– У меня другое предложение. – Он встал, подхватил Дарию на руки и отнес ее на мягкую широкую кровать.
Они занимались любовью с еще большим самозабвением и страстью, чем прежде. Казалось, они перешли на такой уровень взаимоотношений, когда можно наслаждаться друг другом с неспешным удовольствием…
Она была так прекрасна, так нежна. Рорк смотрел на мирно спавшую Дарию, представляя себе, что проведет всю оставшуюся жизнь, пробуждаясь рядом с этой женщиной, и задавался вопросом, как же он вдруг стал таким дьявольски везучим. Он усмехнулся, подумав о предстоящем в недалеком будущем дне, когда сможет сообщить Мэри О'Мэлли, что они с Дарией собираются сделать ее бабушкой.
Продолжая смаковать пришедшую на ум мысль, Рорк тихо соскользнул с кровати, собрал свою одежду и, чтобы не разбудить Дарию, вышел одеваться на веранду. Ей необходимо поспать.
Оставив записку, он сел в лодку, отвел ее, отталкиваясь шестом, подальше от хижины и запустил мотор только тогда, когда находился на достаточном расстоянии, откуда шум двигателя не смог бы разбудить Дарию.
Проснувшись и обнаружив, что Рорк уже уехал, Дария была разочарована, но не удивлена. Она знала, что он отправился в магазин для телефонных переговоров с Майком. Напрасно он ее не разбудил. А вдруг с ним что-нибудь случится и она не успеет сказать ему, как его любит…
Нет! Дария затрясла головой, отказываясь даже допускать такую ужасающую мысль. С Рорком все будет в порядке.
Она натянула леггинсы, футболку и тапочки и возвратилась на кухню, где выбросила взбитые яйца, которые все еще стояли на стойке в керамической миске, ожидая, пока их превратят в омлет, и решила обойтись гренками и кофе.
Она беспокойно металась по хижине, ожидая возвращения Рорка. Ей безумно хотелось быть сейчас с ним. Надо было поехать вместе. В конце концов, он вмешался в это дело только из-за нее. А что, если Майк захочет что-нибудь у нее спросить? Как может она принести хоть какую-то пользу, если все время торчит здесь, как утка на болоте?
– Черт побери, Рорк, – бормотала она, – когда ты вернешься, мы сядем и обстоятельно побеседуем на тему о равенстве в наших отношениях. – Она была даже рада своему раздражению. Оно частично отвлекало от гложущего ее беспокойства.
Разбирая разные припасы, она рассеянно отметила, что все они имеют отношение к охоте или рыбалке. В куче вещей она нашла кожаные ножны, в которых лежал самый страшный нож из всех, какие она когда-либо видела. К сожалению, за годы работы Дарии пришлось насмотреться на различные образчики холодного оружия. Когда она отложила ножны, в ее памяти внезапно вспыхнуло воспоминание о ноже, приставленном к горлу человека, на шее которого была толстая веревка.
От ужасного воспоминания у Дарии похолодела кровь, а колени подогнулись. Она опустилась в кресло и, хотя ее первым побуждением было выбросить из головы пугающую сцену, стала оживлять ее в памяти, понимая, что это может дать ей ключ к разгадке событий.
Дария видела их как наяву, как тогда, в заливе. Группа людей в капюшонах палачей, держа в руках факелы, стояла, образуя круг. В центре этого круга испуганный парень умолял помиловать его.
– Ты уже получил помилование, – произнес глубокий, очень знакомый ей голос. – По решению того смехотворного органа, который у нас приписывает себе функции правосудия. А теперь получишь заслуженное наказание.
Он дернул за конец веревки, которая была закреплена петлей на суку дерева. Ноги пленника на миг оторвались от земли.
– Вам тогда несдобровать, – всхлипывая, уговаривал парень. – Пожалуйста, отпустите меня, я никогда никому ничего не расскажу. Я покину город… штат… Отправлюсь в…
– Единственное место, куда ты отправишься, так это в ад. – Проговорив это, человек отошел в сторону, а другой, в таком же страшном капюшоне, поднял к плечу помповое ружье.
Сквозь непрерывные мольбы несчастного пленника Дария все же расслышала щелчок взводимого курка. В неровном мерцании факельных огней его расширенные от ужаса глаза казались огромными и бездонными… Но вдруг на лице жертвы появилось новое выражение, он выглядел теперь таким же холодным и злым, как и ряженные палачами люди.
– Может, я и отправлюсь в ад, но вы тоже закончите там, – пригрозил он.
– Все может быть. – Голос, который она узнала, ответил невозмутимым тоном, составлявшим чудовищный контраст с ужасом ситуации. – Но ты первым туда доберешься.
Главарь сделал легкое движение рукой. Звук выстрела из помпового ружья отразился от тихих вод залива как грохот орудийного залпа. В груди приговоренного появилось отверстие размером с мужской кулак; его умирающее сердце, еще продолжавшее качать кровь, гейзером выбрасывало на землю темно-красные струйки.
Люди стояли молча, наблюдая за тем, как влажная земля впитывает последние соки жизни их жертвы. Когда его ноги перестали дергаться и прекратилось кровотечение, они отрезали веревку и с размаху бросили тело в воду.
А потом стянули свои колпаки палачей… Дария отчетливо вспомнила их лица, вызвавшие у нее шоковое состояние. Каждый из них – полицейских и судей, которых она знала лично, с которыми ежедневно встречалась на работе, – пожал руку главарю, Джеймсу Будро.
– О Боже мой!.. – Дария опустила внезапно заболевшую голову на руки и горько разрыдалась. Тогда, той ночью в заливе, она даже не могла плакать.
И тут воспоминания, как вышедшая из берегов в половодье река, полились потоком. Шестимесячное расследование, которое и привело ее той ночью в залив… Подозрения, которыми она не смела ни с кем поделиться, даже с женихом. Особенно с женихом.
Дария подняла голову и посмотрела на бриллиантовое кольцо, насмешливо сверкавшее на пальце левой руки. Она всегда гордилась своей способностью читать человека как открытую книгу. Но однажды совершила роковую ошибку.
Дария вскочила на ноги и снова стала метаться по хижине. Срочно нужно сообщить Рорку обо всем, что удалось вспомнить. Но как?
Проклятье! Она вышла на веранду и оглядела простирающиеся на многие мили безлюдные пространства залива. Добраться до Рорка нет никакой возможности. Нужно ждать его возвращения. И надеяться, что будет еще не слишком поздно.
Магазин рыболовных принадлежностей был типичной для этих мест лавчонкой. Хижина, построенная из кипарисовых досок, с металлической крышей, рядом лодочный причал, весы для взвешивания дневного улова, ловушки для креветок и баки с плавающей рыбной мелюзгой для приманки. Объявление над дверью гласило, что если рыбаки собираются продавать свой улов магазину, то здесь же должны закупать и сыр для приманки.
Зная, что проявлять при встрече поспешность считается в здешних краях верхом невоспитанности, Рорк принудил себя провести некоторое время с группой мужчин, сидевших на причале и занятых поеданием барбекю, которое они приправляли лошадиными дозами пива, обсуждением погоды, рыбалки, охоты и, как всегда, самыми изощренными проклятиями в адрес нефтяных компаний, от которых больше вреда, чем пользы.
– Очень скоро жизнь отсюда уйдет, – предсказывал один из старожилов. – Разорение нефтяных компаний заденет массу народа. Теперь все эти хозяйства по разведению креветок и аллигаторов наверняка не поправят положение. Люди будут уезжать отсюда, и это станет вроде второго Великого Исхода.
– Если бы мне пришлось все здесь оставить, я бы чувствовал себя как побитая шелудивая собака, – сказал еще один старожил.
Другие поддакивали. Никто не спрашивал Рорка, что он делал столько времени в далеких чужих странах. Даже жизнь среди тех, кого некоторые из старожилов все еще называли «американцами», их не интересовала. Их настоящий мир находился здесь, единственный, который для них имел значение. И хотя Рорк понимал ограниченность своих земляков, он опасался, что видит редкую разновидность людей, которой грозит исчезновение.
Продемонстрировав всем, что он не чужак, Рорк вошел в контору лавки и подключил свой портативный компьютер к телефону, висевшему на шаткой сосновой панели.
Майку, несомненно, удалось раздобыть много интересного. Но наряду с обещанными файлами было и послание электронной почты, с требованием немедленно позвонить.
– Куда ты запропастился? – упрекнул его Майк.
– Мне пришлось сделать небольшой крюк.
– Могу себе представить. Как Дария?
– Отлично. Она в безопасности. – Рорк имел самые твердые намерения и дальше оберегать ее от любой угрозы.
– Мы нашли то, что искали те полицейские. На это стоит посмотреть.
– Что? И каким образом?
– Сахар провел тщательное расследование, расспросил горожан и узнал, что на кладбище побывал мальчишка, которому нравится надувать простаков, навещающих по ночам могилу Мари Лаво. Он убежал от типа, собиравшегося убить твою приятельницу, но вернулся туда на следующее утро, чтобы набрать про запас мелких денег, которые часто валяются на могилах, и нашел компьютерную дискету.
– Что на ней было?
– Список уголовных дел за последние шесть месяцев, по которым прокуратура не сумела добиться осуждения преступников.
– Да ну! Это же официально запротоколированные факты!
– Список оказался уникальным, – сообщил Майк. – Все оправданные подсудимые вскоре после того, как суд присяжных признал их невиновными, загадочным образом покинули округ.
– Я не думаю, что желание начать новую жизнь на новом месте так уж необычно. – Даже еще не закончив говорить, Рорк понял, что хватается за соломинку. На самом деле доморощенные преступники редко покидают место, где чувствуют себя в безопасности. Где у них свой круг людей.
– Всякое бывает, – допустил Майк. – Но мы говорим о шестерых оправданных подсудимых за шесть месяцев.
Рорк тихонько присвистнул.
– Это еще не все, – продолжал Майк. – Получается, что все они, как оказалось, исчезали по уикендам, когда конгрессмен Будро возвращался домой, в штат Луизиана, чтобы встречаться со своими избирателями.
И со своей невестой.
– Дьявольщина. – Рорк провел рукой по волосам. – Очень похоже, что мы можем раскрыть преступную группу так называемых мстителей.
– Да, похоже. Ты знаешь, когда я еще работал в полиции, ходили слухи о некой организации, называвшейся «Изнанка суда». Но я никогда по-настоящему в нее не верил. И никто никогда не приглашал меня присоединиться к ней. – Майк сделал паузу. – Дела приняли еще худший оборот.
– Что? – Как будто дела не были уже донельзя скверными. Рорк почувствовал себя так, словно чей-то кулак скручивает ему кишки.
– Будро сегодня утром прилетел в город. Совсем недавно он в полицейском вертолете вылетел по направлению к заливу.
Рорку в голову внезапно пришла страшная мысль. Он понял, что Джеймсу Будро ничего не стоит разыскать хижину. С тех пор как они были мальчишками, дельта реки сильно изменилась: большинство ее узких, прихотливо извивающихся рукавов выпрямлено и превращено в каналы. А уж с воздуха…
– Думаю, что настало время посылать кавалерию. – С этими словами Рорк повесил телефонную трубку, выключил компьютер и покинул контору. – Я ухожу, – сказал он владельцу магазина и бросил на стойку двадцать долларов. – Этого должно хватить на оплату телефонного разговора. А остальное – на пиво для парней.
Он бегом спустился на причал к лодке, отвязал ее и рванулся прочь под рев двигателя.
Поглядывая одним глазом на быстро темнеющее небо, Рорк направился назад к хижине прямым путем, через болото, и, хотя уже очень давно не заглядывал в церковь, поймал себя на том, что молится, чтобы не опоздать.
Глава тринадцатая
Они занимались любовью с еще большим самозабвением и страстью, чем прежде. Казалось, они перешли на такой уровень взаимоотношений, когда можно наслаждаться друг другом с неспешным удовольствием…
Она была так прекрасна, так нежна. Рорк смотрел на мирно спавшую Дарию, представляя себе, что проведет всю оставшуюся жизнь, пробуждаясь рядом с этой женщиной, и задавался вопросом, как же он вдруг стал таким дьявольски везучим. Он усмехнулся, подумав о предстоящем в недалеком будущем дне, когда сможет сообщить Мэри О'Мэлли, что они с Дарией собираются сделать ее бабушкой.
Продолжая смаковать пришедшую на ум мысль, Рорк тихо соскользнул с кровати, собрал свою одежду и, чтобы не разбудить Дарию, вышел одеваться на веранду. Ей необходимо поспать.
Оставив записку, он сел в лодку, отвел ее, отталкиваясь шестом, подальше от хижины и запустил мотор только тогда, когда находился на достаточном расстоянии, откуда шум двигателя не смог бы разбудить Дарию.
Проснувшись и обнаружив, что Рорк уже уехал, Дария была разочарована, но не удивлена. Она знала, что он отправился в магазин для телефонных переговоров с Майком. Напрасно он ее не разбудил. А вдруг с ним что-нибудь случится и она не успеет сказать ему, как его любит…
Нет! Дария затрясла головой, отказываясь даже допускать такую ужасающую мысль. С Рорком все будет в порядке.
Она натянула леггинсы, футболку и тапочки и возвратилась на кухню, где выбросила взбитые яйца, которые все еще стояли на стойке в керамической миске, ожидая, пока их превратят в омлет, и решила обойтись гренками и кофе.
Она беспокойно металась по хижине, ожидая возвращения Рорка. Ей безумно хотелось быть сейчас с ним. Надо было поехать вместе. В конце концов, он вмешался в это дело только из-за нее. А что, если Майк захочет что-нибудь у нее спросить? Как может она принести хоть какую-то пользу, если все время торчит здесь, как утка на болоте?
– Черт побери, Рорк, – бормотала она, – когда ты вернешься, мы сядем и обстоятельно побеседуем на тему о равенстве в наших отношениях. – Она была даже рада своему раздражению. Оно частично отвлекало от гложущего ее беспокойства.
Разбирая разные припасы, она рассеянно отметила, что все они имеют отношение к охоте или рыбалке. В куче вещей она нашла кожаные ножны, в которых лежал самый страшный нож из всех, какие она когда-либо видела. К сожалению, за годы работы Дарии пришлось насмотреться на различные образчики холодного оружия. Когда она отложила ножны, в ее памяти внезапно вспыхнуло воспоминание о ноже, приставленном к горлу человека, на шее которого была толстая веревка.
От ужасного воспоминания у Дарии похолодела кровь, а колени подогнулись. Она опустилась в кресло и, хотя ее первым побуждением было выбросить из головы пугающую сцену, стала оживлять ее в памяти, понимая, что это может дать ей ключ к разгадке событий.
Дария видела их как наяву, как тогда, в заливе. Группа людей в капюшонах палачей, держа в руках факелы, стояла, образуя круг. В центре этого круга испуганный парень умолял помиловать его.
– Ты уже получил помилование, – произнес глубокий, очень знакомый ей голос. – По решению того смехотворного органа, который у нас приписывает себе функции правосудия. А теперь получишь заслуженное наказание.
Он дернул за конец веревки, которая была закреплена петлей на суку дерева. Ноги пленника на миг оторвались от земли.
– Вам тогда несдобровать, – всхлипывая, уговаривал парень. – Пожалуйста, отпустите меня, я никогда никому ничего не расскажу. Я покину город… штат… Отправлюсь в…
– Единственное место, куда ты отправишься, так это в ад. – Проговорив это, человек отошел в сторону, а другой, в таком же страшном капюшоне, поднял к плечу помповое ружье.
Сквозь непрерывные мольбы несчастного пленника Дария все же расслышала щелчок взводимого курка. В неровном мерцании факельных огней его расширенные от ужаса глаза казались огромными и бездонными… Но вдруг на лице жертвы появилось новое выражение, он выглядел теперь таким же холодным и злым, как и ряженные палачами люди.
– Может, я и отправлюсь в ад, но вы тоже закончите там, – пригрозил он.
– Все может быть. – Голос, который она узнала, ответил невозмутимым тоном, составлявшим чудовищный контраст с ужасом ситуации. – Но ты первым туда доберешься.
Главарь сделал легкое движение рукой. Звук выстрела из помпового ружья отразился от тихих вод залива как грохот орудийного залпа. В груди приговоренного появилось отверстие размером с мужской кулак; его умирающее сердце, еще продолжавшее качать кровь, гейзером выбрасывало на землю темно-красные струйки.
Люди стояли молча, наблюдая за тем, как влажная земля впитывает последние соки жизни их жертвы. Когда его ноги перестали дергаться и прекратилось кровотечение, они отрезали веревку и с размаху бросили тело в воду.
А потом стянули свои колпаки палачей… Дария отчетливо вспомнила их лица, вызвавшие у нее шоковое состояние. Каждый из них – полицейских и судей, которых она знала лично, с которыми ежедневно встречалась на работе, – пожал руку главарю, Джеймсу Будро.
– О Боже мой!.. – Дария опустила внезапно заболевшую голову на руки и горько разрыдалась. Тогда, той ночью в заливе, она даже не могла плакать.
И тут воспоминания, как вышедшая из берегов в половодье река, полились потоком. Шестимесячное расследование, которое и привело ее той ночью в залив… Подозрения, которыми она не смела ни с кем поделиться, даже с женихом. Особенно с женихом.
Дария подняла голову и посмотрела на бриллиантовое кольцо, насмешливо сверкавшее на пальце левой руки. Она всегда гордилась своей способностью читать человека как открытую книгу. Но однажды совершила роковую ошибку.
Дария вскочила на ноги и снова стала метаться по хижине. Срочно нужно сообщить Рорку обо всем, что удалось вспомнить. Но как?
Проклятье! Она вышла на веранду и оглядела простирающиеся на многие мили безлюдные пространства залива. Добраться до Рорка нет никакой возможности. Нужно ждать его возвращения. И надеяться, что будет еще не слишком поздно.
Магазин рыболовных принадлежностей был типичной для этих мест лавчонкой. Хижина, построенная из кипарисовых досок, с металлической крышей, рядом лодочный причал, весы для взвешивания дневного улова, ловушки для креветок и баки с плавающей рыбной мелюзгой для приманки. Объявление над дверью гласило, что если рыбаки собираются продавать свой улов магазину, то здесь же должны закупать и сыр для приманки.
Зная, что проявлять при встрече поспешность считается в здешних краях верхом невоспитанности, Рорк принудил себя провести некоторое время с группой мужчин, сидевших на причале и занятых поеданием барбекю, которое они приправляли лошадиными дозами пива, обсуждением погоды, рыбалки, охоты и, как всегда, самыми изощренными проклятиями в адрес нефтяных компаний, от которых больше вреда, чем пользы.
– Очень скоро жизнь отсюда уйдет, – предсказывал один из старожилов. – Разорение нефтяных компаний заденет массу народа. Теперь все эти хозяйства по разведению креветок и аллигаторов наверняка не поправят положение. Люди будут уезжать отсюда, и это станет вроде второго Великого Исхода.
– Если бы мне пришлось все здесь оставить, я бы чувствовал себя как побитая шелудивая собака, – сказал еще один старожил.
Другие поддакивали. Никто не спрашивал Рорка, что он делал столько времени в далеких чужих странах. Даже жизнь среди тех, кого некоторые из старожилов все еще называли «американцами», их не интересовала. Их настоящий мир находился здесь, единственный, который для них имел значение. И хотя Рорк понимал ограниченность своих земляков, он опасался, что видит редкую разновидность людей, которой грозит исчезновение.
Продемонстрировав всем, что он не чужак, Рорк вошел в контору лавки и подключил свой портативный компьютер к телефону, висевшему на шаткой сосновой панели.
Майку, несомненно, удалось раздобыть много интересного. Но наряду с обещанными файлами было и послание электронной почты, с требованием немедленно позвонить.
– Куда ты запропастился? – упрекнул его Майк.
– Мне пришлось сделать небольшой крюк.
– Могу себе представить. Как Дария?
– Отлично. Она в безопасности. – Рорк имел самые твердые намерения и дальше оберегать ее от любой угрозы.
– Мы нашли то, что искали те полицейские. На это стоит посмотреть.
– Что? И каким образом?
– Сахар провел тщательное расследование, расспросил горожан и узнал, что на кладбище побывал мальчишка, которому нравится надувать простаков, навещающих по ночам могилу Мари Лаво. Он убежал от типа, собиравшегося убить твою приятельницу, но вернулся туда на следующее утро, чтобы набрать про запас мелких денег, которые часто валяются на могилах, и нашел компьютерную дискету.
– Что на ней было?
– Список уголовных дел за последние шесть месяцев, по которым прокуратура не сумела добиться осуждения преступников.
– Да ну! Это же официально запротоколированные факты!
– Список оказался уникальным, – сообщил Майк. – Все оправданные подсудимые вскоре после того, как суд присяжных признал их невиновными, загадочным образом покинули округ.
– Я не думаю, что желание начать новую жизнь на новом месте так уж необычно. – Даже еще не закончив говорить, Рорк понял, что хватается за соломинку. На самом деле доморощенные преступники редко покидают место, где чувствуют себя в безопасности. Где у них свой круг людей.
– Всякое бывает, – допустил Майк. – Но мы говорим о шестерых оправданных подсудимых за шесть месяцев.
Рорк тихонько присвистнул.
– Это еще не все, – продолжал Майк. – Получается, что все они, как оказалось, исчезали по уикендам, когда конгрессмен Будро возвращался домой, в штат Луизиана, чтобы встречаться со своими избирателями.
И со своей невестой.
– Дьявольщина. – Рорк провел рукой по волосам. – Очень похоже, что мы можем раскрыть преступную группу так называемых мстителей.
– Да, похоже. Ты знаешь, когда я еще работал в полиции, ходили слухи о некой организации, называвшейся «Изнанка суда». Но я никогда по-настоящему в нее не верил. И никто никогда не приглашал меня присоединиться к ней. – Майк сделал паузу. – Дела приняли еще худший оборот.
– Что? – Как будто дела не были уже донельзя скверными. Рорк почувствовал себя так, словно чей-то кулак скручивает ему кишки.
– Будро сегодня утром прилетел в город. Совсем недавно он в полицейском вертолете вылетел по направлению к заливу.
Рорку в голову внезапно пришла страшная мысль. Он понял, что Джеймсу Будро ничего не стоит разыскать хижину. С тех пор как они были мальчишками, дельта реки сильно изменилась: большинство ее узких, прихотливо извивающихся рукавов выпрямлено и превращено в каналы. А уж с воздуха…
– Думаю, что настало время посылать кавалерию. – С этими словами Рорк повесил телефонную трубку, выключил компьютер и покинул контору. – Я ухожу, – сказал он владельцу магазина и бросил на стойку двадцать долларов. – Этого должно хватить на оплату телефонного разговора. А остальное – на пиво для парней.
Он бегом спустился на причал к лодке, отвязал ее и рванулся прочь под рев двигателя.
Поглядывая одним глазом на быстро темнеющее небо, Рорк направился назад к хижине прямым путем, через болото, и, хотя уже очень давно не заглядывал в церковь, поймал себя на том, что молится, чтобы не опоздать.
Глава тринадцатая
Дария услышала отдаленный звук над неподвижной темной водой. Сначала она подумала, что это шумит двигатель лодки. Возможно, дядя Рорка, Клод, возвращается после проверки своих ловушек. Он мог бы отвезти ее к Рорку. Или еще лучше – сам Рорк возвращается с новостями от Майка. Теперь, когда Дария вспомнила все, это было уже не так необходимо.
Она вспомнила даже такую страшную подробность, как то, что линчеватели убивали своих жертв на ферме по разведению аллигаторов, которые предупредительно брали на себя заботу о трупах.
Эта мысль заставила ее передернуться. Облокотившись на перила, она вгляделась туда, откуда постепенно приближался ровный гул.
Подобно огромной хищной птице, из темного серого облака вынырнул вертолет. А когда стало видно, что это полицейский вертолет, сердце Дарии бешено заколотилось, а мысли заметались в поисках спасения.
– Должен же быть какой-то выход, – твердо заверила она себя.
В конце концов, она умная женщина. Если бы ей не удалось отправить за решетку столько преступников, то пищи для аллигаторов было бы значительно больше. Поймет ли хоть кто-то из тех людей, которых она посылала в тюрьму, как крупно им повезло?
Она бегом вернулась в хижину, как только вертолет снизился поблизости: очевидно, пилот высматривал место для приземления.
– Что же это за охотничья хижина? – расстроенно пробормотала Дария, нигде не найдя ни одного дробовика, винтовки или хотя бы пистолета.
Она уже слышала свист воздуха, рассекаемого лопастями винта. А затем наступила кладбищенская тишина.
В отчаянии, зная, что нож бессилен против полицейского оружия, Дария все же схватила его, не вынимая из ножен, запихнула за пояс леггинсов и прикрыла сверху широкой футболкой.
Затем, решив, что она ничего не выиграет, пытаясь спрятаться в доме, возвратилась на веранду. И стала ждать.
Когда Дария увидела знакомое лицо человека, направлявшегося к ней, ей не пришлось симулировать удивление.
– Джеймс! Что ты здесь делаешь?
Его улыбка была широкой и дружелюбной; он всегда ею пользовался во время предвыборных выступлений, чтобы завоевать симпатии избирателей. Так же он улыбался и тогда, когда убеждал Дарию выйти за него замуж.
– Но ведь это очевидно. Конечно, ищу тебя. В последнее время, любимая, до меня доходили о тебе самые тревожные новости.
– Серьезно? Какие же?
– Даже не знаю, с чего начать.
Он поднимался по лестнице, и на миг у нее мелькнула мысль оттолкнуть его и убежать. Но небо снова хмурилось – в воздухе уже чувствовался запах надвигавшейся новой грозы, – и мысль оказаться затерянной в темноте под открытым небом, в бурю, среди огромного болота страшила ее еще больше, чем то зло, которое мог причинить ей этот человек.
– Если это касается Рорка О'Мэлли, я могу объяснить…
– Ты не должна ничего объяснять. Рорк и я – старые друзья.
– В самом деле? – Рорк описал их отношения совсем по-другому.
– Конечно. Как ты думаешь, откуда я узнал об этом месте? Мы часто проводили здесь время, когда были детьми. Ловили рыбу, охотились за буйволовыми лягушками. – Теперь он стоял на веранде, всего в нескольких футах от Дарии, и оглядывался по сторонам. – Как только мы стали учиться в старших классах, братья О'Мэлли начали привозить сюда девушек. – Его холодный взгляд напомнил ей глаза змеи, которая раскачивается перед тем, как напасть. – Я вижу, ничего тут не изменилось.
– Мне очень жаль… – Мягко сказано. Дария была в шоке оттого, что оказалась обрученной с убийцей. И еще больше оттого, что все еще не представляла, как ей избежать той ужасающей участи, которую Джеймс, несомненно, для нее уготовил. – Это было только невинным развлечением… Я встретила его в баре и…
Он с размаху ударил ее по лицу.
– Никогда бы не подумал, что ты такая потаскушка, любимая. – Тон его оставался таким же светски-любезным, как тогда, когда он разговаривал с местным торговцем наркотиками, прежде чем его убить. – Если бы я знал, что ты относишься к тому сорту женщин, которые могут переспать с любым мужчиной, который им свистнет, то никогда не сделал бы тебе предложения.
Его фальшивая улыбка походила на волчий оскал.
– Как избранный представитель народа штата Луизиана, я обязан жениться на достойной женщине. Совершенно очевидно, что не на такой, как ты.
– Очевидно. – Она стащила с пальца кольцо и протянула Джеймсу. – Ты прав, я не заслуживаю…
Еще одна оплеуха, в этот раз по другой щеке, опять прервала ее на середине фразы и заставила выронить кольцо.
– Хватит играть в игры. Где она?
– Что?
Он ударил ее снова, на этот раз так сильно, что из глаз посыпались искры.
– Дискета. Где эта чертова дискета?
– Я не знаю. Это правда! – выкрикнула она, поднимая руки, чтобы отразить еще один удар. – Она была у меня в отеле, когда я обнаружила Мартина мертвым. Но потом твой наемный коп потащил меня через парк на кладбище и моя сумка раскрылась, а когда я пришла в себя в больнице, оказалось, что дискета пропала.
Его глаза сощурились.
– Если ты врешь…
– Я не вру!
Он еще раз посмотрел на нее долгим, испытующим взглядом, а затем пожал плечами:
– Это не имеет значения. Дискета не может служить доказательством в деле. Она только дает пищу интригующим предположениям. Без твоих свидетельских показаний о том, что ты видела в заливе…
– Я ничего не видела, – быстро ответила Дария. Слишком быстро, поняла она, заметив, как растерянность на его красивом лице сменилась решимостью. Черт побери! Он только предполагал. А она выдала себя. – Ты не надеешься, что я буду молчать об этом?
– Ты? Мисс Законница? – Он рассмеялся. – Ни на минуту.
Дария выбрала другую тактику.
– Почему, Джеймс? – спокойно спросила она. – При том высоком положении, которого ты достиг, и учитывая твои будущие успехи, зачем тебе было рисковать всем, уничтожая тех людей?
– Они были не людьми, любимая. Они были хламом, отбросами. Даже хуже, чем отбросами. После отвратительных преступлений, совершенных ими, они заслуживали смертной казни. – В его сухом деловитом тоне не было ни капли раскаяния.
– Но суд присяжных признал их невиновными.
Его ответом было грубое, грязное ругательство.
– Если бы ты и твои коллеги хорошо выполняли свою работу, этих подонков никогда бы не выпустили в общество порядочных людей. Но ты, Дария, и другие некомпетентные сотрудники прокуратуры не справляются со своим долгом. Так что нам приходится делать за вас вашу работу.
– Мы – представители законного правосудия.
– Ты умная девушка, Дария. Жаль, что придется тебя убить.
– Кстати, об убийствах: почему вы застрелили Мартина? Ведь он еще ничего не знал об этом деле.
– У нас не было возможности выяснить, что ты ему сообщила. Один из наших людей переусердствовал.
– Ты ведь понимаешь, что вам не удастся выкрутиться из этой грязной истории? – Ее голос был спокойным, хотя внутри все кричало. – Рорк знает…
– Твой любовник будет мертв еще до наступления ночи. И его братец тоже.
Она на миг прикрыла глаза, почувствовав боль при мысли о смерти двоих людей, рисковавших своей жизнью ради нее, женщины, с которой четыре дня назад они даже не были знакомы.
– Пожалуйста, Джеймс, если вы не убьете Рорка…
– О, поверь мне, любимая, я убью. Лично займусь обоими. О'Мэлли давно мне досаждали, как кость в горле. А тут еще Рорк решил переспать с моей невестой… Для меня будет удовольствием смотреть, как они умоляют о милосердии.
– Они никогда не станут умолять.
Он провел тыльной стороной ладони по ее щеке в некой пародии на ласку.
– Поверь мне, Дария, через несколько часов они будут на коленях просить меня избавить их от страданий. – Его пальцы поползли вокруг ее подбородка, затем спустились к горлу и скользнули за вырез футболки. – Знаешь, – зашептал он, – возможно, я позволю тебе полюбоваться на них, тебя это позабавит. А потом уложу тебя в постель и займусь с тобой любовью в последний раз.
Дария поклялась, что не позволит этому человеку – этому убийце! – хоть пальцем прикоснуться к ней. Ясно уже, что ее безусловно собираются убить, и ей ничего не остается, как бороться до последнего. Она отчаянно раздумывала, как лучше всего использовать нож, когда ее отвлекло какое-то потрескивание.
– Проклятье! – Джеймс сдернул с поясного ремня портативную рацию, которую Дария раньше не заметила. – Какого черта?
– Мощный грозовой фронт движется к нам со стороны залива, – сквозь атмосферные помехи сообщил бесплотный голос. – Если мы не уберемся прямо сейчас, то можем застрять здесь надолго.
Джеймс выругался. Его змеиные глазки опять уставились на Дарию.
– Ладно, для забав и игр мы выберем время попозже, – вслух размышлял он. – Кроме того, возможно, повеселившись с тобой, я передам тебя в руки других членов теневого трибунала. Как награду за хорошо выполненную работу.
Дария предпочла бы скорее зарезать себя припасенным ножом, чем допустить что-нибудь подобное. Но у нее еще оставалось время. Пока она жива, есть еще надежда на спасение.
Будро вытянул пистолет из наплечной кобуры под пиджаком и навел его на Дарию:
– Ты слышала? Давай-ка двигайся.
Не имея выбора, Дария спустилась с лестницы, со страхом думая, что, если только она войдет в этот вертолет, Рорк никогда уже не сможет ее найти.
Надо действовать на свой страх и риск.
Как только Дария поднялась на борт вертолета, она немедленно узнала пилота.
– Это вы!
Человек, который едва не убил ее на кладбище, нахально ухмыльнулся.
– Просто фантастика – встретить вас снова. – Вожделение в его глазах подало ей удачную мысль.
– Все же мир тесен, – тихо проговорила она. – Возможно, теперь, когда мы все втроем собрались вместе, вы сможете сказать Джеймсу, что действительно о нем думаете.
– О чем это она? – Джеймс перевел подозрительный взгляд с Дарии на пилота, который пожал плечами.
– Кто ее знает! Женщины все врут. – Он запустил двигатель; вертолет оторвался от пятачка твердой почвы и полетел в неизвестном направлении. У Дарии сжалось сердце, когда она увидела, что хижина Рорка становится все меньше и меньше.
– Он не думает, что ты полноценный мужчина, – предупредительным тоном сообщила Дария. – Говорит, ты педераст. – Она бросила быстрый взгляд на пилота. – Разве не это слово вы использовали?
Тот испепелил ее взглядом.
– Шлюха!
– Это многое объясняет, – ровным голосом произнес Джеймс. – Но не сработает, Дария.
– Что не сработает?
– Стравить нас, чтобы мы из-за тебя передрались, не удастся. Во-первых, ты не стоишь этого. – Он повернулся к пилоту. – Она абсолютно фригидна. За все время, пока мы были вместе, я не припомню у нее ни одного оргазма.
– Все педерасты так говорят, – громко парировала Дария, а между тем грохот грома уже заглушал рокот двигателя. На горизонте сверкнула молния, и по лобовому стеклу замолотил дождь. – На свете нет фригидных женщин. Есть только плохие любовники. Но даже они намного лучше того, что мог мне предложить ваш босс.
– Вы сказали мне, что вы девственница, – буркнул пилот.
– Это почти правда, – сказала Дария. – Джеймс не сумел сделать из меня настоящую женщину. – Она вздохнула. – По правде говоря, я не думаю, что он вообще на это способен.
Она повернулась к своему бывшему жениху.
– Зато Рорк сделал, – продолжала она будничным тоном, предполагавшим, что они обсуждают не болезненно-личные проблемы, а погоду, которая с каждой минутой становилась все отвратительнее. – Я не смогла бы сосчитать, сколько раз за одну ночь он довел меня до оргазма. И к тому же, – ее голос опустился до нижних регистров, – он даже заставил меня кричать.
Как она и надеялась, ее слова вызвали вспышку ревности. Волна багрово-красной краски, поднимаясь от воротника, залила Джеймсу лицо.
– Я тоже заставлю тебя кричать!
Он подтащил ее к себе, сунул одну руку под футболку и так сильно сдавил грудь, что она едва не закричала от боли. Другая рука вцепилась в пояс, чтобы рывком сдернуть с нее леггинсы.
Дария стала сопротивляться, и Будро случайно толкнул пилота, который снова выругался.
– Если вы собираетесь изнасиловать цыпленка, то не могли бы по крайней мере подождать, пока я не доставлю эту птичку на землю? Если будете продолжать в том же духе, мы разобьемся.
Джеймс повернулся, чтобы посмотреть, как пилот пытается выровнять взбунтовавшуюся машину.
– Занимайся своим делом, – прорычал он. – А позже, когда я как следует разогрею ее, у тебя будет возможность продемонстрировать свою сексуальную удаль.
Это был тот шанс, на который Дария так надеялась. Она выдернула нож из-под футболки и нанесла Джеймсу удар в спину. Однако тот как раз отвернулся от пилота, и нож попал в плечо.
Взревев от боли и бешенства, Будро отшвырнул ее от себя. Дария со всего размаха налетела на пилота. Изрыгая проклятия и ругательства, тот попытался справиться с вертолетом, который вдруг начал вибрировать и головокружительными кругами пошел вниз…
Дария не сознавала, как долго продолжалось их падение. Казалось, целую вечность. Она потеряла равновесие и не понимала, где верх, а где низ. Перед ее глазами блестели гиблые топи бесконечного болота. А потом они с оглушительным шумом ударились о воду. И наступила гробовая тишина.
Дарии потребовалось не много времени, чтобы понять, что она все еще жива. Еще через мгновение она ощутила запах бензина и заметила, что и Джеймс, и пилот лежат без сознания. Несмотря на то что Джеймс намеревался ее убить, Дария почувствовала ужас, когда ей пришлось встать на его бесчувственное тело, чтобы дотянуться до люка, оказавшегося над ее головой. При первой попытке он не сдвинулся с места. Дария попыталась еще раз, нажав сильнее. И еще, и еще.
Крича от отчаяния, она боролась с люком до изнеможения. Наконец дверца шевельнулась, и ей удалось приоткрыть ее настолько, чтобы выбраться из кабины.
То бегом, то вплавь, спотыкаясь и разбрызгивая воду, она пробиралась через болото, из последних сил стремясь достичь твердой земли, преследуемая холодным ливнем, который хлестал ее по спине и голове. Едва она успела вползти на пятачок поднимавшейся из болота мягкой земли, как раздался звук, похожий на оглушительные раскаты грома.
Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как на месте вертолета вспыхивает ослепительное пламя взрыва, от которого содрогнулся залив, и почувствовать у себя на коже обжигающий жар. А потом все заволокла темнота.
Рорк несся по воде, направляясь обратно к хижине и холодея от страха, что прибудет слишком поздно, когда услышал легкоузнаваемый звук вертолета. Он увидел, как тот поднялся над кронами деревьев и стал удаляться от хижины, и понадеялся, что они взяли Дарию в заложники, а не убили на месте. Опасаясь, что Майк не сумеет вовремя подоспеть для поддержки, он пытался решить, как ему действовать дальше, когда вдруг увидел картину, заставившую оборваться его сердце.
Вертолет падал.
НЕТ! Рорк с ужасом смотрел, как вертолет ударился о воду. Когда он взорвался, из груди его вырвался крик. Дарии в нем не могло быть, стал он уговаривать себя. Опыт научил его, что жизнь – это игра по определенным правилам, и игра честная. Но он отказывался верить, что судьба, или Бог, или какие-то высшие силы, которые управляют его жизнью, настолько жестоки, чтобы заставить его наблюдать еще один взрыв, означающий гибель любимой женщины.
Когда он невольно стал свидетелем гибели Наташи, ему захотелось бросить работу.
Сейчас ему не хотелось жить.
Дария лежала на холодной влажной земле. Хотя она пришла в сознание, но все еще была в шоке. Она пыталась собраться с мыслями, когда ей показалось, что за шумом ливня и раскатами грома слышится знакомый рокот мотора.
– Это не его лодка, – предупредила она себя. – Ты бредишь. Он даже не знает, где искать тебя.
Но когда ее мысли прояснились, она поняла, что пламя пожара, который уже начинал угасать, несомненно, могло кого-нибудь привлечь.
Возможно, это не Рорк. Возможно, просто охотник, увидевший взрыв и приплывший сюда из любопытства. Это было бы с его стороны весьма любезно.
– Все что угодно, только бы не провести ночь здесь, – сказала она с содроганием.
Звук приближался. Дария сумела снова подняться на колени и стала всматриваться сквозь пелену косого ледяного дождя. Ничего не оставалось, как смотреть и ждать.
А потом она увидела его – вытянув заляпанную грязью лодку из воды, он бегом бросился к ней. Дария еще раз попробовала встать, но ноги ее не держали. Тогда, с мокрым от дождя и радостных слез лицом, она поползла к нему.
Сердце Рорка колотилось так сильно и быстро, что он мог бы поклясться, что у него сердечный приступ. Когда он подбежал к ней, у него от волнения подкосились ноги; он упал на колени и обнял ее. И осыпал поцелуями губы, покрытое волдырями от ожога лицо, виски, веки – ощущая вкус соленых слез, не зная, его ли это слезы или Дарии.
Рорк был человеком, который долгие годы работал со словом и словом зарабатывал на жизнь. Пока он вел свою лодку через залив, он думал обо всем, что ему хотелось сказать Дарии. Обо всем, что должен сказать. Вспоминал все обещания, которые собирался ей давать.
Но у них еще будет время. Время, отпущенное им на всю остальную жизнь, думал он с несвойственным ему умилением.
Он нежно охватил ее лицо ладонями:
– Ты выйдешь за меня замуж?
Дария смеялась и плакала одновременно:
– Это что, предложение руки и сердца?
– А звучит похоже?
– Звучит очень похоже на приказ. – Замечательный, восхитительный, божественный приказ.
– Господи, за что мне такое наказание – влюбиться в юристку? – простонал Рорк. – Ты скажешь наконец «да», черт возьми?
Он любит ее! Он сам сейчас в этом признался! Невыразимое счастье согрело ее сердце, заставив сразу забыть о дожде, холоде и пережитом недавно ужасе.
– Да, черт возьми. – Заметив на его лице очевидное облегчение, Дария засмеялась. Затем подняла голову, и губы их сомкнулись в поцелуе.
Она вспомнила даже такую страшную подробность, как то, что линчеватели убивали своих жертв на ферме по разведению аллигаторов, которые предупредительно брали на себя заботу о трупах.
Эта мысль заставила ее передернуться. Облокотившись на перила, она вгляделась туда, откуда постепенно приближался ровный гул.
Подобно огромной хищной птице, из темного серого облака вынырнул вертолет. А когда стало видно, что это полицейский вертолет, сердце Дарии бешено заколотилось, а мысли заметались в поисках спасения.
– Должен же быть какой-то выход, – твердо заверила она себя.
В конце концов, она умная женщина. Если бы ей не удалось отправить за решетку столько преступников, то пищи для аллигаторов было бы значительно больше. Поймет ли хоть кто-то из тех людей, которых она посылала в тюрьму, как крупно им повезло?
Она бегом вернулась в хижину, как только вертолет снизился поблизости: очевидно, пилот высматривал место для приземления.
– Что же это за охотничья хижина? – расстроенно пробормотала Дария, нигде не найдя ни одного дробовика, винтовки или хотя бы пистолета.
Она уже слышала свист воздуха, рассекаемого лопастями винта. А затем наступила кладбищенская тишина.
В отчаянии, зная, что нож бессилен против полицейского оружия, Дария все же схватила его, не вынимая из ножен, запихнула за пояс леггинсов и прикрыла сверху широкой футболкой.
Затем, решив, что она ничего не выиграет, пытаясь спрятаться в доме, возвратилась на веранду. И стала ждать.
Когда Дария увидела знакомое лицо человека, направлявшегося к ней, ей не пришлось симулировать удивление.
– Джеймс! Что ты здесь делаешь?
Его улыбка была широкой и дружелюбной; он всегда ею пользовался во время предвыборных выступлений, чтобы завоевать симпатии избирателей. Так же он улыбался и тогда, когда убеждал Дарию выйти за него замуж.
– Но ведь это очевидно. Конечно, ищу тебя. В последнее время, любимая, до меня доходили о тебе самые тревожные новости.
– Серьезно? Какие же?
– Даже не знаю, с чего начать.
Он поднимался по лестнице, и на миг у нее мелькнула мысль оттолкнуть его и убежать. Но небо снова хмурилось – в воздухе уже чувствовался запах надвигавшейся новой грозы, – и мысль оказаться затерянной в темноте под открытым небом, в бурю, среди огромного болота страшила ее еще больше, чем то зло, которое мог причинить ей этот человек.
– Если это касается Рорка О'Мэлли, я могу объяснить…
– Ты не должна ничего объяснять. Рорк и я – старые друзья.
– В самом деле? – Рорк описал их отношения совсем по-другому.
– Конечно. Как ты думаешь, откуда я узнал об этом месте? Мы часто проводили здесь время, когда были детьми. Ловили рыбу, охотились за буйволовыми лягушками. – Теперь он стоял на веранде, всего в нескольких футах от Дарии, и оглядывался по сторонам. – Как только мы стали учиться в старших классах, братья О'Мэлли начали привозить сюда девушек. – Его холодный взгляд напомнил ей глаза змеи, которая раскачивается перед тем, как напасть. – Я вижу, ничего тут не изменилось.
– Мне очень жаль… – Мягко сказано. Дария была в шоке оттого, что оказалась обрученной с убийцей. И еще больше оттого, что все еще не представляла, как ей избежать той ужасающей участи, которую Джеймс, несомненно, для нее уготовил. – Это было только невинным развлечением… Я встретила его в баре и…
Он с размаху ударил ее по лицу.
– Никогда бы не подумал, что ты такая потаскушка, любимая. – Тон его оставался таким же светски-любезным, как тогда, когда он разговаривал с местным торговцем наркотиками, прежде чем его убить. – Если бы я знал, что ты относишься к тому сорту женщин, которые могут переспать с любым мужчиной, который им свистнет, то никогда не сделал бы тебе предложения.
Его фальшивая улыбка походила на волчий оскал.
– Как избранный представитель народа штата Луизиана, я обязан жениться на достойной женщине. Совершенно очевидно, что не на такой, как ты.
– Очевидно. – Она стащила с пальца кольцо и протянула Джеймсу. – Ты прав, я не заслуживаю…
Еще одна оплеуха, в этот раз по другой щеке, опять прервала ее на середине фразы и заставила выронить кольцо.
– Хватит играть в игры. Где она?
– Что?
Он ударил ее снова, на этот раз так сильно, что из глаз посыпались искры.
– Дискета. Где эта чертова дискета?
– Я не знаю. Это правда! – выкрикнула она, поднимая руки, чтобы отразить еще один удар. – Она была у меня в отеле, когда я обнаружила Мартина мертвым. Но потом твой наемный коп потащил меня через парк на кладбище и моя сумка раскрылась, а когда я пришла в себя в больнице, оказалось, что дискета пропала.
Его глаза сощурились.
– Если ты врешь…
– Я не вру!
Он еще раз посмотрел на нее долгим, испытующим взглядом, а затем пожал плечами:
– Это не имеет значения. Дискета не может служить доказательством в деле. Она только дает пищу интригующим предположениям. Без твоих свидетельских показаний о том, что ты видела в заливе…
– Я ничего не видела, – быстро ответила Дария. Слишком быстро, поняла она, заметив, как растерянность на его красивом лице сменилась решимостью. Черт побери! Он только предполагал. А она выдала себя. – Ты не надеешься, что я буду молчать об этом?
– Ты? Мисс Законница? – Он рассмеялся. – Ни на минуту.
Дария выбрала другую тактику.
– Почему, Джеймс? – спокойно спросила она. – При том высоком положении, которого ты достиг, и учитывая твои будущие успехи, зачем тебе было рисковать всем, уничтожая тех людей?
– Они были не людьми, любимая. Они были хламом, отбросами. Даже хуже, чем отбросами. После отвратительных преступлений, совершенных ими, они заслуживали смертной казни. – В его сухом деловитом тоне не было ни капли раскаяния.
– Но суд присяжных признал их невиновными.
Его ответом было грубое, грязное ругательство.
– Если бы ты и твои коллеги хорошо выполняли свою работу, этих подонков никогда бы не выпустили в общество порядочных людей. Но ты, Дария, и другие некомпетентные сотрудники прокуратуры не справляются со своим долгом. Так что нам приходится делать за вас вашу работу.
– Мы – представители законного правосудия.
– Ты умная девушка, Дария. Жаль, что придется тебя убить.
– Кстати, об убийствах: почему вы застрелили Мартина? Ведь он еще ничего не знал об этом деле.
– У нас не было возможности выяснить, что ты ему сообщила. Один из наших людей переусердствовал.
– Ты ведь понимаешь, что вам не удастся выкрутиться из этой грязной истории? – Ее голос был спокойным, хотя внутри все кричало. – Рорк знает…
– Твой любовник будет мертв еще до наступления ночи. И его братец тоже.
Она на миг прикрыла глаза, почувствовав боль при мысли о смерти двоих людей, рисковавших своей жизнью ради нее, женщины, с которой четыре дня назад они даже не были знакомы.
– Пожалуйста, Джеймс, если вы не убьете Рорка…
– О, поверь мне, любимая, я убью. Лично займусь обоими. О'Мэлли давно мне досаждали, как кость в горле. А тут еще Рорк решил переспать с моей невестой… Для меня будет удовольствием смотреть, как они умоляют о милосердии.
– Они никогда не станут умолять.
Он провел тыльной стороной ладони по ее щеке в некой пародии на ласку.
– Поверь мне, Дария, через несколько часов они будут на коленях просить меня избавить их от страданий. – Его пальцы поползли вокруг ее подбородка, затем спустились к горлу и скользнули за вырез футболки. – Знаешь, – зашептал он, – возможно, я позволю тебе полюбоваться на них, тебя это позабавит. А потом уложу тебя в постель и займусь с тобой любовью в последний раз.
Дария поклялась, что не позволит этому человеку – этому убийце! – хоть пальцем прикоснуться к ней. Ясно уже, что ее безусловно собираются убить, и ей ничего не остается, как бороться до последнего. Она отчаянно раздумывала, как лучше всего использовать нож, когда ее отвлекло какое-то потрескивание.
– Проклятье! – Джеймс сдернул с поясного ремня портативную рацию, которую Дария раньше не заметила. – Какого черта?
– Мощный грозовой фронт движется к нам со стороны залива, – сквозь атмосферные помехи сообщил бесплотный голос. – Если мы не уберемся прямо сейчас, то можем застрять здесь надолго.
Джеймс выругался. Его змеиные глазки опять уставились на Дарию.
– Ладно, для забав и игр мы выберем время попозже, – вслух размышлял он. – Кроме того, возможно, повеселившись с тобой, я передам тебя в руки других членов теневого трибунала. Как награду за хорошо выполненную работу.
Дария предпочла бы скорее зарезать себя припасенным ножом, чем допустить что-нибудь подобное. Но у нее еще оставалось время. Пока она жива, есть еще надежда на спасение.
Будро вытянул пистолет из наплечной кобуры под пиджаком и навел его на Дарию:
– Ты слышала? Давай-ка двигайся.
Не имея выбора, Дария спустилась с лестницы, со страхом думая, что, если только она войдет в этот вертолет, Рорк никогда уже не сможет ее найти.
Надо действовать на свой страх и риск.
Как только Дария поднялась на борт вертолета, она немедленно узнала пилота.
– Это вы!
Человек, который едва не убил ее на кладбище, нахально ухмыльнулся.
– Просто фантастика – встретить вас снова. – Вожделение в его глазах подало ей удачную мысль.
– Все же мир тесен, – тихо проговорила она. – Возможно, теперь, когда мы все втроем собрались вместе, вы сможете сказать Джеймсу, что действительно о нем думаете.
– О чем это она? – Джеймс перевел подозрительный взгляд с Дарии на пилота, который пожал плечами.
– Кто ее знает! Женщины все врут. – Он запустил двигатель; вертолет оторвался от пятачка твердой почвы и полетел в неизвестном направлении. У Дарии сжалось сердце, когда она увидела, что хижина Рорка становится все меньше и меньше.
– Он не думает, что ты полноценный мужчина, – предупредительным тоном сообщила Дария. – Говорит, ты педераст. – Она бросила быстрый взгляд на пилота. – Разве не это слово вы использовали?
Тот испепелил ее взглядом.
– Шлюха!
– Это многое объясняет, – ровным голосом произнес Джеймс. – Но не сработает, Дария.
– Что не сработает?
– Стравить нас, чтобы мы из-за тебя передрались, не удастся. Во-первых, ты не стоишь этого. – Он повернулся к пилоту. – Она абсолютно фригидна. За все время, пока мы были вместе, я не припомню у нее ни одного оргазма.
– Все педерасты так говорят, – громко парировала Дария, а между тем грохот грома уже заглушал рокот двигателя. На горизонте сверкнула молния, и по лобовому стеклу замолотил дождь. – На свете нет фригидных женщин. Есть только плохие любовники. Но даже они намного лучше того, что мог мне предложить ваш босс.
– Вы сказали мне, что вы девственница, – буркнул пилот.
– Это почти правда, – сказала Дария. – Джеймс не сумел сделать из меня настоящую женщину. – Она вздохнула. – По правде говоря, я не думаю, что он вообще на это способен.
Она повернулась к своему бывшему жениху.
– Зато Рорк сделал, – продолжала она будничным тоном, предполагавшим, что они обсуждают не болезненно-личные проблемы, а погоду, которая с каждой минутой становилась все отвратительнее. – Я не смогла бы сосчитать, сколько раз за одну ночь он довел меня до оргазма. И к тому же, – ее голос опустился до нижних регистров, – он даже заставил меня кричать.
Как она и надеялась, ее слова вызвали вспышку ревности. Волна багрово-красной краски, поднимаясь от воротника, залила Джеймсу лицо.
– Я тоже заставлю тебя кричать!
Он подтащил ее к себе, сунул одну руку под футболку и так сильно сдавил грудь, что она едва не закричала от боли. Другая рука вцепилась в пояс, чтобы рывком сдернуть с нее леггинсы.
Дария стала сопротивляться, и Будро случайно толкнул пилота, который снова выругался.
– Если вы собираетесь изнасиловать цыпленка, то не могли бы по крайней мере подождать, пока я не доставлю эту птичку на землю? Если будете продолжать в том же духе, мы разобьемся.
Джеймс повернулся, чтобы посмотреть, как пилот пытается выровнять взбунтовавшуюся машину.
– Занимайся своим делом, – прорычал он. – А позже, когда я как следует разогрею ее, у тебя будет возможность продемонстрировать свою сексуальную удаль.
Это был тот шанс, на который Дария так надеялась. Она выдернула нож из-под футболки и нанесла Джеймсу удар в спину. Однако тот как раз отвернулся от пилота, и нож попал в плечо.
Взревев от боли и бешенства, Будро отшвырнул ее от себя. Дария со всего размаха налетела на пилота. Изрыгая проклятия и ругательства, тот попытался справиться с вертолетом, который вдруг начал вибрировать и головокружительными кругами пошел вниз…
Дария не сознавала, как долго продолжалось их падение. Казалось, целую вечность. Она потеряла равновесие и не понимала, где верх, а где низ. Перед ее глазами блестели гиблые топи бесконечного болота. А потом они с оглушительным шумом ударились о воду. И наступила гробовая тишина.
Дарии потребовалось не много времени, чтобы понять, что она все еще жива. Еще через мгновение она ощутила запах бензина и заметила, что и Джеймс, и пилот лежат без сознания. Несмотря на то что Джеймс намеревался ее убить, Дария почувствовала ужас, когда ей пришлось встать на его бесчувственное тело, чтобы дотянуться до люка, оказавшегося над ее головой. При первой попытке он не сдвинулся с места. Дария попыталась еще раз, нажав сильнее. И еще, и еще.
Крича от отчаяния, она боролась с люком до изнеможения. Наконец дверца шевельнулась, и ей удалось приоткрыть ее настолько, чтобы выбраться из кабины.
То бегом, то вплавь, спотыкаясь и разбрызгивая воду, она пробиралась через болото, из последних сил стремясь достичь твердой земли, преследуемая холодным ливнем, который хлестал ее по спине и голове. Едва она успела вползти на пятачок поднимавшейся из болота мягкой земли, как раздался звук, похожий на оглушительные раскаты грома.
Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как на месте вертолета вспыхивает ослепительное пламя взрыва, от которого содрогнулся залив, и почувствовать у себя на коже обжигающий жар. А потом все заволокла темнота.
Рорк несся по воде, направляясь обратно к хижине и холодея от страха, что прибудет слишком поздно, когда услышал легкоузнаваемый звук вертолета. Он увидел, как тот поднялся над кронами деревьев и стал удаляться от хижины, и понадеялся, что они взяли Дарию в заложники, а не убили на месте. Опасаясь, что Майк не сумеет вовремя подоспеть для поддержки, он пытался решить, как ему действовать дальше, когда вдруг увидел картину, заставившую оборваться его сердце.
Вертолет падал.
НЕТ! Рорк с ужасом смотрел, как вертолет ударился о воду. Когда он взорвался, из груди его вырвался крик. Дарии в нем не могло быть, стал он уговаривать себя. Опыт научил его, что жизнь – это игра по определенным правилам, и игра честная. Но он отказывался верить, что судьба, или Бог, или какие-то высшие силы, которые управляют его жизнью, настолько жестоки, чтобы заставить его наблюдать еще один взрыв, означающий гибель любимой женщины.
Когда он невольно стал свидетелем гибели Наташи, ему захотелось бросить работу.
Сейчас ему не хотелось жить.
Дария лежала на холодной влажной земле. Хотя она пришла в сознание, но все еще была в шоке. Она пыталась собраться с мыслями, когда ей показалось, что за шумом ливня и раскатами грома слышится знакомый рокот мотора.
– Это не его лодка, – предупредила она себя. – Ты бредишь. Он даже не знает, где искать тебя.
Но когда ее мысли прояснились, она поняла, что пламя пожара, который уже начинал угасать, несомненно, могло кого-нибудь привлечь.
Возможно, это не Рорк. Возможно, просто охотник, увидевший взрыв и приплывший сюда из любопытства. Это было бы с его стороны весьма любезно.
– Все что угодно, только бы не провести ночь здесь, – сказала она с содроганием.
Звук приближался. Дария сумела снова подняться на колени и стала всматриваться сквозь пелену косого ледяного дождя. Ничего не оставалось, как смотреть и ждать.
А потом она увидела его – вытянув заляпанную грязью лодку из воды, он бегом бросился к ней. Дария еще раз попробовала встать, но ноги ее не держали. Тогда, с мокрым от дождя и радостных слез лицом, она поползла к нему.
Сердце Рорка колотилось так сильно и быстро, что он мог бы поклясться, что у него сердечный приступ. Когда он подбежал к ней, у него от волнения подкосились ноги; он упал на колени и обнял ее. И осыпал поцелуями губы, покрытое волдырями от ожога лицо, виски, веки – ощущая вкус соленых слез, не зная, его ли это слезы или Дарии.
Рорк был человеком, который долгие годы работал со словом и словом зарабатывал на жизнь. Пока он вел свою лодку через залив, он думал обо всем, что ему хотелось сказать Дарии. Обо всем, что должен сказать. Вспоминал все обещания, которые собирался ей давать.
Но у них еще будет время. Время, отпущенное им на всю остальную жизнь, думал он с несвойственным ему умилением.
Он нежно охватил ее лицо ладонями:
– Ты выйдешь за меня замуж?
Дария смеялась и плакала одновременно:
– Это что, предложение руки и сердца?
– А звучит похоже?
– Звучит очень похоже на приказ. – Замечательный, восхитительный, божественный приказ.
– Господи, за что мне такое наказание – влюбиться в юристку? – простонал Рорк. – Ты скажешь наконец «да», черт возьми?
Он любит ее! Он сам сейчас в этом признался! Невыразимое счастье согрело ее сердце, заставив сразу забыть о дожде, холоде и пережитом недавно ужасе.
– Да, черт возьми. – Заметив на его лице очевидное облегчение, Дария засмеялась. Затем подняла голову, и губы их сомкнулись в поцелуе.