Страница:
15. И Яма рассказал ему об огне – начале мира[658], о составных частях жертвенного алтаря – каковы они, сколько их и каков их порядок. И тот повторил то, что ему было сказано. Тогда удовлетворенный бог смерти снова обратился к нему.
16. И великодушный Яма сказал ему, умилостивленный: «Сейчас я дам тебе здесь еще один дар: да будет этот огонь известен под твоим именем. Возьми эту многообразную цепь[659].
17. Кто трижды возжег огонь начикетас, тот, соединившись с тремя, совершает три действия[660], преодолевает рождение и смерть. Познав и испытав знающего сотворенное Брахманом[661], божественного, досточтимого, он достигает бесконечного покоя.
18. Кто трижды возжег огонь, Начикетас, познав эту триаду, и, зная так, размышляет об огне, Начикетас, тот, отбросив от себя узы смерти, преодолев печаль, радуется в небесном мире.
19. Это – твой небесный огонь, Начикетас, который ты выбрал себе как второй дар. Этот огонь все люди и назовут твоим именем. Выбирай же себе третий дар».
20. Начикетас сказал: «Сомнение возникает после смерти человека.– одни говорят: «Он есть».– другие: «Его нет».– Да узнаю я это, обученный тобой. Вот третий дар из даров».
21. Яма сказал: «Даже боги до сих пор сомневаются здесь, ибо не легко распознать это тонкое рассуждение. Выбери себе другой дар, Начикетас, не обременяй меня, освободи меня от этого».
22. Начикетас сказал: «Даже боги – и то сомневаются здесь, и ты, бог смерти сказал, что это нелегко распознать. Не найти другого наставника в этом, равного тебе. Нет никакого другого дара, равного этому».
23. Яма сказал: «Выбери себе в дар сыновей и внуков, что проживут сотню лет; множество скота, слонов, золото, коней; выбери себе во владение обширные угодья на земле и живи сам столько осеней, сколько хочешь.
24. Если ты считаешь это равным даром, выбирай себе богатство и долгую жизнь, процветай, Начикетас, на великой земле, я сделаю тебя обладателем [всего] желанного.
25. Какие ни бывают недостижимые желания в мире смертных – проси себе вволю все, что желаешь. Вот красавицы на колесницах, сопровождаемые музыкой,– такие недоступны людям. Пусть, подаренные мною, они служат тебе, Начикетас,– не спрашивай только о смерти».
26. Начикетас сказал: «Преходящи эти удовольствия у смертного, о Антака[662], они иссушают жар всех чувств, да и жизнь-то вся коротка. Пусть же остаются у тебя повозки, танцы, пение.
27. Не должен человек радоваться богатству: разве сможем мы владеть богатством, если увидим тебя? Будем ли мы жить, пока ты правишь? Лишь этот дар следует мне избрать.
28. Кто из подверженных уничтожению и смерти внизу на земле, станет радоваться слишком долгой жизни после того, как приблизится к неуничтожимости и бессмертию, узнает и поразмыслит об удовольствиях, рожденных внешней оболочкой и страстью?
29. Скажи нам, смерть, о том, в чем сомневаются, что включено в великом переходе[663], – этот дар, проникший в сокрытое, а не иной, выбирает Начикетас».
Перевод взят из книги: «Упанишады», перевод с санскрита, предисловие и комментарий А. Я. Сыркина, М. 1967. Предлагаемый отрывок – один из наиболее драматичных в литературе упанишад. Ваджашраваса (древний брахманский авторитет) разгневался во время жертвоприношения на своего сына Начикетаса и сказал, что отдаст его в жертву богу смерти Яме.
Из «Дхаммапады»
Дхаммы[665] обусловлены разумом, их лучшая часть – разум, из разума они сотворены. Если кто-нибудь говорит или делает с нечистым разумом, то за ним следует несчастье, как колесо за следом везущего.
2
Дхаммы обусловлены разумом, их лучшая часть – разум, из разума они сотворены. Если кто-нибудь говорит или делаем с чистым разумом, то за ним следует счастье, как неотступная тень.
3
«Он оскорбил меня, он ударил меня, он одержал верх надо мной, он обобрал меня». У тех, кто таит в себе такие мысли, ненависть не прекращается.
4
«Он оскорбил меня, он ударил меня, он одержал верх надо мной, он обобрал меня». У тех, кто не таит в себе таких мыслей, ненависть прекращается.
5
Ибо никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она. Вот извечная дхамма.
6
Ведь некоторые не знают, что нам суждено здесь погибнуть. У тех же, кто знает это, сразу прекращаются ссоры.
7
Того, кто живет в созерцании удовольствий, необузданного и своих чувствах, неумеренного в еде, ленивого, нерешительного, – именно его сокрушает Мара[666], как вихрь – бессильное дерево.
8
Того, кто живет без созерцания удовольствий, сдержанного в своих чувствах и умеренного в еде, полного веры и решительности,– именно его не может сокрушить Мара, как вихрь не может сокрушить каменную гору.
9
Кто облачается в желтое одеяние, сам не очистившись от грязи, не зная ни истины, ни самоограничения, тот недостоин желтого одеяния.
10
Но кто избавился от грязи, кто стоек в добродетелях, исполнен истины и самоограничения, именно тот достоин желтого одеяния.
11
Мнящие суть в не-сути и видящие не-суть в сути, они никогда не достигнут сути, ибо их удел – ложные намерения.
12
Принимающие суть за суть и не-суть за не-суть, они достигнут сути, ибо их удел – истинные намерения.
13
Как в дом с плохой крышей просачивается дождь, так в плохо развитый ум просачивается вожделение.
14
Как в дом с хорошей крышей не просачивается дождь, так в хорошо развитый ум не просачивается вожделение.
15
В этом мире сетует он и в ином – сетует. В обоих мирах злочинец сетует. Он сетует, он страдает, видя зло своих дел.
16
В этом мире радуется он и в ином – радуется. В обоих мирах творящий добро радуется. Он радуется – не нарадуется, видя непорочность своих дел.
17
В этом мире страдает он и в ином – страдает, в обоих мирах злочинец страдает. «Зло сделано мной»,– страдает он. Еще больше страдает он, оказавшись в беде.
18
В этом мире ликует он и в ином – ликует, в обоих мирах творящий добро ликует. «Добро сделано мной!»– ликует он. Еще больше ликует он, достигнув счастья.
19
Если даже человек постоянно твердит Писание[667], но, нерадивый, не следует ему, он подобен пастуху, считающему коров у других. Он непричастен к святости.
20
Если даже человек мало повторяет Писание, но живет, следуя дхамме, освободившись от страсти, ненависти и невежества, обладая истинным знанием, свободным разумом, не имея привязанностей ни в этом, ни в ином мире,– он причастен к святости.
Трепещущую, дрожащую мысль, легко уязвимую и с трудом сдерживаемую, мудрец направляет, как лучник стрелу.
34
Как рыба, вырванная из своей стихии и брошенная на сушу, дрожит эта мысль: лишь бы вырваться из-под власти Мары.
35
Обуздание мысли, едва сдерживаемой, легковесной, спотыкающейся где попало,– благо. Обузданная мысль приводит к счастью.
36
Пусть мудрец стережет свою мысль, трудно постижимую, крайне изощренную, спотыкающуюся где попало. Стереженая мысль приводит к счастью.
37
Те, которые смирят свою мысль, блуждающую вдалеке, бредущую в одиночку, бестелесную, скрытую в сердце, освободятся от Мары.
38
У того, чья мысль нестойка, кто не знает истинной дхаммы, чья вера колеблется,– мудрость не становится совершенной.
39
В непорочной мысли, в невсполошенной мысли, отказавшейся от добра и зла, в бодрствующей нет страха.
40
Зная, что это тело подобно скудели, превратив эту мысль в подобие крепости, пусть он с оружием мудрости нападет на Мару, и да сохранит он победу, и да будет он свободен от привязанности.
41
Увы! Недолго это тело проживает на земле, отверженное, бесчувственное, бесполезное, как чурбан.
42
Что бы ни сделал враг врагу или же ненавистник ненавистнику, ложно направленная мысль может сделать еще худшее.
43
Что бы ни сделали мать, отец или какой другой родственник, истинно направленная мысль может сделать еще лучшее.
Знающий, что это тело подобно пене, понимающий его прозрачную природу, сломавший украшенные цветами стрелы Мары, пусть он пройдет невидимый для царя смерти.
47
Человека же, срывающего цветы, чей ум в шорах, похищает смерть, как наводнение – спящую деревню.
48
Человека же, срывающего цветы, чей ум в шорах, ненасытного в чувственных утехах, смерть делает подвластным себе.
49
Как пчела, набрав сока, улетает, не повредив цветка, его окраски и запаха, так же пусть мудрец поступает в деревне.
50
Пусть смотрит он не на ошибки других, на сделанное и не сделанное другими, но на сделанное и не сделанное им самим.
51
Хорошо сказанное слово человека, который ему не следует, столь же бесплодно, как и прекрасный цветок с приятной окраской, но лишенный аромата.
52
Хорошо сказанное слово человека, следующего ему, плодоносно, как прекрасный цветок с приятной окраской и благоухающий.
53
Как из вороха цветов можно сделать много венков, так и смертный, когда он родится, может совершить много добрых дел.
54
У цветов аромат не распространяется против ветра, также – у сандалового дерева, у тагары[668] или у жасмина. Аромат же добродетельных распространяется и против ветра. Благой человек проникает во все места.
55
Сандаловое дерево или тагара, лотос или вассика[669] – среди их ароматов аромат благих дел – непревзойденнейший.
Длинна ночь для бодрствующего, длинна йоджана[670] для уставшего, длинна сансара[671] для глупцов, не знающих истинной дхаммы.
61
Если странствующий не встретит подобного себе или лучшего, пусть он укрепится в одиночестве: с глупцом не бывает дружбы.
62
«Сыновья – мои, богатство – мое», – так мучается глупец. Он ведь сам не принадлежит себе. Откуда же сыновья? Откуда богатство?.
63
Глупец, который знает свою глупость, тем самым уже мудр, а глупец, мнящий себя мудрым, воистину, как говорится, «глупец».
64
Если глупец связан с мудрым даже всю свою жизнь, он знает дхамму не больше, чем ложка – вкус похлебки.
65
Если хотя бы мгновение умный связан с мудрым, быстро знакомится он с дхаммой, как язык с вкусом похлебки.
66
Не имея разума, глупцы поступают с собой, как с врагами, совершая злое дело, которое приносит горькие плоды.
67
Нехорошо сделано то дело, совершив которое раскаиваются, чей плод принимают с заплаканным лицом, рыдая.
68
Но хорошо сделано то дело, сделав которое не раскаиваются, чей плод принимают радостно и удовлетворенно.
69
Пока зло не созреет, глупец считает его подобным мёду. Когда же зло созреет, тогда глупец предастся горю.
70
Пусть глупец месяц за месяцем ест пищу с кончика травинки куса, все-таки он не стоит и шестнадцатой части тех, кто знает дхамму.
71
Ибо, как не сразу свертывается молоко, так содеянное злое дело не сразу приносит плоды; тлея, подобно огню, покрытому пеплом, оно следует за этим глупцом.
72
Когда же глупец, на свое несчастье, овладевает знанием, оно уничтожает его удачливый жребий, разбивая ему голову.
Если кто увидит мудреца, указывающего недостатки и упрекающего за них, пусть он следует за таким мудрецом, как за указывающим сокровище. Лучше, а не хуже будет тому, кто следует за таким.
77
Пусть он советует, поучает и удерживает от зла. Он ведь приятен доброму и неприятен злому.
78
Пусть никто не соединяется с плохими друзьями, пусть никто не соединяется с низкими людьми. Привяжитесь к хорошим друзьям, привяжитесь к благородным людям.
79
Вкушающий дхамму живет счастливо; с чистым умом, мудрец всегда восхищается дхаммой, возвещенной Благородным.
80
Строители каналов пускают воду, лучники подчиняют себе стрелу, плотники подчиняют себе дерево, мудрецы смиряют самих себя.
81
Как крепкая скала не может быть сдвинута ветром, так мудрецы непоколебимы среди хулений и похвал.
82
Услышав дхаммы, мудрецы становятся чистыми, как пруд, глубокий, чистый и незамутненный.
83
Добродетельные продолжают свой путь при любых условиях. Благие, даже томясь желанием, не болтают. Тронутые счастьем или же горем, мудрецы не показывают ни того, ни другого.
84
Ни ради самого себя, ни ради другого не возжелает он ни сына, ни богатства, ни царства. На незаконной стезе не возжелает он себе успеха. Да будет он благороден, мудр и справедлив.
85
Немногие среди людей достигают противоположного берега. Остальные же люди только суетятся на здешнем берегу.
86
Те же люди, которые действительно следуют дхамме, когда дхамма хорошо возвещена, достигнут противоположного берега, минуя царство смерти, хотя его и трудно избежать.
Пусть он торопится совершить благое; от зла пусть он удерживает свои ум. Ибо ум того, кто не спешит делать добро, находит удовольствие в зле.
117
Если даже человек сделал зло, пусть он не делает его снова и снова, пусть не строит на нем свои намерения. Накопление зла – горестно.
118
Если даже человек сделал добро, пусть он делает его снова и снова, пусть строит на нем свои намерения. Накопление добра – радостно.
119
Даже злой видит счастье, пока зло не созрело. Но когда зло созреет, тогда злой видит зло.
120
Даже благой видит зло, пока благо не созрело. Но когда благо созреет, тогда благой видит благо.
121
Не думай легкомысленно о зле: «Оно не придет ко мне». Ведь и кувшин наполняется от падения капель. Глупый наполняется злом, даже понемногу накапливая его.
122
Не думай легкомысленно о добре: "Оно не придет ко мне". Ведь и кувшин наполняется от падения капель. Умный наполняется добром, даже понемногу накапливая его.
123
Пусть избегает он зла, как купец без спутников, но с большим богатством – опасной дороги, как желающий жить – яда.
124
Если рука не ранена, можно нести яд в руке. Яд не повредит не имеющему ран. Кто сам не делает зла, не подвержен злу.
125
К тому, кто обижает безвинного человека, чистого и безупречного человека, именно к такому глупцу возвращается зло, как тончайшая пыль, брошенная против ветра.
126
Одни возвращаются в материнское лоно[672], делающие зло попадают в преисподнюю, праведники – на небо, лишенные желаний достигают нирваны.
127
Ни на небе, ни среди океана, ни в горной расселине, если в нее проникнуть, не найдется такого места на земле, где бы живущий избавился от последствий злых дел.
128
Ни на небе, ни среди океана, ни в горной расселине, если в нее проникнуть, не найдется такого места на земле, где бы живущего не победила смерть.
Что за смех, что за радость, когда мир постоянно горит? Покрытые тьмой, почему вы не ищете света?
147
Взгляни на сей изукрашенный образ, на тело, полное изъянов, составленное из частей, болезненное, исполненное многих мыслей, в которых нет ни определенности, ни постоянства.
148
Изношено это тело, гнездо болезней, бренное; эта гнилостная груда разлагается, ибо жизнь имеет концом – смерть.
149
Что за удовольствие видеть эти голубоватые кости, подобные разбросанным тыквам в осеннюю пору?
150
Из костей сделана эта крепость, плотью и кровью оштукатурена; старость и смерть, обман и лицемерие заложены в ней.
151
Изнашиваются даже разукрашенные царские колесницы, так же и тело приближается к старости. Но дхамма благих не приближается к старости, ибо добродетельные поучают ей добродетельных.
152
Малознающий человек стареет, как вол: у него разрастаются мускулы, знание же у него не растет.
153
Я прошел через сансару многих рождений, ища строителя дома, но не находя его. Рожденье вновь и вновь – горестно.
154
О строитель дома, ты видишь! Ты уже не построишь снова дома. Все твои стропила разрушены, конек на крыше уничтожен. Разум на пути к развеществлению достиг уничтожения желаний.
155
Те, кто не вел праведной жизни, не достиг в молодости богатства, гибнут, как старые цапли на пруду, в котором нет рыб.
156
Те, кто не вел праведной жизни, не достиг в молодости богатства, лежат, как сломанные луки, вздыхая о прошлом.
О! Мы живем очень счастливо, невраждующие среди враждующих; среди враждебных людей живем мы, невраждующие.
198
О! Мы живем очень счастливо, небольные среди больных; среди больных людей живем мы, небольные.
199
О! Мы живем очень счастливо, нетомящиеся среди томящихся; среди томящихся людей живем мы, нетомящиеся.
200
О! Мы живем очень счастливо, хотя у нас ничего нет. Мы будем питаться радостью, как сияющие боги.
201
Победа порождает ненависть; побежденный живет в печали. В счастье живет спокойный, отказавшийся от победы и поражения.
202
Нет огня большего, чем страсть; нет беды большей, чем ненависть; нет несчастья большего, чем тело; нет счастья, равного спокойствию.
Как увядший лист, ты теперь, и посланцы Ямы пришли за тобой. И ты стоишь у порога смерти, и у тебя нет даже запаса на дорогу.
236
Сотвори себе остров, борись энергично, будь мудрым. Очищенный от скверны, безупречный, ты достигнешь небесного царства благородных.
237
И вот твоя жизнь подошла к концу. Ты приблизился к Яме, а между тем у тебя нет даже дома, и нет у тебя даже запаса на дорогу.
238
Сотвори себе остров, борись энергично, будь мудрым! Очищенный от скверны, безупречный, ты не придешь больше к рожденью и старости.
239
Постепенно, мало-помалу, время от времени, мудрец должен стряхивать с себя грязь, как серебряных дел мастер – с серебра.
Перевод дается по книге: «Дхаммапада», перевод с пали, введение и комментарий В. Н. Топорова, М. 1960.
Из «Сутта-нипаты»
Сутта о Дханийе («Сутта-нипата», 18—34)
Сутта о дружественности («Сутта – нипата», 142—131)
16. И великодушный Яма сказал ему, умилостивленный: «Сейчас я дам тебе здесь еще один дар: да будет этот огонь известен под твоим именем. Возьми эту многообразную цепь[659].
17. Кто трижды возжег огонь начикетас, тот, соединившись с тремя, совершает три действия[660], преодолевает рождение и смерть. Познав и испытав знающего сотворенное Брахманом[661], божественного, досточтимого, он достигает бесконечного покоя.
18. Кто трижды возжег огонь, Начикетас, познав эту триаду, и, зная так, размышляет об огне, Начикетас, тот, отбросив от себя узы смерти, преодолев печаль, радуется в небесном мире.
19. Это – твой небесный огонь, Начикетас, который ты выбрал себе как второй дар. Этот огонь все люди и назовут твоим именем. Выбирай же себе третий дар».
20. Начикетас сказал: «Сомнение возникает после смерти человека.– одни говорят: «Он есть».– другие: «Его нет».– Да узнаю я это, обученный тобой. Вот третий дар из даров».
21. Яма сказал: «Даже боги до сих пор сомневаются здесь, ибо не легко распознать это тонкое рассуждение. Выбери себе другой дар, Начикетас, не обременяй меня, освободи меня от этого».
22. Начикетас сказал: «Даже боги – и то сомневаются здесь, и ты, бог смерти сказал, что это нелегко распознать. Не найти другого наставника в этом, равного тебе. Нет никакого другого дара, равного этому».
23. Яма сказал: «Выбери себе в дар сыновей и внуков, что проживут сотню лет; множество скота, слонов, золото, коней; выбери себе во владение обширные угодья на земле и живи сам столько осеней, сколько хочешь.
24. Если ты считаешь это равным даром, выбирай себе богатство и долгую жизнь, процветай, Начикетас, на великой земле, я сделаю тебя обладателем [всего] желанного.
25. Какие ни бывают недостижимые желания в мире смертных – проси себе вволю все, что желаешь. Вот красавицы на колесницах, сопровождаемые музыкой,– такие недоступны людям. Пусть, подаренные мною, они служат тебе, Начикетас,– не спрашивай только о смерти».
26. Начикетас сказал: «Преходящи эти удовольствия у смертного, о Антака[662], они иссушают жар всех чувств, да и жизнь-то вся коротка. Пусть же остаются у тебя повозки, танцы, пение.
27. Не должен человек радоваться богатству: разве сможем мы владеть богатством, если увидим тебя? Будем ли мы жить, пока ты правишь? Лишь этот дар следует мне избрать.
28. Кто из подверженных уничтожению и смерти внизу на земле, станет радоваться слишком долгой жизни после того, как приблизится к неуничтожимости и бессмертию, узнает и поразмыслит об удовольствиях, рожденных внешней оболочкой и страстью?
29. Скажи нам, смерть, о том, в чем сомневаются, что включено в великом переходе[663], – этот дар, проникший в сокрытое, а не иной, выбирает Начикетас».
Перевод взят из книги: «Упанишады», перевод с санскрита, предисловие и комментарий А. Я. Сыркина, М. 1967. Предлагаемый отрывок – один из наиболее драматичных в литературе упанишад. Ваджашраваса (древний брахманский авторитет) разгневался во время жертвоприношения на своего сына Начикетаса и сказал, что отдаст его в жертву богу смерти Яме.
Из «Дхаммапады»
I. Глава парных строф[664]
1Дхаммы[665] обусловлены разумом, их лучшая часть – разум, из разума они сотворены. Если кто-нибудь говорит или делает с нечистым разумом, то за ним следует несчастье, как колесо за следом везущего.
2
Дхаммы обусловлены разумом, их лучшая часть – разум, из разума они сотворены. Если кто-нибудь говорит или делаем с чистым разумом, то за ним следует счастье, как неотступная тень.
3
«Он оскорбил меня, он ударил меня, он одержал верх надо мной, он обобрал меня». У тех, кто таит в себе такие мысли, ненависть не прекращается.
4
«Он оскорбил меня, он ударил меня, он одержал верх надо мной, он обобрал меня». У тех, кто не таит в себе таких мыслей, ненависть прекращается.
5
Ибо никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она. Вот извечная дхамма.
6
Ведь некоторые не знают, что нам суждено здесь погибнуть. У тех же, кто знает это, сразу прекращаются ссоры.
7
Того, кто живет в созерцании удовольствий, необузданного и своих чувствах, неумеренного в еде, ленивого, нерешительного, – именно его сокрушает Мара[666], как вихрь – бессильное дерево.
8
Того, кто живет без созерцания удовольствий, сдержанного в своих чувствах и умеренного в еде, полного веры и решительности,– именно его не может сокрушить Мара, как вихрь не может сокрушить каменную гору.
9
Кто облачается в желтое одеяние, сам не очистившись от грязи, не зная ни истины, ни самоограничения, тот недостоин желтого одеяния.
10
Но кто избавился от грязи, кто стоек в добродетелях, исполнен истины и самоограничения, именно тот достоин желтого одеяния.
11
Мнящие суть в не-сути и видящие не-суть в сути, они никогда не достигнут сути, ибо их удел – ложные намерения.
12
Принимающие суть за суть и не-суть за не-суть, они достигнут сути, ибо их удел – истинные намерения.
13
Как в дом с плохой крышей просачивается дождь, так в плохо развитый ум просачивается вожделение.
14
Как в дом с хорошей крышей не просачивается дождь, так в хорошо развитый ум не просачивается вожделение.
15
В этом мире сетует он и в ином – сетует. В обоих мирах злочинец сетует. Он сетует, он страдает, видя зло своих дел.
16
В этом мире радуется он и в ином – радуется. В обоих мирах творящий добро радуется. Он радуется – не нарадуется, видя непорочность своих дел.
17
В этом мире страдает он и в ином – страдает, в обоих мирах злочинец страдает. «Зло сделано мной»,– страдает он. Еще больше страдает он, оказавшись в беде.
18
В этом мире ликует он и в ином – ликует, в обоих мирах творящий добро ликует. «Добро сделано мной!»– ликует он. Еще больше ликует он, достигнув счастья.
19
Если даже человек постоянно твердит Писание[667], но, нерадивый, не следует ему, он подобен пастуху, считающему коров у других. Он непричастен к святости.
20
Если даже человек мало повторяет Писание, но живет, следуя дхамме, освободившись от страсти, ненависти и невежества, обладая истинным знанием, свободным разумом, не имея привязанностей ни в этом, ни в ином мире,– он причастен к святости.
III. Глава о мысли
33Трепещущую, дрожащую мысль, легко уязвимую и с трудом сдерживаемую, мудрец направляет, как лучник стрелу.
34
Как рыба, вырванная из своей стихии и брошенная на сушу, дрожит эта мысль: лишь бы вырваться из-под власти Мары.
35
Обуздание мысли, едва сдерживаемой, легковесной, спотыкающейся где попало,– благо. Обузданная мысль приводит к счастью.
36
Пусть мудрец стережет свою мысль, трудно постижимую, крайне изощренную, спотыкающуюся где попало. Стереженая мысль приводит к счастью.
37
Те, которые смирят свою мысль, блуждающую вдалеке, бредущую в одиночку, бестелесную, скрытую в сердце, освободятся от Мары.
38
У того, чья мысль нестойка, кто не знает истинной дхаммы, чья вера колеблется,– мудрость не становится совершенной.
39
В непорочной мысли, в невсполошенной мысли, отказавшейся от добра и зла, в бодрствующей нет страха.
40
Зная, что это тело подобно скудели, превратив эту мысль в подобие крепости, пусть он с оружием мудрости нападет на Мару, и да сохранит он победу, и да будет он свободен от привязанности.
41
Увы! Недолго это тело проживает на земле, отверженное, бесчувственное, бесполезное, как чурбан.
42
Что бы ни сделал враг врагу или же ненавистник ненавистнику, ложно направленная мысль может сделать еще худшее.
43
Что бы ни сделали мать, отец или какой другой родственник, истинно направленная мысль может сделать еще лучшее.
IV. Глава о цветах
46Знающий, что это тело подобно пене, понимающий его прозрачную природу, сломавший украшенные цветами стрелы Мары, пусть он пройдет невидимый для царя смерти.
47
Человека же, срывающего цветы, чей ум в шорах, похищает смерть, как наводнение – спящую деревню.
48
Человека же, срывающего цветы, чей ум в шорах, ненасытного в чувственных утехах, смерть делает подвластным себе.
49
Как пчела, набрав сока, улетает, не повредив цветка, его окраски и запаха, так же пусть мудрец поступает в деревне.
50
Пусть смотрит он не на ошибки других, на сделанное и не сделанное другими, но на сделанное и не сделанное им самим.
51
Хорошо сказанное слово человека, который ему не следует, столь же бесплодно, как и прекрасный цветок с приятной окраской, но лишенный аромата.
52
Хорошо сказанное слово человека, следующего ему, плодоносно, как прекрасный цветок с приятной окраской и благоухающий.
53
Как из вороха цветов можно сделать много венков, так и смертный, когда он родится, может совершить много добрых дел.
54
У цветов аромат не распространяется против ветра, также – у сандалового дерева, у тагары[668] или у жасмина. Аромат же добродетельных распространяется и против ветра. Благой человек проникает во все места.
55
Сандаловое дерево или тагара, лотос или вассика[669] – среди их ароматов аромат благих дел – непревзойденнейший.
V. Глава о глупцах
60Длинна ночь для бодрствующего, длинна йоджана[670] для уставшего, длинна сансара[671] для глупцов, не знающих истинной дхаммы.
61
Если странствующий не встретит подобного себе или лучшего, пусть он укрепится в одиночестве: с глупцом не бывает дружбы.
62
«Сыновья – мои, богатство – мое», – так мучается глупец. Он ведь сам не принадлежит себе. Откуда же сыновья? Откуда богатство?.
63
Глупец, который знает свою глупость, тем самым уже мудр, а глупец, мнящий себя мудрым, воистину, как говорится, «глупец».
64
Если глупец связан с мудрым даже всю свою жизнь, он знает дхамму не больше, чем ложка – вкус похлебки.
65
Если хотя бы мгновение умный связан с мудрым, быстро знакомится он с дхаммой, как язык с вкусом похлебки.
66
Не имея разума, глупцы поступают с собой, как с врагами, совершая злое дело, которое приносит горькие плоды.
67
Нехорошо сделано то дело, совершив которое раскаиваются, чей плод принимают с заплаканным лицом, рыдая.
68
Но хорошо сделано то дело, сделав которое не раскаиваются, чей плод принимают радостно и удовлетворенно.
69
Пока зло не созреет, глупец считает его подобным мёду. Когда же зло созреет, тогда глупец предастся горю.
70
Пусть глупец месяц за месяцем ест пищу с кончика травинки куса, все-таки он не стоит и шестнадцатой части тех, кто знает дхамму.
71
Ибо, как не сразу свертывается молоко, так содеянное злое дело не сразу приносит плоды; тлея, подобно огню, покрытому пеплом, оно следует за этим глупцом.
72
Когда же глупец, на свое несчастье, овладевает знанием, оно уничтожает его удачливый жребий, разбивая ему голову.
VI. Глава о мудрых
76Если кто увидит мудреца, указывающего недостатки и упрекающего за них, пусть он следует за таким мудрецом, как за указывающим сокровище. Лучше, а не хуже будет тому, кто следует за таким.
77
Пусть он советует, поучает и удерживает от зла. Он ведь приятен доброму и неприятен злому.
78
Пусть никто не соединяется с плохими друзьями, пусть никто не соединяется с низкими людьми. Привяжитесь к хорошим друзьям, привяжитесь к благородным людям.
79
Вкушающий дхамму живет счастливо; с чистым умом, мудрец всегда восхищается дхаммой, возвещенной Благородным.
80
Строители каналов пускают воду, лучники подчиняют себе стрелу, плотники подчиняют себе дерево, мудрецы смиряют самих себя.
81
Как крепкая скала не может быть сдвинута ветром, так мудрецы непоколебимы среди хулений и похвал.
82
Услышав дхаммы, мудрецы становятся чистыми, как пруд, глубокий, чистый и незамутненный.
83
Добродетельные продолжают свой путь при любых условиях. Благие, даже томясь желанием, не болтают. Тронутые счастьем или же горем, мудрецы не показывают ни того, ни другого.
84
Ни ради самого себя, ни ради другого не возжелает он ни сына, ни богатства, ни царства. На незаконной стезе не возжелает он себе успеха. Да будет он благороден, мудр и справедлив.
85
Немногие среди людей достигают противоположного берега. Остальные же люди только суетятся на здешнем берегу.
86
Те же люди, которые действительно следуют дхамме, когда дхамма хорошо возвещена, достигнут противоположного берега, минуя царство смерти, хотя его и трудно избежать.
IX. Глава о зле
116Пусть он торопится совершить благое; от зла пусть он удерживает свои ум. Ибо ум того, кто не спешит делать добро, находит удовольствие в зле.
117
Если даже человек сделал зло, пусть он не делает его снова и снова, пусть не строит на нем свои намерения. Накопление зла – горестно.
118
Если даже человек сделал добро, пусть он делает его снова и снова, пусть строит на нем свои намерения. Накопление добра – радостно.
119
Даже злой видит счастье, пока зло не созрело. Но когда зло созреет, тогда злой видит зло.
120
Даже благой видит зло, пока благо не созрело. Но когда благо созреет, тогда благой видит благо.
121
Не думай легкомысленно о зле: «Оно не придет ко мне». Ведь и кувшин наполняется от падения капель. Глупый наполняется злом, даже понемногу накапливая его.
122
Не думай легкомысленно о добре: "Оно не придет ко мне". Ведь и кувшин наполняется от падения капель. Умный наполняется добром, даже понемногу накапливая его.
123
Пусть избегает он зла, как купец без спутников, но с большим богатством – опасной дороги, как желающий жить – яда.
124
Если рука не ранена, можно нести яд в руке. Яд не повредит не имеющему ран. Кто сам не делает зла, не подвержен злу.
125
К тому, кто обижает безвинного человека, чистого и безупречного человека, именно к такому глупцу возвращается зло, как тончайшая пыль, брошенная против ветра.
126
Одни возвращаются в материнское лоно[672], делающие зло попадают в преисподнюю, праведники – на небо, лишенные желаний достигают нирваны.
127
Ни на небе, ни среди океана, ни в горной расселине, если в нее проникнуть, не найдется такого места на земле, где бы живущий избавился от последствий злых дел.
128
Ни на небе, ни среди океана, ни в горной расселине, если в нее проникнуть, не найдется такого места на земле, где бы живущего не победила смерть.
XI. Глава о старости
146Что за смех, что за радость, когда мир постоянно горит? Покрытые тьмой, почему вы не ищете света?
147
Взгляни на сей изукрашенный образ, на тело, полное изъянов, составленное из частей, болезненное, исполненное многих мыслей, в которых нет ни определенности, ни постоянства.
148
Изношено это тело, гнездо болезней, бренное; эта гнилостная груда разлагается, ибо жизнь имеет концом – смерть.
149
Что за удовольствие видеть эти голубоватые кости, подобные разбросанным тыквам в осеннюю пору?
150
Из костей сделана эта крепость, плотью и кровью оштукатурена; старость и смерть, обман и лицемерие заложены в ней.
151
Изнашиваются даже разукрашенные царские колесницы, так же и тело приближается к старости. Но дхамма благих не приближается к старости, ибо добродетельные поучают ей добродетельных.
152
Малознающий человек стареет, как вол: у него разрастаются мускулы, знание же у него не растет.
153
Я прошел через сансару многих рождений, ища строителя дома, но не находя его. Рожденье вновь и вновь – горестно.
154
О строитель дома, ты видишь! Ты уже не построишь снова дома. Все твои стропила разрушены, конек на крыше уничтожен. Разум на пути к развеществлению достиг уничтожения желаний.
155
Те, кто не вел праведной жизни, не достиг в молодости богатства, гибнут, как старые цапли на пруду, в котором нет рыб.
156
Те, кто не вел праведной жизни, не достиг в молодости богатства, лежат, как сломанные луки, вздыхая о прошлом.
XV. Глава о счастье
197О! Мы живем очень счастливо, невраждующие среди враждующих; среди враждебных людей живем мы, невраждующие.
198
О! Мы живем очень счастливо, небольные среди больных; среди больных людей живем мы, небольные.
199
О! Мы живем очень счастливо, нетомящиеся среди томящихся; среди томящихся людей живем мы, нетомящиеся.
200
О! Мы живем очень счастливо, хотя у нас ничего нет. Мы будем питаться радостью, как сияющие боги.
201
Победа порождает ненависть; побежденный живет в печали. В счастье живет спокойный, отказавшийся от победы и поражения.
202
Нет огня большего, чем страсть; нет беды большей, чем ненависть; нет несчастья большего, чем тело; нет счастья, равного спокойствию.
XVIII. Глава о скверне
235Как увядший лист, ты теперь, и посланцы Ямы пришли за тобой. И ты стоишь у порога смерти, и у тебя нет даже запаса на дорогу.
236
Сотвори себе остров, борись энергично, будь мудрым. Очищенный от скверны, безупречный, ты достигнешь небесного царства благородных.
237
И вот твоя жизнь подошла к концу. Ты приблизился к Яме, а между тем у тебя нет даже дома, и нет у тебя даже запаса на дорогу.
238
Сотвори себе остров, борись энергично, будь мудрым! Очищенный от скверны, безупречный, ты не придешь больше к рожденью и старости.
239
Постепенно, мало-помалу, время от времени, мудрец должен стряхивать с себя грязь, как серебряных дел мастер – с серебра.
Перевод дается по книге: «Дхаммапада», перевод с пали, введение и комментарий В. Н. Топорова, М. 1960.
Из «Сутта-нипаты»
Сутта о Дханийе («Сутта-нипата», 18—34)
Пастух Дханий
«Сварен рис у меня, сдоено молоко,
Со своими живу у берега Махи;
Крышей хижина крыта, огонь зажжен,-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Блаженный
«Гнева нет у меня, чист я от скверны;
Ночь одну проведу у берега Махи;
Крыши нет надо мною, огонь потух,-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Пастух Дханий
«Здесь нет ни оводов, ни комаров;
В поймах на сочных лугах стада пасутся;
Ливень хлынет – они его перетерпят,-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Блаженный
«Плот надежный я себе сколотил;
Переплыв поток, вышел на тот берег[673];
Больше этот плот не надобен мне,-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Пастух Дханий
«Спутница долгих лет, милая сердцу,
Пастушка моя послушна и благонравна;
Ничего дурного о ней я не слышу,-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Блаженный
«Укрощенная после борьбы долголетней,
Мысль моя послушна мне и свободна.
Нет во мне теперь ничего дурного,-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Пастух Дханий
«В средствах я ни от кого не завишу.
Мои сыновья со мной, они здоровы;
Ничего дурного о них я не слышу,-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Блаженный
«Я никому не служу, мне не платят:
Съем что подадут и скитаюсь по свету.
Нет мне надобности служить,-
Если хочешь дождь послать; пошли, о небо!»
Пастух Дханий
«Есть у меня коровы, телята есть,
Стельные коровы есть и есть телки,
И бык, коров повелитель, есть у меня,-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Блаженный
«Нет у меня коров, телят нет,
Нет стельных коров и нет телок,
И быка, коров повелителя, нет у меня,-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Пастух Дханий
«Глубоко и прочно врыты столбы;
Новы и крепки эти веревки из мунджи[674].
Даже бычкам молодым не сорвать привязь.-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Блаженный
«Словно бык, разорвав на себе путы,
Растоптав их, будто слон – лианы,
Я освободился от новых рождений[675],-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
И тут, затопляя холмы и долины,
На землю с небес обрушился ливень,
И, заслышав шум дождя, Дханий
Такое тогда промолвил слово:
Пастух Дханий
«О, немалое обрели мы благо -
Блаженный явился взорам нашим.
К тебе прибегаем мы, о Зрящий!
Будь учителем нашим, великий муни[676]!
Послушны мы оба – я и пастушка.
Будем жить в благочестье рядом с Блаженным.
Преодолеем смерть и рожденье,
Навсегда положим конец страданьям».
Мара-грешник
«Сыновьями счастлив имеющий сыновей.
Имеющий коров коровами счастлив.
Привязанности приносят человеку счастье, -
Ведь несчастлив тот, кто ни к чему не привязан».
Блаженный
«Из-за сыновей скорбит имеющий сыновей.
Имеющий коров из-за коров плачет.
Привязанности приносят человеку горе, -
Лишь тот не скорбит, кто ни к чему не привязан».
«Сварен рис у меня, сдоено молоко,
Со своими живу у берега Махи;
Крышей хижина крыта, огонь зажжен,-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Блаженный
«Гнева нет у меня, чист я от скверны;
Ночь одну проведу у берега Махи;
Крыши нет надо мною, огонь потух,-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Пастух Дханий
«Здесь нет ни оводов, ни комаров;
В поймах на сочных лугах стада пасутся;
Ливень хлынет – они его перетерпят,-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Блаженный
«Плот надежный я себе сколотил;
Переплыв поток, вышел на тот берег[673];
Больше этот плот не надобен мне,-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Пастух Дханий
«Спутница долгих лет, милая сердцу,
Пастушка моя послушна и благонравна;
Ничего дурного о ней я не слышу,-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Блаженный
«Укрощенная после борьбы долголетней,
Мысль моя послушна мне и свободна.
Нет во мне теперь ничего дурного,-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Пастух Дханий
«В средствах я ни от кого не завишу.
Мои сыновья со мной, они здоровы;
Ничего дурного о них я не слышу,-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Блаженный
«Я никому не служу, мне не платят:
Съем что подадут и скитаюсь по свету.
Нет мне надобности служить,-
Если хочешь дождь послать; пошли, о небо!»
Пастух Дханий
«Есть у меня коровы, телята есть,
Стельные коровы есть и есть телки,
И бык, коров повелитель, есть у меня,-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Блаженный
«Нет у меня коров, телят нет,
Нет стельных коров и нет телок,
И быка, коров повелителя, нет у меня,-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Пастух Дханий
«Глубоко и прочно врыты столбы;
Новы и крепки эти веревки из мунджи[674].
Даже бычкам молодым не сорвать привязь.-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
Блаженный
«Словно бык, разорвав на себе путы,
Растоптав их, будто слон – лианы,
Я освободился от новых рождений[675],-
Если хочешь дождь послать, пошли, о небо!»
И тут, затопляя холмы и долины,
На землю с небес обрушился ливень,
И, заслышав шум дождя, Дханий
Такое тогда промолвил слово:
Пастух Дханий
«О, немалое обрели мы благо -
Блаженный явился взорам нашим.
К тебе прибегаем мы, о Зрящий!
Будь учителем нашим, великий муни[676]!
Послушны мы оба – я и пастушка.
Будем жить в благочестье рядом с Блаженным.
Преодолеем смерть и рожденье,
Навсегда положим конец страданьям».
Мара-грешник
«Сыновьями счастлив имеющий сыновей.
Имеющий коров коровами счастлив.
Привязанности приносят человеку счастье, -
Ведь несчастлив тот, кто ни к чему не привязан».
Блаженный
«Из-за сыновей скорбит имеющий сыновей.
Имеющий коров из-за коров плачет.
Привязанности приносят человеку горе, -
Лишь тот не скорбит, кто ни к чему не привязан».
Сутта о дружественности («Сутта – нипата», 142—131)
Что должно делать узревшему благо,
Тому, кто ступил на стезю покоя?
Он должен быть сильным, прямым и честным,
Сдержанным в речи, негордым, кротким,
Всегда довольным и недерзким,
Нетребовательным, несуетливым,
Благоразумным и спокойным,
Нежадным, довольствующимся немногим;
И он не должен делать такого,
Что мудрецы осудить могли бы.
Пусть будут в радости и покое,
Пусть все существа счастливыми будут!
Какие ни есть существа живые -
Сильные, слабые – все без остатка;
Длинные, средние и короткие,
Огромные, маленькие и большие,
Те, что видимы, и те, что незримы,
Те, что живут далеко, и те, что близко,
Те, что уже родились, и те, что родятся,-
Пусть все существа счастливыми будут!
И пусть один не унижает другого,
Пусть никто никого нисколько не презирает!
В гневе или чувствуя нерасположенье
Да не возжелает один другому несчастья!
И, как мать, не жалея собственной жизни,
Заботится о своем единственном сыне,
Так ко всем живым существам должно
Воспитывать в себе безмерное чувство.
Дружественность ко всему живому
Должно в себе растить, чувство,
Свободное от вражды, недоверия, злости,
Вверх, вниз, вширь не знающее предела.
И когда ты стоишь, сидишь или ходишь,
И когда ты лежишь без сна – все время
Сосредоточенно думай об этом,
Ибо это – высшее состояние в жизни.
А кто не поддался воззрениям ложным,
Кто добродетелен и наделен знаньем,
Кто подавил в себе стремленье к усладам,
Тот освободился от новых рождений.
Тому, кто ступил на стезю покоя?
Он должен быть сильным, прямым и честным,
Сдержанным в речи, негордым, кротким,
Всегда довольным и недерзким,
Нетребовательным, несуетливым,
Благоразумным и спокойным,
Нежадным, довольствующимся немногим;
И он не должен делать такого,
Что мудрецы осудить могли бы.
Пусть будут в радости и покое,
Пусть все существа счастливыми будут!
Какие ни есть существа живые -
Сильные, слабые – все без остатка;
Длинные, средние и короткие,
Огромные, маленькие и большие,
Те, что видимы, и те, что незримы,
Те, что живут далеко, и те, что близко,
Те, что уже родились, и те, что родятся,-
Пусть все существа счастливыми будут!
И пусть один не унижает другого,
Пусть никто никого нисколько не презирает!
В гневе или чувствуя нерасположенье
Да не возжелает один другому несчастья!
И, как мать, не жалея собственной жизни,
Заботится о своем единственном сыне,
Так ко всем живым существам должно
Воспитывать в себе безмерное чувство.
Дружественность ко всему живому
Должно в себе растить, чувство,
Свободное от вражды, недоверия, злости,
Вверх, вниз, вширь не знающее предела.
И когда ты стоишь, сидишь или ходишь,
И когда ты лежишь без сна – все время
Сосредоточенно думай об этом,
Ибо это – высшее состояние в жизни.
А кто не поддался воззрениям ложным,
Кто добродетелен и наделен знаньем,
Кто подавил в себе стремленье к усладам,
Тот освободился от новых рождений.