Тарасов Виктор. Повести и рассказы (-)

   - Да, гениально просто,- только сейчас я заметил, что всюду по станции валяются эти пластины в разной степени полировки.- Отражают почти все виды излучений. Разве что гранатометом... Но кто в меня из плазменного пистолета стрелял?
   - Я стрелял, под ноги. Хотел предупредить - они тебя окружали. Но ты проявил удивительную прыть!
   - Они гнали меня по всем правилам!
   - Просто они собираются все вместе, когда кому-либо из них грозит опасность. У них сильно развита взаимовыручка и есть что-то вроде телепатии. Меня они считают своим, приняли в стаю, так сказать. Мирные существа!
   - Существа? А вердикт на них есть?
   - Нет, так будет. Он имеет обратную силу.
   - Что-то не слышал, что на Церере есть станция охраны.
   - Ты находишься на станции охраны, я инспектор на общественных началах.
   - Ах, на общественных!
   - Ты не волнуйся, я оформлю акт. Чтобы лишить тебя пилотских прав, его хватит.
   - Но я же не знал, что это не роботы!
   - А ты бы сначала узнал, а потом стрелял!
   - Ну и логика у тебя, знакомая! Кто ты по профессии, Шапочка?
   - Я был координатором.
   - Ах вот оно что! А сейчас коротаешь вечера, полируя железные зеркала? Послушай, старина, но не затем же ты меня спас, чтобы лишить пилотских прав? У меня больше ничего нет, и меня теперь никогда не выпустят во Внеземелье. Давай договоримся!
   - А ты бы раньше об этом подумал, перед охотой, Волк!
   Старик снова взялся за ручку, а я задумался. Дело безнадежное, старик фанатик. Пустяк, а визы лишусь, вот что обидно! Но я чувствовал, что какой-то проблеск есть. Нужно вспомнить.
   - Слушай, Шапочка, а откуда я помню твою фамилию?
   - Не знаю, маловероятно.
   - Координатор Онегов - что-то знакомое...
   - Может быть, четвертый порог Онегова?
   - Нет, что-то связанное с монтажом станций.
   - Координатором я был здесь, на станциях. В последнее время собирал орбитальную хлoрелловую фабрику...
   - Тут была какая-то темная история с безумной автоматической станцией...- мое чутье вело меня, я нащупывал путь.- Это ты сделал?
   - Неправда! - закричал вдруг старик, бросая ручку.- Я же не конструктор, не монтажник, я координатор... Что значит "сделал"?
   - Да, да, ты - автор безумной Берты! Об этом все знают! - Я радовался как ребенок, что попал в яблочко.
   - Все? Что знают все? - Онегов был ошарашен.
   - Так ты здесь прячешься?
   - Я сам... обрек себя на добровольное изгнание...- старик еще что-то бормотал, но я его не слушал.
   - Ну и шуму ты наделал в свое время, на всю галактику, Шапочка! Вошел во все учебники!
   Старик молчал. Он сидел, обхватив голову руками: - Неужели они меня так запомнили?
   - А-га!
   - Конечно. Совет лишил меня координаторства. Но я сам настоял, чтобы заседание было публичным, чтобы узнали все. Тогда во всех газетах писали: "Порог Онегова, Четвертый порог!" Неужели не помнят?
   - О пороге не помнят, а о безумной Берте - все! - Я подошел и фамильярно обнял старика за плечи.- Что же ты, старина! Значит, "буршей" стрелять нельзя, а безумную Берту выпускать на линии можно?
   Он поднял на меня страдающий взгляд: - А может, они специально замалчивают?
   Тем временем я разглядел, что он там про меня нацарапал. Бумажку рано было забирать, а вот удостоверение я взял. Он не отреагировал.
   Я его успокоил: - Специально, все они - такие!
   - Тогда все снова повторится.
   - И пускай... А о чем, собственно, речь?
   - О порогах,- старик пребывал некоторое время в столбняке,- которые останавливают нас в космосе...
   - А у тебя - размах! Может быть, поделишься?
   - Пространственный и временной ты, наверное, в школе проходил. А о технологическом слышал?
   - В общих чертах.
   - Заключается он в том, что, хотя создать сверхсложную систему мы и можем, но обеспечить ее надежную работу - нет, потому что, скажем, из ста тысяч деталей одна-две обязательно будут находиться в состоянии потенциальной аварийности. Если мы их находим и ремонтируем, то ломаются другие одна-две и т. д.
   - Ну это известно. И выход здесь в самодиагностировании.
   - Верно. Но система диагностирования оказывается не менее сложной. Как наш мозг, который по количеству связей превосходит тело, которым управляет.
   - Что же дальше?
   - Возникла идея, не моя, заметь, диагностировать по частям. Работа мозга направлена не столько на диагностику, сколько на саморемонт. А в организме всегда есть избыток связей, вот они и используются для "ремонта"...
   - Что-то сложно.
   - Ничего не сложно. В машине избытка связей нет, саморемонт не нужен, поэтому нужда в едином электронном мозге отпадает. Нужно, чтобы каждая часть станции "чувствовала себя сама" и сообщала нам это самочувствие через небольшой датчик. Это упрощает дело. Правда, полагали вначале, что датчиков будет два-три и техники будут носить их с собой при ежедневном осмотре. Потом пришлось расположить датчики стационарно, на каждом блоке, их оказалось гораздо больше, и сделать их пришлось мощнее, в виде электромагнитных излучателей. По сути дела, это были просто "болевые точки" станции, чувствительные нервы без единого центра, без мозга...
   - И ради чего все это?
   - Простота, экономия, эффективность...
   - Само по себе это еще не так уж плохо. В чем же Порог Онегова?
   - Суть Четвертого Порога в том, что за любой технологией стоят люди. И, если в обще-стве что-то неблагополучно, то обычный технологический порог повышается. Скажем, уже не две, а четыре из ста тысяч деталей находятся в постоянном аварийном состоянии. Техника зависит от людей, она начинает чаще ломаться - вот и все!
   - Ага, понимаю. Саботаж!
   - Если бы! Тогда все было бы просто. Дело в том, что сам работающий этого не осознает, а проверяющий - тем более. Но современная техника так сложна, что требует и квалификации, и аккуратности, но сверх этого еще чучь чуть, что можно назвать страстью или нравственностью труда. Да, нравственность тут важнее исего. Но чем ее измерить?
   - Ну а ты здесь при чем?
   - Меня обвинили в жестких методах управления, в форсировании событий...
   - Вот уж не ожидал от тебя, Красная Шапочка! И как же ты испортил этот... социальный климат?
   - Я руководил проектом "Берта-кормилица", созданием первой орбитальной продуктовой фабрики. Дело уже дошло до сборки. Но тут ученые затеяли полемику, и работы приостановились. Тогда я в приказном порядке разместил датчики по всем блокам фабрики. А они хотели единый координационный центр, мозг, что невероятно затягивало сроки. И это - при утвержденном проекте! Тогда я лишил некоторых самых ретивых средств передвижения...
   -- Старина... да ты диктатор! Средств передвижения - это ты их запер в каталажку? Ха-ха! Уважаю!
   - Когда включили станцию в автоматический режим, вначале все шло нормально. Разожгли "ядерную", вывели на орбиту... а потом началось! Датчики сигнализировали одну поломку за другой, но техники пока справлялись. Потом, когда сигнализировало уже несколько датчиков одновременно, сила их излучения оказалась такой, что вести ремонт приходилось в скафандрах. Вовремя станцию не заглушили, я упустил момент. Самоблокировка не сработала - не знаю почему... Одна поломка вызывала другую, они пошли лавиной. А датчики перешли на широкий диапазон излучения, вплоть до рентгеновского, и персонал, спасаясь, бежал со станции. Она вышла из повиновения... Что ты смеешься?
   - Извини, старик, но это и впрямь смешно,- сказал я, вытирая слезы, что выступили у меня от смеха.- Ну представь, ты сделал вещь, плохо ее сделал. Но она лежит у тебя под кроватью и молчит. Все в порядке, о твоей глупости не знает никто. Но ты подарил ей голос. Вот она лежит и вопит: "Это он меня сделал?! Это он во всем виноват!" Ну разве не смешно?
   - Я о себе не думал! Я действовал прямо, сжег корабли. Пусть кричит, думаю, но я справлюсь. Но не справился... Она вырвалась на трассы, сорвала все рейсы, двигалась беспорядочно и кричала от боли на всех диапазонах. Понимаешь, каково мне было слушать, как кричит от боли мой ребенок, и видеть, как он мечется, не находя себе места. А я ничем, ну ничем не мог ему помочь! - Старик сидел, обхватив голову руками.- Я и сейчас слышу этот вой на всех диапазонах...
   - Ну ладно, старина,- я подошел, взял недописанный акт, сунул его в карман.- Не расстраивайся, бывает. Кто же виноват?
   - Я виноват. Только я!
   - А что стало с Бертой?
   - Она бросилась на звезду и сгорела. Полагаю, покончила с собой. Я думал, что, по крайней мере, послужу пугалом, что хоть кто-нибудь запомнит Порог Онегова... Неужели и в самом деле ты ни разу не слышал о социальнотехнологическом пороге?
   - Сказать по правде, нет, старина. Все говорят; "Сумасшедшая Берта, сумасшедшая Берта...", а почему сумасшедшая?
   - Так значит, все зря! Они молчат об этом. И все это будет повторяться снова и снова...
   - Не бери в голову! Я вижу, Красная Шапочка, тебе так же тесно в этом мире, как и мне, Степному Волку! Я пойду, пожалуй. Прощай.
   Старик сидел, уставившись в изображение "буршей", и не отвечал.
   - Прощай, старина!
   Старик молчал, а мне пришло в голову, что я, пожалуй, зря обошелся с ним так круто...
   Но, в конце концов, кто-то там тянет с вердиктом, кто-то там замалчивает какой-то порог - это высокая политика!
   - Мне-то что до этого? Мне, Степному Волку, у которого ни кола ни двора, а лишь избитые лапы, да чутье.
   ЯЗОН И СТИМУЛЯТОР
   Юноша сошел на платформу и огляделся.
   На здании вокзала блестела надпись; "Новые Дельфы". Выше ее, в голубой дымке, высился лес сверкавших на солнце башен города ученых. В воздухе висели тысячи винтокрылов, стоял гул двигателей. Он чувствовал радостное волнение: вот она - панорама технического прогресса. Здесь он будет жить, этот город чудес ему предстоит завоевать.
   Он отказался от услуг автогида и вышел на привокзальную площадь. Ему захотелось немного побродить по улицам, он был уверен, что ноги сами приведут его в нужное место.
   Юноша углубился в каменный лабиринт, где ветер сметал пыль с белых ступеней и громко отдавался рокот проносившихся винтокрылов.
   Он проходил между колоннами храмов наук, вдыхая прохладу фонтанов, любовался статуями и думал о том, что ему повезло: он будет служить величайшему изобретению человеческого гения.
   Вдруг он услышал стук и увидел, как мальчишка играет в камешки, сидя у ног статуи,так, словно все происходило в древних Афинах.
   Юноша подошел и заговорил, потому что радость и нежность переполняли его:
   - Я Язон. Приветствую тебя. Ты местный? Проводи меня, пожалуйста, к Стимулятору Пойа.
   - Я Арон. Привет и тебе,- мальчик посмотрел на него снизу вверх, взвешивая в руке камешек.- По-й-а? Не знаю такого. Может быть, тебе нужно к Оракулу?
   - Оракул? - Язон был озадачен.- Это что-то древнее. Предсказатель... Ах, да. Понял,он хлопнул себя по лбу и рассмеялся.- Это вы Стимулятор называете Оракулом. Но почему?
   - Откуда я знаю? - мальчик недовольно бросил камешки и поднялся.- Все наши говорят: Оракул сказал, Оракул знает... Ты ученый?
   - Нет, я молодой специалист, буду здесь работать. Проводи меня, по дороге я тебе все расскажу,- они пошли в облаке белокаменной пыли.- Оракул был давно, в Греции. Люди верили, что он предсказывает судьбу. На самом деле его жрецы, надышавшись угарным газом, выкрикивали бессвязные слова, которые можно было понимать как угодно. А Стимулятор - его полное название АСИП, ассоциативный Стимулятор идей Пойа,- это компьютер с огромным запасом памяти. Пойа - имя великого ученого, предложившего в середине XX века принцип Стимулятора. Новый виток научнотехнического прогресса, который мы сейчас переживаем, в огромной степени обеспечен широким использованием Стимулятора в научных разработках...
   Их на мгновение закрыло тенью пролетевшего винтокрыла, потом оглушило грохотом.
   - Оракул, Стимулятор,- Арон снизу заглянул ему в глаза.- Оба они предсказывают. В чем разница?
   - Стимулятор не предсказывает! Я постараюсь объяснить принцип Пойа. Допустим, ты решаешь задачу и читаешь условие. Так? Но вся штука в том, что, как правило, идея решения заключена в скрытой связи между элементами условия. Нужно лишь суметь их сопоставить, связать. Но перед тем как тебя осенит и идея решения выразится словами, происходит малоосознаваемая ассоциативная работа мозга по поиску этих связей. Вот ее и должен возбуждать Стимулятор идей.
   - А, я знаю,- оживился Арон и запрыгал на одной ноге.- Видел в кино. Провода подключат к голове и - раз!
   На углу их догнал ветер, бросил в лицо песок и закружил. Они остановились, закрываясь полотняным плащом Язона.
   - Никаких проводов! Ученый, прибегая к помощи Стимулятора, задает ему ключевые слова, которые выражают суть проблемы. Начиная работу, Стимулятор исследует все пространство возможных ассоциаций к каждому ключевому слову. Число их огромно, и такая игра могла бы продолжаться бесконечно, если бы не направлялась программами, в которых заложены законы творческого мышления. Причем имеются в виду не законы логики, а общий ход ассоциативных, дологических рассуждений великих ученых в момент совершения ими знаменитых открытий. Не сложно я говорю? Результатом этой направленной игры будет "ассоциативная формула" - несколько слов, внешне бессвязных, но полных для вопрошающего ученого глубокого смысла. Они должны стимулировать работу его воображения, причем в нужном направлении.
   - А как же он, просто голосом говорит? - Мальчику было скучно, он вертел головой.Скоро мы придем. Вон уже башня видна.
   - Нет, выдает набор цветных карточек. Внешне это выглядит как предсказание - в этом ты прав,- Язон вдруг остановился посреди дороги.- Тот же набор слов. Поэтому вы, аборигены, и называете его Оракулом. Но, уверяю тебя, смысл совершенно иной.
   - А мне все равно. Наши говорят: опять понаехали к Оракулу... Если хочешь, можешь жить у нас, мы сдаем комнаты. Вот мы и пришли!
   Бесконечная лестница вела к вершине башни, на ее ступенях толпились, ожидая очереди, сотни ученых, молодых и старых.
   - Тебе туда,- Арон ткнул пальцем вверх.- Ну и скука там, должно быть! Не сбеги через неделю, специалист!
   Язон удивленно обернулся, но мальчишка уже бежал прочь, оживляя этот мир колонн веселым топотом и смехом. Юноша зашагал по ступеням мимо ожидавших. Он слышал обрывки их разговоров, сдержанный смех и восклицания.
   - Да, я прошлый раз получил от Стимулятора неплохую формулу,- говорил один.И в сознании у меня уже начинала проклевываться идея, но не успела... Понимаете, жена убирала в комнате и выбросила записку с формулой. Пришлось снова "выбивать" творческую командировку в Новые Дельфы.
   - Может быть, она просто хотела сплавить тебя на некоторое время? вкрадчиво спросил его собеседник.
   - Вы так думаете? А зачем? - задумался первый, потом нашелся.- А почему вы, собственно, обращаетесь ко мне на "ты"?
   - Прошлый раз мы были вдвоем,- говорил молодой и черный.- Странная история. Читаю - белиберда! А он утверждает, что "предсказание" ему помогает, и очень помогает. Вот у меня и возникло подозрение, что мы перепутали карточки, когда забирали их из ящика.
   - Но ему же помогает, вы говорите.
   - Это он говорит, что помогает. Он может просто врать. Тогда его утверждение ставит меня в неловкое положение перед начальством. Дескать, он умный, а я дурак, даже Стимулятор не помогает...
   - Когда я писал кандидатскую, то был у Стимулятора не менее двадцати раз. Сейчас я принимаюсь за докторскую... Жена предлагает перебираться на жительство сюда, в Дельфы...
   - Замечательный эффект. У меня словно в голове шторы приподнялись...
   - Великое открытие. Прогресс...
   Язон вошел в здание Стимулятора через служебный вход. Быстро нашел нужную комнату, постучал и толкнул дверь. Тесно обставленная каморка, из-за стола встал человек в синем мятом халате.
   - Я Язон! - сказал юноша, замешкавшись. Он решил, что ошибся.Приветствую тебя! Прибыл по распределению, но, видимо...
   - Я Агамемнон! Главный служитель Стимулятора. Привет и тебе,- седой человек вытянул руки ладонями вперед и пальцами вниз, Язон коснулся их своими ладонями. Это было приветствие специалистов, первое в жизни Язона.
   - Я ждал тебя. Можешь называть меня просто Агам,- сказал седой.- Ты, наверноe, был первым на курсе, если тебя послали на Стимулятор?
   - Да, у меня отличные отметки по всем дисциплинам,- говорил юноша, доставая диплом.
   - А сердце у тебя здоровое? - Агам принялся листать диплом. - Нервы в порядке?
   - Я спортсмен. А еще сверх курса много занимался прикладной эвристикой...
   - Здесь об этом написано,- пробормотал Агам.- А животных ты любишь?
   - Люблю,- сказал юноша и замолчал, подумав, что его разыгрывают.
   - Вот и отлично. Приступай к работе, - Агам сунул диплом в стол, подошел к стенному шкафу и достал халат.- Одевайся! Что встал? Постираешь, погладишь - будет как новый. Пойдем, я отведу тебя на место.
   Они шли по бесконечным белым коридорам.
   На стенах то и дело попадались схемы Стимулятора: смеситель, вариатор, блок питания, дешифратор... Наконец они подошли к маленькой железной дверце, над которой горела красная надпись: "Блок памяти. Служебный вход. Разрешен только для квалифицированного служащего персонала!" Рядом стояло ведро с водой и швабра.
   - Возьмешь... это и уберешь... там,- сказал Агам, слегка заикаясь и указывая на дверь.
   - Как? Со шваброй? В блок памяти? - почти закричал Язон, убеждаясь, что над ним смеются.
   - Да, да,- нетерпеливо закивал Агам.И не заставляй меня напоминать, кто здесь главный. Выполняй!
   Он открыл дверь своим ключом и почти затолкнул туда Язона. Когда тот выпрямился, то увидел, что по белой комнате прыгает чтото черное и волосатое. В ужасе он бросился назад.
   - Там, там... обезьяны! - закричал он Агаму, который ожидал его у двери.
   - Ну и что, - остался невозмутимым тот. - Ты же говорил, что любишь животных.
   - Да, но ОНИ и - ТАМ, в блоке памяти, в сердце Стимулятора!
   - Они здесь работают, как и мы. Пойдем, я тебе все объясню,- Агам потащил за собой упирающегося Язона.- Горе мне с этими начинающими. До чего чувствительны!
   Прячась за спиной Агама, юноша спокойнее рассмотрел комнату - блок памяти. Это была, по сути дела, клетка, в которой обитало семейство горилл. Только в ящиках вдоль стен и на полу валялось великое множество цветных карточек.
   Вот загорелась сигнальная лампочка, и в прорези появилась записка. Это какой-то ученый посылал запрос; записка сразу же пошла в мусоропровод. А одна из обезьян лениво поднялась и выбрала в ящиках карточки трех цветов: красную, зеленую, желтую. Цвета, как успел заметить Язон, соответствовали частям речи: существительному, глаголу и прилагательному. Обезьяна сложила их в ящик и нажала на рычаг, лампочка погасла. Обезьяна за свою работу получила банан, а ученый - ассоциативную формулу.
   - Вот и все! - оборачиваясь, сказал Агам.
   - Так, понимаю,- сквозь зубы сказал Язон, чувствуя, как ярость сводит горло.- Надувательство! Фикция! Стимулятор Пойа, наверное, давно уже сломан, а вы, служители, не смогли его починить и прибегли к подлогу. Я вас разоблачу!
   - Нет, ты не понял. Стимулятор был с самого начала задуман именно таким. Не торопись разоблачать.
   - Вы банда аферистов... проходимцев... жрецов!
   - Не горячись, не забывай, что давал подписку о неразглашении. Ответь мне только на один вопрос: какую роль сыграл Стимулятор в новом витке технического прогресса?
   - Выдающуюся! Однако все верят...
   - Вот видишь! Но Стимулятор был именно таким с самого начала. Не все ли равно, каким образом стимулировать мысль? Важен результат! Какие открытия были сделаны с помощью ассоциативной стимуляции?
   - Открытие пси-волн, нуль-транспортировка...- начал привычно перечислять Язон. - Очень много! Но...
   - Значит, Стимулятор полностью оправдал надежды своего изобретателя. Великий Пойа понимал, что на этапе зарождения идей важны не рассуждения, а их аналог - правдоподобные рассуждения. Но где каждому ученому взять смелость на них? Как ему найти уверенность в себе для мышления за пределами логики? Вывод один; в некоем абсолютном авторитете. Карточки со словами не играют сами по себе никакой роли. Важна вера, что за этим всем кроется глубокий смысл, очень глубокий. Ты понял?
   - Понял. Но... но...- Язон силился сказать что-то, на что не хватало слов.- Оракулы! - наконец выдавил он из себя.- Оракулы!
   - Что? - удивился Агам.- Ничего, привыкнешь,-сказал он мягче.- Убери здесь.
   - И не вздумай проболтаться кому-нибудь, хотя бы и невесте,- добавил он, перед тем как закрыть за собой дверь.
   - Еще бы! Стоит мне проговориться, и новый виток научно-технического прогресса прервется! - Юноша горько рассмеялся, и Агам захлопнул за собой дверь, чтобы не слышать этого смеха.
   - Вот так каждый раз. Страдания молодого специалиста... Подумаешь...пробормотал он, чувствуя, что настроение на сегодня испорчено.
   Язон вышел на лестницу и выплеснул под ноги ожидавших грязную воду из ведра. Те брезгливо отстранились, но юноша смотрел выше их голов. Ослепительно сверкали на солнце стеклянные башни города. Еще час назад он мечтал завоевать его. Но кому нужны пустые развалины? От неумолчного рева работавших моторов сотрясался воздух, стены, ступени лестницы, тела людей... Словом, научно-технический прогресс успешно продолжался.
   ОХОТА НА КЕНТАВРА
   Нессу не везло, он прикупал, но карта не шла. Колода расходилась, одновременно таяли надежды на королевское каре. Наступал момент, когда необходимо было решаться на блеф или пасовать. Жалко было поставленных денег, но и для блефа нужны душевное равновесие и уверенность. Их искал в себе и не находил Несс. Нечто происходившее за спиной мешало сосредоточиться. У него было чувство, словно кто-то тяжело смотрит ему в затылок, а этого достаточно, чтобы вывести из равновесия любого игрока.
   Голоса в зале стали стихать. В наступившей тишине послышались характерные поскрипывание и тяжелая поступь. Робот-посыльный мог часами бродить по залу, заглядывая в лица, разыскивая того, к кому послан. Но вот зал облегченно зашумел. На кого пал выбор?
   Несс услышал скрип у себя за спиной, и на стол перед ним лег лист с красной каймой - "красная метка", как говорили проходчики. Не читая он сунул ее в карман и увеличил ставку, хотя и знал, что играть больше не будет. На следующем круге он пасовал и ушел, не дождавшись конца. Все смотрели ему вслед, кто с любопытством, кто с сочувствием.
   Несс нашел укромное место в путанице коридоров и под тусклой лампочкой прочитал "метку", хотя и знал наперед, что в ней написано. На красном фирменном бланке был скупой текст:
   "Планета Деянира, поселок Трахин, проходчику II класса Нессу Ю. С. .....числа сего года.
   Уважаемый друг!
   Государственная Страховая компания, с которой Вы связаны договором, предупреждает, что на последующие два дня обстоятельства для вашей работы на незащищенных территориях Деяниры сложились крайне неблагоприятно. Прогнозное значение вероятности Вашей гибели от несчастного случая составило 0,95, то есть печальный исход является неизбежным.
   Компания убедительно просит Вас в течение указанного срока не покидать защитные купола. В противном случае она откажется от возмещения ущерба, который Вы неизбежно понесете.
   Напоминаем, что за предупреждение Вы должны нам внеочередной взнос.
   Желаем удачи!
   (Предупреждение вручить не позже трех часов с момента составления прогноза)".
   Внеочередной взнос, потеря заработка за два дня, неустойка за простой оборудования по его вине - куча денег! А если учесть, что это уже третья "метка" за месяц... Несс в гневе скомкал бланк. Что делать?
   - Ты здесь, Несс? - высокая фигура возникла в сумраке коридора. Это был Уэбб, его бетонщик.- Говорят, что ты опять "метку" получил?
   Несс молчал, Уэбб был настолько худ и одиозен на вид, что получил на станции ироническую кличку "Геракл". Впрочем, он сам предпочитал именовать себя уважительно: "Герр".
   Он тронул ногой красно-черный комок и понимающе кивнул:
   - Неприятно. Научились выколачивать деньги из вашего брата проходчика. Начало месяца - плати, предупреждение - раскошеливайся. Ха! Как можно предугадать невезение? Их прогнозам никто не верит...
   - А ты проверь - выйди за купол,- говорил толстый коротышка, появляясь из-за спины Герра. Это был третий член бригады, укладчик Арно.
   - Ха! Их программисты круглые сутки пьют в баре,- процедил сквозь зубы Герр. - Они сами смеются над своими прогнозами.
   - Пойдем в бар, потолкуем,- прервал их Несс, он по опыту знал, что препирательство помощников закончится дракой.
   В баре было пусто и темно, опять экономили энергию. Они сели, подошел бармен.
   - Можно поздравить с новой "меткой"? - спросил он, глупо улыбаясь и заглядывая в опущенное лицо Несса. Друзья промолчали. Бармен налил и обиженно проворчал, удаляясь: - Подумаешь, важная птица! Три "метки" получил и загордился!
   - Хочешь, дам ему по затылку? - спросил Герр вслед удаляющемуся служителю. Но Несс покачал головой: - Мне жаль ребята, что вы теряете заработок из-за меня. Я вас не держу, можете перейти к другому проходчику.
   - Ты не виноват. У тебя черная полоса. Такое случается в игре,- сказал толстяк Арно, который был добрее и мягче.- Мы тебя не кинем, подождем. Верно, Геракл?
   - Ха! Два дня - пустяк! - бодро сказал бетонщик.- Нам с тобой неустойку не платить, пузатый. Мне просто обидно за Несса. Его потрошат уже третий раз за месяц.
   - А что делать? Ты бы сам вышел за купол после предупреждения? - Арно покраснел от выпитого и от возбуждения.
   - Откуда мне знать? Скромный бетонщик их не интересует. Они знают, с кого денежки драть, - хмыкнул Герр.-Большинство рабочих не верят прогнозам, но платят, потому что боятся. Несчастье - дело темное. Государственная компания берет с нас налог за страх перед случаем. Гос-страх!