Райс Луанн. На десятом небе

   – Да, конечно, – ответила Сара.
   – Как долго приходится обычно ждать? – спросил Уилл, неспособный скрыть свое нетерпение.
   Сидя на краю кровати Сары и держа ее за руки, он поцеловал каждый суставчик на кистях ее рук. Потом поцеловал в губы и заметил, что она ему улыбается.
   – Иногда долго, – сказала Сара, обнимая его рукой за шею. – Он очень занят.
   – Я тоже очень занят, я хочу вытащить тебя отсюда и отвезти домой.
   – Звучит очень-очень приятно. Она поцеловала его в щеку. – Я была настолько уверена в том, что Майк вернется со мной! И когда он решил остаться, это повергло меня в шок. Но, поняв, что мы можем потерпеть крушение, я была только рада, что он остался на острове. Жаль, что Сьюзан тоже не осталась там. А ты просто герой! Как ты посадил самолет, приземлившись без колес… как ты умудрился сделать это?
   – Люди могут делать удивительные вещи, когда пытаются спасти тех, кого любят.
   – Любят? – кокетливо спросила Сара.
   – Да, – ответил Уилл, глядя ей в глаза.
   Глаза его дочери всегда странно блестели, когда у нее поднималась температура или она была слишком взволнованна. Так же выглядели сейчас и глаза Сары, но она упорно пыталась скрыть свое беспокойство.
   Дверь открылась, и вошел доктор Гудейкер. В темном костюме с желтым галстуком и золотой булавкой он больше походил на банкира, занимающегося инвестициями, чем на доктора. Подойдя к Саре, он даже не улыбнулся, но она была рада его видеть.
   – Доктор Гудейкер, это Уилл Берк. Вы, конечно, слышали об авиакатастрофе и пилоте, который посадил самолет и спас всех, находившихся на борту. Так вот, это он…
   Доктор Гудейкер поднял брови, в его глазах мелькнуло любопытство или восхищение, но он, как всегда, промолчал и не обменялся рукопожатием с Уиллом. Уилл запомнил это, чтобы потом шутить вместе с Сарой по поводу драгоценных рук хирурга, возможно, застрахованных у Ллойда в Лондоне, не желающего рисковать рукопожатием с таким костоломом, как Уилл.
   – Я выйду, – сказал Уилл.
   Доктор кивнул, но Сара ухватила его за запястье:
   – Нет, не уходи! – Ее голос звучал почти весело, но в глазах был испуг. – Пожалуйста, останься.
   – Конечно, – кивнул Уилл.
   – Сара, я посмотрел твои снимки… – начал доктор Гудейкер, но она перебила:
   – Простите, что побеспокоила вас из-за такой ерунды. Просто я перенервничала из-за своего сына и во время аварии… Возможно, я была так напряжена, что позвоночник сжался и сдавил нерв. Потому что у меня такое ощущение внизу, будто два позвонка давят на что-то… – Улыбаясь, она смотрела на доктора.
   Тот не собирался прерывать ее. Он стоял, скрестив руки, и ждал, когда она закончит. Уилл понял, что так происходит всегда: обеспокоенные пациенты сначала рассказывают ему свою версию произошедшего. Доктор Гудейкер выглядел бесстрастным, но сострадание и обычная человеческая доброта угадывалась в его взгляде, в его словах.
   – Рентген показал то, чего мы боялись, – вставил наконец он. – Это опухоль.
   Сара все так же улыбалась, глаза сверкали.
   – Конечно, они не должны были мне ничего говорить до вашего прихода, но рентгенолог однозначно сказал, что у меня ущемление нерва. Правда, Уилл?
   – Нерв ущемлен, потому что опухоль расположена в районе крестца, в нижнем отделе позвоночника.
   – Этого не может быть, – глухо сказал Уилл. – Как может опухоль мозга спуститься до основания позвоночника?
   – Она пустила метастазы, – сказала Сара. – На ее лице оставалась широкая улыбка, но глаза медленно наполнялись ужасом.
   Доктор Гудейкер кивнул:
   – Мне жаль…
   Уилл встал и посмотрел доктору в глаза.
   – Что нам делать?
   Доктор Гудейкер перевел взгляд на Сару:
   – Мы обсуждали такой вариант развития болезни. Снимки показывают ответвление к печени, лимфатической системе. Я хотел бы провести еще некоторые тесты, отправить вас на МРТ, чтобы проверить мозг.
   – Но что нам делать? – повторил Уилл.
   Ему необходим был план действий.
   – Опять операция? – спросила Сара.
   Доктор Гудейкер, казалось, медлил. Уилл всегда думал, что хирурги с удовольствием берутся за скальпель, и поэтому удивился, когда увидел, что тот отрицательно качает головой.
   – Нет, Сара, рак слишком агрессивен. Он разрастается быстро, как виноградная лоза, вокруг позвоночного столба.
   – Вы говорите ей «нет»? Она хочет, чтобы вы оперировали ее, а вы говорите «нет»?
   Уилл не мог поверить в это. Он чувствовал, как сердце бешено бьется, а ладони потеют. «Сохраняй спокойствие, – приказал он себе. – Ради Сары». По ее щекам текли слезы. Почему ей приходится так много плакать сегодня? Уилл хотел утешить ее, унести отсюда домой, но больница была тем местом, где ей нужно было лечиться, чтобы поправиться.
   – Сколько мне осталось?
   Вопрос шокировал Уилла, у него перехватило дыхание. Но даже при этом смешении ярости и отчаяния, чувствуя, как рука Сары дрожит в его руке, он смог увидеть надежду в ее глазах и понял, что она не хочет сдаваться. Это был не ее диагноз, не ее опухоль.
   – Две недели, – сказал доктор Гудейкер.
   – Две недели, – тихо повторила Сара.
   – Нет! – услышал Уилл, собственный голос.

Глава 22

   Ночь была долгой и, казалось, никогда не кончится. Медсестра заходила в палату, беспокоясь, что Сара не спит, и каждый раз они обменивались улыбками. Она показалась Саре знакомой: возможно, они виделись раньше, во время одной из предыдущих госпитализаций. Девушка была небольшого роста и худенькая, с темными вьющимися волосами и приятной улыбкой.
   Сара попросила воды. Медсестра могла наполнить пластиковую чашку из бутылки с теплой водой, стоящей рядом с постелью, но пошла в комнату отдыха медсестер и принесла высокий стакан ледяной воды. На стакане были узоры и Санта-Клаус.
   – Спасибо!
   – Всегда пожалуйста.
   Сара хотела поинтересоваться, знает ли медсестра что-нибудь о ее состоянии. Возможно, доктор Гудейкер сказал что-либо или пометил в ее истории болезни, чтобы обратить внимание на то, что показали тесты. Ведь медсестры были самыми добрыми людьми на свете!
   – Вы совсем не можете заснуть? – спросила медсестра.
   – Да, – ответила Сара.
   – Я могу дать вам чего-нибудь, чтобы вы поспали. Доктор Гудейкер оставил указания.
   Сара покачала головой. Обычно в качестве болеутоляющего она принимала димедрол, но от него сознание затуманивалось, а ей хотелось быть бодрой, пока это возможно.
   – Нет, спасибо. Как вас зовут?
   – О, извините. Меня зовут Луиза. Я забыла свой именной жетон, когда одевалась сегодня вечером.
   – Ничего страшного, – сказала Сара. – Я только хотела узнать.
   Луиза улыбнулась, ожидая, что больная попросит что-нибудь еще, но та закрыла глаза. Обращаться к человеку по имени – это значит ощущать связь друг с другом, ощущать, что ты живешь.
   Луиза вышла из палаты.
   Оставшись одна, Сара подумала о своем магазине. «Девятое облако». Ей нравилось название: оно было божественно и полно надежды. И еще напоминало ей о матери, посылающей благословение с небес. Сара сама придумала эмблему – золотая цифра «девять» на красивом летнем облаке, которая подразумевала вечную память о том, где была ее мать и как сильно она ее любила.
   Сара тоже будет всегда любить Майка. Майкл Эзекил Лоринг Талбот. Одно лишь его имя наполнило ее такой болью, что она крепко зажмурила глаза. Меньше чем двадцать четыре часа назад Сара была уверена, что он вернется домой вместе с ней. Меньше чем двадцать четыре часа назад она о многом мечтала…
   Луиза снова вошла в палату и, подойдя к кровати, остановилась, чтобы проверить приборы.
   – Луиза, у вас есть дети? – тихо спросила Сара.
   – Да, две дочери.
   – Девочки, – сказала она, подумав о Сьюзан. – Сколько им лет?
   – Шесть и восемь.
   – Это такой замечательный возраст! – Произнеся это, Сара поняла, что сказала бы это о любом возрасте.
   Какой возраст Майка не был замечательным? Даже последние годы, те, что были наполнены злобой, враждебностью…
   Дочери Луизы сейчас спят. Кто присматривает за ними? Есть ли у нее муж? Любит ли он девочек так же сильно, как она? Или она доверяет их бабушке? Или оставляет с нянями, как поступала Сара с Майком?
   – Когда заканчивается ваша смена?
   – В восемь часов утра.
   Девочки, должно быть, будут уже на пути в школу к тому времени, как Луиза придет домой. Сара тяжело вздохнула. У них с Майком все было не так уж плохо. По крайней мере, они провели большую часть времени вместе под одной крышей, просыпаясь и поедая на завтрак овсянку за одним кухонным столом. Она водила его в школу, пока ему не исполнилось семь лет…
   Слезы струились по ее щекам, когда Луиза присела на край кровати:
   – Я читала вашу историю болезни.
   Сара сглотнула, кивнув. Желтый свет струился из коридора. Ее знобило, и она натянула на себя одеяло. Луиза достала из тумбочки еще одно покрывало, укрыла им Сару и присела рядом.
   – Вы говорили с доктором Боусвелл о возможных для вас вариантах лечения? Химиотерапия сейчас дает все лучшие результаты.
   Сара могла почти слышать ветер, гудящий в соснах, обонять воздух своего родного острова. Она была островитянкой из штата Мэн. Медицина не смогла спасти ее тело, а она не хотела быть частью какого-нибудь эксперимента. Она хотела Уилла и соленой воды на губах.
   – Все это время я думала, что буду знать, когда придет время, – тихо сказала Сара.
   – Знать, что? – не поняла Луиза.
   – Как… уйти.
   Слезы стекли в уголки ее рта. Прошлым летом все казалось проще: Майк ушел, она была больна, и в ее жизни еще не было Уилла. Сара обсудила тогда свои прогнозы с доктором Гудейкером и доктором Боусвелл и решила: если будет рецидив опухоли, не будет продолжать лечение. Она представила свою болезнь как волну, которая может уйти в море, а может вернуться, чтобы забрать ее. И вот теперь знала, что ничего не смогла сделать против моря.
   – Как я уйду? – спросила Сара у доброй незнакомки.
   Прикусив губу, она думала о Майке и об Уилле.
   Луиза не поняла, что Сара задает вопрос ей. Она была лишь молодой медсестрой, которая скучала по своим детям, пытаясь успокоить больную женщину. А Сара страдала, испытывая страстное желание, чтобы кто-нибудь сказал ей, как следует поступить. Как попрощаться со своим сыном и мужчиной, которого она полюбила?
   Сьюзан проснулась рано. Доктор Дэрроу спал с ней всю ночь, свернувшись в тугой комочек под ее подбородком. Когда он почувствовал, что она потягивается, то начал мурлыкать, тыкаясь в нее своим холодным носом. Смеясь, девочка поцеловала его мордочку.
   Лежа в тепле под пуховым одеялом, Сьюзан пыталась представить, что она опять на острове. Слышать шум волн, свист холодного воздуха в щелях стен. Она была такой счастливой, чувствуя себя частью семьи Сары. В доме было тепло благодаря камину, кошкам и, главное, людям. Неудивительно, что Сара такая замечательная – она ведь родом с этого острова. Свернувшись калачиком, Сьюзан думала о Саре. Неужели она все еще в больнице? Отец должен был позвонить вчера вечером, чтобы рассказать, как обстоят дела, но телефон молчал.
   На улице было еще темно, когда прозвенел будильник. Время шесть тридцать, пора собираться в школу. Как там Майк? Сьюзан надеялась, что он все-таки решит вернуться в Форт-Кромвель, чтобы окончить школу, если все оставят его в покое и позволят принимать собственные решения. Это не значит, что Сьюзан обвиняла Сару. Та просто была хорошей матерью, желая лучшего для своего сына.
   Выбравшись из кровати, Сьюзан наблюдала, как Доктор Дэрроу, подскочив к окну, прислонил нос к стеклу, но, вздрогнув от холода, отпрыгнул назад. Потом он заметил овсянок около птичьей кормушки и начал подкрадываться к ним, однако снова на его пути возникло стекло. Громко засмеявшись, девочка взяла его на руки. Это был ее котенок. Ее и Майка, и он напоминал ей об острове. Он будет ее другом в этом замке наживы и навязчивой любви. Опять изо дня в день наблюдая, как мать смотрит на Джулиана, пытаясь определить, что он думает, доволен он или расстроен, она сойдет с ума, и ей снова понадобится настоящий доктор Дэрроу. Собираясь в школу, Сьюзан решила, что поедет на велосипеде, а на обратном пути заскочит в магазин Сары, чтобы узнать, как она. Кроме того, поездка на велосипеде позволяла спокойно думать о путешествии на остров, о своем новом имени, ведь лучшие из идей посещали ее, когда она крутила педали.
   Уилл долго не мог уснуть, думая о Саре. Она осталась одна в больнице. После того как доктор Гудейкер сообщил страшную новость, он был с ней, пока не закончилось время для посещений.
   Они посмотрели шестичасовой выпуск новостей, где показывали авиакатастрофу. Как самолет кружил в воздухе, крупный план неисправного носового шасси, их лица в иллюминаторах, посадка, объятый огнем самолет. Смотря это по телевизору, Уилл, наконец, понял, что им грозило: если бы что-либо пошло чуточку иначе, они все могли бы погибнуть. Держа его за руку, Сара восторгалась тем, каким он был героем.
   Но что значило аварийное приземление по сравнению с тем, перед лицом чего сейчас оказалась Сара! Он пристально смотрел в телевизор, будто все это происходило не с ними. Видя на экране себя, выносящего на руках Сару из горящего самолета, он так сильно сжал ее руку, что она вскрикнула.
   «Если бы все было так просто, – подумал он. – Если бы этого было достаточно для ее спасения».
   Когда медсестра вошла, чтобы ввести больной еще одну дозу демерола, она, казалось, удивилась, что Уилл все еще здесь. Секунду она колебалась, решая, позволить ли ему остаться. «Разве вы не знаете, – хотел спросить он. – У нас слишком мало времени…» Но правила победили. Медсестра попросила его уйти, а Сара не пыталась остановить его…
   Уилл проснулся, как только рассвело, и думал только о том, чтобы поехать в больницу и изменить ее решение. Две недели – это слишком мало. Им нужно гораздо больше времени провести вдвоем. Они могут вместе отметить их сорокалетия, пятидесятилетия, шестидесятилетия, семидесятилетия, если она будет бороться.
   Было шесть тридцать. Он приготовил кофе и выпил его за кухонным столом. Кухня была маленькая, безликая. Переезжая в эту квартиру, он не особенно беспокоился о ремонте, держа все в чистоте, как камбуз на «Джеймсе». Школьная фотография Сьюзан улыбалась ему с дверцы холодильника. Она нарисовала его портрет на субботних занятиях по рисованию, и тот висел на стене.
   «Сара сделала бы это место красивым», – подумал он, оглядев маленькую кухню. Он никогда не был у нее дома, но видел ее магазин и был на ее родном острове. У нее был свой стиль, непохожий на стиль ни одной из женщин, которых он когда-либо знал. Она любила природу и жизнь. Он представил, как они украшают эту квартиру к Рождеству, рубят сосновые сучки вдоль дороги, ведущей за город, устанавливают елку. Просто живут вместе.
   Единственное, чего хотел Уилл, – это прожить жизнь вместе с Сарой. Она не совершала чудес, не могла воскресить Фрэда, у нее не было нимба над головой, она не сделала Уилла лучше, чем он был. Она просто была, и он не мог позволить ей уйти.
   Было почти семь. Должно пройти еще четыре часа, прежде чем он сможет навестить Сару. Достигли ли новости о крушении самолета острова? Нуждаясь в Саре, он позвонил ее сыну:
   – Майк?
   – Да, – откликнулся Майк. – Уилл, это вы?
   – Да.
   Уилл понятия не имел, что им скажет, просто он хотел быть рядом с ее родными.
   Он вспомнил остров Элк, безмятежный под покровом снега, видел рассвет, разрезающий холодный металлический океан, слышал, как кричат гуси, а в небе парит орел. Держа телефонную трубку, он видел Майка на другом конце провода, в теплой кухне вместе с Джорджем и Бэсс.
   – Вы нормально добрались домой? – спросил Майк.
   – Да. – Значит, они еще ничего не слышали. – Были небольшие проблемы, но все обошлось.
   – Какие проблемы?
   – Носовое шасси заклинило, и у нас была жесткая посадка, – сказал Уилл, не желая их волновать. Комок застрял в горле. У него не было права говорить им о Саре. Если бы она хотела рассказать сыну и отцу о своем состоянии, то сама бы позвонила.
   – С мамой и Сьюзан все в порядке?
   Уилл колебался.
   – Сара в больнице, – наконец выдохнул он.
   – Что случилось? – спросил Майк.
   Уилл помедлил: он не мог сказать правду, но не мог и лгать.
   – У нее боли в спине.
   – Она повредила ее во время посадки?
   – Нет.
   Около телефона послышалась возня, резкие восклицания.
   – Дай мне трубку, – услышал Уилл голос Джорджа. Что, черт побери, происходит?
   – Привет, Джордж. У нее усилились боли, – ответил Уилл.
   – Это рак, – сказал тот резко.
   Шли секунды. Сара должна была сама сказать это своему отцу. Уилл держал телефонную трубку и чувствовал жгучую боль в глазах.
   – Да, Джордж, это рак.
   – Проклятие – воскликнул Джордж.
   – Рак? – Майк, должно быть, взял параллельную трубку в холле верхнего этажа.
   Трое мужчин, которые больше всего любили Сару, молчали. Пронесся глубокий и продолжительный вздох Уилл боялся, что Джордж разразится гневной тирадой, но тот лишь произнес долгое задумчивое «хм-м-м».
   – Они уверены? – спросил, наконец, Майк.
   – Да, уверены.
   Опять тишина. Уилл боялся услышать следующий вопрос. Стоя у окна своей кухни и глядя на серый задний двор, он чувствовал, как сердце бьется о грудную клетку.
   – Я поеду к ней, – сказал Майк. – Дедушка, мы должны сегодня сесть на паром.
   – Да, мой мальчик. Но у меня есть идея получше. Уилл, как насчет того, чтобы забрать нас? На самолете мы доберемся гораздо быстрее, и ты поведаешь нам по пути, что говорят доктора.
   – Нет, – сказал Уилл.
   – Почему нет? – Ярость Джорджа разлилась по проводам.
   – Уилл, – вмешался Майк, – прости, что я был резок с тобой. Если не хочешь прилетать за нами, мы сами приедем.
   – Я придумал кое-что еще, – успокоил обоих Уилл. – Я привезу Сару на остров. Покой, красота природы, любовь родных, память о матери помогут ей.
   – Но ей же нужны доктора и современное лечение! – волновался Джордж.
   – И доктор Гудейкер, – поддержал его Майк. – И миссис Фергюсон.
   – Ей нужен ты, Майк. Ты и Джордж. Я привезу ее домой.
   Уилл посмотрел на часы. Если он выедет прямо сейчас, то сможет быть в аэропорту через тридцать минут и успеет провести быстрый техосмотр своей «цессны». А к полудню будет уже в больнице.
   – Черт побери, – проворчал Джордж.
   – Поверьте мне, – сказал Уилл. – Я…
   – Дедушка, он пытается помочь.
   – Да я не ругаюсь… – В голосе Джорджа звучало бесконечное горе. – Дело не в тебе, Уилл. Я спрашиваю Бога. Почему Сара? Почему Роуз, а теперь моя Сара? Ты можешь объяснить мне это?
   – Не могу, сэр, – вздохнул Уилл.
   Следующий час прошел в приготовлениях. Уилл просмотрел свой блокнот и отменил половину чартеров. Он позвонил Стиву Дженкинсу, пилоту, который иногда подменял его, и попросил поработать. Стив сказал «да», и Уилл вышел из офиса, направляясь к самолету.

Глава 23

   В тот день у учителей была конференция по поводу успеваемости, поэтому занятия в школе закончились еще до обеда. Направляясь на велосипеде вниз по холму, Сьюзан недоумевала, зачем вообще их сегодня проводили. Если бы их не было, она могла бы провести это время на острове Элк.
   Бешено крутя педали, она видела, что во всех магазинах уже развесили рождественские украшения. Венки и гирлянды были повсюду, белые огни сверкали, как галактика. Снега не было уже несколько дней, а старый снег был серый и отвратительный из-за грязи и выхлопных газов автомобилей.
   Остановившись напротив магазина «Девятое облако», она уставилась на темное окно. Никаких огней, никаких гирлянд. Сьюзан удивилась: неужели Сара все еще в больнице? Лист белой бумаги был прикреплен изнутри. Подойдя ближе, она прочла: «Магазин будет закрыт до понедельника. До скорого, будьте счастливы, и приятных снов!»
   Сьюзан нахмурилась. Сара написала эту записку еще до того, как они отправились на остров. Неужели у нее так сильно разболелась спина? У Сьюзан осталось несколько синяков и ссадин после крушения самолета, но она про них уже и забыла. Прыгнув на велосипед, девочка помчалась домой.
   Взлетая на холм, Сьюзан молилась о том, чтобы у Сары все было хорошо. Она надеялась, что Джулиан будет на работе, тестируя автомобили на треке или что-нибудь еще, и мать сможет позвонить в больницу. Она опять пожалела, что отец не живет с ними, как раньше, и не ждет ее дома. Предчувствие надвигающейся опасности наполняло Сьюзан таким ужасом, что, поднявшись на холм, она начала терять сознание, но ингалятор спас ее.
   – Ты рано вернулась домой, – сказала Элис, открывая дочери дверь.
   – Привет, мама… – ответила Сьюзан, делая глубокий вдох. – Учительские… конференции…
   Мать скрестила на груди руки с выражением «я же тебе говорила» на лице.
   – А что? – спросила Сьюзан.
   – Ничего. – Элис заставила себя улыбнуться и, обнимая дочь, поцеловала ее в обе щеки. – Учительские конференции, точно. Мы забыли посмотреть в календарь сегодня утром.
   Сьюзан кивнула, пытаясь хорошенько продохнуть. Она хотела рассказать матери о своих страхах, но, чувствуя, что той Сара не нравится, решила не начинать с главного. Она вздохнула и сказала:
   – Мам, ты знаешь Сару Талбот?
   – Женщину, с которой ты провела День благодарения? – спросила Элис с неприязнью. – Да, знаю.
   – Я немного беспокоюсь о ней. Она должна была быть в своем магазине, но ее там нет. Может, она все еще в больнице?
   – Ты останавливалась около ее магазина по пути домой? – нахмурилась Элис, уходя от нужной темы. – Ты спрашивала разрешения, Сьюзан? Ты должна сообщать мне, где находишься! Мой бог! А если бы ты попала в аварию или если бы кто-то похитил тебя…
   – Но ничего не произошло, мама, – попыталась успокоить ее Сьюзан.
   Она уже поняла, что допустила ошибку. Нужно было самой позвонить в больницу, а не надеяться на мать. Странно, она так нуждалась в ней и в то же время хотела убежать от нее.
   – Ты под домашним арестом, Сьюзан. – Я собиралась подождать, пока Джулиан придет домой, чтобы сказать тебе об этом, но сейчас, кажется, самое подходящее время.
   – Под арестом?
   – Неужели ты не понимаешь, как много беспокойства мне причиняешь? – Лицо Элис пошло красными пятнами. – Когда ты не вернулась домой в прошлую среду? А каково было мне узнать, что ты отправилась на остров к семье, которую я никогда не знала?
   – Я была с папой, – ответила Сьюзан. Элис покачала головой:
   – Не дерзи! Иди в свою комнату и подумай об этом. Я хочу, чтобы ты поняла: я не наказываю тебя просто ради удовольствия сделать это. Я люблю тебя больше всего на свете, Сьюзан. И Джулиан…
   – Не продолжай! – Сьюзан попятилась назад.
   Девочка никогда не была под домашним арестом раньше. Она знала, что плохо вела себя, и ненавидела себя за то, что заставила мать волноваться. Но она не могла больше слышать: «Джулиан беспокоится о тебе» или «Джулиан тоже тебя любит».
   – Нет, я продолжу. Джулиан – твой отчим и мой муж. Ты можешь не любить его, но он беспокоится о тебе.
   – А-а! – закричала Сьюзан, закрыв ладонями уши.
   – Он действительно беспокоится! Ты знаешь, как много он заботится о нас, желая видеть тебя счастливой, пытаясь сделать так, чтобы мы были семьей! Возможно, он не идеален, но он старается наладить с тобой отношения. Знаешь, что он сказал об этом коте? «Разреши ей оставить его». Я чуть с ума не сошла, оттого что твой отец и Сара, кто бы она ни была, разрешили тебе взять кота, зная о твоей астме.
   – Доктор Дэрроу, где он?
   – Ты назвала его в честь твоего врача. – Глаза Элис наполнились слезами. – Мы все хотели хоть немного помочь тебе…
   – Где он?
   – Я отнесла его в приют. – У тебя же аллергия, дорогая. Ты знаешь, что не можешь…
   – Приют?! – воскликнула Сьюзан. – Он мой котенок и нуждается во мне!
   – Они пообещали, что пристроят его в хороший дом!.. – прокричала мать ей вслед, но Сьюзан не хотела слышать остальное.
   Взлетев вверх по ступенькам, она побежала в свою комнату.
   Сара ждала. За такое короткое время она уже привыкла рассчитывать на Уилла и знала, что он не бросит ее. Когда он вошел, она улыбнулась ему. Просто видеть его уже было для нее счастьем.
   – Привет, – сказал он, подходя и садясь рядом с ней.
   – Привет, Уилл.
   – Как ты сегодня?
   – Почти так же.
   – И боль все такая же сильная?
   – Нет.
   Ей давали лекарство, поэтому приступы были не такие резкие, похожие на ноющую зубною боль. Теперь пришел Уилл, и она могла думать. Он стал для нее так же важен, как воздух и солнечный свет. Пока он не вошел в ее жизнь, она прекрасно обходилась и сама, но теперь она стала нуждаться в нем, хотя бы для того, чтобы обрести ясность сознания.
   – Ты видела доктора? – спросил он.
   – Да. Он был сегодня утром. Мне сделали МРТ, и, думаю, он вернется позже. Я скучала по тебе.
   – Господи, а как я скучал по тебе! – Он как будто ждал, что она сделает первый шаг, и кинулся к ней с крепкими объятиями.
   Закрыв глаза, Сара наслаждалась его силой.
   – Не надо, – прошептала она, когда он попытался разжать ее руки.
   – Ты звонила Майку? – спросил он.
   – Тс-с-с, – сказала Сара, крепче закрывая глаза и сильнее обнимая его.
   Она не хотела, чтобы это заканчивалось, не хотела возвращаться в реальность.
   – Я позвонил ему, – не удержался Уилл.
   – Надеюсь, ты не… сказал ему? – спросила она, нехотя освобождаясь от его объятий.