, что в аквариуме. И вода должна мне помочь!
– Открыть кингстоны! – совершенно по-адмиральски закричала я и швырнула в подступавших лжегарсонов горшком с рододендроном.
– Что ты за чушь несешь, Вика, – буркнул Баронет. Он как раз вел прицельный огонь столовыми ножами. Иногда попадал. И тут…
Ресторан-баржу ощутимо качнуло! И откуда-то глубоко из-под земли послышался нарастающий гул воды.
Гарсоны первыми сообразили, в чем дело. Их матросские клеши смыло ударившей по лощеному паркету волной, и я увидела, что мы сражались с крысами. Они превращались прямо на глазах, бросая свое диковинное оружие и с визгом выцарапываясь наружу. А вода прибывала, даже удивительно, откуда ее и взялось-то столько в нашей мелководной речушке! Мы с Баронетом вскарабкались на стойку бара и с любопытством наблюдали, как великолепие ресторана превращается в утиль. Крыс, пытавшихся присоединиться к нам, мы безжалостно спихивали, и те с противным писком плюхались в воду и тонули.
– Тебе не кажется, что потоп пора прекратить, враги пошли ко дну, госпожа адмиральша?
– Да, пожалуй. Будете ругать меня за применение чар?
– Не буду. Твоя волшба – особая, власть над силами природы, а не наши… спецэффекты. Эй, ты делай что-нибудь, водичка-то и до нас добралась!
Я улыбнулась и взяла за руку своего наставника и спецагента.
– Я умею ходить по воде, – сказала я. – А вы шагайте за мной, след в след…
Уже отойдя от ресторана «Старик и море» на вполне приличное расстояние, мы позволили себе оглянуться и оценить размах сотворенной нами катастрофы. Возле полузатопленной баржи с безвольно провисшим такелажем суетились машины МЧС, пожарные, карета «скорой помощи» и просто зеваки. От зевак, проходящих мимо нас, мы и узнали, что разрушений в шикарном ресторане много, а вот жертв нет совсем, хотя как раз накануне катастрофы он был под завязку набит народом.
– Я вот что думаю, Вика, – произнес Баронет, глядя вдаль. – А может, все те, кто сидел с нами за соседними столиками, – мороки и есть? И сейчас они понеслись доносить своему начальству о нашем разговоре?
– Какому начальству?
– Так оно разное бывает. У кого – в Москве, у кого – в тайге. Пора меня списывать из спецагентов. Забыл элементарную локальную заглушку на наш раз говор поставить!
– Меня сейчас волнует не это. Я хочу видеть эту ведьму.
– Наташу?
– Да.
– Значит, ждать определенного срока для поединка ты не намерена?
– Да.
– Осмелела?
– А разве вы когда-нибудь видели меня трусливой?
Передо мной стоял Баронет, просто человек, но одновременно он был зеркалом. И в этом зеркале, как много лет назад, я увидела женщину со взглядом из отточенной стали. Лицо ее было прекрасно, как прекрасен бывает падающий нож гильотины. Длинные волосы развевались, как знамена армий, с одного набега берущих в плен целую страну. А дыханием этой женщины была ненависть. Эта женщина смотрела на меня сквозь грань стекла. И я лишь гордо улыбнулась своему Истинному Лицу.
Правда, для возвращения домой пришлось снова стать скромной девушкой Викой, слушавшей научные лекции в клубе библиофилов, а затем угощавшейся пепси-колой в обществе интеллигентнейшего пожилого любителя книг…
Баронет проводил меня до дверей квартиры и, прежде чем я полезла за ключами, попросил:
– Сними защиту с квартиры. Ведь теперь ты поняла, что я тебе вреда не причиню.
– Это еще не факт. И потом, как снимать? Защита импортная…
– Украинская. Да ее взломать – раз плюнуть.
– Вот и плюньте.
– Не могу, – вздохнул Баронет. – Мало того, что ты хозяйка. Так ты теперь еще и с Именем. Вполне можешь придумать собственную охранную систему. Только одно требование…
– Требование?!
– Просьба: для меня вход в твою квартиру беспрепятственный. Вика, это для твоей же безопасности, поверь мне!
– Вот прямо сейчас возьму и поверю!
Кажется, это я выкрикнула слишком громко, потому что дверь моей квартиры открылась, демонстрируя то, что и у подполковников налоговой полиции в арсенале средств обольщения бывают длинные атласные темно-зеленые халаты, расшитые розовыми райскими птицами.
– Добрый вечер! – галантно поклонился Баронет и ухитрился щелкнуть каблуками своих лаковых… уже ботинок. Когда он успел сменить камзол на элегантный костюм-тройку? Если он и не Огненный Змей, то уж наверняка хамелеон.
– Добрый, добрый, – с некоторым намеком на суровость протянула мама. – Я уже заждалась свою доченьку.
– Татьяна Алексеевна, тысяча извинений, это я виноват! Лекция была такой долгой, да еще с видеопросмотром книжных раритетов из частной коллекции самого лектора…
– Да, мам, ты знаешь, это такие впечатления. Это так возвышает. Это роняет в душу зерно общечеловеческих ценностей…
– Но час-то поздний…
– Я уже иду спать, и мне будет сниться поздне-готический шрифт, – улыбаюсь я.
– И мне позвольте откланяться!
Хм, странно. Почему это Баронет, откланиваясь, посылает томный взгляд не в мою, а в мамину сторону?
«Сними защиту, ведьма!»
«Я подумаю».
«С-с-сними…»
Я захлопываю дверь перед его носом. Устало смотрю на маму.
– А с чего это ты вдруг вырядилась в этот яркий халат? Ты же раньше его терпеть не могла. Мама дергает плечом:
– Так! И вообще, иди-ка ты лучше ужинать и спать.
– А на ужин что?
– Мюсли.
– Тогда – сразу спать.
Но все-таки, перед тем как рухнуть в постель, я решаюсь выполнить просьбу Баронета. В самом деле, если у меня теперь есть Имя, защита квартиры – мое личное мероприятие.
А защиту Мыколы-ведьмака и впрямь легко получилось снять: я, уже полусонная, вытянула левую руку и прошептала: «В доме моем сама хожу, сама гляжу, своим Именем сторожу-ворожу» и трижды повернулась противосолонь. Вы думаете, это какое-нибудь древнее, тайное заклятие, которое недоступно было мне до инициации? Ни фига подобного! Вот сама только сейчас и придумала. И между прочим, сработало: в руке я держала клубок разноцветных ниток, бывший на самом деле чарами и заклинаниями.
– Мое Имя – защита моему порогу! – грозно пробубнила себе под нос я и окончательно провалилась в сон. Возможно, последний спокойный сон перед сражением с Наташей.
Покаюсь – постом.
Намаюсь – потом.
Путями пройду другими.
Я строю свой дом,
Перечить мне в том
И ты не вольна, княгиня!
И взор твой устал,
И лживы уста.
Хоть платье – вино бордово!
А двор твой – тюрьма,
Да ты и сама
Другого не знала слова.
Я рядом, поверь,
Дождем – в твою дверь,
В окошко твое – синицей.
На всяку гордынь —
Полымя да дым.
Дымится твоя светлица!
Тебе ли гадать!
Сожженная падь,
Песок, сердолик да яшма…
Княгиня, когда
Не будешь горда,
Останется ненависть наша…
Это сейчас, века спустя, то, что раньше лишало женщину красоты, здоровья, а порой и жизни, стало лишь незатейливым стихотвореньицем. А в пору безраздельной власти природных ведьм это был такой оговор против соперницы, что той бесполезно было вызывать реанимационную бригаду. Да, со временем Сила ослабевает. Но все-таки остается.
И если ей дать подпитку…
В ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое мая я стояла посреди темного и пустого читального зала ночной библиотеки. Ее двери были надежно заперты для всех, но не для меня. И не для той, которую я только что предупредила о своей готовности к поединку древними стихами-заклятием.
В нашем читальном зале наблюдать полнолуние – одно удовольствие. В каждом из семи узких окон сияет по маленькой серебристой луне. «Забавные сюрпризы теории Эйнштейна», – пояснил мне когда-то один вампир этот парадокс.
Но сейчас мне не до красот луны. Довольно тянуть. Наташа вызвала меня, и я пришла, достаточно громко заявив о своем появлении. Или она все еще надеется на то, что я и пальцем не посмею ее тронуть, коль она связана с моим любимым? Напрасно.
Окружающее меня пространство вдруг неуловимо изменилось, раздвоилось, перестало быть только материальным. Значит, наступила полночь. И я увидела, как из старинного застекленного шкафа, в котором хранятся словари Даля и Ожегова, вышла, нет, красиво, как в балете, выступила московская ведьма Наташа.
– Значит, ты все-таки не побоялась со мной встретиться лицом к лицу, маленькая ведьма-недоучка, – певуче протянула она и плавно двинулась навстречу мне, не касаясь ногами пола. Летит, летит, как пух из уст Эола… Не опасается, что посадка может оказаться жесткой.
Я посмотрела на Баронета так, что, будь сейчас передо мной тарелка солянки «Наш ответ Гринпису», все ее содержимое украшало бы пиджак тайного библиофила. Но, с другой стороны… Ведь это глупость – так впрямую указывать на себя! Глупость, никак не смахивающая на правду… Тогда кто?
– Вот теперь ты начала мыслить в правильном направлении, а то я уж было засомневался, дали ли тебе Тринадцать вместе с Силой хоть чуточку мозгов. Кстати, защита, которую тебе поставил ведьмак, весьма избирательного свойства. Она не пропустит исключительно меня, а вот небезызвестного тебе оборотня или посланных им людей – примет с распростертыми объятиями.
– Это логично. «Небезызвестный оборотень» сам на этой Защите и настоял.
– А ты ему так сильно доверяешь?
– Да. В отличие от вас.
– Мотивы, девочка, мотивы… На каком основании ты вдруг почтила особым доверием обычного посетителя ночной библиотеки? Сошлись во взглядах на творчество Роджера Желязны?
Почему бы и не признаться Баронету? Почему бы не произнести вслух его Истинное Имя?
Я как раз принялась за содержимое корзиночек. Вкус был такой, что не хотелось прерываться на разговор. Но прерваться пришлось.
– Именно от этого «обычного посетителя библиотеки» я узнала, кто вы есть на самом деле, почему преследуете меня и в какой я нахожусь опасности, – пояснила я, слизнув икринку с серебряной ложечки. – Эта… информация вынудила меня принять срочные меры по самообороне.
– Мило. – Баронет почти ничего не ел, лишь налил себе полрюмки водки. – И кто же я, по словам твоего. хвостатого друга?
– Огненный Змей. – Я вовремя подняла бокал, чтоб бессловесный хрусталь принял на себя огненный взгляд Баронета. Бокал разлетелся вдребезги.
– Битая посуда здесь тоже входит в счет, – сказала я вполголоса, чтобы прекратить затянувшуюся паузу. – Так что не позволяйте себе лишнего, Баронет.
Он выпил водки, закусил «Последней радостью Кусто», будто ничего и не произошло. Погладил шелковистую бородку.
– Фуй, – поморщился он. – Повел себя как мальчишка, вспылил, как ротный писарь! И, главное, из-за чего?!
– Я тоже так думаю. Что с того, что мне известно, кто вы такой? Разумеется, я приняла меры безопасности, я вовсе не желаю сгореть в огне ваших объятий, ведь, насколько мне известны протоколы осмотров трупов ведьм, совокуплявшихся с Ог… с вами, от дам остаются одни обгорелые кости!
– И золото, впаявшееся в фалангу безымянного пальца правой руки… – как бы про себя тихо сказал Баронет.
– Ну да… Так вы читали эти протоколы, циничный ведьмоубийца?! Скольких же чародеек вы соблазнили и сожгли за века своего существования?
– Я – ни одной. Клянусь гербом моего рода! – Баронет снова налил себе водки. – Знаешь, ведьма, в этой стране и в этой эпохе мне больше всех напитков нравится водка. Поэтому позволь мне еще выпить.
Странно, что к нашему столику уже давно не подходил гарсон, а экзотических яств на тарелках не убывало.
– Пусть нам не мешают эти люди, – махнул рукой в сторону зала Баронет, и тут я заметила перемену в его костюме. Он был в зеленом, с бронзовым отливом, камзоле, из-под которого топорщились кружевное жабо и манжеты. Я могла спорить на что угодно, что ниже стола мой собеседник был выряжен в бархатные штаны, ботфорты и перевязь со шпагой.
– Вы выглядите как настоящий пират, но это не заставит меня вам симпатизировать.
– Поверь, ведьма, я не хочу тебя! Ни трахать, ни тем более убивать. Уж если на то пошло, хотел бы – давно бы все сделал, и ни один судмедэксперт тебя бы не смог опознать. Твой волосатый друг сознательно представил меня как весьма неприглядную персону. Вероятно, ему очень выгодно вбить в твои мозги мысль, что я – Огненный Змей и охочусь за тобой, чтоб изнасиловать и сжечь, как это у нас, злобных, нехороших змеев, принято. А хочешь, я скажу тебе правду?
– Ну? И это действительно будет правдой?
– Я даже не буду клясться для пущего эффекта. Знай, ведьма, Огненный Змей – не я. Или я – не Огненный Змей… В каком состоянии ты лучше осмысливаешь новую информацию?
– Налей мне водки.
– Правильное решение.
Он налил мне почти полный бокал. Смертельная дoза для в принципе непьющего библиотекаря. Ничего, выдюжим.
– Так кто ж ты, наконец? – патетически вопросила я, махом выпила водку и принялась за салат с кальмарами.
Тот, кого я знала как Баронета, грустно усмехнулся.
– Маг. Просто маг. Или, если хочешь более поэтического определения, маг на службе у закона. Нас называют по-разному в разных мирах, эпохах, романах. Но как бы ни поэтизировали эту опасную и трудную службу, я всего лишь контрразведчик с прямым подчинением Трибуналу Семи Великих Матерей-Ведьм. Я старый солдат на службе волшебства. Ты, разумеется, можешь мне не верить, тем более что и я не обязан демонстрировать тебе свои полковничьи нашивки или верительные грамоты, разрешающие мне любые боевые действия при обнаружении Огненного Змея… Но в твоих интересах сейчас объединиться со мной. Первоначально я сделал верный рассчет на то, что такой тип, как я, будет тебе противен, и желание покончить со мной поскорее заставило тебя пройти Обряд Тринадцати, чего я, собственно, и добивался.
– Так, значит, это входило в ваши планы… Ни в жизнь не поверю!
– А я тебе и говорю: не верь. Но просто слушай. И, кстати, вот эта форель здесь готовится просто отменно. Попробуй!
– Меня уже мутит от рыбы. Давайте говорить о деле.
– Хорошо, – голос Баронета-флибустьера стал по-ледовому бесстрастным. – Два года назад Трибунал Матерей получил донос из России о том, что где-то в ваших краях нелегально снова материализовался Огненный Змей, впрочем, сообщений о жертвах пока не поступало. Я был послан с миссией вычислить всех неинициированных ведьм округи, они-то как раз становятся первыми жертвами этого пироманьяка. В конце концов круг моих поисков сузился до тебя, и я могу со стопроцентной уверенностью утверждать, что если Огненный Змей и начал охоту, то именно за тобой.
Я внимательно выслушала всю эту лекцию по основам безопасности жизнедеятельности ведьмы, а потом сказала, поигрывая серебряным ножичком для фруктов:
– Красиво. Благородно. Прямо в духе американских кинобоевиков. Только есть одна ма-аленькая неувязочка. Информацию об Огненном Змее и командировочку в наши края вы, мой герой, получили два года назад. Так выходит по вашим же словам. Тогда объясните мне, малоумной ведьме Вике, а каким же это образом я могла повстречаться с вами шесть с лишним лет назад в библиотеке на Тихой улице? Как могла брать у вас уроки имитативной и симпатической магии? Изучать принципы классического шаманизма?! А вспомните тот тихий весенний вечер, когда мы вместе с вами читали «The golden Bough» by James Frazer и мне казалось, что магия в моей жизни – это навсегда?.. Каким образом вы это все мне объясните?!
Все-таки флибустьерский наряд больше ему идет. Он изящно поправляет манжеты и говорит:
– Я же не брокенский студент, Вика. Мне много, слишком много лет. А умений у меня еще больше. И одно из них – передвигаться по времени в направлении, удобном мне. Ты же знаешь, я страстный библиофил. И человеческие жизни тоже порой представляются мне книгами. Перелистать книгу твоей, Вика, жизни и попасть на нужную страницу – это не так уж и сложно, особенно когда ты была начинающей ведьмой, младенцем в магии… Понимаешь? Мне нужно было, чтобы кое-кто, замечая, как я ошиваюсь возле тебя, уже посчитал меня Огненным Змеем, тем самым открыв настоящему Змею беспрепятственный путь… Я потому и спросил с самого начала: ты уверена, что твоя мать – не морок, а действительно Либенкнехт Татьяна Алексеевна?
– Гм. Вы даже в курсе, какова девичья фамилия мамы?!
– Естественно.
Дам необходимые пояснения. После развода с папой мама взяла свою девичью фамилию. А я ношу папину – Чижикова. Хотя, возможно, это и не самая престижная фамилия для ведьмы…
– Вика, ты отвлеклась. Повторяю, ты точно уверена в своей маме?
Меня снова охватило знакомое тупое безразличие. Во-первых, водка подействовала, а во-вторых, я уж и не знала, кто у меня теперь расписан в графах «чужие» и «свои». Вот героиням всяких триллеров с первого изнасилования все уже ясно: ага, ага, это вы, злобный доктор Лектор! А тут… Возле меня сидит мой враг №1, водкой меня спаивает да еще и утверждает, что он – положительный герой на службе у закона, призванный меня защитить. Ой, мамочка! Мамочка?!
– Я уже ни в чем не уверена! Сегодня из гардероба, где висели мамины вещи, полезло какое-то чудовище. Но не могла же она?!
– Кто-то мог навести на нее порчу, сглазить к примеру. У твоей мамы есть враги?
– У подполковника налоговой полиции их не может не быть.
– Ах да, извини. Но здесь все гораздо глубже, замешана сильная волшба… Ведь смешно даже подумать, что человека, повелевающего важнейшей частью системы налогов и сборов, можно сглазить как простую соседку-склочницу!… Вика, я виноват перед тобой! Привел девушку в шикарный ресторан и довел почти до истерики всеми этими проблемами. Идем танцевать!
– Это после водки-то? Я сейчас такого натанцую…
– Плюнь, не обращай внимания.
Похоже, ни мои слишком вольные телодвижения, ни наряд моего партнера не вызывают удивленных эмоций. Мы танцуем нечто невообразимое, поэтому я не столько двигаюсь в такт музыке, сколько вслушиваюсь в слова песни:
Ах, вы правы, больше нету этих чайных клиперов!
Больше нету флибустьеров с окаянным желтым глазом!
Мы живем в наивозможном из прекраснейших миров
И поэтому смеемся, плачем, пьем и пляшем сразу!
Ах, все верно: больше нету тех красоток-каравелл,
Мы с тобой давно не те уж: ни матросы, ни мужчины.
Мы живем в наипрекраснейшем слиянье душ и тел
Под названием «Консервы атлантической сардины».
Ах, вы правы, нет резону плыть в былые времена,
Чистить шпаги да вызубривать изящные манеры!
А случись на горизонте яхта белая без нас —
Это вымысел поэта, это пьяные химеры!
Певец был экипирован как заправский пират: алая шелковая блуза-капитанка, за широким бархатным поясом заткнуты бутафорские пистоли и кинжалы… Как мило. Вот бы отправить этот плавучий ресторан у настоящую кругосветку!
Но сейчас я не должна отвлекаться на подобные наивные мысли. Мне предстоит, как говаривала гадалка баба Катя, сделать расклад всех карт с их последующим толкованием. А для начала немедленно протрезветь. Оп! Так-то лучше.
Баронет усадил меня за столик, не сводя внимательнейшего взгляда с моего лица. Как разительно он изменился: из старенького похотливого папочки-опекуна превратился в хладнокровного человека с выражением лица почти как у штандартенфюрера Штирлица. Видимо, специфика службы накладывает свой отпечаток даже на специалистов-магов.
– Еще вина? – спросил Баронет. – Или стоит заказать десерт? Деловая встреча не подразумевает аскетического отказа от пищи.
– Верно. Тогда сливочное мороженое с коньяком. Баронет щелкнул пальцами:
– Гарсон! Мороженое для дамы.
– И еще ананасовый коктейль, пожалуйста. Взболтать, но не перемешивать.
Итак, я начинаю свой мысленный пасьянс-досье. Классифицирую, так сказать, врагов, просто соперников, партнеров и просто близких людей.
Враги. Пиковая масть. Да, ведь так оно и есть – в самых моих лютых врагинях преобладают исключительно дамы! Первая, с кем придется столкнуться, – Наташа. Что я знаю о женщине, с маниакальным упорством грозящей мне смертельным поединком?
Она ведьма, причем ученая, почерпнувшая магические возможности из книг. Да, в ту нашу встречу на шабаше она, кажется, упоминала о своей наставнице – могущественной Черной Ведьме. Так, пожалуй, это все, что касается ее профессиональных качеств.
Далее. Оценим Наташу как обычную женщину. На вид ей лет двадцать семь – тридцать, она красива стандартной красотой модели, рекламирующей водостойкую тушь для ресниц, заносчива, самодостаточна и, как все созданные при помощи пластической хирургии красавицы, строптива. Поэтому я и показалась ей жалкой провинциальной девчонкой. Но все это не суть важно. Значимыми представляются два пункта:
1. Случайно ли Наташа завязала со мной ссору на шабаше, взяв с меня обещание участвовать в поединке? Если не случайно, то кому была выгодна эта ссора?
2. Действительно ли Наташа является законной женой Авдея Белинского, или это еще одна попытка навредить мне?
Здесь есть какая-то загадка, я пока не могу ее разгадать. Но ведь не зря же мама приехала ко мне в гости!
«Станешь колдуньей вроде твоей тетки! Весь наш род опозоришь!»
Оказывается, у меня была тетка. Колдунья.
А почему была?
Может, и сейчас есть, живет в добром здравии где-нибудь в тайге…
Наслав проклятие на ту, что когда-нибудь родится у моей мамы.
На меня.
Странно, но мне почему-то кажется, что между той неизвестной теткой и московской ведьмой Наташей существует связь. И эта связь направлена на то, чтобы сжить меня со свету.
Глупости. Это мне уже чудится.
– Нет, не глупости, – тихо говорит Баронет. – Мы, кстати, проверяем связь московской ведьмы Натальи с некоей таежной группой «Аркаим». Эту то ли ассоциацию экологов, то ли ведическую секту и возглавляет ваша вполне здравствующая тетя.
– Да? Погодите… Вы что же, читали мои мысли?!
– Виноват, – Баронет склоняет голову. – Но это исключительно в интересах службы.
– Однако! – я возмущенно взбалтываю ложечкой уже подтаявшее мороженое. – А роль похотливого моего ухажера, возревновавшего меня к Авдею, вы тоже исполняли по долгу службы? Может, вы по долгу службы и в постель бы ко мне забрались?
– Вот на этот счет я четких инструкций не получал, – отчеканил флибустьер, но, могу поклясться, в его человеческом глазу вспыхнуло лукавство. – Пойми, ведьма, у меня было задание – играть роль типа, обезумевшего от похоти к тебе. Для того, чтобы истинный Огненный Змей или его адепты каким-то образом появились в поле зрения наших спецслужб. Ведь истинный Огненный Змей не потерпит какого-то липового соперника и вскоре объявится рядом с тобой.
– Ловля на живца? Фу, как примитивно…
– Традиционность метода еще не означает, что он плох, скорее что надежен. Но об этом хватит. Меня, как и тебя, сейчас больше волнует предстоящая тебе встреча с Наташей. Возможно, она-то многое прояснит в той паутине, которая сплелась вокруг тебя. Кстати, та ведьма знает, что ты получила Силу Тринадцати?
– Ну, если у нее в осведомителях завербованы все мои кухонные тараканы, то знает.
– Не смешно. Допивай коктейль, и быстро идем отсюда. Гарсон, счет!
Прежний мальчик в клешах, обслуживающий нас весь вечер, шел к нам, растягивая губы в улыбке:
– Вы уже уходите, как жаль!
Баронет бросил на стол несколько купюр.
– Сдачи не надо, – отрывисто сказал он. Гарсон заулыбался еще пуще.
– Я никак не могу отпустить вас без сдачи, – покачал он головой, мгновенно выхватывая из-за обшлага форменного кителя блестящий длинный пистолет.
– Ложись! – не своим голосом крикнул мне Баронет и толкнул за декоративный бордюр, заросший кактусами. Тонкий зеленоватый луч из пистолета гарсона подпалил репродукцию с картины Айвазовского «Девятый вал». Баронет кинул в нападавшего сервировочный столик. Гарсон пошатнулся, но оружия не выпустил.
– Да примените же вы магию! – шипела я Баронету, пытаясь отодрать мясистую опунцию от безнадежно испорченных чулок.
– Нельзя! – почти протелепатировал он мне. – Здесь мощное магическое поле! Если еще и мы начнем шаровыми молниями кидаться – полгорода снесем на хрен!!!
Зеленые лучи полосовали зал, создавая эффект маломощного лазерного шоу. Баронет и ваша покорная слуга прыгали по залу, как зайцы, а неожиданный враг гонялся за нами, распевая глупую детскую песенку:
Деткам спать пора ложиться,
Дядя Крюгер им приснится…
Крошка, засыпай,
БАЮ-БАЙ!!!
– Откуда он взялся на нашу голову?! – ухитрялась я задавать вопросы.
– Обсудим это позже! – огрызнулся Баронет. – Самое важное сейчас – унести отсюда свои задницы до возможности целыми!
– Что-что?!
– СМЫВАЕМСЯ!!!
– Но выход закрыт! Весь зал заблокирован, а этих гарсонов становится все больше и больше… Смываемся? Вы сказали, смываемся?
Те, кто знаком с устройством любого палубного судна хотя бы по фильму «Титаник», знает, что даже у самой распоследней дрейфующей по мелководью баржи есть кингстоны. И команда «Открыть кингстоны!», как правило, влечет за собой появление в трюмах судна большого количества заборной воды.
А я ведь получила Силу управлять водой. Какой угодно, хоть той, что в аквариуме. И вода должна мне помочь!
– Открыть кингстоны! – совершенно по-адмиральски закричала я и швырнула в подступавших лжегарсонов горшком с рододендроном.
– Что ты за чушь несешь, Вика, – буркнул Баронет. Он как раз вел прицельный огонь столовыми ножами. Иногда попадал. И тут…
Ресторан-баржу ощутимо качнуло! И откуда-то глубоко из-под земли послышался нарастающий гул воды.
Гарсоны первыми сообразили, в чем дело. Их матросские клеши смыло ударившей по лощеному паркету волной, и я увидела, что мы сражались с крысами. Они превращались прямо на глазах, бросая свое диковинное оружие и с визгом выцарапываясь наружу. А вода прибывала, даже удивительно, откуда ее и взялось-то столько в нашей мелководной речушке! Мы с Баронетом вскарабкались на стойку бара и с любопытством наблюдали, как великолепие ресторана превращается в утиль. Крыс, пытавшихся присоединиться к нам, мы безжалостно спихивали, и те с противным писком плюхались в воду и тонули.
– Тебе не кажется, что потоп пора прекратить, враги пошли ко дну, госпожа адмиральша?
– Да, пожалуй. Будете ругать меня за применение чар?
– Не буду. Твоя волшба – особая, власть над силами природы, а не наши… спецэффекты. Эй, ты делай что-нибудь, водичка-то и до нас добралась!
Я улыбнулась и взяла за руку своего наставника и спецагента.
– Я умею ходить по воде, – сказала я. – А вы шагайте за мной, след в след…
Уже отойдя от ресторана «Старик и море» на вполне приличное расстояние, мы позволили себе оглянуться и оценить размах сотворенной нами катастрофы. Возле полузатопленной баржи с безвольно провисшим такелажем суетились машины МЧС, пожарные, карета «скорой помощи» и просто зеваки. От зевак, проходящих мимо нас, мы и узнали, что разрушений в шикарном ресторане много, а вот жертв нет совсем, хотя как раз накануне катастрофы он был под завязку набит народом.
– Я вот что думаю, Вика, – произнес Баронет, глядя вдаль. – А может, все те, кто сидел с нами за соседними столиками, – мороки и есть? И сейчас они понеслись доносить своему начальству о нашем разговоре?
– Какому начальству?
– Так оно разное бывает. У кого – в Москве, у кого – в тайге. Пора меня списывать из спецагентов. Забыл элементарную локальную заглушку на наш раз говор поставить!
– Меня сейчас волнует не это. Я хочу видеть эту ведьму.
– Наташу?
– Да.
– Значит, ждать определенного срока для поединка ты не намерена?
– Да.
– Осмелела?
– А разве вы когда-нибудь видели меня трусливой?
Передо мной стоял Баронет, просто человек, но одновременно он был зеркалом. И в этом зеркале, как много лет назад, я увидела женщину со взглядом из отточенной стали. Лицо ее было прекрасно, как прекрасен бывает падающий нож гильотины. Длинные волосы развевались, как знамена армий, с одного набега берущих в плен целую страну. А дыханием этой женщины была ненависть. Эта женщина смотрела на меня сквозь грань стекла. И я лишь гордо улыбнулась своему Истинному Лицу.
Правда, для возвращения домой пришлось снова стать скромной девушкой Викой, слушавшей научные лекции в клубе библиофилов, а затем угощавшейся пепси-колой в обществе интеллигентнейшего пожилого любителя книг…
Баронет проводил меня до дверей квартиры и, прежде чем я полезла за ключами, попросил:
– Сними защиту с квартиры. Ведь теперь ты поняла, что я тебе вреда не причиню.
– Это еще не факт. И потом, как снимать? Защита импортная…
– Украинская. Да ее взломать – раз плюнуть.
– Вот и плюньте.
– Не могу, – вздохнул Баронет. – Мало того, что ты хозяйка. Так ты теперь еще и с Именем. Вполне можешь придумать собственную охранную систему. Только одно требование…
– Требование?!
– Просьба: для меня вход в твою квартиру беспрепятственный. Вика, это для твоей же безопасности, поверь мне!
– Вот прямо сейчас возьму и поверю!
Кажется, это я выкрикнула слишком громко, потому что дверь моей квартиры открылась, демонстрируя то, что и у подполковников налоговой полиции в арсенале средств обольщения бывают длинные атласные темно-зеленые халаты, расшитые розовыми райскими птицами.
– Добрый вечер! – галантно поклонился Баронет и ухитрился щелкнуть каблуками своих лаковых… уже ботинок. Когда он успел сменить камзол на элегантный костюм-тройку? Если он и не Огненный Змей, то уж наверняка хамелеон.
– Добрый, добрый, – с некоторым намеком на суровость протянула мама. – Я уже заждалась свою доченьку.
– Татьяна Алексеевна, тысяча извинений, это я виноват! Лекция была такой долгой, да еще с видеопросмотром книжных раритетов из частной коллекции самого лектора…
– Да, мам, ты знаешь, это такие впечатления. Это так возвышает. Это роняет в душу зерно общечеловеческих ценностей…
– Но час-то поздний…
– Я уже иду спать, и мне будет сниться поздне-готический шрифт, – улыбаюсь я.
– И мне позвольте откланяться!
Хм, странно. Почему это Баронет, откланиваясь, посылает томный взгляд не в мою, а в мамину сторону?
«Сними защиту, ведьма!»
«Я подумаю».
«С-с-сними…»
Я захлопываю дверь перед его носом. Устало смотрю на маму.
– А с чего это ты вдруг вырядилась в этот яркий халат? Ты же раньше его терпеть не могла. Мама дергает плечом:
– Так! И вообще, иди-ка ты лучше ужинать и спать.
– А на ужин что?
– Мюсли.
– Тогда – сразу спать.
Но все-таки, перед тем как рухнуть в постель, я решаюсь выполнить просьбу Баронета. В самом деле, если у меня теперь есть Имя, защита квартиры – мое личное мероприятие.
А защиту Мыколы-ведьмака и впрямь легко получилось снять: я, уже полусонная, вытянула левую руку и прошептала: «В доме моем сама хожу, сама гляжу, своим Именем сторожу-ворожу» и трижды повернулась противосолонь. Вы думаете, это какое-нибудь древнее, тайное заклятие, которое недоступно было мне до инициации? Ни фига подобного! Вот сама только сейчас и придумала. И между прочим, сработало: в руке я держала клубок разноцветных ниток, бывший на самом деле чарами и заклинаниями.
– Мое Имя – защита моему порогу! – грозно пробубнила себе под нос я и окончательно провалилась в сон. Возможно, последний спокойный сон перед сражением с Наташей.
Покаюсь – постом.
Намаюсь – потом.
Путями пройду другими.
Я строю свой дом,
Перечить мне в том
И ты не вольна, княгиня!
И взор твой устал,
И лживы уста.
Хоть платье – вино бордово!
А двор твой – тюрьма,
Да ты и сама
Другого не знала слова.
Я рядом, поверь,
Дождем – в твою дверь,
В окошко твое – синицей.
На всяку гордынь —
Полымя да дым.
Дымится твоя светлица!
Тебе ли гадать!
Сожженная падь,
Песок, сердолик да яшма…
Княгиня, когда
Не будешь горда,
Останется ненависть наша…
Это сейчас, века спустя, то, что раньше лишало женщину красоты, здоровья, а порой и жизни, стало лишь незатейливым стихотвореньицем. А в пору безраздельной власти природных ведьм это был такой оговор против соперницы, что той бесполезно было вызывать реанимационную бригаду. Да, со временем Сила ослабевает. Но все-таки остается.
И если ей дать подпитку…
В ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое мая я стояла посреди темного и пустого читального зала ночной библиотеки. Ее двери были надежно заперты для всех, но не для меня. И не для той, которую я только что предупредила о своей готовности к поединку древними стихами-заклятием.
В нашем читальном зале наблюдать полнолуние – одно удовольствие. В каждом из семи узких окон сияет по маленькой серебристой луне. «Забавные сюрпризы теории Эйнштейна», – пояснил мне когда-то один вампир этот парадокс.
Но сейчас мне не до красот луны. Довольно тянуть. Наташа вызвала меня, и я пришла, достаточно громко заявив о своем появлении. Или она все еще надеется на то, что я и пальцем не посмею ее тронуть, коль она связана с моим любимым? Напрасно.
Окружающее меня пространство вдруг неуловимо изменилось, раздвоилось, перестало быть только материальным. Значит, наступила полночь. И я увидела, как из старинного застекленного шкафа, в котором хранятся словари Даля и Ожегова, вышла, нет, красиво, как в балете, выступила московская ведьма Наташа.
– Значит, ты все-таки не побоялась со мной встретиться лицом к лицу, маленькая ведьма-недоучка, – певуче протянула она и плавно двинулась навстречу мне, не касаясь ногами пола. Летит, летит, как пух из уст Эола… Не опасается, что посадка может оказаться жесткой.