Страница:
Американцы разыграли свою партию блестяще! Уже 2 февраля Госдеп высказал с о ж а л е н и е по поводу публикации карикатур. То есть сделал то, чего безуспешно добивались от европейских властей мусульманские лидеры. Пока галльские петухи и берлинские медведи, напыжившись, защищали свободу слова, дядюшка Сэм зарабатывал политические очки.
Комментируя этот зигзаг американской политики, один из наиболее последовательных российских западников В. Иноземцев ошеломлённо воскликнул: “Осуждение Америкой публикации, пусть даже сомнительных рисунков, в европейских газетах представляется проявлением невиданного — даже по современным меркам — цинизма” (“Независимая газета”, 13.02.2006).
Но американцам было не до морали. Им казалось, что события предоставляют уникальную возможность переиграть почти проигранную партию с исламским миром в свою пользу. Вторжение в Ирак и Афганистан, угрозы Сирии, Ирану и даже ближайшему союзнику Вашингтона — Пакистану, многолетняя поддержка Соединёнными Штатами Израиля сделали Америку злейшим врагом мусульман. Кроме того, в самих Соединённых Штатах исламофобия достигла стадии паранойи. Как, скажите на милость, мусульманам относиться к США, когда знаменитая американская журналистка Энн Коултер призывает: “Мы должны захватить их страны, убить их руководителей и обратить их в христианство” (цит. по: Inopressa.ru).
На фоне США Европа выглядела несравненно привлекательнее. И вот всё преобразилось в мгновение ока! Европа выступила в роли врага. Америка — в качестве друга.
В свою очередь, отрывая европейцев от их мусульманских союзников, американцы усиливали свои позиции в Старом Свете. Держитесь за нас, сами вы в противоборстве с исламом не выдюжите — таков был смысл месседжа, посланного из Белого дома.
Какое-то время в Берлине, Париже и Вене (в феврале Австрия председательствовала в ЕС) не замечали ловушки. Но уже в середине месяца европейцы перешли в наступление на “американском фронте”. Осуждать публикацию они не спешили и действовали, так сказать, асимметрично. Европарламент неожиданно потребовал закрытия американской тюрьмы в Гуантанамо, где без суда содержатся исламисты, захваченные в Афганистане (“Евроньюс”, 16.02.2006). Американцы недовольно отмахнулись: составители доклада даже не побывали на базе (там же). Как будто кто-то их туда готов был пустить!..
Одновременно австралийская компания SBS обнародовала леденящие душу фотографии издевательств над заключёнными в иракских тюрьмах. Американцам снова пришлось оправдываться. Представитель Госдепартамента Джон Беллинджер, выступая перед журналистами, признал “предосудительное поведение” в тюрьме “Абу Грейб”, но посетовал: “…Прискорбно, что эти фотографии публикуются, тем самым ещё больше раздувая костёр” (“Независимая газета”, 17.02.2006).
Действительно, тут уж не до свободы слова! Зачем выносить сор из избы (точнее, из тюремных камер), срывая операцию по примирению США с исламским миром?
Впрочем, у американцев всё равно ничего бы не вышло! 18 февраля в Джакарте (столица крупнейшего мусульманского государства — Индонезии) разъярённая толпа прорвалась к посольству США и закидала его камнями. Мусульмане ясно показали, к а к они относятся к фальшивой дружбе, предложенной палачами Ирака.
А что же Европа? Только ли приверженность свободе слова руководила ею? Конечно, нет. И здесь были силы, не менее американцев и израильтян заинтересованные в нарастании напряжённости.
Начнём с очевидного. На втором витке карикатурного скандала засветилась Датская народная партия. Уже первый раунд поднял её рейтинг среди датских избирателей с 13 до 17,8% (“Независимая газета”, 14.02.2006). Почти пятипроцентный рост — показатель, ради которого можно и потрудиться. Вот почему юные сторонники ДНП в конце 2006-го занялись изготовлением новых карикатур.
ДНП — националистическая партия, стоящая в одном ряду с Народным фронтом Ле Пена во Франции, “Лигой Севера” и “Национальным альянсом” в Италии, Партией свободы в Австрии, “Фламандским интересом” в Бельгии, Партией Fortuyn (по имени её главы Пима Фортейна, застреленного фанатиком) в Голландии, Партией прогресса в Норвегии. В последние годы их численность и влияние растёт.
О причинах начинаешь догадываться, читая, к примеру, такое сообщение в Интернете: “В датском Орхусе эмигранты-мусульмане забросали полицию камнями и бутылками” (NEWSru.com). А вот, навскидку, газетные заголовки: “Нидерланды пойдут на выборы без паранджи” (“Коммерсантъ”, 20.11.2006). Корреспонденция информирует о том, что правительство обязало избирателей голосовать, не закрывая лица. Ещё несколько лет назад специальный запрет такого рода в с е в е р о е в р о п е й с к о й стране мог бы показаться верхом абсурда. “Коран для конгрессмена” (“Независимая газета”, 6.12.2006). Это информация из-за океана. Кит Эллисон, первый мусульманин, избранный в конгресс США, заявил, что хочет присягать не на традиционной Библии, а на Коране. Сообщая об этом, газета отмечает, что исламская община США насчитывает 7 миллионов человек (по другим данным — 15 миллионов) и активно влияет на результаты голосования.
Численность исламской общины в Европе достигает 50 миллионов (“Независимая газета”, 27.06.2006). Это население крупной европейской страны, такой, как Франция или Италия. И надо сказать, часть пришельцев рассматривает свою общину как самостоятельную державу — “экстерриториальное исламское государство”, по определению британца Калима Сиддики (там же).
“Часть иммигрантов-мусульман, — отмечает известный исламовед А. Игнатенко, — стремится трансформировать страны проживания “под себя” — сохраняя гражданство страны исхода, самоизолируясь от немусульманской среды… или действуя подобно радикальным британским исламистам, которые реализуют лозунг “Ислам — будущее Британии” (там же).
До сих пор мы говорили о западном давлении на мусульман. Это не значит, что не существует обратного процесса. Он протекает весьма болезненно.
Нам, русским жителям России, нетрудно представить, о чём идёт речь. Достаточно посмотреть на поведение части кавказских диаспор — то же нежелание принять культуру и — главное — законы новой родины, пренебрежительное, а зачастую вызывающе-враждебное отношение к коренному населению.
К чему это может привести, показывает пример Косова (крайний вариант). В смягчённом (во всяком случае, до поры) виде мы можем наблюдать схожую тенденцию в пригородах Парижа, где погромы, уничтожающие имущество белых жителей, повторяются из года в год. Только в 2005 году ущерб от них составил 200 миллионов евро (“Коммерсантъ”, 24.10.2006).
Не случайно в такой обстановке растёт популярность лидера французских националистов Ле Пена. В ходе “бунта предместий” осенью 2005-го он заявил: “…Франция атакована ордами, которые мы должны охарактеризовать как иностранные”. Сообщая об этом, информагентства отмечали: “В отличие от Ле Пена другие французские политики, а также местная пресса… стараются не акцентировать внимание на том, что устраивающие беспорядки группы молодёжи состоят в основном из выходцев из арабских и африканских стран” (NEWSru.com).
Однако администраторы на местах, которым зачастую приходится оставаться один на один с погромщиками, вынуждены отбросить бесполезную в данном случае политкорректность. Мэр городка Мезон-Лаффит Жак Мьяр высказался определённо: “Надо смотреть правде в глаза: молодёжь с арабо-африканскими корнями хочет сохранить свою культурную и религиозную обособленность. Они сами не хотят выходить из своих гетто. Ненависть к французам и культура гетто — это коктейль Молотова!” (“МК”, 8.11.2005).
Между прочим, это тоже массы, которым посвящена моя работа. Причём во Франции толпы белой и цветной молодёжи не раз сталкивались между собой. Весной 2006 года, когда протестовали французские студенты, погромщики из предместий нападали на них и действовали фактически в союзе с полицией…
Более 80% французов, а также немцев и итальянцев полагают, что ислам агрессивен (“Независимая газета”, 15.02.2006). Естественно желание местных жителей показать бесцеремонным пришельцам, кто в доме хозяин. Научить их уважать законы европейского общества. Карикатурный скандал стал удобным п о в о д о м, чтобы выплеснуть накопившееся раздражение. Мог ли он способствовать разрешению реальных проблем, другой вопрос. Но кулаки уж очень чесались.
Европа на свой лад, по своим причинам была заинтересована в конфликте.
Вот какой муравейник мы разворошили! И, однако, ещё не добрались до основания.
Обычно, рассматривая конфликты, наблюдатели возлагают ответственность на одну из сторон. Так создаются схемы, пригодные для пропагандистских затей. Все эти “империи зла”, “оси зла”, с одной стороны, и “большой шайтан”, “новые крестоносцы” — с другой. На самом деле, как правило, в с е участники противостояния вносят в него свой вклад и в той или иной мере в нём заинтересованы. Я называю такое явление а н- т а г о н и с т и ч е с к и м с и м б и о з о м. Наиболее известный пример: борьба двух систем, в рамках которой капитализм и социализм успешно решали вопросы внутренней консолидации и целеполагания. По той же схеме противоборствуют Запад и исламский мир.
Да, карикатурную войну мусульманам н а в я з а л и. Но это не означает, что они не были в ней заинтересованы.
В сущности, это признают на Востоке. “Карикатуры на пророка Мухаммеда — это лишь повод для волнений”, — заявил доктор М. Саид, заместитель директора каирского Центра политических и стратегических исследований. Он указал на ряд болезненных тем, осложняющих отношения Запада и мусульманского мира: израильско-палестинский конфликт, оккупация Ирака, давление на Иран в связи с его ядерной программой. Политолог итожит: “После атак на США 11 сентября 2001 года среди мусульман укрепилось общее мнение, что их культура оказалась под прицелом со стороны Запада. Это чувство жертвы ксенофобии становится всё сильнее и провоцирует ответную реакцию” (“Независимая газета”, 13.02.2006).
С египетским учёным согласен доктор П. Тарин, сотрудник пакистанского Центра региональных исследований. “Для мусульманского мира сатирические изображения пророка Мухаммеда — это часть кампании Запада по притеснению мусульман… Антиисламские выпады уже стали частью западной культуры” (там же).
Доктор Тарин вспоминает в этой связи те же беспорядки во Франции, но рассматривает их с точки зрения человека неевропейской ментальности. И вывод оказывается совсем не таким, какой делает мэр Мьяр и неутомимый Ле Пен. Это не мусульмане теснят коренных жителей, а западная система давит на “правоверных”.
Очевидно, и те и другие испытывают дискомфорт. Вот недавнее сообщение из Франции: администрация аэропорта имени Шарля де Голля уволила 70 сотрудников-мусульман, усомнившись в их благонадёжности (“Коммерсантъ”, 3.11.2006). А это корреспонденция из США: 20 ноября 2006 года в аэропорту Миннеаполиса “шестеро имамов, вылетавших в город Финикс, были удалены из самолёта силами полиции. Одного из пассажиров насторожило поведение мусульман, совершавших вечернюю молитву” (“Независимая газета”, 6.12.2006).
Согласитесь, после терактов в воздухе пассажира-американца нетрудно понять. Но и мусульманам на Западе, особенно в США, не позавидуешь. Они окружены атмосферой страха и подозрительности и готовы ухватиться за любой повод, чтобы выплеснуть свой гнев.
Западные обозреватели дружно ругали руководителей арабских стран за то, что они не утихомирили погромщиков. Впрочем, когда в Ливии полиция открыла огонь по толпе, в Европе тут же состоялись демонстрации в защиту “жертв произвола”.
На Запад не угодишь! Он привередлив и абсолютно безответственен. И дело не только в том, что арабским режимам пришлось расхлёбывать кашу, заваренную европейскими “юмористами”. Это можно было бы пережить. В грозном гомоне улицы, врывающемся в восточные дворцы, их хозяева различили предвестие будущих, куда более серьёзных битв.
Заморские “крестоносцы” перевернули вверх дном Ближний Восток. Реанимировали противостояние в Ливане в попытке вытеснить оттуда Сирию. Вторглись в Ирак. А теперь, удобно расположившись в безопасном далеке, обсуждают в парламентах и комитетах Конгресса, как ловчее убраться восвояси. Оставив непогашенный пламень войны в наследство своим арабским союзникам.
Что делать с этим опасным наследством? Как избежать “возгорания” в своих стенах? Как нащупать контакт с арабской улицей, которая, не без основания, обвиняет властителей в чрезмерной ориентации на Запад, граничащей с предательством?
Низы радикализируются, всё заметнее расходясь с верхами. Что подтвердили успехи исламистов на выборах в Йемене и особенно в Египте. “Ислам — это решение”, — провозгласили кандидаты организации “Братья-мусульмане”, и избиратели поддержали их (см. “Независимая газета”, 7.12.2005). В этой ситуации встать на сторону газетных провокаторов было смерти подобно для восточного истеблишмента. Тогда как не слишком скрываемые симпатии к участникам протестов помогали в н у т р е н н е й к о н с о л и д а ц и и.
Та же задача — консолидация исламского мира — стояла и на межгосударственном уровне. Руководители исламских стран ощущают свою совокупную силу и в то же время возросшую уязвимость. Что говорить, если даже своему ближайшему союзнику пакистанскому лидеру Первезу Мушаррафу Вашингтон после 11 сентября грозил ядерным ударом.
На Востоке популярна идея: “Все мусульмане — братья, и они должны помогать друг другу” (NEWSru.com). Объединив силы, исламские элиты могли бы играть куда более весомую роль в мире.
Зависимость глобальной экономики от энергоносителей резко повышает значение сырьевого рычага, находящегося в руках “правоверных”. Растёт и капитализация госкомпаний мусульманских стран. Саудовский нефтегазовый гигант “Saudi Aramco” занимает первое место среди богатейших корпораций мира, п о ч т и в д в о е опережая американскую “ЕххоnMobil” (NEWSru.com). A всего среди 10 “непубличных” компаний мира мусульманам принадлежит 7 — больше половины!
Лидер исламского мира — Индонезия входит в число 15 наиболее развитых экономик планеты. Она же занимает четвёртое место по численности населения, уступая лишь Китаю, Индии и США. Демографический фактор, подкреплённый экономическими успехами, придаёт амбициям мусульманских лидеров впечатляющую убедительность.
Немаловажное обстоятельство — обладание ядерным оружием. Пакистан входит в ядерную восьмёрку наряду с Соединёнными Штатами, Россией, Англией, Францией, Китаем, Индией и, возможно, Израилем.
Саудовцы неоднократно пытались обменять свою нефть на пакистанскую бомбу. Об одной из таких попыток с ужасом писала газета “Вашингтон таймс” (23.10.2003). В ближайшие годы ядерный щит появится и у Ирана.
В современном мире информационное оружие не менее значимо, чем ядерное. И здесь умма добилась значительного успеха. В 1996 году начал вещание телеканал “Аль-Джазира”. Базирующаяся в Катаре компания создана группой молодых журналистов, имевших опыт работы на Би-би-си и освоивших новейшие методы западной пропаганды. “Аль-Джазире”, вещающей через спутники на весь мир, удалось то, что до сих пор не могли сделать и более крупные телекорпорации стран “третьего мира”. Она разрушила западную монополию на информацию.
Успех обеспечила не только отличная техническая оснащённость, но прежде всего современная подача информации — прямые включения из “горячих точек” по всему миру. Это, в свою очередь, стало возможным благодаря разветвлённой корреспондентской сети, позволяющей получать сведения из первых рук и давать собственную оценку событиям.
Помню открытие офиса “Аль-Джазиры” в Москве, проведённое в гостинице “Редиссон-Славянская”, с помпой, на американский манер. Впечатлило пристрастие хозяев к русской икре и демонстративное игнорирование мусульманского запрета на алкоголь. Впоследствии я не раз выступал в телевизионном “Пресс-клубе” вместе с Акрамом Хизамом, представлявшим катарскую телекомпанию в России. В отличие от большинства иностранных корреспондентов, он активно включился в московские дискуссии, причём не только по внешнеполитической, но и по внутрироссийской проблематике. Вызывали уважение его широкая информированность, достоинство и журналистская выучка.
Теперь “арабский голос”, по признанию специалистов, “доходит не только до экспертов и диаспор, но и до обычных граждан, ощутимо воздействуя на внутриполитическую ситуацию и общественные настроения в западных странах. На фоне этого идеологического многоголосия такие события, как… волнения во Франции или “карикатурный скандал”, приобретают совершенно иное звучание” (“Коммерсантъ”, 11.09.2006).
Однако наибольшее влияние исламу обеспечивает его и д е о л о г и я. Конкретно — воинственная концепция (и практика) джихадизма, нацеленного на победу над Западом. И Запад в лице наиболее проницательных политиков и идеологов признаёт силу своего соперника! З. Бжезинский пытается мобилизовать на борьбу с ним американский истеблишмент. Но А. Янов заглядывает глубже: в западных арсеналах н е н а й т и необходимых средств защиты: “…Если либеральная демократия доказала свою надёжность как мощное оружие в идейной войне против старых соперниц (по классификации Янова, это идеологии коммунизма и нацизма. — А. К.), то против джихадизма она, похоже, не работает”. Политолог растерянно признаёт: “…Для противостояния нужна какая-то иная идеологическая амуниция, какие-то новые идеи. Но какие?” (“Независимая газета”, 11.04.2006).
Исламский мир уже не в первый раз стремится использовать свою возросшую мощь. Он первым нанёс удар в 1973 году, используя в качестве оружия нефть. В отместку за поддержку Западом Израиля в так называемой Войне Судного дня ОПЕК ввела ограничения на добычу и экспорт нефти. 16 октября 1973 года чёрное золото подорожало за день на 70%. В следующем году оно стоило уже в четыре раза дороже! На Западе начался экономический спад. Улицы очистились от автомобилей — бензин либо отсутствовал, либо был чрезвычайно дорог.
Ответный удар Запад нанёс в 1997 году, когда группа мировых спекулянтов во главе с миллиардером еврейского происхождения Джорджем Соросом обрушила фондовые рынки Юго-Восточной Азии, от чего особенно пострадала Индонезия. Кризис поставил крест на наиболее высокотехнологичных отраслях её промышленности — электронике, автопроме, авиационной промышленности (Полпред. Экономические связи в 2000 году. Азия и Россия. М., 2000).
Следующий раунд памятен всем — 11 сентября 2001 года. До сих пор доподлинно неизвестно, к т о стоял за “преступлением века”. Американцы обвиняют мусульман, но даже ближайшие союзники Соединённых Штатов не слишком доверяют этой версии. Опросы общественного мнения показывают, что “каждый пятый немец готов согласиться, что теракты осуществлялись по приказу Вашингтона” (NEWSru.com).
Экс-министр германского правительства Андреас фон Бюлов опубликовал книгу, в которой он прослеживает американский след. “Если то, что я говорю, правда, — заявил автор, — всё американское правительство должно окончить свои дни за решёткой” (там же). Кто знает, может быть, это пророчество и исполнится после cмены власти в Вашингтоне. Не об этом ли думал Генри Киссинджер, спешно покидая пост председателя комиссии по расследованию событий 11 сентября? Прожжённый интриган возглавлял её всего 16 дней, после чего ушёл в отставку, сославшись на формальный повод. Его заместитель покинул своё кресло ещё быстрей (BBCRussian.com). Ч т о они узнали?
Кто бы ни организовал самолётные атаки на ВТЦ, воспользовались ими Соединённые Штаты — даже не на сто, а на двести процентов! Америка усилила натиск на мусульманскую умму до беспрецедентного уровня.
Следующим ударом стало вторжение в Ирак. И опять атакующей стороной был Запад.
Карикатурная война предоставила мусульманам удачную возможность для контратаки. Не удивительно, что они с блеском ею воспользовались.
Вряд ли ошибусь, заметив, что это “перетягивание каната”, захватившее всех участников (несмотря на значительный риск и немалые неудобства), в ближайшее время не завершится. И то — победителя ждёт не пластмассовый ширпотреб, вручаемый силачам на корпоративных вечеринках, а нечто несравненно более существенное. Мировое господство.
Датскими попытками реанимировать карикатурную войну дело не ограничилось. Осенью 2006-го разразился скандал, в центре которого оказался глава католической церкви — пожалуй, самый авторитетный представитель Запада.
Напомню: 12 сентября, выступая у себя на родине, в университете Регенсбурга, Бенедикт ХVI процитировал отрывок из средневекового текста. То было сочинение в излюбленном жанре Средних веков — спор о вере. Византийский император Мануил II рассуждает о христианстве и исламе с неким “учёным персом”. Мануил обращается к собеседнику: “Покажите мне то новое, что принёс Мухаммед, и вы найдёте только злое и бесчеловечное, такое, как его наказ распространять веру, которую он проповедовал, мечом…” (цит. по: “Коммерсантъ”, 18.09.2006).
Выступление папы вызвало шквал эмоций. “…Неверными и крайне неудачными” назвал его высказывания премьер-министр Турции Т. Эрдоган. Король Марокко Мухаммед VI оценил их как “оскорбительные замечания в адрес ислама” (там же). В том же духе высказались лидеры практически всех мусульманских государств.
Посол Марокко в Ватикане был отозван. В Египте министр информации запретил распространение европейских газет — французской “Фигаро” и немецкой “Франкфуртер альгемайне цайтунг” за публикацию статей, авторы которых “утверждают, что распространение ислама осуществлялось путём насилия” (“Независимая газета”, 26.09.2006).
Мусульманская улица снова заступила на вахту. Демонстрации прошли в Пакистане, в Индонезии, Турции и даже в Индии, где существует многомиллионная мусульманская диаспора. В Палестине мусульмане закидали “коктейлями Молотова” 5 христианских церквей — в том числе 2 православных храма (“Коммерсантъ”, 18.09.2006).
Не обошлось и без кровопролития. В Сомали погибла католическая монахиня, участвовавшая в распределении гуманитарных грузов. Увы, это тоже реалии Востока — стало чуть ли не традицией наказывать за чужие “прегрешения” тех, кто приехал, чтобы взвалить на себя бремя помощи местным беднякам.
Началось повторение пройденного. По мнению наблюдателей, “по силе эмоций “папский скандал” достиг уровня предыдущего “карикатурного скандала” (“Коммерсантъ”, 25.09.2006).
Ситуацией поспешили воспользоваться руководители европейских держав, изрядно подпортившие в феврале отношения с исламским миром. Теперь они попытались “отыграть назад”. Президент Франции Жак Ширак, не называя Бенедикта ХVI, фактически выговорил ему: “Нужно избегать всего, что провоцирует напряжённость между народами и религиями, и не смешивать ислам, великую религию, с радикальным исламизмом — деятельностью совершенно другой политической природы” (“Коммерсантъ”, 19.09.2006).
На этом фоне достойно выглядела позиция Ирана. В отличие от французского коллеги, президент Махмуд Ахмади Нежад выступил в роли миротворца: “Я уважаю папу, равно как и всех людей, заинтересованных в мире и справедливости. Я слышал от него, что его слова были неправильно истолкованы” (“Коммерсантъ”, 25.09.2006).
Бенедикту ХVI пришлось по сути дезавуировать собственное высказывание. “Эти слова на самом деле были цитатой из средневекового текста, которая совершенно не отражает моё личное мнение”, — повторял он (“Коммерсантъ”, 18.09.2006). Папа пригласил послов 22 мусульманских стран в свою летнюю резиденцию, где призвал к диалогу между исламом и христианством.
Попытками оправдаться ознаменовался и визит понтифика в Турцию. Стамбул встретил Бенедикта ХVI массовыми протестами. По улицам прошли 25 тысяч исламистов, продемонстрировав рулон длиной 50 (!) метров с миллионом подписей противников визита (“Коммерсантъ”, 29.11.2006).
Обстановка не слишком благоприятствовала поездке. Согласно опросу, лишь 16% граждан Турции положительно относятся к христианам (ещё в 2004 году таких было 31%). Две трети опрошенных считают жителей Запада “жестокими, эгоистичными и фанатичными” (там же).
Действия властей вполне соответствуют такому настрою. Как раз во время пребывания папы в Турции проходил суд над двумя местными христианами (“Независимая газета”, 28.11.2006). Бенедикт ХVI счёл за лучшее не вмешиваться, ограничившись упоминанием о “нелёгком положении христианского меньшинства” (“Независимая газета”, 1.12.2006).
Кульминацией стало посещение понтификом мечети султана Ахмета. Бенедикт ХVI молился рядом с муфтием Стамбула, и его лицо было обращено в сторону Мекки! Только после этого турецкие газеты вышли с заголовками “Папа получил прощение” (“Независимая газета”, 6.12.2006).
Осенний скандал показал, что цивилизационный маятник качнулся в другую сторону. Да так резко и грозно, что едва устоял такой безусловный авторитет, как глава католического мира. В отличие от февраля, в сентябре нападающей (и весьма агрессивно!) стороной стала мусульманская умма. Фактически она наложила запрет на любое негативное упоминание об исламе, даже если оно согласуется с историческими фактами. В конце концов чем же, как не м е ч о м, была сокрушена православная Византия?
Комментируя этот зигзаг американской политики, один из наиболее последовательных российских западников В. Иноземцев ошеломлённо воскликнул: “Осуждение Америкой публикации, пусть даже сомнительных рисунков, в европейских газетах представляется проявлением невиданного — даже по современным меркам — цинизма” (“Независимая газета”, 13.02.2006).
Но американцам было не до морали. Им казалось, что события предоставляют уникальную возможность переиграть почти проигранную партию с исламским миром в свою пользу. Вторжение в Ирак и Афганистан, угрозы Сирии, Ирану и даже ближайшему союзнику Вашингтона — Пакистану, многолетняя поддержка Соединёнными Штатами Израиля сделали Америку злейшим врагом мусульман. Кроме того, в самих Соединённых Штатах исламофобия достигла стадии паранойи. Как, скажите на милость, мусульманам относиться к США, когда знаменитая американская журналистка Энн Коултер призывает: “Мы должны захватить их страны, убить их руководителей и обратить их в христианство” (цит. по: Inopressa.ru).
На фоне США Европа выглядела несравненно привлекательнее. И вот всё преобразилось в мгновение ока! Европа выступила в роли врага. Америка — в качестве друга.
В свою очередь, отрывая европейцев от их мусульманских союзников, американцы усиливали свои позиции в Старом Свете. Держитесь за нас, сами вы в противоборстве с исламом не выдюжите — таков был смысл месседжа, посланного из Белого дома.
Какое-то время в Берлине, Париже и Вене (в феврале Австрия председательствовала в ЕС) не замечали ловушки. Но уже в середине месяца европейцы перешли в наступление на “американском фронте”. Осуждать публикацию они не спешили и действовали, так сказать, асимметрично. Европарламент неожиданно потребовал закрытия американской тюрьмы в Гуантанамо, где без суда содержатся исламисты, захваченные в Афганистане (“Евроньюс”, 16.02.2006). Американцы недовольно отмахнулись: составители доклада даже не побывали на базе (там же). Как будто кто-то их туда готов был пустить!..
Одновременно австралийская компания SBS обнародовала леденящие душу фотографии издевательств над заключёнными в иракских тюрьмах. Американцам снова пришлось оправдываться. Представитель Госдепартамента Джон Беллинджер, выступая перед журналистами, признал “предосудительное поведение” в тюрьме “Абу Грейб”, но посетовал: “…Прискорбно, что эти фотографии публикуются, тем самым ещё больше раздувая костёр” (“Независимая газета”, 17.02.2006).
Действительно, тут уж не до свободы слова! Зачем выносить сор из избы (точнее, из тюремных камер), срывая операцию по примирению США с исламским миром?
Впрочем, у американцев всё равно ничего бы не вышло! 18 февраля в Джакарте (столица крупнейшего мусульманского государства — Индонезии) разъярённая толпа прорвалась к посольству США и закидала его камнями. Мусульмане ясно показали, к а к они относятся к фальшивой дружбе, предложенной палачами Ирака.
А что же Европа? Только ли приверженность свободе слова руководила ею? Конечно, нет. И здесь были силы, не менее американцев и израильтян заинтересованные в нарастании напряжённости.
Начнём с очевидного. На втором витке карикатурного скандала засветилась Датская народная партия. Уже первый раунд поднял её рейтинг среди датских избирателей с 13 до 17,8% (“Независимая газета”, 14.02.2006). Почти пятипроцентный рост — показатель, ради которого можно и потрудиться. Вот почему юные сторонники ДНП в конце 2006-го занялись изготовлением новых карикатур.
ДНП — националистическая партия, стоящая в одном ряду с Народным фронтом Ле Пена во Франции, “Лигой Севера” и “Национальным альянсом” в Италии, Партией свободы в Австрии, “Фламандским интересом” в Бельгии, Партией Fortuyn (по имени её главы Пима Фортейна, застреленного фанатиком) в Голландии, Партией прогресса в Норвегии. В последние годы их численность и влияние растёт.
О причинах начинаешь догадываться, читая, к примеру, такое сообщение в Интернете: “В датском Орхусе эмигранты-мусульмане забросали полицию камнями и бутылками” (NEWSru.com). А вот, навскидку, газетные заголовки: “Нидерланды пойдут на выборы без паранджи” (“Коммерсантъ”, 20.11.2006). Корреспонденция информирует о том, что правительство обязало избирателей голосовать, не закрывая лица. Ещё несколько лет назад специальный запрет такого рода в с е в е р о е в р о п е й с к о й стране мог бы показаться верхом абсурда. “Коран для конгрессмена” (“Независимая газета”, 6.12.2006). Это информация из-за океана. Кит Эллисон, первый мусульманин, избранный в конгресс США, заявил, что хочет присягать не на традиционной Библии, а на Коране. Сообщая об этом, газета отмечает, что исламская община США насчитывает 7 миллионов человек (по другим данным — 15 миллионов) и активно влияет на результаты голосования.
Численность исламской общины в Европе достигает 50 миллионов (“Независимая газета”, 27.06.2006). Это население крупной европейской страны, такой, как Франция или Италия. И надо сказать, часть пришельцев рассматривает свою общину как самостоятельную державу — “экстерриториальное исламское государство”, по определению британца Калима Сиддики (там же).
“Часть иммигрантов-мусульман, — отмечает известный исламовед А. Игнатенко, — стремится трансформировать страны проживания “под себя” — сохраняя гражданство страны исхода, самоизолируясь от немусульманской среды… или действуя подобно радикальным британским исламистам, которые реализуют лозунг “Ислам — будущее Британии” (там же).
До сих пор мы говорили о западном давлении на мусульман. Это не значит, что не существует обратного процесса. Он протекает весьма болезненно.
Нам, русским жителям России, нетрудно представить, о чём идёт речь. Достаточно посмотреть на поведение части кавказских диаспор — то же нежелание принять культуру и — главное — законы новой родины, пренебрежительное, а зачастую вызывающе-враждебное отношение к коренному населению.
К чему это может привести, показывает пример Косова (крайний вариант). В смягчённом (во всяком случае, до поры) виде мы можем наблюдать схожую тенденцию в пригородах Парижа, где погромы, уничтожающие имущество белых жителей, повторяются из года в год. Только в 2005 году ущерб от них составил 200 миллионов евро (“Коммерсантъ”, 24.10.2006).
Не случайно в такой обстановке растёт популярность лидера французских националистов Ле Пена. В ходе “бунта предместий” осенью 2005-го он заявил: “…Франция атакована ордами, которые мы должны охарактеризовать как иностранные”. Сообщая об этом, информагентства отмечали: “В отличие от Ле Пена другие французские политики, а также местная пресса… стараются не акцентировать внимание на том, что устраивающие беспорядки группы молодёжи состоят в основном из выходцев из арабских и африканских стран” (NEWSru.com).
Однако администраторы на местах, которым зачастую приходится оставаться один на один с погромщиками, вынуждены отбросить бесполезную в данном случае политкорректность. Мэр городка Мезон-Лаффит Жак Мьяр высказался определённо: “Надо смотреть правде в глаза: молодёжь с арабо-африканскими корнями хочет сохранить свою культурную и религиозную обособленность. Они сами не хотят выходить из своих гетто. Ненависть к французам и культура гетто — это коктейль Молотова!” (“МК”, 8.11.2005).
Между прочим, это тоже массы, которым посвящена моя работа. Причём во Франции толпы белой и цветной молодёжи не раз сталкивались между собой. Весной 2006 года, когда протестовали французские студенты, погромщики из предместий нападали на них и действовали фактически в союзе с полицией…
Более 80% французов, а также немцев и итальянцев полагают, что ислам агрессивен (“Независимая газета”, 15.02.2006). Естественно желание местных жителей показать бесцеремонным пришельцам, кто в доме хозяин. Научить их уважать законы европейского общества. Карикатурный скандал стал удобным п о в о д о м, чтобы выплеснуть накопившееся раздражение. Мог ли он способствовать разрешению реальных проблем, другой вопрос. Но кулаки уж очень чесались.
Европа на свой лад, по своим причинам была заинтересована в конфликте.
Вот какой муравейник мы разворошили! И, однако, ещё не добрались до основания.
Обычно, рассматривая конфликты, наблюдатели возлагают ответственность на одну из сторон. Так создаются схемы, пригодные для пропагандистских затей. Все эти “империи зла”, “оси зла”, с одной стороны, и “большой шайтан”, “новые крестоносцы” — с другой. На самом деле, как правило, в с е участники противостояния вносят в него свой вклад и в той или иной мере в нём заинтересованы. Я называю такое явление а н- т а г о н и с т и ч е с к и м с и м б и о з о м. Наиболее известный пример: борьба двух систем, в рамках которой капитализм и социализм успешно решали вопросы внутренней консолидации и целеполагания. По той же схеме противоборствуют Запад и исламский мир.
Да, карикатурную войну мусульманам н а в я з а л и. Но это не означает, что они не были в ней заинтересованы.
В сущности, это признают на Востоке. “Карикатуры на пророка Мухаммеда — это лишь повод для волнений”, — заявил доктор М. Саид, заместитель директора каирского Центра политических и стратегических исследований. Он указал на ряд болезненных тем, осложняющих отношения Запада и мусульманского мира: израильско-палестинский конфликт, оккупация Ирака, давление на Иран в связи с его ядерной программой. Политолог итожит: “После атак на США 11 сентября 2001 года среди мусульман укрепилось общее мнение, что их культура оказалась под прицелом со стороны Запада. Это чувство жертвы ксенофобии становится всё сильнее и провоцирует ответную реакцию” (“Независимая газета”, 13.02.2006).
С египетским учёным согласен доктор П. Тарин, сотрудник пакистанского Центра региональных исследований. “Для мусульманского мира сатирические изображения пророка Мухаммеда — это часть кампании Запада по притеснению мусульман… Антиисламские выпады уже стали частью западной культуры” (там же).
Доктор Тарин вспоминает в этой связи те же беспорядки во Франции, но рассматривает их с точки зрения человека неевропейской ментальности. И вывод оказывается совсем не таким, какой делает мэр Мьяр и неутомимый Ле Пен. Это не мусульмане теснят коренных жителей, а западная система давит на “правоверных”.
Очевидно, и те и другие испытывают дискомфорт. Вот недавнее сообщение из Франции: администрация аэропорта имени Шарля де Голля уволила 70 сотрудников-мусульман, усомнившись в их благонадёжности (“Коммерсантъ”, 3.11.2006). А это корреспонденция из США: 20 ноября 2006 года в аэропорту Миннеаполиса “шестеро имамов, вылетавших в город Финикс, были удалены из самолёта силами полиции. Одного из пассажиров насторожило поведение мусульман, совершавших вечернюю молитву” (“Независимая газета”, 6.12.2006).
Согласитесь, после терактов в воздухе пассажира-американца нетрудно понять. Но и мусульманам на Западе, особенно в США, не позавидуешь. Они окружены атмосферой страха и подозрительности и готовы ухватиться за любой повод, чтобы выплеснуть свой гнев.
Западные обозреватели дружно ругали руководителей арабских стран за то, что они не утихомирили погромщиков. Впрочем, когда в Ливии полиция открыла огонь по толпе, в Европе тут же состоялись демонстрации в защиту “жертв произвола”.
На Запад не угодишь! Он привередлив и абсолютно безответственен. И дело не только в том, что арабским режимам пришлось расхлёбывать кашу, заваренную европейскими “юмористами”. Это можно было бы пережить. В грозном гомоне улицы, врывающемся в восточные дворцы, их хозяева различили предвестие будущих, куда более серьёзных битв.
Заморские “крестоносцы” перевернули вверх дном Ближний Восток. Реанимировали противостояние в Ливане в попытке вытеснить оттуда Сирию. Вторглись в Ирак. А теперь, удобно расположившись в безопасном далеке, обсуждают в парламентах и комитетах Конгресса, как ловчее убраться восвояси. Оставив непогашенный пламень войны в наследство своим арабским союзникам.
Что делать с этим опасным наследством? Как избежать “возгорания” в своих стенах? Как нащупать контакт с арабской улицей, которая, не без основания, обвиняет властителей в чрезмерной ориентации на Запад, граничащей с предательством?
Низы радикализируются, всё заметнее расходясь с верхами. Что подтвердили успехи исламистов на выборах в Йемене и особенно в Египте. “Ислам — это решение”, — провозгласили кандидаты организации “Братья-мусульмане”, и избиратели поддержали их (см. “Независимая газета”, 7.12.2005). В этой ситуации встать на сторону газетных провокаторов было смерти подобно для восточного истеблишмента. Тогда как не слишком скрываемые симпатии к участникам протестов помогали в н у т р е н н е й к о н с о л и д а ц и и.
Та же задача — консолидация исламского мира — стояла и на межгосударственном уровне. Руководители исламских стран ощущают свою совокупную силу и в то же время возросшую уязвимость. Что говорить, если даже своему ближайшему союзнику пакистанскому лидеру Первезу Мушаррафу Вашингтон после 11 сентября грозил ядерным ударом.
На Востоке популярна идея: “Все мусульмане — братья, и они должны помогать друг другу” (NEWSru.com). Объединив силы, исламские элиты могли бы играть куда более весомую роль в мире.
Зависимость глобальной экономики от энергоносителей резко повышает значение сырьевого рычага, находящегося в руках “правоверных”. Растёт и капитализация госкомпаний мусульманских стран. Саудовский нефтегазовый гигант “Saudi Aramco” занимает первое место среди богатейших корпораций мира, п о ч т и в д в о е опережая американскую “ЕххоnMobil” (NEWSru.com). A всего среди 10 “непубличных” компаний мира мусульманам принадлежит 7 — больше половины!
Лидер исламского мира — Индонезия входит в число 15 наиболее развитых экономик планеты. Она же занимает четвёртое место по численности населения, уступая лишь Китаю, Индии и США. Демографический фактор, подкреплённый экономическими успехами, придаёт амбициям мусульманских лидеров впечатляющую убедительность.
Немаловажное обстоятельство — обладание ядерным оружием. Пакистан входит в ядерную восьмёрку наряду с Соединёнными Штатами, Россией, Англией, Францией, Китаем, Индией и, возможно, Израилем.
Саудовцы неоднократно пытались обменять свою нефть на пакистанскую бомбу. Об одной из таких попыток с ужасом писала газета “Вашингтон таймс” (23.10.2003). В ближайшие годы ядерный щит появится и у Ирана.
В современном мире информационное оружие не менее значимо, чем ядерное. И здесь умма добилась значительного успеха. В 1996 году начал вещание телеканал “Аль-Джазира”. Базирующаяся в Катаре компания создана группой молодых журналистов, имевших опыт работы на Би-би-си и освоивших новейшие методы западной пропаганды. “Аль-Джазире”, вещающей через спутники на весь мир, удалось то, что до сих пор не могли сделать и более крупные телекорпорации стран “третьего мира”. Она разрушила западную монополию на информацию.
Успех обеспечила не только отличная техническая оснащённость, но прежде всего современная подача информации — прямые включения из “горячих точек” по всему миру. Это, в свою очередь, стало возможным благодаря разветвлённой корреспондентской сети, позволяющей получать сведения из первых рук и давать собственную оценку событиям.
Помню открытие офиса “Аль-Джазиры” в Москве, проведённое в гостинице “Редиссон-Славянская”, с помпой, на американский манер. Впечатлило пристрастие хозяев к русской икре и демонстративное игнорирование мусульманского запрета на алкоголь. Впоследствии я не раз выступал в телевизионном “Пресс-клубе” вместе с Акрамом Хизамом, представлявшим катарскую телекомпанию в России. В отличие от большинства иностранных корреспондентов, он активно включился в московские дискуссии, причём не только по внешнеполитической, но и по внутрироссийской проблематике. Вызывали уважение его широкая информированность, достоинство и журналистская выучка.
Теперь “арабский голос”, по признанию специалистов, “доходит не только до экспертов и диаспор, но и до обычных граждан, ощутимо воздействуя на внутриполитическую ситуацию и общественные настроения в западных странах. На фоне этого идеологического многоголосия такие события, как… волнения во Франции или “карикатурный скандал”, приобретают совершенно иное звучание” (“Коммерсантъ”, 11.09.2006).
Однако наибольшее влияние исламу обеспечивает его и д е о л о г и я. Конкретно — воинственная концепция (и практика) джихадизма, нацеленного на победу над Западом. И Запад в лице наиболее проницательных политиков и идеологов признаёт силу своего соперника! З. Бжезинский пытается мобилизовать на борьбу с ним американский истеблишмент. Но А. Янов заглядывает глубже: в западных арсеналах н е н а й т и необходимых средств защиты: “…Если либеральная демократия доказала свою надёжность как мощное оружие в идейной войне против старых соперниц (по классификации Янова, это идеологии коммунизма и нацизма. — А. К.), то против джихадизма она, похоже, не работает”. Политолог растерянно признаёт: “…Для противостояния нужна какая-то иная идеологическая амуниция, какие-то новые идеи. Но какие?” (“Независимая газета”, 11.04.2006).
Исламский мир уже не в первый раз стремится использовать свою возросшую мощь. Он первым нанёс удар в 1973 году, используя в качестве оружия нефть. В отместку за поддержку Западом Израиля в так называемой Войне Судного дня ОПЕК ввела ограничения на добычу и экспорт нефти. 16 октября 1973 года чёрное золото подорожало за день на 70%. В следующем году оно стоило уже в четыре раза дороже! На Западе начался экономический спад. Улицы очистились от автомобилей — бензин либо отсутствовал, либо был чрезвычайно дорог.
Ответный удар Запад нанёс в 1997 году, когда группа мировых спекулянтов во главе с миллиардером еврейского происхождения Джорджем Соросом обрушила фондовые рынки Юго-Восточной Азии, от чего особенно пострадала Индонезия. Кризис поставил крест на наиболее высокотехнологичных отраслях её промышленности — электронике, автопроме, авиационной промышленности (Полпред. Экономические связи в 2000 году. Азия и Россия. М., 2000).
Следующий раунд памятен всем — 11 сентября 2001 года. До сих пор доподлинно неизвестно, к т о стоял за “преступлением века”. Американцы обвиняют мусульман, но даже ближайшие союзники Соединённых Штатов не слишком доверяют этой версии. Опросы общественного мнения показывают, что “каждый пятый немец готов согласиться, что теракты осуществлялись по приказу Вашингтона” (NEWSru.com).
Экс-министр германского правительства Андреас фон Бюлов опубликовал книгу, в которой он прослеживает американский след. “Если то, что я говорю, правда, — заявил автор, — всё американское правительство должно окончить свои дни за решёткой” (там же). Кто знает, может быть, это пророчество и исполнится после cмены власти в Вашингтоне. Не об этом ли думал Генри Киссинджер, спешно покидая пост председателя комиссии по расследованию событий 11 сентября? Прожжённый интриган возглавлял её всего 16 дней, после чего ушёл в отставку, сославшись на формальный повод. Его заместитель покинул своё кресло ещё быстрей (BBCRussian.com). Ч т о они узнали?
Кто бы ни организовал самолётные атаки на ВТЦ, воспользовались ими Соединённые Штаты — даже не на сто, а на двести процентов! Америка усилила натиск на мусульманскую умму до беспрецедентного уровня.
Следующим ударом стало вторжение в Ирак. И опять атакующей стороной был Запад.
Карикатурная война предоставила мусульманам удачную возможность для контратаки. Не удивительно, что они с блеском ею воспользовались.
Вряд ли ошибусь, заметив, что это “перетягивание каната”, захватившее всех участников (несмотря на значительный риск и немалые неудобства), в ближайшее время не завершится. И то — победителя ждёт не пластмассовый ширпотреб, вручаемый силачам на корпоративных вечеринках, а нечто несравненно более существенное. Мировое господство.
Датскими попытками реанимировать карикатурную войну дело не ограничилось. Осенью 2006-го разразился скандал, в центре которого оказался глава католической церкви — пожалуй, самый авторитетный представитель Запада.
Напомню: 12 сентября, выступая у себя на родине, в университете Регенсбурга, Бенедикт ХVI процитировал отрывок из средневекового текста. То было сочинение в излюбленном жанре Средних веков — спор о вере. Византийский император Мануил II рассуждает о христианстве и исламе с неким “учёным персом”. Мануил обращается к собеседнику: “Покажите мне то новое, что принёс Мухаммед, и вы найдёте только злое и бесчеловечное, такое, как его наказ распространять веру, которую он проповедовал, мечом…” (цит. по: “Коммерсантъ”, 18.09.2006).
Выступление папы вызвало шквал эмоций. “…Неверными и крайне неудачными” назвал его высказывания премьер-министр Турции Т. Эрдоган. Король Марокко Мухаммед VI оценил их как “оскорбительные замечания в адрес ислама” (там же). В том же духе высказались лидеры практически всех мусульманских государств.
Посол Марокко в Ватикане был отозван. В Египте министр информации запретил распространение европейских газет — французской “Фигаро” и немецкой “Франкфуртер альгемайне цайтунг” за публикацию статей, авторы которых “утверждают, что распространение ислама осуществлялось путём насилия” (“Независимая газета”, 26.09.2006).
Мусульманская улица снова заступила на вахту. Демонстрации прошли в Пакистане, в Индонезии, Турции и даже в Индии, где существует многомиллионная мусульманская диаспора. В Палестине мусульмане закидали “коктейлями Молотова” 5 христианских церквей — в том числе 2 православных храма (“Коммерсантъ”, 18.09.2006).
Не обошлось и без кровопролития. В Сомали погибла католическая монахиня, участвовавшая в распределении гуманитарных грузов. Увы, это тоже реалии Востока — стало чуть ли не традицией наказывать за чужие “прегрешения” тех, кто приехал, чтобы взвалить на себя бремя помощи местным беднякам.
Началось повторение пройденного. По мнению наблюдателей, “по силе эмоций “папский скандал” достиг уровня предыдущего “карикатурного скандала” (“Коммерсантъ”, 25.09.2006).
Ситуацией поспешили воспользоваться руководители европейских держав, изрядно подпортившие в феврале отношения с исламским миром. Теперь они попытались “отыграть назад”. Президент Франции Жак Ширак, не называя Бенедикта ХVI, фактически выговорил ему: “Нужно избегать всего, что провоцирует напряжённость между народами и религиями, и не смешивать ислам, великую религию, с радикальным исламизмом — деятельностью совершенно другой политической природы” (“Коммерсантъ”, 19.09.2006).
На этом фоне достойно выглядела позиция Ирана. В отличие от французского коллеги, президент Махмуд Ахмади Нежад выступил в роли миротворца: “Я уважаю папу, равно как и всех людей, заинтересованных в мире и справедливости. Я слышал от него, что его слова были неправильно истолкованы” (“Коммерсантъ”, 25.09.2006).
Бенедикту ХVI пришлось по сути дезавуировать собственное высказывание. “Эти слова на самом деле были цитатой из средневекового текста, которая совершенно не отражает моё личное мнение”, — повторял он (“Коммерсантъ”, 18.09.2006). Папа пригласил послов 22 мусульманских стран в свою летнюю резиденцию, где призвал к диалогу между исламом и христианством.
Попытками оправдаться ознаменовался и визит понтифика в Турцию. Стамбул встретил Бенедикта ХVI массовыми протестами. По улицам прошли 25 тысяч исламистов, продемонстрировав рулон длиной 50 (!) метров с миллионом подписей противников визита (“Коммерсантъ”, 29.11.2006).
Обстановка не слишком благоприятствовала поездке. Согласно опросу, лишь 16% граждан Турции положительно относятся к христианам (ещё в 2004 году таких было 31%). Две трети опрошенных считают жителей Запада “жестокими, эгоистичными и фанатичными” (там же).
Действия властей вполне соответствуют такому настрою. Как раз во время пребывания папы в Турции проходил суд над двумя местными христианами (“Независимая газета”, 28.11.2006). Бенедикт ХVI счёл за лучшее не вмешиваться, ограничившись упоминанием о “нелёгком положении христианского меньшинства” (“Независимая газета”, 1.12.2006).
Кульминацией стало посещение понтификом мечети султана Ахмета. Бенедикт ХVI молился рядом с муфтием Стамбула, и его лицо было обращено в сторону Мекки! Только после этого турецкие газеты вышли с заголовками “Папа получил прощение” (“Независимая газета”, 6.12.2006).
Осенний скандал показал, что цивилизационный маятник качнулся в другую сторону. Да так резко и грозно, что едва устоял такой безусловный авторитет, как глава католического мира. В отличие от февраля, в сентябре нападающей (и весьма агрессивно!) стороной стала мусульманская умма. Фактически она наложила запрет на любое негативное упоминание об исламе, даже если оно согласуется с историческими фактами. В конце концов чем же, как не м е ч о м, была сокрушена православная Византия?