Стив торопливо поднял трубку. «Да, я жду ее!» – ответил он гарду.
В дверях стояла Бекки. Капли талого снега сверкали в ее черных волосах, крупной волной падающих на плечи. Легкий морозец тронул бледные щеки. Глаза ее лучились радостью. К груди она прижимала охапку дивных роз…
– Поздравляю тебя, милый! С днем рождения, Стив! – улыбалась Бекки. И глядя в изумленное лицо Стива, добавила: – Думаешь, я забыла, что сегодня твой день рождения?
– Ну… Бекки, – лепетал Стив. – Никак не думал, что ты помнишь, ну, Бекки…
– Конечно, испортила тебе весь спектакль! – смеялась Бекки, целуя Стива. – Да, испортила?
– Ну… немного, – признался Стив. – Думал, для тебя это будет неожиданностью.
– О, Стив, как ты плохо знаешь женщин… Я все помню, хоть и праздновала твой день рождения один раз тридцать восемь лет назад. Даже помню, где мы с тобой сидели, убежав с вечеринки… Господи, да прими, наконец, мою шубу, Стив! – Бекки высвободилась из крепких объятий.
– Как же долго я ждал этой минуты, моя Бекки!
Они лежали перед камином на медвежьей шкуре… Стив проводил ладонью по голове Бекки, что лежала на его коленях, убирал волосы с ее лица…
– Я так боюсь потерять тебя опять, счастье мое, – шептал Стив, покрывая поцелуями Бекки.
– Нет, Стив, нет. Больше мы не расстанемся. Я не хочу… я не могу без тебя.
– Но почему ты сопротивлялась? Почему боялась идти ко мне? Ты и сегодняшнюю нашу встречу хотела устроить в ресторане.
Бекки мягко высвободилась из объятий Стива и села лицом к камину, обхватив руками согнутые колени. Казалось, она вся ушла в чарующие звуки рояля.
– Почему ты молчишь? Ты не хочешь нашей близости? Я противен тебе?
Бекки обернулась и взглянула на Стива…
– Было бы так, разве я пришла бы сегодня?
– Просто ты вспомнила о моем дне рождения, совесть заговорила, – пошутил Стив. – А сколько мне пришлось уговаривать, а?
– Да! – встрепенулась Бекки. – А где же сюрприз, о котором ты мне сказал сейчас за столом? Мы даже подняли за него бокал. Где?
Стив пожал плечами.
– Наверно, твои коллеги пошутили, – выразила догадку Бекки. – Конечно, что можно ждать от журналистов, к тому же – криминальной хроники.
– Самый большой сюрприз – это ты! – улыбнулся Стив. – А что касается моих друзей… Они каждый год забавляют меня чем-нибудь необыкновенным. Это стало традицией. В прошлом году явился фокусник. А еще раньше – дрессировщик очаровательных собачек. Друзья знают, что я свой день рождения справляю дома, в одиночестве. Если бы они только знали, что сегодня…
– О да! – кивнула Бекки. – Сегодня ты изменил традиции. Посмотрим, что на этот раз им подскажет фантазия…
– Бекки! – прервал Стив. – Почему ты не отвечаешь на мой вопрос?
– А где твой биппер, Стив? Вдруг он вновь тебя позовет на какое-нибудь происшествие? В самый ответственный момент.
– Биппер я выставил на кухню и накрыл подушкой. Я предупредил дежурного редактора, что на сегодня я умер…
– Стив! – покачала головой Бекки. – Так не шутят…
– Бекки! Я жду ответа на свой вопрос…
– Прости, Стив, но я очень волнуюсь, – Бекки опустила голову. – Ты все еще любишь свою шестнадцатилетнюю Бекки. А перед тобой бабушка Бекки.
– Ты это серьезно? – Стив громко и с облегчением расхохотался.
Дверной звонок прервал смех Стива. Он поспешил в прихожую, бросив на ходу:
– А вот и сюрприз! Раз без звонка гарда… Пошли, Бекки. Сюрприз надо встречать в дверях.
Бекки не заставила себя просить, ей и самой было интересно – что придумали шутники-журналисты? Живо поднявшись, она поспешила за Стивом.
Но едва войдя в прихожую, Бекки замерла. Рука ее нащупывала опору, Бекки привалилась к стене…
Прямо перед ней стояла… голая Ширли. Серое норковое манто лежало, сброшенное, возле ее ног.
В стороне окаменел Стив.
– Оденьтесь, пожалуйста, – деревянным голосом произнес он.
Ширли не шевелилась, не в силах отвести от Бекки широко распахнутых в ужасе глаз. Стив повернул к Бекки бледное лицо.
– Они мне прислали «телефонную девушку»… Но она, кажется, родственница Антони? – Стиву и тут не изменило его простодушие.
Первой пришла в себя Бекки.
– Одевайся! – Голос ее был спокоен.
Бекки подошла к шкафу, достала свою шубу и, набросив ее, повернулась к Стиву.
– Прости, дорогой. Я позвоню тебе завтра… Пошли!
Ширли накинула манто и, ссутулясь, вышла.
Расположенное неподалеку от дома Стива кафе было пустым. Маленький столик на двоих размещался у окна и отделялся от двери стеклянной перегородкой – Бекки и Ширли оказались совершенно одни. Подперев подбородок, Бекки пристально разглядывала это, чужое сейчас лицо… Боже мой, Ширли… мой демон Ширли! Совсем недавно ты была моей госпожой, и я испытывала животное блаженство от своего рабства. Как же я сейчас тебя ненавижу!»
– Значит ты – «телефонная барышня»? – проговорила Бекки.
Ширли молчала. Ни один мускул не дрогнул на ее застывшем лице.
– Вот зачем понадобилось отделиться… Пошла работать на того сутенера, от которого бросилась под мою машину?! Что же, жизнь переменчива… Вот что, Ширли, – Бекки выпрямилась. – Я не возражаю. Занимайся чем хочешь, только забудь про нас… Да и Тони можешь прихватить с собой. Мне он больше не нужен.
Ширли не шевелилась. Ее непроницаемость, пристальный взгляд глубоко запавших сейчас глаз, смутили Бекки.
– Ну как, ты согласна?
Ширли медленно покачала головой.
– Так чего же ты хочешь?
– Кэти, – произнесла Ширли неподвижными губами, точно во сне.
– Что? – Глаза Бекки побелели.
– Кэти. – Ледяная улыбка тронула лицо Ширли. – Вместо тебя я хочу Кэти.
Прихлынувшая кровь вот-вот разорвет, казалось, голову Бекки. Она опустила тяжелые веки. Надо взять себя в руки! Неужели она боится этой маленькой телефонной проститутки? Она, Бекки, которая нашла в себе силу воли вырваться из такого плена! И вновь боится эту тварь?! Нет – все, все! Бекки начала успокаиваться… Даже прошло желание прикончить эту девку, желание, овладевшее Бекки в первое мгновение после упоминания имени Кэти…
– Что ж, пусть тобой теперь займется Тони, – Бекки закурила.
– И тобой тоже! – Ширли открыла сумку, извлекла клочок бумаги, щепотку марихуаны и скрутила закрутку.
– Тони сейчас для меня так же мало значит, как и ты, – спокойно проговорила Бекки.
– Тогда натравим на тебя твоего любовника. Адрес его у меня есть! – Ширли нарочито хохотнула. – Ну и вид был у него… Кстати, что это вы меня записали в родственники Антонии? Я могу и поверить.
– Стив тебе не по зубам! – справилась с растерянностью Бекки.
– Это он тебе даст по зубам, – усмехнулась Ширли, – Когда я покажу ему фото! Пусть полюбуется своей бабенкой. У Антони был хороший фотоаппарат, слава богу.
– Шантажируешь? Но фото не криминал. – Бекки не могла скрыть свое расстройство. – Это все фальшивка Антони, который не хочет терять меня, – проговорила Бекки первое, что пришло в голову.
– Брось, бабушка. В полиции такие лбы сидят. Их не проведешь, – оборвала Ширли. – Слушай меня…
– Сколько тебе надо денег, чтобы ты оставила нас в покое?
– Слушай, Бекки…
– Я тебя спрашиваю – сколько?!
– Если ты хочешь остаться безгрешным ангелом в глазах того типа…
– Сколько? – перебила Бекки.
– Мне нужна только Кэти!
– Нет, моя птичка, ты ошибаешься! – выкрикнула Бекки. – Мои адвокаты сотрут тебя в порошок! И Тонидобавит, узнав о твоей измене.
– Я тоже найму адвоката.
– Ты? – искренне изумилась Бекки.
– Не беспокойся. Я о себе позаботилась… Так вот, думаю, что и моему адвокату будет что сказать. Как ты растлила малолетнюю…
– Проститутку, – прервала Бекки.
– Да, проститутку, что бросилась под твою машину, желая избавиться от своей профессии. А ты приспособила ее на потребу своих пороков, – яростно проговорила Ширли. – Так вот, или ты отдашь мне Кэти, или лишишься своего возлюбленного, а заодно и сыночка Питера. Он узнает, наконец, что за штучка его мать!
Ширли встала, запахнула шубку, плотнее прикрыв обнаженное тело, подобрала со стола сумочку и вышла. Бекки откинулась на спинку стула и сомкнула ресницы.
– Ты мое проклятие, Ширли! – проговорила она вслух. – Нет, Кэти ты не получишь, даже если мне придется умереть.
И УШЛА В ХОЛОДНУЮ ГЛУБИНУ
НА КРУГИ СВОЯ!
В дверях стояла Бекки. Капли талого снега сверкали в ее черных волосах, крупной волной падающих на плечи. Легкий морозец тронул бледные щеки. Глаза ее лучились радостью. К груди она прижимала охапку дивных роз…
– Поздравляю тебя, милый! С днем рождения, Стив! – улыбалась Бекки. И глядя в изумленное лицо Стива, добавила: – Думаешь, я забыла, что сегодня твой день рождения?
– Ну… Бекки, – лепетал Стив. – Никак не думал, что ты помнишь, ну, Бекки…
– Конечно, испортила тебе весь спектакль! – смеялась Бекки, целуя Стива. – Да, испортила?
– Ну… немного, – признался Стив. – Думал, для тебя это будет неожиданностью.
– О, Стив, как ты плохо знаешь женщин… Я все помню, хоть и праздновала твой день рождения один раз тридцать восемь лет назад. Даже помню, где мы с тобой сидели, убежав с вечеринки… Господи, да прими, наконец, мою шубу, Стив! – Бекки высвободилась из крепких объятий.
– Как же долго я ждал этой минуты, моя Бекки!
Они лежали перед камином на медвежьей шкуре… Стив проводил ладонью по голове Бекки, что лежала на его коленях, убирал волосы с ее лица…
– Я так боюсь потерять тебя опять, счастье мое, – шептал Стив, покрывая поцелуями Бекки.
– Нет, Стив, нет. Больше мы не расстанемся. Я не хочу… я не могу без тебя.
– Но почему ты сопротивлялась? Почему боялась идти ко мне? Ты и сегодняшнюю нашу встречу хотела устроить в ресторане.
Бекки мягко высвободилась из объятий Стива и села лицом к камину, обхватив руками согнутые колени. Казалось, она вся ушла в чарующие звуки рояля.
– Почему ты молчишь? Ты не хочешь нашей близости? Я противен тебе?
Бекки обернулась и взглянула на Стива…
– Было бы так, разве я пришла бы сегодня?
– Просто ты вспомнила о моем дне рождения, совесть заговорила, – пошутил Стив. – А сколько мне пришлось уговаривать, а?
– Да! – встрепенулась Бекки. – А где же сюрприз, о котором ты мне сказал сейчас за столом? Мы даже подняли за него бокал. Где?
Стив пожал плечами.
– Наверно, твои коллеги пошутили, – выразила догадку Бекки. – Конечно, что можно ждать от журналистов, к тому же – криминальной хроники.
– Самый большой сюрприз – это ты! – улыбнулся Стив. – А что касается моих друзей… Они каждый год забавляют меня чем-нибудь необыкновенным. Это стало традицией. В прошлом году явился фокусник. А еще раньше – дрессировщик очаровательных собачек. Друзья знают, что я свой день рождения справляю дома, в одиночестве. Если бы они только знали, что сегодня…
– О да! – кивнула Бекки. – Сегодня ты изменил традиции. Посмотрим, что на этот раз им подскажет фантазия…
– Бекки! – прервал Стив. – Почему ты не отвечаешь на мой вопрос?
– А где твой биппер, Стив? Вдруг он вновь тебя позовет на какое-нибудь происшествие? В самый ответственный момент.
– Биппер я выставил на кухню и накрыл подушкой. Я предупредил дежурного редактора, что на сегодня я умер…
– Стив! – покачала головой Бекки. – Так не шутят…
– Бекки! Я жду ответа на свой вопрос…
– Прости, Стив, но я очень волнуюсь, – Бекки опустила голову. – Ты все еще любишь свою шестнадцатилетнюю Бекки. А перед тобой бабушка Бекки.
– Ты это серьезно? – Стив громко и с облегчением расхохотался.
Дверной звонок прервал смех Стива. Он поспешил в прихожую, бросив на ходу:
– А вот и сюрприз! Раз без звонка гарда… Пошли, Бекки. Сюрприз надо встречать в дверях.
Бекки не заставила себя просить, ей и самой было интересно – что придумали шутники-журналисты? Живо поднявшись, она поспешила за Стивом.
Но едва войдя в прихожую, Бекки замерла. Рука ее нащупывала опору, Бекки привалилась к стене…
Прямо перед ней стояла… голая Ширли. Серое норковое манто лежало, сброшенное, возле ее ног.
В стороне окаменел Стив.
– Оденьтесь, пожалуйста, – деревянным голосом произнес он.
Ширли не шевелилась, не в силах отвести от Бекки широко распахнутых в ужасе глаз. Стив повернул к Бекки бледное лицо.
– Они мне прислали «телефонную девушку»… Но она, кажется, родственница Антони? – Стиву и тут не изменило его простодушие.
Первой пришла в себя Бекки.
– Одевайся! – Голос ее был спокоен.
Бекки подошла к шкафу, достала свою шубу и, набросив ее, повернулась к Стиву.
– Прости, дорогой. Я позвоню тебе завтра… Пошли!
Ширли накинула манто и, ссутулясь, вышла.
Расположенное неподалеку от дома Стива кафе было пустым. Маленький столик на двоих размещался у окна и отделялся от двери стеклянной перегородкой – Бекки и Ширли оказались совершенно одни. Подперев подбородок, Бекки пристально разглядывала это, чужое сейчас лицо… Боже мой, Ширли… мой демон Ширли! Совсем недавно ты была моей госпожой, и я испытывала животное блаженство от своего рабства. Как же я сейчас тебя ненавижу!»
– Значит ты – «телефонная барышня»? – проговорила Бекки.
Ширли молчала. Ни один мускул не дрогнул на ее застывшем лице.
– Вот зачем понадобилось отделиться… Пошла работать на того сутенера, от которого бросилась под мою машину?! Что же, жизнь переменчива… Вот что, Ширли, – Бекки выпрямилась. – Я не возражаю. Занимайся чем хочешь, только забудь про нас… Да и Тони можешь прихватить с собой. Мне он больше не нужен.
Ширли не шевелилась. Ее непроницаемость, пристальный взгляд глубоко запавших сейчас глаз, смутили Бекки.
– Ну как, ты согласна?
Ширли медленно покачала головой.
– Так чего же ты хочешь?
– Кэти, – произнесла Ширли неподвижными губами, точно во сне.
– Что? – Глаза Бекки побелели.
– Кэти. – Ледяная улыбка тронула лицо Ширли. – Вместо тебя я хочу Кэти.
Прихлынувшая кровь вот-вот разорвет, казалось, голову Бекки. Она опустила тяжелые веки. Надо взять себя в руки! Неужели она боится этой маленькой телефонной проститутки? Она, Бекки, которая нашла в себе силу воли вырваться из такого плена! И вновь боится эту тварь?! Нет – все, все! Бекки начала успокаиваться… Даже прошло желание прикончить эту девку, желание, овладевшее Бекки в первое мгновение после упоминания имени Кэти…
– Что ж, пусть тобой теперь займется Тони, – Бекки закурила.
– И тобой тоже! – Ширли открыла сумку, извлекла клочок бумаги, щепотку марихуаны и скрутила закрутку.
– Тони сейчас для меня так же мало значит, как и ты, – спокойно проговорила Бекки.
– Тогда натравим на тебя твоего любовника. Адрес его у меня есть! – Ширли нарочито хохотнула. – Ну и вид был у него… Кстати, что это вы меня записали в родственники Антонии? Я могу и поверить.
– Стив тебе не по зубам! – справилась с растерянностью Бекки.
– Это он тебе даст по зубам, – усмехнулась Ширли, – Когда я покажу ему фото! Пусть полюбуется своей бабенкой. У Антони был хороший фотоаппарат, слава богу.
– Шантажируешь? Но фото не криминал. – Бекки не могла скрыть свое расстройство. – Это все фальшивка Антони, который не хочет терять меня, – проговорила Бекки первое, что пришло в голову.
– Брось, бабушка. В полиции такие лбы сидят. Их не проведешь, – оборвала Ширли. – Слушай меня…
– Сколько тебе надо денег, чтобы ты оставила нас в покое?
– Слушай, Бекки…
– Я тебя спрашиваю – сколько?!
– Если ты хочешь остаться безгрешным ангелом в глазах того типа…
– Сколько? – перебила Бекки.
– Мне нужна только Кэти!
– Нет, моя птичка, ты ошибаешься! – выкрикнула Бекки. – Мои адвокаты сотрут тебя в порошок! И Тонидобавит, узнав о твоей измене.
– Я тоже найму адвоката.
– Ты? – искренне изумилась Бекки.
– Не беспокойся. Я о себе позаботилась… Так вот, думаю, что и моему адвокату будет что сказать. Как ты растлила малолетнюю…
– Проститутку, – прервала Бекки.
– Да, проститутку, что бросилась под твою машину, желая избавиться от своей профессии. А ты приспособила ее на потребу своих пороков, – яростно проговорила Ширли. – Так вот, или ты отдашь мне Кэти, или лишишься своего возлюбленного, а заодно и сыночка Питера. Он узнает, наконец, что за штучка его мать!
Ширли встала, запахнула шубку, плотнее прикрыв обнаженное тело, подобрала со стола сумочку и вышла. Бекки откинулась на спинку стула и сомкнула ресницы.
– Ты мое проклятие, Ширли! – проговорила она вслух. – Нет, Кэти ты не получишь, даже если мне придется умереть.
И УШЛА В ХОЛОДНУЮ ГЛУБИНУ
В квартире темно и тихо. Так тихо, что, казалось, слышно падение снежинок под окном… Мертвым светом; в гостиной мерцает экран телевизора. С годами у Антони появилась странная привычка – выключит звук и дремлет у телевизора.
– Где Кэти?! – резко спросила Бекки.
Антони взглянул на жену мутными спящими глазами.
– У себя, должно быть.
– О'кей! – Бекки прошла к себе.
Опустившись в кресло, она прикрыла глаза. Тяжелая усталость вдавила тело в мягкое сиденье… Хорошо бы принять душ, но подняться не было сил. Не было сил даже разомкнуть веки…
Телефонный звонок растормошил вялый мозг. Бекки потянулась к трубке и едва собралась ответить, как услышала милый голос внучки.
– Алло!
– Кэти? – тревожно прозвучал на другом конце провода голос Ширли.
– Это ты?
– Да, Ширли.
– Слава богу! А где бабка?
– Ее еще нет, – ответила Кэти.
Бекки прижала трубку к уху и замерла в напряженном внимании.
– Кэти, мне плохо! – Трубка захлебнулась рыданием.
– Что с тобой, Ширли? – выкрикнула Кэти.
– Я не хочу жить! Слышишь?! Я больше не могу жить!
– Я могу тебе чем-нибудь помочь?
– Да! Только ты! Приезжай, умоляю тебя, Кэти… Я не хочу жить! Я в загородном доме. Приезжай, пожалуйста.
– А может быть встретимся в… нашем баре? – заколебалась Кэти. – Или лучше в парке?
– Нет, нет, – зарыдала Ширли. – Если я сяду за руль – мне конец.
– Может, взять с собой Тони?
– Только не Тони! – вскричала Ширли. – Он изобьет меня. Ты его не знаешь… Приезжай, Кэти! Мне очень плохо!
Кэти положила трубку.
Бекки вылетела из кресла, усталости как и не было. Ворвавшись в гостиную, она растормошила Антони:
– Кэти из дома не выпускать ни под каким предлогом! – приказала она, надевая плащ. – Телефон отключи! – И выскочила, нащупав в кармане ключи от автомобиля.
Со сна Антони не успел ничего и спросить. Но тон Бекки его насторожил. «Никак Кэти втравили в какую-нибудь еще авантюру! От этих студентиков можно ждать чего угодно», – подумал Антони, отключая телефон…
Вскоре в гостиной появилась Кэти. В куртке и сапогах…
– Бекки нет еще? – Кэти была явно взволнована.
– Только что уехала твоя Бекки. – Антони пытливо разглядывал девушку.
– Как? Разве она уже вернулась? – удивилась Кэти. – Куда же она поехала?
– Этого она мне не доложила, – со значением ответил Антони, продолжая испытывающе смотреть на Кэти.
– Странно. Она собиралась вечером быть дома, – Кэти направилась к выходу. – Я тоже ухожу, Тони. Ненадолго.
Антони перегородил ей дорогу.
– Нет уж, малышка. Зачем мне одному сидеть? Мне страшно.
– Не бойся, Тони. Я скоро, – приняла его шутливый тон Кэти.
– Нет, моя милая, посиди-ка лучше дома, с дедом. Не дело оставлять старика одного! Мало ли? – Антони стоял стеной.
– Но мне надо! Понимаешь, очень надо! – В глазах Кэти заблестели слезы. – Я договорилась с подружкой.
– Надеюсь, твоя подружка поймет, что ты боялась оставить старенького деда…
– Она ждет меня, а ты все шутишь! – топнула Кэти ногой.
– О'кей! Тогда я отвезу тебя и подожду в машине.
– Но это может быть долго.
– Ничего! Не привыкать. Я ведь бывший шофер. Мне подолгу приходилось дожидаться хозяев, – горделиво проговорил Антони. – Кем был, а кем стал!
– Почему, Тони? Что случилось? Почему ты не отпускаешь меня? – взмолилась Кэти.
– Так распорядилась бабушка. – Голос Антони стал серьезным.
– Бекки?! – Кэти в гневе сдернула куртку, кинула ее на пол и побежала в свою комнату. – Ну и черт с вами. Никуда я не поеду!
Антони слышал, как бренчит телефон – Кэти стучала по рычагу, стараясь оживить намертво умолкнувший аппарат.
Бекки прибавила скорость. Она мчалась так, словно боялась, что Ширли на самом деле покончит с собой. «Ах, хитрая лиса, вот как ты выманиваешь Кэти из дома! Играешь на жалости! Надо уговорить Антони унять эту стерву. Чтобы она выбросила Кэти из своей развратной башки. Но как уговорить? Он ведь звереет, когда что-то касается Ширли. Попробовать купить его? Подарить ему “Сумасшедшую Фрэнсис”? Он клюнет! Денег дать, чтобы этот голодранец мог не работать после нашего развода… Продастся, как миленький, и уймет свою любовницу. Сейчас она, верно, в пыточной».
Почему именно в пыточной, Бекки не сознавала. Возможно, это место по-прежнему заставляло трепетать ее сердце.
«…Только бы не поддаться! Только бы избежать наваждения. Иначе все! Иначе Ширли лишит ее воли. Нет, нет… Только не в пыточной. Проклятое вожделение! Прочь… »
Одетая в черный кожаный костюм с металлическими заклепками, Ширли развалилась в кресле пыточной. На одной руке у нее висела плетка, в другой дымилась самокрутка, издававшая пряный запах травки. Она заранее продумала свои действия… Как только Кэти появится, надо сразу оглушить ее хлыстом – разговоры могут все испортить. И стегать, стегать, пока не свалится! Содрать с нее одежду… Целовать, кусать… Раздвинуть ноги и языком, языком, языком. К черту ее невинность. Ширли было уже безумно сладостно от этой картины. Она покачивалась на волнах вожделения – высоких, крутых, захватывающих дух. Отуманенное сознание придавало телу невесомость…
Ширли едва расслышала, как хлопнула входная дверь. Наконец-то!
Она поднялась с кресла, обернулась и увидела в дверях… Бекки!
Ширли вздрогнула. Вмиг испарилось состояние сладостной нирваны. Зубы хищно ощерились…
И в этот миг Ширли явственно поняла, кого она хотела видеть здесь… возможно, больше, чем маленькую Кэти! Ее и только ее – Бекки! Жажда мщения полыхала в Ширли иссушающим пламенем. С тех пор, как она ушла из кафе? Нет, нет, раньше – как только она увидела свою Бекки в обществе того типа, Стива. Это было сверх ее сознания. Вот что сильнее вожделения – ревность! А ведь она уже не любила Бекки, она любила только Кэти… Но ревность сушила мозг, вызывала дрожь пальцев, томление в душе. Ох, как она сейчас отомстит! За всех – за себя, за Антони, за… Кэти! Как она сейчас отыграется за ее предательство. Какое счастье, что явилась Бекки! Спасибо тебе… дьявол!
– Так вот кто к нам пожаловал! – Ширли придавила сапогом брошенный окурок.
Освещенная со спины густым красным светом, она казалась сейчас Бекки воплощением дьявола… Бекки растерянно остановилась. Грудь сдавило охватившее ее желание.
– Какая сладенькая Бекки! Как эти пухлые губки страстно прижмутся ко мне. А какой между этими губками сладкий язычок…
Все, Бекки больше не подчинялась себе. И Ширли это ощутила, она никого так не чувствовала, как Бекки.
– На колени, сука! – крикнула Ширли. – Ползи! – Ее лицо исказила ненависть и страсть.
Ноги Бекки подкосились. Пол стремительно приблизился к самому ее лицу, она уловила его кисловатый запах…
Кровавый свет обливал лица спящих любовниц.
Они походили на жертвы Синей Бороды, которых изображали в далеком детстве Питера роскошные резиновые куклы – забава некогда счастливого семейства. Никто из них не помышлял тогда, что маленькая глухая комнатка станет соучастницей их гибели и распада…
Так глава семьи – Майкл, умер в спальне, расположенной прямо над этой комнатой, названной «пыточной», несчастный Майкл, жертва своей молодой жены и ее любовника. Но вот пришло время и той самой, некогда молодой жены, которую, точно рыбу на живую приманку, поймала бывшая малолетняя проститутка… Теперь они лежали на полу той же глухой комнаты, утомленные похотью, объятые сладким сном. И этот сон, возможно, станет последним единением их спящих дыханий в изломанной судьбой жизни…
Бекки медленно открыла глаза.
Тяжелый сон нехотя покидал отяжелевшие веки. В черных бликах вырисовывалась преисподня… Спасения нет – ты погибла, Бекки. И не тащи за собой тех, ради которых ты пыталась бороться с дьявольским искушением. Пожалей их, Бекки!
Она приподнялась на локтях, обвела глазами комнату. Взгляд споткнулся о спящую Ширли. Дурманящий запах марихуаны стоял неподвижно, точно воздух. На стене, в потоках красного света, прикованное наручниками, полупрозрачным видением рисовалось больному coзнанию Бекки тело ее Кэти, испещренное дьявольским пером… Голова Бекки раскалывалась от этого видения. Она повернулась к спящей Ширли. Долго смотрела на мерно вздымающуюся грудь в кожаном жилете, на голый живот с темным пятнышком пупка, на черный кожаный пояс над голыми бедрами, на обтянутые сапогами раскинутые ноги…
Бекки уже не испытывала никакого волнения. Спокойная и уверенная, словно праведница, она потянулась к стоящему рядом креслу, стащила с него тяжелую бархатную подушку… Поднялась, и чуть согнувшись, направилась к спящей Ширли, прикрываясь подушкой, словно щитом.
Ширли чуть посапывала в сладком тумане забытья.
Приблизившись, Бекки еще постояла, словно перед прыжком. Нет, она ни о чем не спрашивала себя. Все ее чувства отсекались видением этого дьявольского, пpекрасного лица Ширли. И уже не лица, а просто светлого пятна.
Зависнув над этим пятном, Бекки с силой опустила подушку.
И не было сейчас никакой силы в мире, сумевшей бы приподнять ее над бившимся в последних судорогах телом Ширли.
– Где Кэти?! – резко спросила Бекки.
Антони взглянул на жену мутными спящими глазами.
– У себя, должно быть.
– О'кей! – Бекки прошла к себе.
Опустившись в кресло, она прикрыла глаза. Тяжелая усталость вдавила тело в мягкое сиденье… Хорошо бы принять душ, но подняться не было сил. Не было сил даже разомкнуть веки…
Телефонный звонок растормошил вялый мозг. Бекки потянулась к трубке и едва собралась ответить, как услышала милый голос внучки.
– Алло!
– Кэти? – тревожно прозвучал на другом конце провода голос Ширли.
– Это ты?
– Да, Ширли.
– Слава богу! А где бабка?
– Ее еще нет, – ответила Кэти.
Бекки прижала трубку к уху и замерла в напряженном внимании.
– Кэти, мне плохо! – Трубка захлебнулась рыданием.
– Что с тобой, Ширли? – выкрикнула Кэти.
– Я не хочу жить! Слышишь?! Я больше не могу жить!
– Я могу тебе чем-нибудь помочь?
– Да! Только ты! Приезжай, умоляю тебя, Кэти… Я не хочу жить! Я в загородном доме. Приезжай, пожалуйста.
– А может быть встретимся в… нашем баре? – заколебалась Кэти. – Или лучше в парке?
– Нет, нет, – зарыдала Ширли. – Если я сяду за руль – мне конец.
– Может, взять с собой Тони?
– Только не Тони! – вскричала Ширли. – Он изобьет меня. Ты его не знаешь… Приезжай, Кэти! Мне очень плохо!
Кэти положила трубку.
Бекки вылетела из кресла, усталости как и не было. Ворвавшись в гостиную, она растормошила Антони:
– Кэти из дома не выпускать ни под каким предлогом! – приказала она, надевая плащ. – Телефон отключи! – И выскочила, нащупав в кармане ключи от автомобиля.
Со сна Антони не успел ничего и спросить. Но тон Бекки его насторожил. «Никак Кэти втравили в какую-нибудь еще авантюру! От этих студентиков можно ждать чего угодно», – подумал Антони, отключая телефон…
Вскоре в гостиной появилась Кэти. В куртке и сапогах…
– Бекки нет еще? – Кэти была явно взволнована.
– Только что уехала твоя Бекки. – Антони пытливо разглядывал девушку.
– Как? Разве она уже вернулась? – удивилась Кэти. – Куда же она поехала?
– Этого она мне не доложила, – со значением ответил Антони, продолжая испытывающе смотреть на Кэти.
– Странно. Она собиралась вечером быть дома, – Кэти направилась к выходу. – Я тоже ухожу, Тони. Ненадолго.
Антони перегородил ей дорогу.
– Нет уж, малышка. Зачем мне одному сидеть? Мне страшно.
– Не бойся, Тони. Я скоро, – приняла его шутливый тон Кэти.
– Нет, моя милая, посиди-ка лучше дома, с дедом. Не дело оставлять старика одного! Мало ли? – Антони стоял стеной.
– Но мне надо! Понимаешь, очень надо! – В глазах Кэти заблестели слезы. – Я договорилась с подружкой.
– Надеюсь, твоя подружка поймет, что ты боялась оставить старенького деда…
– Она ждет меня, а ты все шутишь! – топнула Кэти ногой.
– О'кей! Тогда я отвезу тебя и подожду в машине.
– Но это может быть долго.
– Ничего! Не привыкать. Я ведь бывший шофер. Мне подолгу приходилось дожидаться хозяев, – горделиво проговорил Антони. – Кем был, а кем стал!
– Почему, Тони? Что случилось? Почему ты не отпускаешь меня? – взмолилась Кэти.
– Так распорядилась бабушка. – Голос Антони стал серьезным.
– Бекки?! – Кэти в гневе сдернула куртку, кинула ее на пол и побежала в свою комнату. – Ну и черт с вами. Никуда я не поеду!
Антони слышал, как бренчит телефон – Кэти стучала по рычагу, стараясь оживить намертво умолкнувший аппарат.
Бекки прибавила скорость. Она мчалась так, словно боялась, что Ширли на самом деле покончит с собой. «Ах, хитрая лиса, вот как ты выманиваешь Кэти из дома! Играешь на жалости! Надо уговорить Антони унять эту стерву. Чтобы она выбросила Кэти из своей развратной башки. Но как уговорить? Он ведь звереет, когда что-то касается Ширли. Попробовать купить его? Подарить ему “Сумасшедшую Фрэнсис”? Он клюнет! Денег дать, чтобы этот голодранец мог не работать после нашего развода… Продастся, как миленький, и уймет свою любовницу. Сейчас она, верно, в пыточной».
Почему именно в пыточной, Бекки не сознавала. Возможно, это место по-прежнему заставляло трепетать ее сердце.
«…Только бы не поддаться! Только бы избежать наваждения. Иначе все! Иначе Ширли лишит ее воли. Нет, нет… Только не в пыточной. Проклятое вожделение! Прочь… »
Одетая в черный кожаный костюм с металлическими заклепками, Ширли развалилась в кресле пыточной. На одной руке у нее висела плетка, в другой дымилась самокрутка, издававшая пряный запах травки. Она заранее продумала свои действия… Как только Кэти появится, надо сразу оглушить ее хлыстом – разговоры могут все испортить. И стегать, стегать, пока не свалится! Содрать с нее одежду… Целовать, кусать… Раздвинуть ноги и языком, языком, языком. К черту ее невинность. Ширли было уже безумно сладостно от этой картины. Она покачивалась на волнах вожделения – высоких, крутых, захватывающих дух. Отуманенное сознание придавало телу невесомость…
Ширли едва расслышала, как хлопнула входная дверь. Наконец-то!
Она поднялась с кресла, обернулась и увидела в дверях… Бекки!
Ширли вздрогнула. Вмиг испарилось состояние сладостной нирваны. Зубы хищно ощерились…
И в этот миг Ширли явственно поняла, кого она хотела видеть здесь… возможно, больше, чем маленькую Кэти! Ее и только ее – Бекки! Жажда мщения полыхала в Ширли иссушающим пламенем. С тех пор, как она ушла из кафе? Нет, нет, раньше – как только она увидела свою Бекки в обществе того типа, Стива. Это было сверх ее сознания. Вот что сильнее вожделения – ревность! А ведь она уже не любила Бекки, она любила только Кэти… Но ревность сушила мозг, вызывала дрожь пальцев, томление в душе. Ох, как она сейчас отомстит! За всех – за себя, за Антони, за… Кэти! Как она сейчас отыграется за ее предательство. Какое счастье, что явилась Бекки! Спасибо тебе… дьявол!
– Так вот кто к нам пожаловал! – Ширли придавила сапогом брошенный окурок.
Освещенная со спины густым красным светом, она казалась сейчас Бекки воплощением дьявола… Бекки растерянно остановилась. Грудь сдавило охватившее ее желание.
– Какая сладенькая Бекки! Как эти пухлые губки страстно прижмутся ко мне. А какой между этими губками сладкий язычок…
Все, Бекки больше не подчинялась себе. И Ширли это ощутила, она никого так не чувствовала, как Бекки.
– На колени, сука! – крикнула Ширли. – Ползи! – Ее лицо исказила ненависть и страсть.
Ноги Бекки подкосились. Пол стремительно приблизился к самому ее лицу, она уловила его кисловатый запах…
Кровавый свет обливал лица спящих любовниц.
Они походили на жертвы Синей Бороды, которых изображали в далеком детстве Питера роскошные резиновые куклы – забава некогда счастливого семейства. Никто из них не помышлял тогда, что маленькая глухая комнатка станет соучастницей их гибели и распада…
Так глава семьи – Майкл, умер в спальне, расположенной прямо над этой комнатой, названной «пыточной», несчастный Майкл, жертва своей молодой жены и ее любовника. Но вот пришло время и той самой, некогда молодой жены, которую, точно рыбу на живую приманку, поймала бывшая малолетняя проститутка… Теперь они лежали на полу той же глухой комнаты, утомленные похотью, объятые сладким сном. И этот сон, возможно, станет последним единением их спящих дыханий в изломанной судьбой жизни…
Бекки медленно открыла глаза.
Тяжелый сон нехотя покидал отяжелевшие веки. В черных бликах вырисовывалась преисподня… Спасения нет – ты погибла, Бекки. И не тащи за собой тех, ради которых ты пыталась бороться с дьявольским искушением. Пожалей их, Бекки!
Она приподнялась на локтях, обвела глазами комнату. Взгляд споткнулся о спящую Ширли. Дурманящий запах марихуаны стоял неподвижно, точно воздух. На стене, в потоках красного света, прикованное наручниками, полупрозрачным видением рисовалось больному coзнанию Бекки тело ее Кэти, испещренное дьявольским пером… Голова Бекки раскалывалась от этого видения. Она повернулась к спящей Ширли. Долго смотрела на мерно вздымающуюся грудь в кожаном жилете, на голый живот с темным пятнышком пупка, на черный кожаный пояс над голыми бедрами, на обтянутые сапогами раскинутые ноги…
Бекки уже не испытывала никакого волнения. Спокойная и уверенная, словно праведница, она потянулась к стоящему рядом креслу, стащила с него тяжелую бархатную подушку… Поднялась, и чуть согнувшись, направилась к спящей Ширли, прикрываясь подушкой, словно щитом.
Ширли чуть посапывала в сладком тумане забытья.
Приблизившись, Бекки еще постояла, словно перед прыжком. Нет, она ни о чем не спрашивала себя. Все ее чувства отсекались видением этого дьявольского, пpекрасного лица Ширли. И уже не лица, а просто светлого пятна.
Зависнув над этим пятном, Бекки с силой опустила подушку.
И не было сейчас никакой силы в мире, сумевшей бы приподнять ее над бившимся в последних судорогах телом Ширли.
НА КРУГИ СВОЯ!
– Что с тобой происходит, Бекки? – голос Стива звучал, точно издалека.
Бекки приподнялась на кровати и повернула к Стиву печальное лицо.
– Прости, родной.
– Может быть, я виноват? Ты разочаровалась во мне?
– Что ты, любимый?! – Бекки натянуто улыбнулась. – Ты в полном порядке… Мы не виделись неделю. Целую неделю! И я чуточку отвыкла, прости.
Стив встал, набросил халат и подошел к окну.
– Что тревожит тебя, Бекки? – не поворачивая головы, настойчиво спросил он.
Стив вернулся, присел на кровать. Бекки прильнула к нему, склонив голову на плечо.
– Умоляю, не допытывайся. Все придет «на круги своя», как говорится в Писании, поверь мне.
– Как хочешь. Я не настаиваю, – пожал плечами Стив.
– Когда-нибудь я обязательно откроюсь тебе. Но не сейчас.
– Делай так, как находишь нужным, Бекки.
– Я люблю тебя. Я очень люблю тебя. И не хочу тебя терять, Стив.
Широкое зеркало вбирало стройную фигурку Кэти, примерявшую пушистый серый свитер.
Бекки придирчиво разглядывала свою работу, поворачивая внучку в разные стороны.
– Какая ты молодец, Бекки, – произнесла Кэти безрадостным тоном. – У тебя золотые руки.
Бекки усмехнулась про себя. У нее действительно золотые руки! Как болели эти руки в пальцах, суставах, как ломило поясницу, отдавало в спине после той ночной работы. Прошла неделя, а руки продолжали ныть и, как ей казалось, хранили запах сырой земли… Бекки помнила каждый свой шаг в ту страшную ночь. И как тащила тяжелую Ширли из пыточной – особенно трудно было волочить ее по лестнице. Никакого страха, никакого сожаления – только тяжесть, физическая тяжесть. Такая хрупкая девчонка и такая тяжелая… И как в машину не влезала, все цеплялась за что-то, точно живая…
И лишь когда Бекки выехала на хайвей, ее охватил страх. Близость мертвой Ширли, казалось, подавила даже рычание двигателя. Словно Бекки все это снилось: фантастический беззвучный автомобиль походил на черное немое облако…
По пути Бекки невольно отмечала подходящие места для последнего пристанища Ширли, стоило только съехать в сторону от шоссе. Но она проезжала мимо. Ум ее сейчас работал холодно, расчетливо. Так он служит человеку, уверенному в правоте своего дела и разрушившему за собой мосты. Ее холодный ум с математической точностью просчитывал весь дальнейший ход. Словно Бекки читала книгу чужой жизни. Что это – хитрость, самозащита или озарение?! Но это был единственный верный вариант. И если не допустить оплошности, этот вариант даст исключительную возможность выпутаться из жуткой истории, в которую ее втянула судьба. Техническая сторона задуманного ее не смущала, она справится, она уверена в своих руках. И если ничего не произойдет непредвиденного – все вернется «на круги своя»! И надо взять себя в руки. Что сделано – уже сделано!
– Ты когда-нибудь заходила в наш сабвей? – спросила Бекки, подтягивая в поясе свитер.
– Да. Девочки мне показывали. Кошмар какой-то, настоящая преисподня! – Кэти скосила глаза. – А мне так нравится, Бекки. Так модно.
– Как знаешь, – согласилась Бекки, приглаживая свитер ладонью. – Когда мы переехали в Нью-Йорк, твоему папе шел шестой год. И он увлекался древними животными. Дом был завален игрушками – ихтиозавры, динозавры… Что там еще?
Кэти улыбнулась, глаза ее потеплели, она любила семейные истории.
– Так вот, – продолжала Бекки. – Сабвей привел Питера в восторг! «А динозавры? – спрашивает он, – ездили в сабвее?» «Да! – отвечаю я. – Ездили!» – «А мамонты?» – «Нет, мамонты уже не ездили, – подхватил Майкл. – Мамонты уже боялись, что сабвей рухнет им на голову!» – «А мы не боимся! – ликовал твой папа. Значит, мы смелее мамонтов».
Кэти рассмеялась.
Топот шагов в гостиной отвлек Бекки.
– Антони, что ли? – продолжала смеяться Кэти. – Топает, как динозавр.
Дверь распахнулась, и на пороге возник Антони.
Давно Бекки не видела мужа таким расстроенным. Взъерошенная шевелюра, галстук приспущен, открыв тронутую складками шею.
– Ни черта не понимаю! Куда провалилась эта девка?!
– Ты о ком? – Бекки принялась стягивать с Кэти свитер.
– О ком, о ком… О Ширли!
– Шляется где-нибудь. – Бекки выворачивала свитер. – А он тебе идет! – обратилась она к внучке.
– О'кей! – пролепетала Кэти. Ее лицо побледнело.
– Чего волноваться? Никуда она не денется! – Бекки разложила свитер на журнальном столике.
– Звоню вечером, ночью, рано утром – никто не подходит! – Антони в волнении бегал по комнате.
– Может, телефон не в порядке?
– Я был у нее дома. Телефон работает нормально. А вот мессидж, что я оставил ей неделю назад, не прослушивается!
– Уехала куда-нибудь с друзьями. Машина на месте?
– Да. Машина припаркована, я видел… Нет, здесь что-то не так. Надо заявить в полицию.
– Кэти, девочка, ты свободна, – Бекки приподняла подбородок Кэти и поцеловала ее побелевшее личико.
Та вышла, прикрыв за собой дверь.
– Послушай, Тони! – Бекки плотнее прижала дверь. – Не спеши с полицией… Ты знаешь, чем занималась Ширли?
Антони метнул на жену недоумевающий взгляд.
– Как чем? Ничем!
– Ошибаешься! – Бекки опустилась в кресло и закурила. – Она работает!
– Работает? – прищурился Антони. – Кем же она работает, позволь узнать?
– Кем? Проституткой, разумеется. А кем же она может еще?! Правда, теперь она стала классом выше!
– Не морочь голову! Каким классом выше?
– Она «девочка по вызову», Антони. Можешь гордиться!
– Что, она сама тебе рассказала? – упавшим тоном спросил Антони.
– Представь себе! – Бекки затянулась. – Конечно, недобровольно.
– Может быть, ты ее в пыточной пытала?! – Антони нарочито засмеялся. – Ты себя не дала лупить, это Ширли и доконало!
– Можешь ржать сколько угодно, – холодно ответила Бекки. – Только знай: Ширли работает проституткой по вызову. И, видимо, связана со своим бывшим сутенером Мануэлем. У него и ищи свою Ширли.
– Нет! Сначала ты скажи, откуда тебе все это известно? – На скулах Антони взбухли желваки.
– Откуда? Я находилась в доме, куда явилась Ширли. Как сюрприз ко дню рождения хозяина.
– Врешь! – Антони подался вперед.
– Тебе нужны доказательства?
– Да! Непременно!
– Тогда, вот телефон! – Бекки записала телефон и имя Стива. – Пожалуйста, узнай.
– Так это… твой любовник? – Антони теребил бумажку. – Это ему сделали сюрприз ко дню рождения? Хорошо придумали. Догадались, что тебе требуется подкрепление, – Антони спрятал бумажку в карман. – Если все, что ты наплела, правда – убью эту тварь, а заодно и ее сутенера.
– Не убьешь, Антони, – усмехнулась Бекки. – Ты слишком любишь себя.
В перерыве между лекциями Кэти забилась в дальний угол опустевшей аудитории и склонилась над письмом.
«…Помнишь Тина, как ты завидовала мне, собирая меня в университет? А теперь я с завистью вспоминаю наши безоблачные школьные годы… – Кэти обхватила свободной рукой голову, пытаясь удержать слезы. Наконец справилась. – … Ко всем моим проблемам, дорогая Тина, прибавилась еще одна. Я стала убийцей! Да, моя подружка, я убила Ширли. Но не спеши с этим письмом в полицию, так как полиция и суд не признают меня виновной. Расскажу по порядку! Ты помнишь, конечно, мое последнее письмо? Я писала тебе, что порываю отношения с Ширли. Поверь, мне было очень тяжело так поступать с ни в чем не повинной Ширли. Но у меня не было другого выхода. После этого мы не виделись с Ширли несколько дней. И вдруг она звонит мне по телефону. – Кэти прикусила губу, вновь сдерживая слезы. – Тина, дорогая, если бы ты слышала, как умоляла меня Ширли приехать к ней. Ей было так плохо! Правда, я не могла понять – почему? И решила, что из-за нашего разрыва. Но я не представляла, что наш разрыв так тяжело отразится на ее душевном состоянии. Я предложила Ширли встретиться в нашем баре. И вот тут она сказала самое страшное. Она сказала, что ей не хочется жить, и если она сядет в машину, то ей конец… – Кэти задумалась, повторяя про себя последнюю фразу. Интересно, как она без машины оказалась в загородном доме? Взяла такси? Конечно, такси… Так испугалась за себя, за свое жуткое состояние, что взяла такси. Все понятно! Кэти взглянула в окно. Хмурый и ненастный день прилип к стеклу. Вздохнув, Кэти продолжила свое письмо. – … Услышав ее угрозу, я тут же согласилась приехать. Но я не сдержала слово: я не поехала! – Голова Кэти упала на пушистый серый рукав нового свитера. Рыдания прорвались в опустевшей аудитории. Наконец, успокоившись, Кэти принялась писать дальше. – Я не поехала, потому что Тони, по приказу Бекки, не пустил меня. Видимо, Бекки слышала наш разговор и распорядилась держать меня дома, а сама сбежала. Почему? Вероятно понимала, что сама не сумеет запретить мне уехать. Она ни в чем мне не отказывает… Тина, дорогая, не спеши винить Бекки в черствости, во всем виновата я одна. После истории с моим пьянством Бекки с опаской наблюдает за мной. Она боится, что я не сдержу слово и опять начну пить. Подслушав мой разговор с Ширли, Бекки поняла, что Ширли была не трезвая. Я это тоже, кстати, поняла. Поэтому, когда Тони не пустил меня, я решила, что Ширли протрезвеет и успокоится. Так вот, я ошиблась: уже неделя, как Ширли исчезла! Тони сбился с ног, разыскивая ее, но все напрасно! – Кэти вновь подняла глаза к окну. Она вспомнила, как уговорила Антони и Бекки поехать в загородный дом. Было воскресенье, и Бекки не сопротивлялась.
Бекки приподнялась на кровати и повернула к Стиву печальное лицо.
– Прости, родной.
– Может быть, я виноват? Ты разочаровалась во мне?
– Что ты, любимый?! – Бекки натянуто улыбнулась. – Ты в полном порядке… Мы не виделись неделю. Целую неделю! И я чуточку отвыкла, прости.
Стив встал, набросил халат и подошел к окну.
– Что тревожит тебя, Бекки? – не поворачивая головы, настойчиво спросил он.
Стив вернулся, присел на кровать. Бекки прильнула к нему, склонив голову на плечо.
– Умоляю, не допытывайся. Все придет «на круги своя», как говорится в Писании, поверь мне.
– Как хочешь. Я не настаиваю, – пожал плечами Стив.
– Когда-нибудь я обязательно откроюсь тебе. Но не сейчас.
– Делай так, как находишь нужным, Бекки.
– Я люблю тебя. Я очень люблю тебя. И не хочу тебя терять, Стив.
Широкое зеркало вбирало стройную фигурку Кэти, примерявшую пушистый серый свитер.
Бекки придирчиво разглядывала свою работу, поворачивая внучку в разные стороны.
– Какая ты молодец, Бекки, – произнесла Кэти безрадостным тоном. – У тебя золотые руки.
Бекки усмехнулась про себя. У нее действительно золотые руки! Как болели эти руки в пальцах, суставах, как ломило поясницу, отдавало в спине после той ночной работы. Прошла неделя, а руки продолжали ныть и, как ей казалось, хранили запах сырой земли… Бекки помнила каждый свой шаг в ту страшную ночь. И как тащила тяжелую Ширли из пыточной – особенно трудно было волочить ее по лестнице. Никакого страха, никакого сожаления – только тяжесть, физическая тяжесть. Такая хрупкая девчонка и такая тяжелая… И как в машину не влезала, все цеплялась за что-то, точно живая…
И лишь когда Бекки выехала на хайвей, ее охватил страх. Близость мертвой Ширли, казалось, подавила даже рычание двигателя. Словно Бекки все это снилось: фантастический беззвучный автомобиль походил на черное немое облако…
По пути Бекки невольно отмечала подходящие места для последнего пристанища Ширли, стоило только съехать в сторону от шоссе. Но она проезжала мимо. Ум ее сейчас работал холодно, расчетливо. Так он служит человеку, уверенному в правоте своего дела и разрушившему за собой мосты. Ее холодный ум с математической точностью просчитывал весь дальнейший ход. Словно Бекки читала книгу чужой жизни. Что это – хитрость, самозащита или озарение?! Но это был единственный верный вариант. И если не допустить оплошности, этот вариант даст исключительную возможность выпутаться из жуткой истории, в которую ее втянула судьба. Техническая сторона задуманного ее не смущала, она справится, она уверена в своих руках. И если ничего не произойдет непредвиденного – все вернется «на круги своя»! И надо взять себя в руки. Что сделано – уже сделано!
– Ты когда-нибудь заходила в наш сабвей? – спросила Бекки, подтягивая в поясе свитер.
– Да. Девочки мне показывали. Кошмар какой-то, настоящая преисподня! – Кэти скосила глаза. – А мне так нравится, Бекки. Так модно.
– Как знаешь, – согласилась Бекки, приглаживая свитер ладонью. – Когда мы переехали в Нью-Йорк, твоему папе шел шестой год. И он увлекался древними животными. Дом был завален игрушками – ихтиозавры, динозавры… Что там еще?
Кэти улыбнулась, глаза ее потеплели, она любила семейные истории.
– Так вот, – продолжала Бекки. – Сабвей привел Питера в восторг! «А динозавры? – спрашивает он, – ездили в сабвее?» «Да! – отвечаю я. – Ездили!» – «А мамонты?» – «Нет, мамонты уже не ездили, – подхватил Майкл. – Мамонты уже боялись, что сабвей рухнет им на голову!» – «А мы не боимся! – ликовал твой папа. Значит, мы смелее мамонтов».
Кэти рассмеялась.
Топот шагов в гостиной отвлек Бекки.
– Антони, что ли? – продолжала смеяться Кэти. – Топает, как динозавр.
Дверь распахнулась, и на пороге возник Антони.
Давно Бекки не видела мужа таким расстроенным. Взъерошенная шевелюра, галстук приспущен, открыв тронутую складками шею.
– Ни черта не понимаю! Куда провалилась эта девка?!
– Ты о ком? – Бекки принялась стягивать с Кэти свитер.
– О ком, о ком… О Ширли!
– Шляется где-нибудь. – Бекки выворачивала свитер. – А он тебе идет! – обратилась она к внучке.
– О'кей! – пролепетала Кэти. Ее лицо побледнело.
– Чего волноваться? Никуда она не денется! – Бекки разложила свитер на журнальном столике.
– Звоню вечером, ночью, рано утром – никто не подходит! – Антони в волнении бегал по комнате.
– Может, телефон не в порядке?
– Я был у нее дома. Телефон работает нормально. А вот мессидж, что я оставил ей неделю назад, не прослушивается!
– Уехала куда-нибудь с друзьями. Машина на месте?
– Да. Машина припаркована, я видел… Нет, здесь что-то не так. Надо заявить в полицию.
– Кэти, девочка, ты свободна, – Бекки приподняла подбородок Кэти и поцеловала ее побелевшее личико.
Та вышла, прикрыв за собой дверь.
– Послушай, Тони! – Бекки плотнее прижала дверь. – Не спеши с полицией… Ты знаешь, чем занималась Ширли?
Антони метнул на жену недоумевающий взгляд.
– Как чем? Ничем!
– Ошибаешься! – Бекки опустилась в кресло и закурила. – Она работает!
– Работает? – прищурился Антони. – Кем же она работает, позволь узнать?
– Кем? Проституткой, разумеется. А кем же она может еще?! Правда, теперь она стала классом выше!
– Не морочь голову! Каким классом выше?
– Она «девочка по вызову», Антони. Можешь гордиться!
– Что, она сама тебе рассказала? – упавшим тоном спросил Антони.
– Представь себе! – Бекки затянулась. – Конечно, недобровольно.
– Может быть, ты ее в пыточной пытала?! – Антони нарочито засмеялся. – Ты себя не дала лупить, это Ширли и доконало!
– Можешь ржать сколько угодно, – холодно ответила Бекки. – Только знай: Ширли работает проституткой по вызову. И, видимо, связана со своим бывшим сутенером Мануэлем. У него и ищи свою Ширли.
– Нет! Сначала ты скажи, откуда тебе все это известно? – На скулах Антони взбухли желваки.
– Откуда? Я находилась в доме, куда явилась Ширли. Как сюрприз ко дню рождения хозяина.
– Врешь! – Антони подался вперед.
– Тебе нужны доказательства?
– Да! Непременно!
– Тогда, вот телефон! – Бекки записала телефон и имя Стива. – Пожалуйста, узнай.
– Так это… твой любовник? – Антони теребил бумажку. – Это ему сделали сюрприз ко дню рождения? Хорошо придумали. Догадались, что тебе требуется подкрепление, – Антони спрятал бумажку в карман. – Если все, что ты наплела, правда – убью эту тварь, а заодно и ее сутенера.
– Не убьешь, Антони, – усмехнулась Бекки. – Ты слишком любишь себя.
В перерыве между лекциями Кэти забилась в дальний угол опустевшей аудитории и склонилась над письмом.
«…Помнишь Тина, как ты завидовала мне, собирая меня в университет? А теперь я с завистью вспоминаю наши безоблачные школьные годы… – Кэти обхватила свободной рукой голову, пытаясь удержать слезы. Наконец справилась. – … Ко всем моим проблемам, дорогая Тина, прибавилась еще одна. Я стала убийцей! Да, моя подружка, я убила Ширли. Но не спеши с этим письмом в полицию, так как полиция и суд не признают меня виновной. Расскажу по порядку! Ты помнишь, конечно, мое последнее письмо? Я писала тебе, что порываю отношения с Ширли. Поверь, мне было очень тяжело так поступать с ни в чем не повинной Ширли. Но у меня не было другого выхода. После этого мы не виделись с Ширли несколько дней. И вдруг она звонит мне по телефону. – Кэти прикусила губу, вновь сдерживая слезы. – Тина, дорогая, если бы ты слышала, как умоляла меня Ширли приехать к ней. Ей было так плохо! Правда, я не могла понять – почему? И решила, что из-за нашего разрыва. Но я не представляла, что наш разрыв так тяжело отразится на ее душевном состоянии. Я предложила Ширли встретиться в нашем баре. И вот тут она сказала самое страшное. Она сказала, что ей не хочется жить, и если она сядет в машину, то ей конец… – Кэти задумалась, повторяя про себя последнюю фразу. Интересно, как она без машины оказалась в загородном доме? Взяла такси? Конечно, такси… Так испугалась за себя, за свое жуткое состояние, что взяла такси. Все понятно! Кэти взглянула в окно. Хмурый и ненастный день прилип к стеклу. Вздохнув, Кэти продолжила свое письмо. – … Услышав ее угрозу, я тут же согласилась приехать. Но я не сдержала слово: я не поехала! – Голова Кэти упала на пушистый серый рукав нового свитера. Рыдания прорвались в опустевшей аудитории. Наконец, успокоившись, Кэти принялась писать дальше. – Я не поехала, потому что Тони, по приказу Бекки, не пустил меня. Видимо, Бекки слышала наш разговор и распорядилась держать меня дома, а сама сбежала. Почему? Вероятно понимала, что сама не сумеет запретить мне уехать. Она ни в чем мне не отказывает… Тина, дорогая, не спеши винить Бекки в черствости, во всем виновата я одна. После истории с моим пьянством Бекки с опаской наблюдает за мной. Она боится, что я не сдержу слово и опять начну пить. Подслушав мой разговор с Ширли, Бекки поняла, что Ширли была не трезвая. Я это тоже, кстати, поняла. Поэтому, когда Тони не пустил меня, я решила, что Ширли протрезвеет и успокоится. Так вот, я ошиблась: уже неделя, как Ширли исчезла! Тони сбился с ног, разыскивая ее, но все напрасно! – Кэти вновь подняла глаза к окну. Она вспомнила, как уговорила Антони и Бекки поехать в загородный дом. Было воскресенье, и Бекки не сопротивлялась.