Райли Юджиния. Волшебный вальс

   Когда девочки и Стефани вернулись на корму, Андре с мальчиками и капитаном уже присоединились к Эбби и Марте. За бортом проплывал восхитительный пейзаж со смолистыми деревьями. Краем глаза Стефани заметила, что Андре снова взял Сару на руки и прижал к щеке. При виде столь трогательной сцены сердце девушки сжалось и в голове мелькнула предательская мысль посвятить себя этой замечательной семье и навсегда остаться в этом удивительном времени.
   Гвен подскочила к отцу и дернула его за полу сюртука.
   — Папа, мы только что видели торт, огромный, как рождественская елка. Можно его попробовать?
   Остальные дети дружно поддержали девочку, но Андре поднял руку.
   — Прости, дорогая, но мы скоро прибудем в Пайн-Ридж. Там капитан нас высадит, а сам продолжит путь в Сент-Луис.
   — А почему мы не можем поехать в Сент-Луис? — надула губки Гвен.
   — Когда-нибудь обязательно съездим туда, дорогая, — сказала Эбби.
   Гвен помрачнела, но не произнесла больше ни слова.
   — Знаете, молодая леди, — вмешался капитан, — нашим тортом можно накормить половину Миссисипи. Не откажите в любезности, возьмите кусок домой.
   Гвен запрыгала от радости.
   — Папочка, можно? Пожалуйста!
   — Том, не стоит себя утруждать. — Андре нахмурился.
   — За улыбку прекрасной леди — все, что угодно! — Лезерс подмигнул девочке.
   Гвен просияла.
   — Ты слишком добр, мой друг, — заметил Андре.
   — Ерунда, — сказал Лезерс. — Мы вернемся в субботу. Приводи снова свой выводок, судно будет в их полном распоряжении.
   Это приглашение вызвало бурный восторг детишек. Андре улыбнулся и пожал Лезерсу руку.
   — Лишь при условии, что позволишь отплатить тебе тем же. Приглашаю тебя к нам на Праздник урожая в субботу вечером, а также отправиться вместе с нами на ужин к Генри Робийяру, моему партнеру. Уверен, он будет весьма польщен.
   — Договорились, — согласился Лезерс. — И кто знает, может, я опять встречу очаровательного мальчугана, как две капли воды похожего на мадам Сарджент, — добавил он, повернувшись к Стефани. — Очень на это надеюсь.

Глава 32

   — О, ты выглядишь просто восхитительно! — объявила Стефани.
   — Ты и вправду так считаешь? — спросила Эбби.
   — Конечно. Сегодня в театре все дамы умрут от зависти… и мужчины тоже.
   В среду вечером они стояли с Эбби перед зеркалом, и хотя подруга хмурилась, глядя на свое отражение, Стефани не могла не признать, что девушка заметно похорошела. Наконец-то Стефани удалось убедить подругу сменить черный наряд.
   Стефани чувствовала себя волшебницей, превратившей гусеницу в прекрасную бабочку. И хотя новое платье из золотистого шелка с высоким воротом было достаточно скромным, Эбби выглядела прелестно. Распущенные волосы, украшенные маленьким букетиком из бутонов чайной розы, обрамляли лицо и ниспадали на плечи. На шее матово поблескивало жемчужное ожерелье, а в ушах — такие же серьги. Чудесная кремовая шаль дополняла ансамбль.
   Стефани надеялась, что хрупкая маленькая женщина наконец-то привлечет Андре и он ответит на ее тайную любовь взаимностью. На Стефани было платье с открытыми плечами и широкой юбкой. Белая нижняя юбка с кружевной оторочкой и белые рукава-фонарики прекрасно гармонировали с ярко-зеленой тафтой платья. Зеленая же бархатка с камеей подчеркивала точеную шею и глубокий вырез. Зачесанные назад локоны украшал веночек из шелковых фиалок. Она выглядела кокетливо, как и подобает женщине, желающей привлечь внимание мужчины. При мысли, что этим мужчиной может стать Генри Робийяр, настроение ее заметно ухудшилось.
   — В этом одеянии и с распущенными волосами мне как-то неловко, — посетовала Эбби. — Будто я стараюсь обратить на себя внимание.
   — Не будто, а так оно и есть, — сказала Стефани, поправляя Эбби прическу. — В следующий раз наденешь что-нибудь более смелое, с глубоким вырезом.
   Эбби зарделась.
   — Ни за что! Это будет выглядеть вызывающе.
   Теперь покраснела Стефани. Эбби коснулась ее руки.
   — Ты в платье с глубоким вырезов выглядишь превосходно. Миссис Ходж права: современная мода очень тебе идет. Генри будет от тебя без ума.
   — А Андре — от тебя.
   — Надеюсь. — Эбби потупилась. — Может, он хотел бы видеть меня в более оголенной, но у меня нет…. э-э… твоих форм. У меня другая конституция.
   — Милая, каждая женщина имеет формы.
   Эбби прыснула.
   — Пошли. — С этими словами Стефани вручила Эбби веер и сумочку. — Генри появится с минуты на минуту, пойди покажись Андре.
   Эбби снова покрылась румянцем, но послушно направилась к двери. Стефани взяла свой ридикюль и прикрыла грудь шалью, чтобы Андре на нее не пялился.
   Когда женщины спускались с лестницы, Андре вышел им навстречу в черном смокинге и белой безукоризненной рубашке с плиссированной манишкой. Его взгляд был прикован к Стефани, а не к Эбби.
   — Дорогие дамы, — начал он, но осекся и поцеловал Эбби руку. — Моя дорогая, ты выглядишь потрясающе.
   — Спасибо, Андре, — смутилась девушка.
   — Разве она не прелесть? — вставила Стефани.
   Но Андре пропустил ее замечание мимо ушей.
   — Стефани, какое великолепное платье! Изумрудный цвет тебе идет как никакой другой.
   — Благодарю, Андре.
   — Может, мы отвезем тебя в театр? — предложил Андре.
   — За мной заедет Генри.
   В этот момент в дверь постучали. Андре, изменившись в лице, пошел открывать. На пороге стоял улыбающийся Генри Робийяр в визитке, цилиндре и перчатках.
   — Робийяр! Какой приятный сюрприз!
   — Только не говори, будто не знал, что я сопровождаю Стефани в театр. — Шагнув в вестибюль, Генри снял цилиндр и перчатки и обменялся с Андре рукопожатием.
   — Совсем забыл об этом, — протянул Андре.
   — Моя дорогая, — Генри поклонился Стефани, — вы просто восхитительны! И вы тоже, мисс Эбби.
   — Действительно, она — само очарование, — обронил Андре, не отрывая от Стефани восхищенного взгляда. — Не знаю, право, сможем ли мы с Эбби отпустить ее от себя.
   Смотри, Робийяр, не обижай Стефани, иначе будешь иметь дело со мной.
   Его самонадеянный тон рассердил Стефани.
   — С чего ты взял, что я могу ее обидеть? — возмутился Генри. — К тому же, да будет тебе известно, в карете сидит моя тетка.
   — Отлично, Робийяр! — Андре похлопал компаньона по спине.
   — Идемте, дорогая, — проговорил Генри, с трудом сдерживая ярость, и подал девушке руку.
   Желаю хорошо провести время, Эбби, — сказала Стефани, бросив на Андре полный презрения взгляд.
   — Андре, что-то не так?
   Полчаса спустя Андре и Эбби сидели в партере городского театра. Зал быстро заполнялся. В воздухе стоял густой аромат духов. Оркестр начал настраивать инструменты.
   Андре взглянул на карманные часы.
   — Интересно, где Стефани и Робийяр? Занавес вот-вот поднимут.
   Эбби обвела взглядом ряды красных бархатных кресел. Многие уже были заняты, а публика все продолжала прибывать.
   — Вон Питер Дирборн с судьей Шилдсом и его семьей, — радостно сообщила Эбби, помахав им рукой. — Возможно, Стефани и Генри уже пришли, мы их просто не видим.
   — У Генри абонемент, его места в двух рядах от нас слева. — Андре указал назад через проход. — Как видишь, они до сих пор пустуют.
   — А-а… Я и не заметила. Возможно, они сначала решили покататься. В это время года закат на берегу необычайно красив.
   Андре что-то буркнул, захлопнул крышку часов и сунул их в карман. Сама мысль о том, что Стефани могла отправиться с Генри любоваться закатом, пусть даже в компании с Кэти Бэнкс, привела его в ярость.
   — Похоже, Стефани всерьез увлечена Генри, — заметила Эбби.
   — Вот как?
   — Она отзывается о нем с большим уважением. — Эбби перевернула страничку своей программки.
   Андре нахмурился.
   — Прости. — Эбби сконфузилась. — Я сказала что-то не то?
   — Вовсе нет, милая.
   — Знаешь, если Стефани выйдет за Генри… — продолжила она как ни в чем не бывало.
   — Замуж за Генри? — переспросил Андре с раздражением. — С каких это пор она собралась замуж за Робийяра?
   От его резкого тона девушка побледнела.
   — Насколько мне известно, замуж она пока не собирается. Но если бы их отношения… э-э… закончились браком, Стефани, возможно, не уехала бы.
   — В самом деле? — Он сдвинул брови.
   — Ты разве не знаешь, что она рассчитывает вернуться к родным?
   — Знаю.
   — Если же она выйдет в Натчезе замуж, мы ее не потеряем. По крайней мере она будет жить с нами в одном городе.
   — Генри Робийяр — не самый подходящий муж для Стефани, — хмыкнул Андре презрительно.
   — Нет? — переспросила Эбби, явно озадаченная. — Почему? Он честный, здоровый и хорошо обеспеченный…
   — С ним умрешь с тоски, — заявил Андре и поспешно добавил: — Хоть я и люблю его как брата.
   — Андре, — Эбби уставилась на него с удивлением, — не знай я тебя, решила бы, что…
   — Договаривай!
   — Не важно. — Девушка покраснела и уткнулась в программку.
   — Ну же, — повторил он настойчиво. — Что я ревную к Робийяру?
   Эбби пропустила эту фразу мимо ушей, лишь поморщилась и спросила:
   — Почему ты не хотел, чтобы Генри отвез Стефани в театр?
   — Женщина живет под моей крышей. Я за нее в ответе, — пояснил Андре, барабаня пальцами по ручке кресла.
   — А вот и они, — проговорила Эбби, в который раз оглядев зал.
   Андре обернулся и увидел Кэти Бэнкс в серебристом платье, шагавшую по проходу; за ней рука об руку следовали Стефани и Генри.
   Слава Богу, что у Робийяра не хватило наглости пропустить первый акт.
   — Напрасно волновался.
   — Ты права, — промолвил Андре виновато. — Извини, дорогая. В этом платье ты действительно выглядишь потрясающе. Надеюсь, с черным цветом покончено.
   — Спасибо. Но меня мучает совесть из-за Линни.
   — Не изводи себя, Эбби, — сказал Андре, коснувшись ее руки. — Линни вряд ли понравилось бы, если бы мы до конца дней оплакивали ее. Жизнь продолжается.
   — Пожалуй, — согласилась Эбби после паузы. Ее глаза увлажнились; видно было, что девушка борется с охватившими ее чувствами.
   — Бедная моя. — Андре смотрел на Эбби с искренним состраданием, потом поцеловал ее в щеку.
   — Андре, я… — Девушка залилась краской и поднесла ладонь к лицу.
   — Прости, я не хотел тебя смущать, — добавил он и поискал глазами Стефани.
   Проследив за ним взглядом, Эбби упала духом.
   — А может, ты это сделал специально на виду у Стефани? — спросила она дрогнувшим голосом.
   На минуту Андре лишился дара речи и не посмел поднять глаза.
   — Думаешь, я не видела, как ты на нее смотришь? — добавила Эбби с волнением.
   — Эбби, — к Андре наконец вернулось самообладание, — пожалуйста, не делай поспешных выводов. Стефани — очаровательная женщина, но это не меняет моего отношения к тебе. Я так благодарен за все, что ты сделала для меня и моей семьи.
   — Правда? Значит, ты из чувства благодарности приглашаешь меня… э-э… на рауты?
   — Почему же? — Он развел руками. — Так положено.
   — Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным…
   — Но это чистая правда! — произнес он с жаром. — Ради моей семьи ты пожертвовала всем. Если бы я мог тебе чем-то отплатить!
   Эбби погрузилась в тягостное молчание.
   — Я, кажется, знаю, как ты можешь меня отблагодарить, — произнесла она наконец через силу.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Я скажу тебе, только не здесь. Это деликатное дело.
   — Ладно, Эбби, не скрытничай. — Андре нахмурился. — Говори прямо.
   — Андре, после нашего разговора ты поймешь, что наши с тобой интересы во многом совпадают.
   Андре был заинтригован. Эбби наконец заговорила. Скромная маленькая мышка за несколько минут сказала ему больше, чем за все время, что он ее знал. Но речь ее была полна загадок.
   Андре заерзал в кресле.
   Он затеял этот спектакль ради Стефани. Весь этот маскарад забавлял Андре; особенно вдохновляла перспектива овладеть гувернанткой детей.
   Ну а если Эбби действительно в него влюблена и обречена пасть жертвой несчастной любви? Подобный исход пугал Андре. Меньше всего ему хотелось причинить боль маленькой Эбби. В этом случае невинная игра превращалась в коварство. Эбби не привлекала его как женщина, но он уважал ее и был ей многим обязан. Андре редко испытывал угрызения совести. Но честь и долг были для него превыше всего.
   Поэтому не исключено, что Стефани все же удастся выполнить свою миссию.
   Стефани видела, как Андре поцеловал Эбби, и ощутила укол ревности.
   В чем дело? Разве не об этом она мечтала? Разве не этого добивалась?
   В этот момент Андре посмотрел в ее сторону и их взгляды встретились. Стефани поспешно отвернулась.
   — Понравилась ли вам прогулка вдоль обрыва? — поинтересовался Генри, поднеся к губам ее руку.
   — Зрелище поистине волшебное, — ответила Стефани. — Багряная листва в лучах заходящего солнца.
   — Не более волшебное, чем вы, дорогая. — Глаза Генри загорелись страстью. — Разве Стефани не прелестна, тетя? — обратился он к Кэти.
   — Разумеется, она самый яркий бриллиант в этом театре, — согласилась старушка. — Со дня на день жду вашего бегства в Видалию.
   В этот момент в зале начал гаснуть свет и оркестр заиграл увертюру Верди. Кэти зааплодировала.
   — Говорят, «Травиата» в исполнении труппы просто восхитительна.
   Стефани кивнула, хотя чувствовала себя такой же несчастной, как героиня Дюма.

Глава 33

   Перед ужином Стефани поднялась к себе отдохнуть и переодеться. И вдруг увидела на туалетном столике раскрытый веер. Провела пальцем по изысканным алым розам на черном шелке. Веер был необыкновенно красив.
   Еще один подарок Андре? Под веером оказалась записка.

   Стефани!
   Надо срочно поговорить. В полночь приходи в мансарду. Дело не терпит отлагательства.

А.

   В мансарде было прохладно и пахло плесенью. На полу лежал великолепный голубой ковер с узором, изображавшим венецианские каналы и гондольеров. На ковре в кругу мягкого золотистого света расположился Андре, в темных облегающих брюках и белой, наполовину расстегнутой рубашке, обнажавшей мускулистую грудь, поросшую черными волосами. Тут же стояло ведерко с шампанским, два хрустальных бокала и корзинка со всевозможной снедью. Рядом лежала великолепная алая роза.
   Представившаяся ее взору картина будоражила воображение. Однако девушка взяла себя в руки, подбоченилась и устремила на Андре вопросительный взгляд.
   — Так вот какое дело не терпит отлагательства! Полуночный пикник?
   — Перестань сердиться и подойди поближе, — сказал Андре с чарующей улыбкой.
   Стефани шагнула и налетела на покрытую копотью бронзовую каминную подставку для дров.
   — Осторожно! Здесь полно всякой дряни, — предупредил Андре.
   — Я бы не стала называть эти вещи дрянью.
   Все помещение занимала коллекция бесценных предметов старины. Со стропил свешивались заброшенные белые стулья, в углу пылился черный с золотом, восточной работы буфет. Ласкала взор, несмотря на многолетний слой грязи, причудливая готическая горка с витражом, на котором был изображен древний собор. Стефани задержалась у письменного стола с позолотой и вычурными резными ножками.
   — Господи, это же Людовик Четырнадцатый! — изумилась она и с благоговейным трепетом провела рукой по инкрустированной столешнице.
   — Возможно, — произнес Андре, передернув плечами.
   — Как можно держать такую красоту на чердаке? А это Тернер! — нахмурилась она, увидев на столе картину в золоченой раме.
   — Английский пейзажист? — спросил Андре со скукой в голосе. — Много лет назад мои родители встречались с ним во время свадебного путешествия по Европе.
   Недоуменно покачав головой, Стефани продолжала экскурсию по мансарде, переходя от предмета к предмету, любовно касаясь их пальцами.
   — Боже! А это пресс-папье Баккара! Оно стоит целое состояние! Этот полосатый диван — должно быть, Шератон, а арфа — эпохи Регентства. Ты только взгляни на эту изумительную японскую шкатулку! И еще здесь целый рулон китайских обоев…
   — Стефани! — перебил Андре девушку.
   — Да? — Она повернулась к нему, вертя в руках фигурку арлекина.
   — Поставь игрушку и иди сюда.
   — Игрушку? — повторила она возмущенно, бережно ставя статуэтку на место. — Это бесценный мейсенский фарфор.
   — У нас еще горы всякого барахла внизу.
   — Как можно держать эти сокровища здесь? Они же приходят в негодность!
   — Если все это спустить вниз, Хармони-Хаус превратится в лавку древностей. Здесь хранятся предметы домашней утвари и обстановки, привезенные из Франции и других стран моими дедом и бабкой, а также безделушки, собранные в поездках моими родителями и мной.
   — Ну да, во время ваших многочисленных незапланированных путешествий в Европу, — съязвила девушка.
   — Точно.
   — Такую красоту следовало бы использовать по назначению… или поместить в музей.
   — Стефани, — усмехнулся Андре. — Ты можешь взять здесь все, что тебе нравится. Включая меня, — добавил он, расплывшись в улыбке.
   — Мошенник! Опять пытаешься меня подкупить?
   Стефани подошла к нему, села рядом.
   — Стефани, я не мошенник, я порядочный человек. — Он протянул девушке розу.
   — Но любишь швыряться деньгами, — возразила она, наслаждаясь восхитительным ароматом цветка.
   — Пока не швыряюсь. Может, попробовать?
   — Ни в коем случае! — воскликнула она.
   — Вы очень чувствительны, моя дорогая.
   — А вы расточительны!
   — Ничего не поделаешь, какой есть. Просто я радуюсь жизни, беру от нее все и тебя хочу этому научить.
   — Радоваться жизни и прожигать ее — не одно и то же.
   Андре открыл шампанское, налил в бокал, протянул Стефани.
   — Ты по-прежнему думаешь обо мне дурно. Неужели за то время, что мы провели вместе, не заметила во мне ничего положительного?
   — Я лучше промолчу. — Стефани отпила из бокала пенящийся золотистый напиток.
   — И все-таки? — Он коснулся носком ботинка ее туфли.
   — Ты обаятельный плут.
   — И все?
   — Жизнелюб, — продолжила Стефани, пряча улыбку. — Это меня восхищает.
   — Значит, мы на верном пути. — Андре поднес ее руку к губам. — В настоящий момент я влюблен в одну леди.
   — Ты хороший отец, — сказала Стефани, борясь с переполнявшими ее чувствами, — хотя и потворствуешь шалостям детей.
   — Тогда выпьем за мою страсть к жизни, — Андре поднял бокал, — и за то, что я хороший отец.
   Они чокнулись. К ее удивлению, Андре погрустнел и поставил бокал.
   — Что-то не так? — спросила она.
   — Нам непременно нужно поговорить.
   Стефани кивнула.
   — Значит, ты все осознал?
   — Что именно?
   — Насчет Эбби.
   Андре заволновался.
   — Именно о ней я и хотел поговорить.
   — Вот как? — Торжествующая улыбка тронула ее губы. — А как же твое правило?
   — Всему виной ты, — объявил он хмуро.
   — Я?
   — Разумеется!
   — Продолжай.
   — Вчера вечером Эбби ни с того ни с сего спросила, с чего это я стал выводить ее в свет, в то время как неравнодушен к тебе.
   — Надеюсь, ты разубедил ее, — всполошилась Стефани. — Я видела, как ты ее поцеловал.
   — Ревнуешь, дорогая? — Он провел ладонью по ее щеке.
   — Надо же такое придумать! — возмутилась девушка.
   — А я-то надеялся! — признался Андре, — Думал, этот поцелуй заденет тебя за живое, тем более что в театр ты приехала с Генри. Знаешь, я от ревности совсем обезумел.
   — О нет, Андре, это уже не игра!
   — Я уже понял, — простонал он.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Несмотря на твои заверения, мне и в голову не приходило, что Эбби в меня влюблена. Но после вчерашнего возникли сомнения.
   — Вот видишь? — Стефани всплеснула руками. — Она любит тебя и, как все в Натчезе, считает, что вы должны пожениться.
   — В таком случае этот спектакль следует прекратить, — хмуро заметил Андре.
   — Каким образом?
   — Эбби выходит из игры.
   Стефани ушам своим не поверила.
   — Я не хочу причинять ей страдания. Зачем ты пытаешься нас свести?
   — Выходит, я виновата?
   — Думаю, нам нужно остановиться, пока не поздно. Я отвезу ее на бал в субботу, а затем… постепенно верну все на круги своя.
   — Нет, Андре! Ты должен на ней жениться.
   — Почему?
   — Потому что она тебя любит, черт побери!
   — Но я ее не люблю, — возразил он.
   — Нельзя быть эгоистом!
   — Какой у тебя в этом деле интерес? — спросил Андре, приходя в ярость. — Зачем ты сватаешь мужчину и женщину, которые совершенно не подходят друг другу?
   Стефани задумалась. Она не может рассказать правду, признаться, что явилась из другого времени, Андре просто сочтет ее ненормальной.
   — Андре, для Эбби брак с тобой — вопрос жизни и смерти.
   У Андре округлились глаза.
   — Что за глупости!
   — А если это действительно так, ты на ней женишься?
   — Еще бы! Но по-моему, у тебя что-то с головой.
   — Но если мне все же удастся тебя убедить, ты женишься на Эбби, не позволишь ей умереть?
   — Стефани, ты меня пугаешь.
   — Ответь на мой вопрос. Женишься?
   — Да. — Андре не сводил с девушки пристального взгляда. — Правда, при условии, что ты останешься со мной.
   — Андре!
   — Раз уж я вынужден жениться без любви, то могу позволить себе хоть какую-то радость в жизни?
   Стефани смотрела на него в немом отчаянии. Слова Андре выворачивали ей душу.
   — Эбби тоже тебя любит, и ты это знаешь. — Он взял ее лицо в ладони. — Она наверняка простит мне мою слабость к тебе.
   — Эбби тоже тебя любит.
   Эти слова Андре задели у девушки сокровенные струны. Не было ли это намеком на то, что и он ее любит? Он говорил с таким неподдельным чувством, и выражение его лица было таким искренним.
   Стефани от него отстранилась. Что ответить ему? Как убедить? Сказать ли правду? Но тогда он еще больше усомнится в ее здравомыслии. Оставалось только взывать к его порочному «я».
   — Знаешь, Андре, — Стефани гордо вскинула подбородок, — если перестанешь ухаживать за Эбби, я больше не буду с тобой встречаться.
   — Постараюсь этого не допустить, — ответил он с улыбкой, поцеловав девушку в щеку.
   — Негодяй! Пожалуй, мне пора.
   — Ты не уйдешь. — Андре поймал ее за руку.
   — Будешь держать меня силой?
   — Если возникнет необходимость. Поужинаем вместе.
   Стефани нахмурилась.
   Андре вынул из корзинки несколько маленьких тарелок, накрытых салфетками. На одной лежали черника и виноград, на второй — разных сортов сыр, на третьей — икра на крекерах.
   — Хочешь икры? — спросил Андре.
   — Андре, ведь мы еще…
   — Стоп. Обещаю подумать на эту тему, позднее. Сейчас мы ничего не изменим.
   «Вероятно, он прав», — подумала Стефани, когда Андре поднес к ее рту крекер с икрой.
   — Спасибо, но я к икре равнодушна.
   — Хочу, чтобы ты научилась ценить прекрасное и получать удовольствие.
   — Весьма веский довод, — пробормотала она.
   — Не упрямься, попробуй!
   — Неплохо, — сказала Стефани. Рыбьи яйца не показались ей такими горькими, как раньше.
   — Это икра с Каспийского моря, — сообщил Андре. — Самая лучшая в мире.
   — У тебя все самое лучшее.
   Он улыбнулся и положил Стефани в рот несколько ягод и кусочков сыра. Из воинственного спорщика Андре превратился в светского обольстителя. Стефани было приятно, Когда его пальцы нежно касались ее губ, засовывая в рот очередное лакомство, или смахивали с подбородка крошки. Пронзительный взгляд и пленительная улыбка сулили райские наслаждения. Ситуация становилась опасной. Стефани понимала, что пора остановиться, но это было выше ее сил.
   — Стефани, почему ты думаешь, что никогда больше не полюбишь?
   Застигнутая врасплох, девушка тяжело вздохнула.
   — Мне кажется, такая любовь бывает раз в жизни. То, что ты имеешь в виду, — просто похоть. Ты ни в чем не знаешь меры. Даже здесь свил любовное гнездышко.
   — Любовное гнездышко? — Его брови взметнулись вверх. — Как интересно!
   — Ты изнежен и избалован, — продолжила Стефани. — И в таком же духе воспитываешь детей. Я не знала роскоши, все зарабатывала собственным трудом. Так же как и мой муж. К излишествам не привыкла, они меня тяготят.
   — Именно это и привлекает меня в тебе — твоя скромность. Мне хочется дать тебе все.
   — Чтобы я стала такой, как ты?
   — Вовсе нет. Это позволило бы мне взглянуть на жизнь твоими глазами.
   — Пойми, Андре, мы совершенно разные. Тебе никогда не приходилось работать ради куска хлеба.
   — У меня все есть. Значит, я должен, по-твоему, мучиться угрызениями совести?
   — Ты распутник, в то время как я воспитана в духе протестантской морали. Если б я и могла снова влюбиться, то лишь в человека, близкого мне по взглядам на жизнь.
   — Но противоположности сходятся, — возразил Андре, — дополняют друг друга. Ты низводишь меня на землю, а я пытаюсь раскрепостить тебя, освободить твой дух.