- Ба, какими судьбами здесь?! Ну, старый приятель, расскажи-ка всем, как верно ты служишь принцу или бургомистру!
- Вы, должно быть, ошиблись и приняли меня за другого!
- Я ошибся?! Сам убил моих верных товарищей, а теперь он меня не признает! Смотрите, вот он, изменник и убийца!
- Дай я угадаю: а ты - сам Верховный судья и еще, вдобавок, сама невинность!
- Я теперь лейтенант королевской стражи и не потерплю оскорблений и забвения старых долгов! Ты за все заплатишь!
- А взимать плату будешь ты?! Или, как тогда, спрячешься за чужие спины?!
- Смотрите-ка, он все признает! А ну, возьмем его, ребята, за его башку назначена награда!
При этих словах несколько посетителей шатра повскакивали с мест и выхватили оружие. Эйрик прыгнул на стол и, вертясь с обнаженным мечем, стал ожидать нападения с любой стороны. Атаман закричал:
- Охрана, охрана, сюда, ко мне! Приказываю взять этого человека!
В помещение ворвались трое шарганов в тяжелых латах - двое заблокировали выходы, а один побежал прямо в сторону Эйрика. Этот шарган был вооружен боевым топором больших размеров. Первый его удар был поперечным, - он, наверное, хотел подрубить ноги молодому рыцарю. Эйрик подпрыгнул и ударил нападавшего по шлему. Стальной рогатый шлем лопнул, как ореховая скорлупа. Лезвие Клинка Справедливости рассекло ото лба до затылка шарганскую голову и тот рухнул замертво. В то же время сразу несколько нападавших сделали свои выпады в сторону Эйрика. Ему едва удалось избежать серьезных ран, но, увернувшись, он сам стал рубить и колоть, быстро и точно. Вокруг стола лежало уже пятеро, когда, воспользовавшись моментом, на край столешницы позади Эйрика вскочил сам главный бандит и стал душить своего противника с помощью рукояти булавы. Эйрик, уже теряя сознание, отстранился вправо и, нацелив острие Клинка почти на себя, нанес удар. Кончик лезвия влетел атаману под нижнее ребро, его кольчуга порвалась, как гнилая тряпка. Он опрокинулся назад и загремел на пол. Охранники крепости тем временем все прибывали. Наконец, кто-то догадался принести со двора сеть, которую использовали строители, работавшие на стенах. Эйрика скрутили, набросив ее сзади. Но это далось нападавшим весьма дорого: на полу лежало еще девять изрубленных тел.
- -
- -
- -
- Вы, должно быть, ошиблись и приняли меня за другого!
- Я ошибся?! Сам убил моих верных товарищей, а теперь он меня не признает! Смотрите, вот он, изменник и убийца!
- Дай я угадаю: а ты - сам Верховный судья и еще, вдобавок, сама невинность!
- Я теперь лейтенант королевской стражи и не потерплю оскорблений и забвения старых долгов! Ты за все заплатишь!
- А взимать плату будешь ты?! Или, как тогда, спрячешься за чужие спины?!
- Смотрите-ка, он все признает! А ну, возьмем его, ребята, за его башку назначена награда!
При этих словах несколько посетителей шатра повскакивали с мест и выхватили оружие. Эйрик прыгнул на стол и, вертясь с обнаженным мечем, стал ожидать нападения с любой стороны. Атаман закричал:
- Охрана, охрана, сюда, ко мне! Приказываю взять этого человека!
В помещение ворвались трое шарганов в тяжелых латах - двое заблокировали выходы, а один побежал прямо в сторону Эйрика. Этот шарган был вооружен боевым топором больших размеров. Первый его удар был поперечным, - он, наверное, хотел подрубить ноги молодому рыцарю. Эйрик подпрыгнул и ударил нападавшего по шлему. Стальной рогатый шлем лопнул, как ореховая скорлупа. Лезвие Клинка Справедливости рассекло ото лба до затылка шарганскую голову и тот рухнул замертво. В то же время сразу несколько нападавших сделали свои выпады в сторону Эйрика. Ему едва удалось избежать серьезных ран, но, увернувшись, он сам стал рубить и колоть, быстро и точно. Вокруг стола лежало уже пятеро, когда, воспользовавшись моментом, на край столешницы позади Эйрика вскочил сам главный бандит и стал душить своего противника с помощью рукояти булавы. Эйрик, уже теряя сознание, отстранился вправо и, нацелив острие Клинка почти на себя, нанес удар. Кончик лезвия влетел атаману под нижнее ребро, его кольчуга порвалась, как гнилая тряпка. Он опрокинулся назад и загремел на пол. Охранники крепости тем временем все прибывали. Наконец, кто-то догадался принести со двора сеть, которую использовали строители, работавшие на стенах. Эйрика скрутили, набросив ее сзади. Но это далось нападавшим весьма дорого: на полу лежало еще девять изрубленных тел.
- -
От сильного удара голова все еще болела. Эйрик очнулся в тюремной камере, лежа на соломе, когда услышал чье-то сопение недалеко от себя. Возле зарешеченного смотрового оконца в двери камеры со стороны коридора стоял охранник, тип с толстым носом, обрюзгшей физиономией, носившей последствия недавних возлияний. Он, хмыкнув, сказал:
- Ну, вот, очухался, наконец!
- Ты кто такой? И где это я оказался?
- Ну, здрасьте! Ты что, ничего не помнишь? Знатно же тебя саданули!
- Так где я все-таки?
- Ты, человечек, очутился в чудном месте: подвалы Горной крепости называется! Твоя камера как раз расположена на карнизе, над самой пропастью, а решетку на отхожем месте проломил еще предыдущий "постоялец", так что не свались вниз раньше времени!
- Спасибо за предупреждение, но почему это раньше или позже?
- У нас тут штатного палача нету, так что казним просто - один шаг в пустоту и каюк!
- А что насчет меня тебе сказали?
- Про тебя, старина, история странная! Комендант Плермагота, мессир Вурдалэг, хотел по горячке скорее тебя вздернуть, да тут ему кто-то сказал, что про тебя говорил этот лысый ухарь с лошадиным хвостом на затылке. Вот и решили пока повременить, значит, с казнью. Может потом отправят тебя куда еще, а нынче комендант тюрьмы, капитан Килл, приказал тебя употребить в дело. Сейчас еще слишком рано, так что держи, развлекайся своей книжонкой, а позже пойдешь в каменоломню или в карьер.
Охранник швырнул сквозь прутья фолиант, купленный Эйриком у Вонючки Идди. Книга упала неудачно: кожаная застежка раскрылась, а из треснувшего переплета выпали листы.
- Вот свинья! - ругнулся Эйрик.
- Спасибо, не за шшто! - язвительно прошипел охранник и, захлопнув оконце, удалился, шаркая ногами по каменному полу.
Да, ничего, кроме как погрузиться в чтение, Эйрику не оставалось. Свет восходящего солнца бил из узкого окна с толстыми прутьями сильной струей, - ею следовало воспользоваться, пока была такая возможность.
Половина титульного листа и еще несколько листов были безжалостно выдраны и, очевидно, давно, - кто-то не захотел, чтобы читающие знали название книги и имя ее автора. Далее следовало несколько страниц с туманными рассуждениями автора о целях магии стихий огня, воды и прочего. Далее автор разместил цитату - фрагмент чужого текста, который привлек внимание Эйрика и заставил вчитываться еще более тщательно: "… Я, землепроходец Гелбах Фриландар, свидетельствую перед потомками о той глубине истины, что открылась предо мной в ходе моих многочисленных странствий. Дети мои, наша земля, - лишь крохотное пятнышко на теле мироздания! Я обошел только нашу часть мира и нашел ее большою и протяжённою, но конечной. Я подтверждаю слова древней легенды - люди пришли сюда из далеких краев, из-за океана-моря, с восточной стороны пространства. Они поселились и жили здесь в мире и спокойствии вместе с местными жителями - четырьмя древними народами - теперь их зовут просто Древние и они остались лишь в лице одной расы - Урру. Люди не были виновны в гибели других Древних, просто за все прошедшие столетия мир менялся не единожды. И вот тысячу триста лет назад маги нашей земли ощутили дальнее присутствие Великого Зла. Оно было могущественно и копило силы для покорения всего мироздания. Но как всякое зло, оно, в конце концов, пало на востоке. Как осколки черной лавы, его слуги и приспешники побежали прочь от лица его падения, ища убежища. Так на наши земли высадились предки шарганов - злобные и подлые орки, как они сами звали себя. Они были в ужасе от падения Великого Зла и еще долго прятались в самых удаленных уголках наших земель, пока не случилось так, что украденная ими у людей женщина не понесла от них и не родила на свет первого шаргана, на три четверти орка и на четверть - человека, и род их стал плодиться так же, как и другие. Говорили, что тут было некое магическое вмешательство, но точно об этом не известно. Шарганы погубили своих прародителей, убив их всех. Шло время и они менялись, становясь частью нашего мира, и жили здесь, как и прочие. Но люди сами породили зло, еще большее, чем то, от которого произошли когда-то шарганы.
Города выросли и стали объединяться в королевства и княжества, а те - в империи, Айслэнд и Лэндрию. Обе державы располагали силами могущественнейших магов, которые сошлись в Черный и Белые круги, противостоящие друг другу. Эти несчастные слепцы использовали свое магическое искусство во вред себе и другим, потому что посвятили себя междоусобной борьбе, ссорам и интригам. В конце концов они разошлись и сконцентрировались вокруг обоих императоров: Белые маги - вокруг Ыикира Лэндрийского, Черные - вокруг Сорваса Айслэндского. Противостояние, явное и тайное, долго тлело в виде борьбы шпионов и тайной дипломатии, пока в 9567 год по исчислению Угур-Ахе не вспыхнула война Магов Черного и Белого круга. Решающая битва произошла в безымянной долине, на юге наших земель. Это была смертельная схватка двух гигантов, в которой ставкой являлась сама жизнь одной из империй, а так же жизни и свобода тысяч подданных. Маги с той и с другой стороны понимали это, и для такой битвы загодя приготовили разрушительное колдовство. От их заклинаний люди гибли сотнями тысяч, земля стонала и гудела, сотрясалось, кажется, даже само небо. В какой-то момент маги увидели, что победы не будет никому и они решились на последний отчаянный шаг, - они взяли заклинания из Свода Всей Магии, священного собрания всего мирового волшебства, самые-самые наихудшие, которые могли разрушить саму ткань мироздания, и захотели их применить друг против друга. Магическая Энергия чудовищной силы столкнулась посреди поля брани и Ужас родился, - был яркий, всесжигающий и всеубивающий огонь, было лютое пламя, поглотившее всех дерущихся, землю, воздух и даже само Время! Пронесся грохот такой силы, что пошатнулись горы, а вода вскипела во всех реках и озерах. На многие сотни миль были только Смерть и Тлен, когда даже камни обращались в прах, а от всех существ не осталось даже их душ. Так появились Великие Пустоши, где нет жизни и само Время покинуло свои обычные пределы и где отныне есть лишь Хаос и Пустота. Прошло еще много времени, пока в окрестных владениях от Пустошей перестали рождаться уроды от всех живых тварей - такова была цена расплаты за духовное падение магов, что даже звери были искалечены магией и не могли нормально плодиться. Племена, жившие по соседству, либо бежали, либо вымерли, потому что на границе проклятых Пустошей Невидимая Смерть косила и косит всех и вся, от червей и деревьев до птиц небесных.
Увидев и осознав все сотворенное, императоры объявили мир и решили запретить магию, дабы впредь не попасть под власть Искушения Великим Могуществом, злой магической силы, способной на все.
Те Великие Маги, что остались в живых, собрали в единую книгу Свод Всей Магии и особым заклятьем захоронили ее посреди Пустошей, чтобы никто больше не воспользовался разрушительными силами.
Пока властелины великие почивали на лаврах спокойствия, властелины малые, а так же бородатые лесные бандиты, вроде Сизого Когтя, решили, что они теперь сами могут распорядиться скоплениями магических свитков средней и малой силы для борьбы друг с другом за власть и влияние. Сизый Коготь и ему подобные нанимались императорами для того, чтобы они грабили и убивали по приказу. Когда война кончилась, разбойники поняли, что их руки развязаны и начали пакостить на территории как Айслэнда, так и Лэндрии, то есть даже своим бывшим хозяевам. Так этот самый Сизый Коготь как-то украл из тайной библиотеки сборник свитков, вызывающих чуму, моровую язву и прочую заразу. За ним стали гоняться, но так и не смогли поймать.
Дети мои, призываю вас к благоразумию, взываю к вашему сердцу и вашей совести - не дайте Злу вновь возродиться в наших землях! Ищите и открывайте истину, как я, усталый путник, искал знание о краях и землях и да откроется она вам!…"
"Вот оно что! - подумал Эйрик. - Так вот кто эти в темных плащах, что шныряют повсюду! Они - тайные маги и их слуги, и рыщут они по стране в поисках свитков, книг и волшебных вещиц. Конечно, а как же им иначе получать заклинания? Похоже, кто-то тоже хочет всех их использовать в своих целях, но будут ли эти новые маги столь покорны своим хозяевам или они уже давно сами всем и всеми управляют? Кто же тогда стоит за ними?…"
Приближающиеся шаги и лязг засова оторвали молодого рыцаря от этих размышлений. В камеру вошли двое мастеров и все тот же тюремщик со спитой рожей. Последний сказал:
- Так что вот, новичок! Сейчас тебе привесят "сдерживающие амулеты" и ты отправишься в каменоломню. А чтобы тебе не подвело сегодня брюхо, держи-ка вот эти сухарики! - он подал Эйрику небольшой холщовый мешочек, замызганный до последней степени грязи. - Слопаешь, если захочешь, по дороге туда или обратно - до ужина кормить все равно тебя не велено!
Когда мастера закончили свое дело, в камеру вошли два конвоира - два шаргана в легких латах с алебардами. Они повели Эйрика вглубь одного из тюремных коридоров, поднялись по лестнице на небольшую площадку. Там в стене была грубо вырубленная дверь, прикрываемая на ночь решеткой. Миновав дверной проем, конвой двинулся по горному карнизу, с которого вся каменоломня была как на ладони. Выработка представляла из себя неширокий проход, тянущийся вдоль склона, который узники выдолбили в скале. В самом конце этого хода была небольшая площадка. На ее краю, на пологом монолите стояли четверо работающих. Первый, жилистый старик в серой рванине, поддерживал большими щипцами с длинными рукоятями лом-"гвоздь" со "шляпкой", по которой два заключенных били по очереди кувалдами. Четвертым был здоровяк-шарган, который действовал двуручечным молотом. Этот инструмент состоял из тяжелой металлической болванки, в которую через особые отверстия были вдеты два длинных шеста под углом друг к другу. Перед ударом шарган обеими руками поднимал молот вертикально вверх, а затем ронял его на "шляпку". Дин-длин-бах, дин-длин-бах, - звучало над выработкой. Каменный пласт, отделяемый с помощью "гвоздя" от основного массива, опрокидывали на дно площадки и разбивали на блоки поменьше. Здесь же рядом было несколько заключенных, которые собирали мелкие фрагменты камня и дробили их в специальных ступах, а полученный щебень отвозили тачками на склад, находившийся в противоположном конце каменоломни, в пещере. Стража следила за работающими с карнизов по обе стороны каменной щели. Пыль, лязг и грохот, стоящие тут в воздухе, в сочетании с солнцепеком в полдень могли свести с ума.
Конвоиры остановились и один из них сказал Эйрику:
- Человек идти человек работать! Человек стоять человек не работать шарганы человек бить. Шарганы бить человек плеть. Плеть иметь железный зубы. Человек идти работать!
- Что ж, спасибо, втолковали!
- Человек смеяться!! Шарган сажать человек карцер. Человек сидеть карцер. Карцер жить крысы. Крысы кусать человек, крысы есть человек! Человек не смеяться шарган!!
- Да, понял, плохо у вас с чувством юмора!
Эйрик сошел вниз и взял первую попавшуюся свободную кирку, стоявшую у стены, и присоединился к людям, долбившим каменный борт, расширяя выработку.
- Привет, ты, должно быть, тот самый новичок, а я Сэниэль, портной из Кафии! Как тебя звать? - заговорил молодой человек, работавший справа от Эйрика.
- Я Эйрик, рыцарь Тайвелкамский!
- Ого, приятно познакомиться! Мы здесь слышали про то, как ты порубал кучу этих мерзавцев!
- Видно, я плохо их "рубал", если оказался здесь в кандалах!
- Ничего, не унывай! Нам еще повезло! Мы можем поговорить с тобой, только не будем нервировать стражу, продолжим долбить!
Так они и разговаривали.
- Что из себя представляет это место? Ты не знаешь, Сэниэль?
- Почему же, знаю! Это был лэндрийский форпост в горах. Его забросили уже довольно давно. Теперь здесь тюрьма, куда сгоняют всех без разбора, даже шарганов с гоблинами. Я сказал, что нам повезло, потому что нас не загнали в Темную пещеру - оттуда еще никто не возвращался! А отсюда, как я знаю, были удачные случаи побегов. Правда, они теперь усилили охрану, но я все еще надеюсь!
- А за что ты здесь?
- Моё невезение! Когда отдыхал после очередного выполненного заказа и тратил свои законные денежки, перебрал в нашем кабачке "Пескариная запруда", полез в драку с каким-то ублюдком в черном плаще, расквасил ему рыло и вот, прямиком сюда, - "на исправительные работы"! Правда, они сами отсюда еще никого не отпускали, разве что вперед ногами!
К полудню, действительно, припекало так, что металл жег руки. Работы были приостановлены на несколько часов. На противоположном от площадки конце выработки была пещера в скале, довольно просторная, чтобы там разместилось несколько огромных куч щебня и небольшая мастерская, где приятель Сэниэля, Фунак, делал инструменты и приспособления для работы заключенных. Здесь был маленький горн с наковальней.
Под сводами пещеры было намного прохладнее, чем снаружи. Сверху, по карнизу, вниз спускались дети, несшие воду.
- Вот мерзавцы! Заставляют здесь пропадать и этих детишек! - проворчал какой-то рабочий, глядя на вереницу с кувшинами.
- На ужин здесь - баланда, она чуть с мясным запахом, так что посытнее! - ухмыльнулся Сэниэль и принялся жевать, прихлебывая воду.
Вдруг Эйрик заметил в толпе маленьких слуг юного шаргана. Его поклажа была тяжелее всех - большой кувшин с привязанными к рукоятям кожаными черпаками. На руках и ногах он нес еще и кандалы.
- Скажи, а это кто? - спросил Эйрик Сэниэля.
- А это Мрын-Кай, он раб, а не "преступник"! Его продал капитану Киллу какой-то заезжий работорговец. Мы все здесь жалеем его. Когда Фунаку приказали сковать его, Фунак сумел сделать такие кандалы, которые не натирают руки и ноги. Мы с Фунаком иногда его подкармливаем. Он ведь еще мал, не успел испортить характер, не то, что взрослые! Ростом он, правда, с двенадцатилетнего подростка будет, но по правде лет ему меньше. Я вижу, что он - добрая душа, по ночам я часто слышу, как он тихонько плачет в своей камере. Разговорить мне его не удалось, хотя, кажется, мы стали приятелями!
Как раз в этот момент Мрын-Кай проходил рядом, и Сэниэль предложил ему остановиться и немного передохнуть.
- Здравствуй, Мрын-Кай!
- Дядя! - юный шарган поднял в приветствии правую руку. - Дядя хочет воды. Мрын-Кай даст. Мрын-Кай даст много воды. Мрын-Кай даст воды человек рядом дядя.
- Здравствуй, Мрын-Кай! Я - Эйрик, будем знакомы!
- Эй-рик! - медленно повторил Мрын-Кай, запоминая новое имя.
- Ну, вот, очухался, наконец!
- Ты кто такой? И где это я оказался?
- Ну, здрасьте! Ты что, ничего не помнишь? Знатно же тебя саданули!
- Так где я все-таки?
- Ты, человечек, очутился в чудном месте: подвалы Горной крепости называется! Твоя камера как раз расположена на карнизе, над самой пропастью, а решетку на отхожем месте проломил еще предыдущий "постоялец", так что не свались вниз раньше времени!
- Спасибо за предупреждение, но почему это раньше или позже?
- У нас тут штатного палача нету, так что казним просто - один шаг в пустоту и каюк!
- А что насчет меня тебе сказали?
- Про тебя, старина, история странная! Комендант Плермагота, мессир Вурдалэг, хотел по горячке скорее тебя вздернуть, да тут ему кто-то сказал, что про тебя говорил этот лысый ухарь с лошадиным хвостом на затылке. Вот и решили пока повременить, значит, с казнью. Может потом отправят тебя куда еще, а нынче комендант тюрьмы, капитан Килл, приказал тебя употребить в дело. Сейчас еще слишком рано, так что держи, развлекайся своей книжонкой, а позже пойдешь в каменоломню или в карьер.
Охранник швырнул сквозь прутья фолиант, купленный Эйриком у Вонючки Идди. Книга упала неудачно: кожаная застежка раскрылась, а из треснувшего переплета выпали листы.
- Вот свинья! - ругнулся Эйрик.
- Спасибо, не за шшто! - язвительно прошипел охранник и, захлопнув оконце, удалился, шаркая ногами по каменному полу.
Да, ничего, кроме как погрузиться в чтение, Эйрику не оставалось. Свет восходящего солнца бил из узкого окна с толстыми прутьями сильной струей, - ею следовало воспользоваться, пока была такая возможность.
Половина титульного листа и еще несколько листов были безжалостно выдраны и, очевидно, давно, - кто-то не захотел, чтобы читающие знали название книги и имя ее автора. Далее следовало несколько страниц с туманными рассуждениями автора о целях магии стихий огня, воды и прочего. Далее автор разместил цитату - фрагмент чужого текста, который привлек внимание Эйрика и заставил вчитываться еще более тщательно: "… Я, землепроходец Гелбах Фриландар, свидетельствую перед потомками о той глубине истины, что открылась предо мной в ходе моих многочисленных странствий. Дети мои, наша земля, - лишь крохотное пятнышко на теле мироздания! Я обошел только нашу часть мира и нашел ее большою и протяжённою, но конечной. Я подтверждаю слова древней легенды - люди пришли сюда из далеких краев, из-за океана-моря, с восточной стороны пространства. Они поселились и жили здесь в мире и спокойствии вместе с местными жителями - четырьмя древними народами - теперь их зовут просто Древние и они остались лишь в лице одной расы - Урру. Люди не были виновны в гибели других Древних, просто за все прошедшие столетия мир менялся не единожды. И вот тысячу триста лет назад маги нашей земли ощутили дальнее присутствие Великого Зла. Оно было могущественно и копило силы для покорения всего мироздания. Но как всякое зло, оно, в конце концов, пало на востоке. Как осколки черной лавы, его слуги и приспешники побежали прочь от лица его падения, ища убежища. Так на наши земли высадились предки шарганов - злобные и подлые орки, как они сами звали себя. Они были в ужасе от падения Великого Зла и еще долго прятались в самых удаленных уголках наших земель, пока не случилось так, что украденная ими у людей женщина не понесла от них и не родила на свет первого шаргана, на три четверти орка и на четверть - человека, и род их стал плодиться так же, как и другие. Говорили, что тут было некое магическое вмешательство, но точно об этом не известно. Шарганы погубили своих прародителей, убив их всех. Шло время и они менялись, становясь частью нашего мира, и жили здесь, как и прочие. Но люди сами породили зло, еще большее, чем то, от которого произошли когда-то шарганы.
Города выросли и стали объединяться в королевства и княжества, а те - в империи, Айслэнд и Лэндрию. Обе державы располагали силами могущественнейших магов, которые сошлись в Черный и Белые круги, противостоящие друг другу. Эти несчастные слепцы использовали свое магическое искусство во вред себе и другим, потому что посвятили себя междоусобной борьбе, ссорам и интригам. В конце концов они разошлись и сконцентрировались вокруг обоих императоров: Белые маги - вокруг Ыикира Лэндрийского, Черные - вокруг Сорваса Айслэндского. Противостояние, явное и тайное, долго тлело в виде борьбы шпионов и тайной дипломатии, пока в 9567 год по исчислению Угур-Ахе не вспыхнула война Магов Черного и Белого круга. Решающая битва произошла в безымянной долине, на юге наших земель. Это была смертельная схватка двух гигантов, в которой ставкой являлась сама жизнь одной из империй, а так же жизни и свобода тысяч подданных. Маги с той и с другой стороны понимали это, и для такой битвы загодя приготовили разрушительное колдовство. От их заклинаний люди гибли сотнями тысяч, земля стонала и гудела, сотрясалось, кажется, даже само небо. В какой-то момент маги увидели, что победы не будет никому и они решились на последний отчаянный шаг, - они взяли заклинания из Свода Всей Магии, священного собрания всего мирового волшебства, самые-самые наихудшие, которые могли разрушить саму ткань мироздания, и захотели их применить друг против друга. Магическая Энергия чудовищной силы столкнулась посреди поля брани и Ужас родился, - был яркий, всесжигающий и всеубивающий огонь, было лютое пламя, поглотившее всех дерущихся, землю, воздух и даже само Время! Пронесся грохот такой силы, что пошатнулись горы, а вода вскипела во всех реках и озерах. На многие сотни миль были только Смерть и Тлен, когда даже камни обращались в прах, а от всех существ не осталось даже их душ. Так появились Великие Пустоши, где нет жизни и само Время покинуло свои обычные пределы и где отныне есть лишь Хаос и Пустота. Прошло еще много времени, пока в окрестных владениях от Пустошей перестали рождаться уроды от всех живых тварей - такова была цена расплаты за духовное падение магов, что даже звери были искалечены магией и не могли нормально плодиться. Племена, жившие по соседству, либо бежали, либо вымерли, потому что на границе проклятых Пустошей Невидимая Смерть косила и косит всех и вся, от червей и деревьев до птиц небесных.
Увидев и осознав все сотворенное, императоры объявили мир и решили запретить магию, дабы впредь не попасть под власть Искушения Великим Могуществом, злой магической силы, способной на все.
Те Великие Маги, что остались в живых, собрали в единую книгу Свод Всей Магии и особым заклятьем захоронили ее посреди Пустошей, чтобы никто больше не воспользовался разрушительными силами.
Пока властелины великие почивали на лаврах спокойствия, властелины малые, а так же бородатые лесные бандиты, вроде Сизого Когтя, решили, что они теперь сами могут распорядиться скоплениями магических свитков средней и малой силы для борьбы друг с другом за власть и влияние. Сизый Коготь и ему подобные нанимались императорами для того, чтобы они грабили и убивали по приказу. Когда война кончилась, разбойники поняли, что их руки развязаны и начали пакостить на территории как Айслэнда, так и Лэндрии, то есть даже своим бывшим хозяевам. Так этот самый Сизый Коготь как-то украл из тайной библиотеки сборник свитков, вызывающих чуму, моровую язву и прочую заразу. За ним стали гоняться, но так и не смогли поймать.
Дети мои, призываю вас к благоразумию, взываю к вашему сердцу и вашей совести - не дайте Злу вновь возродиться в наших землях! Ищите и открывайте истину, как я, усталый путник, искал знание о краях и землях и да откроется она вам!…"
"Вот оно что! - подумал Эйрик. - Так вот кто эти в темных плащах, что шныряют повсюду! Они - тайные маги и их слуги, и рыщут они по стране в поисках свитков, книг и волшебных вещиц. Конечно, а как же им иначе получать заклинания? Похоже, кто-то тоже хочет всех их использовать в своих целях, но будут ли эти новые маги столь покорны своим хозяевам или они уже давно сами всем и всеми управляют? Кто же тогда стоит за ними?…"
Приближающиеся шаги и лязг засова оторвали молодого рыцаря от этих размышлений. В камеру вошли двое мастеров и все тот же тюремщик со спитой рожей. Последний сказал:
- Так что вот, новичок! Сейчас тебе привесят "сдерживающие амулеты" и ты отправишься в каменоломню. А чтобы тебе не подвело сегодня брюхо, держи-ка вот эти сухарики! - он подал Эйрику небольшой холщовый мешочек, замызганный до последней степени грязи. - Слопаешь, если захочешь, по дороге туда или обратно - до ужина кормить все равно тебя не велено!
Когда мастера закончили свое дело, в камеру вошли два конвоира - два шаргана в легких латах с алебардами. Они повели Эйрика вглубь одного из тюремных коридоров, поднялись по лестнице на небольшую площадку. Там в стене была грубо вырубленная дверь, прикрываемая на ночь решеткой. Миновав дверной проем, конвой двинулся по горному карнизу, с которого вся каменоломня была как на ладони. Выработка представляла из себя неширокий проход, тянущийся вдоль склона, который узники выдолбили в скале. В самом конце этого хода была небольшая площадка. На ее краю, на пологом монолите стояли четверо работающих. Первый, жилистый старик в серой рванине, поддерживал большими щипцами с длинными рукоятями лом-"гвоздь" со "шляпкой", по которой два заключенных били по очереди кувалдами. Четвертым был здоровяк-шарган, который действовал двуручечным молотом. Этот инструмент состоял из тяжелой металлической болванки, в которую через особые отверстия были вдеты два длинных шеста под углом друг к другу. Перед ударом шарган обеими руками поднимал молот вертикально вверх, а затем ронял его на "шляпку". Дин-длин-бах, дин-длин-бах, - звучало над выработкой. Каменный пласт, отделяемый с помощью "гвоздя" от основного массива, опрокидывали на дно площадки и разбивали на блоки поменьше. Здесь же рядом было несколько заключенных, которые собирали мелкие фрагменты камня и дробили их в специальных ступах, а полученный щебень отвозили тачками на склад, находившийся в противоположном конце каменоломни, в пещере. Стража следила за работающими с карнизов по обе стороны каменной щели. Пыль, лязг и грохот, стоящие тут в воздухе, в сочетании с солнцепеком в полдень могли свести с ума.
Конвоиры остановились и один из них сказал Эйрику:
- Человек идти человек работать! Человек стоять человек не работать шарганы человек бить. Шарганы бить человек плеть. Плеть иметь железный зубы. Человек идти работать!
- Что ж, спасибо, втолковали!
- Человек смеяться!! Шарган сажать человек карцер. Человек сидеть карцер. Карцер жить крысы. Крысы кусать человек, крысы есть человек! Человек не смеяться шарган!!
- Да, понял, плохо у вас с чувством юмора!
Эйрик сошел вниз и взял первую попавшуюся свободную кирку, стоявшую у стены, и присоединился к людям, долбившим каменный борт, расширяя выработку.
- Привет, ты, должно быть, тот самый новичок, а я Сэниэль, портной из Кафии! Как тебя звать? - заговорил молодой человек, работавший справа от Эйрика.
- Я Эйрик, рыцарь Тайвелкамский!
- Ого, приятно познакомиться! Мы здесь слышали про то, как ты порубал кучу этих мерзавцев!
- Видно, я плохо их "рубал", если оказался здесь в кандалах!
- Ничего, не унывай! Нам еще повезло! Мы можем поговорить с тобой, только не будем нервировать стражу, продолжим долбить!
Так они и разговаривали.
- Что из себя представляет это место? Ты не знаешь, Сэниэль?
- Почему же, знаю! Это был лэндрийский форпост в горах. Его забросили уже довольно давно. Теперь здесь тюрьма, куда сгоняют всех без разбора, даже шарганов с гоблинами. Я сказал, что нам повезло, потому что нас не загнали в Темную пещеру - оттуда еще никто не возвращался! А отсюда, как я знаю, были удачные случаи побегов. Правда, они теперь усилили охрану, но я все еще надеюсь!
- А за что ты здесь?
- Моё невезение! Когда отдыхал после очередного выполненного заказа и тратил свои законные денежки, перебрал в нашем кабачке "Пескариная запруда", полез в драку с каким-то ублюдком в черном плаще, расквасил ему рыло и вот, прямиком сюда, - "на исправительные работы"! Правда, они сами отсюда еще никого не отпускали, разве что вперед ногами!
К полудню, действительно, припекало так, что металл жег руки. Работы были приостановлены на несколько часов. На противоположном от площадки конце выработки была пещера в скале, довольно просторная, чтобы там разместилось несколько огромных куч щебня и небольшая мастерская, где приятель Сэниэля, Фунак, делал инструменты и приспособления для работы заключенных. Здесь был маленький горн с наковальней.
Под сводами пещеры было намного прохладнее, чем снаружи. Сверху, по карнизу, вниз спускались дети, несшие воду.
- Вот мерзавцы! Заставляют здесь пропадать и этих детишек! - проворчал какой-то рабочий, глядя на вереницу с кувшинами.
- На ужин здесь - баланда, она чуть с мясным запахом, так что посытнее! - ухмыльнулся Сэниэль и принялся жевать, прихлебывая воду.
Вдруг Эйрик заметил в толпе маленьких слуг юного шаргана. Его поклажа была тяжелее всех - большой кувшин с привязанными к рукоятям кожаными черпаками. На руках и ногах он нес еще и кандалы.
- Скажи, а это кто? - спросил Эйрик Сэниэля.
- А это Мрын-Кай, он раб, а не "преступник"! Его продал капитану Киллу какой-то заезжий работорговец. Мы все здесь жалеем его. Когда Фунаку приказали сковать его, Фунак сумел сделать такие кандалы, которые не натирают руки и ноги. Мы с Фунаком иногда его подкармливаем. Он ведь еще мал, не успел испортить характер, не то, что взрослые! Ростом он, правда, с двенадцатилетнего подростка будет, но по правде лет ему меньше. Я вижу, что он - добрая душа, по ночам я часто слышу, как он тихонько плачет в своей камере. Разговорить мне его не удалось, хотя, кажется, мы стали приятелями!
Как раз в этот момент Мрын-Кай проходил рядом, и Сэниэль предложил ему остановиться и немного передохнуть.
- Здравствуй, Мрын-Кай!
- Дядя! - юный шарган поднял в приветствии правую руку. - Дядя хочет воды. Мрын-Кай даст. Мрын-Кай даст много воды. Мрын-Кай даст воды человек рядом дядя.
- Здравствуй, Мрын-Кай! Я - Эйрик, будем знакомы!
- Эй-рик! - медленно повторил Мрын-Кай, запоминая новое имя.
- -
Работа в каменоломне шла полным ходом, когда со стен крепости раздались троекратно звуки трубы.
- Что это? - спросил Эйрик у Сэниэля.
- Бросай кирку, в крепость прибыла партия новеньких, капитан Килл прикажет построить их и нас во внутреннем дворе тюрьмы!
И вправду, вниз уже шли конвоиры, чтобы гнать людей куда следует. Во внутреннем дворе, мощенном булыжником, всех построили в две шеренги, одна лицом к другой. Новички стояли вдоль стены дома коменданта, откуда с балкона на все происходящее взирал сам капитан Килл. На нем были начищенные до блеска латы, на его легком шлеме-каске красовался плюмаж из белых перьев, а в руках была большая многохвостая плеть. "Старослужащие" были поставлены вдоль стены, ворота в которой вели к дороге в каменоломню.
Капитан Килл взял в руки жестяной рупор и стал вещать на всю площадь:
- Слушайте меня, скоты! Отныне и до самого вашего конца я - ваша судьба, ваш злой рок и ваша жизнь! Я решаю, кому из вас завтра увидеть солнце, а кому гнить в подземельях! Всё, чем вы себя мнили до попадания сюда, развеяно, как прах! На воротах тюрьмы написано слово, то единственное слово, которое будет залогом ваших жалких жизней здесь, - покорность! Если вы только подумаете о неповиновении, вас ждет кара, неотвратимая, как сама смерть! Повторяю, здесь один закон - это я, а у меня для вас одно правило, которое я буду выжигать каленым железом в ваших подлых душонках, - покорность, покорность и еще раз покорность!
В это время в проёме двери, ведущей на балкон, появился один из стражников ворот крепости. Он что-то прошептал капитану на ухо, стоя позади слева от него. Тот, немного подумав, "переваривая" услышанное, продолжил:
- Сейчас вас отправят по работам на благо королевской казны. Лень в моей крепости - это бунт, а с бунтовщиками я не церемонюсь! Марш отсюда!
Вновь прибывшую партию разделили надвое, - одни остались в тюрьме и были распределены по разным местам, другие - более крепкие и выносливые - были отправлены через ворота во внутренний двор крепости.
- Что будет с теми, кого увели отсюда? - спросил Эйрик Сэниэля, шагавшего впереди него в колонне.
- Ах, они, бедолаги, окажутся теперь в Темной пещере! Считай, они все уже мертвы - оттуда нет выхода!
- А я слышал, что люди говорили о том, что там, где-то внизу есть залежи чего-то очень ценного, и потому капитан, никому не доверяя, не хочет, чтобы об этом сокровище стало широко известно! - сказал другой узник.
- Это только догадки! Мы ведь не знаем наверняка!
Когда две трети колонны уже была на дороге к выработке, прозвучала команда остановиться. Четверо стражников быстро шли вдоль нее и всматривались в узников, ища кого-то.
- Ну, вот опять! Капитану стало скучно! Он послал своих сатрапов найти себе игрушку для развлечения! - проворчал старик, идущий позади Эйрика.
В тот момент четверка остановилась напротив Эйрика. Они схватили его и поволокли с собой.
- Не поминайте лихом, друзья! - успел он прокричать Сэниэлю и другим. Надеяться было почти не на что. Умереть, как подобает рыцарю, с оружием в руках, здесь не дадут. Пытки и издевательства Эйрика не страшили. В то же время, Эйрик винил себя, что с самого начала поступил слишком глупо и подвел своих товарищей с воли. Они уже должны были перестать его ждать, - две с половиной недели кончились еще позавчера. Хуже, если его начнут искать и кого-нибудь тоже поймают. Но дух молодого рыцаря был крепок, он понимал, что может спокойно принести себя в жертву ради своей любимой и ради своих друзей.
Стражники затащили его в дом коменданта, в главный зал, просторную прямоугольную комнату, где не было ничего, кроме колонн, по две в каждом углу помещения. Полы из камня, украшенные мозаикой, были отполированы до блеска.
Вот отворилась дверь, вошел слуга со складным стулом, поставил его и удалился. Потом появился сам капитан и его секретарь, несший письменные принадлежности на лотке с холщовым ремнем, как у уличного торговца. Когда капитан уселся, разглядывая заключенного, секретарь приготовился к письму.
- Эй, там, в коридоре! Распорядитесь, пусть принесут сюда меч, найденный у этого бродяги! - громко приказал Килл, обернувшись назад и обращаясь к стражнику, стоявшему в дверях.
- Я - Эйрик из Тайвелкама, а не бродяга!
- Молчать, когда тебя не спрашивают! Здесь я задаю вопросы и лишь потом мне могут и должны отвечать! Так вот, я точно знаю, что в Тайвелкаме такого человека нет! Говори, кто ты на самом деле и зачем пробрался в Плермагот? Если ты шпион, признавайся, чей, откуда у нас и зачем заслан?
- Я всего лишь любопытствующий, которому не повезло! Я натолкнулся на мерзавцев, которые давно хотели меня убить! А так - я всего лишь мелкий торговец!
- Не прикидывайся дураком и не делай дурака из меня! Откуда у простолюдина такой клинок?
Слуга, бесшумно вошедший в зал и стоявший позади своего господина, передал Киллу Клинок Справедливости.
С нескрываемым восхищением капитан взялся за рукоятку и вытащил меч из ножен. Повертев его в руке, он направил острие Эйрику в горло и закричал, багровея от ярости:
- Не смей мне врать! Откуда у тебя это? Кто его сделал? Отвечай или умрешь на месте от собственной стали. Ну!!
Эйрик спокойно смотрел в лицо капитана Килла, красное, злое, на вздувшиеся от крови шрамы на его коже, крючковатый нос, налитые кровью глаза, как у быка, густые брови над ними. "Вот как выглядит моя смерть! Что ж, прощайте все! Я умру, но не скажу ему больше ни слова!".
- Ты молчишь?! Так вот тебе, проходимец, получай, сдохни вместе со своими секретами! - капитан вскочил с места, размахнулся и нанес рубящий удар Эйрику по правому плечу, в основание шеи. Но случилось то, от чего глаза полезли у капитана на лоб. Лезвие, идеально заточенное и сверкающее на свету, ударилось о живую плоть и завибрировало с такой силой, будто меч был туп, а им рубят неприступный гранит. Не нанеся вреда, Клинок отскочил. Капитан вскрикнул от боли и выронил его, тряся отшибленной рукой в воздухе. Клинок, вращаясь вокруг собственной оси упал острием на каменный пол и… воткнулся в него, как если бы это была деревяшка самого мягкого сорта.
Эйрик остался стоять, хотя ему показалось, что его двинули чем-то тяжелым и громоздким по плечу. Ключица была ушиблена, но цела.
- Эй, ты! - капитан тыкнул пальцем в самого крепкого из конвоиров Эйрика. - Иди сюда! Вытащи этот меч немедленно!
Стражник обеими руками потянул рукоять на себя. Ничего. Он уперся ногами в пол и потянул что было силы. Опять ничего.
- Эй, стража, сюда! - скомандовал Килл и из коридора прибежали еще четверо с алебардами. - Помогите ему вытащить этот меч!
Солдаты встали гуськом, первый взялся за рукоятку, остальные потянули друг дружку. Когда они навалились, раздался скрежет и треск камня. Кусок пола вместе с мечом вывернулся и упал - там, где был Клинок, в полу зияла рытвина.
- Остолопы, растяпы, вы испортили мой чудный каменный паркет! - грохотал над ними капитан, а солдаты барахтались на полу. Впрочем, первому стражнику, что хватался за меч, было не до этого. Он корчился от боли. Рукоятка падавшего меча, описав в воздухе дугу, с размаху ударила его в пах.
Вся эта сцена так рассмешила Эйрика, что он расхохотался прямо в пунцовое лицо капитана Килла. Тот, не выдержав, выхватил свой ужасный палаш и заорал:
- Мое оружие - самое обычное, так что сейчас ты точно сдохнешь! - он уже занес руку, как сзади к нему подошел секретарь и что-то неслышно произнес на ухо. Капитан остановился. Его рот перекосился в улыбке надменного удовольствия.
- Вот что, раз ты такой ловкий, ты должен отработать испорченный паркет и мои нервы! Эй, стража, унесите меч в наш арсенал, а его отправьте в карьер, к зверлину! Посмотрим, как ты с голыми руками будешь ржать над ним. Эта зверюга тебя по камням размажет! Но я люблю мошенников, поэтому тебя раскуют. Прежде чем спихнут туда! Зверлин не может переваривать железо! А он мне еще понадобится!
- Что это? - спросил Эйрик у Сэниэля.
- Бросай кирку, в крепость прибыла партия новеньких, капитан Килл прикажет построить их и нас во внутреннем дворе тюрьмы!
И вправду, вниз уже шли конвоиры, чтобы гнать людей куда следует. Во внутреннем дворе, мощенном булыжником, всех построили в две шеренги, одна лицом к другой. Новички стояли вдоль стены дома коменданта, откуда с балкона на все происходящее взирал сам капитан Килл. На нем были начищенные до блеска латы, на его легком шлеме-каске красовался плюмаж из белых перьев, а в руках была большая многохвостая плеть. "Старослужащие" были поставлены вдоль стены, ворота в которой вели к дороге в каменоломню.
Капитан Килл взял в руки жестяной рупор и стал вещать на всю площадь:
- Слушайте меня, скоты! Отныне и до самого вашего конца я - ваша судьба, ваш злой рок и ваша жизнь! Я решаю, кому из вас завтра увидеть солнце, а кому гнить в подземельях! Всё, чем вы себя мнили до попадания сюда, развеяно, как прах! На воротах тюрьмы написано слово, то единственное слово, которое будет залогом ваших жалких жизней здесь, - покорность! Если вы только подумаете о неповиновении, вас ждет кара, неотвратимая, как сама смерть! Повторяю, здесь один закон - это я, а у меня для вас одно правило, которое я буду выжигать каленым железом в ваших подлых душонках, - покорность, покорность и еще раз покорность!
В это время в проёме двери, ведущей на балкон, появился один из стражников ворот крепости. Он что-то прошептал капитану на ухо, стоя позади слева от него. Тот, немного подумав, "переваривая" услышанное, продолжил:
- Сейчас вас отправят по работам на благо королевской казны. Лень в моей крепости - это бунт, а с бунтовщиками я не церемонюсь! Марш отсюда!
Вновь прибывшую партию разделили надвое, - одни остались в тюрьме и были распределены по разным местам, другие - более крепкие и выносливые - были отправлены через ворота во внутренний двор крепости.
- Что будет с теми, кого увели отсюда? - спросил Эйрик Сэниэля, шагавшего впереди него в колонне.
- Ах, они, бедолаги, окажутся теперь в Темной пещере! Считай, они все уже мертвы - оттуда нет выхода!
- А я слышал, что люди говорили о том, что там, где-то внизу есть залежи чего-то очень ценного, и потому капитан, никому не доверяя, не хочет, чтобы об этом сокровище стало широко известно! - сказал другой узник.
- Это только догадки! Мы ведь не знаем наверняка!
Когда две трети колонны уже была на дороге к выработке, прозвучала команда остановиться. Четверо стражников быстро шли вдоль нее и всматривались в узников, ища кого-то.
- Ну, вот опять! Капитану стало скучно! Он послал своих сатрапов найти себе игрушку для развлечения! - проворчал старик, идущий позади Эйрика.
В тот момент четверка остановилась напротив Эйрика. Они схватили его и поволокли с собой.
- Не поминайте лихом, друзья! - успел он прокричать Сэниэлю и другим. Надеяться было почти не на что. Умереть, как подобает рыцарю, с оружием в руках, здесь не дадут. Пытки и издевательства Эйрика не страшили. В то же время, Эйрик винил себя, что с самого начала поступил слишком глупо и подвел своих товарищей с воли. Они уже должны были перестать его ждать, - две с половиной недели кончились еще позавчера. Хуже, если его начнут искать и кого-нибудь тоже поймают. Но дух молодого рыцаря был крепок, он понимал, что может спокойно принести себя в жертву ради своей любимой и ради своих друзей.
Стражники затащили его в дом коменданта, в главный зал, просторную прямоугольную комнату, где не было ничего, кроме колонн, по две в каждом углу помещения. Полы из камня, украшенные мозаикой, были отполированы до блеска.
Вот отворилась дверь, вошел слуга со складным стулом, поставил его и удалился. Потом появился сам капитан и его секретарь, несший письменные принадлежности на лотке с холщовым ремнем, как у уличного торговца. Когда капитан уселся, разглядывая заключенного, секретарь приготовился к письму.
- Эй, там, в коридоре! Распорядитесь, пусть принесут сюда меч, найденный у этого бродяги! - громко приказал Килл, обернувшись назад и обращаясь к стражнику, стоявшему в дверях.
- Я - Эйрик из Тайвелкама, а не бродяга!
- Молчать, когда тебя не спрашивают! Здесь я задаю вопросы и лишь потом мне могут и должны отвечать! Так вот, я точно знаю, что в Тайвелкаме такого человека нет! Говори, кто ты на самом деле и зачем пробрался в Плермагот? Если ты шпион, признавайся, чей, откуда у нас и зачем заслан?
- Я всего лишь любопытствующий, которому не повезло! Я натолкнулся на мерзавцев, которые давно хотели меня убить! А так - я всего лишь мелкий торговец!
- Не прикидывайся дураком и не делай дурака из меня! Откуда у простолюдина такой клинок?
Слуга, бесшумно вошедший в зал и стоявший позади своего господина, передал Киллу Клинок Справедливости.
С нескрываемым восхищением капитан взялся за рукоятку и вытащил меч из ножен. Повертев его в руке, он направил острие Эйрику в горло и закричал, багровея от ярости:
- Не смей мне врать! Откуда у тебя это? Кто его сделал? Отвечай или умрешь на месте от собственной стали. Ну!!
Эйрик спокойно смотрел в лицо капитана Килла, красное, злое, на вздувшиеся от крови шрамы на его коже, крючковатый нос, налитые кровью глаза, как у быка, густые брови над ними. "Вот как выглядит моя смерть! Что ж, прощайте все! Я умру, но не скажу ему больше ни слова!".
- Ты молчишь?! Так вот тебе, проходимец, получай, сдохни вместе со своими секретами! - капитан вскочил с места, размахнулся и нанес рубящий удар Эйрику по правому плечу, в основание шеи. Но случилось то, от чего глаза полезли у капитана на лоб. Лезвие, идеально заточенное и сверкающее на свету, ударилось о живую плоть и завибрировало с такой силой, будто меч был туп, а им рубят неприступный гранит. Не нанеся вреда, Клинок отскочил. Капитан вскрикнул от боли и выронил его, тряся отшибленной рукой в воздухе. Клинок, вращаясь вокруг собственной оси упал острием на каменный пол и… воткнулся в него, как если бы это была деревяшка самого мягкого сорта.
Эйрик остался стоять, хотя ему показалось, что его двинули чем-то тяжелым и громоздким по плечу. Ключица была ушиблена, но цела.
- Эй, ты! - капитан тыкнул пальцем в самого крепкого из конвоиров Эйрика. - Иди сюда! Вытащи этот меч немедленно!
Стражник обеими руками потянул рукоять на себя. Ничего. Он уперся ногами в пол и потянул что было силы. Опять ничего.
- Эй, стража, сюда! - скомандовал Килл и из коридора прибежали еще четверо с алебардами. - Помогите ему вытащить этот меч!
Солдаты встали гуськом, первый взялся за рукоятку, остальные потянули друг дружку. Когда они навалились, раздался скрежет и треск камня. Кусок пола вместе с мечом вывернулся и упал - там, где был Клинок, в полу зияла рытвина.
- Остолопы, растяпы, вы испортили мой чудный каменный паркет! - грохотал над ними капитан, а солдаты барахтались на полу. Впрочем, первому стражнику, что хватался за меч, было не до этого. Он корчился от боли. Рукоятка падавшего меча, описав в воздухе дугу, с размаху ударила его в пах.
Вся эта сцена так рассмешила Эйрика, что он расхохотался прямо в пунцовое лицо капитана Килла. Тот, не выдержав, выхватил свой ужасный палаш и заорал:
- Мое оружие - самое обычное, так что сейчас ты точно сдохнешь! - он уже занес руку, как сзади к нему подошел секретарь и что-то неслышно произнес на ухо. Капитан остановился. Его рот перекосился в улыбке надменного удовольствия.
- Вот что, раз ты такой ловкий, ты должен отработать испорченный паркет и мои нервы! Эй, стража, унесите меч в наш арсенал, а его отправьте в карьер, к зверлину! Посмотрим, как ты с голыми руками будешь ржать над ним. Эта зверюга тебя по камням размажет! Но я люблю мошенников, поэтому тебя раскуют. Прежде чем спихнут туда! Зверлин не может переваривать железо! А он мне еще понадобится!
- -
"…То ли буйвол, то ли бык, то ли тур"
Владимир Высоцкий