– Не таких важных, как это. – Заметив, что Рорк намерен возразить, Майк остановил его жестом руки: – Эй, мама страшно достает меня, чтобы я обеспечил ее внучатами. Вот я и придумал выход из положения: если сумею заставить жениться тебя или Шейна, то она оставит меня в покое.
– Если ты рассчитываешь на мою женитьбу, то тебе придется очень долго ждать, – предупредил Рорк. – Ты всегда был самым основательным, солидным и здравомыслящим из братьев О'Мэлли. Почему же до сих пор не женат?
– Потому что женитьба – это обязательство, которое мужчина, питающий благие надежды, берет на себя только один раз в жизни. И даже в этом городе, славящемся прекрасными женщинами, не так уж легко найти именно ту, которая мне нужна, с которой я смогу прожить всю жизнь и состариться.
– Мне кажется, что секрет не в том, чтобы состариться, а чтобы не стареть.
– Хорошо, если таковы твои намерения, но каким будет образ действий? – хмыкнул Майк, отпирая дверцу водителя. – Судя по последней неприятности, в которую ты влип по собственной инициативе, могу сказать, что ты движешься к цели правильным путем.
Рорк неохотно признался себе, что брат прав, и не потрудился возражать.
Майк подвез его на стоянку Одюбон-парк, где он оставил свою машину.
Только проезжая по улице Святого Шарля, ведущей к дому-убежищу, Рорк заметил за собой «хвост».
– Проклятье. – Он бросил взгляд в зеркало заднего обзора, а затем резко перестроился в другой ряд. За ним неотрывно следовал белый полицейский седан без опознавательных знаков. Не имея желания приводить кого бы то ни было к Дарии, он повернул в противоположную сторону и поехал мимо университета имени Лойолы на север к Интерстейт-90. Как и следовало ожидать, белый автомобиль упорно держался сзади.
Рорк обдумывал варианты своих действий. Можно провести весь день, разъезжая по городу, но удрать от полицейских не так-то просто. Особенно когда ты управляешь «порше-911», который легко бросается в глаза, а ты не можешь отличить плохих полицейских от хороших.
Приближаясь к Туланскому стадиону, он увидел на автостоянке машины. Хотя футбольный сезон уже закончился, что-то все-таки собрало сюда зрителей. Предполагая, что его не станут убивать на глазах у множества свидетелей, Рорк подъехал как можно ближе к стадиону и выключил двигатель.
Как и следовало ожидать, полицейские припарковались позади его машины. Чего он не ждал, так это второго полицейского автомобиля с нормальной маркировкой, который вдруг появился ниоткуда и остановился прямо перед ним, полностью отрезая все пути к отступлению. Подумав, что он только что совершил тактическую ошибку, Рорк выругался и опустил стекло.
Двое полицейских, сидевших позади в автомобиле, могли бы составить отличную цирковую парочку. Один был тощим коротышкой с заостренным лицом, напомнившим Рорку мордочку ласки. Другой был огромного роста и, судя по комплекции, наверняка обожал свинину с бобами, рис, пиво и сладости. Синяя форменная рубашка, туго обтягивавшая широкое туловище, едва не трещала по швам, а когда он приблизился, Рорк заметил пятна соуса табаско. Оба копа носили солнечные очки с зеркальным покрытием.
У него не было никаких сомнений в том, что он может справиться с обоими. Но не с двумя другими, которые оставались в передней машине и выжидали.
Рорк все еще вращал ручку, опускающую стекло. Когда шум мотора совсем затих, рука тощего полицейского дернулась к кобуре, пристегнутой справа к ремню.
– В чем дело, офицер? Я что-нибудь нарушил? – Рорк улыбнулся им такой же безобидной, дружелюбной улыбкой, какой одарил, направляясь в Герцеговину, остановивших его сербских гвардейцев. – Если я превысил скорость…
– Выходите из машины, нужно поговорить. – Голос жирного полицейского напомнил Рорку рычание голодного зверя, выбравшегося из своей берлоги после зимней спячки.
Хваля себя за то, что сообщил Майку адрес дома-убежища на тот случай, если сам попадет в передрягу, Рорк повиновался приказанию.
– Я полагаю, вы не собираетесь проверять мои водительские права.
– Мы слышали, что вы умный человек. – Маленький полицейский с придурковатым превосходством ухмыльнулся. – Хватит ли у вас ума, чтобы передать сообщение вашей милой подружке?
– Я представления не имею, о ком вы говорите, офицер. – Последнее слово Рорк произнес преднамеренно медленно, с презрением. И еле удержался от удара кулаком по крысиной морде ублюдка, выступающего в роли стража закона и порядка. Полицейские многозначительно переглянулись.
– Думаю, что он не настолько умен, – сказал жирный тощему.
– Ваша мама должна была обучить вас хорошим манерам, чтобы вы ими пользовались, когда говорите с полицией, – произнес тощий, внезапно хватая руки Рорка и с удивительной для такого сморчка силой заводя их за спину. – А теперь офицер собирается задать вам несколько вопросов, а вы будете отвечать вежливо. Понятно?
– И мэр еще удивляется, почему полиция не пользуется уважением, – тягуче произнес Рорк.
Саркастическое замечание немедленно спровоцировало удар огромным кулаком в диафрагму. Прикусив губу, чтобы удержаться от стона, Рорк напомнил себе, что оставался в живых и в худших ситуациях.
– Где женщина?
– Я говорил вам…
Огромные кулаки обрушились ему на голову. Рорк почувствовал, как у него под ногами накренился асфальт. Он попытался уклониться в сторону, но получил от тощего копа неожиданный пинок костлявым коленом в спину, опять напомнивший ему, что противники превосходят его численностью.
– Мы не собираемся причинять ей вред. Она украла кое-что у наших друзей. Как только она это вернет, все будет в порядке.
– Если бы я хоть знал, о ком или о чем вы говорите, но мне ничего не известно. – Рорк врал без малейшего смущения. – У меня личное правило – никогда не иметь дел с грязными полицейскими.
Ответный удар вызвал чудовищную вспышку боли в ребрах.
– Вы можете избавить себя от неприятностей. Только выдайте ее нам. Это не та женщина, из-за которой стоит умирать.
Некоторое время после взрыва его автомобиля он был бешено зол на Наташу за то, что она его так подло подставила, на русских гангстеров – за то, что подложили бомбу, а больше всего злился на самого себя – за то, что позволил собой манипулировать.
Но его отношения с Наташей были скорее деловыми и не дошли до большой любви. И хотя его представление о том, что происходит между ним и Дарией, пока еще было самым туманным, он подозревал, что так или иначе они уже на пути к этому чувству.
Рорк не боялся смерти; он встречался с нею лицом к лицу и побеждал свой страх много раз за свою жизнь. Ему только чертовски не хотелось умирать прямо сейчас. Но ни за что на свете он бы не выдал им Дарию.
Пока жирный полицейский дубасил его огромными, похожими на молот кулаками, он стоял с завернутыми назад руками, беспомощный, как инвалид.
– Черт тебя побери, ты только скажи нам, где она!
Рорк покачал головой, испытывая слепящий, как удар молнии, приступ боли под веками.
– Ты знаешь, что мы ее найдем. А потом то, что происходит сейчас с тобой, покажется тебе похожим на пикник. – Скрежещущий голос копа резал слух. – Есть люди, которые с наслаждением понаблюдают, как расправляются с этой шлюхой – ледяной девицей.
Ледяная девица? Если бы все его внимание не было сосредоточено на вскидывавшихся для пинка ботинках, Рорк бы посмеялся над этим определением.
– Видишь ли, у моего напарника есть такая маленькая причуда. Ему нравится причинять боль, – сказал человек, стоявший позади него. – Особенно женщинам. И хотя в позапрошлую ночь она показала, что ее голыми руками не возьмешь, это только добавит веселья к забаве.
Мысль о том, что один из этих подонков может хотя бы пальцем прикоснуться к Дарии, заставила Рорка взорваться от ярости. Не заботясь о том, что его неистовая контратака будет бесполезной, он резко рванулся, освободился от захвата тощего копа и врезал кулаком в физиономию избивавшего его амбала, угодив ему прямо в широкую переносицу.
– Проклятье! – проревел тот.
Другой полицейский ничего не сказал. Но пистолет, обрушившийся на череп Рорка, оказался красноречивее всяких слов. Из глаз посыпались искры. Вытянув руки, Рорк вслепую нашарил свой автомобиль и ухватился за него, чтобы не свалиться мешком на землю.
Амбал, доказывая, что его закапанная соусом рубашка вспучена не только жировыми складками, буквально поднял Рорка в воздух и швырнул на асфальт. Хотя Рорк попробовал откатиться, метко нацеленный удар ботинком отозвался болезненным хрустом в его грудной клетке, и он упал на спину. Прикрыв глаза, Рорк хватал ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды.
Почувствовав прикосновение к виску холодного металла, он с какой-то безучастностью понял, что для него настало время умирать. Как ни странно, последняя его мысль была о Дарии. Такой прекрасной, такой теплой и нежной.
Рорк думал о волнующем аромате ее волос, шелковистой коже, сладостном, сводящем с ума вкусе губ, о той страсти, с которой она трепетала в его объятиях, и его охватило сожаление о глупо упущенной ночи любви.
В своем утешительном забытьи Рорк даже не заметил приближения женщины.
– Что за безобразие вы творите с этим человеком? – властно спросила она таким звучным и внушительным голосом, который мог бы поднять даже покойников из могил на кладбище Святого Луиса.
Рорк открыл один глаз и увидел женщину лет шестидесяти, направлявшуюся к ним, подобно сказочному кораблю на всех парусах; ее нахмуренное широкое лицо предвещало страшную бурю на море.
– Полиция, – проскрипел тощий коп, быстрым движением выставляя значок. Заметив, что Рорк пытается разглядеть значок, он немедленно спрятал его в карман и засунул пистолет в виниловую кобуру. Второй полицейский автомобиль медленно тронулся со стоянки и испарился. Рорк отметил этот факт с интересом и облегчением.
– Вы думаете, я слепая? – Женщина не проявляла ни капли боязни или уважения. – Вы дрянные полицейские, которые позорят наш город. – Она посмотрела на лежащего Рорка. – Что же вы такое противозаконное совершили, чтобы заставить их так вас изуродовать? – Она оглянулась на полицейских. – Я – Хэтти Лонг. – Увидев по их лицам, что ее имя им хорошо знакомо, она удовлетворенно усмехнулась. – Да-да. Председатель Объединенного комитета представителей полиции и горожан по вопросам реорганизации полиции. Как раз сейчас на стадионе проходит массовый митинг и только что закончил свое выступление сам начальник полиции. Так что, если вы оба, офицеры полиции, подождете пару секунд, я пойду позову его и…
Ответ тощего полицейского был немыслимо груб. Нимало не смутясь, Хэтти разразилась громким хохотом, который напомнил Рорку раскаты грома. Она с удовлетворением проследила глазами, как полицейские влезли обратно в свой автомобиль без опознавательных знаков и уехали восвояси.
– Думаю, что этими типами следует заняться, – сказала она, переводя взгляд на Рорка.
А тот, собрав последние силы, стараясь не обращать внимания на приступы тошноты и головокружение, кое-как поднялся.
– Даже не знаю, как вас благодарить.
– Не нужно никаких благодарностей. Мы, добропорядочные люди, должны держаться друг друга. Именно этому посвящено наше сегодняшнее собрание. – Движением головы она указала на стадион, откуда теперь доносились крики – похоже, участники митинга что-то скандировали.
– Откуда вы знаете, что я добропорядочный человек, а не какой-нибудь сукин сын?
– Сладкий мой, насчет второго не уверена. Даже готова держать пари, что немало женщин называют вас именно так. Но я-то знаю вас по телевизионным передачам. А этих подонков – по поведению на улицах.
– Я ваш должник.
– Надеюсь, вы сделаете репортаж о полномочиях нашего комитета. И тогда к нам присоединится еще множество людей.
– Я это обязательно сделаю. Как только стану выглядеть достаточно пристойно, чтобы выйти в эфир, не пугая маленьких детей.
Она сложила руки на своей могучей груди.
– Но мне кажется, для сюжета о зверствах полиции ваш вид вполне оправдан.
– Разумно. – Рорк с трудом держался на ногах, голову пронизывали резкие вспышки боли, вызывая сильное головокружение и приступы тошноты. – Вы никогда не думали пойти работать на радио или телевидение?
– И бросить свою профессию?
Рорк прислонился к «порше».
– Вам плохо?
Ему действительно было трудно поддерживать разговор, но он чувствовал себя обязанным Хэтти, фактически спасшей ему жизнь. Ее следующие слова напомнили Рорку банальную истину, что внешность бывает обманчива.
– Я преподаю уголовное право в университете имени Лойолы. – Она рассмеялась, заметив удивление на его лице. – Да, почти все ошибаются на мой счет.
– Мне очень жаль. Я обычно не…
– Не переживайте, красавчик. Вводить людей в заблуждение – одно из маленьких удовольствий, которые я себе позволяю в жизни.
Ее чувство юмора оказалось заразительным. Рорк вдруг поймал себя на том, что тоже улыбается.
Ее следующие слова вызвали еще большее удивление:
– Хотите, чтобы я позвала вашего брата?
– Вы знакомы с Майком?
Глупый вопрос. В городе каждый житель, вероятно, знает его старшего брата. Особенно после той восторженной рекламы, которую ему устроили в прессе и в эфире, когда он задержал серийного убийцу, маньяка-насильника, несколько месяцев терроризировавшего город. Он застрелил подонка в доме Дезире, запоздало припомнил Рорк, задаваясь вопросом, знала ли Дария историю приобретенного ею дома. Слишком много сцен насилия для такого очаровательного маленького домика.
– Случайно ваш брат оказался сопредседателем нашего комитета. – Она подхватила Рорка под локоть, надежно поддерживая его в стоячем положении. – Его выступление намечено после речи мэра.
– Как тесен мир, – пробормотал Рорк.
– Справедливое замечание, – согласилась, посмеиваясь, доктор Хэтти Лонг.
Глава восьмая
– Если ты рассчитываешь на мою женитьбу, то тебе придется очень долго ждать, – предупредил Рорк. – Ты всегда был самым основательным, солидным и здравомыслящим из братьев О'Мэлли. Почему же до сих пор не женат?
– Потому что женитьба – это обязательство, которое мужчина, питающий благие надежды, берет на себя только один раз в жизни. И даже в этом городе, славящемся прекрасными женщинами, не так уж легко найти именно ту, которая мне нужна, с которой я смогу прожить всю жизнь и состариться.
– Мне кажется, что секрет не в том, чтобы состариться, а чтобы не стареть.
– Хорошо, если таковы твои намерения, но каким будет образ действий? – хмыкнул Майк, отпирая дверцу водителя. – Судя по последней неприятности, в которую ты влип по собственной инициативе, могу сказать, что ты движешься к цели правильным путем.
Рорк неохотно признался себе, что брат прав, и не потрудился возражать.
Майк подвез его на стоянку Одюбон-парк, где он оставил свою машину.
Только проезжая по улице Святого Шарля, ведущей к дому-убежищу, Рорк заметил за собой «хвост».
– Проклятье. – Он бросил взгляд в зеркало заднего обзора, а затем резко перестроился в другой ряд. За ним неотрывно следовал белый полицейский седан без опознавательных знаков. Не имея желания приводить кого бы то ни было к Дарии, он повернул в противоположную сторону и поехал мимо университета имени Лойолы на север к Интерстейт-90. Как и следовало ожидать, белый автомобиль упорно держался сзади.
Рорк обдумывал варианты своих действий. Можно провести весь день, разъезжая по городу, но удрать от полицейских не так-то просто. Особенно когда ты управляешь «порше-911», который легко бросается в глаза, а ты не можешь отличить плохих полицейских от хороших.
Приближаясь к Туланскому стадиону, он увидел на автостоянке машины. Хотя футбольный сезон уже закончился, что-то все-таки собрало сюда зрителей. Предполагая, что его не станут убивать на глазах у множества свидетелей, Рорк подъехал как можно ближе к стадиону и выключил двигатель.
Как и следовало ожидать, полицейские припарковались позади его машины. Чего он не ждал, так это второго полицейского автомобиля с нормальной маркировкой, который вдруг появился ниоткуда и остановился прямо перед ним, полностью отрезая все пути к отступлению. Подумав, что он только что совершил тактическую ошибку, Рорк выругался и опустил стекло.
Двое полицейских, сидевших позади в автомобиле, могли бы составить отличную цирковую парочку. Один был тощим коротышкой с заостренным лицом, напомнившим Рорку мордочку ласки. Другой был огромного роста и, судя по комплекции, наверняка обожал свинину с бобами, рис, пиво и сладости. Синяя форменная рубашка, туго обтягивавшая широкое туловище, едва не трещала по швам, а когда он приблизился, Рорк заметил пятна соуса табаско. Оба копа носили солнечные очки с зеркальным покрытием.
У него не было никаких сомнений в том, что он может справиться с обоими. Но не с двумя другими, которые оставались в передней машине и выжидали.
Рорк все еще вращал ручку, опускающую стекло. Когда шум мотора совсем затих, рука тощего полицейского дернулась к кобуре, пристегнутой справа к ремню.
– В чем дело, офицер? Я что-нибудь нарушил? – Рорк улыбнулся им такой же безобидной, дружелюбной улыбкой, какой одарил, направляясь в Герцеговину, остановивших его сербских гвардейцев. – Если я превысил скорость…
– Выходите из машины, нужно поговорить. – Голос жирного полицейского напомнил Рорку рычание голодного зверя, выбравшегося из своей берлоги после зимней спячки.
Хваля себя за то, что сообщил Майку адрес дома-убежища на тот случай, если сам попадет в передрягу, Рорк повиновался приказанию.
– Я полагаю, вы не собираетесь проверять мои водительские права.
– Мы слышали, что вы умный человек. – Маленький полицейский с придурковатым превосходством ухмыльнулся. – Хватит ли у вас ума, чтобы передать сообщение вашей милой подружке?
– Я представления не имею, о ком вы говорите, офицер. – Последнее слово Рорк произнес преднамеренно медленно, с презрением. И еле удержался от удара кулаком по крысиной морде ублюдка, выступающего в роли стража закона и порядка. Полицейские многозначительно переглянулись.
– Думаю, что он не настолько умен, – сказал жирный тощему.
– Ваша мама должна была обучить вас хорошим манерам, чтобы вы ими пользовались, когда говорите с полицией, – произнес тощий, внезапно хватая руки Рорка и с удивительной для такого сморчка силой заводя их за спину. – А теперь офицер собирается задать вам несколько вопросов, а вы будете отвечать вежливо. Понятно?
– И мэр еще удивляется, почему полиция не пользуется уважением, – тягуче произнес Рорк.
Саркастическое замечание немедленно спровоцировало удар огромным кулаком в диафрагму. Прикусив губу, чтобы удержаться от стона, Рорк напомнил себе, что оставался в живых и в худших ситуациях.
– Где женщина?
– Я говорил вам…
Огромные кулаки обрушились ему на голову. Рорк почувствовал, как у него под ногами накренился асфальт. Он попытался уклониться в сторону, но получил от тощего копа неожиданный пинок костлявым коленом в спину, опять напомнивший ему, что противники превосходят его численностью.
– Мы не собираемся причинять ей вред. Она украла кое-что у наших друзей. Как только она это вернет, все будет в порядке.
– Если бы я хоть знал, о ком или о чем вы говорите, но мне ничего не известно. – Рорк врал без малейшего смущения. – У меня личное правило – никогда не иметь дел с грязными полицейскими.
Ответный удар вызвал чудовищную вспышку боли в ребрах.
– Вы можете избавить себя от неприятностей. Только выдайте ее нам. Это не та женщина, из-за которой стоит умирать.
Некоторое время после взрыва его автомобиля он был бешено зол на Наташу за то, что она его так подло подставила, на русских гангстеров – за то, что подложили бомбу, а больше всего злился на самого себя – за то, что позволил собой манипулировать.
Но его отношения с Наташей были скорее деловыми и не дошли до большой любви. И хотя его представление о том, что происходит между ним и Дарией, пока еще было самым туманным, он подозревал, что так или иначе они уже на пути к этому чувству.
Рорк не боялся смерти; он встречался с нею лицом к лицу и побеждал свой страх много раз за свою жизнь. Ему только чертовски не хотелось умирать прямо сейчас. Но ни за что на свете он бы не выдал им Дарию.
Пока жирный полицейский дубасил его огромными, похожими на молот кулаками, он стоял с завернутыми назад руками, беспомощный, как инвалид.
– Черт тебя побери, ты только скажи нам, где она!
Рорк покачал головой, испытывая слепящий, как удар молнии, приступ боли под веками.
– Ты знаешь, что мы ее найдем. А потом то, что происходит сейчас с тобой, покажется тебе похожим на пикник. – Скрежещущий голос копа резал слух. – Есть люди, которые с наслаждением понаблюдают, как расправляются с этой шлюхой – ледяной девицей.
Ледяная девица? Если бы все его внимание не было сосредоточено на вскидывавшихся для пинка ботинках, Рорк бы посмеялся над этим определением.
– Видишь ли, у моего напарника есть такая маленькая причуда. Ему нравится причинять боль, – сказал человек, стоявший позади него. – Особенно женщинам. И хотя в позапрошлую ночь она показала, что ее голыми руками не возьмешь, это только добавит веселья к забаве.
Мысль о том, что один из этих подонков может хотя бы пальцем прикоснуться к Дарии, заставила Рорка взорваться от ярости. Не заботясь о том, что его неистовая контратака будет бесполезной, он резко рванулся, освободился от захвата тощего копа и врезал кулаком в физиономию избивавшего его амбала, угодив ему прямо в широкую переносицу.
– Проклятье! – проревел тот.
Другой полицейский ничего не сказал. Но пистолет, обрушившийся на череп Рорка, оказался красноречивее всяких слов. Из глаз посыпались искры. Вытянув руки, Рорк вслепую нашарил свой автомобиль и ухватился за него, чтобы не свалиться мешком на землю.
Амбал, доказывая, что его закапанная соусом рубашка вспучена не только жировыми складками, буквально поднял Рорка в воздух и швырнул на асфальт. Хотя Рорк попробовал откатиться, метко нацеленный удар ботинком отозвался болезненным хрустом в его грудной клетке, и он упал на спину. Прикрыв глаза, Рорк хватал ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды.
Почувствовав прикосновение к виску холодного металла, он с какой-то безучастностью понял, что для него настало время умирать. Как ни странно, последняя его мысль была о Дарии. Такой прекрасной, такой теплой и нежной.
Рорк думал о волнующем аромате ее волос, шелковистой коже, сладостном, сводящем с ума вкусе губ, о той страсти, с которой она трепетала в его объятиях, и его охватило сожаление о глупо упущенной ночи любви.
В своем утешительном забытьи Рорк даже не заметил приближения женщины.
– Что за безобразие вы творите с этим человеком? – властно спросила она таким звучным и внушительным голосом, который мог бы поднять даже покойников из могил на кладбище Святого Луиса.
Рорк открыл один глаз и увидел женщину лет шестидесяти, направлявшуюся к ним, подобно сказочному кораблю на всех парусах; ее нахмуренное широкое лицо предвещало страшную бурю на море.
– Полиция, – проскрипел тощий коп, быстрым движением выставляя значок. Заметив, что Рорк пытается разглядеть значок, он немедленно спрятал его в карман и засунул пистолет в виниловую кобуру. Второй полицейский автомобиль медленно тронулся со стоянки и испарился. Рорк отметил этот факт с интересом и облегчением.
– Вы думаете, я слепая? – Женщина не проявляла ни капли боязни или уважения. – Вы дрянные полицейские, которые позорят наш город. – Она посмотрела на лежащего Рорка. – Что же вы такое противозаконное совершили, чтобы заставить их так вас изуродовать? – Она оглянулась на полицейских. – Я – Хэтти Лонг. – Увидев по их лицам, что ее имя им хорошо знакомо, она удовлетворенно усмехнулась. – Да-да. Председатель Объединенного комитета представителей полиции и горожан по вопросам реорганизации полиции. Как раз сейчас на стадионе проходит массовый митинг и только что закончил свое выступление сам начальник полиции. Так что, если вы оба, офицеры полиции, подождете пару секунд, я пойду позову его и…
Ответ тощего полицейского был немыслимо груб. Нимало не смутясь, Хэтти разразилась громким хохотом, который напомнил Рорку раскаты грома. Она с удовлетворением проследила глазами, как полицейские влезли обратно в свой автомобиль без опознавательных знаков и уехали восвояси.
– Думаю, что этими типами следует заняться, – сказала она, переводя взгляд на Рорка.
А тот, собрав последние силы, стараясь не обращать внимания на приступы тошноты и головокружение, кое-как поднялся.
– Даже не знаю, как вас благодарить.
– Не нужно никаких благодарностей. Мы, добропорядочные люди, должны держаться друг друга. Именно этому посвящено наше сегодняшнее собрание. – Движением головы она указала на стадион, откуда теперь доносились крики – похоже, участники митинга что-то скандировали.
– Откуда вы знаете, что я добропорядочный человек, а не какой-нибудь сукин сын?
– Сладкий мой, насчет второго не уверена. Даже готова держать пари, что немало женщин называют вас именно так. Но я-то знаю вас по телевизионным передачам. А этих подонков – по поведению на улицах.
– Я ваш должник.
– Надеюсь, вы сделаете репортаж о полномочиях нашего комитета. И тогда к нам присоединится еще множество людей.
– Я это обязательно сделаю. Как только стану выглядеть достаточно пристойно, чтобы выйти в эфир, не пугая маленьких детей.
Она сложила руки на своей могучей груди.
– Но мне кажется, для сюжета о зверствах полиции ваш вид вполне оправдан.
– Разумно. – Рорк с трудом держался на ногах, голову пронизывали резкие вспышки боли, вызывая сильное головокружение и приступы тошноты. – Вы никогда не думали пойти работать на радио или телевидение?
– И бросить свою профессию?
Рорк прислонился к «порше».
– Вам плохо?
Ему действительно было трудно поддерживать разговор, но он чувствовал себя обязанным Хэтти, фактически спасшей ему жизнь. Ее следующие слова напомнили Рорку банальную истину, что внешность бывает обманчива.
– Я преподаю уголовное право в университете имени Лойолы. – Она рассмеялась, заметив удивление на его лице. – Да, почти все ошибаются на мой счет.
– Мне очень жаль. Я обычно не…
– Не переживайте, красавчик. Вводить людей в заблуждение – одно из маленьких удовольствий, которые я себе позволяю в жизни.
Ее чувство юмора оказалось заразительным. Рорк вдруг поймал себя на том, что тоже улыбается.
Ее следующие слова вызвали еще большее удивление:
– Хотите, чтобы я позвала вашего брата?
– Вы знакомы с Майком?
Глупый вопрос. В городе каждый житель, вероятно, знает его старшего брата. Особенно после той восторженной рекламы, которую ему устроили в прессе и в эфире, когда он задержал серийного убийцу, маньяка-насильника, несколько месяцев терроризировавшего город. Он застрелил подонка в доме Дезире, запоздало припомнил Рорк, задаваясь вопросом, знала ли Дария историю приобретенного ею дома. Слишком много сцен насилия для такого очаровательного маленького домика.
– Случайно ваш брат оказался сопредседателем нашего комитета. – Она подхватила Рорка под локоть, надежно поддерживая его в стоячем положении. – Его выступление намечено после речи мэра.
– Как тесен мир, – пробормотал Рорк.
– Справедливое замечание, – согласилась, посмеиваясь, доктор Хэтти Лонг.
Глава восьмая
Хэтти передала Майку, что они будут его ждать в административном помещении стадиона.
– Господь Всемогущий! – Майк приподнял за подбородок лицо Рорка и покачал головой. – Ты выглядишь так, как будто по тебе прошлась праздничная процессия.
– Я и чувствую себя именно так.
– Ты знаешь тех, кто тебя избивал?
– Нет. Но по моему просвещенному мнению, они отнюдь не входили в приветственную депутацию.
Майк выглядел озабоченным.
– Если они действительно собирались тебя прикончить…
– Они не собирались. Я им был нужен только для того, чтобы выдать Дарию.
– В чем ты, разумеется, им отказал.
– Конечно. – Оставшийся неповрежденным глаз (правый оплыл и совсем не открывался) гневно сверкнул.
– Молодчина. – Майк окинул брата оценивающим взглядом. – Надо бы отвезти тебя в больницу.
– Нет. Обойдется. В самом деле, – решительно сказал Рорк, заметив на лице брата сомнение. – У меня ничего не сломано. Только поболит несколько дней, а потом отеки спадут, и все заживет. Это были полицейские, Майк. Если я отправлюсь в больницу, они меня найдут. А это отнюдь не то, к чему я стремлюсь.
Майк расстроенно вздохнул, но по выражению лица было видно, что он и не ждал другого ответа.
– Ты и Дария на несколько дней должны уехать из города. Надо дать ей возможность восстановить память. Тогда по крайней мере мы узнаем, кто эти подонки. И почему они за ней охотятся. Тем временем я добуду для тебя и передам по электронной почте некоторые служебные материалы: отчеты, личные дела персонала. Возможно, тебе удастся опознать среди них твоих сегодняшних полицейских.
Рорк удивленно поднял брови:
– Разве влезать в компьютерные файлы полиции не противозаконно?
– Противозаконно избивать законопослушных граждан, – парировал Майк. – И это только для начала. Если следы убийства в «Уитфидд-пэлес» ведут в полицейский корпус, этот город буквально взлетит на воздух.
– У вас и прежде бывали «грязные» полицейские.
– Это правда. Даже несколько убийц. Но наглое убийство федерального поверенного переходит всякие границы. Даже для Нового Орлеана. – Майк потер свой квадратный подбородок. – Вполне вероятно, что за мной следят. Давай-ка я вызову кого-нибудь еще, чтобы отвезли тебя к Дарии.
Все больше тревожась за Дарию, Рорк согласился. Десятью минутами позднее огромный, абсолютно лысый негр в широком белом кожаном пальто появился в административном помещении стадиона.
– Рорк, это Сахар. Сахар, познакомься: мой знаменитый брат, телезвезда Рорк О'Мэлли.
– Сахар?
Негодующий взгляд гиганта мог бы разрезать стальные балки на Большом мосту через Миссисипи.
– Вам чем-то не нравится мое имя?
Поскольку его физиономия и так уже распухла сверх всякой меры, Рорк не решился еще раз искушать судьбу.
– Очень даже нравится.
– То-то. – Сахар поглядел на Майка, который не сумел сдержать усмешку. – Твой маленький братец действительно схватывает все на лету.
– Он всегда был сообразительным мальчиком.
– Очень плохо, что он не научился хорошим манерам.
– У всех нас есть недостатки, – напомнил ему Майк. – За исключением тебя, конечно.
– О, я тоже обзавелся недостатком, все в порядке, – проворчал Сахар. – У меня хватило глупости покинуть свою фирму и прийти работать на тебя.
Сахар, гневно фыркнув, повернулся и вышел, нагнувшись, чтобы не стукнуться головой о дверной косяк.
Рорк проводил его взглядом, потом повернулся к брату:
– Насколько я понимаю, предполагается, что мы поедем с ним вместе?
– Таково мое предложение. Если только ты не захочешь отправиться пешком. Сахар не из тех, кто сидит сложа руки, когда вокруг идет потасовка. Но если ему и недостает ловкости в поддержании светской беседы, то он определенно компенсирует это своей преданностью.
– И габаритами, – пробормотал Рорк.
– Это не повредит, когда за тобой охотятся подонки.
– Особенно когда они носят в кобуре полицейские пистолеты, – заключил Рорк и быстро попрощался с братом. – А вам еще раз спасибо, – повернулся он к своей спасительнице. – Я сегодня же приготовлю на скорую руку первую часть материала, прежде чем исчезнут синяки. Потом, когда закончу другой сюжет, над которым сейчас работаю, сделаю передачу о полицейских, избивающих мирных граждан.
Хэтти Лонг кивнула своей седой головой:
– Я была бы вам очень благодарна.
– Что вы, я ваш вечный должник.
Рорк вытер рот, чтобы быть уверенным, что не выпачкает Хэтти кровью, и поцеловал ее в щеку. Затем вышел вслед за Сахаром из здания и направился к красному фургону с крупной зеленой надписью «Французский рыбный рынок Трику». Внутри фургона сильно пахло вареными креветками.
Майк был определенно прав относительно того, что из Сахара собеседник никудышный. Движением мощной ручищи тот приказал Рорку залечь в задней части фургона. Впрочем, это его устраивало, так как голова снова начала кружиться, а ему очень не хотелось проявить слабость или даже упасть в обморок перед этим человеком. Они остановились у «порше», и Сахар вытащил из багажника и перенес в фургон вещи Рорка и Дарии.
– Вас поджидают ваши друзья, – деловито сообщил Сахар, когда они выезжали с автостоянки стадиона. Рорка это не удивило.
– Сколько их?
– Полицейская машина. Без опознавательных знаков. – Сахар заглянул в зеркало заднего вида. – Они не тронулись с места. Похоже, нам удалось их провести.
Рорк подозревал, что проезд по Шафт-стрит удлиняет их маршрут, но не собирался оспаривать выбор Сахара.
– Вы как будто мне знакомы, – вместо этого сказал он.
– Вы же знаете, что говорят про нас: они все на одно лицо.
– Остроумно, – пробормотал Рорк. Ему было не до дискуссий. Но все же где-то он его видел…
Впрочем, на все вопросы Сахар только пожимал своими массивными плечами.
Именно благодаря этим плечам в мозгу Рорка что-то забрезжило: он вдруг понял, что видел их прежде, но в спортивных доспехах они смотрелись даже шире.
– Вы играли защитником в сборной команде штата Луизиана, – неожиданно вспомнил он.
С переднего сиденья не послышалось никакого ответа.
– Я играл за «Вандербилт», вы побеждали нас четыре года подряд.
– «Вандербилт» побеждали все кому не лень, – тягуче произнес Сахар. – Точно, я помню, как наподдал вам по тощей заднице. Вы тогда попытались рвануть назад. Но помешала подножка.
– Хуже чем подножка, – пробормотал Рорк, вспоминая свою бесславную спортивную карьеру в университете. – Вы сломали мне ключицу.
– Но вас ведь понесло прямо к штрафной площадке. Не мог же я допустить, чтобы вы увеличили счет и выиграли.
Рорк признал, что Сахар по-своему был прав.
– Мне кажется, я читал, что вы ушли из футбола в атлетическую борьбу?
– Откуда мне знать, что вы читаете, – парировал Сахар.
Рорк понял, что забрался в зону повышенной чувствительности обидчивого атлета, и промолчат. Хорошо уже то, что он отвлекся от докучливой боли и что, как выяснилось, находится в надежных руках. Рорк закрыл глаза и, используя методику, которой обучился после ранения, когда его подстрелил снайпер в Сараеве, расслабился и позволил своим мыслям сосредоточиться на более приятных темах.
Он представил себя вместе с Дарией в уютном охотничьем домике где-нибудь во Французских Альпах. Они лежат перед камином с потрескивающими поленьями… Пузатые бокалы с бренди стоят рядом на столике; сброшенная на пол одежда образовала дорожку от дверей до мехового коврика, на котором они расположились. Вот он наклоняет голову, чтобы прикоснуться губами к упругому розовому соску…
– Мне нужен код, чтобы открыть ворота. – Нетерпеливые нотки в голосе Сахара свидетельствовали, что тот повторяет это уже не в первый раз.
Рорк вернулся из охотничьего домика к действительности, но названная им последовательность чисел оказалась неправильной.
– Как бы вам не пришлось вспоминать код всю ночь, – сказал Сахар. – Я обещал доставить вас вечером и к ночи добраться до Ибервилла.
– Дайте мне одну минуту.
Вторая попытка была не более успешной. Короткое ругательство Сахара наводило на мысль, что он такого же мнения о памяти Рорка, как и о его мастерстве на футбольном поле.
– Может, я сам буду нажимать на кнопки? – предложил Рорк. – Когда об этом думаешь, получается только хуже.
Сахар безропотно поменялся с ним местами.
Закрыв глаза, Рорк постарался сосредоточиться. Затем открыл глаза и попытался набрать код снова. К счастью, его пальцы усвоили то, что вылетело из памяти, и в этот раз ворота послушно заскользили в сторону, давая возможность въехать во двор; использовав ту же методику, он открыл двери гаража.
– Я сообщу вашему брату, что вы добрались домой в целости и сохранности, – сказал Сахар. Выражение лица у него оставалось загадочно-непроницаемым, как у сфинкса, но Рорку показалось, что он уловил проблеск если не сердечности, то по крайней мере уважения, когда плешивый гигант упомянул его брата. – Будьте осторожны.
– Постараюсь. – Рорк протянул ему руку, и она полностью исчезла в массивной темной ладони Сахара. – Огромное спасибо. Можно сказать, вы спасли мне жизнь.
– Такая у меня работа, – растягивая слова, произнес Сахар. – Вместо того чтобы лупить белых парней по задницам, теперь я охраняю их.
Эта мысль, очевидно, невероятно его позабавила, и, выезжая из гаража, он все еще хихикал. А Рорк оказался лицом к лицу с выскочившей навстречу Дарией.
– О мой Бог! – Рука Дарии, взметнувшись, зажала рот. – Что с тобой стряслось?
– Если ты думаешь, что я плохо выгляжу, тебе надо посмотреть на моих обидчиков. – Он поставил сумки с вещами около двери.
– Они поджидали в моем доме?
– Они его навещали. – Рорк запоздало обругал себя за то, что не осмотрел укромных мест вокруг дома: ведь, когда они с Майком приехали, копы наверняка скрывались где-нибудь поблизости. – Боюсь, что у меня плохие новости.
Он подумал об изящных кружевных подушечках, которые были разодраны в клочья и разбросаны по кровати, о вышитых гладью картинах, вырванных из разломанных рамок, о разбитых флаконах духов. И с особой горечью – об изрезанном на лоскутки нижнем белье.
– Они устроили разгром в твоем прелестном домике.
– Ерунда! – Дария отмахнулась от новости небрежным жестом руки. – Это всего лишь вещи. – Она подошла вплотную и приложила ладонь к его щеке, которая уже приобрела более темный фиолетовый оттенок, чем ее собственные ссадины. – Те люди, которые тебя избивали, охотились за мной, не так ли?
Рорк понимал, что сейчас лучше не врать.
– Да. Но я не позволил бы им добраться до тебя, Дария.
– Я это знаю.
Рорку нравилось, когда она прикасалась к нему. Ему нравилось также, как она на него смотрит. Синяки у нее на лице уже немного посветлели, и, пошарив по стенным шкафам, она надела мужские боксерские шорты, мужские же носки и футболку, хотя и неподходящего размера, однако отлично обрисовывавшую фигуру там, где следует.
– Интересно, что они искали? – прошептала Дария.
– Я надеялся, что услышу это от тебя. Они упоминали о том, что у тебя находится кое-что, принадлежащее им. Поскольку они усердно следили за мной, пытаясь таким способом добраться до тебя, очевидно, им не удалось это найти в твоем доме.
Хотя ему не нравилось об этом думать, на обратном пути к дому пришлось допустить, что в продолжение всего их знакомства она ему лгала. Но с какой целью?
– Господь Всемогущий! – Майк приподнял за подбородок лицо Рорка и покачал головой. – Ты выглядишь так, как будто по тебе прошлась праздничная процессия.
– Я и чувствую себя именно так.
– Ты знаешь тех, кто тебя избивал?
– Нет. Но по моему просвещенному мнению, они отнюдь не входили в приветственную депутацию.
Майк выглядел озабоченным.
– Если они действительно собирались тебя прикончить…
– Они не собирались. Я им был нужен только для того, чтобы выдать Дарию.
– В чем ты, разумеется, им отказал.
– Конечно. – Оставшийся неповрежденным глаз (правый оплыл и совсем не открывался) гневно сверкнул.
– Молодчина. – Майк окинул брата оценивающим взглядом. – Надо бы отвезти тебя в больницу.
– Нет. Обойдется. В самом деле, – решительно сказал Рорк, заметив на лице брата сомнение. – У меня ничего не сломано. Только поболит несколько дней, а потом отеки спадут, и все заживет. Это были полицейские, Майк. Если я отправлюсь в больницу, они меня найдут. А это отнюдь не то, к чему я стремлюсь.
Майк расстроенно вздохнул, но по выражению лица было видно, что он и не ждал другого ответа.
– Ты и Дария на несколько дней должны уехать из города. Надо дать ей возможность восстановить память. Тогда по крайней мере мы узнаем, кто эти подонки. И почему они за ней охотятся. Тем временем я добуду для тебя и передам по электронной почте некоторые служебные материалы: отчеты, личные дела персонала. Возможно, тебе удастся опознать среди них твоих сегодняшних полицейских.
Рорк удивленно поднял брови:
– Разве влезать в компьютерные файлы полиции не противозаконно?
– Противозаконно избивать законопослушных граждан, – парировал Майк. – И это только для начала. Если следы убийства в «Уитфидд-пэлес» ведут в полицейский корпус, этот город буквально взлетит на воздух.
– У вас и прежде бывали «грязные» полицейские.
– Это правда. Даже несколько убийц. Но наглое убийство федерального поверенного переходит всякие границы. Даже для Нового Орлеана. – Майк потер свой квадратный подбородок. – Вполне вероятно, что за мной следят. Давай-ка я вызову кого-нибудь еще, чтобы отвезли тебя к Дарии.
Все больше тревожась за Дарию, Рорк согласился. Десятью минутами позднее огромный, абсолютно лысый негр в широком белом кожаном пальто появился в административном помещении стадиона.
– Рорк, это Сахар. Сахар, познакомься: мой знаменитый брат, телезвезда Рорк О'Мэлли.
– Сахар?
Негодующий взгляд гиганта мог бы разрезать стальные балки на Большом мосту через Миссисипи.
– Вам чем-то не нравится мое имя?
Поскольку его физиономия и так уже распухла сверх всякой меры, Рорк не решился еще раз искушать судьбу.
– Очень даже нравится.
– То-то. – Сахар поглядел на Майка, который не сумел сдержать усмешку. – Твой маленький братец действительно схватывает все на лету.
– Он всегда был сообразительным мальчиком.
– Очень плохо, что он не научился хорошим манерам.
– У всех нас есть недостатки, – напомнил ему Майк. – За исключением тебя, конечно.
– О, я тоже обзавелся недостатком, все в порядке, – проворчал Сахар. – У меня хватило глупости покинуть свою фирму и прийти работать на тебя.
Сахар, гневно фыркнув, повернулся и вышел, нагнувшись, чтобы не стукнуться головой о дверной косяк.
Рорк проводил его взглядом, потом повернулся к брату:
– Насколько я понимаю, предполагается, что мы поедем с ним вместе?
– Таково мое предложение. Если только ты не захочешь отправиться пешком. Сахар не из тех, кто сидит сложа руки, когда вокруг идет потасовка. Но если ему и недостает ловкости в поддержании светской беседы, то он определенно компенсирует это своей преданностью.
– И габаритами, – пробормотал Рорк.
– Это не повредит, когда за тобой охотятся подонки.
– Особенно когда они носят в кобуре полицейские пистолеты, – заключил Рорк и быстро попрощался с братом. – А вам еще раз спасибо, – повернулся он к своей спасительнице. – Я сегодня же приготовлю на скорую руку первую часть материала, прежде чем исчезнут синяки. Потом, когда закончу другой сюжет, над которым сейчас работаю, сделаю передачу о полицейских, избивающих мирных граждан.
Хэтти Лонг кивнула своей седой головой:
– Я была бы вам очень благодарна.
– Что вы, я ваш вечный должник.
Рорк вытер рот, чтобы быть уверенным, что не выпачкает Хэтти кровью, и поцеловал ее в щеку. Затем вышел вслед за Сахаром из здания и направился к красному фургону с крупной зеленой надписью «Французский рыбный рынок Трику». Внутри фургона сильно пахло вареными креветками.
Майк был определенно прав относительно того, что из Сахара собеседник никудышный. Движением мощной ручищи тот приказал Рорку залечь в задней части фургона. Впрочем, это его устраивало, так как голова снова начала кружиться, а ему очень не хотелось проявить слабость или даже упасть в обморок перед этим человеком. Они остановились у «порше», и Сахар вытащил из багажника и перенес в фургон вещи Рорка и Дарии.
– Вас поджидают ваши друзья, – деловито сообщил Сахар, когда они выезжали с автостоянки стадиона. Рорка это не удивило.
– Сколько их?
– Полицейская машина. Без опознавательных знаков. – Сахар заглянул в зеркало заднего вида. – Они не тронулись с места. Похоже, нам удалось их провести.
Рорк подозревал, что проезд по Шафт-стрит удлиняет их маршрут, но не собирался оспаривать выбор Сахара.
– Вы как будто мне знакомы, – вместо этого сказал он.
– Вы же знаете, что говорят про нас: они все на одно лицо.
– Остроумно, – пробормотал Рорк. Ему было не до дискуссий. Но все же где-то он его видел…
Впрочем, на все вопросы Сахар только пожимал своими массивными плечами.
Именно благодаря этим плечам в мозгу Рорка что-то забрезжило: он вдруг понял, что видел их прежде, но в спортивных доспехах они смотрелись даже шире.
– Вы играли защитником в сборной команде штата Луизиана, – неожиданно вспомнил он.
С переднего сиденья не послышалось никакого ответа.
– Я играл за «Вандербилт», вы побеждали нас четыре года подряд.
– «Вандербилт» побеждали все кому не лень, – тягуче произнес Сахар. – Точно, я помню, как наподдал вам по тощей заднице. Вы тогда попытались рвануть назад. Но помешала подножка.
– Хуже чем подножка, – пробормотал Рорк, вспоминая свою бесславную спортивную карьеру в университете. – Вы сломали мне ключицу.
– Но вас ведь понесло прямо к штрафной площадке. Не мог же я допустить, чтобы вы увеличили счет и выиграли.
Рорк признал, что Сахар по-своему был прав.
– Мне кажется, я читал, что вы ушли из футбола в атлетическую борьбу?
– Откуда мне знать, что вы читаете, – парировал Сахар.
Рорк понял, что забрался в зону повышенной чувствительности обидчивого атлета, и промолчат. Хорошо уже то, что он отвлекся от докучливой боли и что, как выяснилось, находится в надежных руках. Рорк закрыл глаза и, используя методику, которой обучился после ранения, когда его подстрелил снайпер в Сараеве, расслабился и позволил своим мыслям сосредоточиться на более приятных темах.
Он представил себя вместе с Дарией в уютном охотничьем домике где-нибудь во Французских Альпах. Они лежат перед камином с потрескивающими поленьями… Пузатые бокалы с бренди стоят рядом на столике; сброшенная на пол одежда образовала дорожку от дверей до мехового коврика, на котором они расположились. Вот он наклоняет голову, чтобы прикоснуться губами к упругому розовому соску…
– Мне нужен код, чтобы открыть ворота. – Нетерпеливые нотки в голосе Сахара свидетельствовали, что тот повторяет это уже не в первый раз.
Рорк вернулся из охотничьего домика к действительности, но названная им последовательность чисел оказалась неправильной.
– Как бы вам не пришлось вспоминать код всю ночь, – сказал Сахар. – Я обещал доставить вас вечером и к ночи добраться до Ибервилла.
– Дайте мне одну минуту.
Вторая попытка была не более успешной. Короткое ругательство Сахара наводило на мысль, что он такого же мнения о памяти Рорка, как и о его мастерстве на футбольном поле.
– Может, я сам буду нажимать на кнопки? – предложил Рорк. – Когда об этом думаешь, получается только хуже.
Сахар безропотно поменялся с ним местами.
Закрыв глаза, Рорк постарался сосредоточиться. Затем открыл глаза и попытался набрать код снова. К счастью, его пальцы усвоили то, что вылетело из памяти, и в этот раз ворота послушно заскользили в сторону, давая возможность въехать во двор; использовав ту же методику, он открыл двери гаража.
– Я сообщу вашему брату, что вы добрались домой в целости и сохранности, – сказал Сахар. Выражение лица у него оставалось загадочно-непроницаемым, как у сфинкса, но Рорку показалось, что он уловил проблеск если не сердечности, то по крайней мере уважения, когда плешивый гигант упомянул его брата. – Будьте осторожны.
– Постараюсь. – Рорк протянул ему руку, и она полностью исчезла в массивной темной ладони Сахара. – Огромное спасибо. Можно сказать, вы спасли мне жизнь.
– Такая у меня работа, – растягивая слова, произнес Сахар. – Вместо того чтобы лупить белых парней по задницам, теперь я охраняю их.
Эта мысль, очевидно, невероятно его позабавила, и, выезжая из гаража, он все еще хихикал. А Рорк оказался лицом к лицу с выскочившей навстречу Дарией.
– О мой Бог! – Рука Дарии, взметнувшись, зажала рот. – Что с тобой стряслось?
– Если ты думаешь, что я плохо выгляжу, тебе надо посмотреть на моих обидчиков. – Он поставил сумки с вещами около двери.
– Они поджидали в моем доме?
– Они его навещали. – Рорк запоздало обругал себя за то, что не осмотрел укромных мест вокруг дома: ведь, когда они с Майком приехали, копы наверняка скрывались где-нибудь поблизости. – Боюсь, что у меня плохие новости.
Он подумал об изящных кружевных подушечках, которые были разодраны в клочья и разбросаны по кровати, о вышитых гладью картинах, вырванных из разломанных рамок, о разбитых флаконах духов. И с особой горечью – об изрезанном на лоскутки нижнем белье.
– Они устроили разгром в твоем прелестном домике.
– Ерунда! – Дария отмахнулась от новости небрежным жестом руки. – Это всего лишь вещи. – Она подошла вплотную и приложила ладонь к его щеке, которая уже приобрела более темный фиолетовый оттенок, чем ее собственные ссадины. – Те люди, которые тебя избивали, охотились за мной, не так ли?
Рорк понимал, что сейчас лучше не врать.
– Да. Но я не позволил бы им добраться до тебя, Дария.
– Я это знаю.
Рорку нравилось, когда она прикасалась к нему. Ему нравилось также, как она на него смотрит. Синяки у нее на лице уже немного посветлели, и, пошарив по стенным шкафам, она надела мужские боксерские шорты, мужские же носки и футболку, хотя и неподходящего размера, однако отлично обрисовывавшую фигуру там, где следует.
– Интересно, что они искали? – прошептала Дария.
– Я надеялся, что услышу это от тебя. Они упоминали о том, что у тебя находится кое-что, принадлежащее им. Поскольку они усердно следили за мной, пытаясь таким способом добраться до тебя, очевидно, им не удалось это найти в твоем доме.
Хотя ему не нравилось об этом думать, на обратном пути к дому пришлось допустить, что в продолжение всего их знакомства она ему лгала. Но с какой целью?